Когда раскинет сети тьма...

Бр-р-р!

Кладбища сами по себе навевали на Гримара меланхолию, а уж когда речь заходила об их "обитателях"...

Бр-р-р!

Мирселис почти уговорила его вчера, и Адан до сих пор не мог понять, как ему удалось отвертеться от столь сомнительной чести — спасти весь мир. Впрочем, окончательно он не отказался и обещал подумать. И чем больше он думал об этом деле, тем меньше ему хотелось с ним связываться. Единственное, что вообще удерживало его от категорического "нет", это возможность стать обладателем Источника Силы, каковыми являлись те самые артефакты, добыть которые и попросила его Мирселис. Даже одного хватило бы на всю жизнь. А уж о том, какие перспективы предлагали три иглиса...

Впрочем, окончательного решения Адан пока не принял и задумался о другом. Неожиданная встреча с Миси Грэн и ее предположения относительно убийства Оскера Гарната так же дали немало пищи для размышлений.

Девушка назвала несколько имен потенциальных подозреваемых: Салюс Броди, Жанер Вильен и Сегри ли'Грасси. Владельца шахт называл и Маньяль, но, скорее, как делового партнера Гарната и очень уважаемого в Сольте человека. Адан встречал его на приеме у бургомистра, однако первого впечатления было недостаточно, чтобы на счет этого господина у него сложилось конкретное мнение. Что касается двух других... Адан очень сомневался в причастности обоих к убийству Оскера. Все таки и Салюс Броди, и Сегри ли'Грасси были представителями закона, пусть и в разных его ипостасях. Нет, он мог себе представить мелкие шалости с их стороны вроде превышения служебных полномочий, предвзятого отношения к задержанным или даже мздоимства, но чтобы убийство, к тому же столь жестокое... Нет, вряд ли.

Еще меньше он верил в причастность к этому делу Сольгерда Ордолана, как бы ни настаивала на этом падшая женщина. Хотя некоторые странности все же имелись. Например, что градоначальник делал в Грязном квартале в момент убийства Оскера Гарната? И какие дела привели его в этот квартал вчерашней... нет, теперь уже позавчерашней ночью? Или Миси Грэн ошиблась, и это был не бургомистр?

Кажется, пришло время поговорить с Ордоланом по душам. А заодно и расспросить его касательно фамильного герба. Возможно, он знает, куда мог запропаститься еще один Источник Силы?

Вольно или нет, так или иначе, но мысли Адана то и дело возвращались к поручению Мирселис. Уж очень заманчив был приз.

Таким образом, в сегодняшние планы у Адана входила встреча с бургомистром. Кроме того, не мешало бы навестить Вайду Гринсона, городского механика. У Адана были к нему вопросы по поводу обустройства своей новой мастерской. К тому же многим механикам алхимия была не чужда, и возможно, у достопочтенного гнома найдутся для него кое-какие ингредиенты из числа тех, которые он не взял с собой в путешествие...

В коридоре первого этажа он повстречал Сиону, которая продолжала исполнять свои обязанности по дому. Да, она была глазами и ушами Мирселис. Ну и что с того? Зато она великолепно готовила. Прогнать ее? Мирселис найдет другой способ узнать о том, что будет происходить в доме, но уже менее очевидный, а Адан Гримар останется без бодрящих завтраков, сытных обедов и умиротворяющих ужинов.

А о том, о чем Сионе Виолис не нужно было знать, она итак не узнает.

Поэтому в общении с кухаркой Адан оставался тактичен и даже обходителен.

Предупрежден, значит, вооружен.

— Прикажете подавать обед, ваша милость?— поинтересовалась Сиона.

Кухарка вела себя так, будто не было вечерней прогулки в Грязный квартал. И это хорошо. Хорошо, что она не напоминала о взятых Аданом обязательствах, не торопила и вообще — вела себя так, как и положено добропорядочной прислуге, а не эмиссару и соглядатаю старой колдуньи.

