Отец Императоров - 1 части 1-20

ОТЕЦ ИМПЕРАТОРОВ

Книга первая:

ДОЧЬ — ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА ЗАРИ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

С ЧЕГО ВСЁ НАЧАЛОСЬ

Семён вышел из гаража, поднялся на крыльцо дома и толкнул вовнутрь входную дверь. И сразу замер на пороге. Недоумённо и настороженно прислушиваясь. В доме царила абсолютная тишина. Невероятная, уже давно не слышанная тишина. Полная.

И сердце как-то забилось неровно и тревожно.

В последние годы, возвращаясь с работы, Семён всегда был готов к чему угодно. К рёвам, крикам, визгам, шуму драки и яростного спора, плачу, громыханию ударной установки, невероятным звукам какофонической музыки или неуместным в этом гаме звукам скрипки. Причём ко всем вышеперечисленным бедам мог добавляться запах пригорелого обеда, вонь от оплавившейся проводки, шум от льющейся без надзора воды и висячая в воздухе плотным заслоном пыль.

Поэтому входя в свой большой и любимый дом, Семён всегда был готов ко всему: кричать, уговаривать, читать морали, угрожать и, чуть ли не слёзно упрашивать. И с тяжёлым вздохом настраивался на предстоящее действие, лишь только открывая входную дверь.

А тут — тишина. Полная. И вони нет. Пыли не видно. Под ногами чисто. Свет не горит, где попало. А вернее — вообще нигде не горит. А ведь все должны быть в то время дома! Из чего следовало: случилось что-то страшное. Или только собирается случиться. И виной тому только одно — неправильное воспитание.

Семён на цыпочках заглянул в гостиную. Никого. В свой кабинет, в котором порой собирались все. Никого. Кухня тоже странно отличалась чистотой и пустотой. Большая спальня на проявленный интерес ответила сумеречной прохладой. Лишь перед тем, как подняться на второй этаж и обследовать комнаты детей, Семён выглянул во внутренний двор, через окно веранды, прислушался, и с некоторым облегчением вздохнул. Где-то из-за сарая раздавались еле слышные, глухие удары молотка по железу. Словно металлический лом вколачивали в землю.

"Опять что-то затевают! Давно пора уши пообрывать..., — хозяин дома опять прислушался к оживлённым детским голосам. — Но..., если что-то мастерят, то не буду им мешать".

Перебранка усилилась, видимо дело доходило до ссоры. А затем из-за сарая, подёргивая плечиками от возмущения, вышла дочка, самая большая папина радость и сокровище. Тут же ей вслед послышалось возмущённое: "Ябеда!", и удары молотка возобновились с новой силой.

Видя отца в окне веранды, дочка рванула бегом, чмокнула с разгона его в щёку и тут же начала жаловаться:

— Папа, ты себе представляешь, старшие братья делают эксперимент с участием Витьки, а меня не берут. Такие противные! Говорят масса не подходит. А я им предложила ко мне два кирпича привязать, так они сказали, что согласятся, только если я надену на голову большой глиняный горшок для фикуса

— Надо же! — улыбнулся Семён, любуясь дочерью. — А куда мы тогда растение посадим? Да и кирпичей у нас нет....

— Есть папа. Федя четыре тачки привёз от тети Наташи.

— И? Мы вроде достраивать ничего не собирались?

— Так они за сараем башенку построили, — быстро и бойко тараторила дочка. — Вниз шпалы положили. Потом стенки поставили, а вверху площадку из брусьев сбили. Вот на ней Виктор и делает себе гнездо.

— Интересно, что они задумали?

Неожиданно откуда-то порывисто подул резкий ветер, и ветки старой груши, росшей во дворе во все времена, тоскливо зашумели, затрепетали, роняя на землю зелёные листочки. И вновь беспокойство навалилось на сознание Семёна. Теперь он спросил уже с большей строгостью:

— Вика, так что они затевают?

— Лёша с Федей сказали, что у них всё готово к главному испытанию. Хотят открыть смотровое окно в другой мир. А Витька будет смотреть и говорить, что увидит.

— Ага, в другой мир значит, — хохотнул Семён и вздохнул уже несколько успокоено, — Нам сказка строить и жить помогает! Давай, грей мне обед, а я пока помоюсь.

Виктория состроила недовольное личико, и уже отправляясь на кухню, бросила через плечо:

— Они там столько электричества заготовили, жуть!

— Ну-ка стой! — вновь напрягся хозяин дома. — Они что, опять перемычку на столб забросили?

— Ага....

— Вот засранцы! Ну, я им сейчас! Ведь запретил!

Он быстрым шагом отправился в сторону сарая. Подпрыгивающая за ним Виктория, пыталась на ходу оправдать братьев:

— Так ведь ты сам постоянно так делаешь! И Алексей тебе всегда при этом помогает. Он же сам здорово в проводах разбирается....

— Сейчас я с ним разберусь! Он хоть представляет, какой нам штраф загрузят, если Энергонадзор эту перемычку увидит?! Год отрабатывать придётся! ...Всем вместе!

Выйдя из-за сарая, Семёну предстала живописная картина. На большом раскладном столе деловито гудели оба системных блока старших сыновей. На двух дисплеях строились какие-то кривые, синусоиды и прочие непонятные для отца семейства мерцающие схемы. Ко второму столу подходили свисающие с высоковольтного столба толстые провода, затем через тщательно зажатые клеммы присоединялись к рубильнику, а уже оттуда через генератор, они большим кругом оббегали около двадцати толстых арматур, вбитых в землю. На верхушках штырей, примерно на метровой высоте, на изолированных, керамических подставках стояли непонятные и густо перекрученные сплетения из разноцветной проволоки.

А в центре всего этого, на аккуратно возведённой башенке усаживался младший сын Виктор. Причём старался сделать это с удобством и присущей ему последовательностью: старый стул он с помощью досок пытался прибить гвоздями к платформе.

— Так, кто разрешал присоединяться к столбу?

Все три сына исподлобья посмотрели на свою младшую сестру, которая их совершенно не боялась. Да ещё и язык нахально показала. А потом старший Алексей, стал степенно рассказывать:

— Пап, я ведь тебе недавно описал суть эксперимента. И ты как всегда отнёсся к этому с пониманием. Так и сказал: "Дерзайте". А как дерзать, если в розетке только двести двадцать вольт? Между прочим, перемычка тоже нам не даст желаемого напряжения. Поэтому мы и подготовили генератор. Силовые поля сгенерируются на вершине башенки и Виктору должны открыться виды на параллельные миры.

— Ага..., на миры значит?

Прежде, чем начинать ругать детей за непослушание или провину, Семён всегда тщательно и скрупулёзно проводил домашнее расследование. И сыновьям попадало во много раз больше, если они что-то делали без соблюдения установленных норм безопасности.

А в данном случае ругать надо было сильно и страшно. Но расследование — прежде всего:

— Итак, начнём, с рубильника. Как ты его собирался включать?

При таком огромном напряжении разряд мог пойти как угодно, закоротить, вызвать вспышку и поразить молнией. Но Алексей с завидной уверенностью показал прислоненную к сараю длинную доску.

— Вот отсюда. Этим шестом. Очень легко опускается и поднимается рубильник.

— Не тяжело?

— Нисколько.

Старший сын продемонстрировал свою силу и умение, помахав доской, стоя рядом с сараем, а потом вновь прислонил свой "дистанционный" выключатель к коньку крыши. Затем он последовал за отцом, давая детальные пояснения:

— Каждый преобразователь невенклидного поля имеет двойную изоляцию. Всё что надо — заземлено.

— Какого, какого поля? Ха! Сами придумали? Или...

Опять резко дунул ветер, и Семён обеспокоенно осмотрел небо:

— Если вдруг гроза?

— При малейшем намёке — снимаем перемычку, — вставил свои комментарии средний сын Фёдор. — Пока небо ясное, и прогнозы успокаивающие.

— М-да? А башня зачем?

— Объект должен находиться на изолированном возвышении или в подвешенном состоянии. Строить кран — слишком хлопотно.

Они все вчетвером подошли к стройному сооружению, на вершине которого младший Виктор с полным равнодушием восседал на старом стуле и тыкал кнопки своего мобильного телефона. Семён указал пальцем наверх:

— Как-никак — электрический прибор! Вдруг молнию притянет от ваших преобразователей какого-то-там поля?

— Папа, мы просчитали всё, как для отправки корабля в космос, — по-взрослому кивнул головой Фёдор. — Мой процессор позволяет ещё и не то сделать. А телефон ВитькУ нужен для фотографирования увиденного.

Отец семейства скорбно и многозначительно покивал головой. Затем со вздохом развёл руками. Пожал плечами. А потом ещё раз обвёл всё вокруг взглядом:

— Ну что ж, смягчающие обстоятельства справедливый суд конечно учтёт. Только вот...

Он стал чесать себя за ухом, но тут же замер на полуслове от нового, ещё большего порыва ветра. А в сердце на этот раз вонзилась целая ледяная стрела приближающейся опасности. Непроизвольным движением Семён прижал к себе дочь, а потом до него донеслось со стороны Алексея со стоном вылетевшее слово:

— Доска!

И в последний момент взгляд зафиксировал, как конец падающей доски, направляемый коварным и непредсказуемым ветром, со всей силы ударяет по рубильнику. Сразу же взвыл генератор. И в следующий миг стоящие на штырях преобразователи, вытолкнули из себя святящийся поток из мерцающих шаровых молний. Причём поток тут же преобразовался в круг и сплошной линией опоясал всё пространство с башенкой и стоящими возле неё людьми. Сухость во рту мешала говорить, но Семён прокашлялся и спросил:

— Что теперь?

Ответил всё умеющий предвидеть и просчитать Фёдор:

— У нас слишком большая масса.... Приборы не вытянут, не рассчитаны.... Значит увидеть новый мир нам не грозит....

— И?

— Пап, ты только не расстраивайся, но нам придётся здесь простоять до тех пор, пока не приедет аварийка из Энергонадзора. Ведь утечка та ещё!

Отец семейства тоже умел быстро просчитывать предстоящие бытовые и мирские трудности, невзгоды и финансовые неурядицы, поэтому думал недолго, стараясь не шевелиться и не отрывая взгляда от мерцающих огоньков:

— Ну, если только это...

Но в этот момент все услышали юношеский, слегка подрагивающий басок Виктора:

— Вижу "окно". Оно на нас опускается сверху.

С той поры прошло пять лет.

КРОВАВОЕ ПИРШЕСТВО

Шло празднование одиннадцатой годовщины взятия Кариандены, столицы Сапфирового королевства. Все лучшие войска победителей передислоцировались за последние недели из сопредельных территорий, которые были когда-то независимыми государствами, но теперь именовались провинциями. Вчера отборные части гензырских армий расквартировались в городе или стали лагерем прямо на крестьянских полях, которые окружали старинную, и значительно разрушенную крепостную стену. Завоеватели в своё время не пощадили это искусственное сооружение при штурме, а потом им и в голову не пришло его восстанавливать. Зачем, если серьёзных врагов на этом континенте практически не осталось.

И вот наступил час, когда после грандиозного утреннего парада по центральному проспекту Кариандены, все простые воины с вожделением предались пьянству, обжорству и веселью прямо на улицах и в предместьях гигантского города. Числом они были несметны и подсчётам не поддавались. Хотя в летописях и называлось потом количество невероятное да немыслимое.

Тысячи доблестных, отличившихся в боях воинов и прославленных ветеранов восседали за сотнями столов, расставленных прямо на внутренней площади королевской цитадели.

Сотники и тысячники, в количестве нескольких сотен, расположились за десятками столов на главной террасе королевского замка.

Тогда как великий Звёздный хан, Завоеватель и Покоритель Всех Миров, Отец всех гензыров праздновал знаменательную годовщину победы в окружении своих верных советников, прославленных военачальников и геройских командиров шести армий. Элита империи, возглавляемая своим повелителем, сидела в один ряд за длинным и прямым столом в огромном банкетном зале уже давно обжитого дворца. Хан восседал в центре, на возвышении, и чуть в глубине зала. Поэтому любой из пирующих мог лицезреть своего живого идола лишь повернув в его сторону голову.

Непобедимая и самая сильная за все века и тысячелетия армия предавалась разудалому, всепоглощающему веселью. Причем за всеми столами было много общего. Такой же поток ругательств, пошлых разговоров и взаимных оскорблений. Такие же громкие и однотонные песни, после каждой строчки которых, как правило, повторялась одна и та же строка: Слава Звездному Завоевателю всех миров! Одинаковые почти у всех кудлатые бороды и наголо выбритые головы. Одинаковая по стилю и форме одежда, различающаяся лишь степенью и толщиной прилипшей грязи и густотой тошнотворного запаха пота, прогорклой баранины и чесночной отрыжки.

Мало разнились и напитки, подаваемые совсем молодыми и необожженными боем юнцами. Разве только кушанья на ханском столе кардинально отличались от кушаний простых воинов в лучшую сторону.

Ну и, конечно, сильно разнились развлечения. У простых воинов они состояли в поимке и изнасиловании зазевавшейся горожанки и в оголтелом мордобое между собой по любому поводу и без повода.

Отличившиеся в боях герои и прославленные ветераны имели возможность измываться и пользоваться тремя сотнями прекрасных рабынь, которых специально для этого наловили по всему покоренному Сапфировому королевству.

Сотники и тысячники помимо удовлетворения своих скотских желаний с таким же количеством рабынь, тренировались и упражнялись в умении доставить боль голыми руками и вырвать предсмертный крик ужаса из глотки поверженного врага. Так как врагов здесь не было, то для тренировок со служебной лестницы подтягивали по одному самых больших и сильных рабов. И вот именно над этими несчастными и издевались озверевшие сотники и тысячники.

У всех этих трех групп веселящихся воинов не было даже кинжала. Все оружие они в обязательном порядке сдали на специальные склады, расположенные вдоль крепостных стен. Иначе во время такой дикой и продолжительной оргии добрая треть всей отборной армии могла полечь в пьяных разборках и жестоких кровавых междоусобицах. Уж слишком хорошо хан знал свое войско. И прекрасно умел добиться от своих подчиненных как желаемого эффекта в бою, так и должной осторожности в пьяной вакханалии.

Зато невероятно много оружия было в самом главном пиршественном зале. Он стояло за спиной каждого из пирующих в специальных пирамидах под присмотром двух, а то и трех оруженосцев. Да и по бокам хана возвышалось два облаченных в редкостные латы рыцаря из личной охраны. Пожалуй, только они стояли постоянно с мечами в руках, не принимая участия в общей попойке и вместо алкогольных напитков лишь иногда попивая чистую воду. Все остальные, даже прислуга, были уже или изрядно пьяны, либо на пути к этому.

И оружие в главном зале использовалось для самого изощренного развлечения. Вдоль противоположной стены прокатывалось устройство, напоминающее большой барабан. Сторона, обращенная к хану и его особо приближенной элите, состояла из толстых досок, на которых был распят веревками очередной раб или рабыня. А внутри барабана находилось еще два раба, которые своим весом и приводили колесо в движение или пытались остановить.

Суть забавы заключалась в том, чтобы, фактически не вставая со своего места за столом, брошенным по уговору оружием попасть в определенное место или отрубить рабу избранный участок тела. Этому старались и имели право помешать те рабы, которые находились внутри барабана, называемые "вращателями". Они могли или ускорить вращение до предела, или приостановить все громоздкое устройство, повернуть боком, а то и развернуть его тыльной стороной. Но тогда и они сразу же становились мишенью для всех метателей одновременно. Доски с обратной стороны не закрывали "вращателей", и в таком случае все трое были обречены. Но шанс остаться в живых у рабов был. Если распятый на барабане человек оставался в относительном здравии (лёгкие ранения не считались), то и обоим "вращателям" даровалась жизнь. Если мишень погибала, то на следующий прокат шли нерасторопные рабы, не сумевшие спасти своего товарища.

Особой популярностью у пирующих в главном зале, пользовались семейные трио. Ведь в таком случае рабы старались спастись целой неимоверных усилий и содействия всех трех своих тел. Потому что и распятый раб, после подсказки изнутри барабана мог хоть минимально, но синхронно помогать движением своего незакрепленного корпуса. И если оставался жив, то всем трем рабам тут же давали вольную, коней, провизию и взашей выталкивали из дворца. Хоть хан был невероятно жесток, но его слово считалось крепче стали. Да и рабов у него девать было некуда. "Не всех же резать, — часто повторял он, — Пусть идут на все четыре стороны и размножаются. Из-под моей власти им деться некуда!".

На подобные семейные трио делались особые ставки и заключались пари. А после каждого "проката" выпивался очередной кубок вина, и орались здравицы дикими голосами. Но если в начале пира, ни один из рабов не докатился до конца зала живым, то после пятого часа обильных возлияний руки стали подводить великих воинов. Да и сам хан один раз промахнулся. Над ним смеяться не посмели, лишь пожурили враз смертельно побледневшего оруженосца, что, дескать, плохо вытер рукоять топора от крови предыдущей жертвы. Хан как всегда принял игру лести, вытер показательно руку о свой роскошный халат и удивленно воззрился на своего павшего ниц оруженосца:

— Ведь совсем молодой гензыр! Зачем хочешь умереть таким юным?

Вопрос был чисто риторическим. Если бы хан возжелал, то разрубленного оруженосца уже уволокли бы за ноги прочь. Но хмельной угар еще не до конца лишил Звездного Завоевателя всех миров разума. Он вовремя вспомнил, что юношу его уговорили взять к себе в окружение ближайшие родственники. Так сказать ближе некуда. Потом еще от них выслушивай жалобные стенания.... И тут же Звездный выбросил инцидент из головы. Тем более что ясно осознавал, вины оруженосца не было.

Да и пиршество с кровавыми увеселениями хотелось продолжить как можно скорей. Поэтому хан повернул голову и спросил своего визиря:

— Низидин, ты готов?

Визирь был всегда отличным советником и другом, но вот воин с него был никудышный. А уж на пьяную голову он сам мог порезаться любым оружием. Но забава на то и забава, чтобы знатно повеселиться и посмеяться. А заодно и кое-кого позлить. Поэтому хан даже не стал дожидаться ответа от своего первого визиря, а сразу воскликнул:

— Я уверен, Низидин, тебе сейчас обязательно повезет. Поэтому ставлю на смерть раба вот эти два сапфира.

Затем качнул перстом в сторону распорядителя по удовольствиям:

— И приготовьте семейное трио!

Камни действительно были великолепны своей величиной и густым, сочным переливом. И на ставку тут же откликнулись весьма жадные до таких ценностей командующие второй и третьей армий. Вот только они не ждали, что хан весьма неожиданно назначит "добивающего". Только повелитель имел право это сделать, после заключения пари. Правда был один нюанс: если жертву прикончит добивающий, то и весь спорный заклад отходил к нему и не доставался никому из спорщиков. Такое право применялось редко, но хан иногда им пользовался из непонятных побуждений. Да и сейчас его выбор был немного странен. Ведь добивающим он назначил самого молодого, хоть и весьма прославленного воина, но совершенно неопытного командующего шестой армией, который взошел на этот пост перед самой годовщиной победы. Случилось это накануне, старый командующий погиб в нелепой, бытовой ситуации, а молодой заместитель занял его должность автоматически. Звездный ничего пока менять не стал, отложив разбирательство и утверждение на потом. И вот сейчас он предоставил молодому военачальнику заработать четыре камня, которые стоили порядочное состояние. Ведь перепившийся визирь, с дрожащими руками не в счет.

Из середины стены выкатили барабан с привязанной к боковине девушкой. Длинные русые волосы были распушены и красиво струились по голому телу, отвлекая своими переливами. Да и тело вызывало должное, вполне справедливое восхищение. Затем вывели двух мужчин, одного в самом соку и в пике своего физического развития и второго совершенно молодого, почти ровесника распятой девушки. Рабам-мужчинам развязали руки и втолкнули во внутрь барабана. А распорядитель, огромный, но подвижный детина, одетый в расшитую золотом безрукавку, многообещающе провозгласил:

— Отец, его сын и дочь.

Хан радостно захлопал в ладоши:

— Отлично! Ну-ка, Низидин, увеличь этой девке естество до самой аппетитной груди. Все равно оно ей больше не понадобится.

Визирь встал, под смешки и сальные остроты остальных сотрапезников размял плечи, и ему в правую руку оруженосцы вложили средний топор. За это время барабан откатили на крайнюю точку влево, и кратко проинструктировали рабов о том, кто и сколько раз будет кидать в них оружие. "Добивающий" тоже поторопился на новое место, сместившись со своим огромным топором на правый фланг. Он был уверен в своей единственной попытке. Причем молодой командующий радостно и открыто улыбался от представившейся возможности заработать дополнительную ханскую благосклонность. Ведь за сегодняшний праздник он еще не промахивался ни разу и разил свои жертвы с первого удара. Хотя тому, кто был в очереди, и полагалось три броска, но он не сомневался: именно четвёртый, его удар — будет завершающим.

Визирь еще раз оглянулся и кивнул своим оруженосцам на маленькие метательные топорики. Оно и понятно, после первого броска ему будет проблематично вновь метать тяжелый, как для него, средний топор.

И опять ханский перст дал отмашку, затрубил рожок и барабан с привязанной к окровавленным доскам девицей, покатился вдоль дальней стены. Рабы предусмотрительно не стали сразу наращивать скорость, потому как тогда барабан лишался любого маневра из-за большой инерции. Они в среднем темпе достигли середины зала, когда визирь залихватски екнув, послал топор во вращающуюся жертву. Но барабан не логически ускорился, и оружие прошло сзади, даже не задев деревянную конструкцию. Визирь не стал печалиться о своем промахе, а быстро, один за другим метнул свои легкие топорики. Только при этом слишком много дал на опережение. Тогда как рабы приложили неимоверные усилия для торможения. Один топорик пролетел впереди, а второй вонзился в самый край деревянного обода. Да так там и застрял, продолжая вращаться.

Общий вздох разочарования и нескольких довольных вскриков словно придали рабам новые силы. Да оно и понятно, теперь лишь огромная скорость могла спасти девушку, а вместе с ней и всю семейную троицу. Поэтому они общими усилиями принялись разгонять барабан.

Вот только у "добивающего" была отменная позиция, твердая рука и меткий глазомер. Его огромный топор полетел в свою жертву, словно блестящий диск раскаленного металла. Все ждали брызг крови и крика погибающей жертвы.

Но случилось невероятное. Топор пронесся впереди цели и со снопом искр врезался в каменную облицовку. А случилось это из-за того, что рабы резко повернули влево, сталкивая свое колесо со стеной и тем самым делая невероятное, резкое торможение. Деревянная конструкция при ударе отбилась от стены, крутнулась на одном ободе, чуть не рухнув на плоскость и не придавив девушку, и фактически развернулась, открыв рабов-мужчин для всеобщей атаки. И сидящие за столом не заставили себя ждать, двенадцать копий устремились в отца с сыном. Те, словно змеи, прилипли к внутренним ободам, успев перед этим дать несильное ускорение колесу в нужном направлении. Барабан, утыканный копьями как ёж, так и укатился с глаз пирующих в расположенную справа нишу, сопровождаемый недовольным ревом "добивающего" и радостным смехом командующих, выигравших пари.

Сам хан с непонятной злобой смотрел на своего визиря, который беспрестанно повторял одну и ту же фразу:

— Они нарушили правила — использовали стенку для торможения!

Наконец Звездный Завоеватель не выдержал и рявкнул с брезгливым раздражением:

— Заткнись! Ничего они не нарушали, а просто думали не яйцами, как ты, а головами! Отпустить их со всеми почестями! Если живы.... А?

Распорядитель тут же выскочил из ниши справа и доложил:

— Мужчины получили по два легких ранения, но вполне могут двигаться самостоятельно.

— Шустрые, везунчики..., — погрустнел еще больше хан.

Затем перевел тяжелый взгляд на окаменевшего в ожидании приговора "добивающего" и сочувственно вздохнул:

— Что ж, с кем не бывает..., — и, когда все расслабились и зашевелились, жестко добавил: — Такой командующий мне не нужен! Оставь оружие и отправляйся к сотникам.

Разжалованный военачальник, стиснув зубы, тут же бросился вон из зала. И хану опять пришлось прервать неловкую паузу:

— Где же очередная здравица в мою честь? И в честь нашей великой победы?

Его тут же оглушил усердный рев из пьяных глоток. Но былого благого настроения великому повелителю так и не вернул. Еще час он усиленно напивался, наливался злобой и хмурился до испуга своих подданных. А затем неожиданно спросил у своего визиря:

— Что там хотел от меня старший шаман?

Визирь вместо того чтобы обдумать свой ответ, лишь моргнул слипающимися от нетрезвости глазами:

— Не стоит Звездному хану обращать внимания на бредни выжившего из ума старикашки.

Глаза властелина заискрились опасными молниями:

— Вначале научись метать топор, а потом будешь указывать, что мне стоит, а что не стоит делать. Шамана, ко мне!

Это уже было серьезно. До вспышки беспредельного гнева оставалось совсем немного и первый визирь, моментально протрезвевши, лично бросился за строптивым шаманом. Тот находился в одном из соседних помещений и еще до начала пиршества просто рвался к великому хану для доклада. Визирь тогда выслушал старика и посоветовал:

— Не говори глупостей в день великого праздника, за такое можно и жизни лишиться.

— Мне не страшно умереть. Всей нашей армии и хану действительно грозит большая опасность. Умоляю, попроси его меня выслушать.

Хан, в преддверии великого торжества, просто отмахнулся при пересказе о шамане:

— Не забивай мне голову! Потом!

И вот сейчас почему-то вспомнил о подданном чернокнижнике. "Странно, — недоумевал визирь, — Неужели знает о сути доклада? Но ведь полная чушь!"

Старика доставили на окровавленный пол пред грозовые очи хана за две минуты. Между ними оставалось большое пространство, не считая широкого стола и начальной части возвышения. Шаман мало того, что посмел не выдержать положенного ритуалом почтенного лежания ниц, так ещё вдобавок заговорил первым:

— О, Звездный и самый прославленный из ханов! Отец всех гензыров! Тебе и твоим верным подданным грозит страшная опасность. О ней я вычитал из древних писаний этого королевства и уже несколько дней не могу пробиться к тебе для разговора.

Хан кисло улыбнулся:

— Обожаю опасности. Они возбуждают и молодят мою кровь. Поведай мне, несчастный, еще об одной

— Слушаюсь и повинуюсь, о, великий! — шаман встал с колен и полусогнутом виде приблизился к самому столу. Говорить он стал тише, но намного торжественнее:

— Нет в мире более богатого и славного королевства, чем Сапфировое, и теперь оно по праву принадлежит самому великому хану, Звездному Завоевателю всех миров. Но о причинах богатства этого королевства и его столицы ходит множество самых противоречивых легенд и сказаний, большинство из которых являются просто выдумками и сказками. На самом деле происхождение всех этих огромных и уникальных сапфиров, которые прославили эти земли, очень страшное и кровавое. И недаром все прежние правители и короли тщательно скрывали истинные события от простого народа: все сапфиры и драгоценные камни, которые ты, о великий хан завоевал — это тела, души, а вернее измененные сущности простых смертных. Из их тел, живых и трепещущих, страшные силы творили сказочную красоту всех этих драгоценных, уникальных камней и сапфиров.

Хан опять показательно поморщился и раздраженным тоном пробормотал:

— А какое мне дело до простых смертных? Да и праздник сегодня. Поэтому подайте нашему шаману большой кубок вина, пусть выпьет за мою победу.

От всё замечающего ханского взгляда не укрылось недовольно сдвинутые брови и тяжелый вздох специалиста в магических науках. Самый образованный и грамотный человек в великом войске не умел и не любил пить. Но в данном случае ослушание было бы равнозначно смерти, и он с содроганием принял из рук разносчика невероятно большой кубок.

А неоспоримый владыка многих королевств с нескрываемым злорадством наблюдал, как старик давится и захлебывается противным для него вином и лихорадочно придумывал новые мотивы для самого жестокого наказания. Почти никто из ханского окружения не догадывался, что Звездный ненавидит старшего шамана со всей своей варварской неудержимостью и змеиным коварством. Для посторонних взглядов шамана, да и всех его учеников осыпали милостями и самыми невероятными подарками. Им отдавались лучшие замки и порой целые городки под полно управление. Даже в самых обыкновенных, повседневных правах шаманы имели свои льготы и преимущества. Но вот с самым главным магом гензыров у хана отношения совсем разладились в последнее время. И дело было не только в том, что несколько лет младшие шаманы просто обожествляли своего старого учителя, создав чуть ли не тайный союз сподвижников, а в том, что великий завоеватель был элементарно безграмотен и презирал каждого, кто умел читать и писать. А уж тем более тех, кто умел разбираться в древних письменах, знать несуществующие языки и подсчитывать заранее, где и какая звезда окажется в определенное время.

Организующуюся клику младших шаманов можно в любой момент просто перерезать как баранов, невзирая на всё их магическое могущество, а вот постичь грамоту зазнавшемуся хану виделось совершенно невозможным. К тому же мерзко образованный старик как-то пару раз имел неосторожность предложить великому хану брать у него уроки письма и чтения. В те моменты кровожадный властитель лишь хохотал и громогласно заявлял, что для воина главное — умение управляться с оружием, а всей прочей ерундой пусть занимаются назначенные для этого помощники. Но ненависть разрослась до непомерных объёмов.

Всегда и везде хан умело прятал свою ненависть, понимая что без шаманского подспорья ему будет весьма трудно управлять такими дикими и разношерстными армиями, но всему когда-то наступает конец.

Вот и сейчас хан еле сдерживал свое внутреннее раздражение: "Помощничек выискался! Грамотей драный! Ладно, колдун уродливый, послушаю, какую ты там мерзость то ли вычитал, то ли сам придумал". А вслух сказал:

— Без явной радости ты выпил за великую победу.... Но можешь продолжить свой рассказ. Только покороче, а то все развлечения нам испортишь....

Быстро хмелеющий от большой дозы спиртного старик прикрыл ладонью рот, приглушая вырвавшуюся отрыжку, и вновь приступил к сути своего сообщения. Но говорил теперь кратко и сжато:

— Один раз в сто лет на Кариандену и ее пригороды опускается Сапфировое Сияние. Хотя чаще его упоминают в исторических хрониках как сапфирная смерть. Именно благодаря этому ужасному, строго периодическому событию и построили много тысяч лет назад столицу на этом месте, и именно благодаря этому Сапфировое королевство во все века считалось самым богатым на драгоценные камни. Но богатство это основано на жизнях сотен тысяч подданных, пленных, рабов и преступников. Ведь когда Сапфировое Сияние окутывает столицу, то выпивает жизнь любого оставшегося здесь человека, потом съедает его тело, а взамен оставляет драгоценный камень, чаще всего сапфир. Во все времена правители и короли старались скрывать время и сам факт этого древнего и непобедимого ужаса, и даже, порой, использовать в своих целях. Например, к роковому дню короли оставляли здесь на ночь всех неугодных им возмутителей спокойствия, осужденных и специально завезенных в тюрьмы рабов. А сами возвращались в столицу после обеда и собирали невероятные по красоте и величине драгоценности. Правда несколько раз и сами правители превратились в камни, проигнорировав или забыв историю....

— Ха! — с сарказмом воскликнул хан. — Как же можно забыть такую ...хм, привлекательную историю?

— Увы, великий хан! Виной тому постоянные раздоры, вражда, сожженные библиотеки, страшные болезни уносящие порой в могилу почти все население. Мне самому повезло несказанно, когда мои ученики случайно наткнулись на тайник с древними фолиантами и инструкциями для королевских потомков. А войны! Только за последний век эту столицу пытались захватить дважды, вдобавок один раз мор выкосил почти всех жителей и только одиннадцать лет назад самый славный воитель всех миров взял это королевство в свои крепкие руки.

Попытка старика польстить Звездному не удалась по четырем причинам: подобные средства чрезмерно образованный шаман применял невероятно редко; хан был пьян; невероятно зол; и уже подспудно настроился услышать от старика явную пакость. Поэтому сейчас он лишь ощерился злобной улыбкой и вкрадчиво спросил:

— Что еще важного происходит при этом сиянии?

— Не знаю существенно ли это, но Сапфировая Смерть оставляет в живых всегда одного-единственного человека. Он обязан выйти перед полуднем по восточной дороге и огласить встречающим его королям предстоящие действия. Как правило, этих единственных называют Загребными, по той причине, что они несут на себе неимоверное количество самых лучших камней. Стремясь обеспечить себе безбедную жизнь до самой смерти. Обидеть или ослушаться Загребного в течении последующих нескольких десятков лет — верная смерть. Сапфирное Сияние приходит к провинившемуся обидчику в дом и уничтожает его вместе со всей семьей.

Хан громко отрыгнул, сплюнул на пол и процедил сквозь зубы:

— Это — действительно несущественно.

— Да, о, великий хан! — с согласием склонился старик.

— А вот всякие указания королевским потомкам — дело интересное, — покоритель целого материка сжался как перед прыжком и глаза его опасно заблестели: — Что же ты мне посоветуешь сделать?

— Звездный! — шаман явно не заметил отрицательных знаков, которые пытался подать ему совершенно протрезвевший визирь. — Тебе надо срочно вывести все войска в предгорья и там дождаться завтрашнего полудня. Времени для отхода тебе вполне хватит....

Ханский рев ярости наверняка оглушил всех пирующих за столом:

— Что?!!! Вывести войска?!!! И сбежать самому?! Жалкий урод! Да ты хочешь испортить мне праздник?! Лишить моих воинов заслуженных привилегий?!

Шаман попытался что-то возразить, даже голос повысил, но этим только больше разозлил и так взбешенного властителя. Лучше уж старику было пасть ниц и покорно дожидаться относительного затишья, но он опять продолжил что-то выкрикивать о долге, чести и рассудительности. Чем и подписал себе смертный приговор.

Великий Звездный Завоеватель всех миров, не прекращая своего рева, протянул руку назад, где уже стоял с топором наготове его самый старый, но проверенный сотнями схваток оруженосец. И в следующее мгновение вращающийся диск стали понесся в тщедушную фигурку шамана.

Бросок был великолепен своей точностью, силой и смертоносностью. Но и шаман недаром был самым сильным человеком, обладающим магической силой. И, вполне естественно, попытался спастись. Тем более что возможностей у него для этого было предостаточно. Старик призвал себе на помощь все свои магическое умение, богатый жизненный опыт, использовал давно приготовленные на любой случай амулеты, и просто проявил недюжинную для его возраста подвижность.

Тяжеленный топор, летящий с убийственной скоростью, вдруг с противным визгом срикошетил от мерцающей стены, которая окутала шамана с двух сторон. Но хан уже метнул тяжёлое боевое копьё. Тут же с леденящими кровь криками со своих мест повскакивали все остальные военачальники и воздух загудел от вырвавшегося с их рук оружия. Но и оно не достигло цели. Лишь хрупкая фигурка за мерцающей стеной пошатнулась, когда целый сноп металлических предметов осыпался у его ног. Медленно отступая к выходу, старик умудрялся отклонять и останавливать все летящие в него смертельные предметы. А порой и приседать, пропуская наиболее тяжёлые над головой. До спасительной двери оставалось всего пяток шагов, и шаман набрал в грудь больше воздуха, намереваясь призвать на помощь своих учеников. Магически усиленный голос они услышат лишь вне стен этого зала, который он сам когда-то на свою беду "обеззвучил", и молодые маги сумеют защитить уважаемого и любимого учителя.

Но именно в тот момент Звёздный пустил в действие своё главное оружие. Однажды, умирающий от его меча король захваченного врасплох и жестоко покорённого государства, стал вымаливать жизнь и предложил в обмен уникальное копьё. Оно висело на стене тронного зала, совершенно неприметное среди всех остальных себе подобных, но по утверждениям короля могло убить даже бога. Если таковой, естественно, когда-нибудь снизойдёт до борьбы со смертным. Никакие силы, ничьё бессмертие не могут удержать копьё от поставленной перед ним цели — убийства.

Король всё равно умер, но с тех пор Звёздный неизменно носил страшное для богов копьё с собой, а преданный оруженосец в любой момент был готов вложить это оружие в руку своего повелителя после оговорённого слова "Смерть!" Втайне от всех хан иногда опробовал этот метательный снаряд на рабах, но по-настоящему оценить его в деле до сих пор не удавалось. А сейчас представился просто уникальный случай.

Сделанный из неизвестного металла наконечник, и толкающая его синяя древесина древка, с громким звоном пробили мерцающую защиту и вонзились шаману чуть ниже сердца. Тот с ужасом замер, чувствуя, как набранный для крика воздух просачивается через пробитые лёгкие, и инстинктивным жестом ухватился на торчащее из собственно тела древко.

В наступившей тишине раздался рычащий и хриплый голос Звёздного:

— Король не обманул....

Шаман качнулся на ногах, рухнул на колени, и из последних сил выдавил из себя жуткое оскорбление:

— Безграмотный ишак!

Он знал, чем можно обидеть единоличного и кровавого диктатора. Пожалуй, лучше всех вместе взятых знал. Ишаками безбоязненно могли обзывать только подневольных, закованных в цепи людей. А вот "безграмотными" никто и никогда не обзывал даже самых тупых рабов. И хан на глазах замерших приближённых взбеленился от злости и бешенства. Своими руками выхватив последний, самый огромный топор из стоящей сзади пирамиды, он в два прыжка перепрыгнул стол, с рычанием пронёсся через разделяющее их расстояние, и со всего размаха раскроил и так почти умершего шамана на две половинки. Но и на этом не успокоился, а с жуткими завываниями и повизгиваниями, принялся рубить поверженное тело старика на мелкие кусочки. При этом, неосознанно, но, вполне практично не попадая по выпавшему на каменный пол магическому копью.

Сотрапезники реагировали на это зрелище по-разному. Кто, с немым ужасом, опасаясь, что и сам когда-нибудь окажется точно в таком положении. Кто с тупым равнодушием привыкшего к постоянным убийствам садиста. А кто и с весёлым оскалом, упиваясь фонтанами крови и злорадствуя над долей слишком много о себе возомнившего колдунишки. Да и нужен ли этот старый повелитель магии? И без него любое сражение запросто выигрывали ударные группы войск. А в мирное время всякие шаманы лишь пускались от безделья в мерзкие интрижки, да своими тягучими голосами порой пугали даже самых бесстрашных воинов.

Практическое большинство сидячих за столом соратников, считали, что хан поступил правильно. И когда он отбросил скользкий топор в сторону и повернулся к столу, из десятка глоток вырвалось поощрительное рычание и улюлюканье. Само собой, что им тут же вторили и все остальные.

Звездный разрядился физически и теперь его ноздри шумно выпускали из тела воздух, расширяясь при каждом резком выдохе. Но и злость его постепенно испарялась. Одобрение и поддержка приближенных даже вызвала на его лице кривую улыбку. Не спеша он обошёл длинный стол справа и при этом поощрительно похлопывал по плечам каждого из пирующих. Даже выигравшим дорогущие камни командующим, досталась немалая толика благосклонного внимания властелина. Усевшись на своё место, хан придирчиво осмотрел новую скатерть и новые блюда с кушаньями, которые прислуга поменяла после варварского растаптывания. Взял наполненный кубок, немного подумал и совершенно неожиданно, с большим чувством провозгласил:

— Этот человек, был мне как отец родной, да и всё наше войско сегодня постигла тяжёлая утрата.... Самый лучший колдун нашего времени пал в яростной и великой схватке! И перед своей смертью заслужил достойное место в царстве мёртвых. Поэтому надо почтить его память.... За нашего великого шамана!

К концу речи сотрапезники с полным откровением уже и сами прочувствовали горечь утраты и теперь опять заорали с завидным рвением:

— За шамана!

Пока выпивали и закусывали, никто не обращал внимания на подвыпивших, но всё ещё проворных слуг, которые сноровисто убрали окровавленные останки и обильными потоками воды вновь привели "сцену для забавы" в надлежащий вид. Да и личные телохранители не мешкали, собрали оружие своих хозяев, тщательно его отмыли, вытерли насухо и вновь уложили в пирамиды. А за спиной хана копьё под названием "Убийца богов" вновь заняло своё скромное место.

Отбросив в сторону обгрызенную берцовую кость тропической обезьяны, мясо которой считалось весьма деликатесным, хан сыто отрыгнул, осоловевшими глазками осмотрел зал перед собой и с некоторой ленцой скомандовал распорядителю празднества:

— Выкатывайте колесо! Я сам буду метать топоры!

Приказ выполнялся без задержки, но и время ещё оставалось. Подбрасывая в руке средний топор, Звёздный вытащил из пояса очередной камень:

— Кто хочет на спор? С первого броска! Ставлю этот сапфир....

Желающих скорей всего и не предвиделось, но тут подал голос первый визирь:

— Согласен. Ставлю вот этот камень.

Хан с сомнением повернулся направо:

— Низидин, и не жалко тебе будет расставаться с такой драгоценностью?

— Для тебя, Великий, ничего не жалко. А если вдруг я выиграю, то всё равно всё моё имущество и так принадлежит тебе. Так что, какой разговор о жалости?

— Спасибо друг, — впервые за весь вечер расчувствовался хан. — Хоть раз я услышал достойный ответ великого мужа..., — тем временем барабан с рабами выкатили на исходную позицию. — Как убить этого раба?

Визирь засмеялся:

— Отруби ему голову и дело с концом!

— Как скажешь....

Отмашка, крик распорядителя и колесо покатилось вдоль дальней стены. Рабы сразу же решили нарастить максимальную скорость, желая быстрей достичь спасительной ниши. Но для хана так было даже лучше. Он сделал выверенный замах и средний топор, после стремительного полета лезвием пересёк распятому рабу шею. Голова не упала на пол, а продолжила мотаться на оставшихся целыми жилах, но это уже никого не волновало: мишень была поражена превосходно.

Новые здравицы, новые закуски и очередные восхваления хана. Но теперь, похоже, подобный пир стал ему надоедать. Уничтожив ненавистного шамана и доказав всем что даже в таком нетрезвом состоянии он лучший воин всех миров, Звёздный пожелал какой-нибудь новизны. Оглядев своих приближенных поочерёдно и поняв, что от таких пьяниц уже ничего оригинального не услышит, он вскинул руку, подзывая распорядителя. Морда у того тоже была красная от чрезмерного употребления вина, но здравость рассудка ещё присутствовала:

— Что желает Звёздный покоритель всех миров и самый....

— Ладно, — добродушно оборвал его властитель, — Сегодня у нас праздник, расслабься....

— О! Великий....

— Так вот, мне бы хотелось чего-нибудь такого....

— Привести зверей?

— Надоели! Что рабы, что звери....

— Рабынь? Танцовщиц?

— Да нет, наоборот. Нечто типа воинов....

— Позвать желающих воинов для показательного поединка?

— Тоже насмотрелся....

— Позвать песняров и сказателей?

— Тошнит от их лести. Но что-то интересное бы послушал....

— Сказки и былины?

— Издеваешься? Я сам сказки создаю и главный герой всех былин.... Совсем новое есть? Или интересная личность?

От умственных усилий лоб распорядителя покрылся глубокими морщинами, а сквозь стиснутые зубы послышалось задумчивое мычание. Но вот лицо его просияло, и он воскликнул:

— О, Великий! Есть такой человек! Мне кажется у него для тебя много интересных историй.

— Надеюсь не в стиле покойного шамана?

— Нисколько! Говорит невероятно странные вещи про диковинные миры и до того очень рвался с тобой увидеться.

— Рвался? — продолжал сомневаться хан.

— Ещё как! Он ведь потому и в столицу шёл, когда его наши ловцы поймали. Утверждал, что хочет увидеться именно с тобой по очень важным техническим и оружейным вопросам. Ну, его ловчие и забрали, пообещав, что он со своими детьми тебя обязательно увидит из ...барабана!

— Ага, значит он следующий на очереди?

— Уже нет. Помнишь недавнее семейное трио? Когда твой визирь промазал? Так вот это они и были....

Звёздный разочаровано скривился:

— Так ведь они уже далеко....

— А вот и нет. Этот раб нас сегодня всех очень удивил, когда ты даровал ему свободу, он вместо себя посадил на коня ещё одного сына, который ждал своей участи в смежной комнате и отправил с остальными двумя детьми из города.

— Ха! А сам значит остался умирать? Похвальное чувство к детям, похвальное....

— Вроде того. Так вот именно он к тебе и рвался раньше со своими рассказами. Обещал сделать невероятное по мощности оружие.

— Хм! Действительно интересно. Может, стоило его внимательнее выслушать?

— О, Великий! Ты же сам таких людей приказывал тут же подвергать публичной казни! — с укором воскликнул распорядитель. — Вот он в барабан и попал....

— Ну да, ну да.... Ладно, раз уж он выжил, волоки его сюда! Послушаем о его чудо-оружии.

И через три минуты пред ханом стоял тот самый мужчина, который ещё недавно совместно с сыном и дочерью спас свою семью от уготованной им смерти.

За столом стало сравнительно тихо, и все с любопытством ожидали от властелина новой забавы, Ведь любому было понятно: второй раз раб живым отсюда не выйдет.

Звездный милостиво разрешил, чтобы раба подняли с колен конвоиры и спросил:

— И как же тебя зовут?

— Семён. — Последовал твёрдый ответ.

— Странное имя, не наше.... Откуда?

— В нашем мире это имя — привычное. Но мой мир очень далеко.

Хан снисходительно улыбнулся:

— И сколько же месяцев туда ехать моим конникам?

— Для этого не хватит жизни ни их, ни их детей, внуков и правнуков, — с некоторой грустью ответил Семён. — Но это с одной стороны.... А вот с другой..., может быть мой мир можно достать прикосновением пальца.

— Так я тебе и поверил, — сварливо проворчал Звёздный, — Разве только ты расскажешь что-то уж очень примечательное и диковинное. А ещё лучше — поведай о чудо-оружии.

Раб с некоторой иронией оглядел всех пирующих и согласился:

— Ну что же, тогда слушай.... Хотя не думаю, что ты сможешь этим оружием воспользоваться.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ПОСЛЕДНИЕ РАЗВЛЕЧЕНИЯ

Рассказ получился очень длинным и растянулся на полчаса. Но всё это время слушатели провели с затаённым дыханием, и нисколько не сомневаясь, что им говорят правду. Куда и хмель из их буйных голов подевался. Разве что только самый Великий и самый Звёздный время от времени кривился от слишком уж неправдоподобных деталей из бытия иного мира.

Закончил своё повествование Семён словами:

— Вот так я со своими детьми пять лет назад и попал в ваш мир.

После этого он с трудом пошевелил пересохшими губами, что сразу же напомнило о празднестве. Низидин первым потянулся к своему кубку и выкрикнул очередную здравицу в честь Властелина и Великого Завоевателя всех миров. Но сам хан, прежде чем выпить своё вино, махнул перстом в сторону пришельца из другого мира, и догадливый слуга поднёс тому кубок с вином. Казалось бы, раб должен был припасть к влаге со всей поспешностью, не соблюдая основное правило застолья: первым пьёт властелин. И это могло стать его первой роковой ошибкой. Но Семён этого не сделал. Он только осторожно принюхался к вину, а потом ещё и стал в него внимательно всматриваться.

Хан, остановил свой кубок перед самым своим ртом и с хорошо слышимой угрозой выкрикнул:

— Не нравится моё угощение?

Семён взглянул прямо в глаза Звёздного, и выплеснул своё вино на пол:

— Не нравится!

Хвалебные крики оборвались, и в пиршественном зале воцарилась мёртвая тишина. Разве что с террас, где пировали сотники и тысячники доносились рычания разгулявшихся и дошедших до скотского состояния поданных. Оттуда звуки вовнутрь проходили беспрепятственно. А в ханском окружении все с некоторым разочарованием опустили свои кубки. Хоть как не терпелось празднующим выпить, но они поняли, что придется переждать ещё одну скорую расправу. Вот тут-то, презренный раб, совершенно не показывая страха, громко выкрикнул основное пояснение:

— Потому, что вино отравлено.

— М-м-м...? — удивлённое мычание, разнесшееся по всему залу, вдруг оборвал шум движения за головным креслом и в следующий момент оба стража в латах метнулись хану за спину. Раздался сдоенный лязг мечей, звон стальной тетивы, чмокающий звук болта и последний стон смертельно раненого человека. Когда тело распласталось на полу, все пирующие уже вскочили на ноги, повернулись и наблюдали финал скоропостижного покушения.

Оказалось что это слуга, в кожаном фартуке главного виночерпия пытался с оголённым мечом подскочить сзади к хану и перерезать Завоевателю всех миров глотку. Вот только совершенно трезвые телохранители оказались на высоте своего положения: предатель был встречен не знающими преград мечами и получил два смертельных удара. Мало того, и старый оруженосец, стоящий на страже пирамиды проявил присущие ему преданность и выучку, выпустив болт из арбалета виночерпию прямо между лопаток.

Тут же со всех сторон понеслись обсуждения случившегося:

— Кто же это такой?

— Вот тебе и раз: пьёшь и не знаешь из чьих рук?

— Да ведь этот виночерпий, не кто иной, как родной племянник павшего в поединке шамана!

— Точно!

— И как это мы не вспомнили?!

— Чуть не потравил всех, шакал вонючий!

— Как же этот раб учуял отраву?

— Плевать — как, главное — мы живы! А вот виночерпий....

— Жаль, что он так легко умер....

— Ничего! Осталась ещё его родня!

— Правильно!

— О, Великий! Позволь нам....

Резко вскинутая рука хана вмиг вызвала тишину:

— Не позволю! — властелин был опять хмур как снежная туча. — Хотя.... Вас ведь тоже хотел этот предатель умертвить.... Ладно, посмотрим. Эй! Поменять срочно вино и проверить все блюда! И, самое главное: собрать в камере ожидания всех родственников этого..., шакала! Чувствую, барабан сегодня нас ещё порадует развлечениями.

Затем он опять уселся на своё место и уставился на пленника. О себе властелин не слишком-то и беспокоился: те противоядия, которые он постоянно принимал, могли вполне легко и большинство известной мерзости отторгнуть. Кое-кто из ближнего окружения имел все шансы не выжить, но вот раб умер бы самым первым. Поэтому необычные умения интриговали:

— Невероятно! Но за этот вечер ты во второй раз спасся от смерти! Как тебе удалось увидеть яд в вине?

— Это было не сложно. Запах грибов и всплывшие пузырьки воздуха показали, что использовался редкий в вашем мире яд чедуны, плоды которого можно и нужно собрать лишь в самый пик зимних морозов.

— Хм! Тебе знакомы такие верные признаки чедуны? Да ты никак шаман?!

Видя, что Звёздный опять напрягся до предела, Семён, впервые за весь вечер попытался улыбнуться:

— Пока ещё нет. Но по утверждениям наших учителей, мог бы стать или шаманом, или ещё кем-то в том же роде. Хотя я бы предпочел более редкое в вашем мире название — маг. В крайнем случае, колдун.

Тем временем принесли новое вино, раздали всем пирующим и поменяли некоторые подозрительные блюда, до которых предварительно дотрагивались специальными жезлами, выявляющими яд. На этот раз хан смилостивился и разрешил пришельцу из другого мира первым испробовать напиток.

— Весьма недурственное! — похвалил Семен, причмокивая губами после первых глотков, а потом не выдержал и выпил весь кубок. Ведь пить хотелось невероятно и уже много времени. Если бы ещё и голод утолить, то можно вести беседы и до самого утра..., а там и умереть не страшно. Потому что не трудно было догадаться о финальной части этого празднества.

Вот только заправила здешнего торжества не спешил с угощениями:

— Не скрою, ты меня заинтересовал.... Но теперь всё зависит от того, как ты мне ответишь на три вопроса.

Хан не спрашивал согласия отвечать и не сомневался в своём праве узнать все, что ему заблагорассудится. На данный момент он просто озвучивал свои желания вслух:

— Вопрос первый: что ты делал все эти пять лет?

Философское спокойствие пленника было непоколебимым. Он даже не вздыхал над своей участью, да и рассказывал на удивление легко и охотно:

— Как это ни звучит банально, но пришлось всё это время учиться. И начинать с самого простого: с познания вашего языка. Само собой сюда вошли и несколько основных диалектов нового для нас мира. Именно для этого я с детьми совершил рискованное плавание на острова Рогатых Демонов. Тем более что и появились мы здесь чуть ли не на самом берегу королевства Цисами, откуда часто уходили корабли с паломниками, учёными и людьми, страждущими знаний. Добравшись до места назначения, нам удалось влиться в ряды студиозов Мастораксов Знаний, как называют тамошние университеты. Причём все годовые программы обучения мы проходили за полгода, а то и за одну треть. Мало того, на островах удалось познакомиться, а затем и усовершенствоваться во владении самым разнообразным оружием. Три месяца назад началось очередное погружение островного архипелага, да и уровень наших знаний не мог больше увеличиваться....

Хан бесцеремонно перебил рассказчика, обратившись к своему визирю:

— Низидин, мне помниться ты бывал в тех местах, и наверняка знаешь, почему суша там регулярно тонет в океане.

— Увы, о Великий! Сие знание неведомо никому. Даже местные монахи, дервиши, шаманы и прочая высокограмотная шушера не может найти ответа на этот вопрос. Когда там и простому свинопасу понятно: во всём виновата злобная магия морских демонов. Именно они каждые десять лет выборочно погружают под воду пять из пятнадцати островов и держат в своём плену ровно год. Причём делают это без всякого порядка и системы, как им заблагорассудиться.

Визирь умудрился дать вполне полную информацию об островах Рогатых Дьяволов, да ещё и пройти по ненужной грамотности тамошних обитателей. Что немного улучшило настроение хана, и он даже позволил себе хохотнуть:

— Не было никакого смысла так долго учиться, чтобы потом бежать от глупого океана. Ну а теперь второй вопрос: зачем, пришелец, ты искал именно меня?

Семён с некоторым сожалением покрутил в руках пустой кубок, и, поняв, что подлить ему никто не торопится, признался:

— Теперь я уже понял, что сделал это напрасно. Не стоило подвергать жизни моих детей такой огромной и смертельной опасности. Хотя многие меня пытались убедить в том, что Звёздный хан никогда не захочет выслушать моих идей и предложений. В один голос меня заверяли, что мы здесь станем рабами и вполне возможно, что нас казнят на потеху своим капризам или просто для развлечения. Сегодня я в этом убедился на собственной шкуре....

Глава пиршества подался вперёд и злобно прорычал:

— Это моё право победителя!

Ни одна чёрточка не дрогнула на лице Семёна, словно это он сам сделал специальную паузу в своём повествовании, задумавшись над последующими словами. А затем, совершенно спокойно глядя прямо в наливающиеся злобой ханские глаза, продолжил, словно его и не перебивали:

— ...И сделал для себя запоздалые, но соответствующие выводы. А ошибался я вполне закономерно, потому, что был уверен: ни один правитель не откажется стать властелином всего мира. Да, да! Не просто управлять центральной частью огромного материка, а то и всего этого участка суши, но и покорить все островные государства, оба остальных материка и даже обширные океанские мелководья.

Даже если пришелец врал напропалую и со смертельным отчаянием, у него получилось подобным высказыванием опять всех заинтересовать. Пиршествующие притихли, переглядываясь между собой, и вновь некоторое время в зале слышались лишь разудалые вопли и взрывы пьяного хохота с нижних террас дворца. Победитель всех миров прекрасно осознавал, что даже на этом огромном континенте ему никогда не захватить и не покорить многочисленные береговые и горные королевства. А уж о том, чтобы построить невиданный флот и хозяйничать в океанах даже самые великие льстецы не заикались. Но ведь человек из другого мира наверняка имел некие обоснования для уверений, а значит, следовало послушать с должным вниманием. Последовал еле заметное движение пальца и разносчик вина быстро наполнил Семёну кубок до краёв. Теперь он уже выпил не торопясь, не разливая ни одной капельки на подбородок. Затем довольно и шумно выдохнул, скользнул взглядом по ломящимся от изобилия столам и стал развивать свою мысль до конца:

— Тут ведь для самого великого властелина — с одной стороны, меня и моих детей — с другой, возникал взаимовыгодный интерес. Нам очень хочется вернуться в свой мир. Но для этого надо невиданными темпами развить металлургическую, горнодобывающую и даже станкостроительную промышленность. За несколько лет добиться принятия единых мер, весов. Ввести в обиход электричество. И только потом создавать электронную промышленность. Потому что без тонкой и невероятной прочной проволоки, например, мы не сможем создать тот прибор, который нас перебросит в другой мир.

Заметив недоумённые переглядывания, пришелец пояснил:

— Слово прибор вам неведомо, но это нечто наподобие специальной машины с множеством приручённых молний во внутренностях. Эдакий железный монстр полностью подчинённый человеку. Чтобы его изготовить, надо собрать полезные ископаемые чуть ли не со всей планеты и желательно сделать это под властью одного правителя. То есть мы помогаем стать властелином планеты одному человеку, а уж потом он нам помогает вернуться в наш мир. Вот тут и возник наш основной спор: мой старший сын настаивал на том, чтобы возвести на вершину правления амбициозного, но ещё никому не известного правителя, а я настаивал на том, чтобы помочь самому сильному из сильных. То есть, Звёздному хану. Ведь тогда моя семья запросто смогла бы выиграть пятнадцать, а то и все двадцать лет во времени. А ведь это весьма существенно даже в вашем мире, где с помощью магии можно весомо продлить молодость и слегка отсрочить свою смерть от старости. Вполне понятно, что молодой и энергичный Завоеватель всех миров, имея в своей армии железные, самодвижущиеся повозки; пробивающие любые стены орудия и практические непотопляемые морские корабли гораздо быстрей достигнет желаемого, как для него, так и для нас, чем никому не известный отпрыск королевского рода, который в своём королевстве имеет всего лишь пять десятков голодных рыцарей и пару тысяч не менее голодных крестьян. Мы тут на окраинах континента на таких самодержцев насмотрелись. И не обязательно было беседовать с ними лично или выпытывать все подробности ведения хозяйства у управляющего. Достаточно было глянуть на вооружение и порядки внутри королевства. Да заодно и послушать, что говорит народ обо всех остальных гипотетических претендентах на мировое господство. Даже мой старший сын вынужден был признать, что нужного человека среди них нет. В конце пути он от нас отделился, утверждая, что не стоит всем вместе идти в пасть ко льву, и отчасти оказался прав. Благодаря вашим развлечениям мне своих детей удалось отправить отсюда как можно дальше, хотя то, что я при этом пережил....

Не дожидаясь здравиц, хан резко опрокинул в свою глотку вино из очередного кубка и прохрипел:

— И последний вопрос: когда ты мне сделаешь то, самое страшное оружие вашего мира, которое зовётся ядерная бомба?

Глаза Семёна прищурились от сдерживаемого смеха, и ответ прозвучал как откровенная насмешка:

— Никогда.

Завоеватель Кариандены и всех соседних государств не протянул руку за топором. Скорее он удивился от такого наглого ответа. И спросил с недоумением:

— Разве ты не боишься продолжительных пыток?

Пришелец из другого мира пожал плечами:

— Совершенно не боюсь.

— Но ведь тебя сейчас будут растягивать по жилам в стороны! Мои палачи даже немых заставляют быть убедительными в разговорах.

— Ваше ханское превосходительство видимо так и не понял, что на островах Рогатых Демонов мы получили самое полное образование. И даже тот факт, что наши шаманские способности до конца ещё неизвестны даже нам самим, не умаляет наших невероятных умений. Одно из них заключается в том, чтобы полностью отгородить своё сознание от рецепторов тела и всего остального, что нас связывает с окружающим миром. Меня могут резать на кусочки, сжигать на костре, травить ядом или морить голодом, но моя сущность этого не почувствует и умрёт в блаженной тишине и спасительной темноте лишь после окончательного окоченения физического тела. То, что я здесь увидел, уже давно укрепило меня в мысли, что живым мне отсюда не уйти, так зачем же мне лгать и любезничать с человеком который вознамерился меня уничтожить? Причём уничтожив, как он уже сам прекрасно понял, совершенно бессмысленно и себе же во вред. Ибо известно, что упущенная выгода — порой бывает гораздо более губительной, чем простое ничегонеделание. Вот именно поэтому ядерную бомбу я вам делать и не собираюсь. Да и не смог бы, наверное, при всём желании. Уж больно эта штука мудрёная да технически для этого мира недостижимая.

Словно в некотором раздумье, хан опять склонился к своему другу и визирю Низидину:

— Нет, ты слышал? Не понравилось ему у нас! Может он есть хочет?

Визирь хмыкнул от возмущения:

— Рабам есть в присутствии хана запрещено! Да и перед представлениями тоже!

— А почему?

— Чтобы вонью своих внутренностей не осквернять твою трапезу, о, Великий!

— И пыток он не боится....

— Ха! Сколько таких было как он? И толку?

— Да, всех свиньи поели, — хохотнул и хан. Но тут же скривился от раздражения: — Но всё равно он мне всю душу разбередил, лучше бы его уже сразу тогда мы копьями пронзили. Или ты сам, вместе с тем молодым крысоловом могли бы и поточнее топоры метать. А так теперь сиди тут и подсчитывай..., — властелин перекривил пленника женским голосом: — "...Утерянную выгоду".

Он опять замер, что-то обдумывая, и визирь осторожно спросил:

— Продолжим забаву?

— Вот именно! — рявкнул хан во всю глотку. — Подайте вина! Дайте этому пришельцу меч и вызовите разжалованного командующего шестой Армии. Пусть этот щенок исправить свою ошибку немедленно. Заодно проверим, чему там на этих островах могут научить рогатые демоны.

Зазвучали здравицы вместе со смехом, вино дождём хлынуло в переполненные пищеводы, и туда же насильно стала запихиваться истекающая жиром пища.

Распорядитель в жилетке лично сопроводил разжалованного командующего пред светлы очи Завоеватели всех миров. И тот, приподняв своё лицо над блюдом, осмотрел грозно насупившегося воина. Затем пояснил суть предстоящего действа:

— Бери меч и убей этого чужака. Если справишься за минуту — возвращаешься за мой стол.

Попавший в опалу командующий тут же расправил грудь, лицо его прояснилось, и он ответил с непоколебимой уверенностью:

— Слушаюсь, мой повелитель!

Противников развели на пять метров дали каждому одинаковые длинные и узкие мечи, да так и оставили дожидаться последней команды. Недавний командующий уже явственно представлял себя на прежнем посту и от нетерпения крутил своим мечом сдвоенные круги в виде восьмёрки и подпрыгивал на месте от нетерпения. Семён же наоборот лишь опробовал балансировку меча, взял за рукоять двумя руками, опустил на уровень своего живота и приподнял острию меча на уровень своей груди. Такая стойка для отчаянных наездников была совершенно нова и выглядела довольно смехотворно. Что и вылилось в издевательский смех и быстро нарастающие цифры ставок. Визирь и себе решил отыграться, предложив ещё два камня из своего совсем не тощего кошелька. Хан согласился с полным равнодушием и дал отмашку, начинать бой.

Лихой рубака, известный мастер подобных поединков, недавний командующий шестой армией не стал раздумывать и мгновения. Слово смертоносная мельница он понёсся на замершего чужака, надеясь раскромсать его на фарш на первых же секундах боя. К всеобщему удивлению пришелец из другого мира не стал уходить в оборону или заведомо отступать, а стоял на одном месте, как показалось вначале. До самого момента грядущей гибели. И только в момент столкновения как-то плавно перетёк в сторону, да так и замер. Но теперь его меч был опущен вниз, а по клинку стекала густая красная кровь. Сам же разжалованный командующий, скрутившись баранкой, лежал на полу и бессмысленными движениями рук пытался запихнуть обратно в распоротый живот вывалившиеся внутренности. Ещё через полминуты он затрясся в продолжительной агонии, и хан брезгливо махнул в ту сторону рукой:

— Убрать! — и тут же указательный палец вновь отправил к пленнику разносчика вина. — Заслужил....

Семён же в этот момент лихорадочно размышлял над тем шансом, который у него был. Уж очень хотелось убить этого разнузданного и кровавого диктатора. Пусть даже ценой своей жизни. Но шансы для удачной атаки были мизерные. Всё было против этого покушения: расстояние, стол с яствами, латники с мечами наизготовку, несколько оруженосцев, держащих в руках заряженные арбалеты и приближающийся сбоку огромный распорядитель в своей несерьёзной безрукавке. Именно последний и требовательно просипел:

— Меч давай!

Запоздалая мысль подсказала, что надо было всех увлечь более продолжительным боем, приблизиться к центру стола и только тогда.... Но время было упущено, меч отдан, а взамен в руках оказался самый огромный по ёмкости кубок с вином.

"Ну что ж, — подумал про себя Семён. — Дети уже наверняка очень далеко, можно и напиться до любого состояния. Если успею...."

Словно подслушав его мысли, Завоеватель всех миров проворчал на весь зал:

— Пей и радуйся жизни..., а потом поведаешь мне название того острова и дашь координаты того Масторакса Знаний, в котором так отменно учат сражаться на мечах. Обязательно отправлю туда сотню воинов для досконального изучения, а затем и повторения этого великолепного стиля. Или на этот вопрос тоже осмелишься не ответить?

Пришелец еле погасил громкую отрыжку:

— Скорей всего твой визирь и сам знает обо всех боевых школах фехтования. Так что мой ответ для твоего ханского могущества — всё равно пустой звук.

Многие пирующие, в том числе и сам хан задумались об услышанном заверении. Что прозвучало из уст чужака: насмешка с издевательством или тонкая и великая лесть? Как бы там ни было, вслух о своих сомнениях не высказался никто. А то вдруг твоё мнение пойдёт с кем-то вразрез? А этот кто-то может и попросить показать свои умения в сражении с этим странным пришельцем из другого мира. И как сражаться, если раздувшиеся пищей кишки уже и сидеть мешают? А отуманенные вином мозги вряд ли достойно скоординируют движения ослабевших рук. Да и полночь близится, чуть ли не сутки то на ногах, то за столом....

САПФИРОВОЕ СИЯНИЕ

Первым забеспокоился распорядитель. Видимо этот детина обладал неким даром предвидения или инстинктивно чувствовал опасности. Именно он первым замер как истукан, а затем бочком стал продвигаться к самому большому и, пожалуй, единственному доступному для обозрения окну. Затем и сам великий хан напрягся как струна, заметался глазами по залу, пытаясь понять, откуда нисходит опасность, а потом поднял вверх левую руку. Приближённые, призванные к полному молчанию, тоже все насторожились и подобрались, даром что пережирались и перепились как последние животные. Но и до них стало доходить самое главное: звуки, долетающие снаружи в пиршественный зал, кардинально изменились. Хотя и раньше оттуда доносились крики боли и предсмертного ужаса, но всегда после них слышался или одобрительный гул или разудалый хохот выигравших пари. Тысячники оттягивались на рабах, убивая их голыми руками и таким способом давая выход своим негативным эмоциям.

Но сейчас вопли ужаса и боли доносились снаружи почти безостановочно, хоть постепенно их количество и уменьшалось. Распорядитель как раз стал выглядывать в окно, когда в зал ворвался один из наружных охранников. Лицо его выражало скорей удивление, чем страх или панику. Да и голос звучал мощно и уверенно:

— О. Великий! Какой-то странный туман поднимается в замок. Разогнать его не получается: он густой и липкий, и почти заполнил нижнюю караулку.

Тут же от окна отозвался и огромный распорядитель:

— Весь город покрыт зеленовато-желтым туманом! Уже и нижние террасы покрыты ими полностью. Факела сквозь него просвечиваются с трудом. И что-то в этом тумане ворочается непонятное. Похоже, оно убивает всех сотников и тысячников....

Звёздный вскочил на ноги:

— Убивает?! Что же это такое?!

Повернувшийся к столам распорядитель был бледен, словно белая скатерть. Но сообразительность у него не пропала:

— Мне кажется это действительно в Кариандену пришла Сапфировая смерть.

Завоеватель всех миров замер на очень короткое мгновение. При всей своей неграмотности и дикости, это был человек действия и звериной сообразительности. Сомневаться или сожалеть о прошедшем, было ему не присуще. Поэтому тут же во все стороны понеслись чёткие и уверенные команды:

— Забаррикадировать все двери и окна! Щели плотно замазать густым мёдом и липкими соусами. Затем сверху закидывать остальной пищей. Приготовить факелы! Если где-нибудь туман начнёт просачиваться вовнутрь, сразу выжигаёте его! После этого заклеивайте найденные щели промасленными тканями. И не сбивайтесь в кучу! Рассредоточиться вдоль всех стен!

Начавшаяся беготня вначале была немного бестолковой и сумбурной, но быстро обрела организованность и порядок. Да и ослушаться хана никто бы не осмелился. Скорей всего и опасность большинству таковой и не казалась, ну подумаешь туман! Мало ли ему подобных! И ещё не факт, что он там внизу кого-то отравил или напугал. Может он и подыматься больше не станет?

На своих местах оставалось в зале только четыре человека. Это — сам Звёздный, со своими телохранителями? да пришелец из другого мира с огромным кубком вина в руках. Посматривая на метушню возле выходов, окон и каминных провалов, Семён с завидным спокойствием попивал слегка терпковатый алкоголь. Хотя такой ажиотаж вокруг какого-то тумана его изрядно удивил. Как он не пытался припомнить все знания, полученные на островных Мастораксах, в голову ничего подходящего не приходило. Но если эта Сапфировая смерть действительно так опасна, то скоро в замке ни одной живой души не окажется. А значит, следовало приготовить своё сознание к уходу из привычного состояния в полный мрак. Но самое главное — злобному тирану воздастся по заслугам.

Единственное, что червем сомнения ещё продолжало точить внутренности, так это переживания о том, успели дети отъехать от этого гиблого места достаточно далеко или нет? А если успели, то, как сложится их судьба в дальнейшем? Семёну очень хотелось, чтобы дети не повторили его ошибок с выбором покровителя и таки сумели бы вырваться в свой родной мир. Хотя.... И этот мир вполне хорош для нормального обитания. А если ещё проснутся предсказанные учителями магические способности, то жить в этом сказочном мире станет сплошное удовольствие. Опять-таки: только в том случае если вокруг установится стабильность и повыведутся такие вот непредсказуемые правители.

Хан тем временем продолжал управлять подчинёнными с высоты своего трона и, как оказалось, делал это весьма правильно и успешно. Прошло уже двадцать минут, но даже ни единого облачка опасного тумана в пиршественный зал так и не проникло. Правда теперь и звуков снаружи не доносилось ни одного. О чём и доложил распорядитель, который прикладывал осторожно ухо к задрапированному промасленными тканями окну:

— Повелитель, все крики на террасах смолкли.

Хан пожал плечами:

— Скорей всего все наши доблестные воины тоже успели хорошо спрятаться или заснуть пьяным сном. Подождём до рассвета, а там и видно станет. Наверняка кто-нибудь первым догадается после ухода тумана достучаться в наши нерушимые двери.

Визирь с некоторой усталостью уселся рядом на своё кресло и после тяжёлого вздоха высказал предположение:

— А не могло так случиться, что покойный шаман специально всё это подстроил? И внизу уже хозяйничают его приспешники и злоумышленники? Ведь это мы празднуем, а вот предатели и наши враги, хе-хе, не дремлют....

— Достойная мысль! — похвально подвигал своими густыми бровями Звёздный. — Скорей всего так и есть. И созданный шаманами туман не что иное, как попытка нас запугать и заставить покинуть Кариандену. А потом бы пришлось вновь штурмовать эту цитадель, захваченную предателями.

— Скорей всего они поняли, что ты великий не поддался на провокацию и под прикрытием тумана сумели захватить весь дворец. Как бы они наш зал не стали штурмовать.

Хан тяжёлым взглядом обвёл вооружившихся приближенных и обвешанных оружием оруженосцев. И только потом рыкнул:

— Силёнок у них не хватит!

— А утром?

— В столице и вокруг неё собрались самые преданные мне и самые отважные войска. Утром они вырежут всех шаманом и их приспешником подчистую. И мы..., хм, ...продолжим наш праздник! Ну-ка, подайте мне вина!

Лишь только кубок оказался в его огромных лапищах он с жадностью стал пить, задрав подбородок и глядя в потолок. Но тут же чуть не подавился, отбросил кубок в сторону и вскочил на ноги. Обе его руки указывали вверх, а губы впервые задрожали:

— Туман опускается сверху!

Теперь уже все задрали головы вверх и увидели как непонятный, светящийся туман опускается плотным облаком на весь зал. И запоздало сообразили, что наверняка где-то на крыше полно незаметных воздухоотводов, заделать которые, можно было бы лишь при самой тщательной и длительной консервации всего помещения.

— Сапфировое сияние! — выдохнул визирь. — Выходит, что шаман был прав?

К тому времени Звёздный взял себя в руки, уселся на стул и потребовал ещё вина. Когда кубок был выпит, скомандовал:

— Столы в круг! Зажечь все факелы! Становитесь на столы и жгите опускающийся туман. — Затем протянул руку в сторону и потребовал: — "Смерть!"

В следующее мгновение верный оруженосец вложил в ханскую руку копьё "Убийца богов", а сам одним из первых взобрался на стол с двумя факелами. За ним это же взгромождение поспешно проделали и все остальные оруженосцы. Вся остальная свита обступила своего повелителя плотным кольцом и тоже ощерилась горящими факелами и редко торчащими копьями.

Семён находился, чуть ли не в центре зала в гордом одиночестве, совершенно позабытый и без всякого присмотра. Бежать куда-либо смысла не было, факел тоже в руку не вручили, а больше защититься было нечем. В общий круг тоже могли не пустить, посчитав чужака только помехой. Но вот использовать то, что столы стояли не небольшом, в несколько ступенек возвышении — следовало. Поэтому Семён быстро допил остатки вина, улегся на каменный пол и постарался как можно скорее ввести себя в состояние лёгкой клинической смерти. Когда он с детьми научился делать это на островах Рогатых Демонов, то даже тамошние учителя были удивлены подобными талантами. При этом шаманском действе тело очень быстро теряло свою температуру покрова до пятнадцати градусов, процесс дыхания замедлялся в десятки раз, и сердцебиение почти не прослушивалось. Единственный минус такого действа заключался в том, что находиться в нём удавалось не больше пятнадцати-двадцати минут. Потом организму требовался не менее чем двухчасовый отдых в нормальном режиме жизнедеятельности.

Но и этого времени могло вполне хватить для обмана странного тумана, которого все в зале так боялись. Ведь если судить по их реакции, Сапфировое Сияние грозило чем-то страшным для всего живого. А значит, оно вполне может не обратить внимания на почти остывшего, если уж не совсем мёртвого человека.

Тем временем туман достиг ярко горящих факелов и те затрепетали искрами, зачадили струйками дыма. Словно на них плеснули вонючей, осклизлой жидкостью. Тут же по всему залу поплыл удушливый, прогорклый запах, который почувствовал даже Семён, со своим нивелированным обонянием. Глаза он оставил открытыми, поэтому где-то далеко внутри своего тела с некоторым замедлением наблюдал за жуткими событиями, которые развивались в пиршественном зале.

Соприкоснувшись с огнём Сапфировое Сияние вздрогнуло всей массой, заклубилось более темными струями и стало окутывать своим космами стоящих на столах оруженосцев. Те еще с минуту интенсивными взмахами пытались отогнать от себя струи зелёно-желтого тумана, но потом стали валиться на пол с жуткими, душераздирающими воплями и стонами. Практически в тот момент, когда их тела ударялись на земь, они по всей очевидности уже были полностью парализованы, и от соприкосновения с твёрдой поверхностью почти не сминались и не складывались. Такими застывшими куклами они обездвижено и замирали на каменных плитах, и только нечеловеческие звуки боли и ужаса продолжали вырываться из их глоток. Да и те слышались недолго: практически каждый умирающий успевал один раз возопить от страшной боли, да один раз выдавить их себя отчаянный стон каменеющего от ужаса и смерти тела.

Упавшие факелы тут же подхватывали придворные и командиры из ханской свиты, и пытались интенсивными размахиваниями оттянуть уже явно неминуемый конец. Но Сапфирное сияние опустилось уже почти до самого пола и теперь беспрепятственно атаковало своим космами прямо по ногам. Никакие латы, сапоги или ткань от тумана не спасали. Люди валились, словно деревянные истуканы и их предсмертный стон сливался в жуткий, но явно затихающий рёв.

Напоследок Звёздный Покоритель всех миров остался в центре поверженных тел совершенно один. Подсвечиваемый раскиданными у его ног факелами он с бешеным рычанием вращал вокруг себя своим таинственным копьём с древком из странной синей древесины. И самое странное, что Сапфирное сияние молниеносно уклонялось своими клубами от хищно поблескивающего наконечника. Хотя всё больше и больше тонких струек скользило по самому полу, вращалось на уровне груди и, извиваясь, опускались сверху. И вот настал момент, когда все они одновременно, словно щупальца многотысячной гидры чуть ускорили своё движение и бешено сражающий за свою жизнь человек с рычащим стоном стал замедлять свою защиту, словно засыпая, а потом и вовсе замер, как статуя, вытесанная из камня. Несколько раз качнувшись на непослушных ногах, великий хан грохнулся наземь. И только после этого из его груди раздался последний стон уходящей жизни.

В следующий момент Семён почувствовал, как и его тело сковала неимоверная ледяная тяжесть, пробившая и так окоченевшее тело и добравшаяся до самого отдалённого участка мозга. А в сознании чётко всплыла чужая, но, тем не менее, совершенно отчётливо понимаемая мысль:

"Это ты зря сделал.... Мог бы мёртвым не притворяться.... Всё равно тебе уготована другая судьба...."

ЗАГРЕБНОЙ

Во всех этих перипетиях и осмыслении принятой мысли, двадцать минут прошло неимоверно быстро, и Семён почувствовал, как его тело самопроизвольно вновь возвращается к нормальному функционированию. Первое чувство было самым омерзительным: лёгкие для дыхания втянули вовнутрь густой и неприятно пахнущий зеленовато-желтый туман. Причём ни задержать дыхания, ни просто повернуть губы к самому полу, где воздух мог быть чище, не было никакой возможности. Ведь тело до сих пор отказывалось повиноваться. Так и пришлось с содроганием, как умственным, так и физическим дышать этой непонятной и страшной мерзостью.

Затем в тело вернулась нормальная чувствительность, и сразу же стало дискомфортно от странного и давящего холода. Пальцы послушно сжимались, веки закрывались и открывались, губы тоже вполне естественно смочились одеревеневшим языком, но вот состояние полной замороженности вкупе с заторможенностью и осознанием нереальности происходящего, так и не отступали.

За пять лет странствий и изучения нового мира Семёну пришлось познать, услышать, прочитать и увидеть невероятное количество не менее невероятных чудес этой действительности. Но Сапфирное Сияние пока превосходило все вместе взятые. Если оно и его убило, то почему он ещё жив? Раз так, то скорей всего и все остальные вокруг лежащие люди просто парализованы на время и возможно никто и не умер. Просто кричал от свалившегося на тело холода.

Подвигав головой, пришелец из другого мира попытался сесть и это ему удалось с первой же попытки. Перевалившись странно окоченелым телом на четвереньки, удалось встать. А потом и внимательно вокруг себя осмотреться. Хотя внимательно явно не получалось: сквозь густое и пощипывающее кожу туманное сияние с трудом различались кончики пальцев вытянутой руки. Да тусклыми светляками выделялись самые ближние, лежащие на полу факелы. Именно к ним и отправился Семён неверной походкой. Ведь если и все остальные живы, то надо действовать быстро, без малейших колебаний и задержек. Лишние рассуждения вряд ли помогут при попытке к бегству.

Но, то, что предстало взору, заставило замереть на месте надолго. Все валяющиеся на полу одежды, латы, кольчуги и прочие парадные одеяния были совершенно пусты! В них не было и следа человеческой плоти! В них не виднелось даже кусочка белеющей кости! Даже ни единого волоска не осталось....

В медленном осознании случившегося, человек простоял очень долго. Затем прошёл в самый центр недавнего факельного сражения и удостоверился, что и от хана не осталось ни единой хромосомы или даже капельки невысохшего пота. Желая удостовериться в последней догадке, Семён поднёс одежды хана к носу и не уловил даже малейшего запаха от их недавнего хозяина. Но вот о камни при этом разнюхивании, ударилось что-то большое и твёрдое.

А когда взгляд сфокусировался у ног, стало понятно, что выпал невероятно огромный, практически никогда не встречаемый в живой природе сапфир. От долгого рассматривания этого уникального сокровища оторвал всё тот же проникающий прямо в мозг голос:

"Отныне ты — Загребной! Самый уважаемый и авторитетный человек этой планеты. Поэтому ты должен знать свои обязанности и выполнить возложенный на тебя долг!"

Когда Семён понял, что на него теперь собираются навесить не согласованные с ним обязанности, то сразу же возмутился и в полный голос ответил:

— За что такая честь? Мне и так долгов хватает. Тем более что самая большая обязанность для меня — это вернуть моих детей в наш родной мир.

"Теперь для тебя очень многое изменилось. И именно твои отцовские обязанности и заставят тебя делать только то, что тебе будет приказано! Поэтому слушай, Загребной, и запоминай!"

ВОСТОЧНАЯ ДОРОГА, ПОЛДЕНЬ

На широкой, мощённой камнем дороге стояло с десяток помпезно разодетых в великолепные латы воинов. На их шлёмах развевалось множество разноцветных султанов диковинных трав и пушистые перья птицы гарбью. Среди них ярким пятном выделялся человек в переливающейся серебристыми рисунками тоге. Его колпак с золотыми звёздами явно указывал на принадлежность этого человека к высшей касте местных шаманов. Да сзади разряженного шамана пристроился весьма скромно одетый воин.

Всё они с напряжением вглядывались на запад, где клубились волны постепенно тускнеющего Сапфирового Сияния. Ни одно строение столицы, которая должна была отлично просматриваться из этих предгорий, пока ещё не выступало над зеленовато-желтым морем.

А за спинами парадно одетых воинов и придворного шамана могучей колонной стояло закованное в латы войско конных рыцарей. Вдоль него перемещались красочно одетые вестовые, а порой и со стороны полей к ним проносились одиночные посыльные, а то и небольшие группки всадников. Видно было, что отборное войско готово немедленно двинуться вперёд по первому же приказу.

Тем временем среди пышно разряженных командиров начался довольно громкий и оживлённый разговор. И первую фразу, в виде просьбы, бросил самый скромно одетый молодой воин в слитно сидящей на нём кольчуге и в немного странном, сильно отличающимся от других, шлёме.

— Ваше Величество, мне кажется, что туман совсем изменил свой цвет и стал более прозрачен. Может быть, вы хотя бы мне разрешите проехать по дороге чуть вперёд для предварительной разведки?

Славентий Пятый, потомственный король Сапфирового королевства, надменно полуобернулся назад и проговорил с высокомерным упрямством:

— Ни в коем случае! Да и вообще, на твоём месте, Алексей, я бы постарался вести себя как можно незаметнее. Ты и так находишься под страшным подозрением вместе с так неожиданно исчезнувшими братьями, сестрой и твоим отцом. А с предателями у нас не церемонятся.

Выглядел монарх как крепкий и стройный сорокалетний мужчина, с резко очерченными волевыми складками лица. И весь его вид предупреждал о возможной расплате за каждое неосторожное слово. Но молодой воин с горячностью воскликнул:

— Но ведь вы уже убедились, что мой отец не предатель! Иначе здесь бы уже давно кипел неравный бой.

— Конечно, основные подозрения с него сняты.

— Значит мне можно в разведку?

— Опять за своё? — уже всем корпусом обернулся король назад. — Я ведь не зря ждал этого дня целых одиннадцать лет, чтобы расслабиться в последний момент и допустить хоть одну бессмысленную жертву с нашей стороны. В течении этих долгих и бесконечных одиннадцати лет мне пришлось уговаривать сотни безумных подданных и сдерживать тысячи разгорячённых юношей от бесславной и бесполезной гибели. А сколько коварства и хитрости, угроз и запугивания мне пришлось применить для того, чтобы тысячи горожан за последние недели покинули столицу и остались живы. Пусть в полной нищете, пока. Но живы! Никто не хотел мне верить, и только боги знают, сколько сил мне понадобилось, чтобы остановить и спасти этих безмозглых идиотов!

Стоящий слева от короля грузный старик попытался оправдаться:

— Ваше Величество....

Но был тут же прерван раздражительным жестом и словами:

— Помолчите барон! Только ваши преданность трону и былые воинские заслуги позволили вам остаться на должности главнокомандующего.

— Да я всегда молчал и беспрекословно выслушивал ваши приказы....

— Вот именно, "выслушивали"! А следовало их беспрекословно выполнять! А вы только и делали, что пытались собрать войска преждевременно, да обескровить нашу малочисленную армию бессмысленным штурмом Кариандены. Ведь даже при отсутствии там хана сделать такое было невозможно. А он только и любил в ней последние годы сибаритствовать.... Зато сейчас вы убедились собственными глазами в моей правоте. Осталось подождать всего немного и историческая справедливость будет восстановлена. А если мои предки не врут, то с сегодняшнего дня мы станем самым богатейшим королевством планеты.

— Дай-то бог, — с явным недоверием пробормотал тучный главнокомандующий. И тут же его глаза заблестели от плохо скрываемой злобы: — Но вот если этот чужестранный юноша рвётся в разведку, можно и отпустить....

— Ага! Щас! — с сарказмом воскликнул король и с отчаянием ударил себя железной рукавицей по стали налокотника: — Даже в такой великий момент, барон, вы пробуете мне противоречить! Может, сами поскачете в разведку?

— Я не напрашивался, — прикинулся флегматиком барон, — Да и по рангу мне не положено....

— Тогда стойте и не ворчите. И спокойно дожидайтесь моих дальнейших распоряжений. О..., что там за движение?

К передовой части войска на всём скаку мчалась группа всадников. Кольцо рыцарей прикрывало со всех сторон кого-то, кто находился внутри своеобразного каре. А скачущий впереди командир небольшого отряда уже спешился и стал делать доклад:

— Ваше Величество, на всех остальных дорогах выставлены засады, пикеты и разъезды. Ни один человек не сможет проникнуть в столицу в ближайшие сутки, как и выехать без вашего разрешения. Продвижений неприятельской армии со стороны границ тоже пока не замечено. Но вот вчера перед полночью из города, по восточной дороге прорвались дети Семёна. Того самого пришельца, розыск которого был недавно объявлен. Мы их доставили к вашему Величеству.

Пока прибывший офицер делал доклад, Алексей уже прекрасно рассмотрел прибывших в окружении конвоя, с радостными воплями прорвался, словно молния в середину каре и теперь потешно обнимался и целовался со своими братьями и сестрой. Пытавшиеся их растащить в стороны рыцари были остановлены решительным взмахом королевской руки и все окружающие замерли, стараясь не пропустить и единого слова, которые неслись из водопада восклицаний.

— Алексей!

— Фёдор!

— Виктор!

— Витуська!

— Как же вы вырвались?

— Ой, ты и не поверишь, что там делалось! Сущий ад!

— Жителей столицы прямо не улицам до смерти замучивали....

— Рабов голыми руками на части разрывали....

— Пленников привязывали к колёсам и кидали в них топорами....

— И нас к тем же пленникам швырнули....

— А потом Фёдора внутри камеры оставили, Вику к барабану привязали, а меня с отцом изнутри это колесо вращать заставили.

— Как?! Уроды!!!

— Но мы с отцом избежали всех прямых попаданий и прокатились по пиршественному залу живыми. За это хан дарует всегда свободу....

— Но где же отец?

— Он вместо себя посадил на коня Фёдора. Оказывается, есть у этих варваров такое "право спасённого". И приказал нам уезжать немедленно в самые дальние королевства.

— Но как же вы его оставили? — с горечью воскликнул старший среди своих братьев Алексей.

— Разве мы могли ослушаться его приказа? — виновато потупил глаза Виктор, но его задиристо поддержала Виктория:

— И не забывай, Лёха, он спас собой Фёдора!

Все четверо понурили головы, а средний брат сказал:

— Да, все эти пять лет он только и делал, что спасал нас от смерти....

Алексей скрипнул зубами:

— Похоже, что отец сделал это в последний раз. По утверждениям его Величества теперь в Кариандене все погибли. Сапфирная Смерть уничтожила всех поголовно, кроме какого-то Загребного. Это событие происходит очень редко, раз в сто лет и именно поэтому все войска сопротивления до сих пор не выступали против захватчиков в открытом бою. Ждали именно этого часа.

Виктория подошла к старшему брату и попыталась заглянуть ему в глаза. Потом повернула к стоящему невдалеке монарху и громко, но с отчаянием спросила:

— Неужели нельзя хоть что-нибудь сделать?

Славентий Пятый развёл руками:

— Увы! Ему надо было оставаться при дворе герцога Шлавского, а не идти в пасть к этому отродью и пытаться с ним договориться миром. Вы сами видели, на что способны эти дикие и вонючие звери.

В этот момент за спиной монарха заговорил тучный старик-барон:

— Ваше Величество! Туман уже почти нормального, белого цвета! Но до сих пор никто не показался. Что делать?

— Белый говоришь, — король задумчиво посмотрел в сторону своей вожделенной столицы. — Значит осталось совсем недолго ждать. Совсем, совсем недолго....

И ещё не отзвучало его последнее слово, как среди клубков тумана все рассмотрели некую уродливую фигуру неправдоподобного чудовища. И это чудовище неспешным, но размеренным шагом двигалось прямо на замершее войско.

Но чем ближе существо подходило, тем все более привычными становились его формы и тем меньше ужасных и непонятных деталей таяло под прямыми взглядами. А когда туман совсем перестал искажать изображение, то все ясно рассмотрели мощного мужчину, который одной рукой опирался при ходьбе на древко копья, а второй придерживал за лямки огромный рюкзак из прочной ткани. Поверх рюкзака лежал продолговатый мешок. Такой же мешок висел на груди у мужчины. Два мешка поменьше болтались привязанные к поясу мешая нормально идти. Именно из-за этой поклажи все и приняли поначалу мужчину в тумане за чудовище.

Но самым первым лицо приближающего человека детально рассмотрел придворный маг, который его хорошо знал.

— Семён? — прошептали его подрагивающие губы.

А наиболее остроглазый из детей уже сорвался с места и с громким воплем бросился навстречу выходящему из тумана человеку:

— Отец!

За ним бросились его братья и сестра. И опять король со своей свитой терпеливо пережидал бурю радостных эмоций и ревниво прислушивался к доносящимся словам.

Наконец Семён приблизился к монарху и сделал видимость поклона:

— Ваше Величество, вы оказались правы: с этим зверем-ханом не стоило даже разговор затевать.

Король величественно кивнул и задал очевидный вопрос:

— Выходит ты теперь и есть "Загребной"?

— Выходит что я.

— И что у тебя в мешках?

— Ваше Величество и само прекрасно об этом знает....

— М-да, судя по таким огромным мешкам, тебе должно быть очень тяжело?

Семён криво улыбнулся:

— Своя ноша не тянет, как говорят в моём мире.

После такого высказывания тучный барон, до этого сопевший от возмущения, словно взбесился:

— Что ты себе позволяешь, смерд?! Ты наверняка украл из казны нашего королевства самые лучшие драгоценные камни! Немедленно сбрось их наземь!

Несмотря на то, что главнокомандующий стал с угрозой вынимать меч из ножен, пришелец из другого мира с сарказмом спросил:

— Барон, не слишком ли много ты на себя берёшь?

— Ах, вот как?! — меч тут же взлетел вверх. — Тогда история меня простит, и я сделаю добро для нашего монаршего рода!

С этими словами тучный барон бодро и размашисто зашагал вперёд, на ходу занося вверх меч для удара. Судя по той нерешительности и деланному смятению, с которым Славентий Пятый попытался остановить своего подданного, у него и самого в душе таилось такое же желание зарубать наглеца. Но он слишком хорошо изучил завещание своих предков и не рискнул бы проделать это своим руками или непосредственным приказом. А вот проверить кое-что с помощью явного глупца — не возбранялось. Да и надоел ему вредный главнокомандующий хуже долголетнего ожидания.

Потому то и не последовал в спину старого барона решительный приказ остановиться. Самоволие главнокомандующего лично пресекли самые страшные и до сих пор никем из присутствующих, кроме Загребного, не виданные силы Кариандены. В одно мгновение из-под земли вырвался столб Сапфирового Сияния, проглотил в себя жирную тушу барона, исторгнул из себя чавкающий звук с криком ужаса и через десять секунд опять ввинтился в землю. А на том самом месте остались лишь латы и одежды своевольного барона.

Тяжело груженный мешками чужеземец поднял на короля удивлённые глаза:

— Как же так, Ваше Величество? Неужели есть те, кто вас может ослушаться?

Властелин вновь возрождённого Сапфирового королевство довольно хохотнул и с полным откровением признался:

— Теперь уже нет. Этот был единственный и последний. За что его наши покровители Кариандены и наказали. Туда ему и дорога, надоел своими глупостями и пререканиями, — тут же король повысил голос втрое: — Да и остальным будет наука, как меня ослушиваться. Всех наших врагов уничтожим! Всех до единого! А также предателей и глупцов, которые будут противиться посланной нам воле богов.

Затем Славентий Пятый осторожно приблизился к Семёну вплотную и тихо спросил:

— Мне кажется, у тебя есть, что мне рассказать?

— И очень много, ваше Величество. Сапфирное сияние расписало всю вашу деятельность на предстоящие десять лет чуть ли не помесячно. И эта информация мне ненужным грузом давит на голову.

— То-то я погляжу, ты весь вспотел, — пошутил король, завистливо поглядывая на мешки. Но тут же услышал самое главное утешение:

— В своей столице вы найдёте просто несметные богатства, которых хватит и вам и вашим потомкам на многие сотни лет. Все люди превратились в драгоценные камни, а об их невероятном количестве вы примерно должны знать. А вот все животные — стали полудрагоценными камнями, но таких редких расцветок и структурных сочетаний, что некоторые порой стоят целого состояния. А сейчас давайте отойдём на десять минут в сторону, вон на то поле, я там отдам детям эти мешки и быстро перескажу все, что меня обязали.

— А потом? Останешься при моём дворе?

— Увы, ваше Величество. Сапфирным Сиянием мне уготована довольно страшная и хлопотная судьба. Врагу бы не пожелал такой доли. Но вся суть заключается в том, что и мне, и моим детям надо немедленно уходить как можно дальше от этих мест. Разве что позже загляну, когда справлюсь с возложенными на меня обязанностями....

— Печально, очень печально, — закивал головой монарх, но при этом в его тоне проскальзывали нотки удовлетворения, а глаза с подозрением косились на странное копьё с не менее удивительным древком из синей древесины. Хотя на пришельце из иного мира было и другое оружие, но именно это копьё почему-то вызывало необъяснимое уважение и осторожность.

Король волевым усилием погасил в себе завистливые и кровожадные настроения и несколько раз мысленно повторил одну и ту же фразу:

"Не жадничай! И строго выполняй наставления предков!...."

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

СЕМЕЙНЫЙ СОВЕТ

После того как Семён проговорил со Славентием Пятым четверть часа, то получил в награду пять именных колец из монарших рук, поощрительное похлопывание по плечам и короткие пожелания счастливого пути. И лишь затем король высказал всю свою нетерпеливость: опрометью вернулся к своему войску, в великолепном прыжке оседлал покрытого бронёй и алой материей коня и, на ходу отдавая приказы во все стороны, двинулся в сторону Кариандены. Трёх коней, подаренных ханом, и скакуна Алексея вывели из колонны и оставили у дороги. А вся семья, чудом избежавшая этой ночью смерти, расселась на мешках рядом с пасущимся транспортом и устроила деловое совещание.

По крайней мере, именно такими словами начал Семён свой рассказ:

— Давайте посовещаемся. Потому что перед нами лежит очень трудный и знаменательный выбор. И как мы сейчас решим, какие страны выберем, там, в дальнейшем и сложится судьба каждого из вас.

— Каждого? — тут же напрягся Фёдор. — По отдельности? Отец, о чём ты говоришь?

— К сожалению, я говорю о самом неприятном, что нам может грозить после угрозы смерти — о расставании.

Виктория прижалась к плечу отца со словами:

— Пап, ну разве может нас кто-нибудь разлучить?

— Увы, доця, может. Как это ни прискорбно осознавать, но страшные силы совсем недавно показали, что противиться им бесполезно. Что от барона осталось, видели?

— Ну да, только одежда....

— Вот и в нашем случае Сапфировое Сияние поставило жесткие условия. Вернее даже не условия оно просто огласило тот факт, что если вы, мои четверо детей через месяц окажетесь рядом, то убьёте друг друга в отчаянном поединке. Не выживет никто. А если я попытаюсь вам помешать, убьёте меня в самом начале вашего столкновения.

Дети переглянулись между собой, и Алексей высказал общее мнение:

— Такого не может быть никогда!

Отец печально покачал головой и тихо заговорил:

— Мне тоже так думалось, но вот потом.... Оказывается, на этой планете существует некий аналог наших телевизоров. Только изображение здесь передаётся не через зрение, а непосредственно в мозг. Похоже что, Сапфирное Сияние — это не что иное как один из самых древнейших и сильнейших демонов этого мира. Пусть и бестелесных. И оно мне показало несколько сцен из жизни таких же Загребных как я. И не простых Загребных, а тех, кто ослушался приказа, которые даётся при гибели всех обитателей Кариандены. Первые сцены были полны мира и спокойствия, любви и взаимопонимания. Вторые — показывали самое страшное, что может сотворить человек: съесть живьём свою мать, отрубить конечности своим детям, до смерти запытать свою любимую или убить всех своих родственников до самого последнего младенца. Чтобы этого не произошло между нами, всем вам четверым предложено всего лишь выбрать отдалённое королевство и всегда стараться оставлять между собой нейтральное государство. В крайнем случае, не пересекать пограничную линию между собой. И если так разобраться и хорошо подумать, то цена ваших жизней за такую разлуку того стоит. Пока я дошёл с грузом драгоценностей до этого места, такая мысль уже прочно засела в моей голове. К тому же мне разрешено вас посещать настолько часто, насколько я сумею и помогать всеми имеющимися у меня силами и знаниями. А уже только это одно, создаст некую видимость тесного общения в нашей семье. Ну и самое главное, это я уже добавляю от себя, мы будем стараться сбросить с нашего рода такое обязательство любыми возможностями. Знания наши неограниченны, желания вновь жить вместе — беспредельны, так что со временем мы обязательно обманем Сапфирное Сияние и вырвемся из его плена.

Виктория прошептала на самое ухо:

— Пап, а если оно нас сейчас слышит?

— Ерунда! Искать выход из такого положения мне не запрещали. А всё что не запрещено — разрешено! Верно?

— Согласен, — кивнул головой Фёдор. — Но на какие теории расселения мы должны опираться?

— Вот именно для этого мне и было указано место во дворце, где находились подробные карты вековой давности. Вот они, смотрите. Некоторые государства полностью исчезли, границы некоторых поменялись. Появилось несколько новых территориальных образований, но эти карты всё-таки вполне соответствуют современным нашим представлениям об этом материке. Поэтому давайте выбирать места вашего ближайшего во времени местожительства.

Алексей тут же отреагировал:

— Давайте просто расселимся вокруг Сапфирового королевства с четырёх сторон!

Семен обвёл рукой круг на разложенной карте:

— Мне обрисовали картинку пограничных сражений на предстоящие несколько лет, и кратко дали исторические выжимки о прошлых столетних датах, и я с этим полностью согласился. В ближайшие годы в окрестностях Сапфирового королевства будет жарко от пожарищ и сыро от пролитой крови. Многие стоящие по соседству войска хана разбегутся, но многие захотят отомстить или соберутся в самодеятельные армии-банды и начнут творить разбой в пограничье и на дорогах. К тому же со всего мира в Кариандену скоро хлынут охочие до наживы искатели приключений, полчища наемников всех мастей и просто алчные до чужого богатства, не выбирающие средств люди. Все они очень скоро узнают о новом несметном богатстве этой столицы и потянутся рядами и колоннами. Ведь этой ночью, каждый воин из армии хана и каждый житель огромного города превратились в драгоценные камни невероятного достоинства. Даже нам, под охраной таинственного Сапфирного Сияния, может грозить большая опасность от убийц. Ведь будет немедленно покаран лишь тот, кто пойдёт в атаку непосредственно на меня, на Загребного. А вот вы все окажетесь беззащитны. Да и захватив вас в плен, вымогатели легко отберут у меня всё до последнего камешка.

Виктор фыркнул с презрением:

— А зачем нам вообще эти камни? Лучше уж было сразу их отдать Славентию Пятому и всех делов. И жизнь станет проста и открыта.

Фёдор тут же возразил своему брату:

— Не скажи. С таким богатством мы на окраинных королевствах быстро достигнем чего угодно, а самое главное — экономической и политической независимости. При надлежащем использовании драгоценных камней мы сможем проводить свои дальнейшие исследования, развитие экономики, совершенствовать магические способности и открывать для себя новые тайны этого мира. В итоге, под постоянной координацией нашего отца мы довольно быстро сможем отыскать выход их создавшейся ситуации. А там глядишь, и способ возврата домой отыщем....

— Отлично сказано, сынок! Я так и знал, что ты меня поддержишь в этом вопросе. Действительно, от богатства отказываться не следует, но и вкладывать его в таких неспокойных районах как здесь — явное безрассудство. Я уже не говорю о том, что и о вашем здоровье мне беспокоиться не придётся, когда вы прочно осядете в дальних и независимых королевствах. Логично?

— Да ты всегда мог нас достать своей железной логикой, — со вздохом согласилась Виктория. — Но вот что делать мне? Парням то в этом мире гораздо легче найти место под солнцем, а меня чуть что сразу или выкрасть пытаются, или в рабыни купить. Как тут быть?

Прежде чем отец успел ответить, старший брат Алексей деловито посоветовал:

— Выход один: стать королевой! Тогда тебя никто не посмеет даже взглядом задеть без разрешения.

— Ага! Легко сказать, — покраснела его единственная сестра, — А для этого как минимум придётся лечь под старого и дряхлого короля!

— Зачем же так пошлить, Витуся, — улыбнулся Фёдор. — По статистике, наследных принцев гораздо больше, чем престарелых самодержцев. Достаточно только вовремя улыбнуться тому из них, кто больше всего понравится и лукаво повести глазками....

— А если не понравится?

— Вот именно поэтому, — весомо остановил Семён шутливый спор, — Я и пойду с Викторией. Как только она устроится в полной безопасности, поспешу по очереди ко всем остальным. И не забывайте о той уникальной связи, которая хоть и непомерно дорога, но всё-таки существует в этом мире. Если вдруг хоть кто-то из вас сумеет купить выводок Тумблонов, пусть сразу же всеми правдами и неправдами постарается передать вторые, а если получится то и третьи особи тому из нас, кто будет ближе.

Все на мгновение задумались, прогоняя в памяти те сведения, которые у них имелись по классу редчайших животных, которых даже теоретически уже нельзя было отыскать в средней части материка и которые обитали в живой природе лишь на окраинных и глухих королевствах. По уверениям преподавателей Мастораксов, уникальные телепортеры звуков могли передать разговор двоих людей на расстояние до двенадцати тысяч километров. То есть как раз между самыми удалёнными точками континента. Но при этом животные, которых звали Тумблоны, должны были быть из одного выводка. А если учесть что в неволе они не давали потомства вообще, то цена за пару или тройню новорожденных меховых комочков была просто астрономической. Помимо этого каждого Тумблона нужно было соответствующе вырастить, выдрессировать и добиться полного послушания, прежде чем поговорить через его кровного родственника с "дальним абонентом". И то связь нормально осуществлялась по разным причинам только через раз на второй, а то и на третий. Но...! Другой альтернативы пока в этом мире не существовало. Хотя братья уже несколько раз и пытались создать простейшее радио и утверждали что они на пути к успеху, но результатов пока не было.

Отец семейства особенно остро ощутил проблему связи теперь и подумал, что редкостных Тумблонов придётся выкупать за любые средства, главное — найти. Да и благо, что средств этих не то, что вполне достаточно, а пожалуй ещё и на последующие поколения останется загашник. И тут же продолжил свои наставления детям:

— Для должного общения между нами, вам надо только осесть в стабильном окружении, то есть изначально правильно выбрать крепкие со сложившимися традициями королевства и, прибыв на оговорённое место, регулярно давать о себе весточку другим. Так я в любой момент смогу примчаться именно туда, где во мне больше всего нуждаются.

Теперь уже засомневался самый младший сын Виктор:

— Тебе не кажется отец, что твои беспрестанные и частые метания по континенту поставят тебя в самое опасное и рискованное положение? Ведь чем больше ты находишься в пути, тем больше рискуешь собственным телом. А прикрыть тебя издалека своими мечами, мы будем не в силах.

Семён состроил потешное лицо и провозгласил с деланным апломбом:

— Значит, мне придётся научиться премудростям телепортации своего тела в пространстве. Ведь поговаривали наши учителя, что и такое в этом сказочном мире возможно. Вдруг смогу?

— Если сможешь, то и нас научить не забудь, — попросил старший сын. — А то помнишь, как на Сухом острове получилось?

— Разве такое забудешь....

Упоминания Алексея о годах учёбы вызвали у всей семьи на лицах радостные улыбки, и они непроизвольно, на добрых полчаса окунулись во взаимные воспоминания. Только вот Фёдор опомнился первым и вновь склонился над картой:

— Ладно, хорош балагурить. Давайте выбирать места для дислокации. Кому где нравится?

Все мужчины подняли глаза на Викторию, которую при постоянных попытках защитить и оградить от малейших опасностей и так слишком баловали. А уж в таком важном праве выбора ей без малейших сомнений уступили пальму первенства. Девушка немного подумала, покрутила своим носиком и указала на восток континента:

— Мне нравятся вот эти выступы и мысы. Наверняка там много цветов и сладчайших плодов, которые растут на экзотических и таинственных растениях. А название столицы тамошнего королевства вообще может привлечь кого угодно. Грааль! Вы только вдумайтесь в это уникальное слово. Без всякого сомнения в этом городе изобилие всего чего только пожелаешь и самая продолжительный срок жизни. Я еду именно туда!

Единодушное молчание всех четырёх мужчин означало неоспоримое согласие. Но теперь все три брата посмотрели на отца. Тот пожал плечами:

— Тогда так и продолжайте выбирать по возрастающей своих лет.

Виктор не сомневался и мгновения:

— Юго-восток континента.

А в глазах у него так и плясало одно единственное слово: "Жармарини". И после этого выбора, к которому все отнеслись с пониманием, возражений не поступило.

Судьбы двух остальных направлений решались совершенно по-другому. Имея первое слово, Фёдор хлопнул старшего брата по плечу:

— Уступаю тебе свою очередь, я ведь нигде не пропаду.

— Ха! Кто бы говорил! Это мне везде рай да благодать. Так что не отлынивай от выбора.

— Не повторяй моих поступков, как попугай, я уступил первый.

— Хорошо, — улыбнулся Алексей. — Тогда давай просто разыграем?

— Давай!

Оба брата тут же азартно принялись выкидывать на счёт "три" пальцы из кулаков и очень скоро оказалось, что Фёдору достался весь низ почти округлой левой части континента, а старшему Алексею весь верх. Их отец по этому поводу задумчиво пробормотал:

— Значит, мне придётся путешествовать по часовой стрелке....

— Точно, — непонятно чему обрадовалась Виктория. — Смотри как красиво и по порядку получилось. Словно по кругу. Да и вообще, мне кажется, что и сам континент что-то напоминает.... Вот, если так повернуть, словно собачка с большой головой.

— Ага! А если вот так, — хохотнул Виктор. — То огромное привидение с протянутой рукой. Или пугало....

Фёдор же, как всегда, стал выдвигать гипотезы:

— Мне кажется, такие очертания континента не могли образоваться естественным путём. Уж слишком резкие разломы и расхождения береговых линий. Да и многие наши преподаватели склонны считать так же....

— Ну всё, — оборвал брата Алексей. — Дискуссии завершены, прения отложены. Пора собираться в путь хотя бы по той причине, что я зверски проголодался и готов сейчас сожрать собственного коня. Обедаем здесь? Ведь сразу видно: хан вас провизией обеспечил на неделю.

— Нет, — твёрдо ответил Семён и встал. Затем обвёл детей взглядом. — Предлагаю немного потерпеть до Глухого урочища. Два часа нас не спасут. И убраться нам от Кариандены необходимо быстро и как можно дальше. Лишь когда надёжно спрячем среди скал основные наши богатства, лишь тогда мы сможем спокойно поесть и более подробно обсудить наше будущее перед расставанием. Да и слухи наверняка о нашей пятёрке быстро разлетятся по стране. Не стоит нам попадаться ротозеям на глаза всем вместе. В этом случае предстоящая разлука нас лишь обезопасит. Потому что никто не знает о наших предстоящих дорогах. Так что: по коням!

И все поспешно бросились грузить поклажу с драгоценными камнями на застоявшихся лошадей. К сожалению их оказалось лишь четыре, поэтому самому лёгкому Фёдору пришлось усесться на одной лошади с Викторией. Да и все остальные ездовые животные оказались перегружены мощным всадником, дорожными сумами и тяжеленными мешками с драгоценными камнями.

Алексей на тему собранных трофеев даже пошутить решил:

— И как ты, батя, от такой тяжести не надорвался?

На что получил смешливый, но весьма настораживающий ответ:

— А с чего ты взял, что я не надорвался?

ПРОЩАНИЕ

Об этой загромождённой скалами территории семья уже знала. Им пришлось проходить пару раз через Глухое урочище, как с провожатыми, так и самим. И выбрал Семён это место для хранения драгоценностей неспроста: местные жители старались обходить отдающие запахом мертвечины скалы почти всегда. И только в самом крайнем случае как можно быстрей старались проскочить по единственной, заброшенной дороге. Считалось, что в урочище свили себе гнездо воздушные демоны и ночами они выходят оттуда на охоту. Так что любой путник или даже огромный отряд мог быть растерзан разгневанными силами демонического мира в считанные минуты.

Только вот пришельцы из другого мира при первом путешествии сразу заподозрили весьма тривиальные свойства этих территорий. А потом ещё и вернулись сами, чтобы проверить свои догадки. Как сразу же и предсказал Фёдор, выяснилось, что мерзкий запах издавали несколько озёр с перегнивающим и бурлящим сероводородом. Озёра располагались в пещерах и их отпугивающие дыхание, выносимое порой наружу сквозняками, служило лучшим запретом на посещение этих мест. И лучших тайников для сокровищ найти было невозможно.

За два часа бедных лошадок так вымучили, что дальнейшего пути они бы и не вынесли. Но до Глухого урочища таки добрались. Выбрали самое удобное место, где дурной запах не беспокоил, задали обильного корма измученным животным и тщательно проверили все окружающее пространство. При таком важном деле только не хватало, чтобы они попали на глаза какому-нибудь искателю приключений или беглому каторжанину. Хоть вымышленные воздушные демоны и охраняли эти места лучше всякого войска, но перестраховаться, никогда не помешает.

Затем семья наскоро перекусила и приступила к рассортировке имеющихся в мешках сокровищ на восемнадцать неравнозначных частей. Руководствуясь при этом поговоркой, что не стоит все яйца хранить в одном лукошке. Во время рассортировки Семён порой давал короткие комментарии о том, как и что он отыскивал в Кариандене.

— Вот этот огромный сапфир — не что иное как изменённая сущность пресловутого хана. Да и вообще, я заметил, что чем большая мразь человек, тем крупнее сапфир. Все вот эти сапфиры были обнаружены среди одежд ханских приближённых. А вот уже другие люди неведомо по каким критериям превращались Сапфировым Сиянием в совершенно иные, различные по величине, структуре, цвету и оттенкам драгоценности. Посмотрите, какое разнообразие.

— А вот этот огромный алмаз, с таким редким синим оттенком, где нашёл?

— На дворцовой площади, как ни странно. Хотя там пировали лишь ветераны и отличившиеся в боях чем-то невероятным, ханские воины.

— То есть, этот человек вполне возможно был хорошим?

— Хм! Судя по величине камня — очень может быть. Хотя хочу напомнить, что на подобные вопросы Сияние мне так ничего и не ответило. Поэтому критерии загадочных трансформаций мне неведомы.

— На улицах столицы тоже было много сокровищ?

— Немеряно! Но к тому времени мне уже не хватало сил, чтобы нагибаться к земле, и я решил что хватит. Донести бы то, что набрал.

Виктория придержала отца за локоть:

— Так ты действительно надорвался от тяжести?

— Ещё чего! — хохотнул Семён. — Но когда с королём разговаривал, то боялся что рухну в любую минуту. Все внутренности дрожали от перенапряжения.

— Что же ты не сбросил мешки?

— Надо было полностью вначале выйти из тумана....

Фёдор с интересом подбрасывал на руке ярко-красный рубин, величиной с куриное яйцо, но спросил совершенно о другом:

— Слушай, отец. Насколько я понял, теперь мы о тебе можем не волноваться? Раз Сапфировое Сияние о тебе заботится, то ты фактически становишься бессмертным?

— Ничего подобного. — Семён выгреб из общей кучи великолепный дымчатый топаз и отложил его к самым большим камням. — Я тоже подобное удумал, но мне доходчиво объяснили, что очень даже смертен. Меня могут успеть защитить от мечника, копьеносца, даже лучника или арбалетчика, атакующего с близкого расстояния. Но вот с дистанции меня могут поразить все, кому не лень. В том числе тот же копьеносец, издалека метнувший своё оружие.

— Э-э-э..., а как же...?

— Само собой, потом моего убийцу постигнет справедливая кара. Мало того, и вся его семья будет уничтожена, и те, кто отдал приказ об убийстве, если я умру. Но мне-то от этого не легче. Так что сражаться и трястись за свою шкуру надо, как и прежде. А если к этому добавить заурядный несчастный случай, то тогда и мстить будет некому. Ведь может и пожар поджарить, и лавина размазать по скалам и вулкан под ногами взорваться....

— Пап, может хватит всякие страсти-мордасти тут нам расписывать? — прекратила перечисления экстренных ситуаций дочь. — К чему нам это?

— И то, правда, — тяжело вздохнул отец. — Но ещё об одном условии всё же должен упомянуть: погибнуть я могу и в честном поединке, когда я, или меня вызовут на дуэль. Так что и здесь мне расслабляться не стоит. Придётся опять возобновить ежедневные тренировки и упражнения с оружием.

— Прекрасно! — обрадовался Виктор, который в семье был единственным, кто с удовольствием выносил все физические и воинские нагрузки во время тренировок. — Тем более что нет пределу совершенства. И некоторым несознательным товарищам не стоит забывать аксиому жизни: в здоровом теле — здоровый дух.

Оба брата и сестра уставилась на него с сарказмом и дружно зафыркали:

— Руки не только для меча созданы. — Алексей.

— Да и головой надо больше работать. — Фёдор.

— А лучше всего бить своих противников психологическим оружием. — Виктория как всегда стремилась доказать, что схватку лучше предотвратить, добившись этим гораздо большей для себя выгоды, чем подсчитывать потери после кровавой и никому не нужной победы.

Так уж сложилось, что за пять лет скитаний, учёбы и ассимиляции в этом мире, все четверо детей полностью сформировали стержни своих характеров, и теперь каждый считался крупным специалистом в конкретных сферах экономических, воинских, межгосударственных и межчеловеческих отношений.

Алексей, в свои двадцать два года выглядел очень уверенным и красивым мужчиной с мощными, но отлично сложенными пропорциями тела. В боевых дисциплинах он больше всего поднаторел во владении большими мечами, топором, луком и нунчаками, которые широко использовались на островах Рогатых Демонов. Но самой большой его ипостасью являлась практическая смекалка и умение в самых разнообразных условиях слепить воедино какое угодно устройство или запустить самое сложное производство. Именно на него в семье возлагались самые большие надежды тогда, когда надо было претворять задуманное в жизнь.

Фёдор по своему строению был из ребят самым худощавым и стройным. И к двадцати годам выглядел этаким задумчивым поэтом-философом. И как обладатель тонкой кости, внешне был очень схож со своей сестрой. Разве что как мужчина был выше ростом. За пять лет средний брат прекрасно освоил метание ножей и сюррекенов, овладел шпагой и рапирой и приноровился сверх эффективно пользоваться кистенём. Но наибольшие успехи он показывал в теоретических разработках, арифметических подсчётах и логических выкладках. Пожалуй, единственный в этом мире, он мог свободно перемножать между собой пятизначные цифры и держал в голове воистину энциклопедические знания сразу двух миров. Фёдор заблаговременно мог просчитать очень много событий и вполне удачно мог спрогнозировать их дальнейшее развитие. И в последнее время, всё больше и больше вникая в суть событий этого мира, он выдавал самые разумные и очевидные для истории решения.

Младший среди парней, Виктор, по всей вероятности должен был стать самым непобедимым и мощным воином. Уже сейчас он превосходил ростом отца и старшего брата на полголовы и шириной плеч выделялся даже среди них. И, по всей видимости, в своих восемнадцать лет ещё не набрал отмеченного природой роста и веса так страстно желаемых и постоянно тренируемых мышц. Для Виктора не существовало в жизни никаких сомнений или преград: только вперёд. А любую помеху, в его понимании, можно было устранить с помощью оружия и таранной силы. Само собой, общая семейная склонность к образованию, сказалась и на нём. Порой за ним замечались такие всплески изящного и тонкого юмора, что все просто ухохатывались. А врождённая солидность в движениях, умело маскировала отличную быстроту реакции, смекалку и невероятную взрывную подвижность.

Виктория считалась самым разбалованным, но и самым любимым членом семьи. Братья её любили с такой силой, что порой между ними доходило до потасовки, когда каждый из них хотел расчесать длинные и прекрасные волосы своей сестры. А уж если кто приносил подарки или сладости, то очень обижался, если малышка более благосклонно принимала их от двух остальных братьев. За пять лет Виктория стала довольно симпатичной девушкой и в данный момент её лицо лишь портили запоздавшая по возрасту, небольшая сыпь прыщиков, да отсутствие двух передних зубов, которые она совершенно случайно, при падении в заурядной стычке, выбила пару месяцев назад. До сих пор исправить этот ущерб не было никакой возможности, а в свете последних событий так оказалось даже лучше. Ведь пленницу ханские воины могли бросить не на барабан, а хотя бы на ту же дворцовую площадь.

Из оружия единственная дочь Семёна освоила великолепно арбалет, любые метательные виды стали и тонкую, специальной ковки шпагу. В отношении учёбы она поразила всех учителей тем, что досконально изучила все три уровня демонологии и в теоретическом плане считалась просто уникальным знатоком по сути тонкого, или как тут чаще называли, обратного мира. Теперь ей оставалось дождаться лишь созревания своей магической сути, и она может сразу же употреблять полученные фундаментальные знания.

Для всей семьи, как только они попали в своё время на острова Рогатых Демонов, сразу было предсказано магическое будущее. Такие случаи, когда сюда попадали пришельцы из других миров, были весьма часты и скрупулёзно регистрировались в истории. И все чужемирцы становились шаманами в обязательном порядке примерно после срока пребывания здесь в пять лет. Что, в конечном итоге, и побудило всю семью вернуться на материк и приступить к форсированию событий для выполнения главной своей задачи: возвращению домой.

Увы! Эти планы пока отодвинули на неизвестное будущее весьма существенные причины. Как-то: сам хан, со своей глупой ненавистью ко всему передовому и прогрессивному; так и Сапфировое Сияние со своими заданиями и грубым вмешательством в жизнь каждого разумного существа. И на данный момент никто из семьи не мог придумать, как избежать этих обязательных и весьма неприятных указаний.

Разделённые на кучки сокровища были спрятаны и поделены следующим образом. Самые большие и дорогие камни отобрал и спрятал в своей одежде Семён. Называя себя при этом ходячим семейным банком. По одной доле получили дети. Ещё по две доли, так сказать на непредвиденное будущее, они, разбредясь по Глухому Урочищу, тщательно припрятали доступным для них всех методом. Остальных пять частей отец семейства спрятал лично в разных местах. Вернувшись к месту сбора, он ещё раз дотошно переспросил:

— Места погружения все пометили иносказательно?

— Конечно, отец, — хохотнул Виктор. — Если кто и начнёт розыск под моим основным знаком, то долгие годы будет проклинать как свою жадность, так и беспросветную глупость. Но вот ты, найдёшь всё сразу после моей короткой подсказки.

Остальные дети тоже подтвердили, что в случае крайней необходимости отец легко отыщет сокровища.

— Но это на всякий случай, будем надеяться, что мы и так превосходно справимся с ассимиляцией на новом месте, — вздохнул глава семейства. — Но мало ли что. И ещё: всегда помните: вам нельзя находиться рядом! Если кто и надумает вернуться за материальной помощью, всегда прежде со стопроцентной гарантией должен убедиться, что никого из братьев здесь не встретит. Понятно?

Четыре головы синхронно кивнули в ответ. Разлука с каждой минутой становилась всё ближе и грусть невидимой, но хорошо ощутимой тенью уже лежала у всех на плечах.

Разложившись напоследок с прощальным ужином, стали обсуждать где, а конкретно: в каком королевстве останавливаться на жительство. Причём, рисовали от выбранной столицы и две цепочки по нисходящей, чтобы в случае чего иметь варианты отхода в провинции, и возможность лучшего манёвра.

Оба старших брата решили проделать недельное путешествие вместе. За этот срок они намеревались достичь западной оконечности королевства Саламаны, и уже там разойтись на юг и на север. Такой вариант все похвалили как самый удачный. Ведь в таком случае целую неделю два несравненных воина и великолепных организатора смогут помогать и прикрывать друг друга во время ночёвок и путешествия. Фёдор выбрал для себя королевство Колючих роз, в котором лишь недавно рьяный матриархат стал сдавать свои правящие позиции. Ну а старший брат Алексей решил попытать счастья в королевстве с громким, но жутковатым названием Мрак. По имеющимся данным там находилось два самых древних Масторакса Знаний этого мира, что лишний раз говорило о рассудительности и практичности тамошних обитателей.

Так что старшие братья ещё верную неделю, а скорей всего и две, если учесть военное положение и смуту в этом мире, могли побыть вместе.

Аналогичной системой решили воспользоваться и три остальных члена семьи. У них тоже путешествие получалось совместным пятнадцать, а то и двадцать дней. Виктор проводит отца с сестрой до восточной границы королевства со смешным названием Рогло, затем до оконечности королевства Озалия, а потом уже в гордом одиночестве поспешит на юг. В ту самую, так называемую "руку пугала", которой он окрестил далеко выступающую в океан часть континента. Именно там находилось некое территориальное объединение независимых баронов, которое называлось Жармарини. Переводилось это название как ристалище, место для поединков, ринг. И ещё на островах, обучаясь в Мастораксах Знаний, Виктор наслушался легенд про царящий в баронских вольницах кодекс рыцарства, ореол романтизма, и вечное желание собраться всем доблестным воинам вместе и пойти войной против обнаглевшего хана. Только вот как назло великому походу всегда что-то мешало. То очередной турнир за освободившуюся вакансию барона, то очередной юбилейный турнир одного их возведённых в боги рыцарей древности, а то и самый главный, государственный рыцарский турнир. Когда все замки, кубки и звания находили своих победителей, в конце сезона, то, как всегда "неожиданно" начинался муссон дождей, пришедших с океана. Рыцари, конечно, рвались в бой, готовили вооружение и честно ждали, пока дороги хоть немного просохнут от непролазной грязи. Но лишь только становилось суше, как оказывалось, что через неделю назначен новый турнир, а затем очередное отборочное сражение внутреннего масштаба.... В итоге закованное в латы воинство вот уже одиннадцать лет лишь грозно громыхало своими щитами в сторону Сапфирового королевства и, просыпаясь утром после бурного застолья, прилежно вскакивали на ноги и бежали рьяно готовиться к ...очередному турниру.

Как бы там ни было, но младший брат потому и выбрал направление на Жармарини, что давно об этом подумывал. А попасть туда с семьёй у него шансов раньше-то и не было. Никем кроме него, варящееся в собственном соку рыцарство, серьёзно в расчёт не принималось.

Ну а отец с Викторией, после перехода восточной границы Озалии, двинется на северо-восток, где девушка мечтала увидеть много пальм и прочих экзотических растений. Да и вообще она обожала море, и еще на островах Рогатых Демонов слыла самой большой купальщицей и любительницей глубоководного ныряния. В глубине погружений с ней мало кто мог поспорить даже из местных, а уж не привыкшие к этому в детстве братья и подавно. Разве что старший Алексей мог составить сестре хоть какую-то конкуренцию. Да и страну проживания Виктория выбрала с самым романтическим и загадочным названием: королевство Салламбаюр. Что в переводе на русский значило: королевство средоточия всех желаний. И какая девушка откажется побывать в таком месте? Правильно, только не видящая дальше собственного носа. Увы, Виктория такой близорукостью не страдала.

В ПУТЬ

Прощание получилось быстрым и скомканным. Иначе бы Виктория долго и безутешно рыдала на плечах старших братьев, а в такие моменты все мужчины могли делать только одно, ждать пока слёзы кончатся. Поэтому Алексей с Фёдором сократили прощание до двух поцелуев и двух рукопожатий и поспешили по старой дороге на запад. Тут же закомандовал на выезд и Семён, хоть сердце разрывалось от разлуки с сыновьями и от полных слёз глаз дочери.

Глухое Урочище покинули в последних лучах заходящего местного солнышка. И сделали это с явным расчётом. Ведь ещё одного коня явно не хватало, а в идеале было бы лучше иметь ещё и пристяжную лошадь. Разжиться верховым транспортом можно было лишь в городке, который располагался как раз на расстоянии одного часа доброй скачки. Поздним вечером там можно было бы успеть продать один из камней, купить лошадь и под покровом ночи продолжить путь. Таким образом выигрывалось порядочно времени и сбивались со следа все возможные и нежелательные охотники за лёгкой добычей.

Для того чтобы три человека не загнали двух лошадей насмерть, Семён вместе с Виктором по очереди бежали бегом, придерживаясь за оба стремени скачущих по бокам верховых. Больше шести, восьми минут бешенного бега не выдерживал никто из двоих. Хотя два раза и девушка попыталась поспорить с мужчинами, но четыре, а второй раз три минуты очень быстро её вымотали до предела. И до самого городка просьбы пробежаться от неё уже не слышались.

К месту прибыли почти в полной темноте, но в сам город Семён решил войти в одиночестве, тогда как дети по широкой дуге обогнули достаточно знакомый городок и стали ждать в заранее оговорённом месте.

Существовало два варианта быстрой продажи одного камешка и последующей операции по скупке лошадиного поголовья и кое-какого оружия. Первый — это долго и нудно искать нужного покупателя, а потом так же муторно будить уже наверняка ложащихся спать продавцов. И при этом ещё следовало опасаться символического патруля ханских войск, которые старались везде в населённых пунктах иметь гарнизоны. В таком случае правда была особая "метка" по которой хан отпустил троих пленников после удачного проката на барабане. Но мало ли как поведут себя зажравшиеся варвары во вверенном им гарнизоне.

Поэтому отец семейства выбрал более надёжный вариант. А главное — быстрый по времени. Он сразу же отправился к дому городского старшины, который ведал всем общим хозяйством и должен был во всем помогать коменданту гарнизона. Здесь тоже могли возникнуть осложнения, но королевское кольцо, которое Славентий Пятый вручил для каждого члена семьи, должно было помочь. Да и кое-какие сведения тайные король приоткрыл.

Ещё далеко от дома Загребного остановил патруль гражданских лиц с дубинами:

— Кто такой и куда следуешь?

— Доверенное лицо короля. Со срочным посланием вашему старшине.

Монарх не обманул. Действительно во всех возможных населённых пунктах гражданские власти успели оповестить о том, что намечается тайное поминание усопших давно в бозе родителей Славентия Пятого и по этому поводу обязательно будет важная новость. Посему во всех городских мэриях готовились к чему-то небывалому и грандиозному и в предсказанную ночь были готовы на всё. Практически приезд троих иномирцев в этот маленький городок состоялся лишь на пяток часов раньше, чем сюда бы добрались истинные королевские посланники.

Монарший перстень разглядывали недолго, а когда доставили к старшине, то тот и секунды не сомневался; бухнулся на колени и с придыханием спросил:

— Какова августейшая воля?

Дабы впоследствии не было обид и недомолвок, Семен достал заранее приготовленный сапфир и торжественно вручил голове гражданского управления:

— Этот камень должен вам с лихвой возместить затраты на предоставленные мне волей короля услуги. Прикажите срочно подать к вашему дому пять самых лучших лошадей и вот этот короткий список оружия. Срочно!

Похоже, что здесь огромного и строгого старшину безмерно уважали и слушались безропотно. Он только отдал список своему помощнику и спросил:

— Всё поняли?

