Долгая заря Ивана Ефремова

— Следует говорить — 'Великий Председатель Чойо Чагас' — робко поправил её Таэль. — Таковы правила.

— Хорошо, я постараюсь придерживаться ваших правил. — Фай пожала плечами. — Великий Председатель Чойо Чагас просил подготовить ему копию демонстрационных материалов. Для того, чтобы это сделать, надо знать, как он может её воспроизвести. Потом мы займёмся с вами планированием сбора информации о вашей планете.

— У нас есть информационные катушки, на них записывается любая информация. Я доставлю вам их сегодня вечером.

Таэль задумался, потом снова поднял глаза.

— Что вас интересует прежде всего?

— Меня, как историка, прежде всего, — процесс заселения планеты от прибытия до последнего времени. Особенно интересны периоды максимальной заселенности и последовавшего демографического кризиса. Хотелось бы проанализировать экономические показатели на фоне преобладающей идеологии.

— Ничего не получится. Всё, что касается нашего появления здесь, засекречено. Так же запрещено разглашение информации о периодах Большой Беды и Мудрого Отказа.

— Не понимаю. — Фай действительно не могла понять, ведь только что этот старый пень Чойо Чагас уверял её, что будет представлен доступ к любой информации, а тут вдруг... — Ваш верховный владыка, Председатель Совета лично обещал представить любую интересующую меня информацию. А вы говорите, не получится.

— Владыки Ян-Ях не разрешают никому изучать запретные периоды, поэтому никто этими периодами и не занимается, а значит и никакой информации не существует. Если бы такая была, то, наверное, доступ к ней можно было бы получить, но нельзя получить то, чего не существует.

— Чепуха какая-то! — Фай говорит с досадой. — Завтра же я спрошу вашего Великого Председателя Чойо Чагаса, — она старательно произносит полный титул. — Посмотрим, что он скажет...

Она впадает в задумчивость, ей непонятно, как так может быть, чтобы люди не интересовались собственной историей.

— Есть ли возможность познакомиться с той историей, какая разрешена, но с точными экономическими показателями и статистическими данными. — Она задала следующий вопрос, глядя прямо в глаза Таэлю.

— Тут тоже не просто. Статистические данные по экономике и демографии никому не показываются. Для каждого периода, для каждой территории они обрабатываются отдельными группами специалистов никак не общающихся между собой. Публикуется в открытой прессе только то, что разрешает Совет Четырёх.

— Какое же значение эти сведения имеют для хозяйства и науки?

— Никакого. На протяжении всей истории планеты каждый правитель старался представить период своего правления таким, чтобы потомки считали его величайшим и мудрейшим.

— Есть ли возможность добыть подлинные факты?

— Разве что косвенным путем, в мемуарах, в художественной литературе, в каких-то путевых заметках... — Таэль опустил плечи и склонил голову. Ему стало невыносимо стыдно за себя. Почему-то ему стало казаться, что он лично в чём-то виновен.

— Таэль, давайте сделаем так, — Фай почему-то захотела приласкать этого нескладного бородатого дикаря. — Вы подготовите список мемуаров и другой литературы, какой посчитаете нужным. Выберите, то о чём я попросила, а дальше я сама попробую разобраться. Хорошо?

* * *

Дворец Совета Четырёх. Фай Родис, Таэль и члены Совета Четырёх

Члены Совета Четырех, их старшие жёны, несколько высших сановников, с иронией следили, как перед ними в формате стерео изображения разворачивались картины Земли.

Гигантские машины, автоматические заводы и лаборатории под землёй и под водой, где работали механизмы, наполнявшие синтетическими продуктами подземные склады, откуда по транспортным линиям доставлялись потребителям. А под голубым небом раскинулись поселения землян. Звездные и спиралевидные системы поселков, между которыми разбросаны центры науки, музеи и дома искусства, связанные в гармоническую сеть, покрывавшую обитаемые участки планеты.

Земляне показались жителям Ян-Ях неестественно серьезными и сосредоточенными. Только Чойо Чагас понимал, что это пропагандистский материал, имеющий цели показать не легкомыслие и невежество, а силу и могущество человечества.

