Нечистый прилив

— Когда я обследовала место происшествия, следов, могущих привести к нападающим, там не оказалось. Времени прошло уже довольно много, поэтому сказать точно уже тогда смог бы только специалист. Но, возможно, применили какое-то слабенькое бытовое чистящее заклинание. Возможно, из числа преподаваемых старшим курсам. Но сказать совершенно точно это мог бы только специалист. Я бы рекомендовала пригласить из Академии, потому что ...

— А почему ищейка выбрала именно эту девушку? — прервала её гиэнне. Чего она не собиралась делать совершенно точно, так это давать посторонним возможность сунуть нос в её маленькое царство.

— Когда выяснилось, что на месте нападения следов не осталось, логично сделать следующий шаг. Проверить, не осталось ли следов пострадавшей на нападавших. Кроме того, остриженные волосы исчезли. Найдя их, возможно, мы смогли бы найти и следы злоумышленников.

— Всё же объясните, пожалуйста, выбор ищейки? — не сдержалась уже Леди Мотыльков.

— Позвольте мне сказать, — вмешалась леди Соцветия. Мы, в присутствии представителей Шпиля Драконов тщательно осмотрели одежду. И нашли волосы пострадавшей. Причем...

Тут Кайра сделала паузу, окидывая присутствующих взглядом.

— На спине формы нападавшей волоски были целые. А на левом рукаве — состриженные! Я думаю, этого вполне достаточно для доказательства виновности.

— К сожалению, этого совершенно недостаточно для доказательства чего либо. Совершенно точно известно, что в момент совершения нападения подозреваемая находилась в обществе своих подруг.

— И конечно же, подтвердить это могут только слова представителей мотыльков? — сарказм в голосе Кайры был просто непередаваемым.

— У вас есть весомые основания подвергнуть мои слова сомнению? — вот теперь уже ледком дохнуло от Леди Мотыльков.

— Несправедливо обвиняемая пока ещё является только кандидатом. Но мы рассмотрим возможность досрочного принятия в постоянные члены. И мы не допустим, чтобы наши приверженцы подвергались беспочвенным обвинениям.

Страсти в зале накалялись.

Вокруг нас дышал покоем чудесный вечер.

— Интересно, чем закончится сегодняшнее собрание? Я слышала, там собрались главы шпилей и гиэнне, чтобы разобраться во вчерашнем.

— Сложно сказать, — довольно щурюсь, вдыхая аромат свежеприготовленного чая. Такие посиделки постепенно действительно входят в привычку. Начинаю ценить эти островки спокойствия в суматохе будней. И чай. Сегодняшний сорт принесла Кейни. Впервые. И от этого и без того замечательный чай вдвойне чудесней.

— Скорее всего, благородная гиэнне мудро решит не впутывать в дела пансиона посторонних. А дальше всё зависит от степени взаимного недоверия шпилей. Можешь объяснить, почему ты выбрала именно этого ягнёнка? Получилось удивительно удачно.

Кейни очаровательно смутилась.

— Я очень внимательно отнеслась к твоему списку и пожеланиям.

Список возможных персон действительно был. Как и требования. Если златорунная овечка, можно сказать, выбрала сама себя, то жертвенного ягнёнка должна была выбрать именно Кейни. Чувство соучастия, самостоятельное решение творческой задачи и адреналин должны были укрепить её решимость. И изменить отношение к происходящему с ней по вине шпилей. Вывести с позиции жертвы хотя бы внутренне.

Требования к жертве были просты. Ягнёнок не должен входить в тот же шпиль, что и овечка. Кейни не должна получить прямую выгоду от неприятностей ягнёнка. Она не должна быть в узком кругу, имеющем доступ к телу ягнёнка. И ещё ягнёнок должен был на время большого перерыва иметь обыкновение не находиться на виду у большого количества народа.

— Она ещё не состоит официально в Облаке Мотыльков, но все знают, что она под их опекой, — начала отчёт Кейни. И она лидер одной из групп, издевающихся над ученицами. Если Леди Мотыльков её отдаст на растерзание Лугу Соцветия — Леди потеряет лицо перед своим шпилем, а группа распадется. Если не отдаст — вражда между мотыльками и драконами усилится.

— Заодно могут начать происходить инциденты между поклонницами из числа нейтральных учениц. Уже происходят, — добавляю я.

Всего то и надо было немножко подтолкнуть. Подростки такие чувствительные. По себе знаю.

— Хороший выбор. И как ты себя в результате этого чувствуешь? Не жалеешь, что потратила время не на одну из тех, кто издевался лично над тобой?

— Жалею. Жалею, что пока не могу дотянуться до тех, кто их на меня натравил.

Хха. Неожиданно. Так быстро распробовала кровь? Впрочем, умница. Такое следует поощрить. Мягко накрываю своей ладонью её руку и перехожу на лёгкий пафос.

— Запомни. В этот день ты заложила первый камень. Свой первый камень в основанье Башни Мистресс. Я верю, сможешь стать достойной.

Кейни снова мило смущается.

— Могу я спросить? Откуда взялось содержимое пакетиков?

— Кто знает, — улыбаюсь я под вуалью, мысленно возвращаясь в прошлое.

Занять позицию. Новый макияж сделан перед выходом из башни. Ещё раз проверить, как держатся защёчные вкладки, придающие лицу детскую пухлость. Проверить, как держатся короткие волосы, заколотые под шляпкой от формы младшекурсниц. Вдохнуть из мешочка резкий запах растёртой огородной приправы. Глаза наливаются слезами, краснеет и распухает нос. Старт. Вылетаю из-за поворота чуть ли не сталкиваясь с прогуливающейся девушкой. Отталкиваюсь, аккуратно прихватывая роскошную гриву волос пальцами и приземляюсь за спиной. Теперь неловко присесть и выставить аккуратно расцарапанную коленку.

Пострадавшая девушка разворачивается ко мне, глаза грозно мечут молнии.

Добавляю в голос рыдающие интонации.

— Извините! Это случайно получилось!

Уже потом, шустро откланявшись, проверяю сжатую ладошку. На ладошке осталось несколько драгоценных волосков. Аккуратно упаковываю в пакетик. И ещё надо будет проверить свою форму, может тоже что-то зацепилось.

— Запомни, дорогая. Не всё можно говорить вслух. Если что-то случилось с твоим участием — помни, но не вспоминай без нужды. