Психотерапевт для Его Величества (Однажды)

— Неа. Ты скорее себя покалечишь, чем правильно воспользуешься. Да и зачем тебе? Главное вовремя сбежать, а потом придут профессионалы и надают по попе злым дядям, обидевшим маленькую девочку. Еще вопросы?

— Моя магия... ты говорил, что она изменяется после ритуала... Значит ли это, что теперь я не смогу быть целителем? Или может открыться что-то новое?

— Нет, новое точно не откроется. Про целительство поговори с Тианкой, это все-таки ее специализация.

Ничего себе, а я и не знала.

— Последний вопрос. Вчера на приеме, — голос чуть дрогнул. — Вчера на приеме один лорд мне странные вопросы задавал. Про то, что я скучаю по дому, и как мне трудно. Будто хотел, чтобы я сбежала. Это не может быть тот, кто угрожал?

Мих мгновенно становится серьезным. Кидаю ему образ лорда и пряжки с орлом. Хоть Сейшей и гад, но научил вот полезной штуке. Мой мольберт с кнопочкой 'enter' работают безотказно.

— Это лорд Селтон Боржи. Ему принадлежит большой бизнес, связанный со спортивными состязаниями: организует турниры, распоряжается призовым фондом... принимает ставки. Возможно, он почуял в игровом клубе конкурента. Будем проверять. Хотя я бы сказал, что это не он. Не те суммы, из-за которых нужно руки марать. Если твой клуб будет работать год, то все равно не заработает столько, сколько лорд тратит за неделю. Так что вряд ли.

— Мой дом теперь тоже лучше защищен?

— Да, от вторжения, магических воздействий, проклятий и тому подобное. Поехали куда-нибудь поедим, я страшно проголодался.

В кафе рядом с управлением сталкиваемся с Миахольдом, договариваюсь с ним о парочке уроков по ментальной магии — речевой канал-то осваивать надо. Мы прощаемся, и я, значительно более уверенная в себе, еду к Мирасталлении.

Глава 23.

Сегодня актриса пришла такой обычной, что я даже засомневалась, она ли это. Прямые каштановые волосы собраны в аккуратную косу, легкий макияж, серые чуть раскосые глаза. Коричневое платье с белым передником. Милая и опрятная гувернантка, а не звезда. Она уверенно садится в кресло, и сразу начинает говорить.

— Прошлая встреча с вами перевернула мою жизнь с ног на голову. Я приняла тяжелое решение, и оно пугает меня. Но жить дальше так же, как раньше, больше не могу. Я ухожу из театра.

Значит, я правильно поняла, вчера речь шла именно о ней. Очень важно, почему она это делает. Если сбегает от матери — плохо. Если ищет собственный способ жить — хорошо.

— Что помогло вам принять такое решение?

-Я никогда раньше не придавала этому значения, но... у меня был брат, еще до моего рождения. Солнечный мальчик, юное дарование. В семь лет выиграл межрасовый музыкальный конкурс 'Чистый звук'. Говорят, у него был ангельский голос. Я ни разу так и не решилась послушать кристаллы с его песнями...

Она рассказывает об этом мальчике, а я понимаю, что чувствовала моя клиентка в образе, сидя над его могильной плитой. Такое иногда случается. После аборта, замершей беременности, выкидыша или ранней смерти во младенчестве следующий родившийся живой ребенок несет на себе родительские ожидания и за себя, и за того, предыдущего. Не рожденные дети часто бывают неоплаканными, никак не проявленными. Душа приходила в семью... но ненадолго. И груз ее невыполненных жизненных задач несет в себе младший. Такие замещающие дети отмечают свою потерянность, что 'живут будто не своей жизнью'. Бедная девочка... А клиентка продолжает.

— Он умер в тринадцать от внезапного обширного кровотечения внутренних органов. В нашем роду нет целителей, его просто не успели спасти. Может, кто-то проклял, не знаю. Через два года отец уговорил мать на меня. Я была такой обычной. Скучной. Матери совершенно не было со мной интересно. А еще у меня были кривые зубы. Разве можно гордится ребенком с кривыми зубами? Им некогда было отвести меня к целителю, чтобы исправить прикус...

