Отец Императоров - 1 части 1-20

Поэтому сейчас командир отряда не стал брать с собой ни одного из наёмников, лишь строго предупредил Торрекса усилить посты и не выпустить из трактира даже мышку. Сам же с детьми оседлал самых спокойных и послушных лошадей и подался в лес.

Проскакали они очень большим крюком, но уже через полчаса зашли с противоположной стороны от той самой, подозрительной лесной лощины. Спутали коней вокруг огромной сосны и отправились по азимуту прямо на трактир. И в действительности, вскоре оказались в весьма прекрасном уголке природы. Как оказалось при ближайшем рассмотрении, там находился большой, глубокий и широкий овраг, подобраться к которому со стороны громадного леса не мешал никто. Как ни странно, только в одном месте, на дороге, уходящей к трактиру опёршись на тяжёлое копьё со скучающим видом стоял лишь один-единственный дозорный. Одним глазом он посматривал в сторону леса, а другим больше старался заглянуть через бруствер оврага и рассмотреть, что там творится. При этом его самого под луной было видно как на ладони. Видимо здешние обитатели чувствовали себя до невероятности беспечно. И, как сразу бросилось в глаза, все они стянулись к трём ярко горящим кострам в центре природной впадины то ли для ужина, то ли для доверительной беседы.

Последнее предположение оказалось более верным, хотя беседа проходила в виде грубого и безапелляционного монолога. Каждое слово подкравшимся лазутчикам было хорошо слышно:

— Ну что, все собрались? Так слушайте же внимательно, я два раза повторять не буду, и если кто свою задачу забудет, я его кишки собственноручно вокруг его же шеи намотаю! — крупный, поджарый мужчина с черным кругляшом на месте правого глаза, грозно осмотрелся по сторонам. Вокруг стояло около двадцати пяти человек явно бандитской наружности, обвешанные самым разнообразным оружием. Причём добрая треть из них была не кем иными, как гензырами. Правда свои традиционные одежды они сменили явно трофейной одеждой королевских ратников. Не услышав возражений, главарь продолжил:

— Возьмём всех без всякого труда. Без нужды не убивать, только вязать. Потом постараемся с ними позабавиться и вытянуть перед смертью последние новости. Теперь о наших действиях. Вы, двое подойдёте скрытно с другой стороны тракта и по сигналу сразу снимете вот этого дозорного.

Огромная сучковатая палка, скорей напоминающая дубину, нарисовала на примерном плане трактира загогулину и сбила торчащий вверх обломок.

— Вот этого дозорного снимут Хромой и Пан изнутри трактира и сразу подадут сигнал остальным....

— А тот, что в башенке? — раздался глухой голос одного из тятей.

— Тут постарается Уголёк. Если не удастся отравить поданным квасом, то пробьёт его снизу из арбалета сразу после сигнала. Ну а потом уже не мешкайте. Самое главное не поднять шум раньше времени. Вот вы двое, сразу же....

Семён принял решение очень быстро. Пригнул головы своих детей к себе и прошептал:

— Ящерицами на тот край и снимите часового! Как только я спущусь вниз и пойду на них с мечом, старайтесь бить тех кто схватится за арбалет или за лук, — затем екнул, словно улыбнулся: — Ну и если вдруг кто начнёт убегать, не упустите. Вперёд!

Хоть детям такой расклад атаки сильно не понравился, но спорить было бесполезно и они скрылись в кустах растущих по периметру оврага. А минут через пять, когда внизу главарь разбойников вновь повысил голос, призывая всех к отваге и дисциплине, стоящий дозорный вдруг сложился пополам и тут же был накрыт тёмной, массивной тенью Виктора. Не мешкая ни секунды Семён стал спускаться по крутому откосу, стараясь раньше времени не привлечь к себе внимание татей. В правой руке он держал свой длинный, тонкий меч, а в левой — синюю древесину копья.

