Но, руководствуясь своими беседами с Этим Бременем Должно Пройти, он начал подозревать, что истина, стоящая за стратегией, была идеологической. Приверженность людям была сутью доктрин Друза, принципов, которые сохраняли единство человечества на протяжении двадцати тысяч лет и на протяжении всей Галактики. Итак, люди, а не их машины, должны были вести эту войну, люди должны были рыть свои окопы, сражаться и умирать.
Пириус создал в своей голове новый образ Фронта. Это была огромная оболочка, окружающая центр Галактики, и она была усеяна мирками, подобными этому, и на каждом из них были человеческие существа, копающие и роющие норы. Они копали ради победы; так им говорили инструкторы. И независимо от того, добились они этой победы или нет, думал Пириус, с каждой лопатой блестящей астероидной грязи доктрины Друза и единство человечества укреплялись еще немного.
Глава 14
Через две недели после первого испытательного полета Пириуса Реда на НИКе Нилис организовал совещание для министра. Оно состоялось на Энцеладе, спутнике Сатурна. Присутствовал министр Грэмм со своей своеобразной виртуальной "советницей" Люру Парц, а коммандер Дарк и один из его адъютантов представляли военно-космический флот.
И Нилис начал читать лекцию. Даже перед этой сердитой командой, в своей типичной чрезмерно академической манере, комиссар никогда бы просто не изложил свои выводы: нет, это было не в его стиле. Сначала он должен был установить факты; он должен был просветить свою аудиторию.
По словам Нилиса, после анализа результатов испытаний корабля ксили он укрепился в своих представлениях о природе и происхождении ксили. Он попытался объяснить свой путь с помощью очень сложной серии графических изображений, которые, по его словам, подтверждали его гипотезу о природе ночного истребителя ксили: что это была не просто машина.
— Жизнь на Земле, конечно, основана на кислородно-углеродной химии. Но по химическим законам возможен широкий спектр таких соединений. Если вы проанализируете содержание углеродсодержащего материала, извлеченного из безжизненной кометы, вы получите широкое, плавное распределение, подобное этому. — Плоская, ровная кривая. — Беспорядочная смесь многих соединений. В то время как, если вы проанализируете соскоб с моей кожи, например, вообще образец, взятый у живого существа, вы получите вот это. — Неравномерное распределение показывает высокую концентрацию определенных соединений и отсутствие других. Мы называем это принципом строительных блоков, и считается, что это универсальная особенность жизни. Видите ли, существует строгий отбор в пользу стандартных строительных блоков: живые существа с Земли используют одну и ту же горстку ключевых компонентов — аминокислоты, сахара — снова и снова, из всех теоретически возможных соединений...
— Ночной истребитель ксили сделан не из аминокислот, — проворчал Грэмм.
— Да. Но взгляните сюда. — Нилис продемонстрировал изображения подструктур, которые он наблюдал в конструкции ксили, в их конденсатном корпусе, даже в крыльях из пространственно-временных дефектов. Распределения были неровными. — Видите? Характерный образец строительных блоков. И это имеет определенные последствия. Конечно, любая форма жизни должна обладать определенными особенностями — в частности, хранилищем информации.
Он начал размышлять о том, как может храниться геном ксили. Генотип организма — это внутреннее хранилище данных, определяющее рост и структуру этого организма; собственный генотип Нилиса хранился в ДНК. Выражением этих данных был фенотип, такой, как тело Нилиса. Нилис сказал, что в "хребте" корабля были обнаружены расширенные квантовые структуры. До сих пор было возможно взломать только более простые коммуникационные контуры, которые контролировали основные операции корабля. Но если он был прав, то где-то там хранился эквивалент ДНК ксили.
— Они могут размножаться с помощью какого-то экзотического принципа, гораздо более сложного, чем расщепление наших молекул. Мы знаем, что они используют квантовую запутанность для общения. Возможно, для ксили рождение больше похоже на телепортацию, создание собственной копии вне тела. — Он представил, что было бы возможно, если бы хакеры-люди смогли проникнуть в этот генотип, как можно было бы похитить технологию ксили...
Его слушатели восприняли это с негодованием и нетерпением. Пириус подумал, что удивительно, как такой гений, как Нилис, мог постоянно недооценивать настроение своей аудитории. Сам Пириус был оптимистичен. Он стал ветераном непонятных технических инструктажей задолго до того, как покинул базу Арчес, и знал, как сохранять видимость внимания, позволяя своим мыслям блуждать.
Пириус узнал кое-какие сплетни от местных жителей. Покрытый льдом каменный шар Энцелад даже не был крупнейшим спутником Сатурна — то был Титан. На Титане огромные корабли-фабрики бороздили моря углеводородной жижи и перерабатывали ее в нанопродукты, чтобы накормить вечно голодную Землю. Конечно, в те дни все это контролировалось агентствами Коалиции, но у Титана была пикантная история. Титан когда-то был самым густонаселенным человеческим миром за пределами орбиты самой Земли. Даже сейчас — так сообщили ему местные жители — в больших портах с их вырубленными во льду гаванями, куда заходят километровые корабли-фабрики, чтобы разгрузить свои запасы, и стометровые волны плещутся, как во сне, можно найти экзотические приключения, если знать, где искать.