В фильме отсутствовали психологически слабые индивиды, чувствующие неполноценность, отравленные завистью и злобой. На сильных и правильных лицах не отражались смятения, гнев или страх.

Владыки Торманса чувствовали талант постановщиков этого фильма, восхищались масштабом всепланетного охвата, даже завидовали совершенству техники, но не сомневались, что всё показанное не более чем постановка.

Фай Родис с тревогой смотрела предложенный ею материал. С каждой минутой настроение её портилось. Ей казалось, что авторы 'переложили сахару', сделав дешёвый производственный лубок из коммунистического общества. Наконец, она посмотрела на восхищённые глаза стоявшего рядом с ней Таэля. Волна стыда за постановочные сказки перед этим простым и честным человеком накрыла её с головой.

— Довольно для первого раза, — сказал Чойо Чагас, коснувшись поверхности проектора. — Я думаю, всем понятно, что ничего полезного в этих фильмах нет. Сплошные фантазии. Все прекрасно знают, что с помощью трюков и техники можно создать иллюзию чего угодно. Наши мастера кинематографа могут сотворить и не такие чудеса. Но если они не скрывают, что сочиняют искусственные миры, то здесь мы видим сознательную попытку обмануть, соблазнить, совратить нас с единственно правильного пути. Нет! Не будет по-вашему. Народу Ян-Ях не нужны лживые басни!

Председатель зыркнул глазами по сторонам, стараясь уловить настроения его соратников. От его внимания не ускользнуло восхищение, застывшее в глазах Ка Луфа. Остальные не проявляли особого интереса. Ян-Ях, скривив губы, изображала скуку и непонимание. Ген Ши что-то писал в блокнотике, что-то тихо шепча на ухо Зету Угу.

11 ноября 1955 года. Ашхабад. ул. Худайбердыева, дом Бориса Леонидовича Смирнова. Смирнов и Ефремов.

— ...буду считать от десяти до одного! — голос Смирнова, словно через вату достигал сознания Ефремова. Ласковые руки космической Эвизы Танет, только что легко касавшиеся его тела, словно растворились в воздухе. Иван почувствовал лёгкую досаду.

— ...когда я произнесу — 'один', — продолжал мягко бубнить Смирнов. — Вы проснётесь с чувством бодрости. Ваш организм ощутит прилив энергии, а самочувствие улучшится. ...Три... два... один.

Иван Антонович и в самом деле ощутил желание встряхнуться, размяться, пробежаться.

— Как вы это делаете. Борис Леонидович?

— Это не я, — улыбнулся Смирнов. — Это ваш организм. Вы его, конечно, порядочно истрепали, но он ещё вполне пригоден. Я, без вашего позволения, установочку дал на самооздоровление, так что должно вам полегчать. Надеюсь, вы непротив?

— Кто же будет против омоложения? — рассмеялся довольный писатель. — А как на счёт моей просьбы. Удалось что-то прояснить.

— Знаете, дорогой мой, тут всё очень интересно. Какая-то фантастика. Ваши видения — не галлюцинации. Они не порождения вашего подсознания, не внушение чьё-либо. Это ваши реальные воспоминания.

— Да ну! Доктор! Вы шутите! — опять захохотал Ефремов. — В моих видениях дело происходит в далёком будущем. Чтобы эти видения были воспоминаниями, я должен бы как-то попасть в это самое будущее, а потом ещё и вернуться сюда. Но это принципиально невозможно! Понимаете? Принципиально!

— Я всё понимаю! Но против фактов не попрёшь. Возможно, или нет, но феномен имеет место, — усмехнулся Смирнов. — Вам теперь с этим жить.

10 ЗАСТАВЬ ПРОТИВНИКА РАЗДЕЛИТЬ СИЛЫ

Берег Зеркального моря. Команда звездолёта 'Тёмное пламя'

Иван был очень раздосадован тем прискорбным фактом, что его не взяли с собой в группу исследователей. Как он ни старался быть убедительным, какие доводы ни придумывал, всё было бесполезно. Вместе с оставшимися на корабле членами экипажа он провожал удалявшиеся, чадящие и грохочущие машины.

