Первый рыцарь

Далекий Тайсши? Экзотические обычаи. Природа, говорят, очень красивая. Правда, отвратительная кухня. Да и чужаков на Рассветном архипелаге не приветствуют. Но стерпится, слюбится. И до альвов опять же, очень далеко, как и до империи. Да что там до империи! Наш дружелюбный материк для Тайсши — это далекая земля за океаном.

Не пропаду! Где заканчивается одна дорога, начинается другая, только и всего.

Глава 15

Тюремные подвалы

До вечера меня никто не беспокоил. И это беспокоило меня больше всего. Самое ненавистное — ждать и не иметь возможности что-то сделать. Пробовал медитировать, да куда там — настрой не тот. Вспышка гнева и злости на все на свете прошла. Ей на смену пришла усталость и эмоциональная опустошенность. Так всегда бывает, когда ты стараешься, жилы рвешь, но результат твоих стараний, чужими стараниями становится большой, дурно пахнущей кучей.

Сколько прошло времени, не знаю. В каменном мешке можно полагаться только на свое ощущение времени. Да и то только первые несколько дней, затем встроенные часы без внешних ориентиров идут в разнос. Но ночь еще явно не наступила.

Звук шагов, а затем и голоса сразу же привлекли мое внимание.

— Вторая камера справа. Там где лампа горит, — пояснил кто-то в коридоре. Видимо следивший за карцером латник, временно ставший тюремщиком.

Спустя какое-то время за решеткой, заслонив источник света, появилась знакомая фигура Сагара.

— Что приперся? — зло огрызнулся я на главного виновника произошедшего. Знаю, от его показаний многое зависит, но плевать. Пресмыкаться не собираюсь. — Поглумиться захотел?

Демоны с этим Аркнейским перевалом! От которого я всех, в том числе и самого Сагара хотел спасти. Подвиги, которых пока что и нет, не отменяют наглости и подлости, что уже была.

К моему удивлению, довольным от факта моего заключения виконт не выглядел. Все обстояло ровно наоборот, Сагар был угрюм, растерян и даже... смущен? Похоже, известия о моем аресте стали для него неожиданностью. Приятно осознавать, что в этой пустой голове все же сохранились остатки совести. А я-то думал она у виконта появится только после парочки целительных ударов по голове. Впрочем, именно по голове я ему разок и съездил — свежая повязка тому доказательство. Может причина в этом?

— Нет, я это... — Сагар замялся. Это так не походило на всегда высокомерного и самоуверенного виконта, что мне захотелось потереть глаза. — Извиниться хочу. Глупо все получилось с твоим арестом. Ты честно победил. А тут этот урод алхимический объявился!

— Хоть в чем-то я с тобой согласен, — мрачно хмыкнул я.

Агрор Кулат явно не пользовался популярностью даже у аристо первой группы. Оно и неудивительно. Чужие задницы лизать — это тоже своего рода тонкое искусство. Чуток переборщишь и все труды насмарку. Но Кулат этого совершенно не понимает.

Сагар криво усмехнулся.

— Этот инициативный идиот думает, что оказал мне услугу. А по факту — крупно подставил! — зло пробормотал он.

Ха, а ведь с этой стороны я вопрос не рассматривал. Но да, если Сагар обвинит меня в каком-то там нападении, то его репутация будет слита в канализацию. Проиграл в честной дуэли и решил все бесчестно переиграть. Пусть я и вчерашний простак, но и среди аристо такой поступок не вызовет понимания.

— Как он нас нашел?! — растерянно пробормотал Сагар. Он хотел потереть лоб, но ладонь наткнулась на свежую повязку и его лицо исказилось в непритворной болезненной гримасе.

— Половина курса видела нашу стычку в парке. Заложить мог кто угодно. Как из твоих, так и из моих.

— Ни один родовитый не станет вмешиваться в вопросы чести! — насупился виконт.

Мне оставалось только скептически хмыкнуть.

Чести...

