Испытание_Рабыня_2.

Все они строили свои планы. Все собирались использовать Сашу в своих целях. Планы были разные, но сходились в одном. Рабыне номер 44 в них отводилась незавидная роль.

Глава 27.

Скоро будет два месяца, как она здесь.

А в родном Универе скоро начнутся занятия... Удастся ли ей когда-нибудь вернуться туда, в нормальную жизнь?

— Не стоит накручивать себя, от этого жить легче не станет. Делом лучше заняться, делом.

Сеанс самовнушения на сей раз подействовал, Саша стала рыться в учебниках, а то как-то подзабросила все, так и последнее что знала, из головы выветрится за ненадобностью. Должно оставаться что-то, что поможет держаться 'в седле', якорь какой-то. Пусть это будет хотя бы гранит науки. Лучше средство от избавиться от дурных мыслей — занять их решением математических задач, или физических, или химических, или социологических... Да хоть каких.

В гости пришла маленькая гурия номер 32, сегодня вид у нее ужасно загадочный, а глаза просто сияли. Она для приличия поспрашивала Сашу о том, о сем, а потом не удержалась и выпалила шепотом:

— Кажется, я беременна.

И стала забавно пританцовывать на месте. Саша, конечно, порадовалась за девочку, хотя, куда ей ребенка, она сама еще ребенок, но потом ее обдало ужасом: Месячные-то так и непришли...

Нет. Нет-нет-нет! Срочно вернуться к разговору!

— Поздравляю, теперь тебе нужно лучше питаться и больше отдыхать. Обязательно ешь свежие фрукты. И побольше.

А мысли метались в панике:

— Неужели?! Нееееет... Пусть это не будет правдой...

Девочка номер 32 что-то щебетала, Саша кивала, и даже вставляла реплики к месту, благо дитя было так увлечено собой, что ее мало что интересовало. А потом как-то пришло спокойствие и уверенность. Странная, непонятно откуда идущая уверенность, что все будет хорошо, и она здесь надолго не останется.

Вздохнуть полной грудью, перестать паниковать. Еще ничего не известно. На крайний случай, у нее есть азиаткины кремы. Ничего ужасного не случилось. Во всяком случае, пока.

Счастливая, уже от одной мысли, что она может быть беременной, девчушка убежала по своим делам, а Саше подумалось, что надо отвлечься, чтобы дурь в голову не лезла. Что там за шум во дворе опять? А пойти да послушать, в чем там дело...

Кажется, номер 45 нашла себе новых 'девочек для битья'. Она последнее время часто зыркала в Сашину сторону неприязненным взглядом, но даже близко не подходила, да и мелкую гурию вроде оставила в покое. Теперь она донимала двух подружек-блондинок номер 38 и 41. Так и есть, стакан с соком чудесным образом перевернулся у номера 45 в руках и бедняжки оказались все в 'сиропе'. Девчонки фыркая и возмущаясь ушли к себе, кое-кто улыбался, Анна сказала рыжей пару слов холодным менторским тоном, на что та ответила кислой улыбкой, типа не лезьте не в свое дело, а рыжая Рита откровенно хохотала. Почему-то ей пришло в голову брать блондинок под свое крылышко, вероятно была уверена, что и без нее справятся. Остальным было безразлично. Хотя нет, восточные глаза номера 6 загадочно светились, она явно примеривала на номер 45 какую-то ей одной известную комбинацию.

Да. В зоопарке без перемен.

— Вы тут хотели чем-то себя занять, мамзель Савенкова, вот вам шанс.

Саше вспомнилось, что раньше к ней подходили во дворе эти две 'Памелы Андерсон' номер 38 и 41. Что-то говорили про свои мечты, тоже хотели себе домики. Так почему бы и нет? Саша прошла по галерее к апартаментам номер 41, обе подмоченные блондинки находились там. Постучалась, вошла. На нее устремились недоуменные и настороженные взгляды девчонок, закутанных в полотенца. Саша криво улыбнулась своим мыслям, а вслух сказала:

— Как обсохнете, приходите ко мне.

— Зачем?