Как топот посыльных уже раздался на улице. Затем подкрутив пышный ус, старшина с понятным волнением вновь ушёл весь во внимание. Вот тогда и была поставлена главная задача:

— Король приказал этой же ночью, ближе к рассвету уничтожить весь гарнизон варваров и восстановить в городке истинную власть. Затем создать и вооружить ополчение и отражать разбойные нападения разбегающегося войска бывших оккупантов. Сам хан уничтожен. Все его придворные — тоже. Кариандена в руках истинного короля.

Старшина и ещё несколько человек находящихся в приёмной шумно выдохнули и произнесли в унисон:

— Наконец-то! Дождались!

Похоже, что король через своих людей провёл поистине титаническую работу среди масс своего народа. Избавления от варварской чумы не только ждали, но были к этому готовы. Потому что старшина, с недоброй лютостью в глазах, сказал своему товарищу:

— Поднимай людей! Сегодня этим зверям за всё воздастся! Чтоб ни одна сволочь живой не ушла!

Все его помощники тут же заметались, забегали по дому, из тайников стали доставать оружие, а юные посыльные поспешили по прилегающим улицам оповещать население о готовящихся переменах.

Старшина же, однако, нашёл время лично проводить королевского посланца к пятёрке приготовленных лошадей и пожелать счастливого пути. О дальнейших планах Семёна или об остальных провожатых усатый мужчина так и не осмелился спросить, да и постоянно нащупываемый им в нагрудном кармане драгоценный камень заставлял благоразумно помалкивать. Воля короля священна! А уж воля, подкрепленная таким невероятным и щедрым подарком — священна вдвойне.

Поэтому Загребной выехал за город с солидной неспешностью и быстро успокоил уже начавших волноваться детей:

— Всё в порядке. Теперь мы сможем двигаться почти без остановок. По крайней мере — днём.

— Но сейчас куда направимся?

— В такое время тоже нежелательно рисковать, можем нарваться на кого угодно. Проедемся до ближайшего леса и там устроимся на ночёвку.

Свежие лошади легко пронесли седоков десяток километров и уже в полной темноте леса путники свернули на отходящую в сторону тропу. Ведя коней в поводу, прошли довольно-таки вглубь лесного массива и уже там остановились, добравшись до приемлемой поляны. Виктория тут же беззвучной тенью скрылась между вековых стволов и принялась тщательно обследовать окружающее пространство. За неё опасаться следовало меньше всех в таком деле, потому что и получалось у неё разведка просто прекрасно. К тому же она была пока единственной из семьи, которая при должной подстройке зрения могла легко обнаружить в стометровой зоне любое живое существо по тепловому излучению. Конечно, в перечень этих существ не входили очень многие ползучие гады и почти весь сонм самых разнообразных демонов. Но вот по поводу последних девушка разбиралась тоже превосходно. И отлично знала когда, где и по какому поводу можно встретить того или другого представителя демонической Изнанки.

Ну а мужчины стали быстро сооружать неприхотливый ужин. От горячей пищи решили отказаться, благоразумно рассудив, что не стоит привлекать к себе ненужное внимание пусть даже небольшой точкой тщательно прикрытого костра. Да и готовых к немедленному употреблению продуктов и овощей у них было вдоволь.

Но отмеренных на разведку полчаса истекли, а Виктория так и не думала возвращаться. И когда отец с сыном уже прошли первые ряды деревьев, их любимица вынырнула откуда-то сбоку и подала о себе весть условным сигналом. Виктор стал тут же ворчать:

— Тебя только за смертью посылать! За это время можно было весь лес обойти! И где....

Девушка в темноте ловко ему закрыла лот ладошкой и скороговоркой зашептала:

— Только и успела обследовать лес строго на восток. И поначалу пошла в ту сторону из-за дымка. Еле-еле тянуло. Решила проверить. Через три километра и звуки услышала. А потом и зарево затухающее. Подкралась на край огромного луга и чуть не вырвала: на столбах догорали пять людских тел. Кажется, там был небольшой хутор, но отряд гензыров уже полностью разобрал дома на кострища. И готовит ещё один огромный костёр.

— Сколько их? — деловито спросил Семён, поспешно навешивая на себя оружие, колчан со стрелами и хватая огромный, но до этого ещё ни разу не опробованный им лук.

— Четырнадцать. И в пролеске заметила троих дозорных. С той стороны тоже могут быть, огонь костров мешал.

— Вот невезуха! — посетовал и Виктор. — Ничего из оружия опробовать не успели!

Его отец тут же ловко выхватил стрелу и в следующий момент раздался звук спущенной тетивы. При почти полной темноте он таки попал в ствол дерева на тридцатиметровой дистанции.

— Не по центру, — прокомментировала Виктория со своим усиленным зрением. — В коре застряла, с правой стороны.

— Сойдёт, для первого раза....

Виктор тоже не пожалел один болт, но его выстрел из арбалета сестра встретила с восторгом:

— На уровне головы по самому центру.

Больше семейная тройка не обмолвилась и словом. И только три тени поспешили по чёрному ночному лесу. Нельзя сказать, что двигались эти тени беззвучно, особенно две боле огромные по размеру, но в сложившейся обстановке стоило поторопиться.

Когда добрались до захваченного хутора, то поняли, что треск веток под их ногами мог бы услышать лишь дозорный, на которого они бы выскочили прямо в лоб. Но благодаря предварительной разведке Виктории, дозорные остались по бокам и нисколько не мешали осмотреть предстоящую диспозицию боя.

А то, что бой состоится, сразу было ясно. На фоне уже догорающих костров с обугленными трупами, гензыры с громкими и пьяными выкриками заканчивали привязывать к толстенному столбу два бесчувственных тела. Похоже, тела принадлежали женщинам, хотя по окровавленным и изорванным одеждам было трудно утверждать подобное с уверенностью. Причём варвары старались закрепить свои жертвы так, что бы те видели будущий костёр, привязывая их лбы к столбу с помощью лент материи. Помимо этого, захватчики ещё и возжелали привести приговорённых в чувство и весьма щедро поливали водой из колодезных вёдер.

Обсуждать свои действия во время схватки в сработанном коллективе смысла не было. Несколько командных жестов Семёна и все трое моментально рассредоточились в подлеске. Отец и сын отправились по дуге в стороны и вскоре тепловые пятна, за которыми наблюдала Виктория, повалились из-за деревьев в густую траву. Затем рухнуло с дерева ещё одно тело варвара. Сама же девушка, пользуясь всё той же травой, как ящерица сноровисто поползла в сторону хутора.

Общими усилиями Семёну и Виктору удалось заметить и чётвёртого дозорного. Правда и тот их успел рассмотреть и даже попытался подать сигнал тревоги своим товарищам, выскочив из леса на резвом коне, но болт пронзивший горло сшиб гензыра на земь как лёгкую коробку из картона. Нога его запуталась в стремени и конь тут же спокойно замер на месте. Так что со стороны хутора увлечённые подготовкой к казни варвары и так и не заметили эпатажа своего даром погибшего соратника. К тому же им сильно мешали отблески окружающих костров.

Зато нападающим пятнадцать врагов были видны как на ладони и они пошли в атаку. Конечно, оставался большой риск того, что в тылу остался ещё один дозорный, а то и двое, но время для атаки истекало, по всей видимости, жертв так и не удалось привести в чувство водой, поэтому ханские воины решили их расшевелить пламенем. А перед тем, видимо для большего издевательства над приговорёнными женщинами, их обильно посыпали пеплом и сажей. Затем два бородатых гензыра подошли к соседним кострищам и стали зажигать от них приготовленные факелы.

А первые стрелы и болты уже стали находить свои жертвы. Два варвара упали, словно срубленные деревья. Без шума и вскрика. Но вот одна из жертв следующей пары, хоть и получила смертельную рану от посланной стрелы, но успела издать громкий крик боли, да ещё и забиться в судорожной агонии. Вполне естественно, что даже пьяные и упивающиеся кровью варвары сразу же проявили свою истинную воинскую выучку: бросились врассыпную, приседая, а то и передвигаясь ползком по земле. Используя при этом любое укрытие и пытаясь высмотреть атакующего противника. Но всё равно новые жертвы последовали с неумолимостью рока: один рухнул на спину, раскинувши руки с пробитой болтом грудью, а второй получил стрелу в бок, да так при этом и свалился прямо в догорающий костёр. Визг опалённого и обожжённого варвара разнёсся в ночи на много километров.

Но вот оставшиеся девять гензыров успели организоваться и подобрать с земли свои внушительные овальные щиты. Да и основное направление атаки они рассмотрели отлично. А кто-то даже сумел рассмотреть, что в их сторону двигается всего два противника. Один натягивает корбой струну арбалета, а второй посылает в их сторону стрелу за стрелой, которые теперь весьма красиво, но совершенно неэффективно вонзались в щиты.

— Да их всего двое! — выкрикнул самый глазастый из варваров. — Вперёд, на них!

Видимо он был старший по званию или по опыту, потому как восемь его товарищей тут же выстроились клином и весьма уверенно поспешили навстречу с врагами. Да ещё при этом весьма грозно подбадривая себя гортанными криками. Возможно, что собственный шум им и помешал услышать слабый вскрик за спиной: остроглазый ветеран повалился на землю с торчащим из лысого затылка ножом. Подкравшаяся сзади варваров Виктория тоже не теряла времени даром. Она и вторым ножом замахнулась, но вот сразу же пустить его в намеченный затылок не смогла. Совершенно неожиданно со стороны небольшого табуна, в котором стояли все стреноженные кони гензыров, на девушку бросились с кривыми мечами два новых персонажа. По всей видимости, они были из местных, но не только присматривали за лошадьми, но скорей всего преступно сотрудничали с поработившими их народ агрессорами. Да так сотрудничали, что готовы были защищать своих новых хозяев собственными шкурами.

За что и пострадали.

Первым рухнул от перенаправленного в него кинжала, самый ближний нападающий. Получил он ранение возможно и не смертельное, но с полоской стали в животе сильно на поле брани не поусердствуешь: так он и просел стонущим телом на колени.

Второй же со всей живостью и нахрапистостью стал рубать своим мечом, словно мельница под ураганным ветром. Да ещё и наглости ему придало то, что он рассмотрел своего противника:

— Ах, ты стерва! Ну, сейчас ты у меня...!

Тем временем в самой гуще остальной схватки оказались все остальные участники побоища. Виктор успел-таки зарядить арбалет и очередным болтом выбил восьмого бойца из атакующего клина. Повторно взвести струну он явно не успевал, поэтому Семён решил в самой что ни на есть боевой обстановке проверить действительно ли так эффектинна помощь от Сапфирового Сияния. Хотя и сам вполне трезво рассчитывал на свои качества непревзойдённого фехтовальщика. Да и сын стоил как минимум троих противников.

Поэтому Семён резко отбросил в сторону так подведший его сегодня лук вместе с колчаном, дал команду Виктору прикрыть его сзади, выхватил оба свои меча и с лихим завыванием ополоумевшего самурая, бросился в атаку.

Хоть враги такого хода не ожидали, но весьма грамотно стали расходиться в стороны, пытаясь взять идущую на смерть жертву в тиски.

Но когда между сходящимися противниками осталось пять метров, демонические силы этого мира опять показали свою непревзойдённую мощь, циничное презрение к жизни и кошмарную силу наказания для провинившихся людей. Хотя семеро объятых ледяным Сиянием гензыра ни в коей мере себя не считали виноватыми. Скорей всего они даже не осознали, отчего и как они погибли, лишь хором, совершенно синхронно, издали душераздирающие крики боли и ужаса. Причём это прозвучало так громко и страшно, что атакующий Викторию предатель на какой-то миг отвлёкся глазами на невиданное зрелище и тут же был проткнут в горло мелькнувшей при отблесках костров рапирой.

Семь столбов Сапфирового Сияния ещё только стали ввинчиваться в землю, а все три члена семейной команды уже на всей скорости прочёсывали и внимательно просматривали окружающее пространство. И так двух предателей проворонили, которые дрыхли возле лошадей, и теперь только не хватало коварного выстрела с опушки леса, или ускакавшего за помощью дозорного. Ведь по всей логике где-то вдалеке мог находиться не меньший, если не больший отряд мерзких и мстительных гензыров. А если они ещё воспользуются неожиданностью нападения и своей численностью, то тут уже и Сапфирное Сияние не поможет.

Хотя о славной победе Виктория успела высказаться:

— Ну ты папаня теперь почище огнемётчика можешь сражаться! Как их грамотно и ловко оприходовал!

И тут же умчалась из центра кострищ, тщательно наблюдать за окружающим луг лесом. А мужчины поспешили снять со столба приговорённых к жуткой казни хуторян.

Каково же было их удивление, когда они действительно убедились, что спасли от сожжения именно женщин. Волосы их были опалены, лица закопчёны и грязны, тела в синяках и мелких порезах, а одежды представляли собой настоящие изорванные лохмотья. И всё это было перемазано потёками воды по чёрной золе, которую кто-то из варваров сыпанул на пленниц напоследок перед поджиганием. По всем размышлениям женщин до того ещё долго и сильно избивали или пытали. Но именно на остатки одежды и указал Семён Виктору:

— Смотри, вот здесь остатки какой-то очень роскошной вышивки....

— Ага, точно! А вот здесь что-то вроде герба или родового знака....

— Чуть ли не бисером вышито....

— И ещё: на них же остатки нижнего белья! Да ещё с очень изящной и мягкой тесьмой.

Семён немного смутился, глядя на открытые части женского тела, но не за себя, а за сына. Но того, похоже, такие мелочи совершенно не стыдили. Наоборот молодой парень в данном случае проявил большую рациональность и практичность:

— Надо нагреть воды и помыть их от грязи. А то и ран не видно....

И сам же быстро проделал необходимые действия. Благо целые вёдра оказались поблизости, и колодец не прекратил своего функционирования от наплевательского обращения теперь уже покойных гензыров. Три ведра были набраны доверху и поставлены на тлеющие угли затухающих костров. Семён тем временем принёс со стороны табуна две вполне приличные подстилки и так и не приходящие в сознание женщины были бережно уложены на более подобающее ложе, чем грязная и пропитанная кровью земля. Помимо этого на трофейных лошадях было навьючено ещё и другого прочего походного барахла, и часть из него использовали со всей сноровкой бывалых путешественников.

Во время этих перемещений Семён наткнулся на подраненного дочерью предателя. Тот со стонами пытался уползти в спасительную темноту, хотя при первом же осмотре раны можно было утверждать, что он не жилец: кровь обильным потоком струилась из живота в районе печени. Загребной только и смог, что ещё слабым своим умением притупить боль умирающего. Но лишь только заметил на лице врага первое расслабление, сразу же приступил к быстрому допросу:

— Кто вы такие и почему напали на мирный хутор?

Пособник гензыров видимо слишком уж верил в непобедимость своих хозяев, потому что ответило с неожиданной наглостью и ненавистью:

— Как вы посмели на нас напасть?! Вас всех вырежут! Всех до единого сожгут на кострах!

— Вряд ли у твоих вонючих хозяев такое получится, — возразил Семён, — Нас вон было всего трое, но весь ваш отряд, кроме тебя — покойники.

С явным недоверием раненый приподнялся на локте, но смог насчитать лишь одного человека, который возился со спасёнными женщинами.

— Всё равно вас выследят остальные отряды!

— Да пусть выслеживают себе на погибель. Но хочу сказать: хан и его приближённые мертвы. Король вновь правит в Кариандене. Так что гензырам теперь самим бы уйти от преследований.

Глаза умирающего расширились от ужаса и страха. Видимо он поверил в невероятную новость сразу:

— А что будет со мной?

— Не знаю, пока я тебя спрашиваю только об одном: что здесь произошло?

— Наш отряд уже две недели разыскивал этих женщин, — дрожащими от напряжения губами заговорил прихвостень гензыров. — Они где-то там наместнику провинции устроили что-то мерзкое и страшное. Но подробностей я не знаю.... Сегодня мы обыскали этот хутор и нашли беглянок.... Кто они и откуда — знает наш командир.... Спросите у ....

Больше не раздалось ни одного слова: кровопотеря была невероятно велика и сердце остановилось. Так и не чувствуя боли, человек умер с удивлённым выражением на расслабленном лице.

Сплюнув от расстройства в сторону, Загребной подался помогать младшему сыну.

К тому моменту, когда вода нагрелась, вернулась Виктория и непререкаемым тоном отправила брата приглядывать за окрестностями. Видимо она посчитала, что отец в помощники при омовении женских тел подходит гораздо больше. А сама выбрала из тех небольших запасов, что у них имелись всё мыло, кровоостанавливающие и целебные мази и с завидной сноровкой принялась оказывать пострадавшим женщинам первую помощь.

Вот только Семён при этом совершенно растерялся. По крайней мере — внутренне, духовно. Ведь долгие годы сексуального воздержания довели его до того, что он старался вообще между собой и мало-мальски симпатичными женщинами сразу же воздвигать непреодолимый барьер отчуждения и не перешагивать дистанцию в пять метров. А тут под его руками, неожиданно оказалось сразу два тела, и не просто тела, а вполне молодых, упругих и довольно-таки возбуждающих. Невзирая на все видимые царапины, порезы, ссадины и гематомы от них шла такая будоражащая красота, что у непобедимого и могучего воина затряслись поджилки, а дыхание стало прерывистым и шумным.

Даже дочь обратила внимание на состояние отца, когда тот чуть не выронил сколькое от мыла тело на землю:

— Пап! Ты чего! Совсем твоя ослаб, однако?

Они часто так любили высказываться, вспоминая приколы своего мира, и Семён тут же за улыбкой постарался скрыть своё неожиданное волнение:

— Моя много бегать, мочить белый человек.... Устал, однако....

Но Виктория прекрасно разбиралась в интонациях самого родного для неё человека и сразу замерла, с настороженностью присматриваясь к выражению лица:

— И вправду устал?

Семён, накрывая умытую женщину двумя одеялами, тут же постарался перейти на другую тему:

— Нет, конечно, просто мне здесь очень не нравится. Твой подранок перед смертью о каких-то других отрядах баял. Уходить надо в лес как можно скорее....

— Ещё бы! — поверила дочь и ускорила процедуру натирания второго тела мазями. И уже в следующий момент женщина под её руками застонала, затем широко открыла глаза, приходя в сознание, и испугано вскрикнула:

— Кто вы?!

Виктория тут же прикрыла и эту женщину одеялом со словами:

— Успокойтесь! Мы простые путешественники и случайно оказались возле вашего хутора....

Женщина порывисто приподнялась на локте, пряча гримасу боли, внимательно присмотрелась к своей бесчувственной подруге, убедилась, что та дышит вполне ровно и опять откинулась на спину:

— А где хуторяне?

В разговор сдержанным, полным сочувствия голосом вступил Семён:

— К сожалению, мы не успели, гензыры их казнили....

Из груди женщины вырвался громкий покаянный стон тяжёлых душевных мук:

— Значит, они погибли из-за нас.... Ханские ублюдки! Чтоб вы издохли со своим вожаком!

Склонённый над ней мужчина уверенно проинформировал:

— Так и случилось. Эти псы мертвы. Точно так же, как их вожак — презренный и кровавый хан.

Теперь глаза женщины сузились от явного недоверия:

— Хан умер? С чего бы это?

На что Семён попытался улыбнуться:

— Собаке — собачья смерть. Но не кажется ли вам, уважаемая госпожа, что и мы хотим вам задать несколько вопросов....

— Каких именно?

— Кто вы и что здесь произошло?

— Но мы вас не знаем....

— ...И согласны ли вы срочно спрятаться в лесу?

— Почему?

Загребной показательно осмотрелся по сторонам:

— Уж очень нам здесь не нравится. Того и гляди очередной отряд гензыров появится....

Не успел он ещё договорить последнего слова, как женщины тут же согласно захлопала слипшимися ресницами и затараторила:

— Конечно, согласны! Я даже идти смогу..., может быть....

Уже оборачиваясь, и устремляясь к лошадям, Семён выкрикнул:

— Насчёт "идти", можете не заморачиваться — транспорта у нас теперь хватает!

Женщина проводила его взглядом и обеспокоенно поинтересовалась у Виктории:

— Что такое "не заморачиваться"?

Девушка коротко хихикнула:

— Это значит спать и не задавать лишних вопросов. А всё остальное он уладит сам.

ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ

СПУТНИКИ

Ремней и больших попон из прочной ткани хватало с излишком. Поэтому две ноши в виде носилок удалось соорудить без особого труда. Уложенным в них женщинам оставалось теперь опасаться лишь неадекватного поведения лошадей, если тех что испугает. Но за пять лет пребывания в новом мире Семён с детьми научилась обходиться с ездовыми животными превосходно и даже провести немалый табун сквозь густой лес им не представляло большого труда.

Перед тем как покинуть хутор, мужчины в невероятном темпе покидали все трупы врагов на подготовленный большой костёр, да ещё и сверху подбросили приготовленных дровишек. А затем отставший от всех Виктор поджёг погребальное пламя. Таким образом хоть немного можно было отвлечь со своего следа погоню, которая гипотетически могла пуститься на поиски небольшого отряда, после обнаружения тел своих соплеменников. А так если и наткнётся новый отряд на огромное кострище, то вполне логично припишет этот кровавый разгул своим товарищам.

Конечно, пройдёт ещё день, максимум два, и любой отряд гензыров будет думать лишь о собственном спасении. Наверняка уже сейчас все оповещённые жители королевства с оружием в руках атакуют своих поработителей. А в скором времени варварам вообще ничего не останется, как возвращаться в свои Гензырские Степи, либо как партизаны прятаться в труднодоступных лесных массивах. Но в первый день они наверняка окажут самое яростное сопротивление. Слишком много лет они чувствовали себя полноправными хозяевами этой земли, чтобы отдать её без боя и лишнего кровопролития.

Добравшись до опушки леса Виктор выбрал для наблюдения самое удобное и скрытное место и целый час наблюдал за разгоревшимся костром. Запоздало сожалея о том, что основная вонь и гарь идёт в его сторону. Но вот на "огонёк" на расположенный в глухом лесу хутор так никто и не заглянул. Хотя чуть ли не вся ночь ещё была впереди. Но больше парень ждать не стал и быстро устремился вслед за отцом и сестрой. Подбираясь к своему временному лагерю удвоил осторожность и утроил наблюдение, но так и не смог заметить сестру заблаговременно. Лишь напрягся, когда из-за соседнего дерева раздался её насмешливый голос:

— Куда так торопишься?

— Ух, молодец! Хорошо замаскировалась....

— Да тебя как лося за километр было слышно, словно на водопой бредёшь.

— Действительно, пить хочется....

— На вот тебе флягу с водой. Но как костёр: мотыльков не привлёк?

Виктор хмыкнул:

— Я бы тогда мчался как три лося. ...Никого, пока....

— Тогда сменяй меня, а потом отец тебя заменит на вахте.

— Добро. Как там женщины?

— Неважно, — уже через плечо бросила Виктория. — Когда на землю укладывали, опять обе были без сознания. Отец для них как раз лечебный отвар делает. Как напоим — посмотрим....

В итоге ночь прошла довольно хлопотно и выспаться как следует никому не удалось. Хоть женщин и напоили целебным отваром, но они почти всю ночь метались в бреду горячки, а в один из моментов еще и натуралеса подкинула гостинец. Огромный медведь, зачуяв запах табуна лошадей, попытался приблизиться к лагерю со всей своей звериной бесцеремонностью. Хорошо что Виктория в этот момент была возле спасённых женщин и вовремя заметила подкрадывающееся огромное тепловое пятно.

По сигналу прибежал отец, вскочил на ноги Виктор и все трое приготовились отражать нападение лесного хищника. Как ни странно медведь проявил редкостную сообразительность и после долгого, чуть ли не в час противостояния, с недовольным рыком ушёл в чащу. То ли за другим ужином погнался, то ли резонно решил не связываться с такими опасными противниками.

Но после этого пришлось стоять на вахте сразу двоим, да и третий здоровый член отряда не чувствовал себя спокойно в такой обстановке. С рассветом волнения поутихли и напряжение спало, хотя ни одна из угроз ещё не миновала: и гензыры могли появиться и голодные хищники. По поводу варваров успокоились быстро: Виктория пробежалась в сторону хутора и ничего подозрительного там не заметила. Костры догорели и возле тлеющих углей никто не околачивался, да и за ночь, наверняка никто туда не подходил.

Во время отсутствия девушки обе раненные женщины пришли в чувство и принялись ослабленными голосами между собой перешёптываться. При этом они весьма подозрительно поглядывали на двух огромных мужиков, которые сидели у костерка и помешивали готовящуюся в котелках пищу. Даже улыбка и приветливый голос Семёна их не настроил на доверие:

— Проснулись? Ну вот и отлично, как раз завтрак поспевает. А при вашем состоянии, поесть надо обязательно.

Виктор даже хохотнул, заметив с какой настороженностью женщины наблюдают за ним и за отцом:

— Сразу видно — кризис миновал. Будут жить. Если поедят, конечно.... Кстати, папа, а им можно? Ведь ими наверняка в футбол играли.

Семён попробовал кашу на вкус, чуть досолил и принялся рассуждать:

— Судя по тому, что после принятия отвара они не вырвали и не мучились желудочными коликами, внутренности у них функционируют нормально. Значить диетическую пищу им можно. Да и для начала мы их опять отваром угостим. Ну-ка, давай их напоим.

Взяв по кружке, мужчины попытались напоить женщин. Но те, хоть и были обессилены попытались воспротивиться этому, мотая головами и плотно сжимая губы. Словно боясь, что их пытаются отравить. Но если Семён ещё пытался как-то уговорить пострадавших к добровольному приёму лекарств, то Виктор не стал церемониться. Его бас разлетелся далеко по лесу, донёсся до возвращающейся Виктории и заставил девушку ускорить своё продвижение:

— Вы только на них посмотрите! Их сняли с костра, спасли от бешенных гензыров, всю ночь над ними сидим как мать Тереза, а они ещё не хотят лечиться! Пейте немедленно, я вам говорю!

Та женщина, которую он поддерживал под голову, была явно моложе и решительнее, но сейчас же она в страхе зажмурила глаза и послушно приоткрыла губы. Но другая женщина попыталась поговорить с Семёном:

— Мы просто не знаем что это за лекарство! Оно может быть нам противопоказано! Мы можем и вправду отравиться.

— Ни в коем случае. Здесь в основном стебли савоника жёлтого и цветы красного эдельвейса. Тем более что ночью мы в вас уже влили по две кружки этого отвара. И судя по вашему состоянию лекарство вам очень помогло. Пейте, пейте....

После тяжёлого вздоха и вторая женщина опустошила кружку. Как раз к этому моменту появилась и Виктория. Видя такой прогресс в выздоровлении, она присела у костра и быстро отчиталась:

— Хутор пуст. Кажется погони не будет. Но о чём вы тут уже договорились?

Её брат с полной серьёзностью стал перечислять:

— Дамы нас очень долго и витиевато благодарили за своё спасение. Потом подробно рассказали свою биографию и о событиях последней недели, а напоследок вежливо попросили о добавке нашего целебного нектара. Уж так он им понравился, так понравился....

Семён сдержал не совсем уместный смех, вспомнив с каким ужасом пила отвар молодая женщина из рук его сына и дипломатическим тоном предложил:

— Давайте всё-таки познакомимся? А то этой ночью эта часть церемонии была пропущена.

— Познакомиться можно, — медленно проговорила та женщина, что на короткое время очнулась ещё на хуторе, — Но всё-таки мы бы хотели ещё раз услышать новость о смерти хана. Вы можете это повторить?

Немного торжественным голосом Загребной повторил:

— Да, подтверждаю: хан и все его приближённые мертвы.

Как ни странно женщина при этом пристально посмотрела на свою более молодую товарку и только дождавшись от неё утвердительного взмаха ресниц, разочаровано выдохнула:

— Жаль!

Глава семейства многозначительно переглянулся со своими детьми и уже более жёстко спросил:

— Значит хан вам так дорог?

— Не то слово, что дорог, — с мрачной иронией призналась женщина. — Просто мы с сестрой мечтали лично вырвать сердце у этого изверга, а потом растоптать его тело и развеять останки над самой глубокой пропастью мира.

После минуты молчания Виктория осторожно спросила:

— Похоже что у вас для такой ненависти особые причины?

На этот раз после неожиданного всхлипа ответила более молодая женщина:

— Однажды хан походя заметил нашу младшую сестру и приказал подать к нему в постель. И тут же забыл об этом, ускакав прочь. Зато его подручные схватили беззащитную жертву и поволокли в обоз. В тех местах приказы хана выполнялись кое-как и в подобных случаях пленниц замучивали до смерти, так и не довезя по назначению. А хану говорили, что обоз задержался в пути или подсовывали любую красавицу на выбор, коих всегда ловили по королевствам сотнями. Наш отец поднял всю родню и пошёл штурмом на место заточения нашей сестры. И они отбили её, но уже мёртвую, со следами страшных издевательств. А на следующий день хан приказал уничтожить весь наш род до самых дальних родственников и все наши мужчины пали в неравных сражениях. Женщин и детей гензыры тоже уничтожили всех до единого. Только нам двоим удалось спастись из всей родни. Но мы не убегали в окраинные королевства, а наоборот стремились в Кариандену..., надеялись что найдём возможность умертвить самого жуткого монстра среди хищников.... Увы, вчера и нас поймали, найдя в подвале этих добрых хуторян, которые пытались нас спасти и прятали вопреки запрету....

Женщина опять резко зашлась всхлипами и за неё продолжила её старшая сестра:

— Чтобы спасти хуторян мы решили не сопротивляться и сдались.... Но они не выполнили своих обещаний....

Невзирая на трагичность рассказа Виктор скептически усмехнулся:

— У вас было оружие?

— Нет, мы старались не привлекать к себе внимания. Но наше оружие внутри нас. Как ты думаешь, юноша, сколько нам лет?

Виктор переглянулся с сестрой и предположил:

— Лет двадцать пять, наверное....

— Нам уже за сорок, — оповестила женщина с непонятным высокомерием, — А сохранять себя молодыми могут лишь....

Семён вспомнил как он ночью ловил мокрыми руками голое тело, непроизвольно облизнулся и прервал повисшую паузу вопросами:

— Значит вы Бениды? Но тогда вы действительно могли хоть кого-то из варваров уничтожить. Или вам таки это удалось?

— К сожалению, они нас заставили выпить пасхучу, угрожая немедленной расправой над хуторянами, а потом..., потом мы оказались в аду из боли, унижения и беспамятства....

Семён опять многозначительно переглянулся с детьми и сноровисто стал раскладывать приготовленную кашу по тарелкам. Кто такие Бениды — им в Мастораксах Знаний объяснили довольно хорошо. Как и то, что эти шаманы женского рода обладают самыми разнообразными и порой неподдающимися никакой классификации магическими талантами. Причём Бениды по своей силе вполне могут соперничать с мужчинами-шаманами и весьма часто побеждают в очных поединках. А вот специальный эликсир пасхучу, использовался в этом мире для того, чтобы лишить любого колдуна колдовской силы на некоторое время. Причём если употреблять этот ядовитый напиток долгое время, допустим год, полтора, то любого шамана или Бениду можно было превратить в самого обычного человека. В основном пасхучу использовали для чистосердечного признания подозреваемых в преступлении шаманов, а если те, ослабленные, признавались в содеянном, то их тут же и торопились уничтожить или казнить. Уж слишком порой умения здешних колдунов были непредсказуемы и ни один секустратор, так называли местных палачей, не рисковал здоровьем своих помощников, да и своим собственным.

Пока ели, Семён усиленно размышлял над сложившейся ситуацией. Скорей всего женщины из какого-то богатого купеческого, а то и дворянского рода и бросать их в первой же попавшейся деревне на попечении крестьян явно не стоило. Но с другой стороны и тащиться с ними в большой город никак не хотелось. Терялся набранный темп продвижения, который они себе спланировали, хотя предполагать и рассчитывать такие вещи как путешествие в военное время — дело неблагодарное и бесполезное. Так что возможно короткий визит в город с небольшим отклонением от основного маршрута и не особо повлияет на конечный результат.

Не хотелось конечно связываться с этими женщинами ещё и потому, что они Бениды. Ведь недаром учителя советовали таких представительниц магического мира обходить десятой дорогой. Но что было делать? Да и один момент всё-таки перевешивал за то, чтобы зайти в большой город Далтен, а не проходить мимо него. Имеющееся у них вооружение ни к чёрту не годилось. Не говоря уже про полное обмундирование, амуницию и массу других очень полезных и нужных вещей. К тому же Загребному пришла в голову неожиданная мысль постараться в большом городе нанять нескольких воинов для сопровождения. Тем более что наёмников можно будет выбрать после тщательного отбора и полновесных рекомендаций лучший людей города. А для полного контакта и открытого доверия с этими самыми людьми очень пригодятся, опять-таки, королевские перстни. В итоге может получиться так, что однодневная задержка сейчас, потом окупится более уверенным и быстрым продвижением по окраинам материка.

Пока он так размышлял, все поели по мере своего аппетита. Старшая Бенида старалась есть сама, тогда как младшую покалеченные руки нормально не слушались, и ей успевала помогать Виктория. Старшая женщина первой и заговорила:

— О себе мы почти всё рассказали, но может и вы поведаете: куда путь держите?

— Конечно поведаем, — покивал степенно головой Семён. — Вначале мы заедем в город Далтен, где пополним наши запасы и сменим оружие. Заодно и вас оставим в надёжном и безопасном месте....

— А потом?

— Хм..., потом продолжим наше путешествие.

— Понятно, — старшая Бенида закусила губу, чуть подумала и продолжила: — Меня зовут Хазра, мою сестру — Нимим, и мы будем вам премного благодарны за помощь в доставке в город. К сожалению мы не можем вас пока отблагодарить материально за наше спасение, но если вы дадите свои адреса, имена, то вознаграждение отыщет вас обязательно, в каком бы месте вы не находились.

Виктор после этого даже привстал и на полном серьёзе спросил:

— А если мы будем жить на Асмадее?

Асмадея была пожалуй самым мифическим и загадочным материком на этой планете и фактически не имелось ни одного подтверждённого рассказа очевидца, который бы мог доказать, что побывал на далеко расположенном в бушующем океане участке суши. Между прочим, этот материк тоже был идеей фикс Виктора и он постоянно готов был спорить и доказывать, что именно там и кроются все загадки этого мира. Но в этом вопросе, как и в случае с вольным баронством Жармарини, он так и не нашёл ни поддержки, ни сторонников среди своих родственников.

Хазра переглянулась со своей сестрой и уставилась на молодого воина немигающим взглядом. И только после долгого молчания согласно кивнула головой:

— Конечно, на Асмадее вам наши материальные благодарности не нужны.

На что тут же получила второй вопрос:

— Почему вы так думаете?

Вместо своей старшей сестры, тихим голосом ответила Нимим:

— Умный юноша и сам должен догадаться.

— Ха, если бы я был юношей, я бы и не спрашивал! — Виктор страшно не любил когда его называли слишком молодым, и это единственное, что могло вывести его из себя и перейти с сарказма на едкий остракизм: — Но если госпожи начинают говорить об Асмадее, то пусть не останавливаются на полпути и расскажут взрослым воинам все подробности о том материке.

Семён осудительно взглянул на сына и тот равнодушно отвернулся в сторону леса, а вот дочь попыталась загладить грубость своего брата:

— Виктор страшно интересуется всем, что связано с Асмадеей, и грозится обязательно туда добраться.

Старшая Бенида грустно кивнула головой:

— Нам известно что очень многие великие воины туда стремились, но вот никто оттуда ещё не вернулся. А значит они уже ни в чём не нуждаются.

— Хорошо! — Загребной решительно встал на ноги и дал знак своим детям спешно собираться в путь. Как зовут моего сына вы знаете. Виктор. Моя дочь — Виктория. А меня зовут Семён.

— Имена детей нам знакомы, хоть и весьма редки. А вот ваше....

— Знаю, не раз слышал что нет таких, но тем не менее.... Как вы себя чувствуете?

— Вполне.

— Значит путешествие выдержите?

— Конечно, — Хазра впервые за всё время сделала попытку улыбнуться, — Особенно если вы нам дадите ещё вашего чудодейственного отвара. Кстати, где вы его научились готовить?

Уже в движении по лагерю Семён пояснил:

— Был у нас один учитель, травник, вот тот мог и мёртвого на ноги поставить. Жаль только что у нас листья красного эдельвейса почти кончились. Тогда как савоника жёлтого в этих местах хоть на комбайне коси.

Бениды сразу напряглись:

— А кто это такой — комбайн?

Проходящий мимо Виктор без тени улыбки пробормотал:

— Это такой огромный железный демон. Рычит как трактор и воняет ..., просто жуть!

— А кто такой трактор?

— Старший брат комбайна. Но более сильный и жутко трясущийся.

Наблюдавший за этой сценкой Семён увидел как обе сестры уставились друг на друга расширенными глазами и со смешком спросил:

— А что вас так удивляет?

На что Хазра не подумав воскликнула:

— Но ведь он говорит правду!

И Загребной мысленно застонал:

"Вот оно что! Младшая оказывается, может отличать правду ото лжи! Только этого нам ещё не хватало! Теперь надо будет следить за каждым своим словом".

Похоже его дети тоже догадались по вырвавшемуся восклицанию, что Нимим может работать живым детектором лжи. Причём ей хватит лишь одного ответа. Ведь недаром был задан конкретный вопрос по поводу смерти хана и Хазра при этом внимательно следила за ресницами своей младшей сестры. После этого они уже не сомневались в гибели самого великого тирана планеты. Такое магическое действо тоже наблюдалось по рассказам за некоторыми Бенидами, но чтобы нарваться на такую в глухом лесу, да ещё и самолично снять с кострища.... Да и странно немного было само это их умение в тот час, когда женщинам совсем недавно влили в рот пасхучу и совершенно ослабили магические способности. Или те уже восстановились до прежнего уровня? А может и пасхучу было у гензыров совсем мало? Потому и спешили сжечь Бенид на очистительном огне?

Семён не мог себе отдать полного отчёта в своих чувствах, но после этого он стал ещё больше опасаться незнакомок. Ведь имена они назвали явно вымышленные, история тоже могла быть лживой от начала до конца, а ведь ханские отряды варваров порой на дорогах ловили и обычных преступников, которые всем стояли поперёк горла, и завоевателям, и местным жителям. И казнили их порой самыми непритязательными способами. Так что пока их личности не подтвердят в большом городе, придётся вести себя настороже.

Хорошо что для таких действий в слаженной и сработанной семье и слов не надо было. Несколько условных жестов и всем до последнего взмаха известны предстоящие действия.

И вот уже глава семьи вскочил в седло и возглавил очень увеличившуюся колонну из лошадей. Теперь их насчитывалось на двадцать две головы больше и приходилось соответственно распределиться. Виктор прикрывал тылы, а Виктория находилась вблизи Бенид, особо следя за спаренными животными, между которыми находились носилки.

До дороги добрались без всяких приключений и уже там смогли увеличить скорость до максимума. Приходилось спешить, что бы успеть войти в город засветло. При сложившейся смене власти вокруг города вполне возможно что и бои шли. Но пока, как ни странно, на дорогах наблюдалось вполне мирное спокойствие и никаких военных отрядов несколько часов не встречалось. Лишь медленно тащились небольшие обозы крестьянских фур, которые волокли меланхоличные волы.

Обстановка немного изменилась, когда до Далтена оставалось три часа пути. Пришлось сделать остановку при огромном придорожном трактире и просто купить несколько крынок морса и свежего ячменного пива. Именно в тот момент путешественников и окружил боевой отряд многочисленной гражданской стражи. Командовал ими старый вояка, видимо давным-давно пребывавший в запасе. Но в начищенной до блеска кирасире, он выглядел вполне воинственно и солидно, когда с оголённым мечом громко потребовал:

— Отвечайте: кто такие?!

Семён спешился, подошёл к бравому командиру вплотную и приглушенным голосом доложил:

— Личный посланник его королевского величества Славентия Пятого, с тайной миссией. Пока направляемся в Далтен.

— Гм? — после такого насыщенного вопроса пришлось с некоторым сомнением показать королевский перстень. Вряд ли командиру отряда даже в лучшие годы довелось видеть нечто подобное, но после продолжительного разглядывания он вполне уверенно ответил:

— Рады вас приветствовать, господин посланник. Чем можем помочь?

— Расскажите что делается в Далтене и спокойно ли на дороге к нему.

— Королевская власть восстановлена, весь гарнизон варваров вырезан подчистую ещё ранним утром. На дорогах тоже полный порядок и спокойствие. Везде патрулируют добровольные отряды ополченцев.

— Прекрасно, тогда мы немедленно продолжим путь. Хотим добраться засветло и встретиться с бургомистром для приватной беседы.

— Ну что же, господин, — старый вояка лихо отдал честь: — Тогда желаем вам и вашим путникам счастливого пути. И да здравствует король Славентий Пятый и его помощник Загребной.

— Ура! — рявкнули остальные воины отряда и замершему от неожиданности Семёну, пришлось сделать вид что он тоже несказанно рад, что его разоблачили. Но, как ни странно на него особо никто не смотрел, а просто воодушевлённо поглядывали в небо. Словно именно там уже обитали и король и Загребной.

Пришлось вновь осторожно обратиться к командиру отряда:

— А что, этот, ...загребной, он где?

— Да везде! Оно помогает бороться с разбегающимися гензырами и сжигает их насмерть чуть ли не сотнями. Совсем недавно поймали нескольких человек из ханского карательного отряда. Так вот они в один голос утверждают, что ночью Загребной уничтожил Сиянием их товарищей на глухом лесном хуторе. Это событие лично видел один из дозорных и только пустившись в бега спас свою никчемную жизнь. Потом он встретил других соплеменников и рассказал эту страшную новость. Неизвестно как варвары передали её друг другу но теперь они бегут из нашего королевства без оглядки и боятся вступать даже в минимальные стычки.

— Да уж....

— Ещё бы! И о других случаях молва людская рассказывает.

— Понятно. Спасибо. Мы поспешим.

Садясь на коня, Семён недовольно пожурил Виктора:

— Одного дозорного в лесу мы всё-таки проморгали.

Сын улыбнулся:

— Может оно и к лучшему? Все гензыры разбегаются как крысы.

— Порой и крысы могут стать очень опасными....

ДАЛТЕН

Город встретил путников во всём своём убранстве и празднично-боевой суматохе. Стены и башни были украшены разноцветными флагами, вымпелами и длинными коврами. Чуть ли не из каждого окна жилых домов свешивались грозди цветов и самодельные украшения из каких угодно материалов. Во все стороны сновали небольшие отряды закованных в латы всадников и скачущие сломя голову молодые, но страшно собой гордые посыльные. Наверняка все жители до единого заждались этого великого дня и теперь пытались его отпраздновать со всей возможной поспешностью.

У ворот образовалась неожиданная преграда, вызванная нежеланием охраны пропустить отряд вовнутрь из-за слишком большого количества лошадей. И как старшего смены не уговаривали, он стоял на своём, мотивируя свои действия распоряжением бургомистра. Не помогло даже то, что на руках у отряда две раненые женщины.

Пришлось вернуться в пригород и оставить два десятка лошадей в конюшне самого большого постоялого двора, который им встретился на пути. И только потом кавалькада из семи лошадей въехала в окружённый крепостной стеной город.

Далтен образовался и разросся на этом месте благодаря своему удачному географическому расположению. На юго-востоке сливались две реки, делая дальнейшее течение судоходным. И в северном направлении, разделяя город на две части, протекала спокойная и многоводная река Сласта. А уж по ней, до самого моря во все времена курсировали вёрткие речные парусники с низкой посадкой, да волами буксировали огромные баржи. К городу с трёх сторон сходились караванные пути из королевств Рогло, Ганеция, Сурим и частично из Сожжённой Пыли, поэтому жизнь здесь просто кипела, а разнообразные купеческие гильдии процветали при любой власти. Ведь торгашам всё равно кому платить пошлину: королевским урядникам или гензырским сборщикам подати.

Сегодняшний вечер обещал быть весьма шумным и праздничным. Повсюду уже зажигали газовые фонари, а на площадях готовились специальные представления. Отовсюду уже звучала музыка и частое пение. Но по всему видно было, что народные гуляния только начинаются.

Когда немного отошли от шумных крепостных ворот, Семён сделал остановку и обратился с вопросами к Бенидам:

— Кто в этом городе из ваших знакомых готов вас принять на постой?

Хазра к тому времени уже чувствовала себя настолько хорошо, что могла самостоятельно садиться на своих носилках и помогать в управлении лошадьми. Вот и сейчас она машинально перебирала в руках узду и отвечала с неким удивлением:

— Но мы ведь не говорили, что у нас здесь есть знакомые. Мы вообще ни разу здесь не были. Если помните, мы стремились в Кариандену, чтобы лично отомстить хану. И за последние недели преодолели огромное расстояние. Но родом мы не отсюда....

Загребной постарался скрыть раздражение:

— Вот значит, как мало вы о себе рассказали. Может хоть сейчас признаетесь, куда путь держите?

— Конечно, в этом секрета нет. Нам желательно как можно скорей добраться в княжество Макдор. Только там ещё остались весьма далёкие родственники со стороны отца и у нас просто нет другого выхода как поселиться у них. Если конечно они в полном здравии и будут готовы оказать нам поддержку.

Такое совпадение в направлении общего движения Викторию не насторожило, а наоборот, обрадовало. И она со всей своей непосредственностью, не обращая внимания на строгий взгляд отца, воскликнула:

— Как здорово! И мы ведь тоже как раз путешествуем тем самым маршрутом.

Нимим тоже поднялась между спин лошадей, с некоторым изумлением посматривая на девушку:

— А вам что надо в княжестве Макдор?

Семён многозначительным тоном ответил вместо дочери:

— Порой некоторые цели не стоит разглашать до их достижения. Но меня интересует другое: как вы туда доберётесь? И где возьмёте необходимые для этого средства?

— Вы правы, — теперь уже Хазра улыбалась вполне красиво и естественно. — Без денег трудно совершить такое путешествие. Но нам главное добраться до местных банкиров и уже там мы обязательно доберёмся до нужных нам капиталов или без труда получим необходимую ссуду.

— То есть, местные купца и банкиры вас знают? — решил уточнить Виктор.

— Нет, к сожалению. Но у нас есть специальные пароли и кодовые слова, благодаря которым и работает система денежных ссуд во многих королевствах.

Объяснение было более чем расплывчатым, да и весьма странным: какой банкир в этом мире поверит незнакомым женщинам на слово? Да и знаков или перстней у Бенид не осталось. Вся одежда была изодрана в клочья, и Если было у них на телах что-то ценное или значительное — гензыры при обыске забрали всё. Загребному ничего больше не оставалось, как спросить:

— Где же вас устроить?

Улыбка Хазры стала чуть ли не заискивающей, но в то же время она целомудренно прикрыла глаза ресницами и мастерски добавила в свой голос воркования:

— Мы уже имели возможность убедиться в вашей честности, отваге и бескорыстном желании помочь слабым и обездоленным. Поэтому хотим попросить вас поселиться вместе с нами в одной из гостиниц, а рано утром провести нас в один из крупных торговых домов. Всё-таки нам обратиться за помощью пока не к кому, кроме вас. Так что, если вас не затруднит....

— Конечно не затруднит, — согласился Семён и, подкидывая в руке мелкую монетку, окликнул пробегавшего мимо паренька:

— Послушай дружище, где здесь самая хорошая гостиница в городе?

— Совсем недалеко..., — начал парень и тут же ловко поймал брошенную ему монетку. — Я вас проведу, здесь всего несколько поворотов.

Действительно, через два переулки и три более широких улицы путешественники оказались на одной из центральных улиц Далтена и сразу же заметили ярко освещённые колонны трёхэтажного здания.

— Вот, — похвастал паренёк. — Одна их самых лучших гостиниц. Правда здесь говорят всё так дорого....

— Ерунда, на одну ночёвку нам должно хватить, — отгоняя от себя сон предположила Виктория. И подстегнула свою лошадь. Всё-таки две бессонные ночи сказывались и спать хотелось невероятно. И отец совершенно прав: лучше хорошо заплатить, зато получить весь комплекс полагающихся к отдыху удовольствий и потом выспаться в полной безопасности.

Действительно, с управляющим Семён договорился весьма быстро. Так как наличных денег не было, он оставил в залог один из маленьких драгоценных камней и вскоре три роскошных комнаты были в их распоряжении. Помимо этого им срочно предоставили по первому требованию двух лучших соседских лекарей, проживающих по соседству и те вплотную занялись медицинским осмотром обеих Бенид.

Сам же Загребной с детьми оккупировали ванные в своих комнатах, привели себя в порядок и только после этого решили податься на ужин в общий зал. Правда перед этим они деликатно постучались и заглянули в комнату к спасённым женщинам:

— Как ваше лечение? — спросил Виктор, сдерживая улыбки. Ведь обе Бениды хоть и были накрыты простынями, но даже сквозь них выступали наружу жирные пятна мазей, примочек и компрессов. А в данный момент оба лекаря "украшали" резко пахнущими мазями и лица пострадавших.

Как всегда ответила более здоровая Хазра:

— Обещают что до утра мы станем совершенно здоровыми и красивыми.

— Значит вы и на ужин не пойдёте?

— Да нет, кушать всё равно хочется. Так что попросите пожалуйста, пусть нам ужин часа через полтора принесут прямо сюда.

— И что вы хотите? — Спросила Виктория.

— Выбери по собственному усмотрению, — попросила Хазра. — Думаю ты понимаешь наше состояние лучше всех и не закажешь нам истекающего жиром поросёнка.

— Конечно, такие блюда бодрят только мужчин, — улыбнулась девушка и пожелала Бенидам на прощание: — Поправляйтесь скорее.

В общем зале было не протолкнуться от посетителей с улицы и столующихся постояльцев, хотя высокие цены на блюда могли отпугнуть кого угодно. Но скорей всего именно из-за цен, здесь в своём большинстве собрались в некотором роде сливки местного общества: купцы, зажиточные горожане или хорошо зарабатывающие ремесленники. И к их громким разговорам семейство прислушивалось со всем своим вниманием.

Вначале все разговоры сводились к тому, как быстро вновь восстановится движение по караванным путям и насколько беспрепятственно можно будет поставлять товары по речным водам. Потом незаметно перешли к событиям в соседних королевствах. Как правило каждый из присутствующих себя считал великим знатоком политических интриг и экономических нитей, которые оплетают весь материк и споры порой чуть ли не переходили в рукоприкладство. Благо в зале ещё находились авторитетные люди с трезвыми головами, которые сдерживали своих разошедшихся приятелей.

Ужин давно доели, отправили выбранные блюда в комнату к Бенидам и уже приступили к десерту в виде огромного яблочного пудинга, когда разговор за соседними столиками из-за одной обронённой фразы перешёл на мифическую личность. Все наперебой стали рассказывать о Загребном. И не только сам Семён, но и его дети с огромным удивлением узнали о себе массу новых подробностей.

Оказалось что Загребной, это не кто иной как личный разведчик короля, который пробрался под видом лазутчика в Кариандену и сумел разбудить Сапфировое Сияние от трёхвековой спячки. Древний демон, покровитель королевского рода поддался на уговоры королевского посланника и призвав на помощь титанические силы всех древних шаманов уничтожил хана и всех его приспешников. Мало того теперь страшный демон охраняет своего визави, громадного и непобедимого рыцаря Загребного, самым действенным методом: сжигает всех его врагов без остатка.

Славентий Пятый щедро наградил своего доверенного воина и отправил с рейдом по всей стране, чтобы он добивал разрозненные ханские войска и наводил должный порядок. Дав ему в сопровождающие трёх самых лучших витязей и в жёны первую красавицу королевства.

А далее последовали такие сказки "очевидцев", что Семён с детьми еле сдерживались, чтобы не расхохотаться во весь голос. Что только Загребной в этих сказках не вытворял. То выжигал целые полки направленными на них струями пламени, то захватывал врагов пачками в объятия и нырял в разверзшиеся у него под ногами ямы, полные огня. А то и вообще натыкал сразу по нескольку гензыров на своё гигантское копьё и медленно жарил на бьющих из камней языках пламени. Его витязи тоже по количеству подвигов не сильно отставали от своего предводителя: и то сбрасывали врагов в горные ущелья, то ловко топили в бездонных болотах.

То есть всего лишь за два коротких дня личность Загребного стала самой популярной и охотно встречаемой среди народа. Естественно, что официально она всё-таки находилась на втором месте после мудрого и справедливого короля Славентия Пятого, который пока наводил порядки в столице и налаживал дипломатические отношения с прежними соседями. Но это — официально. Но фактически мало кто знал, чем на самом деле занимается король в это время.

Чем и поделился Виктор, склонившись над столом:

— Наверняка продолжает проводить обыски по всем домам, подвалам и чердакам. Выискивает все драгоценности и ведёт скрупулёзный подсчёт трофеев.

Семён благодарственно уставился глазами в пол:

— Ну нам тоже грех жаловаться.

Виктория поддакнула:

— Конечно. Но вот как они там такие богатства подсчитают? Да и сборщики наверняка кое-что для себя припрячут.

— Ну это уже их проблемы, — хохотнул её брат. — Как говорилось в нашем мире: монархия — это строгий монархический учёт всех монархических ценностей. Так что пусть считают, главное чтобы нам не мешали.

Семён не спеша допил фруктовый отвар из своей кружки и сцепил пальцы в замок:

— Судя по тем слухам и легендам, которыми нас окружили, нам наоборот всегда и везде окажут любую помощь. Но это — в этом королевстве. А в других? Поэтому считаю, что нам ни в коем случае не стоит раскрывать своё инкогнито. Наверняка вскорости среди народа пойдут гулять и истинные слухи о наших богатствах и тогда по нашим следам поспешат и враги, и внушительная часть "друзей". Так что будьте очень осторожны в разговорах, особенно при Бенидах. Ведь поняли умение этой Нимим?

Виктория с некоторым недовольством кивнула:

— Само собой.... Но мне кажется они прекрасные и честные женщины и нам бы стоило подружиться с ними как можно крепче.

Её брат самонадеянно фыркнул:

— На кой ляд они нам нужны?

— Ну не скажи братец. Смотри: им ведь с нами по пути и потом на месте в княжестве Макдор от них всегда можно было бы попросить помощи. А уж то, что они Бениды, вообще заманчиво и удивительно. Подумайте сколько полезных советов можно было бы услышать от них по поводу наших просыпающихся магических возможностей. Я уже не говорю о том, что бы как следует рьяно и тщательно у них поучиться многим шаманским премудростям. Ведь и наши учителя с островов Рогатых Демонов доказывали, что лучше всего в этот период иметь благожелательного наставника. И добавляли, что практика всегда и очень сильно расходится с теорией.

Семён с гордостью похлопал Викторию по руке:

— Правильно говоришь, доця, молодец! Только вот мы пока не имеем права доверять этим Бенидам. Ведь за них никто не может поручиться в этом городе, разве что завтра что-то прояснится в торговом доме. Наше дело достичь намеченных мест обитания быстро и скрытно. Впоследствии никто не должен связать ваши имена со словом Загребной.

— Ничего, можно на первых порах вести себя возле них двусмысленно и мне кажется они это не осудят. А потом мы можем придумать нечто этакое и проверить этих женщин на честность и порядочность.

После такого предложения все трое на долгое время погрузились в размышления. Помимо предложенных Викторией поводов, брать Бенид с собой в путешествие не было и малейшего смысла. И опять-таки, самое главное: ведь о женщинах ничего конкретного известно не было. Только небольшой рассказ из их слов. А ведь в дороге многое может случиться, вплоть до нападения врагов и всем отлично видимой помощи при этом Сапфирного Сияния. Связь с которым, в первую очередь, и хотело скрыть семейство.

Наконец сошлись на том, что в течении завтрашнего дня постараются выведать о Бенидах больше сведений и только тогда решат окончательно, продолжить путь с ними или полагаться лишь на собственные знания дорог и традиций. В последнем случае должны будут помочь и те наёмники, которых Сёмён вознамерился отыскать завтра, ближе к вечеру. На Викторию было возложено задание купить для всех самое лучшее оружие, тогда как Виктор должен помогать отцу в рассмотрении и подборке кандидатов в попутчики.

Ночь прошла в тепле, на чистых простынях и в полном покое. Конечно, если не считать грохота праздничных фейерверков и радостного рёва счастливой толпы чуть ли не до самого утра. Но подобные звуки на путешественников наоборот действовали успокаивающе и они выспались просто прекрасно. Первым проснулся Семён и сразу же разбудил Виктора. Вдвоём они проделали специальный разминочный комплекс упражнений и только после этого поспешили ополоснуться под душем. Как оказалось, Виктория в своей комнате занималась тем же.

Тогда как Бениды практически к утру выглядели действительно чуть ли не здоровыми. Правда Нимим могла лишь сидеть в кресле и неспешно передвигаться по комнате, тогда как Хазра уже вполне живо сошла вниз в общий зал и заказала себе и сестре завтрак. А потом весьма бойко приняла вызванных к ним в комнату коммивояжеров с большими коробками платьев и прочих женских аксессуаров.

Поэтому когда после завтрака Семён зашёл к Бенидам, старшая из них уже была одета во вполне приличное платье и готовилась к выходу:

— Один момент, мне осталось надеть только шляпку. — Заметив вопросительный взгляд в сторону своей сестры, Хазра пояснила: — Нимим уже чувствует себя намного лучше, но вот идти долго не сможет. Так пусть остаётся и набирает сил.

Сама она перед зеркалом поправила своё головной убор с короткой вуалью и поспешила за мужчинами. На улице было по раннему прохладно, хоть и местное светило заливало своими лучами все открытые пространства.

Бенида оглянулась в поисках кареты, потом с короткой заминкой проигнорировала подставленный локоть своего старшего спасителя и догадалась о близко расположенной цели их похода:

— Нам далеко идти?

— Совсем ничего: через три здания находится один их лучших банков и отделение городской купеческой гильдии. По рекомендациям управляющего здесь мы сможем решить все наши вопросы.

— Как удачно! — после некоторого колебания Бенида таки опёрлась на подставленный локоть Семёна и на ходу продолжила беседу: — Мне показалось, что у вас тоже некоторые финансовые затруднения.

— Да нет, скорей это просто дело смены наличности.

— В каком смысле?

— По пути с островов Рогатых Демонов мы изрядно поиздержались, поэтому сейчас хотим продать драгоценный камень. Думаю вырученных средств нам вполне хватит в дальнейшем.

— Бывает, что некоторые камни покупают с большой неохотой, — продолжала тараторить Хазра. — Так что если будут трудности, я с удовольствием куплю любой ваш камень.

Загребной непроизвольно улыбнулся:

— И чем будете расплачиваться?

— Ах да, конечно! Слишком хвастливо звучат подобные предложения, когда и сам ещё остаёшься должен своим спасителям внушительную сумму только за постой в гостинице. Но думаю, что трудностей в этом деле не предвидится.

— Да и мы надеемся, что наш камешек не будет оцениваться слишком привередливо.

Видно было, что Бенида двигается ещё с трудом и что её мучает одышка, но она продолжала беседу:

— А с какой целью вы прибыли с островов Рогатых Дьяволов?

— С целью нахождения постоянного места жительства на материке.

— То есть вы и там были временно?

— Естественно. Там мои дети учились в знаменитых Мастораксах Знаний. Получили образование и вот мы решили вернуться на материк.

— И какой уровень знаний они получили?

— Насколько я в этом понимаю — самый полный. Прошу вас, проходите!

Похоже Хазру очень заинтересовали годы обучения на далёких островах, но они уже входили в очередное здание, которое могло вполне соперничать по внешней отделке с лучшей гостиницей города. Но вот во внутренней роскоши оно явно стояло намного выше. Только одно фойе с лепными потолками и обилием картин на стенах поражало воображение и заставляло задуматься: почему же за одиннадцать лет своего диктата, ханские подручные не разграбили такое великолепие? Похоже что и дикие варвары могли вполне дальновидно управлять экономикой захваченных земель. По крайней мере они не разрушили до основания то, что уже было создано. А может в местном гарнизоне подобрались самые передовые в этом отношении гензыры?

Как бы там ни было, гостей тут же встретило несколько клерков, усадили их за большой круглый стол, и вежливо спросили о причине визита.

Семён без долгих предисловий положил на стол один из самых огромных из имеющихся у него сапфиров:

— Вот, хотим обратить в наличность. Треть можно дать чеками, всё равно будем производить экипировку отряда в вашем городе.

Все три клерка оказались профессионалами в вопросах оценки драгоценных камней. По очереди рассмотрели представленный на продажу камень и перед Семёном лег листок с чётко выведенными цифрами. Загребной тоже прекрасно разбирался в ценах и написал на листке совсем другие цифры. При этом он отлично понимал, что банк всё равно недодаст ему как минимум одну треть, от истинной стоимости сапфира. Понимали это и клерки, настроившиеся на долгий торг. Поэтому они лишь быстро переглянулись и одновременно согласно склонили головы. Тут же один из них умчался за наличностью а более старший по виду спросил:

— Господа желают ещё чего-нибудь?

Хазра заговорила с ледяным величием:

— Мне тоже нужна наличность, но для этого мне надо лично переговорить с управляющим.

Некоторое сомнение обозначилось на лицах клерков, но видимо продаваемый камень характеризовал клиентов как солидных, и один из них быстро удалился во внутренние помещения. Через минуту вернулся и жестом пригласил даму за собой. И эта парочка пропала надолго.

Уже Семён пересчитал доставленную ему наличность, а Виктор проверил врученные ему чеки, но их попутчица так и не возвращалась. Даже клерки заволновались и стали переглядываться между собой с непониманием.

Наконец дверь в глубине фойе открылась и показался пропавший клерк, толкающий перед собой небольшой столик на колёсах. За ним важно вышагивала Хазра, и когда приблизилась к круглому столу, попросила Загребного:

— Семён, помогите со своим сыном мне отнести деньги в гостиницу. Ведь с моим здоровьем это сделать проблематично.

— Нет проблем, — вскочил Виктор на ноги и сбрасывая многочисленные мешочки с монетами в один внушительный мешок из прочного брезента.

По первому взгляду получалось что Бенида сумела взять денег в банке даже больше, чем Загребной выручил от продажи крупного сапфира. Приём сделала это без единой расписки или отличительного знака, пользуясь лишь таинственными паролями и кодовыми словами. Что заставило крепко задуматься главу семейства. Ведь если в этом мире возможны такие денежные операции, то к чему таскать на себе такие огромные и дорогостоящие камни? Не лучше ли будет их просто сдать на хранение в подобном банке а потом в любом королевстве брать определённую ссуду? Так ведь и намного удобнее и гораздо безопаснее.

Хотя в данном случае тоже могли быть некоторые нюансы. Возможно что Хазра просто не хотела открыться перед своим попутчиками своим громким именем или личным знакомство с управляющим этого банка. А тот просто выдал хорошо знакомой представительнице купеческого дома требуемую сумму в долг, да ещё и под расписку. Хорошо бы выведать у Бениды все детали её беседы при закрытых дверях.

Как бы там ни было, до гостиницы пришлось добираться с некоторой настороженностью и в полном молчании. Всё-таки наличность при них была огромная. А ни охраны, ни сопровождающих у двух воинов и обессиленной женщины не было. Благо идти было очень близко и даже с грузом добрались быстро и без приключений.

В своей комнате Хазра, быстро обменялась с сестрой какими-то знаками, затем попросила мужчин ненадолго задержаться и обратилась к ним несколько официально:

— От имени своей сестры и себя лично хочу просить вас о возможности путешествовать с вами в княжество Макдор. Со своей стороны мы обязуемся оплатить дорожные расходы и плату нанятым вами сопровождающим. Само собой мы покроем и все расходы на гостиницу. Поэтому попрошу наши деньги пока оставить у себя и распоряжаться ими как посчитаете нужным. Всё равно они слабым женщинам не нужны и будут доставлять лишние неудобства в плане безопасности и лишних тяжестей.

Семён сразу и не сообразил что ответить на это предложение. Хотя подспудно он уже ожидал чего-то в этом роде. Предчувствовал, что ли. Мало того где-то глубоко внутри его сознания теплилось такое чувство, а может и предвидение, что Бениды им ещё очень пригодятся в недалёком будущем. И уж совсем глубоко сидело признание того, что он не имел ничего против совместного путешествия. Ещё совсем недавно сомневался в целесообразности такого путешествия, зато теперь, после похода за деньгами, почти все сомнения рассеялись. Скорей всего здесь сыграло большую роль то доверие, которое было оказано Хазре в банке без единого удостоверяющего её сущность документа или предмета. А уж совсем плохих людей таким вниманием и доверием баловать не станут. Банкиры такой народ, что и родному отцу золотого не одолжит без должных гарантий. А тут целый мешок денег. Весьма показательно и авторитетно!