Разбойники зашевелились, снимая с себя напряжение затянувшегося инструктажа, и только собрались расходиться, как в задних рядах послышались первые стоны и раздался чей-то возмущённый крик:

— Да ты кто такой?

Но тут же любопытный разбойник упал с разрубленной гортанью. Вожак подпрыгнул вверх прямо со своего места на бревне и моментально оценил обстановку:

— В щиты его! Кольцом рубить! Копья!

Причём его совершенно не интересовало кто, как и почему здесь появился. А также то: кто и откуда может ещё атаковать. Потому что других противников и не требовалось: за десять секунд — четыре трупа. А пока все разбегались в стороны, и пятый рухнул с перебитыми сухожилиями. Пока перекидывали из-за спин щиты, доставали мечи и выставляли вперёд копья, шестой член банды остался без правой руки и с жутким воем покатился под ноги своих товарищей. Те замешкались, и вот уже седьмой упал на спину с разрубленным наискосок лбом. Именно к тому моменту вожак оказался в центре сомкнувшегося полукольца и только с вытянутым вперёд мечом скомандовал:

— Разом!

Как в следующий момент всех разбойников окутало взметнувшееся Сапфировое Сияние. Дружный вопль боли и ужаса, сменился статическим потрескиванием и тут же остатки демонической силы ввинтились в землю. Оставляя после себя только опустошённые латы, кольчуги и одежды.

На короткое время всё стихло, и все трое нападающих настороженно затихли. Осматриваясь и прислушиваясь к окружающему их лесу. Там, вроде никакой опасности не оказалось.

Но лишь только дети встали над бруствером, как Семён, вскинутой вверх левой рукой с копьём подал им знак "опасность": ему почудился топот копыт и сдержанное конское ржание. И в следующий момент оказалось, что главная опасность таилась в самом овраге.

Одна из крутых стенок, заросшая густым плющом, вдруг рухнула под копытами выскочившими след в след тремя лошадьми. Они на полном скаку пронеслись мимо замершего в приседе Семёна и рванули по круто восходящей дороге наверх. И на центральной лошади восседала мощная фигура закутанного в шаманские одеяния человека. Никакой попытки напасть на Загребного он не сделал, видимо прекрасно увидев предыдущие события и поняв, что атаковать ему нельзя. Но притом при всём, вокруг всадника и его лошади ясно виднелась серая искрящаяся взвесь. Что сразу натолкнуло на мысль, что шаман разбойников пытается чем-то защититься из магического арсенала.

— Стреляйте! — запоздало выкрикнул Семён. Ведь два арбалетных болта с непонятным скрежетом срикошетили уже от серой взвеси, и один из них пролетел в опасной близости от головы Загребного. Затем чуть ли не единым потоком в разбойника понеслись стрелы, но и они лишь слегка ранили впереди скачущую лошадь. Правда это хоть немного замедлило отчаянную и форсированную скачку понукаемых свистом и голосам животных. Затем из темноты вылетело тяжёлое копье поверженного чуть раньше дозорного. Но и оно по невероятной кривой обогнуло свою цель, а вместо неё смертельно ранило скачущую в арьергарде лошадь. Та со страшным визгом и захлёбывающимся ржанием покатилась вниз, прямо под ноги набегающему Семёну. И только тогда он сообразил, что в руках у него невероятной мощности копьё. В своё время Сапфирное Сияние так и не захотело объяснить характеристики этого оружия, но последние действия сражающегося за свою жизнь хана, заставили гостя из другого мира отнестись к этому странному копью с почтением.

Вот и сейчас Загребной действовал словно по наитию. Быстро перекинул копьё в правую руку, резкий замах, и синее древко с вибрацией понеслось в цель. Но одновременно с этим шаман вскинул приготовленный арбалет и успел выстрелить в темноту перед собой.

