Волчица и пергамент. Том 10

Коул посмотрел на Илению, та ответила кривой улыбкой. Вряд ли это было неумелой попыткой солгать.

— Пророчество затмений — это что-то вроде легенды, издавна рассказываемой про астрономов. Прежде всего, знаете ли вы о звёздах на небесной Млечной дороге, именуемых планетами?

— Э?

— Ещё мудрецы древности обнаружили, что их путь ничем не отличается от линии на бумаге, которую выводит пьяный!

Коул был уверен, что когда-то слышал, что планеты — это блуждающие звёзды. Он посмаковал эти слова, любуясь высказыванием, но тут что-то прикоснулось к его плечу, возвращая к действительности. Она встала рядом с ним, все эти небесные сложности её не интересовали.

— Почему в таком случае ты сбежала из гор? И... — Миюри, наклонившись, вплотную приблизилась к лицу Амаретты, чтобы её слова не слышали остальные, кроме Коула. — Почему ты изучала Медведя-Лунобивца?

Изумление, написанное на лице Амаретты, отличалось от удивления, когда она, проснувшись, обнаружила рядом посторонних, или эти посторонние оказались посланцами коварного выборщика. К этому изумлению примешивалось любопытство.

— Что? О чём ты говоришь?

— Я слушаю тебя! — попыталась атаковать Миюри.

Вместо того чтобы отшатнуться от яростной Миюри, Амаретта, наоборот, придвинулась к ней:

— Ты тоже интересуешься медведем, охотящимся на луну? Где ты о нём услышала? Что именно?

— У... э? — переспросила ошеломлённая этим натиском Миюри.

— Постой, у меня есть карта. Скажи, где ты слышала об этом. В горах на севере? Или на южных равнинах? Какие ещё истории ты слышала? Ты действительно думаешь, что был медведь, охотившийся на луну?

Миюри против воли, вздрагивая от вопросов, отодвинулась от неё к Коулу и с беспокойством посмотрела на него.

Амаретта, почесав голову, с кровати потянулась к подвешенному вверху ящику и достала сложенную карту.

У Миюри в характере тоже было не обращать внимания на окружающее, если перед ней оказывалось то, что ей нравилось, но возраст Амаретты был, кажется, иной.

— Госпожа Амаретта, — обратился Коул, Амаретта, пожиравшая глазами развёрнутую карту, резко подняла на него взгляд. — У нас могут оказаться некоторое интересные тебе сведения.

Сведения тоже могут быть деньгами, как в том случае, когда Ле Руа обменивал их на сведения других торговцев.

Если она вообще не собиралась предсказывать дату затмения, тогда было непонятным, что эта Амаретта делала в Убане, и зачем союзу Рувик удалять её оттуда. В обмен на эти сведения Коул мог поведать то, что слышал в своих путешествиях об охотившемся на луну медведе, что тоже должно было иметь некоторую ценность.

— Прежде всего, что ты изучала в Убане? — спросил Коул, глядя на Амаретту в упор.

На его смотрели большие, чёрные глаза, похожие на глаза ребёнка. С таким серьёзным, как у неё, лицом дети рассказывают взрослым о чудовищах, которые они увидели минувшей ночью.

— Если я и расскажу, всё равно ж не поверите.

Эти слова отделили её от того ребёнка, которым она казалась. Словно она до ненависти хорошо знала, каким смешным в этом мире казалось разглядывать каждую ночь звёзды.

И потому Коул произнёс:

— Однажды мы столкнулись с кораблём-призраком, перевозившим человеческие кости.

Возможно, он сказал это не столько, чтобы завоевать её доверие, сколько, чтобы успокоить. В конце концов девушка перед ним была похожа на Миюри, когда её увлекала какая-то сказочная история.

— Э?.. Чт-что-что? Корабль-призрак?

— Скажу сразу, это оказался корабль контрабандистов, но если ты хочешь узнать подробней, тебе надо будет чем-то расплатиться за это.

