— Билл! Это кровать королевских размеров, а Тео практически девочка!
— эй! — Сказал Тео, бросив на нее удивленный взгляд. — Я чувствую, что должен обидеться на это. — Он ухмыльнулся. — Но я не обижаюсь. К сожалению, это правда.
— Мама разрешила ему провести последние две ночи в моей комнате!
Билл вздохнул и взглянул на него.
— Ладно, хорошо, но мама не должна об этом слышать, ясно?
Джинни взвизгнула и крепко обняла его, прежде чем схватить Тео за руку и потащить в хозяйскую спальню. Билл и Флер устроились в двух других комнатах. Джинни запрыгнула на кровать, широко улыбаясь.
— Не могу поверить, что мы действительно здесь!
Тео рассмеялся и запрыгнул к ней на кровать. Они держались за руки, прыгая по кровати, как дети, пока не покатились со смеху. Тео схватился за ноющий бок, ухмыльнулся, прежде чем скатиться с кровати, чтобы схватить свою сумку, и принялся рыться в своей одежде, пока не нашел плавки.
— Пошли! Поехали на пляж
Джинни посмотрела, как он направился в ванную переодеваться, и широко улыбнулась. Этот отпуск обещал быть замечательным.
* * *
Следующие несколько дней Гарри и Мэнди провели, гуляя рука об руку по пляжу, купаясь и целуясь, греясь на солнышке. Сириус и Ремус предоставляли им полную свободу действий, но при условии, что они не отходили слишком далеко от виллы и периодически заглядывали в гости.
Вот так Гарри и оказался лежащим на песке рядом с Мэнди, на ее пляжном полотенце, положив руку ей на бедро, когда целовал ее в день своего рождения. Ее ладони лежали на его руках, слегка сжимая их, когда они целовались. Она издала тихий стон, когда его губы переместились на ее шею, а рука скользнула вверх и обхватила грудь через неоново-розовый купальник. На ней было темно-розовое платье, в котором он впервые увидел ее, когда они были в Хогвартсе в первый день, и голубое платье, в котором она была во второй, но теперь она переоделась в неоново-розовое платье-двойку, от которого у него потекли слюнки, когда он оценил ее мягкие изгибы.
— Гарри, — простонала она, целуя его в шею.
Он улыбнулся, глядя в ее ярко-голубые глаза.
— Мэнди.
Мэнди улыбнулась и снова быстро поцеловала его.
— Ты отвлекаешь.
Его улыбка стала шире.
— Я могу отвлечь тебя еще больше.
— Я знаю, что ты можешь, — сказала она со смехом. — Давай поговорим.
Гарри встал и протянул ей руку.
— Здесь жарко. Давай вернемся в воду.
Мэнди вздохнула.
— Гарри, нам нужно поговорить.
— Мы поговорим позже, — сказал он, беря ее за руку. — Побежим наперегонки к воде?
Она кивнула и вскоре уже смеялась, когда он пробежал мимо нее, а затем закричала, когда он подхватил ее на руки и смело швырнул в океан.
— Гарри! — взвизгнула она от смеха, выныривая на поверхность.
Гарри широко улыбнулся и вразвалочку последовал за ней, обняв ее за талию и крепко поцеловав. Ему было легко с Мэнди, подумал он. Она заставляла его улыбаться, и он чувствовал себя легко и счастливо рядом с ней. Он знал, что она хотела получить объяснение по поводу кладбища и всего остального, но он не знал, как ей это сказать. Он не хотел ей говорить. Он понимал, почему она хотела знать, но он также знал, что не может ей этого сказать. Он не хотел ей говорить. Это не было похоже на разговор с Джинни или его друзьями. Это было слишком серьезно, и она просто не поняла бы этого. Он знал это. Они поговорили почти обо всем остальном, и хотя он действительно чувствовал себя немного виноватым, скрывая от нее истинную причину своего приезда в Грецию, он знал, что это не то, что ей нужно знать, и не то, что ему следует ей рассказывать. Он даже не был уверен, поймет ли она это, да и не хотел бы он делиться с ней этим. Она рассказала о своей семье и своих амбициях, рассказала ему о том, чем занимаются ее друзья этим летом, рассказала о своих желаниях и страхах и с улыбкой на лице рассказала о предстоящем учебном году.