— Ну, — развела руками Саша, — Будем дома мечты строить...

Она поразилась удивлению в глазах девушек, сменившемуся легким смущением:

— Так ты не для того, чтобы посмеяться... Сейчас мы придем, — высокомерные стервозные блондинки просияли детскими улыбками и вдруг стали тем, кем собственно и являлись — молоденькими девчонками.

Они пришли минут через пятнадцать, одетые в простые спортивные костюмы, мокрые волосы чуть подсушили феном и распустили. Похожи, почти близнецы. Об этом Саша и спросила:

— Вы не сестры часом?

— Нет, — рассмеялась номер 38, — Даже не родственницы. Я из Москвы, а она из Саратова. Но мы почти все время вмести, и нас часто путают. Да и туда, к хозяину, тоже обычно ходим вдвоем...

После этих слов девушки как-то сникли, а номер 41 сказала:

— Ты вроде собиралась дом строить.

— Один на двоих? — пошутила Саша.

— Да, — на полном серьезе ответили девушки, — У нас ведь близких людей — только мы. Мы привыкли, нам вместе хорошо.

— Ладно, красавицы, озвучивайте пожелания, — Саша взялась записывать все, что мечтали иметь в своем доме две блондинки, ругая при этом последними словами того, кто лишил их нормальной жизни, наградив взамен этим суррогатным существованием.

Получился у девочек, судя по их пожеланиям большой средиземноморский дом с бассейном и залом для занятий танцами и аэробикой, а еще студия для занятий живописью. Бог ты мой, кто бы подумал, что номер 41 пишет маслом? А вот, поди ж ты... Саша оживилась:

— А что ты обычно рисуешь?

— Ну, я люблю пейзажи. Реку любила рисовать, поля, морские пейзажи... Но и портреты мне тоже неплохо удавались.

— Умммм! Портреты, — Саша поиграла бровями, — Портреты, говоришь?

— Ой, намек понят, — ответила девчонка номер 41, — Только краски, кисти и холсты достать бы...

— Так закажи!

— А можно?

— А откуда у меня по-твоему ноут? Сказала и принесли. А ты что, никогда не рисовала тут?

— Так я думала, что это никому не нужно... Здесь-то...

А номер 38 как-то невпопад сказала:

— А я тогда аквариумных рыбок попрошу. Раньше у меня такие были! Я их разводила...

И обе девчонки вдруг неожиданно расплакались о своей загубленной жизни. Появились было охранницы, оценили обстановку и ушли. Девушки успокоились, посидели еще немного, а потом засобирались к себе, уходя, номер 38 обняла Сашу и шепнула на ухо:

— Мы думали ты гадина, как они все тут, а ты нормальная девчонка. Спасибо тебе.

Девчонки ушли, а Саша вдруг задумалась. Ведь у каждой есть свои заветные желания, интересы, разбитые мечты, в конце концов. Не родились же все законченными гаремными стервами, только и мечтающими о том, как бы влезть поперед всех в постель к хозяину. У каждой была какая-то цель в жизни. И что же теперь? Забыть обо всем, превратиться в растение?

Плохая идея.

— А вдруг завтра катаклизм? Война, цунами, землетрясение? Или, извините, падишах сдохнет? Ай-ай-ай... Возьмет падишах, и сдохнет раньше ишака... Оооо... Как грустно... Мамзель Савенкова, у меня просто слезы наворачиваются, — Саша невольно улыбнулась своим мыслям, — Исчезнет солнце, и что? Погибнут растения? Черта с два! Растения должны выжить! Значит, надо научиться жить без солнца. И надежду на катаклизм не терять. Если судьба закрывает все двери, то непременно откроются новые. Это закон. Диалектика. Ээээ... мамзель Савенкова, вы такие умные слова знаете, я просто склоняюсь в восхищении...

Самоирония это хорошо. Самоирония очень помогает отвлечься от того, что безжалостно сверлит мозг тревожными вопросами. Ибо, закон Мерфи, что дерьмо непременно случается, никто не отменял, и это тоже диалектика, блин.

— Все! Будут бить — будем плакать.