— Вань! Ты чем планируешь сегодня заняться? — услышал он голос Грифа Рифта.

— Как обычно, товарищ командир корабля. Мне Эвиза поручила собрать образцы местных почв, сделать геологический анализ грунтов и провести сейсморазведку.

— Молодец Эви! Хорошо тебя загружает. — Гриф на мгновение задумался. — Пошли, найдём Дива. Он будет тебя навигации учить. Полностью тонкое искусство астронавигации ты не постигнешь, это наука требует много времени и труда, но самым простым приёмам мы тебя научим. Тебе придётся постараться.

Гриф окинул взглядом разгрузочную платформу ЗПЛ. В дальнем конце показалась массивная фигура Дива Симбела.

— Див, будь добр, подойди-ка на минуту, — окликнул пилота Гриф. — Поручение есть для вас с Ванем.

— Слушаю, командир.

— Нам нужен человек, умеющий выполнять простейшие операции по управлению кораблём. Риск потерять кого-то из команды слишком велик, и дополнительные руки нам будут в этом случае очень кстати. Вам с Ванем надлежит приложить все силы к тому, чтобы такого мастера из Ваня сделать.

— Командир, чего угодно я от тебя ожидал, но такого... — рассмеялся Див Симбел. — Сам подумай. Я учился на навигатора сразу после подвигов Геркулеса, в спецотряде, целых пять лет. Потом практические полёты в составе учебных звеньев. Экзамены... Всё такое. А тут мы планируем пробыть до следующего окна в Тамас, всего четыре месяца...

— Стоп! Астероид тебе в дюзы! — Гриф повысил голос. — Я же не требую ни от тебя, ни от Ваня уровня подготовки квалифицированного навигатора. Задача гораздо проще. Тебе надо будет его научить, а ему соответственно научиться некоторым, простейшим приёмам работы с 'Пламом'. Ты же когда учился с таким чудом техники, как мыслящий звездолёт ещё не встречался?

— Да, не было у нас такого. Но что это меняет? Див тоже повысил голос. — А мы сейчас у самого 'Плама' спросим. Эй, 'Пламка'! Слышал, что наш командир хочет?

Тут же в воздухе возникла голограмма убелённого сединами индийского садху в прозрачном бирюзовом облачке.

— Да, дети мои... — садху печально улыбнулся. — Я всё слышал. Я тоже считаю, что вероятность того, что у нас будут человеческие потери велика, она составляет 89,99%. Это снижает вероятность возвращения экспедиции до 35,51%. Мы этого допустить не должны. Если мы успеем подготовить, хотя бы в минимальной степени Ваня для замены Вира или Гэна, будет очень хорошо, Наши шансы вернуться на Землю вырастут до 57,73. Я помогу в обучении, впрочем, как и во всём.

Голограмма растворилась, а Иван с удивлением смотрел на то место, где только что вещал замотанный в тряпьё темнокожий старик. Он привык, что 'Плам' обычно появлялся в виде мальчика тёмной масти, а тут вдруг индийский факир...

— Хорошо! — Див Симбел хлопнул Ивана по плечу могучей ладонью. — Вань, раз командир говорит, значит, команде остаётся только выполнять. Сделаем из тебя афи четвёртого класса! Только бы действительно нам не пришлось кого-то из ребят подменять. Даже думать об этом не хочу.

Он задумался на пару минут и продолжил с некоторым даже воодушевлением.

— Я сейчас попробую составить что-то наподобие программы обучения. Подумаю, что в нашем деле самое главное, а что можно и опустить для скорости. А завтра с утра и приступим. Как тебе такой план?

— Див! Не спеши так! — В разговор снова вмешался Гриф Рифт. — Сегодня уже дело к полудню. Ты набросок к утру сделай и мне покажи. Я же тоже по образованию из афи. На память не жалуюсь, что-то ещё помню. Я посмотрю. Потом мы с тобой обсудим, ты мои замечания учтёшь, и только тогда вы что-то будете делать. При этом не забывай, что наша Эви на Ваня глаз положила, судя по всему, она хочет из него себе помощника слепить. Что тоже похвально. Один лекарь на четырнадцать человек — маловато. Поэтому полдня он будет заниматься с тобой, а полдня выполнять поручения нашей жрицы Эскулапа.