Заинтригованная Амаретта не могла выпустить наживку... Наверное, точнее будет счесть, что она поняла, что может встретить понимание.

— Поняла, поняла. В тех горах ходит легенда о медведе, охотящемся на луну. Я хотела это изучить это и отправилась туда. Почему я хотела узнать о охотившемся на луну медведе, мне бы не хотелось об этом распространяться, но моя мама — астролог, так что это было суждено мне.

Грань между астрономами и астрологами тонка. А при слове "суждено" Миюри просто задохнулась.

Может быть, мать Амаретты была не-человеком или происходила от не-человека?

Коул посмотрел на Миюри и Илению и спросил:

— Ты когда-нибудь видела, как медведь охотится на луну?

Амаретта пожала плечами и ответила, осторожно подбирая слова:

— В каком-то смысле.

— Э!?

— Вам же доводилось видеть кометы, так?

Какая тут связь?

Вероятно, у Коула на лице это отразилось замешательством, и Амаретта, казалось, была потрясена, словно знаток перед круглой невеждой. Нет, её потрясение могло означать, что она никак не ожидала, что кого-то могут действительно заинтересовать такие вещи.

— Медведь, охотящийся на луну, — это легенда. Это иносказание падения звезды.

Коул онемел.

Медведь. Охотился на луну.

Воздел передние лапы к ночному небу и ударил по луне.

И вот сбитая со своего места луна... Соскальзывает с ночного неба?

А потом эта огромное небесное тело падающей звездой рухнуло на землю, положив конец эпохи богов-воплощений?

Такая череда картинок захватила сознание Коула, и Амаретта с подозрением посмотрела на него:

— Ты же солгал? Не может быть, вы же думаете, что медведь на самом деле охотился на луну?

Те, кого ты сейчас видишь перед собой, — это воплощение огромной овцы и девушка с волчьей кровью, — чуть не вырвалось у Коула, но он сдержался.

К тому же Золотой Баран из королевства Уинфилд рассказал Коулу о том, что он со своими баранами когда-то убегал от Медведя-Лунобивца. Не было сомнений в существовании медведя в ту эпоху.

— Значит, место в горах, где построили город Убан, тоже образовалось из-за падения звезды? — спросила Миюри таким голосом, будто она осторожно, шаг за шагом, шла по занесённой снегом тропе.

И Ханаан тоже говорил, что территория города Убан представляет собой такую чудесную впадину, как будто в то место в горах обрушился удар с неба.

Тогда Амаретта с дерзкой улыбкой быстро заговорила:

— Если посмотрите на это место, вы бы так и подумали, правда? Но я так не думаю. Потому что при всей значимости земли Убана никакой истории или легенды об этом не осталось.

Лицо Миюри недовольно скривилось, чему Амаретта, похоже, была рада. Вероятно, очень редко её слушали с такой серьёзностью.

— В общем, такие, как я, являются изгоями в мире, но, когда я рассказала его величеству королю Убана о том, что хотела бы изучить, и попросила его поддержки, он отнёсся к этому восторженно.

Но после этих слов лицо Амаретты вдруг словно погасло. Осталась только усталая, растерянная улыбка.

— Существует довольно много чудаковатых аристократов, я подумала, что он, наверное, один из них, но... поняла я быстро, — сидевшая, скрестив ноги, на кровати Амаретта пожала плечами с видом наивного покупателя, которому торговец всучил поддельный товар. — Вероятно, этот король думал, что я исследую затмения и возможность их предсказания. Что это и есть медведь, охотящийся на луну.

Воздеть руки к небу, словно охотясь за звёздами.

Скользящую по небу звезду назовут падающей, но если бы она вдруг исчезла бы с небосвода, это назвали бы иначе. Это название — "затмение".

— Он даже сделал в башне для меня прекрасный прибор для наблюдения за звёздами, но в ходе этого, прежде чем я успела это осознать, праздник закончился. То место открывалось и закрывалось только снаружи.

