Сугубо финский попаданец

Корпус пошел хорошо, уже к 20.00 вышли к сидящим в "котле" пехотинцам, вот радости было! Пользуясь тем, что окруженцы изучили все вокруг, в темноте с включенными фарами вышли к передовой линии укрепрайона, выбросили вперед и в стороны разведку. Полным опупеем стало появление к часу ночи связных броневичков из штаба фронта, строго по уставу, вышестоящий штаб устанавливал связь с нижестоящим. "А потом зазвонил телефон, кто говорит...", по защищенной линии говорил комфронта, командарм 1 ранга Тимошенко, долго говорил, полчаса. Так что к рассвету 17 марта в битком набитом штабном автобусе, командование корпуса соображало, как выполнить приказ о "Ускоренном выходе к Выборгу". Укрепрайон намертво перекрывал все пути вперед, разведчики умудрились приволочь "языка", к общему удивлению им оказался финн, а не поляк, как все ожидали. По его словам в укреплениях сидела 7-я егерская бригада, та самая которая в декабре взломала тылы 138-й дивизии и уничтожила ее штаб. Таких нахрапом не взять. Решение подсказал перебинтованный, с обгорелым лицом, бессменный командир 20-й тяжелой танковой бригады, комбриг Борзилов. Слегка заикаясь после контузии, он предложил обойти финнов прямо по лесу.

— Мы в декабре уже так делали, тогда получилось и сейчас получится. Только дайте весь саперный батальон, что не распилят, то взорвут и 214-ю десантную бригаду, мы с ними на учениях хорошо поладили. Если в семь утра выйдем, то к семи вечера придем. Тыловую дорогу им перережем, а финн, он окружения не терпит, ночью сковырнуть попробуют, но десантура нас не выдаст. Вы целый день их долбить будете, систему огня вскроете, а с утра врежем вместе, никуда чухонцы не денутся или грабки подымут или кончим их всех.

19/III-1940г. 21.25 Район западнее ж/д станции Кямаря.

В голубоватых лучах танковых фар и прожекторов танцевали снежинки. Свет многих фар образовывал большое пятно в котором стояли или сидели пленные, первые финские пленные взятые в большом количестве. Полчаса назад над несколькими ДЗОТами опоясанными траншеей поднялся белый флаг. Видать финские пролетарии поняли, что нет резона гибнуть за министров-капиталистов и наконец сдались. Правда понять это помогли им почти десяток химических танков, спаливших все вокруг. Десантники, ребята сознательные и дисциплинированные, почти ни кого сгоряча не пристукнули, а те кто не захотел проявлять классовую солидарность, быстренько огребли по зубам от младших командиров. Так что без эксцессов, даже вежливо, за шиворот, сдающихся рабочих и крестьян стаскивали в общую кучу. Двухсуточный непрерывный бой танкового корпуса и окруженной егерской бригады был окончен, дорога на Выборг — открыта. Ценой стали почти сотня сгоревших и подбитых танков и полторы тысячи раненых и убитых, сколько полегло финнов еще не считали, часть ясное дело прорвалась в лес и сейчас небось на лыжах пробираются к своим. Пленные вот они, голов семьсот за день набрали. Комкор был доволен, подобного на этой войне еще не было, раскатали чухонцев вчистую, конечно и авиаторы подсобили и пушкари крупнокалиберные, но творец этой победы он — Дмитрий Григорьевич Павлов.

Завтра он поведет свой корпус дальше и нет таких препятствий которые ему не по плечу!

Бык, откинув рогами в сторону мулету, храпя и копая землю копытом, подслеповатыми глазами начал высматривать тореро.

33 глава. Бег к морю.

21/III-1939 г. 08.35. Над поселком Кайяла.

За штурвалом "морского" Р-10 сидел далеко не новичок и помирать ни в какую не собирался. Микки его прекрасно понимал, но отпускать тихоходного разведчика в его планы не входило. Вот и крутились они битых пять минут над поселком Кайяла. По всей видимости русского, так же как и его спозаранку послали узнать чего там у противника делается, вот и свела судьба двух разведчиков, в утреннем полумраке, над пока еще ничейным поселком.