Поэтому Загребной лишь переглянулся с сыном, получил от него утвердительный кивок и протянул:

— Почему бы и нет? Особенно если вы пообещаете свято хранить наши тайны от посторонних людей.

Нимим не смогла сдержать своей улыбки:

— Мы и не сомневались в том, что тайн у вас предостаточно. Но с радостью обещаем хранить и остальные ваши секреты в глубокой тайне.

— Обещаем! — вторила ей Хазра. — Но и вас просим быть снисходительными к нашим маленьким тайнам, которые мы постараемся открыть вам во время путешествия.

— Мы тоже в этом не сомневались, что вам ещё есть что рассказать интересного, — склонил голову Семён. — Ну а сейчас мы поспешим потратить добрую часть наших средств. Постараемся во время обеда подробно отчитаться. А вы пока отдыхайте и набирайтесь сил.

— Весьма нужное пожелание, — старшая Бенида расслабленно плюхнулась в кресло. — И позовите пожалуйста к нам в комнату вчерашних лекарей. Они действительно казались лучшими не только для этого города, и мы попросили их и сегодня заняться нашими растоптанными телами. Они должны ждать в общем зале.

Когда мужчины оказались в коридоре, Виктор с некоторым недовольством стал ворчать:

— И с каких это пор, ты, отец, стал таким скрягой? Мне кажется с нашими средствами мы могли бы и безвозмездно помочь несчастным женщинам.

Слово "Безвозмездно" он произнёс с интонациями героя из любимого им в детстве мультика, и Семён перед ответом непроизвольно хохотнул:

— Во-первых: они взяли деньги в банке без всякого согласования с нами и сделали бы это в любом случае. Само собой что лучше уж эти деньги теперь потратить, а не таскать их с собой без толку по караванным дорогам. А во-вторых, дорогой сынуля, средства я буду беречь до тех пор, пока вы все прекрасно в этом мире не устроитесь и не начнёте много зарабатывать. Вот тогда можно заняться и благотворительностью. И то! Только для тех, кто в этом нуждается. Похоже что наши Бениды — люди весьма состоятельные и в подачках не нуждающиеся.

Виктор смиренно кивнул:

— Ты как всегда прав, — и тут же оживлённо воскликнул: — Смотри, наша егоза мчится! Того и гляди всех мужиков на своём пути, словно кегли посшибает! Куда мчишься, пупуська?

Услышав своё ласкательное детское прозвище Виктория так и вызверилась на брата:

— Ещё раз так меня назовёшь при посторонних..., я тебе нос откушу!

— Ерунда, кусай сразу, — засмеялся Виктор. — Но за это останешься без своих розовых ушек.

— Нет! — резко возразил Семён, любящий раньше с рычанием гоняться за маленькими детьми и ласково покусывать нежную кожицу, изображая из себя серого волка. — Ушки только для папы!

— Ох! — Виктория упёрла свои кулачки в бёдра и нахмуренно посмотрела на самых своих любимых людей, которые весело смеялись. — И что я с вами буду делать, когда вы постареете и совсем поглупеете?

— Что хочешь, то и делай, — согласился отец и уже более деловито спросил:— Нашла что-либо дельное?

— А как же! И не просто "дельное" оружие отыскала, а такое что с ним не стыдно на великие сражения выходить.

— Или на парады?

— Да нет, именно на сражения. Например, там одна рапира меня просто потрясла. Ещё нигде и ни у кого я такой не видела. Но вот цена у неё....

— Сколько?

— Нет, папа! Ты сначала посмотришь на то оружие, что там есть, а потом я с удовольствием понаблюдаю, как ты становишься невероятно щедрым и добрым....

— Хм, чтобы я стал щедрым, мы там должны увидеть такое оружие, про которое читали в фэнтезийных опусах нашего мира. И чтобы рубило само, и чтобы хозяина защищало, и что бы умные советы подавало, ну и все остальное....

— Увы! — погрустнела Виктория. — Такое оружие только в сказках бывает. Но всё равно лучше сам вначале посмотри. А потом уже о цене спрашивай.

— Хорошо доця, веди. Но учитывай, нам ещё до вечера среди наёмников предстоит достойных людей отобрать. Так что давай поторопимся.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

ПРИБАВЛЕНИЕ В ОТРЯДЕ

Оружейный магазин действительно оказался уникальным. Особенно там потерял голову от восторга Виктор. Это если учитывать что и раньше во всех городах они старались наведываться во все оружейные лавки и там разглядывать и сравнивать оружие, то теперь его восклицания могли вызвать лишь презрительный сарказм. Уж столько они в этом мире насмотрелись самых разнообразных орудий убийства!

Но тут даже Семён притих и с благоговением рассматривал предлагаемые им предметы. Чего тут только не было! И это притом, что почти во всех городах Сапфирового королевства царил в последние годы ханский запрет на ношение оружия простым обывателям. Только гарнизонные войска могли его иметь и некоторые уж самые высокие представители гражданских властей и потомственные дворяне. Последних гарнизонные команды слегка притесняли и заставляли безвылазно сидеть в своих вотчинах, но если и урезали во время оккупации добрую треть благородной крови, то скорей всего не из-за собственной озлобленности. Видимо знать откупалась от хана щедрыми приношениями и терпеливо ждала своего часа.

Как ждали своего часа продавцы оружием и потомственные изготовители. Оставалось только удивляться: где до сих пор такую массу железа можно было спрятать, но факт был налицо: прилавки ломились от вожделенного для любого воина товара. А расторопные приказчики разгружали с телег и заносили в магазин новые партии оружия. Видимо в свете последних событий надеялись на солидную выручку.

Но вот цены здесь явно были невероятные. Когда Виктория показала выбранную ею рапиру, а потом назвала стоимость, Семён не сдержался и воскликнул:

— Космические цены!

Бывалый продавец тут же отозвался:

— Такой страны не знаю, но уверен, наше качество намного лучше! Можете проверить рапиру на изгиб: кончик достанет до рукояти и не сломается. — Заметив явное сомнение в глазах клиентов, продавец с ухмылкой добавил: — Если сил конечно хватит.

Лучше бы он этого не говорил. Вначале отец, а потом и сын несколько раз зверски изогнули пружинящее железо своими ручищами. Оно звенело, скрипело, но так и не сломалось. Однако дочку всё-таки Семён попробовал уговорить:

— Давай мы тебе что-то дешевле подберём?

— Ни за что! В кои веки мне попалась воистину добротная вещь, а ты экономишь на безопасности единственной дочери.

— Ладно, ладно....

После таких обвинений родительское сердце дрогнуло, и небольшой кошелёк перешёл в руки продавца. Тем временем и Виктор решил экипироваться, как следует. Причём он вообще высказался жёстко и категорически:

— Хорошие доспехи для рыцаря в баронствах Жармарини — это пятьдесят процентов выживаемости. И вряд ли я там найду что-то лучшее, чем здесь.

Через час ещё один большой кошель с золотом перекочевал в сейфы магазина оружием. Из-за расстройства, что так быстро растаяли почти все вырученные деньги за сапфир, Семён совершенно проигнорировал зов своей души и с деланным равнодушием проходил мимо таких уникальных мечей, луков и арбалетов, что у него сердце кровью обливалось.

На что дочка вполне заслужено укорила:

— Надо было сразу три камня продавать!

А Виктор напомнил, что денег у них ещё предостаточно:

— Для отбора наёмников можешь спокойно использовать капиталы Бенид. Сам же поговаривал, что они не нищие и в подачках не нуждаются.

— М-да.... Тогда придётся ради экономии и их привлечь на собеседование с кандидатами. Пусть хоть сразу отсеют заведомых лгунов и скользких двурушников.

Дети посмотрели на отца одобрительно и с уважением.

— Отлично!

— А мы и не подумали....

— Вот во время обеда или сразу после него с Бенидами этот вопрос и обсудим. А кандидатов можно принимать в нашей комнате: она самая большая и все в ней поместимся. Ладно, возвращаемся в гостиницу.

Обе женщины, как услышали о сути дела, сразу же обрадовались. Хоть и поняли, что их умение выяснять правду, было распознано уже давно. А Нимим откровенно призналась:

— Мы ведь постеснялись сами о таком попросить. И думали, что во время пути будем с каждым новым человеком проводить беседу. А так мы сразу обезопасим себя от нежелательных попутчиков.

Виктория тут же попыталась закинуть удочку по поводу хоть какого-нибудь, но наставничества:

— И у меня небольшая просьба личного характера....

— В чём она заключается?

— Насколько я поняла, ваши силы уже к вам возвращаются, поэтому хотелось бы услышать от вас несколько советом по магическому развитию. Теоретически мы вроде много знаем, но вот практически только сейчас можем познавать свои способности.

Глаза у Хазры сузились от сомнений:

— Неужели ты хочешь сказать, что у вас всех магические способности просыпаются одновременно и только сейчас?

— Именно так. Но получилось это не по нашей воле.

— Ага.... Я уже примерно догадываюсь, по чьей воле это случилось. Но вот мне очень интересно....

Но в это время Нимим перебила свою сестру прикосновением к руке и тихим, но твёрдым голосом произнесла:

— Конечно, мы вам поможем всеми своими знаниями и опытом. Причём без всяких предварительных условий. Потому что сделать хоть что-то для наших спасителей — это наша прямая обязанность. Хотя признаюсь, нам с сестрой действительно страшно интересно послушать о вашем ..., как бы правильнее сказать, путешествии. Но настаивать мы не будем, каждый вправе хранить свои тайны при себе.

Семён пожал плечами и развёл руками в стороны:

— Большого секрета мы и до того из наших путешествий не делали, так что в дороге на эту тему наговоримся. Ну а сейчас у меня два вопроса: вы сможете уже завтра утром двинуться в путь?

Хазра с некоторой болью глянула на младшую сестру и ответила:

— Конечно. Но для нас необходима самая удобная карета. Всё-таки ещё дней пять Нимим не сможет ехать верхом. Да и мне ещё надо дойти до нужной формы.

— Карета будет вместе с двумя кучерами. Тут сложностей не предвидится. Ну и второй вопрос: как вы посоветуете провести собеседование с кандидатами в охрану?

— А где оно будет проходить?

— В большой комнате, где я остановился с сыном.

Хазра тут же предложила:

— Давайте пройдём прямо туда. — и уже на месте стала раздавать советы конкретно каждому участнику:

— Вы, как главный наниматель сядете вот в это кресло, дальше от стола. Тогда между вами останется и сам стол, и некоторое расстояние. Виктор пусть встанет возле этого комода. Может даже на него небрежно опираться. Нимим будет сидеть вот здесь, у стены, и видеть всех кандидатов в профиль. Этого для неё достаточно. Вот такими жестами она будет показывать, врут ли опрашиваемые наёмники. Я сяду возле окна, на самом ярком свету, чтобы как можно больше отвлекать на себя внимание. Виктория пусть с арбалетом спрячется в ванной комнате и будет просматривать комнату из полной темноты через щели в портьерах. Вопросы задавайте только конкретные, на которые нельзя отвечать двусмысленно.

Первым выразил свой восторг Виктор, хлопнув несколько раз в ладоши:

— Браво, мадам! Вам вполне подходит быть серым кардиналом!

— А кто это такой? — Тут же спросила она. И Семён поспешил ответить:

— Это такой человек при правителе государства, которые занимается всеми проблемами безопасности и тайного сыска как внутри, так и снаружи всё того же государства. И вашей хватке и предусмотрительности действительно можно позавидовать.

Бенида грустно улыбнулась:

— Увы! Не от хорошей жизни такие способности развились.... Ладно, когда начинаем собеседования?

— Ровно через час, сразу после обеда, который я уже заказал в общем зале.

Виктория после этого с трогательной заботой поинтересовалась у Нимим:

— А вы сможете спуститься вниз? Или вам пусть принесут блюда в вашу комнату?

— Спасибо, дорогая, но мне всё равно надо больше двигаться, так что я пойду с вами.

Выглядела младшая Бенида довольно бледно, и её порой мотало, словно от сильного ветра. Да и бесформенное и безвкусное платье ей явно мешало при ходьбе. Так что Семён без всяких раздумий подставил ей локоть, и они первыми вышли из комнаты.

Во время обеда к столу с почтением приблизился управляющих гостиницы и знаком показал Семену, что хочет что-то сказать. На что Загребной приглашающим жестом указал на шестой, свободный стул и добавил:

— Мы вас внимательно слушаем.

Управляющий чинно уселся, пожелал всем приятного аппетита и только потом изложил суть дела:

— Возле служебного входа уже собралась внушительная очередь из желающих наняться к вам в провожатые. Мой заместитель уже успел проверить бумаги и рекомендательные письма у большинства из них. В основном бумаги вызвали должное доверие. Но вот восемь человек, которые стоят в очереди первыми, вызвали у него вполне справедливые опасения. Конечно, утверждать что рекомендательные письма поддельные мы не можем, но дело в том что все восемь человек якобы до того служили одному знатному маркизу, который не так давно погиб в ожесточённой схватке с карательным отрядом гензыров. Так что подтвердить рекомендации некому.

После этих слов управляющий поклонился явному командиру отряда, давая знать, что он высказал всё.

Семён тут же поблагодарил:

— Огромное спасибо за информацию. Мы обязательно примем ваши предостережения к сведению. Как только мы будем готовы, можете проводить кандидатов в нашу комнату по одному. — А когда они остались за столом впятером, добавил: — Репутация гостиницы хоть чего-то да стоит. Теперь вам, Нимим, будет гораздо легче определиться с потенциальными "редисками".

Хоть Бениды продолжали молчать, но Виктор понял, по их округлившимся глазам, что им трудно понять отцовское выражение:

— Папа имел в виду, что порой очень плохих людей на нашей родине в шутку называют по имени одного весьма вкусного овоща — редиски.

Хазра благодарно кивнула головой:

— Мы так и предполагали. Но в данном случае могу посоветовать добавить ещё несколько конкретных вопросов на собеседовании. А именно....

Первым в комнату ввалился шкафоподобный мужчина с раздвоенным от старого шрама носом. Вначале он положил на стол рекомендательное письмо, затем, сделав угловатый поклон, сразу же забасил:

— Дамы и господа, не смотрите на мой внешний, не совсем респектабельный вид. Боевые шрамы меня не украсили, но всё равно я человек добрый, отважный и преданный. И в обращении с оружием мне нет равных.

— Хорошая реклама — залог успеха, — пробормотал себе под нос Семён, внимательно вчитываясь в бумагу. Затем поднял голову и внимательно осмотрел кандидата с ног до головы: — Значит так, времени у нас мало, поэтому я тебе быстро задаю вопросы, а ты мне так же быстро на них отвечаешь. Начали! Как тебя зовут?

— Айгор.

— Где проходил последнюю службу?

— У маркиза Навнье.

— Где он сейчас?

— Погиб при....

— Неважно. Каким оружием предпочитаешь сражаться?

— Топор, меч, алебарда.

— Любишь сражаться?

— Конечно!

— Многих врагов порубал?

— Многих!

— Крови не боишься?

— Ещё чего!

— Когда последний раз участвовал в крупной стычке?

— Недели две назад....

— Семья есть?

— Нет никого....

— Жениться собираешься?

— Зачем оно мне....

— В разбойных нападениях участвовал?

— Так, э-э..., никогда!

— Предавал когда-нибудь?

— Да вы что, господин?

— Да я ничего, просто вопрос такой. Так предавал или нет?

— Нет!

— Мясо любишь?

— Да!

— А вино?

— В меру.

— Сможешь ограбить невинного?

— Нет, что вы!

— Айгор, сколько хочешь получать в месяц?

— Три золотых!

— Коня и походную амуницию имеешь?

— Так точно, имею.

— Где проживаешь?

— Постоялый двор на первом портовом пирсе.

— Отлично, братец! Можешь возвращаться к себе и завтра к обеду ждать от нас посыльного. Если мы тебя наймём, будь готов явиться во всеоружии в указанное место и в указанное время.

— А если не наймёте?

— Всё может быть, — развёл руками Семён, но в тоже время старался смотреть поощрительно: — Но сильные и преданные воины нам нужны в первую очередь.

"Двуносый", как про себя уже все его окрестили, самодовольно улыбнулся, опять отвесил пародию на поклон и, громыхая сапожищами, покинул комнату. Виктор со вздохом подал голос со стороны комода:

— Ох, и подозрительный тип! Я бы его и с рекомендациями папы римского не взял.

— Чьего папы? — тут же раздался вопрос от окна.

Но пояснения перебил стук в дверь и появился новый претендент на право охранять столь достойное собрание. Этот выглядел вполне чинно и благородно, но в душе и по сущности был под стать своему предыдущему товарищу. В общем, все восемь первых наёмников оказались пронизаны ложью насквозь и для того, чтобы распознать их низменные и преступные сущности даже умения Бениды не понадобилось. Когда последний из восьмёрки тоже отправился в порт постоялого двора к своим товарищам, Семён с сожалением покачал головой:

— Надо же, умудрились первыми занять восемь месть в очереди. Видать те ещё "гопники", неплохо у них всё организовано и наверняка работают по конкретной наводке.

Оказалось что Нимим странное слово почти знакомо:

— "Гопашниками" у нас на преступном жаргоне называют разбойников с большой дороги. Не везде, но в некоторых королевствах. Но суть слова я верно поняла?

— Вернее не бывает, — подтвердил Виктор и подморгнул отцу: — Может статься, что здесь мы не только знакомые слова встретим, но и землячков отыщем. А?

На эту тему они порой не раз разговаривали и часто спорили о пользе такой встречи. Как ни странно отец и Фёдор всегда опасались такой встречи и говорили, что она нежелательна. Тогда как остальные три члена семьи ждали подобного случая с непонятным азартом и воодушевлением. Сейчас же Семён лишь дернул уголком рта и не стал развивать эту тему. Тем более что в комнате показался очередной кандидат.

С этого момента набор воинов пошёл полным ходом. Конечно, пришлось ещё некоторых отсеять или за слабое здоровье, или за неоткровенные ответы, но в основном приходили люди вполне нормальные, воинскому делу обученные и в охране не раз бывавшие. Тем, кто проходил отбор, давалось приказание явиться завтра с рассветом к гостинице в полном обмундировании и верхом на лошади. Причём делался жёсткий акцент на то, чтобы наёмник никому и ни при каких обстоятельствах не рассказывал ни о своём найме, ни о месте встречи и времени прибытия на службу. Справедливо рассуждая, что лишние слухи не должны гулять по городу. И что гораздо сподручнее будет убраться их Далтена без шума и без пыли.

Когда осталось нанять лишь двоих человек до желаемого комплекта, в комнату вошёл явный ветеран. С первого же взгляда в текучей походке, выверенным, плавным движениям и крепкой фигуре просматривался невероятный опыт и немалые боевые заслуги за плечами. Да и по открытому лицу и честному взгляду как-то сразу хотелось верить такому человеку. Как ни странно ветеран рекомендательных писем не предоставил, а сразу предложил:

— Моё воинское мастерство можете проверить в поединке, а свою порядочность готов доказать в любом деле или разговоре.

— И как вас зовут?

— Торрекс. И звание у меня есть воинское — майор.

Брови Семёна приподнялись:

— Странно, таких званий здесь вроде нет.

— А мы издалека, из очень далёкого королевства на самом востоке континента.

— Э-э?

— Мало кто в нём бывал, но слышали многие, наше королевство называется Салламбаюр. И вот когда мы узнали о цели вашего путешествия: княжество Макдор, то сразу решили пристать к вашему отряду. Думаю что помощь от нас будет достойная и вы не пожалеете о нашем найме.

Краем глаза Семён покосился ни Нимим, и та жестом показала, что майор говорит правду. Пришлось менять весь набор вопросов:

— По какой причине вы оказались здесь?

— Нам пришлось выполнять одно очень деликатное задание, которое поручил человек гораздо выше нас стоящий на служебной лестнице.

— Ага, значит вы здесь не один.

— Конечно. Вместе со мной один из лучших воинов нашей армии, непревзойдённый мечник и фехтовальщик, мастер рукопашного поединка наставник Савазин.

— Имя у него..., хм!

— Поэтому мы почти всегда называем его просто Сава. Но, тем не менее, скрывать, что он родом из Гензырских степей мы не намерены. Да и внешность у него своеобразная. Но Савазин с детства прожил в Салламбаюре и всеми своим поступками доказал свою честность и лучшие воинские отличия. За него я готов поручиться как за родного брата. Хотя понимаю ваши сомнения — за меня самого ещё никто не поручился.

— А где он? Хотелось бы взглянуть....

— В коридоре, если разрешите, его позовут.

После команды гостиничному служащему в комнату бесшумно просочился невзрачный на первый взгляд человек. Но после того как он поклонился и его рассмотрели лучше, бойкий на язык Виктор не сдержался:

— Да ведь это же вылитый японский сансей!

Его отец осудительно хмыкнул, и ещё раз более внимательно осмотрел лысого и тщательного выбритого мужчину. Раскосые глаза, раздвоенный подбородок, узкие, плотно сжатые губы и смуглая кожа сразу же выдавали в нём потомка гензыров. Но было нечто и другое, более северное и холодное в его чертах. Видимо в родословной этого воина-наставника сплелось несколько генеалогических древ.

Само собой, что напрашивались очередные вопросы:

— Как же вы тут выкручивались среди ханских гензыров?

— Старались им не слишком на глаза попадаться.

— Но как вы отбиваетесь от городских ополченцев?

— Уходит много времени, но и с теми удаётся договориться.

От окна раздался голос Хазры:

— Почему же Савазин молчит?

Смуглый и лысый воин тут же с почтением откликнулся:

— Жду вопросов, госпожа.

И вопросы посыпались, словно дождь из грозовой тучи. Но на все давался чёткий и честный ответ и, в конце концов, Загребной решил взять обоих воинов наёмниками в отряд. Такой случай упускать не стоило. Пусть это и простое совпадение, ведь жители Салламбаюра здесь гипотетически могли встретиться, но вот взять их в сопровождающие — это действительно редкая удача. Похоже, что ни у детей, ни у Бенид не будет повода возразить против такого решения.

— Хорошо. Осталось только проверить воинское мастерство вашего наставника, и если Савазин пройдёт испытание, то вы оба поступаете на довольствие с завтрашнего дня. Давайте пройдём на внутренний дворик и немного разомнемся в фехтовании, а то боюсь, здесь будет тесновато.

Он уже начал вставать, когда Торрекс, без всякого почтения его перебил:

— Но нас три человека. В коридоре ждёт ещё мой племянник, хоть он и молод, но воин с него тоже отменный. Не взирая на то, что опыта маловато.

— К сожалению, весь отряд уже набран и нам не хватало только двоих.

— Жаль, — расстроился ветеран, — Без него и мы не сможем вас сопровождать..., — но тут же вскинул голову: — Разве что вы разрешите ему просто путешествовать с нами за наш счёт. Да и лишний меч в случае чего всегда пригодится.

Пока командир отряда застыл в раздумье, Хазра деловито предложила:

— Тогда зовите вашего племянника. Заодно и на него посмотрим.

Опять задействовали служителя, и новый персонаж появился в сцене собеседования. В отличие от всех присутствующих мужчин, можно было сразу сказать, что он не воин. А если и воин, то так себе, только с авансом. Тонкой кости, со стройной фигурой, с юношеским лицом в обрамлении тёмных кучерявых волос парень скорей походил на странствующего поэта или трубадура. Но встал он возле своего дяди с таким достоинством и величием, что открыто сомневаться в его воинском мастерстве, было бы неуместно.

Юноше, которого звали Теодор, тоже задали несколько десятков вопросов, на которые он ответил охотно и правдиво. А затем Хазра неожиданно переключила своё внимание на ветерана:

— Майор Торрекс, Теодор вам действительно приходится племянником?

— Скажу больше, госпожа, он для меня как родной сын.

И столько горячности и любви послышалось в ответе, что подтверждение правды от Нимим, можно было проигнорировать.

Семён на этот раз встал на ноги полностью и повёл своими плечами, словно разминаясь:

— Но всё равно предлагаю пройтись во внутренний дворик гостиницы. А дамы могут не беспокоиться, остаться здесь и понаблюдать за нами из окна.

Все мужчины вышли из комнаты, а из ванной комнаты тут же выскочила Виктория с арбалетом и пристроилась за спиной у Хазры. При этом она бормотала себе под нос:

— Не нравятся мне эти дядьки. Да и желторотый юнец явно не для меча создан. Ещё ему самому сопли утирать придётся.

Нимим подошла и опёрлась руками о подоконник:

— Зря ты так. Отец правильно рассчитывает. Ведь эти два воина могут стоить чуть ли не всех остальных наёмников вместе взятых. Так что обузой ни они, ни их юный племянник в походе не станут. О, вот и партнёры вышли на позицию. Сейчас посмотрим, действительно ли можно считать гензыра наставником.

Настоящим мастерам боя на мечах не обязательно доводить ознакомительный поединок до крови, а то и до смерти. Им достаточно лишь обозначить свои начинающиеся атаки и такими же невидимыми постороннему глазу приёмами проявить свои действия при защите. Для зрителей показалось, что оба соперника просто несколько минут быстро перемещались по всему дворику, да весьма интенсивно порой размахивали мечами. Но лязг соприкоснувшихся лезвий раздался раз пять, не больше. Зато к концу этого времени Семён ощущал льющиеся по спине потоки пота, а смуглая лысина Савазина вся блестела от мелких капелек таких же солёных выделений разгорячённого тела.

Затем лба воина остановились и с почтением поклонились друг другу.

— Рад познакомится с настоящим мастером — Семён не скрывал своего восхищения. — Надеюсь, что у нас найдётся немного времени в пути, чтобы почерпнуть у вас некоторые знания?

— Буду рад оказаться полезным, — с такими же интонациями отозвался и Савазин. — Но уже сейчас должен с огорчением признать, что слишком рано я позволил именовать себя наставником. Мне ещё много чему надо поучиться.

И каждый из двух воинов прогнал в мыслях одну и ту же фразу:

"И хорошо, что учиться придётся не в бою с врагом...."

ПРОЩАНИЕ С ДАЛТЕНОМ

Остаток дня Семён провёл в хлопотах по утряске последних мелочей, которые порой могут сделать любое путешествие вполне приятным времяпрепровождением. Надо было прикупить смены одежд, разные бытовые мелочи типа мыла, ножниц и простой мочалки. Несколько пар разной обуви для каждого. Да и массу разных вспомогательных принадлежностей для походной кухни. Как ни странно здесь больше всего расстарался отец. Не считаясь с расходами, сам выбрал одну из лучших походных карет с широкими осями, на больших колёсах и с вполне модерными рессорами. Заложил карету изнутри одеялами, перинами и подушками. И затем напоследок проверил умение двух нанятых кучеров управлять самым роскошным в этом мире транспортом. После этого даже Виктория удивилась:

— Пап, да чего ты так беспокоишься? Всё равно на пятый день Бениды на коней пересядут, а карету продавать придётся.

— Мало ли что. А вдруг непогода? Тогда и ты от дождя сможешь укрыться.

— Ещё чего? Накидки вполне хватит, не сахарная, не растаю.

— Как не сахарная? — возмутился отец. — Неужели только один мармелад остался?

В семье дочь была единственной, кого витиевато величали порой Мармеладой Шоколадовной. Или Мармеладой в шоколаде. Или просто Мармеладка. Хотя бывало, что и "вреднющей Мармулядиной" обзывали. Но так к Виктории обращались лишь братья, да и то, в моменты небольших семейных ссор или из-за ревности друг к другу.

В данный момент Виктор скривился при упоминании о сладостях, и тут же хитро улыбнулся:

— Отец, может ты сам мечтаешь в карете прокатиться? Да ещё в компании с такими симпатичными женщинами?

— Ты это..., — растерялся Семён от таких наглых напраслин и невпопад брякнул: — Да они мне в дочери годятся!

Теперь уже сын захохотал во весь голос, а ему вторил звонкий голосок Виктории. Не зная, как выкрутиться из щекотливого положения, их отец проворчал:

— По крайней мере — внешне. И вообще, чего это вы над папой зубоскалите? Все свои задания выполнили?

— А как же, — посерьёзнел Виктор. — Мало того, я уже и ужин заказал для нас всех в отдельной комнате. Не нравится мне в общем зале, вечерами там слишком шумно, и дышать нечем.

— Правильно. А как там Бениды?

Виктория пожала плечиками:

— Мне кажется, они из лекарей все силы вытянули, бедняг аж шатает от усталости. Но зато сами действительно становятся всё прекрасней и, похоже, скоро будут выглядеть моложе, чем я.

— Ой, ли?! А что ещё важного в городе заметили?

— Ой, пап, чуть не забыла! Сегодня в городе завершаются народные гуляния, поэтому состоится воистину грандиозный и никогда здесь ранее не виданный салют. Приедут для этого дела, специально приглашённые шаманы Красных гор. А ведь мы когда-то мечтали с ними потолковать по душам.

Семён тут же напрягся:

— Действительно. И надо это постараться сделать сегодня же. Потом возможности скоро не представится. Виктор, прогуляйся к центральной площади и постарайся выведать кто, где и как. И мы после ужина обязательно с ними побеседуем. Если удастся....

Виктор тут же развернулся уходить, но Виктория с восклицанием:

— И я с тобой! — пристроилась сбоку от брата. Тот лишь оглянулся на отца, и, получив в ответ сомнительное пожатие плеч, посчитал это разрешением, да так и пошёл дальше с сестрой, рассказывая ей что-то явно смешное.

Загребной ещё какое-то время смотрел им вслед, потом тяжело вздохнул и отправился в гостиницу. Перед тем, как зайти к себе, он деликатно постучал в комнату Бенид.

— Входите! — тут же послышалось разрешение.

Войдя, он застал Хазру крутящейся перед зеркалом в новом платье. И быстренько постарался приподнять свою отвисшую челюсть. Перед ним во всём своём великолепии блистала обворожительная женщина поразительной красоты. Гордая осанка, осиная талия, высоко приподнятая грудь в смелом декольте и вполне румяные и молодые щёки. Комплимент сдержать, тоже не удалось:

— Хазра, вы за полдня превратились в самую красивую женщину этого города! Что же будет к концу нашего путешествия?

— Ну вот, — засмеялась та. — А нам уже показалось, что вы совершенно равнодушны к нашим женским прелестям.

— Как можно.... А..., где же Нимим? Я ведь зашёл вас предупредить: через полчаса для нас накроют ужин в отдельной гостевой комнате.

— Хорошо, мы и сами не любим опаздывать. А Нимим до сих пор нежится в ванне. После этих лекарей она совсем обессилела...

— Да, да, мне рассказывали, — наморщил лоб Семён, припоминая. — Шатает словно от ветра?

— Верно! Но сестра обязательно успеет набраться сил до ужина.

— Тогда у меня остался лишь один маленький вопросик....

— Конечно, Семён, я вас слушаю. И кстати, а давайте перейдёт на "ты"? А то так сухо и церемониально общаемся.

— Ну, если это удобно....

— Совершенно удобно. Мы с сестрой уже договорились с твоими детьми по этому поводу. Так что, задавай свой вопрос.

— Ну, если так..., — сильный и решительный мужчина, с каким-то испугом отвёл взгляд в сторону от соблазнительной фигурки, и спросил: — Что ...тебе известно о шаманах Красных гор?

Хазра кончиком языка облизала верхнюю губу:

— Да только то, что они существуют.

— А из чего они делают порох?

— Порох? Что это?

— Вернее, из чего они делаю свою красную смесь, которую используют в праздники при салютах и фейерверках.

— Без понятия.

— И почему она красная — тоже не знаешь?

— К сожалению.... А зачем тебе это?

Семён шумно выдохнул, сожалея о незнании Бениды:

— Да вот хотели сами создать нечто подобное, но никак не можем понять, из чего эта смесь состоит. А салюты — это так здорово! Поэтому решили, сегодня прикупить как можно больше пороха у этих шаманов. Получится?

— Почему бы и нет. Они продают эту свою гремучую смесь направо и налево, лишь бы платили. А вот секрет её изготовления никому не продают. Даже хан не смог ничего добиться. Да и вообще эти шаманы одиннадцать лет безвылазно просидели в своих Красных горах и в города даже носа не показывали. Только что и делали, что меняли вещество на продукты и прочие изделия быта.

— Да мы тоже слышали об их затворничестве. Но не верили, что всё у них так строго. А в других королевствах создают нечто подобное?

— Нет, — твёрдо ответила Хазра. — Поставки идут только из Красных гор. Но почему тебя это так интересует?

— Просто я с детства люблю красочные зрелища, — туманно ответил Семён, и уже из дверей добавил: — До встречи на ужине.

За столом семейство собралось первым. Причём дочь уселась не как всегда, рядышком возле папы, а почти напротив. Виктор пристроился возле неё и, так оказалось, что стулья по сторонам от Семёна остались пустыми. С некоторой дрожью он представил возле себя обворожительную Хазру, твердо мотнул головой и решил, что больше она на него так странно действовать не сможет. А значит, ужин пройдёт нормально.

Но Загребной совершенно не учёл другой фактор, который он упустил из своего запрофилированного осознания окружающей обстановки. А именно: он совершенно забыл о Нимим. И её появление было сродни удару молнии прямо по темечку.

Уже потом, тщательно анализируя этот момент Семён пришёл к выводу что удар был рассчитан заранее и нанесён в самое удобное время и в подходящем месте. Потом, в длительном путешествии озабоченному трудностями пути командиру будет явно не до рассматриваний женской красоты и он вряд ли мог поддаться самому искушённому женскому обаянию. Чуть раньше тоже не следовало его слишком шокировать и оставлять пути к отступлению. Старшая Бенида, своим видом лишь пробудила дремлющую мужскую сущность в Семёне, а уж её младшая сестра постаралась всем своим колдовским совершенством и спешно вернувшейся красотой довершить полный разгром неприступной крепости и провести дальнейший захват деморализованного противника до победного конца.

Нимим наверняка ещё до прихода в комнату своим видом свела с ума не одного мужчину. Но её самая обаятельная и многообещающая улыбка была приготовлена только для её спасителя — для Семёна. А тот, что только с собой не пытался сделать, чтобы взять себя в руки и поставить ситуацию под контроль. То щипал себя за руки незаметно под столом, то угрюмо замолкал, а порой и просто по-детски закрывал плотно глаза. Но вот уши он закрывать не додумался. И когда Нимим обращалась к нему с самой минимальной просьбой, то от рвения чуть стол не переворачивал.

В общем, ужин прошёл для Семёна как в тумане. Для Нимим в торжественном преддверии самого высокого и прекрасного чувства. Для Хазры в волнениях, чтобы никто не остался голоден. Для Виктора в беспрестанном смехе и веселье. А для Виктории в постоянных одёргиваниях брата, пинании его под столом ногой и глубоких философских раздумьях о будущем их семьи. Отец всегда в этом будущем категорически смотрелся как огромный и непоколебим столп, в любой момент готовый поддержать, прикрыть собой и дать основательную опору любому из своих детей. Ни о какой спутнице жизни рядом с этим столпом никто и никогда даже представить не мог. Хотя простые шутки иногда на этот счёт и проскальзывали. И вот, впервые в окружающем пространстве появилась женщина, которая оказалась настолько сильна в своей женственности, что одним мощным ударом пробила всю ледяную скорлупу, которая образовалась вокруг отца после смерти матери.

А пока дочь никак себе не могла представить, что её обожаемый и родной папулька вдруг назовём чужую женщину каким-нибудь ласковым именем. Или просто её обнимет или погладит. Что тогда останется ей, единственной и жутко разбалованной лаской дочери? Не создаст ли это событие огромной и не заполнимой пропасти в семейных отношениях?

Ни опыта, ни воображения Виктории не хватало....

Зато её брат вспомнил о деле и быстро придумал, как прервать затянувшийся ужин:

— Мне повезло коротко пообщаться с шаманом Красных гор, и он пообещал продать несколько мешочков этого их вещества. Если конечно у него что-то останется....

— Действительно — глаза Семёна стали проясняться, а его деятельная натура уже пыталась просчитать все выгоды предстоящей покупки. Но взгляд, каким он продолжал смотреть на Нимим, нисколько не перестал быть томным. Именно поэтому командир отряда огласил следующее решение:

— Нам надо прогуляться! Всем вместе! Полюбуемся салютами и заодно сделаем намеченную покупку. Дамы, вам надо переодеваться?

Но смотрел при этом только на младшую Бениду. Поэтому та и ответила с томной улыбкой:

— Зачем? Ведь на улице не холодно. Накинем только широкие плащи с капюшонами.

И уже через пять минут вся компания протискивалась по запруженной горожанами улице. Могло показаться, что полюбоваться фейерверками высыпало всё население Далтена, как говорится: и стар и млад. Но подняв взгляд выше, каждый так считающий понимал что ошибся: ещё столько же людей сидело на крышах, и свешивались из окон и балконов.

В такой давке пробираться было проблематично. Тем более что женщины всё-таки были ещё слабы после недавних тяжких испытаний и ранений. Приходилось идти очень медленно.

Народ немного расступился на более выгодные наблюдательные позиции, когда первые букеты салютов расцвели над их головами. Виктор, насмотревшийся в детстве подобных зрелищ с излишком, лишь презрительно бросил:

— Цирк приехал! А клоунов забыли....

И продолжил вести за собой компанию к нужному месту встречи. Куда и добрались к самому разгару дыма и грохота. Возле прикрытых ворот огромного сарая стоял стол, заставленный снедью и бутылками, а за ним с полным равнодушием разглядывая метущихся горожан, восседали три фигуры в аляповатых балахонах с дико смотрящимися оборочками и шифонными складками. Виктор указал на них рукой и со смехом прокомментировал:

— Одежды от земных кутюрье: "А ля — Алла Пугачёва". Когда я с ним расстался, то умирал от смеха до самой гостиницы.

Виктория тоже не сдержалась от хихиканья:

— Да, радостный у них прикид.

А командир отряда присмотрелся и даже засомневался:

— Неужели это действительно шаманы?

Опирающаяся на его руку Нимим, подтвердила:

— Они самые. А их наряды остаются неизменными тысячи лет.

— А-а..., — успокоено протянул Виктор. — А то я уж подумал, что они одну знаменитую певицу обокрали. Ну, пошли, знакомить буду.

Знакомились быстро — торговались долго. И не то, чтобы цены были высокие, просто Загребной вошёл в кураж и под видом яростной торговли попытался выведать у шаманов как можно больше сведений о красном порохе и методах его производства. Как ни странно, но пока семейству на этом материке ещё не попались ни сами залежи серы, ни упоминания о таком минерале. Селитра и уголь были, а вот серы нет. И поэтому красный порох они вполне закономерно связали с новой разновидностью серы, которую добывали в одноименных красных горах.

Как ни странно, подвыпившие шаманы в запале спора совершенно отрицали любые составляющие для своего вещества и с пеной у рта доказывали, что эту благодать для них даёт великий демон Красное Жерло и само обозрение этого демона приводит простого смертного к моментальной смерти. Причём в эти моменты, продолжающая висеть на руке Семёна Нимим, частыми прикосновениями своей ладошки подтверждала кристальную честность обиженных в недоверии шаманов.

В конце спора-торговли пришлось признать, что ничего конкретного о местном порохе выпытать не удалось. Уже и дым рассеялся, и горожане опять толпами устроили пляски с песнопениями, когда тяжело нагруженный тремя мешками с красным порохом Виктор взмолился:

— Папа! Неужели ты и так ничего не понял? Они такие же шаманы, как любой встречный-поперечный. Скорей всего им самим в голову вбили эти сказки про какое-то там Жерло, и они с чистой совестью в это верят. И по ходу дела — просто продают то, что меня сейчас раздавит. Может, пойдём спать?

Мысль о простых купцах только сейчас дошла по смыслу до Семена, и он со стыдом признал свои ошибки. Наверняка все тайны можно будет узнать, лишь попав непосредственно в Красные горы. Тяжело вдохнув, командир подхватил хрупкую Нимим под локоток, и повёл в сторону гостиницы. Правда и о сыне побеспокоился, бросив через плечо совершенно отсутствующим тоном:

— Тебе не тяжело?

Ответного бормотания он не услышал, из-за увеличившейся дистанции между ними:

— Конечно, не тяжело. Но через сто метров от меня останется только ниндзя-черепашка....

Виктория решила помочь брату, потребовав мешок для себя, но тот в ответ лишь прокряхтел:

— Мармуляда, ты лучше меня своей рапирой прикрывай. А то вздумает какой идиот в меня угольком швырнуть и..., адьёс! Лови мои горелые тапки!

В гостинице не все разошлись по своим комнатам. Семён проводил детей, Нимим пожелала сестре спокойной ночи, и они вдвоём уединились всё в той же гостевой комнате, в которой недавно ужинали. По просьбе им принесли три огромные свечи, немного фруктов, печенья и обложенную жаростойкой материей пиалу с чаем. Потом Семён смутно припоминал сидящую у него на коленях Нимим, её обвитые вокруг своей шеи руки и пылкие, страстные и продолжительные поцелуи. Ну и, естественно, разговоры. Тоже долгие, тоже продолжительные и вполне откровенные. В ту ночь он поведал о своём прошлом всё. По крайней мере, всё, что в данный момент приходило в его воспоминания.

И в ответ услышал всё о прежней жизни прекрасной Бениды. Или, по крайней мере, всё то, что она успела рассказать о себе между частыми поцелуями. В итоге они всё равно не успели поведать о себе и десятой части того, что хотелось бы, а рассвет уж позолотил край неба на востоке.

Тут уже обязательства долга взяли в Семёне верх, и он уговорил Нимим идти готовиться к отъезду.

— Тем более, — добавил он, после прощального поцелуя в коридоре у комнат. — Что мы не расстаёмся надолго. Нас уже сегодня ждёт дальняя и увлекательная дорога.

Нимим прижалась к мужской груди, с силой вдыхая в себя такой желанный и родной запах и ответила:

— Мне страшно с тобой расставаться даже на короткий миг. Но.... Я сильная, ты не думай.... Я с собой справлюсь и буду при всех вести себя примерно....

— Как это?

— Ну не буду тебя всё время обнимать или держаться за твою руку. Хотя..., мне будет этого очень не хватать.

— Мне тоже.... Ладно, держи выше свой сладкий носик и быстренько буди сестру. А я поднимаю деток и вперёд, в дальние и экзотические страны!

ПЕРВЫЕ ПОТЕРИ

Через час все уже выстроились перед гостиницей, а обе Бениды с удобствами расположились в карете. Все вещи были тоже погружены на доставленных из пригорода пристяжных, а Виктор вместе с Торрексом, которого назначили начальником охраны, провели быструю перекличку и проверку остальных наёмников, коих общим числом должно было быть четырнадцать человек. Сразу же выяснилось, что один из них отсутствует. Но ждать его не стали, по истечении срока, отряд тронулся в путь, не теряя ни одной лишней минуты.

Виктор чуть отстал, присмотрелся к отцу, который немного отрешённо поглаживал синее древко своего таинственного копья, стоящего перед ним в луке седла, и только тогда высказал свою мысль:

— Хорошо, что мы вчера взяли на одного воина больше. Теперь полный комплект.

— Воина? — хмыкнул Семён, окидывая поверхностным взглядом фигуру Теодора, который ехал в дорогой кольчуге рядом со смуглым Савазином. — Меня гораздо больше беспокоит пропажа одного наёмника. Парень выглядел вполне надёжным и обязательным, и вдруг взял, и не явился.... Странно!

Сын сразу понял сомнения отца:

— Намекаешь на восьмерых гопников?

— Очень даже может быть. Могли проследить за парнем, а потом и выпытать все подробности.

— Жаль, если так. Но мы ведь и так своей цели не скрываем. Какие ещё подробности?

— Мы выехали на сутки раньше, чем объявляли. Да и маршрут то ведь можно изменить в любую минуту. Не говоря уже о том, что княжество Макдор вообще могло быть названо для того, чтобы сбить со следа. Пора нам уже каждое движение просчитывать исходя из худшего.

Виктор ухмыльнулся:

— Худшего для нас или для гопников?

— Худшего в первую очередь для моих детей, если сливки преступного мира узнают, что Загребной их сопровождает на ПМЖ.

— Пап, а это что? Не припомню....

— Постоянное место жительства, аббревиатура. Так говорили у нас на родине про людей, отъезжающих в дальние страны в поисках лучшей жизни.

— Ты смотри, а я всё позабывал за пять лет.... Ну и как им там, на ПМЖ жилось?

— А как нам живётся? — рассмеялся Семён и пришпорил своего коня, направляя в голову колонны. — Сплошной отдых и непереносимая скука!

Виктор вслед отцу пробормотал:

— Если здесь "скука", то лучше бы я остался на родине. А то лица одноклассников уже стал забывать.... Хм! И одноклассниц тоже.

Догнав салламбаюрского майора, Загребной поделился с ним соображениями по поводу пропавшего наёмника и кратко описал состоявшиеся вчера собеседования. Торрекс кривился при рассказе, а потом и сам признался:

— Видел я этих уродов перед гостиницей, видел. И если хоть один из них с нами в путь бы сегодня отправился, я бы стал сомневаться в вашем благоразумии. Явные они гниды. Но сбрасывать их со счетов не следует, такие на всё способны. Только и мы теперь будем смотреть в оба. Если захотят на нас прямо на торговом тракте напасть, им придётся большую банду собрать и атаковать нас завтра, в крайнем случае, послезавтра. Иначе у них ничего не выйдет. Да и мы можем другим маршрутом пойти.

— Вот и я так подумал. Дорог много, а скорость у нашего отряда отличная. Собьём со следа любого.

— Может и так, — Торрекс повернулся в седле и заглянул Семёну прямо в глаза. — Но с какой стати целой банде за нами по следу гнаться?

Такого прямого вопроса Загребной не ожидал. Но при этом очередной раз удостоверился в невероятном опыте салламбаюрского майора. Недаром этот ветеран лишь одним своим видом вызывал уважение. Поэтому лгать ему напропалую не стал, а ограничился лишь расплывчатым утверждением:

— Значит, они свой смысл имеют. Ну а наша задача — дать им отпор в нужное время. — Заметив, что ветеран открыл рот для нового вопроса, Семён его успокоил: — А кое-какие ответы на загадки достойные люди тоже познают со временем.

Затем остановил коня и стал дожидаться приближения плавно едущей кареты. Когда она оказалась вблизи, подстегнул лошадь и на скаку заглянул в окошко. Оно тут же открылось вовнутрь и в проёме показались радостные глаза Нимим.

— Как вам транспорт, не трясёт? — крикнул командир отряда и вместе с улыбкой и воздушным поцелуем получил ответ:

— Превосходно! Словно лодочка на волнах покачивает.

От такой фразы непроизвольная улыбка затопила всё лицо Загребного полностью и надолго.

А далеко сзади оставались крепостные стены и башни города Далтен.

А ближе к обеду произошло совершенно в этом месте неожиданное событие. Путешественники как раз проехали очередной крупный посёлок и на хорошей скорости двигались по широкому тракту. По словам одного наёмника из местных, он помнил времена, когда на этом тракте было не протолкнуться от караванов, идущих в обе стороны. За время ханского правления количество караванов уменьшилось втрое, а в данный момент, по причине возникших на всех границах стычек, торговый люд вообще предпочитал сидеть по домам, пережидая лихое время становления за толстыми стенами.

Но всё равно движение на тракте было весьма интенсивным. И не столько из-за медлительных верениц крестьянских телег, сколько из-за снявшихся со своих мест многочисленных переселенцев, погорельцев, беженцем и обычных искателей приключений. Все они куда-то торопились по своим неотложным делам, но так как двигались медленно, то в основном придерживались обочин, а средняя часть дороги была отдана в распоряжение скоростных отрядов на лихих и резвых конях или с грохотом несущимся огромным дилижансам. С правой стороны простиралось огромное поле, с широкими полосками колосящихся зерновых, а слева, чуть ли не вплотную подступал старый и величественный лес. На опушке он был довольно редким и основательно прореженный стающими на стоянку путешественниками, но вот дальше, вглубь, тянулись воистину глухие чащобы.

К тому времени семейство собралось вместе и на всём скаку громко обсуждали один интересный вопрос: почему в этом мире на всех общественных магистралях, мостах и дорогах правостороннее движение. Ведь в условиях тотального гужевого и верхового транспорта такой выбор казался, более чем странен. Виктория настаивала на своей версии:

— Здесь слишком много людей с левосторонней ориентацией.

— Не больше чем в нашем мире, — возражал её брат. — Скорей всего, здесь просто сработала воля кого-то из древних, который попал сюда из техногенного, насыщенного машинами мира. Пришелец мог достичь определённой ступени власти и выдать такое распоряжение. А уж потом все остальные на практике признали правостороннее движение более целесообразным.

— А как же твои любимые рыцари? — напомнил отец. — Ведь это у них испокон веков предписывалось разъезжаться друг с другом правыми боками. Да и на турнире всегда использовалось и используется левостороннее сближение для стычки.

— Ха! Сражение рыцарей — это одно, а воля министра гужевого транспорта — совсем другое. Уж он как распорядился, так и....

Именно в этот момент Виктория и воскликнула:

— Атака справа!

И ей тут же вторили сигнальные рожки дозорных с головы и хвоста колонны. А командир отряда моментально оценил обстановку и выкрикнул первые команды:

— Зарядить все арбалеты! Приготовить щиты! Продолжаем движение шагом!

Неожиданного нападения на тракте вроде и не должно было быть, а если и ожидалось, то только со стороны леса. Куда и посматривали с неослабным вниманием. Но вот внушительный отряд из тридцати всадников атаковал со стороны луга. Вернее не атаковал, а как сразу же выяснилось, сам спасался бегством от более многочисленного лучше вооружённого противника. По следам улепётывающих гензыров мчалась тяжеловооруженная конница королевских латников. Но именно тяжёлое и прочное вооружение и сыграло роль основного тормоза: рыцари на открытом пространстве явно упускали свою добычу, и расстояние между ними увеличивалось на глазах. Видимо врага заманили в ловушку, или загнали, но так и не успели её захлопнуть, и теперь крупный отряд стремился проскочить через торговый тракт и затеряться в густом лесу. И на его пути были бы лишь простые крестьяне, которые и так бросились врассыпную от точки предполагаемого пересечения дороги, если бы не Загребной со своими наёмниками.

Да Торрекс в знак одобрения решения командира показал свой большой палец, упускать гензыров в лес было нельзя. Оклемаются и потом ещё таких бед наделают. Тем более было видно, что такие оголтелые разбойники не сдадутся, раз до сих пор не сложили оружие.

Невзирая на численный перевес недавних оккупантов, расстрелять их из арбалетов было самым простым и правильным решением. Тем более что каждый наёмник имел по три единицы этого оружия. А вот гензыры во время прорыва наверняка свои запасы все растратили и тем более на такой скорости не смогли бы приготовить свои арбалеты для контратаки. А уж против стрел отряд Загребного был защищён отлично.

Заметив готовящуюся им встречу на тракте, гензыры вначале вильнули по сторонам, но тут же поняли что тогда на них сомкнутся фланги рыцарской погони. И с отчаянным завыванием стали подстёгивать своих коней. Видимо им ничего не оставалось, как прорываться, плен для них означал только смерть. И они сами выбрали свою судьбу.

Первый же залп издали поразил десяток всадников или их коней. Второй — оказался самым результативным: пятнадцать гензыров оказались на земле. А уж оставшуюся пятёрку расстреляли быстро и без промахов.

Со стороны врага только и успело взлететь десяток стрел, не больше. Но по нелепой случайности две из них таки нашли свои жертвы. И если одна просто пронзила левую руку племянника Торрекса, то вторая попала одному из наёмников прямо в горло, и бедняга тут же скончался на месте.

В облаке пыли и сотрясающем грунт топоте на тракт выскочила и конница рыцарей. По ходу дела пытаясь пленить раненых гензыров и тех, кто при ранении лошади просто оказался на земле. Их командир, с плюмажем полковника, безошибочно угадал в Семёне командира и подскакал к карете:

— Спасибо за помощь! Эти ублюдки вырвались из засады, и я грешным делом подумал, что опять уйдут в леса. Есть у вас пострадавшие?

В это время и Торрекс к ним подъехал и доложил:

— Один их наших убит. И одно лёгкое ранение....

Но то, какими глазами старый ветеран смотрел на никчемную рану своего племянника, могло вызвать здоровый смех. Торрекс чуть не плакал. И только впитанная в кровь воинская дисциплина не позволяла ему тут же броситься на помощь Виктории, которая весьма умело обрабатывала рану и накладывала повязку. К чести Теодоро, он при этих операциях даже не поморщился и бровью не моргнул. А когда Виктория закончила, с достоинством поклонился и с уважением, но весьма напыщенно произнёс:

— Благодарю вас, леди.

На что девушка не смогла сдержать смешливого фырканья и посоветовать:

— Леди? Ха! Я обычный воин. А вот вы, в следующий раз, постарайтесь лучше щитом прикрываться.

И тут все увидели, как мужчины могут краснеть. Причём покраснел не только Теодоро, но и его дядя Торрекс. Лишь стоящий чуть сзади них Савазин сохранял на своём лице воистину самурайскую невозмутимость.

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ

ОЧЕРЕДНЫЕ БЕСПОКОЙСТВА

Командир рыцарского воинства, после недолгой заминки всё-таки предложил очевидное:

— Трофеи разделим поровну?

Глупо было спорить по этому поводу, поэтому Загребной тут же согласно кивнул и отдал приказ Торрексу:

— Пусть наши люди помогут! — а у своего коллеги спросил: — Вы куда дальше отправитесь?

— В Далтен.

— Тогда вас не затруднит передать жене нашего погибшего воина его заработок и половину из собираемых сейчас трофеев?

— Да нисколько. Но такая щедрость довольно редка в наше время.

— Насколько я помню у погибшего немалая семья и подобное вознаграждение всё равно не окупит его жизни. Так что такая небольшая компенсация вряд ли может называться щедростью.

Подобный жест для Семёна ничего не стоил, зато поднял планку его авторитета среди наёмников на должную высоту. Теперь каждый из них был уверен, что в случае своей гибели его близкие не останутся без средств существования.

Из-за этой непредвиденной остановки, решили заодно сделать привал и плотно пообедать. Вскоре на опушке леса запылали костры и над ними забулькали котелки с наваристым супом, мясом и кашами.

Трофеи между тем были собраны в две кучи и тут же соответствующим образом распределены командирами отрядов. Но вот над одним трупом пришлось задуматься. Это оказалось тело явного шамана, увешанное всё странными и незнакомыми предметами. Голова трупа представляла собой кровавое месиво после прямого попадания арбалетного болта, а вот всё остальное казалось целым и невредимым.

— Может вам чего надо? — спросил полковник рыцарей. — Или так и сожжём на костре?

Загребной немного подумал и неопределённо хмыкнул:

— Может чего и надо.... Ребята, отнесите тело к карете. Только голову накройте. Пусть его наши дамы осмотрят. Да и ты, Виктория, им помоги, может, что полезное узнаешь....

А затем, с некоторым сожалением посмотрел вслед дочери. Семён и сам предпочёл бы находиться возле своей Бениды, но воинские традиции нарушать не стоило. Среди деревьев уже стоял внушительный стол, полный закусок и флягами с выпивкой. Блестящую и окончательную победу над врагом следовало обязательно отметить возлиянием спиртного и здравицами в честь друг друга.

Благодаря чему обед сильно затянулся, и вместо полутора часов продлился все три. И когда снова собрались в путь, Торрекс забеспокоился:

— Расчёты нашего движения не нарушим?

С отягощённым желудком Загребной неспешно взгромоздился на коня и благодушно ответил:

— Оно конечно хорошо бы сразу переместиться к конечной цели нашего путешествия, но раз мы это делать не умеем, то и расстраиваться из-за пары часов не станем. Или вы сильно спешите в своё королевство Салламбаюр?

Тут же он тронул коня и жестом дал команду начинать движение всему отряду. Майор пристроился рядом и продолжил разговор:

— Нам тоже вроде нет особого смысла спешить. Лучше уж медленно, но уверенно.

— Но наверняка уже соскучились по родине?

— Что есть, то есть, — со вздохом признался ветеран. — Да и близкие наши волнуются, переживают.

— А вот климат там у вас наверняка чудесный? — продолжал выпытывать Загребной.

— Климат? Хм.... Да вроде неплохой....

— Изобилие цветов, сладких фруктов и лёгкий бриз с моря — что может быть лучше....

Ветеран как-то неуверенно поёрзал в седле:

— Сразу видно, что в Салламбаюре вы никогда не были.

— Но ведь все морские державы выглядят одинаково?

— Другие — да. Но только не наше королевство. Кто вам такие сказки рассказал? Какие цветы? Какие фрукты? Да у нас всё привозное. И с трудом можно насчитать с десяток оазисов в глубине территории.

— Как?! — поразился Семён. — А прибрежные зоны? Самые лучшие земли для жилья и тропических деревьев!

— Да там давно все города разрушены, а порты еле влачат жалкое существование....

Такие новости на некоторое время лишили Загребного дара речи. И только помотав головой, словно отгоняя от себя самые нехорошие предчувствия, он стал спрашивать:

— Какая же причина такого запустения и развала?

— Причин целых две, — понурив голову, отозвался Торрекс.

— Какие же?

— Первая — сорок лет назад по Салламбаюру прокатилась армия демонов из соседнего государства, Оазиса Рая и разрушила всё, что только могла. Половина населения при этом вторжении погибла, четверть разбежалась. Но не это принесло суховеи и вымирание в наши долины. Демоны перекрыли три основные реки, которые брали своё начало в ледниках Фонтеллы, и теперь все наши плодородные долины превратились в пустыни. Да и основные города из-за этого не поддаются возрождению. Как ни странно, на наших полуостровах дожди очень редкие гости, и без питьевой воды королевство буквально задыхается в предсмертных судорогах.

Семён с некоторой раздражённостью достал карту из седельной сумки и на ходу стал просматривать восточные территории. А потом воскликнул:

— Странно! Но как можно перекрыть вот эти три основные реки? Ладно, ещё одну, но все три?!

Торрекс весьма заинтересованно покосился на древнюю карту из королевского дворца Кариандены и скривился:

— Хорошая карта, но явно устаревшая. Тех рек уже нет сорок лет. И сделали это демоны, проложив на свой территории в скалах невероятный тоннель к руслам всех трёх рек. Воды падают вниз и уходят в самый центр этого проклятого Оазиса Рая. А уже потом по тысяче каналов стекают в море. Причём демонам вполне бы хватило для содержания своих земель и пятой части, но с ними бесполезно даже вести переговоры. А воинской силы у Салламбаюра почти нет.

— Как же вы там живёте?

— Очень плохо, — признался Ветеран со вздохом, но тут же постарался ободрить своего собеседника: — Но вам, то что? Ведь в княжестве Макдор жизнь вполне приличная, стабильная и сытая. Да и независимость им в своё время удалось отстоять. Поэтому будете жить отлично.

А Семён обеспокоился не на шутку:

"Куда же это мы направляемся? И почему о таком катастрофическом состоянии королевства я узнаю только сейчас? Ну да, а кто мне раньше про него рассказывал? Да никто! Вернее это я ни у кого не спрашивал, потому и не знал. Ха! Выбрали красивые изгибы на карте и едем в пасть к дьяволу! Ну не бестолочи? Может Нимим с Хазрой хоть что-то о тех краях ведают? Не похоже, чтобы Торрекс приврал ради красного словца. Но тогда получается, что надо срочно выбирать другую цель для места жительства Виктории. А вот где? М-да...."

Сославшись на заботу о дамах, Загребной вернулся к карете. С некоторым удивлением сообразив, что конь дочери бежит на привязи сзади их огромного транспорта, а с другой стороны с забинтованной рукой скачет племянник майора Торрекса. Причём не сам, возле него удивительно грациозно держался в седле наставник Савазин. Отстали, что ли? А Виктория, значит, решила прокатиться в карете?

Окошко с его стороны открылось сразу, и вновь глаза Нимим встретили командира отряда с искренней радостью. Пришлось и ему припрятать обеспокоенность, послать в ответ воздушный поцелуй и спросить:

— Вам там не тесно втроём?

— Да что ты! Здесь вполне может и целый десяток пассажиров поместиться. Мог бы и ты с нами хоть немного пообщаться.

— Ну, мне не пристало командовать сидя в карете. А вот что там моя дочь делает?

— О! Мы тут с погибшего шамана несколько весьма полезных вещичек обобрали и теперь все втроём трудимся над их разгадыванием и приручением.

— Может и польза быть?

— Ещё какая! Вечером обязательно перед тобой похвастаемся.

— Хорошо, тем более что вечера я и сам жду с нетерпением, — нисколечко не соврал Семён, чуть приотставая от кареты. Затем кивнул Теодоро и крикнул ему:

— Как рука?

— До свадьбы заживёт.

— Почему здесь? Ведь ваше место в голове колонны.

— Майор Торрекс приказал охранять дам, — тут же последовал горделивый ответ. На что осталось лишь мысленно развести руками и подумать:

"Надо же! Или он дамский угодник, или его дядя пытается облегчить родственничку службу. Хотя..., возле дам действительно лишняя охрана не помешает. Такой как Сава — как раз на нужном месте. А вот юноша.... Ещё бы его в поединке проверить.... Может вечером? Нет, ранним утром будет намного лучше".

Из-за растянувшегося обеда добраться большого города засветло не успели, поэтому ещё до наступления темноты решили остановиться на ночлег в большом придорожном трактире, который своим видом напоминал разросшийся от многочисленных пристроек добротный хутор. Его расположение возле самого тракта явно указывало если не на комфортность предоставляемых услуг, то по крайней мере, на солидность.

Встречающий хозяин был очень похож на огромного колобка: такой же круглый и такой же лоснящийся от жира. Только вот маленькие и неприятные глазки так и бегали по всем бойцам отряда, словно оценивали вес каждого кошелька. А когда он увидел вышедших из кареты дам, то даже всех удивил невероятным цирковым номером: "колобок в поклоне". Чем вызвал если уж не расположение к себе, то уж непроизвольные улыбки точно. Да и изысканные манеры у хозяина наличествовали:

— Несказанно рад приветствовать несравненных дам и их же столь блистательных кавалеров в своём знаменитом трактире "Волчий коготь". Меня зовут Жасмин. Что пожелают господа в первую очередь?

— Осмотреть лучшие комнаты, — стал перечислять Загребной, — Потом полюбоваться кухней и узнать меню предстоящего ужина. Если нас это всё устроит, тогда останемся на ночёвку.

— Прошу за мной, — тут же покатился Жасмин вовнутрь самого большого строения. — Господа будут довольны невероятно!

Сбоку от хозяина тенью стелился молоденький парнишка с огромными глазищами и чёрными смоляными кудрями. Похоже что первый помощник или мальчик на побегушках. Но под ноги он никому не попадался, и его почти не замечали.

По собственному опыту Семён всегда знал, что качество и утончённость пищи зависит от чистоты и порядка на кухне. Поэтому если бывала возможность всегда совершал экскурсию в разделочные помещения и осматривал, так сказать, "горячий цех" с плитами и котлами. Если там всё устраивало, то уже меньше привередничал со спальнями. Но сейчас с ним были сразу три дамы, и он начал с осмотра предоставленных комнат. Оказалось, что комнаты чуть ли не роскошные, и числом не менее пяти. То есть даже пришлось выбирать. Остальные, попроще, для воинов, тоже вполне годились.

На кухне полным ходом разжигали печи и подкидывали уголь под котлы. И показалось что до этого здесь никого и не ждали.

— Что, больше нет постояльцев? — спросила Нимим, которая так и старалась все время на отходить от Семёна.

— Увы! Времена сейчас слишком нестабильные, — пригорюнился хозяин трактира. — Ждём не дождёмся когда первые караваны пойдут.

В огромной кухне царили чистота и порядок, но всё та же Нимим заметила одну деталь:

— А почему это у вас главный повар, если судить по его колпаку, ногой прикован к цепи?

Действительно, высокий, но весьма щуплый мужчина с длинными отвисшими усами, был прикован длинной цепью за ногу к выступающему из стены кольцу. Длина цепи позволяла ему свободно передвигаться по всей кухне, но тем не менее, Загребной сразу требовательно рыкнул:

— Что у вас за порядки?!