Но Пириус не видел Титана. Он застрял здесь, на Энше, как называли его местные жители, который был просто еще одной базой военно-космического флота, которая могла находиться где угодно, отсюда и до самого главного радианта. Когда-то ему даже в голову не пришло бы чувствовать беспокойство. Но теперь он чувствовал, что время, проведенное в Солнечной системе, пробудило в нем любопытство. Что еще там можно было испытать — что еще он, возможно, уже пропустил, если бы не странное вторжение в его жизнь Пириуса Блю?
Он попытался сосредоточиться на обсуждении.
Коммандер Дарк был не в себе. — Простите меня, комиссар. Я всего лишь скромный тар. Вы хотите сказать, что "ночной истребитель" живой? Что ксили — это их корабли?
— Я, я... — Нилис запнулся, вытер лицо тыльной стороной ладони. Пириус знал, что он переутомлялся, растягиваясь на всю Солнечную систему. — Да, если хотите короткий ответ. Но все не так просто. Я говорю, что нет никакого различия между ксили и их технологией.
Люру Парц, казалось, все это забавляло. — Но, комиссар, пространственно-временные дефекты или конденсат — ни то, ни другое не кажется очень многообещающим материалом для создания фенотипа. В отличие от молекул углеродных соединений, из которых, например, состоите вы, их просто не так много.
— Совершенно верно. — Нилис улыбнулся ей. — Большинство форм жизни, с которыми мы сталкивались, имеют определенную общность. Космос полон пребиотических химических веществ, химии на основе углерода, которая лежит в основе нашего вида жизни — таких веществ, как простые аминокислоты, аммиак и формальдегид. Эти вещества образуются в межзвездных облаках и выпадают дождем на планеты. Даже сегодня, например, тысячи тонн этих веществ падают на Землю. Таким образом, химия углерода и воды действительно является очевидным ресурсом для создания жизни. Конечно, в деталях между людьми и, скажем, серебряными призраками мало общего. Но мы происходим из одной и той же пребиотической межзвездной химии; в глубоком смысле мы действительно двоюродные братья.
— Но, как вы говорите, Люру Парц, ксили отличаются. Эти пространственно-временные дефекты, из которых они были испечены, совсем не распространены. Или, по крайней мере, не сейчас... но в сложной истории Вселенной было время, когда они были обычным явлением. Ксили — или их прародители — несомненно, должны были возникнуть в более раннюю эпоху Вселенной, эпоху, когда распространялись пространственно-временные дефекты. Но та эпоха пришлась на первые мгновения после сингулярности. Если это правда, то у ксили очень глубокие корни во времени.
Грэмм издал взрывной звук своими пухлыми губами. — Вы выводите меня из себя, комиссар. Предполагается, что это военное совещание! Перейдете-ли-вы-к-делу?
Нилис облокотился на стол и впился взглядом в Грэмма. — Суть в том, министр, что теперь мы можем понять, почему скопление ксили вращается вокруг Чандры, черной дыры. Им нужна ее глубокая гравитация, ее мучительная кривизна пространства-времени.
— А, — кивнула Люру Парц. — Для них Чандра подобна последнему огню в остывшей вселенной.
— Но это еще не все, — сказал Нилис. Он начал описывать конденсатную надстройку корабля. — Итак, конденсатная материя была распространена на определенной стадии ранней Вселенной, но на другой стадии, отличной от той, когда появились пространственно-временные дефекты. Это был космический век, столь же чуждый первому, каким будет для нас наше далекое будущее, век, когда все звезды умрут, а темная энергия доминирует в расширении пространства-времени... Но ксили, или их предки, сумели наладить партнерство, симбиоз с этими отдаленными существами. Благодаря этому симбиозу им удалось пережить медленное разрушение Вселенной — и это все еще сохраняется в структуре их корабля.
— Как же тогда мы сравниваем себя с ксили? Есть некоторые, кто утверждает, что в эволюции человечества было десять решающих шагов...
Десять начинались с разработки генетического кода на основе ДНК и продолжались шагами, которые Пириус понимал лишь отчасти: использование кислорода для получения бесплатной энергии, использование глюкозы в энергетическом метаболизме, развитие фотосинтеза и включение митохондрий — подобных миниатюрным электростанциям — в сложные клетки. — Первый великий триумф симбиоза, — загадочно произнес Нилис. Его оставшимися шагами были формирование нервной системы, эволюция глаза, развитие внутреннего скелета, позволяющего колонизировать сушу, эволюция позвоночных животных.
— И, наконец, — сухо сказала Люру Парц, — великолепное появление самих Homo sapiens.
Нилис сказал: — Вы можете придираться к некоторым шагам — и у инопланетных существ, конечно, был бы свой собственный набор этапов развития — но идея достаточно ясна. И, конечно, к лучшему это или к худшему, человечество не продвинулось дальше моего десятого шага.