Русский закручивал все более крутые виражи и не давал себя поймать в прицел, а в те короткие мгновения когда машины оказывались в удобной позиции, его стрелок начинал бить точными, экономными очередями. Приходилось резко давать ногу и уходить в сторону, на небольших скоростях это грозило штопором, а высота была уже меньше пятисот метров. Этот цирк пора было заканчивать, а то появится советский патруль и они поменяются местами, ведь без скорости и высоты "Пири" был "сидячей уткой" для И-16. Клепфиш выпустил закрылки на 15 градусов, прибрал газ левому двигателю и по внешнему радиусу виража стал постепенно нагонять Р-10-й.

— Олли, сейчас он будет почти на нашей головой, постарайся залепить в двигатель.

— Понял командир, понял, ты главное не сорвись, а то земля близко.

— Не каркай под руку!

Он кажется перестал дышать, удерживая самолет на грани срыва, когда сзади наконец-то застучал "Виккерс" и раздался ликующий вопль:—

— Есть!

Микки аккуратно вывел самолет в горизонтальный полет, чуть опустил нос, набирая скорость и дал газ двигателям.

— Где он?

— На семь часов, снижается.

— Ну сейчас мы его.

"Пири" снова заложил левый вираж и пристроился в хвост дымящему "подранку", русский стрелок, теперь уже не экономя, разразился длинной очередью, только для его ШКАСа было далековато, а вот для "Эрликонов" самое то. Разведчик загорелся, но земля была рядом, а скорости практически нет и русский ловко сел на "брюхо", около самой дороги. "Рама" пронеслась над сбитым и Олли прокомментировал:—

— Ха, а Иваны то целы, к лесу оба побежали.

— Ну пусть побегают, для здоровья полезно. Кстати поздравляю, мы теперь ассы, этот был пятый.

— А чего, разве те в Эстонии, не все засчитали?

— Не-а, фон Бер сказал, что расстрелянный на аэродроме идет как поврежденный.

— Жлоб!

— Да ладно. Еще насшибаем.

После того памятного удара по мосту через Свирь, им зачли второго сбитого и отправили вместе с экипажем Совелиуса к шведам в LeR-19, делиться опытом по применению "Пири". Базировались они в Лапландии, в районе озера Кеми. Встреча с майором Бакгаммаром, командиром флотилии, прошла на удивление тепло, как будто с дальним кузеном, даже обнялись, повспоминали день проведенный совместно на заводе VL. По поводу прилета финских союзников была устроена грандиозная пьянка, тем более, что погоды не было три дня. Вся авиафлотилия в составе дюжины "Гладиаторов", дюжины "Мирски", пары "Хартов" (два были сбиты "красными" в первых боях) и четырех "Пири" сидели прижатые облачностью к земле. Потом начались будни и в течении недели Клепфиш с Совелиусом водили в разном составе шведов на разведку. 16 января, во время возвращения из очередного такого рейда, две пары — финская и шведская наткнулись на одинокий Р-5. Совелиус великодушно предоставил возможность открыть боевой счет союзникам. Шведы, зайдя с задней полусферы, четко отстрелялись по биплану и страшно гордые тем, что "теперь совсем как большие мальчики — имеют сбитых", возглавили полет звена на аэродром базирования. Но всему хорошему, рано или поздно приходит конец, на следующий день поступила радиограмма, требующая блудных сынов — Совелиуса и Клепфиша, вернуться в лоно эскадрильи. Блудные сыны извлекли из блистеров своих машин шесть бутылок водки, знаменитой продукции деревушки Костенкорва и устроили отвальную. После того как шведские экипажи достали "Aбсолют rent Bränvin" с портретом Ларса Олсена, мероприятие обещало быть! Но. Пришел Уго Бакгаммар и выпив пару рюмок, разогнал ушлую компашку разведчиков, уже начавших распевать шлягер этого сезона "Нет Молотов, нет", пообещав своим "тролля в задницу", а финнам вежливо напомнив, что завтра лететь. Из командировки экипажи возвращались с самыми теплыми воспоминаниями об "Абсолюте" и веселых шведских пилотах.