Ой, дурак! Молодой, неоперившийся птенец, который хочет что-то доказать себе и миру. Зачем? Да кто его разберет? Родился с золотой ложкой во рту. Богатство, титул, древний род — все при нем. Можно жить и не тужить... пока альвы не придут. Но надо было ему затеять эту глупую вражду!

Ладно, я тоже, такой взрослый, хорош. Забыл принцип — не трогай, не будет вонять.

— Это могут быть ваши "благородные" разборки, — только и заметил я, не став делиться мудрой мыслью с Сагаром. — Мне ли тебе рассказывать о борьбе различных семей внутри рода? Или о трепетной дружбе между родами?

Сагар хотел было возразить, но не стал этого делать. Задумался. Не уверен, что в голове, она у него пустая, но где-то в этом теле все же есть зачатки мозга... как и порядочности.

— Я уже подал протест на твой арест ректору, — сказал он, вновь потерев повязку. Нет, какие целительные у меня удары! Может частную практику открыть? Мудаков среди аристо много — деньги потекут рекой. — И телеграфировал отцу. Рассказал все без прикрас. У меня, семьи Ганик и рода Вегейр к тебе нет никаких претензий. Ладно, не буду докучать. Еще раз извини. Я не хотел, чтобы все так получилось.

Развернувшись, он ушел не прощаясь.

Последние его слова меня приятно удивил. Он даже вернул толику моего к себе уважения. Графа Лонкар Ганик-Вегейр я не знал. Но если судить по рассказам того же Сагара, тот он был довольно строгим человеком. Особенно в плане воспитания наследника. Может именно поэтому, оказавшись вне зоны досягаемости влиятельного предка, виконт слегка пошел вразнос, словно старый подшипник со стертой руной стойкости?

Без особой нужды обращаться к отцу за помощью Сагар бы не стал. А какая в том нужда? Судьба одного свежеиспеченного пажа, отношения с которым у виконта не сложились? Без меня ему будет проще — родовитый показательно наказал посмевшее что-то там о себе возомнить из-за крупицы дара простака.

Или все наоборот? Опять игры родовитых с их пресловутой честью? Своим поступком наставник Кулат его порядком подставил, выставив в не лучшем свете. Историю нужно быстро замять и без вмешательства графа тут не обойтись.

Хотя, на вмешательство графа я бы рассчитывать не стал. Кто он, а кто я? Но раз Сагар не подтвердил обвинения наставника Кулата. Более того, подал официальный протест! То обвинений в нападении на родовитого и покушении на убийство не будет. Так что на каторгу меня не отправят, да и плетями не наградят. Но дуэль — это дуэль. Исключение, считай, свершившийся факт. Может и виконта за компанию пнут из академии пинком под зад, а может и не пнут. Но у Сагара в любом случае больше шансов найти себе теплое местечко. А для меня это конец всем планам.

Можно составить новые. Но очень велик соблазн плюнуть на все и сбежать. Деньги на первое время у меня есть. Одаренность присутствует. Не пропаду. "Пророческие" письма можно отсылать откуда угодно. А если в империи им не внемлют, то это не мои проблемы. Моя совесть чиста.

Еще бы Дэю как-то вытащить из будущей мясорубки...

Ладно, кого я обманываю? Я в любом случае останусь. Эдан — моя родина. А родину не меняют, словно пару надоевших перчаток.

Долго предаваться уже не таким мрачным раздумьям мне не дали. В коридоре вновь послышался шум шагов, а свет керосиновой лампы загородил очередной посетитель. Что-то зачастили они.

— Константин?

— А ты ожидал увидеть кого-то другого? — удивился барон. — Или думал, что я брошу друга? На вот тебе передача, — он потряс вместительной корзинкой, которую нес в левой руке. Скептически посмотрел на прутья, понял, что через них сложно просунуть даже руку и повернулся в сторону коридора.

— Передачи не положены, — попытался возразить сопровождавший барона латник, с интересом поглядывая на бутылки в корзине.

