Омегаверс: Небесный дом

— Хаул! — Тейлз бросил разбирать коробку с праздничными украшениями и выскочил из-за стола, чтобы встретить друга. За окном небесного дома шёл крупный снег, и пристань успело завалить. — Как сходил?

— Нормально. Кстати, я тут выпросил кое-что на время... Думаю, тебе будет это интересно.

— Что именно? — заинтересовался омега.

— Изображение твоего отца из библиотеки Академии. Хочешь посмотреть на него?

— Ещё бы!

— А мне можно? — просительно вильнул хвостом Рэдд, шея которого поверх ошейника была обмотана блестящей мишурой.

— Конечно.

Они устроились втроём на кровати у окна, и Хаул достал из своей сумки стеклянную пластинку в деревянной рамочке с цветным изображением человека.

— Это твой отец. Знаю, не очень-то похож на настоящего альфу, каким тот должен быть у вас... Кстати, это изображение было создано с помощью магии.

Тейлз, обмирая взял стекло в руки и жадно уставился на запечатлённого на ней, как на фотографии в газете, человека. Мастер Рольф был изображён на ней не в полный рост, а если судить по тому, что было изображено вокруг него, находился он в этот момент в своей мастерской. Диковинные приспособления, какие-то инструменты, стол завален бумагами, на заднем фоне виднеются книги и высокое витражное окно. Много книг. Очень много книг. И на столе они были, в том числе и раскрытые. Сам молодой альфа не выглядел богатырём, как тот же Говард, да и вообще смахивал на не созревшего до конца подростка — сравнительно узок в плечах, не самого высокого роста, откровенно неряшлив, лохматый, но его лицо... Заметно худое, с острым носом, глаза серые. Очень умные глаза. А его улыбка... Тейлз вспомнил, как оми говорил о нём, и понял, чем именно отец привлёк внимание омеги, привыкшего жить под гнётом. Понял Тейлз и то, от кого ему достались угловатая фигура, глаза, нос и волосы. От отца. И он сразу же прикипел к человеку, изображённому на стекле.

Отец. Папа. Которого он никогда не знал. Почему всё случилось именно так???

— Да, это несправедливо, — приобнял Тейлза Хаул, видя, что его возлюбленный того и гляди расплачется. — Дядя Рольф был очень хорошим человеком. Я плохо его помню, но зато помню, как он брал меня на руки, что-то говорил и улыбался. И рядом с ним мне было так же хорошо, как и с моими родителями. Оми говорил, что он особенно часто навещал нас перед тем, как уйти испытывать свой артефакт. Он долго у нас сидел, возился со мной, говорил оми, что завидует нам. Тому, что у нас такая замечательная семья. Когда он был у нас в последний раз, обнаружилось, что я могу летать. Я, помню, потом удивлялся, почему дядя Рольф не женился, спрашивал, а мои родители говорили, что дядя Рольф всегда был очень занят своей работой. А сейчас как представлю, что ты мог бы родиться у нас...

— Я тоже об этом думал, — хрипло признался Тейлз и смахнул навернувшиеся слёзы. — Оми был уверен, что он был бы мне замечательным отцом. И сейчас я вижу, что он прав. Такого отца нельзя не любить — сразу видно, какой это замечательный человек... был.

— Мы бы уже дружили, — опустил голову на плечо Тейлза Рэдд. — Гуляли бы вместе, играли. Ты бы часто приходил к нам в гости...

— Да. — Тейлз погладил "пёсика" по голове, и Рэдд зажмурился от удовольствия. — Как так могло получиться, что отец погиб?!! Ведь если он был таким умным, что сумел провести две ночи с моим оми, когда того держали под замком во время течки... Почему они не успели добраться до Врат?!

— Надеюсь, когда-нибудь мы об этом обязательно узнаем.

— Доброе утро, Тейлз! — поприветствовала омегу на следующее утро у колодца Агнесса. Кин и Дори вертелись вокруг неё, а когда узнали любимую няньку, то тут же бросились навстречу и едва не сшибли с ноги. — С наступающим праздником!

— И вас тоже. Тише, малыши! — рассмеялся Тейлз, с трудом не выронив вёдра — так на него наседали щенки. — Я же упаду!