Хорошее настроение мгновенно улетучилось, когда они увидели кто встречает их на аэродроме Утти. Полковник Юрье Опас собственной персоной. Верный признак неприятностей.

— Значит так парни, похоже вы не плохо отдохнули в гостях — начал он свою речь, как только они втроем оказались в командном бункере.

— Теперь придется немного поработать. Вы как, не хотите вспомнить старые добрые времена? — Эрик и Микки переглянулись. Совелиус, как старший вопросительно поднял брови. Опас сделал вид, что не заметил этой маленькой пантомимы.

— Ничего сложного, слетаете пару раз в Эстонию и сфотографируете там несколько аэродромов. Для разнообразия — одним экипажем, откровенно говоря, ты Клепфиш фотографируешь лучше чем летаешь, а Совелиус всегда сможет приволочь ваши задницы назад, даже если в них будет немного свинца. — Он жизнерадостно хохотнул.—

— По агентурным данным, русские в Эстонии развернули четыре аэродрома и теперь терроризируют налетами всю юго-западную Финляндию. Против них приходится держать две группы истребителей и они не всегда справляются. К тому же, на носу крупное наступление "красных" и истребители понадобятся на Перешейке. Вот по этому командование ВВС решило нейтрализовать мерзавцев заранее, что б когда начнется большая драка, не путались под ногами. Без фоторазведки удар не подготовить. Так что ставьте камеру, механики денек повозятся с двигателями, полирнут обшивку и вперед! Хуже чем над Ленинградом не будет, правда Клепфиш?

— Сука! — С чувством сказал Микки когда они вышли на свежий воздух.

— Угу.— Согласился его командир.— Хотя, ругайся не ругайся, а лететь придется.

Им пришлось сделать пять полетов за неделю. Микки как раньше крутился между фотокамерой и пулеметом. Аэродромы прикрывали "Чайки" и поймать "Пири" на высотах более четырех тысяч метров не могли, как ни старались. Правда из четвертого вылета "везунчики" кроме отличных кадров привезли несколько дырок в плоскости, но такая мелочь ни кого не смутила. Живые и ладно. Расшифрованные фотографии показали : на аэродроме Палдиски сидят два десятка СБ, десяток ДБ-3 и два десятка истребителей -" Рата" и "Кэртисс". Опас прокомментировал, что это скорее всего группа морской авиации. На Калоога — три десятка истребителей, все "Чайки", их задача прикрывать авиабригаду. На Синалепа и Куусика по пять десятков бомбардировщиков СБ и ДБ, плюс десятка полтора "Чаек" на каждом. Полковник рассказал, что все это — Особая Авиабригада под командованием дважды Героя СССР, комбрига Кравченко, которому сам Молотов приказал разбомбить всю Финляндию.

— Впрочем— добавил он — вы свою работу сделали хорошо и пока вылетов на разведку не планируется, так что отдыхайте, заслужили.

Получив полную развед информацию, командование финских ВВС начало готовить операцию против советских аэродромов в Эстонии. Главной ударной силой будет "Сводный Варшавский дивизион", на днях перелетевший из Англии и бомбардировочный полк LeR-4, кроме этого задействуют морские "Свордфиши" (угроза Аландам миновала). Прикрывать всех будут польские "Харрикейны" и финские "Хейнкели", эскадрилье LLv-18 на "Пири" решили выделить особую роль.

Геста фон Бер тихо ругался себе под нос, превратить элитную эскадрилью разведчиков в пошлых штурмовиков, до этого мог додуматься только начальник штаба ВВС Йона Аламери, пингвин не летающий. Он очень убедительно объяснил, что если не заблокировать аэродром истребителей Калоога, то вся операция будет под угрозой, а лучшими блокировщиками являются их "Пири", которые могут нести по четыре пятидесятки и имеют пушечное вооружение. Второй волной их поддержут поляки на "Лисандерах", чисто для массовости. Правда он не объяснил, как в случае чего драться на двухмоторниках против юрких бипланов, на малой высоте. Пингвин. Ругался подполковник по пути с полигона, где его орлы второй день отрабатывали бомбометание с бреющего полета, надо сказать получалось не очень. Четырнадцать машин по очереди снижались и сбрасывали муляжи бомб с короткой задержкой взрывателя, стараясь попасть по черному квадрату 4 на 4 метра и не попасть под собственные осколки. Попасть по квадрату получалось не очень, а вот под осколки как раз наоборот. Ну что тут скажешь, тоже пингвины!

