Психотерапевт для Его Величества (Однажды)

Однажды.

Глава 1.

Я живу в обычной двухкомнатной квартире на окраине города, воспитываю семилетнюю дочку. Квартиру снимаю, с мужем мы полюбовно разошлись еще три года назад — я не вынесла его занудства, а он моего творческого беспорядка. Теперь он берет дочь на выходные, а я с головой ухожу в любимых клиентов: депрессивных алкоголиков, сильных неудовлетворенных женщин, и детей, раненых своими очень правильными родителями. Да, я практикующий психолог.

Тем вечером мне позвонили из Смоленска и предупредили, что завтрашний семинар по работе с паническими атаками отменяется в связи со сломанной ногой преподавателя. Очень извинялись. С одной стороны, это было плохо — тема для меня личная и сложная, не умею с такими приступами работать, а клиенту ведь не скажешь: 'Извините, тут у тети психолога пробел в образовании. Попаникуйте, пожалуйста, в другом месте'. Но с другой стороны, это два дня дома. Без клиентов. Без дочери.

— Асечка, сейчас ты ляжешь читать и съешь мороженое прямо в кровати!

Дочка у папика все выходные, воспитанной быть не перед кем, а завтра можно весь день в пижаме проходить. Пролежать. С книжкой! Редкая роскошь при моем образе жизни. Постанывая от восторга и предвкушения, устраиваю себе горячую ванную и ныряю в любимую историю про драконов и прекрасных принцев.

А ночью мне снится сон.

Я сижу на своей кровати, кутаюсь в одеяло. В центре комнаты незнакомый человек в темно-фиолетовой бархатной хламиде. Морщинистое лицо с аккуратной седой бородой, глубоко посаженные глаза. Не могу уловить их цвет. На нем какие-то украшения, бубенчики или бусы, не понимаю. Когда мужчина говорит, дрожь ужаса шевелит волосы на затылке. Я верю ему без тени сомнения, что выбора у меня действительно нет. Наверное, такая убежденность бывает только во сне.

— Я заберу тебя в другой мир. Там нужен психолог. Завтра в полдень откроется телепорт из этой комнаты. Можешь взять с собой то, что будет в руках. Верну обратно, как только ты сможешь помочь.

— Кому? — машинально спрашиваю я.

— Мне это не известно.

— Пожалуйста, нет! У меня дочка, я не могу ее оставить.

Но он словно не слышит меня.

— Это совершенно не важно, сколько времени ты проведешь у нас, домой ты вернешься в тот же миг, когда уйдешь.

— А если что-то пойдет не так? Я отказываюсь!

— Я не предлагаю. Я предупреждаю. Собери необходимые для работы вещи. Верь. Помни.

Последние слова звучат с какой-то особенной интонацией, отпечатываясь пылающими буквами перед глазами.

Вскакиваю на кровати, чувствуя, как бешено колотится сердце. Взгляд на часы — почти четыре утра. Очень хочется думать, что это просто сон. Только вот есть внутри железобетонная уверенность, что через одиннадцать часов я окажусь в другом мире с тем, что смогу унести в руках. И буду там жить и работать психологом. Ой, мамочки!

Так. Спокойно. Что мне необходимо? Достаю два походных рюкзака, по сто литров каждый. Вся одежда ворохом — на пол. Белье, без разбора, в пакет и на дно. Туда же туфельки на каблуках и балетки, они почти не занимают места. Брать ли зимнюю обувь? 'Дубленку тоже в рюкзак упихивать будешь?' — ехидничает внутренний голос. Стою голая посреди комнаты, по колено в тряпках и вешалках, в руках дубленка и сапоги. Тянутся минуты мучительных раздумий. Решено: зимнюю одежду в отдельный пакет, его повешу на палец. В руках же? В руках, еще как. Заталкиваю в рюкзак спальник, пенку и палатку — а вдруг что-то пойдет не так, и жить мне будет негде? Теперь одежда. Если это все всерьез, то одеваться надо будет по местной моде, возможно в такой же балахон, что был на дедушке. Значит, свое надо брать по минимуму. И все равно скатываю десяток рулетиков из домашних штанов, футболок и прочего привычного гардероба. Из красивого беру свое единственное вечернее платье и летний сарафан. Так, что там дальше? Умывальные принадлежности и прочие женские штучки, штопор, спички, нож... О! Лекарства. Инспектирую содержимое аптечки: но-шпа, антибиотики, леденцы от боли в горле, средства первой помощи. Маловато, надо бы пополнить запас. Еще нужны гигиенические средства. Это на сколько месяцев брать-то? На полгода? Точно в аптеку надо.

На ноутбук сажусь качать информацию по психологии: монографии, диагностический материал. Лезу на всякие сайты по выживанию и сохраняю инструкции и учебники по всему подряд — вдруг мне там промышленность развивать... не знаю... паровозы строить, канализацию. Поднимаю глаза — за окном светло. Это сколько я уже сижу? Восемь утра. Магазины еще закрыты.

Во второй рюкзак укладываю настольные игры. Мое хобби, моя страсть, моя отдушина. В каждой коробочке колода карт с особыми рисунками, фишками, кубиками. Серьезные и вдумчивые стратегии, веселые задания на пьяненькую голову... Вот зачем они мне с собой? Может, лучше этот объем чем-то полезным забить? Оружием, которого у меня нет, или ценными вещами, которых у меня тоже нет? А игры есть. Чутье говорит, что если хочешь выжить — заводи друзей. Может быть, найдется кто-то, кого заинтересуют необычные игры из другого мира. Решено, беру.

Сажусь за стол и пишу письмо маме. Что был такой сон. Что я в другом мире, работаю. Что вернут, как только кому-то там помогу. Только накладка может быть со временем — вдруг это произойдет позже, чем мне обещали, вы уж не волнуйтесь. Позаботься об Олечке. Если не вернусь...

Сердце сжимается от боли. Накатывает страх, почти ужас. Она же будет плакать. Моя нежная девочка... А у меня что, есть выбор?

'Если не вернусь — знай, что у меня все хорошо. Маг приходил в мой сон, значит, это возможно. Научусь сама или оплачу его услуги. Найду способ связаться. Я точно смогу. Люблю вас больше жизни'.

Смахиваю слезы и достаю заначку — копила на отпуск с ребенком в какой-нибудь недорогой Турции. Похоже, я сейчас сделаю самую большую глупость в жизни, если все это окажется шуткой. Но я же верю? Верю. У меня нет выбора.

Покупаю большую сумку на колесиках, загружаю в нее упаковку офисной бумаги, краски, пластилин — это то, что будет нужно для работы. Вихрем проношусь по супермаркету, скупая значительный запас еды длительного хранения, сладости, специи — откуда-то в голове есть миф, что это может представлять ценность. Чая побольше, он меня и успокаивает, и тонизирует, по потребности. В аптеке долго сомневаюсь, но покупаю противозачаточные и презервативы. Ну а вдруг? И смазку. А вдруг, все-таки, да? Улыбаясь специфичности своего оптимизма, загружаю огромные пакеты в такси.

В следующем магазине покупаю два больших аккумулятора для зарядки ноутбука — их хватит на сотни часов работы, и маленькие колоночки — гулять так гулять, а я их давно себе хотела. Паранойя вынуждает меня заехать в местный 'Охотник' и приобрести себе перцовый баллончик. Но я хочу что-то посущественнее. На ходу придумываю жалостливую историю, что мне кажется, что меня преследуют, что очень боюсь возвращаться вечерами мимо гаражей. Хочу заказать электрошокер из Китая, но не знаю, как это сделать... Я не спала всю ночь, я истерично собиралась. Я взмылена и выгляжу человеком на грани нервного срыва. Видимо, страх перед неизвестностью срывает последние предохранители, я всерьез верю, что без оружия мне не выжить в неизвестном ТАМ. Устраиваю безобразную истерику с рыданием и сползанием на пол. Продавец теряется, но идет в подсобку, приносит шокер и валерианку. Сует в руки, от денег отказывается, уговаривает прямо сейчас идти в полицию, заявление писать. Я ему ТАК благодарна! За эту жалость, за готовность помочь, за дешевый китайский шокер... Дыши, напоминаю я себе. Вдох-выдох, давай. Чуть успокоившись, оставляю еще денег на столике возле кассы и почти бегом запрыгиваю в такси.

Остается самое главное — вылазка в кабинет. Один из методов моей работы называется песочная терапия, для него необходимы фигурки, выражающие разные стороны человеческой жизни. Свою коллекцию я собирала больше десяти лет. И что из этого брать с собой? Все в любом случае не получится, это рюкзаков пять, не меньше. Выбираю самые универсальные персонажи: худого младенца в облезлом ящике — воплощение одиночества и брошенности, жениха с невестой, как символ соединения женского и мужского начала, вулкан, передающий готовую прорваться агрессию, и тому подобные образы. Сложность в том, что я не представляю, какая в том мире мораль и этика, как устроен быт, какие чувства считаются недопустимыми. Не зная культурного наследия и глубинных установок человека, как я смогу хоть кого-то понять? Может, их главная цель в жизни — достойно умереть на центральной площади? И предложение еще чуть-чуть пожить воспримется, как страшное оскорбление? Хочется лечь на пол и завыть. Я же не смогу! Это нереально. Убежать? Обратиться в полицию и приковать себя наручниками к батарее? Почему-то кажется, что это не поможет. Верь. Помни.

Верю я, верю. И что вернусь, тоже верю.

Забираюсь под душ — отпускает. Вода массирует плечи, стучит по макушке, мягко стекает по лицу, снимая накопившееся напряжение. Прохожу в комнату, оглядываю фееричный бардак. А ведь если я не вернусь, решат, что кто-то ограбил квартиру... И забрал все настольные игры и походные принадлежности. Что за бред!

Еще раз проверяю рюкзаки и сумку — она почти неподъемная, я запихнула в нее четыре бутылки коньяка, чтобы дезинфицировать раны. И нервы.

Без четверти двенадцать я в джинсах и кроссовках, с рюкзаком за спиной и рюкзаком на животе — получилась толстенькая черепашка, не видящая своих ног — сжимаю ручку ярко-красной сумки на колесиках. И судорожно перебираю в голове, что еще не положила.

А зачем я беру сотовый? Наконец-то здравая мысль. Где я там возьму билайн? Отправляю смс бывшему мужу: 'Олю вези к бабушке, меня может не быть дома. Спасибо тебе за все. Скажи ей, что я ее люблю.' Да, не самый типичный текст. Но я была должна...

Волоски на руках шевелятся, будто наэлектризованные, пахнет озоном. В комнате появляется тот же дядечка, в том же фиолетовом платьице в пол.

— Быстро, дай руку.

Я подхожу к нему боком и протягиваю свободную руку. Он даже не улыбается, крепко хватает меня за запястье и свет гаснет.

Секунды ощущения свободного падения, кажется, меня укачивает. Темно. О, мир опять есть.

Глава 2.

Мы оказываемся в слегка облагороженной пещере — гладкий камень на потолке плавно переходит в стены и в пол. Свежий воздух, чистота и забытая кем-то кружка делают пещеру скорее жилой, чем страшной.

Старик обхватывает мою голову руками, перед глазами роятся мушки, будто сейчас потеряю сознание. Я смиренно терплю, ведь помешать ему точно не в силах. Хорошо, что длится это недолго, зато сразу после непонятной процедуры мой похититель... или работодатель, я еще не определилась, прощается и неспешно удаляется через единственную дверь.

И что мне теперь делать? Разбивать палатку на каменном полу или бежать его догонять? Ответ приходит в виде молодого парня и девушки, явившихся явно по мою душу. Худенький шатен снимает с меня рюкзаки и с живейшим интересом разглядывает кроссовки, ноги, бедра и все остальное. Причем взгляд такой... не липкий, а скорее восхищенный. Я смущаюсь, потому что низкого роста, но фигуристая — не всем нравится такое сочетание. Была бы сантиметров на тридцать выше, смотрелось бы эффектнее. И вообще, я разве здесь как женщина? Меня же по трудовой визе вызывали.

— Здравствуйте, меня зовут Мих, — последний звук он произносит мягко, почти Михь. — А это Коллина. Мы будем помогать вам адаптироваться к нашему миру.

Девушка приветливо кивает. Светленькая, со сложной плетеной прической, с прозрачными серыми глазами, она выглядит намного сдержаннее своего спутника. Мих успевает подмигнуть мне, заговорщицки улыбнуться и удивленно присвистнуть, оценив вес багажа, пока Коллина потихоньку вводит в курс дела:

— Сейчас поедем к вам домой, там будет время осмотреться и разложить вещи. Потом отправимся в Торговый квартал, чтобы вы могли подобрать платья на ближайшие дни и заказать нарядную одежду. Я покажу, где находятся хорошие кафе, рынок и другие полезные места. О деньгах можете не беспокоиться, вам положены пятьсот золотых на первое время и ежемесячная заработная плата в размере трехсот золотых. Банковскую карточку вам сделают завтра.

— Спасибо, — это единственное, что я могу сейчас сказать.

На улице светло и жарко — мой свитер явно не в тему. Я забыла пакет с дубленкой! Да и ладно.

Осматриваюсь, невольно прикрывая глаза от яркого солнца. Мне трудно поверить, что еще минуту назад я была дома, а сейчас нахожусь в каком-то волшебном мире. Пейзажи вокруг напоминают родной провинциальный городок в той его части, которая охраняется ЮНЕСКО, как образец особо ценной архитектуры. Двух-трехэтажные коттеджи огорожены совершенно декоративными заборчиками. За пределами частных территорий мелькают зеленые островки парков. Сходу магазинов и каких-то развлекательных мест я не вижу. Здесь нет рекламы! — доходит до меня. Здесь нет рекламы, неоновых вывесок, мало людей на улицах и совсем нет машин. Деревья и трава вполне земного вида, привычного для человека, ничего не смыслящего в ботанике: ствол один и коричневый, листьев много и зеленые. Сильно бросается в глаза, что все вокруг параллельно и перпендикулярно. Ровные и прямые пустые дороги делят пространство на множество квадратов. Дома строго ориентированы по сторонам света. Деревья растут по линеечке. И мусора нет.

Интересно, а люди здесь тоже живут по правилам, ценят порядок и организованность? Тогда у них будет много подавленных чувств и творческой нереализованности. Или наоборот, горожане импульсивные и расхлябанные, чтобы компенсировать внешнюю упорядоченность? Любопытно. Вновь с тоской всплывает мысль о том, как же мне работать, если я не знаю особенностей психики местных жителей. Сказок, что ли, попросить почитать на ночь? Будем повторять путь освоения культуры местными детьми — что им, то и мне. А что, тоже выход.

Пока мы ждем 'кэш', местное такси, мои спутники рассказывают, что город называется Джарал, и это столица королевства Миоссития, самого восточного на Старшем материке. Севернее нас гномы и другое государство людей, западнее эльфы, на юге пустыни и разрозненные кочевые племена. Интересно, а я на каком языке говорю?

— Думаю, вы говорите на своем, но мы вас понимаем так, будто на миосском с небольшим акцентом. Архимаг Дивейн менталист, он вложил вам в голову всю лексику миосского, но если в вашем языке нет аналогичного слова, то его значение будет непонятно. Читать первое время будет сложно, со временем привыкнете. Писать тоже придется учится.

Я решаю пока не забивать себе голову языковыми проблемами — понимаю и слава богу. Наконец-то могу задать мучающие меня вопросы:

— Меня точно вернут домой? Я могу быть в этом уверена? У меня там дочка...

Мих серьезен:

— Да, Ася. Архимаг Дивейн вернет вас домой в тот момент, когда забирал. Это связано с энергоемкостью перехода — считается, что проще сесть на тот же прокол пространства и сместиться по времени, чем пробивать новый.

— А если с ним что-то случится? Кто-то другой сможет вместо него?

— Да. Архимагов, умеющих строить порталы в другие миры только в Миосситии больше двадцати человек. Вы сможете обратиться к любому из них по приказу Короля или частным образом оплатив заказ.

Я чувствую себя значительно лучше. Значительно. Хорошо, когда есть запасные варианты.

— Здесь все люди владеют магией?

— Врожденная способность взаимодействовать с энергиями есть у всех, а дальше кто как разовьет. Усердный середнячок всегда будет сильнее талантливого лентяя. Многие профессии полностью основаны на магии. Обучился одному-двум профессиональным заклинаниям и всю жизнь их клепаешь, зарабатывая себе тепло на хранилку.

Последнее выражение я не понимаю, но решаю уточнить потом. Почему-то при слове 'хранилка' перед глазами маячит холодильник. Но причем тут тепло? Затаив дыхание, задаю совершенно нереальный вопрос:

— Я смогу научиться магии?

Коллина прищуривается на меня, какое-то время разглядывает с головы до ног. Ее лицо приобретает виноватое выражение.

— К стихиям у вас восприимчивость есть, особенно к воде, но проявляется неравномерно, возможно даже спонтанно, а это опасно. Я бы не советовала ее развивать, только подавлять и контролировать. Сильная предрасположенность к целительству, причем видно, что вы ее часто использовали, пусть и неосознанно — все каналы чистенькие, живые. Возможно это влияние профессии или собственных духовных практик. Я могу записать вас на прием к леди Мэллони, декану факультета целителей, она подскажет у кого лучше брать частные уроки, если захотите. Предпосылки к боевой и защитной магии отсутствуют, к бытовой каких-то особенных способностей я тоже не вижу, но ее можно развивать упражнениями. В ментальной есть задатки, но прогнозировать уровень я не берусь, — она немного мнется, но решительно добавляет. — У вас совершенно разбалансированный эмоциональный фон, это и дает нестабильность по основным потокам. В магии созидания потенциал есть, но, опять же... В университет бы вас не взяли, не обижайтесь.

Это же отлично! Это намного-намного лучше, чем ничего. Я могла бы стать целителем! От перспективы захватывает дух, приходится себе напоминать, что здесь я не за этим.

Рядом с нами останавливается симпатичный бежевый паланкин на колесах, без лошадей или возницы. Мих закидывает поклажу в багажный отсек, произносит, четко артикулируя: 'Зеленый квартал, шестой дом', — и устраивается напротив нас. Оказывается, в городе существует единая транспортная сеть. У каждого дома есть кристалл вызова, и любой человек может заказать двух, четырех или восьмиместный кэш. Только нужно точно знать конечный адрес.

— Без оплаты двери не откроются и нас не выпустят, — улыбается Мих, опуская в мешочек у двери несколько монет. — Приехали.

Мой новый дом двухэтажный, светло-зеленый, с двумя входами с противоположных сторон. Мих жизнерадостно вещает:

— Эта половина жилая. Я сейчас настрою систему безопасности, допуск будет только у вас и личных гостей. А та часть дома для приема клиентов, туда любой посетитель может войти. Наша с Коллиной задача — помочь вам адаптироваться и организовать работу. Говорите обо всем, что понадобится, и не стесняйтесь в запросах. Приложите ладонь к двери.

Светлое дерево под моей ладонью теплеет, рука на мгновение прилипает к поверхности. Настройка завершена.

Дом встречает ощущением свежести и приятной прохлады. Большой и светлый холл переходит в винтовую лестницу на второй этаж. Коллина негромко комментирует:

— Справа кухня и туалет. Слева гостиная. Осмотримся внизу или пойдем наверх?

Я прошусь наверх — хочется посмотреть спальню. Лестница с резными перилами оказывается достаточно широкой, чтобы спокойно подниматься по ней вдвоем. На втором этаже тоже небольшой холл с диваном и столиком. И три закрытые двери. Я вопросительно смотрю на Коллину, она правильно понимает мою нерешительность.

— Это ваш дом, исследуйте, не стесняйтесь. Там должна быть спальня. А слева обычно гардеробная и ванная комната.

Присаживается на диванчик и в спальню за мной не идет. Видимо, это считается личной территорией.

Здесь чудесно. Мягкий ковер, большое окно, кровать с красивой спинкой, два уютных кресла, комод с зеркалом и еще много свободного пространства. Заглядываю в гардеробную — все стены уставлены полками, вешалками, подставочками под шляпы и драгоценности. Особенно выделяется большой шкаф со знаком солнца на дверце. Пока все это пустует, только тяжелая синяя штора и ковер на полу создают ощущение жилой комнаты. Интересно, а почему синяя? Кто выбирал? И как убирать все эти ковры? Приходит понимание, что поддерживать порядок в большом доме для такой неряхи, как я, будет действительно непросто. Ванная меня впечатляет. Она похожа на бассейн с пологими бортиками, метра три в длину и два в ширину. Еще зеркало, комод, полочки, кресло из темной кожи. Но вот кранов я что-то не вижу. Так же, как и унитаза.

Уже привычным испугом бьется мысль, что я ничего не знаю не только о психологии, но и физиологии местных жителей. А вдруг им вообще унитаз не нужен? Я все-таки надеюсь, что все будет не так плохо. Может быть, у них туалет — это особо интимное табу, и его прячут в подвале.

— Ася, куда занести сумки? — это Мих.

— Бросай, где стоишь. Я потом разберусь.

Вот за это 'бросай где стоишь' муж от меня и ушел, машинально отмечаю я. Добываю себе из сумки толстый блокнот и ручку, на свою память сегодня не надеюсь, слишком много событий. Мы вместе спускаемся на первый этаж, Коллина приглашающе открывает дверь в кухню. Мих тут же интересуется предметами у меня в руках:

— В ручке ведь нет магии?

— В моем мире вообще нет магии, ни в чем. А у вас пишут чем-то волшебным?

— Стилусом. Похожая штука, только потолще и на корпусе есть цветная шкала, чтобы указать цвет и толщину линии. В этой как цвет менять?

— Взять другую ручку, с другими чернилами.

Они синхронно улыбаются.

Посреди кухни большой овальный стол и мягкие лавочки вокруг него. Там, где я привыкла видеть кухонный гарнитур, находится... кухонный гарнитур. Внешне. Только вот за первой дверкой, которую открывает Коллина, та самая 'хранилка'.

— В этой части держится комнатная температура, она предназначена для хлеба, круп, овощей, сладостей. Продукты не портятся, словно законсервированные во времени. Эта для горячего, эта для холодного, — Коллина хлопает соседними дверцами. — Отсеки лучше не путать, а то могут быть пробои из-за разницы температур.

— А как понять выражение 'зарабатывать себе тепло на хранилку'?

— Метафора, означающая 'иметь минимальное количество денег, которого хватит на не богатую, но и не бедную жизнь'. Кстати, хранилку нужно заряжать — вытаскивать все продукты и оставлять пустой на сутки. Горячую почаще, основной хватит раза в месяц.

— Я поняла, — записываю себе как часто проводить профилактику. Знакомлюсь с духовкой и мини-жаровней, посудомоечным боксом. Все управление бытовой техникой опирается на жесты, их тоже тщательно зарисовываю. Большая часть столешницы черного цвета — плита. Причем нагревает она только ту зону, которую я сначала нарисую, замкнув контур.

— А выключать ее двойным стуком указательного пальца, — продолжает Коллина. — На этот жест вообще принято вешать все отмены действий и уборку.

— Как это 'уборку'? — переспрашиваю.

— Обыкновенно. Убрать пыль и грязь со всех поверхностей.

— По двойному стуку указательного пальца? — не верю своему счастью я.

— По двойному стуку указательным пальцем в специальной зоне — она есть в каждой комнате, чаще всего у входа справа.

— Ничего себе! А как магия понимает, что грязь, а что нет? Вдруг она мой рисунок с листа бумаги воспримет как грязь?

— Не знаю точно, как это работает, я не специалист, но проблем не бывает. Подробнее это надо у строителей спрашивать, такие базовые заклинания они на этапе закладки дома вплетают. Что у нас дальше... Вот здесь поглаживаете, и вода льется. Хотите настроить другой жест?

— Нет, поглаживания мне подходят, — улыбаюсь, наблюдая как в углублении в столешнице, которое оказывается раковиной, появляется фонтанчик воды снизу вверх.

— Тогда сходите погладить шкаф в гардеробной — на полном серьезе говорит Коллина. — Он приводит в чистый и опрятный вид всю оставленную там одежду. Но ему часто нужна зарядка, поэтому хранить в нем вещи не желательно, только чистить.

Я смотрю на нее и не могу поверить, что это не сон. Неужели все так просто? Погладил шкаф — и твоя одежда как новая. Стукнул пальчиком — чистые полы. Остается еще один невыясненный вопрос... похоже, интимный.

— Коллина, вы не могли бы показать мне, как все включается в ванной?

Мы заходим в туалет на первом этаже. Здесь тоже есть небольшая купальня, шкафчик, полочки, мини-диван и зеркало. И все. Ну, вперед. Первый неловкий разговор.

— У меня к вам есть деликатный вопрос...

— Да?

— Здесь люди в туалет ходят?

— Конечно, — похоже, она понимает, о чем я. — Вот унитаз.

Девушка откидывает от стены тонкую круглую подушку, которую я приняла за полочку странной формы. Подушка висит в воздухе, чуть ниже пояса, а я смотрю на нее и ничего не понимаю. Коллина назвала ее унитаз, значит, у нее такая же функция... Но как?

— Ася... Я вижу, что вам непонятно. Нужно показать, как им пользоваться? Я могу для вас пописать, — она серьезна, хотя щеки и уши светятся малиновым. Все-таки Коллина очень ответственная девушка.

— На нее садятся голой попой?

— Да.

— И писают-какают?

— Да.

— А куда все девается?

Тут она все-таки удивляется.

— Как это куда? А вам оно зачем-то нужно?

— Нет. Ну... продукты жизнедеятельности, они что, просто исчезают?

— Конечно. Как пыль. Как грязь. Как всегда работающая уборка дома.

— Так. Понятно. А если я случайно туда руку засуну? Или кольцо уроню?

— Как вы руку туда засунете? Это же унитаз, у него же дно есть, — она демонстративно стучит по центру подушечки. — И кольцо тут лежать останется, и любая другая полезная вещь. А вот органика просто исчезает.

— Спасибо. Извините, что приходится так вас смущать...

— Ничего страшного, это моя обязанность знакомить вас с нашим миром.

Возвращаемся на кухню, чайник уже кипит.

— Вы не могли бы обращаться ко мне на 'ты'? А то я тут типа младенца, которому предстоит объяснить, что огонь обжигает, а нож может порезать... Еще и 'выкать' при этом странно, не находите?

Коллина тепло улыбается.

— Да, Ася.

От Миха ленивое:

— Принято.

Чувствую, как с каждым глотком чая меня отпускает напряжение. Есть дом. Есть хорошие люди, которые хотят мне помочь. Все не так уж и плохо. Сейчас все эти суматошные сборы кажутся чем-то чрезмерным и совершенно ненужным. Ну перестраховщица я, что ж поделать.

На рабочей половине дома планировка зеркально отражает жилую часть — та же винтовая лестница наверх, те же комнаты, только пустые. Коллина предупреждает, что мои посетители должны будут носить маски, и нужно определиться, где они будут их надевать, а где будет основной кабинет. Кстати, какие цвета нам использовать для отделки?

— Любые оттенки бежевого, песочного, коричневого, теплая гамма без ярких пятен. Но я не поняла, мои клиенты будут в масках? Как же я тогда смогу понять, что они чувствуют?

— Это магическая маска. Иллюзия, если хочешь. Ты сможешь видеть мимику, выражение глаз. Но вот внешность: черты лица, телосложение, цвет глаз и волос, одежду твои посетители выберут сами. Более того, они будут обязаны пользоваться псевдонимами, в кабинете установят блокиратор на настоящие имена. Таким образом, ты не будешь знать, с кем именно работаешь. Во-первых, это позволит клиентам быть откровенными. А во-вторых, ты будешь в безопасности от преследования наших дознавателей.

Вот так вот.

— Вы знаете, зачем я здесь?

Коллина отрицательно качает головой. Мих смотрит мне прямо в глаза.

— Нет. У меня есть распоряжение начальства заниматься твоей адаптацией и всячески способствовать организации рабочего места, чтобы ты поскорее могла начать прием. Деньги на это выделили еще неделю назад. Зачем это нужно, мне не известно. Но предполагаю, что цель пребывания напрямую связана с твоей профессией.

— Да, видимо так.

Жаль, что ребята не знают, кому именно я должна помочь. Что же... Надеюсь, что со временем что-то прояснится.

Коллина предлагает сейчас отправиться на рынок, пока у меня еще есть на это силы. А завтра вечером они придут ко мне в гости, будут рассказывать о мире и отвечать на мои вопросы, которые накопятся за ночь. Звучит неплохо.

На улицу я выхожу все в тех же джинсах и футболке. Кэш довольно быстро доставляет нас в Торговый квартал, из чего я делаю вывод, что рынок недалеко от моего дома. Мне пока что все равно, что носить на людях — лишь бы это считалось соответствующим ситуации, поэтому Коллина самостоятельно выбирает для меня 'эти два приличных платья для работы и выходов в город', 'это легкое для дома', а еще обувь, белье и какие-то мелочевки. По настоянию той же Коллины заказываем очень дорогой наряд 'для приема', который доставит на дом курьер, когда все будет готово. Так как в здешней моде я совсем не разбираюсь, разрешаю модельеру сделать меня красивой на свой вкус. Мы ужинаем в милой и уютной кафешке у госпожи Тишши и набираем нежнейших булочек с собой. На прощание Мих выдает мне два камня для связи с ними и объясняет, как ими пользоваться.

Наконец-то этот длинный день заканчивается. Я нахожу в себе силы закинуть продукты в хранилку, а одежду отнести в гардеробную. Повесить ее сил уже нет. Сверяясь с блокнотиком, организовываю себе горячий душ, заворачиваюсь в свежекупленное гигантское полотенце и чувствую себя абсолютно счастливой.

Глава 3.

Просыпаюсь самостоятельно, выспавшаяся и полная сил. Но все же провожу несколько минут в кровати, разглядывая ясное синее небо за окном и пытаясь понять, где я? В Смоленске на семинаре? Что-то слишком шикарно, я обычно скромнее номера в гостинице заказываю... А, так меня же в другой мир занесло!

Все утро я не расстаюсь с блокнотом, осваивая базовые жесты, и всего через час становлюсь счастливой обладательницей кружки горячего чая и булочки из кондитерской госпожи Тишши.

Самое время собраться с мыслями и записать для себя ближайшие задачи. Во-первых, мне необходимо найти того, кто знает, когда и при каких условиях меня вернут домой. Во-вторых, нужно обсудить с Михом, как клиенты будут ко мне попадать? Им что, сначала ко мне надо будет пешком приходить или слуг присылать с записочкой? Так и представляю себе:

— Ивааан, отнеси к госпоже Асе 'хотелось бы вас посетить'.

— Вот мой ответ 'когда?'.

— К госпоже Асе, и побыстрее 'когда вам будет удобно'.

— Тогда 'во вторник в 10'.

— Иван, прекрати так на меня смотреть, Зеленый квартал не так уж далеко. 'А в четверг вечером нельзя?'

Местные Иваны, таскающие уточняющие записочки, скинутся на киллера для госпожи Аси всем профсоюзом. И будут правы. Эх, дома было так просто: хочешь записаться — позвони. Может, мне стационарный камень связи установят? Типа телефона? Я поняла, что такие бывают — стоят в государственных организациях, у целителей, у пожарных, в богатых домах, но настроить их на прием любых 'входящих' ментальных сигналов, даже от слабеньких абонентов, довольно сложно. Не знаю, станут ли ради меня с ним возиться. Еще надо бы обсудить право неразглашения информации, не выступления в суде и все такое. Про оплату нужно поговорить... про налоги! Я точно не хочу неприятностей с законом, мне легче работать легально и платить в казну сколько там полагается.

Кстати об этом. Мне нужны деньги. Вчерашний поход на рынок дал представление о разлете цен: есть отдельные лавочки для горожан, отдельные для лордов. В одних цены в серебре, в других в золоте. Предполагаю, что ради простого горожанина не стали бы организовывать телепорт и дарить попаданке дом. Значит, мой целевой клиент — аристократ, то есть выглядеть я должна достаточно хорошо, чтобы местная элита носы не морщила, а это уже совсем другая ценовая категория. И у меня даже есть безумная идея, как можно заработать. Я бы игровой клуб сделала. Судя по рассказам Миха, у них не слишком много вариантов развлечений. Наверняка найдутся интеллектуалы, желающие размять свой мозг и посоревноваться друг с другом таким способом. Можно будет брать деньги за вход, кормить их плюшками...

Вызываю кэш, робко сообщаю, что хочу в любое отделение Центрального Королевского Банка. Судя по мерному покачиванию кабины, такая формулировка магический навигатор полностью устраивает. Как же я буду объяснять служащему, кто я такая? Надо было все-таки подождать до завтра, чтобы Коллина смогла съездить со мной. У меня ведь нет документов, если они здесь вообще в ходу. А вдруг меня с кем-то перепутают или заподозрят в чем-то плохом? Паранойя, уймись!

Здание банка выглядит кокетливо-воздушно, больше похоже на музей, чем на воплощение неприступной надежности. Внутри красиво, просторно, окна во всю стену. Ни тебе железных дверей, ни бронестекла перед кассиршей. Так, один то ли охранник, то ли привратник на входе, который к тому же лично провожает меня к сотруднику по работе с клиентами, я полагаю. Отдельный кабинет, монументальные кресла, немолодой солидный дядечка с густыми бровями и тяжелой челюстью. Наверное, я должна себя чувствовать кем-то важным, но на самом деле стесняюсь.

— Здравствуйте, меня зовут господин Тоскучо, чем могу вам помочь?

— Здравствуйте, меня зовут Ася, я психолог из другого мира. В этом банке должен быть открыт счет на мое имя, но у меня нет карточки, и я не знаю, как ее завести...

Мужчина успокаивающе улыбается, сверяется с записями в большой книге с бронзовым переплетом, затем еще более доброжелательно смотрит на меня.

— Конечно, госпожа Ася, все в порядке. Оттиск вашей ауры был предоставлен еще вчера. Положите правую ладонь вот на этот прямоугольник и подождите раз... два... Спасибо, можете убирать. Вот ваша карточка. Нужно ли рассказать, как ей пользоваться?

Мне вручают золотую кредитку, около десяти сантиметров в длину. Совершенно пустую, пока она в руках у господина Тоскучо, и проявившую имя в руках хозяйки. 'А ведь никто не знает мою фамилию', — эта мысль почему-то радует. 'Госпожа Ася' смотрится на золотой кредитке нелепо.

— Вы можете использовать любой стилус. Нарисуйте вопросительный знак — так вы узнаете количество денег на вашем счете. Для перевода кому-то физически прикоснитесь к карточке другого человека, напишете знак минуса и сумму. По умолчанию переводится в золоте, сами понимаете. Если зачем-то нужен перевод серебра, укажите это отдельно, первым знаком с помощью вот такого символа, — он рисует на своей кредитке две перечеркнутые наклонные линии. — Положить деньги на счет можно в любом отделении банка. Наши карты принимаются во всех крупных магазинах, кроме того, последнюю сотню лет в них встроена возможность оплаты налогов и штрафов. Для этого достаточно нарисовать корону и вписать сумму необходимого перевода. Также у нас есть интересные условия для кредита, с гибкой системой погашения...

Я, затаив дыхание, рисую знак вопроса, ожидая увидеть ноль, но сумма в триста золотых на секунду подвешивает меня в недоумении. Откуда? А, зарплата от короны! Авансом, видимо.

Прощаюсь с чересчур говорливым господином Тоскучо и страшно гордая собой возвращаюсь домой.

Первая готовка на новой плите вполне успешна: бутерброды с сыром оплавились, но не сгорели. На мое счастье в этом мире живут и коровы, и курицы, так что основные привычные продукты мне доступны. Стопка блинов восхитительно пахнет и ждет своей начинки: творога, яблок и мяса. Сметану заранее плюхаю в плошки и ставлю в холод, а горячие бутерброды в тепло. На всякий случай сверяюсь с блокнотом — я точно не перепутала отсеки? Сегодня у нас неформальный вечер, а значит я могу себе позволить домашние штаны и приличную футболку из моего мира. Внезапно перед глазами появляется сфера, сантиметров двадцать в диаметре, в которой довольные Мих и Коллина топчутся на пороге. Ничего себе система оповещения! Иду открывать.

Ребята приходят с подарками. Мих выставляет на стол штук десять бутылок разного размера и цвета и наборы с бокалами. Коллина рядом складывает книжки: азбуку, детские сказки, обычаи народов мира, введение в общую магию — курс лекций, базовые жесты бытовой магии, этикет.

Смотрю на книги и понимаю, как же мне с Коллиной повезло! Она действительно заботится о том, что я как можно лучше вписалась в новый мир. Расчувствовавшись, порывисто обнимаю мою новую подругу. Она замирает на секундочку, гладит в ответ по спине, затем мягко отстраняется. Похоже, девушка не любит, когда ее тискают. Или здесь так не принято?

— Здесь не принято таким способом выражать свои чувства?

— Обычно обнимают детей и возлюбленных... У вас по-другому?

— Да. Так показывают симпатию и благодарность, выражают поддержку и утешают.

Коллина улыбается:

— Значит ты сейчас мне сказала 'спасибо?'

— Да. Большое-большое спасибо!

— Ася, если Король подарит тебе колечко, не обнимай его в ответ. Не поймут.

Смеемся все вместе.

— Ну а вас-то можно?

Мих:

— Меня точно можно. Я ласковый и очень нуждаюсь в утешении и поддержке.

Я правильно понимаю намеки и иду его обнимать. Он прижимает меня к себе как-то не совсем по-дружески и даже успевает проникновенно подышать в ушко.

— Мииих!

Мое шутливое отбрыкивание игнорируется. Более того, чувствую, как мое мягкое место обхватывают двумя ладонями и слегка сжимают.

— Мих, ты чего? — теперь я совершенно серьезна, перестаю отбиваться и пытливо заглядываю ему в глаза.

Он сразу отпускает меня и падает в кресло. На лице широкая радостная улыбка, признаки возбуждения или смущения не найдены.

— Это что было? — я не сержусь, но все же хочется расставить точки над и.

— Объятия. Дружеские.

— Не, Мих. Не вариант. И ты это знаешь.

— Знаю, — спокойно соглашается он. — Но надо же было попытаться. Попа у тебя классная, понимаешь? Когда еще случится подержаться.

И он снова улыбается. Потом резко подскакивает:

— Ты не обиделась?

Мне нужно подумать. С одной стороны, дружить с этим парнем я хочу. Не заморачиваться на правилах приличия, обниматься при встрече, обсуждать интересующие меня тонкости мужской психологии, может, и флиртовать иногда. Но это если я буду точно знать, что он тоже не всерьез. Поэтому мне нужно, чтобы он совершенно однозначно понимал все мои действия.

— Нет, не обиделась. Ты мне нравишься, но любовных отношений с тобой я не хочу. Если тебя устроят дружеские — буду рада. Если нет — остановимся на деловых. На будущее: обнимать — да, лапать — нет. Целовать в щеку — да, в губы — нет. Зато обсуждать можем любые темы.

Коллина медленно хлопает в ладоши.

— Так его, Ась. А то обнаглел совсем, захотелось ему!

А Мих, как ни странно, совершенно не выглядит расстроенным:

— Ася, я тебя уже обожаю. Готов дружить и не покушаться на святое, если не передумаешь. Но вообще поцеловаться хочется. Интересно же, как это в другом мире делают...

Он лукаво смотрит на меня. Ну вот! Мне тут же становится интересно, как это делают здесь. Я не могу оставаться серьезной.

— Ты совершенно нахал. Иди сюда, будешь моим учебным пособием.

— Для тебя — все что хочешь! — Мих снова меня обнимает, уже гораздо приличнее, удерживая ладони на талии.

Я поднимаю к нему лицо и смотрю на губы. А симпатичные. Четко очерченные, без всякой небритости вокруг. Правда, мне нравятся более пухлые, но тоже ничего. Он деликатно прикасается ко мне губами. Ждет. Ладно. Прихватываю его верхнюю губу и сразу отпускаю. Он прижимается чуть сильнее, но все еще ничего не делает. Кончиком языка поглаживаю его губы, втягиваю нижнюю себе в рот и слегка посасываю, еще раз приглашающе раскрываюсь... Нет, без ответа не интересно. Отстраняюсь.

— Круто, мне понравилось. Моя очередь?

У них что, по очереди целуются? Быть того не может. То, что делает Мих с моими губами слегка приятно, но и только. Бывший муж целуется лучше. Останавливаю процесс — он ждет моей реакции. А я отчетливо понимаю, что страсти между нами нет и уже никогда не будет.

— Неплохо, — говорю. — Но у меня есть вопрос по технике.

Мих обескуражен, Коллина хохочет.

-Ася, ты неподражаема. После поцелуя этого прохвоста ты не падаешь к его ногам, а имеешь к нему вопросы по технике. Это гениально!

Мих совсем немного смущен, но тоже улыбается вовсю.

— Спрашивай, что уж.

— У вас не принято во время поцелуя отправлять язык друг другу в рот?

— Обычно так не делают, потому что не всем это нравится. Это... очень интимно, понимаешь? Глубокий поцелуй — это уже почти секс.

Его взгляд опять становится хитреньким, вижу, как он изо всех сил давит улыбку:

— Ася, ты знаешь, что такое секс? Могу показать.

Аж втягивает щеки, чтобы не засмеяться. Радость ты моя, оптимистичная.

— Спасибо, пока обойдусь. Я думаю, после всего, что между нами было, мы просто обязаны выпить. Давай, хвастайся, что притащил.

Мне показывают несколько бутылок вина, названия, конечно же, ни о чем не говорят. Характеристики 'это сладкое, это яблочное, это терпкое, это крепкое, это вообще отличное, мое любимое' полезны, но определиться не помогают.

— Выбирайте для себя, а я чуть-чуть попробую.

Мы устраиваемся в гостиной и разговариваем обо все на свете. Блиц-опрос проясняет, что физиология у нас одинаковая, отношения у людей тоже вполне человеческие: любят, ссорятся, мстят, мечтают, ленятся, воруют, спасают, дружат. Браки у старейших аристократических родов договорные, социальное неравенство партнеров сильно не приветствуется. Зато у людей это союз между одной женщиной и одним мужчиной, а вот у других рас есть варианты. К однополой связи относятся спокойно — такие отношения не принято афишировать, но за закрытыми дверями каждый может делать то, что хочет. Среди аристократов достаточно распространено иметь и жену, и любовницу. От женщины ожидается, что любовника будет скрывать, но его наличие подразумевается. Важным для меня моментом стал факт, что подарок нельзя не принять — это серьезное оскорбление, понимается как 'знать тебя не желаю'.

И все, буквально все пронизывает магия. Хвастаюсь ребятам, что домом управлять у меня чуть-чуть получается. Мих радостно фыркает в ответ на мой гордо задранный подбородок.

— Аська, ну что ты. Стандартные домашние плетения выверены столетиями практики. Понять контрольные жесты неправильно дому не позволяет сложнейшая и прекрасно настроенная защита от нелепостей. Хорошим домом годовалый ребенок управлять может, так что это не признак магической одаренности. Да и зачем тебе эта бытовуха, ты же вроде на целительство настроилась.

Мда уж, похоже здесь принято выбирать что-то одно, освоить несколько видов магии дано немногим. Плавно перевожу разговор на мою работу. Оказывается, я зря волновалась — ребята уже продумали, как все организовать, по аналогии с частными услугами целителей и салонов красоты.

Послезавтра будет большой прием у семейства Кассини, на котором меня представят, как новую уважаемую жительницу города, к которой можно обращаться по вопросам психологических консультаций. А еще через день ожидается, что я начну работу. Мы с Михом прикинули, что одна моя консультация будет стоить сотню золотых. Это достаточно большие деньги, столько стоит богато украшенное праздничное платье. Но меньше делать нельзя — мне предстоит общаться с аристократами, они должны чувствовать свою элитарность, к дешевым услугам не будет уважения. Оплата за занятия принадлежит мне лично, но я буду должна платить налог каждый месяц как все ремесленники — десять процентов от заработка. Мне показалось, что это вполне умеренно. К слову, такой домик, как у меня, стоит около двух тысяч золотых.

Коллина рассказала про крайне удобный и максимально таинственный вариант для записи на прием. Послезавтра всем желающим я раздам небольшие визитки, на них будут отражаться свободные часы приема на ближайшие дни. Потенциальный клиент сам запишет свой псевдоним — на остальных визитках это время сразу же перестанет быть доступным. Моя задача будет ежедневно проставлять новые свободные часы приема в базовом расписании у себя на столе. Там же будут проявляться имена уже записанных посетителей.

— А если всем не хватит?

— Повесим тебе ящик на воротах со стороны улицы, полный этих визиток. Уж один раз послать слугу за расписанием не поленится ни один лорд. Все-таки ты будешь модной новинкой.

Я делюсь своей идеей про игровой клуб. Мих тут же предлагает устроить завтра тестовую игру — он позовет друзей и сразу будет видно, заинтересует ли их такой формат.

— Есть классная игра 'Захватчики'. Очень сложная. Очень думающая. Нужно шесть человек.

— Легко. Я приглашу Миахольда, Сирина, лорда Рейвена и лорда Сейшея. Если они не будут заняты, то придут — возможность посоревноваться друг с другом в интеллекте — это то, что им понравится. Сирин мой близкий друг, мы вместе учились в академии. Только я специализируюсь в защите, а он — стихийник. Классный парень, надежный и очень правильный. Блондин, тебе понравится. Миахольд мой коллега. Великолепный манипулятор, отлично косит под дружелюбного простачка. Менталист очень высокого уровня. Тоже блондин. Ты как вообще к блондинам относишься?

— Я к людям не по цвету отношусь. Мих, до меня только сейчас дошло. Я не знаю, где ты работаешь.

— В управлении магическим порядком. Тебя вчера дернули как раз в наш приемный зал. Меня временно освободили от остальных задач, чтобы за тобой присматривал.

— Чем занимается твое управление, если это не секрет?

— Следим за тем, чтобы все было по закону. Артефакторы подделки вылавливают, безопасники расследуют превышение магических полномочий, а самые крутые ребята, вроде того же лорда Сейшея, на досуге ловят свихнувшихся архимагов, решивших поработить мир. Та еще работенка.

— Сейшей и Рейвен — лорды, это значит...

— Да, они потомственные аристократы. Лорд Сейшей еще и эльф к тому же. Он вообще серьезный, но головоломки всякие обожает, так что придет. Лорд Рейвен его хороший друг, боевик-оперативник. Здоровый, как медведь. Мы с ним года три назад на задании пересеклись, в паре одного чудика брали. И вот, до сих пор вместе гудим, когда он бывает в Джарале. Компанейский мужик, хоть и лорд.

— Я поняла, у меня будет толпа мужчин, готовить начну прямо с утра. Коль, а ты где работаешь?

— В королевской магической академии, в секретариате. Запускаю и координирую научные проекты, разгребаю текучку. Ты для нас с Михом что-то вроде отпуска.

Мне с ними хорошо, и я не хочу, чтобы они уходили. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается, и в этом пьяненько-философском настрое иду закрывать за гостями дверь. И спать.

Глава 4.

Утро подкидывает меня на кровати: сегодня гости! Надо все подготовить. Играть будем в гостиной — там достаточно удобные кресла и нужного размера стол — хватит разложить гигантскую карту. Чем их кормить? Дома я бы сделала пиццу. Устраиваю ревизию хранилки: есть копченый окорок, сыр, мука, молоко, яйца. И какие-то незнакомые мне овощи. Осторожно пробую все подряд... Почему я не догадалась спросить у Коллины, какие из них едят сырыми, а каким нужна температурная обработка? Мне нужен женский совет. Потираю рыжий камень для связи, мне отвечает заспанный голос Миха: 'Ася, что случилось?' Ой, я перепутала камни! Ну не признаваться же, все равно уже разбудила человека. 'Ничего особенного. Как называется кисловатый овощ, который можно есть сырым? И какой-нибудь острый тоже назови'. На том конце волшебного телефона тишина. 'Ты там что, в шарады играешь?!' Боже, какое неподдельное возмущение. Между прочим, за окном уже светло. 'Нет, готовлю вам на вечер вкусностей'. Интонации резко меняются на ворчливо-добродушные: 'Кислые: лимоны, томаты и мельбы. Острые: перец и чхе, но он совсем жгучий, не переборщи'.

Понятно. К азбуке и этикету мне нужны еще поваренная книга и ботаника в картинках. Ничего, справлюсь. Может быть на рынке найдутся желающие поучить женским кухонным премудростям наивную и неопытную госпожу.

Как я и предполагала, советы мне дают охотно — еле успеваю записывать в любимый блокнотик. Я становлюсь обладательницей десятка рецептов для сдобного теста, пудинга, копчения рыбы и... полулегального эликсира устойчивости к алкоголю. Невыносимо тянет в ряды, где на низеньких столиках, а иногда и просто на тряпочке лежат сувениры, старинные подсвечники, различные диковинки и не опознаваемые яркие штучки. Обещаю себе, что еще сюда вернусь, а сейчас сумка с провизией оттягивает плечо.

Дома методично обхожу все комнаты, постукивая по выпуклостям на стенах, то есть запуская режим уборки. В очередной раз мысленно возношу хвалу изобретателю этого полезнейшего заклинания и окапываюсь на кухне. До прихода гостей остается шесть часов, и я понимаю, что сейчас буду готовить много, просто для того, чтобы занять руки и мозг работой и не нервничать. Не нервничать, я сказала!

Две огромные сковородки с пиццей, пирожки 'Робин Гуд' с луком и яйцами, обжаренной говядиной и вишневым вареньем. Три тарелки канапешек с рыбой, балыком и сыром, нарезка овощей и фруктов. Гигантская кастрюля компота. Салаты в порционных корзиночках, аналогичных нашим тарталеткам. Оглядывая результаты своего труда, я понимаю, что нервничала я действительно сильно. И что вообще-то устала. И сейчас бы почитать... Может все отменить? Потом вспоминаю, какого уровня гости должны прийти, и горестно осознаю, что отменить приглашение не получится. Зато еще больше волнуюсь и тревожусь. Попеременно отхлебывая горячий чай и полоская ладони и загривок под текущей водой, я-таки обретаю шаткое спокойствие.

Камешек в моем кармане становится горячим. Мих вызывает.

— Ась, тут такое дело... Еще одна наша коллега, Тиана, тоже хочет играть. Она такая... В общем, испоганит мне жизнь на ближайшую декаду, если я ее не возьму. Что скажешь?

— Что я очень рада. Вас шесть человек. В игре шесть участников. Все складывается просто прекрасно!

— Хорошо. Мы минут через двадцать будем.

Сто раз переставляю с места на место тарелки с едой, в итоге останавливаюсь на фуршете: пусть сами себе наберут закусок и жуют. Мучительно решаю, доставать ли земной коньяк? Если быть совсем честной, бутылку жалко. Но мои нервы точно нуждаются в успокоении. Придется делиться.

Когда передо мной возникает знакомая сфера с изображением Миха, двух блондинов и красивой брюнетки, я заставляю себя выдохнуть и иду открывать. Интересно, им тапочки предлагать надо? А то у меня же нету... Да, очень своевременная мысль.

Они входят в дом, и сразу начинает казаться, что здесь мало места. Мих представляет гостей:

— Эта прекрасная леди — Тиана, свет моего сердца и огонь моих чресел.

Тут же получает подзатыльник от своей спутницы, с некоторым смущением поглядывающей на меня.

— Ася, здравствуйте. Мне ужасно неловко, что напросилась к вам без приглашения, но мне так хочется доказать этим индюкам, что у женщин тоже бывают мозги!

Похоже, что мы с ней поладим, но вечер будет накаленным.

— Я рада, что вы проявили инициативу. Проходите в гостиную, будьте как дома, — поворачиваюсь к парням, вежливо ждущим своей очереди.

— Меня зовут Сирин, и вы еще прекраснее, чем рассказывал Мих. Очень рад знакомству, — целует мне руку. Мих за его спиной скептически фыркает, тут же сгибается от прилетевшего локтя от своего приятеля.

— Я не понял! А что меня все бьют? Давайте бить Миахольда, он хотя бы мягкий, это прикольно!

— Стрелочник, — басит второй блондин. Он действительно крупный и мягкий — не толстый, а весь какой-то... медлительный, плавный, и кажется совершенно безопасным. 'Хорошо играет дружелюбного простачка. Манипулятор-менталист', — вспоминаю его характеристику. — Меня зовут Миахольд, и я хочу у них выиграть. Что для этого нужно делать?

В голове крутятся уже отработанные с друзьями стратегии игры. Мне очень хочется начать объяснять, какую тактику лучше выбрать. И тут же оговариваться, что многое будет зависеть и от удачи, и от ошибок других игроков. Еле успеваю промолчать.

— Вы красавчик, я чуть не повелась. Проходите, правила я начну объяснять, когда соберемся все вместе.

Вижу в сфере, что к крыльцу подходят еще двое: высокий и мощный шатен, с огромным разворотом плеч — видимо, Рейвен, и холеный брюнет с острыми, торчащими вверх ушами, чуть пониже и поуже.

Открываю дверь и пропускаю их в дом. Они вдвоем занимают столько же места, сколько и предыдущая четверка. Благородные лорды, цвет аристократии... Они тоже в носочках пойдут в гостиную?

Я стесняюсь, но обязанности хозяйки исполнять надо:

— Здравствуйте, меня зовут Ася.

— Мы знаем имя девушки, к которой идем, — это остроухий. — Меня зовут лорд Сейшей, а это мой друг, лорд Рейвен. Но, полагаю, вам это тоже уже известно.

У меня остается неприятный осадок от пренебрежительной прохладцы в его голосе. Это так контрастирует с теплой душевностью в предыдущем знакомстве. Что же... игра покажет, стоит ли вообще приглашать в будущий клуб лордов. Можно ведь устроить фейс-контроль на голубую кровь. 'А вам нельзя, вы слишком благородный. Сделайте лицо и родословную попроще'. Чтобы не мешали другим расслабляться.

Мои злорадные мысли возвращают самообладание и хорошее настроение. Самый пугающий для меня момент первого знакомства уже позади, а с высокомерными клиентами я столько раз работала, что к потокам презрения уже иммунитет. Это я от неожиданности растерялась.

Гости мирно перебрасываются шутками, поглядывают и принюхиваются к столу.

— Предлагаю вам самим поухаживать за собой. Можно взять тарелку и положить на нее что-то съедобное. Я пока не знаю ваших вкусов, — почти повторяю вчерашнюю фразу своего приятеля. — Поэтому определяйтесь с алкоголем самостоятельно. Вот это — коньяк. Крепкий напиток из моего мира. Я буду пить его, могу угостить желающих попробовать.

Пробовать что-то из другого мира захотели все. Эх, надо было хоть одну бутылочку приличного вина взять, вместо палатки, спальника и прочих излишеств. Коньяк понравился Рейвену и Миахольду. Остальные с разной степенью выразительности скривили носы.

Гости хвалят все, что пробуют, спрашивают название ресторана, в котором это заказывалось. Бурно удивляются и осыпают комплиментами, когда узнают, что я все это готовила сама. Ну... почти все гости так себя ведут. Кое-кто просто молча ест. Гад.

Ладно, чего тянуть. Поехали.

— На этой карте нарисован материк, разделенный на много областей. Почти в каждой области есть замок, а кое-где обозначен источник питания, который в игре называется ресурс. Он нужен, чтобы содержать армию, ведь без еды солдаты мрут, знаете ли. Материк окружен водой, и за эти моря тоже можно сражаться. У каждого из вас есть родовое гнездо. Оно хорошо укреплено, взять его сложно, но реально. Выигрывает тот, у кого через десять раундов будет захвачено больше всех замков — не важно, родовых или обычных. В начале у вас маленькое войско: один конный отряд, два пеших и один корабль, для перекидывания армии через моря на другую часть карты. Эта часть ясна?

Кивают.

— Вы — мозг своего семейства. Каждый раунд вы должны отдать всего один приказ — поднимаю вверх жетончик с надписью 'приказ' — на каждый свой отряд. Приказы бывают шести видов: напади, защищайся, увеличь свое войско, помоги другу, собери ресурсы, сделай пакость соседу. На один отряд вы можете положить только один такой жетончик. Таким образом, вам каждый ход придется чем-то жертвовать — или атакой, или обороной, или дружеским союзом, или мощью армии. Вы все еще хотите через это пройти?

Ох, как же у них блестят глаза. Определенно хотят.

— Получается, что вам нельзя иметь слишком большую армию — не хватит ресурса ее прокормить. Не выгодно сидеть безвылазно в своем замке и охранять его — тогда выиграет кто-то другой. Вы можете заключать между собой любые мирные договоры. Но при этом не обязаны их выполнять. Все время будут происходить какие-то дополнительные случайные события, мешающие вам реализовывать свою стратегию.

— Но игра была бы слишком простой, без последней части правил. Существует три соревнования по влиятельности вашей семьи: кто ближе к трону — тот первый ходит, кто лучший воин — тот выиграет бой при равенстве сил.

Комментарий от Рейвена:

— Конечно, это буду я.

Улыбаюсь ему и продолжаю:

— И последнее соревнование — в хитрости. У главного интригана есть возможность передумать и отдать другой приказ. Иногда это решает исход сражения — можно успеть среагировать на предательство.

Теперь Миахольд совершенно не напоминает тихоню — скорее предвкушающего крупную добычу хищника. Сирин задумчиво осматривает соседские позиции. Тиана постукивает пальцами по столу. Похоже, пора начинать.

— Тогда вперед. Тонкости буду уже по ходу игры уточнять. Первый раунд. На момент старта на троне сидит семья под управлением Миха, лучший воин Сирин, главный интриган Тиана. Отдавайте приказы вашим отрядам.

Жетончики выкладываются на поле одновременно, но лицом вниз. И никто не знает, какой приказ отдал твой партнер. Действительно он сейчас кладет 'помоги другу' или там 'напади' на этого же друга. Когда все приказы выложены, они одновременно вскрываются. В первом раунде нет столкновений. Это сделано специально, родовые поместья не граничат друг с другом на карте. Кто-то сразу растит себе новое войско, кто-то собирает ресурс. Кто-то бодро и без сопротивления захватывает соседние пустующие области и замки. Это только начало.

Второй раунд.

Мих и Сирин перемещают свои отряды навстречу друг другу, поэтому оказываются в соседних областях — на следующий ход будет первый бой в игре. Пока что по количеству захваченных замков лидирует Мих — у него три. Лорд Сейшей вкладывается в интриги — явно хочет сменить Тиану. Рейвен растит армию и собирает ресурсы, стоя на своей земле. Чувствуется опыт настоящего воина.

Восьмой раунд.

Прошло уже три часа от начала игры и обстановка накаляется все сильнее. Лорды, растеряв все свое хладнокровие, шипят друг на друга как сердитые коты. На троне сидит Тиана и очень этим довольна. Она хорошо укрепилась в центре карты, прикрытая на первых этапах Михом от нападений с севера. Тот факт, что ее западную границу омывает принадлежащее Сейшею море, она напрочь игнорирует. А ведь он одним ходом сможет перекинуть сюда войска и забрать ее родовое гнездо. Титул главного воина удерживает Рейвен. Я не совсем понимаю, зачем — игровая ситуация от него этого не требует. Видимо, просто хочется. Мужик сказал — мужик сделал, и все такое... А вот интригует лучше всех лорд Сейшей. Он еще ни разу за всю игру не использовал свое право изменения приказа. И мне кажется, что он просто усыпляет бдительность других игроков. По замкам ведет Миахольд — у него их семь. У лордов Сейшея и Рейвена по шесть.

Так как отрядов на поле уже много, то каждый следующий ход занимает все больше времени. Мои гости уничтожили почти всю еду, и я радуюсь, что запасла достаточно много. Ко мне все реже обращаются за уточнением правил, так что могу расслабиться и просто наблюдать за игроками, пополняя свою копилку знаний о поведении местных обитателей. Замечаю, что высокомерный брюнет, когда о чем-то напряженно размышляет, слегка дергает кончиком левого уха. Уши у него просто необыкновенные — растут намного выше человеческих, сильно выступая над гривой ухоженных волос. А еще они подвижные! Больше всего напоминают кошачьи, но кончик узкий и острый. Мне ужасно хочется их потрогать — они мягкие или упругие? Теплые или прохладные? А чувствительные? И вообще когда я вот так пристально разглядываю высокого лорда, в мою голову лезут совершенно неприличные мысли. Надеюсь, он их не может читать... Ухо снова дергается. Нет, ну какая же лапочка! И пальцы красивые... Сирин вот совершенно не впечатляет — обычный смазливый блондинчик. Миахольд притягивает внутренней силой и обаянием. И умом. Все-таки правда, что самое сексуальное место у мужчины, это интеллект. Ох, не влюбиться бы. Нравится ли мне лорд Рейвен, я так и не поняла — он слишком большой, громкий и обезоруживающе наглый. Когда он подзывает меня, чтобы что-то уточнить по игре, то флиртует с прямолинейностью бывалого матроса. Так что симпатизирую я Миахольду и Сейшею, между которыми и намечается основное противостояние к концу восьмого раунда.

Четыре часа утра. Последний раунд. Я уже очень давно хочу спать. Но попросить их остановиться и доиграть завтра просто невозможно. Уже было все: и обиды, и предательства, и героические самопожертвования — особенно от Миха. По карте путешествуют огромные армии пластиковых коней и солдатиков. Незахваченных замков давно не осталось, и чтобы усиливать себя нужно у кого-то отнимать с трудом завоеванное. А отдавать никто не хочет. У фаворитов игры по семь замков, и если к концу всех сражений равенство сохранится, то победителем станет тот из них, кто ближе к трону. То есть Миахольд.

— Ася, можно вас на минутку, — лорд Сейшей решает-таки впервые за игру что-то уточнить. Он встает из-за стола, показывая, что хочет обсудить это за дверью. Так делают многие игроки — уходят договариваться и строить союзные козни на кухню, в коридор и даже в туалет. Совместно выработанная стратегия побеждает одиночную.

Мы подходим к лестнице, чтобы уж точно не было слышно в гостиной. Машинально поднимаюсь на ступеньку вверх — так я почти одного роста с лордом. Демонстративно поворачиваюсь к нему ухом, показывая, что готова слушать.

Он кладет руку на перила за моей спиной, наклоняется близко-близко и обжигает теплом своего дыхания. Мне кажется, что я почти чувствую прикосновение его губ.

— Рейв сейчас нападет на мой южный замок. Он ожидает, что там будет приказ обороны, но я уведу оттуда войско и через море отберу у Тианки родовое гнездо. Сдам южный, возьму ее — останусь при своем. Когда моя конница будет у нее в гнезде, то я беру в клещи Сирина и с минимальными потерями забираю его третий замок. В это время Миахольд наверняка отвоюет у Миха форт. Будет восемь против восьми. У меня есть один пеший отряд глубоко на севере — отправил туда два раунда назад. И морской доступ к острову Рейва, откуда он сейчас наверняка уведет войско для нападения на мой южный замок. Если я все рассчитал верно — я выиграю. Но Миахольд тоже может это просчитать. Тогда он сам нападет на Рейва малыми силами. Проиграет, но вынудит его остаться на острове, и мои северяне ничего не смогут сделать с его полноценной обороной. Мне необходимо будет отвлечь Миахольда, использовав право интригана. Как вы считаете, смена приказа 'напади' с одинокого пешего отряда на 'помоги другу' — словно я пытаюсь усилить Миха, чтобы помочь ему защитить форт — это выглядит достаточно достоверно благородно с моей стороны?

Я в шоке. Играла в эту игру уже много раз, но настолько контролировать ситуацию на поле и просчитывать действия соперников не мог никто из моих друзей. Это впечатляет. И если бы не мурашки от близости его губ, я бы скорее всего просто восхищенно похлопала в ладоши, признавая его превосходство. Но алкоголь и либидо требуют ответной провокации.

Встаю на цыпочки, почти касаясь мягкой грудью его руки, и шепчу в его напряженное и такое привлекательное ухо, задевая губами нежную кожу:

— Да, мой лорд. Это выглядит достаточно реально, чтобы Миахольд поверил, — и отстраняюсь, словно ничего и не было.

В полумраке коридора его глаза кажутся совсем темными и глубокими. 'А губы у него пухлые', — мысленно вздыхаю я.

Он снова наклоняется, проводит носом вдоль моего ушка. Только одно слово:

— Читаю.

После этого разворачивается и как ни в чем ни бывало идет выигрывать партию. Сначала я даже не поняла, что он имел в виду. Возвращаюсь в комнату и наблюдаю победное шествие лорда Сейшея по карте. Он выигрывает, как и планировал, с перевесом в один замок. Я снова засматриваюсь на его уши, и тут до меня доходит. 'Надеюсь, он мои мысли не может читать... — Читаю'. Чувствую, как смущение заливает щеки. Боже мой! Я же о чем только не думала за эти восемь часов игры! И про него, и про других мужчин... А если кто-то еще меня подслушивал? Миахольд, например, он же менталист! Да они тогда, получается, вообще нечестно выигрывали — знали задумки соперников заранее и вовремя реагировали. Эх, а я так восхищалась их стратегическим гением.

Провожать гостей приходится в притворно-хорошем настроении. Но остальные ведь не виноваты, что кое-кого в детстве не научили хорошим манерам. Специально не фильтрую мысли, нечего без приглашения копаться в чужой голове. Зато ребята хором заявляют, что игра отличная, они готовы платить любые членские взносы, чтобы быть гостями в моем клубе. На фразе про членские взносы лорд Рейвен драматично помахивает бровями, приглашая проникнуться глубиной шутки. Хорошо хоть молчит. Я раздаю всем визитки, на которых будет появляться число и время начала игры, по аналогии с записью ко мне на прием. С лордом Сейшеем старательно не встречаюсь глазами.

Глава 5.

Просыпаюсь поздно, уже через час должна прийти Коллина помогать собираться. А я еще не умывалась и не читала книжку по этикету. Ох, чую, опозорюсь сегодня. И надеть нечего — дорогое платье еще не готово. 'Может, не ходить?' — мелькает привычная трусливая мысль.

Примерно между чисткой зубов и мытьем головы — и то, и другое я пока делаю земными средствами — сфера-привратник показывает на крыльце курьера с пакетом. Что же, одной проблемой меньше. Гладильный шкаф помогает убрать все складочки, и я держу на руках шикарное, нежно-фиолетовое платье в пол, с классической широкой юбкой и довольно глубоким декольте. Это проблема. Я не соблазнять клиентов должна, а демонстрировать профессионализм, надежность и безопасность. Обнажение груди этому не способствуют. Достаю одно из 'рабочих' платьев. Светлое, довольно закрытое, с рукавами три четверти и воротником стойкой. К нему хорошо подходят мои земные туфли-лодочки. Что же делать с головой?

На этой мысли приходит Коллина, ругает меня за невзрачность, но соглашается, что произвести впечатление серьезной барышни важнее, чем красивой.

— Коль, у меня проблема! Мне кажется, что лорд Сейшей вчера читал мои мысли. От этого можно как-то защититься?

— Что ты, он бы не стал этого делать. Это профессиональная этика для любого менталиста — не сканировать людей без причины. Только подозреваемых.

— Он читал. Я уверена. Он... сам мне это сказал.

-Дааа? — глаза у нее загораются каким-то нездоровым восторгом. — А о чем же ты думала, что он счел необходимым предупредить?

Я все-таки краснею.

— О его ушах. Мне очень хотелось их потрогать.

Коллина смеется.

— Ужас как неприлично, представляю, как он ерзал. Скорее всего ты ему сама направленный поток отправила. Ну вроде как постучалась в голову.

— Да? Но я же ничего такого не хотела... А как ты думаешь, Сейшей или Миахольд могли пользоваться телепатией, чтобы выиграть?

— Абсолютно исключено. Это просто неспортивно! Да и все твои вчерашние гости имеют блокировки от сканирования, все-таки у тебя серьезные люди собирались.

Я вспоминаю несколько особенно эпичных противостояний, сопровождающихся убойной дозой ядовитых комментариев на грани приличия. Очень серьезные, ага. Особенно когда пиццу руками загребали, не отрываясь от карты, и самым неблагородным образом облизывали пальцы.

— Мне очень нужна такая блокировка для работы. Да и перед лордом Сейшеем стыдно — я успела его мысленно во всех смертных грехах обвинить.

— Это ты Миху скажи, пусть захватит с работы стандартный амулет.

Она колдует над моей прической почти тридцать минут. Причем, колдует в прямом смысле. Я наблюдаю в зеркале результат ее трудов — симпатичная брюнетка, с карими глазами, подсвеченными зеленым светом...

— Что с моим глазами?

— Ну, обычно сияние делают для выразительности взгляда...

— Понятно. Убери это, пожалуйста, совсем! А ресницы сделай более черные и длинные, хорошо?

-У тебя слишком светлая кожа, в этом платье будешь совсем бесцветной, — опять сокрушается подруга.

А я любуюсь на себя в зеркало и не спешу с ней соглашаться. В жизни никогда такой красивой не была! Видимо, мне на пользу местный воздух и магия укладки волос. Девушка в зеркале выглядит, как нарисованная мягким простым карандашом. Яркими черными пятнами сияют волосы, глаза и туфли. Нежно-розово улыбаются полные губы.

Время.

Выясняется, что двух-трех этажные коттеджи — это дома для горожан. Действительно богатые живут в огромных поместьях за городом, кэш везет меня туда почти час, причем пункт назначения звучит как 'особняк лорда Джозефа Кассини'. То есть это и есть юридический адрес? И если я захочу приехать в гости к какому-то аристократу, то достаточно знать его фамилию? Круто!

Меня встречает Мих, вручает амулет, пристегивающийся к изнанке одежды, провожает в гостевой зал. Людей вокруг достаточно много, человек пятьдесят, и они продолжают прибывать. Моя одежда выделяется повышенной простотой покроя и скромностью. А еще ткань платья значительно дешевле, но об этом знаем только мы с Колей. Почти с каждым гостем Мих здоровается, знакомит, дает пояснения про мой особый статус и способ меня использовать. После чего я серьезно и приветливо киваю, дарю визитку и шествую дальше. Это продолжается так долго и так монотонно-наигранно, что в результате я себя чувствую совершенно выжатой.

Наконец-то вступительная часть вечера заканчивается, играет оживленная музыка, в центре зала кружатся пары. В соседней комнате расставлены столы с красивыми и сложными блюдами. Я раздумываю, когда будет тактично сбежать домой — для первого раза мне уже достаточно. И даже возможность профессиональным взглядом наблюдать за аристократами не кажется сейчас привлекательной — слишком много имен в начале, слишком все ярко и совсем не про меня. Эх, Ася, не быть тебе герцогиней.

Примерно на этих размышлениях две мужские ладони хватают меня за талию и подбрасывают в воздух. Я даже толком испугаться не успеваю, как оказываюсь поставлена на землю и обцелована в обе руки. Рейвен.

— Здравствуйте, лорд.

— Приветствую тебя, прекрасная знакомка. Слушай, давай все бросим и махнем к тебе играть? Серьезно, я горю желанием надрать им за... эээ... Отыграться.

— Ну, можно, конечно. Только у меня запасы еды кончились. А как сообщить остальным?

— Доверься профессионалу, детка! Ты правда не против?

— Второй час мечтаю отсюда удрать, — шепотом признаюсь я.

— Жди меня здесь.

Рейвен удаляется в сторону хозяев — извиняться за свой поспешный уход. Интересно, каким героическим деянием он прикроет свое отступление? Спасением Королевских Регалий, никак не меньше. Еще через двадцать минут теплеет камень для связи с Михом — в пределах видимости моего приятеля не наблюдается.

— Что, подруга, матч-реванш уже сегодня? А где обещанное объявление в визитке? Ладно, давай на выход, я вызвал служебный кэш, малиновый такой, со звездочкой.

Серьезно? Мне можно пойти домой? Я сердечно прощаюсь с леди Стейшой и лордом Джозефом, рассказываю, как сильно впечатлена и очарована, обещаю посетить следующий прием тоже. Приглашать их на свой прием кажется бестактным. Счастливо напевая и пританцовывая, я пробираюсь к выходу. И совершенно не замечаю чей-то пристальный взгляд, буравящий мне спину.

Вызывающе малиновый кэш принадлежит управлению магического порядка, поэтому перемещается очень быстро. Не знаю, под каким предлогом Мих его арендовал, но буквально через десять минут мы уже заходим в мою уютную и тихую кухню. Я поспешно перестегиваю защитный амулет к домашнему платью и нервничаю, будет ли Сейшей. Чувства про него смешанные — и досада, и смущение, и интерес. Пытаюсь себя настроить, что не так уж и виновата. Ну пофантазировала про поцелуи с сиятельным лордом, ну узнал он об этом. Вряд ли это такая уж редкость при его внешности и положении. Понять бы теперь, как себя с ним вести. Извиниться вслух за невысказанное и неоправданное подозрение в его адрес? Или отчетливо подумать в стиле 'извините, я так больше не буду'?

Все оказалось проще, он не пришел. Зато мы душевно поиграли с остальными, я даже поборолась за выигрыш с Рейвеном, но все-таки уступила преимущество в девятом раунде. Рейв на радостях разрешил звать его просто по имени, безо всяких лордов. С Сирином и Миахольдом мы еще вчера на 'ты' перешли. Судя по фанатичному блеску в глазах Тианы, она готова прийти сюда еще раз завтра... и послезавтра, пока не докажет себе и всему миру, что неимоверно крута. С этим надо что-то делать. Например, оборудовать комнату на рабочей половине дома и обозвать ее игровым клубом. И пусть играют хоть каждый день, а я буду уходить спать к себе до полуночи, а не под утро.

Глава 6.

На следующий день я с удивлением обнаруживаю в своем расписании на двух клиентов. И первый из них, Хокс, должен прийти буквально через час, а некто Мирасталления сразу после него.

На входе в дом висит инструкция, предлагающая сразу пройти в комнату с масками и выбрать себе внешность. Напоминаются и остальные правила: не произносить настоящих имен, не причинять вреда психологу и самому себе, оплата наличными. Также даются гарантии о неразглашении полученной информации.

Примерно без десяти шесть к рабочему крыльцу подходит высокий мужчина в темном костюме. Сфера показывает мне его силуэт, но не внешность. Через некоторое время я слышу его шаги по лестнице и выхожу встречать в холл второго этажа. Ко мне поднимается симпатичный и очень молодой мужчина, блондин с яркими зелеными глазами.

— Меня зовут Ася, и ко мне лучше обращаться просто по имени, но на 'вы'. Как мне называть Вас?

— Хокс, если я правильно помню.

Сижу и жду, пока он заговорит о том, зачем пришел. Это важно, не подгонять человека вопросами и не сбивать с настроя. Созреет — скажет.

— Ася... Не думаю, что вы сможете мне помочь. Вот моя ситуация: я люблю девушку и не могу с ней быть. Как мне разлюбить ее?

— Разлюбить ее — это именно то, что вы хотите?

— Нет. Больше всего на свете я хочу просыпаться с ней каждое утро, растить детей, баловать ее, носить на руках. Она моя жизнь...

Он тоскливо вздыхает, трет пальцами глаза.

— Что вам мешает?

— Я представитель древнего и знатного рода. Я опозорю не только себя, но и имя. Моя семья отречется от меня. Король никогда не одобрит брак его... ммм... дальнего родственника и крестьянки. Была бы она хотя бы горожанкой, магичкой... можно было бы купить ей кусок земли. Подождать несколько лет, потом объявить о помолвке. Меня бы осуждали, ее поливали грязью, но мы бы смогли. Но с крестьянкой... Нам просто не дадут это сделать. Верховный епископ не заключит брак, откажет.

Вот они, те самые заморочки. Ну и куда его вести? Дать возможность отгоревать потерю и идти к смирению? Или искать стратегии, как им все-таки быть вместе? Что значит для него отказ от имени? Хм... а ведь тут можно пораскачивать. Но сначала...

— Как она к вам относится?

— Она меня любит и понимает, что наш союз невозможен. Но... У меня есть основания опасаться, что некие сотрудники неких ведомств убьют эту девушку. Потому что жениться мне необходимо для продолжения рода и имени, а ни на ком другом я жениться не хочу и не буду. И они это понимают. Поэтому убьют.

Как все драматично. Я достаю с полки колоду метафорических карт. Рисунки на них отражают жизненные драмы и страдания, волю к жизни и полное отчаяние, надежду и смирение.

— Я прошу вас внимательно рассмотреть карты, и найти ту, которая сильнее всего передает ваше состояние сейчас.

Хокс с сомнением берет в руки колоду, начинает перебирать. Сначала быстро, затем все замедляясь и замедляясь, давая себе возможность почувствовать эмоцию, бьющую из каждой карты. Наконец он совсем останавливается, безумными глазами глядя в одну точку.

-Эта.

На скалистом обрыве в луже крови лежит мужчина, свесившись наполовину вниз, и кончиками пальцев держит висящего над пропастью человека. Над ними кружат стервятники.

— Так вы чувствуете себя сейчас, когда не можете найти выход... Это беспомощность?

— Да, — стонет он отчаянно. — Они просто не понимают... не верят, что я умру вместе с ней. И никакой долг перед родом меня не удержит!

В его голосе наконец-то звучит злость. Злость — это хорошо, на ней можно совершать хоть какие-то действия. Это лучше опустошения и безысходности. После такой сильной картинки, позволяющей прочувствовать весь трагизм ситуации, что-то начинает сдвигаться в его душе. Естественный инстинкт самосохранения требует защитить себя и самое дорогое.

— Теперь я прошу вас выбрать карту, которая будет отражать ваше состояние, если вы женитесь на любимой и дадите ей фамилию своего рода.

Он смотрит на меня, как на умственно отсталую. Неужели я ничего не поняла? Но все же перебирает и разглядывает карты.

— Это совершенно нереально. Но я был бы вот так счастлив.

На траве в ромашках сидит голый малыш. Перед ним валяются лодочки, погремушки и пирожные на тарелочках. На заднем плане улыбаются, гладя на него, молодые мужчина и женщина.

Я смотрю на две карты на столе: концентрированное отчаяние и абсолютное счастье. Определенно, мой клиент видит только черное и белое, не признавая компромиссов и полутонов. Вот кто ему мешает жениться по расчету и холить свою любовь? Военный он, что ли? Это они частенько грешат категоричностью суждений. Я должна ему донести, что вариантов всегда больше, чем два.

— Теперь я прошу вас вытащить карту, которая будет отражать ваше состояние, если вы выберете компромисс.

— О каком компромиссе вы говорите? Он просто невозможен! Вы что, так и не поняли, КТО я?

Гнев — это хорошо. А вот нарциссическое 'я самый-самый', моя проблема грандиозна — плохо. Раздутое 'Я' мешает ему видеть возможности и быть гибким. Придется его немного осадить, чтобы открыть глаза. Говорю с прохладцей:

— Вы пришли за профессиональной помощью. Так что выполните упражнение до конца. ЕСЛИ БЫ компромисс был возможен, как бы вы себя чувствовали. Карту на стол, пожалуйста.

Клиент долго сомневается, но вытаскивает совершенно нейтральный природный пейзаж. Рисунок вроде бы и благополучный, трава, поле и деревья, но небо серое, и есть ощущение надвигающейся грозы.

— Прокомментируйте, пожалуйста, как вы чувствуете эту карту.

Он задумывается.

— Ася, я не вижу компромисса. Совсем. Но если бы он был возможен... хоть какой-то... Здесь нет счастья, но это неизмеримо лучше, чем потерять ее и умереть вслед за ней.

— Всегда есть третий вариант. И это вопрос цены.

Держу паузу... затем начинаю давить:

— На что вы готовы, чтобы быть вместе с этой девушкой?

— На все!

— Отречься от своей семьи, опозорить родовое имя?

— Да готов я на это! Но нам это просто не позволят сделать!

Он уже орет на меня.

— Умереть?

— ДА!

— Так умрите. Как носитель вашего имени — симулируйте свою смерть, хватайте девушку, мешок денег и бегите в другую страну. Вы сохраните свою репутацию не запятнанной. А там придумайте себе новое имя, женитесь, растите детишек, зарабатывайте. Что скажете?

Я понимаю, что Хокс совершенно, абсолютно шокирован. Он застыл в той позе, в которой застали его мои слова и вот уже несколько минут не шевелится. Постепенно, во взгляд его возвращается осмысленность, и он впивается в меня по звериному жадным взглядом:

— Еще!

И это приказ.

— Интригуйте. Создайте вашей возлюбленной фальшивую биографию, чтобы убрать крестьянство — сделайте ее богатой горожанкой. А потом раскройте заговор против короны. Или сначала его организуйте, а потом героически раскройте. — В этом месте глаза моего собеседника уж совсем округляются. — Когда венценосный родственник окажется вам должен, просите его о милости — наградить дворянством вашу любимую женщину, оказавшую неоценимую помощь в расследовании готовящегося покушения. Тогда не придется отказываться от своей личности и полжизни проводить в изгнании. Но и усилий это требует больших.

Я понимаю, что Хокс сейчас схватит меня в охапку и начнет трясти, чтобы выбить из моей головы все варианты и поскорее — с таким голодом и безумной надеждой он на меня смотрит.

— Еще!

— Женитесь на ком-то по расчету. Наверняка существует в городе страдающая благородная леди, которая не может быть вместе с любимым по тем же причинам. Вот и помогите друг другу — формально вы женаты. Фактически не видитесь, кроме как на официальных приемах. А дети... их будет двое — ЕЕ ребенок, плод ее любви. И ВАШ, от вашей возлюбленной. Назовете их братьями. Это малая цена за душевный покой.

Я смотрела на него, склонив голову и ждала его реакции.

— Ася, — клиент сипит, не справляясь с голосовыми связками. — Ася, дайте мне еще раз колоду.

Он быстро-быстро перебирает карты, пока не вытаскивает одну — с восходом солнца и тоненьким живым ростком на фоне выжженной пустыни.

— Вы дали мне надежду. Я благодарен. Возможно, я приду к вам еще раз. Всего хорошего.

Он уходит, а я еще какое-то время прихожу в себя после первого клиента в этом мире. Можно ли считать, что я справилась? Время покажет.

Глава 7.

Мирасталления — так зовут следующую клиентку. Она пришла, опоздав на двадцать минут. Детали ее образа заставляют шевелится волосы у меня на голове. Но не от ужаса — сердце сжимается от жалости. Она всего лишь лысая, с полностью залитым белилами лицом, как делают мимы в моем мире. На щеке выделяется ярко-красная нарисованная слеза. И вызывающе алеют соски под совершенно прозрачной блузкой. Что же... Если я отреагирую удивлением, смущением или шуткой, то поддамся на ее провокацию, и она окажется в привычно-сильной позиции. Мне нужно выбить ее из состояния уверенности, значит, придется говорить напрямую с ее раненой душой.

— Я вижу перед собой женщину, которая не желает быть женщиной. Какую боль вы принесли ко мне?

Клиентка молчит. Скорее всего она заранее подготовила яркую речь, но такое начало выбило ее из колеи. Решаю ей помочь:

— Вы легко можете обнажить тело, но обнажать душу намного сложнее.

— Я хочу умереть.

Внезапно.

— Как именно вы хотите умереть?

'А что, лапочка, думала я тебя отговаривать буду? Нет, с тобой только рушить шаблоны, никак иначе. Бить по самоуверенной маске, но сочувствовать твоему внутреннему горестному плачу, который я отчетливо слышу, но не уверена, что его можешь слышать ты.'

— Я хочу умереть красиво. Белые простыни и алые брызги.

— Как эта слеза на вашей щеке?

— Да.

— Вам нужна моя помощь, чтобы умереть?

Она молчит.

— Зачем вы пришли сюда?

— Потому что я устала жить. Потому что смысла нет. И все вокруг только отражение нас самих. Я потерялась. Я паутинка, послушная всем ветрам, и нигде не находящая успокоения. Кругом только фальшь и рожи. Жирные потные рожи.

Кажется, я все-таки прослушала речь про то, какая она сумасшедшая. Нет, девушка. Ты не убедишь меня в своем безумии. Потому что в твоем облике слишком много продуманности. И в этих бессмысленных словах звучит твоя настоящая боль. Ты действительно потеряла связь со своей истиной сутью. Что же тебя так травмировало? Сексуальное насилие в детстве? Эмоциональная депривация? Разберемся потихоньку. Сразу ясно, что одним занятием мы не ограничимся. Она говорит со мной языком образов. Значит, будем работать через образы.

— Я прошу вас сейчас закрыть глаза... принять удобную позу... так, будто бы вам хотелось бы немного поспать. Слушайте мой голос и постарайтесь расслабиться... Прислушайтесь к своему дыханию... Оно свободное... глубокое....

Я понижаю голос и говорю медленнее, делая большие паузы между словами, погружая ее в поверхностный транс. Когда ее дыхание достаточно замедляется, меняю интонацию голоса на командную:

— Представьте себя паутинкой, послушной всем ветрам. Почувствуйте свои края... свой вес... ощутите температуру и влажность вокруг вас... какие вокруг запахи или звуки... Где вы сейчас находитесь?

— В театре. Я растянутая паутина на левом красном софите. Я собой мешаю ему светить... На мне много пыли... во мне запутался высосанный трупик мухи. Это омерзительно. Мой паук давно покинул меня и не вспоминает. Я совсем одна... Мне хочется плакать.

— Вы можете делать все, что вам хочется.

Клиентка плачет. Сначала тихо, потом сильнее, некрасиво, навзрыд. Она открывает глаза, утыкается в свои руки и горько рыдает.

Это слезы очищения. Они смоют фальшь маскирующих белил и нарисованных страданий. Интуитивно понимаю, что я сейчас должна физически позаботится о ней. Отыграть роль Хорошей Мамы, дающей тепло и поддержку.

Беру плед, накрываю ее плечи, мимолетно обнимая руками. Обычно я не прикасаюсь к клиентам, но сейчас явно особый случай. Кладу рядом с ней пачку бумажных платочков. В соседней комнате стоит кружка еще теплого чая, это помогло бы ей успокоится. Но мне нельзя выйти — не сейчас. Мой уход в другую комнату даст ей сигнал, что я испугалась силы ее чувств. 'Твоя боль такая страшная, что я тоже не могу ее выносить' — услышит ее бессознательное. Нет, ни одного шанса. 'Я здесь, рядом. Я не испугалась и не ушла, когда ты пугала и отталкивала меня маской безумия. Я не причиню вреда и не покину тебя, когда ты слаба и нуждаешься во мне'. Вот какой посыл она сейчас получает от меня, пока я сижу напротив, не отводя взгляда, не утешая и не успокаивая ее. Я позволяю ей быть настоящей. И принимаю ее такой.

Через некоторое время клиентка успокаивается. Замечаю, что она зябко кутается в плед, прикрывая грудь. Хорошо.

— Как вы сейчас себя чувствуете?

— Лучше. Спасибо.

— Наше время подходит к концу, но нам обязательно нужно будет обсудить то, что вам представлялось. Вы сможете прийти ко мне еще раз?

— Да. Я запишусь на следующей неделе.

Провожаю ее до лестницы и иду записывать свои наблюдения. Я довольна первым этапом работы с этой клиенткой. Интересно, какое лицо она выберет в следующий раз?

Глава 8.

Сегодня вечером я не жду гостей, поэтому на мне любимые домашние штаны и футболка. Устраиваюсь на кухне с детской азбукой, рядом тарелка с орешками и сухофруктами. У меня уже чуть-чуть получается читать, но так медленно, что чувствую себя первоклассницей. Перед носом появляется сфера-привратник. Лорд Сейшей. Один. Эмм... он что, день игры перепутал? Ой, на мне амулета нет! Бешеной белочкой скачу на второй этаж, перекалываю брошку к изнанке футболки, и так же бегом несусь открывать.

— Добрый вечер, лорд Сейшей.

— Здравствуйте, Ася. Я могу войти?

Пропускаю его внутрь. Стою. Смотрю. Какой же он все-таки красивый! И как же хорошо, что он сейчас мои мысли не слышит. У него такие глаза... я просто забываю, что хотела сказать. Давно я себя не чувствовала маленькой и глупенькой девочкой, а не мудрой женщиной. Эээ... А он-то что молчит? Изучает выражение моего лица или ментальный блок пробить пытается? Так, ладно. Мама всегда говорила, что если гости пришли в дом, то их надо кормить и поить чаем.

— Хотите чая?

Строить из себя аристократа-недотрогу у него не получится. Потому что я уже видела его глаза, сияющие азартом победы, слышала его голос, интимно шепчущий свои захватнические планы... ощущала губами нежность его кожи. А еще я хотела его поцеловать. И он знает, что я знаю, что он это знает. Смотрю на него тепло и открыто, улыбаюсь смущенно. Ну, давай, снежная королева, оттаивай уже. Будем искать контакт, раз уж у нас такие искры туда-сюда летают.

Наконец он мягко улыбается в ответ:

— Да, я бы не отказался от ужина.

Хорошо, что после вчерашних посиделок остался плов и какие-то салатики. Ставлю перед ним тарелки, а сама устраиваюсь поудобнее в ближайшем кресле со сборником сказок — чтобы не чувствовать себя любящей бабушкой, умиленно взирающей на кушающего внука. Мой гость, похоже, совершенно не испытывает дискомфорта из-за нашего молчания. И явно никуда не торопится. Совершенно по-хозяйски наливает себе компот, шуршит по полочкам в поисках соусницы, снова возвращается к еде. Вообще-то я рада его приходу. Этот шикарный брюнет с его соблазнительными ушами, длиннющими ресницами и глубоким взглядом мне определенно нравится. Но вот что на уме у лорда, я не представляю. Стоп! Вдруг он решил, что раз я о непристойностях думала, то сразу согласна ими заняться? И пришел он один, чтобы... Не-не-не, ушастенький, так дело не пойдет. Мало ли что я там фантазировала. Вон, у Рейвена попа накачанная, так и тянет потрогать. Это же не значит, что я начну руки распускать.

Из состояния священного негодования меня выдергивает обольстительный голос:

— Ты пыхтишь, как сердитый еж. Что ты опять себе напридумывала?

— Когда это мы перешли на 'ты'?