— Да, я успел изрядно проголодаться... Расиньоль, будьте так любезны приготовьте мой костюм для прогулок по городу!— попросил он вышедшего на звуки беседы дворецкого.

— Мы идем на прогулку?— осведомился тот.

— Я иду на прогулку, а вы ждете моего возвращения, как это и положено преданному слуге.

— Как вам будет угодно.— В голосе Расиньоля почти не прозвучало обиды...

На обед были отбивные из нежнейшей телятины под даранским соусом, пшенная каша с душистым розанским маслом, остранский салат и воздушные пончики с медом. Поедая завтраки и обеды Сионы, Адан готов был не только простить ей все мыслимые и немыслимые прегрешения, но и каждый раз задумывался о том, а не повысить ли в очередной раз заработок эльфийке, творившей настоящие чудеса из обычных продуктов? Удерживала его от этого только мысль о том, что при таком темпе роста очень скоро ее заработок может превысить доход имперской казны, и тем самым унизить достоинство Его Императорского Величества. Да и Расиньоля несомненно расстроит тот факт, что его обожаемая Ардена зарабатывает меньше какой-то провинциальной кухарки.

Погода стояла погожая, поэтому Адан оделся легко, собираясь вернуться домой с наступлением сумерек. Несмотря на настойчивость дворецкого, он не стал брать с собой громобой, дабы не вводить в искушение вожделеющего его старшего городского механика. Взял саблю — она как нельзя кстати подходила к его костюму.

На полпути к резиденции бургомистра ему повстречался Лу Маньяль. Молодой полицейский был печален и задумчив настолько, что едва не прошел мимо Адана, лишь в последний момент заметив последнего.

— Добрый день, господин полицейский!

— Не такой уж он и добрый, ваша милость,— вздохнул Лу.

— Что случилось?— встревожился Гримар. Наверняка, произошло что-то из ряда вон выходящее, раз на Маньяле не было лица.

— Сегодня утром нашли тело еще одной девушки.

— Она мертва, насколько я понимаю.

— Скажу вам больше — ее жестоко убили... Как и всех предыдущих, впрочем.

— То есть, это не первое подобное убийство?— насторожился Адан.

— Увы. В последнее время они случаются с удручающим постоянством. Если мне не изменяет память, это уже седьмая жертва за последние полтора года.

— Да что вы говорите? Какое несчастье для родных и близких.

— С этим как раз не все так просто,— поморщился Маньяль.— У большинства из жертв не было родственников, а у тех, у кого они были... В общем, они не особо опечалены их смертью.

— Как же так?

— Дело в том, что все жертвы происходят их Грязного квартала, да к тому же их постыдный род занятий... Хм...

— Что такого постыдного в том, чем они занимались?

— Это были... хм... падшие женщины. Все до единой,— Лу Маньяль даже покраснел лицом, говоря об этом.

— То есть, вы хотите сказать, что кто-то преднамеренно охотится на падших женщин и убивает их жестоким образом?

— В том-то все и дело! Если бы он их просто убивал. Но нет, он кромсает их на куски!

— Надеюсь, вы говорите в переносном смысле.

— Отнюдь! Их тела... Вы бы их видели... Хм...— и Лу покраснел еще гуще.— Они... такое чувство, из них пытались нарезать полоски кожи. Человек просто не может такое совершить!— Он почти сорвался на крик, но сумел все же себя сдержать, закрыв рот руками.

— А может, это какой-то ритуал?— предположил Адан.

— Вы думаете?

— Не могу сказать, что я большой знаток таинственных ритуалов, но... если бы мне взглянуть на тело, то... я бы, возможно, смог вам помочь,— Адану не хотелось лезть еще и в это дело, но ему было жаль Маньяля — парень так переживал из-за случившегося. Да и убийца тем временем свободно ходил по городу... в поисках очередной жертвы.

— На самом деле?— вспыхнул надеждой Лу.— Я был бы вам премного благодарен, если бы вы... Правда, я не знаю, как к этому отнесется мой начальник. Господин Броди терпеть не может, когда посторонние суют свой нос... Простите...

