Dxd - Доппель

— ... ... М.

'Э-э?'

Вот такое поведение ТОЧНО было нетипично для всегда уверенной в себе и никогда неунывающей девушки. Она только что неуверенно запнулась!

— Рассказать? М...

Все затаили дыхание, но чего бы они ни ожидали, но последовавшего — точно нет.

— Он... — очень непостоянный.

Удивление от такой характеристики отразилось на лицах всех участников, а в памяти Джен, как сейчас, всплывали моменты, когда Каору безудержно смеялся, воплощая в жизнь свои розыгрыши.

— И очень любит сыр.

'... А?'

— Порой он может вести себя, как маленький ребенок, а иногда что-нибудь случается, событие... неординарное, и мне вдруг начинает казаться, что он старше меня. Хотя он младше.

'ОН МЛАДШЕ?!'— сверкающие глаза женской половины, и зубной скрип и прокусанные до крови губы — мужской.

Неожиданно для себя Джен втянулась. Одни за другими мысли и воспоминания о Каору всплывали перед ее внутренним взором, и она все живее начала рассказывать о своем 'парне'. Какой он веселый, какой добрый и терпеливый, какой непосредственный и неадекватно реагирующий при определенных обстоятельствах, как он обожает черный кофе и такояки, и так далее. Все это, разумеется, не вдаваясь в подробности, но достаточно детально, чтобы окружающие смогли прочувствовать каждое слово.

На лицах внимающих девушек одна за другой появлялись понимающие улыбки. Сейчас глядя на зарядившуюся энергией, с веселой улыбкой вспоминающую очередной забавный случай из их совместной жизни, яркую девушку, даже самому слепому и тупому человеку на свете станет понятно, что она любит его всем сердцем.

'Похоже, планы отменяются'

'Угу'

'Тише! Сейчас будет самый интересный момент... '

Интересным он был бы или нет, но случилось кое-что, что прервало рассказ девушки прежде, чем до него дошло.

— Добрый вечер.

Раздавшийся рядом голос был, несомненно, мужским. Глубоким, низким, приятным на слух. Если бы снимали аниме, то можно было бы ожидать, что таким озвучат самого крутого персонажа из всех героев.

Джен Дэйи застыла, как статуя, осекшись на полуслове, ее рот захлопнулся, а глаза изумленно расширились. Девушка замерла, не поднимая взгляда со стола.

Сидящие рядом женщины и мужчины, однако, не были столь сдержаны в своей реакции и уставились на пришельца, остановившегося возле их стола с нескрываемым живым интересом. Только он варьировался от враждебного — от мужчин, и изумленного — от женщин.

А пришелец на первый момент остался безразличен к такому странному приему.

Перед их столиком стоял высокий черноволосый мужчина. Умеренная, веселая улыбка не сходила с молодого лица, в то время как насыщенные алые глаза обвели взглядом, поочередно остановившись на лице каждого человека за столом.

Незнакомец был одет в дорогой темный костюм, который сидел на нем настолько идеально и так ему подходил, что не оставалось никаких сомнений, что он сшит на заказ. Под костюмом была темная рубашка с расстегнутыми двумя верхними пуговицами. Правая его рука лежала в кармане брюк, а на левой были надеты фирменные часы модели Ulysse Nardin Marine Chronometer Manufacture, выполненные в стиле классического морского хронометра.

В следующую секунду все женщины и девушки в составе учителей академии покрылись обильным румянцем. Макото превзошла их всех, умудрившись помимо этого еще и подавиться воздухом, и сидящей рядом с ней Цугуми пришлось, не отрывая глаз, рассеянно похлопать ее по спине. Если это только возможно, взгляды парней и мужчин стали еще враждебней.

— Приятного отдыха,— казалось бы, не заметив ничего особенного, пожелал им незнакомец. Перевел взгляд на не шевелящуюся девушку.— Джен...

Вот на этом моменте взгляды мужчин из просто враждебных перешли на новый уровень и стали просто убийственными.

'Что за хмырь?!'

'Че ему надо?!'