— Только что. Ася, в чем дело? Мне показалось, ты рада меня видеть...

— Ну рада. А вы... ты... вы... чего пришел-то?

— Сэкономить на ужине?

Игнорирую попытку отшутиться. Ответ для меня важен, чтобы успеть оборвать свои романтические чувства на его счет, если он все-таки ко мне по делу.

Лорд вздыхает и откладывает вилку:

— Я хочу помочь тебе с организацией игрового клуба. Игра классная. Сама идея просто отличная, свежая, популярностью пользоваться будет. Я дарю тебе первый дом в Серебряном квартале. Завтра днем к тебе в кабинет подъедет управляющий и потенциальные ведущие. Пока просто познакомишься, обсудите самые общие вопросы. Лорд Арбо поможет подобрать повара, официантов и охрану. Хотя открыться раньше, чем через неделю, все равно не получится.

Я совершенно теряю дар речи. Когда он успел все это продумать и с людьми договориться о встрече? Вчера, что ли, пока мы играли? Стоп! Он мне дарит ЧТО? И я не могу не принять подарок, я помню, что это расценивается как оскорбление.

— Лорд Сейшей, я не знаю, что сказать... В моем мире не принято дарить ДОМА.

— Ну почему опять лорд? — мне кажется, что он все-таки обиделся. Из-за 'лорда', или из-за того, что я не очень-то радуюсь подарку? А он ведь старался, решил за меня кучу организационных вопросов. И эта забота меня греет даже больше, чем недвижимость. Дом! Ладно, успокою себя тем, что он наверняка может себе это позволить.

— Извините, я не хотела вас обидеть. Спасибо большое! Мне очень приятно, что вы, то есть ты решил часть моих задач.

Возмущенное:

— Ася!

Ой. Как же разрешить себе сократить дистанцию?

— Знаете, у меня в мире есть обычай. Чтобы перейти на 'ты', нужно выпить на брудершафт.

— Это как?

Я показываю.

— Просто выпить и все?

— И поцеловаться потом, — добавляю я, почему-то шепотом.

Он окидывает меня расчетливым взглядом:

-Не, целоваться я с тобой не буду. А то моя невинность окажется под угрозой.

— Чтооо?

— Да ты спишь и видишь, как бы мои уши погладить. Не дам. Давай, неси свои рюмки, будем пить брудершафтом. И если еще раз наедине лордом обзовешь — буду мстить.

Мне остается только похлопать глазами и пойти за бутылкой коньяка. Достойного ответа за весь путь я так и не придумала, а выяснять про его способы мести боязно... Вдруг я зря надеюсь, что это будет приятно? Или все-таки рискнуть и спровоцировать?

Мы разливаем коньяк, церемонно переплетаем руки и пьем. Вот поднимать к нему лицо или нет? Может, я ему вообще не нравлюсь, и напряжение между нами мне показалось?

— Познакомь меня с тем серым устройством, — эльф кивает на ноутбук, меняя тему моих размышлений. — Он воспринимается как очень концентрированная ментальная энергия. Предполагаю, что это носитель информации, как наши кристаллы. Я прав?

Устанавливаю ноутбук на столе между нами, сама сажусь рядом, остро ощущая его ногу, касающуюся моего колена. А вот и не отодвинусь и буду делать вид, что так и надо! В отличии от вас, лорд, я прикосновения люблю и не вижу в них ничего плохого. Ладно... а что ему показывать-то? В трех словах объясняю способ кодирования и хранения информации. Лорда впечатляет объем памяти. Видимо, на их кристаллы влезает значительно меньше. Открываю для примера сканы учебника по физике, Сейшей пробегает по странице заинтересованным взглядом. Ой, эту тему разговора я поддерживать не смогу...

-Хочешь, дочку тебе покажу? У меня ее фотки есть.

— Покажи...

Я пролистываю несколько фотографий с ее последнего дня рождения. На сердце накатывает такая тоска, что хоть вой. Олька моя, ласковый мой котенок. Чувствую, как подступают слезы. Ой, зря я в эту папку полезла.

— Скучаешь по ней? — тихо и неожиданно сочувственно спрашивает Сейшей.

Киваю с закрытыми глазами, всхлипываю и убегаю в ванную. Сморкаться при нем я пока не готова. Разрешаю себе несколько минут поплакать — просто чтобы не глотать этот комок в горле остаток вечера. Умываюсь холодной водой, поливаю шею и затылок — почему-то мне это всегда помогает успокоится. В очередной раз утешаю себя тем, что она нашей разлуки даже не заметит, а я справлюсь. Ох, как я ее затискаю, когда вернусь!

Возвращаюсь на кухню, наливаю себе еще коньяка, грею бокал двумя руками. Извиняться за свои слезы не считаю нужным — не дурак же он, понимает, что такое материнская любовь. Встречаюсь с лордом взглядом. В его глазах мягкое сочувствие и почему-то печаль. Не знаю, что Сейшей видит в моих, но подсаживается поближе и обнимает мои руки прямо поверх бокала. Я всем телом ощущаю, как становится легче дышать, распрямляются плечи, и глухая тоска, ржавой пружиной свернувшаяся в районе солнечного сплетения, растворяется без остатка. Касаюсь лбом его плеча, выражая свою признательность за то, что он только что для меня сделал. И мне не важно, была это магия или что-то еще.

— Спасибо тебе.

Прекрасный лорд тактично меняет тему:

— У тебя есть игры для двоих?

— Да, — улыбаюсь благодарно. — Давай я тебя в морской бой научу играть? Только пошли в гостиную, что ли.

Мы устраиваемся в гостиной — он на диване, я в кресле, подобрав под себя ноги. Делюсь с лордом бумажкой в клеточку, рассказываю правила игры. Ему все понятно, кроме одного:

— Какой приз у выигравшего?

— Эмм... Иногда на желания люди играют.

'Иногда на раздевание', — мысленно добавляю я. В его глазах появляется предвкушение.

— То есть, когда я выиграю, то загадаю желание... а ты его обязана исполнить? Ограничения есть?

— Во-первых, выиграть могу и я. Во-вторых, ограничения по физическим возможностям — взлететь я не смогу, так что просить бессмысленно. Если чье-то задание кажется исполнителю слишком сложным или неприятным, то принято заменять выполнение желания честным ответом на один вопрос.

— А если вопрос из разряда служебных тайн?

— Ой, да кому они нужны, эти тайны. Обычно спрашивают про личное.

— Хорошо, я согласен. Играем. Г-3.

— Мимо.

Как ни удивительно, но мне повезло больше. Что бы такого загадать? О!

— Мое желание: хочу, чтобы ты показал мне....

Сейшей слегка приподнимает брови.

— Что-нибудь волшебное и зрелищное. Но не страшное.

Он смотрит так проникновенно, что я забываю, чего же я от него хотела. А потом... потом у него от локтя начинает расти еще одна рука. Я бы не сказала, что это не страшно. Но зрелищно, это точно. Как завороженная смотрю на его двойную левую руку — Сей шевелит пальцами на обеих, совершенно независимо друг от друга.

— Это что? Иллюзия?

— Нет. Полноценная трансформация. Между прочим, я только что треть резерва потратил тебе на радость.

Ничего себе! А он может... Нет, не буду спрашивать. Но этот провокатор, кажется, понимает, в какую сторону ушли мои мысли.

— Да, — сказал он.

— Что 'да'?

— Вот все, что ты подумала — да.

Ой, мамочки! Мне остается беспомощно смотреть Сейшею в глаза, не в силах остановить образы, возникающие в моей голове. Предательское тело реагирует на фантазии, как на реальность — спина инстинктивно прогибается в пояснице, тихий стон слетает с губ до того, как я понимаю, что происходит. Глаза мужчины мгновенно темнеют.

— Может, еще раз сыграем? Ты начинаешь.

Какая игра, о чем он вообще? Ну хорошо, е2-е4. Ой, нет. А-10. Лишняя рука медленно втягивается обратно...

— Чего же я от тебя хочу?

Сейшей рассматривает меня, задумчиво поглаживая свои губы кончиками пальцев. Его взгляд путешествует по моему лицу, гладит шею, облизывает грудь, задерживается на животе, спускается ниже. И мне кажется, что я почти вижу, в какой позе он меня представляет. Меня опаляет жаром. Перед глазами картинка: я сижу на столе, мои пальцы запутались в волосах эльфа, его голова между моих обнаженных бедер. В ту же секунду Сейшей дергается, судорожно сглатывает. Я в ответ хватаюсь за амулет под футболкой. Глаза в глаза.

— Я его сломал, — на меня надвигается хриплый шепот. — Нечаянно.

— У тебя еще желание неиспользованное, — пытаюсь его отвлечь, чувствуя себя кроликом перед очень обольстительным удавом.

Сейшей неохотно возвращается на диван, еще раз неспешно ласкает взглядом с ног до головы и все-таки высказывает пожелание:

— Спой мне.

— Что? Серьезно? Я не умею, — все эмоциональное возбуждение стихает, оставляя после себя ощущение тепла между ног и легкое разочарование. — Нет, правда. Я могу спеть, мне не трудно. Но это будет некрасиво.

— Пой.

Боже, каким властным может быть его бархатный голос. Ладно, если лорд желает моего позора — позабавлю. Но теперь точно следующим желанием его уши будут мои.

Пою про 'в лесу родилась елочка'. Выразительно и громко, раз уж не могу красиво и мелодично. Лорд становится все более задумчивым, почти не реагируя на мое сомнительное выступление. Ой, он же уже в курсе планов про уши!

— Сей, я так не могу. Ты не мог бы не читать мои мысли — мне очень трудно контролировать свое воображение, но не всеми картинками я готова делиться с тобой, — говорю я серьезно, но в этот момент мстительно представляю его в страстном соитии с Рейвеном. И он снизу.

Прищуривает злые глаза. Невинно хлопаю ресницами. Молча встает и идет на меня. Я остаюсь сидеть в кресле, подавляя желание вскочить и убежать. Ну не прибьет же он меня? Мужчина рывком снимает со своей шеи какой-то кулон, медленно и аккуратно вешает его мне на шею. Нечеловеческим усилием воли заставляю себя сидеть неподвижно. Замираю в безумном напряжении, без единого глотка воздуха. Хоть бы это поскорее закончилось... ой-ой-ой... я не могу больше! Он наконец-то замечает мое состояние.

— Что не так?

— Руки. Убери. Скорее. Убери. Боюсь. Очень.

Он отстраняется, пытливо заглядывает мне в лицо. А я все еще не могу восстановить дыхание, сердце бьется, как умалишенное. И мне все еще страшно, хочется отодвинуть его подальше, слишком близко, слишком опасно. В итоге не выдерживаю, сама забираюсь на спинку кресла, лишь бы подальше от его рук. Сей явно растерян, но я пока не нахожу в себе сил что-то объяснить. Точно знаю, что это пройдет, как только источник опасности отойдет на достаточное расстояние. Только тогда мой панический ужас уймется. Он все-таки догадывается вернуться на диван. Дышу.

— Извини. У меня не было случая предупредить заранее. Я очень боюсь, когда чужие руки находятся рядом с шеей — у меня может появиться сильный немотивированный страх. Причем это не каждый раз срабатывает, а только когда есть ощущение угрозы. Ты большой и надвигался неотвратимо — вот оно и включилось.

— Ты же психолог. Ты должна уметь работать со страхами.

— Со страхами — да, умею. А вот купировать панические атаки — нет. Не успела научиться. Вот такой вот я специалист... с собственной уязвимостью. Еще раз извини, догадываюсь, что выгляжу в этот момент полным неадекватом.

Сейшей разглядывает меня почти неодобрительно.

— Ася. Ты слишком восприимчивая и эмоциональная. Это притягивает к тебе людей, но это и вредит тебе. Энергетические потоки перекрываются от таких интенсивных скачков — от желания до ужаса за пару секунд... Это не полезно. Нужно тренировать самоконтроль, если ты хочешь развивать способности.

Тоже мне, папочка нашелся. Сам же, небось, на мою открытость запал, а теперь критикует. Мне немного обидно, но отвечаю вполне дружелюбно:

— Спасибо за заботу. Мне уже говорили про разбалансированный эмоциональный фон. Значит, не судьба мне заниматься магией. Целительство буду развивать, если получится... Твой кулон, он что делает-то?

— Этот тот же блокиратор от сканирования, но уровнем повыше. Дарю. Для нас обоих лучше, чтобы я не смог читать твои мысли.

Я смущенно опускаю глаза.

— Мне уйти?

— Я не против еще часок посидеть. Хочешь, другую игру тебе покажу? Называется 'коровы и быки'. Нужно чистой логикой вычислить, какую комбинацию из пяти цифр загадал партнер. И успеть это сделать быстрее, чем он разгадает твою.

— На желание?

— Конечно!

Ожидаемо первые четыре раза выигрывает этот ушастый образец торжества логики над везением. Поэтому мне приходится рассказать стишок, станцевать 'танец маленьких утят' (уверена, он ожидал другой танец от красивой девушки в обтягивающих штанишках), признаться в постыдном ковырянии в носу, показать с помощью пантомимы 'разъяренную самку тролля' — о, как ржал надо мной брюнет, не спеша подтверждать исполнение желания! Но потом мне нечеловечески везет, я с первого хода угадываю четыре цифры из пяти и очень быстро называю полную комбинацию. ТА-ДАМ!

Он явно ждет от меня гадости. Что же, разочаровывать гостя некрасиво.

— Сейшей, я очень хочу потрогать твои уши. Это мое желание.

Смело подхожу к дивану, становлюсь между его расставленных ног. Жду разрешения. Он страдальчески вздыхает, бормочет что-то типа 'что ж тебе неймется' и наклоняет голову поближе ко мне.

Хочу начать с нижней точки левого уха. Все внимание сосредоточено на том, как нетерпеливо и восхищенно подрагивают кончики моих пальцев, ожидая первого прикосновения. Закрываю глаза. Медлю. Чувствую слабый горьковатый запах одеколона мужчины, покорно застывшего сейчас передо мной, опустив голову. Слышу биение его сердца, чувствую гулкий стук своего. Тишина сейчас обволакивает нас и усиливает все ощущения. Вот теперь время. Едва касаюсь подушечками пальцев, знакомясь, поглаживая, воспринимая бархатистую нежность кожи. Медленно ползу по внешнему краю, повторяя плавный изгиб, чуть цепляя ноготками чувствительную обратную сторону. Слышу, как Сей выдыхает сквозь стиснутые зубы. В ответ я уверенно обхватываю полной ладонью всю эту роскошь, собирая ее в кулак. Тягуче оттягиваю его ухо вверх, смещаясь к самому кончику. Как же меня заводит то, что я сейчас делаю. Кожей ощущаю тяжелое дыхание мужчины в пяти сантиметрах от моей груди. Левой рукой самозабвенно глажу и ласкаю второе ухо. А кончик действительно упругий и острый! Нажимаю на него, легко потираю его между пальцами. Сейшей глухо стонет, этот звук отзывается острой вспышкой удовольствия внизу живота. Я совсем перестаю соображать, что делаю. Наклоняюсь и прихватываю губами верхний край. Кожа такая нежная, так чутко отзывается на мои прикосновения. Опускаю голову ниже, грею дыханием, захватываю во влажный плен кончик, посасываю его, несколько раз сильно бью по нему напряженным языком, задеваю зубами. И слышу хриплый голос Сейшея:

— Если ты сейчас же не остановишься, мой член окажется в тебе через семнадцать секунд.

Я отлетаю от него обратно в свое кресло за три. Боже, что я творю!

— Сбегаешь? Только в мыслях ты дерзкая?

— Я тебя вижу второй раз в жизни!

— Да, — благосклонно кивает Сейшей. — Я тоже вот уже третий день хочу тебя отшлепать.

— Что значит тоже? У меня таких фантазий в твой адрес не было! -собираю мысли в кучу. — Прости, пожалуйста. Я не собиралась так далеко заходить... Вообще несло крышу, — примиряюще улыбаюсь, пытаясь вернуть беседу в нормальное русло. — У всех эльфов уши такие чувствительные?

Сейшей иронично изгибает губы:

— Там очень много нервных окончаний, так что да, у всех. У тебя теперь новый фетиш?

Отвечаю укоризненным взглядом. Нечего меня извращенкой выставлять. Ну что поделать, если у меня ведущий способ познания мира — прикосновение. Я, например, когда к другу обращаюсь, обычно кладу руку ему на колено, привлекая внимание, или поглаживаю по спине, проходя мимо. Это мой способ контактировать, ничего личного. Но не объяснять же это лорду, все-таки я действительно не права. Анализируя наше сегодняшнее общение, я прихожу к неутешительному выводу, что это именно моя неуемная фантазия раз за разом толкала нас на путь разврата. А Сейшей, наоборот, регулярно охлаждал меня и сопротивлялся, как мог. Кажется. Хотя взгляды он на меня бросал горячие!

— Кто бы говорил! Ты зачем казенный амулет сломал, любитель подсматривать?

— Да я правда случайно! Мне же интересно, у тебя такой взгляд был... я только потянулся, а он не выдержал. Носи этот, его даже я случайно не сломаю. А за возможность потрогать твои ушки, могу еще и невидимость на него наложить, — вносит конструктивное предложение этот искуситель, — я буду делать это очень медленно и безопасно...

Ой, как же хочется согласиться. Только, если соглашусь, пути назад у меня уже не будет. И все случится здесь и сейчас. А я к этому пока не готова... Кто знает, как тут предохраняются? То есть в целом, я не против. Он выглядит достаточно умным мужчиной, чтобы не делать из легких и необременительных отношений проблему, и вряд ли будет афишировать нашу связь. И между нами определенно есть химия. Да. Дам ему возможность меня соблазнить. Но не сегодня.

— Благодарю за лестное предложение, мой лорд, но ты уже потратил все свои желания на сегодня.

— Мне понравилось с тобой играть. Я хотел бы познакомиться и с другими играми твоего мира. Возможно, в следующий раз...

Как многозначительно это звучит! Встаю, провожаю Сейшея к выходу. Он неспешно обувается, стоя на одном колене, глядя на меня снизу вверх. Я понимаю, что немыслимо, невыносимо хочу, чтобы он меня поцеловал. Весь вечер этого хочу. И меня шокирует его шепот, адресованный моим губам:

— Тогда я никуда не уйду... До свидания, Ася.

И уходит. Вот как он это делает? Неужели у нас настолько мысли сходятся?

Глава 9.

Я просыпаюсь с улыбкой. Воспоминания о вчерашнем вечере отзываются дрожью предвкушения в животе и зудом в кончиках пальцев. Похоже, мне предстоит большой банный день, со всеми гладенькими подробностями. Сейчас пора в кабинет знакомиться с лордом Арбо, который поможет реализовать мою бредовую идею.

Будущий управляющий игрового клуба сразу располагает к себе редким сочетанием рассудительности и азарта. Статный мужчина, с выбеленной сединой висками и умными голубыми глазами, с хорошим чувством юмора — он не мог мне не понравиться. Мы обговариваем, что я являюсь фактической хозяйкой, получающей основную прибыль и принимающей важные решения, а лорд Арбо берет на себя все организационные моменты, включая подбор сотрудников, оформление интерьера, рекламу, расчет зарплаты и уплату налогов. Он согласен работать за процент от прибыли заведения — в коммерческом успешности проекта не сомневается, положившись на мнение лорда Сейшея. Подписываем контракт.

Я выкладываю основные идеи: нужен большой общий зал на несколько столов — за ними игроки подбираются случайным образом, результаты этих игр фиксируем в общем зачете. Отдельные комнаты, которые можно будет резервировать целыми компаниями. Ну и, конечно, ВИП-зал пошикарнее с повышенной магической безопасностью для особых гостей. Оплату предлагаю брать только за вход, но большую, а напитки и еду делать бесплатными. За эту мысль я получаю дополнительный одобрительный кивок от лорда Арбо. Похоже, наше уважение взаимно. Центральную достопримечательность клуба в разноцветных коробочках предполагается размножить по количеству столов в залах, заклясть от помятия и пачканья. В дальней перспективе нужно думать, где найти людей для разработки новых, уникальных игр. Потому что у меня их только пятнадцать, одна из которых эротические фанты. И по предварительным прикидкам управляющего этого хватит на пару месяцев устойчивого интереса, а потом с нами останутся только фанаты. Лично я ничего не имею против того, чтобы стать хозяйкой заведения для избранной кучки поклонников, но в правоте лорда не сомневаюсь — нам будет нужна свежая кровь.

Постепенно к нам присоединяются претенденты на роль ведущих. Перечисляем их задачи: объяснять правила, разруливать конфликты, занимать место за любым столом, если не хватает игрока... при этом не сливать игру откровенно, но и не тянуть ее на себя. Юрдис напоминает харизматичного балабола-тамады со свадьбы подружки. Он тут же просит называть его Юр, задает сто вопросов, выражает желание играть прямо здесь и сейчас, или хотя бы сегодня вечером. При этом его шуточки уместны, соображает быстро, тонкость своей роли понимает прекрасно. Годен.

Листа похожа на Коллину спокойствием и серьезностью. Она предлагает для себя образ заботливой и гостеприимной хозяюшки, знающей свое место. Если к нам придут помешанные на чувстве собственной значимости леди, то такая гувернантка-служанка-советчица будет принята благосклонно. Мысль мы с Арбо оценили, кандидатуру одобрили.

Третьей в списке значится ослепительно красивая зеленоглазая эльфийка с огненно-рыжей гривой волос, беспечно колышущейся вокруг ее хрупкой фигурки. Судя по сверх короткой юбочке и дерзко задранному подбородку она в принципе не знает, что такое не быть в центре внимания. А еще леди Миирин является талантливым стихийником с преобладающей энергией воздуха (вот странно, я бы решила, что ее суть — огонь) и сертифицированным боевым магом-защитником, что только добавляет ей самоуверенности. В моей обычной жизни я побаивалась и избегала таких ярких девушек, фантазируя их стервозными и высокомерными. И теперь не знаю, она нам действительно не подходит, или это мое предубеждение и банальная женская зависть? Не создаст ли она проблем больше, чем может потенциально решить? В любом случае пытаюсь быть тактичной:

— Леди Миирин, вашему бесценному опыту и таланту будет мало возможностей для реализации в стенах нашего клуба. Это всего лишь настольные игры, беседы за чашечкой чая о погоде и природе.

Она лукаво улыбается:

— И всего лишь возможность общаться с самыми желанными и неприступными холостяками столицы в неформальной обстановке...

Так. Теперь я хотя бы понимаю ее мотивы, уже легче.

— Вы кажетесь мне невероятно красивой и амбициозной... Но я опасаюсь, что ваша слишком яркая внешность, — демонстративно кошусь на ее голые коленки — будет отвлекать игроков и смещать акценты. Задача же ведущего — быть в тени. Мне нужен человек, способный увидеть напряжение во время игры и вовремя отреагировать: утешить проигрывающего, остудить разъяренного, расшевелить заскучавшего. А это возможно сделать, только если чутко настроен на других, а не акцентируешь внимание на себе.

Замолкаю, потому что леди оценивающе смотрит на меня, поигрывая маленькой шаровой молнией в тонких пальчиках:

— Очень немногие люди находят аргументы мне отказать... Я впечатлена. Все, чего я добилась, не было сделано коленками, Ася. Вы недооцениваете мои способности.

Мне становится стыдно. Ведь правда, я же о ней ничего не знаю, кроме специализаций и того, что это приятельница Рейва.

— Хорошо. Сегодня вечером соберутся мои друзья и ведущие клуба — будем изучать правила и играть. Я приглашаю вас к себе домой в качестве подруги лорда Рейвена и леди, с которой мне было бы интересно познакомиться поближе. А к вопросу о вашей роли в клубе мы сможем вернуться позже, если вы этого захотите. Что скажете?

Шаровая молния растворяется в воздухе — согласна. Что же, основные вопросы решены, можно прощаться и идти готовиться к вечернему действу. В этот раз у меня ожидается действительно много гостей.

Глава 10.

Большинство магически одаренных жителей этого мира имеют только один камень-усилитель сигнала, и через него мысленно дотягиваются до нужного абонента. Но с моей общительностью и 'разбалансированным эмоциональным фоном' носить мне полные карманы индивидуально-настроенных камней, по числу друзей. Проблема в том, что они все рыженькие и примерно одной формы! Вот как отличить, по какому камню шептаться с Коллиной, а через какой договариваться с лордом Арбо о составе гостей на открытие клуба? Интересно, если я фломастерами их подпишу, это создаст помехи?

Со второй попытки связываюсь с Колей, она согласна приехать пораньше. Подруга соблазнительно хрустит булочкой из кондитерской госпожи Тишши, и у меня тут же текут слюнки. Смеется, обещает привезти с собой побольше. Сегодня у меня нет настроения готовить — все равно таких объемов я не осилю. Так что заказываю только восхитительную розовую рыбу в кляре из соседнего трактира, остальное должны подвезти гости. Здесь принято, что угощение выставляют хозяева, но эти проглоты у меня почти каждый вечер висят! Так что я приучаю их к собственному ощущению справедливости формулировкой 'пусть каждый привезет свою любимую закуску, а мы заценим'. До прихода гостей еще три часа, предстоит сделать два сверхважных дела — купить новое платье и принять ванную.

Как же хорошо, что торговый квартал близко. Влетаю в знакомую лавку, жадными глазами пробегаю по ряду манекенов — я примерно представляю, что хочу надеть сегодня. Мне еще лорда соблазнять. Или ему меня, как пойдет. Вспоминаю его признание 'третий день хочу тебя отшлепать' и улыбка опять сама собой выползает на лицо. Кажется, я догадываюсь, какая часть моего тела ему особенно приглянулась. Хороший выбор, мне тоже она нравится, сидеть на ней мягко. Значит, будем подчеркивать. Выбираю платье, которое лучше всего сядет по фигуре, цвет пока не важен. Нахожу персиковую прелесть: кружевные рукава, небольшой треугольный вырез, в котором можно увидеть только намек на ложбинку, вся остальная роскошь прикрыта ручной вышивкой. Юбка, плавно обтекающая бедра, сужается к коленям и вновь разлетается косым подолом. Я еще раз осматриваю себя в зеркало. Вроде и закрыто все, но очень аппетитно. То, что надо!

Коллина приезжает совсем пораньше, буквально поняв мою просьбу, зато с булочками. Платье она оценивает восхищенным 'ооо!' и беспокойством, что теперь Рейвен от меня точно не отлипнет. Я скромно молчу про то, что оно вообще-то не для него. Мы устраиваемся в гостиной, и я задумываюсь с чего начать.

— У тебя были ко мне вопросы. Я готова ответить на любые.

— А у меня интимные.

— Я догадалась, — шепчет она, заговорщицки оглядываясь по сторонам. — Кажется, мы одни. Спрашивай.

— Ладно. Начну издалека. У людей в этом мире растут волоски на коже, кроме головы, ресниц и бровей?

— Хорошо, отвечу тоже издалека, — она достает из сумки баночку с розовым содержимым. — Это депиляционный крем. Один раз намажешь все места, смоешь водой — месяц идеально гладкая кожа. Пользоваться строго в перчатках — они под крышкой, увидишь. И не чаще раза в месяц. Ну и еще не вздумай почесать бровь испачканным пальцем — будешь красоткой, пока к целителю не попадешь.

— Спасибо! Ты его для меня купила?

— Да, вчера еще. Это подарок. Мы же девочки. Спорим, я знаю, про что будет следующий вопрос? — снова ныряет в сумку, выныривает с запечатанной коробочкой. — В ней небольшой цилиндр — он гибкий и тоненький, даже девственницы могут использовать. В эти дни вводишь внутрь и забываешь, пока все не закончится. Потом достаешь и укладываешь в контейнер до следующего месяца. Он работает по принципу унитаза, сразу уничтожая лишнюю органику. Многоразовый, лет на пять хватит.

Я в шоке. Вспоминаю полку в шкафу в спальне, забитую гигиеническими средствами, привезенными из дома. Лучше бы больше игр взяла.

— Имей в виду, я сейчас опять тебя обниму, — строго предупреждаю я и лезу обниматься. Как же мне повезло с подругой! В этот раз она не вырывается, и даже сама прижимается в ответ. — Спасибо тебе! А теперь ты ответишь на мой вопрос?

Коля довольно улыбается:

— Какой?

— Растут ли волоски где-то еще?

— Аська, ты зануда! Или это тебе для работы?

— Ну... Мне любопытно, какая степень гладкости считается красивой.

— Я поняла. У людей сейчас модно полностью без волос, но лет двадцать назад делали особые стрижки на этом месте, украшали и все такое.

— Угу... а не у людей?

— У эльфов от природы нет лишней растительности, нигде. Тролли и гномы, наоборот, очень волосатые. И оборотни тоже. А волшебные создания ближе к энергии, чем к материи.

Заметив мой изумленный взгляд, она поясняет:

— Лесные духи, стихийные элементали, саламандры, дракониды и прочие.

— Я и не знала, что они есть в этом мире... Так, не отвлекаемся. Как у вас принято предохраняться?

— От чего?

— От нежелательной беременности.

Подруга на минутку подвисает, как будто обрабатывает непривычный словесный оборот.

— Аська, это абсурд. Если произошло зачатие, значит оба родителя этого хотели. И никак иначе.

— А случайно?

— Нет.

— Правильно ли я тебя поняла: если двое людей занимаются сексом и хотя бы один из них не хочет сейчас завести ребенка, то беременности не наступит?

— Именно так.

Прекрасно! Это упрощает жизнь не только мне, но и всем жителям этого мира, позволяя быть намного счастливее.

— А может быть так, что пара хочет ребенка, но не получается?

— Бывает. Идут к целителю и проблема лечится. У вас не так?

— У нас этим все очень плохо, — у меня от таких мыслей всегда портится настроение. — И случайно 'залететь' легко, и желанное чадо бывает невозможно зачать. Поэтому в моем мире много ненужных, брошенных детей и несчастных одиноких взрослых, не познавших радость родительства. Грустно все это... Слушай, давай я тебе какой-нибудь фильм из моего мира поставлю посмотреть? А то у меня тут еще кое-какие дела остались...

Запускаю на ноутбуке 'Властелина колец' и предупреждаю, что мои знания об эльфах, троллях и гномах взяты именно оттуда. Пусть она сравнит, а потом расскажет отличия.

Когда я выхожу из ванной комнаты, красивая и чистая, Коля сидит встрепанная и какая-то помятая. Только спустя пару мгновений я понимаю, что она все это время хохотала до слез. Тут же получаю подробную справку: ее вынесла мысль о том, что гномы могут быть воинами.

— Ты видела их рост? Их короткие руки? Какой к кузне воин, о чем вы? Ой, я не могу больше. У нас в мире гномы тоже невысокие, плечистые и бородатые. Они знамениты учеными, за счет долголетия и въедливого характера. Ремесленники хорошие, маги попадаются. Но осваивать военное искусство, отбирая хлеб у длинноруких людей и эльфов? Никогда. Что еще... тролли не могут окаменеть от солнца, это полный бред. Они полуразумные стайные животные, с хорошей регенерацией, теплокровные и живородящие. Эльфы не живут в лесах, их государство называется Эления, наши западные соседи. Из луков, конечно, тоже могут стрелять, но арбалеты мощнее. Эльфы прекрасные мечники — их реакция лучше человеческой и система воспитания поощряет физическое развитие. И очень сильные маги, причем самой разной направленности. Между нашими народами в древности случались территориальные разногласия, но последнее тысячелетие мы мирно и взаимовыгодно общаемся.

— А есть кто-то, с кем Миоссития конфликтует?

— Нет, внешних врагов у нас нет — мелкие набеги кочевников с юга не считаются. А вот внутренние дрязги бывают, то одна область хочет отделиться, то другая. Зачем им это — не понимаю. Наш король справедлив, налоги умеренные, к проблемам в провинциях внимателен... Не иначе, у кого-то честолюбие на мозг давит, — Коля неодобрительно качает головой. Я осмысливаю новую информацию.

— Сколько живут люди?

— Обычные жители около двухсот лет, если вовремя к целителям ходят. Маги дольше, от личной силы зависит. Эльфы и гномы около трехсот. Но бывают и совсем древние — архимагу Дивейну, например, больше семисот лет... Милая, а ты гостей в халатике будешь встречать?

Ой! Буквально за десять минут запрыгиваю в симпатичное белье и новое платье, подставляю голову под волшебные руки Коллины. Успела.

Гости приезжают почти одновременно и вновь я собираю восхищенные ахи и комплименты на тему, как я прекрасна сегодня и как здорово, что все мы здесь сегодня собрались. От избитой формулировки ноют зубы. Я им рада, конечно рада, я люблю гостей. Но привычно волнуюсь и тревожусь, как все пройдет. И Сейшея все нет...

Они приходят все вместе — лорды-приятели и миниатюрная эльфиечка, вызывающая у меня столь противоречивые чувства. Я опять смущаюсь, стараясь смотреть только на Рейвена и игнорируя мое ушастое наваждение. Да я просто не понимаю, как к нему обращаться! Окончательно разнервничавшись, ухожу в ванную успокаиваться. Нас сегодня десять: пять девушек и пять мужчин, двое эльфов и восемь людей, трое аристократов и семь обычных смертных, шесть моих друзей, двое подчиненных... и одна не пойми кто. Совершенно не представляю, как мы все, такие разношерстные, уживемся на тридцати квадратных метрах моей гостиной? Ладно, поздно уже всех выгонять по домам. Я обязана быть хозяйкой вечера: позаботится о закусках, перезнакомить новеньких, показать, где находится туалет... что там еще полагается делать на официальных приемах? Представляю, сколько времени у меня сейчас займет возня с продуктами, и как неловко будут скучать мои гости... Ненавижу такие моменты!

В полном душевном раздрае захожу на кухню и обнаруживаю там абсолютно всех гостей, дружно раскладывающих снедь по тарелочкам, открывающих вино и режущих яблоки-бананы. Сирин в знакомой позе целует Листе руку, Коля уже ставит чайник, рыжая и наглая пальцами размазывает какой-то паштет по фигурным кусочкам хлеба, напевая себе под нос что-то не совсем пристойное. Сей таскает готовые тарелочки в гостиную. И эта уютная суета разом согревает меня, заставляя выдохнуть и расслабить сведенные заботами плечи. Вечер будет отличным! В порыве благодарности обнимаю первое попавшееся тело. Судя по ответной нежности, это Мих. Целует меня в макушку, гладит по плечу и идет дальше расставлять бокалы — он явно назначил себя барменом. С совершенно счастливой улыбкой разворачиваюсь, напарываюсь на тяжелый взгляд Сейшея. Пока торможу в проходе, Рейвен знакомым жестом хватает меня за талию, приподнимает и опускает уже в стороне, пропуская мимо Тианку с подносом чего-то вкуснопахнущего. Когда я снова могу обернуться, Сейшей уже уходит в комнату со следующей поклажей. Как бы с ним переговорить? Камень связи!

В спальне наверху отыскиваю его камешек, тянусь мыслями.

— Да, Ася.

— Сей, я спросить хотела. Как мне тебя называть при всех?

-По имени, как Рейвена, — в его голосе мне слышится отстраненность. Не понимаю, он что, жалеет о том, что было вчера? Может, я вообще не в его вкусе?

— Не жалею. Не в моем. Амулет надень, ты фонишь на весь дом.

Бросаю камень связи на кровать, поспешно вешаю на шею его амулет. Что-то тонкая нитка и серый ромб не смотрятся с этим платьем... Предлагал ведь эльф вчера невидимость наложить, что же я не согласилась? А сегодня, похоже, лорд передумал проявлять внимание. Не в его вкусе... Вчера я что-то этого не заметила. Моя фигура всегда меня устраивала: и грудь тяжелая, и за попу подержаться можно, а на фоне узкой талии так и вовсе образец мягкой женственности... по нашим меркам. Но если ему нравятся эльфийки, типа той же Миирин? Тоненькие и хрупкие, с маленькой грудью и попкой с кулачок? А я для него жирная невоспитанная корова, которая его домогается? СТОП! Отставить самокритику. То, что я не в его вкусе, не делает меня автоматически страшной или убогой. Я хорошая. Он хороший. Просто мы совсем разные — он эльф, маг, аристократ. Ему, небось, и жениться придется на ком-то из его круга. А я обычная женщина, не самая молодая и жутко замороченная. И в самом скором времени надеюсь вернуться домой к любимой дочке. Наверное, дома я еще какое-то время буду постукивать по стене, чтобы полы стали чистыми... Вот по этому я точно буду скучать сильнее, чем по прекрасному лорду, внезапно ворвавшемуся в мою жизнь, и так же внезапно из нее слинявшему.

Все-таки снимаю амулет с короткой нитки, перевешиваю на длинную золотую цепочку. Теперь тяжелая подвеска скрывается за корсажем, и только сужающаяся к центру цепочка невольно заставляет следовать за собой взглядом. Ну и неплохо. Я не дам никому испортить мне настроение.

Спускаюсь к гостям вниз, спокойная и умиротворенная. У меня с собой четыре коробочки на сегодня. Во все точно не успеем, но хоть прорекламирую.

— 'Алхимия'. Спокойная. Каждый имеет на руках карточки с ингредиентами для зелий и рецепты, по которым их надо готовить. За сваренный рецепт получаешь очки, выиграет тот, у кого их больше. Думать надо, но это скорее тактика, а не стратегия — чем пожертвуете, а что будете хранить до конца игры, в надежде наткнуться на редкий ингредиент и заработать одним ходом много очков.

— 'Гномы'. Веселая. Каждый в тайне от других получит какую-то роль — хорошего или плохого гнома-вредителя. Все игроки по очереди выкладывают на стол карточки с кусочками лабиринта, чтобы по нему пройти к заветному кладу. Но хорошие гномы будут строить дороги и мосты, а плохие — ловушки и тупики. Кстати, внутри 'хорошей' гномьей общины не все гладко. Есть клан 'Синие' и клан 'Зеленые' — они враждуют, не пуская конкурентов к сокровищам. Нужно целенаправленно делать гадости, ломая соперникам рабочий инструмент и мешая строить лабиринт. Если к концу игры золото найдено, выигрывают работяги, если нет — вредители.

— 'Эволюция'. Поиск баланса. У вас на руках много карточек со свойствами животного: большое, паразит в шерстке, летающее, ядовитое, умеет отбрасывать хвост, хищник и так далее. Ваша задача создать из них свое животное, суметь его прокормить и уберечь от нападения хищников. Чье животное выживет к концу игры — тот и победил.

— 'Герои'. Интересная, но сложная. У каждого из вас есть слабенький персонаж первого уровня. Его атака и защита равны единице. По ходу игры вам будут попадаться монстры, которых надо победить. Справился — получи новый уровень, усиливай свою атаку, наращивай доспехи, обучайся заклинаниям и другим новым фишкам. Кто первый достигнет десятого уровня — то есть победит десять монстров, тот и выиграл. Но каждый герой подвергается нападению не только нарисованных врагов, но и других игроков. Развиваться под таким прессом будет очень непросто... Во что хотите сыграть?

В целом, мои такие разные гости вполне ладят между собой. Миирин выпендривается, конечно, но это обосновано ее ролью, так что почти и не раздражает. Ладно, пусть поработает в клубе, я не против. Сейшей ведет себя так, будто вчерашнего вечера не было — спокойно разговаривает со мной, иногда подшучивает, страстных взглядов не бросает и вообще до отвращения приличен. Ближе к полуночи мои ведущие удаляются, в доме остаются только друзья и эльфийка.

— Поиграем в 'мафию'?

Получив дружное согласие, объясняю правила. У нас семь участников, так что семь ролей: преступник, он же мафия, каждую ночь кого-то убивает, целитель пытается спасти жертву, а задача шерифа вычислить убийцу. Остальные четверо — мирные жители. Я раздаю всем случайные карточки-роли и игра начинается.

— Город уснул, — вкрадчиво сообщаю я. Все участники зажмуриваются. — Просыпается мафия.

Сейшей открывает глаза, но не торопится выбирать свою жертву. Он смотрит только на меня, и тишина между нами начинает звенеть от напряжения. А потом он УХОМ показывает на сидящего по соседству Миха, подмигивает и закрывает глаза. Автоматически озвучиваю следующую фазу:

— Мафия засыпает, просыпается шериф.

Тиана хищно осматривается, вычисляя злодея. Кивает на Сирина, вопросительно смотрит на меня. Я отрицательно качаю головой.

— Шериф ошибся. Он засыпает, просыпается целитель.

Леди Миирин выбирает исцелить не Миха, так что ему окончательно крышка.

— Наступило утро, город проснулся. Сегодня ночью был зверско загрызен Мих. Прости, друг, ты выбываешь. У тебя есть право предмертного хрипа.

Мих артистично сипит что-то типа 'ищите женщину' и демонстративно скукоживается в своем кресле, агонизирующе подрыгивая пяткой. Карта его роли тут же вскрывается, и все убеждаются, что погиб мирный житель.

Следующий этап игры — дневной. Жители обсуждают ужасное происшествие в свободном режиме, строят предположения и пытаются обвинить хоть кого-нибудь. Шерифу невыгодно себя раскрывать — тогда его убьют в ближайшую ночь. Я отвлекаюсь от обсуждения, вспоминая эту наглую провокацию. Что это было вообще? А ведь скоро город опять уснет... и проснется Он.

— Мы решили, что мафия Сирин. Только у него был мотив — еще в академии Мих одолжил у него десятку и до сих пор не отдал. Так что это месть.

Отчаянные вопли 'это не я!' игнорируются, большинство голосует за то, чтобы повесить Сирина как убийцу. Его карта вскрыта — мирный житель. Последнее слово: 'А я же говорил!'.

— Город уснул, — мой голос срывается в предвкушении. — Просыпается мафия.

Сей открывает глаза и смотрит на меня так, что хочется самой подойти и впиться губами в эти чувственные пухлые губы... Вопросительно поднимаю брови. Эльф медленно, не отводя взгляда, кивает головой на Тиану. Интересно, как он вычислил в ней шерифа? Она что, где-то в спорах прокололась, слишком сильно защищая Сирина? Проникновенный взгляд вновь прячется за длиннющими ресницами. Как же он красив, зараза такая.

— Мафия уснула, просыпается шериф.

Тиана долго думает. Она еще не знает, что уже почти не жилец, и у нее есть призрачный шанс, что леди Миирин будет лечить именно ее. В конце концов она упирается взглядом в Сейшея. Да?

— И шериф знает, кто скрывается под маской мафии. Он засыпает, просыпается целитель.

От выбора леди сейчас зависит результат игры — если сможет угадать, что под прицелом Тиана, то победа на стороне сил добра. Если ошибется — город остается без шерифа, и Сейшей стопроцентно выигрывает. А она не дура, эта странная эльфийка, Тиана остается в игре.

— Город просыпается в полном составе. Какой-то везунчик восхищенно потирает след от подорожника под правым соском — ведь именно так отважный лекарь вернул его к жизни этой темной ночью.

Я несу полный бред, но мне любопытно, что будет делать Сей. Шериф его узнал, и теперь последует сцена разоблачения.

— Я шериф, — внезапно заявляет этот наглец. — И сегодня ночью мне стало известно, что убийца — Тиана. Дело закрыто. Повесим ее, кто за?

Рейвен и Коллина автоматически поднимают руку вверх вместе с ним.

— Миир, не тормози, поднимай руку.

— Нет, Рейв, тебя развели. Я целитель и сегодня ночью лечила Тиану. Она шериф... а убийца твой драгоценный эльф.

Сейшей склоняет голову в знак поражения.

Глава 11.

Закрыв дверь за последним человеком, я перетаскиваю тарелки и бокалы в мойку, уже привычным жестом стучу по стене, прося ее прибрать крошки со столов. Неожиданно вспоминаю, что сегодня вечером ни разу не смотрела расписание, а ведь там уже мог появиться какой-нибудь клиент! Вот хороша я буду, если не приду. Идти на улицу в такую темень не хочется совершенно, но добросовестность требует немедленно проверить и перетащить расписание в жилую часть. Двадцать раз напомнив себе, что оградка вокруг дома декоративная только внешне, и что чужих она в любом случае не пропустит, я осторожно высовываю нос из дома. Темноты я тоже боюсь, ага.

Бегу тихой мышкой вдоль стены, сжимая в руке подол еще не снятого платья. Ну точно. Завтра меня ждут два новых клиента. Возвращаюсь домой уже гораздо спокойнее и замечаю на территории моего сада высокую широкоплечую фигуру, стоящую ко мне спиной и рассматривающую звезды.

— Зачем ты вышла? — спрашивает он у неба.

— Расписание забрать.

— Ну зачем же ты вышла... — Сейшей все-таки оборачивается и медленно идет ко мне. — Теперь-то уж что... Пойдем, угостишь меня чаем, ты это любишь.

Я послушно иду за ним на кухню, не совсем понимая, почему он не уехал вместе с остальными... и почему не вернулся сам, если хотел остаться.

Мы устраиваемся в креслах напротив, я подаю ему кружку с горячим чаем. Он даже не пытается делать вид, что пьет. И вообще выглядит грустным и задумчивым.

— Сей, что происходит?

— Я тебя хочу, — говорит это печальное привидение. — И это меня огорчает.