Сердце у главы семейства от такого события тревожно екнуло, а в следующий момент сознание оказалось отвлечено результативным попаданием копья. Оно словно в масло вошло в серую взвесь, пробило тело татя насквозь и затем воткнулось во вздымающуюся дорогу. Зато с магической защитой произошло невероятное: она вдруг стала тёмно-стального цвета, а потом со страшным треском схлопнулась в середину. А когда лёгкий дымок рассеялся ни от шамана, ни от его лошади не осталось ничего кроме осклизлого, кровянисто-водянистого пятна метра три в диаметре. Да и то оно довольно быстро стало впитываться в землю, так и не успев стечь по наклонной плоскости.

Обогнув пятно по дуге и на ходу выдернув копьё, Семён взлетел на гребень и окаменел от страха: его дочь лежала на дороге, а над ней с ножом склонился младший сын Виктор. Словно сквозь слой ваты, до него донеслось раздражительное увещевание:

— Да не дёргайся ты так! Сейчас распорю штанину и сделаем перевязку.

И в ответ капризное хныканье Виктории:

— Ведь видела направление выстрела, видела! А отскочить и не подумала! Вот дура!

— Кто бы спорил, — хмыкнул Виктор и оглянулся назад: — Па! С ней всё в порядке, так царапина.....

Только после этого Семён пронёсся разделяющий их десяток шагов и грохнулся в пыль на колени:

— Доця! Мармуляда! Что ты?! Куда тебя?!

Губы его тряслись, а голос прерывался, словно после марафона и Виктория больше испугалась за отца, чем за себя. И сразу попыталась отшутиться:

— Да ничего, говорят тебе: всё в порядке. Теперь и у меня хоть один маленький шрамик будет за пять лет. А то всё братикам, да братикам достаётся.

Присмотревшись, Загребной облегчённо вздохнул сквозь сжатые от сопереживания зубы. По наружной стороне правого бедра дочери тянулся глубокий порез, оставленный скользнувшим арбалетным болтом. И этот порез уже скрывался под плотными слоями наматываемого длинного куска ткани, которые в этом мире успешно заменяли бинты. Закончив перевязку, Виктор быстро взвёл свой арбалет, затем сестры и решил занять делом оцепеневшего отца:

— Я тут покараулю, а ты бы глянул: что там ещё в той пещере прячется.

— Да, да, конечно, — но прежде чем уйти, прижал голову дочери к своей груди: — Я так испугался....

— Папуля, да я опять в строю. Можете мне оставить арбалеты и идти вдвоем в ту пещеру.

— Ещё чего?! Виктор, смотри тут....

Последние слова донеслись уже из-за бруствера. Теперь Семён был зол как тысяча демонов. И готов был растерзать голыми руками любого, кто бы попался у него на пути. Но ума всё-таки хватило подобрать два факела у костров и только тогда войти в тёмный зев пещеры. Как оказалось там у разбойников всё было обустроено вполне солидно. Сразу тянулась длинная коновязь, вдоль которой похрустывали сеном с десяток вполне отменных лошадок. А в огороженном уголке стояло две огромные, откормленные коровы. Дальше шла круглая арочная зала с большим столом, за которым могло свободно поместиться человек пятнадцать. Потом несколько маленьких комнатушек с двухъярусными нарами и две комнаты с явным изыском на бандитскую роскошь. Видимо здесь порой отдыхал главарь шайки, да проживала персона особо приближённая к магии. Но кроме массы цветастых одеял, да кучи подушек на широких кроватях, эти комнаты ничем особым не выделялись.

Семён уже хотел было возвращаться, как совершенно случайно, для проформы, заглянул в один из тёмных коридоров. И в конце увидел ведущие вниз деревянные ступени. Когда осторожно приблизился, то ему послышался человеческий говор, похожий скорей на непонятный гул. Посветил вниз факелами, гул сразу стих. Пришлось немного выждать и только затем грозно крикнуть:

— Эй! Кто там внизу?! Выходи по одному!

В ответ ни звука, ни грюка. Пришлось добавить в голос озлобленности:

— Неужели непонятно?! Если я сам спущусь то и вас всех порубаю на капусту! Выходить немедленно!