Чтобы она не сбежала.

Последнее средство выборщика.

Амаретту вынуждали сделать то, что она не могла, для того её и поместили в тюрьму на башне.

— Тогда тебе пришла мысль сбежать на судне союза Рувик, который бы тебя вывез? — предположила Иления.

Амаретта пожала плечами.

— Конечно, а как иначе? Самой мне из этих гор ведь не сбежать? Я сказала им, что сделаю всё, если они меня вызволят, поэтому смогла убежать.

Союз Рувик, вероятно, рассматривал Убан лишь в качестве торговой стороны, из которой можно высасывать все соки, и потому должен был стремиться избежать любых помех для этого, например, восстановление власти выборщика Дюрана. И было бы вероятным наличие при дворе короля союзника союза Рувик, который следил бы за действиями выборщика.

Означает ли это, что грандиозный заговор, в котором Церковь, прикрываясь союзом Рувик, старалась вернуть себе власть с помощью предсказания затмения, просто не существовал?

Амаретта, видимо, не лгала, рассказывая о побеге из Убана. Коул мог в это верить, опираясь на то, что ни Иления, ни Миюри не выказывали никаких признаков сомнения в её словах.

— Но вы меня поймали, — очень просто сказала Амаретта и обессилено сникла. — Пропустить это... Вы ведь позволите мне?

Смиренная улыбка, возможно, она старалась держаться, насколько могла.

Если рассудить здраво, то попытка побега из рук власть имущих, насколько необоснованными не были бы их требования, грозит суровым наказанием.

Конечно, Коул не собирался сидеть, глядя на происходящее со стороны, перед лицом душевных терзаний Амаретты. Но требовалось кое-что обдумать.

А Амаретта, увидев, как Иления тоже прикидывает различные возможности, вероятно, полностью убедилась, что ночные гости не являлись верными сторожевыми псами выборщика. И тогда она с несколько посветлевшим лицом сказала:

— Я не хочу смотреть, как решается моя судьба, поэтому, думаю, я пока могу просто посмотреть на звёзды. После нескольких пасмурных дней сегодня, похоже, наконец-то, проясняется.

И Амаретта указала на верхний этаж. Почувствовав сочувствие к ней, Коул кивнул:

— Хорошо. Мы выполняем поручение выборщика, но не являемся твоими врагами. Не беспокойся.

Амаретта, чуть не плача, робко улыбнулась и сказала "спасибо".

Коул смотрел, как она поднимается по лестнице на верхний этаж, и в этот момент вдруг вздохнула Иления.

— Ну, что будем делать?

Если верить Амаретте, то, прежде всего, никакого подарка привезти выборщику не намечалось. Девушка-астроном не занималась пророчествами затмений. Если Коул хотел как-то услужить выборщику, ему следовало отвезти к нему Амаретту, но он не думал, что это будет правильным поступком.

Если выборщик Дюран и не казнит Амаретту, думал Коул, то вряд ли её отпустит. Скорее всего, снова запрёт в башне, надеясь, что она всё же сумеет предсказать затмение. Но девушка сказала, что для неё это неразрешимая задача.

— Если предсказать затмение невозможно, — ответил Коул, — тогда нет причины возвращать её насильно. В действительности нам не следовало бы возвращать Амаретту с учётом её безопасности.

Историй о тех, кто не смог справиться с невыполнимыми требованиями власть имущих и был обезглавлен или исчез подобно капле росы под солнцем, — хоть отбавляй.

— Теперь любопытно, что бы с этим сделали госпожа Иления и её друзья.

Иления потёрла подбородок.

— Если у неё есть знания о звёздах на небе, я бы хотела, чтобы она работала с нами. Кроме того, она увлечённо исследовала истории об охотившемся на луну медведе и может быть нам полезна и по этой части.