Во второй половине дня 3-го февраля авиация Финляндии пришла в движение, группы перемещались к берегу Финского залива. Звенья LLv-18 собирались на аэродроме Сантахамина, что в Хельсинки. Там уже находился III эскадрон "Варшавского дивизиона" — 24 "Лисандера", партнеров в ударе по аэродрому Калоога. Вечером все экипажи собрали на совместный брифинг. Микки впервые увидел поляков, о которых все так много говорили. Летчики как летчики, ничего особенного, единственное отличие от финнов — некая щеголеватость в одежде — британские гламурные летные куртки и шелковые французские шейные платки. Брифинг вел вездесущий полковник Юрье Опас, правда сегодня, видимо стесняясь союзников , обошелся без своих идиотских шуточек. Он представил командира эскадрона — тридцатилетнего лейтенанта Витольда Урбановича. Проговорили сигналы, порядок следования к цели, последовательность действий, цели ударов и совместный отход. Иллюстрациями ко всем объяснениям были фотографии сделанные Клепфишем несколько дней назад. Сила удара по русским истребителям получалась не малая — 14 "Пири", каждый с четырьмя 50-кг бомбами и 24 "Лисандер" с такой же нагрузкой. 152 бомбы, а потом еще 15-минутная штурмовка из пушек и пулеметов. Похоже "красным" мало не покажется. На случай если что— то пойдет не так, решили что поляки встанут в круг, а финны полезут на высоту и оттуда будут бить на пикировании.

Все пошло так. Рассвет 4-го февраля Микки встретил в воздухе, привычно держась чуть левее и сзади машины Совелиуса. Давно у него не было такого чувства безопасности, с самого начала войны. Куда не посмотри, везде были самолеты с включенными АНО — финские или союзников! Воздушная армада впечатляла. Больше 220-и самолетов шли в сторону Эстонии, из них чистых истребителей только 54-е, остальные — ударные, с немалой бомбовой загрузкой. Они успели вовремя, русские только начинали взлетать. Пара Совелиус-Клепфиш лидировала свою группу и первые увидели звено "Чаек" разгоняющееся по полосе. Эрик на встречно — пересекающемся курсе обстрелял оторвавшегося от земли ведущего, тот свалился на крыло, чиркнул землю и взорвался. Микки тоже хотел стрелять, но в последнюю секунду передумал и сбросил все бомбы залпом прямо перед носами двух взлетающих ведомых. Что произошло он конечно не увидел, а мог судить о результате по эмоциональном воплям Олли.

— Ну ты демон, оба взорвались!

Они ушли в набор высоты, с земли стали бить счетверенные зенитные пулеметы, а со стороны моря шли и шли самолеты. Через несколько минут аэродрома уже не было видно, все затянуло облако снежной пыли в которое ныряли "Пири" и "Лисандеры", что бы отстрелявшись или сбросив бомбы, выскочить с другой стороны. Совелиус в этот "суп" предпочитал не лезть, водил пару по периметру, высматривая замаскированные стоянки самолетов или штабеля бочек и ящиков. На один такой штабель он и уронил свой бомбовый груз. Что там было не известно, но ударной волной их тряхнуло знатно. На третьем круге, глазастый Микки разглядел два больших двухмоторных самолета, стоящих чуть в стороне, под маскировочными сетями. Вот ими то они и занимались до самого конца налета. Тот по которому стреляли Клепфиш и его наблюдатель, в конце концов загорелся, объект внимания ведущего был похож на дуршлаг. Мда, похоже эта птичка уже не полетит. Удары по остальным аэродромам тоже прошли успешно. До конца войны налетов из Эстонии больше не было.