— Я его прекрасно понимаю и не осуждаю. Но, может быть, как-нибудь без его ведома, тайком, одним глазком,— Адан подмигнул Маньялю.

— Покойницкая находится в подвале полицейского участка. В него можно попасть как изнутри, так и снаружи. А ключи от обоих дверей случайным образом оказались у меня.

— Замечательно! И никто не узнает о том, что мы с вами там побывали. По крайней мере, я никому об этом не скажу.

— Я тоже. Следуйте за мной...

Покойницкая при полицейском участке была крохотной. Все-таки городок сравнительно небольшой, и убийства здесь происходили нечасто. В данный момент в ней, на смотровом столе лежало одно единственное тело, накрытое грязной простыней. Открыв дверь, Лу Маньяль полностью самоустранился, предоставив Адану полноту действий, а сам остался стоять у входа, ежась от царившей в подвале прохлады и прикрывая нос надушенным платком. Да, запахи в покойницкой стояли соответствующие. Даже с учетом того, что трупы в ней появлялись нечасто, запахи смерти не успевали выветриться. Ими были пропитаны даже стены.

Гримар подошел к столу и приоткрыл простынь. Однозначно лишь то, что это женщина. Была ли она молода и красива? Увы, сейчас об этом трудно сказать, так как — прав был Маньяль — ее лицо было настолько исполосовано чем-то острым, что свисали куски кожи. Один глаз вытек, другой налит кровью. Трупные пятна на уцелевших участках...

— Вы сказали, что ее убили этой ночью?— спросил Адан, продолжая беспристрастно разглядывать лицо жертвы.

— Разве я такое говорил?— задумался Маньяль.— Нет, я думаю с момента смерти прошло не меньше двух дней.

И как раз примерно два дня назад Сольгерд Ордолан внезапно покинул светский раут, а потом Миси Грэн видела его в Грязном квартале, в котором жила и, наверняка, занималась своим постыдным ремеслом эта бедняжка... Хм...

— Это похоже на правду,— пробормотал Гримар и приоткрыл покрывало немного больше.

Глядя на изуродованное тело, он понимал теперь, почему Лу Маньяль говорил об этом, срываясь на крик. Зрелище не для слабонервных. Грудь, руки, бока покрывали разрезы — местами прямые, кое-где — извилистые. Живот бедняжки оказался вскрыт, внутренности в небрежном беспорядке, будто их запихивали наспех.

Затаив дыхание, Адан наклонился ниже, чтобы разглядеть разрезы. Края слегка рваные, как будто сделаны они были не очень острым ножом...

— Или это все же когти?— пробормотал Гримар.

И тут же услышал, как давится спазмами Лу Маньяль. Полицейского выворачивало наизнанку, но он успел добежать до деревянного ведра, стоявшего в углу, и упасть перед ним на колени.

Адан накрыл тело простыней — он видел все, что хотел увидеть. Дождавшись, когда полицейский придет в себя, прополоскает рот и омоет лицо, он подхватил его под руку и помог выйти из покойницкой наружу, на свежий воздух. Лу Маньяль был бледен и понур.

— Увы, мой юный друг, но в данном случае я ничем не смогу вам помочь,— еще больше опечалил его Адан.— На первый взгляд, не хочу вас пугать, но эти разрезы очень похожи на следы когтей...

— Вы думаете...— зашептал Лу Маньяль.— Это было порождение Тьмы?

— Разве что оно умышленно охотится на падших женщин. Не думаете? Тем самым вы в пух и прах разбиваете мою стройную версию. Таким образом, мы снова возвращаемся к делам рук человеческих. Я не могу сказать, зачем он это делает. Если это ритуал, то мне он не известен. А может, этот человек попросту безумен?— Адан по-дружески похлопал полицейского по плечу.— Не унывайте, уверен, рано или поздно вы поймаете убийцу, кем бы он ни был. Всего хорошего, Маньяль!

Адан оставил полицейского в прострации, а сам направился, как и собирался, к резиденции бургомистра.

Неужели это на самом деле был Сольгерд Ордолан? И что это за ритуал, который он проводит время от времени, убивая при этом беззащитных девушек? А безголовый труп Оскера Гарната? Он тоже стал частью этого ритуала?

Вопросов больше, чем ответов. Вернее, одни вопросы и ни одного ответа.

Именно поэтому Адан так спешил на встречу с бургомистром — хотел взглянуть в глаза человеку, которого он с некоторых пор начал серьезно подозревать. Человеческие глаза могли о многом сказать. Но выдадут ли они безжалостного убийцу?

Однако долгожданного разговора с Ордоланом не получилось. Когда Адан подходил к резиденции, бургомистр садился в карету, собираясь куда-то ехать.

— Проклятье!— прорычал Адан и бросился к карете.— Господин бургомистр!

Сольгерд оглянулся, задержавшись на ступеньке кареты, но спускаться не стал:

— Что вы хотели?

От недавнего радушия не осталось и следа. Как будто Ордолан догадывался о том, что Адан подозревает его в жутком преступлении. Его глаза... Нет, они ни о чем не говорили, разве что демонстрировали раздражение в связи с непредвиденной задержкой.

— Я хотел бы с вами поговорить...

— К сожалению, я сейчас очень занят. Приходите в приемное время, и мы поговорим с вами, о чем только пожелаете.

— Я мог бы заглянуть к вам вечерком...— продолжал настаивать Адан.

— Нет, только не сегодня. Я буду занят...— И чего это он так разволновался? Даже руки затряслись!— Возможно, завтра? Прощайте!

Он залез в карету, и та сорвалась с места, едва не сбив с ног вывернувшего из-за угла прохожего.

— Интересно...— пробормотал Адан.— Чем это господин бургомистр будет так занят сегодняшним вечером?

Очень интересно.

Раз так, то оставалось только навестить Вайду Гринсона и возвращаться домой. Похоже, нынешней ночью Гримару будет, чем заняться...

Дом и мастерская главного механика Сольта находились в юго-западной части Нового Города. Подергав за рычажок колокольчика у центрального входа, Адан так и не дождался отклика хозяина дома. При этом изнутри доносились отчетливые звуки какой-то деятельности — стук, грохот, ругань, не достойная хорошо воспитанного человека. Кто-то, незнакомый с образом жизни механика, мог бы предположить, что в доме идет кровопролитная схватка с применением тяжелого холодного оружия, сопровождаемая криками боли и ярости. Однако Адан часто имел дело с представителями этой профессии, поэтому был спокоен за Вайду Гринсона — главный механик Сольта увлеченно работал.

Поэтому Гримар обогнул внушительных размеров дом и подошел к воротам, ведущим непосредственно в мастерскую. Здесь вместо колокольчика висел тяжелый деревянный молоток, коим Адан и воспользовался, не щадя слух обитателей дома и их соседей.

В тот же миг грохот внутри жилища стих. Адан стукнул еще пару раз, после чего из торчавшего из стены рожка прозвучал недовольный каркающий голос:

— Кого там Тьма принесла?!

Голос был сильно искажен, поэтому Гримар не мог поручиться за то, что он принадлежал почтенному гному. Так что ответил он нейтрально:

— Адан Гримар просит об аудиенции у Вайды Гринсона,— прокричал Адан в рожок.

— Какой еще Гримар? Не знаю такого!

— Адан Гримар — счастливый обладатель громобоя и добрый знакомый Рульфа Снаргота. Мы встречались на вечере, устроенном господином бургомистром Ордоланом.

Ответа не последовало, однако через несколько секунд тяжелые створки ворот вздрогнули и стали расходиться в сторону, причем, сами по себе, так как взъерошенный гном, хозяин мастерской, стоял в стороне и, раскинув руки в стороны, радушно улыбался Гримару, как старому приятелю, которого не видел добрую сотню лет.