Он хотел поговорить с ней, думал он, но сначала ему хотелось просто поцеловать ее. Сделать что угодно, лишь бы отогнать свои мысли и воспоминания о той ночи. Он снова поцеловал ее, прижимая к себе, и она слегка ахнула. Он знал, что у него встал. Он изо всех сил старался скрыть это от нее весь день и был вынужден быстро подрочить у себя в комнате после обеда. Но она была такой красивой и такой милой, и, целуя ее, ему захотелось прикоснуться к ней; захотелось показать ей, что она с ним делает.
Он скользнул руками по ее спине, обхватив округлую грудь. Мэнди не сводила с него глаз и кивнула. Он наклонил голову и нежно поцеловал выпуклости ее грудей, которые были видны над верхом купальника. Он почувствовал вкус океана на ее коже и высунул язык, чтобы слизнуть соль, и она склонила голову набок. Его рот опустился чуть ниже, и он почувствовал, как ее твердый сосок прижался к его щеке через мокрый верх купальника, и он смело провел по нему языком, заставив ее ахнуть.
— Гарри, — простонала она.
Они еще немного поцеловались. Гарри поочередно касался губами ее груди, прикрытой топом бикини, а ее руки в знак признательности гладили его обнаженную спину и грудь, пока они оба не разгорячились и не возбудились. Гарри оторвался от нее. Он был возбужден, и ему нужно было держаться подальше, чтобы не сойти с ума, подумал он, отплывая. Она постояла там мгновение, вся раскрасневшаяся и улыбающаяся, прежде чем поплыть за ним.
Они поплавали, брызгая друг на друга и смеясь, прежде чем вернуться на пляж, чтобы обсохнуть. Как только они снова улеглись на полотенца, Мэнди повернулась на бок и посмотрела на него.
— Мы можем поговорить сейчас?
Его бровь слегка приподнялась.
— О чем?
— Ты знаешь, о чем, — спросила Мэнди, не сводя с него глаз. — Ты избегал этого.
Гарри вздохнул. Он знал, что избегал этого, и продолжал надеяться, что она забудет об этом.
— Я же сказал тебе, я уже все обсудил. Я рассказал Джинни, дяде Сириусу, дяде Ремусу и своей семье. Я говорил об этом!
— Но ты мне этого не объяснил! — Раздраженно сказала Мэнди. — Почему из всех людей ты должен знать, кто похитил тебя?
Гарри медленно вздохнул.
— Потому что я Избранный?
Мэнди закатила глаза.
— Не издевайся, если не собираешься ничего объяснять, Гарри!
Гарри скрестил руки на груди.
— Мэнди, Волдеморт убил моих родителей, когда я был маленьким, и пытался убить меня, но у него ничего не вышло. Ты думаешь, он просто оставит все как есть?
Мэнди уставилась на него.
— Значит, он похитил тебя, чтобы убить из мести? Как тебе удалось сбежать во второй раз? Как вообще можно сбежать от Сам-знаешь-кого живым? Из того, что рассказали мне мои братья, он убил всех, кто выступал против него. Никто не уходит живым.
— Ну, а я верю, — вызывающе сказал Гарри. — Он хотел моей смерти, а я сражался с ним и сбежал, ясно? Сначала он использовал мою кровь, чтобы воскресить свое тело, а потом пытал меня, а потом мы дрались на дуэли, и тогда я сбежал. Конец истории.
Мэнди надолго замолчала.
— Гарри, я знаю, как важны для тебя твои друзья. Мои друзья тоже важны для меня, так что я понимаю, но...... почему Джинни может знать, а мне нельзя? Я знаю, что ты что-то скрываешь от меня.
— Джинни понимает меня, Мэнди. Она... она понимает, окей! Ты помнишь, что случилось с ней на первом курсе? С Тайной комнатой? За всем этим стоял Волдеморт, и она столкнулась с ним лицом к лицу, и она понимает, что я чувствую и что я... Прости, но она знает и она это понимает... А ты не поймешь.
