Все в сад!

— В яйцах? — с сомнением почесал в затылке Витя.

— Пошляк! — возмутилась девушка, и с негодующим видом отвернулась.

— Ладно, порезвились — и хватит... Продолжим. — Нар расстегнул куртку. Витя широко распахнул глаза. Под ней у коротышки оказалось нечто вроде разгрузочного жилета, надетого прямо на кольчугу. — Так... — И пара 'яиц' — не пустяк, — удовлетворённо заметил гном, распихивая находки по словно специально для них предназначенным кармашкам. — Ну чего уставились? — Сюда смотреть надо! — кивнул он в сторону открытого ларца. — Здесь ваша... как её? Материальная компенсация за понесённый моральный ущерб!

— А где ты таких слов нахватался? — заинтересованно спросила Маша, давно заметившая, что гном любит время от времени вставлять в свою речь всякие 'умности'.

— А что? Что-то не так сказал? — всполошился гном.

— Да нет... Всё так, — успокоила его девушка. Просто интересно... Так где?

— Гм... Поживёшь с моё, повидаешь разных... Да, очень разных людей... а иногда и не совсем людей... — важно надул щёки Нар. И тоже будешь такая же умная.

Маша с трудом удержалась от того, чтобы не рассмеяться. Пришлось даже отвернуться на всякий случай. 'Такая же умная!' Это насколько же надо отупеть, чтобы стать такой же умной, как этот коротышка?. Себя она считала в два, а может и в три раза умнее, чем все здесь присутствующие, вместе взятые. Ну, может, вон тот симпатичный ушастик почти такой же умный... Хотя... Если он уже столько времени не может понять, что рядом с ним уже столько времени топает счастье любого мужчины... Какой же он умный? Нет...

Рассуждения девушки прервал приятный звон. Маша встрепенулась. Эти звуки она уже слышала. Это могут быть... Она обернулась.

Да! Гном перевернул ларец, и из него на подстеленную тряпку посыпались монеты!

— И что за грабители пошли? — разочарованно вздохнул Нар, окинув критическим взглядом не очень внушительную кучку медяков, среди которых каким-то чудом затесалась одна единственная серебрушка. — Это называется 'добыча'? Тьфу!

У Вити с Машей было другое мнение. На прошлом шоппинге, когда они снаряжались в поход, на покупки ушло значительно меньшее количество таких же медяков.

-Это всё ваше. Делите сами, — гном небрежно отмахнулся от валяющегося на земле презренного металла. Причём, что этот металл именно презренный, было хорошо видно по выражению его лица.

— А как же вы... с ним? — Витя кивнул в сторону невозмутимо сидящего в сторонке остроухого.

— Как-то переживём, — зевнул Нар. — Быстрее делитесь, уходить пора.

Землян долго упрашивать не пришлось. Рухнув на колени возле неожиданно обретённого богатства, они принялись делить одну небольшую кучку меди на две очень небольшие. Процесс протекал стремительно. Не прошло и минуты, как медяки были поделены поровну. Заминка вышла оставшимися ценностями: серебряной монетой, на которой был изображён в профиль какой-то лысый мужик, и... Невзрачного мутно-голубого каплевидного кулончика, на взгляд парня, не стоившего и медяка.

Однако он решил проявить широту души: не стал торговаться, а просто предложил Маше самой выбрать, что она хочет.

Девушка, естественно, потянулась к монете... Но в последний момент её рука словно сама собой дёрнулась в сторону дешёвой стекляшки, и крепко её схватила.

— Вот примерно так в средние века конкистадоры выменивали у глупых американских индейцев золото на стеклянные бусы, — прокомментировал Машин выбор Витя, подгребая к себе серебрушку. — Вот только в учебниках истории забыли уточнить, что от аборигенов в торге участвовали не индейцы, а индейки... или индюшки? — парень задумался.

— Индианки, историк! — Маша потянула за висящую на шее цепочку, подаренную ей нищим ещё в Малых Сотках.