Колобок нисколько не растерялся и даже благостно сложил пухлые ладошки словно в молитве:

— Дело в том что этот человек сам предложил такие условия, взамен на то, что я выкуплю его пленённую дочь у гензыров. А готовит он превосходно, поэтому мне и пришлось согласиться.

Семён поморщился, но возмущаться не имел и малейшего права. Потому как в этом мире подобных традиций и крепостных отношений было хоть отбавляй. Только что и позволил себе сочувственно спросить у повара:

— Это правда?

На худом лице не отразилось и малейших эмоций. Только глаза блеснули непонятным огнём:

— Истинная правда, уважаемые господа. Моя дочь теперь в полной безопасности. И мне нисколько не составит труда отработать мой долг.

Пока Загребной обходил вокруг огромной плиты и заглядывал в котлы, Нимим задала несколько шутливых вопросов добродушному Жасмину и потом они все вместе вышли во двор. Торрекс заметил командира и тут же поспешил к нему:

— Лошадей на отдых поставили, люди устраиваются.

— Как будет нестись вахта?

— Думаю четырёх на смену хватит. Вон в той башенке поставим одного. Оттуда просматриваются все окрестности. И ещё троих поставим по периметру. Ночь лунная и на небе ни облачка.

— Хорошо. Ужин для всех обещали через полтора часа. Подгадайте пересмену к этому времени.

Тут же все поспешили по своим делам, а Нимим придержала Семёна за руку и с явным возбуждением быстро зашептала:

— Очень плохое место! Хозяин лжёт почти во всём. Его шеф повар — тоже лгал. И этот чернявый мальчонка, заметил его? Видел, как он теперь за Торрексом поспешил? Как думаешь, зачем?

— Хм.... Майор пошёл расставлять трёх воинов на стражу....

— И на кухне я заметила как один из слуг, похоже конюх, отозвал чернявого по кличке "Уголёк" в сторону, и что-то незаметно нашептал.

— Ага, конюх значит, — напрягся Загребной. — А ведь он наверняка уже всех наших коней пересчитал и количество поклажи проверил. Да и в карету заглянул всенепременно.... Значит вот какая петрушка получается....

— Семён, что будем делать?

— Не переживай, моя красавица, выкрутимся. Ты бери Викторию, Хазру и не отходя друг от друга ещё здесь покрутитесь и пораспрашивайте. Только повторяю, быть вместе. Постараюсь ещё к вам сына послать. А я предупрежу Торрекса. Как говорится: предупреждён — значит вооружён.

Парочка всё равно не удержалась от короткого, но страстного поцелуя, а потом Нимим поспешила в дом, а Загребной прогулочным шагом отправился в сторону предполагаемого нахождения майора. При этом зорко осматриваясь по сторонам и заодно вводя свой организм в активную стадию предбоевой подготовки. Пока явной угрозы не наблюдалось, но лучше быть готовым к неожиданностям заранее, чем вступать в схватку с холодными мускулами.

Торрекса удалось отыскать уже когда тот возвращался со стороны конюшен в дом. И первый вопрос ему был задан такой:

— А где тот паренёк чернявый, что возле тебя крутился?

Майор оглянулся:

— Вроде только недавно видел его хитрую рожицу возле себя. Кажется его Угольком кличут?

— Верно. Как и то, что он высмотрел расположение наших дозорных.

— Действительно.... Но ему то что?

Семён быстро и сжато пересказал обо всех наблюдениях и подозрениях. Хотя пока о самом главном умении Нимим решил не распространяться. Но старый ветеран сразу согласился с доводами:

— И мне тут не понравилось. Слишком безлюдно и личности какие-то скользкие все. Жаль что мы в предыдущем посёлке не поинтересовались о репутации этого трактира....

— Ничего, просто удвойте бдительность и постарайтесь никого не выпускать без явной причины. А уж поздней ночью новые постояльцы вроде как не должны заявиться.

— Предупреждаем людей?

— Да, каждого лично и как можно незаметно. Заодно ещё раз просмотрим комнаты, что мы сняли. Изучить все возможные минусы и плюсы защиты и продумать ответные действия при неожиданном нападении. Своего племянника и Савазина на ночь размести возле женщин. Вроде всё, пока....

— Ладно, не теряем времени, расходимся.

Тем временем, когда командир и начальник охраны отряда заканчивали инструктаж всех остальных наёмников, три женщины вместе с Виктором обходили уже во второй раз территорию трактира по внешнему периметру. При этом они прислушивались в основном к комментариям Виктории, которая своим особым зрением тщательно просматривал опушку подступающего довольно близко леса на предмет нахождения в нём теплокровных созданий. Но пока ничего обнаружить не могла.

— Может все ваши страхи напрасны? — Спросила Хазра у своей сестры.

— Шутишь? — обиделась та. — Когда это я в таких делах ошибалась? Здесь явно нечисто! И обязательно должна к ним подойти помощь.

— Но ничего и никого не видно, — сомневалась и Виктория.

— Может с башенки попробуешь? — предложила Хазра.

— Не получится. Я ведь метров на сто вижу пятна тепла, не дальше. А вот если мы пройдём вовнутрь леса....

Но Виктор её тут же резко перебил:

— Только после приказа отца!

— Ладно, тогда возвращаемся к нему.

Но только все четверо собрались идти назад, как в свете большого фонаря над внутренним двором трактира мелькнула фигура верхового и Нимим сразу же обеспокоилась:

— Кто это и куда на ночь глядя собрался? Странно! Хазра, игла покойного шамана у тебя?

— Да, вот она.

— Отдай её Виктории. Отлично! Виктория, помнишь как надо её вставить?

— Помню....

— А ты, рыцарь, — так она в последнее время обращалась к Виктору, чем немало тешила его тщеславие, — Как можно громче на него рявкни и прикажи остановиться. А после моих обвинений прикажи спешиться для обыска. Всё, приготовились....

Они затихли, поджидая неторопливо шагающую лошадь с невысоким всадником. К сёдлу животного были приторочены две большие глиняные бутыли с пробковыми затычками. Похоже, что стоящих на фоне чёрного леса постояльцев трактира, верховой не видел, хоть луна и светила просто превосходно. Поэтому даже вздрогнул, когда Виктор пробасил с угрозой:

— Стоять! Куда это ты прёшься?

Нимим тут же узнала того самого юного помощника Жасмина, который тенью стелился за хозяином и потом поспешил за Торрексом. Сейчас он испуганно сжался и просительно залепетал:

— Да вот, послали на хутор за молоком с вечерней дойки для господ постояльцев. Тут недалеко....

Тут же младшая Бенида перехватила нить разговора в свои руки:

— А не страшно тебе?

— Нисколько, госпожа. Я ведь тут каждый вечер езжу.

— Хорошо, мальчик. Но мы вот тут ищем мою большую перламутровую брошку, пропала уже здесь, у вас. Ты не видел?

— Брошка? Да на кой она мне?

— Ах ты поганец! Отвечай, когда тебя спрашивают! — не на шутку разозлилась Нимим.

— Не видел, госпожа, честное слово не видел!

И без магических талантов было видно что парень не врёт, но ведь всё представление было затеяно с другой целью:

— Ну-ка слазь с коня! Милая, — обращение к Виктории. — Обыщи этого воришку. А ты, воин, осмотри его поклажу и бутыли.

Пока производился обыск, чернявый мальчишка совсем успокоился и даже решился на небольшое хамство:

— Больно нужна кому-то ваша брошка! Сами где-то потеряли....

Обе Бениды возмущённо фыркнули и Хазра пообещала:

— Завтра получишь взбучку от своего хозяина!

Малец отозвался со стариковской флегматичностью:

— Подумаешь, впервой что ли? Но когда это завтра ещё наступит....

Так и слышалось в его наглом ответе: "И для кого...."

Виктория закончила "обыск" первой:

— Нет у него брошки.

А её брат просто отошёл от лошади и передал уздечку в руку чернявого парнишки со словами:

— Проваливай отсюда!

Всё так же неспешно ворчащий всадник скрылся в черноте леса. А четвёрка постояльцев заспешила в трактир. И сразу же наткнулись на мечущегося в их поисках Семёна:

— Где вас носило?

Пара поясняющих фраз и вот уже Бениды и Загребной с детьми поднялся на дозорную башенку. Немного запыхавшаяся Нимим давала объяснения тем действиям, что проводила сестра:

— На теле того шамана мы нашли несколько занятных вещиц. Но вот эта, пожалуй, самая полезная. К этому блюдцу с прозрачной крышкой идут в комплекте три иглы. Одну Виктория воткнула в тулупчик чернявого посланца за молоком. Хоть игла очень похожа на костяную, но между ней и вот этими предметами, есть определённая связь. Жидкость во внутренностях блюдца тоже особая и, видишь, там шарик? Вот он сейчас у края блюдца и именно в той стороне находится наш носитель иглы. Чем дальше он от нас отъезжает, тем ближе к центру блюдца шарик будет откатываться.

— Любопытнейшая штучка! — восхитился Семён. — Но как далеко она будет чувствовать иглу?

— Проверить мы не успели, но по нашим воспоминаниям, пять, максимум шесть километров.

— Тоже неплохо. Уже один факт, что мы знаем азимут нашего подозреваемого....

— Что такое "азимут"? — тут же деловито спросила Хазра.

— Вот эта прямая линия строго в ту сторону. И что мы там видим?

Все присмотрелись и Виктория отозвалась первой:

— Сплошной волнистый лес. Разве что вот там, вроде как впадина побольше.

Молчавший до того часовой тут же отозвался:

— Когда я заступил на пост, мне показалось, что над той впадиной висело облачко дыма. Словно от большого костра.

— Молодец. Спасибо.

Через минуту Хазра уверенно сообщила:

— Шарик замер на месте, значит наш носитель прибыл в конечный пункт. Это километра четыре, четыре с половиной отсюда.

— Прекрасно! — воскликнул командир отряда, к тому времени уже явно что-то придумавший. — Дамы, оставайтесь здесь и постарайтесь как можно дольше оттянуть начало ужина. Дозорный, посматривай на шарик, и если вдруг он начнёт опять приближаться к краю блюдца, срочно бей общую тревогу. Дети, за мной!

Внизу все трое быстро вооружились для боя, а Загребной, после недолгого раздумья всё-таки прихватил с собой чудесное копьё. Причём сделал это не по нужде предстоящих действий, а просто не желая расставаться с уникальным предметом.

Ко всему прочему, Семён обладал одной весьма ценной особенностью своего организма. В любом, даже совершенно незнакомом и сложно пересеченном лесу он никогда не терял ориентации. Ни днём ни ночью. И всегда прекрасно ориентировался на расстояние, опять-таки невзирая на все высотные перепады местности. И мог с полной уверенностью дать огромный круг по незнакомой местности и выйти строго на исходную точку.

Поэтому сейчас командир отряда не стал брать с собой ни одного из наёмников, лишь строго предупредил Торрекса усилить посты и не выпустить из трактира даже мышку. Сам же с детьми оседлал самых спокойных и послушных лошадей и подался в лес.

Проскакали они очень большим крюком, но уже через полчаса зашли с противоположной стороны от той самой, подозрительной лесной лощины. Спутали коней вокруг огромной сосны и отправились по азимуту прямо на трактир. И в действительности, вскоре оказались в весьма прекрасном уголке природы. Как оказалось при ближайшем рассмотрении, там находился большой, глубокий и широкий овраг, подобраться к которому со стороны громадного леса не мешал никто. Как ни странно, только в одном месте, на дороге, уходящей к трактиру опёршись на тяжёлое копьё со скучающим видом стоял лишь один-единственный дозорный. Одним глазом он посматривал в сторону леса, а другим больше старался заглянуть через бруствер оврага и рассмотреть, что там творится. При этом его самого под луной было видно как на ладони. Видимо здешние обитатели чувствовали себя до невероятности беспечно. И, как сразу бросилось в глаза, все они стянулись к трём ярко горящим кострам в центре природной впадины то ли для ужина, то ли для доверительной беседы.

Последнее предположение оказалось более верным, хотя беседа проходила в виде грубого и безапелляционного монолога. Каждое слово подкравшимся лазутчикам было хорошо слышно:

— Ну что, все собрались? Так слушайте же внимательно, я два раза повторять не буду, и если кто свою задачу забудет, я его кишки собственноручно вокруг его же шеи намотаю! — крупный, поджарый мужчина с черным кругляшом на месте правого глаза, грозно осмотрелся по сторонам. Вокруг стояло около двадцати пяти человек явно бандитской наружности, обвешанные самым разнообразным оружием. Причём добрая треть из них была не кем иными, как гензырами. Правда свои традиционные одежды они сменили явно трофейной одеждой королевских ратников. Не услышав возражений, главарь продолжил:

— Возьмём всех без всякого труда. Без нужды не убивать, только вязать. Потом постараемся с ними позабавиться и вытянуть перед смертью последние новости. Теперь о наших действиях. Вы, двое подойдёте скрытно с другой стороны тракта и по сигналу сразу снимете вот этого дозорного.

Огромная сучковатая палка, скорей напоминающая дубину, нарисовала на примерном плане трактира загогулину и сбила торчащий вверх обломок.

— Вот этого дозорного снимут Хромой и Пан изнутри трактира и сразу подадут сигнал остальным....

— А тот, что в башенке? — раздался глухой голос одного из тятей.

— Тут постарается Уголёк. Если не удастся отравить поданным квасом, то пробьёт его снизу из арбалета сразу после сигнала. Ну а потом уже не мешкайте. Самое главное не поднять шум раньше времени. Вот вы двое, сразу же....

Семён принял решение очень быстро. Пригнул головы своих детей к себе и прошептал:

— Ящерицами на тот край и снимите часового! Как только я спущусь вниз и пойду на них с мечом, старайтесь бить тех кто схватится за арбалет или за лук, — затем екнул, словно улыбнулся: — Ну и если вдруг кто начнёт убегать, не упустите. Вперёд!

Хоть детям такой расклад атаки сильно не понравился, но спорить было бесполезно и они скрылись в кустах растущих по периметру оврага. А минут через пять, когда внизу главарь разбойников вновь повысил голос, призывая всех к отваге и дисциплине, стоящий дозорный вдруг сложился пополам и тут же был накрыт тёмной, массивной тенью Виктора. Не мешкая ни секунды Семён стал спускаться по крутому откосу, стараясь раньше времени не привлечь к себе внимание татей. В правой руке он держал свой длинный, тонкий меч, а в левой — синюю древесину копья.

Разбойники зашевелились, снимая с себя напряжение затянувшегося инструктажа, и только собрались расходиться, как в задних рядах послышались первые стоны и раздался чей-то возмущённый крик:

— Да ты кто такой?

Но тут же любопытный разбойник упал с разрубленной гортанью. Вожак подпрыгнул вверх прямо со своего места на бревне и моментально оценил обстановку:

— В щиты его! Кольцом рубить! Копья!

Причём его совершенно не интересовало кто, как и почему здесь появился. А также то: кто и откуда может ещё атаковать. Потому что других противников и не требовалось: за десять секунд — четыре трупа. А пока все разбегались в стороны, и пятый рухнул с перебитыми сухожилиями. Пока перекидывали из-за спин щиты, доставали мечи и выставляли вперёд копья, шестой член банды остался без правой руки и с жутким воем покатился под ноги своих товарищей. Те замешкались, и вот уже седьмой упал на спину с разрубленным наискосок лбом. Именно к тому моменту вожак оказался в центре сомкнувшегося полукольца и только с вытянутым вперёд мечом скомандовал:

— Разом!

Как в следующий момент всех разбойников окутало взметнувшееся Сапфировое Сияние. Дружный вопль боли и ужаса, сменился статическим потрескиванием и тут же остатки демонической силы ввинтились в землю. Оставляя после себя только опустошённые латы, кольчуги и одежды.

На короткое время всё стихло, и все трое нападающих настороженно затихли. Осматриваясь и прислушиваясь к окружающему их лесу. Там, вроде никакой опасности не оказалось.

Но лишь только дети встали над бруствером, как Семён, вскинутой вверх левой рукой с копьём подал им знак "опасность": ему почудился топот копыт и сдержанное конское ржание. И в следующий момент оказалось, что главная опасность таилась в самом овраге.

Одна из крутых стенок, заросшая густым плющом, вдруг рухнула под копытами выскочившими след в след тремя лошадьми. Они на полном скаку пронеслись мимо замершего в приседе Семёна и рванули по круто восходящей дороге наверх. И на центральной лошади восседала мощная фигура закутанного в шаманские одеяния человека. Никакой попытки напасть на Загребного он не сделал, видимо прекрасно увидев предыдущие события и поняв, что атаковать ему нельзя. Но притом при всём, вокруг всадника и его лошади ясно виднелась серая искрящаяся взвесь. Что сразу натолкнуло на мысль, что шаман разбойников пытается чем-то защититься из магического арсенала.

— Стреляйте! — запоздало выкрикнул Семён. Ведь два арбалетных болта с непонятным скрежетом срикошетили уже от серой взвеси, и один из них пролетел в опасной близости от головы Загребного. Затем чуть ли не единым потоком в разбойника понеслись стрелы, но и они лишь слегка ранили впереди скачущую лошадь. Правда это хоть немного замедлило отчаянную и форсированную скачку понукаемых свистом и голосам животных. Затем из темноты вылетело тяжёлое копье поверженного чуть раньше дозорного. Но и оно по невероятной кривой обогнуло свою цель, а вместо неё смертельно ранило скачущую в арьергарде лошадь. Та со страшным визгом и захлёбывающимся ржанием покатилась вниз, прямо под ноги набегающему Семёну. И только тогда он сообразил, что в руках у него невероятной мощности копьё. В своё время Сапфирное Сияние так и не захотело объяснить характеристики этого оружия, но последние действия сражающегося за свою жизнь хана, заставили гостя из другого мира отнестись к этому странному копью с почтением.

Вот и сейчас Загребной действовал словно по наитию. Быстро перекинул копьё в правую руку, резкий замах, и синее древко с вибрацией понеслось в цель. Но одновременно с этим шаман вскинул приготовленный арбалет и успел выстрелить в темноту перед собой.

Сердце у главы семейства от такого события тревожно екнуло, а в следующий момент сознание оказалось отвлечено результативным попаданием копья. Оно словно в масло вошло в серую взвесь, пробило тело татя насквозь и затем воткнулось во вздымающуюся дорогу. Зато с магической защитой произошло невероятное: она вдруг стала тёмно-стального цвета, а потом со страшным треском схлопнулась в середину. А когда лёгкий дымок рассеялся ни от шамана, ни от его лошади не осталось ничего кроме осклизлого, кровянисто-водянистого пятна метра три в диаметре. Да и то оно довольно быстро стало впитываться в землю, так и не успев стечь по наклонной плоскости.

Обогнув пятно по дуге и на ходу выдернув копьё, Семён взлетел на гребень и окаменел от страха: его дочь лежала на дороге, а над ней с ножом склонился младший сын Виктор. Словно сквозь слой ваты, до него донеслось раздражительное увещевание:

— Да не дёргайся ты так! Сейчас распорю штанину и сделаем перевязку.

И в ответ капризное хныканье Виктории:

— Ведь видела направление выстрела, видела! А отскочить и не подумала! Вот дура!

— Кто бы спорил, — хмыкнул Виктор и оглянулся назад: — Па! С ней всё в порядке, так царапина.....

Только после этого Семён пронёсся разделяющий их десяток шагов и грохнулся в пыль на колени:

— Доця! Мармуляда! Что ты?! Куда тебя?!

Губы его тряслись, а голос прерывался, словно после марафона и Виктория больше испугалась за отца, чем за себя. И сразу попыталась отшутиться:

— Да ничего, говорят тебе: всё в порядке. Теперь и у меня хоть один маленький шрамик будет за пять лет. А то всё братикам, да братикам достаётся.

Присмотревшись, Загребной облегчённо вздохнул сквозь сжатые от сопереживания зубы. По наружной стороне правого бедра дочери тянулся глубокий порез, оставленный скользнувшим арбалетным болтом. И этот порез уже скрывался под плотными слоями наматываемого длинного куска ткани, которые в этом мире успешно заменяли бинты. Закончив перевязку, Виктор быстро взвёл свой арбалет, затем сестры и решил занять делом оцепеневшего отца:

— Я тут покараулю, а ты бы глянул: что там ещё в той пещере прячется.

— Да, да, конечно, — но прежде чем уйти, прижал голову дочери к своей груди: — Я так испугался....

— Папуля, да я опять в строю. Можете мне оставить арбалеты и идти вдвоем в ту пещеру.

— Ещё чего?! Виктор, смотри тут....

Последние слова донеслись уже из-за бруствера. Теперь Семён был зол как тысяча демонов. И готов был растерзать голыми руками любого, кто бы попался у него на пути. Но ума всё-таки хватило подобрать два факела у костров и только тогда войти в тёмный зев пещеры. Как оказалось там у разбойников всё было обустроено вполне солидно. Сразу тянулась длинная коновязь, вдоль которой похрустывали сеном с десяток вполне отменных лошадок. А в огороженном уголке стояло две огромные, откормленные коровы. Дальше шла круглая арочная зала с большим столом, за которым могло свободно поместиться человек пятнадцать. Потом несколько маленьких комнатушек с двухъярусными нарами и две комнаты с явным изыском на бандитскую роскошь. Видимо здесь порой отдыхал главарь шайки, да проживала персона особо приближённая к магии. Но кроме массы цветастых одеял, да кучи подушек на широких кроватях, эти комнаты ничем особым не выделялись.

Семён уже хотел было возвращаться, как совершенно случайно, для проформы, заглянул в один из тёмных коридоров. И в конце увидел ведущие вниз деревянные ступени. Когда осторожно приблизился, то ему послышался человеческий говор, похожий скорей на непонятный гул. Посветил вниз факелами, гул сразу стих. Пришлось немного выждать и только затем грозно крикнуть:

— Эй! Кто там внизу?! Выходи по одному!

В ответ ни звука, ни грюка. Пришлось добавить в голос озлобленности:

— Неужели непонятно?! Если я сам спущусь то и вас всех порубаю на капусту! Выходить немедленно!

И только после звенящей тишины снизу послышался хриплый от волнения мужской голос:

— Да как же мы, мил человек, выйдем, коль мы за решёткой, да ещё и прикованы?

Только тут до Загребного дошло, что не могли остальные члены банды прятаться в такой дыре. И если бы пошли на прорыв из оврага, то вместе со своим шаманом. Значить здесь действительно томятся какие-то пленники.

Подсвечивая себе под ноги и выставив копьё вперёд, он спустился вниз и чуть не задохнулся от спёртого и вонючего воздуха. А по обеим сторонам широкого коридора тянулись многочисленные узкие клети с зарешёченными передними стенками. А за этими решетками толпились грязные и испуганные люди с потемневшими от пыток и лишений лицами.

С большим трудом Семён из себя выдавил:

— Люди...? Да сколько же вас тут?

Всё тот же голос, принадлежащий мужчине с короткой бородой, ответил:

— Пятьдесят шесть.... Из них пятнадцать женщин. Но половина из них, ...ранены и сильно измучены. Относились к ним очень плохо.

Рыкнув от бешенства и чуть не начав крушить решётки своим мечом, Загребной немного остыл, осмотрел мощные замки и спросил:

— А ключи эти уроды, где держали?

Тут же наперебой отозвалось сразу несколько голосов:

— Там на стене, в столовой!

Оставив факелы в держателях у входа, Семён сгонял за ключами и сразу, только начав открывать первые решётки, спросил:

— Кто у вас здесь за старшего?

После короткой заминки отозвался всё тот же мужчина с короткой бородкой:

— Вроде как я....

— Меня "вроде" не устраивает, будешь отвечать за всё. Значит так, в первую очередь освободить и вынести к кострам пострадавших женщин. Потом выходят все остальные и забирают из пещеры всё ценное. Коней тоже вывести и оседлать. Если замечу какое-то недоразумение между вами, накажу виновного и командира. Всё ясно? Действуйте!

Сам же он поспешил наверх по двум причинам: жутко не хватало свежего воздуха для дыхания и волновался по поводу детей. С них станется, после долгого ожидания оставить пост наверху и податься в пещеру. Или ещё хуже: Виктория уговорит брата идти выручать отца.

Но все пока оставались на своих позициях. Разве что сын залёг так, что бы видеть и сестру и весь овраг просматривать. Когда отец поднялся, сразу же услышал вопросы:

— Что ты там так долго?

— Сундуки с золотом откапывал?

— Ага! — уже с некоторым облегчением хохотнул Семён. — Аж мозоли натёр и лопату поломал.... Сейчас увидите разбойничьи сокровища. И пока сидите на местах, мы сами всё соберём.

Он тут же устремился опять вниз, игнорируя несущиеся вслед вопросы:

— Кто "мы"?

— И что соберёте?

А к кострищам стали выходить до сих пор вздрагивающие от страха люди. Одежда на некоторых висела лохмотьями, хотя у большинства была ещё вполне цела. Но вот лица почти всех были разукрашены то синяками, то опухолями, а то и кровавыми порезами. Первыми вынесли семь постанывающих женщин. Вокруг которых тут же захлопотали их товарки по плену. Затем все мужчины принялись поспешно и натужно выносить из пещеры скарб, постоянно косясь на окровавленные трупы и оставшиеся после остальных татей одежды. Чуть позже и старший среди них с отчаянной решительностью подошёл к одинокому воину с копьём.

— Хочу сразу сказать, у этих нелюдей были внушительные запасы денег. Наверняка они или в комнате шамана, или вожака. Разрешите поискать тщательнее?

— Не только разрешаю, но и приказываю.

— Хорошо. Но..., — мужчина чуть замялся, оглядываясь с опаской, а затем всё-таки решился: — А где их шаман? Неужели ушёл? Самая опасная среди них сволочь!

Загребной копьём указал на кровавое пятно на подъёме:

— Вот всё, что от него осталось!

Бородач присмотрелся и чуть не подпрыгнул на месте от восторга:

— Хвала добрым демонам!

И, прихрамывая на обе ноги, поспешил к своим товарищам. Но Семён о чём-то вспомнил и крикнул вслед:

— Пришлите мне двух парней помоложе из местных.

И уже через минуты перед грозным воином переминались с ноги на ногу два чумазых паренька.

— Знаете этот лес? — одновременный кивок головами. — Не заблудитесь? — сомнительное пожатие плачами. — Впрочем тут недалеко. Строго в том направлении, в одном километре, у огромной сосны стоят три спутанные лошади. Приведите их сюда. На всякий случай вот манок, лошади на него ответят ржанием, обучены. Понятно? Если боитесь или не сможете, сразу скажите, сам сбегаю.

— Ну что вы господин!

— Сейчас сбегаем!

— Да мы для вас мигом..., — затараторили парни. Затем в ответ получили похлопывания по плечам и тут же сорвались с места. Семён оглянулся на Виктора, и увидел одобрительно поднятый большой палец.

Как ни странно, но через четверть часа мужчины действительно выволокли наружу два небольших сундучка с внутренними замками. Бородач был доволен как слон после купания:

— Ну вот, я же говорил! Жаль, что ключей нет.

— Не беда. Сейчас начинайте немедленно делать волоки и грузите на них раненых женщин и все трофеи, В костры подбросьте дров и затем накидайте туда же все трупы и ненужную одежду. Разве что сами себе что-то можете подобрать....

В следующий момент по расширившимся глазам недавних узников, он понял, что сзади кто-то быстро приближается. И уже скоро Виктор горячо зашептал на ухо отца:

— Мармуляда требует забрать тулупчик Уголька. Там ведь шаманская игла осталась, вдруг да ещё раз пригодится....

Отыскав взглядом одежды чернявого лазутчика, Загребной поднял искомую одежду кончиком своего копья и отдал сыну со словами:

— Пусть сама вытащит. Беги к ней! — а затем повернулся к замершим людям: — Ну, чего встали? Никогда не видели боевого отряда в действии?

Назначенный старший сглотнул пересохшим горлом и выдавил из себя:

— А сколько вас всего? Здесь...?

— Как и положено — трое.

Лучше бы он этого не говорил. От этого момента недавние узники метались по оврагу и выполняли все работы как оглашенные. А некоторые даже с некоторой тоской поглядывали на темнеющий зев пещеры. В некоторых случаях даже раненые женщины порывались чем-то помочь и пытались по мере сил передвигаться сами.

Как бы там ни было, разгоревшийся огромный костёр закидали трупами татей и двинулись наверх из оврага. К этому времени и парни с лошадями подоспели. Семён с удовольствием оседлал своё животное и похлопал по его мощной шее. Виктор бережно усадил на вторую лошадь молчащую сестру и сам вскочил в седло. Теперь уже ни у кого не осталось сомнений в численности отряда. И опять бородатый старшой стал заикаться:

— И к-куда же мы идём?

— Вначале в трактир. Ведь надо же казнить соучастников и прочих пособников этой банды. Ну, а потом сможете отправляться куда хотите.

Такое твёрдое, громко сказанное объяснение всех, похоже, успокоило до нормального состояния, и разобщённый говор вскоре перешёл в одобрительное гудение.

Так и шли до самого трактира: Семён во главе колонны, а его дети чуть впереди, используя возможность Виктории заранее рассмотреть наличие засады. И только на расстоянии двухсот метров все остановились, и Загребной, памятуя об оставленном на башенке блюдечке и уверенный в полном размещении всех наёмников на боевых постах, гаркнул во всё горло:

— Торрекс! Это мы! Не вздумайте стрелять! Я подъезжаю первым, за мной мои воины. Потом будет целая колонна с недавними узниками. Пусть приготовят для них место. Но прежде всего, приказываю взять под охрану всех работников трактира! Немедленно! Чтобы ни одна сволочь не ускользнула.

И уже проехав большую часть пути, и попав под свет большого фонаря на крайнем столбе, услышал облегченное бормотание майора:

— Да они у нас уже давно все под замками прохлаждаются.

Суд был скорым и воистину показательным. Невиновных отделили в сторону, а остальных, невзирая на их вопли и чистосердечные раскаяния тут же повесили на перекладине главных ворот. Таких, вместе к хозяином трактира, оказалось одиннадцать человек и ни к одному из них не было применено право помилования. Судейские обязанности были выполнены молниеносно. И оспорить эти обязанности, которые скрепя сердце присвоил себе самочинный судья, посланник короля, избранник демонического внимания, борец с собственной судьбой, иномирец Семён — было некому.

Но не успели ещё замереть раскачивающиеся тела казнённых преступников, как с западной стороны раздался окрик дозорного:

— Четверо верховых на тракте! Приближаются на полном скаку!

И через минуту на пространство перед трактиром выскочило четыре тяжеленных битюга, крытые рыцарскими попонами. Естественно, что на таких конях себе могли позволить ездить только рыцари. Причём рыцари при полном комплекте своей брони, да ещё в закрытых забралах. С левой стороны они прикрывали свои туловища огромными щитами, а правой рукой в любой момент готовы были пустить в ход массу находящегося на луке и вдоль самих сёдел оружия.

С сотрясанием грунта битюги остановились в облаке пыли, а один из рыцарей, с чётким щелчком откинул забрало своего шлема:

— Да что здесь происходит? Демон всех раздери! Разве принято сейчас вешать людей в глухую ночь?

Торрекс выехал вперёд и размеренным голосом, словно на проповеди стал пояснять:

— Волей короля, Славентия Пятого, находящийся здесь его посланник отдал приказ о казни злоумышленников, которые большой бандой держали в страху всю округу. Атаман разбойничьей шайки, некий "Одноглазый" ещё при власти хана был объявлен в розыск, и за его поимку была обещана очень большая сумма вознаграждения. Сегодня ночью всю банду уничтожили. Не стали церемониться и с наводчиками, пособниками, которые заманивали в трактир, а потом самолично убивали одиноких и беззащитных путешественников. Если у вас, господа рыцари есть сомнения, вы можете порасспросить недавних пленников о том, что здесь творилось. К тому же ваше право, если вы сами не замешаны в преступной деятельности, обжаловать решение о сегодняшней казни в королевском суде.

К моменту окончания этой речи уже все рыцари открыли свои забрала, а старший среди них даже усмехнулся:

— Да нет, обжаловать мы не будем, да и сами чисты перед законом. Так что не вздумайте нас тоже вешать....

— Тогда почему вы в такую ночь не спите? — задал резонный вопрос Семён, пройдя вперёд и остановившись рядом с майором.

— Разве в этом королевстве уснёшь спокойно? — стал жаловаться один из рыцарей. — Мы ведь днём здесь проезжали, но думали, что до города вполне успеем. Да и успели.... Но в вечерних сумерках увидели большое зарево. А потом и услышали грохот солидной битвы. От разбегающихся нам навстречу крестьян и подмастерьев узнали, что в городе и вокруг него ведётся сразу несколько крупных боёв. Причём не только войск короля с остатками армии хана, но и ещё нескольких, то ли банд, то ли гражданских ополчений, то ли ещё каких разбойных формирований. Ну и мы, от греха подальше решили вернуться да заночевать в этом трактире.

А другой рыцарь со смешком добавил:

— Мы хоть и любим сражаться за правое дело, но лезть в чужие свары очертя голову — не в наших традициях.

Торрекс между тем продолжил допытываться:

— Как я понял господа, вы явно нездешние? Поэтому разрешите поинтересоваться: кто вы и по каким таким делам в этом королевстве?

Первый рыцарь грозно насупился:

— Мы имеем право не отвечать?

На что Загребной твёрдо ответил:

— Как полномочному представителю Славентия Пятого — нет! Не имеете! Так что прошу не таиться.

Рыцари между собой о чём-то пошептались и опять самый пожилой среди них заговорил:

— Наша миссия не для общего сведения. Поэтому мы можем говорить о ней только лично посланнику его Величества с глазу на глаз. — Затем вообще снял шлём, откинул со лба слипшиеся от пота волосы и усмехнулся: — Да и то, если нам выделят комнаты и хоть чем-нибудь дадут заморить червячка.

Теперь уже усмехнулся Семён:

— Первый раз слышу такое выражение в этом..., — он хотел сказать "мире", но вовремя спохватился: — ...Королевстве.

— А у нас в Жармарини так часто говорят! — похвастал рыцарь и стал прикреплять свой щит на круп лошади. Загребной же с некоторым волнительным удивлением подумал:

"Ну вот, вроде как появились на обозримом горизонте спутники для Виктора. Ещё бы выяснить об этих рыцарях всё как можно подробнее, узнать их всю подноготную, а там глядишь, и беспокоиться о младшеньком сыне меньше придётся. Кстати, где он? Что-то они слишком долго там с Викторией возятся...."

Вслух же сказал:

— Хорошо, тем более что ужин должен быть готов. Майор Торрекс, определите господ рыцарей на постой. А после утоления голода, который и нас уже одолевает, поговорим о делах насущных.

После этого сразу поспешил в свои комнаты. Как оказалось, с Викторией всё в порядке. Просто обе Бениды и его дети полностью переключились на помощь раненым и измочаленным издевательствами женщинам. Для этого дела употребили три комнаты, которые занимал до того хозяин трактира и устроили там временный госпиталь. Даже дочь по мере возможностей помогала, опираясь при ходьбе на кривой до жути и совершенно рассохшийся костыль.

— Доця! А ну немедленно в постель!

И Нимим тут же поддержала его строгости:

— Скажи хоть ты ей. Лежать надо, а не бегать. Мы тут и так уже почти всё сделали.

— И не подумаю, — задрала подбородок Виктория, но тут же сникла под строгим и непреклонным взглядом отца: — Ну па, я себя нормально чувствую....

И как назло неудачно опёрлась на больную ногу, болезненно вскрикнула и присела от боли. Как ни странно первым девушку подхватил подвернувшийся откуда-то сбоку Теодоро. Он как раз перед этим принёс ведро с горячей водой и водрузил его на табурет, и его помощь оказалась как нельзя кстати. Рукой, хоть и забинтованной он владел уже вполне сносно, тем более что поддержал раненую правой, здоровой рукой:

— Я провожу сударыню к её комнате.

— Буду премного благодарен, — кивнул Семён и уже для дочери добавил: — Не смей вставать, а ужин тебе принесут в постель.

Немного странно и непривычно было наблюдать как племянник Торрекса вполне ловко подхватил девушку чуть ли не на руки и вынес в коридор.

— А его кто заставил помогать?

— Никто, сам стал воду носить и переносить женщин вместе с Виктором, пока вы там судилищем занимались. — Нимим сдула свисающий ей на глаз локон волос и добавила. — Мне кажется он отличный парень, отзывчивый и добрый.

— Ладно, будем надеяться. Но вы когда освободитесь? Ужинать пора.

— Уже закончили. Десять минут на приведение себя в порядок и спускаемся в столовую. Или может в комнатах поедим?

Хоть как не хотелось Семёну согласиться и побыть с Нимим хоть час наедине, но пришлось признаться:

— Там четыре рыцаря приехало на ночлег. Говорят, что из Жармарини. Но лучше бы ты послушала все их откровения. Да и кое-что тайное поведать согласились королевскому посланнику.

— Ага, это значит тебе. А мы что при этом будем делать?

— Ну как же! Ведь должны быть возле посланника особо доверенные и приближённые дамы? Должны! Так что....

— Уговорил, — произнесла Нимим и тут же с доброй улыбкой добавила: — Хотя я бы и без уговоров согласилась. Но кстати, ты не забыл о прошлой бессонной ночи?

— Хм! Как бы я посмел забыть?!

— Вот и к тому же! Мы-то в карете за день выспались, а ты? Сегодня тоже хочешь не спать? И это после тех нагрузок что на тебя выпали?

— Какие там нагрузки? Ты о чём? — чуть ли не с обидой возмутился Семён.

— Не спорь. Хоть под утро, но ты обязательно должен поспать. Под моим строгим контролем. ...И не смотри на меня так!

— Ну ладно.... Если под твоим..., хм, контролем...

ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ

НОРМАЛЬНЫЕ ГЕРОИ ВСЕГДА ИДУТ В ОБХОД

Ужин начался с взаимного знакомства. Рыцари назвались такими длинными и замысловатыми именами, что уже только их запомнить было невозможно. А уж вместе с пышными и неправдоподобными титулами все данные сразу же сплетались в голове в один пёстрый и не запоминаемый клубок. Заметив, что посланник короля и все сопровождающие лица сидят с отвисшими челюстями и вращают замутненными от умственных усилий белками глаз, один из рыцарей, тот, что был постарше возрастом, сжалился и после короткого смешка признался:

— Вообще-то нас так величают редко. Только перед выездом в финальной части турниров или на больших, представительных собраниях. А за столом и в быту мы обращаемся друг к другу намного проще. Меня можете называть Готтэ, а вот их Берг, Стив и Рональд.

Вздохнув с явным облегчением, Загребной представил и всех своих сопровождающих:

— Майор Торрекс — начальник охраны отряда. Госпожа Хазра и госпожа Нимим — наши главные советники и врачи. Виктор — мой сын. Ну и меня зовут Семён. Без всяких длинных приставок, имён и титулов. Просто — Семён.

— Рады познакомиться! — дружно вскочили рыцари на ноги и высоко подняли свои кубки. Пришлось и остальным встать и выпить стоя за новое знакомство. К тому времени в большом зале никого уже не осталось, все остальные наёмники быстро поели намного раньше и быстро разошлись по своим постам или на отдых, так что доверительной или секретной беседе никто не мог помешать. И минут через десять, когда голод слегка был утолён, хозяин застолья перешёл к делу:

— Итак, что же вас, уважаемые господа заставило так далеко забраться от вашего знаменитого баронства Жармарини?

Отвечать стал не самый старший Готтэ, а самый лощёный и с самым надменным выражением лица Рональд. Видимо он среди них был чем-то наподобие глашатая, а может и пышность титула у него была более замысловатая. Но говорил он действительно громко, внятно и торжественно:

— Месяц назад, на всеобщем собрании великих баронов-рыцарей Жармарини было принято историческое решение объявить войну хану гензырскому и выставить ему последний ультиматум. Конкретно оговорено: если он не покинет захваченные территории, то всеми имеющимися рыцарскими силами начать военные действия не позднее, чем двадцатого июля сего года. Именно для вручения решения великого собрания нас четверых и отправили в Кариандену. Вот этот свиток, со всеми соответствующими подписями и печатями.

После этих слов Рональд протянул довольно толстую трубку скатанной бумаги, обернутую тонкой кожей и обклеенную добрым десятком сургучных печатей. При этом он добавил:

— Так как к адресату мы теперь добраться не можем из-за его всеми утверждаемой смерти, то должны вернуть это свиток в Жармарини для сохранения потомкам. Желательно в целости и полной сохранности. Хотя, если вы посчитаете нужным проверить наши утверждения, то можете вскрыть или даже передать этот документ вашему королю.

Прикосновением ладошки, сидящая рядом Нимим подала сигнал, что всё сказанное истинная правда, и Семён тут же радушно улыбнулся:

— Вы знаете, я привык доверять истинным рыцарям на слово. Поэтому возвращаю вам свиток неприкосновенным. Считаю что моё любопытство по поводу вашего здесь появления тоже удовлетворено.

Даже сквозь надменность и холодность Рональда проступило явное довольство и горделивое удовлетворение после таких слов, и он с блестящими глазами принял свиток обратно. А уж остальные три рыцаря не скрывали своего восторженного удивления:

— Господин Семён, вы нас удивили!

— И очень приятно удивили!

— Мы впервые встретили человека, который знаком с рыцарским кодексом чести.

— Во всех остальных местах нам приходилось порой и с боем доказывать свою правоту.

— И да подтвердят добрые демоны, нам стоило невероятных усилий сохранить этот свиток в целости и сохранности.

Загребной немного грустно усмехнулся:

— Рад, господа рыцари, что вам сопутствовала удача в этом деле. И рад тому, гензырский хан погиб немного раньше вашего приезда в Кариандену. Иначе бы вас уже не было в живых.

— Как это? — воскликнули все четверо одновременно.

— Со всем авторитетом могу заявить: ни одного посланника с подобными нотами и посланиями хан не оставил в живых. Да и по отношению к другим людям — это был страшнейший, подлый и невероятно жестокий деспот. Знаю из личного опыта, довелось встречаться и даже беседовать с покойным лично.

— Он бы казнил посланников? — челюсть у Стива тряслась от ненависти.

— Увы!

— Но ведь это кощунственно! — выкрикнул, чуть не подавившись слюной Берг.

— Как это ни прискорбно....

Готтэ тоже не мог сдержаться от угрозы:

— За это наши бароны уничтожили бы всех гензыров поголовно, а Гензырские степи ...сравняли с землёй!

— Там и так земли ровные....

— Значит, землю бы вывезли и утопили в океане!

— Да. Похвальная месть. Но я рад, что всё обошлось и часть нашего великого континента так и останется сушей. Поэтому, — теперь уже с полным кубком встал Семём. — Давайте выпьем за низвержение тирана и скорейшее и окончательное освобождение всех центральных королевств от ига его армий!

Тост и выпивка немного отвлекли рыцарей, и их возмущение услышанным беспределом, немного спало. А чтобы и дальше направлять беседу в нужное русло, хозяин застолья попросил гостей как можно подробнее рассказать о жизни в баронстве Жармарини. Тем более что он перед самым ужином пообещал развить подобную тему по наущениям Виктора. И так было удивительно, что сын ведёт себя с достоинством и удерживается от готовых извергнуться из него водопадов вопросов.

Рыцарям видимо было самим приятно порассказать о своей родине, и они по очереди, пока другие товарищи заедали и запивали, принялись живо описывать своё вольное, но обставленное массой правил и традиций, житиё-бытиё.

В конце затянувшейся трапезы, стали выяснять о дальнейших планах друг друга. И Семён сделал для всех очевидное, и наверняка легко приемлемое предложение:

— Почему бы вам, господа рыцари, ещё дней десять не продолжить путешествие вместе с нами? Нам ведь по пути. Да и взаимная помощь в такой сложной обстановке в королевствах и на границах окажется весьма нелишней.

Похоже, что гости из далёкого Жармарини, только и ждали такого предложения, так как тут же с радостью дали свои согласия и пообещали во время похода к восточной границе Озалии встать под командование такого достойного рыцаря кодекса чести, как посланник короля Семён. Ни в коей мере не отвергая главенствующую роль над собой и майора Торрекса, как начальника охраны всего отряда. Ибо понимали, что в одном коллективе и командование должно быть единым.

А когда уже собрались расходиться по своим комнатам, в общий зал вошёл дозорный, несший вахту на внутреннем дворе:

— Господин командир, там местные и бывшие работники трактира спрашивают, что им делать и можно ли утром уходить.

Загребной чуть подумал и приказал:

— Подай-ка мне главного повара этого трактира!

Через минуту в зале оказался тот самый высокий мужчина с длинными отвисшими усами, который ещё недавно передвигался по кухне с цепью на ноге. Чуть ли не с первого шага он начал несуразно кланяться и бормотать:

— Благодарствую за спасение, очень благодарствую....

— Да не за что, братец, мы и сами рады, что так всё удачно получилось, — ободрил его командир отряда. — Но я тебя сначала поблагодарить хочу за отменный ужин. Признаюсь честно, давно таких прекрасных блюд не едал. Так что, могу подтвердить: великий ты мастер своего дела.

На сером и изборождённом лице мужчины появилось некоторое подобие улыбки, и он смущённо пролепетал:

— Так это у нас, того, потомственные навыки. Все предки мои знаменитыми поварами были....

— Вон оно как? Ну а что ты теперь будешь делать?

— В город подамся. Авось без работы не останусь.

— Про дочь твою забыл спросить: как она и где?

Глаза повара заблестели от плохих воспоминаний:

— Да этот боров её в подвале держал, к свадьбе с ней готовился. Только на таких условиях у татей якобы выкупил. Я ведь не знал что он у них чуть ли не за главного. Сейчас дочка во дворе, слава добрым демонам, здорова и в полном порядке.

— Как величают тебя по имени?

— Гавриил.

— Так вот Гавриил, а не хотел бы ты здесь своё дело основать? И весь трактир забрать в свои руки? Людей себе на первое время набери крепких в помощь, может и ещё чего пристроишь полезного. Скоро караваны ведь опять по тракту пойдут, а к хорошему повару на такие великолепные блюда всяк рад будет завернуть. А?

Мужчина явно не ожидал такого предложения, и некоторое время лишь сподобился, что раскрывать и закрывать рот обратно. Наконец он из себя выдавил:

— Так ведь не принадлежит мне здесь ничего....

— Как не принадлежит?! — воскликнул с весёлостью Семён и обернулся к Хазре: — Есть у нас лист отличной бумаги и все нужные письменные принадлежности?

— Конечно, только подожди минуту.

Когда все искомое разложили на освобождённом краю стола, командир стал диктовать Бениде:

— Пиши: "Сего дня, такого-то, я, такой-то, казнивший волей короля бывшего владельца и реквизировавший все помещения ...," как называется эта местность дословно и правильно? Вписывай! Теперь твоё полное родовитое имя, Гавриил? Ага, записала? Ну и так далее.... Дарствую, удостоверяю, волей короля, место для подписи и оттиска перстня.... Ага, вот и добренько. Итак, Гавриил, осталось только название трактира сменить. Как говорится: новая метла метёт по-новому. Какое хочешь?

Повар только и сподобился, что выдохнуть из себя:

— "Золотой каравай"....

— Вот, так и запишем.... И ещё дописывай: "Разрешаю вырубить за трактиром участок леса и основать новую деревню с названием Гавриловка. Это — чтобы не скучно было жить, да и для взаимной поддержки друг друга. Что скажешь?

Гавриил пошевелил усами, почему-то теперь торчащими далеко в стороны, и выпалил:

— Так, господин посланник, эти же люди, что во дворе и останутся здесь с радостью!

— Да? Вот и отлично. А чтобы для начального хозяйства что было, то дарую им всё добро отвоёванное у татей в их овраге. Ну, окромя сундучков, естественно....

Повар больше не выдержал и бухнулся на колени:

— Благодетель! Добрый демон!

Семён тут же вскочил на ноги, явно злясь и кивком головы отправляя сына к Гавриилу:

— Анну встань! Нечего мне тут падать как перед ..., хм, разными.... Тоже мне демона нашёл!

— Да вы не подумайте! Я и в мыслях обидеть не хотел....

Но Виктор уже как пушинку поставил повара на ноги, и подошедший командир вручил тому подписанную и заверенную перстнем грамоту:

— На! Держи и славь своё поварское искусство. И крестьян Гавриловки береги и охраняй. До утра чтобы принял и распределил всё хозяйство и наметил людям места для вырубки и дальнейшего поселения. Вот он, — опять кивок на Виктора, покажет, как надо расположить улицы от трактира и в самый лес, и постарайтесь план застройки не нарушать. Всё, можешь идти.

Когда повар вышел, Семён повернулся к притихшим сотрапезникам и развёл руками:

— Пора и нам вздремнуть перед дальней дорогой.

Но у себя в комнате, он в присутствии Бенид и детей решил вскрыть трофейные сундучки, найденные у татей. Тут особое проворство и ловкость рук показала Хазра. После недолгих манипуляций несколькими спицами, оба переносные хранилища были вскрыты, а на лице командира проступила довольная улыбка:

— Не густо..., но ещё на недельку безбедного путешествия нам должно хватить.

В обеих ёмкостях красовались монеты разного достоинства. Конечно, больше превалировали деньги из серебра. Да и меди было там порядочно. Но и золотые монеты разной чеканки и размера приятно радовали глаз своими тусклыми гранями. Как бы там ни было, но спешить в ближайший город для продажи очередных камней, необходимости пока не существовало.

Утром на своих коней наёмники садились с некоторым изумлением: вымыты, вычищены, гривы где надо заплетены, а некоторые даже подкованы заново. Да и все остальные животные, карета, сбруя так и блистали невиданной чистотой и свежестью. Это благодарные, спасённые от разбойничьего ига люди, хоть таким образом попытались высказать свою благодарность. К сожалению, время убегало, и их освободители ни в какую не захотели остаться ещё на денёк для продолжительного отдыха. Только вперёд!

Правда, у самых ворот за стремя Загребного цепко ухватился озабоченный Гавриил. Слова из него так и полились скороговоркой:

— Благодетель! Вы бы остерегались пока ехать по главному тракту. Тут такие банды по нему шастают, что просто жуть. Лучше сверните через километр за первой большой развилкой в лес, там есть старая заброшенная дорога. Она идёт наискосок влево и очень скоро выведет вас на очень древний и почти неиспользуемый тракт. Там самый на него удобный выход. Его не используют из-за того, что там места слишком глухие и большой мост через Басланку разрушен. Но вам вброд перебраться будет просто, ведь сухо сейчас и река обмелела. Зато путь намного короче и день, два обязательно сэкономите.

— Спасибо Гавриил. Обязательно над этим сейчас подумаем. Счастливо оставаться!

Когда башенка трактира скрылась за поворотом, командира отряда догнал задумавшийся до морщин на лбу Готтэ и спросил с явным недоверием:

— А король Сапфирового королевства не отменит твою грамоту?

— Вроде как не должен. Я ведь его личные владения не ущемил.

— Но всё равно, у нас в Жармарини чтобы создать такую деревню только на согласование со всеми баронами года уходят. А ты одной подписью....

— Вот и тут надо пользоваться, пока мои подписи в силе, — меланхолично ответил Семён. Чем вызвал уважительный вопрос:

— Выходит ты здесь в очень большом фаворе?

— Хм! Выходит, что в большом.

— Но титула ты нам своего так и не сказал....

— А зачем он простому смертному? Разве он в силе доставить человеку истинную радость и счастье в жизни? Мне гораздо более важно чтобы мои дети были счастливы, и чтобы я как можно чаще слышал их ко мне обращение со словом "Отец!"

Готтэ ещё некоторое время ехал рядом, на все манеры, смакуя на своих губах произношение слова "отец" и хмыкая время от времени. А затем отстал к своим товарищам, откуда по временам стали доноситься отголоски ожесточённого спора.

Через полтора часа неспешным аллюром добрались до развилки, о которой упоминал Гавриил и сделали краткую остановку, чтобы напоить лошадей из пробегающего вдоль тракта ручейка. Там же стояла небольшая часовенка одному из местных демонов, возле которой сидело в позе лотоса несколько дряхлых старцев. Чисто из вежливости, Семён их поприветствовал:

— Добрый день, почтенные! Что нового здесь у вас?

И хотел уже пройти мимо, как один из старцев на удивление крепким голосом отозвался:

— И вам, добры люди день добрый! А нового у нас не густо. Только что уж банды совсем обнаглели.

— Надо же! И у вас тоже? Ну, ничего, скоро король наведёт порядок!

— Хорошо бы, — продолжал старец. — А то только что чуть ли не сотня татей на конях проскакала, да все в бронях, да на конях удалых....

— Не понял, — сразу насторожился Загребной. — А куда это они проскакали?

— Да вон туда, вправо, — кивок седой бородкой на дорогу, отходящую от тракта вправо. — И у нас пытали о каких-то путниках.

— О каких именно?

— Ищут они одного мужчину и трёх молодых парней. А также с ними девушка должна быть. Кто-то им из города посоветовал в ту сторону податься, вот они только недавно туда и промчались....

— А вы их раньше никогда не видели? — заволновался Семён не на шутку.

Тот час простуженным голосом засипел другой дедок:

— Не довелось сынок! Но уж лучше их второй раз в гробу увидеть аль на костре! И рожа у атамана до чего противная, словно два носа на огромной харе.

— Разрублен нос, что ли?

— Точно.

— Спасибо, почтенные, за новости.

Командир тут же заставил отряд поспешно тронуться в путь. Сразу, на ходу достав древние карты и внимательно рассматривая все околицы основного тракта. А когда через километр и вправду увидел заросшую и заброшенную дорогу, уводящую влево, решительно скомандовал:

— Всем спешиться! Обходными тропинками войти в лес и вывести коней в поводу как минимум не раньше километра на вот эту дорогу. Затем немедленно возвращаться, оставляя как можно меньше следов. Будем через эти травы переносить карету на руках.

Но тут же, по предложению Торрекса очерёдность приказа немного изменили. Не хватало только оставить беззащитных женщин одних на тракте. Поэтому вначале перенесли телегу, а уж потом повели коней в поводу к месту встречи. И через час весь отряд в полном составе и на самой максимальной скорости двинулся по старой дороге. Только несколько раз пришлось сделать короткие остановки, чтобы спешно убрать рухнувшие и мешающие проезду телеги стволы деревьев. А несколько раз просто объехали преграду по мелколесью. И через пять часов выбрались на ровную как стрела, высокую насыпь. И рассмотрели под копытами лошадей огромные, потрескавшиеся кое-где от времени гранитные плиты. Из всех щелей густо росла зелёная травка, но колёса кареты по ним проскакивали почти без малейшего сотрясения. Что действительно могло дать ощутимую прибавку в скорости и комфортность в езде.

Но решили сделать большой привал, давая возможность отдохнуть лошадям и поесть горячей пищи всем людям. Заодно командир решил сразу же устроить семейный совет, отпустив своего коня пастись и отправившись к карете. По пути махнув приветственно рукой Бенидам, которые распоряжались у походных кухонь.

Прихрамывая и опираясь на руку Теодоро, Виктория вышла из кареты и мечтательно воскликнула:

— Как здесь здорово! Пап, глянь, словно в заповеднике.

Семён совсем не обратил на слова дочери внимания, а посмотрел в спину удаляющемуся племяннику Торрекса и вслух удивился:

— Он что, твоим оруженосцем решил заделаться?

— Ну что ты, па! Он же просто душка! Ты знаешь, он мне всю ночь рассказывал о Салламбаюре, и как рассказывал! Это же действительно благодатный и прекрасный край....

— Ага! Пустыня без рек и озёр!

— А какие там изумительные и прекрасные побережья....

— Ну да, с разрушенными городами и разграбленными портами. Постой, — только сейчас сообразил Загребной. — Что значит "всю ночь"?

— Ну, мне не спалось, и было невероятно интересно послушать о дальнем королевстве, — нисколько не смутившись, ответила Виктория. — И он столько много рассказал поучительного и нового!

Её отец от расстройства не знал что делать.

"Ну вот, наслушалась слюнявого идиота! Кто мог такое предположить?! И на её романтическую душу такие рассказы как вода на мельницу! Кошмар!" Но воспоминания о воде сделали своё дело:

— Там невозможно жить без рек! Дождей там тоже не бывает. Солёную воду с моря пить нельзя....

— Ну и что? Подумаешь! Ведь с нашими знаниями мы запросто сможем помочь этому задыхающемуся королевству. Ты себе только представь, если мы им подскажем пробурить артезианские колодцы. А? Потом можем научить, как одолеть демонов из этого мерзкого райского оазиса и заткнуть дырки в руслах рек. Ведь тебе и не такие задачи по плечу.

Растерянный Семён попытался образумить дочь:

— Но такое возможно, если бы вся наша семья была вместе. А тут и так недавно выяснилось, что на нас начата охота.

Чуть раньше к ним и Виктор подошёл и теперь сразу же включился в разговор:

— Именно поэтому ты изменил маршрут?

— Да! И знаешь, кто ищет именно нас пятерых? Тот самый Двуносый гопник из Далтена.

После такого известия в семье разгорелся яростный спор, почему и как такое могло случиться. Но вывод напрашивался один: Двуносый никак не связывал именно их отряд с семьёй Загребного, а просто получил конкретное описание конкретной семьи. Поиском которой и занимается со всем своим алчным усердием.

— Но как они нагло действуют, — возмущалась Виктория. — Средь бела дня разъезжать по тракту как по собственному двору.

— Вот потому я и решил сменить маршрут и попытаться оторваться вперёд, — признался Семён, оглядываясь на лес, через который они прошли. — А если ещё вон те тучки разразятся обильным и продолжительным дождём, то вообще будет прекрасно. Никакие гады наших следов не найдут. Ладно, идём обедать....

— Да нет, постойте и выслушайте радостную новость! — с многозначительным видом хихикнула Виктория. При этом её чернеющая пустота среди зубов мелькнула особенно отчётливо. Брат с отцом переглянулись между собой немного скептически и обеспокоенно, подумав наверняка об одном и том же:

"И чем это наша малышка может нас обрадовать? Неужели отыскала здесь стоматолога?"

Но дело оказалось совсем в другом. И касалось именно того, ему все учились долгие пять лет, и что им в обязательном порядке предсказывали их учителя с островов Рогатых Демонов. То есть, в постепенном изменении и совершенствовании их тел в этом мире и перехода так называемого количества знаний, в качество опознания, контакта, и воздействия. А в идеальном случае — управления второй составляющей этого мира — демонической Изнанкой. О чём и решила похвастаться Виктория:

— Мне удалось уже несколько раз увидеть демонов из параллельного мира! — она лучащимися от счастья глазами обвела своих близких, и, заметив их явное недоверие, снизошла до более подробных объяснений: — Ещё вчера, во время ранения, мне стало так больно, что я сильно зажмурила глаза, а когда открыла, то увидела, как рядом с нами дорогу пересёк древесный демон. Причём он торчал из земли, только по пояс. Затем я ещё раз сильно сморгнула, попутно застонав от боли, а потом чуть дальше, прямо над оврагом увидела колыхающееся тело воздушного демона. Он вполне резво перебирал ножками и кажется, догонял своего древесного коллегу. Я засомневалась в своих видениях, но когда мы сделали небольшую остановку в пути из-за рухнувшего ствола, увидела сразу трёх древесных демонов. Они "топали" на высоте в пять метров и вскоре исчезли за кронами деревьев, причём мне показалось что они тянули за собой явную тяжесть....

В демоническом мире, все существа ходили по совсем иной, поверхности. Там тоже были леса, поля, горы и моря, но вся "суша" располагалась несколько по-другому. Лишь в некоторых пространствах рельефы местности обоих миров сходились идеально и назывались такие участки Платформами. Причём слово это звучало до удивления одинаково, что на местных языках, что на русском. А того, кто мог видеть демонов, называли в этом мире весьма громким и почётным именем Шабен. И оно происходило от двух разных слов: шаман и Бенида. Что сразу подразумевало и более высокую магическую ступень в местной иерархии. Хотя большинство как Бенид, так и шаманом предпочитали скрывать свои возможности Шабена. И делалось это по двум причинам.

Первая, вполне понятная: ведь гораздо лучше иметь несколько скрытых козырей в рукаве против своих врагов, коллег или просто недоброжелателей, чем выставлять свои способности напоказ.

Вторая: опять-таки большинство среди Шабенов не поднимались выше первого уровня. А именно — простого созерцания некоторых демонов. Остальные же уровни вели в бесконечность, и, пожалуй, только Виктория, как старательная ученица, лучше всех познавшая демонологию, могла приблизительно знать конкретные названия каждого уровня.

И в данный момент она просто упивалась своей только что обретённой способностью. Зато Семён кое-что припомнил и стал возмущаться:

— Очень странно! Нам ведь доказывали, что подобное изображение из нас всех пятерых первым смогу видеть именно я! Мол, возраст — основой для этого показатель. Поэтому тут однозначно получился сбой: или в программе нашего обучения, или в системе преподавания.

Виктор был немного другого мнения:

— Скорей всего ей действительно боль помогла, когда её болтом шандарахнуло. Зато теперь она нам постарается подсказать, куда и как смотреть. Наверняка должно и нас получиться. Ну, в крайнем случае, у тебя, отец, уж точно. Как у самого старого.

Семён тут же забыл о споре, добавляя в голос угрозу:

— Какого, какого...? А щелбана давно не получал?

— Так и знал, что ты клюнешь! — засмеялся сын. — Но не забывай: если человек перестаёт понимать шутки — это уже старость.

— Да? Брехня! Если ты не понял шутку про щелбан, то, что мне теперь, тебя дедом обзывать? — все трое заулыбались от перенаправленной шутки, а затем отец опять всё внимание переключил на дочь: — Как бы там ни было, мы тебя от всей души поздравляем, хоть и жутко завидуем. Но вот сейчас, например, хоть кого-то из той братии видишь вокруг?

Виктория внимательно осмотрелась и со вздохом призналась:

— Никого....

— Лиха беда — начало, — подбодрил девушку её брат, — Но если что заметишь, постарайся не раскрываться всем подряд. А с нами говори на русском.

— Самой собой, разумеется, склерозом не страдаю, — фыркнула Виктория, и добавила с улыбкой: — Да и в старухи меня ещё не зачислили.

О таком случае в семье договорились давно, решив при посторонних просто-напросто пользоваться никому здесь не известным языком — своим родным, русским.

Но последнее утверждение не понравилось:

— Ага, вы меня теперь ещё "Дедом" может, дразнить вздумаете? — скривился Виктор, за что тут же получил наущение от отца:

— Умей приспосабливаться к любому имени и извлекать из него пользу. Тем более что прозвище "Дед" — весьма почётное и авторитетное. Его ещё заслужить надо.

— Тебя послушать, так.... О! Хазра зовёт нас на обед, пошли?

— Не пошли, а побежали, — предложила Виктория, на радостях, но тут же болезненно скривилась от боли в ноге при резком движении и пошла очень медленно и осторожно, глядя вслед рванувшим с места бегом мужчинам, и ворча со старушечьими интонациями: — Что отец, что..., "Дед", а как дети малые!

ПЕРВЫЕ КОНТАКТЫ И ПЕРВОЕ "ВОЗДЕЙСТВИЕ"

Лишь только пообедали и тронулись в путь как отряд стали нагонять громыхающие тучи грозы. А через час пути на всех путешественников обрушился обильный, но довольно тёплый ливень. В этом случае повезло больше всех женщинам, в карете они чувствовали себя с самым максимальным комфортом. Разве что собеседников им почему-то не хватало. В связи с чем Нимим, чуть ли не каждые четверть часа призывно махала рукой из окошка Семёну, а Виктория довольно часто покрикивала через левое оконце, в ту сторону где заносчивым видом скакал племянник Торрекса.

Но скорость передвижения, благодаря отличному покрытию тракта, осталась довольно высокой, и к вечеру удалось оставить за собой большое расстояние.

Для ночёвки выбрали отдельно стоящий среди поля пригорок, который с середины до самой вершины был покрыт густым и высоким ельником. Несколько человек тут же быстро вырубили в центре небольшую поляну и стали организовывать ужин, а остальных наёмников Торрекс распределил по сменам. Хотя четыре пары вначале отправил на все стороны света в разведку. Дабы наёмники осмотрелись на всякий случай, да выяснили, нет ли чего странного или подозрительного в округе.

Опасного ничего не обнаружили, хотя в ближайшем леску и жило несколько семей не то лесных охотников, не то собирателей. Встретили они пару наёмников настороженно и с оглядкой, но свежего молока, творога и сметаны продали вдоволь. Так что диетический и полноценный завтрак путешественникам был обеспечен.