В глазах Мэнди на мгновение промелькнула обида.
— Ты даже не дашь мне шанса попробовать?
Гарри перевернулся на спину, закрыл глаза от яркого солнца и тихо проговорил:
— Мэнди, Волдеморт хочет моей смерти, потому что считает, что я был причиной его падения четырнадцать лет назад. Я так называемый Избранный, и пока я жив, он будет преследовать меня. Я ничего от тебя не скрываю, это просто факт, и если ты думаешь, что я хочу об этом думать, то ты ошибаешься.
Она наклонилась и нежно убрала волосы с его лица.
— И он оставил тебе этот шрам.
Гарри медленно сглотнул.
— Он обрек меня на смерть, но никто из нас не умер, потому что моя мать пожертвовала своей жизнью ради меня.
Мэнди нежно поцеловала его.
— Я не хотела докучать тебе. Я просто беспокоюсь о тебе.
— Не стоит. Я в порядке.
Она пристально посмотрела на него, а затем кивнула.
— Если ты передумаешь и тебе действительно нужно будет поговорить, ты же знаешь, что я всегда здесь, чтобы выслушать, верно?
Гарри кивнул.
— я знаю. Я просто... Я говорил об этом, и последнее, что я хочу делать, — это снова думать о кладбище.
Она мягко улыбнулась.
— Я уважаю это, Гарри. Я больше не буду приставать к тебе с этим.
Он кивнул, и его охватило облегчение, как раз в тот момент, когда на них упала тень и Тонкс улыбнулась им. Она была одета в ярко-фиолетовое бикини, пурпурно-золотой саронг, завязанный на талии, и солнцезащитные очки с радужными зеркалами.
— Как у вас тут дела? — спросила она.
Гарри ухмыльнулся.
— У нас все хорошо. Вода чудесная.
— С этим я согласна, — сказала она с улыбкой. — Мы как раз говорили о том, чтобы отправиться в деревню и взять напрокат водные лыжи; это могло бы стать веселым празднованием дня рождения, вам двоим было бы интересно?
Глаза Гарри расширились.
— Правда? — Он повернулся, чтобы посмотреть на Мэнди, которая выглядела довольно нерешительно. — Я поведу?
Она улыбнулась.
— хорошо.
Час спустя Мэнди крепко обхватила его за талию, когда он мчался по воде, преследуя Сириуса и Зи, которые были впереди. Тонкс бежала за ними, Ремус обнимал ее, и она визжала от радости.
Гарри ускорился, пытаясь поймать Сириуса и Зи. Он увидел, как Сириус повернулся слишком быстро, и они с Зи, смеясь, опрокинулись в воду. Мэнди крепче прижалась к Гарри, уткнувшись лицом ему в спину.
— Испугалась? — спросил он ее.
Она покачала головой.
— Немного, но мне действительно нравится вот так прижиматься к своему парню.
Он широко улыбнулся.
— Хочешь побыстрее?
Мэнди только кивнула, а потом закричала, когда он прибавил скорость и помчался по воде, а океан заплескался вокруг них. Это действительно был невероятный день.
* * *
Покатавшись на водных мотоциклах, они вшестером отправились на виллу ужинать. Мэнди зачарованно наблюдала, как Гарри готовит для них ужин, поскольку была его очередь, и, несмотря на то, что у него был день рождения, он все равно настоял на том, чтобы приготовить ужин сам. Он приготовил куриные шашлыки с чесноком и овощами, заправленными оливковым маслом, паприкой, чесноком, перцем, орегано и тимьяном. Он спассеровал спаржу и желтую фасоль в масле с чесноком и обжаривал их на сковороде для барбекю, пока они не стали хрустящими. Затем он добавил салат из помидоров, огурцов, красного лука и сыра фета, заправленный красным винным уксусом и оливковым маслом.
— Не могу поверить, что ты так хорошо готовишь, Гарри, — изумленно произнесла она, когда они вшестером сели ужинать.
Он улыбнулся ей и пожал плечами.
— Мне нравится готовить. Это как варить зелье, просто нужно не торопиться и знать, что ты хочешь приготовить.
Сириус откусил кусочек куриного шашлыка и улыбнулся Мэнди.