Что я там думала? Что этот мужчина достаточно умный, чтобы не делать проблему из необременительной связи? Умный — возможно. А вот не делать проблему — не про него, явно. Хорошо, поработаем по специальности.

— Почему тебя это огорчает?

-Потому что получится, что я тобой воспользуюсь и брошу. А ты хорошая, не хочется тебе больно делать. Да и чувствительная сверх необходимого, еще сделаешь с собой что-нибудь...

Вот интересно, как должна реагировать обычная девушка на такое лестное предложение: давай переспим, но только один раз, а потом ты меня не увидишь... Но ты будешь страдать по мне, потому что я такой мега-офигенный, так что я передумал, ничего не будет, ведь ты такая хорошая!

Чувствую, что начинаю злиться.

— Между прочим, до всех этих признаний меня бы устроил секс на одну ночь, но теперь что-то совсем не хочется. Ты прав, давай дружить домами.

— Не получится, — его голос так же тих и спокоен.

— Это почему же?

— Потому что я уже здесь, а ты в этом платье, — неожиданно он срывается на рык. — О чем ты думала, когда его надевала? Так хотелось перед ненаглядным Михом повертеть шикарной задницей? Я заколебался обновлять иллюзию на своих штанах каждый раз, когда ты наклонялась что-то поднять.

— Ну уменьшил бы размерчик, ты же умеешь.

Вот теперь надо мной возвышается разъяренный мужчина, в любой момент готовый наброситься... Не-не-не, второй раз я этого не выдержу! Боком кувыркаюсь из кресла, пытаюсь убежать в холл. Моя ошибка — нельзя убегать от хищника. Я даже не замечаю, как он срывается с места, но оказываюсь прижата к стене, запястья железной хваткой зафиксированы над головой. Перед взглядом маячит светлая рубашка — пуговицы частично расстегнуты, и я вижу литые мышцы груди с маленькими коричневыми сосками. Невольно сглатываю. Чувствую, как взволнованно поднимается сейчас моя грудь, в попытках восстановить дыхание, и как сладостно теплеет низ живота от беспомощной доступности моей позы. Медленно, невыносимо медленно он прижимается ко мне, и я ощущаю его тело каждым сантиметром своего. Моя женская сущность требует поддаться, стать еще мягче, принять в себя. Трусь об него бедрами, и он рычит в ответ, собственнически обхватывая свободной рукой ягодицу, прижимая к себе еще крепче. Твердая выпуклость штанов, толкающаяся мне в живот чуть ниже пупка, не оставляет сомнений в его намерениях. Из последних сил сдерживаю желание прижаться губами к мужской шее и ощутить, наконец, ее вкус. Запах его кожи сводит меня с ума.

— Посмотри. Мне. В глаза, — раздельно и хрипло произносит эльф, чуть отстраняясь. Запрокидываю лицо и меня обжигает голод и желание в его горящем взгляде. Рука на ягодице ослабляет хватку, переключившись в режим исследовательских поглаживаний. Мои запястья свободны, и я ныряю под его рубашку, касаюсь спины, наслаждаясь теплой гладкостью кожи. Мягкие губы требовательно сминают мои, я таю в сладостном и упоительном поцелуе. Он бесконечно нежен и деликатен... ровно до того момента, пока я не кусаю его за нижнюю губу, сама врываясь языком в его рот. Моя попа оказывается сжата уже двумя руками, а меня исступленно целуют, по-хозяйски исследуя мой рот, посасывая кончик языка. Его руки, стремительно и жадно блуждают по моему телу. Обхватывают грудь, гладят поясницу, спускаются ниже, едва касаясь пальцами голеней, рывком задирают платье до пояса, и я неожиданно осознаю себя, сидящей на перилах лестницы, обхватив его бедра голыми ногами. И все это не отрываясь от моих губ. Вцепляюсь в эльфийские уши, сильно потираю чувствительный кончик. Сей бормочет что-то неразборчивое, одним пальцем сдвигает трусики в сторону, я чувствую горячую головку, прижатую к истекающему лону. Весь мир, все ощущения устремляются к этой точке. Я больше не ощущаю запахов, звуков, нежной кожи под руками. Мое тело превращается с единственный нерв, рецептор которого сейчас раздражен из-за этого чертового промедления. Мне почти больно от гложущей неудовлетворенности. Скулю, дергаю его за ухо и выгибаюсь бедрами навстречу одновременно. Этого он уже не выдерживает, входит в меня одним плавным движением, до конца. Кричу и сладострастно изгибаюсь ему на встречу. О, это восхитительное чувство заполненности, только оно сейчас имеет значение. Ну давай же! Требовательно смотрю ему в глаза, нетерпеливо ерзаю, стремясь получить больше ощущений. Кусаю его губы, рычу, бью пятками. Но Сей неподвижен, он пожирает мое лицо взглядом, впитывая оттенки моего неудовольствия, наслаждаясь своей властью над моим телом, беспомощно нанизанным на его орган. И только неподдельная ярость в моих глазах заставляет его начать двигаться... Медленно, длинно, каждый раз насаживая меня до конца. Я неистово извиваюсь, не способная ускорить эту сладкую пытку. Пою свое 'ааа' в такт каждому движению, напрягаю внутренние мышцы, инстинктивно стремясь продлить слияние, удержать в горячем влажном плену то, что приносит столько сытого удовольствия. Решительно тянусь к его уху губами, на этом он все-таки теряет контроль, стискивает мои бедра, и неистово двигается, удерживая на месте сильными руками. Я опять кричу от восторга и запрокидываю голову, погружаясь в свои ощущения. Мир вновь перестает существовать. Острое наслаждение растекается по бедрам, пульсирует в животе, стреляет огненными искрами к соскам. Мне кажется, что он пронзает меня до подбородка, что я вся, целиком, всем телом должна упруго обхватывать ствол, удерживая в себе и не выпуская. Сей не снижает темп, вбиваясь в меня ритмично и неумолимо. Меня трясет и выгибает дугой, я вцепляюсь в его плечи, наверняка оставляя кровавые лунки, но контролировать что-либо уже не в силах. В последний раз глотаю ртом воздух и замираю на вдохе.

Когда зрение проясняется, я понимаю, что, растворившись в собственном экстазе, пропустила высшую точку Сея — он уже просто обнимает, уткнувшись лицом мне в шею. Осознаю, что раздеться не успели ни я, ни эльф, и мы представляем собой статую 'что бывает, когда приспичит прямо здесь и сейчас'. А еще ноют губы, истерзанные поцелуями. И явно нужно в ванну. И мне умопомрачительно хорошо.

Говорить не хочется, хочется помыться и спать. Кажется, Сейшей это понимает, потому что молча подхватывает меня на руки, легко касается губами виска и несет наверх. Закрываю глаза, впервые в жизни не пытаясь кокетливо просить поставить меня на место — двигаться самостоятельно нет ни моральных, ни физических сил. В ванной Сей устраивается на подлокотнике кресла, подгребает меня к себе поближе и начинает медленно раздевать, едва касаясь губами оголяющейся кожи. От дорожки вкрадчивых поцелуев вдоль позвоночника по спине пробегают мурашки. С секундной заминкой эльф справляется с застежкой бюстика и его сильные руки обхватывают обнаженную грудь, гладят мягкие полушария, задевают соски. Это приятно и слегка возбуждает. Ощущаю спиной длинный выдох, как будто мужчина заставляет себя успокоится. Медленно стягивает с меня трусики, и моему мягкому месту тоже достаются легкие жалящие поцелуи. Я все-таки нахожу в себе силы оторваться от соблазнителя и забросить себя в теплую воду. Хорошо...

Лениво рассматриваю, как Сей раздевается. Он двигается так плавно и естественно, что начинаю подозревать в нем танцора. И тело как раз подходящее: широкие плечи, рельефный пресс, узкие бедра, без единого волоска, длинные мускулистые ноги. Спутанные черные волосы чуть ниже линии плеч придают ему романтический вид. И эти уши... Взгляд невольно возвращается к бедрам — даже в спокойном состоянии размер вызывает крайнюю заинтересованность. Знакомо ноют ладони, требуя немедленно потрогать все, что вижу. Заметив мое неприкрытое любование, этот образец мужского магнетизма поворачивается спиной, сцепляет руки в замок за головой. Красуется? Ну точно. Еще и ягодицами играет, зараза такая.

— Ты прелесть.

Разворачивается обратно, глаза смеются. Одним движением запрыгивает ко мне, помахивая захваченной по пути баночкой с гелем для душа. Я вяло наблюдаю, как мужчина намыливает свои ладони и ловит мою ногу. О, боже мой! Откидываюсь на бортик, ловя кайф от массажа. Его руки ласково скользят вдоль моей стопы, проникают длинными пальцами между пальчиками, вызывая инстинктивные извивания и постанывания. Нежные поглаживания достаются голеням, ямочкам под коленями, бедрам. Особенно тщательно он разминает мои ягодичные мышцы, и от такого неприкрытого лапания мне снова становится горячо. И этот взгляд... Темный, манящий... Так мог смотреть первый искуситель на первую женщину, предлагая отведать запретного. И я таю под этим взглядом. Сей отводит мою ногу в сторону, скользит по раскрывшимся влажным складочкам, слегка проникая пальцами то в одну, то в другую дырочку. Не смотря на глубокую удовлетворенность, я снова начинаю заводится. А этот... не знаю, как назвать, оставляет в покое чувствительную зону и как ни в чем ни бывало переключается на намыливание спины и живота. Разочарование выдергивает меня из блаженного транса. Это что, месть за собственную вынужденную несдержанность полчаса назад? Ну уж нет, я уже настроилась! Сцепляю ноги на его пояснице, разворачиваю бедра под другим углом, чтобы насадится самостоятельно. Он уворачивается и ощутимо кусает меня за плечо. Дикими глазами смотрю на него.

— Рано.

Что же, ты сам напросился. Когда ТЫ решишь, что уже нет сил терпеть, я тоже скажу 'рано'. Чувствую, как поднимается совершенно иррациональная обида. И он сразу обнимает меня, целует глаза, нос, губы, подбородок, снова глаза. Сжимает крепче, шепчет в ухо:

— Ты сейчас открыта для меня... Подожди, не дергайся! Я не читаю твои мысли, клянусь! Но ощущаю твои эмоции, как свои, это невероятно волнующе. Такая страстная, чувствительная, нетерпеливая. Это сводит меня с ума. Я хочу показать тебе, сколько утонченного удовольствия можно получить, если никуда не торопиться...

Моя обида истаивает, растворяется без остатка. Под тихой лаской его рук затихает привычное беспокойство, остается только ощущение парения в теплой воде, покой и приятная расслабленность. Сейшей достает меня из воды, укутывает в большое полотенце.

— Такая мягкая, такая податливая, такая желанная... Твоя суть — женщина. Ты создана, чтобы давать мужчине наслаждение.

Он шепчет что-то еще, укладывая меня на кровать и устраиваясь рядом. И вновь его руки путешествуют по моему разомлевшему телу. Кажется, его сейчас ждет крупное разочарование, потому что сил на второй заход у меня нет. Поэтому урчу что-то благодарно-удовлетворенное в ответ на прикосновения, сворачиваюсь в клубочек прямо под гладящей рукой и уплываю в сон. На фоне зеленых гномов, обвиняющих друг друга в убийстве Сирина, ощущаю, как эльф нежно целует мое плечо и накрывает одеялом.

Утро. В кровати я одна. Мои вещи аккуратно сложены на кресле. Тишина. Впору усомниться, а было ли что-то? Потягиваюсь всем телом... Ох, было. Вспоминаю особенно яркие мгновения вчерашнего безумства, улыбаюсь довольной мартовской кошкой. Остается самая малость — понять, как теперь общаться с мистером 'я тобой воспользуюсь и брошу'. Ладно, пусть будет первый шаг за ним.

С сожалением напоминаю себе, что скоро два клиента подряд, и неплохо было бы начать приводить себя в порядок. Мой завтрак прерван появлением курьера, доставившего гигантский букет белых лилий и продолговатую коробочку в подарочной упаковке без записки. В коробочке переливается золотом ювелирный гарнитур — вычурное массивное ожерелье с красными прозрачными камнями и такие же серьги. Я в смятении. Помню, помню, подарки просто принимают. Хорошо, приняла. Но я ненавижу лилии — от их тяжелого запаха почти сразу начинает болеть голова. У меня не проколоты уши, и я не ношу тяжелые украшения на шее — слишком тревожно. Я вообще не ношу украшения — не умею, да и не с чем. Дома лишние деньги я предпочитала тратить на юга с дочкой, а не на золото-бриллианты. Нет, у меня было дежурное колечко, тонкая цепочка и браслетик на руку — подарки от мамы на дни рождения. Но расширять свой арсенал аксессуаров я не стремилась. Почему-то от дорогого, но безличного знака внимания у меня остается неприятный осадок. Хотя чего я хотела? Он ничего обо мне не знает. Я о нем тоже, даже сколько ему лет. 'Ну не угадал мужик с подарками, чего носом крутить', — уговариваю я саму себя. Только вот отсутствие записочки с простым 'спасибо' все-таки царапает. 'А вдруг здесь так не принято', — опять пытаюсь оправдать эльфа. 'Ась, не обманывай саму себя. Он так страстно целовал твое ушко, неужели не успел заметить, что серьги там не предполагаются. Ему просто все равно. Быстренько смиряемся и идем работать'.

Я грущу еще минут пять, но все с самого начала было предельно очевидно. Одна ночь. Зато какая! Здоровая жизнерадостность все-таки берет верх. Вперед, терапить всех желающих и нежелающих.

Глава 12.

Нового клиента зовут Джуед. Он большой и вдоль и поперек. Русые волосы растрепаны, длинная челка лезет в глаза, трехдневная щетина на высоких скулах придает лицу оттенок брутальной мужественности. Одет в широкую белую рубаху, стянутую на поясе плетеным ремешком и зеленые просторные штаны с растительным орнаментом. Хорошо хоть не босиком... Этот огромный дядька напоминает былинного богатыря. Меня колет любопытство, это его реальные размеры, или он компенсирует себе нехватку чего-то... Уверенности в себе, например.

Садится он прямо на пол, потому что в кресле будет слишком возвышаться над моими метр шестьдесят.

— Здравствуйте, про что вы пришли?

— Я слышал, что вы целитель души. Это правда?

-Психолог. 'Знающий души', если буквально. Я верю, что понимание самого себя помогает преодолеть трудности...

Мужчина досадливо перебивает:

— Да я все про себя понимаю, тут другое... Вы точно никому не расскажете?

Тревожится, и это заметно. Какую же тайну он собирается мне доверить? Отвечаю честно:

— Я обязана предупредить полицию, если вы планируете совершить преступление, и мне точно известно, где и когда это случится. Во всех остальных случаях я храню секреты моих клиентов... У меня даже есть право отказа от сканирования, — прозрачно намекаю ему на свою абсолютную надежность.

Клиент мучительно размышляет, говорить или нет. Жду. Очевидно, он принимает какое-то решение.

— Поклянитесь честью и памятью предков, что об этом разговоре никто и никогда не узнает. Никто и никогда, ни здесь, ни в вашем мире, ни в лучшем из миров.

Мужчина предельно серьезен. Ничего себе. Надеюсь, я знаю, что делаю.

— Я клянусь хранить в тайне то, что услышу сегодня, если это не информация о готовящемся преступлении.

-Ну хорошо.

Он вздыхает и выпаливает, зажмурившись:

— Я боюсь мышей.

Не ржать. Не ржаааать!

— Расскажите мне об этом больше.

— Да что тут рассказывать-то... Я мужчина. Я воин. Когда вижу мышь, то становится сухо во рту, сердце колотится, колени дрожат. Не могу заставить себя войти в амбар. Я могу выйти с голыми руками против оборотня. Я не могу пройти по пшеничному полю.

— Что же, давайте попробуем с этим что-то сделать.

Клиент видит мое спокойствие и тоже начинает успокаивается. Между прочим, я бы даже внутренне не улыбнулась, если бы он не стал делать из этого ТАКУЮ проблему.

Протягиваю ему бумагу и земную гуашь.

— Нарисуйте пожалуйста свой страх.

Его лицо превращается в ледяную гордую маску.

— Я не умею рисовать. Не обучен.

Да, Коллина говорила, что здесь и рисование, и лепка основываются на магии созидания, этому учат так же, как и созданию молнии у стихийников. Объясняю серьезно и немного торжественно, способствуя ощущению сакрального таинства:

— Эти краски из моего мира. Она не содержат магии, не нуждаются в особых умениях. Но они обладают способностью побеждать страхи. Вам нужно взять кисточку в руку, окунуть ее в воду... Да, так. Отчетливо представьте свой страх. Это может быть конкретный образ, или размытые пятна, не важно. Доверьтесь своей руке, перенесите ваш страх на бумагу. Не думайте о том, что вы делаете, сосредоточьтесь на своих ощущениях.

Я наговариваю текст, снижая сопротивление, стимулируя этого чувствительного и гордого воина впервые в жизни делать то, что он не умеет. И на лист бумаги ложатся неуверенные серые мазки, передающие что-то жутко угрожающее и оскаленное. Замечаю, что клиент часто дышит, на лбу выступают бисеринки пота. На рисунке все больше темного, гуще и жирнее кляксы. В конце концов он срывается, замалевывает весь лист черным, сминает и бросает его в стену. Глубоко вздыхает, восстанавливая душевное равновесие, поднимается, чтобы уйти.

— Простите. Это безнадежно. Я пойду, извините за беспокойство.

— Что вы сейчас чувствуете?

— Досаду. Разочарование.

— А где ваш страх?

Он косится на мятый комок бумаги... Светлеет лицом.

— Это было не зря? Это сработало?

— Вы хорошо выполнили первую часть упражнения. Оживили свой страх и перенесли его на бумагу так сильно, что этот рисунок стал источником тревоги. Но на полпути нельзя останавливаться. Вы готовы продолжить нашу встречу?

— Да.

— Ваш страх теперь не внутри вас, а снаружи. Остается победить образ врага в вашей голове. Представьте себе ту мышь, которую вы боитесь.

— Представил.

— Опишите ее.

— Серо-седая, шерсть клоками, грязная. Злые глаза. Оскаленные тонкие желтые зубы. Длинный мерзкий хвост пульсирует, извивается. Она напряжена, готова прыгнуть.

Клиент слегка бледнеет, но в целом держится хорошо.

— Она такая злая, потому что очень голодная. Вам необходимо ее покормить. Представьте себе корзину с едой, которую она любит. Угостите ее чем-то.

Какое-то время Джуед мысленно кормит мышь сыром, зерном, рыбой... бутербродами, пирогами, мельбой и прочими съедобными штуками, не заботясь о зоологической достоверности. После каждого приема пищи я уточняю, как теперь выглядит зверь. И он с удивлением отмечает, что Очень Страшная Мышь потихоньку становится маленькой, безопасной, сытой и довольной жизнью. Шерстка уже лоснится, мордочка извазюкана в креме.

— Все. Она больше не хочет есть. Она объелась.

— И все-таки заставьте мышь съесть еще немного. Перекормите ее.

Он молча, прикрыв глаза, наблюдает за картинками в своем воображении. Усмехается по-доброму.

— У нее огромное толстое пузо, лапами до земли не достает. Икает, подняться не может. Смотрит на меня снизу вверх, глаза осоловелые от счастья, — тут он делает паузу, и продолжает медленно, будто не веря в то, что говорит. — Она улыбается мне пьяной улыбкой... Я не боюсь ее!

— Вы могли бы ее погладить?

— Беру на руки. Я держу на руках мышь! Она такая маленькая... обняла мой палец передними лапками и уснула. Я чувствую, как трепещет ее сердечко... Сейчас я могу сжать руку и размазать ее набитые кишки.

Я холодею от такого перехода. Нет-нет-нет, мне нельзя ему позволить сделать это. Только не агрессия! Сражение со страхом делает последний только сильнее. Если клиент сейчас причинит малышке вред, то вернется обратно в то же состояние — мышь-враг.

— Но я не буду этого делать. У тебя больше нет власти надо мной, маленький гаденыш, — делает жест рукой, будто подбрасывает вверх снежинку. Открывает глаза.

— Как вы сейчас себя чувствуете?

— Я абсолютно счастлив и свободен. Если бы вы знали... — он вновь прикрывает глаза и улыбается — вот сейчас представляю пшеничное поле. Знаю, что их там много шуршит. А в душе покой. Как вспомню эту толстушку объевшуюся, так легко становится. Ася... Я благодарен. И должен сделать вам подарок, хоть сколько-нибудь равноценный тому, что вы для меня сделали. Вот моя визитка. Если вам понадобится кого-то убить — напишите.

Прощается и уходит. А я еще какое-то время сижу в своем кресле и не знаю, плакать мне или смеяться. Это власть. Это очень большая власть — помогать сильным мира сего. И чем это для меня обернется — не знаю. Становится страшно.

Глава 13.

Магический привратник показывает силуэт женщины. Марла, так она записана в моем дневнике. Идет очень медленно, плечи сгорбленно опущены. Останавливается на крыльце и долго стоит там. То ли читает правила, то ли просто раздумывает. Наконец, она заходит в дом и закрывается в комнате для выбора масок. Я знаю, что она там увидит. Диван, вешалку, два зеркала в полный рост и несколько полок с крупными кристаллами, каждый из которых содержит какой-то целостный образ. Женщину или мужчину, ребенка или старика, красивое или уродливое тело можно на себя надеть, просто прижав кристалл ко лбу. В отдельной коробочке лежит конструктор с мелкими запчастями — цвет и длина волос, глаза, усы, шрамы и прочие атрибуты. Я надеялась, что со временем клиенты привыкнут приходить на прием заранее, чтобы создать желаемый образ, если по какой-то причине не сделали этого дома заранее.

Я жду эту даму тридцать пять минут. Она тридцать пять минут проводит среди масок! Честное слово, я уже начинаю беспокоиться. Но потом она все-таки поднимается ко мне. На ней первая лежащая от входа маска — пацанчик лет десяти на вид. Худющий, лупоглазый, угловатый. Я его случайно запомнила, когда раскладывала кристаллы, еще подумала, что такой образ вряд ли когда-нибудь выберут — слишком мало красоты и силы.

Марла мнется у входа, здоровается дрожащим голосом.

— Проходите, пожалуйста.

Мальчик проходит шаркающей старушечьей походкой. Останавливается посреди комнаты. Испуганно оглядывается на меня.

— Я не знаю, куда сесть.

Он выглядит таким несчастным в этот момент. Обычно клиент сам выбирает для себя посадочное место, определяя желаемую дистанцию. Но сейчас я просто показываю ей на одно из кресел, и она с облегчением в него садится. Я уже понимаю, что с клиенткой не так. Она не может принимать решения. Теперь мне надо определиться с двумя вещами: каким способом с ней работать и что делать с тем, что от консультации осталось пятнадцать минут. Мы же ничего не успеем. Но если она сейчас уйдет, не получив от меня совсем ничего, то больше не вернется. А вдруг это тот самый клиент, ради которого меня вызвали в этот мир? Все это время я рассматриваю пацана-клиентку, а он смотрит на меня. Похоже, мне лучше начать первой.

— Я вижу, что вам трудно принимать решения.

У мальчика меняется лицо, оно оживляется радостью и надеждой.

— Да. Очень трудно. Я не могу выбрать... ничего. Все время сомневаюсь. Это изматывает меня.

— Вам всегда было так тяжело?

— Раньше мне не нужно было ничего решать. Когда-то я была любимой дочкой любимых родителей. У меня было все еще до того, как я о чем-то просила. Едва исполнилось двадцать пять, меня отдали замуж за любящего и опекающего меня мужчину, старше меня почти на сотню лет. И он тоже меня баловал... Мои родители трагически погибли, когда мне было тридцать семь... А еще через пять лет моего мужа не смогли спасти от сердечного приступа, и я осталась одна в большом замке, полном слуг и пустых комнат. Вот примерно тогда я впервые столкнулась с тем, что нужно что-то решать. Хотя бы то, что я хочу на завтрак. Понимаете, я никогда не уверена, я правда этого хочу, или только думаю, что этого хочу. И это сводит меня с ума. Мне девяносто шесть лет. За это время ко мне сватались несколько достойных лордов. Но я до сих пор не дала им ответа...

Она смотрит на меня блеклыми глазами некрасивого мальчика. А в них стоит такая тоска и растерянность, что мне становится не по себе. Сколько лет одиночества... сколько лет мучительного блуждания в лабиринте собственных сомнений. В этом мире сотня лет — это середина жизни, как наша 'баба ягодка опять'. Клиентка вовсе не старая. Она раздавлена неспособностью брать на себя ответственность за свою жизнь. Протягиваю ей белый лист бумаги и коробку с обыкновенными карандашами фирмы 'цветик'.

— Я предлагаю сделать упражнение, которое поможет лучше понять ваши настоящие чувства. Нарисуйте контур человека.

Марла детскими тонкими пальцами сжимает карандаш, медленно и аккуратно рисует силуэт женского тела.

— Хорошо. Теперь я прошу вас сосредоточиться. Я назову эмоцию, а вы должны схватить карандаш, который по цвету подходит к этому чувству. Готовы? Радость!

Она почти сразу берет желтый цвет, но потом хочет положить его обратно. Я прикрываю коробку рукой.

— Первый ваш выбор самый верный, учитесь доверять спонтанным решениям. Раскрасьте в этом человеке тот участок тела, в котором вы чувствуете радость.

Она закрашивает сердце. Пока не комментирую, только называю следующее чувство:

— Злость.

Черный цвет — рот, кулаки и короткая черточка в области груди.

— Страх.

Серый. Рисует овалы вокруг головы, заполняет область живота, пятнает колени.

— Желания. Любые.

Она недоуменно смотрит на меня. Потом долго выбирает цвет, и я стискиваю зубы, чтобы ее не торопить.

— Я не могу выбрать. Извините, — ее голос совсем тусклый и виноватый.

— Тогда давайте доверимся вашему бессознательному. Закройте глаза и выбирайте так.

Марла оживляется, берет наощупь синий карандаш и довольно уверенно заполняет основные зоны физиологических потребностей — опять рот, желудок, пах, ладони. Последним рисует сердце. И это явно трогает ее. Пока все равно не комментирую, но мысленно фиксирую, что здесь она что-то почувствовала или подумала.

— Тревога.

Снова серый. Раскрашивает все тело, много раз обведя голову. Да, знаю, твои мысли заставляют тебя тревожиться еще сильнее. В моем мире говорят 'сама себя накручивает'.

Перебираю еще несколько эмоций: обида появляется фиолетовым комком в горле и точками в глазах, зеленым она обозначает желание действовать, заштриховывая руки и ноги.

-Чувство вины.

Я специально называю его последним, потому что предполагаю, что дело именно в нем. И действительно, клиентку аж перекашивает. Она тянется за карандашом и вновь зависает в поиске цвета. Сама вспоминает, что можно закрыть глаза. Ей попадается черный цвет. И она яростно рисует свое чувство вины — в голове, в груди, в животе, в горле, усиливая шар обиды. Жирными кляксами заполняет плечи и бедра.

— Посмотрите на получившийся рисунок. Что вы чувствуете сейчас?

— Отвращение к себе.

— Обратите внимание, что именно не дает вам совершать действия и принимать решения.

Показываю пальцем на то, как доступ к зеленым зонам 'хочу действовать' перекрыт черными яркими пятнами 'чувства вины'.

— Да, чувство вины преследует меня. Мне кажется, что я жалкая неудачница, что заслужила все то, что со мной произошло... Желтым цветом я рисовала радость, ее почти не видно. В моей жизни действительно мало радости. И много тревоги, это так и есть. Все тело — тревога...

Молчим. Я еще раз показываю на зоны 'желаний'.

— А это про что?

— Что я могу чего-то хотеть. Значит, живая еще.

— Чего хочет ваше сердце?

Она задумывается.

— Я бы сказала любви, но это невозможно. Я мужа любила. А ни с кем другим я быть не могу.

— Вы любили мужа. Шестьдесят лет назад.

Даю тишине подчеркнуть весомость моих слов. Пусть звучат в ее голове... Но ее лицо не меняется. Не доходит. Ладно, попробую еще раз.

— А сейчас вы ЛЮБИТЕ своего мужа? Или только ПОМНИТЕ о том, как любили его?

Вот теперь в ее глазах растерянность. Они медленно заполняются слезами. Чувствую себя палачом, пытающим невинную жертву... А это ценная мысль! Видимо, это ее основная роль в жизни. У меня такая тяжелая судьба, родители умерли, муж умер, ах я бедная несчастная! Жизнь кончена.

— Я не знаю... Я никогда не думала так. А как это вообще можно отличить — то, что я чувствую, и то, что я думаю или помню? Это ведь и есть моя проблема — я всегда сомневаюсь, правильно ли я чувствую...

— Как будто существуют 'правильные' и 'неправильные' чувства...

— Да.

— Но кто дает эту оценку? Кто вам помогает определить, какие чувства являются 'неправильными'.

— Ну... наверное те чувства плохие, которые причиняют неудобство другим.

— Ваши чувства могут причинять неудобство другим людям... Расскажите, когда такое было в вашем детстве.

Я вижу по ее лицу, что она вспомнила. Но она смотрит в стол, теребит одежду и не спешит озвучивать. Ее лупоглазое лицо искажается самым настоящим страданием, слезы тихо катятся по щекам. Надеюсь, ей хватит сил озвучить мне то, что сейчас всплыло из глубин памяти, и избавиться, наконец, от этого груза. Ее голос тоньше и выше, похож на голос маленькой девочки, то и дело срывается на всхлипы.

— Я не помню, сколько мне было лет... Родители не разрешали трогать нож, а я захотела сама отрезать себе кусок хлеба. Сама! Я не послушалась. Взяла нож и, конечно, порезалась... Крови было так много, она заливала руку, пол, стол. Мне кажется, что все было в крови. Мне было очень больно и очень страшно. Что поругают. И что я сейчас умру... Мамочка прибежала, упала передо мной на колени и зарыдала. Она выла в голос, она кричала и рвала на себе волосы, что это она во всем виновата. Я помню, как отступили мои боль и страх. Осталось только страшное чувство вины, что мамочка так страдает от того, что я решила что-то сделать сама... С тех пор я старалась ничего не делать без одобрения мамы, а потом и мужа... Но сейчас их нет, и некому дать мне разрешение.

Она вздыхает, смотрит на меня грустно-грустно. Переводит взгляд на рисунок и повторяет мои же слова наполняя их глубоко личным пониманием:

— Мое чувство вины... не дает мне... делать то, что я хочу, потому что... моя мама слишком страдала, когда я решила проявить самостоятельность, — клиентка переводит взгляд на меня. — Но что мне теперь делать?

— Я думаю, с этим ощущением нужно провести несколько дней. Вы придете ко мне еще раз, и сами расскажете, что теперь будете делать.

Она уходит. А я помечаю себе в бумажках на следующий раз: найти контакт с ее взрослой частью, чтобы брать на себя ответственность за принятые решения, даже если они ошибочны... Как же не просто взрослеть...

Я собираюсь расширить свой арсенал психологических инструментов, для этого мне понадобится помощь настоящего художника.

Мастерская находится по адресу Широкий квартал, дом восемь. Сам маэстро Веллиш ждет меня у двери, предельно вежлив и активно желает помогать. Интересно, с ним какая-то предварительная работа проводилась, что ли? 'Мы убьем твою семью, если ты не поможешь госпоже Асе'. Мое воображение меня когда-нибудь доконает. Он рассказывает мне, как здесь принято рисовать — соединение движения пальцев, инструментов и заклинаний. Я так поняла, что самое главное — держать подробную картину в голове, что ты хочешь получить в результате. Кстати, это особенность всей созидающей магии.

— Я хочу сделать заказ. Сотня прямоугольных карточек, размером чуть меньше ладони. На каждой изобразите один предмет, имеющий особый смысл и значение.

Достаю из сумочки земную колоду с метафорическими картинками и список слов, которые нужно зафиксировать через символы.

— Все карточки связаны со словами у вас в руке. Вот это красное сердце в ладонях обозначает 'любовь'. Оскаленный зверь — 'агрессия', перекресток дорог — 'выбор'. Вы можете просто повторить рисунок, если в вашем мире он означает то же самое понятие. Но если изображение вам ни о чем не говорит и ассоциаций не вызывает — нужно будет его заменить. Сколько будет стоить такая работа?

— Для вас всего десять золотых. Будет готово через три дня.

Оставляю ему колоду и предоплату и с чувством выполненного долга возвращаюсь домой.

Глава 14.

На следующий день назначаю себе выходной. Я здесь почти неделю, за это время познакомилась с кучей людей, обзавелась любовником и личным киллером, провела несколько клиентов, стала владелицей клуба. При этом сумки из дома еще толком не разобраны, города не видела — особняк Кассини, кафешка госпожи Тишши и торговая лавка не в счет. И собой пора заняться. Есть ли тут салоны красоты? Я бы не отказалась от каких-нибудь магических тонизирующих процедур, да и ногти нужно в порядок привести. Точно, вот чего я хочу — гулять, получать удовольствие от жизни и заниматься собой.

Заказываю обед на дом в ближайшем трактире, неспешно разбираю сумки. Это занимает всего лишь тридцать минут, ну почему я не могу делать все сразу! В процессе уборки убеждаюсь, что я взяла с собой действительно слишком много лишних вещей. Пока разгребаю последствия моей чрезмерной предусмотрительности, замечаю в игровой визитке на столике вопрос от Миахольда: 'Когда следующие захватчики?'. Пишу: 'Завтра, часов в пять вечера, отпишитесь, кто будет'. Пусть приходят, я не против. А сегодняшний вечер мой.

Связываюсь с Колей, вдруг она захочет составить мне компанию на прогулке? С удивлением узнаю, что у подруги уже закончился 'отпуск по уходу за младенцем' — то есть присматривать за мной больше не нужно, и ее загрузили работой по самую макушку. Эх... Коллина меня утешает тем, что через несколько дней большой королевский прием, и мы на него приглашены. И что она такая молодец, почему я немедленно ее не восхваляю, что заранее озаботилась записать нас в хороший женский клуб. 'Ну, чтобы из нас сделали конфеток, ты же понимаешь? Так что не планируй ничего на послезавтра с 12 до 15. Все, обнимаю, милая, мне пора.'

Сделать из меня конфетку — привлекает. Большой королевский прием — напрягает и вгоняет в уныние. Опять делать приветливое и серьезное лицо, следить за осанкой и мечтать удрать поскорее. Ну что ж поделаешь... Мне и так обеспечили максимально бережное вхождение в этот мир. Если расплачиваться за бонусы предстоит скучанием на официальных приемах, значит я должна это делать. И все, никакого нытья. Ммм... Покажу-ка я Коле мое земное вечернее платье, которое покупалось когда-то для новогодней вечеринки. Оно совершенно потрясающее, сделано под змеиную чешую — серебряное и блестящее, так же нежно облегает тело, с высоким разрезом до середины бедра. Как и полагается у здешних модниц, декольте у него глубокое и скучное, для воображения места не остается. Только мне под него нужны минимальные украшения, раз уж здесь так принято. Похоже, гулять я сейчас пойду в сторону торгового квартала. Четыре клиента сделали меня богаче на четыреста золотых. Да здравствует оздоровительный шоппинг на честно заработанные деньги.

Для прогулки я выбираю легкое голубое платье и удобные босоножки. С собой деньги, камни связи и электрошокер. Волосы заплетаю в косичку, но аккуратности это не добавляет — короткие прядки выбиваются, придавая растрепанный вид. Ну и что. У меня лето. У меня свобода. Впервые с момента рождения дочки я никому и ничего не должна.

Кэш не вызываю — хочу пешком впитывать лучи солнца, глазеть на прохожих и влюбляться в город, который на время стал моим домом. В первом же парке встречаю пеструю компанию уличных музыкантов. Невысокий коренастый дядька с шикарными бакенбардами уверенно обнимает высокий шестиструнный инструмент, на подобии виолончели, и извлекает из него низкие чувственные переливы, пощипывая натянутые жилы короткими пальцами. Новая память подсказывает, что инструмент называется тинур. Рядом длинный и худой эльф демонстрирует узкую грудь и впалый живот всем желающим, потому что одет только в короткие бриджи на голое тело. Он ласкает саксофон, добиваясь от него взаимности упоительно-долгим поцелуем. И саксофон протяжно стонет, послушный движению губ и легких пальцев своего возлюбленного. И тоненькая человеческая девушка с короткой задорной стрижкой вплетает свой чистый высокий голос в общую гармонию. Сухо гремят браслеты на загорелых щиколотках, когда она переступает босыми ногами, создавая и отдаваясь томительно-страстной истории любви.

Все это невероятно трогает меня. Я слушаю их музыку, впитываю ее всей душой. У них такие светлые лица и живые глаза. И я улыбаюсь им, каждому персонально, расстегиваю ремешки своих босоножек, делаю первый шаг вперед, за линию случайных прохожих. Улыбка прячется в уголках зеленых глаз маленькой певицы. Она делает шажок мне на встречу, легко подпрыгивает и отбивает мелкую дробь по теплой утоптанной земле. Я смеюсь и повторяю. Не совсем то же, что она — но тоже быстро-быстро перестукиваю об землю пятка-носок-взлететь вверх, приземлиться на пружинящих пальчиках и снова дробный перестук, левой-правой. Я хочу танцевать и я танцую. С ней, для нее, для себя. Пяти лет занятий танцами в старших классах школы достаточно, чтобы не думать, что делать, чтобы доверять себе и ритму, ведущему меня сейчас, как может вести надежный и проверенный партнер. Мне радостно и свободно. Теперь музыканты импровизируют для нас, поощряя танцевальную дуэль. Девушку ведет дядька с бакенбардами, а меня эльф — следуя его теме я плавно перетекаю из одного напряжения души и тела в другое, выражая все оттенки сладостной истомы, доступной его инструменту и моему гибкому телу. А певица взлетает вверх в невероятной серии прыжков и поворотов, она стремительна и грациозна, и быстрый перебор струн поддерживают ее в этом. Хороша! И я любуюсь ей, и в моем танце сейчас только любовь и восхищение, там нет места соперничеству. Саксофон и гигантская гитара звучат вместе, наращивая наш ритм и наш пульс, а потом замирают в высшей точке, и я понимаю, что стою в двух сантиметрах от нее, и наши губы почти соприкасаются в движении навстречу друг другу... Стоим. Вижу ее лукавый взгляд и невольно расплываюсь в ответной улыбке. Зрители взрываются аплодисментами, а я понимаю, что сегодня не зря вышла из дома. Такие мгновения как редкие драгоценности, перебираешь в памяти спустя многие годы, и мало что остается таким же ценным, как эти минуты подлинной душевной свободы.

Я кланяюсь зрителям, обнимаю милую девушку. Присаживаюсь в легком реверансе перед музыкантами... И иду дальше.

В итоге все-таки попадаю на рынок. Сегодня я игнорирую знакомый магазин с платьями — весь выбор готовой продукции я уже изучила, мне хочется чего-то другого. Яркие вывески соседней лавки обещают мне индивидуальный подход. Что же, попробуем поверить.

Сразу на входе отсек со спортивной одеждой: брюками, шортами, амазонками для верховой езды. Выбираю себе приятные мягкие бриджи болотного цвета, к ним удлиненную золотистую тунику с черным пояском. Отлично! В соседнем зале короткие юбочки, топики, не прикрывающие пупок, корсеты, чулки, подвязки... Это рабочая одежда куртизанок? Хотя, помнится, леди Миирин приходила на собеседование в чем-то подобном, и никто ее ножки глазами не пожирал. Все-таки, не совсем же они неандертальцы, женское тело не сказала бы, что под запретом. Девушки сами выбирают для себя образ.

К сожалению, короткие юбки мне не идут, а вот парочку топиков на тонких лямках я покупаю с удовольствием. Подобрать штаны оказывается целой проблемой — перепад талия-бедра резко выражен, и продавщице приходится ушивать пояс прямо на мне. Делается это с помощью обычных ниток и необычных пассов. В итоге я приобретаю летний брючный костюм, расписанный цветами и бабочками, длинную черную юбку, ярко-красную шифоновую блузку с открытыми плечами и черный корсет для нее. Я себе напоминаю цыганку, на шею все-таки просятся нитки крупных бусин. А может даже и серьги. Проколоть уши, что ли? Прошу курьера доставить к вечеру мои покупки домой, а сама отправляюсь в обувной магазин. Там мне достаются открытые белые босоножки на высоком каблуке и немного непривычное сочетание плоской подошвы и множества цветных веревочек, которыми полагается художественно оплетать ногу. А еще я нашла туфли для моего змеиного платья! Роскошные, переливчато серо-черные, из чешуи какой-то местной рептилии, они стоят шестьдесят золотых. Как же нежно они обнимают стопу — про мозоли можно будет забыть. На них трачу огромные деньги без сожаления.

В ювелирной лавке я теряюсь. Мало того, что цены неожиданно высокие, так еще и выбор огромный, а я в этом ну совершенно не разбираюсь. Продавец подходит ближе, как только встречает мой заинтересованный взгляд.

— Помогите, пожалуйста, с выбором. У меня есть серебристое платье под змеиную кожу, я хотела бы колье для него. Не тяжелое и не очень дорогое. Что вы можете предложить?

Мне приносят из соседнего зала серебряное чудо на бархатной подложке. Две змейки держатся хвостиками в районе застежки, на груди свисают вниз переплетенными головами, таинственно мерцая черными искорками глаз.

— Для вас всего двадцать золотых. Это серебро, но очень высокой пробы.

То, что нужно!

Ныряю в ряды дешевых поделок, соблазняющих меня с прилавков старьевщиков. Все эти медные сосуды, деревянные сундучки, глиняные фигурки животных, каменные обереги и тряпичные куклы наполняют мою сорочью душу бесконечной радостью. И вообще во мне немедленно просыпается дракон и велит приобрести все эти прекрасные сокровища для кабинета в двойном экземпляре, потому что потом домой заберу — а вдруг там сломается что-то? Цены на эти привлекательные безделушки от одной до десяти серебряных монет, а я планировала сегодня потратить сотню-другую золотых. Моя жажда обладания борется сейчас со здравым смыслом. 'Мне еще еду покупать!' — грозно прикрикиваю я на саму себя. 'Ну пожааалуйста... ну они такие клааассные' — канючит другая часть моей личности. И я сдаюсь. Покупаю огромный плетеный короб и доверху заполняю его сверхценным хламом. Теперь остается только докупить еды и вызывать кэш.

Проклиная свою жадность и хомячий инстинкт, еле дотаскиваю все покупки до двери дома. Успеваю только вылезти из платья, небрежно бросив его на тех самых перилах, как небо за окном резко темнеет. Гроза обрушивается совершенно внезапно, молнии вспыхивают каждые несколько секунд, ливень пьяным соседом стучит в окна... Вовремя я домой-то вернулась.

Распихиваю по местам продукты, ставлю готовиться жаркое. Там у меня, кажется, еще Тишшина булочка оставалась... Точно, свеженькая. Прекрасная вещь эта их хранилка. Открываю ноутбук на каком-то легком романчике и устраиваюсь прямо в кухне. Вкусно шкварчит жаркое, за окном дождь, а у меня булочка и книжка. Мысли плавно перетекают от страниц книги в мое собственное вчерашнее приключение. Снова и снова вспоминается выражение глаз Сейшея, когда он держал меня там, на перилах, и после, когда соблазнял в ванной. И первый поцелуй... какие же у него мягкие губы... А ведь я не прочь повторить, а то кое-кто обещал утонченное удовольствие, если не спешить. Ну и где? Тот факт, что я сама заснула, почему-то его не оправдывал. Интересно, а он думал обо мне сегодня? И если да, то почему не 'позвонил'? А может он меня уже вызывал, а я не почувствовала, пока танцевала? Жаль, что на камне нет счетчика пропущенных вызовов — майся теперь неведением... Кстати, а кто ко мне завтра приходит? Достаю из сумочки игровую визитку: крупными печатными буквами 'Миахольд!' Чуть ниже, разными почерками: 'Миирин', 'Рейв', 'Мих'. 'Сейшей'. Дрожь предвкушения пробегает по телу, оставляя после себя частый стук сердца и глупую улыбку. Завтра я увижу его глаза, и что-то прояснится про наши отношения. Хотя бы тот факт, есть ли они, эти отношения. Не люблю неопределенность. Неимоверным усилием воли заставляю себя лечь в постель пораньше и малодушно мечтаю об одной ушастой занозе.

Глава 15.

Порадую-ка я сегодняшних гостей сладостями и бутербродами. Дома меня всегда напрягали застолья, с обязательным оливье и белыми скатертями. Ну поел ты двадцать минут... ну тридцать... А дальше? Вся комната занята огромным столом, негде даже потанцевать-конкурсы устроить. Как будто этот стол и есть центральная задача вечера, и родственники приходят, чтобы побольше съесть. Скучно, господа. Ведь не ради еды люди живут, а ради обмена душевным теплом. А что может быть душевнее, чем пирог с яблоками и корицей? Режу яблоки, в духовке уже доходит кексик с лимонной цедрой. Еще в планах сочники и оладьи с вареньем. Вечеринка 'почувствуй себя Винни-пухом'.

Переодеваюсь в темно-зеленые бриджи и легкую тунику, на ногах балетки. Не забываю про Сейшеевский блокирующий мысли амулет. Мои друзья как всегда пунктуальны, я обнимаю при встрече Миха и Рейвена. С Миахольдом ограничиваюсь приветственной улыбкой, обнять леди Миирин тем более не тянет. Сердце снова колотится быстрее, когда в холл заходит Сей. Взволнованно встречаюсь с ним взглядом и сразу успокаиваюсь. Эльф смотрит тепло и открыто, никакой отчужденности, которой я в тайне опасалась. Можно выдохнуть и начать действительно радоваться жизни.

Ну что, карта разложена, солдатики расставлены, игроки жеребьевкой определили свои позиции. Мы с леди Миирин оказываемся соседями в центральной части материка и заключаем мирный договор: я развиваюсь на юг, она на север. Оставляем гнездо без защиты, не ожидаем друг от друга подлянки. Теперь я могу всей мощью армии наступать на Сейшея. Могу... только боязно. Нет, одна я против него не попру — от волнения все мысли путаются, какой из меня сейчас стратег. А вот если с кем-то объединиться...

— Рейв, солнце, а давай Сейшея завалим?

— Ну вообще-то я больше по девочкам, но если ты настаиваешь...

Улыбаюсь этому пошляку, продолжаю соблазнять:

— Смотри, какой лакомый замок прямо у него под носом — он должен быть твоим. И вооон тот остров тоже!

Поглядываю краем глаза на реакцию эльфа, вальяжно развалившегося в кресле — мои коварные планы его не слишком пугают. Я бы сама себя тоже не боялась на его месте. Ну не серьезно, ей богу.

В итоге Сей деловито подминает под себя мои земли и ввязывается в конфликт с Рейвеном и Михом. А мне так, выделяет парочку островов на своей территории и щедро оставляет родовое гнездо. Игра для меня становится скучноватой — в остатках моей армии не заинтересованы ни потенциальные союзники, ни враги. До конца партии остается еще три долгих раунда. Тогда я решаю по-тихому копить ресурсы, чтобы отнять себе корону. В игре эта задача решается не войском, а деньгами, поэтому у меня есть все шансы.

Задумчиво медитирую над картой, когда чувствую щекотное прикосновение на щеке. Машинально заправляю волосы за ухо, но ощущения становятся отчетливее, что-то обводит нос, гладит скулы, ласкает нежную кожу губ. Машинально облизываюсь, наталкиваюсь на совершенно материальный палец возле моего рта. При этом глаза продолжают говорить, что рядом со мной никого нет. Оглядываю людей за столом — идет бой между Михом и Миирин, все заняты наблюдением за процессом, на меня никто не смотрит. Наклоняю голову пониже, будто рассматриваю свои фишки, а сама в это время прикусываю наглеца и удерживаю зубами. Тогда к лицу прижимается оставшаяся часть ладони, и я понимаю, что невидимый Сей стоит сейчас у меня за спиной, а в кресле сидит иллюзия, или что он там создал.

Замираю, не знаю, как реагировать. Другая рука касается моих волос, пропускает пряди между пальцами, мягко поглаживает затылок, невесомо скользит вдоль линии шеи, пробегает по ключицам. Я сглатываю и выпускаю пленника, чтобы облизать вмиг пересохшие губы. А шаловливая конечность продолжает свое путешествие, поглаживает полушарие груди, поддевает цепочку и осторожно тянет ее вверх. Причем я чувствую, что с меня снимают защиту от чтения мыслей, но глазами вижу, будто цепочка с кристаллом остаются на месте. Опять иллюзия? Сей избавляет меня от собственного подарка и прямо в голове звучит его жаркий шепот.

— Привет...

— Что ты делаешь?

— Ммм... опять трачу свой резерв на тебя.

Говорить мысленно непривычно, и я боюсь, что случайно подумаю о чем-то, чем не хотела бы делиться с мужчиной.

— Не бойся — его голос воркует в моей голове, а руки возобновляют свой танец поглаживаний и легких касаний. — Я всего лишь хочу чувствовать твой отклик. Ты такая живая... Дыши.

Понимаю, что все это время действительно сижу практически не дыша.

— Наклони голову.

Затылка касаются губы. Я послушно опираюсь виском на подставленный кулак, как будто о чем-то задумалась. Остро ощущаю обнаженную уязвимость открытой шеи. Ой-ой, не испугаться бы! Но Сей не зря снял с меня амулет — он контролирует мое состояние. Ловит мою тревогу и не прикасается сейчас, когда я так напряжена. Вместо этого успокаивающе шепчет какие-то ласковые слова, какая красивая у меня шейка, и как хочется ее целовать, и что мечтает об этом весь вечер... и что его уши будут в полном моем распоряжении, как только я этого захочу. Мысль об эльфийских ушах меня значительно отвлекает и настраивает на игривый лад. Теперь он может коснуться. Сверхчувствительной шее достаются легкие, невыносимо нежные поцелуи. Он водит губами вверх и вниз, оставляет влажные следы от кончика языка, прикусывает основание шеи, посасывает мочку уха. Его руки властно обхватывают грудь, играют с сосками, гладят подрагивающий животик. Я не знаю, как он маскирует свои действия от остальных довольно неслабых магов, но себя чувствую, как на рентгене. И снова обволакивающий бархатный голос: 'Отпусти себя. Ты прикрыта иллюзией'. Выгибаюсь в его руках, тянусь за голову, наощупь нахожу острые кончики ушей. В ответ мою грудь сжимают еще сильнее, шею опаляет горячее дыхание. Замечаю краем глаза, как Сейшей за столом встает и выходит в туалет. А настоящий Сей уже задирает тунику и пробирается ладонью ко мне в бриджи. Не, так не пойдет. Вытаскиваю его руку — мне бы не хотелось испытывать сильные сексуальные переживания в трех метрах от наших друзей. В ответ меня кусают за ухо, и с глубоким сожалением сообщают, что 'жаль, что до попы так не добраться'. Ну да, я же на ней сижу.

— Иди уже, там твой ход.

На удивление, эльф сворачивает свою развратную деятельность и действительно возвращается в общий круг, прихватив мой амулет с собой. Надо же, послушный какой... Меня обжигают предвкушающим взглядом: 'Я тебе потом покажу, какой я послушный'. Фыркаю, пытаюсь скрыть радость от его обещания.

Вот что это было? Кулончик снял, всю облапал... Мне понравилось, но как-то беспокойно, действительно ли мои мысли в безопасности? Как проверить? Начинаю внимательно разглядывать Рейвена, представляя его без одежды. Он такой огромный! Могучий разворот плеч, крепкие руки. Наверняка под его рубашкой прячется рельефная мускулатура, и было бы интересно ее погладить... И поцеловать дорожку, ведущую от пупка...

На меня теперь смотрят ДВЕ пары глаз. Злой Сей и заинтересованный Рейвен. ААА!!! Это было просто так, Рейв, если ты слышишь, не воспринимай всерьез! Сей, отдай обратно цацку! И напряженный голос эльфа в голове:

— Он не слышит. Он чувствует женский интерес. Инстинктивно, так сказать... А тебе правда хотелось бы...

Перебиваю его:

— Нет! Я проверяла, читаешь ли ты мои мысли. Прекрати это делать!

— Да не читаю я. Ты мне сама транслируешь образы. А сейчас мы вообще просто разговариваем. Как же сложно с новичками! Ты совсем не различаешь поток речи или образов от обмена эмоциями или доступа ко всей личности?

— Не различаю.

— Тогда просто доверься мне, я сам разделю каналы и удержу твои настойчивые ментальные посылы от приставания к достойным людям. Сейчас я слышу только то, что ты целенаправленно мне говоришь. И не лезу глубже — это основа нашей этики, чтение без причины неприемлемо для любого менталиста. Ну и эмоции ловлю, это да...

Доверься. Если бы у меня были минимальные знания по магии, я бы, может, и доверилась.

Голос в моей голове теряет менторские нотки и снова становится вкрадчивым:

— Хочешь, я лично с тобой позанимаюсь?

— А ты ругаться не будешь?

— Нееет. Я буду очень терпеливым учителем... — теперь его голос разве что не мурлыкает от предвкушения. — Тебе понравится.

— Я бы хотела, чтобы ты объяснил мне основы ментальной магии. Без шуток. Когда?

— Завтра вечером не назначай игру. Позанимаемся.

Это звучит так двусмысленно, что у меня теплеют щеки и низ живота. Как он умудряется обычные слова произносить ТАК? Надо срочно на что-то отвлечься. Как там дела за столом? Рейвен давно уловил смену моего настроения и переключился с эфемерного женского кокетства на вещи более реальные и ценные — пластиковых коняшек и нарисованные замки.

Выигрывает в этот раз леди Миирин, но оценить, что ей помогло — интеллект или везение, я не в состоянии — просто не следила за игрой последние раунды. В общем-то можно было бы уже и расходиться, но народ жаждет поиграть в 'крокодила'. Правила простые: мне на ухо кто-нибудь говорит слово, которое я должна объяснить при помощи жестов остальным игрокам. Кто именно угадает, про что я тут показываю, тот сам становится ведущим, а я, перед возвращением в зрительный зал, даю ему задание.

Играем. Я объясняю слово 'импульс', и, используя всю доступную мне пластичность, кидаю себя с ускорением то в одну, то в другую сторону. Народ ошарашенно перебирает: 'Пьяная? Землетрясение? Качка на корабле?'. Слышу тихий смех Сейшея у меня в голове.

— Импульс?

— Да! Пошли, я тебе слово загадаю. Что бы такого придумать потруднее...

Мы с ним выходим за дверь, я тут же оказываюсь в объятиях, а мои губы атакованы изголодавшимся лордом. С не меньшей страстью отвечаю, напрочь забыв о том, зачем мы сюда пришли. И перила такие знакомые совсем близко... Сей стонет мне в ухо и просит перестать об этом думать, а то гости будут немедленно озадачены поимкой какого-нибудь злодея. Как старший по званию он готов их всех припрячь к работе, чтобы не мешались.

— Соблазнение.

— Ммм?

— Соблазнение. Слово, которое я тебе загадываю. Иди показывай.

Гордо задирает подбородок, демонстративно проводит растопыренной пятерней по своей шикарной гриве, и с видом непризнанного поэта идет нести просвещение в массы. Хихикая себе под нос, следую за ним. А прикольный он, когда не пытается сопротивляться своему влечению.

Мы играем еще час, и смеяться сил больше не остается. Наконец, все гости расходятся, и я с абсолютно спокойным сердцем наблюдаю из окна, как Сей садится в кэш вместе с остальными и уезжает.

Глава 16.

Так. Вопрос века: эльф находится у меня дома и сейчас выжидает, или вернется через полчаса, поболтав с друзьями в дороге? Потому что, если второе — то я сейчас бегу принимать душ. А если первое — создаю видимость спокойствия и отношу тарелки на кухню.

— Сей?

Молчание. Ага, уехал. Тогда пулей в душ, стараясь не мочить голову. Меняю красивое черное белье на белоснежное, залезаю в любимые обтягивающие штанишки и маечку. Могу ведь я сделать вид, что переоделась в домашнее и гостей сегодня больше не жду? Теперь можно и порядок наводить.

Когда сфера-привратник демонстрирует знакомый силуэт на пороге, я даже не удивляюсь, но сердце все равно екает. Открываю дверь, молча пропускаю его в дом. Немного смущаюсь, потому что вроде бы и очевидно, зачем он здесь, но порыва броситься в его объятия прямо сейчас я не чувствую.

— Помочь тебе убраться?

-Давай.

Вместе таскаем подносы, раскладываем остатки еды по полочкам хранилки. Потом я долго собираю игровые карточки в коробку, тщательно упаковываю пластиковые фигурки... Да что ж со мной такое! Я ведь хотела, чтобы он вернулся.

— Иди ко мне.

Оборачиваюсь. Эльф сидит на диване, пристально смотрит на меня. Ждет. Забираюсь к нему на колени, лицом к лицу. Заглядываю в глаза, ища в них убежденность в правильности того, что мы делаем. В прошлый раз было проще — роковая страсть, помутнение рассудка, все такое. Сейчас же я смущена и растеряна. Думаю, он это чувствует. Сейшей подхватывает меня под попу, притягивает ближе к себе, смотрит пристально и жарко. И все сомнения снова уходят.

Изучаю наощупь его лицо. Провожу по бровям, носу, высоким скулам, приближаюсь к пухлым губам, и он нежно посасывает мой пальчик, проникая в меня теплым взглядом. Мы медленно и с удовольствием целуемся, не спеша набрасываться друг на друга. Сей аккуратно снимает с меня футболку. Выгибаюсь, красуясь, показывая пышную грудь в самом выгодном ракурсе. И он прикасается губами к нежной коже, путешествует вдоль линии кружева, целует ложбинку, прикусывает сосок сквозь ткань. Пронзительное и острое удовольствие прошивает все тело, отдается в самое женское сосредоточие. Мне очень хочется скорее ощутить его губы без этих кружевных помех, поэтому сама завожу руки за спину и расстегиваю лифчик. Сей на минуту отстраняется и просто любуется открывшимся видом, причмокивает в предвкушении. Я дрожу и буквально силой притягиваю его голову к левому соску. Смеется хрипло:

— Такая нетерпеливая...

И все-таки втягивает возбужденную вершинку в рот. Ах... Его руки тискают попу, наглаживают круги по бедрам, с нажимом проводят ребром ладони между ног, мягко надавливая на особенно чувствительный бугорок. Эти ощущения одновременно растаскивают меня, не дают сосредоточиться, я плыву, теряя связь с реальностью.

В какой-то момент выныриваю на поверхность и понимаю, что тоже хочу трогать. Снимаю с него рубашку, не отрывая ладоней от теплой кожи. С наслаждением глажу плечи, шею, уши... Ох, эти уши! Обхватываю склоненную голову и запускаю обе руки в его волосы. Они иссиня-черные, густые, нежным шелком скользят сквозь пальцы. Сей подхватывает меня под мышки и ставит на ноги, прямо на диван, приходится опереться руками в стену над его головой. Одним движением стаскивает с меня штаны вместе с трусиками, помогает из них выпутаться и откидывает в сторону. Обнаженной кожей чувствую его горячее дыхание напротив бедер, он явно настроен попробовать меня на вкус. Он осторожно проводит пальцем по набухшим губкам, размазывая влагу. Отвожу колено в сторону, давая ему больше возможности сводить меня с ума. И тотчас его губы прижимаются к чувствительному бугорку, всасывают, гладят, ласкают. Желание горячим шаром распространяется от бедер, охватывает живот и колени. Мои пальца путаются в его волосах, почти как в моих фантазиях. Сей нежен, бесконечно нежен сейчас, это ощущается в томных скользящих движениях пальцев, в мучительно-медленном кружении языка. Кажется, мое горло издает какие-то стоны, возможно я двигаюсь сейчас вместе с пальцами, не желая с ними расставаться. Контролировать что-либо я уже не хочу и не могу. Когда напряжение становится практически невыносимым, и я уже готова взорваться самой прекрасной маленькой смертью, эльф хватает меня под попу и возвращает нас обратно на диван, практически в ту же позу, только теперь между моими влажными бедрами находится возбужденный член. Когда он успел снять штаны я не заметила, но концентрироваться на этой мысли не хочу. А хочу я его. Всего целиком и внутрь. Привстаю, рукой прижимаю пульсирующую головку ко входу и медленно сажусь. Ахаю, удовлетворенно ерзаю, стремясь ощутить его сразу со всех сторон. Сей стонет в голос, и этот звук отзывается во мне ликующей радостью. Сейчас я главная. Похоже лорд ловит эту мысль, потому что обжигает меня пылающим взглядом, хватает за волосы, оттягивая голову назад, впивается наказывающим поцелуем в шею. На мою ягодицу опускается резкий шлепок.

— Давай девочка.

Что, сегодня ты хочешь побыстрее? Ну нет уж. Я чувственно и неторопливо раскачиваюсь вверх и вниз, прислушиваясь к ощущению наполненности, воспринимая каждый сантиметр наших соединенных тел. Сей рычит, приподнимает мои бедра и сам вбивается в мое тело, отбирая у меня ведущую роль. Мне хочется смеяться от восторга, которым наполнена сейчас каждая клеточка. Я вижу его шальные глаза, чувствую жадные губы то на груди, то на шее, то на собственных губах, ощущаю уверенные пальцы, ласкающие чувствительную точку, помогающие взбираться на вершину блаженства. Меня выгибает плавно-мучительная разрядка. Прислушиваюсь к остаточным импульсам наслаждения, чувствую, как увеличивается во мне Сей, как учащается его дыхание, темнеют и без того темные глаза, и теперь сама слушаю песню его удовольствия, которым он делится со мной, неожиданно открыв свои чувства. Ах! Это так остро, сильно, стремительно... и прекрасно опустошающе.

Мы замираем, переплетя руки, ноги, тела и, кажется, души. Слушаем быстрое сердцебиение друг друга. Мне еще никогда не было так хорошо и спокойно. Сейшей вновь все понимает без слов и добровольно выполняет функцию доставки моего разомлевшего тела в ванную, а затем и в постель. Обнимает, устраивается рядом. Утыкаюсь носом в его плечо, в голове бьется единственное слово. Своё.

Его пальцы бездумно рисуют узоры по моей спине, наслаждаюсь тихой лаской. Хорошо.

-Тебе не понравились цветы. — Сей не спрашивает, а утверждает. Что же, юлить не буду, они со вчерашнего утра в утилизаторе.

— Не люблю лилии — запах слишком тяжелый.

Молчит. Почему-то не спрашивает, какие цветы я люблю. Раз не спрашивает, сама уточнять не буду. Пальцы продолжают безмятежное кружение.

— Рубиновый гарнитур тебе тоже не понравился?

— У меня уши не проколоты, я вообще серьги не ношу.

— Так проколи.

Звучит это как-то равнодушно. Поэтому добавляю немного ехидства в голос.

— Что, прикидываешь, что прислать утром?

— Да, — неожиданно признается эльф. — После ночи принято дарить подарок.

— Дааа? А что, я тоже должна буду тебе прислать какую-нибудь побрякушку?

Натыкаюсь на удивленный, почти шокированный взгляд мужчины.

— Ты же женщина.

— Что за половая дискриминация?

Глаза у голого эльфа под боком еще более округляются.

— Ты ругаешься?

— Вообще-то ругаюсь иногда. Сейчас нет. Этот термин моего мира означает разное отношение к кому-то, в зависимости от... в данном случае от пола.

— Но это же нормально. Женщину можно желать или оберегать, с мужчиной соперничать или дружить. Мне было бы трудно желать мужчину.

И он подтверждает свои слова крепким пожатием мягкой попы.

— Согласна, любовные отношения предполагают разный пол. А вот дружить с женщиной ты бы мог?

— Дружить с женщиной? Зачем?

— Понятно.

Как-то мне неуютно становится. И хочется одеться. Вроде бы ничего такого не произошло, но я опять спотыкаюсь об мысль, что ничего о нем не знаю. И что-то не уверена уже, что хочу знать. Хотя... вот он, главный вопрос для меня.

— А есть женщины, которых ты уважаешь?

— Конечно. Миирин, например. Она добилась официального статуса боевого защитника вопреки мнению собственной семьи, внешности и природному дару. Такой целеустремленностью и силой воли невозможно не восхищаться.

У меня теплеет на душе. Это не важно, что Сейшей сейчас хвалит другую. Для меня важен сам факт, что он способен женщину уважать. Потому что только так возможны гармоничные отношения. Для меня, по крайней мере. Снова расслабляюсь, закидываю на него ногу. Теплая рука подхватывает колено, втаскивает меня наверх.

— Что, второй раунд?

Эльф молча гладит мне спину, но глаза заинтересованно сверкают, а руки задерживаются на попе все дольше. Тянется к губам.

— Руки убери.

Закидывает за голову, сцепляет в замок. Он лежит на кровати, я сижу сверху на его животе и целую полные губы, трусь носом об подбородок, зарываюсь лицом в основание шеи. Спускаюсь к груди, исследую широкое пространство. Какой же он красивый! Перевожу взгляд на Сея — он в курсе моего восторга. Сползаю ниже, чувствую себя кошкой на плантации кошачьей мяты. Хочется тереться, пропитываясь его запахом и помечая своим. Я могу видеть, слышать, осязать, как хорошо ему под моими руками. Покусываю его живот, царапаю ноготками чуть ниже пупка. Выцеловываю одной мне понятные линии, наслаждаюсь его восприимчивостью и громкими стонами. Приближаюсь лицом к основанию его эрекции, но не спешу выполнить то, чего Сей от меня хочет, судя по нетерпеливому ерзанью. Целую его бедра, ноги, возвращаюсь к пупку. Он не выдерживает, касается руками моих волос, мягко подталкивая к воинственно-напряженной части своего тела. Смотрю в глаза, улыбаюсь понимающе. И прикасаюсь губами к трепетной бархатной коже. Эльф глухо стонет и выгибается навстречу. Я наслаждаюсь своей властью, его неприкрытой нуждой, мягким вкусом и трепетной отзывчивостью. Самозабвенно ласкаю головку, крепко сжимаю основание, позволяю ему глубоко проникать в мягкую влажность моего горла. На долго нас не хватает, Сей опрокидывает меня на спину, и теперь сам властвует над моим телом. Нет ни одной мысли, ни тени сомнений. Только радость и наслаждение, которое мы делим, касаясь друг друга. В какой-то момент он устраивается между моих бедер и без промедления толкается вперед. Выгибаюсь навстречу, как делают все женщины со времен сотворения мира. Он прижимает меня к постели, трется об меня всем телом, опираясь на локти по обе стороны моей головы. Доминируя и подавляя отсутствующие попытки сопротивления. Полностью выходит, сжимает мои пальцы на вдохе и вновь медленно проникает. Замирает, ткнувшись головкой в какую-то особенно чувствительную точку. Я изгибаюсь под его необходимо тяжелым телом, стремясь стать еще ближе, раствориться в нем без остатка... Сладкое чувство заполненности, его прерывистый шепот, вновь о том, как я прекрасна и отзывчива, и сбивчивое дыхание, и умелые руки сразу со всех сторон. Это длится так долго и так прекрасно, волны мягкого удовольствия качают меня от подъема к падению, не оставляя за собой опустошенности или усталости. Сейшей так чутко ведет меня, что не сомневаюсь, купается в моих ощущениях. И вновь делится своими, и меня обжигает собственническим удовлетворением, необходимостью и дальше пронзать податливое тело, овладевать, делать своей. В этом столько первобытной жажды обладания, что я смеюсь хриплым горловым смехом, и вибрация моего тела передается Сею, он впивается в меня глубоким поцелуем и взрывает нас обоих ярким и сильным оргазмом.

— Не пойду в ванную.

— Отнести?

— Я там уже была сегодня три раза, — откровенно признаюсь я.

Сей улыбается, целует висок.

— Ты не представляешь, как тебе повезло. Я знаю это плетение. Между прочим очень энергоемкое, проще тебя в ванную отнести и лично вымыть... и приятнее, кстати. Но поскольку четвертый раз за день ты не желаешь...

Он вытаскивает из-под меня руку, делает круговой жест, обводящий воздух над нами, затем какие-то пассы пальцами, то ускоряясь, то замедляясь по сложной ломаной траектории. Потом резко встряхивает ладони и меня окутывает ощущение сухости, свежести и чистоты.

— Ты просто бесценное сокровище, с такими-то умениями.

Самодовольно улыбается, целует кончики пальцев:

— Все для прекрасной госпожи.

Госпожи. Не леди. Он всегда помнит о том, кто я. Не позволяю этой мысли сбить меня с полусонной удовлетворенной расслабленности.

— Спи, Ася.

Глава 17.

Просыпаюсь по будильнику, опять в одиночестве. На тумбочке рядом с кроватью лежит мой амулет от сканирования, записки нет. Такое ощущение, что эльфу вчера хотелось доступа к моим эмоциям чуть ли не больше, чем к телу... И получил он его довольно бесцеремонно, просто сняв с меня цепочку. Я никак не могу решить, как я к этому отношусь. Мне обидно или приятно? Или и то, и другое?

В этот раз курьер появляется за пять минут до моего выхода из дома и вручает две коробочки и пышные оранжевые цветы с белесыми отростками. Время меня уже поджимает, но любопытство сильнее. Открываю тяжелую коробку: браслет, кольцо, колье. Без серег. Что же, люблю мужчин, учитывающих свои прошлые ошибки. В колье один крупный голубой камень по центру в окружении мелких искорок бриллиантовой россыпи. И ветвистое переплетение белого металла — моих знаний не хватает отличить белое золото от платины. Но вроде бы не серебро. Красиво. Времени уже совсем не остается, но вскрываю вторую коробочку. Белье. Красное. Сейчас даже рассмотреть не могу, бегу к клиенту, по пути вынашиваю мелкую пакость ушастому. А что он не остался до утра? И в записке ни слова нежности? И цветы прислал дурацкие. А с амулетом уж точно не прав. Надо мстить. Все, про личное забыли. У меня сейчас повторный визит Мирасталлении, той девушки с белилами на лице.

В этот раз она приходит вовремя и в скромном темном платье. Тонкие черты лица без косметики, белесые брови и ресницы, тусклые волосы собраны в небрежный хвостик. Как будто передо мной подготовленный холст, без акцентов и ярких пятен. Сегодня на нем может проявиться настоящая личность, ее истинные чувства и потребности.

— Я хочу поговорить с вами о тех образах, которые вам представлялись. Вы помните их?

— Да. Я была пыльной паутиной на софите у нас в театре.

— Это место вам знакомо?

Девушка демонстративно закатывает глаза.

— Естественно, я знаю эту сцену вдоль и поперек. Моя драгоценная мамаша ведущая актриса этого театра. Была. Ее основную роль отдали мне!

Она делает несколько танцующих движений прямо в кресле, ликующе смотрит на меня. Неужели ждет поздравлений? Бедная детка, так конкурировать с той, которая должна бы заботиться и оберегать.

— Ваш успех вредит вашей маме?

Цинично:

— Это театр. Или ты, или тебя.

Точно, жесткая конкуренция. Что ж, у любого негативного отношения есть и обратная сторона. Подождем, когда обнажится ее зависимость от мамы. Пока что меняю тему, продолжая анализировать образ.

— Что может символизировать пыль на паутине?

— Что я грязная?

Вспоминаю ее монолог 'кругом одни жирные потные рожи'. Ой, чую, не лады у нее с мужчинами.

— Когда вы ощущаете себя грязной?

— Всегда после секса. У меня очень много мужчин — я могу себе позволить только лучших любовников. Но каждый раз мне необходимо немедленно помыться. Это уже вошло в привычку.

Она говорит об этом очень спокойно. Вряд ли было насилие... Но почему так мало чувств в ее голосе?

— А что вы чувствуете во время секса?

— Ничего.

— Совсем ничего? Удовольствие? Легкая приязнь? Отвращение?

— Совсем ничего. Мое настоящее тело красиво и сексуально, я забочусь об этом. Но отношусь к интиму, как к зарядке.

Ее глаза зажигаются:

— Знаете, если часто быть сверху, это очень полезно для линии бедер и ягодиц. Только нужно правильно дышать, я могу вам показать, как.

Она забирается в кресло с ногами, делает несколько характерных скачков вверх-вниз, комментируя, как должна находится линия плеч по отношению к пояснице, чтобы упражнение было максимально эффективным.

Я же мысленно перебираю все имеющиеся у меня факты. Она выбрала ту же профессию, что и ее мать, устроилась в тот же театр, радуется ее неудачам. Следит за своим телом, но не испытывает удовольствия от него. Имеет много любовников, что предполагает душевное одиночество, неспособность выстраивать глубокие отношения. Ощущает мир, как череду масок и отражений — врет сама себе? Клиентка в это время вдохновенно меняет позиции, посвящая меня в тонкости эротического фитнеса. А ведь она сейчас просто сияет и лучится жизненной силой и энергией. Вот этот факт точно нужно озвучить.

— Сейчас вы выглядите полной сил и энергии...

Улыбается светло и радостно.

— Да, о том, как быть красивой, я знаю все.

— Мне показалось, что вам нравится передавать свои знания... Вы могли бы учить других девушек, как быть красивыми. Индивидуальный тренер... Что скажете?

Она теряется.

— Мне некогда... У меня репетиции каждый день, спектакли. Это нереально.

— Почему вы выбрали именно эту профессию?

Ее взгляд останавливается, лицо вновь становится невыразительным. Долго молчит. Потом вздыхает тяжело и тоскливо.

— Я была маленькой, а она известной и прекрасной. Вся ее жизнь проходила там, в знаменитом желтом здании Яркого квартала. Ее не бывало дома сутками. У меня были бесконечные гувернантки. У нее любовники. Если я хотела, чтобы она говорила со мной, я должна была говорить о театре, о ее последней роли, о новом хореографе, о чем угодно из жизни там... У меня не было выбора, кроме как пропитаться запахом кулис, блеском восторженных глаз, гулким эхом пустых гримерок. Я не жалею сейчас. У меня есть все, что я хочу — признание, слава, деньги, мужчины. Я счастлива.

— Вы счастливы, — повторяю ее слова с той же безжизненной интонацией.

Что-то меняется в ее взгляде, краснота заливает щеки.

— Нет, — шепчет.

Жду... Надрывно выплевывая слова, будто исторгая из себя застоявшийся гной:

— Я ненавижу театр! НЕНАВИЖУ! ЕЕ ненавижу!

И плачет.

Даю ей время успокоиться, не помогаю сейчас. Это слезы осознания, мне не нужно ее утешать. Когда она вновь смотрит на меня, в ее серых глазах полная растерянность.

— Ася, что мне делать? Я не знаю, как мне дальше жить. У меня есть только то, что я ненавижу... и больше нет ничего. Я нищая.

— Теперь вы это знаете. Что вы будете делать с этим знанием?

— Утоплюсь? — с надеждой спрашивает она меня.

Мягко улыбаюсь.

— Десять минут назад у вас было ВСЕ, что вы хотели... пять минут назад у вас не оказалось НИЧЕГО, что было бы вам нужно... Из крайности в крайность... Давайте представим еще один образ? Возможно, там найдутся ответы на ваши вопросы.

Она охотно соглашается, устраивается на диване и закрывает глаза. Пока мой язык произносит знакомые формулировки релаксационных фраз, думаю, какой же образ ей задать. В прошлый раз я взяла ее собственные слова 'паутинка, послушная всем ветрам'. Это было оправданно, нужно было прояснить ее жизненную ситуацию. А сейчас? Моя задача — помочь ей увидеть, что ей не нужно отказываться от своей личности целиком... Можно сбросить старую кожу, но оставить себе то ценное, что есть сейчас. Так, кажется я поняла, какой образ ей предложить.

— Представьте себе, что вы усталый путник, идущий по дороге в тяжелом плаще... Рассмотрите свою обувь и дорогу перед глазами... почувствуйте температуру воздуха, запахи и звуки... Ощутите вес вашего плаща...

— Да. Он очень тяжелый, я сгибаюсь, ноги почти не держат меня. Сейчас упаду... Лежу на обочине, смотрю в небо. Оно синее, без единого облачка. Хорошо просто лежать и ничего не делать...

— Вы можете лежать столько, сколько хотите. А потом возьмите в руки ваш плащ и хорошенько встряхните его, чтобы вывалить на землю то, что оттягивает ваши карманы.

— Трясу. Падают носки, помятый цветок, печатная машинка, камни, деньги, портреты, какой-то хлам, ключи, моя косметичка, зеркало, еще что-то... Гора мусора мне уже по пояс.

— Сколько сейчас весит плащ?

— Меньше, намного.

— Продолжайте трясти.

— Из него сыпется песок... и падает могильная плита.

Клиентка надолго замолкает, пораженная тем, что показывает ей ее бессознательная фантазия. Я тоже молчу, сколько возможно. Но до конца встречи считанные минуты.

— Что происходит сейчас в вашем образе?

— Я сижу над этой грудой хлама, рядом с могильной плитой. На ней имя моего брата. Плащ стал совсем легкий, почти невесомый. Мне печально и легко одновременно.

— Выберете те вещи, которые вы хотели бы взять с собой в дальнейший путь.

— Я возьму ключи, зеркало и цветок. Больше ничего. Надеваю плащ и иду.

Девушка выходит из образа, смотрит на меня широко раскрытыми глазами, дрожит.

— Я поняла. Я все поняла. Спасибо! Можно я приду еще раз?

— Я буду вас ждать.

Провожаю ее до двери и без сил падаю в кресло.

Глава 18.

Приезжает Коллина, у нас на сегодня большие планы — посещение женского клуба. И у меня есть проблема. С учетом утреннего заработка в кошельке около двухсот золотых и порядка сотни серебряных монет, а я понятия не имею, это много или мало для элитного салона красоты. С карточки снимать не хочется — нужно же как-то подстраховаться на черный день.

— Общие процедуры стоят сорок, а дополнительные оплачиваются отдельно. Я ведь не знаю твои проблемные места, обсудишь со своим специалистом на месте.

Да уж, жить на широкую ногу мне пока рановато. Открытие клуба, сулившее разом серьезную прибыль, только через четыре дня, до него еще дожить надо. А вдруг мне сегодня не хватит расплатиться? Вот стыд-то будет.

Видимо Коллина догадывается, что вопросы я задаю не просто так.

— Ась, я могу одолжить тебе, это не проблема, отдашь, когда сможешь.

Ну что я могу на это ответить? Только обнять ее с особенной нежностью и получить шлепок по мягкому месту и почти сердитое 'обувайся уже, у нас запись через десять минут'.

Наблюдаю из окошка кэша, как мы въезжаем на территорию огромного парка, сплошь и очень ровно засаженного деревьями и мягкой даже на вид газонной травой. С маниакальной точностью каждые тридцать метров встречается лавочка или целая веранда, с перилами и столиком. Судя по смешиванию аппетитных запахов с разных сторон, кафешек раскидано тоже много. Похоже, для прекрасных леди посещение женского клуба — это приключение на весь день с последующими посиделками с подружками на свежем воздухе. Уже виднеется большое светло-желтое здание, расписанное каким-то этническим орнаментом и танцующими девушками.

Мы подъезжаем к клубу, опоздав на семь минут. Педант с секундомером внутри меня неодобрительно цокает языком. На пороге нас встречает обаятельный мужчина, чуть выше Коллины ростом. В его глазах столько неприкрытого обожания, что у меня создается впечатление, что я шоколадка, а он диабетик со стажем на строгой диете. Автоматически выпрямляются спины, подбородки вверх, улыбки расцветают на наших лицах. Вот она, целительная сила мужского восхищения.

В отличном настроении проходим в холл, где пухленькая голубоглазая девушка берет нас под свою опеку. По дороге в раздевалку она интересуется, хотим ли мы все процедуры проходить вместе или предпочтем уединение? Я вопросительно смотрю на подругу, потому что повышенной стеснительностью не обладаю, как и любая женщина нашего мира, когда-нибудь посещавшая общественную душевую единственного городского бассейна. Коля кивает и просит частично совместное пребывание. Для меня это звучит диковато, но настроение все равно хорошее, так что на все согласная.

Раздевалка до боли напоминает мне детский садик, на десятке широких дверей вдоль стены нарисованы цветные картинки: яблочко, птичка, грибочек. Я выбираю дверь с голубым цветком, Коля занимает соседнюю радугу. Ожидаю увидеть полки шкафа, но там оказывается небольшая комнатка, буквально два на два метра, зато с зеркалом, хорошим освещением, креслом и вешалками для одежды. Беру белый хлопковый халатик и тапки, слышу голос Коллины из-за стены: Аська, снимай с себя все, и пойдем уже скорее.

Купальня. Вдоль спины мягко и сильно бьют потоки воды, не давая коснуться дна. Затылок и шею массирует упругая теплая струя, выполняя роль водяной подушки. Совершенно расслабляюсь и просто оттаиваю в этой невесомости.

-Коль... я тут хотела у тебя кое-что спросить, только это...

— ...интимно, как я понимаю.

Я не вижу подругу, но понимаю по голосу, что она улыбается.

— Сколько тебе лет?

— Сорок один.

Ничего себе. Я ее воспринимаю двадцатипятилетней, только очень ответственной. Интересно.

— У тебя есть семья?

— У меня есть возлюбленный, Каррен, он сейчас в отъезде. Когда вернется, я вас познакомлю. А тебе сколько?

— Почти тридцать два. Через месяц должен был быть день рождения.

— А я думала, ты намного меня старше... У тебя кто-то есть там, дома?

— Нет.

— Почему?

— После развода у меня было два коротких романа, но вот не сложилось. Да и некогда мне было отношения строить. Клиентов много, дочке внимание уделять нужно... А, может быть, просто не встретился такой мужчина, который заставил бы изменить привычный образ жизни.

Мы молчим. Я не представляю, как могу задать следующий вопрос, не выдав своего повышенного интереса к одной ушастой личности... О! Нужно посплетничать обо всех мужиках, как раз переход будет логичным.

— Сколько лет Миху?

— Мы с ним почти ровесники, он младше на пару лет. Знаешь, как мы познакомились? Восемь лет назад нас поставили в пару помогать адаптироваться Джеймсу, ребенку из твоего мира.

Ничего себе! Мне даже в голову не приходило, что я могу быть не единственной переселенкой. Сажусь в ванной, обнимаю колени. Теперь мне уже реально интересно.

— И ты столько дней молчала? Что с ним, как он тут оказался? А люди из других миров к вам попадают?

Я понимаю, что задаю слишком много вопросов сразу, надо для разнообразия послушать ответы. Но ничего не могу с собой поделать.

— Я точно не знаю, ты всего лишь третья подопечная у меня. Джеймс... Это было и просто и не просто сразу. Ему было семь, и он жил в детском доме. Оракул предсказал большое землетрясение через шесть лет, и чтобы обойтись минимальными жертвами, нам нужен был этот мальчик из соседнего мира. Ему нашли приемных родителей, наставника. Мы с Михом помогали первый год — учили строить отношения с новыми родителями, вообще как-то быть в этом мире. А два года назад тринадцатилетний Джеймс, один из самых талантливых магов земли за последнее тысячелетие, успокоил судороги тверди под нашими ногами. Надорвался, восстанавливался потом больше года. Но вместо сотен тысяч жизней мы потеряли несколько мостов и получили измененный рельеф береговой линии. Ему вручили высшую королевскую награду — орден Героя. Сейчас он продолжает обучение лично у архимага Фальсента, о возвращении в свой мир даже и не думает.

— Вау! Как здорово, что он смог. И что нашел свое предназначение, пусть и в другом мире. А кто второй?

— Девушка, Лукреция. Это был частный заказ. Лорд Холлиэй много лет страдал после смерти жены, потом оплатил услуги Оракула, чтобы тот указал ему, где искать свою любовь. Еще столько же потратил на оплату телепорта. Купил девушке особняк, раз в пять больше твоего домика, между прочим. В общем, я ей тоже помогала на первых порах, но он очень быстро ее очаровал и забрал невесту к себе. Они счастливо женаты уже три года, завтра на большом приеме их увидишь, скорее всего.

Оракул. Я умею делать выводы. Некто наверняка оплатил вопрос 'кто сможет помочь мистеру Икс'? И получил ответ 'психолог Ася из соседнего мира'. Для меня это означает две вещи: скорее всего я справлюсь, раз уж оракул так сказал. Но расслабляться все равно не стоит. Второе: существуют какие-то люди, которые в курсе, кому я должна помочь. Нужно ли мне расспросить Сея, что ему известно? Он же вроде крутой маг, все такое... Может, у него хотя бы предположения будут...

— Коль, а сколько лет Сейшею?

— Шестьдесят три.

Дааа... Хорошо, что она сейчас не видит выражение моего лица.

— А кем он работает?

— Заместителем главы управления магическим порядком. Мы не близко знакомы, знаю только, что лорд занимается поимкой архимагов-отступников. А еще у него несколько специализаций, как и у большинства эльфов: менталист, стихийник с ведущей энергией воды, боевик.

Ничего себе... Я вспоминаю его навыки трансформации. Интересно, это к какому разделу магии относится? Дрожью по телу отдаются фантазии на эту тему. И по неведомым законам ассоциаций вспоминаю задуманную утром пакость. Для осуществления мести мне нужна дополнительная информация.

— Ты случайно не знаешь его фамилию?

— Лорд Сейшей Адриати.

Я готова и дальше продолжать расспросы о данном представителе эльфийской аристократии, но наши пятнадцать минут уединенного отмокания закончились, и в комнату вошли две девушки в форменных желтых платьях и налобных повязках. Они занимают места на стульях в изголовье наших купален. Звучит медитативная музыка в очень низком регистре, вибрирующая в теле звуком Оммм, знакомым мне по непродолжительному увлечению духовными практиками. Мой специалист управляет водяными потоками, мне достается полноценный массаж, тугие струи контролируемо атакуют зажатые плечи, поясницу, линию бедер и ягодиц. Это ничуть не напоминает жалящие укусы душа Шарко, скорее плавные и сильные воздействия умелых рук массажиста. В какой-то момент вода мягко подталкивает меня в спину, вставай, мол. Нам подают полотенца, предлагают накинуть халатики и провожают в соседний зал, чтобы продолжить процесс прихорашивания. Мышцы после такого массажа мягкие, пластичные, в пояснице приятная легкость. Чувствую себя на десяток лет моложе.

В соседней комнате устраиваемся совершенно обнаженные на соседних кушетках, между нами появляется завеса мутного воздуха. То есть переговариваться мы с Колей можем, а вот видеть друг друга нет. Видимо, в этом и заключается частичная раздельность нашего совместного пребывания. На этом этапе в кожу втираются кремы и маски, которые ненавязчиво рекомендуют у них приобрести. Я угукаю, и даю себе слово все это купить в следующий раз, когда не буду так ограничена в средствах. Причем я понимаю, что это развод посетителей на деньги, но хочется верить, что местная магия будет эффективнее экстрактов кашемира и жемчужной пыли, призванных омолаживать наивных женщин моего мира. Периодически ощущаю тепло, покалывания, щекотку в самых неожиданных местах — видимо, так воспринимается магическая составляющая процедуры.

На заключительном этапе сегодняшней эпопеи мы попадаем в руки парикмахеров и мастеров по работе с ногтями, причем одновременно. Вокруг каждого кресла, расположенного неожиданно высоко, стоят три специалиста с дежурными улыбками и алчно охотятся каждый на свою зону. Парикмахер сразу втирает в волосы что-то пахучее и наверняка полезное, а в это время мастер по педикюру ставит на подставочку мои ноги и вкрадчиво интересуется, какими именно драгоценными камнями будем украшать каждый ноготок? Сейчас в моде розовые опалы. Я с трудом открещиваюсь от слишком дорогих стразиков, беспокойно наблюдаю за манипуляциями с моей левой рукой — лишь бы не покрасили во что-то кровавенькое, к моему змеиному платью совершенно не подходящее.

Краем уха слушаю разговоры на мутной завесой, отделяющей нас от остальных посетителей. Обсуждаются какие-то смутно знакомые фамилии, наверное они звучали на том вечере, когда меня представляли бомонду. Среди потока неинтересной мне информации выхватываю фразу про то, что король будет искать новую фаворитку, поэтому завтра нужно быть ну просто звездой. Вдруг повезет. И вот уже девушки восхищенно цокают языками, рассматривая красивую меня. На голове как бы естественный беспорядок свободных локонов, который создавался больше часа с помощью магии и умелых рук. Лицо свежее, кожа сияет, в теле полно энергии. Дороговато, чтобы ходить сюда часто, но хотя бы пару раз в месяц нужно не жадничать.

По-хорошему мне бы сейчас ехать домой, потому что вечером урок по ментальной магии, но задумка требует визита в магазин белья. Мужского. У Коли расширяются глаза, но она озвучивает кэшу адрес. В магазине я выбираю самую дурацкую расцветку, зеленые и желтые полосочки странно дисгармонируют и даже немного укачивают, если их долго рассматривать. И фасончик так себе — смутно напоминают бабкины панталоны. То, что надо! Отзываю в сторону курьера и оплачиваю срочную доставку в особняк лорда Адриати. Все. Теперь довольна.... Эх, быть мне сегодня отшлепанной.

В кэше меня скрючивает внезапной резью внизу живота. Подруга кидается ко мне, пытается хоть что-то понять. Что-то не то съела? Или... какое сегодня число? Суровая реальность в лице Коллины утверждает, что прошло ровно десять дней с момента моего появления здесь, а значит мне срочно нужен тот самый подарок. Ну как же не вовремя-то!

Дома заливаю водой нимесил — мою палочку-выручалочку для этих дней. Только он способен за десять минут унять раздирающую живот боль, превратив ее в тупую ноющую тяжесть, которую возможно переносить. Три жадных глотка лекарства, горячий душ, неземной аналог гигиенических средств, теплая кровать. Все. Живу. Надо отменять Сея. Глаза сами собой закрываются, всего на две минуточки.

Глава 19.