— Как вы там, не мёрзнете?

— Да нет. Дома тепло, а на улицу мы надолго не выходим — если только пристань почистить, тропинку пошире проторить и утоптать, ну и гостей встретить. Да и у Хаула начинается отчётный период — надо писать обо всех проходящих и всякое такое. Весь стол бумагами завален, постоянно книгу свою листает...

— Часто беспокоят?

— Во всяком случае поспать дают, — со смехом ответил омега, трепля щенков по мохнатым загривкам. — Уже хорошо. Если бы только не эта пыль...

— Много воды уходит? — посочувствовала самка, поняв, зачем Тейлз пришёл к колодцу с вёдрами.

— А что делать? — развёл руками Тейлз и начал набирать себе воды.

Они ещё поговорили о том о сём, а потом разошлись. Тейлз нежился под лучами местного солнца и удивлялся причудам магии, которая открыла Врата именно здесь. В других мирах, включая закрытый, уже вовсю метёт зима, а тут...

Дома жарко пылает очаг, за окном белым-бело, в трубе воет ветер, Хаул сидит за столом и что-то пишет. Потом это всё будет перепечатано на пишущей машинке одним из его знакомых, который жил через две улицы от здания службы Врат. Когда Тейлз вошёл, опуская вёдра на пол, Двуликий тут же отложил перо и вскочил, чтобы помочь.

— Да я сам...

— Нет, я помогу, — упрямо сказал Страж и подхватил одно ведро, чтобы вылить воду в кадушку. — Я тоже здесь живу.

Тейлз только смущённо поправил прядь, выбившуюся из косы. Решимость в сердце омеги всё росла и крепла, и если бы не важность ежегодного отчёта... Хаул по-прежнему не делал попыток соблазнить напарника, чем тревожил Тейлза ещё больше. И сейчас, когда Двуликий уходил в Гиз, по возвращении от него пахло другими, и Тейлз изводился от ревности. Держать язык за зубами помогало только то обстоятельство, что они друг другу пока ничего не обещали и не должны.

Тейлз поставил на огонь воды и начал готовиться к очередной уборке. В этот момент вспыхнул переговорный шар на столе, и на его поверхности появился капитан Тод с тающим снегом на морде.

— Хаул, Тейлз, встречайте гостей.

— Куда? — деловито поинтересовался Страж.

— На Панею.

— У них хотя бы есть во что переодеться? Там тепло.

— Конечно, есть, раз двоих детей с собой взяли.

— Ждём.

Тейлз потянулся к вешалке за тёплой одеждой для друга.

— Ого, целая семья! К родственникам что ли?

— Наверно, отдохнуть и погреться. В Матоаке сейчас мороз и метель метёт.

— У нас тоже, — вздохнул омега. — Интересно, как там оми и Мик?.. Как бы я хотел, чтобы и они тоже были здесь!

— Как только разберёмся с поручением Ковена и добудем твёрдые доказательства, что дядя Рольф твой отец, то я сам заберу их и приведу сюда, — пообещал Хаул, одеваясь. — Вменяемые Магистры вряд ли откажут.

— А если всё-таки откажут?

— Всё равно их заберём. Я что-нибудь придумаю.

Вскоре прибыли гости — семья из шести человек. Причалить к пристани было непросто, и Хаул помогал "Серене", летая вокруг сносимого ветром корабля, ловил конец троса и приматывал его к причальной пушке. Тейлз ждал у окна и ужасно переживал. С грехом пополам корабль пришвартовался, и на остров начали сходить пассажиры.

— О, боги! — простонал Хаул, вваливаясь в дом и развязывая шнурки капюшона. — Я, конечно, люблю, когда дует ветерок, но когда поднимается такая буря...

— И как только капитан Тод и Рейден до нас добрались?! — согласился Тейлз, запуская гостей, а потом решительно доставая из шкафа чашки, чтобы напоить всех горячим чаем. — Ведь обычно в такой буран никто не вылетает.

— Они мастера своего дела. К тому же у одного из гостей отпуск ограничен по времени, и всё-таки вылетать в такую бурю было не самой лучшей идеей. Несгибаемый Мэгг был первым, к кому было обратились, но он так отбрил начальника, что тот надолго дар речи потерял. Пришлось брать других и добавлять сверху за риск.

— Мэгг? — удивился Тейлз. — Почему именно он?

— Потому что у него такой общий налёт, что любой капитан обзавидуется. Да только Мэгг не настолько туп, чтобы ради дополнительного заработка вылетать в снежную бурю с малоопытным подчинённым, о чём и заявил начальнику прямо в лицо.

— Привет! — поприветствовал Тейлза Рейден, входя, опустил багаж пассажиров на пол, снял с гвоздя возле двери щётку и начал обметать обувь от налипшего снега. Снежинки на его погустевшей шкуре быстро начали таять. — Как жизнь молодая? Как служба?

— Хорошо. Чаю?

— Было бы просто замечательно!

Очень скоро все собрались за столом, а Хаул оформлял прибытие. Две пары, одна с двумя детьми, вторая только недавно поженилась. Тейлз с удивлением опознал в одном из новобрачных Двуликого. Второй был бетой. И они уже ждали малыша. Боги, как же этот бета заботился о своём муже! Пока все переодевались, а Хаул дописывал в книге и разбирался с денежной частью, Тейлз молча помогал. И думал, колебался.

Здесь Двуликие самое обычное дело. Они вольны жить с кем хотят, выходить замуж и жениться, иметь детей. В его родном мире они считаются проклятыми. Почему? Ведь они чисты по крови и вообще самые обычные люди! Взять хотя бы Хаула! Тейлз ясно ощутил, как внутри вспыхивает, и укрепился. Не при гостях же!

Как только все формальности были завершены, а пошлина уплачена, Хаул проводил гостей в вечное лето, помог кораблю отшвартоваться и вернулся. Он сразу заметил, что Тейлз тих и задумчив.

— Что-то случилось? — осторожно спросил Страж.

— Да нет. Просто тот парень...

— Учуял, да? Да, он тоже Двуликий. И ему очень повезло с мужем. Мы часто бываем свободолюбивыми и независимыми, и мало кто способен принять нас со всеми заморочками. И особенно разрешить время от времени встречаться с посторонними.

— У вас и это позволено? — удивился Тейлз.

— Такова наша природа, — дёрнул плечом Хаул. — Правда, позволяется это лишь в исключительных случаях. Помочь тебе?

— Но у тебя отчёт...

— Его надо сдать к Новому Году. Время ещё есть.

— Ну... ладно...

Вдруг по спальне пошла рябь, но какая-то необычная. Тейлз почуял рядом чьё-то присутствие и вцепился в Хаула.

— Это...

— Скорее всего. — Хаул крепко обнял напарника и начал всматриваться в расплывающиеся образы, в которых сливались неверные очертания всех выходов. Вот мелькнула чья-то тень, хлопнула дверь, и снова стало как прежде. Потрескивает огонь в очаге, за окном белым-бело. И очень тихо. Только ветер воет в трубе.

Тейлз задрожал, чувствуя, как начинают подгибаться колени.

— Он... снова...

— Да. — Хаул прижал его к себе ещё крепче. — Ушёл. Теперь мы точно знаем, что кто-то пользуется артефактным ключом. Я, кажется, даже понял, каким именно.

— Но почему мы увидели его самого? Разве мы не должны были пропустить это?

— Или Морран спешил, или забыл про отводящие чары, или на этот раз артефакта у него с собой не было... Если только он не сделал это нарочно.

— И что теперь?

— Сейчас же обыщу все подходящие для тайников места, а потом при первой же возможности снова схожу к Учителю Юстасу и всё ему расскажу. Такой тип ключа особенно редок и выдаётся только Стражам и гвардии. И если Хенриксен его не заметил, то это представление было исключительно для нас с тобой. Похоже, что Морран всё же что-то нашёл, скоро доложится заказчику, и теперь стоит ждать новых его шагов.

Как и ожидалось, Хенриксен никого постороннего не заметил, и Хаул помрачнел. Подумав, он написал письмо своему наставнику, а дежурный вызвал посыльного, чтобы доставили. Оставить Тейлза одного сегодня Страж не решился.