Только что-то часто в последнее время плакать хочется ...

* * *

Все сегодняшние планы оказались перечеркнуты. Арсению пришлось срочно вылететь и решать проблемы на месте. И проблемы не так, чтобы смертельные, но неприятные. Как бы ему не хотелось остаться и продолжить приручение самой желанной и самой... самой... его женщины, придется отложить это все на несколько дней, возможно, на неделю.

Когда вертолет с утра пораньше увез любимого хозяина, номер 18 и номер 6 с удовлетворением переглянулись. Совместные усилия тех, кто контролирует ситуацию с 'большой земли' увенчались маленьким успехом. Теперь нужно еще сделать кое-что здесь. Девушки выглядели улыбчивыми и рассеянными, но временами, когда считали, что никто не наблюдает, у них нет-нет, да и проскальзывали пронзительные взгляды. А Саша наблюдала, потому как в наполеоновские планы девиц была посвящена, и ей надо было не прозевать свой 'катаклизм'.

Вот номер 6 подсела к девице номер 45 и о чем-то с ней начала беседовать. Та сначала смотрела неприязненно, а потом так прониклась, что уже заглядывала в рот хитрой гаремной долгожительнице. Через некоторое время они ушли к номеру 6 в комнаты, а номер 18 ушла в конюшню.

Саша вернулась в комнату, служившую ей кабинетом, и привычно взглянула на камеру. О! А камера-то не работает... а все эти дни работала, не выключалась.

Молнией проскользнула догадка. Теперь ясно, кто включает -выключает именно эти, внутренние камеры. Хозяин хренов! Вуайерист проклятый! Чтоб на него понос напал! Чтоб он обкакался на своей деловой встрече, блин.

— Мамзель Савенкова, я горжусь вами!

— Спасибо, матушка. Я гениальна, я это знаю. Вы лучше ответьте, матушка, как вы залететь умудрились?

— А что я, что сразу я? И потом, еще ничего не известно! Чего заранее в истерику впадать?! Тест бы...

Но привлекать лишнее внимание не хотелось. А потому Саша решила пойти в конюшне, да поделиться своими революционными догадками с Анной. Ей показалось, это может быть очень важно.

Глава 28.

Анна, увидев Сашу входящей в конюшню, слегка удивилась, но изобразила благожелательность. Естественно, она ведь леди. Воспитание, шарм, такт... и т.д. и т.п.

— Привет, поможешь мне немного покататься? — Саша тоже лучилась дружелюбием.

— О, конечно. Тебе понравилось в прошлый раз?

— Да, — тут Саша не солгала.

— Ну что ж, — англичанке тоже было приятно прокатиться, без лицемерия.

Она сама оседлала свою лошадь, а для Саши персонал подготовил ту саму мирную кобылку, что и в прошлый раз. Девушки выехали потихоньку на манеж, охрана осталась стоять поодаль, глаз с них не спускали, но и не мозолили. Пока все шло по Сашиному плану. Пора, решила она и, потрепав лошадку по холке спросила:

— Аня, ты не передумала сменить место жительства? Улыбайся, на нас смотрят.

Номер 18 скрыла истинное состояние за солнечной улыбкой:

— Нет. Мои планы не изменились.

— Тогда у меня есть для тебя кое-какая информация.

— И что это?

— Да так, может и мелочь... Но мне удалось, правда, это пока предположение, но я догадываюсь, кто включает внутренние камеры в наших спальнях.

— Кто? — Саша поразилась, какими дышащими зрачками на нее уставилась Анна.

— Аня, не проявляй такого явного интереса, на нас уже обратили внимание.

Анна весело расхохоталась, охранницы вернулись к мирному созерцанию.

— Кто, — прошептала она склонившись к уху лошади.

— Наш хозяин. Лично.

— Как ты поняла?

— Неважно.

— Это надо проверить, надо знать точно. Ты права, это очень важно. Спасибо.

— Не за что. Заходи, если будет время, поболтаем.

— О, непременно, — широкая улыбка на лице леди была непритворной, она прониклась к Саше невольным уважением.

Потом они немного еще покатались, а из конюшни номер 18 ушла в бассейн, осмысливать информацию и нарезать круги все 3 километра, а Саша вернулась к себе. Приняла душ. К ней должны были прийти две 'Памелы Андерсон', они договорились заранее, что придут еще две девчонки. Та просто стесняется сами подойти. А Саше что, пусть себе приходят. На людях и смерть-то красна, а уж жизнь тем более.

Вместе с блондинками пришли номер 15 и 22. Номер 15 такая тихая, то ли индианка, то ли... короче, условно Саша ее окрестила индианкой. А номер 22 была армянка. Посидели, кофею заказали с теми штруделями, что номер 13 печет в коммерческих целях. Посмеялись, что от штруделей растет одно место, номер 15 даже вставила несколько слов и поблескивала удивительными грустными глазами. Потом дело дошло до домов мечты.

Вот тут-то девушки и расплакались. Вот тут и расплакались.

Стальные, похоже привыкли, к тому, что в гостях у номера 44 девицы начинают слезу пускать, жалея себя. В этот раз даже не появились.

* * *

Майкл Б..., жених Анны, не зря старался, с его негласной подачи прошла удачная компания в прессе, и конкуренты немного потеснили господина Арсения М... на рынке сбыта в Азии. Да еще и азиатские коллеги, внезапно выдвинули дополнительные условия (двоюродный братец покойной госпожи Вонг выполнил ее маленькую просьбу). Ничего такого, с чем Арсений М... не мог справиться, но бесконечные бесчисленные встречи и совещания, но кровавые мозоли на языке, нажитые во время убеждения партнеров и конкурентов, но потраченное время...

Время, которое он бы мог потратить с гораздо большей пользой!

А главное, это все обеспечило его отсутствие в месте Х на несколько дней. На несколько важных дней.

Но даже оставаясь вдалеке и занимаясь делами, мужчина не мог отвлечься от того, что занимало его мозги постоянно. Он должен был знать, что происходит там, с ней. А потому на второй день из замка был вызван управляющий. Арсений хотел прослушать доклад лично. Управляющий, которого сегодня сорвали с места специально, чтобы только озвучить доклад, был слегка зол. Но держался отменно любезно. Доложил о том, что пристройку к башне хозяина выполнили, реконструкцию в помещении тоже. Заверил:

— Никакого гипсокартона, только камень. Все как вы распорядились. Ремонт завершен.

— Хорошо. Еще что-то? — Арсению хотелось услышать про нее, а старый лис все про ремонт. Хотя ремонт тоже очень важен.

Управляющий начал рассказывать обо всех девицах, обратил внимание на то, что номер 45 начала общаться с номером 6, и теперь меньше проблем создает. Хозяин кивал головой, терпеливо ожидая, когда же дойдет до главного. И тут... Оппа...

Управляющий счел своим долгом обратить внимание хозяина на то, что в обществе номера 44 девушки часто плачут без причины. Раньше, мол, такого не наблюдалось

— Простите, Арсений Васильевич, у меня создалось такое впечатление, что номер 44 плохо влияет на остальных. А эта ее странная идея, дом мечты...

Потрясающе. Даже животные могут хотеть иметь дом, что же удивительного, что дом хотят иметь живые люди?

— Что ты говоришь? — управляющий вдруг стал раздражать.

— Раньше у них не возникало таких странных потребностей.

— Должен заметить, что мои наложницы, не отводите глаза, давайте называть вещи своими именами, остаются живыми женщинами. И я, их хозяин, могу предъявлять к их поведению какие-либо требования. Что не превращает этих женщин в жвачный скот, или резиновых кукол, уважаемый Петр Алексеевич, — процедил хозяин, — Для вас они были, есть и остаются обычными людьми. Да, я желаю, чтобы они отзывались на свой порядковый номер, потому что так считаю нужным, но ваше отношение к ним от этого не должно быть пренебрежительным. Ни в коей мере. Если у моих наложниц есть пожелания, которые вы не исполняете, или не можете обеспечить их необходимым, для того, чтобы они чувствовали себя комфортно, нечего винить в этом номер 44. Это ваше упущение.