Девушка надолго задумывается, а я подавляю свое желание начать ее убеждать, что детей любят вовсе не за зубы. И что она достаточно хорошая и достойна любви. Но мне нельзя сейчас этого делать. Ее внутренняя боль должна быть высказана. Сжимаю зубы покрепче, только взглядом разрешаю себе показать мое сочувствие.

— Потом отец ушел из семьи. Я не видела его больше тридцати лет. А мама... я всю жизнь пыталась добиться ее внимания и гордости. Пыталась превзойти мертвого брата. До меня это только сейчас дошло. Невозможно победить то, что мертво. Он застыл в своей идеальности. Теперь я это понимаю. Это просто не мое поле. Не моя жизнь быть звездой, а его. Я хочу жить своей собственной жизнью, поэтому ухожу из театра и обрываю все связи. Хватит. Я просто хочу быть собой... Только я не знаю, кто Я?

Она спокойна сейчас, потому что то, о чем она говорит, уже обдумано и выстрадано между нашими встречами. Эта решительная леди пока не знает, что понять и принять себя, отказавшись от своих корней, невозможно. Мы дети своих родителей, какими бы плохими людьми они нам ни казались. В этом наша слабость, и в этом же наша сила.

— Что же... вы приняли решение. Я думаю, что прошлый образ поможет понять, что вы готовы оставить в прошлом, а что возьмете с собой в новую жизнь.

Мирасталления меня перебивает:

— Я оставляю могилу брата. Больше не буду пытаться его превзойти.

— Какое чувство это вызывает в вас?

— Облегчение.... Еще тогда из плаща вывалилась печатная машинка. Она у меня ассоциируется с театром — у нас в гримерке сколько я себя помню стоит именно такая старинная печатная машинка.

Неожиданно для меня. Лично я интерпретировала бы этот символ как потребность в самовыражении, быть проявленной, быть услышанной. Но личная интерпретация клиента всегда точнее и правильнее формальной. Поэтому соглашаюсь.

— Какие чувства вызывает у вас это решение?

— Радость. Страх. Досаду. Азарт. И все-таки радость. Я взволнована тем, что моя жизнь начинается с нуля. Что я никому и ничего больше не должна доказывать.

— Что еще вы оставляете?

— Косметичку. Потребность всем нравится и быть в центре внимания. Я устала от внимания. Меня тошнит от мужчин. Это мне точно не нужно сейчас.

Молча соглашаюсь. На этапе познания себя потребность в ком-то другом становится очень низкой, это закономерно.

— Вы оставляете позади многие значимые для вас вещи... Что же вы возьмете с собой?

— Цветок, ключи, зеркало... Зеркало — это понятно. Хочу знать, какая я, чтобы не заблудиться больше в череде своих масок. Цветок... Он был такой живой, но завядший... Не понимаю, про что это.

— С чем у вас ассоциируется цветок?

— Красота. Женственность. Уязвимость. Радость. Расти. Природа. Пчелы. Сладкий нектар... Похороны.... Я хочу взять с собой память о... брате? Но я этого не хочу... Напоминание о моей женственности и уязвимости? Тоже не то... Пчелы... Причем тут пчелы?

Она задумывается, я молчу. Мои варианты сейчас только собьют ее с мысли. Наконец ее лицо светлеет.

— Возможно, этот цветок — это я и есть. Такая... потрепанная, но все еще живая. И если меня поместить в благоприятные условия, то я расцвету.

Девушка облегченно вздыхает и смеется.

— Точно надо уходить из театра! Зря сомневалась. Вперед, за благодатной почвой!

У нее такое хорошее настроение, что меня охватывает сомнение — а нужно ли сейчас окунать ее в следующий этап? Или не спешить и дать самой убедиться, что без мира с родителями, хотя бы с образами родителей в собственной душе, пустоты внутри не заполнить.