— Но, возможно, в ксили, — сказала Люру Парц, — мы получаем представление о том, каким может быть одиннадцатый шаг.
— Да, — задумчиво произнес Нилис. — Мы видим расширение возможностей жизни. Глубокое слияние с технологией. И симбиоз не только с другими обитателями той же биосферы, но и с инопланетянами, вообще с разными биосферами — даже с существами из разных эпох Вселенной, существами, управляемыми разными физическими законами. На самом деле, это замечательное видение, — сказал он почти мечтательно. — Это как если бы ксили были более глубоко укоренены во Вселенной, чем мы.
— О, но это все... — Грэмм казался возмущенным. — Это то сообщение, которое вы хотите, чтобы я передал Великому Конклаву, комиссар? Что ксили не только обладают лучшей огневой мощью, способностью к обработке информации, тактикой — они также, в некотором смысле, биологически превосходят нас?
Нилис вздохнул, впадины вокруг его глаз углубились. — Министр, чтобы что-то уничтожить, вы должны это понимать. Теперь мы знаем, что ксили намного старше нас, что мы имеем дело с реликтами древности Вселенной. Эта наша битва касается прошлого в такой же степени, как настоящего или будущего.
Это надолго повисло в воздухе. Затем совещание продолжилось, еще более бурно, чем раньше.
Глава 15
На Луне Торек проводила долгие дни и бессонные ночи в исследованиях, председательствовала на совещаниях, вступала в очные стычки с непокорными техниками и тщательно изучала каждый сантиметр своего прототипа.
Следуя совету Нилиса, она попыталась ввести дисциплину в проект. Она заставила свои враждующие группы технических специалистов согласовать проекты интерфейсов между их компонентами и работать в соответствии с этими проектами. И она установила ряд точек останова, после которых изменения за пределами определенных границ были запрещены. Техники поворчали, но продолжили работу. Она даже заподозрила, что они были рады проявлению небольшой твердости, как будто именно такого поведения ожидали от нее с самого начала.
Но прошло три недели, прежде чем она была удовлетворена; три недели, на которые ушло все ее оставшееся время до дедлайна Грэмма. Следующий тестовый запуск будет последним, что бы ни случилось. Это должно сработать.
На этот раз она была первой на смотровой площадке, а не последней. Снова здесь был измученный виртуал Нилиса, и Грэмм прислал копию своей советницы, надменной женщины Пилы.
Но на этот раз также появилась Люру Парц.
Роботы-наблюдатели снова заняли свои позиции, и техники убрались подальше от неуклюжего прототипа. Когда цифры на сотне светящихся часов начали обратный отсчет, Люру Парц подошла и встала рядом с Торек.
В Люру Парц была необычайная неподвижность, подумала Торек; она была неподвижна, как сама древняя Луна. И она была темной. Свет был ярким, потому что был полдень долгого лунного дня. Но Люру, казалось, впитывала свет; хотя ее виртуал не отбрасывал тени, она сама была странно похожа на тень. Торек дали понять, что этот виртуал был аватаром, не просто полуразумной копией оригинала, с которым будут объединены его воспоминания после того, как он выполнит свою функцию. Этот виртуал был зеркалом жизни, что, учитывая отсутствие какой-либо заметной временной задержки, должно означать, что сама Люру Парц находилась где-то в системе Земля-Луна — или же была связана с Луной каким-то сверхсветовым каналом, что было бы чрезвычайно дорого.
Люру Парц сказала Торек: — Итак, вы кодифицировали технику Пириуса перемещения во времени.
— Да, мэм.
— Опишите свой алгоритм.
Торек перевела дыхание. Несмотря на то, как она давила на своих техников, чтобы заставить их говорить с ней понятно, теория программного обеспечения ЗВП по-прежнему оставалась ее слабым местом. — Мы даем системе задачу для решения, в случае нашего прототипа — найти конкретную геометрию белка. И даем ей способ решения проблемы методом перебора. В случае сворачивания белка просто даем команду процессору начать поиск по всем возможным геометриям белка. И у нас есть регистр времени, специальный кэш, который хранит флажок, если сигнал был получен из будущего.
— Базовая программа ЗВП состоит из трех шагов. Когда процессор запускается, первым шагом является проверка регистра времени. Если сигнал получен — если решение проблемы уже есть в памяти — затем остановка. Если нет, переходим ко второму шагу, в котором предписывается выполнить вычисление методом перебора, сколько бы времени это ни заняло. Когда ответ, наконец, получен, мы переходим к третьему шагу: возвращаемся назад во времени, доставляем решение и отмечаем регистр времени.
Люру кивнула. — Итак, временная шкала изменена. В первом черновом варианте временной шкалы проблема решается методом перебора. В окончательной версии временной шкалы ответ отправляется назад во времени к моменту, когда был задан вопрос. Так что вообще нет необходимости выполнять вычисления.