Они молча прибрались, вынесли использованную воду... Тейлза всего трясло, омега даже ничего не съел за ужином. Впервые за всё время жизни в небесном доме он ясно осознал, что ещё ничего не кончилось. Опасность возвращения обратно и разлука с друзьями всё ещё близка. А возвращаться Тейлз не хотел. Не после всего того хорошего, что он испытал за последние луны.

Тейлз думал. И снова думал. И передумывал. Если Морран что-то выяснил, то в любой момент может попытаться похитить его и отвести обратно домой. А там... Да, Хаул обещал придти за ним, но вдруг?.. Нет, только не выбранный отчимом жених!!! Как же не хочется терять невинность в объятиях того, кто противен! Уж лучше отдать её тому, к кому тянет. И именно сейчас, пока ещё есть время.

За окном стемнело, и Хаул зажёг светящиеся шарики под потолком. Он снова занялся отчётом, но время от времени поглядывал в сторону напарника. Он тоже о чём-то думал, и Тейлз решился. Сейчас. И всё обязательно будет хорошо — Хаул опытный и знает, что и как делать.

Омега медленно приблизился к Стражу и осторожно обнял его со спины. Хаул тут же напрягся и перестал писать.

— Тейлз...

— Хаул... могу я тебя попросить?

— О чём?

— Стань... моим первым. Пока я ещё здесь. Кто знает, что будет потом... а сейчас... я хочу быть с тобой.

Перо выпало из ослабевших пальцев Двуликого.

— Тейлз...

— Я знаю, ты уже давно хочешь меня. Я тоже. И я хочу... сейчас.

Тейлз начал ластиться к другу, блаженно вдыхая его усилившийся аромат. Как вкусно... и волнительно...

— Ты... уверен? Ведь тебе сейчас страшно, а под таким соусом...

— Я уверен. Я уже давно об этом думаю. И я этого хочу. Сейчас.

Хаул медленно обернулся, и Тейлз решительно поцеловал его. Прямо в губы. Так, как умел. Омега так волновался, что даже закрыл глаза.

Руки Стража неторопливо обвились вокруг его талии.

— Значит...

— Да.

Снег за окном поредел, ветер перестал завывать в дымовой трубе, и Тейлз воспринял это как знак свыше. Да, всё правильно.

Он не сразу понял, что уже лежит на своей постели на спине, а ловкие горячие руки бережно его раздевают. Он и сам расстёгивал на Хауле рубашку, путаясь в пуговицах. Вот перед его глазами предстало стройное тело, и Тейлз едва не задохнулся. Как от восхищения, так и от густеющего запаха. Желание нарастало, Тейлз уже потерял счёт, сколько раз Хаул целовал его. Он пытался отвечать, и ласки Хаула становились всё нетерпеливее. А потом всё просто растворилось в жарком мареве страсти. От которой совсем не было стыдно или страшно.

Момент проникновения Тейлз хорошо запомнил — по тому, как Хаул бережно его готовил, а потом сдерживался, чтобы не причинить боль резким рывком. Да, в первый раз всегда немного больно, говорил оми. И пусть. Ведь даже это хорошо.

Не сразу Тейлз осознал сцепку. В первый раз — и сразу сцепка! Понял только, что он, полностью обессиленный от сильного внутреннего взрыва, лежит на разворошенной постели, тело чувствует прохладу окружающего воздуха, его шею и щеку обдаёт жаркое прерывистое дыхание, а стоны, которые недавно слышало ухо — это и его собственный голос. Сверху лежит так же покрытое испариной тело, заметно влажные руки обнимают, поглаживают, а над ухом тихий голос бормочет "милый" и "люблю". И от этого хочется умереть.

Потом они долго смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Слова тут были попросту не нужны. Зачем, если всё в глазах, в прикосновениях, в запахе? В тепле тела, которое прижимается к тебе? И разве можно сейчас думать о чём-то плохом?

Конечно же, нет. Не сейчас, когда всё только начинается.

Проснулся Тейлз от запаха готовящегося завтрака. Вставать не хотелось — чувствовалась лёгкая усталость. Ночь выдалась долгой, пока он попросту не уснул, склонив голову на плечо своего Двуликого.