— По-моему, они одинаковые, — резюмировал Нар, на секунду оторвавшись от очередного пересортировывания трофеев, к которому он уже успел приступить, и бросив быстрый взгляд на два лежащих на Машиной ладони кулончика.

— Только цвет разный, — проявил наблюдательность Витя, глядя, как девушка цепляет голубую 'каплю' рядом с зелёной.

— Теперь будет две капельки, — Маша заботливо спрятала цепочку с кулончиками под одежду.

— Чем бы дитя не тешилось... — отвернувшись, пробормотал вполголоса Витя. В этот момент он явно ощущал своё мужское превосходство. Уж он бы точно не выбрал дешёвую побрякушку вместо настоящей серебряной монеты.

Между тем гном, по видимому, окончательно разобрался с трофеями. Они были разделены на три неравные части.

— Это несу я, это — ты, а это — ты, — распределил Нар ношу. Как Витя и подозревал, ему досталась самая большая куча.

— А он? — Витя снова кивнул на Светлого. Тот уже закончил с ногтями ('Что-то очень быстро сегодня' — удивился парень), и сейчас поправлял причёску, смотрясь в маленькое серебряное зеркальце. Маша, тоже взглянувшая на эльфа-метросексуала, тут же полезла в сумку. У неё же тоже причёска растрепалась! Как она могла забыть?!

— Пойди и предложи ему, — пожал плечами гном. А я посмотрю, что из этого выйдет.

Что из этого выйдет, Витя неплохо представлял и сам. Потому принялся, обиженно сопя, засовывать свою долю груза в дорожный мешок.

— Ну и зачем нам всё это надо? По размеру же ничего никому не подходит! — выразил он своё недоумение.

— Мы же не одни на белом свете, — напомнил парню гном, набивая свой мешок, который Витя, положив руку на сердце, всё же признал побольше и потяжелее своего. — Шмотки продадим тем, кому подойдут, заработаем денюжку. Или тебе деньги не нужны? — хитро прищурился он на собеседника.

— Нужны, — хмуро ответил Витя. А что ещё было ответить? Во-первых, это была правда, а во-вторых, парень серьёзно опасался, что если ответит 'не нужны', гном тут же предложит ему вернуть долю в добыче. Нет уж... Лучше переть дополнительный груз.

— Вот так-то! — назидательно произнёс гном, затягивая свой мешок. — А теперь ещё немного позаботимся о хлебе насущном, и в путь, — с этими словами Нар поднял с земли Витин старый недомеч, и подошёл к трупу рыжего... И одним ударом отсёк ему голову.

Что-то противно хрустнуло, и отделённая от туловища голова, подскочив, отлетела в сторону, оставляя на траве кровавый след. Витя не смог удержать подступивший к горлу комок. Максимум, на что он оказался способен, это выплеснуть остатки содержимого желудка не себе в мешок, а рядом с ним. Маша, выронив зеркальце, проделала то же самое, что и Витя. Эльф оторвался от процесса поддержания своей неземной красоты на должном уровне, скривился, и упрекнул гнома:

— Ты бы хоть этих сначала увёл. Всю поляну загадили...

Из чего Витя сделал вывод, что против надругательства над покойниками путём отрубания им голов ушастый ничего не имеет, а вот травки и цветочков ему жалко. Типичный 'гринписовец'.

— Ничего... Пусть привыкают, — Нар встал над трупом громилы, и начал примеряться, как бы сподручней ударить.

Бычью шею второго трупа с одного удара перерубить не получилось. Пришлось рубануть ещё раз. Желудки молодых людей пытались выплеснуть наружу всё своё возмущение варварскими действиями коротышки, но выплёскивать было уже нечего.

— Зачем?! — более-менее успокоившись, спросила Маша. — Чтобы некроманты (зыркнула она на Витю) не подняли?

— Причём тут некроманты? Удивился Нар. — Почти во всех местах, где водятся разбойники, за их головы назначена награда. Причём не медяками. Сдадим улов в ближайшую управу, магистрат, или что тут у них... — Гном непочтительно поднял отрубленные головы за волосы, и понёс их к нераскрытому до сих пор бурдюку, в котором лежали 'предметы, похожие на кочаны капусты'. — Железяку вытри. И положи себе в мешок. — коротышка бросил Вите его старый меч.— Пригодится...