По слухам Медведь-Лунобивец ушёл в западное море, и его следы можно увидеть на дне моря. Но хотя может показаться, что он теперь связан с новой землёй по ту сторону западного моря, остаётся много неясного относительно охотящегося на луну медведя, и изучение связанных с ним легенд было бы полезным.

Иления продолжила:

— Трудность в том, что будет, когда мы заберём госпожу Амаретту. Для союза Рувик это будет наверняка означать, что её снова захватил выборщик. И тогда союз рванёт в Убан попытаться вернуть госпожу Амаретту. В результате выборщик узнает, что на самом деле мы нашли госпожу Амаретту.

— И это сулит нам неприятности...

Предрассветный кардинал предал выборщика Дюрана.

Если об этом станет известно остальным выборщикам, им будет сложно доверять Предрассветному кардиналу. Мрачная тень ляжет на замысел привлечь людей на сторону определённой стороны, чтобы противостоять Церкви.

— Значит, — рассудил Кол, — чтобы госпожа Амаретта могла вернуться домой, надо уговорить выборщика империи... наверное, так...

— Да. Но, думаю, господин Коул, ты сможешь убедить. Если дело обстоит, как мы думаем, выборщик цепляется за соломинку, нет, за летящие в небе звёзды. Если ты скажешь ему, что Предрассветный кардинал поддержит его в сохранении короны, он откажется от игры на публику с чем-то вроде предсказания затмений, так, наверное.

Иления сказала про попытку цепляться за звёзды с несколько насмешливым видом, вероятно, стараясь немного снять напряжение. Кроме того, выборщик жаждал предсказания затмения, держа курс на маяк восстановления собственной власти.

Миюри тоже говорила об этом, подойдя с другой стороны. Предрассветный кардинал должен был, по её мнению, предсказать затмение, чтобы поддержать этого выборщика.

Таким образом, пусть даже пророчества не существует, но если Предрассветный кардинал поддержит выборщика Дюрана, тот, возможно, сможет отступиться от Амаретты.

— Однако, — произнесла Иления, — поднять затонувший корабль будет непростой задачей.

Сейчас у Илении был взгляд не кроткой овечки, а холодные глаза торговца.

Занимаясь торговлей шерсти на огромной территории, Иления, вероятно, видела взлёты и падения немалого числа самых влиятельных особ. И возродить власть выборщика считала делом сложным.

Так что по её настроению Коул мог бы сказать, что на самом деле она хотела бы избрать иной путь — просто забрать Амаретту и исчезнуть с ней.

И если правителю в любом случае было суждено утратить трон, безуспешная попытка Коула помочь ему станет неверным действием.

Нет, так, вероятно, следовало рассуждать торговцу, заслужившему привязанность Ив.

Если этот бедный правитель не получит своего пророчества затмения или поддержки Предрассветного кардинала, он скоро рухнет. И тогда предательство Предрассветного кардинала, самоуправно забравшего Амаретту, плотно укроет туман.

— Я понимаю ход твоих мыслей, но... — медленно произнёс Коул.

У выборщика Дюрана не осталось иного пути, кроме как — в качестве действительно последнего средства — довериться такому молодому человеку, как Коул. И отказать выборщику в его последней надежде исключительно лишь из собственных интересов выглядело для Коула неправильным.

— В общем, я... — заговорил Коул, но тут молчавшая всё это время Миюри вдруг посмотрела на потолок.

— Эй, ничего не слышали? — тревожно спросила она.

— А? — недоумённо отозвался Коул, и в тот же миг сверху донёсся очень тяжёлый удар.

Возможно, Амаретта опрокинула устройство для наблюдений, мелькнуло в голове у Коула.

Вход на верхний этаж был перекрыт. Пребывавший в замешательстве Коул услышал, как наверху что-то волокут, потом послышался глухой удар.

Миюри коротко вдохнула и, как белка, прыгнула на лестницу. Но люк наверх под её напором не стронулся с места.

— Подожди! Что ты делаешь!? Открой!

Бам, бам, бам! — колотила она, но ответа не было.