Начальник охраны выставил пять постов по периметру пригорка. Да к пятому наёмнику добавил ещё и одного из рыцарей, которые тоже не чурались ночной вахты. А двоих человек Торрекс в северном направлении поставил из-за того, что оттуда к пригорку подходила небольшая скалистая гряда. Не бог весть какое место для скрытного подхода, но всё-таки подобраться лазутчикам с той стороны было бы легче всего.

Как бы там ни было, но ночь прошла совершенно спокойно, и никто путешественников не потревожил. Ещё до рассвета, перед общим подъёмом, дежурный стал быстро разогревать воду для чая, подкинув заодно дров и в остальные костры. От треска поленьев Семён и проснулся, чувствуя в теле полную силу, а в голове удивительную ясность.

Недолго раздумывая он поспешил разбудить Виктора и послал того за Теодоро:

— Веди этого юношу вниз, к скалам, разомнёмся все вместе. Заодно хочу опробовать его умение сражаться на мечах.

И сам тут же, взяв с собой основной комплект своего оружия, поспешил к указанному месту на разминку. По пути проверил бдительно стоящих на посту наёмника и рыцаря, но разговаривать с ними не стал, просто кивнул головой в знак того, что видит и приветствует.

В самом начале гряды отыскалась, словно специально созданная для тренировок, площадка. Со всех сторон её окружали крупные валуны, да и под ногами сплошным упругим ковром скалистую поверхность покрывал красноватый мох-закатник. И свойства этот мох имел такие, что им очень часто покрывал ристалища, где проходили конные рыцарские турниры. До того он был прочным, быстро восстанавливающимся и совершенно несъедобным для любого животного. Единственная сложность в его разведении заключалась в невероятной капризности к грунтам и почвам, и порой его никаким усилиями не удавалось пересадить и разрастить.

Пока пришёл сын с молодым наёмником, Семён уже успел проделать первый разминочный комплекс. Но Виктора это не смутило и он начал вместе с отцом сразу со второго. Теодоро продержался в таком темпе на удивление долго: целых пять минут, а потом совершенно красный и мокрый перешёл на более щадящий режим. Затем вообще стал разминаться по своей программе.

Как ни странно, в этот момент и Виктория показалась прихрамывая. Отец на неё прикрикнул:

— Тебе чего? Побегать решила?

— Нет. Просто интересно стало, да и проснулась, когда вы уходили. Не сидеть же без дела.

— Ладно, только сиди тихо и не лезь с советами....

Но лишь только отец это проговорил, как Виктория с притворным смешком, перешла на русский язык:

— Па, Виктор, вы только делайте вид, что ничего не случилось, не смотрите по сторонам явно и продолжайте разминку....

— Ха, ха! — подыграл ей Семён, и самым обыденным тоном спросил: — А что случилось то?

— Да пока ничего особенно, разве что я прекрасно вижу огромного синего обитателя Изнанки, который сидит вон на том расколотом валуне и опирается спиной на скалу. Оттенком похож на перезревший баклажан. При этом он очень тщательно за вами наблюдает. А вокруг него ещё с пяток тварей помельче. Но те к подвиду мокрастых принадлежат....

Теодоро подумал, что на незнакомом языке обсуждают его физические достоинства и недостатки и чуть ли не утроил свою прыть, показывая воистину чудеса ловкости и акробатики. Если бы он только знал, что на него никто и не смотрит, а в головах девушки и других мужчин превалируют совсем другие мысли:

"Значит этот демон — тоже Шабен. Вот только какого уровня? И как это выяснить? Хотя по ходу дела будет видно..."

Межу тем Виктория продолжала комментировать увиденное:

— Уверена на сто процентов: мы на том самом месте, где ставят буровые установки....

"Редкостный случай — мы на Платформе?!"

— ...Не нравится мне этот чудак. Мне кажется остальные создания у него, то ли в плену, то ли в услужении и он держит их на элементарной привязи. А двое вообще корчатся в непонятных судорогах. Перед этим они попытались рвануться в нашу сторону. Может, на нас напасть хотели? А может это просто у них игра такая? Мало того, что не могу этого синего здоровяка классифицировать, так он, подозреваю, нас прекрасно слышит....

Шабеном второго уровня считалось существо, которое могло различать звуки, доносящиеся из параллельного мира.

— ...Давайте проверим. Братишка, беги на противоположную сторону площадки и там займись растяжкой, а ты отец, начни танцевать под мои хлопки и пение. Как только я начну припев петь, Виктор просто заори что есть мочи. Поехали: "Голубой вагон летит качается, скорый поезд набирает путь..."

Семён со всем усердием начал подпрыгивать прямо возле дочери изображая своими движениями танец ополоумевшего дикаря дикого племени бушменов. Причем он делал это так, что бы находиться как раз между расколотым валуном и замершим от изумления Теодоро. Виктории даже показалось, что и у демона отвисла челюсть от изумления, и грянула припев:

— Катится, катится, дальний путь, стелется....

Ещё во время пения первого слова её перебил дикий крик рассерженного Тарзана со стороны Виктора. Отец даже и бровью не повёл в ту сторону, дёрнувшегося Теодоро демон видеть не мог, а сама девушка чисто по-женски пристально следила за демоном. И тот резко повернулся головой на звук! Слова в песне сразу же изменились:

— ...Слышит нас редисочка очень хорошо!

Семён шутливо поклонился в сторону дочери и спросил:

— А теперь что?

— Устройте небольшое показательное сражение, а я понаблюдаю ещё немного.

Так и сделали. Отец подозвал Теодоро, глаза которого были слегка ошалелые и довольно круглые, чуть ли на выкате:

— Бери меч, хочу проверить твои умения.

И они вдвоём принялись наносить и парировать удары друг друга. Школа у молодого наёмника сразу чувствовалась: Савазин явно вложил в юношу всю свою душу. Единственное, чего ему не хватало, так это опыта, тогда как Загребной его имел с ощутимым избытком. Поэтому сейчас лишь с удовлетворением наблюдал за утонченной техникой боя своего соперника по тренировке.

Его дочь, тем не менее, продолжила свои комментарии, по интонациям очень похожие на подсказки дуэлянтам:

— Так, а вот теперь это здоровяк начинает плести в вашу сторону какие-то магические пасы, хотя предметов то мне его не видно, но будьте осторожны! Он явно напакостить хочет....

Третьим уровнем для Шабена считалось умение рассмотреть одежду в другом мире на демоне или человеке и ближайшие предметы быта.

Семёну страшно хотелось своими глазами рассмотреть сидящего на валуне демона, но приходилось сдерживаться изо всех сил и, как ни в чём не бывало вести тренировку. Атака, удар, отход. Защита, финт, атака. Он часто наносил практически явные удары, поверяя правильность защиты соперника. При надлежащем умении тому не составит труда отбить такой показной удар.... Но вдруг Теодоро, вместо того что бы поставить меч для защиты и сместиться в сторону, лишь наполовину выполнил первое защитное движение и прикрыл глаза от боли. В такой ситуации только ценой невероятного усилия и сосредоточив весь свой опыт, Семён сдержал свой меч от нанесения страшной раны, со всей силы вытянув его на себя. В следующий момент наёмник схватился за глаза, но тут же убрал руку и с недоумением заморгал веками:

— Что-то мне в мозгах шевельнулось, и больно так....

Неестественно жуткий смех со стороны Виктории, перебил это бормотание:

— Ха-ха-ха! Это явно заслуга этого синего урода! Он хохочет и трясётся от радости. Папа, поставь блок средней защиты от болевых уколов. Мне кажется, он как раз ими балуется....

Раздосадованный смехом девушки, молодой наёмник разъярился и бросился на командира с целым каскадом мощных, рубящих ударов. И его сопернику пришлось только обороняться, чем синий демон и попытался воспользоваться. Точно таким же методом попытавшись ослабить защиту в самый ответственный момент.

Но и Семён успел принять данный дочерью совет и поставить на своё тело защиту от влияния демонов. Так называемую "накидку", которая тоже имела несколько уровней сложности и действенности. Только и успел отбить пару ударов мечом, как почувствовал в своей голове странное шевеление и лёгкую тупую боль. Прекрасно осознав, что бы случилось не послушайся он дочери, Загребной прикрывая якобы глаза руками резко отступил назад, сделал вид что запутался в собственных ногах и упал на спину. Краем глаза, всё-таки посматривая за разбушевавшимся наёмником. Но тот сразу замер, с недоверием глядя, то на свой меч, то на поверженного командира.

А вся семья думала примерно об одном и том же:

"Да этот синий незнакомец вообще имеет как минимум шестой уровень! Если четвёртым считают умение воздействовать на маленькие предметы, а пятым рассмотрение рельефа местности в параллельном мире и нахождение Платформы. А если ему ещё больше захочется позабавиться и поиздеваться над нами? Не пора ли нам всем по-быстрому уносить отсюда ноги? Или...?"

При всём при том, в многочисленных историях о демоническом мире, о подобных сценах упоминалось невероятно редко. Потому как никому из Шабен не было никакого смысла тратить попусту свои силы на никому не нужные издевательства или шутки над простыми обывателями. И некоторая рациональность наравне со щепетильностью всегда присутствовала в случайных встречах подобной этой. Ведь никогда неизвестно, на кого нарвёшься, и обычный с виду человек или демон может оказаться с уровнем эдак сотым и так наказать зажравшегося шутника, что тот будет рад просто в живых остаться. На Изнанке никакая магическая мощь не определялась простым глазом, да и не простым тоже. Только в Бою! И очень часто: в последнем бою.

Так что лучше всегда идти своей дорогой и делать вид, что ничего не заметил. А этот синий шутник пристал к людям по трём предполагаемым причинам: либо он полный садист и придурок, либо за что-то хочет отомстить, либо обладает просто невероятной мощью и хочет ею похвастаться перед своими пленниками, демонами помельче из вида мокрастых.

Месть отпадала сразу. Иначе он бы не присматривался, а сразу же приступил к умерщвлению людей. Обычно в таких случаях Шабены никогда не церемонятся и излишне не рискуют. Но вот первый и второй случай заставил Семёна слишком задуматься. И он пришёл к неприятному выводу что и в том, и в ином случае при побеге им вслед может полететь и нечто более устрашающее, чем просто болевой удар по сознанию. А значит надо попробовать упредить нападение и постараться наказать шутника как следует. А уж чем наказать, слава добрым демонам, имелось. Ведь проверенного на шамане татей копья даже Сапфировое Сияние побаивалось. Что тогда говорить о перезревшем синем баклажане?

Загребной резко вскочил и скомандовал:

— Виктор, становись в пару с Теодоро. Никаких ударов и уколов, просто красиво танцуете и машете мечами в стороны. Можете иногда мельницы прокрутить и сделать выпад в сторону. Виктория, — переходя на русский, — Хлопай и комментируй, что этот баклажан делает. Начали!

А сам подхватил копье, прислонённое к скале и, с подбадривающим улюлюканьем пошёл по кругу. Молодой наёмник уже вообще ничего не понимал из происходящего, но чувство дисциплины дало о себе знать, и он с нервными вздрагиваниями включился в непонятный танец.

Виктория начала хлопать и такт себе подпевать:

— То вроде успокоился, а сейчас опять стал хохотать и пальцем в вашу сторону тычет..., отвлёкся, дернул за что-то мне невидимое и подтащил двоих к себе. Тех самых, что только что снова шевелиться начали..., показывает на вас рукой.... Теперь поднял что-то с земли, опять делает магические пасы....

— Раз, два, отлично! Как он сидит и где его сердце? — спросил на русском всё с теми же интонациями Семён. И его дочь тут же догадалась о дальнейшем ходе событий:

— Всё на том же расколотом валуне его сердце как раз против того пучка травы за его спиной. Цель в пучок травы! Поторопись, он явно что-то вытворяет плохое....

Загребной не стал больше ждать. Так и размахивая копьём, словно в азарте от поединка он выбрал прекрасное место, сделал отличный упор ног и в лучшем своём стиле метнул уникальное копьё с расстояния в пять метров прямо в валун. Тут же дав команду:

— В стороны!

Виктор среагировал мгновенно, откатившись влево, развернулся и тут же вскочил, прикрывая собой сестру со стороны синего демона. Семён с той же резвостью отскочил на другую сторону от валуна и приготовил свой меч. Хотя и понимал, что тот может оказаться совершенно бесполезен.

Только окаменевший Теодоро с выпученными глазами так и замер с поднятым мечом. Его зрачки были устремлены в одну точку: туда, где со звоном вибрировало древко синего копья. Самого наконечника не было видно, он на добрых пять сантиметров вошёл в камень.

Такая немая сцен продолжалась до той поры, пока выглядывающая из-за плеча брата Виктория торжественно не огласила:

— Готов! Только и того, что вдоль копья вырвалась струя чёрного дыма и растворилась в воздухе. Да и сейчас дымок ещё вьётся. Так что могу поздравить, отец с первой победой над демоном!

— Если бы я его ещё видел.... Копьё можно вытащить?

— Не спеши, просто пошевели его.

Загребной подошёл ближе к валуну и пошевелил своё оружие, держа за конец. Ту же раздались новые комментарии:

— Па! Да эти двое, что раньше дёргались, теперь упали перед тобой на колени! Что-то просят и пытаются погладить твои сапоги.

— Вот те раз, — пробормотал Семём всеми своими чувствами пытаясь рассмотреть у своих ног описываемые действия в другом мире: — Какого они хоть цвета?

— Ты что, забыл? Они в виде зелёно-голубых водоворотов.

— М-да.... Недоучили меня, что ли?

— Ладно, вынимай копьё, — разрешила дочь тут же посоветовала: — И дай хоть какое-то пояснение нашему юному другу. А то его сейчас кондрашка хватит.

Копьё было вынуто и только после того как командир сделал несколько острожных шагов назад он повернулся к своему подчинённому:

— Ну вот, тренировка закончена. На первый раз делаю замечание за то, что не выполнил мой приказ "В стороны!". В следующий раз наказание последует существенное. Ведь во время такого удара по скале во все стороны отскакивают мелкие камешки, и кое-кто мог бы остаться без глаз. Хотя, мне кажется, они у тебя и так сейчас вывалятся на грудь....

— Так..., а зачем...? — удалось вытолкнуть из себя Теодоро. На что Семён тут же рявкнул:

— Приказы командира не обсуждаются! Понятно? А раз понятно: бегом в лагерь готовить карету к выезду! И никому не открывать тайну наших секретных тренировок!

Юноша нервно сглотнул, согласно кивнул и тут же сорвался с места. Члены семейки посмотрели ему вслед и тут же дружно вздохнули с облегчением:

— Уф!

— Надо же!

— Как быстро бегает!

Но тут же Виктор и сам склонился к ногам отца:

— Мармуляда, что они делают?

— Теперь отпрянули от тебя на полметра и смотрят тебе прямо в глаза. Слушай, Дед, а ну рявкни на них, но только без внешних эмоций!

— Хм! Дед, говоришь.... Ну ладно, у-у-у-а-а! Ну как?

— Всё понятно: на твоё рычание — ноль реакций! Эти два демона тоже Шабены, но только первого уровня, как и я. Что же они хотят?

Теперь уже и девушка подошла ближе и приветливо помахала мокрастым демонам ладошкой. Они тут же на неё уставились во все свои водоворотные глазки, затем несколько раз повернулись на отца с Виктором и явным вопросительным жестом указали на свои органы зрения.

Теперь юная Шабена первого уровня тоже пыталась разговаривать с ними языком знаков и жестов, но при этом комментировала обмен мнениями вслух:

— Нет, они вас не видят, пока.... Почему? Ну, мало ли почему, может, не хотят.... Как же он убил этого синего баклажана? Да очень просто, по моей подсказке. Я-то вас видела вон с того места очень даже хорошо. Ой! Только не надо теперь опять на колени падать и моими ногами закусывать, не надо, я вас умоляю. Ну вот, лучше встаньте.... Смелее, ну что же вы? Не можете? Почему? Да вы что? Привязал вас за колени к шее? Ага! И к себе тоже? Вот редиска! Я говорю: редиска! А, всё равно не поймёте.... Развязать? Мне вас? А как? Я же не вижу верёвок никаких.... Не вижу, понимаете? Не вижу! Рукой? Пощупать? Вот здесь? Хм.... Нет ничего.... Что — это? Папа, они интересуются твоим копьём.

Семён тут же поднял своё оружие и грозно потряс им в воздухе. От этого движения "разговорчивые" мокрастые демоны тут же в испуге отпрянули, хотя остальные их товарищи так и продолжали сидеть кучкой за их спинами. А девушка осудительно взглянула на отца и продолжила общение:

— Не бойтесь, он вас не обидит, если вы только не будете нам вредить как этот синий. Не будете нам мешать?

В ответ парочка опять завалилась на мох, зарываясь в него чуть не половиной своих демонических лиц. В этот раз их удалось поднять с ещё большим трудом, но после этого они вполне доходчиво объяснили, что если их не освободят от невидимых людям пут, то они тоже умрут возле своего недавнего хозяина. Тогда Виктория опять стала тщательно нащупывать верёвки, но так ничего и не достигла. Оставалось только одно: она нацарапала кинжалом бороздку на валуне с покойным большим демоном и пояснила жестами, что именно туда надо уложить связующую нить. Кажется, её поняли правильно. Один из демонов-Шабенов, именно на указанном месте что-то расправил между своими пальцами и замер в ожидании. Теперь настала очередь Загребного помочь. По указке дочери он частыми движениями копья, словно иглой швейной машинки, принялся тыкать в бороздку. Получилось отменно и быстро: от восторга демон вскочил на ноги в полный рост и вскинул руки вверх. Наверняка он кричал что-то сверх радостное и счастливое. Потом он тут же уложил в бороздку другу нить, видимо связующую его с хозяином, а когда лишился и её, дал показательный круг, чуть ли не по всей площадке. При этом он подпрыгивал и кидался на стенки, словно футбольный мяч в замкнутом пространстве небольшой комнаты. А второй демон уже с той же покорностью расправил невидимые путы в бороздке и ждал своего освобождения. Три остальных их товарища стояли полусогнувшись чуть ли не в том же пространстве что и Семён и с явным любопытством наблюдали за происходящим. Ведь им совершенно ничего не было видно в мире людей, и они могли испытывать лишь мистический ужас.

Виктории стало немного жутковато от этого зрелища: разные тела из разных миров свободно входили и передвигались друг в друге. В том числе и совмещаясь с телами её близких родственников. Не в силах наблюдать такие смешения, она попросила, чтобы остальные пока отошли чуть в сторону и первый освобождённый проделал это всего несколькими жестами.

После освобождения второго, который тоже проявил немало радости, стали рубить путы и на остальных демонах. Но вот те уже себя вели совершенно по иному: лишь только привязь исчезала, они со всех ног устремлялись куда-то в сторону и очень быстро пропадали из виду. Когда Виктория жестами спросила о таком странном поведении, оставшаяся парочка демонов совершенно человеческими жестами пожала плечами и равнодушно махнула в сторону убежавших руками.

Семёну первому надоело смотреть на ужимки и гримасы дочери и он закомандовал:

— Прощайся с ними, уходим. Не ровен час сейчас сюда Торрекс всех наших приведёт. А если ещё и ему племянничек чего наплёл....

Они все трое дружно вскинули свои руки в прощальном приветствии, которое практиковалось в обеих параллелях, и поспешили в лагерь. Правда Виктория ещё несколько раз оглянулась, и, пока были в пределах видимости площадки, сообщила:

— Машут руками, наверное спорят....

— О чём? — поинтересовался Виктор.

— Вернуться и спросить?

— И ты шуток не понимаешь?

— А какие у Деда могут быть шутки: Только устаревшие.

В лагере все трое позавтракали холодной кашей, запили остывшим молоком и первыми загрузились на свои транспортные средства. При этом совершенно игнорируя как вопросительные взгляды наёмников, так и заинтересованные Бенид. Лишь для женщин Семён сделал исключение, устало бросив только одно слово:

— Перетренировались....

Но когда уже выехали на заброшенный тракт, оставив заросший лесом пригорок далеко позади, от кареты в голову колонны прискакал Теодоро и голосом штатного герольда сообщил:

— Господин Семён, вас просит на несколько слов ваша дочь.

Они тут же отстали и синхронно пристроились к карете в двух сторон. Виктория, ограждая себя руками от краёв окошка при тряске, отчетливо выкрикнула несколько предложений:

— Ты помнишь двух наших глухих и странных знакомых? Так вот, я кое-что вспомнила. Где-то после второй трети нашего длительного расставания я их отчётливо видела!

И при этом вполне понятно скосила свои глазки к хвостовой части колонны. Никто кроме дочери, конечно, не мог увидеть, где и как конкретно передвигались демоны, но её отец об их присутствии где-то рядом сразу догадался. Многие демоны могли передвигаться бегом довольно с большой скоростью, но при желании можно было от них оторваться вскачь. Да и отдых им тоже требовался порядочный. Поэтому лишь пренебрежительно махнул рукой:

— Через месяц мы будем так далеко, что они нас явно потеряют из вида. Да и что нам они? Только прикажи куда мне "плюнуть" и дело с концом.

Со своим копьём ему теперь ничего не было страшно. Жаль только что Сапфирное Сияние почему-то не пришло ему на помощь. Хотя о такой возможности и не упоминало в своих инструкциях. Неужели оно бессильно против своих соплеменников из параллельного мира Изнанки?

Некоторое время он в задумчивости скакал рядом с каретой, пока его внимание не привлекло то, что в окошке Викторию сменила Нимим и смотрит на него с мольбой и беспокойством. Прошедшую ночь им так и не удалось побыть наедине и хоть немного пообщаться при этом. Как-то так получилось, что сон сковал Семёна лишь только он присел возле своего бивачного места. И у него имелись весьма небезосновательные подозрения, что здесь постаралась его прекрасная Бенида. Ведь грозилась всё обставить своим неусыпным контролем. Вот видимо и обставила....

А раз так, то в душе, вместо признательности и благодарности, опять зашевелился маленький червячок сомнения: а не слишком ли он доверился женщине, с которой знаком невероятно короткий срок? Пусть даже она самая прекрасная и вообще самая, самая? Да и дети, двумя голосами против его одного, всё-таки в последний раз настояли на том, чтобы пока не рассказывать о встрече с демонами и не открывать тайну того, что Виктория первой из всей семьи вышла на самый начальный уровень Шабены. Посему так и решили: подождать день, два, и лишь потом, после переправы через Басланку и перехода через границу открыть некоторые карты. И опять-таки, особенно Виктор на этом настаивал: именно некоторые карты, а не все сразу.

Семён ещё раз взглянул в глаза своей любимой, и его сердце защемило от вынужденного недоверия. Мало того, вполне возможно, что долгое молчание будет расценено Хазрой и Нимим как явное предательство. А как будут развиваться их отношения после этого?

С тяжёлым вздохом командир отряда пришпорил коня и стал догонять передовую часть отряда.

ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ

ДРУЖЕСТВЕННЫЕ СБЛИЖЕНИЯ

Очередные три дня путешествия прошли в полном спокойствии и обычной рутине дальнего передвижения. Но это в плане общей безопасности. А вот в некоторых других аспектах межличностных и межмирских отношений наметился ощутительный прогресс. И прогресс этот состоял из длинной вереницы довольно знаменательных событий.

Ещё в первый, из этих трёх дней, перед тем как нашли место для ночлега, Семен впервые в своей жизни увидел демона собственными глазами. Причём от неожиданности чуть не рухнул со своего коня, потому, что древесный иномирец, просто напросто вышел из густых ветвей гигантской пихты на уровне груди всадников и буквально "прошёлся" по голове командира отряда. У того сработала вполне естественная реакция и он резко пригнулся вправо, одновременно пытаясь выхватить свой меч из ножен. Хорошо, что в этот момент у него копья в руках не было, а то бы в параллельном мире древесный демон так и умер бы всякой видимой для его коллег на то причины.

Зато в этом мире едущие рядом наёмники не на шутку встревожились. Тут же спешились, прикрылись своими ездовыми животными и тщательно стали осматривать окружающий лес. Да и Торрекс тут же оказался рядом, встревожено интересуясь:

— Кто и где?

Семёну пришлось напустить на лицо флегматичную невозмутимость и весьма неубедительно соврать:

— Да показалось, что стрела в меня летит, а это просто стрекоза пронеслась мимо. Задумался, видать....

Отряд опять тронулся в путь, но уж теперь Загребной был весь во внимании к демоническому миру и в течении часа увидел ещё троих его представителей. А как только стали располагаться на стоянку поспешил обрадовать детей своим переходом на первый уровень Шабена. Дочь сразу же его чмокнула на радостях в щёку и посоветовала:

— Теперь тебе надо научиться наблюдать за ними лишь боковым зрением, не показывая явно, что ты их видишь.

— Это дело нехитрое.

Только Виктор не так радовался за отца, как расстраивался по поводу своего отставания:

— Сколько же мне времени придётся теперь ждать своего "прозрения"?

Семён после этого попытался погладить высокого ростом сына по голове и пошутить:

— Ничего сынок, Мармуляду "вылечили", меня, и тебя скоро "вылечат". Пока наши учителя ошиблись только в одном: не я был первым. К тому же не забывайте о своих братьях. Вполне возможно, что и они уже прекрасно видят демонов.

Напоминание об Алексее и Фёдоре заставило всех троих примолкнуть и одновременно вздохнуть. Как всё-таки тяжело расставаться навсегда. А ведь впереди предстояла ещё одна тяжёлая разлука.

При мысли о не таком уже далёком расставании с братом, Виктория бросилась ему на шею и неожиданно даже для самой себя расплакалась. Оба мужчины тут же принялись неуклюже утешать и успокаивать свою любимую Мармеладку:

— Ну что ты, в самом деле? На нас же смотрят со всех сторон....

— И то правда, доця, чего ты так расстроилась? Ведь Витя ещё долго с нами будет....

Сквозь рыдания донеслось:

— В том то и дело, что не долго....

Слёзы дочери для Семёна были словно нож в сердце. Но когда он увидел что встревоженная Нимим приближается к ним, остановил Бениду на расстоянии успокаивающим жестом. Мол, дела семейные, сами разберёмся. Но вот как успокоить расплакавшуюся дочь, никак не мог придумать. Помогли уже старые знакомцы, которых теперь и глава семейства прекрасно рассмотрел издалека:

— О! Доця! Посмотри: это не те самые мокрастые, которых мы спасли ранним утром?

Виктория тут же обернулась, деловито вытерла слёзы и присмотрелась к демонам, которые торчали из земли по пояс. Видимо в их мире поверхность проходила чуток ниже.

— Вроде как они.... Но очень похоже, что измучены они основательно, и дышат словно загнанные. Наверное боялись нас в темноте не найти и очень спешили. Хм! Что же с ними делать?

— И самое главное, — побормотал Загребной, — Чего им от нас надо?

— Верный вопрос.... Ладно, вы тут посматривайте, чтобы за мной никто не следил, а я постараюсь позвать демонов вон за те кустики и там спокойно с ними потолковать.

— Сделаем сестричка, действуй!

Пока дочь неспешно продефилировала мимо мокрастых демонов, пока те поняли, что от них требуется и поковыляли за ней в кусты, командир отряда деловито прохаживался рядом и давал не такие уж нужные в данный момент распоряжения. Торрекс и сам прекрасно справлялся с организацией лагеря, да и каждый из наёмников прекрасно знал возложенные на него обязанности.

Нимим всё-таки поспешила к Семёну и спросила:

— Чем вы так бедную девушку обидели?

— Если бы, — с грустью улыбнулся он в ответ. — Просто вспомнила наш прежний мир и наших самых близких родственников.... Вот и не сдержалась.

— Может мне с ней пойти, успокоить?

— Не надо. Когда она делом занимается, то ей не сантиментов.

— Каким делом? — тут же напряглась Бенида.

Загребной полуобнял женщину за плечи и зашептал в ушко:

— Нимим, я тебя просто умоляю: потерпи ещё одни, максимум двое суток. Потом я тебе всё расскажу. А пока..., ну ты сама понимаешь, врать я тебе не то, что не могу. Просто не хочу.

— Обещаешь?

— Обещаю! И кстати, сегодня я не собираюсь, как прошлую ночь спать словно зомби. Поэтому хочу спросить, кто меня так усыпил?

Нимим улыбнулась:

— Ответ очень прост, и я от тебя его не стану скрывать. Но получишь ты его через ...двое чуток.

— Ладно, квиты. Но сегодня вечером я хочу пригласить тебя на маленькую прогулку. Если дождя не будет....

— Не будет.

— Вот и здорово. Значит после ужина?

— А может через двое суток?

— Вот заладила, — обиделся Семён, — Вот значит ты какая...?

— Кто, я? — высокомерно переспросила Бенида, но в тоже время, стараясь плотней прижаться к мужскому телу, чем сразу же привлекла к ним завистливые и восхищённые взгляды некоторых наёмников. — Мне показалось, это ты сам такой срок назначил....

— Да, тут мне не повезло.... Придётся кое в чём потерпеть. Но вот....

— Ладно, вот потом и расскажешь, когда гулять будем. Хазра там, в карете один амулетик заряжает, поэтому именно мне надо проверить, что наши помощники там кашеварят. А то ещё останемся без ужина.

После затянувшегося по другой причине ужина, парочка уединилась под нависшими ветками разлапистой ели и до полуночи только тем и занимались, что мило бранились между собой между страстными и продолжительными поцелуями.

А Виктория, после содержательной беседы жестами с демонами, вернулась к отцу слишком задумчивая и попросила совета:

— Что делать? Я им сумела показать, что мы едем очень и очень далеко на восток. Но и они меня сумели убедить, что они хотят путешествовать с нами. А может им тоже надо в ту сторону. В общем, они очень просили, чтобы мы слишком не спешили и их от себя не отталкивали. И ещё они пытались доказать, что или хотят нам служить, или очень пригодятся. А может сразу и то, и другое.

— Весьма интересная карусель получается, — Семен, словно мимоходом присмотрелся к торчащим из земли рядом демонам, и представляя, как они сами со всеми наёмниками смотрятся в том мире висящими в воздухе. — С одной стороны такое предложение грех отвергать: ведь мы их действительно спасли и по натуре они тоже должны чувствовать себя признательными. Если, конечно, верить утверждениям наших учителей....

— Мне хочется им верить,— вставила дочь.

— Да и мне хочется. Но в следующие дни я хочу преодолеть как можно большее расстояние и постараться к ночи достичь границы с королевством Рогло. Вряд ли демоны выдержат такой темп. Да и кормиться же им надо как следует, а делают они это только в районах с обилием воды. Правильно?

— Легко запомнить. Но скорей всего они даже второй день такой гонки не выдержат и безнадёжно отстанут. Но есть один выход....

— Ага, и именно по этому поводу ты хотела со мной посоветоваться?

— Конечно. Тем более что без помощи второго Шабена я не справлюсь.

— Уже интересно! Чем же я могу помочь?

Виктория взяла отца за руку продолжила заговорщеским тоном:

— Что ещё входит в умения первого уровня? Или забыл?

— Помню. Мы можем плести в четыре руки сеть-потайку.

Действительно, начинающие Шабены могли собственными пальцами сотворить некий аналог сети, которая могла существовать одновременно в двух мирах. Только вот поймать кого-то в такие сети было невозможно, потом что они оказывали сопротивление только тем сущностям с Изнанки, кто желал внести и свою лепту при их создании. То есть любой демон, наблюдающий за её изготовлением, мог вплести вовнутрь "ячеистой ткани" и свои магические нити и добровольно, например, ехать в такой сети сквозь любые нагромождения и преграды в другом мире. Причём видна такая сеть-потайка будет только тем, кто участвовал в её изготовлении. Именно с помощью таких сетей древние Шабены людей, договорившись со своими коллегами из демонического мира, умудрялись летать по воздуху и пронзать скалы под изумлённые возгласы наблюдателей из своего мира. Трюк старый, но, тем не менее, впечатляющий.

Да и сотворить такое чудо могли Шабены с каким угодно уровнем. Хоть с первым. Правда, Загребной немного засомневался:

— Мокрастые сумеют сработаться с нами?

— Покажем и научим.

— А как мы потом и где эту сеть прикрепим?

У дочери на всё был готовый ответ:

— На крыше кареты. Сделаем растяжки и обвяжем вокруг фонарных кронштейнов.

— Но демоны со своим весом нарушат остойчивость....

— Ничего подобного. Их вес почти полностью остаётся в их мире, так что тяжести нам не прибавится.

Больше вопросов не последовало, и дочь решительно повела демонов и отца в кусты. Как ни странно, но мокрастые действительно не умели плести, да и, похоже, ничего не знали о подобной сети. Видимо у них с Мастораксами Знаний была явная напряжёнка. Но учениками они оказались на диво сообразительными. Лишь только они увидели действия людей и осознали, как и что надо делать, как работа заспорилась и отсвечивающая жёлтыми огнями сеть вскоре была сотворена.

Гораздо сложнее пришлось с водружением её на крышу кареты. Очень уж не хотелось, чтобы хоть кто-нибудь догадался о сути проделываемых манипуляций. Поэтому командир отряда под предлогом наложения защитных чар, выпроводил Хазру на ужин и отогнал карету чуть дальше в лес. И только там все вчетвером прикрепили сеть надлежащим образом. Тем более что как раз на том месте леса, демоны смогли передвигаться на уровне крыши, что говорило о явной возвышенности в их мире.

Когда работа была завершена, демоны с явным удовольствием улеглись на крышу и укутались краями сети. Жестами показав, что им так будет вполне комфортно и спать, и питаться своими припасами. А отец с дочерью поспешили к остывающему ужину. Сетуя при этом только об одном:

— Скорей бы ещё от глухоты избавиться.

Но в этом вопросе, ни один их преподаватель из Мастораксов Знаний не мог гарантировать определённого временного периода. Процесс перехода на второй уровень ни от чего не зависел и растягивался порой на года, а то и вообще замирал навсегда. Причём такое, по историческим упоминаниям, порой случалось и с людьми, провалившимися на Изнанку из других миров.

Так что одного желания услышать демонические звуки, было мало. Следовало надеяться при этом на удачу. Но Виктория, похоже, была уверенна, что именно она первой достигнет желаемого, потому что сказала:

— Ничего, папуля, скоро я вам всё перескажу, что услышу. Да и сама жду не дождусь услышать пение демонических птичек....

Действительно, об этих чудесных звуках в этом мире ходили многочисленные легенды, а если хотели сравнить с чем-нибудь прекрасным, возвышенным, то частенько поговаривали: "...Словно демонические пташки!" Когда-то могучие Шабены даже умели делать такие специальные огромные ракушки, из которых порой доносился щебет и пение удивительных птиц из демонического мира. Но к настоящему времени, поговаривают, не осталось ни одной такой действующей ракушки, все поломаны. А сотворить новые — видимо задача не из простых, раз никто больше не продаёт такие вещи.

К концу второго дня совершили переправу через довольно обмелевшую Басланку. Да и то пришлось дать большой крюк, чтобы добраться до приемлемого для перехода места. Вот именно там и случилось ещё одно определенно важно событие.

До этого момента Виктор вполне естественно пытался всегда находиться среди рыцарей из Жармарини. О том, что парень тоже собирается в их вольные баронства он пока помалкивал, но вот сдержать себя и не попытаться сойтись поближе с такими колоритными фигурами Виктор просто не мог. Поэтому и ловил каждое слово, а если все четверо замолкали, то ту же засыпал рыцарей очередными вопросами.

Хоть по времени знакомы они были мало, но кое-какие заростки дружбы стали завязываться. Самый старший и солидный среди них Готтэ, явно заинтересовался сыном командира отряда и не скрывал своего восхищения диковинной силой и воинскими умениями такого молодого воина. Мало того, именно Готтэ первым озвучил такое лестное и желаемое предложение:

— Эх, парень! Тебе бы в наши баронства! Мог бы стать великим бойцом, а то, чем демоны не шутят, и бароном. Может, с нами поедешь?

На что Виктор старался отвечать со всей доступной ему артистичностью спокойно и задумчиво:

— Всё может быть....

Самые молодые рыцари Стив и Берг с удовольствием устраивали с новым товарищем силовые соревнования в любом доступном для этого месте. Порой и во время движения. Да и щитами им нравилось сшибаться, и мечами звенеть прямо возле ярко горящих костров. К слову сказать, по советам отца, Виктор изо всех сил старался скрыть свои основные умения в воинском деле. Поэтому чаще всего просто, немного поддавался в силовых игрищах и воинских забавах.

Вот только спесивый и надменный Рональд портил все намечающиеся отношения своей холодностью, показным равнодушием и потомственным высокомерием, которое очень часто чуть ли переходило в откровенное хамство

Молодой иномирец выбрал в отношении этого рыцаря выжидательную тактику, и пока старался не поддаваться на провокации. И, как оказалось, поступил довольно верно и дальновидно. Случай на переправе кардинально и в лучшую сторону изменил их отношения.

Ведь как ни обмелела река, но даже огромные рыцарские битюги переходили стремнину по брюхо в воде. Благо еще, что каждому рыцарю было выделено по одной пристяжной лошади, и некоторая часть припасов и вооружения располагалась на ней. Но ведь всё равно, рыцарь без лат считает себя, чуть ли не голым. Поэтому все четверо на переправе сняли с себя только громоздкие шлемы, да перевесили на пристяжных неудобные щиты.

Последними стремнину пересекали Рональд, а за ним Виктор. И надо же было такому случиться, что битюг рыцаря попал ногой в промоину между камнями, вторая нога тоже подогнулась и он всей свой передней частью окунулся с головой в воду. Седок может быть бы и удержался, но от чрезмерной нагрузки подпруга лопнула, и он вместе седлом бултыхнулся в воду. Стоит ли говорить, что такое падение вполне могло стать трагическим. Ноги — запутались в стременах, седло тянет по течению за тяжеленные сапоги, да плюс ко всему тяжеленные латы рыцарских доспехов. Самому подняться и встать на ноги, а то и просто поднять голову над водой не было никакой возможности. И не смотря на общий вес рыцаря, стремнина его понесла словно ветер клубок перекати-поле. А ведь до глубокого места оставалось совсем немного. Облегчённый же битюг тут же встал снова на ноги и с каменной неподвижностью замер, глядя вслед своему хозяину. Размышляя, наверное: догонять или не догонять? Или тот сам вернется, когда наплавается?

Вот тут силища со сноровкой Виктору и пригодились. Он подстегнул своего коня, в несколько прыжков обогнал булькающий и громыхающий кусок железа, и спрыгнул чуть сбоку от стремнины, придерживаясь левой рукой за узду. Правой он весьма ловко и эффективно ухватился за панцирь рыцаря и, словно провинившегося купальщика, выдернул наполовину из воды. Рональд к тому времени уже порядочно наглотался жидкости, но таки сподобился упереться своими ножищами в грунт и поддержать шаткое равновесие. Затем он две минуты кашлял и отплёвывался и только потом стал понемногу выползать на берег, таща за собой за стремена седло и кляня при этом во всю глотку своего нерадивого коня и злокозненную подпругу. Куда и спесь с холодностью подевалась!

С того берега послышались ответные поощрительные и подбадривающие крики товарищей, которые уже спешились и готовились прийти на помощь. Рональд наконец-то их тоже услышал, показал большой палец и махнул рукой, чтобы не торопились. А сам без всяких предисловий шагнул к пытающемуся разуться Виктору и сграбастал в свои нехилые объятия. Да так, что косточки затрещали у обоих. И только через минуту отступил от парня и благодарно отдал воинский салют:

— Спасибо тебе огромное, век не забуду.

— Да ничего особенного, — замялся Виктор. — Ты бы и сам поднялся....

— Ха! Поднялся?! Да я к тому времени уже воды наглотался и ориентацию потерял! И знаешь, чего я больше всего испугался?

— Что плавать не умеешь?

— Вот шутник! Да нет, в конечном итоге смерти я не боюсь. Страшно стало оттого, что потомственный барон Рональд Страйский утонет, словно куль с дерьмом в такой будничной и простой обстановке. Не в бою, не в поединке, не в драке с ревнивым мужем моей любовницы, и даже не в постели от старости! А вот здесь — глупо и бесцельно!

— Но ведь всё обошлось....

— А вот по этому поводу мы с тобой обязательно должны выпить мою заветную флягу! Прямо сейчас же! Вернее, как окажемся на том берегу. Я эту флягу везу из родового поместья как талисман, но сегодня её надо опустошить обязательно.

— Согласен, опустошим. Только надо поспешить на тот берег.

Рональд взвалил седло на плечо, добрался до своего битюга и весьма своеобразно наказал его: ласково похлопал по могучей шее. Затем осторожно и не спеша перешёл через стремнину, хотя его и подстраховывал Виктор и попал под перекрёстный огонь шуток своих товарищей. Но в ответ только проворчал:

— Смейтесь, смейтесь! Но вот всю флягу мы только вдвоём с Виктором и будем пить.

Остальные рыцари хоть и притихли от такой несправедливости, но обижаться не стали и поскакали вперёд. А Рональд сменил подпругу, закрепил седло, сменил мокрую одежду под латами и вновь взгромоздился на своего битюга. Теперь ему, вместе с сыном командира надо было догонять уже тронувшийся в путь отряд.

Виктор напрасно опасался таинственной фляги, она оказалась воистину мизерной и вмещала в себя грамм триста жидкости. Но какой жидкости! Ею оказался знаменитый жармаринский бальзам, который подают на стол только верховным баронам. Да и то не всегда ввиду его острого дефицита. Бальзам с приятным вкусом и одурманивающим запахом вливался в рот, затем падал в гортань, ощутимо протекал в самый желудок и уже потом, по всему пути следования разгоралась теплая дорожка странного и бодрящего удовольствия. Практически оба воина сделали по шесть глотков, но этого им хватило до самого ночного привала. Конечно, если не считать приятного и душевного разговора, который сопровождал распитие редкостного бальзама.

И вот именно с того часа дружеское сближение Виктора с рыцарями из Жармарини пошло вперёд семимильными шагами. И вскоре они уже все вчетвером дружно уговаривали молодого воина вступить в их компанию и отправиться в вольные баронства. Что в конечном итоге было встречено очень положительно всеми членами семьи. Виктория откровенно восторгалась братом, а Семён тщательно старался скрыть свою гордость за младшего сына, ведь тому вполне самостоятельно удалось очень сблизиться с новыми боевыми товарищами, а возможно и с первыми единомышленниками на своём новом месте жительства.

А к концу третьего дня, когда отряд уже весьма приблизился к границе с королевством Рогло, случилось ещё одно событие. Уже обгоняя карету после очередного перемигивания с Нимим, Загребной услышал сверху грустный голос:

— И почему они нас не слышат? Такие мощные Шабены....

Он после этого так резко взглянул вверх, что даже Бенида обеспокоилась и воскликнула:

— Что ты там увидел?

В ответ Семён рассмеялся и только потом радостно попросил:

— Передай моей дочери, что наши учителя всё-таки оказались правы! И мой возраст мне дал ощутимые преимущества!

Кажется, Нимим обиделась, потому что лишь буркнула:

— Передам!

И спрятала своё личико в темноте кареты. Загребной не стал этим долго печалиться, а тут же знаками стал подавать сигналы едущим в сети демонам о том, что может их слышать. До той поры он с детьми обращал внимание на странных попутчиков лишь время от времени. Не свалились ли он вместе с сетью, вернулись ли вновь на стоянке после короткой отлучки в лес, и заняли ли они свои места перед утренним выступлением. И все трое ждали, когда же у Виктории пробудился второй уровень Шабены. Оказалось, что отец здесь опередил свою дочь. Вот поэтому сейчас он из всех сил опять пытался привлечь себе внимание. Наконец один из демонов понял подаваемые жесты и вскрикнул:

— Ты нас слышишь?!

Отвечать смысла не было, мокрастики имели только первый уровень, поэтому дальше в "беседе" командир отряда употреблял лишь соглашательские или отрицательные движения головы. Но всё равно узнал неимоверно много. Практически до ночного привала у границы демоны успели рассказать о себе почти всю свою историю, которая прерывалась в том случае, когда в своём параллельном мире мокрастики оказывались в сплошной породе скал, земли или других препятствий на рельефе. Тогда они испуганно замолкали, хоть по логике могли и в таком положении разговаривать и издавать звуки в прежнем направлении. Но по их же признаниям говорить в жутко ворочающуюся темень им было просто неприятно до рвоты.

А вся суть их рассказа заключалась в следующем.

Оказалось что Семён с детьми спас от пожизненного рабства молодую парочку демонов, которым было всего только тридцать лет отроду. Демона звали Гнатан, а его подругу — Аньюли. Рабами они были потомственными и родились в княжестве Макдор. И в раннем детстве были перепроданы другим хозяевам. Хотя их родители были выходцами из совсем других земель, но кроме этого факта о них дети ничего не знали. К своему совершеннолетию Аньюли и Гнатан успели встретиться и крепко подружиться, а потом и упросили хозяина на совместный брак. Как бы там ни было, но жилось им в княжестве Макдор довольно неплохо, до тех пор, пока год назад у них вдруг не открылась первая ступень Шабен. Подобный дар настолько испугал их вначале, что они не догадались скрыть его от хозяина, а потом стало поздно. Неведомо, по каким причинам заезжие демоны-купцы с далёкого запада порой скупали молодых Шабен первого, а то и более высшего уровня и увозили в свои края.

Как ни странно, но в обоих параллельных мирах придерживались почти одних и тех же границ и одних и тех же названий участков континента. Как доказывали учителя с островов Рогатых Демонов — это говорил о том, что демонический мир жил только подстраиваясь под человеческий. Но вот как было на самом деле, не знал никто. Вполне возможно, что в демонический Мастораксах Знаний учили совершенно противоположному.

На молодую парочку вскоре нашёлся покупатель, тот самый "синий баклажан", которого Семён недавно прихлопнул как таракана. Купец, прибыл из весьма отдалённого королевства Айлон специально за пятёркой мокрастых, которые были самыми дешёвыми на рабском рынке княжества из-за того, что их пачками поставляли из Оазиса Рая. По утверждениям купца он был Шабеном с двенадцатым уровнем, и Семён, хоть и слыл ярым атеистом, после этой новости мысленно перекрестился и в который раз поблагодарил судьбу за подарок в виде убийственного копья.

С первых дней путешествия в Айлон купец просто напросто издевался над пленниками всеми мысленными и немыслимыми способами. Да и не только над ними, на привалах и стоянках он развлекался тем, что доводил людей из параллельного мира до ярости, гнева, сумасшествия, а, то и просто — убивал изощрённым способом. Причём один раз его жертвой стал Шабен в начальными уровнями. Поэтому супружеская парочка и попыталась предостеречь очередных людей, которые явно занимались какой-то тренировкой. Ведь они не могли видеть ни мечей, ни одежд и остальных предметов быта. Зато купец всё прекрасно видел и даже комментировал свои гнусные действия. Тем более было странно и ужасно смотреть на то, как в его груди появилась страшная дыра, а из неё тут же выплеснулось, чуть ли не ведро крови. И только после жестов Виктории, демоны стали понимать, что люди просто не хотели изначально связываться с синим баклажаном, но когда осознали опасность, тут же его уничтожили.

Много внутрисемейных споров между демонами вызвал и тот факт, почему люди их не слышат, но, в конце концов, они решили, что просто не хотят.

Испытывая море благодарности за их спасение, Гнатан предложил своей жене наняться на службу людям. Но та вначале сильно возражала, боялась, что их опять сделают рабами. И только после того как отряд стал отъезжать так ими и не обеспокоившись, Аньюли согласилась догонять этих странных Шабен, которые всё видят, могут убить такого как купец, но при этом не хотят их слушать. Последние два дня наблюдений заставили демоншу изменить своё мнение, и теперь она вместе с мужем просила Семёна принять их в отряд как наёмников. Убеждая, что они согласны выполнять любые возложенные на них обязанности.

И последнее утверждение очень озадачило их пока единственного слушателя. Он пока ещё с большим трудом себе представлял: чем и как могут помочь демоны в его путешествии.

В тот момент отряд как раз оказался на высоком взгорке, и вдали уже можно было рассмотреть городок, расположенный прямо на границе двух королевств. В небо из городка поднимался огромный и толстый столб дыма. В приближающихся сумерках пламени на таком расстоянии видно не было, но, то, что там бушевали пожары — никто не сомневался. Поэтому тут же спешно подались назад в лес и стали интенсивно готовиться к ночёвке. Как всегда тщательно разведав близлежащие участки. Разведку в город тоже решили отложить до утра: вряд ли там сейчас удастся выяснить что-то правдивое и верное. Да и попасть под жернов чужого боя никому не хотелось.

Во время стояночной суматохи переговорить не удалось, но когда запах пищи стал приятно щекотать ноздри, Семён собрал детей возле кареты и горделиво кивнул подбородком наверх:

— Можете меня поздравить с переходом на второй уровень! К тому же я недаром последние час скакал возле кареты, мокрастики рассказывали мне свою историю и как они оказались в этих краях.

— Ой, пап! — схватилась Виктория ладонями за щёки. — Ты бы только слышал, как беспокоились о тебе Бениды, особенно Нимим, когда в окошко на тебя посматривали. Да и ты бы ухохотался, если бы со стороны себя увидел: то головой трясёт, то мотает, то глазища закатывает, а то вдруг улыбается, словно хитрый лис. Но теперь мне понятно....

— И знаете, ведь нам удалось угрохать Шабена с двенадцатым уровнем! Да, да, детки! Не смотрите на меня так. Наши демонята, конечно не сильно в этом разбираются, но их рабовладелец именно так утверждал. К тому же он по пути своими издевательствами нескольких человек довёл до смерти. Но не повезло, на нас нарвался....

— А что ещё они рассказали? — не терпелось узнать Виктору.

— Подробности позже. А пока надо решить вопрос с приёмом их на службу. Они настроены вполне решительно вступить в наш отряд.

Такое сообщение ввело детей на некоторое время в задумчивость, и лишь через минуту дочь скосила глаза наверх и спросила:

— Что же они будут делать? Я вообще о таких случаях сотрудничества не помню. Они ведь могут пропасть, сбежать от нас, когда и как захотят.

— Вот и я тут ничего придумать не могу, — Семён поднял голову и взглянул на ожидающих своей участи мокрастиков: — Что же вы делать будете?

И тут же постарался свои слова перевести на язык жестов. Как ни странно парочка демонов его быстро поняла и наперебой затараторила:

— Вы не думайте, мы многое можем!

— Мы очень умные и ловкие!

— Самое главное, мы можем ходить для вас в разведку....

— И нести стражу в любое время суток....

Загребной тут же воспрянул духом и жестами остановил поток слов:

— Стоп, стоп! Разведку, говорите? А в тот город, что на границе сможете сходить и всё там высмотреть?

И тут же получил на свой вопрос горячие заверения, что демоны для этого дела лучшие разведчики.

— Хм! А ведь действительно.... Они же там везде пройдут и саму суть боя запросто увидят. Да и засаду..., атаку издалека, наблюдателей.... Только вот чем же я вам за работу платить буду? А? Надо же, говорят, что дорого не возьмут и для нас оплата будет мизерной. Они согласны на оплату шамакрами. Только вот нам ещё до пятнадцатого уровня....

Шамакры считались одной из немногих вещей, которые годились в оплату демонам при различных торговых или договорных отношениях. И использовались шамакры демонами, глотая вовнутрь, потому что с одним шамакром можно было обходиться без воды и пиши около месяца. Когда же демон питался и пил нормально, шарик внутри его тела тоже не израсходовался, оставаясь как бы в неприкосновенном резерве. Помогал шамакр так же и при тяжелых болезнях, мобилизуя и существенно поддерживая демонические организмы.

А вот сбор этих уникальных шариков то ли энергии, то ли эфирной магии, могли производить только люди. И делалось это в таком банальном и странном месте, что при обучении вызвало неприкрытое недоверие. Потому что шамакры скапливались и образовывались в человеческом мире нигде в ином месте, как над большими пищеварными котлами. Именно над ними, в кухонном пару и запахах готовящейся пищи Шабен пятнадцатого уровня и мог рассмотреть подрагивающее тельце шамакра, а потом и взять в руку. Правда, демонам он мог передать этот сгусток энергии лишь через демона-Шабена как минимум третьего уровня. Так что Гнатан с Аньюли пока были готовы работать лишь в надеже на неизвестное будущее.

Естественно, что обмануть демонов командиру и в голову не приходило. Но пока он не стал распространяться и о своём низком уровне Шабена. Надеясь в ближайший месяц достичь нужного мастерства.

Виктор сообразил о другом аспекте:

— Но вдруг такое случится, что наших разведчиков опять пленят хитрые рабовладельцы? Где гарантия, что они вернутся?

— Действительно....

Семён пальчиками показал, как демоны крадутся в город и там их неожиданно захватывают мощные и коварные руки. И в ответ получил только смех:

— Все рабы сидят на привязи до самой смерти, и их может отпустить на полную свободу только сам хозяин. Или как в нашем случае: вы перерубили путы своими чудесными заклинаниями. Но в остальных случаях свободно перемещающегося демона никто никогда не пленит без крайней необходимости. А уж в рабы взрослого обитателя нашего мира могут продать только за большие долги или тяжёлые преступления. Так что через несколько часов мы можем вернуться с донесением.

— Ну ладно, отправляйтесь, — разрешил командир отряда. Но не тут-то было. Оказалось, что сеть с демонами в их мире висит над поверхностью на порядочной высоте, и они просто разобьются, если попробуют спрыгнуть вниз. Но выход они же сами и подсказали:

— Давайте сплетём вместе ещё и толстую верёвку? Мы по ней спустимся вниз, а потом по ней же и поднимемся на вашу карету.

Плетение каната в четыре руки заняло минут пять и вот уже желтоватая струя плетения, извиваясь, устремилась под землю. А следом, держась за неё как истинные циркачи, вниз сиганули и демоны.

Командир вздохнул:

— Что ж, давайте быстро поужинаем, а потом тут же собираемся у кареты на повторное совещание. Но теперь уже и Бенид пригласим. Думаю, больше возражений против их участия в нашем деле не будет?

Дочка отозвалась сразу:

— Конечно, не будет!

Но вот Виктор сильно затянул с ответом:

— Не слишком ли мы торопимся?

— Сынок, скоро тебе придётся решать подобную проблему, но уже самостоятельно. В Жармарини будет очень тяжело без преданных, но, в то же время, хорошо и о многом информированных друзей.

— Отец, опять ты прав. Думаю, что Бениды достойны нашего доверия.

И довольный Семён, полуобняв своих детей, поспешил с ними к кострам.

ПРОРЫВ ЧЕРЕЗ ГРАНИЦУ

После ужина вновь собрались возле кареты, но на этот раз уже впятером. Обе Бениды с огромным вниманием выслушали краткий пересказ некоторых событий последнего времени. Пожалуй только что о многочисленных захоронениях драгоценных камней ничего не было сказано. Без особого волнения они приняли известие, что Виктория стала Шабен, а её отец так вообще уже оказался на втором уровне своего развития. Немного оживились, когда узнали, что час назад в их отряд было принято ещё два наёмника, демона. Но больше всего их поразило известие, что сидящий возле них мужчина не кто иной, как ставший легендарным за неимоверно короткий срок Загребной.

После этого Нимим даже немного прослезилась и с некоторым облегчением призналась:

— Теперь всё более менее становится на свои места. А то, что мы с сестрой только не передумали! Ведь чувствуем, что вокруг творится нечто странное и страшное, а что именно — понять не можем.

— Зато теперь успокоились?

— Не совсем....

— А что такое? — настаивал Семён. Ему стала отвечать Хазра:

— Нас сильно смущает ваше недоверие. Как бы там ни было, вы нам спасли жизни, принимая тем самым на себя ответственность за нас. Вдобавок нам совершенно некуда теперь податься. Скорей всего мы и в княжестве Макдор не найдём приюта у дальних и незнакомых родственников. Значит, наше желание вам помочь вы должны были встретить с большим доверием. А что получилось?

Загребной долго молчал, тщательно обдумывая каждое предстоящее слово, и только потом заговорил твёрдо, резко и без малейшего налёта жалости или сентиментальности:

— В данный момент решается очень многое. Но сначала один вопрос: если бы могли вернуться в прошлое и самыми жестокими и кровавыми мерами спасти своих родных и близких, вы бы колебались?

— Нет! — одновременно и глухо ответили Бениды.

— Вот и я хочу сказать на эту тему сразу: ради жизни и спокойствия своих детей я готов на любыё преступления. Даже если они не соответствуют моему личному моральному кодексу. Может слышать такое кощунство вам не хотелось, но хочу акцентировать ещё раз: чтобы мои дети были счастливы, я готов наступить на горло собственному счастью и удавить его в зародыше. Кем бы я ни выглядел в ваших глазах, но я сказал то, что думаю и чем живу. Так вы теперь знаете обо мне самое главное. Поэтому имеете право выбора оставаться возле нас или пойти своей дорогой. Никто вас не осудит, и не будет предупреждать о молчании: только что вам доверились полностью и во всём. И если вы уйдете, мы уверены что вы никому о нас не расскажете. А теперь — решайте!

Дети вообще притихли от такого напора красноречия. Таким своего отца они ещё никогда не видели, да и не догадывались насколько и куда он готов шагнуть ради их личного и блага, да и ради сохранения их жизни.

Бениды тоже замерли, видимо ещё вспоминая каждое, только что услышанное слово. Но первой зашевелилась Нимим. Встала, обошла Семёна, сидящего на пне, сзади, и молча обняла его за плечи. Да так и затихла. Без слов дав понять, что она его понимает, принимает таким как есть и готова остаться с ним навсегда.

Хазра помассировала ладонями свои виски, и попыталась улыбнуться:

— Я тебя тоже понимаю и ...одобряю. Хотя хочу дать только один совет: всегда старайся сдерживать свою жестокость в крепкой узде.

Пока все немного расслабленно зашевелились, она тут же и продолжила:

— Ну и вам теперь надо знать о самых важных наших умениях. Командир должен уметь их использовать во время боя....

Загребной попытался пошутить:

— Во время боя женщинам надо стараться убежать как можно подальше....

— Что ты говоришь? — тут же ему в ухо воскликнула Нимим. — Почему тогда дочь за собой всегда в самое пекло тянешь?

— Так, э..., чтобы под присмотром была. Маленькая ещё, вдруг потеряется.

— А мы чем хуже? Тоже присмотр любим! Понял? — губы молодой Бениды коснулись щеки Семёна и он замер от приятного томления, а старшая Хазра тут же воспользовалась паузой:

— Так вот, на поле боя мы тоже можем пригодиться. И не только там. Мы окажем существенную помощь в засаде, во взятии пленного, во время важных переговоров и прочих жизненных ситуаций. Конечно, нам для своих магических действий нужно определённое время. Например, моя сестра устанавливала вокруг нас полог тишины ровно две минуты. Как раз за т время пока мы шутили вначале беседы. Но даже во время скоротечного боя Нимим может помочь своим главным оружием: один, а то и два врага просто заснут на целый час и не проснуться даже под копытами лошадей.

Дети с уважением посмотрели на выглядывающую из-за плеча отца Бениду, а он сам погладил женщину по ручке и пробормотал:

— Теперь мне понятна моя странная сонливость.... Ну а ты, Хазра, чем можешь сразить врага?

— У меня тоже есть один редкий и страшный дар. Я могу у двух человек поменять им возраст, забрав года у одного и добавив другому. Что рты открыли, не слышали? Ну, ты, Виктория можешь не кивать, мне и так известно, что ты самая умная и прилежная ученица. А вот мужчинам бы тоже не помешало знать о самых страшных деяниях Бенид.

— Да вроде, как знаем, — возразил Виктор. — Нам учителя таких сказок понарассказывали, что чуть не поседели. Но вот о прибавленных годах не помню. Как это и что это?

— Могу привести пример. Допустим мы стоим около двери, а за ней спрятались два врага с арбалетами наизготовку. Им по сорок лет и они в полном расцвете сил. Лишь только мы сделаем один шаг, болты сорвутся в нашу сторону с направляющих. Но если у меня будет три минуты, то мы дождёмся стука упавших арбалетов наземь и спокойно продолжим свой путь.

— А воины? Умрут, что ли?

— Нет. Просто один из них превратится в годовалого ребёнка, а второй станет дряхлым восьмидесятилетним старцем. Но стрелками они уже быть перестанут однозначно.

— О-о! — затянули мужчины одновременно. А Виктория с расширенными глазищами спросила:

— И они обо всём сразу же забудут?

— Нет. Помнят всё досконально, сразу.... Но вот старикашка от такого немощного тела быстро впадает в старческий маразм и больше чем пару месяцев вообще не проживёт. Тогда как ребёнку предстоит впереди дорога с новой жизнью. Правда, несколько дней он будет шепеляво матюкаться беззубым ещё ртом, и рваться кому-то мстить, кого-то догонять, искать. Но вот потом.... Скажите, что вы помните из своего периода детства до четырёх лет?

— Хм.... Ничего!

— Вот и он к двум годам забудет всю свою прежнюю жизнь взрослого мужчины.

— М-да, круто.... А вот обратно им можно прежние года вернуть?

— Увы, процесс необратим.

Только Семён сразу заинтересовался одной деталью:

— Слушай, Хазра, а если не до годовалого возраста? То есть сбросила только одному до двадцати лет и всё? Омолодила, как бы?

— Не знаю: к худу это или к добру, но такое тоже с моим умением проделывать нельзя. Иначе бы столько несправедливостей могло твориться....

— Польза была бы явная: любого преступника, осуждённого на казнь, лишали бы лет оставшейся жизни, а отдавали эти года великим и заслуженным людям.

— Если бы! Но ведь со временем перейдут с преступников на врагов, а то и на соседей. Да и великим или заслуженным считает себя как правило, чуть не каждый предатель, моральный урод или мерзкий поддонок. Так что....

— Да уж! — картинно воскликнул Загребной. — С такими умениями лучше не играться. Но как бы там ни было, сила нашего отряда усилилась существенно. Теперь давайте оговорим время, необходимое для каждого действия, расстояния и условные сигналы, которыми мы будем пользоваться. Ведь иногда нам придётся скрывать свои таланты и от собственных союзников. А во время скоротечного боя каждая даром потраченная секунда может означать гибель нескольких воинов.

В общей сложности совещание растянулось на три часа. Но зато скрупулёзно уточнили все детали взаимодействия и распределили роли в разных ситуациях. К тому времени Торрекс поднялся со своего места для сна и пошёл менять дозорных, махнув в сторону беседующих своей пятернёй. Возвращения демонов-разведчиков решили не ждать, резонно решив, что те могли задержаться, а хороший сон перед следующим трудным днём просто необходим всем.

Но лишь только стали расходиться, как сплетённый руками четырёх Шабен канат резко натянулся, и через минуту показалось тело шумно дышащего Гнатана. За ним, но уже гораздо медленнее, явно из последних сил выбралась наверх и Аньюли. Немного отдышавшись, демон рассмотрел людей, определил среди них командира отряда и принялся рассказывать:

— Немного задержались, но зато хорошо всё высмотрели. По всей видимости, на город напало большое войско общим количеством около трёхсот человек. Они атаковали с юга, взяли сотню защитников в кольцо и к тому времени, когда мы там находились, как раз прорвали линию обороны. Затем за полчаса методично уничтожили всех людей в городке. После этого поставили в засаду на нашем направлении двадцать человек, на южном тридцать, на восточном тридцать пять, и в лес на севере выдвинуто ещё десять человек. Кажется, что тот лес находится на Платформе: все наши перемещения проходили на уровне людей. И в лесу есть дорога, вокруг которой и расположилась эта десятка. Дальше дорогу проследить не удалось, но, похоже, она идёт в обход городка. Все остальные силы вторжения в данный момент вроде как отдыхают и насыщаются пищей.

Загребной слушал очень внимательно и сильно сожалел, что не может показать демону карту этих мест, которая у него имелась. Но сам он её тут же достал и стал просматривать. Переспрашивать технические данные местности жестами было бессмысленно, поэтому он ещё раз попросил демона повторить рассказ, но теперь уже со всеми, пусть даже мельчайшими подробностями. И когда Гнатан описал несколько поворотов лесной дороги с засадой, и сам командир нашёл похожую линию на древних картах. Действительно, вокруг пограничного городка существовала обводная дорога. Но выходила она опять-таки на востоке, чуть ли не пределах видимости с городских стен. А ведь и там расположена солидная засада. Но общая диспозиция вырисовывалась ясно, и после короткого обсуждения командир подвёл окончательные итоги:

— Больше всего неизвестные завоеватели опасаются нападения с востока и с юга. Что лишний раз подтверждает вывод, что скорей всего это не королевские войска. Да и не стали бы жечь подданные Славентия Пятого свои собственные укрепления. Но и считать их явными врагами мы не можем, пока лично не удостоверимся кто они и что. Вот только при дневном свете это будет сделать сложно по нескольким причинам, и самая главная из них, что мы можем сразу же подвергнуться атаке. Выжидать здесь неизвестно сколько времени мы тоже не можем. Да и надо учитывать тот момент, что вся эта небольшая армия может по простому совпадению устремиться в нашу сторону. Поэтому я решил: будем прорываться сейчас, немедленно. И план наш будет таков: по этой лесной дороге обойдём городок, обезвредив засадный десяток. Если они окажутся врагами — уничтожим. А затем неожиданно ударим в тыл тем, кто сидим на восточном направлении. Естественно, перед этим постараемся, как можно более тихими способами проредить и их ряды. Какие будут дополнения или возражения?

Дети лишь одобрительно кивнули головами. Старшая Бенида только пожала плечами. Зато Нимим засомневалась:

— Может не стоит с ними связываться? Пересидим себе несколько деньков в глухой чаще, а там всё успокоится, само по себе рассосётся.

Пришлось её напомнить:

— Ты забываешь о сроках, которое поставило передо мной Сапфирное Сияние. В противном случае я и сам бы не прочь был переждать годик два прямо в Кариандене. А у нас и так осталось совсем немного дней для совместного путешествия.

— Ах, ну да, извини....

— Да не за что. Значит, возражений нет? Дети, будите всех, завтракать будем уже в Рогло. А вы, красавицы, готовьте свои амулеты и всё, что вам пригодится в ночной вылазке. Сам я постараюсь поставить конкретные задачи для наших демонов. Всё-таки будет мне и дочери гораздо легче замечать притаившихся врагов, если Гнатан и Аньюли будут указывать на них с двух сторон руками?

— Несомненно! — ответили сёстры Бениды одновременно и от этого сами и засмеялись нервным смехом. А Нимим, вновь прижалась к Семёну со спины и жарко прошептала:

— Теперь мне ничего не страшно, потому что у меня есть такой командир как ты.

Получив быстрый поцелуй в губы, Загребной содрогнулся от удовольствия, с надеждой вздохнул, провожая взглядом свою желанную женщину, и принялся торопливо объяснять демонам их предстоящие действия.

Через полчаса весь отряд был готов к чему угодно. Хоть к прорыву, хоть к атаке на городок, хоть к грамотному отступлению. Каждый знал свои предстоящие действия и конечную цель всего ночного сражения.

Как ни трудно было принимать такие решения, но в авангард атаки Загребному пришлось опять-таки взять всех своих самых близких людей. Разве что они прихватили с собой непревзойдённого мечника Савазина и двух наёмников, которых больше и лучше всего слушались лошади.

Именно им троим и оставили своих лошадей за два километра от засады.

Дальше пять теней скользили совершенно беззвучно вдоль дороги. Помощь демонов действительно пригодилась, потому что они указали на первую пару воинов сидящих в засаде ещё за двести метров. А когда подкрались ближе, то и Виктория прекрасно рассмотрела тепловые пятна. Сразу убивать неизвестных людей не торопились и на дистанцию в пятьдесят метров, откуда Нимим уже могла усыпить, ползли с ещё большей осторожностью.

Дабы экономить силы Бенида усыпила свои жертвы коротким импульсом, минут на пятнадцать. Но когда одним рывком добрались до спящих дозорных, то никак не смогли определить их конкретную принадлежность к какой-нибудь армии или группировке. Точно такие же одежды лесников порой носили и королевские разведчики.

Так что пришлось усыплять вторую пару сидящих в засаде людей. Тут уже сомнений не осталось — гензыры! Дальше весь десяток был уничтожен быстро и безжалостно. К подобным бандитским формированиям у командира отряда было твёрдое и непоколебимое мнение: только смерть. Тем более, он больше всех не желал, чтобы потом за ними неслась погоня с большим количеством преследователей.

Последнюю парочку нашли в лесу, где те притаились на полянке, возле облитой легко возгорающимся маслом одинокой сосны. Раздайся хоть малейший звук до их смерти, оба поджигателя моментально бы применили трут и кресало, и дерево вспыхнуло бы ярчайшим сигнальным факелом.

— А у них тут неплохо было продумано оповещение, — пробормотал Виктор после осмотра. На что отец добавил:

— Будем надеяться, что у разбойников на восточном направлении всё расположено точно по такой же схеме.

Отряд подтянулся, как можно ближе к рубежу очередной атаки и вновь вперёд продвинулась пятёрка самых опасных для врага лазутчиков. На втором этапе Семён предупредил:

— Постарайтесь, чтобы после нападения на меня на земле не остались кучки одежд, разбросайте их по возможности. Это не так для отвода глаз наших наёмников, как для тех, кто продолжает праздновать свою победу в городке. Ведь утром они обязательно устроят расследование и лучше пускай имя Загребного здесь не упоминается.

Хазра при этом о чём-то вспомнила и высказала свои сомнения:

— Но ведь среди одежд останутся драгоценные камни!?

— Забыл упомянуть, — усмехнулся Загребной, — Такое только возможно в Кариандене и её пригородах. В противном случае я бы скоро стал богаче Славентия Пятого. А такой расклад видимо не по душе в первую очередь Сапфировому сиянию.

После этих пояснений он не сдержался и восторженно воскликнул:

— Надо же! Какое очарованье!

Нимим недоумённо коснулась его руки:

— Ты о чём?

— Птицы! Здесь действительно Платформа и две демонические пташки соревнуются в песнопении где-то у нас над головами. Ты себе не представляешь, какие чудесные звуки они издают! Ох! Если бы не наша спешка так и завалился бы в траву и слушал, слушал....

— Ладно тебе, — подтолкнула его в спину Бенида, с завистливыми нотками в голосе, — Ещё наслушаешься....

На восточном направлении обводная дорога и вправду выходила в пределах видимости с догорающих укреплений городка. Но видимых днём, а никак не ночью. Поэтому весь отряд наемников притаился на опушке, а пятерка их работодателей устремилась вперёд. Что больше всего не нравилось Торрексу, который недовольно ворчал себе под нос:

— И зачем было нанимать для своего путешествия охрану? Они и сами с кем угодно справятся. Но вот если не справятся, кто нам платить будет за работу?

На что его племянник Теодоро отозвался с непонятным для других наёмников и находящихся рядом рыцарей сарказмом и нахальством:

— Дядя, с каких это пор ты стал таким мелочным? Да и в карете денег для оплаты более чем предостаточно....

Со второй засадой расправиться так же легко и бесшумно не было никакой возможности. Уж слишком они кучно сидели на обочинах древнего тракта, а несколько человек даже разместились в переплетениях веток на больших деревьях. Вот именно они и могли доставить наибольшие неприятности при прорыве.

Зато тыловое прикрытие сняли без особых проблем. Семь человек слишком понадеялись на то, что со стороны городка им не угрожает никакой опасности. Пятеро стояло в дозоре, а двое присматривало за полутора десятком стоящих под седлом лошадей. Но того, кто сидел возле тщательно облитого маслом костра с кресалом наготове, Семён только оглушил и бегом оттащил подальше в лесок. Там привязал к дереву, и привёл в чувство водой из фляги. Сопровождавшая его Нимим к тому времени поставила защитный полог от подслушивания, так что допрос можно было производить без всякого опасения привлечь "на разговор" постороннего.

Пленённый воин оказался поначалу крепким орешком. Лишь только услышал первый вопрос, как тут же дико и пронзительно завизжал. Загребной показательно наморщился:

— Я ведь тебя добром спрашивал, — и тут же отсёк мечом разбойнику пальцы на правой руке. Тот зарычал ещё громче, за что получил усекновение пальцев и на другой руке и только тогда понял, что отвечать честно и быстро для него единственный шанс умереть без долгих мучений. Но крикнуть попробовал всё-таки ещё раз, за что остался теперь без одного уха.

— Ну и чего ты кричишь? Разве не видишь, что все твои подельники давно мертвы? Некому тебе поспешить на помощь, некому. А мне просто интересно узнать, что здесь произошло. Отвечай: почему напали на городок?!

— Нас оттеснили латники с основного тракта, вот атаман и решил податься в эти глухие места....

— Куда дальше собирались идти?

— Вдоль границы, в королевство Сожжённой пыли, некоторые....

— А остальные?

— Атаман хотел прорываться на Рогло, кого-то он преследует уже целую неделю.

— Как звать вашего главаря и как выглядит?

— Как звать, так и выглядит, — умудрился вяло усмехнуться истекающий кровью пленник. — Двуносый.

— Засада ваша погибла, но если бы захотели неожиданно отступить в городок, как бы своих предупредили?

— Да никак.... Орали бы, что это — мы.

— Олухи! Потому и мертвы! А если бы к вам из городка кто подъехал, наверняка бы постреляли своих?

— Нет, тройной свист мы хорошо слышим....

Язык у него уже заплетался от потери крови, но бледная Нимим кивком головы подтвердила полную правдивость сказанного. В тот же миг Семён прекратил мучения разбойника одним ударом. Затем виновато проговорил:

— Самому тошно такое делать, но как видишь сейчас не до морали и сантиментов — у нас на пути уже стали возникать постоянные преследователи. Не успели мы от странных врагов на основном караванном пути оторваться, как они нас уже и тут догнать умудрились. Жалею, что мы этого Двуносого ещё в Далтене не успокоили.

И тут же побежал обратно к дороге. От торопящейся следом Бениды донеслось:

— Кто знал, что будет такое твориться....

Дальше решили воспользоваться неожиданностью. Но для этого вооружились так, что даже рыцари завозмущались. Хотя возможно им стало жалко своих огромных и непробиваемых даже в упор арбалетными болтами щитов. Но их Семён реквизировал для прикрытия женщин, которые в конном порядке образовали клин и прикрыли себя по бокам и спереди теми самыми рыцарскими щитами. Семён при помощи Виктора решил действовать в паре чуть впереди, но и сына он заставил прикрыться с левой стороны щитом.

Торрексу было дано краткое пояснение, что передовому отряду осталось лишь снять пятерых арбалетчиков с деревьев. А затем приказано: тем временем отряд должен был как можно скрытно и тихо подтянуться к подготовленному кострищу в тылах засады и после повторного тройного свиста мчаться добивать врага.

Такое действо было задумано Семёном не зря. Дело в том, что кострище находилось во впадине, затем на седловине располагалось ещё четыре наблюдателя, которых они уже успокоили, и только потом, за перегибом рельефа располагалась и сама засада

В итоге получилось просто здорово. Когда весь отряд пошёл на прорыв, то практически наёмникам пришлось лишь добить троих разбойников, которые без оружия неслись под копыта скачущих прямо на них лошадей. Вероятно они были далековато от Сапфирового Сияния, а может и не пытались нападать на Загребного, поэтому только получили шок от гибели своих товарищей и бросились по тупоумию не в лес, а в городок. Так что, из тридцати пяти человек в живых не остался никто. Двух последних, по интенсивным указаниям демонов, отыскали в густом кустарнике и без лишних разговоров приговорили к смерти. А затем весь отряд, в хорошем походном ритме, нагрузив для чего-то целую гору вещей погибших разбойников на трофейных коней и закорки кареты, устремился по территории королевства Рогло. Древние, но ещё прочные каменные плиты не слишком громко погромыхивали под колёсами огромной кареты, а звон копыт более чем семидесяти лошадей разносился по округе спокойной и умиротворённой музыкой. Словно в старые, добрые времена....

ЧАСТЬ ДЕВЯТАЯ

НОЧНОЕ СРАЖЕНИЕ

К утру удалось преодолеть довольно приличное расстояние. Затем сделали совсем короткую остановку для завтрака, сменили лошадей, утопили подобранные после боя одежды врагов в каком-то болотце и устремились дальше. Хоть животных и старались беречь со всей предусмотрительностью и пониманием, но оторваться от предполагаемой погони командир решился на любых условиях. Отдавая себе отчёт, что в первом крупном поселке или городке они могут, если придётся, быстро поменять свои измученные транспортные средства на свежие и полные сил. Были бы только наличные капиталы. А их, слава светлым демонам, пока вполне достаточно.

Поначалу вдоль древнего тракта поселений почти не встречалось, но вот ближе к полудню деревеньки стали попадаться одна за другой. В одной такой и остановились для обеда, да и для того, чтобы подробно выспросить у крестьян подробности нынешнего положения в королевстве. Как оказалось, сюда ещё даже известие о смерти хана не дошло, да и сборщиков податей здесь видывали лишь два раза в году. А посему отношение к гензырам было чуть ли не равнодушное, потому как те не сильно-то и мздоимствовали во время своих приездов.

Основные новости наверняка поджидали путешественников в первом большом городе, до которого они могли добраться к ночи. Уж там был и огромный гарнизон гензырских войск, да и местный король продолжал иметь определённое влияние. Но вот для этого надо было вновь вернуться на основной караванный путь. Что крестьяне настойчиво и советовали сделать, намекая на трудности на старом тракте, а командир отряда с этим соглашался.

Но на очередной развилке отряд так и продолжил движение по прежнему маршруту. И именно там под вечер, когда уже искали место для ночлега, Виктор "прозрел", перейдя на первый уровень Шабена. Причём сделал он это, буквально заставляя себя увидеть демонов, которые располагались на крыше. Всё дорогу он только туда и посматривал, и это дало результаты — дар проснулся. Зато Виктория уже через час, во время беседы у кареты, тоже шагнула вперёд: стала слышать звуки из демонического мира.

Радоваться этому было некогда, слишком уж места пошли странные. Приходилось быть настороже и самым тщательным образом выбрать место для лагеря и тщательно выставить сторожевые посты. То и дело встречались разбросанные человеческие кости, чуть ли не целые скелеты лошадей, коров, лесных зверюшек и следы огромных кострищ. Причём попадались кости не только выбеленные временем и иссушенные солнцем, но и вполне свежие. Как и выгоревшие участки земли, которые вычислялись не более чем недельной давностью. Всё это навевало плохие предчувствия и тяжёлое беспокойство. Опасения увеличились после сообщения демонов, которые в своём мире тоже увидели неприглядные картинки:

— Видим останки демонов. Их не ели, просто разорвали на части....

— Много трупов? — теперь уже жестами могла спрашивать и хорошо слышащая Виктория.

— Недалеко от лагеря три гниющих воздушника, да по пути увидели останки пятерых скальников. И честно говоря, нам здесь очень не нравится. Не тянет даже по кустикам пройтись в разведку.

— Ладно, сидите пока не крыше, — разрешил Семён, скорбно покачивая головой, — Недаром крестьяне от этих мест остерегали.... Доця, что ты можешь подсказать в этом случае? Неужели здесь обитает демон-воплотник?

Подобным термином обозначалось существо, которое могло обитать одновременно сразу в двух мирах. Причём существо страшное, невероятно сильное, дикое и необузданное в своих кровожадных инстинктах. Воплотник мог переносить свою сущность как в мир людей, таки и демонов. Хотя постоянным местом отдыха всегда выбирал демонический мир. Подавляющее большинство учителей утверждало, что это чудовище не имеет разума, тогда как несколько источников указывало на то, что воплотники в древности считались разумными. И главным доказательством этого приводили умение воплотника разжигать костёр и поджаривать свои жертвы на огне до готовности. Но встречаться и в те времена с ними не советовали. И действовало редкостное чудовище всегда именно так: поедало любую плоть состоящую из мяса в мире людей, и просто разрывало на части всех демонов, которые ему попадались в параллельном пространстве. И сладить с таким зверем было непросто.

Но Виктория сомневалась:

— Место для него слишком уж неподходящее. Скалы и лес есть, но вот нет самого главного — моря. Или хотя бы огромного озера. Ведь эти демоны обитают лишь на границе всех стихий. Потому что, вот здесь явный парадокс в древних книгах: воплотник питается как правило, только рыбой.

— Ага, но в ввиду её отсутствия не брезгует и человечиной.

Зато после такого высказывания её брат сразу сделал дельную подсказку:

— Вдруг здесь есть большое подземное озеро?

— Разве существуют такие огромные? — удивилась Хазра. Странно было такое слышать от образованной Бениды, но вполне возможно, что в этом мире подобные природные сюрпризы и были редки.

Тем не менее, Загребного интересовала только безопасность отряда:

— Напомни, чем его можно уничтожить?

— Да самым обычным оружием. К себе близко лучше не подпускать. Весит почти тонну и напоминает тюленя переростка в пуху. Предпочтительнее встречать залпом из арбалетов. И чем больше будет болтов, тем лучше. Хотя есть ещё и специальный яд против этого монстра, тогда достаточно одной стрелы.

— Может вам он известен? — спросил командир у Бенид, и Нимим тут же кивнула головой:

— Известен. Но сделать его не из чего. По невероятно большой цене можно купить ингредиенты в больших городах, но..., сам понимаешь.

— Да, всем не запасёшься.... А то бы обязательно купили ещё в Далтене. Тогда давайте подумаем, с какой стороны можно ждать появления этого чуда-юда?

Теперь уже Хазра задумчиво озиралась по сторонам:

— Если Виктор прав, то этот демон может появиться из пещеры какой-нибудь, или из щели среди скал. Давайте присмотримся.

Пока приготовили ужин, местность вокруг была разведана более тщательно и пришли к выводу что визит может состояться лишь со стороны трёх гор, островерхие вершины которых виднелись километрах в пяти от лагеря. Само собой, что в данный момент ходить там и выискивать щели или подозрительные пещеры, смысла не было, потому просто на том направлении сосредоточили усиленное внимание часовых. Ведь по логике совсем не обязательно, что редкостный демон окажется голоден именно сегодня.

Увы, кушать хочется всем и всегда. Как только стали укладываться на лежаки, как с крыши кареты донеслись испуганные выкрики Гнатана и Аньюли:

— Мы его видим, видим! Он двигается вон с той стороны, уже почти близко, спешите, спешите!

Хорошо, что в параллельном мире на данном участке не было таких нагромождений скал и деревьев, да и крыша кареты располагалась на высоте пяти метров, поэтому демоны-наёмники легко увидели под лунным светом белую пушистую тушу воплотника из своего мира и указали в то место своим руками. После указаний Загребного и все наемники выстроились длинным полукругом с оружием наизготовку. Защёлкали взводимые арбалеты, лязгнули проверяемые в ножнах мечи и заскрипели сгибаемые корпуса луков. По команде везде зажгли заранее приготовленные факелы, и весь лагерь озарился более чем сотней огней. А с крыши кареты продолжали нестись выкрики, слышимые только Семёну и его дочери:

— Он сменил направление своего движения, принял влево, теперь ещё левее....

Стало понятно, что дикое создание прельстилось на более огромное скопление живой плоти: на внушительное стадо лошадей, которых собрали вместе в одном наскоро сооружённом загоне. Тут же Загребной громко закомандовал:

— Дозорным второго поста, срочно отойти назад встать в оружием в общий строй. Приготовить арбалеты и развернуться влево! Весь строй: тоже поворачиваемся! Ещё немного, ещё..., так стоять!

Хоть общее напряжение и царило в окружающем пространстве, но вряд ли кто из наёмников до конца осознавал истинную опасность и до конца верил в существование какого-то там демона. Поэтому когда массивная туша хищника буквально пролилась между деревьев и устремилась к загону с лошадьми, половина выстрелов первого залпа пропало впустую. Демон, лишь слегка раненый, проломил своим телом брёвна ограждения и вломился вовнутрь. При этом он с лютым рычанием принялся размахивать своими лапами-ластами с жуткими когтями на концах, и каждый удар, как правило, валил одного из обезумевших от страха животных наземь.

Тут уже было не до командования: ещё немного и все лошади разбегутся по окрестностям. Поэтому Загребной без раздумий проделал несколько гигантских прыжков, вскочил на валун возле кораля, и изо всей силы запустил своё копьё в хищника. От раздавшегося тут же рёва все лошади просто присели на задние ноги, а люди поспешно заткнули уши ладонями. Такого звука никому ещё в своей жизни слышать не доводилось. Лишь чрез полминуты рёв перешёл в предсмертный клекот, и тут же тело воплотника стало подёргиваться туманом и перемещаться обратно в мир демонов. Хорошо, что верховые животные были наполовину парализованы и Семёну быстро удалось подобрать рухнувшее на землю копьё, а потом и выскочить наружу:

— Восстановить заграждение! Отделить и вытащить покалеченных и мертвых лошадей!

Наёмники зашевелились, скидывая с себя оцепенелость и забегали, выполняя команды. Но уже через минуту были остановлены новым тревожным окриком командира:

— Тихо! Замрите!

В наступившей тишине все отчётливо услышали последние звуки далёкого провозного гудка. Так, по крайней мере, показалось Семену, но лишь только он начал отыскивать недоумевающим взглядом своих детей, как со стороны кареты послышались отчетливые крики Виктории:

— Это крик самки! Она несётся по прямой линии прямо на лагерь!

Теперь уже все прониклись опасностью основательно, и для лучшей остойчивости встали на колено. Арбалеты вновь были приготовлены буквально все и основные взяты наизготовку. Вторые лежали рядом. Луки уложены сзади, чтобы не мешали. Копья вставлены рядом в землю так, чтобы удобнее сразу схватить. Ну а сзади основного полукруга встал со своим оружием и командир отряда.

И когда показался второй демон-воплотник, ни одна рука не дрогнула: первый ж залп остановил продвижение монстра весом в одну тонну так, словно тот упёрся в невидимую бетонную стену. Такого же предсмертного воя из воздетой к небу глотки не получилось, лишь страшный хрип с клекотом. Но и его тут же оборвал второй залп из арбалетов. А затем все замерли, выжидая, и наблюдая как подёргивается туманом уходящая в иной мир туша.

Как ни странно, но в этот момент Виктор сумел пошутить:

— Не понравилась и ей наша встреча.... Да и подарков наших они с собой не забирают: все болты можем собрать и использовать второй раз.

Действительно, вскоре на освещённой факелами земле осталось лишь четыре десятка арбалетных болтов. И Виктор первым бросился их подбирать. Остальные наёмники вновь поспешили на свои места в дозор или на очистку загона от окровавленных останков нескольких лошадей. После подсчёта оказалось, что потери отряда минимальны: было убито или слишком сильно пострадало семь животных, да двое успело выскочить наружу и где-то в ужасе затеряться.

Загребной вернулся к карете, благожелательно хмыкнул на замечания со стороны Нимим по поводу своей безрассудности, и жестами поинтересовался у демонов, что они ещё видят.

— В данный момент всё спокойно, — тело Гнатана при этих словах странно передёрнулось, — Но как представлю, что эти две огромные туши здесь будут разлагаться целый месяц, так жуть пробирает. Ведь вонища будет на всю округу, воздушники здесь потом год жить не смогут.

— Разве убрать некому? Или закопать? — Семён ладошками изобразил процесс захоронения.

— Кто это будет делать? Воплотники здесь всех мирных демонов разогнали на десяток километров в округе, и вряд ли кто больше посмеет сюда сунуться в ближайшие недели. Разве кто случайно раньше заметит, вот тогда уж отпразднуют....

Особенно процесс праздников заинтересовал Викторию. Но только она стала выпытывать экзотические подробности, как вернулся Виктор и сразу же предложил:

— Давайте вы и меня поучите плести сеть-потайку! Как её делать?

— Надо Гнатана просить в помощь четвёртым или Аньюли, — отмахнулась его сестра, — А им сейчас некогда....

— Но мне надо именно сейчас!

— Так срочно? — удивился отец. — Да и зачем тебе?

— Может я тоже хочу, кого на службу взять, — интригующе ответил Виктор. — Так что, сплетём?

— Ладно, поднимаем руки вверх, согласился Семён. — Там наши демоны увидят и помогут, ведь сюда они не спрыгнут, вниз провалятся. Вот, отлично. Начинаем.

Семье помогла Аньюли и вскоре получилась небольшая сеть-потайка в виде маленькой сумки. А на большую Виктор и не рассчитывал, сказал, что ему вполне и такой хватит и тут же убежал в сторону костров. Гнатан после этого с некоторыми сомнениями предложил командиру свою идею спуститься вниз и осмотреть напоследок трупы воплотников.

— Думаю, они уже мне не грозят, а когда ещё раз такое увидишь?

— Да, да, иди, конечно! — замахал ему руками Загребной. Но не успел он с дочерью и пяти минут послушать рассказы Аньюли о быте и праздничных традициях демонов, как желтый канат, уходящий в землю, натянулся и вскоре показался запыхавшийся демон. Который тут же с заиканием стал жаловаться командиру:

— Вы знаете, что ваш сын вытворяет?! Да он поймал маленького воплотника и теперь кормит его чем-то из вашего мира. Чем именно кормит, мне не видно, да это и неважно, но что он творит?! Эта же тварь ему запросто все пальцы обкусает! А ночью запросто может шею перегрызть! Что у него за шутки безответственные?

От такого сообщения все не на шутку взволновались. И уже через две минуты молодой рыцарь был вызван на совещание у кареты и начался ожесточённый и продолжительный спор. В течении этого спора ярко обозначились две противоборствующие группировки. В более многочисленную входили обе Бениды, оба демона-наёмника и Загребной. Тогда как другая сторона вообще состояла из одного человека — Виктора. Его сестра заняла нейтральную позицию, скорей всего просто из-за желания создать хоть какую-то видимость поддержки. Большинство настаивало на немедленном уничтожении детёныша, который отполз после смерти матери в сторону, где и нашёл его расторопный собиратель болтов. Тогда как меньшинство настаивало на эксперименте с целью приручения опасного хищника обоих миров. Ссылаясь при этом на упоминание Виктории о том, что в древности демоны-воплотники считались разумными.

Как только на молодого рыцаря ни давили, как ни ругали, как ни настаивали, но он ни в какую не сдавался. В конце концов, уговорил отца и всех остальных оппонентов дать ему испытательный срок в течении пары дней и посмотреть, что из этого получится. Пообещав спать в кольчуге и железных рукавицах.

И лишь только тогда все решили получше рассмотреть виновника такого затянувшегося спора. Детёныш, весом в несколько килограмм и длиной в локоть, как раз находился в этом мире и оказался умильным мехопуховым клубком, из которого торчала потешная усатая мордочка. Мордочка действительно весьма походила на тюленью, но стоило ей только открыться, как сходство тут же смещалось в сторону маленького крокодильчика. Тем не менее, длинный красный язык так и слизывал с ладони Виктора один кусочек конины за другим. Причём существо не брезговало и ломтиками хлеба, и кусочками овощей, и сухофруктами.

— Да оно всеядное?! — воскликнула Хазра и протянула руку, в попытке погладить белый пушок точно так же, как это делал Виктор постоянно. И еле успела отдёрнуть палец от резко сомкнувшейся маленькой челюсти. — Ах ты, поганец!

— Да, вряд ли такой монстр поддаётся приручению, — обеспокоилась в который уже раз Нимим. — Может всё-таки, ты его... того?

— Всегда успею.

В этот момент детеныш воплотника резко перешёл в другой мир и наверняка бы провалился под землю этого мира из-за разницы в высоте рельефа, если бы не находился в сплетённой сетке. Вот только "тамошний" вид ему не понравился, возможно, что из-за "подвешенного" состояния, и он тут же вернулся в мир людей.

— Как он это делает? — изумились почти все люди одновременно. Лишь демоны настороженно помалкивали на крыше кареты.

— Как? — переспросил Виктор. — А вот только из-за этого стоит попытаться приручить такое уникальное создание. И я со временем постараюсь ответить на этот вопрос.

— Допустим, тебе удастся это сделать за два дня, — улыбнулась его сестра. — Но имя ты ему уже придумал?

— Ага, — радостно хохотнул молодой рыцарь. — Буду называть его: Ангел.

— Ещё чего! — возмутился Семён, — Да у него даже этих, крыльев нет!

— А если вот так? — ласты были извлечены из белого меха, подняты и оттянуты назад. При этом детёныш действительно стал похож на пушистого и несуразного ангелочка.

— Есть сходство, есть.... Но вот пасть у него, совсем не ангельская.

— Мне всё равно с ним не целоваться.

— Ладно, тогда всем спать и так полночи потеряли, — стал сердиться командир. — Знал бы, что здесь такие достопримечательности, ещё бы на десять километров перенёс стоянку дальше по ходу движения.

НАДОЕВШАЯ ПОГОНЯ

Следующий день путешествия прошёл по местности состоящих из очаровательных островков самых разнообразных деревьев, которые расположились на огромном пространстве раскинувшихся до горизонта лугов. Древний тракт лениво петлял между этих островков, но близко к ним не приближался. А значит вся местность вокруг просматривалась просто отлично, и любая опасность была бы замечена издалека.

Потому и ехали хоть и бодрым шагом, но вполне размеренно и экономно. И часа через два пути состоялась примечательная встреча. С расстояния в три километра, на встречном курсе была замечена группа вооружённых всадников общей численностью до двадцати человек. Они тоже остановились сразу же как заметили остановившийся отряд Семёна и стали выжидать ответных действий. А в окружении Загребного тут же вспыхнул обмен мнениями:

— Они нас боятся, едем вперёд.

— А вдруг, наоборот — там засада?

— Да и кто они такие — мы понятия не имеем. Ни одного флага или штандарта.

— Ага, как и у нас. Может, пошлём навстречу парламентёра? Пусть выяснит кто они и куда?

— Но в таком случае они и о нас узнают более конкретно. И если они враги — то пойдут в атаку.

— Ну да, точно как и мы на них, если это гензыры.

— Что же будем выбирать?

И вот тут, после короткой паузы дал дельное предложение Торрекс:

— У нас есть такой обычай: если в пустынной местности встречаются два незнакомца, то чтобы не подвергать себя ненужной опасности каждый из них сворачивает вправо и обходят друг друга по большому кругу. Советую поступить так же и нам.

— Отлично! — тут же согласился Загребной и скомандовал: — Вправо! Съезжаем с тракта и делаем круг по полю. Пошевеливайтесь!

Благодаря широкому расстоянию между колёс, остойчивость у кареты была наилучшая, поэтому даже с ней не пришлось возиться, и уже вскоре отряд начал явный полукруг против часовой стрелки.

Неизвестные всадники сразу же поняли манёвр противостоящего отряда и скорее всего были рады такому развитию встречи. Вернее не развитию, а полному избеганию. Они тоже сместились в поле, хотя и поглядывали во все стороны очень внимательно и насторожено. Хоть расстояние между группами и уменьшилось, но так и не удалось никому из отряда Семёна рассмотреть неизвестных воинов более подробно и конкретно определить их принадлежность к тому или иному контингенту.

Когда вновь выбрались на тракт, то сразу же подались каждый своей дорогой. Хотя Торрекс и настоял на том, чтобы оставить далеко в тылу парочку наёмников а арьергарде. Пусть мол, посматривают назад как можно чаще. И это дало результат, где-то через час оба всадника на всём скаку догнали основной отряд и прокричали:

— Нас догоняет тот самый отряд!

— Ну вот, — расстроился Загребной, подстёгивая своего коня. — Решили они таки с нами пообщаться. Всем прибавить в скорости! Постараемся от них оторваться!

Сделать это действительно было несложно, потому что присяжных имелось в избытке, тогда как у встреченного недавно отряда — всего несколько. И за целый час спешащая сзади погоня значительно отдалилась со своим пыльным облаком. Во время смены лошадей погоня вновь приблизилась до расстояния в пять километров, но потом вновь отстала. Но на этом странное противостояние не закончилось. Дистанция опять стала сокращаться, а потом из облака пыли вперёд вырвалось несколько всадников и вот такой малой группой попытались догнать беглецов.

По этому поводу Торрекс на всём скаку стал выкрикивать:

— Ещё немного и они загонят своих лошадей насмерть. Разве что передовая группа таки нас нагонит. Но вот какой смысл? Ведь мы им явно не по зубам.

— Действительно! Странная погоня! — согласился командир. — Вон, на том холме сделаем краткую остановку и постараемся ещё раз их хорошенько рассмотреть....

Так и сделали. Почти вся семейка и несколько самых зорких наёмников осадили коней на самой высокой точке тракта и стали присматриваться, тогда как остальные резко сбавили скорость движения, давая животным небольшой отдых.

И фактически сразу выяснилась одна деталь: оказывается, погоня сама скорей напоминала добычу. Потому что именно за тем отрядом гнался в туче пыли ещё один, более многочисленный отряд. Что сразу изменило весь ход мысли Загребного:

— Слушайте, мне кажется это наш старый знакомый с недобитками своей банды!

— Двуносый?

— Он самый! И, кажется, он принял тех путников именно за нас!

— Что будем делать?

— Сразу две вещи: окажем помощь погибающим и выбьем всю резвость из наших преследователей. — И тут же Загребной обернулся в седле и заорал: — Всем стоять! К бою! Карету поперёк дороги! Рыцари — на фланги заграждения! Зарядить все арбалеты и приготовить луки!

Торрекс ещё попытался остановить командира предостережением:

— Но ведь мы не знаем их численности! В облаке пыли атакующих может оказаться до восьмидесяти человек.

— А те, которые от них бегут? Пусть тоже помогают. Как говорится, спасение утопающих есть дело рук тех, кто сам не хочет тонуть!

Место для засады оказалось действительно очень удобным. Хот леса как такового и не было, но вдоль тракта вначале шёл крутой ров, который хоть и зарос гигантским бурьяном и колючими кустарниками сходу являлся почти непреодолимой преградой для всадников. Лишь кое-где, ведя животных в поводу можно было перебраться на другую сторону рва. Помимо этого сам холм закрывал собой перспективу дороги и любой всадник, вскочивший на его вершину, только тогда мог увидеть направленное в него смертоносное оружие.

Оставалось лишь решить несколько вопросов организационного порядка. Может всем и показалось странным его поведение, но командиру отряда было плевать: главное как можно дольше оттянуть момент с появлением Сапфирового Сияния. И поэтому он без всякого смущения спрятался за каретой. Само собой, что все три женщины тоже находились рядом с ним. Хоть как Виктория и не возражала, но и ей пришлось занять место с арбалетом в тылу, прикрываясь тюками с пожитками.

Сложнее всего было правильно остановить, а затем и быстро отвести с направления основного удара приближающейся погони, тот самый отряд, который волей обстоятельств оказался в роли непредвиденной приманки. Но тут помог тот факт, что далеко вперёд вырвалось три всадника на более свежих, видимо недавно сменённых лошадях. И кем бы они ни были, но спасающиеся от погони прекрасно осознавали, что единственный шанс для спасения — это догнать недавно встреченный отряд и уже вместе дать последний бой против превосходящих сил противника.

Три всадника на всём скаку выскочили на вершину холма и попытались тут же остановиться при виде отлично организованной засады, но Торрекс своим ревом не дал им и мгновения на демаскирующую остановку:

— Только вперёд! Не стоять! Ещё немного сдайте вперёд, чтобы вас не увидели с тракта! Быстрей!!!

Три молодых всадника соображали довольно быстро и правильно поняли увиденное. Если бы охотились на них, то они бы уже давно лежали нашпигованные болтами и стрелами на древней дороге. Поэтому они моментально спешились и потащили своих коней к возвышающемуся в центре начальнику охраны. Самый молодой из них, которые и выглядел гораздо богаче в своих изысканных одеждах, стал восклицать:

— За нами погоня! Гензыры и прочие разбойники! Они нас настигают! Нам ничего не оставалось как догнать вас и просить о помощи.

— Всё в порядке, юноша! — заорал Торрекс и указал в просвет между рыцарями: — Пусть твои спутники заводят коней в тылы и берутся за оружие! А ты встань поближе к верхушке холма и сразу же предупреди своих товарищей, чтобы они тоже постарались или развернуться и встретить врага перед каретой, или проскочить в тылы и уже атаковать оттуда. Только пусть они наших рыцарей не сомнут своей толпой. Понятно?!

— Сделаю! — воскликнул юноша и тут же со всей силой оттолкнул от себя своего товарища, который непонятно почему в него вцепился и изо всех сил волок в сторону кареты. Лишь только юноша освободился, то тут же грозно крикнул на упавшего спутника: — Выполнять приказы! Немедленно!

А сам стал возвращаться на вершину. Торрекс ему вслед крикнул:

— После того как предупредишь своих, тут же уходи с дороги и перебирайся через ров! И раньше времени сильно не высовывайся!

Но вряд ли бы кто из состава запыленной погони сумел рассмотреть несколько голов над гребнем холма. Ведь задыхающаяся жертва была уже близко, и разбойничьей ватаге оставалось преодолеть интервал всего лишь в двести метров. Они уже и луки стали готовить, намереваясь сразу после холма приблизиться настолько, чтобы сшибать настигаемые жертвы стрелами. Так как финал этого противостояния гензыры и те кто был с ними уже давно просчитали. Вот только они не могли предвидеть своей главной ошибки: вступления в ряды разбойников и отказ от мирной жизни. За что судьба их и наказала.

Молодой воин в богатых одеждах справился со своим заданием просто великолепно. Выскочил на тракт именно в тот момент, когда его отставшие товарищи из отряда уже стали притормаживать своих коней из-за открывающейся им картины, и заорал:

— Отец! Скачите дальше! Уходите из зоны обстрела и разворачивайтесь за каретой! Или перед ней! Быстрей, отец, быстрей!

Запыленный лица его спутников тут же озарились улыбками надежды. Около десяти всадников строем проскочили в тылы, а человек шесть или семь сразу же остановились перед каретой и развернулись для принятия боя. По всему было видно, что именно они самые опытные и отлично вооруженные бойцы.

Но особо разглядывать их было некогда, на верхушку холма на всеём скаку вырвался первый десяток улюлюкающих гензыров. Именно остатки ханского войска на своих выносливых лошадях неслись прямо таки с безрассудной скоростью. И именно они попали под первый удар пятнадцати арбалетов, которые были сосредоточены у кареты и вокруг неё. Остальные наёмники пока совсем не спешили стрелять, поджидая вторую, основную волну погони. Тогда как после двух, трёх залпов от первого десятка на ногах не осталось даже лошадей. На этом особенно настаивал Торрекс перед началом боя. Иначе раненные животные могли помчаться обратно и своим появлением остановить всех остальных приближающихся разбойников.

А потом получилось ещё лучше. Почти сорок человек мчалось сплошным потоком. Ничего как следует, не успевая рассмотреть перед собой. И хотя самые передние успели увидеть приближающуюся смерть и даже выкриками "Засада" попытались исправить положение, но особой роли это уже не сыграло. Им даже не удалось остановиться из-за напирающих сзади коллег по ремеслу. Убийственный град из арбалетных болтов и сотни стрел сделал своё дело: все четыре десятка так и пали на самой вершине безымянного холма.

И тут же огонь был перенесён на спешно разворачивающийся арьергард погони. Одновременно с этим вперёд двинулись все конные рыцари и приготовившиеся к бою незнакомцы со спасённого отряда. Всадники единым строем атаковали ещё два десятка вооруженных разбойников, которые по приказу из своих тылов попытались прорваться сквозь засаду. Но их вооружение и броня не шла ни в какое сравнение. Сердцевина рыцарского клина буквально размазала легко вооруженного противника по тракту. А те, кто умудрился отскочить в сторону от железного тарана, тут же был пристрелен удачно стреляющими лучниками.

Но бой на этом не закончился. Набрав скорость рыцарская пятёрка перескочила вершину холма и атаковала остатки недобитого бандитского формирования. К ним присоединились чуть ли не все новые союзники, и только после этого оставшиеся в живых двадцать разбойников бросились врассыпную. Преследовать такие одиночные цели не было никакого смысла, хоть парочку и удалось достать дальними выстрелами из луков, поэтому Торрекс протрубил общий отход и сбор. После этих звуков Виктору и рыцарям пришлось громкими криками останавливать разошедшихся новых союзников, которые теперь мечтали только об одном: уничтожить врагов всех до единого. С большой неохотой они согласились с криками и вернулись на место побоища.

Семён не стал даже смотреть на трофеи и подсчитывать тела павших врагов, как сразу же потребовал сообщить о потерях собственного отряда. Всё-таки гензыры отстреливались из своих луков отчаянно, и даже на первый взгляд раненых виделось достаточно. И опасения командира оказались небеспочвенны: два наёмника было убито и семеро ранено. Причём двое из них весьма тяжело. В отряде союзников тоже оказались жертвы: трое убитых и пятеро раненых. Причём двое погибло во время глупой и никому не нужной погони за одиночными разбойниками. Не все, оказывается, подчинились основному приказу отойти назад.

Подобные потери расстроили Семёна страшно. Он сразу пожалел о своём невмешательстве в поединок и хорошо, что дети с Бенидами тут же его в этом отношении успокоили. Доказав что толку от появления Сапфирного Сияния во время сражения было бы совсем мало. Ведь в таком бою никакой демон не сможет определить направление атаки и вычленить из большой группы конкретного потенциального убийцу Загребного.

Затем командирские и хозяйственные хлопоты закрутили с головой. Ещё раз тщательно осмотрелись и решили остановиться здесь с большим привалом, а то и ночёвкой. Холм, после совместных осмотров и рассуждений подходил для этого вполне. Само собой, что первоначально главные силы были брошены на оказание медицинской помощи раненым и только потом освободившиеся воины принялись обустраивать лагерь, а из нескольких человек сформировали похоронную команду. Ещё нескольких человек отправили вылавливать в пределах видимости разбежавшихся коней из состава уничтоженной погони.

Как ни искали среди трупов человека похожего на Двуносого, но главного заводилу отыскать не удалось. К большой досаде Загребного этот настойчивый преследователь сумел вовремя смыться с поля боя. Мало того, когда стали допрашивать нескольких тяжелораненых разбойников, то они в один голос стали утверждать, что Двуносый не просто великий полководец, но и знаменитый Шабен. И в услужении у него, дескать, чуть ли не все демоны Изнанки. Такая деталь кардинально меняла дальнейшую тактику путешествия. Хоть силы врага и были разбиты, но теперь придётся учитывать многие нюансы, да Гнатану с Аньюли теперь придётся основательно поработать.

Но пока такие мысли теснились в голове Семёна, он лично осмотрел всех раненых и обошёл вершину холма с тщательным осмотром. Постепенно тракт освободился от трупов, запылали костры, в котлах стал закипать припозднившийся обед, и вот только тогда появилась возможность познакомиться с неожиданными союзниками более подробно и обстоятельно.

Один из самых опытных и солидных воинов, оказался представителем высшей знати королевства Озалия, графом Эженом Тайдеком. Оказалось, что он с несколькими родственниками и небольшим отрядом личной охраны совершал деловую поездку. А на этом маршруте настоял его сын Ярке, тот самый молодой юноша, которому дали свежую лошадь и приказали просить помощи или хоть самому спастись любой ценой.

После того как Семён представил себя и своих близких, он с некоторым пристрастием спросил:

— Хоть я уже и не нахожусь на территории Сапфирового королевства, но ведь и вы не в своём королевстве. Поэтому, как представитель Славентия Пятого хотел бы спросить о цели вашей деловой поездки. Потому как время нынче ох как неспокойное и все нормальные люди стараются отсидеться по домам.

Похоже, граф Тайдек не любил когда его о таких вещах спрашивает каждый первый встречный, но тут был совсем иной случай, поэтому он усмехнулся, мысленно плюнув на условности, и разоткровенничался:

— Дело в том, что со стороны жены нам достался в наследство небольшой городок на границе Рогло и Сапфирового королевства. Как раз на него этот тракт и выводит. Права на него недавно подтвердила правительница этого государства, где нам посчастливилось встретиться. Оставалось согласовать наследственные документы со Славентием Пятым. А как только мы прослышали о смерти хана, то тут же поспешили принять владения под свою юрисдикцию. Вот именно туда мы и отправляемся.

На временный стол были расстелены древние карты, и Загребной ткнул в пальцем в точку на границе:

— Может, вы спешите именно сюда?

Эжен Тайдек подозрительно прищурился, и за него с некоторым вызовом ответил сын Ярке:

— Да, именно туда! А что вы имеете против?

— Ничего, — Семён ничего больше добавить не успел, как за него продолжила отвечать Виктория:

— Просто того городка больше не существует. От него остались только пепелище. Но хочу сразу вас обрадовать: виновных вы сами недавно наказали собственными руками.

Ярке с некоторым интересом присмотрелся к молодой девушке, одновременно выпытывая подробности:

— А вы что, там были при пожаре? Да и как могли разбойники захватить крепость? Ведь в ней постоянно находилось до тридцати воинов.

— К сожалению, все они пали во время штурма гораздо более крупной банды разбойников в количестве трёхсот человек. Мы подошли туда слишком поздно. Да и самим надо было спешно уходить от нежелательного к себе внимания. Ночью мы обошли город стороной, уничтожили две засады и продолжили путь. Но вот городок выгорел полностью.

— Конечно, — подключилась к разговору и Нимим. — Были бы земли, а новую крепость всегда можно отстроить.

Но граф Эжен Тайдек сокрушительно покачал головой:

— Отстроить то конечно можно.... Но вот время! Да и люди нужны, средства.... О-хо-хо.... Придётся возвращаться и готовиться ко второй поездке более тщательно. К тому же и на дорогах к тому времени может, пыль и страсти успокоятся. А то проехать невозможно, без боя с разбойниками.

— Может и не успокоятся, — возразил Загребной, который лучше всех ведал, что здесь ещё не скоро наступят мирные времена. — Ведь вон, сколько банд развелось, да и остатки войска гензырского.... А вот вы, например, откуда о смерти хана узнали, раз уже несколько дней в пути?

— О! Странный вопрос. Пусть и дорогая, но связь на континенте существует. А уж новый владыка Сапфирного королевства постарался, чтобы слава о его победе прогремела на всех весях и просторах.

Из этих фраз Семён и его близкие поняли, что король после возвращения себе Кариандены постарался основные заслуги в этом приписать себе лично, хотя его политические ожидания и приготовления вполне этого заслуживали. Но вот пока ещё в остальном мире неизвестно о том, что Славентий Пятый невероятно разбогател. И только когда об этом станет известно....

Поэтому графу и был дан совет:

— Не спешите с возведением нового городка на месте сгоревшего. По крайней мере — года два. А за это время вы и всего остального накопите: средств, людей, опыт.

Граф Тайдек задумался:

— Опыт, допустим у меня есть, а вот таких советчиков, как личный посланник короля, найти трудно. Поэтому я наверное прислушаюсь к вашим словам. А, следовательно, — он встал и протянул руку, — Могу предложить вашему отряду нашу посильную дружескую помощь во время дальнейшего пути. Если, конечно, не откажетесь?

— Как можно?! — сделал ответное движение Загребной. — Наоборот, нет лучше дружбы, чем дружба, скреплённая на поле боя.

Рукопожатие закрепило временный союз, и тут же граф предложил:

— Выпивки у нас немного, но зато самого наивысшего качества. Поэтому победители даже не имеют права оказаться от угощения со стороны спасённых.

Его сын Ярке тут же подхватил:

— Хочу уточнить: Благодарных спасённых! А так как ваш путь в княжество Макдор всё равно будет проходить мимо нашего графства, то от имени всего графства приглашаем вас....

Юноша замер и многозначительно оглянулся на своего отца. И тот с виноватой улыбкой продолжил как глава рода:

— Приглашаем вас на праздничный бал в вашу честь. А что бы всё было готово к нашему приезду, мы загодя отправим посыльных с депешей моей жене и детям.

— Да, но у нас довольно жесткий график движения, — попробовала отговориться Виктория. На что наследник графства, юный Ярке Тайдек напыщенно воскликнул:

— Зато одна ночь удивительного праздника ярким удовольствием навсегда останется в вашей памяти!

Загребной вздохнул и согласно кивнул головой:

— Ну, если уж таким ярким, то от такого приглашения грех отказываться. И если действительно окажемся в ваших краях....

— Никаких "если", — насупился граф. — Тем более что в наш город..., — он махнул рукой на восток, — ...Одна дорога.

Причём сделал это с такой знакомой интонацией, что Семён усмехнулся с ностальгическим выражением на лице и тут же пояснил недоумевающим детям, которые силились припомнить похожую фразу:

— Фильм "Бриллиантовая рука".

Младший сын с дочерью ещё помнили лучшие советские кинокомедии, но такой исключительной памятью на мелкие детали, как их старшие братья или отец, не обладали. Но сейчас они тоже припомнили нужный эпизод и поддержали своего отца улыбками. Чем непроизвольно вызвали настороженность среди всех участников беседы. А граф Тайдек даже внимательно посмотрел на свою правую руку, удивляясь, почему это она стала бриллиантовой.

ОТЦОВСКИЕ ПЕРЕЖИВАНИЯ

В тот день так и заночевали на холме. И виной тому было тяжёлое состояние некоторых раненых. По этой же причине следующих четыре дня ехали совершенно не спеша, занимаясь длинными беседами с союзниками, обменом знаний с Бенидами и выслушиванием длинных монологов демонов Аньюли или Гнатана. На семейном совете в количестве трёх человек было решено не форсировать продвижение слишком быстро, а в случае очередных непредвиденных задержек всё равно расстаться ровно на двадцатый день после отъезда от Кариандены. Тем более что рыцари из Жармарини были готовы повернуть на юг в любую минуту, и только из-за данного слова не покидали честную компанию до границы с княжеством Макдор.

Так как карета была отдана в распоряжение раненых, то все женщины продолжили путешествие верхом, чему сами и радовались, в отличии от обеспокоенного командира отряда. Но ему пришлось с этим смириться, зрело рассудив, что количество воинов в его подчинении всё-таки значительно выросло и передвигаться таким крупным отрядом стало гораздо безопаснее.

Но если Нимим с Хазрой никуда далеко от кареты не отлучались без крайней надобности, то Виктория, будто впервые в седле оказалась. Так и носилась, словно угорелая, по всем окрестностям, через которые пролегал старый тракт. Кстати говоря, здесь дорога оказалась в ещё лучшем состоянии, потому что её довольно интенсивно использовали группы путешественников, купцов и крестьян. Да и посёлков, а то и городков теперь встречалось на обочине не в пример больше.

Именно по ним, словно небольшая пыльная буря, и мчалась вскачь Виктория со своей личной гвардией. Понятно, что Семён не хотел, чтобы дочь ездила невесть где в одиночку и приставил к ней самого сильного воина, Савазина. За Савой, словно тень всегда следовал племянник Торрекса, так что группа уже состояла из трёх всадников. Но ведь сын графа Тайдека, Ярке не особо рвался находиться среди остальных воинов отряда или стоять в дозоре. Поэтому так получилось, что и он всё время крутился возле Виктории. Мало того от него никогда не отставали и два его ближайших и доверенных друга, которые помимо того что слыли баронетами так ещё приходились Ярке дальними родственниками. В общем, компашка та ещё подобралась. К тому же к ним, по настоянию отца, иногда присоединялся и Виктор. Хотя делал это с большой неохотой и сразу же, как можно быстрей пытался вернуться в компанию рыцарей. Так что вся надежда только и была на степенного и полностью невозмутимого Савазина. Только этот выходец из Гензырских Степей умудрялся вовремя вставленным словом или обозначением новой цели, в корне задавить часто вспыхивающие перепалки между новыми друзьями.

Хотя диспуты в пятёрке молодых сорвиголов возникали постоянно. И как все стали замечать всё чаще и чаще, основными спорщиками были не кто иные, как молодой граф Ярке и, больше похожий на поэта, чем на воина, Теодоро. На какие темы они только не спорили. И прерывались только тогда, когда довольная Виктория начинала хохотать или просто читать им обоим нравоучения. Тогда они оба замолкали и выглядели словно два глупых щенка, которым хозяйка показала кусок вкусной колбасы. Но лишь только девушка замолкала или задавала очередной вопрос, как оба парня тут же наперебой, перекрикивая друг друга принимались доказывать и отстаивать именно свою точку зрения.

Порой крики и хохот со стороны молодой компании доносились такие, что все остальные люди в отряде меняли выражения лиц от различных обуревающих их чувств. Старшие наёмники немного завидовали юношеской беззаботности и вспоминали свои, давно ушедшие времена. Торрекс почему-то кривился от непонятной досады. Граф Тайдек улыбался так высокомерно и снисходительно, словно его сын оказал честь своим вниманием самым несчастным крестьянским сиротам. (К слову сказать, в этом мире беспризорные дети если и встречались в крупных городах, то очень редко). Обе Бениды при звуках молодых голосов часто поворачивались к Семену и смотрели на него с самым умильным одобрением и поддержкой. Порой ещё и подмаргивая при этом. А вот сам Загребной не знал, что и думать и как реагировать на то, что вокруг дочери вдруг стало увиваться сразу два ухажера. Потому что тусклых баронетов можно было не принимать в расчёт — их сразу потеснили более колоритные ловеласы.

Причём оба уже со второго дня совместных времяпрепровождений и не скрывали своих откровенных ухаживаний за молодой дочерью командира отряда. Их не смущала ни её простота в одежде, ни растрепанная причёска, ни немного жутковатая, беззубая улыбка во весь рот, ни даже чуть слышимая по этой же причине шепелявость. Как и возраст столь юной особы: всего семнадцать лет. Но это для отца она оставалась ещё ребёнком. А в этом мире женщинам так и полагалось выходить замуж в период от пятнадцати до восемнадцати лет. Так что парни и не замечали рассерженных взглядов хмурящегося Загребного в их сторону. Они просто наперебой пытались девушке понравиться. Хотя каждому из них не хватало пару месяцев до полной восемнадцатой годовщины.

Теодоро рассказывал мелодичные стихи и пел старинные песни. Ярке прекрасно декламировал древние воинские баллады и слаженно орал с друзьями-баронетами походные песни. Умением танцевать оба хвастались одновременно.

Молодой граф вытворял чудеса джигитовки на скачущем во всю прыть коне и показывал невероятное умение в метании копья. Тогда как племянник Торрекса мог нарисовать прутиком на земле такую замечательную картину, что взглянуть на неё спешили все наёмники отряда. Умением сражаться на мечах оба юных воина собирали возле себя, как правило, орущий круг болельщиков.

Ярке очень чувственно расписывал красоты собственного графства, которое располагалось в благодатной и знаменитой долине среди сказочных гор. Теодоро умел с завораживающей точностью поведать о морских штормах, штиле, волнении волн под солнечными лучами и просто о бескрайних голубых просторах океана. И оба парня могли перечислять часами массу изысканных блюд, которые им довелось попробовать.

Когда об этом услышал Загребной, то в весьма сильном удивлении поспешил к Торрексу за пояснениями:

— Странно! Ладно, там, Ярке. Он всё-таки граф, воспитан в роскоши, вырос среди балов и пиров. Может быть.... Ну а ваш племянник, откуда знает о таких изысканных блюдах?

Салламбаюрский майор тяжело вздохнул, покосился на пристроившуюся к ним Нимим, и ответил вначале вопросом на вопрос:

— Вы помните того повара из трактира, которому даровали всё огромное хозяйство?

— Такого специалиста не скоро забудешь.

— Вот и с Теодоро точно такой же случай. Его отец мало того что постарался дать своему сыну наилучшее светское и военное образование, так он ещё и сам умеет так готовить, что о некоторых его блюдах ходят легенды. Он прирождённый кулинар. Так что мой племянник в этом удался в своего отца.

Когда начальник охраны вновь оказался вне пределов слышимости, Семён спросил у Нимим:

— Он не врал?

— Ни в одном слове.

— Хм! А у меня такая уверенность, что он чего-то недоговаривает.

Нимим ухватила его за руку и заставила посмотреть ей в глаза:

— Чего ты так волнуешься?

Как раз в этот момент их обогнала смеющаяся дочь со своей кавалькадой всадников. Загребной хмыкнул и кивнул подбородком вслед весёлой компании:

— Вот этим и волнуюсь. Что-то слишком рано для Виктории такие увлечения.

— Во-первых, — стала рассуждать Бенида, — Твоя дочь ещё никем конкретно не увлеклась. А во-вторых: — пусть девочка хоть немного расслабится и начнёт присматриваться к окружающим её мужчинам.

— Разве это мужчины?! — в сердцах воскликнул Семён.

-О-о! А кого же ты хотел себе в зятья? — хохотнула Нимим, — Рубак своего возраста, или вообще ветеранов, убелённых сединами?

— Ну, я такого не говорил....

— Только этого не хватало! И чтобы ты там не думал, возраст у парней самый подходящий. Да и характер чувствуется стальной. Именно из таких впоследствии получаются настоящие мужчины. Ну и, в-третьих: не ты ли мечтаешь устроить дочь в стабильном и уютном месте? А что ей для этого в первую очередь понадобиться: Как ни крути, только одно: выгодное и полюбовное замужество. Так что остынь и не крути носом....

— М-да. В том-то и дело, что остыть никак не удаётся, — признался Загребной. — Всё время порываюсь её с коня ссадить и в карету припрятать. Да разве она меня поймёт?

— Вот чудной! Да тебя никто не поймёт. А вот деликатно выспросить свою дочь о её предпочтениях, ты как отец, имеешь полное право.

— Да какие могут быть предпочтения среди этих остолопов? — не сдержал своё раздражение папаша. Но как только выдалась подходящая возможность, отвёл дочь в сторону и попытался завести нужный разговор. Где-то на восьмом предложении Виктория поняла, что от неё требуют и, посмеявшись, доверительно сообщила:

— Па! Если я кого выберу в свои кавалеры, то ты узнаешь об этом первым.

— Но сейчас...?

— А сейчас я тебе могу сказать твёрдо: только в Салламбаюре я стану искать себе подходящую партию.

— Вдруг раньше появится достойный ..., хм, парень?

Дочка звонко рассмеялась:

— Даже если и появится, всё равно я мечтаю жить у моря. И вы все с этим согласились. Так что менять наше решение не будем.

И убежала вновь к своей компании из молодых парней, которые невдалеке переминались с ноги на ногу и держали под узды своих лошадей. А Загребной почесал затылок и поспешил к своим Бенидам, у которых он в последнее время только и находил полное понимание:

— Увы, пока она об этом даже не думает. Хотя лично мне этот молодой граф вроде даже как понравился.

Хазра тут же поддакнула, хитро переглянувшись со своей сестрой:

— Хорош парень чего скрывать. Наверняка тебе и само графство понравится. Мы кстати о нём давно по рассказам наслышаны, одно из лучших в королевстве Озалия.

— Как же они с оккупационными войсками хана ладили? — насторожился Загребной. — Может сотрудничали?

Обе Бениды многозначительно вытянули свои губки и пообещали:

— А вот будем в той сказочной долине и всё выведаем. Обязательно!

СЛЕД ИЗ ДРУГОГО МИРА

Во владения графа Тайдека добрались чуть позже обеденного часа. Но старались не останавливаться в дороге на отдых, поддавшись убеждениям Эжена, что все тяготы пути завершатся через несколько часов. И только тогда путешественники смогут достойно отдохнуть и соответствующе отобедать. Для этого ещё на рассвете, сразу после перехода государственной границы с Озалией, которая существовала только теоретически, вперёд отослали двух посыльных с письмом и в графском замке полным ходом шли приготовления к встрече.

Сама долина действительно имела удивительный и колоритный вид. Вся искрещенная полосками буйных садов, виноградников и прочей, самой разнообразной растительности. Голубыми пятнами виднелись искусственные водоемы, от которых во все стороны разбегались полоски каналов. Да по сторонам сказочной долины тянулись покатые горы, щедро покрытые зеленью сосновых лесов.

И в самом центре этого великолепия, величественно смотрелся древний замок с многочисленными шпилями и вычурными башенками. Вокруг основной твердыни весьма импозантно и к месту виднелись застройки небольшого городка. Да на заднем плане замка, на верхушке горы стояло две великолепные ветряные мельницы, весьма редкие и чрезвычайно оберегаемые в этом мире сооружения. Только наличие подобных достижений архитектурного зодчества могло натолкнуть на мысль, почему граф продолжал сносно жить даже во время оккупации ханского войска. Такая житница могла прокормить просто невероятное количество диких и не желающих заниматься хозяйством или земледелием гензыров.

Да и самого графа здесь если не любили, то уж уважали или побаивались однозначно. Встречать приближающийся отряд высыпали на улицы и дороги и стар и млад. Кое-кто и цветы кидал. Со всех сторон слышались частые приветственные и вполне искренние выкрики. А уж все девицы, кто был на выданье или в подходящем возрасте, все без исключения выскочили поглазеть как на своих, так и на воинов из дальней страны. Складывалось впечатление что графа здесь не видели долгие годы, а теперь встречают после завершения победоносной войны. Видимо в депеше к супруге Эжен указал на некоторые обстоятельства и графиня успела всё организовать как следует.

Хотя и траурная нота присутствовала во встрече. Граф собственноручно вручил вещи погибших воинов их родственникам, наградил горой трофеев и сразу же выплатил полагающуюся в таких случаях денежную компенсацию Рыдания и слёза остались позади, а из центральных ворот замка выехало навстречу целое представительство. Сама графиня, два её младших сына и три дочери. Причём старшим девушкам-двойняшкам как раз недавно исполнилось по шестнадцать лет. Как признался сам граф, самое время для розыска подходящей партии. Именно поэтому в замке постоянно гостили все дети знатных лордов из соседних поместий. А ближе к вечеру, специально на бал, были приглашена и вся старшая знать данной провинции королевства Озалия.

На всех башнях и шпилях плескались на ветру многочисленные флаги, стяги и полотнища. Гремела музыка. Орали приветствия и гремели щитами стражники замка. А во время вечернего бала ещё и собирались устроить салют.

От всех этих криков, шума и приветствий Семён немного стушевался. И прокричал на ухо Нимим:

— Кажется это слишком! Словно королей встречают. Или тут так принято?

— Конечно, принято! Да и вообще, королевство Озалия славится своим умением устраивать грандиозные ярмарки и невиданные праздники по любому поводу. Так что веди себя проще и не напрягайся! Самое лучшее действо нас ждёт ещё впереди!

— Что именно?!

— Бал! Мне кажется, он будет великолепен.

— Думаешь? А как мы на этом балу будем выглядеть? Нас же засмеют!

— Вот это уже наши проблемы! — обрадовалась Нимим. — Нам главное успеть добраться до швейных мастерских и до главного их лекаря.

— А лекарь зачем? — забеспокоился Загребной. Но конкретного ответа не получил:

— Ты любишь свою дочь?

— Что за вопрос!

— Значит, положись на нас и всё будет хорошо.

Что ещё оставалось делать Семёну? Да ничего. Только ждать обещанного бала, думать про будущее своей дочери, да мечтать о том моменте, когда он наконец-то сможет остаться со своей Нимим наедине. Только от этой мысли ему хотелось вскачь промчаться сквозь нарядную и галдящую толпу, но....

Тяжёлый вздох скрывает приветливая улыбка, а рука отработанным жестом поднимается в очередном приветствии.

ЧАСТЬ ДЕСЯТАЯ

В графском замке гостей расположили в самых роскошных гостевых опочивальнях. Причём каждому выделили отдельные апартаменты со всеми удобствами. К всеобщему удивлению даже простым наёмникам предоставили такие комнаты, в которых и самим графам не стыдно было остановиться.

Голодом новых союзников тоже морить не стали: почти для каждого персонально было доставлено в комнату по нескольку подносов с лёгкими закусками и тонизирующими напитками. Как говорили при этом разносчики:

— Для подкрепления организмов.

Основные угощения обещались подать на предваряющем бал пиру, который должен был начаться через четыре часа. Как раз, по мнению хозяев, гостям хватит времени и помыться, и отдохнуть, и привести себя в надлежащий порядок.

Хотя обе Бениды оказались в ужасе от такого короткого срока для приготовлений. Услышав их причитания, Семён, зашедший их проведать и осмотреться, усмехнулся:

— Во все времена и во всех мирах женщины — в плане одежды — самые обеспокоенные и взбалмошные существа.

На что получил резкий, и весьма неожиданный ответ от Нимим:

— Как раз с нами всё в порядке, и часа хватит. Вся проблема в тебе!

Заметив округлившиеся глаза командира, Хазра постаралась довести мысль своей сестры в более доступной форме:

— Понимаешь, Семён, как бы ты не скрывался и как бы ни держал в тайне своё истинное лицо, всё равно скоро о Загребном станет известно очень многое. Если не всё. И тем более то, что он побывал в этом дворце. А значит очень скоро всё связанное с тобой войдёт в легенды. Поэтому ты должен быть одет в нечто оригинально и незабываемое. А для этого и двух дней мало.