Константин намек понял. Достав одну из бутылок, он взвесил ее в руке.

— А если мой друг случайно забудет один из этих прекрасных сосудов с божественным нектаром южных провинций? — вкрадчиво уточнил он, протянув бутылку латнику.

— Не положено, — для вида поворчал тот, принимая взятку, и тут же загремел ключами, открывая дверь.

Войдя в камеру, Константин и не подумал оставить передачу и тут же уйти. Взмахом руки отослав тюремщика, словно тот был его слугой, он критически осмотрел скромное убранство и сел на кровать, поставив корзинку в ноги.

Тюремщик сокрушенно покачал головой, поражаясь наглости барона. Но спорить не стал и ушел, даже не удосужившись закрыть дверь камеры. До недавнего визита виконта Ганик-Вегейр я бы посчитал это приглашением к побегу и обязательно им воспользовался. А теперь есть все шансы отделаться малой кровью, так чего бегать?

Придвинув к топчану последний предмет тюремной мебели — круглый трехногий табурет, Константин бодро выложил на него часть подготовленной трапезы. В кульке из вощеной бумаги оказались изумительно пахнущие пирожки, вроде тех, что я покупал на вокзале. Также в корзинке обнаружилось два круга копченой колбасы, пучок зелени, свежий хлеб и жареная курица.

От такого обилия я непроизвольно сглотнул. Из-за дуэли я пропустил обед, а время сейчас ближе к позднему ужину. Это пока в поле зрения не было еды, а в голове бродили мрачные мысли, голод не давал о себе знать. Но теперь желудок громко, протестующе заворчал, напоминая о себе.

Услышав этот утробный глас, Константин только улыбнулся в тонкие наметившиеся усики и широким жестом указал на импровизированный стол:

— Не стесняйся. Налетай. Конечно, это не парадный обед в моем поместье, зато и с батареей столовых приборов возиться не надо.

Уговаривать себя я не стал, тут же отдав дань уважение мастерству неизвестного мне пекаря. Голод — лучшая приправа к пище. А чувство какого-то там стыда покинуло меня еще в те времена, что не должны настать.

Константин взял бутылку вина и эффектно вытянул пробку, небрежно проведя ладонью над горлышком. Со стороны казалось, что та сама прыгнула к нему в руки.

"Телекинез, второй круг!" — механически отметил я, активно работая челюстями.

В былые годы и сам так развлекался, когда только изучил данное заклинание. Но концентрация и легкость, с которой барон оперировал маной, внушали уважение.

— Видел Сагара на выходе. Похоже, вы уладили все ваши разногласия?

— А толку? Он там, — кивок на дверь, — а я в узилище. — Разговор с виконтом внушал надежды, но полностью перебить мой скептицизм не мог. — Хотел бы я знать, кто нас сдал.

— О-о, тут я тебе с легкостью могу помочь. — Отсалютовав бутылкой, Константин сделал глоток прямо из горла, довольно крякнул, передал бутылку мне и продолжил: — Заложила вас с Сагаром наша рыжая староста Амита. Из-за чего репутация лассы Гонар в академии стремительно катится на социальное дно. Доносчиков никто не любит.

— Девочка хочет сделать карьеру, но способ выбрала неверный.

Злиться на старосту у меня почему-то не получалось. Она сделала глупость, но дети часто делают глупости. А относиться к моим сокурсникам как-то по-другому мне сложно.

— Скорее, поставила не на того человека, — внес поправки Константин. — Чего не пьешь? Отличное же вино!

Сделав глоток, я с ним мысленно согласился.

А барон продолжил:

— Рыжуле следовало обратиться к нашему куратору или к куратору первой группы...

— А кто у них? — внезапно заинтересовался я. Этот вопрос прошел как-то мимо меня.