Но есть еще два важных образа — ключ и паук. Которые пока не поняты моей клиенткой. Все-таки идти туда нужно. Чую.

— А что означает последний предмет? Ключ?

— Не знаю.

— Попробуйте еще раз свободные ассоциации. У вас здорово получилось с цветком.

— Я понимаю, что ключ — это символ дома. Но ведь именно оттуда я и хочу сбежать! Как я могу хотеть взять его с собой?

— Вспомните свой первый образ. Паутина. 'Мой паук меня бросил. Одиноко.' Если вы — паутина, то кто паук?

— Не знаю. Не могу понять.

— Кто создает паутину?.. Кто создал вас?

— Мама... Но я не скучаю по ней сейчас. Я ее ненавижу, она мне всю жизнь испортила.

— И все же какая-то часть вас нуждается в ней и тоскует.

— Мне трудно это признать.

Понимаю, что немножко тороплю. По хорошему, ей надо несколько месяцев, чтобы прийти к той мысли, которую я хочу ее заставить увидеть сегодня. Зачем я спешу? У меня нет ответа. Наверное, бьется мысль — 'а вдруг это ОНА, вылечи как можно скорее, и вернешься домой'. Плохая, никуда не годная мысль. Мешает и сбивает с настроя на клиентку. И все-таки попробую одно упражнение. Кошусь на полки — они обогатились кучей хлама с той самой прогулки. Может быть, это нам сейчас поможет.

— Прошу вас, возьмите несколько предметов, которые могут символизировать значимых людей в вашей жизни.

Леди прогуливается вдоль полок, выкладывает на стол свою добычу.

— Это блестящая бумажка — моя мама. Сухая веточка — я. Солнце — брат, которого я никогда не знала.

Выжидающе смотрит на меня.

— Расположите их на столе так, чтобы мне были видны ваши реальные отношения. Используйте разную дистанцию и ориентацию в пространстве.

Она выкладывает солнышко на угол стола, рядом пристраивает блестящий лоскут. Себя помещает по центру, в гордом одиночестве.

— А теперь попробуйте почувствовать себя этой сухой веточкой... Ощутите поверхность под собой, температуру воздуха. Как вы там себя чувствуете?

— Одиноко... — растерянно отвечает клиентка, огромными глазами уставившись на эту ветку.

— А как хочется, чтобы было? Переставьте фигуры.

И девушка медленно, будто не доверяя собственным рукам подтягивает к себе поближе фигуру брата. А потом и мамы. Поднимает на меня глаза.

— Мне нужен отец.

— Ищите.

Она изумленно смотрит на меня и остается в кресле. Вообще-то я имела в виду подойти к полкам и выбрать еще одного участника расстановки. Но меня явно поняли по-другому.

— Я должна найти своего отца! Я должна его найти! Я должна узнать, почему он ушел... я не верю, что это было из-за меня, не хочу верить. Я хочу знать правду.

Она вскакивает, лихорадочно ходит по комнате, кажется, дрожит. Потом все-таки переводит взгляд на полки, достает большое дерево, выточенное из темного камня. Ставит его чуть в стороне, себя сдвигает поближе к нему.

— Если бы брат был жив, мы могли бы стать друзьями. У меня нет друзей. Если бы отец был рядом, он бы мне сказал — 'девушки из приличных семей не меняют четырех мужчин за ночь'. Он бы уберег... Я хочу его найти.

Она твердо смотрит на меня. Вдруг ее лицо меняется, становится мягким, растерянным.

— Знаете, а я вспомнила... Мама мне пела по вечерам. И играла на такой дудочке... похожей... похожей на ключик. А папа подпевал и расчесывал мне волосы.

Она улыбается, а в глазах стоят слезы. Наверное, в моих тоже.

— Я возьму с собой память, что дом — это не только одиночество... Я вижу, что нам пришло время прощаться. Хочу сделать вам подарок. Вот два билета на мой прощальный спектакль. Все равно я уеду искать отца... ничего страшного, если вы узнаете мое настоящее имя. Я благодарна вам, Ася. Очень.