— Шутишь? — не поверил Семён. — Да у меня ещё столько дел, а вы про одежды для меня беспокоитесь. Да нам в первую очередь надо будет отнести наших демонов как можно выше, в их мире они здесь под землёй и ничего не видят. Нам с Виктором, если он уже не купается, сейчас надо срочно напрашиваться на обзорную экскурсию. К тому же надо им помочь в случае чего. Не забыли о том, что и Двуносый вроде как с демонами якшается? Вдруг те — на наших нападут?

— Ох, а мы-то думали, что хоть тебя приоденем....

— Нет, вначале дело. Может, потом успеем пройтись в магазин готовой одежды?

Судя по омрачившимся личикам обеих Бенид, их такое предложение ещё больше расстроило. Как и во всех мирах женщины предпочитали сшить одежды и сразу подогнать их на фигуре. Чтобы их как-то успокоить и рассмешить, Загребной признался:

— Если честно, то во мне все эти ваши панталончики, шаровары с оборками, пояса с лентами и сюртуки с рюшечками, просто хохот вызывают. С такой отлично развитой швейной мануфактурой здесь давно пора шить более удобные и практичные вещи.

— Например? — тут же воскликнула Нимим.

— Ха! Да ты себе просто не представляешь, сколько тысяч изделий можем предложить только мы. Например, Виктория в Мастораксах Знаний шокировала своими одеяниями буквально всех. А профессора её не выгоняли с занятий лишь по причине нашего иномирского происхождения.

Хазру заинтересовали более практичные вещи:

— А кроме одежды, что у вас получалось?

— Увы! Ты ведь помнишь наши рассказы о строгостях в храмах науки. Вот когда мы остепенимся, твёрдо встанем на ноги, оборудуем самую передовую мастерскую-заводик, вот тогда я и постараюсь развернуться во всю глубину своих познаний.

Действительно, на островах Рогатых Демонов царили необычайно строгие законы по поводу ношения оружия. Вернее запрета на ношение. Никто и никогда не имел права появиться на людях со смертоубийственными воинскими принадлежностями. Даже внутренняя стража имела на вооружении лишь дубинки и свистки. Исключение составляли лишь береговая охрана, базирующаяся на кораблях.

Тренировки и обучение проводилось лишь прекрасно выполненными муляжами боевого оружия. Но, тем не менее, слава преподавателей боевых искусств и фехтовального боя гремела по всему миру. И в Мастораксы Знаний на далёких островах стремились попасть многие молодые воины.

Помимо этого даже разработки и усовершенствование оружия на островах были категорически запрещены. Что особенно бесило сыновей Семёна. Уж как они хотели обустроить под это дело хоть маленькую мастерскую в кладовке, но всё-таки здравый смысл взял верх над нетерпением и семья продолжила обучение, отложив работу с металлами на будущее. Естественно, будь у них достаточно средств для снятия собственного дома и закупки необходимых инструментов, они бы не удержались от соблазна поэкспериментировать с оружием. Но все пять лет приходилось хвататься за любой заработок, лишь бы свести концы с концами.

Зато сейчас перспективы открывались самые радужные. Семён уже представлял, как он наладит мощное и современное производство не только модернизированного оружия, но и многих других, необходимых для жизни предметов.

Вернувшись к карете, которую уже установили возле конюшен, Семён постарался водрузить себе сеть с демонами на плечи так, чтобы никто особо не понял его манипуляций. Но всё равно, стоящий на посту наёмник смотрел на командира с явным непониманием.

Вначале немного не повезло: никто из прислуги не хотел показывать коридоры, по которым можно было выйти к лестницам, ведущим в башенки замка. Все вежливо улыбались и отправляли гостя к управляющему. Но потом Загребному встретился один из воинов графа, который участвовал с ним в совместном бою и сразу трудностей как не бывало. Воин даже сопроводил лично почетного гостя на первый уровень балконов, в одной из башенок, да там и оставил любоваться вволю окрестными пейзажами.

Но ворчащие за спиной демоны продолжали находиться в подземной темени своего мира, и Загребному пришлось подниматься по узкой винтовой лестнице ещё на два уровня выше. Только тогда Гнатан и Аньюли радостно воскликнули:

— Ура! Да будет свет!

Зафиксировав сеть в уголке балкона, демоны тут же стали описывать увиденную в своём мире картинку:

— Да здесь рядом весьма солидный и многодемонный посёлок! Скорей даже небольшой городок нашего княжества напоминает. Мы идём туда и постараемся узнать последние новости. Если Двуносый вас продолжает преследовать и на самом деле имеет помощников из наших, то мы наверняка прибыли раньше, и спокойно проследим за их прибытием.

Заметив и поняв резкие и категорические жесты, Гнатан рассмеялся:

— Не волнуйся, командир! Мы ведь находимся в своём мире и сами прекрасно в нём ориентируемся. К тому же мы теперь свободны. А это — добавочная сила для нас.

Семёну хотелось сказать, что свобода очень часто может вскружить голову, но пальцем для этого на руках не хватало. Поэтому они договорились о времени встречи и расстались. Вернее это демоны встали на перила, потом шагнули вперёд и пошли над пропастью в сторону видимого только им городка. Оставалось лишь смотреть им вслед, да с нетерпением ждать своего пятого уровня Шабена. Через пару десятков метров Гнатан и Аньюли скрылись за перепадами высоты своего мира или за непрозрачными для взора преградами.

Вернувшись в отведённые им комнаты, Загребной застал сына плещущимся в каменной ванне. А тот, как только увидел отца, сразу же закричал:

— Па, там тебя очень хотели видеть наши Бениды. Говорят срочное дело по поводу одежды. Зайди к ним!

Схватив на ходу с подноса горсть сушёных фруктов, Семён поспешил в комнаты женщин, на ходу вздыхая и обдумывая слова отказа от навязанных ему нарядов. Он уже с некоторым страхом представлял, что могут обе сестры, обеспокоенные его внешним видом, с ним сотворить. Поэтому заранее настроился дать быстрый и решительный отказ. Для себя он уже давно решил одеться как можно скромней и непритязательней. Но зайдя в апартаменты, отведённые Бенидам, лишь замер на пороге и протянул:

— Да-а....

Потому что там было не протолкнуться от народа. Человек пятнадцать разного пола в гуле голосов метались во все стороны, пытаясь на ходу что-то резать, распарывать, сшивать и гладить. А ещё несколько человек обступило стоящих на возвышении Бенид, которые расставили руки в стороны и терпеливо сносили все примерки и подгонки своих потрясающих по сложности платьев. При этом они ещё и успевали покрикивать по сторонам и отдавать нужные распоряжения.

Нимим заметила вошедшего первой и закричала:

— Семён, иди сюда! — когда тот подошёл ближе, познакомила с местной звездой швейного искусства: — Вот это, Хофер — лучший портной и закройщик графства Тайдек.

— Спасибо, госпожа, на добром слове! — склонил лысеющую голову осанистый и весьма уверенный в себе мужчина. — Приятно, когда тебя ценят. Я так понял, что вы, господин Семён и есть тот заказчик, которого надо нарядить самым надлежащим образом?

Загребной кинул в рот очередную сухофрукту и деловито возразил:

— Вряд ли у вас что получится, господин Хофер. В этом отношении я гораздо привередливее, чем целый десяток таких вот красавиц.

— Не скажите, не скажите....

Профессиональный взгляд портного уже прошёлся по фигуре Загребного, а его пальцы тут же ловко накинули полотняный метр ему на грудь.

— Стандарт гораздо выше среднего, но всё равно для вас есть целый гардероб уже готового убранства.

— Нет, нет. Хочу сразу вас разочаровать: местные одеяния мне не нравятся. Поэтому я постараюсь одеться в скромные одежды воина.

От такого прямого отказа лучший местный кутюрье настолько расстроился, что не сдержался от едкого восклицания:

— Оригиналом хотите прослыть?! — но тут же спохватился и стал оправдываться: — Ведь никому диковинные одежды не нужны, а вот мороки с ними! Был у меня один такой заказчик, лет десять назад, так он меня месяц мучил своими выкройками и деталями. Всё ему хотелось какой-то особенный костюм получить для себя. И что толку? Сам подался в путешествие и больше не вернулся. Хорошо хоть оплату сделал предварительную.

Уже повернувшийся было уходить, Семён усмехнулся и решил пошутить:

— Наверняка этот его костюм скрипит от обилия кож и блестит от избытка деталей из металлов.

— Если бы! — воскликнул не понявший шутки портной. — Но весь наряд пошит из однотонной, шерстяной ткани и покрывает человека почти полностью. Лишь голова, ладони и пальцы ног торчат. И вы бы знали, сколько мне труда стоило пошить такое оригинальное изделие!

— Постойте, — Семён прикрыл глаза, пытаясь представить себе описанное швейное изделие. А потом подошёл к доске и стал мелом рисовать то, о чём смутно догадался: — Вот у него на ногах такие цельные, свободного покроя и ровные брюки? Сбоку они вот так должны смотреться. А сюртук сделан вот таким образом. Правильно я нарисовал?

Хофер несколько раз заворожено кивнул головой, а потом пробормотал:

— Мне показалось, что тот чудак сам это диво выдумал....

Но Загребной уже разволновался не на шутку и минут пять дотошно выпытывал все подробности о странном заказчике. Как выяснилось приезжий мужчина, очень плохо владевший местным языком, пожил в графстве около полугода, присмотрелся к образу жизни, да и подался по его словам полюбоваться Карианденой. А до своего отъезда почти успел воплотить свою идею-фикс в конкретную вещь. Как часто он поговаривал Хоферу: "Понимаете, уважаемый, я человек очень солидный и мне раньше приходилось ходить в такой одежде постоянно. Так что без этого костюма мне вообще жизнь не в радость. Хоть и понимаю, что здесь он явно неуместен".

Оставалось только сожалеть, что за десять лет этот человек нигде себя не проявил, не засветился, так сказать, и больше в графство так и не вернулся. А то, что это был иномирец, Семён и минуты не сомневался: классический костюм английского покроя мог заказать только выходец с Земли. Что с ним стало теперь? Кто знает.... Ханское лихолетье наверняка встретило этого человека неласково и, скорей всего, его участь была решена сразу же. Великий хан не любил умников, а его окружение вырезало прожекторов прогресса ещё на дальних подступах к Звездному Завоевателю всех миров.

Покривившись с досадой, Загребной всё же догадался спросить:

— Что же случилось с тем костюмом?

— Так и висит у меня в мастерской.... Между прочим, вам бы он был как раз впору....

— О-па! — похоже, что сюрпризы на сегодня ещё не кончились, — Вот это новость! И можно на него взглянуть?

— Если господин пожелает, мой помощник доставит эти одежды в течении четверти часа.

— Конечно, пожелаю! — воскликнул Семён и уже через минуту посмотрел вслед убегающему пареньку. А потом быстро пересказал притихшим Бенидам о своих рассуждениях. Всё-таки первая встреча со следами выходца из его мира, сильно будоражила.

Костюм действительно оказался великолепным. Похоже, что заказчик скрупулёзно разбирался в этой одежде, потому что каждая деталь была на своём месте и должной величины. Ещё вертя изделие в руках, Загребной не сдержался и высказал Хоферу самые лестные похвалы в адрес его мастерства. Чем сразу вернул к себе наилучшее расположение портного.

Тут же, за небольшой ширмой и примерили костюм. Нельзя было сказать, что созданное изделие подошло идеально, но через полчаса интенсивной работы графского портного, Семён вышел в центр комнаты, словно демонстратор мод самых престижных земных кутюрье. Сам он себе нравился до умопомрачения, и долго крутился перед зеркалом, восторженно разглядывая себя во всех ракурсах.

А то, что все остальные смотрели на него с плохо скрываемым скепсисом и непониманием, ему было наплевать. Лишь когда он понял, что и обе Бениды на него смотрят с жалостью, то позволил себе снисходительно рассмеяться:

— Хочу вас заверить, за такой одеждой будущее! Она легка, удобна, даёт телу тепло и покой. К тому же гораздо дешевле в изготовлении. Когда-нибудь все короли и их окружение будут проводить балы лишь в таком одеянии.

Нимим спохватилась первой:

— Но ведь теперь ты совершенно незащищён!

Возражения у человека из другого мира нашлись сразу:

— А много ли надо ловкому убийце с кинжалом или хитроумному отравителю? Всё равно от них никакие доспехи на балу не спасут. Зато сколько удобства, грации и подвижности дают такие костюмы в ношении и во время танцев. Особенно — танцев! Так что, господин Хофер, берегите выкройки, скоро к вам потянутся первые заказчики и вы отлично заработаете. Кстати, сколько я вам должен за этот костюм?

— Даже не знаю, — смутился мастер. — Изделие уже оплачено.... Разве что ко мне действительно придут с новыми заказами, тогда я бы мог просто подарить....

— Нет! Так не пойдёт! Раз вы не хотите называть цену, то я сам её назначу. Заодно будете знать настоящую стоимость. И постараюсь рассчитаться с вами завтра утром. Договорились?

— Конечно, господин Семён. Я всегда к вашим услугам.

В свою комнату удалось уйти после торжественного обещания рассмотреть настоятельную просьбу Нимим надеть тонкую кольчугу под пиджак. Даже переодеваться в старые одежды не стал, чем в итоге изрядно шокировал Виктора. Сын как раз с раздражённым ворчанием возился с местными нарядами, когда оглянулся на отца, да так и застыл с открытым ртом. И лишь через минуту выдавил из себя:

— Ну ты, батя, даёшь....

— А что, не нравится?

— Издеваешься?! Я тоже такой хочу!

— Ну вот, хоть один человек отнёсся к этой роскоши с пониманием.

— Но где ты его взял?

Рассказ о пропавшем иномирце был выслушан Виктором с должным вниманием, костюм ощупан до последнего шва, а решение было принято ещё раньше:

— Как думаешь, этот Хофер успеет сшить такой костюм и для меня до нашего отъезда?

— Почему бы и нет? Если ночью спать не будет....

— Только я бы хотел более светлого оттенка....

— Сынок, все детали утрясай с портным, остальное я оплачу. Гут?

— Зеер гут! — воскликнул Виктор и помчался в комнаты Бенид.

"Вот и первый заказчик!" — усмехнулся про себя Семён. Затем закинул в рот зачерпнутую из вазочки горсть орешков, быстро разделся и с блаженным мычанием погрузил своё тело в ванну с горячей водой.

КОРОЛЕВА БАЛА

Граф Тайдек наверняка в своих приготовлениях к празднеству превзошёл самого себя. Весь дворец был запружен прибывшими со всех окрестностей пышно разодетыми гостями. Пиршественный зал заставлен ломящимися от яств раздельными столами. Каждую витую колонну и почти каждый проём окна украшали гирлянды цветов. А на каждом удобном для этого месте играли музыканты сразу нескольких музыкальных стилей и выступали барды самых разнообразных жанров. То есть ещё до начала званого ужина атмосфера в графстве, а вернее во дворце и прилегающим к нему паркам, была самая, что ни на есть праздничная и приподнятая.

Бениды справились со своими нарядами довольно быстро и сделали ещё одну попытку убедить Семёна в том, что ему тоже надо одеться соответствующим образом. Но тот только смеялся в ответ и ни в какую не поддавался на уговоры. А обиженную такими отказами Нимим просто засыпал поцелуями.

Пришлось женщинам смириться и отправиться к Виктории, совместно с которой они должны были приготовить небольшой, но весьма загадочный сюрприз. Для которого пригласили в комнату девушки главного местного лекаря с его несколькими помощниками и двумя огромными ящиками со всевозможными лекарскими зельями. Вполне возможно, что там и не зелья были, а что-то другое, но пытавшегося заглянуть в её комнату брата, девушка выставила самым бесцеремонным образом:

— Слушай, Дед, если ты мне понадобишься, я тебе свистну. А пока пройдись к своим рыцарям и проверь их готовность к танцам.

— Свистеть вначале научись, — солидно ответил Виктор, намекая на отсутствие двух передних зубов у сестры, и действительно поспешил к рыцарям. На всё чаще повторяемое прозвище Дед он совершенно не обижался. Скорей наоборот, даже потворствовал этому. Но пока так его осмеливались назвать лишь родственники, реже — Бениды, и совсем редко — молодые сверстники, к которым принадлежали Теодоро, Ярке и несколько товарищей молодого графа. Жармарининские рыцари пока участия в таком пикировании прозвищами не принимали.

И в данный момент занимались тем, что тщательно надраивали все мелкие детали своего парадного облачения. А когда Виктор появился на пороге, дружно ему пожаловались, что легче облачиться к кровавому бою, чем подготовиться к торжественному празднеству. Но что их молодой друг тут же с упоением стал обрисовывать картины недалёкого будущего, когда на подобные мероприятия не надо будет надевать килограммы неудобного железа и опутывать своё тело километрами ремней. Не преминув похвастаться, что экземпляр нового костюма сегодня продемонстрирует его отец. Да и сам он мол заказал себе такой же. Графский портной обещал к утру сварганить.

Выслушав описание внешнего вида при этом, барон Страйский Рональд сразу же возразил:

— Никогда военный человек не наденет такое уродливое одеяние! Оно явно не для нас!

Как ни странно Виктор тут же согласился:

— Конечно не для вас! Я и не спорю. Просто для военных можно разработать и сшить специальные военные мундиры. Причём каждый мундир будет соответствовать определённому занятию: учёбе, повседневной жизни, праздничным случаям.

Более старший Готтэ сразу заинтересовался:

— Это что-то наподобие знаков различий у гвардейцев при некоторых королевских дворах?

— Отчасти. Но там имеются лишь сходства в плюмаже, цвете и некоторых знаках отличия. Тогда как на мундирах можно "вывесить" гораздо больше информации. Не говоря уже о самом главном достоинстве: удобстве ношения. К тому же следует учесть и поточный метод пошива, как для молодых новобранцев, так и для остальных воинов.

Стив подтолкнул кулаком в плечо рядом сидящего Берга и расхохотался:

— Видел я уже такую картинку: в королевстве Саниеров точно так же принимают в их главный государственный военный монастырь. Всем молодым послушникам надевают на тело цветную хламиду, а на головы напяливают идиотскую шапочку из двух прямоугольных полосок плотной ткани. Мы потом месяц от смеха удержаться не могли от одних только воспоминаний. А как они пытались в таком виде маршировать, да ещё в деревянных сандалиях на босу ногу.... Ох! Умора!

После слов Стива все рыцари действительно долго смеялись, видимо знали, о чём идёт речь. Но вот Виктор обратил внимание на одну деталь в рассказе и быстро соорудил из плотной салфетки головной убор, напоминающий пилотку. Затем водрузил себе на голову и уточнил:

— Именно такие шапочки носили послушники в монастыре?

— Точно! — смех возобновился с новой силой.

— А давно ли в королевство Саниеров носят такие головные уборы?

Уловив напряжение в голосе Виктора, рыцари переглянулись и пожали плечами. Лишь самый опытный Готтэ, постарался припомнить:

— Уже лет шесть у них там вроде новый военный министр. И кажется это его нововведения.

Разговор о мундирах на этом закончился, но Виктор отметил в своей памяти:

"Неужели ещё один след иномирца? Вполне возможно, что такой человек мог быстро достичь высокого поста. Обязательно надо будет наведаться в это пальчиковое королевство".

Торжественный вечер начался с представления гостей. Хоть вначале все три дамы сделали протокольные приседания, так и не приподняв свои густые вуали. Происходило это в бальном зале, где граф Эжен Тайдек вначале лично представил каждого гостя. Потом сжато живописал всю баталию схватки с разбойной шайкой. И лишь затем хозяин замка и его почётные гости встали в одну шеренгу и принялись здороваться с подходящими к ним лордами-соседями. Хотя граф перед этим и успел перекинуться с Загребным несколькими предложениями:

— Очень знакомое на вас одеяние. Мне кажется, я его видел у Хофера?

— Совершенно точно! Именно ваш потрясающий мастер иглы и ножниц продал мне своё великолепное произведение швейного искусства.

— И чем же оно вам понравилось?

— Удобством. И тем, что скоро оно войдёт в моду во всех королевских дворах этого континента.

— Хм! — теперь уже взгляд графа сместился чуть дальше по шеренге, туда, где за Виктором и Бенидами, перед Торрексом стояла Виктория. Как раз за момент до этого дамы откинули вверх вуали и озарили зал своими улыбками. Что и вызвало новые восклицания Эжена: — Вот это да! Не знаю войдёт ли ваш костюм в моду, но на сегодняшнем балу его королевой несомненно станет ваша дочь! Такого прелестного создания мне ещё видеть не доводилось.

Семён тоже внутренне хмыкнул, желая отмахнуться от комплимента, и совершенно привычным взглядом скользнул по фигурке своей дочери снизу вверх:

"Туфельки ей, конечно, подобрали потрясные. Да и платье Нимим ей наверняка выбрала самое лучшее. Разве что уж слишком вульгарное и открытое. Чрезмерно молода для такого! А уж что говорить по поводу улыбки её беззубо..., о-о-ой?! Стоп! Откуда у неё зубы появились? А веснушки куда делись? И вообще...!?"

Тут как раз стали подходить первые пары приглашённых и граф принялся восхвалять своих старых друзей. Все подходили порой в окружении большой семьи и родственников, чинно кланялись, мужчины здоровались за руку, а женщины складывали ладони лодочкой. И все с каким-то нездоровым интересом рассматривали костюм Загребного и личико его дочери Виктории. Как ни были обворожительно-прекрасны Бениды, и как не выделялся своей стройной фигурой Виктор, на них почти совершенно не обращали внимания. И под конец представления отец услышал от сына шёпот:

— Ничего, скоро и у меня костюм будет. И заказал я из материальчика светло-стального цвета.

— Кто бы сомневался, — буркнул Семён ему в ответ. А сам, уже в который раз посматривал на дочь. Значит, вот о каком сюрпризе намекали Бениды, они ей новые зубки сотворили! Или просто временные вставили? Но похожи на настоящие. Несомненно! Надо будет спросить как можно быстрей, а то любопытство заест и аппетита лишит.

Когда все приглашённые усаживались за столы, то вокруг Виктории даже небольшая давка возникла, так все старались пробиться к девушке и предложить свою руку для сопровождения. Естественно, что первым это успел сделать Ярке и после этого горделиво повёл красавицу за второй, по торжественному обрамлению, стол. Как раз там и предстояло сидеть молодёжи. Вокруг первой пары тут же образовался водоворот знатных особ, которые спешили занять одно из двадцати мест, а раскрасневшийся от переживаний Теодоро, бесполезно отстал и теперь не имел и единого шанса. Как ни странно за столом с молодёжью железный порядок восстановили главный распорядитель бала вкупе с Торрексом. Распорядитель бегло зачитал утверждённый список тех лиц, кто мог находиться рядом с Викторией и Ярке, а старый ветеран бесцеремонно указал своевольным нарушителям на другие столы. Как ни странно в списке оказался и Теодоро. Один из баронетов решил возмутиться по этому поводу, и заметил с кривой усзмылкой:

— Разве здесь не титулованные особы сидят?

На что Торрекс весьма едко ответил:

— Лишняя спесь ни о чём не говорит и преимуществ не даёт. Тем более что этот парень тоже имеет титул. Помимо этого он назначен личным телохранителем госпожи Виктории и должен всегда находиться рядом с ней.

После этого Теодоро с видом триумфатора уселся по другую сторону от девушки. А наблюдавший за всей этой сценой Загребной внутренне почему-то расстроился и пожалел о случившемся:

"Что-то Торрекс стал не по рангу баловать своего племянника, простого наёмника! Хотя зарвавшуюся знать и надо ставить по возможности на место, но уж слишком нагло этот поэт увивается вокруг моей дочери. Гляди, уже и личным телохранителем вдруг оказался!"

Сам же он вместе с Бенидами и Виктором оказался за центральным столом на небольшом возвышении, в компании с графом Эженом и его самыми именитыми соседями. Правда, сын вскоре ретировался за стол с рыцарями, где для него специально оставили место новые друзья из Жармарини. А вот Нимим с Хазрой оказались сегодня самыми главными зачинщицами дебатов. Они так умело и ловко уводили разговоры за столом в нужную сторону, что сами постоянно получали поток информации, но о себе лично или о Загребном не упоминали и слова. Причём если одна решала утолить свой голод лакомым кусочком, её тут же в разговоре подменяла другая.

Фактически всю первую часть ужина они владели вниманием своих сотрапезников полностью. И никто даже особо не обратил внимания на то, что Семён два раза выходил из-за стола освежиться и немного размять косточки.

Но вот гости насытились и частично утолили своё любопытство или разговорчивость в совместных беседах. Граф Эжен подал знак распорядителю празднества и тот громко пригласил всех пиршествующих в бальный зал на танцы. И естественно, первыми туда устремились люди молодые, бодрые и стремящиеся как можно быстрей показать свои умения в этом грациозном искусстве. За ними потянулись и все остальные, прекрасно понимая, что пока хозяин замка не даст своё соизволение, первый танец так и не зазвучит. А раньше этого никто не имел права даже пригласить выбранного партнёра. Помимо этого, по старинной традиции графства Тайдек, при открытии бала, первый раз пригласить имели право только дамы. Здесь этот танец не называли "Белым", а, как ни странно: "Солнечным". И именно первого танцевального шоу все ждали с наибольшим нетерпением и вожделением. Очень часто именно при таком выборе решались будущие матримониальные или просто любовные планы, и практически каждая девушка или дама выбирала своего партнёра заранее. Хотя некоторые нюансы всегда менялись и о них вначале объявлял хозяин замка.

Все эти детали Нимим быстро нашёптывала на ухо Семёну, пока они дошли на место в периметре бального зала и остановились рядом с графом. Правда, при пересказе того, что дамы заранее выбирают себе партнёров, Нимим очень выразительно посмотрела в глаза своего мужчины и честно предупредила:

— Я уже выбрала. Так что не вздумай от меня сбежать.

И в ответ получила лишь укоризненное покачивание головы от своего избранника. Но все планы, по крайней мере, некоторые, нарушил довольно улыбающийся граф. Видимо он при этом преследовал свои, далеко идущие определённые цели.

Но вот его вступительное слово для многих было неожиданным:

— По данному мне праву я сегодня, после советов с моими лучшими и близкими друзьями, постановил объявить досрочно королевой нашего бала....

Во время возникшей паузы все взоры с пониманием повернулись в сторону Виктории, которая тоже выглядела розовой от удовольствия. Сегодняшний вечер действительно превознёс её собственное самомнение на небывалую высоту. А граф Эжен, картинно вскинув руку в направлении девушки из другого мира, громко воскликнул:

— ...Викторию!

Как здесь и было принято, присутствующие ответили сдержанными аплодисментами. А затем были удивлены следующим заявлением хозяина всего пиршества:

— Поэтому именно королева нашего бала имеет право первой единолично выбрать себе партнёра!

То есть получалось, что её даже теоретически не смогла бы опередить ни одна конкурентка. Молодой граф Ярке после таких слов отца, самодовольно расправил плечи и впился взглядом в лицо Виктории. Вновь неожиданно раскрасневшийся Теодоро сделал последнюю попытку без скандала и деликатно прорваться сквозь плотную стену из друзей и родственников Ярке. Но похоже ему ничего не светило в этом деле, и его безнадёжно оттёрли на второй план.

Зато избранная королева бала сумела и дальше удивить собравшуюся публику. Быстрым и решительным шагом она прошла мимо враз побледневшего Ярке, затем бросила лишь поверхностный взгляд в сторону племянника Торрекса и резко остановилась возле своего отца. Присела в изящном реверансе и проворковала:

— Па, когда нам ещё так удастся потанцевать? Покажем класс?

Семёну ничего не оставалось, как извиняющееся посмотреть на Нимим, получить от неё всё понимающий кивок и, горделиво вздохнув, шагнуть к дочери. Шепча ей в ответ:

— Я, конечно, обязательно хотел с тобой потанцевать, но чуть позже и не под такими пристальными взглядами. Даже с музыкантами договорился о той мелодии, что очень похожа на вальс. Вот только бы они не подвели....

Но музыка грянула именно та, что надо. О которой конкретно и просил почётный гость замка во время своего променада из-за стола. В этом мире вся семья очень часто репетировали танцевальные упражнении и мечтали о том дне, когда бы смогли показать свои умения на полную мощь. Жаль только, что мелодий нужных было мало, но со временем дети планировали вообще создать свой ансамбль, собственными руками сделать необходимые инструменты и покорить весь мир просто заимствованными с Земли песнями. Причем, как утверждал Фёдор, именно в этой сфере бытия и развлекательной индустрии они бы смогли заработать самые большие, просто немыслимые по его прикидкам деньги. А уж потом, создать на эти средства любые машины перемещения в свой мир. Увы! Жизнь распорядилась по-иному. Но умения танцевать вальс демоны у них не отняли, да и несколько местных мелодий для этого танца вполне подходили. Именно поэтому Семён, в своём поразительном для этого мира костюме и его дочь в вечернем платье, в котором было бы не стыдно пойти и на президентский саммит, смотрелись в одной паре неимоверно сказочно и неповторимо.

Звуки музыки их подхватили своими вихрями и понесли, словно дурманящий туман по всему залу. Танцоры своим плавными и красивыми движениями заставили буквально закаменеть на месте тех, кто тоже попытался присоединиться к танцу и тех, кто уже начал свои танцевальные па. Все с немым восторгом смотрели на отца с дочерью, смутно понимая, что присутствуют не просто при создании чего-то нового, прекрасного и великого, но и при рождении совершенно других понятий в этом мире. А возможно и при самом начале великого крушения всех основ человеческого бытия.

Нимим, решившая в знак утешения пригласить Ярке, так и замерла с молодым графом в полуобороте. Хазра, уже вёдшая графа Эжена за руку, тоже застыла как изваяние, совершенно не заметив, что рука хозяина замка так и застыла на её талии. Да тот пожалуй и сам не замечал своих действий. Как и Теодоро, который всё-таки в последний момент протиснулся в первый ряд и теперь плакал, совершенно не стесняясь своих слёз. Но и на него никто не обращал внимания.

Все смотрели лишь на порхающую по залу в ритме вальса несравненную и великолепную пару. А пара, похоже, ничего не замечала вокруг себя....

ПРЕДЛОЖЕНИЯ

Затем танцы следовали один за одним, а толпы желающих прикоснуться к королеве бала кавалеров, чуть не разорвали её на части, пытаясь пригласить первым. Хорошо хоть здесь существовало ещё одно правило, которое не разрешало одним и тем же партнерам танцевать повторно. Благодаря чему самые настойчивые всё-таки умудрились дотронуться до самой прекрасной девушки празднества, а то и пару раз продефилировать с ней в танце. В общем, Виктория только то и делала, что без малейшего отдыха кружилась по залу, выслушивая в своё адрес воистину королевские комплименты. Но по всему выходило, что девушка оставалась очень этим довольна, а молодые силы её совершенно не иссякали.

Загребной же оказался на балу одним из самых недовольных. И лишь только снова получал Нимим в свои объятия , сразу же начинал ворчать её на ушко:

— Ну что за дурацкие правила?! Почему это я должен отдавать тебя непонятно кому на каждом втором танце?! Они меня уже начинают раздражать! А тот кривоногий маркиз, ты помнишь? Хотел тебя даже во второй раз пригласить! Хам!

— Ой, Семён! — рассмеялась Бенида и ещё сильней прижалась к своему избраннику. — Да ты никак ревнуешь?

— С чего бы это? Просто мне самому хочется танцевать с тобой постоянно, даже не останавливаясь и не выпуская из рук.

— Ничего не сделаешь, традиции надо чтить и уважать. И я тебя очень прошу, не смотри ты так на тех, кто меня приглашает. Тот же кривоногий маркиз чуть сознания не лишился от страха, когда ты на него эдак рассержено взглянул. И сразу ретировался в сторону. А ведь он довольно милый и общительный человек, да и стар он, чтобы к тебе в конкуренты набиваться.

Ощущая под своими ладонями упругое тело Нимим, и шумно вдыхая исходящий от неё аромат тела, Загребной даже глаза прикрыл от удовольствия. Но всё равно капризно продолжал бормотать:

— А кто вас, женщин, знает! Вдруг тебе как раз такие старикашки нравились?

— Ещё раз повторю: маркиз довольно симпатичный человек. Но я свой выбор уже сделала. Окончательно и бесповоротно. Или ты не веришь моему слову?

— Конечно, верю!

— А вот твоей дочери наверняка сделать выбор намного сложней. — Мимо них в это время прокружилась пара, состоящая из довольно смеющейся королевы бала и её очередного кавалера. — Гляди-ка! Теодоро таки удалось пригласить её на танец.

Действительно, несмотря на все редуты, которые возводили на его пути родственники и друзья молодого графа Ярке, племянник Торрекса таки увёл Викторию в танец и теперь истово что-то шептал ей во время движения. Девушка в ответ кокетливо закатывала глазки и время от времени рассыпала вокруг себя серебристый смех.

Среди стоящих у стены и поджидающих своего звёздного часа кавалеров, Семён рассмотрел расстроенного Ярке и высказался по его поводу вполне оптимистически:

— Мне кажется, граф всё равно танцует с моей доцей больше всех. Чуть ли не каждый третий танец. Так что у него есть наилучшие шансы ей понравиться. Если конечно, его предпочтения уже не отданы другой девушке.

— О! Поверь моему опыту: так выглядят только смертельно влюблённые мужчины.

— Очень интересно! — с подозрением воскликнул Загребной. Музыка как раз стала затихать, делая паузу между танцами. И он, отстраняясь от своей дамы, вместо кажущегося всем поцелуя многозначительно прошёлся зубами по нежной кожице руки. — Какому такому опыту я должен поверить? В тебя что, так часто и смертельно влюблялись?

— Разве я этого не достойна? — погрустнела Нимим. И её кавалер тут же перешёл на извинения:

— Прости, ляпнул не подумав! Считай, что я неудачно пошутил.

— Ну, если так....

— Только так! И вообще, давай выйдем на балкон освежиться. Мне хочется побыть только с тобой.

— Хозяева не обидятся?

— За что? Можем же мы иметь хоть небольшое право выбора? К тому же нам вообще желательно почаще выходить вне зала. Ведь уже не так далек назначенный час встречи с нашими демонами. И на балконы надо будет ускользнуть незаметно. Мне-то уж точно.

— Я с тобой!

— Тогда тем более.

Они так и продолжали одиноко стоять посреди зала. Тоже одна из не понравившихся Семёну традиций: пока все пары не разойдутся к стенам, новый танец музыкантам играть было запрещено. Но в данный момент Загребной жестами показал графу Эжену, что они хотят немного проветриться и парочка быстрым шагом покинула зал. Сзади них тут же послышалась новая бравурная музыка.

После такого бесцеремонного побега основных виновников торжества и многие остальные гости отправились отдохнуть и прогуляться по смежным залам и обширным террасам. А Загребной со своей вожделенной Бенидой забились в один из самых тёмных уголков и предались самым страстным и продолжительными поцелуям. Хотя порой и прерывали своё пламенное удовольствие, короткими паузами, чтобы отдышаться и перекинуться несколькими фразами:

— Где ты так здорово научился целоваться?

— Ещё в юные годы мы часто собирались большой компанией и часами играли в "бутылочку". Помню, что возвращался домой после полуночи с опухшими губами.

— Да ты оказывается ещё тот....

Продолжительное молчание, прерываемое лишь томными вздохами и стонами. Затем очередные восклицания:

— Но ты где такой практики набралась? Неужели на специальных бенидских курсах? Ни одна из моих знакомый с тобой и близко не сравниться.

— Что-то вроде этого. При обучении, когда нам было по шестнадцать, такие знания нам вводила в голову наша преподавательница по этике и культуре личностных отношений.

— Ого! Как у вас всё здорово организовано. И никакого разврата....

— А ты как думал....

— Твой язычок сейчас сведёт меня с ума.

Во время очередной паузы успело прозвучать целых два танца.

— Нимим, а что вы сделали с Викторией? Неужели настоящие зубы умудрились вставить?

— Да нет, только временные. И сделаны они с помощью алхимии. Потому и хрупкие очень. Ей даже кушать сегодня надо осторожно. Но зато вид вполне соответствует званию королевы бала.

— Несомненно! А долго ей вставить более крепкие зубы?

— Можно и новые вырастить. Разве не слышал о таком? Хотя процедура слишком длительная, дорогостоящая и хлопотная, месяцев пять на это уходит в общей сложности.

— Действительно никогда о таком не слышал. А возраст для этого, какой подходит?

— Любой. Были бы только средства в кошельке, да пару Бенид под боком.

— Хм! Мне этот мир нравится всё больше и больше....

В течении нескольких часов почётные гости то возвращались за стол, то игнорируя общие правила танцевали несколько танцев подряд, а потом каждый раз прятались в одном из укромных мест. И кажется никто их за это не осуждал, да и самое главное, никто не беспокоил. Но когда в очередной раз оказались за столом, к ним сзади приблизилась раскрасневшаяся Виктория, обняла обоих за плечи, и возбуждённо зашептал им в уши:

— Вы даже не представляете, что сегодня произошло!

— Куда уж нам, — буркнул отец, но дочь его, кажется, и не слышала:

— Никогда не думала, что это так волнительно и приятно!

— А что случилось? — улыбнулась Нимим.

— Вы не поверите: но мне сегодня сделали предложение руки и сердца! И не одно!!!

— Однако..., — заволновался её отец. Но только он собрался выяснить подробности неожиданного происшествия, как Виктория сама начала рассказывать скороговоркой и на одном дыхании:

— Первым мне сделал предложение о женитьбе Теодоро. Причём попытался похвастаться, что он весьма богат, и я проживу с ним как сыр в масле. Потом выйти за него замуж предложил тот худощавый барон, который с нами путешествовал. Но при этом выглядел так, словно бросился со скалы в бушующее море. Ему я тоже постаралась ответить мягко и в шутливой форме. Но вот чуть позже в атаку пошёл и Ярке. Хотя я представить бы себе не могла, что он на такое решится. Ведь по его рассказам он уже давно сосватан за одной из знатных невест королевства. Ну и напоследок меня огорошил предложением и второй барон из нашего окружения. Вот уж я насмеялась! А ведь всех давно предупредила, что мы просто друзья. А тут они все словно белены объелись: глаза навыкате, губы, руки и коленки дрожат, лица в белых пятнах, а губы чуть ли до крови искусаны. Что это на них нашло?

Семён только и сумел, что сдавленно замычать, тогда как Нимим не на шутку всполошилась и стала давать весьма дельные советы:

— Не вздумай над ними смеяться, и уж вообще категорически не делай этого им прямо в лицо. А на более настойчивые вопросы отвечай, что ты уже связана матримониальными обещаниями и вообще этим делом всегда занимался и занимается только твой отец. Ни в коем случае не пытайся дать им серьёзную надежду или решительный, окончательный отказ.

— А если мне кто-то действительно понравится, неужели ты, папа, будешь мне запрещать? — чистосердечно удивилась девушка.

— Да нет, как можно..., — успел выдавить из себя Загребной. Но Бенида и тут не дала ему договорить:

— Конечно, красавица, твой отец тебе оставит полное право выбора. Но если ты при подобных предложениях будешь ссылаться на него, то таким образом сможешь избежать явных врагов в своём окружении. Да и шансов для манёвра и проведения соответствующих шагов у тебя появится гораздо больше. Иногда мужчины бывают непредсказуемы в своей мести из-за оскорблённого якобы достоинства, посему лучше всегда смягчить свой отказ и подать его в виде явного сожаления. Или в виде не поддающихся изменению превратностей судьбы. Тогда кандидат во враги наоборот проявит к тебе свои истинные рыцарские чувства и воспылает искренним сочувствием.

После такой тирады отец с дочерью посмотрели на Нимим с неимоверно возросшим уважением и почтительно промолчали. На что Бенида усмехнулась и призналась:

— И всё-таки я этот момент упустила: раньше надо было такие советы давать, раньше! Ведь предвидела подобную ситуацию, а серьёзный разговор всё откладывала, думала, успею ещё....

— Всё равно, спасибо за советы! — поблагодарила Виктория и поцеловала отца в щёку. И тут же, после минимальной паузы чмокнула в щёку и Бениду. — Ну, я побежала, у меня ещё двенадцать обещанных танцев.

Глядя вслед дочери, которая поспешила к поджидающим её кавалерам, Семён растеряно спросил:

— Что же теперь будет?

— Да пока ничего страшного, — похоже, Нимим очень взволновал прощальный поцелуй в щёку от Виктории, и она теперь впервые высказала свои сомнения: — Как ты думаешь, я ей нравлюсь?

— Что за вопрос? Ты не можешь не нравиться!

— Ну, это с твоей точки зрения. А сели мы будем жить вместе, как твоя дочь отнесётся ко мне? Мне очень хочется, чтобы и она меня полюбила, как я её. Но вот что для этого надо сделать?

Загребной прижал женщину к себе и проговорил:

— Ты уже всё сделала. Мне кажется, она тебя и так любит.

ОПЯТЬ В ДОРОГУ

К концу бала Семён сбегал на балкончик, где он оставлял демонов, но те явно запаздывали их разведывательного рейда. Пришлось возвращаться, надеясь на повторное восхождение. А чуть позже всех гостей позвали на основную террасу для просмотра праздничного салюта. К некоторому разочарованию он оказался слишком бедным, бесцветным и малочисленным и не шёл ни в какое сравнение с увиденным великолепием в Далтене. Но, похоже, для местной публики и это было причиной для неимоверных восторгов и нескрываемого счастья. Поэтому довелось ради вежливости и себе высказать несколько восторженных восклицаний.

А после нескольких наводящих вопросов оказалось, что скромность местных салютов напрямую зависит от мизерных поставок в эти края красного пороха. Да и сами шаманы из Красных гор забредали сюда крайне редко. Путешественникам пока удавалось хранить в тайне, что им удалось прикупить целых три мешка этого уникального для этого мира вещества. Но вот любая информация никогда не бывает лишней.

Поэтому Виктор с Бенидами остались на террасе, пытаясь разговорить местного шамана-алхимика, который запускал ракеты и поджигал петарды, а Загребной вновь поспешил на встречу с демонами. И оказался на месте буквально за минуту до их прибытия. Явно измученная Аньюли тут же растянулась в воздухе на уровне перил, а Гнатан стал докладывать обстановку из своего мира:

— Мы успели побродить и тщательно осмотреть весь посёлок, прежде чем заметили прибывших с запада путешественников. Причем весьма важных и представительных. Три из них — глинистые, но самое главное они были верхом на больевах. И везли с собой на вторых сёдлах трёх замотанных в ткани рабынь. К тому же их сопровождали пять экипированных воинов-воздушников. В этих краях такое редко кто видел, все местные на них глазели как на "чудо застенное".

Действительно к "экипированным" воинам принадлежали как минимум шаманы демонического мира, а то и Бениды начальных уровней. Но самое главное все они носили лайкриловое оружие, которым могли рубать своих обычных соплеменников хоть на крупные части, хоть на мелкие кусочки. Лайкрил считался магическим сплавом из эфирного слоя и слыл весьма большим дефицитом в параллельном мире. Но вот каждый больев, верховое животное демонов внешне чуть похожее на верблюда, считался у них гораздо большим дефицитом. Поэтом, вполне естественно, что прибытие такой группы могло вызвать в посёлке настоящий переполох. Даже замотанные в ткани рабыни — большая редкость для демонического мира.

— Они остановились на главном постоялом дворе, — продолжат Гнатан. — Но подслушать мы возле них ничего не сумели. Скорей всего они сразу же накрылись пологом тишины. Затем Аньюли сбегала и на всякий случай проверила западный край этой долины, но ваши земли находились и там вне нашей видимости внизу. Поэтому наличие людей утверждать не можем.

После пары вопросительных жестов, Гнатан добавил свои размышления:

— Нам показалось что глинистые — это Бениды как минимум десятого уровня. Если надо, мы можем проследить этой ночью за постоялым двором.

Загребной отказался от такой затеи и предложил своим помощникам из демонического мира спуститься вниз. Но те отказались и предложили другое, гораздо более разумное решение с ночлегом:

— Нам и здесь будет неплохо. Если возникнет опасность — присядем в сеть, и из наших нас никто не увидит. Да утром проследим, кто куда дальше отправится. А будете выезжать, тогда нас опять на крышу кареты водрузите.

На том и порешили. Но ещё цело серией жестов долго выясняли один вопрос. Наконец Аньюли первой догадалась, о чём идёт речь. И переспросила:

— Вы хотите узнать по поводу другой всевозможной оплаты? — кивок головы со стороны человека. — И если вы нам потом заплатите шамакрами, то чем может рассчитываться Двуносый с глинястыми? — целая серия частых кивков и поднятый вверх большой палец руки.

Демонеса шумно вздохнула, немного подумала и только потом ответила:

— К сожалению, с нашим образованием тут явный пробел. Но по некоторым слухам мы поняли, что существует ещё несколько видов межмирской оплаты. А шамакры — просто самые распространенные и доступные для начальных шабенских уровней средства оплаты или обмена. Но как только мы встретим знающего специалиста, то обязательно постараемся расспросить подробнее.

Больше вопросов к демонам на сегодня не было.

Вернувшись к своим близким, Семён поделился мучившим его беспокойством. Само собой разумелось, что пока ещё рано связывать появление таких сильных демонов совсем рядом, именно со своим отрядом. Но тут уж лучше перестраховаться, чем убедить себя, что это вполне могут быть богатые или знатные путешественники из вида глинистых. А потом получить в спину неприятности. А они не заставят себя ждать, если между Двуносым, который наверняка выжил в последней засаде и глинистыми Шабенами есть определённая связь.

Пиршество и бал в замке графа Тайдека к тому времени завершились, гости стали постепенно разъезжаться, а виновники торжества, сославшись на усталость и желание выспаться перед дальней дорогой, отправились спать. Но на пару часов в комнате Загребного был устроен короткий совет, на котором и попытались придумать, как противодействовать демонам в случае прямой атаки. Так как Сапфирное Сияние не могло действовать в параллельном мире, то оставалось надеяться лишь на чудесное копьё, которое убивало всех кого не попадя. Что в этом мире, что в другом. Да ещё на несколько амулетов, которые по подсказке Виктории принялись сразу же сооружать общими усилиями.

В итоге легли очень поздно, но о конкретном времени подъёма решили не договариваться и выспаться, как следует. Вот только сделать это удалось не всем. Да и не сразу. Разве что молодой рыцарь сразу заснул крепки, молодецким снов. Его сестра Виктория долго ворочалась в постели, перебирая восторженно в памяти все перипетии прошедшего бала. И только потом впала в забытье с блаженной улыбкой на устах. Да и какая девушка не переволнуется, когда её за один вечер делают сразу четыре предложения выйти замуж?

Хазра тоже нервно ворочалась на своей кровати и тщетно прислушивалась к звукам из соседней комнаты. Но там было на удивление тихо, и только после целого часа беспокойства Бенида догадалась, что её сестра просто установила полог тишины и теперь может заниматься с Загребным всем, что им взбредёт в голову. И только тогда успокоилась и уснула.

Ну а сам Семён постарался показать своей любимой женщине всё, на что был способен. А оказался он способен на очень многое....

Ранним утром все заботы по подготовке к выезду взвалил на себя начальник охраны. И начал с того что тщательно проверил оружие у наёмников и самолично копыта у каждой лошади. Каково же было его удивление, когда он понял, что к их отряду в общий строй пытаются нагло пристроиться ещё десять воинов из графского гарнизона. Торрекс тут же поспешил к коллегам с вопросами:

— А вам чего не спится? Или в поход, какой собрались?

Графский десятник, похоже, был рад предстоящему путешествию, поэтому отвечал с охоткой:

— Так ведь наш юный господин решил проводить вас до самой конечной точки путешествия. Ну а его отец, граф Эжен разве самого сына отпустит? Тем более после всех этих приключений на дорогах? Так что теперь будете ехать в полной безопасности, мы вас от любой беды прикроем.

— Ага, кто ещё кого будет прикрывать, — проворчал Торрекс и поспешил к комнатам своих нанимателей. Неожиданным спутникам он явно не обрадовался и теперь страшно недоумевал, зачем это Ярке решил с ними путешествовать. Но на втором этаже, старого ветерана догнал его племянник и скороговоркой стал рассказывать:

— Мне удалось подслушать разговор двух воинов, что собираются с нами. Оказывается, на балу не только я сделал предложение Виктории выйти за меня замуж....

— Ох! — от такой новости салламбаюрский майор замер на месте и чуть за сердце не схватился: — Когда же это ты успел?!

— Во время танца. Понял, что другого шанса не будет и всё ей выложил как на духу.

Лицо Торрекса пошло красными пятнами:

— Да ты что натворил?!

— А что такого? — пожал плечами Теодоро. — Я уже совершеннолетний, имею право сам себе выбирать будущую супругу.

Его дядя продолжал стонать:

— Да как же так....

— Не пойму, что страшного случилось? — вскипел молодой наёмник. — Сейчас уже ничего не изменишь, а если бы и мог, что сделал бы это предложение уже давно. На данный момент для нас главное уговорить Семёна, чтобы он категорически отказался от такого сопровождения в виде Ярке и его людей. Оказывается этот графский сынок тоже сделал предложение руки и сердца и теперь готов продолжать добиваться взаимности.

— Но....

— Никаких "Но!"..., дядя! Я своих решений никогда в жизни не менял и менять не собираюсь!

ЧАСТЬ ОДИНАДЦАТАЯ

Семён к тому времени так и не сомкнул глаз, поэтому вполне явственно услышал в коридоре какой-то оживлённый разговор. Ведь это только с их комнаты звуки не вылетали наружу, а вот вовнутрь всё что угодно. Поэтому он оторвал с некоторым усилием свои губы от дурманящей кожи женской груди и резко вздохнув, предложил:

— Может, ещё на одну ночь останемся в замке? Граф предлагал раз сорок.

— Да хоть на неделю, — молниеносно отозвалась Нимим, а её коготки пробежались по телу Семёна вдоль всего позвоночника. От такой ласки всё тело мужчины вздрогнуло и напряглось.

— Значит, остаёмся? — его губы самопроизвольно вновь накрыли крупный, темнеющий сосок груди.

— Тебе решать. Но с другой стороны, чем быстрее мы доберёмся до нашего постоянного места жительства, тем быстрей обустроим себе гнёздышко, и уже там будем иметь возможность отдаваться друг другу, сколько душа пожелает.

С огромным сожалением Семён выпустил изо рта лакомый кусочек, но тут же решительно выдохнул и вскочил с постели:

— Ты как всегда права! Тогда быстро завтракаем и выступаем в путь. Наверняка Торрекс уже всё подготовил к дороге и собрался нас будить. Потому что именно его голос я слышу в коридоре.

Он накинул на тело халат, приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Оба наёмника при виде высунувшейся головы командира замолкли на полуслове, но вид у них при этом был весьма сердитый.

— Вы что, решили здесь поругаться? — хмыкнул Загребной. — Как там с выездом, все готовы? А то через час мы уже должны тронуться в путь.

— Да всё готово, — пробасил Торрекс, раздражённо косясь на своего племянника. — Только вот в наш отряд пытаются примазаться посторонние люди. Поэтому я хотел заручиться вашим приказом никого с нами не брать.

— Да? А что за люди?

— Да вроде молодой граф Ярке с десятком воинов из замкового гарнизона.

— Вот как! Интересно! А по какому поводу они решили с нами путешествовать?

Салламбаюрский майор насупился ещё больше:

— Намерены проследить за нами до самой конечной точки нашего путешествия.

— Так уж и следить? — засомневался командир отряда. — Может просто провести и помочь в пути?

— Ну..., я не знаю.

— Хорошо, я сейчас спущусь вниз и выясню все детали непосредственно у графа. Кормите людей и грузите всё наше имущество на пристяжных. Карету тоже пусть поставят перед центральной лестницей.

Теодоро что-то порывался ещё сказать, но его дядя внушительным голосом, намекая на субординацию и дисциплину, прорычал:

— Будет сделано! — и тут же развернулся к лестнице, ведущей вниз. Молодому поэту-наёмнику ничего не оставалось сделать, как грустно побрести следом.

Загребной поспешил в ванную, где уже вовсю плескалась прекрасная Бенида и, отталкивая женщину из-под струй льющейся сверху воды, поделился своими соображениями:

— Молодой граф собрался ехать с нами, а Торрекс со своим племянником этим очень недовольны....

— Ну, ещё бы! — Нимим развернулась к нему лицом. — А ты бы позволил с нами путешествовать тем мужчинам, которые сделали бы мне предложение?

— И на пушечный бы выстрел к тебе не подпустил!

— Вот видишь! Кстати, а что такое "пушечный"?

— О-о-о! Скоро ты всё узнаешь..., очень скоро...

— Семён! — Нимим взвизгнула от неожиданного, но очень приятного прикосновения, — Перестань..., мы так и до обеда отсюда не выйдем....

— Десять минут никого не спасут.

— Ты так думаешь...?

На припозднившемся завтраке обсуждался практически только один вопрос: цели, которые перед собой поставил молодой Ярке. Его отец, выглядел при этом обсуждении очень сконфуженным, а скорее даже обеспокоенным. Поэтому все его односложные ответы сводились к одному и резюмировались в итоге одной фразой:

— Мой сын уже достаточно взрослый, чтобы отвечать за свои действия. Поэтому я даю ему разрешение на поездку, хоть и делаю это с большим неудовольствием.

Сам Ярке на завтраке не присутствовал, сославшись на сборы к путешествию. Поэтому Семён не смог найти причин для отказа ещё одной группе попутчиков. Тем более что сделать это после вчерашнего банкета было бы слишком бестактно и неблагодарно. Да и с другой стороны десяток воинов под рукой — это весьма ощутимый перевес в любой неблагоприятной ситуации. Хоть на дальнейшем пути встретить остатки войск гензыров было почти невозможно, так как все они, кто остался в живых, спешным маршем покинули королевство Озалия ещё в первые дни после известия о смерти хана. Но ведь и других недоброжелателей и завистников хватало.

В итоге отряд молодого графа был принят под командование Загребного с условием полного и безоговорочного подчинения в пути. Из членов семьи командира, тоже никто не возражал против этого, хотя дочь и округлила глаза, да безразлично несколько раз дёрнула плечиками. Виктор вообще выскочил из-за стола раньше всех со словами:

— Пусть парень проедется по новым землям. Ему не повредит! А я бегу к мастеру Хоферу на последнюю примерку своего вожделенного костюма.

— Деньги взял для расчёта?

— А как же!

После того как допили заваренный на травах чай, стали вставать из-за стола и расходиться за пожитками по своим комнатам. Но граф Эжен придержал Загребного за локоть, пытаясь высказаться:

— Как бы вам сказать..., я вот тут тоже решил себе такой же костюм пошить. Вдруг и мне понравится....

Видно было, что он говорит совершенно не о том, что его беспокоит, поэтому Семён постарался ответить самым доверительным тоном и с дружеским участием:

— Не пожалеете! И очень скоро станете местным законодателем мод. А о сыне не переживайте....

— Да, да! Вы уж там за ним присмотрите, пожалуйста. А то молод он, слишком резок и не всегда сдержан. А сами знаете, как родительское сердце переживает.

— Ещё как знаю! И постараюсь присматривать за ним как за собственным сыном.

— И ещё..., — Эжен немного замялся, но потом всё-таки продолжил: — Если он вас постарается чем-то слишком удивить, отнеситесь к этому благосклонно и с пониманием взрослого мужчины. Мне кажется, мой сын поступает не совсем обдумано. Правда возражений я ему больших не выдвигал, пусть будет что будет. Поэтому лично о себе могу сказать, что я уже смирился и теперь мне остаётся только ждать окончательных результатов.

— Вот и отлично.

Было понятно и без дальнейших слов, что Ярке не позволил своему отцу отговорить его от притязаний на сердце Виктории и именно поэтому настоял на продолжении совместной поездки.

Как бы там ни было, но Загребной постарался быстрей избавиться от графа со всей своей прытью поспешил на знакомый балкончик. Оба демона уже явно нервничали, обеспокоенные таким долгим отсутствием. Но стоило на них взглянуть, как запыхавшийся командир чуть не запрыгал от радости, он видел на своих помощниках некоторые части одежды, а вместо водоворотных пятен на их лицах теперь уже местами просматривалось покрытие в виде кожи. То есть теперь можно было рассмотреть у обитателей параллельного мира и некоторые эмоции, а не только услышать голос. То есть третья и четвёртые ступени, были пройдены. А ведь после этого остаётся сделать лишь маленький шажок и перейти на следующий уровень — умение рассмотреть Платформы.

Говорить пока о своих новых умениях демонам человек не стал, ведь те и так считают его гораздо более сильным Шабеном.

Гнатан, тем временем, высказался с явным облегчением:

— Мы уже подумали, что вы про нас забыли!

Семён постучал себя указательным пальцем по виску, а потом отставил большой в сторону.

— Понятно, память хорошая. — На лице демона даже проступило некоторое подобие улыбки. — А мы тут уже действительно распереживались. Ведь с самого утра, чуть ли не в сумерках ещё, та группа приезжих поспешила на восток, к выходу из долины. Само собой, что мы постарались за ними проследить насколько это возможно. И в конце долины их догнали. Кажется там находится очередная Платформа. Потому что мы увидели на одном уровне с нами и силуэты нескольких крестьян из местных людей. Так вот, глинистые на той Платформе стали сооружать явную засаду. Мало того, они сбросили наземь своих рабынь, распутали их из тканей и стали растягивать их тела на верёвках над дорогой. Вы бы только слышали как эти рабыни стали выть от ужаса. Никак что-то страшное глинистые задумали.

Загребной не слишком хорошо помнил демонологию, но и он сразу сообразил, что на их пути готовится определённая ловушка. Да ещё и с принесением в жертву рабов. А раз так, то ловушка явно кровавая и страшно жестокая. Оставалось только выяснить, что конкретно против них задумали и приготовиться соответствующим образом. А возможно, что и сменить маршрут по откосам гор, если защититься не будет возможности.

Пока он закидывал сети с демонами себе на плечи, Аньюли добавила:

— Экипированные воины-воздушники расположились чуть дальше по дороге и пытаются накрыться большим куском ткани. Ткань эта в белую светящуюся полоску. Очень похоже на огромное одеяло. Мы там долго высматривать не могли, боялись, что нас заметят и в порошок сотрут, поэтому сразу поспешили сюда. Но ещё немного и я бы побежала к платформе, что бы вас предупредить в случае чего....

Услышать его не могли, но Семён не удержался от восклицания:

— Глупенькие, я своих союзников не предаю и не бросаю.

Во дворе стали спешно прощаться с провожающими и под этот шумок командир забросил наверх, а потом и "разгладил" на крыше кареты сеть-потайку. Затем сердечно обнялся с графом Эженом, отсалютовал всем людям во дворе и выкрикнул несколько присутствующих случаю фраз. Подбирая их так, чтобы они обязательно вошли в историю.

Но потом не стал садиться на своего коня, а встал на подножку кареты. Мало того, не терпящим пререканий голосом, пригласил в транспорт на колёсах и своих детей. И только после этого дал команду трогаться.

Лишь только откинулся на спинку сидений, как Виктория капризно воскликнула:

— Па! Ну как можно в такую погоду париться в этой колымаге?

А вот обе Бениды и Виктор сразу поняли что дело неладно и забеспокоились:

— Что случилось?

После подробного изложения фактов, та же самая Виктория переполошилась больше всех:

— Кошмар! Да ведь они готовят дождь из кровяных игл!

Нимим сразу же вздрогнула от такой новости. Да и Хазра от испуга прикрыла свой рот ладошкой. Видимо они были наслышаны о таком колдовстве. А вот Виктор лишь рассмеялся:

— Подумаешь! Ну искупаемся....

Виктория сразу же приструнила брата:

— Не юродствуй, мы попадём под кровь невинных жертв. Мало того эта кровь глубоко вонзается в тело человека и он сгорает за несколько минут.

Семёна интересовали практические детали:

— На каком по величине участке будет этот дождь и как можно от него укрыться?

— Для нас он, наверное, не составит большой опасности. Да и для Бенид тоже. Их талисманов и нашего прикрытия должно хватить. А вот все остальные могут погибнуть. В том числе и лошади. Да и дождь этот опытные Шабены могут растянуть над дорогой полосой в километр. Но вот если те глинистые демоны такие крутые, то наверняка они ещё чего специально для нас приготовят. Посему мы можем и пропустить неожиданный магический удар совсем с другого направления.

— Да уж, так просто они от нас не отстанут....

— Вот сволочи!

— А может это не про наши души?

— Как только подъедем ближе, сразу удостоверимся....

— Но план защиты надо продумать уже сейчас, и основная наша надежда на моё чудесное копье.

— Не только, — улыбнулась Хазра и быстренько достала из кармана коробочку. — Мы ведь тоже даром времени не теряли. Наши женские ручки соорудили и напитали ядовитой энергией вот эти иглы....

Виктория покачала головой:

— Сомневаюсь, что они доставят вред таким сильным Шабенам.

— Ничего! Зато они явно повредят шаманам-воздушникам. Достаточно только этому яду пролететь сквозь их тела

— Как ими пользоваться? — протянул руку Виктор.

— Осторожно! — остановила его Хазра. — Они и для человека очень опасны. Надо их аккуратно привязать к наконечникам стрел. И стрелять из лука в полсилы, чтобы иглы не сорвались. Само собой, что только на близком расстоянии.

— Каком?

— Метров пять, шесть.

Отец с сыном переглянулись так многозначительно, что все поняли — план обезвреживания демонической ловушки у них почти готов.

К тому же Загребной после этого сразу выглянул из окна, а потом и дверь открыл. Путешественники как раз проехали посёлок и двигались по дороге среди великолепных и больших фруктовых деревьев. Чем не место для короткой остановки и реконгсценировки предстоящих событий?

— Отряд, стой! — скомандовал Семён и громко добавил: — Торрекса и десятника — ко мне! — затем не спеша вышел из остановившейся кареты и проворчал: — Зря они решили встать на нашем пути, им же хуже....

ТАНЕЦ СМЕРТИ

Остановка была не так уж продолжительна. Все получили чёткие указания, что и при каких обстоятельствах делать. Иглы были привязаны к стрелам, защитные амулеты активированы и размещены в нужных местах, а весь личный состав произвёл желаемую командиром рокировку мест.

А затем снова тронулись в путь. Но теперь порядок движения был совсем иным. Далеко вперёд выдвинулась группа в десять всадников, которая скакала с увеличивающимся отрывом. Им было дано задание домчаться до далёкой и одинокой горы и тщательно всё возле неё осмотреть. В группу входили Теодоро, Ярке и самые молодые воины. И шла она под командованием Торрекса. При этом командир руководствовался соображениями, что демоны ни при каких обстоятельствах не нападут на малочисленный авангард. Ведь основная цель будет ещё далеко сзади.

Затем, метрах в шестистах перед каретой, в расслабленных позах двигались Виктор со своей сестрой. Из оружия у них в первую очередь бросались в глаза небольшие охотничьи луки. За ними, метров через сорок двигались на своих лошадях Семён и Нимим. Со стороны можно было подумать, что они просто решили побыть наедине. А копьё в руках мужчины служило скорей воинским антуражем. Или некоим показателем мужественности и горделивого хвастовства.

Внутри удобного транспортного средства теперь находилась лишь Хазра, да припрятанные там вместе с сетью-потайкой наёмные демоны.

А все остальные всадники с основным скарбом, отстали от кареты ещё на добрых две сотни метров и вели пристяжных лошадей, чуть ли не в поводу.

Как и надеялся Загребной, их авангард без помех преодолел подозрительное место и скрылся за седловиной дороги. А чуть позже стала отчётливо видна и сама седловина, и Семён поздравил себя с пятым уровнем Шабена. Теперь ему отчетливо было видно то самое место, которое в мире Изнанки величали Платформой. Потому как все детали обоих параллельных миров здесь сходились идеально.

Затем более пристально рассмотрел и приготовившихся к колдовству демонов. Глинистые стояли идеальным треугольником. Двое, боком по сторонам дороги, а третий, лицом к подъезжающим, прямо на середине проезжей части. Причём те, что сбоку стояли на больших валунах. Тем самым приподняв всё жертвенное сооружение на своих вытянутых вверх руках гораздо выше, чем находилась крыша кареты. А сооружение состояло из привязанных руками к центральному кольцу рабынь. Как их ещё не разорвало от такого натяжения, было непонятно. Скорей всего глинистые их "натянули" совсем недавно. Поражала и та сила,