Просыпаюсь я от того, что Сейшей склоняется над моим свернутым в калачик телом, кладет руку на живот. От нее исходит блаженное тепло, и я облегченно отмечаю, что у меня совсем ничего не болит и даже не тянет. Хорошо-то как! И только потом приходит понимание, что он как-то проник в мой дом, что я тут под одеялом в уютных и не давящих на живот, но абсолютно несексуальных трусах. И вообще... Он что, подарок еще не получил, что ли? Где возмущение, где месть? А еще я без кулона!

Сейшей молча подает мне артефакт, защищающий от сканирования. Поспешно надеваю его на шею, от соприкосновении с моей кожей камень становится невидимым.

— Читал? — не тороплюсь вылезать из-под одеяла.

— Догадался. Я подожду тебя внизу.

И уходит. Кажется, занятие отменять уже поздно, да и чувствую я себя теперь хорошо, так что вползаю в домашние штаны и футболку с фотографией молодого Бреда Питта с обнаженным торсом. Сейчас еще чаю выпью с чем-нибудь съедобным, и буду примерной ученицей.

На кухне Сей упирается странным взглядом в портрет на моей груди. Хмыкает.

— Это бывший муж?

Я мысленно ставлю себе пятерку за сохранившиеся формы. Если можно допустить, что красавчик Бред способен на меня запасть... Внутренне улыбаюсь. Отвечаю, как можно более легкомысленно:

— Нее, это наш местный секс-символ. Нравится?

Лорд внимательно разглядывает то ли принт, то ли приятные округлости.

— Жилистое подтянутое тело, выраженные скулы, полные губы... Он соответствует твоим представлениям об идеальном мужчине?

Я смущаюсь, потому что эльф частично описывает сейчас самого себя. Только он помощнее в смысле количества мышц, и глаза больше и темнее.

— Он симпатяга, не спорю, — момент кажется мне подходящим, чтобы прояснить кое-что. — Помнится ты говорил, что я не в твоем вкусе.

Эльф возвращает мне такой же прямой и открытый взгляд.

— Да, твоя внешность и манера общения не вписываются в мои обычные предпочтения. Это тебя расстраивает?

— Еще не определилась. Наверное, нет. Приятно быть особенной.

— О, да, — голос приобретает знакомые обольстительные интонации, а его обладатель обнимает меня за талию и притягивает к себе поближе. Вперемежку с поцелуями обвивает меня тоннами приятных слов — Очень особенная... такая нежная... страстная... открытая... вкусная...

С удовольствием целуюсь, и, если бы не голодное бурчание в животе, то и не останавливалась бы. Сей смеется, усаживает за стол и самостоятельно сервирует совершенно неожиданный для меня ужин — какое-то ароматное мясо в винном соусе, гарнир в виде риса с овощами, салатики. Откуда? А, я же не видела, как он пришел. Наверное, с собой принес.

— А скажи, друг мой любезный, как ты сюда попал? Это же мой дом, защита там... не знаю... Да и просто невежливо?

Сей на секунду замирает над миской с салатом, реагируя на непривычное обращение. Оправдывается слегка смущенно.

— Мы же договаривались вчера о занятии. Ты не отвечала на вызов, и я забеспокоился — не смотря на развязное поведение, ты не выглядишь безответственным человеком. Приехал, никто не открывает. Просканировал дом, увидел, что ты спишь наверху... и что тебе больно. Тогда решил войти. А защита здесь стандартная, с ней даже Тианка бы справилась.

Он беспокоился! Развязное поведение?! Он снял боль и считает меня ответственной... Целовать или бить?

— Спасибо. Мне намного лучше. Но игры в учителя и ученицу откладываются на несколько дней.

-Вообще-то я правда могу тебе объяснить основы.

После ужина мы устраиваемся в гостиной, я беру на колени тетрадь и ручку, широко распахнутыми глазами демонстрирую готовность внимать Учителю. Сей минутку любуется такой почтительностью, потом неуловимо меняется, становится отстраненнее, жестче. В голосе появляются характерные лекторские надменные нотки.

— Ментальной магией называют огромное количество техник, приемов и способов использовать энергию нашего мозга. Устанавливать связь с другим человеком, воздействовать на его эмоциональное состояние, считывать память, внушать. Сюда же относятся все виды блокировок от вышеперечисленных воздействий. Для тебя имеет значение только одно — внушать и читать кого-то без официального разрешения нельзя.

Я проглатываю вопрос, что, в таком случае, Сейшей регулярно делает в моей голове. И интересуюсь официальными последствиями нелегальных действий.

— А то что?

— А то придет злой Миахольд и подвергнет принудительному сканированию на предмет чистоты твоих помыслов. И если не будет доволен результатом, то ожидай последствий от штрафа до казни. Все, что касается воздействий я тебе вообще объяснять не буду, и самой туда лезть не советую. Нас интересует в первую очередь использование универсального камня связи, разграничение каналов — отделение речи от образов, от эмоций, от памяти и контролируемый обмен только тем содержимым, которое сама выбираешь. Плюс защиты. Сразу предупрежу, что серьезные блоки ставить ты скорее всего не научишься — уровень дара не тот, а времени развить его у тебя нет.

Сей смотрит серьезно, я молчу. А что тут скажешь? Не быть мне гениальным магом в этом мире, чего уж. Научусь хоть чему-нибудь и ладно.

— Теперь дальше. Твоя задача найти свой личный вход, настройку на конкретный канал. Визуализировать его, закрепить, установить первичные защиты. Это понятно?

Киваю. Приблизительно понятно.

— Тогда начинай.

Что начинать? Искать вход? Где? Как? Что-то педагог из Сейшея не очень. Видя мою растерянность, он душераздирающе вздыхает, и я остро чувствую себя двоечницей.

— Ася, снимай свой блокиратор, от меня уже поздно прятаться. Начнем со зрительного канала, он вроде попроще. Сосредоточься на затылочной части головного мозга...

Воображение мгновенно подкидывает унылый вид на черепную коробку, взгляд изнутри. Голос Сея в моей голове грохочет:

— Не фантазируем! Ищем вход!

Открываю глаза.

— Не надо на меня орать. Если тебе трудно объяснять спокойно, то я попрошу кого-нибудь другого.

Смотрит на меня честными глазами, обиженно хлопает ресницами.

— Я не орал. У тебя в голове просто границ нет никаких, вот эхо и гуляет.

Сомневаюсь, что в этом странном пространстве за закрытыми глазами вообще существуют какие-то акустические законы, но делаю вид, что верю. Вновь погружаюсь в себя.

Мозг. Большой и почему-то розовый. Рядом я. Маленькая, сантиметра два-три. Обхожу по кругу эту влажно колышущуюся гору, по которой периодически пробегают электрические разряды. Что-то входа не видно. Может, через ухо надо было лезть? Или ноздри?.. В какой-то момент картинка расплывается, и я уже нахожусь не снаружи, а внутри этой пульсирующей массы и одновременно воспринимаю окружающее пространство, как круглый зал с множеством дверей. Это и есть вход... ы? На всякий случай стараюсь максимально подробно рассмотреть комнату, чтобы суметь снова оказаться здесь. Паркетный пол, темно-красные стены обиты чем-то вроде плюша — они теплые и бархатные на ощупь. Золоченые карнизы, под потолком гипсовая лепнина. Дверей вокруг пять или шесть, никак не удается их пересчитать. Вспоминаю задание 'вход в зрительный канал' и сразу замечаю нужную дверь, с грубыми узорами по темной растрескавшейся поверхности. Легко отрываю ее и оказываюсь в картинной галерее. Красная ковровая дорожка, гулкое эхо и даже знакомый пыльный запах нашего краеведческого музея. Появляется нестерпимая потребность надеть лаптеобразные тапочки на веревочках прямо поверх моих классических туфель. Цокаю по коридору вперед, датчики движения включают свет только надо мной, остальное скрыто в темноте.

— Сейшей!

Слышу его тихий голос в моей голове.

— Молодец, ты уже в нужном потоке. Теперь ищи способ отправить мне картинку. Я присматриваю за тобой, ничего не бойся.

Еще полчаса монотонной ходьбы по этому коридору, увешанному кадрами из копилки сумасшедшего фотографа. Ну кто в своем уме будет фиксировать образ тарелки с полусъеденной яичницей по соседству с грязным оторванным ногтем и толстыми прутьями клетки с непознаваемыми фрагментами кого-то живого на заднем плане? Идти в тишине жутковато, поэтому я начинаю петь... Вовремя вспоминаю, что Сей меня слышит, а пою я ну действительно не очень. Тогда бубню еще в школе выученную балладу на двадцати пяти страницах, медитативным речитативом вгонявшую в сон даже трехмесячную Ольку на пике ночной активности. Как выясняется, вовсе не напряженное зырканье 'где же загадочная почта', а именно динамический транс позволяет коридору измениться и привести меня к цели.

В конце этого бесконечного пути я обретаю огромный мольберт с установленным белым листом бумаги. Ну и как этим пользоваться? Не мог Сей нормально объяснить? Мне уже надоело во все въезжать самой, настроение резко портится, накатывает усталость и жажда. Как только я представляю себе кружку с водой, на листе бумаги проявляется именно эта родная кружечка со сколотым ободком. Вау! Зато сразу понятен принцип действия. А как отправить? Ответом на мой вопрос замечаю такой родной 'Enter' в верхнем правом углу. Видимо, мое бессознательное трансформирует нужное ментальное действие в знакомую форму. Осталось понять, кому именно передается изображение. Целенаправленно думаю о Сейшее, его лицо высвечивается в рамочке на противоположной стене. Меняю картинку на шикарный водопад и на пробу жму отправить.

— Ты моя умница! Возвращайся скорее.

Приятно. Вот совсем приятно. И от этого 'моя'. И то, что 'умница'. Одно огорчает — слабость и нежелание еще полчаса обратно топать. Представляю себе базовый круглый зал и сразу же оказываюсь в нем. А чему удивляться, ведь все происходит внутри моего воображения, а бренная тушка сидит сейчас на диване рядом с Сейшеем. И хорошо, если слюни не пускает. Эта мысль настолько пугает, как реально возможная, что меня выкидывает в реальность. Все неприятные ощущения наваливаются разом: слабость, тошнота, головная боль, онемение затекших мышц, сухость во рту и в глазах, причем последние еще и немилосердно режет от тусклого света магического фонарика — основной свет мой учитель предусмотрительно пригасил. Сейшей сам держит стакан с водой возле моих губ, затем раскладывает меня на диване, и лечит, поглаживая и прикасаясь к закрытым векам, лбу, плечам, солнечному сплетению. Вливает в меня силы, как понимаю. Он беспокойно поглядывает на меня.

— Прости. Это было слишком долго для первого раза. Я как-то упустил из виду, что у тебя нет опыта даже простейших манипуляций с энергетическими потоками. Ни разу не доводилось обучать детей, не рассчитал... Ты потратила весь свой резерв, и часть взяла из того, что лучше не трогать. Перерасход энергии на элементарные действия просто огромный! Тебе не должно было быть так плохо...

— Это опасно для меня?

— Нет, восстановишься. И в следующий должно быть легче...

Честно говоря, по сравнению в первыми мгновениями, я себя чувствую вполне терпимо. Ничего уже не болит, слабости в лежачем положении не чувствуется, тошнота тоже потихоньку отступает. И Сей так заботливо хлопочет.

— Все хорошо, правда... У меня есть вопрос.

Дожидаюсь, пока лорд устроится рядом со мной, подложив свои колени под мою голову. Не слишком удобно, но очень приятно. Хотя для серьезного разговора не лучшая поза. Отстраняюсь, перетекаю в сидячее положение.

— Ты знаешь, зачем меня пригласили в этот мир?

— От тебя ждут работы по специальности.

— Это понятно. Но у меня есть условие — помочь конкретному человеку... или эльфу, или гному. Не знаю. Только тогда я смогу вернуться к дочке. Ты знаешь, кому именно я должна помочь?

— Да.

Я подозревала, что Сей в курсе. Но все равно это оказывается для меня неожиданностью.

— И ты не можешь мне это сказать, потому что...

— Тебе не нужно этого знать.

Я проглатываю первые пять фраз, которые хочется озвучить. Мне нужна информация, обижаться будем позже.

— Так. Ладно. Что будет, если я не справлюсь? Этот человек не решится до меня дойти, или я облажаюсь, так тоже случается. Или он придет и я даже смогу помочь, но прогресс заметен станет, скажем, через год. Что тогда?

— Ася, я абсолютно уверен, что ты справишься. Но если изменения действительно проявятся не сразу, тогда ты этот год будешь жить здесь, пока не станет видно результатов твоей работы.

— Кому видно? Кто тот самый эксперт, который будет судить об успехе или провале? Я не понимаю!

Чувствую, как поднимается злость. Пока я не заговорила об этом, то даже не осознавала, насколько сильно меня беспокоит этот вопрос. Я останавливаюсь, пораженная внезапной мыслью.

— Сейшей... Каковы ставки? Я сейчас не о том, что будет со мной, а о том, что будет с тем человеком, или... Пострадает ли кто-то еще?

Он очень долго молчит. Не может сказать? Нельзя?

— Джеймс тоже не знал, что ему предстоит сделать?

Эльф обжигает меня резким взглядом.

— Не знал. Если бы он думал, что точно спасет людей, то не сжигал бы себя в бессмысленной попытке обуздать стихию... Понадеялся бы на оракула, сэкономил бы ту толику сил, которая оказалась потом решающей. Джеймса восстанавливали всей гильдией целителей. Потому что он не оставил себе ничего, осознанно убивал себя, благодаря этот мир за то, что дал ему смысл и цель жить... Очень плохо то, что ты знаешь о предсказании. Кто сказал?

— Эээ... Я ничего не знаю. Коллина рассказывала, как они с Михом познакомились, упоминала мальчика из моего мира. Остальные выводы мои собственные. Ты меня пугаешь. Мне тоже предстоит... сжигать себя?

— Надеюсь, что нет. Ты же не маг. Хотя только что упражнением для начинающих выжала себя досуха. Чего вообще от тебя ожидать...

— Сей, пожалуйста, от меня будут зависеть жизни людей?

Он опять уходит от прямого ответа.

— От тебя всегда зависят жизни людей. Не поможешь обиженному — вырастишь убийцу. Тебе не привыкать.

Молчим. Какое гадкое послевкусие от этого разговора. Вроде бы уверенность Сейшея в моих силах должна меня успокоить. Но почему он не говорит 'расслабься, это все ерунда, просто помоги одному лорду помириться с женой', а темнит про судьбоносную ответственность? Но похоже, что мне ничего больше не остается, как перестать трепыхаться, смириться с длительным пребыванием в этом мире и просто делать свою работу как можно лучше. Больше от меня ничего не зависит.

— Ась, я действительно не могу тебе рассказать. Практика показывает, что если предсказание не было получено лично от Оракула, то человеку, в нем указанному, лучше не знать содержание — тогда оно исполнится максимально полно.

Пока я тягостно размышляю, Сей уже ненавязчиво поглаживает мою ногу. Ну и кто из нас тут озабоченный? Я к нему не пристаю даже мысленно. Настроения на игрища сейчас нет, так что эльфа нужно на что-нибудь переключить.

Закрываю глаза, представляю мольберт. Взгляд на рамочку с адресатом — там Сей. Взгляд на лист бумаги — картинка с инь-янь готова. Enter. По субъективным ощущениям прошло около пяти секунд. Кругов перед глазами или слабости не наблюдается.

Сей сидит тоже вроде как довольный.

— Молодец. В этот раз почти сдала норматив для второго класса. А знак интересный. Что он означает?

— Соединение женского и мужского начала. Отсутствие абсолютного добра и зла. Гармония в единстве противоположностей... Много чего.

— Хм... это ты намекаешь, что нам пора соединить начала? — его руки еще увереннее поглаживают доступные просторы. Вообще-то я наоборот пыталась его отвлечь. Но эльф уже перетащил меня к себе на колени, и теперь ласкает ушко теплым дыханием. — Знаешь, мне совершенно не идут полосочки. Но ради того, чтобы посмотреть на тебя в красном...

И кидает мне в голову умопомрачительную картинку: он стоит перед зеркалом практически обнаженный. Рельефное тело, смуглая кожа, хищная грация расслабленного зверя... Я непроизвольно сглатываю. Красив, зараза такая. И знает это. Но желто-зеленые трусы пузырятся на узких бедрах, поражая воображение нелепой кружевной отделкой. Мужчина в зеркале изгибает черную бровь, обольстительно улыбается и начинает медленно стягивать с себя панталоны... На самом интригующем моменте трансляция обрывается.

Я чувствую, как теплеют щеки... и все остальное. Что ж он так на меня действует?

— Твоя очередь. Показывай.

А я даже не мерила красный комплект, что же ему показать? В памяти всплывает прошлогодний поход. Ночь, луна, черная гладь лесного озера. Друзья еще купаются, а я уже вылезла, обнаженная, и капельки воды, испаряясь, вызывают дрожь. Соски собираются в тугие горошины от холода. Иду греться к костру, разведенного на берегу именно с этой целью. Я вижу себя как бы со стороны: плавные линии тела, сияние кожи в переменчивом свете огня, длинные, тогда еще совсем длинные черные волосы. Состояние умиротворенного единения с собой и природой. Я даже не успеваю отправить этот образ Сейшею, как чувствую его вздох и восхищенное:

— Ты так прекрасна...

И он целует меня с какой-то упоенной нежностью, бережно и очень сладко. Расслабляюсь в его руках, полностью отдаваясь моменту. И только потом осознаю, что он перестал меня лапать, и, похоже, смирился с сегодняшним отсутствием интимного продолжения.

— Ну что, речевой канал в следующий раз осваивать будешь?

— Да, наверное. Может, кино посмотрим?

Мы устраиваемся у меня на кровати, подложив под спины подушки. Ноутбук привычно водружается на колени. Ну что, снова 'Властелин колец'? Впечатлим боевыми гномами ранимую душу эльфийского аристократа. Заодно можно будет расспросить об обычаях его народа в сравнении с фильмом.

Вместе осиливаем первую серию, и я получаю дозу ехидных комментариев обо всем на свете: манере боя, логичности повествования, бездарности главного волшебника. И да, гномам и эльфам тоже достается. Я тихо хихикаю у него под боком, сражаясь с закрывающимися глазами. На середине второй серии все-таки засыпаю.

Глава 20.

Просыпаюсь одна, уже не удивляясь этому факту. Сегодня большой королевский прием. Как же хорошо, что у меня уже все готово — и платье, и обувь, и украшения, и даже прическа благодаря магии укладки волос выглядит отлично. Интересно, ее надолго хватит? Надеюсь, Сейшей сегодня будет в королевском дворце. Как же хочется поскорее увидеть его реакцию на мое платье! Наверняка, глаза потемнеют. А, может быть, и зажмет где-то в уголочке, чтобы страстно поцеловать. Настроение отличное, скорей бы вечер!

Курьер с утренним подарком тоже не удивляет. Зато гигантский кактус и флакончик духов, ощутимо пованивающих селедкой, вызывают массу положительных эмоций. А времени отомстить лично у меня уже нет. 'Звоню' Коллине, умоляю ее срочно купить депиляционный крем для мужчин и отправить в особняк лорда Адриати.

— Но у эльфов не растут...

— Я знаю.

— Потом ты мне все расскажешь.

Улыбаюсь и прячу камешек в карман. У меня сейчас клиент, зато потом знакомство с Королем.

В кабинет входит среднего роста мужчина без маски. У него другой способ остаться неузнанным — рябь в воздухе на уровне лица надежно скрывает от меня не только черты, но и мимику, и выражение глаз. Да уж, это сильно затруднит мне работу. Постараюсь ориентироваться на интонации голоса и микродвижения тела, выбора-то нет. От чего же он так прячется? Мужчина без лица кидает на стол мешочек, раза в три больше моей стандартной оплаты. Реагирую на это спокойно, некотором людям нужны понты, чтобы чувствовать себя значимым.

— Здравствуйте, меня зовут Ася, как мне обращаться к вам?

— Называйте меня Тэ. Я пришел, чтобы помочь вам вернуться домой как можно скорее. Скажем, прямо сейчас? Собираете вещи, и уже через час вы ужинаете дома, а в сумочке у вас лежит вознаграждение, равное стоимости особняка лорда Джозефа со всем содержимым. Это отличное предложение звучит для вас только один раз.

Я какое-то время не понимаю, что происходит. Установка вникать в суть проблемы и на ходу искать глубинные смыслы играет со мной злую шутку. Я успеваю подумать, что дядя одержим идеей всех спасать, и возможно это уже психиатрия, мои методы тут бессильны... А потом до меня доходит. Этот человек предлагает мне немедленно убраться в мой мир. Потому что я кому-то мешаю... или могу помешать. И пока что передо мной машут пряником, но в наличии кнута я не сомневаюсь. Ой, мамочки, во что я вляпалась? Мне страшно, действительно страшно за свою безопасность. Если он захочет сейчас причинить мне вред, я ничем не смогу ему помешать. Что проще-то? Убить психолога, тем самым сделать некое предсказание неосуществимым. При этом я понимаю, что нельзя показывать свой страх. И всерьез обдумывать его слова тоже нельзя. Лучше косить под безобидную дурочку.

— Ой, спасибо большое за ваше предложение. Но у меня есть контракт, я должна здесь отработать какое-то время. Может быть, вам нужна моя профессиональная помощь? Раз уж оплатили консультацию.

— Дважды я предлагать не буду. Вот моя визитка. В течении часа вы можете написать на ней 'да', и уже сегодня вечером будете сказочно богатой жительницей своего мира. Или ничего не написать и обидеть меня отказом. Ваша жизнь в ваших руках.

Этот странный посетитель уходит, а меня морозит от пережитого ужаса. Я не знаю, что мне делать! Мне необходим кто-нибудь... Мне необходим Сейшей.

Отыскиваю в кармане камень связи. Эльф сначала долго не отзывается, его голос в моей голове кажется напряженным. Кратко объясняю, что некто предложил мне убраться из этого мира, а то обидится. Визитку еще оставил. Лорд коротко просит не трогать визитку и подождать его в кабинете, не двигаясь с места.

Теперь можно выдохнуть. Сей появляется буквально через три минуты, сверкая начищенными сапогами и запонками в рукавах шелковой белой рубашки. Темно-синяя жилетка застегнута на все пуговицы. Я даже забываю, зачем он здесь, тянусь к нему с улыбкой. Но, похоже, мой гость в рабочем настроении. Стремительно подходит к визитке на столе, тщательно ее изучает, не касаясь и полу прикрыв глаза. Так же резко оборачивается ко мне:

— Сними защиту и прокрути ваш диалог. Все детали. Его походка, пальцы, интонации, запах. Давай.

Послушно снимаю подаренный амулет, блокирующий сканирование, и погружаюсь в память о событиях десятиминутной давности. В какой-то момент эльф кивает и исчезает в телепорте, оставив легкий запах озона, а еще через несколько минут он появляется снова, держа за шкирку мистера Тэ. Буквально. Кожаные сапоги моего несостоявшегося клиента не касаются пола, лицо скрывает все та же рябь. Сей небрежно бросает в кресло напугавшего меня до полусмерти посетителя, и тот как заводная игрушка повторяет свой текст: 'Я пришел, чтобы помочь вам вернуться домой'.

— Он?

— Да.

— Это курьер. Ничего не знает о нанимателе, должен был только передать послание и визитку. В случае твоего согласия проводить в условленное место. Отправлю его к нам в камеру, может быть что-нибудь еще вытащим, потом память о тебе сотру. С этим все. На сегодня Мих с тобой неотступно, он уже на подходе. Завтра проводит в управление, тебе поставят высшую личную защиту. Кабинет тоже усилим. Не бойся. Справимся, Ась.

Наконец в его голосе звучит сочувственное тепло.

— Мы с Колей сейчас на королевский прием идем... Мих с нами?

— Там ты и так будешь в безопасности, но да, он будет крутиться рядом. И ночевать у тебя.

Пока я перевариваю мысль, что мой сон сегодня будет хранить друг, а не любовник, сфера-привратник показывает Миха, уверенно открывающего дверь в рабочую часть дома.

— До встречи.

И Сейшей исчезает вместе с курьером, все это время обреченно скукоженным в кресле для посетителей.

Мих влетает наверх, сразу обнимает меня и мягко покачивает, как ребенка. Именно этого я ждала от Сейшея. Реву, пятная слезами нарядный камзол моего сегодняшнего спутника. Утешаю себя, что гладильный шкаф аннулирует причиненный одежде вред. Мих ласково гладит меня по голове, целует в макушку.

— Испугалась?

— Да. Очень.

— Мне не хочется тебя пугать еще больше, но не думаю, что тебя действительно отправили бы домой. Ты же это понимаешь?

— Сейчас понимаю. Тогда мыслей не было, хотелось просто выгнать этого страшного дядьку и позвать кого-нибудь на помощь. Научи меня себя защищать! У нас в мире хоть оружие есть. А тут я чувствую себя совершенно беспомощной и уязвимой.

— Ничего, мы тебе такую защиту поставим, сможешь трущобы в полночь инспектировать, если тебе этого зачем-то захочется. Завтра главный безопасник столицы сделает тебе татуировку между лопаток. Она предупреждает о намерении причинить вред, блокирует магические атаки, аварийно телепортирует при значительных физических повреждениях.

— Угу, — печально вздыхаю я. — Остаются только яды, пожары, несчастные случаи, наемные убийцы с умением обходить эту татушку...

— Аська, охранку лорда Гварди может быть мог бы обойти Сейшей, и то я в этом не уверен. Это не рядовая сигнализация. Ты действительно будешь в безопасности. От ядов тебе тоже что-нибудь выдадим, есть совершенно стандартные колечки-индикаторы. В общем, постарайся расслабиться, завтра увешаем тебя огоньками, как гроб покойного, можно будет ничего не бояться.

— Причем тут гроб?

— Ну как, обычай такой. На похороны урну с прахом украшают светлячками, чтобы умерший мог лучше видеть дорогу в лучший мир. Иди уже одевайся, а мне тут нужно повозиться — высшие охранки на дом завтра будем вешать, а сегодня сам помудрю.

Иду. И даже залезаю в платье. Змейки на шею, капельки духов за уши и я готова. Кошусь в зеркало на свои припухшие глаза. Интересно, успею ли восстановиться до прибытия во дворец?

Коллина появляется буквально через двадцать минут, сначала порывисто меня обнимает — похоже, Мих успел ей рассказать о случившемся, и только потом жестом просит повернуться вокруг своей оси, озвучивает приговор.

— Ты сказочно неприлична. Компенсируешь прошлый прием?

— В нем идти-то можно?

Она еще раз пробегает оценивающим взглядом, задерживаясь на разрезе до середины бедра.

— Можно и даже нужно. Но заранее придумывай причины, по которым тебя нельзя будет проводить домой всем желающим.

Улыбаюсь. Ее собственное летящее темно-зеленое платье более классического покроя и очень ей идет, о чем тут же и сообщаю. Устраиваемся в просторном кэше, я возвращаюсь мыслями к сегодняшнему испытанию.

— Расскажите мне о том, что нас ждет. Я, конечно, этикет пыталась читать. Но сейчас в голове полный хаос. Как обращаться к Королю? Какой вилкой есть мунджир? И что это? Что вообще мы будем там делать?

Коля сочувственно мне улыбается.

— Милая, не переживай ты так. Можешь большую часть времени молчать, когда тебя будут с кем-нибудь знакомить, кивай и улыбайся. К Королю, также, как и к Королеве обращаются 'ваше величество'. Первая с ними не заговаривай, но если к тебе обратятся с вопросом, спокойно отвечай то, что думаешь.

— Королеве? Я не знала, что король женат. Девушки в клубе что-то говорили о том, что он новую фаворитку ищет...

— Он обожает свою супругу, это очевидно любому зрячему человеку. Не знаю, откуда такие слухи ползут.

— Как их хоть зовут-то?

— Его величество Альмиро правит Миосситией последние тридцать шесть лет. Отца убили при последней попытке переворота, матушка и его величество сумели спастись, — тут Коля заинтересованно косится на Миха. — Я подробностей не знаю, может кое-кто больше в курсе.

— Угу, мне три года тогда было. И никто не мог знать, что я стану гениальным и незаменимым служителем закона, поэтому голопузого пацана не просветили в детали покушения. Извините.

Вот же ехидна. Коллина продолжает.

— Лиара из очень знатного и древнего рода, их свадьбу гуляли всего три года назад. Ты не думай, она добрая и очень милая. В королевских семьях в принципе есть традиция жениться по любви.

— А почему же ей не следуют другие аристократы?

— Не знаю. Как-то так принято. Насчет того, чем будем заниматься. Танцевать, гулять по территории летнего дворца, общаться с остальной молодежью.

Молодежью. Коле сорок один, Миху тридцать девять. Это считается молодежь? Тогда я кто? Юная дева? Поглядываю в окно кэша и сначала принимаю голубую дымку на горизонте за оптическое явление. Но по мере приближения появляется характерный влажный соленый запах, и звук... На самой границе слышимости особый звук, который есть только у моря. Ничего себе!

— Здесь есть море?

— Океан. Главный торговый порт находится на внешней стороне мыса, а этот залив принадлежит королевской семье, здесь их летняя резиденция. Кстати, песок на белые пляжи везли из сердца Великой пустыни, он невероятный. Сама увидишь.

Море... Песок. Хочу. Если в королевской бухте искупаться наверняка нереально, то можно найти какой-нибудь более доступный подход к воде. Ну почему я об этом не знала! Уже столько дней живу в часе езды от побережья и до сих пор сухая. Непорядок.

Мы въезжаем на территорию парка, и я опять отмечаю особую организованность пространства. Хотя о чем я, садовники наверняка следят чуть ли не за каждой веточкой, направляя ее рост в красивую сторону. Сам дворец не такой уж и большой, как я думала. И какой-то легкомысленный. Открытые террасы и балконы, тонкие и явно декоративные колонны, острые шпили изящных башен, ажурные ограды. И никаких привычных каменных стен, рвов, узких бойниц и прочих защитных атрибутов. В очередной раз убеждаюсь, что наличие магии влияет абсолютно на все. Даже на рост деревьев и архитектуру.

Наконец мы останавливаемся перед широкой лестницей, ведущей во дворец, Мих предъявляет пригласительные, берет нас с Колиной под руки и торжественно ведет вверх по ступенькам.

Глава 21.

В большом зале рассматриваю тканевые драпировки и длинные гобелены с портретами возможно королей на высоких стенах. Под потолком медленно мигают осветительные шары разного цвета, создавая атмосферу нового года и школьной дискотеки одновременно. Музыка, гул голосов, смех, запах цветов и духов, блеск драгоценностей. Посетителей много, но сейчас обращать на них внимание некогда, потому что мы целенаправленно шествуем к дальней стене, где в золоченых креслах с высокими спинками сидят правители этого государства.

Королю Альмиро лет сорок на вид, очень приятный мужчина — подтянутый, гладко выбритый, кареглазый. Взгляд внимательный и оценивающий. Но в нем нет мужского интереса, нет желания, только расчет и маскируемое любопытство. Королева Лиара выглядит очень молодой, почти юной: открытое лицо с огромными голубыми глазами, намек на улыбку в уголках губ, бриллиантовые капельки сверкают в золотых волосах. Она держится с достоинством, но без высокомерия.

Мих берет инициативу в свои руки:

-Ваши величества, разрешите представить вам временную, но очень полезную подданную Миосситии госпожу Асю.

Я смущенно улыбаюсь и автоматически присаживаюсь в реверансе, хотя знаю из книжки по этикету, что так приветствовать здесь не принято. Это обстановка, королевские особы, настроение костюмированного бала и волнение заставляют меня вести себя согласно личным стереотипам. То есть делать реверансы и обмахиваться веером. Где бы взять веер? Ни одной дамы с таким аксессуаром не замечено. Не сумочкой же мне обмахиваться...

— Очень рады новой жительнице столицы. Как вы находите Джарал?

— Прекрасный город, чистый, зеленый. Мне очень понравилась единая транспортная сеть и бытовая магия, — улыбаюсь открыто, взгляд короля теплеет. Он продолжает, чуть понизив голос до дружески-заговорщицкого.

— Я слышал, вы собираетесь организовать клуб с играми. Это очень интересно.

— Да, ваше величество. Мы будем очень рады, если Вы сможете посетить праздник в честь открытия клуба, который состоится через три дня.

Мих и Коллина обмениваются с королем еще несколькими вежливыми фразами, мой приятель осыпает нежную красавицу на троне комплиментами, и мы отправляемся в свободное плаванье по залу. Теперь я могу рассмотреть наряды людей и эльфов, которых уверенно опознаю по ушам, выбрать банкетку, спрятанную в уголке за большими деревьями в кадках, угостить себя бокалом шампанского с подноса пробегающего мимо официанта и наконец-то перевести дух.

Женщины щеголяют голыми плечами и разной степени роскошности бюстами, прозрачные вставки на уровне живота приковывают взгляды. Я решаю, что мое платье не так уж и выделяется, соблазнительными изгибами здесь никого не удивить. Опускаю взгляд на ноги присутствующих дам, и замечаю почти на всех ноготках розовые опалы. Мда уж... Мода помогает найти свой неповторимый образ, ага. У мужчин преобладают черные, серые и синие тона обтягивающих брюк, заправленных в высокие сапоги. Накачанные прессы и круглые животы прячутся под светлыми блузами и жилетками или укороченными пиджаками. А вот пряжки на ремнях очень разные, и по материалу, и по рисунку. Может быть, связаны с гербом рода? Коля шепотом обращает мое внимание на чету гномов слева от нас. В группе гостей действительно выделяются мужчина и женщина не выше полутора метра ростом, коренастые и с тяжелыми бровями и подбородками. Широкие плечи, особенно у мужчины, ожидаемо большая, но явно ухоженная борода. А вот у женщины вся волосатость ушла в полезный объем прически — я впервые вижу перевитую ленточками и утыканную драгоценными шпильками косу толщиной в ногу.

Замечаю в зале несколько знакомых лиц. Лорд Арбо с приятной чуть полноватой дамой под ручку, лорд Джозеф с женой и сыном, хозяева моего первого приема, кто-то из тех, с кем меня на нем знакомили, но имен не помню. Я ловлю на себе заинтересованные взгляды гостей и встаю с банкетки, обозначая готовность общаться. Тут же оказываюсь деликатно, но неотвратимо атакована ближайшей леди. Ее интересует и мои впечатления от города, и подробности быта немагического мира, и имя мастера, создавшего такое экзотическое платье. К нам присоединяются еще несколько человек, я вежливо отвечаю на вопросы, сама подкидываю тему о предстоящем турнире волшебников, о котором услышала случайно буквально три минуты назад. Меня уговаривают непременно посетить такое зрелищное мероприятие. Кстати о зрелищах. Пожилая эльфийка делится свежей сплетней, что ведущая актриса Большого театра леди Гачелли сенсационно объявила о завершении карьеры, остается всего три прощальных спектакля, ах, надо успеть достать билетик. Почему-то эта новость отзывается холодком в животе. Не о моей ли клиентке идет речь? Целенаправленно расспрашивать об этом не буду, если это действительно Мирасталления, она сама расскажет на следующей встрече.

С заискивающей улыбкой приближается мастер Веллиш, которому я так беззаботно доверила ценнейший инструмент моей работы — земную колоду метафорических карт.

— Госпожа Ася, рад вас видеть. Надеялся, очень надеялся застать вас здесь. Вот, — вручает мне две деревянные шкатулки. В одной ожидаемо находится моя колода, в другой произведение маэстро. Быстро перебираю карты. Сочные выразительные рисунки отлично передают настроение той или иной картинки. Прекрасно! Едва я прощаюсь с художником, как снова оказываюсь окружена гостями, оживленно интересующиеся подробностями работы психолога.

— С какими проблемами к вам приходят?

— С любыми. Отношения не устраивают, не довольны жизнью и собой, страхи, тревожные мысли, депрессия, психосоматические заболевания...

По удивленно хлопающим глазам понимаю, что последний термин не знаком. Приходится пояснять, что это про болезни, которые целители вылечить не могут, потому что тело фактически здорово, а боль все равно есть. Не обходится и без проверок меня на надежность в стиле:

— Расскажите нам про тех, кто у вас уже был? Без имен, только тему обращения?

— Извините, не могу. Права не имею обсуждать то, что происходит в стенах кабинета.

— Ну а вы хоть кому-нибудь уже помогли?

Улыбаюсь, пожимаю плечами, стараясь выглядеть максимально загадочно. К нашему кругу потихоньку присоединяются еще несколько человек, и один из них, высокий и породистый старик, без единой цветной пряди в седых волосах, сочувственно спрашивает о том, насколько тяжело привыкать к новому миру и не скучаю ли я по своим близким. Если бы не утренний инцидент, я бы приняла его участие за искреннее беспокойство. Но сейчас это воспринимается подозрительно. На всякий случай внимательно рассматриваю одежду, лицо и герб в виде парящего орла на пряжке штанов. Не знаю, что он при этом обо мне подумал, но зато я смогу кинуть образ Сею и уточнить, кто это вообще такой и стоит ли его опасаться.

— Да, привыкать действительно нелегко, но у меня есть контракт, и я должна отработать положенное время. Потом с легким сердцем вернусь домой. Уверена, что буду скучать по бытовой магии.

Девушки опять уточняют, как же это так, не работает ни уборка дома, ни хранилка. Как выжить-то? Это до них еще не дошло, что и унитаз тоже не работает на самоочистку. И приходится вообще не благородным образом это все лично драить.

— Вот так и живем, тратя много времени и сил на то, что здесь решается за пару секунд.

Опять всплывает тема открытия моего клуба, меня просят здесь и сейчас научить во что-нибудь земное играть.

— Хотите загадку? Я опишу вам какую-то ситуацию, а вы можете задавать любые вопросы, на которые я буду отвечать только 'да' или 'нет'. Опираясь на мои ответы придете к разгадке произошедшей истории.

Кивают в разнобой, перешептываются, кто-то уходит в соседний зал — видимо, не интересно. Но человек десять остаются играть.

— Он выпил воду и Мери умерла. Почему?

Молчат. Мих, по праву знакомого и наименее стеснительного начинает спрашивать первым. По ходу дела оживляются другие, подкидывают свои вопросы.

— Это был ритуал?

— Нет.

— Он хотел ее убить?

— Нет.

— Это был несчастный случай?

Вот что ответить? Есть ли у них вообще такое понятие, как непредумышленное убийство?

— Да.

— Она умерла от жажды?

— Нет.

— Это произошло в помещении?

— Да.

— Вода была ей жизненно необходима?

— Да.

— Мери — водный элементаль?

А вот такие предположения в моей компании никто не делал.

— Нет.

Пауза.

— Мери человек?

— Нет.

— Рыбка!

Ну слава богу, догадались.

Улыбаюсь, киваю.

— Вам осталось узнать, кто Он, и откуда он выпил воду, что рыбка Мери умерла.

— Он тоже животное?

— Да.

— Шось?

— Что?

— Ну шоси, хвостатые такие. В домах живут.

-Ммм... В моем мире он кот. Но пусть будет шось.

— Ага, выпил воду из аквариума, логично. Эти могут!

— Тогда ответ на загадку звучит так: шось выпил воду в аквариуме и рыбка Мери умерла.

Хотела бы я посмотреть на этих шосек. Может, мне тоже такое надо? Интересно, как оно к лотку? Хотя о чем я, тут же и лоток, небось, с самоочисткой.

— А коты в вашем мире есть?

— Есть, дикие, лесные довольно крупные зверюги. Хищники. Но очень красивые.

— Ася, пожалуйста, еще загадку!

— Хорошо. Только я должна дать кое-какие пояснения. У нас есть такой предмет телефон. Он работает по принципу стационарного камня связи, и привязан не к человеку, а к месту. Когда кто-то на него звонит — а для этого необходимо знать определенную последовательность цифр, телефон издает громкую трель, привлекая внимание всех людей в комнате. Загадка: в город приехал по делам мужчина, остановился в гостинице. Он очень устал за день и сильно хотел спать, но не мог заснуть пол ночи. Наконец он, — делаю паузу, не знаю, как передать слово 'позвонил' — связался с каким-то стационарным камнем связи. Как только он почувствовал отклик, то ни слова не говоря, обрубил связь и сразу уснул. Почему?

— Кому он позвонил?

— Я могу ответить только 'да' или 'нет'.

— Он не спал, потому что беспокоился о ком-то или чем-то?

— Нет.

— Ему что-то мешало спать?

— Да.

— Это была его девушка, он беспокоился, все ли с ней в порядке.

— Сказали же уже, не беспокоился он.

— Нет, это не девушка.

— Он звонил незнакомому мужчине?

— Да.

— Без этого звонка он не мог заснуть?

— Да.

— Он получил какую-то информацию из того, что кто-то откликнулся?

— Нет.

Молчат. Думают. Правда ведь выглядит странно. Ночь. Гостиница. Хочет спать, но что-то мешает. Звонит куда-то незнакомому. Ничего не сказал, ничего не узнал. Бросил трубку и уснул. Центральный вопрос — что ему мешало?

— Что же ему мешало... Он был один в комнате?

— Да.

— Его профессия или его прошлое имеют значение для понимания ситуации?

Отличный вопрос. Кто-то все-таки умеет системно подходить к решению задач.

— Нет, не имеют.

— Это загадка из вашего мира... Там нет магии... что-то обычное должно быть...

— Да.

Улыбаюсь юному эльфу, продолжающему думать, а не просто перебирать варианты. Предыдущий вопрос тоже был его.

— Ему мешало что-то снаружи? Или изнутри него самого?

— Да. Нет.

— Это был посторонний звук?.. ХРАП!

Теперь уже несколько человек наперебой поясняют друг другу, что сосед по гостинице храпел, и мужчина разбудил его звонком на камень связи в соседнем номере.

Хлопаю ему в ладоши, слегка склоняю голову в поклоне, признавая победу эльфа. Он восхищенно на меня смотрит и просит пройти с ним в соседний зал, всего на одну минуточку, ему просто необходимо меня кое с кем познакомить.

Мих и Коля остаются общаться, а я иду под руку с лордом Милтоном, так представляется мне умненький ушастый. В соседнем зале народа тоже немного, здесь расставлены диваны и кресла, гости отдыхают и общаются по интересам. Мы подходим к паре эльфов, с которыми меня сейчас будут знакомить. Сердце проваливается куда-то в пятки.

— Ася, разрешите познакомить вас с моим дядей, лордом Сейшеем, и его невестой, прекрасной леди Лори.

Что же. Вежливо улыбаюсь, и даже признаю, что приятно познакомиться. А она действительно худенькая. Высокая, на голову выше меня, узкие плечи и бедра, небольшая грудь. Светлые волосы уложены в затейливую прическу, оставляя открытой изящную шею. Элегантное ожерелье, длинные серьги, кольца на тонких пальцах. Она в золотом, он в знакомой синей жилетке. Интересно, Сейшей был с ней сегодня днем, когда долго не отзывался на мой призыв? Продолжаю делать вид, что ничего особенного не происходит, хотя на душе тоскливо и очень-очень грустно. Почему он меня не предупредил? Я бы никогда не позволила себе даже просто флиртовать с обрученным мужчиной... Милтон рассказывает о классных загадках и необходимости попасть на открытие моего клуба, похоже там будет интересно! Сейшей отвечает, что постарается достать ему приглашение, кивает мне и с абсолютно спокойным, ничего не выражающим лицом сообщает, что рад встрече и желает удачи с клубом. Леди окидывает меня с ног до головы оценивающим взглядом, видимо под категорию соперницы я совсем уж не подхожу, поэтому она мимолетно-брезгливо морщит носик и теряет ко мне интерес. 'Не моего круга', — читается во всем ее скучающем облике. От такого взгляда чувствую себя то ли жабой, то ли мебелью. Ну нет, такого отношения к себе я терпеть не буду. Извиняюсь перед всеми присутствующими эльфами и посылаю Коле картинку в мозг, что иду в парк, прихватив с собой обе шкатулки.

Выхожу на дорожку, выложенную мелкой цветной галькой. И как девушки на ней каблуки не ломают? О! Оказывается, она залита сверху ровным и не скользким прозрачным слоем. Я бы назвала его эпоксидкой, но, наверное, это какая-нибудь очередная финтифлюшка очередной 'дорожной' магии с шерховатым эффектом... Мысли злые. Настроение на нуле. Все не нравится. Тоскливо мне, если честно. Я успела к нему привязаться. И обидно даже не то, что у него в принципе есть невеста, а то, что не сказал об этом. Не предупредил, что будет с ней, хотя знал, что я поеду на этот прием! Так себя жалко становится. Всхлипываю, ломлюсь прямо по траве к полянке, метрах в ста от входа на территорию парка. Отсюда хорошо видно море, даже плакать уже не хочется. Синее, спокойное. Волна. Еще волна. И небо, и запах. Хорошо. Не знаю, сколько проходит времени, но из оцепенения меня выдергивает знакомый голос.

— Ася, в чем проблема? Совершенно неприлично так резко уходить.

Не хочу оборачиваться. Не хочу его видеть. Но не спросить не могу.

— Почему ты не предупредил?

— О чем?

— Что у тебя есть невеста.

— Ты как-то неадекватно реагируешь. Ты же не думала, что я на тебе женюсь?