— Мастер-наставница Илет Гойр, — его глаза подернулись мечтательной поволокой. — Так вот... А Амита зачем-то выбрала этого придурка Кулата, который спит и видит себя в младшей ветви одного из родов фольхов. И всегда готов ради этого сделать любому аристократу приятное... Курочка тоже ничего. Продают в кафешке недалеко от академии. Надо нам как-нибудь туда заглянуть. Там у хозяйки такие, — он выразительно провел зажатой в руке куринной ножкой перед собой, — достоинства. Ух-х! Даже жаль, что она замужем.

— Тебя это останавливает? — хмыкнул я, оценив попытку Константина поднять мне настроение. Успешную попытку, что ни говори.

— У нее муж охотник. Призовой чемпион Большого Императорского турнира по стрельбе. Я — герой, но не настолько, — в притворном испуге отрезал Константин.

Вино было выпито, большая часть продуктов уничтожена. Огромная на первый взгляд корзинка, забитая снедью, для двух растущих и голодных организмов оказалась не такой и огромной.

— Не раскисай Гарн, — подбодрил меня Константин перед уходом. — Все будет хорошо. На худой конец... Железной марке всегда нужны рыцари, а не императорские дипломы об окончании академии доблести.

* * *

Утром сигналом к пробуждению стал звон ключей, отпирающих замок решетки моего узилища.

— Собирайся, — приказал мой невольный тюремщик, явно довольный тем фактом, что и ему больше не придется сидеть в подвалах академии.

— На казнь? — съязвил я, все еще не понимая, что послужило причиной его внезапного визита.

— Смешно, — хмыкнул он. — Велено отпустить тебя из-под стражи. Так что давай, двигай на занятия.

— А нападение на виконта или дуэль? — осторожно уточнил я.

— Не было никакого нападения, как и дуэли. Тренировались вы с виконтом. Так свидетели говорят, так ректор постановил, а кто с досточтимым господином ректором спорить будет?

Неожиданно, внезапно, как и мой арест. Но не скажу, что неприятно. Надеюсь, это не глупая шутка тюремщика?

Похоже, леди удача продемонстрировала мне свои нижние задние достоинства, только с целью подразнить приятной округлостью.

Выйдя из узилища во внутренний двор академии, я огляделся. Конвоя, чтобы сопроводить меня до ворот и пинком под зад выставить вон не наблюдалось. Академия Доблести жила своей жизнью. Что ей какой-то паж? Создавалось ощущение, что про меня все забыли. Кого-то другого сей прискорбный факт может расстроить. Но не меня!

Странно, что решение произошло рано утром. Или все решили еще вчера, а меня оставили в карцере просто для профилактики, чтобы прочувствовал степень своей вины и величину глупости?

Хм... Похоже, все так и было. Но я не в обиде. Понял! Осознал! Раскаиваюсь! Не в дуэли, а в том, что попался.

Пожав плечами, направляюсь к общежитию. Форма за время моего недолгого заключения помялась, требовалось ее сменить. А то знаю я этих наставников — внешний вид для них важнее какой-то дуэли.

Что там у нас первым уроком? Свободное занятие с куратором? Тогда стоит поторопиться.

Комната была пустой. Конн уже ушел на завтрак. А я на него, увы, не успеваю. Времени хватит только ополоснуться в умывальной комнате, да переодеться.

К началу занятий я едва не опоздал. Но то не совсем моя вина. В этот раз нас ожидало очередное занятие на ипподроме, а я первым делом направился в учебный класс. И только обнаружив, что он пустой, сообразил, где подвох. Остальных староста предупредила либо еще вчера вечером, либо утром на завтраке.

Когда я появился у знакомого манежа, вся группа уже собралась, образовав не слишком ровный строй, перед которым прохаживался мастер-наставник, поглядывая на стрелки карманных часов.

Не скажу, что мое возвращение произвело фурор. Но любопытных и опасливых взглядов было немало.

Чувствую себя каким-то криминальным авторитетом, вернувшимся в родные края после долгой отсидки. Все тебе вроде бы рады, но поглядывают с опаской. Вдруг ты начнешь бороться за влияние. А все уже давно поделено и без тебя.