Торманс. Сады Цоам. Совет Четырёх

В кабинете рядом с залом торжественных приёмов во дворце Цоам, за большим столом с крышкой из чёрного гранита, собрались четверо членов Совета. Они восседали сосредоточенно взирая прямо перед собой. Их лица были бесстрастны. Яркие светильники отражались в полированной поверхности, а в воздухе ощущался тягучий аромат древесных благовоний. Сильнее всего чувствовался горьковатый запах сандала. Кабинет не имел окон, но вентиляция работала, и в помещении было свежо.

— Дорогие тончжи, — как обычно, Чагас взял главную роль. — Я только что беседовал с женщиной-начальником, без её сотрудников. Скажу сразу, наши предположения о наивности пришельцев полностью подтвердились. Они сами идут в ловушку. Троих отправляют вокруг планеты. Да! — Он даже рассмеялся. — Остальные будут поодиночке работать у нас в Чжиху Чжонси. Поодиночке! Как писал древний мудрец из страны Чжун-го, раздели силы неприятеля и ты станешь сильнее ещё до сражения.

— Наша задача упрощается, — синюшные губы Ген Ши растянулись в широкой улыбке. — Осталось только Янгара оповестить, чтобы готовил бойцов. Прибывшую семёрку мы прихлопнем как надоедливых мух.

— Правильно! — поддержал Ка Луф. — А оставшимся мы сообщим, что нападение на их товарищей было совершено возмущёнными гражданами. Но, несмотря на их полную правоту, все нападавшие пойманы и повешены. Под это дело не жалко будет и на самом деле устроить спектакль с повешением нескольких особо опасных чаншадэ.

Он как-то странно с трудом дотянулся до поясницы и поморщился. Большой вес и избыток жировых отложений мешали ему в некоторых движениях

— Нет! Дорогой Ка Луф. Так можно поступить только с теми пришельцами, кто останется столице, а тех троих, что отправятся осматривать древности лучше уничтожить, организовав нападение оскорбителей святынь. Мы так убьём двух зайцев!

— Мы же так и планировали! — напомнил товарищам Чагас. — Янгар должен всё подготовить.

— Давайте, вызовем его прямо сейчас! — сказал Зет Уг. — Мне не терпится узнать, как он подготовился к такому ответственному делу.

— Нет, дорогой Зет! — На завтра у нас намечен торжественный обед по случаю прибытия гостей из космоса. Мы соберём верных сторонников. Это с одной стороны, покажет пришельцам наше гостеприимство, а с другой — позволит лучшим людям нашей планеты познакомиться с отвратительными порядками этих... — Чагас не успел закончить фразу, когда его отвлекли странное поведение Ка Луфа.

С губ заместителя по экономике сорвался протяжный стон. Он схватился руками за низ живота, согнулся над столом, побледнел и, теряя сознание, ткнулся лбом в глянцевую каменную поверхность. В полированном покрытии отражался огромный выпученный белок глазного яблока.

Все присутствующие застыли, как громом поражённые. Первым через секунду пришёл в себя Чойо Чагас, сидевший ближе всех к Ка Луфу. Чагас прижал пальцы к сонной артерии заместителя, подержал несколько секунд и выдохнул с облегчением. Тот был жив, хоть пульс едва прощупывался.

— Срочно медиков! Что вы застыли, как истуканы! — Крикнул Чагас остолбеневшим соратникам. — Срочно! У нас должен быть дежурный лекарь!

В кабинет уже ворвался начальник дворцовой охраны, напрямую можно было вызвать только его. В отличие от членов Совета, он знал, что и как нужно делать, чтобы поддержать жизнь. В школе охраны высших лиц натаскивали на любое развитие событий. Безопасник быстро извлёк микрошприц с анальгетиком и всадил его в бедро Ка Луфа.