— Мы готовим дома по очереди. Зи и Гарри, несомненно, превосходные повара. Ремус следующий, и я не так уж плох, а эта недотепа подожжет дом, если мы оставим ее без присмотра.
Тонкс надулась.
— Я обижаюсь на это.
Ремус улыбнулся своей подруге.
— Ты не можешь обижаться, когда он констатирует факт, Дора.
Гарри услышал, как она пнула его под столом, и ухмыльнулся.
Мэнди рассказала им о предстоящей свадьбе своего брата в августе и о том, как она рада, что Тазанна станет частью их семьи. Она рассказала, что они с Тазанной быстро подружились, но ее маме потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к ней. Свадьба обещала быть скромной и проходить в зале, который они арендовали в волшебной деревне в Ирландии.
Тонкс задавала ей вопросы о зале и о том, по какому поводу будет проходить свадебная вечеринка, чем заслужила улыбку Ремуса.
Гарри знал, что они планируют небольшую церемонию перед его возвращением в школу, но он пока не знал никаких подробностей, кроме того, что они с Сириусом будут шаферами. Тонкс, очевидно, была занята составлением планов, и это заставило его улыбнуться.
— Тонкс?
— Да? — спросила она, откусывая немного салата.
— Когда вы с дядей Рэмом поженитесь, значит ли это, что я смогу называть тебя Нимфадорой?
Тонкс мило улыбнулась ему, ее голос звучал очень игриво.
— Конечно, Гарри, если только ты не возражаешь, что каждый раз при этом покрываешься болезненными нарывами.
Он побледнел, а Ремус усмехнулся.
Зи подняла свой бокал с вином и улыбнулась Ремусу и Тонкс.
— Знаешь, Тонкс, я не думаю, что ты рассказала нам, как Ремус сделал тебе предложение? Я знаю, что это случилось, когда ты разговаривала с волками.
— В который раз? — спросила она, улыбаясь, когда шея Ремуса покраснела.
— Э-э, ну, я приготовил для нее ванну с ее любимым вином, ее любимыми пузырьками и ее любимым альбомом.
— Да, да, — сказала Тонкс, прикрывая ему рот рукой. — Это было невероятно мило, и он подарил мне это красивое кольцо, и я согласилась. Но в первый раз, до того, как у него появилось кольцо, это было во время секса.
Сириус выплюнул вино и вытаращил глаза на своего друга.
— Именно ты сделал предложение во время секса?
— Это было не во время секса! — запротестовал Ремус, отталкивая руку Тонкс, которая широко улыбнулась ему. — Это было... ну, знаешь, после.
Тонкс ухмыльнулась Сириусу и Зи.
— Его палец все еще был на моем клиторе.
— Эм, привет, я все еще в комнате, и мне не обязательно об этом знать, — сказал Гарри, раздраженно поднимая руку.
Тонкс ухмыльнулась ему.
— Конечно, хочешь.
— Подожди, подожди, подожди, — Сириус поднял руки и уставился на своего друга. — Ты, Ремус Джон Люпин, сделал предложение во время секса?
Ремус опустился на стул, на котором сидел.
— Это было не во время... Дора, посмотри, что ты натворила!
Сириус покачал головой, ухмыляясь, как кот, который только что съел канарейку.
— Гарри, я хочу, чтобы ты знал: пока твой папа пытался набраться смелости и сделать предложение твоей маме, Лунатик отвергал все его идеи. Он хотел стать большим и необузданным, покорить весь мир, но мы сказали ему "нет". Когда он попытался пригласить твою маму на свидание, у него ничего не вышло, это было неподходящее предложение для нее. Ей нужно было что-то интимное для них. И еще раз, что было самым важным, Рем, помнишь, ты говорил ему никогда этого не делать? Это просто вертится у меня на языке...
— Не предлагай секс, — пробормотал Ремус.
Сириус улыбнулся еще шире, насколько это было возможно, и поднес руку к уху.
— Прости, Лунатик, я, кажется, не совсем тебя понял?
Ремус сердито посмотрел на него.
— Я сказал ему, что, что бы он ни решил делать, только не делай предложения во время секса.