Все-таки оборачиваюсь. Под ближайшим деревом стоит прекрасный высокомерный аристократичный эльф до кончиков ушей.

— Я бы ни за что не хотела бы быть твоей женой, особенно теперь, зная, как ты относишься к верности.

— Я не обещал хранить тебе верность.

Верно. Не обещал. Это я себе напридумывала бог весть что. От разочарования и обиды хочется уколоть его побольнее. Сдержать желчь не получается.

— А как Лори относится к твоим развлечениям?

— Моя личная жизнь тебя никаким образом не касается.

Вот, значит, как...

— Зачем ты пришел? Чего ты сейчас-то от меня хочешь?

Его лицо напоминает каменную маску.

— Чтобы ты не дурила и вернулась на прием. Между прочим, тебе сегодня угрожали.

— Позволь мне самой решать, где мне находиться. Тебя это больше не касается.

Показное спокойствие рушится.

— Да что ты о себе возомнила? Думаешь, один раз облизала ухо, и теперь можешь на что-то претендовать? Ты помнишь, вообще, кто ты и кто я?

Я не позволю на себя орать. Я не позволю обращаться со мной вот так.

— Достаточно, лорд. Наш разговор закончен. Я вас не знаю, вы меня не знаете. У вас больше нет причин здесь находиться.

Отворачиваюсь от него и снова ищу в море спокойствия. Только нет его там. Слезы комом стоят в горле, причиняя физическую боль. Снять, что ли, амулет? Пусть почувствует. Снимаю, бросаю его под ноги.

— Я не нуждаюсь в ваших подарках. Лорд Арбо обсудит с вами сумму выкупа клубного дома.

Смутно ловлю в голове голоса Миха и Коллины, ищущих меня. И растерянность... и что-то, похожее на сожаление, от мужчины, оказавшимся таким красивым снаружи и таким гадким внутри. Он не уходит. Что же, тогда уйду я. Быстрым шагом иду на выход, стараясь не вытирать глаза, а то они вмиг опухнут и покраснеют. Машу рукой Коле, высматривающей меня от входа в парк, она в ответ шутливо грозит мне пальцем.

— Я домой. Плохо себя чувствую. Это не будет очень уж невежливо?

— Ничего. Ты успела произвести положительное впечатление, народ только о тебе и шушукается. Причем половина о платье, половина о неких загадках... Я могу как-то тебе помочь?

Уверена, что подруга видит мои мокрые глаза и общий взволнованный вид. Но деликатно дает мне возможность самой рассказать или умолчать о том, что случилось. Ценю, очень. Кэш даже вызывать не надо, огромное их количество пасется в зоне парковки за углом. Усаживаюсь, пристраиваю на соседнее сиденье шкатулки, называю вслух свой адрес, машу рукой на прощание в окошко. И рыдаю всю оставшуюся дорогу, проклиная свою наивность и доверчивость. Почему мне не пришло в голову, что понравившийся мне мужчина, очевидно отвечающий взаимностью, может быть занят? Да потому, что в моей личной жизни таких ситуаций еще не было. Ладно, у него невеста. Но зачем было грубить-то? Новая волна жалости к себе вызывает еще порцию слез. Ухо я ему облизывала... Как он мог, вообще!

Совершенно обессиленная я вваливаюсь домой. Не хочу ничего. Домой хочу, к дочке и любимым клиентам. Сворачиваюсь на дне ванной клубочком, и в каком-то оцепенении наблюдаю за тем, как медленно поднимается уровень воды. С трудом заставляю себя доползти до кровати. Разочарование и обида колючим ежиком ворочаются внутри, вновь и вновь прокручиваются его злые слова. И все-таки усталость берет верх.

Глава 22.

Просыпаюсь тяжело, никак не могу понять где нахожусь. Чувствую, что настроение плохое, но не помню, почему. Какой сегодня день? Сколько времени? Нужно ли вести мелкую в школу или спешить к клиенту? Медленно, как проявляется фотография на бумаге, вспоминаются вчерашние события. Визит мистера Тэ с угрозами. Вчерашний бал. Невеста Сейшея. Его холодный, высокомерный тон. Мда, не удивительно, что настроения нет. Ладно, будем выправлять, не век же кукситься. Долго отмокаю под теплыми струями, рассматриваю свое лицо в зеркале — глаза все-таки припухшие, но в остальном вроде бы все привычно. Просто для поддержки самой себя наношу питательную масочку, как раз за завтрак усвоится. Завариваю большую кружку сладкого чая, бездумно таращусь в окно. Осадок на душе гадкий. Невольно морщится нос от стыда за то, как я о нем думала и мечтала всего два дня назад. Ну что, Ася, женщина ты умная, но в некоторых вопросах полная дура. И в этом закон сохранения вселенской гармонии. Он ведь прямым текстом тебе сказал, что это развлечение на одну ночь. И кто теперь виноват, что принимал происходящее за нечто большее? И ведь обиднее всего, что он назвал мой искренний восторг по поводу его ушей 'облизыванием'! Почему-то это задело больше всего! Даже патетическое 'кто я, а кто ты' не так резануло — я и так в курсе, что ему не пара... Да и бог с тобой, золотая рыбка, не больно-то и хотелось. Но мосты нужно сжигать.

Связываюсь с лордом Арбо с утра пораньше и прошу его отдать деньги за клубный дом лорду Сейшею сразу, как только мой кошелек позволит это сделать. Кстати, как он думает, сколько игровых дней понадобится, чтобы я смогла рассчитаться? Управляющий какое-то время молчит, но вопросов не задает. 'Если это для тебя важно, я могу отдать свои, там немного, чуть больше пяти тысяч. С тебя их спишу, когда столько заработаешь. По моим самым скромным прикидкам это случится меньше, чем через месяц... Ася... Я мог бы тебе подарить этот дом, ты же понимаешь?'. Сочиняю на ходу, что в моем мире есть традиция, что полноправной хозяйкой недвижимости можно стать, только выплатив полную стоимость дарителю. Иначе счастья не будет. Именно поэтому прошу лорда быть честным со мной и вернуть себе всю сумму до последней монеты, это принципиально для меня. Бред, конечно, но деликатный управляющий проявляет чуткость и не задает лишних вопросов.

Теперь курьер. Где бы его взять? Ищу через камень Миха, он отзывается сразу:

— Проснулась? К тебе можно войти?

— Ты где?

— Под дверью. Охранял тебя ночью.

Ой! Мне же говорил Сейшей, что Мих должен будет у меня ночевать. Он что, на земле спал? Неудобно-то как.

— А почему ты не зашел? Иди в гости, конечно.

Отвечает приятель уже в дверях, а не по камню.

— Потому что тебе нужно было одной побыть. А за меня не волнуйся, это было очень комфортное дежурство. Поверь, я многократно нес вахту в значительно более серьезном напряжении и гадких погодных условиях. А здесь... Гамак у тебя в саду прекрасен, воздух теплый, район тихий... Красота! Заодно и защиты подновил слегка.

— Откуда у меня в саду гамак, — удивляюсь я, наливая гостю чай и выкладывая поза-позавчерашнюю рыбу на тарелку. Дома бы не рискнула есть. Но хранилка — не холодильник. Там еще мой домашний бутерброд с докторской колбасой живет. Точно, надо будет сегодня горячий отсек разгрузить опять.

— Гамак я с собой принес, — лучезарно улыбается мой друг. — Через час нас в управлении ждут. Удобнее быть не в платье, а в юбке или брюках — спину нужно будет оголять. Ты чего хотела-то?

— Мне тут кое-что надо отправить одному... человеку.

Мих подсказывает, что для вызова курьера нужно потянуться к их стационарному камню связи. Мне это пока не по силам, поэтому друг вызывает посыльного за меня, и, пользуясь неформальностью нашего общения, занимает гостевую ванную на предмет освежиться. Курьер появляется буквально через десять минут, вручаю ему коробочки с драгоценностями, ни разу не вытащенное из упаковки белье и вонючие духи, прощу доставить лорду Сейшею Адриати. Прикидываю, дамочка у него ночует или нет? Вдруг белье доставят как раз к совместному завтраку? Размер бюстика может ее несколько огорчить... Мысленно хихикаю и иду наряжаться в бриджи и тунику, оплетаю ноги подошвой с веревочками и сажусь ждать Миха. Уже хочется поскорее почувствовать себя в безопасности. А вечером опять Мирасталления записана. Прорвемся.

Через полчаса мы на пороге того же здания, с которого начинались мои первые шаги в этом мире. Мих провожает в пещеру с круглыми сводами и чашеобразным полом, в центре которой стоит каменный алтарь. Жутковато, вообще-то. Но друг объясняет, что помещение вырезано из очень редкого и дорогого камня, аллора, позволяющего работать с большими объемами энергии. Он ее не рассеивает, а отражает и концентрирует в фокусной точке, поэтому форма зала такая специфическая. При этом, когда дверь закрыта, на этот зал невозможно воздействовать снаружи — камень через себя магию не пропускает. Мих ободряюще улыбается мне, я чуть дрожу от волнения, но стараюсь этого не показать.

Лорд Гварди совершенно не выглядит главным безопасником страны. Низенький, рыхлый, с отчетливым пузом и лысеющей макушкой. Совсем не страшный. С помощью специального шприца набирает в ампулу моей крови из тонкой вены на сгибе локтя. Поражаюсь схожести процедуры со сдачей анализов, и это действует на меня успокаивающе. Потом он смешивает мою кровь с тремя каплями своей и чем-то еще в специальной чаше, какое-то время над ней колдует, затем выгоняет Миха за дверь и просит меня полностью раздеться и лечь на алтарь спиной вверх.

— Не беспокойтесь, он чистый. Ваша задача расслабиться и по возможности не шевелиться, чтобы не сбивать мне настройки. Я был бы вам признателен, если бы вы не задавали вопросов сейчас, все обсудим потом. В теле могут возникать различные ощущения, но значительной боли не будет.

Это радует. Ложусь на живот, скрестив руки под подбородком. Инстинктивно жду укола в ягодичную мышцу. Но вместо этого, ощущаю где-то между лопаток, примерно на уровне сердца щекотное прикосновение то ли перышка, то ли кисточки, выводящего волнистые линии по чувствительной коже. Заставляю себя еще сильнее расслабить мышцы, чтобы не хихикать и не ежиться. Это длится довольно долго, у меня успевают онеметь руки и замерзнуть ноги, но при этом в воздухе отчетливо ощущается напряжение, даже низкое гудение, как от трансформаторной будки. Иногда неуловимо пахнет озоном, от которого чешется нос и хочется чихать. С разной периодичностью ощущаю тепло и покалывания в самых неожиданных частях тела. Один раз я внезапно глохну от звука и ощущения движения крови по сосудам — она жутко громыхает и ритмичными волнами накатывает на стенки. Другой раз понимаю, что уже какое-то время вижу себя со стороны, как бы воспарив над телом. Пухлые пальцы склоненного надо мной мужчины уверенно держат тонкую кисть и мелкой вязью заполняют круг около пяти сантиметров в диаметре насыщенного темно-коричневого цвета. Пытаюсь присмотреться к рисунку внимательнее, но меня дергает обратно в вид от первого лица. По субъективным ощущениям проходит часа два, когда я понимаю, что рисунок закончен. Лорд убирает инструменты, рукой просит меня оставаться лежать и переходит к заключительной фазе — вживлению этой печати в мое тело. Больно вообще-то, и довольно прилично. И жжет, и режет. Не понимаю людей, которые добровольно идут делать себе татуировку. Но это необходимая мера для моей безопасности. Если то, что Мих говорил про печать, правда, то я согласна и на худшие ощущения, лишь бы перестать бояться за свою жизнь. Наконец, все заканчивается, мой спаситель и мучитель в одном лице помогает подняться, придерживая, пока ноги не обретут чувствительность, протягивает салфетку, чтобы вытереть слезы. Сам он выглядит бледнее, кожа как будто потеряла упругость и обвисла, под глазами синюшные круги. Понимающе усмехается в ответ на мое разглядывание.

— Сила не дается даром, девочка, у всего есть цена. Теперь тебе нечего опасаться. Одевайся, и пойдем за артефактами... Будь хорошим специалистом, ты нам нужна.

— Спасибо... Я постараюсь.

Послушно одеваюсь и, все еще покачиваясь, следую за мужчиной наверх, в обычный кабинет к непривычно встревоженному Миху. Приятель явно что-то спрашивает у моего сопровождающего, но мысленно. Я это понимаю по тому, как обеспокоенно он заглядывает лорду Гварди в глаза, затем облегченно выдыхает и улыбается мне уже совершенно беззаботно и радостно.

— Поздравляю, ты теперь под личной охраной! Сейчас я тебя еще и артефактами обвешаю, совсем будешь красавица. И дом наши уже почти закончили, так что в случае четвертой магической войны будем всей тусовкой у тебя отсиживаться, играя в игры и попивая чай из фарфоровых кружечек.

Лорд Гварди прощается и уходит, а Мих продолжает щебетать слишком уж легкомысленно, даже для него.

— Мих... что-то случилось? Или ты просто за меня переволновался?

Он останавливается на полуслове, улыбается ласково.

— Переживал. Не был уверен, что не будет конфликта, из-за того, что ты из другого мира. Для нас такую охранку ставят редко, потому что она очень сильно влияет на личную магию, закручивая потоки на печать, чтобы поддерживать ее в спящем режиме... В экстренной ситуации твоя татуировка берет энергию из зала, лично у лорда Гварди и из накопителей, которые он посчитал нужным привязать к тебе. Если кто-то захочет причинить тебе вред, то ты будешь это чувствовать и сможешь воспользоваться различными артефактами для защиты. Прямая магическая атака на тебя будет поглощена, рассеяна или отражена, в зависимости от характера энергии. При физическом ущербе, угрожающем твоей жизни, сработает аварийный телепорт в больницу. Но сразу говорю, ощущения не из приятных, ходил я как-то по аварийке. Нет, у меня такой штуки на спине никто не рисовал, есть другие варианты вытаскивать. Это я к чему... вот это кольцо — одноразовый телепортатор в наш приемный зал. Если почувствуешь угрозу — воспользуйся им, это безопасно и надежно. И перезарядить относительно легко. Вот это кольцо — индикатор ядов, нагревается, если что-то не то. Кстати, всякие там усилители потенции и любовные зелья тоже воспринимает как гадость, это я тебе по секрету, между нами. Вот продвинутый блокиратор от сканирования, пока он на тебе, на тебя невозможно воздействовать ментальной магией.

Мих выдает мне медальон в виде ромбика, как две капли воды похожий на тот, что дарил Сейшей. Так, не время об этом думать.

— А что-нибудь боевое дашь?

— Неа. Ты скорее себя покалечишь, чем правильно воспользуешься. Да и зачем тебе? Главное вовремя сбежать, а потом придут профессионалы и надают по попе злым дядям, обидевшим маленькую девочку. Еще вопросы?

— Моя магия... ты говорил, что она изменяется после ритуала... Значит ли это, что теперь я не смогу быть целителем? Или может открыться что-то новое?

— Нет, новое точно не откроется. Про целительство поговори с Тианкой, это все-таки ее специализация.

Ничего себе, а я и не знала.

— Последний вопрос. Вчера на приеме, — голос чуть дрогнул. — Вчера на приеме один лорд мне странные вопросы задавал. Про то, что я скучаю по дому, и как мне трудно. Будто хотел, чтобы я сбежала. Это не может быть тот, кто угрожал?

Мих мгновенно становится серьезным. Кидаю ему образ лорда и пряжки с орлом. Хоть Сейшей и гад, но научил вот полезной штуке. Мой мольберт с кнопочкой 'enter' работают безотказно.

— Это лорд Селтон Боржи. Ему принадлежит большой бизнес, связанный со спортивными состязаниями: организует турниры, распоряжается призовым фондом... принимает ставки. Возможно, он почуял в игровом клубе конкурента. Будем проверять. Хотя я бы сказал, что это не он. Не те суммы, из-за которых нужно руки марать. Если твой клуб будет работать год, то все равно не заработает столько, сколько лорд тратит за неделю. Так что вряд ли.

— Мой дом теперь тоже лучше защищен?

— Да, от вторжения, магических воздействий, проклятий и тому подобное. Поехали куда-нибудь поедим, я страшно проголодался.

В кафе рядом с управлением сталкиваемся с Миахольдом, договариваюсь с ним о парочке уроков по ментальной магии — речевой канал-то осваивать надо. Мы прощаемся, и я, значительно более уверенная в себе, еду к Мирасталлении.

Глава 23.

Сегодня актриса пришла такой обычной, что я даже засомневалась, она ли это. Прямые каштановые волосы собраны в аккуратную косу, легкий макияж, серые чуть раскосые глаза. Коричневое платье с белым передником. Милая и опрятная гувернантка, а не звезда. Она уверенно садится в кресло, и сразу начинает говорить.

— Прошлая встреча с вами перевернула мою жизнь с ног на голову. Я приняла тяжелое решение, и оно пугает меня. Но жить дальше так же, как раньше, больше не могу. Я ухожу из театра.

Значит, я правильно поняла, вчера речь шла именно о ней. Очень важно, почему она это делает. Если сбегает от матери — плохо. Если ищет собственный способ жить — хорошо.

— Что помогло вам принять такое решение?

-Я никогда раньше не придавала этому значения, но... у меня был брат, еще до моего рождения. Солнечный мальчик, юное дарование. В семь лет выиграл межрасовый музыкальный конкурс 'Чистый звук'. Говорят, у него был ангельский голос. Я ни разу так и не решилась послушать кристаллы с его песнями...

Она рассказывает об этом мальчике, а я понимаю, что чувствовала моя клиентка в образе, сидя над его могильной плитой. Такое иногда случается. После аборта, замершей беременности, выкидыша или ранней смерти во младенчестве следующий родившийся живой ребенок несет на себе родительские ожидания и за себя, и за того, предыдущего. Не рожденные дети часто бывают неоплаканными, никак не проявленными. Душа приходила в семью... но ненадолго. И груз ее невыполненных жизненных задач несет в себе младший. Такие замещающие дети отмечают свою потерянность, что 'живут будто не своей жизнью'. Бедная девочка... А клиентка продолжает.

— Он умер в тринадцать от внезапного обширного кровотечения внутренних органов. В нашем роду нет целителей, его просто не успели спасти. Может, кто-то проклял, не знаю. Через два года отец уговорил мать на меня. Я была такой обычной. Скучной. Матери совершенно не было со мной интересно. А еще у меня были кривые зубы. Разве можно гордится ребенком с кривыми зубами? Им некогда было отвести меня к целителю, чтобы исправить прикус...

Девушка надолго задумывается, а я подавляю свое желание начать ее убеждать, что детей любят вовсе не за зубы. И что она достаточно хорошая и достойна любви. Но мне нельзя сейчас этого делать. Ее внутренняя боль должна быть высказана. Сжимаю зубы покрепче, только взглядом разрешаю себе показать мое сочувствие.

— Потом отец ушел из семьи. Я не видела его больше тридцати лет. А мама... я всю жизнь пыталась добиться ее внимания и гордости. Пыталась превзойти мертвого брата. До меня это только сейчас дошло. Невозможно победить то, что мертво. Он застыл в своей идеальности. Теперь я это понимаю. Это просто не мое поле. Не моя жизнь быть звездой, а его. Я хочу жить своей собственной жизнью, поэтому ухожу из театра и обрываю все связи. Хватит. Я просто хочу быть собой... Только я не знаю, кто Я?

Она спокойна сейчас, потому что то, о чем она говорит, уже обдумано и выстрадано между нашими встречами. Эта решительная леди пока не знает, что понять и принять себя, отказавшись от своих корней, невозможно. Мы дети своих родителей, какими бы плохими людьми они нам ни казались. В этом наша слабость, и в этом же наша сила.

— Что же... вы приняли решение. Я думаю, что прошлый образ поможет понять, что вы готовы оставить в прошлом, а что возьмете с собой в новую жизнь.

Мирасталления меня перебивает:

— Я оставляю могилу брата. Больше не буду пытаться его превзойти.

— Какое чувство это вызывает в вас?

— Облегчение.... Еще тогда из плаща вывалилась печатная машинка. Она у меня ассоциируется с театром — у нас в гримерке сколько я себя помню стоит именно такая старинная печатная машинка.

Неожиданно для меня. Лично я интерпретировала бы этот символ как потребность в самовыражении, быть проявленной, быть услышанной. Но личная интерпретация клиента всегда точнее и правильнее формальной. Поэтому соглашаюсь.

— Какие чувства вызывает у вас это решение?

— Радость. Страх. Досаду. Азарт. И все-таки радость. Я взволнована тем, что моя жизнь начинается с нуля. Что я никому и ничего больше не должна доказывать.

— Что еще вы оставляете?

— Косметичку. Потребность всем нравится и быть в центре внимания. Я устала от внимания. Меня тошнит от мужчин. Это мне точно не нужно сейчас.

Молча соглашаюсь. На этапе познания себя потребность в ком-то другом становится очень низкой, это закономерно.

— Вы оставляете позади многие значимые для вас вещи... Что же вы возьмете с собой?

— Цветок, ключи, зеркало... Зеркало — это понятно. Хочу знать, какая я, чтобы не заблудиться больше в череде своих масок. Цветок... Он был такой живой, но завядший... Не понимаю, про что это.

— С чем у вас ассоциируется цветок?

— Красота. Женственность. Уязвимость. Радость. Расти. Природа. Пчелы. Сладкий нектар... Похороны.... Я хочу взять с собой память о... брате? Но я этого не хочу... Напоминание о моей женственности и уязвимости? Тоже не то... Пчелы... Причем тут пчелы?

Она задумывается, я молчу. Мои варианты сейчас только собьют ее с мысли. Наконец ее лицо светлеет.

— Возможно, этот цветок — это я и есть. Такая... потрепанная, но все еще живая. И если меня поместить в благоприятные условия, то я расцвету.

Девушка облегченно вздыхает и смеется.

— Точно надо уходить из театра! Зря сомневалась. Вперед, за благодатной почвой!

У нее такое хорошее настроение, что меня охватывает сомнение — а нужно ли сейчас окунать ее в следующий этап? Или не спешить и дать самой убедиться, что без мира с родителями, хотя бы с образами родителей в собственной душе, пустоты внутри не заполнить.

Но есть еще два важных образа — ключ и паук. Которые пока не поняты моей клиенткой. Все-таки идти туда нужно. Чую.

— А что означает последний предмет? Ключ?

— Не знаю.

— Попробуйте еще раз свободные ассоциации. У вас здорово получилось с цветком.

— Я понимаю, что ключ — это символ дома. Но ведь именно оттуда я и хочу сбежать! Как я могу хотеть взять его с собой?

— Вспомните свой первый образ. Паутина. 'Мой паук меня бросил. Одиноко.' Если вы — паутина, то кто паук?

— Не знаю. Не могу понять.

— Кто создает паутину?.. Кто создал вас?

— Мама... Но я не скучаю по ней сейчас. Я ее ненавижу, она мне всю жизнь испортила.

— И все же какая-то часть вас нуждается в ней и тоскует.

— Мне трудно это признать.

Понимаю, что немножко тороплю. По хорошему, ей надо несколько месяцев, чтобы прийти к той мысли, которую я хочу ее заставить увидеть сегодня. Зачем я спешу? У меня нет ответа. Наверное, бьется мысль — 'а вдруг это ОНА, вылечи как можно скорее, и вернешься домой'. Плохая, никуда не годная мысль. Мешает и сбивает с настроя на клиентку. И все-таки попробую одно упражнение. Кошусь на полки — они обогатились кучей хлама с той самой прогулки. Может быть, это нам сейчас поможет.

— Прошу вас, возьмите несколько предметов, которые могут символизировать значимых людей в вашей жизни.

Леди прогуливается вдоль полок, выкладывает на стол свою добычу.

— Это блестящая бумажка — моя мама. Сухая веточка — я. Солнце — брат, которого я никогда не знала.

Выжидающе смотрит на меня.

— Расположите их на столе так, чтобы мне были видны ваши реальные отношения. Используйте разную дистанцию и ориентацию в пространстве.

Она выкладывает солнышко на угол стола, рядом пристраивает блестящий лоскут. Себя помещает по центру, в гордом одиночестве.

— А теперь попробуйте почувствовать себя этой сухой веточкой... Ощутите поверхность под собой, температуру воздуха. Как вы там себя чувствуете?

— Одиноко... — растерянно отвечает клиентка, огромными глазами уставившись на эту ветку.

— А как хочется, чтобы было? Переставьте фигуры.

И девушка медленно, будто не доверяя собственным рукам подтягивает к себе поближе фигуру брата. А потом и мамы. Поднимает на меня глаза.

— Мне нужен отец.

— Ищите.

Она изумленно смотрит на меня и остается в кресле. Вообще-то я имела в виду подойти к полкам и выбрать еще одного участника расстановки. Но меня явно поняли по-другому.

— Я должна найти своего отца! Я должна его найти! Я должна узнать, почему он ушел... я не верю, что это было из-за меня, не хочу верить. Я хочу знать правду.

Она вскакивает, лихорадочно ходит по комнате, кажется, дрожит. Потом все-таки переводит взгляд на полки, достает большое дерево, выточенное из темного камня. Ставит его чуть в стороне, себя сдвигает поближе к нему.

— Если бы брат был жив, мы могли бы стать друзьями. У меня нет друзей. Если бы отец был рядом, он бы мне сказал — 'девушки из приличных семей не меняют четырех мужчин за ночь'. Он бы уберег... Я хочу его найти.

Она твердо смотрит на меня. Вдруг ее лицо меняется, становится мягким, растерянным.

— Знаете, а я вспомнила... Мама мне пела по вечерам. И играла на такой дудочке... похожей... похожей на ключик. А папа подпевал и расчесывал мне волосы.

Она улыбается, а в глазах стоят слезы. Наверное, в моих тоже.

— Я возьму с собой память, что дом — это не только одиночество... Я вижу, что нам пришло время прощаться. Хочу сделать вам подарок. Вот два билета на мой прощальный спектакль. Все равно я уеду искать отца... ничего страшного, если вы узнаете мое настоящее имя. Я благодарна вам, Ася. Очень.

Леди Гачелли оставляет на моем столе оплату за консультацию и два билета с золотым тиснением. Вздыхаю, вытираю слезы. Ох, как это было не просто. Не известно, как сложится ее жизнь дальше, но у нее хороший настрой. И есть на что опереться в собственной душе. Прощайте.

Клиентка уходит, но я не спешу идти домой. Сижу в своем кресле, бесцельно прокручиваю в голове куски диалогов с клиентами из моего мира, истории которых я храню в своей душе, и новые ситуации, с которыми мне пришлось столкнуться здесь. Хокс, Мирасталления, Джуед, Марла... Такие разные, но смутно похожие... Никак не могу выделить, что же отличает здешних обитателей от моих сограждан. Крутится какая-то мысль, а поймать пока не получается. Наверное, нужно больше времени.

Со мной связывается Коллина, осторожно спрашивает, хочу ли я, чтобы она приехала сейчас ко мне в гости. Я отказываюсь. Пока не готова обсуждать то, что случилось. Но... один вопрос у меня все-таки есть.

— Коль, объясни мне. Любовница — она обязательно должна быть? А если человек сильно любит жену, не хочет другую женщину — так вообще у вас бывает? Или по статусу все равно положено?

— Конечно, бывает! Это у аристократов договорные браки, поэтому о верности совсем не принято говорить. У горожан по-разному. Кто-то спокойно относится к любовницам, кто-то требует после свадьбы не иметь постоянных партнеров на стороне.

— Постоянных... А случайных, значит, можно?

— Когда есть любовь, то случайных не бывает. А когда ее нет... кто запретит поддаваться соблазнам?

Мне так хочется спросить, изменяет ли Коля своего возлюбленному... и ревнует ли она его сейчас, когда он вот уже месяц в отъезде. Но это слишком личный вопрос. Тем более для разговора по камню.

— Прости, что лезу не в свое дело, но я тут полистала светскую хронику... Лорд Сейшей обручен уже больше десяти лет, и дата свадьбы не обозначена даже приблизительно. Его невеста почти все время проводит в Элении, изредка приезжая к нам на какие-то значимые события. У эльфов другие обычаи, обручение для них всего лишь указание на ту, кто станет женой через десятки лет. Никто не воспринимает ни секс, ни даже любовь с другой женщиной как измену. Нет измены, потому что еще нет отношений между женихом и невестой. Понимаешь? Только общественный факт, закрепляющий конкретного мужчину за конкретной женщиной и наоборот.

Она молчит. А у меня в душе опять все переворачивается с ног на голову. Понятно, почему он считал для себя возможным интрижку со мной — это не делало его плохим ни в собственных глазах, ни в глазах невесты. Но я-то по-другому воспитана. Так что лучший для меня вариант, просто держатся подальше от высокомерного хама. Благодарю Колю и все-таки иду спать, потому что завтра у меня важное событие — открытие клуба.

Глава 24.

— Мих, у меня есть два билета на спектакль 'Красная Дива'. Я хочу тебя пригласить. Ты как?

С Михом нет необходимости политесы разводить, вот и спрашиваю прямо. Надеюсь, что друг так же прямо мне и ответит — хочет ли и может ли составить мне компанию. Общаемся мы по камню, которые я все-таки подписала, чтобы не путать, а Сейшеев еще и засунула в глубину шкафа, за прокладки. Показалось, что там ему самое место.

— С тобой очень выгодно дружить! Кормишь вкусно, развлекаешь, на бешено популярное открытие приглашаешь, еще и раритетным билетиком делишься. Иду, конечно, я не дурак от прощального выступления леди Гачелли отказываться... Ты там, как, очень нервничаешь?

— Есть такое дело. Вдруг гостям не понравится? Но лучше об этом даже не думать, так что прощаюсь до вечера.

Прячусь под теплые струи, прокручиваю в голове последовательность действий: причесаться, накраситься, надеть белье, тонкие чулки, красную блузку с корсетом и длинную юбку, дождаться подругу и позволить ей перепричесать и перенакрасить меня, потому что у нее лучше получается.

Коля приезжает сияющая, в светло-бежевом платье с открытыми плечами, сверкает тонкой диадемой в красиво уложенной голове. Я всем телом чувствую, как она радуется и даже, кажется, поет внутри.

— Коллина, ты просто светишься. Что случилось?

— Завтра Каррен приезжает, — смущенно признается подруга. — Соскучилась.

— Вы давно вместе?

— Девять лет. Знаешь, он мне сначала совершенно не понравился — болтает много, смеется без причины. На Миха чем-то похож. Совершенно несерьезный и безответственный! Это я так думала. А потом узнала его получше и влюбилась. Помнишь, ты говорила, что в мужчинах ценишь надежность? Вот Каррен такой. Пошутить любит, но в серьезных вопросах он никогда не подводит. Никогда... И целуется здорово.

— Это аргумент, не спорю, — улыбаюсь Коле в зеркало.

Чем ближе время выхода из дома, тем сильнее я нервничаю. Неделю назад я выдала лорду Арбо экземпляры правил, записанных под мою диктовку Коллиной, обсудила с ним приблизительную последовательность сегодняшних мероприятий, разрешила самому добрать остальных ведущих, составила список моих друзей, которых хотела бы видеть на празднике. Я решила, что мы не обеднеем, если Коля и Мих будут гостями за счет заведения. А еще точно помню, что Сейшей в моем списке тоже был. Интересно, придет ли? Один или с невестой? Или отдаст свой пригласительный племяннику, тот так хотел... Вот эти мысли точно не стоит обдумывать, а то я снова начинаю заводиться. Пора открывать игровой сезон.

Дорога пролетает мгновенно, и мы уже подходим к дверям МОЕГО клуба. Странное чувство, абсолютно нереальное. Двухэтажное здание, расписанное персонажами из разных колод — под окном сидит гном с куском золота в руках, рядом алхимик смешивает что-то зеленое и желтое, опустив перо феникса в пузырящийся раствор, на другой стене монументальное полотнище, на котором две конницы схлестнулись за обладание мрачным замком, в стиле нашего средневековья. В Миосситии таких не встретишь. Все это привлекает внимание с другого конца улицы. На входе висит большая корзина с визитками для записи в ближайшее свободное время, описания игр и правила посещения клуба.

Нас встречает лично лорд Арбо, созывает весь рабочий персонал, меня представляют, как хозяйку и идейного вдохновителя заведения, на скорую руку знакомят с сотрудниками. Официанты — девушки и юноши в светлых брючках и закрытых блузах с большим интересом рассматривают меня. Поваров трое, самый мелкий из них кивает с особым достоинством — видимо это и есть сманенный за серьезные деньги и премиальные, делающий нам дополнительную рекламу лучший специалист ресторана 'у Паллыча'. Охрана у нас значительная, пять человек, частично одеты как гости, частично в стандартный комбинезон наемника. Ведущие — Листа, Юр, леди Миирин и еще пять человек и один эльф, все в голубом. Именно ведущие остаются знакомиться со мной поближе, остальные расходятся обратно на свои рабочие места. В общем-то, настрой у всех боевой. Я так понимаю, что большинству страстно понравились сами игры, пока шел ремонт они раскладывали карты в любом подвернувшемся помещении. И только несколько человек выделяются отсутствием щенячьего энтузиазма, они пришли сюда работать. Вот этих троих я бы ставила на самые трудные столы.

— В вип-зале сегодня высокие гости играют в 'Захватчиков', обслуживает леди Миирин. Листа, ты на подхвате, если понадобишься. Основной зал на шесть столов по шесть человек — все будут начинать с 'гномов', ловите заскучавших. Примерно через час пересаживаем гостей по интересам — два стола 'остров пиратов', два 'герои', один 'алхимия', один 'эволюция'. Все знают, кто какую игру ведет? Хорошо. Второй этаж, отдельные комнаты — лорд Терри, Кеннет и Дий — там собираются устойчивые компании, учитывайте темперамент. Ну что, вперед. Через полчаса будут прибывать гости. Еще раз проверьте колоды, чтобы не случилось накладок.

Ребята расходятся. Коллина садится за желтый стол, перед ней табличка с ее именем. Рядом написано 'Мих'. Ага! Бегло осматриваю цветные столы основного зала — вижу знакомые имена, но ни на одно из них сердце не екает. В начале вечера между столами появится магическая завеса, на подобии той, что висела в женском клубе, она поможет отрезать лишние звуки и раздражители, погружая спины в темноту, но ярко подсвечивая само игровое поле.

На первом этаже у нас кухня, туалеты, кабинет для сотрудников, общий зал, несколько отдельных комнат. В двух из них звучит приятная спокойная музыка, расставлены диваны и кресла, гости смогут отдохнуть и пообщаться в перерывах. На большом полотнище на стене будут вестись прямые трансляции из основного зала. Мы все понимаем, что игры понравятся в лучшем случае четверти гостей, но положение их обязывает быть на таком мероприятии, как открытие нового заведения. Один зал отдан под фуршет, затейливо выложены закуски на маленькие тарелочки, стоят ряды подносов с бокалами, но шампанское еще не разлито — ждем. Здесь суетятся официанты, приводя в порядок последние детали.

Поднимаюсь на второй этаж, заглядываю в каждую комнату, чтобы все перепроверить... и прочитать имена гостей. Лорд Милтон есть, но никого, начинающегося на 'С' и заканчивающегося на 'ейшей' не вижу и слегка успокаиваюсь. Остается вип-территория. Среди пяти лордов, чьи имена мне ничего не говорят, я вижу Его. Вдыхаю поглубже и пытаюсь себя убедить, что это очень даже хорошо — игра сложная, отвлекаться и мотыляться по всему клубу он не сможет, так что риск случайно на него напороться минимален. А когда придет время самой посетить особо важных гостей, я настроюсь и буду морально готова окатить его холодной вежливостью. Да. Предупрежден — значит вооружен.

В последний раз оглядываю себя в большом зеркале в коридоре — знакомая брюнетка чуть нервно улыбается мне в ответ — и иду приветствовать людей, которых мне сегодня нужно очаровать. Или собой, или местом, или играми. Я встречаю прибывших, провожаю их за столы или в комнаты, согласно пригласительным, знакомлю с их личным ведущим и официантом, спускаюсь за следующей партией.

Не обнимаю Миха при встрече, хотя и хочется, он целует мне руку и весело подмигивает, отправляется на свое место. Улыбаюсь лорду Джозефу с супругой, провожаю их наверх, в греческую комнату. Никто здесь не знаком со стилистикой оквадраченного орнамента, но мне захотелось сделать маленький шаг навстречу интеграции культур разных миров. Когда внизу мелькают знакомые уши, я самым трусливым образом ныряю в ближайшую комнату и целых семь минут со всеми знакомлюсь, рекламирую особенно интересные колоды, в связи с чем получаю чуть удивленный взгляд Дия. Ну, да, это его обязанность. Но я тут хозяйка, мало ли что мне в голову взбрело! Решив, что эльф уже прошел на вип-территорию, я раскланиваюсь и официально передаю функцию ведущего Дию.

Когда все гости рассаживаются, я выхожу в центр и беру слово. Лорд Арбо научил меня жесту, увеличивающему громкость голоса не хуже микрофона, но в отличии от последнего, сохраняющий все богатство интонационных оттенков. Лорд совершенно не понял, почему этот жест вызывает у меня сдавленное хихиканье — слишком уж двойной щелбан пальцем по шее напоминает исконно-русское предложение 'пойдем бухнем'.

— Дорогие гости, я рада приветствовать вас на открытии первого игрового клуба! — держу паузу, даю гостям похлопать мне. Знаю, что в комнатах также ведется трансляция. — Итак, открытие клуба... который пока еще не имеет названия! И это один из многих сюрпризов, которые мы для вас приготовили. Только сегодня у вас есть возможность принять участие в именовании этого уникального заведения! Победители всех промежуточных игр напишут на наших фирменных салфетках свой вариант, и я обязуюсь выбрать один из них с указанием авторства, если хозяин этого пожелает. Поэтому, я желаю вам всем победы и хорошего чувства юмора! — даю залу выразить свою радость, встречаюсь глазами почти с каждым, улыбаюсь приветливо и очень лично. Ничего, хороший настрой. Откровенно кислых лиц не видно. — Что же... самое время сделать заказ, попробовать прекрасные 'Дар богини' и 'Салейну' — мой управляющий говорит, что лучше только поцелуй юной девы, и я склонна ему верить, хотя сравнивать мне не с чем... — по залу пробегают добродушные смешки. — Сами игры начнутся примерно через двадцать минут, а сейчас... Для нас поет девушка, покорившая своим чарующим голосом не одну судейскую коллегию. Лауреат всех мыслимых и немыслимых конкурсов, действительно талантливая певица Нира!

Высокая для своего возраста — лорд Арбо упоминал, что ей около двенадцати лет, белокурая и зеленоглазая девочка скромно занимает мое место, лучи прожекторов делают ее фигурку еще тоньше и нереальнее. Она поет, и, мне кажется, что даже официанты забывают, зачем они здесь. В зале висит совершенная тишина, ее высокий, но наполненный необычайной силой голос проделывает этот самый фокус с моими глазами, и я обреченно прощаюсь с тушью. Когда она замолкает, я понимаю, что все гости из комнат спустились к нам, стоят сейчас по стеночке, внимая маленькому ангелу. Девочке приносят цветы, я подозреваю, только что наколдованные, признаются в любви и целуют руки. Она с достоинством принимает поклонение и уходит. Я знаю, что лорд Арбо оплатил только одну песню, и сейчас девочка поедет по своим делам. Но даже осознание меркантильности такой юной особы не делает ее исполнение хуже.

Я снова выхожу в круг света и какое-то время молчу. Позволяю увидеть зрителям слезы на моих щеках. Да, я плакала от искреннего восхищения и восторга. И сейчас я буду это использовать, чтобы вызвать симпатию гостей. Может, это и не очень честно... Но лучше так, чем выходить с необъяснимо размазанной тушью. Даже из своей слабости надо делать силу.

— Я... забыла, что хотела вам сказать... Спасибо вам, что разделили со мной этот особенный момент... Мне неловко это говорить, но жевать под такую музыку я бы не смогла, а гостей все-таки нужно кормить, — все расслабленно смеются, напряжение снято. Хорошо. Общие переживания сближают людей. — Поэтому, я хочу пригласить к нам вокально-инструментальный ансамбль, — вот интересно, как же это по-миосски переводится? — 'Не спящее трио', приветствуем.

В зал выходят мои недавние знакомые, с которыми я зажигала босиком в парке — гном, эльф и человеческая девушка. Они потрясенно узнают меня, глаза становятся сначала огромными, потом лукавыми. Несколько их энергичных композиций наполняют зал позитивом, а у меня вызывают огромный прилив сил. Мне так хочется начать пританцовывать! А потом они играют ту самую импровизационную мелодию, чуть обработанную и доделанную, которую создавали тогда, в процессе нашего танцевального экспромта. Провокаторы. Еще и на меня смотрят выжидающе. Извините, ребята, всему есть предел. Хочу. Но не могу себе позволить. И все-таки на финальных тактах я выхожу в круг, чуть притоптывая каблуками, прокручивая запястья над головой. Аплодирую им, шепотом приглашаю остаться поиграть — знаю, что как раз для таких ситуаций у нас припасены свободные столы и места в комнатах. Ребята обещают подумать, а я возвращаюсь к своим обязанностям церемониймейстера. Вижу, что большинство тарелок уже убрали со столов, значит можно начинать.

Объявляю о начале игр, вижу, что ведущие комнат забирают своих подопечных 'домой', а я рассказываю о правилах. Особенно подчеркиваю, что здесь не принято обижаться на проигрыш, и что личные отношения нельзя тащить за стол, также, как и досаду на победителя нельзя переносить в жизнь. Призываю получать удовольствие от процесса, а не результата... Но тут же добавляю, что победителей и самых худших игроков ждут призы.

Вот и все. По логике вещей сейчас я должна обойти комнаты, установить контакт с гостями и убедиться, что все смогли выбрать себе занятие. Я очень хорошо понимаю, что такие мероприятия держатся на хорошей организации и личном обаянии. Пойду обаять, свою долю лорд Арбо уже выполнил.

Поднимаюсь на второй этаж, заняты три комнаты и вип-зал. Причем в песочной я уже была, огорчать Дия еще раз не буду, лучше загляну к ним попозже. Стучусь в морскую, получаю приглашение войти. Радостно знакомлюсь, принимаю комплименты клубу, тут же звучит просьба от лорда Милтона загадать данетку. Его друзья интенсивно кивают. Ну почему бы и нет?

— Поженились они по любви. Жили душа в душу, занимались только друг другом. В результате стали миллионерами. Почему?

— Это люди?

— Да.

— У них был семейный бизнес?

— Нет.

— Они совершали какие-то действия, чтобы разбогатеть?

— Нет.

— Они разбогатели с помощью своего бездействия?

— Нет.

— Их прошлое важно для понимания ответа?

— Да.

— До их встречи они были бедны?

— Нет.

— Они были миллионерами до их встречи?

— Нет.

— Не понимаю...

— После их встречи у них стало больше денег?

— Нет.

— У них стало МЕНЬШЕ денег?

— Да.

— То есть изначально они не были миллионерами... они были богаче?

— Да.

— Они были миллиардерами? Ха-ха-ха! А потом жили-любили, делами не занимались и стали миллионерами. Какая поучительная история!

— Еще!

— Оставлю вашему ведущему список загадок, до утра хватит. Но я бы вам порекомендовала игру в 'героев'. Она достаточно сложная, чтобы стать вызовом вашим способностям стратегов.

За этих ребят я спокойна. Молодняк, с такого крючка им не соскользнуть.

Последняя безопасная комната — греческая. В ней шикарно одетые мужчины и женщины и немного смущенный лорд Терри, у которого никак не получается помочь гостям определиться с игрой. Сразу понимаю его трудности — это просто не наши посетители, им играть не интересно. Но ведь пришли уже, слаженной стайкой. Улыбаюсь Терри, чтобы приободрить. Достаю с полки 'фантазию' — колоду, не требующую даже минимальных интеллектуальных усилий.

— Для вас я приготовила самую лучшую игру. Она всего в двух экземплярах, внизу ее даже не предлагают. Правил в ней практически нет, зато очень красивые картинки из моего мира. Разрешите, я вам их покажу?

Лорды и леди благосклонно кивают, я беспорядочно раскладываю картинки на столе, выхватываю то одну, то другую:

— Так у нас выглядит кошка. Мне говорили, что ваши кошки намного больше и серьезнее, это так? — Кто-то создает в воздухе иллюзию огромного хищного зверя, похожего на пушистого льва, но без гривы. — Ничего себе! Я бы не рискнула такого держать дома... Это цветы, это наши кэши — забавные да?

— Зачем у них целых два багажных отделения, да еще такие большие?

— Спереди мотор, он двигает кэш вместо магии. Мой мир совершенно немагический, это так неудобно! — специально принижаю себя, даю гостям высокомерно надуться и расправить плечи.

— Если хотите, я расскажу, как играть этими карточками.

Быстренько раскидываю каждому, себе в том числе по пять карт, прошу их никому не показывать.