— А...— Джен, наконец, подняла глаза, все еще расширенные в неверии, показавшимся почти детским. Это делало ее еще милее.— К... Каору. Я-я... я...

— Развлекаешься с коллегами?— улыбка Каору стала чуть шире. Лица девушек стали чуть краснее.— Я вижу. Представишь нас?

— Эм, конечно. Друзья... эм, коллеги, это...

— КАОРУ!!!— завопил Бао, подпрыгнув на месте и с хлопком уперев ладони в поверхность стола, так что даже тарелки подпрыгнули.— Каору Тачибана! И глаза красные!

Миг тишины. Нервно дышащий преподаватель привлек внимание не только своих коллег, но и людей, сидящих за соседними столиками.

— ... Прошу прощения?— чуть иначе улыбнулся ему парень.

— Эм...— Бао в надежде обвел взглядом сидящих за столом коллег.— Э...

— Разве мы знакомы?

— Э... Нет. Я... нет, не знакомы. Дело в том, что... я... ААААХХХ!!!— отчаянно пытающийся связать несколько слов преподаватель стиснул зубы и с силой запустил пальцы себе в волосы, выгнувшись назад.— ЫЫЫЫ!!! Черт возьми! Этот мальчишка уже преследует меня! АААА!!!

— Бао-сенсей!

— Сенсей!

— Сенсей, успокойтесь!

...

Джендэйи еще никогда доселе не ощущала столь противоречивых чувств. С одной стороны, она была счастлива, что Каору, наконец-то, уделил ей должное количество своего времени, особенно учитывая, какими делами он в последнее время занят. С другой — ей все еще было обидно, что он не хочет ее вмешательства и ей приходится держаться в сторонке. С третьей — девушку умиляло, что ради этого случая он принял свой зрелый облик. И с четвертой — ее реально ВЫБЕШИВАЛО, какими глазами просто нагло 'пожирали' его женщины, сидящие за их столом, и за соседними столиками довольно просторного кафе.

Поэтому, когда Каору, так спокойно и естественно (не смотря на ярое стороннее сопротивление) влившийся в их вечерние посиделки, заявил, что он на вечер украдет у них Джен, она тут же с улыбкой согласилась, прежде чем уже готовые возмутиться мужики успели набрать в грудь воздуха.

Какими взглядами их провожали до выхода! О-о-о! Забавно! Это действительно нужно было видеть!

Некоторые раскрасневшиеся мужчины серьезно едва не сдерживали слезы, особенно в тот момент, когда Као положил руку ей на талию, таким образом приобняв и прижав к себе (в таком виде он заметно выше нее). Александр, чтобы не заорать, до крови прикусил себе пальцы руки. Бао явно вопил, что есть мочи, но твердая рука Сагары плотно залепила ему рот и всю нижнюю половину лица.

Ее коллеги-девушки были не лучше — настолько необъемлемой скорби она в их глазах никогда не видела. В самой их глубине так и горело: 'Раунд два'. Ну, ладно. Пусть только попробуют заикнуться назавтра о 'ее парне', ПРИДУШ...

— Джен,— в этот момент Каору прикоснулся своими губами к ее левому виску, и Джен резко стало не до окружающей обстановки. Хотя изменения вокруг, последующие этому простому действу, были действительно невероятными.— Ты все еще рядом?

— А-а,— вспыхнувшая красными щеками египетская девушка повернула голову и всмотрелась в такие близкие, улыбающиеся красные глаза. И покраснела еще сильнее.— Да. Конечно.

— Тогда,— Каору приблизился чуть ближе и коснулся губами ее лба, обдав горячим дыханием.— Смотри на меня.

'... Постоянно ты так'— смущенно опустив голову и доверчиво прильнув к сильному телу, прикрыла глаза девушка. Звякнул колокольчик открываемой двери.— 'Издеваешься. Исчезаешь, когда захочешь. Постоянно шутишь, и никогда не говоришь, о чем думаешь на самом деле... Даже будучи вблизи, ты так далеко'

Холодный ночной воздух приятно освежил разгоряченную кожу. И в этой прохладе она отчетливо почувствовала тепло его тела.

'Но...'— сквозь ткань блузки пальцы Каору чуть сжались на ее коже, плотнее прижав к себе ее податливое тело. Губы тронула легкая улыбка.— 'Даже если и так... я совсем не против'

...

Настоящее время. Резиденция Тачибана. Токио. 10:43

...

Красноглазый подросток, медленно развернувшись, захлопнул локтем массивную дверцу серебристого холодильника и приложился к бутылке с молоком.

'Черт... овы преподаватели. Третьи-четвертые десятки, как есть, а поведение, как у детей малых'

В несколько глотков, не отрываясь, опустошив литровую бутылочку, мальчик постоял немного, задумчиво изучая ее взглядом, а потом решительно развернулся обратно.

'Нужно избавиться от этого привкуса во рту'— раскрыв дверцу, взял он изнутри еще одну.

— Као? Као, ты же знаешь, что это полная ерунда, что якобы каждый день выпивая молоко, человек прибавляет в росте?

Не обращая никакого внимания на раздавшийся в пустой кухне детский голосок, Каору, снял крышку и сделал несколько глотков.

— Ты всегда можешь поговорить со мной, если у тебя есть проблемы. Хотя я не думаю, что нужно комплексовать по поводу невысокого роста, ты очень гармонично сложен. Поэтому, пожалуйста, не нужно прислушиваться к белиберде, крутящейся в интернете.

Прошествовав к обеденному столу и присев на отодвинутое сиденье, мальчик со вздохом отлип от горлышка и опустил бутылку.

— ... Меня мой рост не беспокоит, Чиби,— растекся он по гладкой поверхности (Вру, конечно, но не актуально).— И вообще, что это ты делаешь в открытую средь бела дня?

— Ну-у, профессор с женой ведь уехали на выставку,— теперь было достаточно отчетливо разобрать, что источник голоса с шебуршанием копается во внутреннем отделе раскрытого комода возле раковины.— Я давно уже не ела чернослив.

— Он на верхней полке, вообще-то,— Као приподнял голову и уперся подбородком о деревянную твердь, наблюдая за траекторией полета пакетика с клубничным печеньем. Пакетик вылетел из открытого отдела и приземлился прямо на столешницу.

— Да-а? ... А, неважно. Тут вроде и так хватает вкусняшек!

— Кому я обязан репутацией сладкоежки?— мальчик медленно откинулся на спинку и сделал еще несколько глотков молока.

— Нда-а? Подсказать? Ее имя начинается на 'Ч' и заканчивается 'И'.

— Джендэйи,— опустив веки и скосив взгляд в сторону, ляпнул Као.

— ... ЧЭЭЭЭЭЭ!? АААА!?!?— разлетевшись осколками, об пол с треском разбился кувшин с гречневой крупой, до этого спокойно покоящийся внутри.— Какая, на##ен, Джедэйи!?

'Единственная и неповторимая...'— не обращая внимания на поднявшийся галдеж и вылетающие из ящика новые сосуды с крупой, Тачибана младший вышел в коридор, на ходу скинув пустую бутылку в корзину для мусора.— '... вечно голодная, веселая и непосредственная. И очень-очень обидчивая'

— Да, чтоб эта египетская с##а смела...!!!— между тем не прерывался вопль на кухне.— Да я... !!! Да и вообще, какого Х##НА, ее имя же на 'Д' начинается!!!

Ойа-ойа-а, кажется он задел Чиби за живое.

...

Центральный парк. Токио. 19:48

...

Этот день должен был быть идеальным.

Первое свидание. Первое свидание с девушкой.

Он все перепроверил столько раз: подробный план был составлен еще в среду, в тот же день, когда ему признались, и до субботнего вечера оброс сотнями уточнений и деталей.

Иссей раз десять перечистил зубы, до красной кожи продраил себя мочалкой, перегладил всю одежду, пока, наконец, не выбрал из всего комплекта подходящую рубашку и штаны. Стыбрил у отца из комнаты лучший одеколон и гель для волос. Два часа провел перед зеркалом, приводя себя в совершенный вид, репетировал улыбку и взгляд.

Ооо, под конец, сам себе удивился. Да он же — просто Чачо!.. Кхм, эм, то есть, Мачо.

...

Целый день!

Целый день, проведенный наедине с Юмой-чан. Мечта, наконец, воплотившаяся в реальности.

Улыбающаяся черноволосая девушка с пурпурными глазами, что с радостным смехом тянула его обеими ручками за ладонь. Наблюдать за ней — просто счастье. Глаза не нарадуются.

События перемешались в памяти. Остались только впечатления.

С раннего утра и до позднего вечера — план полностью оправдал себя. Можно было гордиться, что не ударил в грязь лицом на своем первом свидании.

Именно поэтому сейчас, стоя перед фонтаном на пустынной площадке под вечерними лучами заходящего солнца, парень не мог понять, что происходит.

Что? Ему послышалось?

— Юма-чан,— на лице Иссея появилась растерянная улыбка.— Прости, кажется, я тебя не расслышал.

Девушка по имени Юма чуть наклонила голову набок, улыбаясь все так же ослепительно.

— Нет, Иссей. Ты все правильно расслышал.

Ее глаза приоткрылись, сверкнув фиолетовым светом.

— Я не человек.

Иссей все еще не мог понять, что она подразумевала под этой фразой. И как ему это понимать.

— Не человек? Это, что, какая-то новая игра?

— Игра?— изумленно переспросила Юма.— Можно и так сказать. Вся наша жизнь — игра. Одна большая, ГРАНДИОЗНАЯ игра.

Силуэт девушки вдруг начал как-то неестественно размываться, вокруг оголенных участков светлой кожи и по контуру одежды образовываться какие-то странные фиолетовые завихрения, похожие на спецэффекты из фантастических фильмов.

Ранее теплый взгляд заледенел, веки полуопустились и ее улыбка вдруг стала невероятно жестокой.

— Имеет значение лишь, игрок ты или фигура на доске.

— Юма... чан?

'Это что-то не то...'— вдруг понял Иссей, непроизвольно делая шаг назад. Чувства, которые он выработал в постоянных сходках, разборках и драках за территорию в младшей и средних школах, вдруг подняли голову, мгновенно выводя его из романтического транса, в котором он сладостно пребывал целый день.

'Опасность'— осознал он каким-то шестым чувством.

— Юма-чан?— окликнул он ее уже совсем другим голосом, делая еще один шаг назад.

— Хорошие инстинкты, Иссей,— вроде и похвалила его девушка, вот только значение этой ее похвалы и неизменившаяся улыбка не предвещали ничего хорошего.— Весьма неплохо. Но все же: 'Юма'? Красивое имя, не так ли? 'Закат'... Прямо как... сейчас.

Юма приподняла пальцы и отвела в сторону руку. Этот жест казался бы картинным, театральным даже, если бы точно повторяя ее движения, за ее телом не следовал шлейф из фиолетового света.

— Догадываешься, что я имею в виду?

Ему не хотелось верить. Нет, никак не хотелось, слишком хорошо все шло, и в какой-то момент он позволили себе мысль, что возможно в жизни наступила светлая полоса.

Однако его опять опустили в холодную воду. Отрезвляющее ощущение.

— Ты придумала его,— лицо Иссея заметно нахмурилось.— Это ложь, да? Все это?

— В какой-то мере, в какой-то нет. Все зависит от перспективы,— девушка, представившаяся, как 'Юма', скрестила руки на груди и чуть наклонила голову. Показалось, или ее улыбка стала вдруг более человечной.— Ты — умный парень, Иссей, и должен понимать, что я делала все это не для того, чтобы над тобой здесь шутить или издеваться. И когда я говорю, что я не человек — я это имею в виду.

— Кто ты?— парень проглотил все, что вертелось у него на языке, и задал наиболее важный сейчас вопрос.

Девушка перед ним улыбалась все это время. Но в этот момент ее лицо изменилось, и она вдруг улыбнулась по-другому, лишь чуть приподняв краешки губ. И он вдруг осознал, что все ее улыбки до этого, даже те, полные счастья, что она посылала ему во время их свидания — абсолютная фальшь.

Улыбка 'Юмы' была полна грустной гордости.