Пока Нар перемещал свежеотрубленные головы бандитам к головам их коллег, надо так понимать, отрубленным раньше, а Витя вытирал окровавленный меч о тряпку, на которой только что считались медяки, Маше пришла в голову здравая мысль.

— А если нам не поверят, что мы убили бандитов, а не мирных жертв? Нас же самих могут казнить!

— Не бойся, поверят... — гном бережно достал из-за пазухи большой голубоватый кристалл. У нас всё записано. Так... 'В начало записи'... 'Ускоренное воспроизведение'...

Нар нажал на одну из граней кристалла, на вторую, и положил его на свою здоровенную ладонь. Над ладонью появилось уменьшенное объёмное изображение тропинки, на которой сейчас находилась вся честная кампания. На перерез двум движущимся по тропке маленьким фигуркам вышла ещё одна, чуть побольше... Те остановились. Позади них появился ещё один персонаж... И понеслось... По ходу разворачивающихся событий даже у самого предубеждённого зрителя не осталось бы ни каких сомнений, кто здесь преступники, а кто жертвы. Вот Витя уже валяется без сознания на земле, вот разбойники склонились над Машей... Картинка укрупнилась и всю её заняла Машина часто вздымающаяся грудь, полувыскочившая из под кружевного бюстгальтера.

— Это что такое?! — возмутилась девушка. — Вы тут что снимали? Запись преступления, или эротический фильм?! Да я вас!.. Вам!... А ну сотрите это немедленно!

Нар, который, очевидно, и был оператором просмотренного 'фильма', быстро спрятал кристалл обратно за пазуху.

— Никак нельзя стирать! — часто замотал он головой, — Без этого нам никак не поверят! Мало того, что денег не дадут, да ещё, как ты говоришь, могут казнить. Ну и что там такого видно? Всё же... почти... спрятано под этой... этим... Наши девки такого не носят! — гном осуждающе зыркнул на Машу.

— Можно подумать, ты никогда не мечтала сняться в 'Плэйбое', — неожиданно поддержал гнома Витя.

— Это не Плэйбой, — отрезала девушка. — И там за съёмки деньги платят!

— Так и тебе заплатят! — успокоил Машу Нар. Вон твой заработок, — кивнул он на мешок, — Только на монеты обменять и осталось.

— А твоя печать уже не жёлтая, — Услышала Маша за спиной голос ушастика, который только что вроде был довольно далеко, и происходящим между остальными его тремя спутниками не интересовался.

— Что за мода незаметно подкрадываться со спины?! — по инерции возмутилась Маша. А потом уже спокойнее ответила: — У меня дракончик каждый день разного цвета. По очереди перебирает все цвета радуги.

— Интересно... — Элдуисар вопросительно взглянул на Витю.

— У меня днём — красного, а ночью — чёрного, — парень правильно понял, чего от него хотят.

— Хм... А у меня — каким был, таким и остался, — равзвёл ручищами гном.

— У меня тоже, — кивнул Дивный.

— И что всё это значит? — заинтересовалась Маша, забыв о своём желании стереть запись на кристалле.

— Всё, что угодно, — пожал плечами эльф. — Потом будем разбираться. Сейчас пора в путь. Обед отменяется. Зови своего пса, и потопали.

— Он с тобой гулял, пока нас тут разбойники могли убить, — обиженно надула губки Маша. — Вот ты и зови.

— 'Развод и девичья фамилия', — прыснул в кулак Витя. Маша метнула в него испепеляющий взгляд.

— Это твой вэйл, — покачал головой Светлый, сделав ударение на слове 'твой'. Он может пойти со мной погулять, но приказать ему отправиться в Путь можешь только ты.

— Ну ладно... — смягчилась после услышанной новости Маша. — Пушок! Пушок!

— В кустах позади послышался громкий треск, и на тропинку вывалился облизывающийся Белый Оборотень. Похоже, он был единственным из всей компании, кому сегодня удалось нормально пообедать.

Первым, в последний раз с сожалением взглянув на кучу оставленного барахла, в путь тронулся гном. Из чего Витя сделал вывод, что в ближайшее время опасности не предвидится. Иначе бы первым отправили его, любимого. По крайней мере, он так считал.

Вслед за коротышкой последовала Маша, которой не терпелось поскорее покинуть это страшное и неприятное место. И уж только за ней с трудом поковылял нагруженный, как ломовая лошадь, парень. Эльф, по своему обыкновению, в общей колонне двигаться не пожелал, и в мгновенье ока исчез в придорожных кустах, на вид абсолютно непролазных.

Уже на первой сотне шагов Витя понял две вещи:

Первая — это то, что удачно выпавший тебе лут — не всегда хорошо. В компьютерных играх можно было загрузиться тремя кольчугами, четырьмя парами сапог, шестью мечами, а так же кучей прочих полезных вещей и бодро топать с этим грузом до ближайшего города. В реале же оказалось, что мешок, в который было положено не так уж и много добра, притом не то чтобы очень тяжёлого, тащить очень тяжело. Витя взмолился местным богам, чтобы те, если они есть, как можно скорее послали усталым путешественникам хоть какую-нибудь завалящую деревушку, где можно сбыть хотя бы часть трофеев.

Второе посетившее парня озарение заключалось в том, что таскать меч на спине, оказывается, дико неудобно. В первую очередь потому, что ножны с мечом придавлены к этой самой спине тяжеленным мешком. Витя серьёзно задумался над тем, а как же носили заспинные мечи воины в просмотренной им куче фильмов и мультиков, а также в немногочисленных прочитанных книгах. Как-то там этот момент обычно упускался из виду. Внимание обычно акцентировалось на том, как красиво 'с зловещим скрежетом' меч вынимался из ножен, и как выгодно смотрелся супербоец с одним, а то и двумя мечами за спиной на фоне остальной обычной серости, немодно таскающей свои мечи на поясе.

Но вот как с заспинным мечом путешествовать? Как уже успел убедиться 'будущий некромант и могучий воин', выходить в дальний путь без припасов и снаряжения равносильно самоубийству. Так где мечники-'заспинники' носят эти самые припасы? В мешке на спине — неудобно. Чемоданы в руках тянут? Или сумку на колёсиках волокут? Можно, конечно, парочку рабов-носильщиков с собой таскать... Или вьючное животное... Лошадь там... Ишака... Или, на худой конец, собаку...

Витя поднял голову и с нехорошим выражением лица поглядел Пушка, весело семенящего впереди, не подозревая, какую ему готовят участь.

Парень перевёл взгляд на Машу. Нет, с идеей сделать из Белого Оборотня ездовую собаку придётся распрощаться. Маша за 'любимого пёсика' руки-ноги поотрывает.

И что же теперь делать? Кстати, а гном — зараза, ведь точно знал, что меч и мешок нельзя нести на спине одновременно. Потому так и подхватился, добрая душа, привязывать железяку в точном соответствии с капризом её нового владельца.

Между тем с каждым шагом идти было всё труднее и труднее. К неведомым местным богам полетела ещё одна молитва: на этот раз, чтобы гном как можно скорее сделал привал, на котором надо будет перевязать меч 'в нормальное положение' на бок. Можно, конечно, было и не дожидаться милостей от коротышки, а самому попросить сделать небольшую остановку.

Но не позволяла гордость. Поэтому, сцепив зубы, Витя молча шагал вперёд, хотя ему казалось, что привязанный за спиной меч вот-вот перетрёт позвоночник напополам.

Маше было проще. И мешок у неё был полегче, и железяки между мешком и спиной не было. Плюс она только что получила новую побрякушку. Так что настроение у девушки было приподнятое, несмотря на то, что она только что пережила, наверное, самые неприятные минуты в своей жизни.