Леди Гачелли оставляет на моем столе оплату за консультацию и два билета с золотым тиснением. Вздыхаю, вытираю слезы. Ох, как это было не просто. Не известно, как сложится ее жизнь дальше, но у нее хороший настрой. И есть на что опереться в собственной душе. Прощайте.

Клиентка уходит, но я не спешу идти домой. Сижу в своем кресле, бесцельно прокручиваю в голове куски диалогов с клиентами из моего мира, истории которых я храню в своей душе, и новые ситуации, с которыми мне пришлось столкнуться здесь. Хокс, Мирасталления, Джуед, Марла... Такие разные, но смутно похожие... Никак не могу выделить, что же отличает здешних обитателей от моих сограждан. Крутится какая-то мысль, а поймать пока не получается. Наверное, нужно больше времени.

Со мной связывается Коллина, осторожно спрашивает, хочу ли я, чтобы она приехала сейчас ко мне в гости. Я отказываюсь. Пока не готова обсуждать то, что случилось. Но... один вопрос у меня все-таки есть.

— Коль, объясни мне. Любовница — она обязательно должна быть? А если человек сильно любит жену, не хочет другую женщину — так вообще у вас бывает? Или по статусу все равно положено?

— Конечно, бывает! Это у аристократов договорные браки, поэтому о верности совсем не принято говорить. У горожан по-разному. Кто-то спокойно относится к любовницам, кто-то требует после свадьбы не иметь постоянных партнеров на стороне.

— Постоянных... А случайных, значит, можно?

— Когда есть любовь, то случайных не бывает. А когда ее нет... кто запретит поддаваться соблазнам?

Мне так хочется спросить, изменяет ли Коля своего возлюбленному... и ревнует ли она его сейчас, когда он вот уже месяц в отъезде. Но это слишком личный вопрос. Тем более для разговора по камню.

— Прости, что лезу не в свое дело, но я тут полистала светскую хронику... Лорд Сейшей обручен уже больше десяти лет, и дата свадьбы не обозначена даже приблизительно. Его невеста почти все время проводит в Элении, изредка приезжая к нам на какие-то значимые события. У эльфов другие обычаи, обручение для них всего лишь указание на ту, кто станет женой через десятки лет. Никто не воспринимает ни секс, ни даже любовь с другой женщиной как измену. Нет измены, потому что еще нет отношений между женихом и невестой. Понимаешь? Только общественный факт, закрепляющий конкретного мужчину за конкретной женщиной и наоборот.

Она молчит. А у меня в душе опять все переворачивается с ног на голову. Понятно, почему он считал для себя возможным интрижку со мной — это не делало его плохим ни в собственных глазах, ни в глазах невесты. Но я-то по-другому воспитана. Так что лучший для меня вариант, просто держатся подальше от высокомерного хама. Благодарю Колю и все-таки иду спать, потому что завтра у меня важное событие — открытие клуба.

Глава 24.

— Мих, у меня есть два билета на спектакль 'Красная Дива'. Я хочу тебя пригласить. Ты как?

С Михом нет необходимости политесы разводить, вот и спрашиваю прямо. Надеюсь, что друг так же прямо мне и ответит — хочет ли и может ли составить мне компанию. Общаемся мы по камню, которые я все-таки подписала, чтобы не путать, а Сейшеев еще и засунула в глубину шкафа, за прокладки. Показалось, что там ему самое место.

— С тобой очень выгодно дружить! Кормишь вкусно, развлекаешь, на бешено популярное открытие приглашаешь, еще и раритетным билетиком делишься. Иду, конечно, я не дурак от прощального выступления леди Гачелли отказываться... Ты там, как, очень нервничаешь?

— Есть такое дело. Вдруг гостям не понравится? Но лучше об этом даже не думать, так что прощаюсь до вечера.

Прячусь под теплые струи, прокручиваю в голове последовательность действий: причесаться, накраситься, надеть белье, тонкие чулки, красную блузку с корсетом и длинную юбку, дождаться подругу и позволить ей перепричесать и перенакрасить меня, потому что у нее лучше получается.