— Я выбрала один рисунок. Кладу его на середину стола, картинкой вниз. И называю вслух свою ассоциацию с моим рисунком. 'Опасно!' Теперь я прошу вас посмотреть в свои карты и найти такую, про которую можно сказать 'опасно'. Все нашли? Кладите ее сверху моей, но никому не показывайте, что именно вы выбрали.

Лорды и леди ревниво поглядывают друг на друга, выбирают свои 'опасные' карты и скидывают в центр.

— Отлично, половина хода уже сделана. Следующий этап. Тот, кто положил первую карту — то есть я, перемешивает центральную кучку... И все вскрывает.

Я выкладываю на столе ряд из картинок. Почти на каждой есть какая-то опасная ситуация — нож, дикий зверь, бокал вина, скала или что-то такое.

— Теперь вам нужно угадать — какую из этих карт положила я. Чур, магией не пользоваться и остаточные следы не смотреть! А то нечестно! — парочка мужчин стыдливо улыбаются. — Тот, кто угадает — получит много очков. Тот, кто смог своей картой одурачить остальных — тоже получит, но чуть поменьше. Вот и вся игра.

Мы подсчитываем результаты этого хода, на всякий случай сижу с ними еще два. Вроде бы втянулись. Перед уходом советую лорду Терри предложить им 'нарисуй-ка' — рисовать словосочетание, пока остальные его не разгадают, использовать буквы и цифры запрещено. Простенько, но для таких вот зажатых в самый раз.

Выхожу из греческой комнаты совершенно выжатая. Сходить, что ли, к молодняку, подзарядиться? Нет, мне нужно поприветствовать особо важных гостей. Иду, что ж делать. Зато там 'захватчики' и Миирин, которая знает правила на зубок, так что моих подсказок не потребуется.

Стучусь, дожидаюсь приглашения и уверенно захожу в комнату. Здороваюсь, интересуюсь настроением высоких гостей. На Сейшея не смотрю, просто скольжу мимо его лица. Сижу с ними несколько минут, наблюдаю, не перегибает ли моя ведущая палку с флиртом. Нет, тут все в порядке. Видимо, мужчинам самим интереснее стратегия, чем очередная эльфиечка, пусть и особо выдающихся заслуг. А леди кайфует от ситуации и компании умных мужиков. Вообще-то, я могу ее понять. И, сложись обстоятельства по-другому, сама бы предпочла провести весь вечер в этой комнате, а не накачивать своим позитивом пассивных обывателей. Но что поделать, никто не говорил, что это будет легко и приятно. Самое время озвучить приз победителю. Точнее, спросить про него.

— Что ж, уважаемые лорды, какую награду хотели бы получить, если выиграете первое, историческое сражение на этом поле?

— Игра с вами один на один, поцелуй, танец, свидание.

— Какая личная награда... Но я согласна. С победителем я проведу игровой вечер наедине. Желаю удачи.

Еще раз обвожу всех улыбкой и выхожу за дверь. Уф, вроде справилась.

Внизу прохожу по основному залу, от стола к столу — кое-где уже первый розыгрыш закончился, начались какие-то другие колоды. Важно, что Юр и Листа справляются. Провожу первый ритуал награждения. Победители с завязанными глазами срезают себе с веревки какой-то мелкий сувенир с символикой клуба — фигурку гнома, игральный кубик и что-то в таком духе. Такой детский способ добывать себе подарочек вызывает кучу положительных эмоций. Показываюсь гостям в комнатах отдыха, узнаю их впечатления, проверяю банкетный зал, ухватываю с собой несколько пирожных и корзиночек с розовой рыбой, прячусь в своем кабинете.

Падаю на кровать и понимаю, что это бесценный дар — вот так улизнуть от толпы в тишину и одиночество, чтобы восстановить душевное равновесие и вновь идти, высоко задрав голову. А еще съесть пироженки, не боясь запачкать подбородок. Я не понимаю, как это кремовое великолепие можно эстетично есть! Только провокационно слизывать.

Так и проходит весь вечер — путешествую из зала в зал, где-то просто общаюсь, где-то завлекаю в новую игру. Потом сбегаю к себе, отдышаться. К Сейшею больше не заглядываю, незачем. К часу ночи народ начинает расходиться. Сначала пустеет общий зал, затем игровые комнаты. К трем уходят даже особо важные гости, официанты уносят тарелки в гигантскую хранилку, ведущие упаковывают игры, записывают результаты в таблицы. Все уставшие и помятые, но довольные — вечер прошел без значительных инцидентов, это прекрасно. Все, можно ехать домой.

Глава 25.

Ночью мне снится какой-то кошмар. Незнакомые улицы возможно Джарала. Сумерки. Еще не темно, но невероятно тоскливо от серого света, серых домов, серых деревьев. Мне то ли голодно, то ли тошнит... В районе солнечного сплетения рождается гулкая сосущая пустота, она поглощает мою душу изнутри, выходит за границы тела и растворяет кожу. Все тлен... В этом стылом и промозглом месте никогда и ничего не происходит. Я обречена вечно маяться неопределенностью и вязким ощущением своей ничтожности... Существование бессмысленно... И вдруг, ярким наслаждением вспыхивает мысль, что нужно умереть! Смерть наполнит меня смыслом, сделает живой. Я снова смогу чувствовать. Я должна умереть.

С этой мыслью я просыпаюсь.

Из окна второго этажа не выбросишься. Откусить себе язык и захлебнуться кровью? Попробовала — больно. Останавливать себе сердце в лучших традициях проваленных спецагентов я не умею. Застрелиться не могу, пистолета нет, только шокер. За ядом надо в аптеку ехать, адреса не знаю. Повеситься? Мысль о веревке на моей шее настолько сильно пугает, что сознание проясняется. А ЗАЧЕМ мне умирать? Меня прошибает холодный пот. Ничего себе сон! Эк меня проняло. Нервно хихикаю и жалею свой укушенный язык. Да уж, приснится же такое... Дома со мной тоже случались чересчур живые сны. Однажды я встала в полной уверенности, что на экзамен уже сходила, билет был по гуморальной регуляции, я блестяще ответила и удовлетворенно наблюдала, как наш вредный преподаватель вырисовывает 'отлично' в зачетке. Проснулась в отличном настроении, планировала, как с подружками отмечу успешную сдачу, пока не наткнулась взглядом на абсолютно сухие сапоги, хотя за окном самая мерзкая разновидность оттепели, вернуться домой с сухими колготками по ледяной жидкой каше не представлялось возможным. Ну вот тогда до меня и дошло, что из дома я сегодня еще не выходила. Еле успела к концу экзамена, билет достался совершенно другой, и в зачетке значилась твердая четверка... Все-таки вариант сна мне понравился больше, да и ноги остались бы в тепле.

С ностальгией вспоминаю веселые студенческие времена. Насколько же все было проще! С будущим мужем только-только все начиналось, мы были свободны, безденежны и совершенно счастливы. Когда я потеряла эту веселую уверенность, что все будет хорошо? Когда из смешливой девчонки, способной по первому сигналу подорваться в недельный поход по горам, превратилась в озабоченную грузом ответственности женщину, досконально знающую свои планы на завтра, не выходящую из дома без шокера и запасных теплых носочков? Что-то мы теряем, взрослея... Я пытаюсь достучаться до той себя, выбирая профессию, связанную с игрушечками, развлекая настольными играми друзей и случайных знакомых. Но это не возвращает того состояния души, той беззаботности и легкости, которая была в студенчестве. Теперь организация игр требует от меня подготовки, я все время беспокоюсь и тревожусь о том, как все пройдет, стремлюсь заранее предусмотреть все возможные варианты событий... Перемещаясь в этот мир я взяла с собой палатку, хотя меня предупредили, что будет дом... Перестраховщица... Постоянный контроль — это стало моей сутью. Только мой последний жизненный опыт несколько выбивается из привычной схемы. Я окунулась в отношения, не думая о последствиях. В этом-то мире можно, никто не осудит, дочка не узнает. Это был прекрасный порыв, почти не окрашенный тревогой... И получила по носу. Но, если быть с собой до конца откровенной, я все равно рада, что это было. Есть же у нас поговорка, лучше жалеть и том, что сделал, чем о том, что не сделал... И все, что нас не убивает, делает нас сильнее... или инвалидами.

Сегодня игр в клубе нет, у ребят выходной после ударной смены. Но мне на месте не сидится, я договариваюсь на занятие с целителем, которого рекомендовала Тиана.

Загородный особняк лорда Джороха вписывается в рукотворную лесную поляну. Кэш тормозит возле ворот, я быстрым шагом иду по тропинке, но все равно успеваю оценить свежесть прозрачного лесного воздуха и удивительный покой этого места. На входе меня встречает высокий и бодрый старикан с ясными серыми глазами. Прищуривается, пока я разуваюсь, сканирует мои способности, полагаю. Удивленно хмыкает, провожает меня в кабинет на первом этаже.

— Пойдем, Ася, поговорим для начала. Ты училась целительству?

— Нет. Наверное вы знаете, я из другого мира, у нас нет магии. Но я помогаю людям решать из душевные проблемы. Не уверена, что это связано.

— Угу. И чего же ты хочешь?

Хороший вопрос.

— Я хочу знать, есть ли у меня способности, и если есть, можно ли их как-то развить. Не знаю, сколько времени еще пробуду в этом мире, но готова заниматься так много, как потребуется.

— Для чего? Какая конечная цель? Получить сертификат, принимать пациентов? Или подлечивать родственников в меру своих куцых знаний, вместо того, чтобы отправить их к нормальному специалисту?

В его словах наезд, но я не обижаюсь. Если бы ко мне пришел первокурсник с просьбой научить серьезным техникам, я бы тоже проявила скепсис — сначала нужны основы, потом уже глубина. Недоучки опасны. Особенно недоучки с энтузиазмом.

— Хотя бы диагностировать. Когда я вернусь домой... У нас нет магии, не уверена, что способности сохраняться, но если я смогу видеть болезнь на ранней стадии... Да, я буду применять это на родственниках. Потому что в моем мире ранняя и точная диагностика — это единственный шанс не умереть в семьдесят лет. Лечат уж пусть специалисты, мне своей профессии хватает.

Пока говорю, старик задумчиво меня рассматривает.

— Так. Пятьдесят за консультацию учителя. Еще двести за лечение. У тебя самой склонность к мигреням и обморокам из-за нарушенного кровоснабжения мозга и абсолютно загаженные легкие. Про зубы просто молчу. Чем ты дышала все это время? Каменной пылью?

— Мой мир... Там не очень хорошая экологическая обстановка.

Целитель недовольно поджимает губы, потом достает из стола светло-серую тряпочку и ведет меня в соседнюю комнату — она совершенно пустая, без окон и полностью деревянная, чем сильно напоминает сауну.

-Когда смотришь, все ненатуральные материалы и железо мешают. Или раздевай людей совсем, или кутай в натуральную ткань, чтобы не стеснялись и не зажимались. И сама должна быть в хлопке без красителей. Видела форменную одежду в больнице? Вот в такой же.

Молчу, что не видела — потом зайду, если это важно.

— Убирай свои амулеты, переодевайся, — и выходит. Возвращается в тканевых некрашеных штанах на тесемочках и свободной рубахе. Я уже в выданной ночнушке до колен и босиком. Пол теплый, сходство с сауной усиливается. Свою одежду оставляю на кресле в коридоре.

Джорох еще раз сканирует меня, потом воссоздает рядом голограмму — мои очертания тела, но прозрачные, заполнены мельтешащими пятнами и нитями. Некоторые цветные части напоминают очертаниями внутренние органы, но при этом все двигается, бесконечно перетекает одно в другое и пульсирует, мешая пониманию. Лорд тыкает сухим длинным пальцем в фантом куда-то в область сердца. Почти все системы организма гаснут, остается только дыхательная. Сразу бросается в глаза неравномерный цвет легких.

— Вот, видишь? Опиши.

— Грязный налет серого цвета в нижней части легкого переходит в темно-болотный. Обладает неприятным, тухлым запахом... Кажется, что он липкий.

— Да. Видишь. Когда вырвет — делай это на пол.

После чего целитель подходит ближе и совершает какие-то манипуляции в области моей грудной клетки и спины, не прикасаясь руками. Мне немного больно, и действительно появляется ощущение тошноты. Свои действия лорд комментирует.

— Лучше всего выводить через естественные отверстия тела. В данном случае через рот пойдет. Но можно и через кожу, только ее потом отдельно чистить. Открой рот и дыши.

Боль в груди усиливается, глубокие вдохи делать не получается. Делаю широкий язык и вспоминаю, что так дышал пес моих родителей после длительных забегов. Рвота заставляет согнуться, подчиниться спазмам диафрагмы. На этом движении из глотки вылетает густо-черный и довольно маленький шарик какой-то липкой дряни. Его Джорох сжигает в воздухе, включает очистку пола, в комнате не остается даже запаха. Протягивает мне стакан воды.

— Маленькими глоточками. Самое неприятное позади, теперь нужно помочь восстановиться легочной ткани — она вся была пропитана тяжелыми синтетическими соединениями.

Пока он говорит, боль за ребрами стихает, зато сильно кружится голова от возможности действительно вдохнуть полной грудью. Сажусь на чистый и теплый пол, опираюсь руками для устойчивости. Вот так. Поднимаю глаза на целителя.

— Спасибо. Я чувствую разницу. И вижу.

На голограмме больше нет налета. Розовато-белые чистые легкие медленно и ритмично гоняют воздух. Это нужно было сделать в первый же день приезда. Только как мне теперь возвращаться в свой мир, пропитанный химией и пылью? Можно, конечно, переехать за город... Но клиенты... Пока я размышляю, лорд колдует над моим затылком и шеей, иногда поворачивая голову сухими ладонями под нужным углом. Еще через десять минут меня направляют в душевую кабинку за углом, велят переодеться в чистые штаны и рубаху, как у учителя, и возвращаться обратно в деревянную комнату. Моего лекаря тоже ждут водные процедуры и переодевание. Похоже, это обязательный ритуал. Устраиваюсь на полу скрестив ноги, настроение, как и самочувствие, просто отличное. Что там у меня осталось не вылеченным? Зубы? Потом займусь этим вопросом, сейчас важно согласие именно на обучение. Стоматолога я смогу и другого найти, деньги скоро будут. Кстати, здесь есть специализации, или все врачи лечат все болезни?

— Ладно, теперь я могу на тебя без содрогания смотреть. Диагностировать, значит... Видишь ли, мало просто видеть больные места. Нужно понимать, что это означает. А для этого тебе придется выучить всю анатомию от и до. Потом изучить влияние одних систем организма на другие. Ну потом уже и про болезни можем поговорить... их тоже не мало, как ты догадываешься. Сдашь мне эти экзамены, научишься диагностировать. Сколько ты готова потратить на это времени? Наши студенты, которые хорошо умеют видеть тонкие энергетические потоки и контролируют свою магию с детства, учатся в университете от пяти до двадцати лет в зависимости от способностей. Потом практика в бесплатных городских больницах еще от пяти до двадцати. То есть лучшие из лучших становятся целителями через десять лет. Ты точно этого хочешь?

Мда. Наивно было с моей стороны думать, что я чему-то за пару месяцев смогу научиться. В лучшем случае запомню названия всех костей в скелете — у медиков, вроде бы, на это один семестр уходит.

— Лорд Джорох... Вы правы, я не успею. Если бы у меня было время, я бы прошла этот путь целиком. Я люблю учиться! Мое основное образование тоже длится годами, причем момент, когда я скажу 'теперь я знаю достаточно' не наступит никогда. Но время... Я не знаю, сколько пробуду здесь — может быть год, может быть месяц. Лечить я никого не буду, могу поклясться! Я примерно знаю анатомию, она у нас была два года в институте, печень с почкой не перепутаю. Если бы я только научилась видеть, когда у мамы начнет шалить желудок, и пора ее отправлять на обследование, это уже было бы сверх ценно в моем ужасном, не экологичном, немагическом мире! Знаете, у нас почти никто не доживает до девяноста. Лечить врачи могут. Грубо, с последствиями, разрушая при этом половину здоровых систем, но могут. А вот вовремя заметить болезнь — нет.

Я почти плачу от осознания своего бессилия. Ведь Джорох прав, нельзя плодить недоучек. Морально готова к отказу, но лорд молчит.

— Если бы я лично не видел твои легкие, то не поверил бы. Ты поклянешься, что не станешь зарабатывать этим деньги — ни здесь, ни в своем мире. Выучишь строение тела на уровне первокурсника и сдашь экзамен. Если умеешь учиться и так сильно заинтересована, двух недель тебе хватит. Иначе просто не трать мое и свое время. После этого я буду учить тебя видеть. Только видеть, ничего больше. Раз в неделю, по вечерам. И постарайся на заставлять меня жалеть об этом.

— Спасибо!

Джорох показывает мне несколько упражнений на медитацию, которые помогают правильно настраивать душу и глаза на восприятие, мне они даются довольно легко. Я даже не слышу знакомую присказку про 'разбалансированный эмоциональный фон' — видимо, целительство действительно мое призвание, здесь я могу отрешиться от собственного состояния и погрузиться в спокойствие. Мне выдают толстенный учебник, по содержимому которого и предстоит сдавать экзамен через две недели. Расплачиваюсь карточкой и за учебу, и за лечение.

Весь вечер провожу за учебником, продираясь сквозь чужой алфавит, угадывая слова по их написанию и выуживая из памяти значение. Сложно. Медленно. Приходится выписывать на отдельный листочек краткий конспект, заучивать уже его. На голом энтузиазме одолеваю четверть первой главы. Нет, так я за две недели точно не успею, нужно что-то придумать. Нанять школьника какого-нибудь, пусть мне вслух читает, а я запишу, это точно будет быстрее. Решено, завтра у Коллины спрошу, вдруг у них есть бедные студенты, которые не откажутся от лишних денег.

Глава 26.

Пока я жду мою сомневающуюся клиентку, сажусь перечитывать записи по прошлой встрече. Марла. Долго не могла выбрать маску, в итоге взяла ближайшую от двери — некрасивого мальчика лет десяти. Ее история: опекающие родители, раннее замужество и такой же заботливый муж. Затем почти подряд смерти всех близких. Остается одна в большом замке, полном слуг. Сталкивается с тем, что не умеет принимать решения, не различает, чего она на самом деле хочет, а чего только думает, что хочет. На первом занятии раскрашивает фигурку человека разными цветами, из этого упражнения понимает, что совершать какие-то действия ей мешает чувство вины. Мы говорим о дозволенных и недозволенных чувствах. Она вспоминает историю, как нарушила материнский запрет, взяв нож и порезавшись. Чрезмерная реакция мамы оказывает слишком сильное влияние на ребенка — больше она никогда и ничего не делает по собственной инициативе. Последняя моя пометка: найти ее взрослую часть, чтобы брала на себя ответственность за свою жизнь.

Марла заходит в кабинет в образе привлекательной дамы, лет пятидесяти на вид. Узнаю эту маску — она есть в стандартном наборе. Более того, образ дополнен несколькими личными деталями: родинка на щеке, глубокие морщинки в уголках глаз, дополнительное украшение в уложенных волосах. Я подчеркнуто внимательно рассматриваю ее внешность, Марла наслаждается моим вниманием.

— Заметили, да? — улыбается гордо. — Сама выбрала!

— Здорово! Это большое достижение. Что вам помогло понять, как вы хотите выглядеть?

— Я сознательно запретила себе передумывать. Как тогда с выбором карандаша. Что первое хочется, то и беру... Иногда это не самый лучший выбор, но мне все равно НАМНОГО легче! А если не могу решить, закрываю глаза и тыкаю наугад. Тоже облегчает жизнь. Вот. Этот образ в примерочной мне понравился и я сразу его надела. А потом решила, что чуть-чуть деталей поможет сделать его личным. Чтобы вы меня узнавали, вдруг кто-то еще уже в нем приходил. И я придумала эту родинку, шрамик на пальце, — тут она переходит на шепот — ... и пирсинг в пупке.

Не скрываю улыбку. Да, именно по пирсингу в пупке я узнаю свою клиентку! Меня за телепата держат? Или кто там сквозь одежду может смотреть. Но все равно это значительный прогресс для нее.

— Вы классно придумали. Нашли способ, который помогает вам не тратить свою энергию на сомнения.

— Да. Я еще и на свидании была. Ну как свидании... Один старый друг заходил, попили вина, вспоминали молодость. Мне было приятно. Он занимается выращиванием редких цветов, предлагал научить. Знаете, мне интересно. Я бы попробовала.

Я вижу позитивные изменения. Она уже хоть что-то делает сама, вылезает из своего внутреннего склепа. Но! Запретить себе передумывать — это полумера. Как тогда ясно понимать, чего именно ты хочешь? И нужно не просто соглашаться с чужими предложениями, а осознавать и воплощать в жизнь свои собственные желания. Жизнь без сомнений так же фальшива, как жизнь без проявления инициативы. Так что ей есть куда расти, хотя и промежуточный результат весьма неплох. Это и озвучиваю.

— Вы можете пользоваться 'запретом на смену решения' первое время. Просто, чтобы поверить в себя, что вы способны чувствовать свои внутренние импульсы, доверять им. Но потом вам нужно будет стать мягче к себе, разрешить себе сомневаться.

Ее лицо меняется, в нем опять тревога.

— Но я опять увязну!

— Может быть да, а может и нет. Попробуем упражнение?

— Да!

— Представьте себе, что ваша личность состоит из нескольких персонажей. Я бы хотела познакомиться с вашей детской частью. Как выглядит ваш внутренний ребенок? Сколько ему лет?

Марла какое-то время смотрит внутрь себя, потом отвечает:

— Это маленькая девочка, ей около четырех лет. Она очень стеснительная. Ей хочется играть, но она не уверена, можно ли ей это делать. В красном сарафане в белый горох, в белых гольфиках и нарядных босоножках. Стоит, смотрит на играющих детей.

— Эта девочка не может вести себя свободно, как другие дети. Почему?

— Потому что это огорчит ее маму. Если она испачкает гольфики.

Да... Чтобы морально отделиться от мамы, надо ее разочаровать, побыть плохой, непослушной девочкой. Но как можно расстроить ту, что уже умерла, и нет ничего дороже ее святого образа? Как можно допустить, чтобы ОНА была недовольна...

— А чего хочет сама девочка?

— Играть в мяч с другими детьми.

— Кто может дать ей такое разрешение?

— Уже никто...

Марла смотрит на меня больными глазами.

— Мне кажется, этого не изменить. Я всегда буду в стороне от жизни.

— Я так не думаю. У вас уже есть знание, чего вы хотите. А раньше даже этого не было...

Есть у меня одна идея. Рисковая. Но если я смогу ее спровоцировать...

— Скажите, что для вас абсолютно недопустимо сделать в моем кабинете?

У клиентки расширяются глаза.

— Да много чего. Залезть на ваш стол, украсть игрушку, лечь на пол... Назвать вас плохим словом, уйти, не заплатив. Мне кажется, это для любого человека невозможно.

Тааак. Прекрасно! Про плату только... Но рискну!

— Делайте.

— Что?

— Начинайте. Считайте, что это ваше личное испытание.

Прилично одетая женщина в возрасте смотрит на меня совершенно дикими глазами, потом выражение лица меняется.

— Вы ужасный психолог, что заставляете меня это делать. Я вас сейчас ненавижу.

После чего встает, подбирает юбку и лезет на мой стол. Я не двигаюсь с места, с удовольствием наблюдая за злой, но полной энергией клиенткой. А она демонстративно топчется по моему столу, прыгает вниз.

— Хорошо. Игрушку брать не разрешаю, платить за встречу тоже обязательно. Есть правила, которые нарушать нельзя. Но остальное только кажется невозможным. Как вы себя чувствуете?

— Мне ужасно стыдно. Я никогда! Никогда так не делала! Это же ужас!

Молча смотрю на нее и жду продолжения.

— Но если честно... это было весело!

— Как там ваша девочка? Все еще жалеет свои белые гольфики?

— Нееет. Она сняла сандалики и в белых носочках топчется по грязи. Ей это нравится. Другие дети тоже пришли к ней, они вместе валяются в грязи. Мама будет жуть как недовольна, но девочка не боится. Знает, что мама покричит и простит...

— Как вы себя чувствуете? Сейчас.

— Странно. Во мне будто фонтан открылся. Так много энергии... Я боюсь с ней не справится. Я боюсь, что буду делать что-то, что может мне навредить, разрушить меня. Или причинить другим вред.

— Да, у вас действительно много энергии теперь. Но я уверена, что вы сможете направить ее в нужное русло... Ищите свой путь. Прощаемся?

— Да. Спасибо!

И уходит. На всякий случай проверяю, не прихватила ли что-нибудь с собой. А то, когда длительный запрет резко снимается, потом людей заносит. Вроде все на месте. Через час уже новый клиент.

Глава 27.

Молодая привлекательная женщина поднимается ко мне по лестнице, негромко цокая каблучками. Серые глаза, тонкие черты лица, русые волосы заплетены в высокую прическу. Одежда на ней явно дорогая и качественная, длинная юбка в пол и легкая, но закрытая кофточка. Минимум косметики, несколько колечек на пальцах. Я уже знаю, что украшения в этом мире не всегда являются только ювелирными изделиями, но сама отличать их от артефактов не умею.

Девушка держится с достоинством, но немного скованно. Садится в кресло, сразу отдает мешочек с оплатой. Складывает руки на коленях и внимательно их разглядывает.

— Мне очень трудно начать...

Жду несколько минут, но она так и не продолжает. Помогаю.

— Давайте познакомимся для начала. Вы можете называть меня Ася, по имени, но на 'вы'. Как мне обращаться к вам?

— Леди... А знаете, зовите меня тоже просто по имени. Тельга, — она чуть-чуть оживляется. — Может быть так мне будет проще.

Улыбается каким-то своим мыслям. Не успеваю отреагировать, клиентка нервно сжимает пальцы и вновь прячет взгляд. Краснеет. Потом набирает полную грудь воздуха, медленно выдыхает, выпрямляя спину и поднимая подбородок. Прямо смотрит мне в глаза.

— У меня есть муж и я его люблю. Но у нас с ним не получается... секс, — на последнем слове все-таки сдувается и уверенный голос превращается в стыдливый шепот.

— Я вижу, как вам трудно об этом говорить.

Она кивает, смотрит на меня с благодарностью. Не, девушка, и не мечтай. Отмолчаться я тебе не дам.

— Расскажите мне об этом то, что сами захотите. Что можете рассказать.

— Мой муж... когда-то я была уверена, что он меня любит, но сейчас... Наши проблемы ночью влияют и на дневную жизнь. Я не знаю, что делать. Даже поговорить ни с кем об этом не могу! Но я не могу позволить нашему браку разрушиться, ничего не попробовав изменить, — ее глаза светятся фанатичной решимостью. — Научите меня, как... Что мне делать, чтобы... мужу со мной было хорошо. Вы можете мне помочь? Понимаете, я видела вас на балу. Вы такая... роскошная, свободная... Настоящая женщина. Я тоже хочу быть такой. В чем ваш секрет?

Что, Асечка, довыпендривалась? Хотела эльфа впечатлить? А впечатлила какую-то несчастную благородную леди. А, возможно, и не одну. Выкинь все свои платья, которые больше показывают, чем скрывают. Не по статусу тебе. Закончив гневно себя отчитывать, я переключаюсь на клиентку. На самом деле, не важно, что ее сподвигло сюда прийти. Главное, что она уже здесь, проблему обозначила, решать готова. Остальное дело техники.

— А было время, когда у вас с мужем ночью все было хорошо?

— Нет, — она тяжело вздыхает. — У меня до него... никогда... Понимаете, меня воспитывали в строгости. Я голого мужчину ни разу не видела.

— До свадьбы?

— Нет, вообще не видела.

Я ничего не понимаю. Она что, все еще девственница? Или просто стесняется глаза раскрыть?

— У вас были сексуальные отношения?

— Д-да...

Откуда сомнения? Видимо, придется на себя взять функцию сексуального просвещения, раз уж ей свои вопросы обсудить не с кем. Надеюсь, она все же совершеннолетняя. Попробую разобраться.

— Как это было для вас в первый раз?

Она совсем сжимается. Шепчет.

— Мне не хочется это вспоминать. Но я понимаю, что должна вам рассказать. Это было в темноте. Очень больно. Неожиданно. Страшно. Я плакала. Он плакал тоже, наверное от бессилия. Он ведь правда меня любил.

— Это случилось против вашей воли?

— Нет, что вы. Я очень хотела, чтобы ему было хорошо. Только мое тело... В первую ночь я просто очень боялась, совершенно не знала, что будет происходить. Когда муж целовал меня, трогал, я не понимала, как реагировать. Мне не было плохо, просто никак. А когда он... Боль стала для меня шоком, неожиданностью. Может быть, если бы я знала заранее, я бы сумела сдержать слезы. Но тогда я просто рыдала, а он до утра меня успокаивал... Поэтому утром со мной осталось знание, что между мужчиной и женщиной ночью бывает боль и кровь, и ничего кроме нее... Он долго уговаривал меня попробовать еще раз, обещал, что так бывает только один раз, а потом все будет здорово... Я очень хотела ему угодить, поэтому позволила ему сделать это еще раз. Но я не чувствовала свое тело. Будто не со мной. Мой муж целует какую-то куклу с моим лицом, а я смотрю на все это со стороны. Вы меня понимаете?

— Да. Вам было так плохо в первый раз, что душа больше не хотела переживать это еще раз. И отделилась от тела, чтобы ничего не чувствовать.

— Вы меня понимаете!

И расплакалась.

— Что-то можно... сделать? Я... я каждый раз... вылетаю...

Ой, как все запущено. Я должна сейчас убедить ее, что смогу помочь. Мне нужно не просто ее доверие, мне нужна ее вера в меня. Чтобы потом я вернула ее обратно в виде веры в саму себя.

— Это трудно, но возможно. Необходимо разбудить вашу чувственность. Я смогу вам помочь. Я знаю, как. Это будет происходить в несколько этапов. Я вам все подробно объясню, отвечу на все ваши вопросы. У вас будут домашние задания, которые вы должны будете выполнять, если хотите научиться сначала не вылетать, а потом и получать удовольствие от близости с мужчиной. Первое задание дам уже сегодня. Будете записывать, или запомните?

Она смотрит на меня с восторгом неофита, внимающего гуру. Хорошо. В данной ситуации это лучше, чем сомнения в успехе. По сути, я делаю с ней то, что нужно делать с человеком, пережившим травму. Свожу нашу работу над сакральным к чему-то обыденному. Уроки, как в школе. Домашние задания. Это привычно, безопасно... Поможет пережить расщепление после насилия. И не важно, что она сама 'хотела'. Информированным согласием это назвать нельзя. Мне очень трудно сейчас не злиться на ее неумеху мужа. Как можно не почувствовать, что жена не готова к процессу? Почему сам не объяснил, что будет происходить? Неужели тоже в первый раз?

— Итак, задание. Цель — усилить ощущения от различных органов чувств. Вам нужно будет выйти на природу, осмотреться и назвать вслух не сами предметы — трава, дерево, цветок, а только цвета, формы, линии. Описывайте то, что видите, словно ваш ум забыл, каким словом это назвать. Например, я вижу близко что-то светло-зеленое, вытянутое, над ним голубое, овальной формы, в центре желтое круглое с черными точками. После того, как ваши глаза насытятся разнообразием оттенков и форм, вы их закроете, и будете держать закрытыми до конца упражнения. Вторым пунктом положите руку на ближайшую поверхность. И опишите свои ощущения в терминах температуры, давления, материала, мягкости. Например, чувствую мокрое, прохладное, остро режущее на грани, мягкое, гибкое, шершавое. Если что, это я сейчас травинку описывала. Вам понятен принцип?

Тельга потрясенно кивает. Она явно ожидала заданий другого рода. Но я знаю, как важно не торопиться и не спугнуть. Поэтому пока просто чуть-чуть повышаю ее восприимчивость.

— Тогда третья часть задания — сосредоточьтесь на ушах. И проделайте ту же работу, но не называйте источник звука, а только его характер. Я слышу тонкий длинный скрип, гудение, гул, прерывистый грохот, звон и так далее. Затем закройте свои уши руками и ощущайте запахи. Горькие, сладковатые, пряные, тухлые. Любые, которые коснутся вашего носа. После этого откройте уши и глаза и постарайтесь одновременно слышать, видеть, обонять и осязать. Весь мир вокруг вас. Проделайте это упражнение несколько раз в разных обстоятельствах. Хорошо?

— Да... Я постараюсь. Спасибо вам.

Глава 28.

Клиентов отвела, помедитировала, как завещал лорд Джорох, еще несколько страниц учебника законспектировала. Все, время собираться в театр.

Яркий квартал, большое желтое здание Театра. Круглое, и этим больше напоминает цирк. И колонн нет. Зрители сидят полукругом, партер примерно на две сотни мест и огромное количество лож, в четыре этажа. Оказывается, у нас билеты в гостевую ложу, третий этаж, почти по центру. Здесь можно установить четыре кресла, но сейчас их только два, плюс сервировочный столик с напитками, цветами и фруктами. Мих на ухо шепчет, что стоимость наших билетов почти равно его зарплате, и ему интересно, где я их взяла. К сожалению, я не могу сказать. Профессиональная этика не позволяет, даже когда работа уже закончена.

С удовольствием подсматриваю за другими посетителями, Мих напоминает имена. В зале медленно гаснет свет и сцена рывком приближается ко мне, останавливаясь буквально в пяти метрах, будто кто-то поднес бинокль к глазам. Начинает действо.

Когда представление заканчивается, я сижу совершенно опустошенная. Сюжет прост и трагичен, чем-то напоминает Андерсеновскую версию русалочки, далекую от диснеевского позитива. Это история Красной Девы, огненного элементаля, которая очень хочет жить среди людей. Она отправляется к ведьме, отдает свою бессмертную душу за возможность принимать человеческий облик и контролировать огонь. Девушка живет и радуется, влюбляется в прекрасного юношу, он отвечает ей взаимностью. Но любовь становится слишком сильной, ее страсть обжигает ее саму и оставляет болезненные следы на коже возлюбленного. В первую же брачную ночь она сжигает его и сгорает сама, не выдержав силы своей любви. По легенде, на месте их гибели находится идеально круглое лесное озеро, над которым летом светит двойная звезда — души жертв необузданной страсти.

Представление сопровождается великолепными спецэффектами, полным ощущением присутствия. Жар пламени по коже, треск и запах костра, шепот и стоны сплетающихся в экстазе тел... Мне грустно осознавать обреченность такой любви. И отказаться от нее невозможно, и ведет она к смерти.

Медленно приходит понимание, что если эта легенда типична, то в этом мире восхваляется самоконтроль. Чтобы овладеть магией, нужно душевное спокойствие, любое взаимодействие с энергиями предполагает уравновешенность и сдержанность. Тогда эмоциональность и душевные порывы в принципе будут подавляться, как помеха, а не поощряться, как проявление искренности. Вот, легенда говорит, что сильно любить — плохо, сгоришь в своей страсти. Куда как лучше жениться по финансовым или политическим причинам, жить себе без потрясений до глубокой старости, погуливая направо и налево. Как-то мне от этого тоскливо... Пока что вывод напрашивается такой: местные жители с детства учатся контролировать свои душевные порывы, избегают сильных чувств и потрясений. Не удивительно, что они оказываются беспомощными, когда эти самые сильные чувства все-таки их настигают. Против природы ведь не попрешь... А опыта справляться со страстями у них нет. И еще одно наблюдение, в ту же сторону — особенность их бытовой магии, убирающей любую органическую грязь. Жители этого мира лишены возможности пачкаться. Создается ощущение, что тело человека — это что-то только красивое, хорошо пахнущее, чистенькое, логичное... А свою телесную сторону, которая вообще-то не идеальная, но всегда естественная, господа и не знают почти, старательно пестуя свой дурацкий самоконтроль.

Мои печальные мысли прерывает выход на поклон сегодняшней Красной Девы. Ей снова хлопают, дарят цветы, целуют руки. Я рассматриваю ее, рыжую, в веснушках, невероятно красивую женщину. Я так и не узнаю, на ней сейчас маска для спектакля, или все-таки это ее настоящая внешность. Леди поднимает руку, призывая весь зал к тишине.

— Я хочу сказать спасибо всем моим верным поклонникам, поддерживающим меня в этом пути. Я люблю вас!

Зал снова взрывается. Леди улыбается и показывает, что готова продолжать. Тишина. Да, мне далеко до ее умения управлять настроением и поведением толпы.

— Я прощаюсь со сценой. Это был не легкий выбор, но сейчас я в нем абсолютно уверена. Я хочу сказать спасибо моей маме, которая привела меня на эту сцену и учила азам мастерства... И любимому продюсеру, терпеливо переживающему мои заскоки. Джоржи, я люблю тебя! И последнее. Я знаю, что Вы сейчас в зале. И мое последнее спасибо — Вам! Моя дорога будет легка.

Кланяется и уходит.

Мих косится на слезы в моих глазах, удивленно спрашивает:

— Что, и тут ты руку приложила?

— Ты же знаешь, что я не отвечу.

Глава 29.

Сегодня второй вечер в клубе, мое присутствие все еще обязательно. Судя по слухам, открытие нам удалось. Никто ведь не признается, что ничего не понял в этих играх и весь вечер скучал, так что нас хвалили, советовали другим сходить, непременно попробовать.

На входе сталкиваюсь с Миирин, которая восторженным шепотом рассказывает, какой лорд Скаюс совершенно потрясающий, и не могла бы я ей разрешить на следующую игру сесть с ним за стол.

— Только один раз, пожалуйста!

— Хорошо, на этот вечер у тебя будет выходной. Но как ты узнаешь?..

Вдруг эта ехидная непрошибаемая леди смущается, как школьница на первом свидании.

— Он меня сам пригласит.

— Рада за тебя. Можно ожидать, что через неделю уволишься?

Миирин смотрит серьезно, без привычной ухмылки.

— Нет, мне здесь нравится. Я тебя не подведу. Спасибо, Ася.

Ну надо же, как бывает. И на эту вольную птицу нашлась управа.

Общее построение в этот раз только у ведущих. Искренне благодарю всех за открытие. Знаю, что работа была сразу же щедро оплачена, все-таки ребята трудились на износ. Они смотрят на меня по-другому. Уважения в глазах больше, симпатии. Видели, что я тоже провела всю ночь на ногах, заряжая, накачивая клиентов своей энергией, страхуя моих ведущих на сложных поворотах, а не бросая их барахтаться в одиночестве. И по глазам вижу, они это помнят и ценят. Хорошо. Говорю что-то бодрое напутственное, разбиваю их по комнатам. Пробегаю по всему клубу, перепроверяю, все ли на месте. Лорд Арбо напоминает, что у меня через час призовая игра с победителем 'Захватчиков'. Надеюсь, это не будет понравившийся Миирин лорд Скаюс, только ревности мне сейчас не хватало.

Как раз есть время, чтобы разобраться с названием. Нужно изучить штук двадцать вариантов, которые предложили победители первого дня. 'Нежное наслаждение', 'Бей или беги', 'Асин дом', 'Карты, кубик, два стола'. Хм... Очень хочется подсунуть свою записку и выбрать ее. Но это будет нечестно, а репутация важнее. Еще раз перебираю бумажки, откладывая совсем уж странные типа 'Порви их всех' в сторону. В итоге останавливаюсь на названии 'Иные миры'. Лорд Арбо согласен, вывеску закажет. Самое время выбрать какую-нибудь несложную, но милую игру для двоих, чтобы пообщаться с победителем. Иду в лесную комнату с коробкой 'Пиратского острова' подмышкой, на лице улыбка, на языке заготовлена фраза: 'Сегодня вечером я ваша награда'. Нескромно, но, на мой взгляд, должно настроить на лукаво-игривый лад.

Небольшой стол сервирован на двоих. Свечи, цветы, белоснежные скатерти и эльф с ничего не выражающим, отстраненным выражением лица. Сейшей. Жаль, я раньше не поинтересовалась именем победителя, хотя бы не замирала сейчас пойманной пташкой. Ладно, отступать поздно, работаем.

— Добрый вечер, лорд Сейшей. Поздравляю вас с первой исторической победой в сложной игре. В качестве приза я могу предложить вам 'Пиратский остров', уверена, он вам понравится.

Самой тошно от приторно-дружелюбных интонаций. Зато и эльф не ошибется: подумать, что я правда рада его видеть, решительно невозможно.

— Нет, мне это не интересно. Предлагаю игру моего мира. Объяснить правила?

Скучающий тон, ничего не выражающий взгляд. Что он пришел-то, вообще? Никто бы и не заметил, если бы не воспользовался наградой. Ладно, быстренько проиграю и закончу неприятное общение.

— Да, пожалуйста.

— Это очень простая и познавательная игра. Я задаю вопросы, ты даешь исчерпывающие ответы. Если отвечаешь правильно, получаешь десять очков, отказываешься — теряешь столько же. Готов уступить даме право первого хода.

Я решаю задавать простые вопросы, чтобы поскорее закончить этот балаган.

— При какой температуре кипит вода?

— При шестидесяти семи градусах.

— Это правильный ответ?

— Да.

Какие-то у них другие градусы, видимо, не привязанные к смене агрегатного состояния воды. Но вступать в дискуссию на эту тему не собираюсь.

— Тогда у вас есть десять очков.

— Моя очередь спрашивать. Почему ты вернула подарки?

Понятно. Он здесь, чтобы выяснить отношения. Что же, мне не трудно озвучить свою позицию.

— Потому что не желаю иметь с вами ничего общего. У меня тоже десять.

— Нет, это не ответ. Я спросил: 'почему?'. Будь любезна объяснить. Ты прилюдно оскорбила меня. Я имею право знать, за что.

Я холодею от жесткости его тона и такой постановки вопроса. Кровь приливает к щекам. Вернуть подарки в ответ на унижение выглядит чрезмерной реакцией?

— Это чем же я вас так оскорбила?

— А ты сама не догадываешься, в какую неловкую ситуацию поставила беднягу Арбо, вынуждая его отдавать мне деньги вместо тебя?

— Между прочим, я объяснила это обычаем моего мира, так что ваша репутация не пострадала, и ваших претензий я не принимаю.

— Ты сейчас в МОЕМ мире, и здесь действуют другие законы, женщина!

А вот повышать голос на меня не надо. Закрываю глаза, так легче произнести формальные слова.

— Хорошо, я прошу прощения, что втянула в эту ситуацию лорда Арбо. Кроме того, я прощаю вам вашу грубость и высокомерие, хоть вы этого и не просили, но мне так легче жить. Играть дальше будете, или не будем терять время и разойдемся каждый в свою сторону?

Сейшей глубоко вздыхает, явно с усилием заставляя себя говорить спокойно.

— Почему ты решила все прекратить? Я все еще не услышал ответ.

То есть про грубость он просто пропустил мимо таких гигантских ушей? Придется все-таки на него посмотреть.

— Для меня абсолютно недопустимы отношения с обрученным мужчиной. Для меня недопустимо целовать того, кто считает меня человеком второго сорта. Кто способен принять мой искренний восторг за 'облизывание', — чувствую, что обида все-таки прорывается в голос. Нет, надо успокоиться. Я не собираюсь его обвинять, это просто не нужно. Имеет смысл что-то объяснять, когда люди стремятся сохранить отношения, а когда уже ничего нет... то что обсуждать-то. С удивлением слышу, что Сейшей говорит на порядок тише.

— Я, может быть, что-то не то сказал тогда. Но ты ведь не дала шанс что-то исправить... Между прочим, статус моей официальной любовницы дает определенные преимущества, — его голос вновь обретает завораживающую мягкость. — Я предлагаю забыть неприятный инцидент, принять мои официальные и весомые извинения и хорошо провести этот вечер вместе.

Мне становится смешно.

— Серьезно? Вы ожидаете, что я буду заниматься с вами сексом ради определенных преимуществ? Может, еще и за деньги? Вам самому-то не будет от этого противно? Или здесь принято продавать тело и душевное тепло?

Как он скривился! Что, зайчик лопоухий, редко тебе отказывают?

— Ты все выворачиваешь не так. У меня есть деньги и власть. Если я выбираю тебя, то делюсь и тем, и другим. Что в этом плохого?

— Ничего. Делитесь. Не со мной, — смотрю ему прямо в глаза. — Лорд Сейшей. Я ничего от вас не хочу. Вот совсем ничего. Ни денег, ни статуса, ни страсти. Вам так трудно осознать эту простую мысль?

И вновь передо мной высокомерный аристократ, в ареоле своей царственной недоступности. Голосом можно морозить лед.

— Я не привык навязывать свое общество тому, кто этого не хочет. Я понял твою позицию. Сожалею, что так получилось. Всего хорошего.

И уходит.

Я, вроде бы, донесла до него свое видение ситуации. И даже не наорала. Так отчего же так тоскливо на душе?

Моральных сил идти общаться с посетителями у меня нет, понадеюсь, что ведущие справятся. Связываюсь с Галой — студенткой-целительницей, которую мне рекомендовала Коллина. К счастью, девушка сейчас свободна и согласна потратить два часа оплаченного времени на чтение вслух учебника по анатомии. Вот этим и займусь по приезду, чтобы не давать себе время раз за разом прокручивать в голове состоявшийся разговор.