И только после звенящей тишины снизу послышался хриплый от волнения мужской голос:

— Да как же мы, мил человек, выйдем, коль мы за решёткой, да ещё и прикованы?

Только тут до Загребного дошло, что не могли остальные члены банды прятаться в такой дыре. И если бы пошли на прорыв из оврага, то вместе со своим шаманом. Значить здесь действительно томятся какие-то пленники.

Подсвечивая себе под ноги и выставив копьё вперёд, он спустился вниз и чуть не задохнулся от спёртого и вонючего воздуха. А по обеим сторонам широкого коридора тянулись многочисленные узкие клети с зарешёченными передними стенками. А за этими решетками толпились грязные и испуганные люди с потемневшими от пыток и лишений лицами.

С большим трудом Семён из себя выдавил:

— Люди...? Да сколько же вас тут?

Всё тот же голос, принадлежащий мужчине с короткой бородой, ответил:

— Пятьдесят шесть.... Из них пятнадцать женщин. Но половина из них, ...ранены и сильно измучены. Относились к ним очень плохо.

Рыкнув от бешенства и чуть не начав крушить решётки своим мечом, Загребной немного остыл, осмотрел мощные замки и спросил:

— А ключи эти уроды, где держали?

Тут же наперебой отозвалось сразу несколько голосов:

— Там на стене, в столовой!

Оставив факелы в держателях у входа, Семён сгонял за ключами и сразу, только начав открывать первые решётки, спросил:

— Кто у вас здесь за старшего?

После короткой заминки отозвался всё тот же мужчина с короткой бородкой:

— Вроде как я....

— Меня "вроде" не устраивает, будешь отвечать за всё. Значит так, в первую очередь освободить и вынести к кострам пострадавших женщин. Потом выходят все остальные и забирают из пещеры всё ценное. Коней тоже вывести и оседлать. Если замечу какое-то недоразумение между вами, накажу виновного и командира. Всё ясно? Действуйте!

Сам же он поспешил наверх по двум причинам: жутко не хватало свежего воздуха для дыхания и волновался по поводу детей. С них станется, после долгого ожидания оставить пост наверху и податься в пещеру. Или ещё хуже: Виктория уговорит брата идти выручать отца.

Но все пока оставались на своих позициях. Разве что сын залёг так, что бы видеть и сестру и весь овраг просматривать. Когда отец поднялся, сразу же услышал вопросы:

— Что ты там так долго?

— Сундуки с золотом откапывал?

— Ага! — уже с некоторым облегчением хохотнул Семён. — Аж мозоли натёр и лопату поломал.... Сейчас увидите разбойничьи сокровища. И пока сидите на местах, мы сами всё соберём.

Он тут же устремился опять вниз, игнорируя несущиеся вслед вопросы:

— Кто "мы"?

— И что соберёте?

А к кострищам стали выходить до сих пор вздрагивающие от страха люди. Одежда на некоторых висела лохмотьями, хотя у большинства была ещё вполне цела. Но вот лица почти всех были разукрашены то синяками, то опухолями, а то и кровавыми порезами. Первыми вынесли семь постанывающих женщин. Вокруг которых тут же захлопотали их товарки по плену. Затем все мужчины принялись поспешно и натужно выносить из пещеры скарб, постоянно косясь на окровавленные трупы и оставшиеся после остальных татей одежды. Чуть позже и старший среди них с отчаянной решительностью подошёл к одинокому воину с копьём.

— Хочу сразу сказать, у этих нелюдей были внушительные запасы денег. Наверняка они или в комнате шамана, или вожака. Разрешите поискать тщательнее?

— Не только разрешаю, но и приказываю.

— Хорошо. Но..., — мужчина чуть замялся, оглядываясь с опаской, а затем всё-таки решился: — А где их шаман? Неужели ушёл? Самая опасная среди них сволочь!

Загребной копьём указал на кровавое пятно на подъёме:

— Вот всё, что от него осталось!

Бородач присмотрелся и чуть не подпрыгнул на месте от восторга: