| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Лин прекрасно это чувствовал. Но, поскольку он для меня был даже ближе, чем друг или брат, поскольку я уже привыкла воспринимать его, как часть себя, то совсем не возражала против его присутствия. О чем он, разумеется, тоже знал и, как мне кажется, испытывал от этого понимания какую-то особенную, необъяснимую, но самую настоящую гордость.
Забравшись на самый верх, мы бок о бок уселись на краю скалы, свесили ноги вниз (ну, это я свесила, а он просто улегся рядом) и неподвижными взглядами уставились на медленно озаряющуюся солнечными лучами Степь.
Рассвет всегда красив, в каком бы мире он ни происходил и какие бы события этому ни предшествовали. Он бывает разным — золотым, розовым, даже кровавым. Но при этом неизменно привлекает взгляды той самой удивительной красотой, которая выдает истинное, ничем не замутненное совершенство. Которая каждый раз напоминает о том, как это было на заре времен. И ненавязчиво возвращает к мысли, что каждый день с первыми лучами солнца небо словно бы рождается заново. Точно так же, как и тогда, когда в едва созданный мир пришел Творец и громко повелел: "Да будет свет!"
Трудно сказать, почему меня всегда привлекал этот мимолетный миг, когда ночь неохотно уступает приближающемуся утру свои позиции, и небо внезапно освещается невидимым прожектором. Эти длинные золотистые стрелы, достающие, казалось бы, до другого края мира... пугливо прячущиеся от них тени... настойчиво наступающий свет, вырывающийся из-за горизонта целыми снопами... а потом кульминация этого великолепного спектакля, когда величественное, божественное, живительное солнце медленно и спокойно выплывает издалека, с каждым мгновением освещая все большие пространства, даря им свет, неся с собой жизнь, пробуждение и принося слабую надежду на то, что все будет хорошо. Ту самую надежду, от которой я опрометчиво отказалась и которой, как внезапно выяснилось, мне сейчас остро не хватало.
"Красиво, — зачарованно вздохнул Лин, неотрывно следя за разыгранным для нас двоих театром красок. — Аллар... как же это все-таки красиво!"
Я подтянула колени к груди, обхватила их руками и, не мигая, уставилась на краешек выглядывающего из-за горизонта золотого диска.
"Ты прав. Настоящая красота всегда такая — совершенная, дивная, невероятная... и почти незаметная, если ты не умеешь ее видеть в каждом дне, каждом движении и каждом простом событии, из которых складывается твоя жизнь. Я тоже об этом едва не забыла. Но сейчас сижу тут и думаю: нет, Лин, пожалуй, я никогда от этого не откажусь. И больше не буду заставлять себя от нее отворачиваться. Это делает меня ущербной. Лишает воли. Превращает в самую настоящую тень, несмотря на то, что внешне я еще живая. Когда все закончится, я обязательно постараюсь заново научиться ее видеть, Лин. Без этого, кажется, от меня будет мало проку".
"А почему не сегодня? — внимательно посмотрел он. — Зачем тянуть так долго?"
"Потому что сегодня я еще не готова вернуться, — прошептала я, неотрывно глядя на яркую полоску света на горизонте. — Сегодня у меня нет для этого сил. Но когда-нибудь они вернутся, Лин. Ничто не длится вечно. А со временем я научусь этому заново и когда-нибудь опять оживу".
Лин положил голову на мое плечо и низко склонился, тихонько дыша мне в шею. Могучий, необычный, но очень преданный друг, который, я знала, никогда меня не предаст. Он больше ничего не добавил, мой странный попутчик и удивительный ангел-хранитель. Просто прижался крепче и застыл, позволяя молча наслаждаться рассветом и одним своим присутствием давая понять, что даримые солнцем надежды отнюдь не беспочвенны. И что когда-нибудь... быть может, даже через несколько лет... со мной действительно все станет хорошо.
Странно, наверное, видеть такое проявление чувств от того, кто был рожден Тенью, и воспринимался абсолютным большинством населения этого мира, как жуткое создание ночи. Но мне все равно — Лин давно стал для меня чем-то гораздо большим, чем друг. Ближе, чем брат. Роднее и важнее, чем даже Тени. Он всегда меня поддерживал. Всегда неустанно берег. Держался рядом, даже когда это было невыносимо. И он все сделал для того, чтобы я была счастлива. Охотно принял, как свои, мои нехитрые радости. Разделил со мной боль. Терпеливо сносил все мои... порой — не самые умные и чистые... мысли. Он просто жил так, как умел. И просто, как умел, неусыпно стерег мой покой.
Казалось бы, чего необычного?
Но, боже мой, кто бы знал, как я ему за это благодарна!
-Глава 10-
— So close no matter how far,
Couldn't be much more from the heart.
Forever trusting who we are.
And nothing else matters...
Сидя на краю скалы и мерно болтая ногой, я тихонько мурлыкала себе под нос давно позабытую мелодию. Вполголоса, почти неслышно, но зато с невероятным чувством и с полным пониманием того, что именно и зачем я пою.
Так странно. Так необъяснимо и непонятно. Но почему-то хорошо... боже, кто бы знал, как мне сейчас было хорошо! Тихо, покойно, расслаблено. Пожалуй, давно со мной такого не было. Давно в душе не царило столько умиротворения. И давно уже ставшая привычной тоска посрамленно не уползала прочь так глубоко и надолго.
— Never opened myself this way.
Life is ours, we live it our way.
All these words I don't just say,
And nothing else matters...
Не знаю уж, что на меня нашло, но слова чужого языка ложились на знакомый мотив плавно и легко, как никогда. Полностью отвечали моему внутреннему состоянию. Озвучивали его. Дополняли. Но, главное, мне никто не мешал это делать. Никто не шаркал за спиной сапогами, не ворчал, не скрипел и не намекал на то, что, дескать, у меня плохо получается. Один только Лин смирно лежал под боком. Такой же спокойный и умиротворенный, как и его ненормальная хозяйка. На первый взгляд, он даже дремал, изредка шевеля мохнатыми ушами, но мне почему-то казалось: слушает. Причем, очень внимательно, словно чужой язык был ему очень хорошо знаком.
Я улыбнулась и сменила мотив.
— От края до края небо в огне сгорает,
И в нем исчезают все надежды и мечты.
Но ты засыпаешь, и ангел к тебе слетает,
Смахнет твои слезы, и во сне смеешься ты...
Гм. А вот теперь он встрепенулся и поднял голову, изучающе глядя на меня снизу верх. Так, словно бы действительно понял, о чем я пою. Но он прав — это о нем. О моем единственном ангеле-хранителе, которому я доверяю беречь свою израненную душу. Ведь только он понимает меня по-настоящему. Как ни странно, всегда понимает. И почему-то считает своим долгом не только разделять мою радость, но и боль принимать так, как если бы она была его собственной.
Лин — удивительное существо. Преданное. Любящее.
И, конечно же, эта песня только о нем.
— ...Во сне хитрый демон может пройти сквозь стены,
Дыхание у спящих он умеет похищать.
Бояться не надо — душа моя будет рядом,
Твои сновидения до рассвета охранять...
Оп-ля. А это что еще за новости?!
Вздрогнув от неожиданно раздавшегося за спиной тихого, чуть хрипловатого голоса, я ошарашенно повернулась и в немом изумлении уставилась на невесть откуда взявшуюся Тень, зачем-то решившую прервать мой бенефис. Причем, пел он на всеобщем, легко перекладывая русские слова на родной язык. Но пел так, что я поневоле обмерла и только через пару мгновений успокоено расслабила плечи.
Да и чего удивляться? После того, как он охотно покопался в моей памяти, надо думать, что и русский стал ему хорошо знаком. Как и Лину, впрочем. И надо думать, что после второго куплета мой персональный демон недовольно рыкнул, привстал и негодующе уставился на издавшую ехидный смешок Тень.
Еще бы. Такой гнусный намек он не мог проигнорировать.
Я успокаивающе положила ладонь на холку шейри, но тот неожиданно не смирился. А вместо того, чтобы с достоинством отвернуться, вдруг решительно тряхнул головой, открыл рот и...
— Подставлю ладони — ты болью своей наполни,
Наполни печалью, страхом бурь и темноты.
И ты не узнаешь, как небо в огне сгорает,
И жизнь разбивает все надежды и мечты...
Бли-и-и-ин!
Вот уж когда я по-настоящему оторопела.
Оказывается, мой талантливый демон умеет петь! Да как петь! Не знаю, что уж он умудрился сделать со своим горлом, но с таким голосом нужно в церковный хор проситься! Невероятно! У Лина оказался такой потрясающий баритон, что если бы не внешность, то можно было бы влюбиться без памяти! Заочно! Потому что он оказался настолько насыщенным и чистым, что даже призрак удивленно хмыкнул. Причем, Лин, пока исполнял свое потрясающее соло, так выразительно буравил его желтыми глазищами, что стало ясно — гнусные инсинуации насчет демонов он воспринял на свой счет. И ответил так, чтобы даже наглая Тень осознала, что шутить подобными вещами не следует.
Правда, если нас хоть кто-то слышал (а в Степи голоса разносятся далеко-о-о), то ко мне вскоре появятся новые вопросы. Не от скаронов, нет. Им-то как раз по барабану мои вокальные упражнения. А вот валлионцы... или какие-нибудь хеорцы... хотя плевать. На крайний случай, сделаю вид, что это проделки "Гая". В другое объяснение все равно никто из чужаков не поверит.
Когда последние ноты отзвучали, и над Степью снова воцарилась благословенная тишина, я с тихим смехом обняла своего пушистого друга и с чувством поцеловала в мохнатую щеку.
— Ты — чудо, Лин! Честное слово, настоящее чудо! Это было потрясающе!
Наконец, демон фыркнул и величественно отвернулся от притихшего призрака. С тем, чтобы гордо улечься обратно на скалу и демонстративно уложить голову мне на колени.
Однако долго наслаждаться покоем нам не дали: стоило мне успокоено подтянуть под себя ноги и расслабиться, как откуда-то снизу настойчиво кашлянули, а потом и голос послышался — низкий, слегка басовитый, поразительно знакомый.
— Э-э... Гай?
Мысленно вздохнув, я повернулась и глянула в ту сторону, надеясь, что примерещилось. Но нет — невесть откуда взявшийся Фаэс никуда не исчез. Стоял себе у подножия скалы, выразительно смотрел наверх и всем видом показывал, что его дело не терпит отлагательств.
— Спустись, пожалуйста. Нам надо поговорить.
Ну, вот. Так я и знала. Кто ему только сказал, где меня искать? Хотя о чем я спрашиваю? Любого скарона в лагере останови, и он безошибочно укажет дорогу.
Снова вздохнув (на этот раз — вслух), я неохотно поднялась и спрыгнула вниз. Высоковато, конечно, но мне было лень обходить острый выступ или спускаться, как приличному человеку. Да и быстрее так. Даром что Фаэс испуганно дернулся и вынужденно отступил, чтобы ему не отдавили ноги.
— В чем дело? — спросила я, легко выпрямившись и вопросительно посмотрев на старого эрдала.
Надо сказать, выглядел он неважно — всклокоченный, потрепанный, уставший. Лицо серое, с темными кругами под глазами, скулы заострились, губы покрыты коркой пыли, словно он только что слез с седла... гм. Такое впечатление, что только я сегодня выспалась вволю. А он, похоже, еще и не ложился.
Фаэс странно уставился на мою маску и хрипло повторил:
— Нам надо поговорить.
— Говори, — кивнула я, оставшись на месте. — Что такого стряслось, что ты ринулся на мои поиски с самого утра? Какие-то проблемы?
— Нет... то есть, да. Гайдэ...
— Фаэс, тебя же просили, — неуловимо поморщилась я. — Я, конечно, рад тебя видеть, но не надо возвращаться к этому снова. Будь добр, не нарушай наших с тобой договоренностей. Зачем ты меня искал?
Он глубоко вздохнул, а потом полез за пазуху и, выудив оттуда до боли знакомый сапфир на длинной золотой цепочке, решительно протянул.
— Вот за этим. Возьми.
При виде королевского амулета меня аж передернуло.
— Тьфу. Где ты взял эту мерзость?
— Нашел в Степи. Сам знаешь — у него особые свойства, благодаря которым его невозможно потерять.
— Это король просил его найти?
— Он.
— Ну, так и в чем дело? Верни ему это сокровище.
Фаэс посмотрел на меня еще пристальнее и медленно покачал головой.
— Возьми, — настойчиво повторил он, протягивая Знак короля. — Амулет по праву принадлежит тебе.
Я пренебрежительно фыркнула, демонстративно убрав руки за спину.
— Ничего подобного. У него совсем другой владелец.
— Он был подарен Гайдэ...
У меня непроизвольно сузились глаза и похолодел голос.
— Гайдэ больше нет, Фаэс. Я ведь тебя предупредил.
Эрдал в ответ только крепче сжал челюсти.
— Есть. Я вижу это, что бы ты ни говорил и как бы ни пытался ее скрыть
— Ты видишь лишь тень. Ничего больше.
— Неправда, — упрямо набычился он, и я досадливо поморщилась.
— Фаэс, добром прошу: отстань. Мне нет дела ни до твоего короля, ни до этого амулета. Я, как и предрекал Его Величество, нашел себе получше. Поэтому верни ему его вещь, и дело с концом.
— Я говорил с ним... — вдруг обронил Фаэс, неловко отводя взгляд.
— Что?
— То, что происходит между вами, неправильно. Так не должно быть, поэтому вчера я с ним говорил.
— Твою мать... Фаэс, ты же обещал! — прошипела я, мгновенно ощетинившись и едва не потеряв подаренное нежитью спокойствие. — Ты дал слово, что не станешь этого делать! И заверил, что никто не услышит от тебя о Гайдэ ни единого слова!
— Так неправильно, Гай, — совсем тихо повторил он, опуская взгляд еще ниже. — Я понимаю, ты обижен...
Честное слово, я едва не расхохоталась ему в лицо. Тем нехорошим, злым смехом, от которого не стало бы весело ни мне, ни ему.
— Обижен? Фаэс, ты, видимо, что-то путаешь!
— Он причинил тебе боль, я понимаю...
— Ни черта ты не понимаешь, — процедила я. А потом резко отвернулась и шагнула в сторону. — Прости, но я не желаю больше разговаривать на эту тему. Может, как-нибудь в другой раз.
— Гай, стой! — тут же вскинулся старый эрдал.
— Пока, Фаэс. У меня еще много дел.
— Да погоди! Куда ты пошел?! Гай! Ты должен меня выслушать!
— Я никому ничего не должен.
— Гай! — поняв, что я действительно ухожу, Фаэс приглушенно выругался, а потом кинулся следом, опрометчиво ухватив меня за рукав и резко развернув. После чего взглянул на мое лицо, надежно скрытое маской, и так же резко отшатнулся. — Аллар Лучезарный... что с тобой стало?!
Я растянула губы в нехорошей усмешке.
— А что не так?
— У тебе глаза... красные!
— Это еще ничего, — неестественно ровно отозвалась я, почувствовав со спины леденящее душу приближение призрака и мгновенно позабыв про едва вспыхнувшее раздражение. Его словно выдуло наружу, высосала жадная до чужих эмоций Тень. После чего мне снова стало прохладно и спокойно, как в могиле. — А вот когда они станут черными, не советую ко мне приближаться. Ты закончил?
— Нет! — неожиданно разозлился Фаэс и до скрипа сжал королевский амулет в могучем кулаке. — Ты должен меня выслушать!
— Это бесполезный разговор, Фаэс, — я независимо пожала плечами. — Зря ты его затеял.
— Не зря, — процедил он, но видя, что я пока еще жду, немного расслабился. — Гай, ты должен встретиться с королем. Это в твоих же интересах.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
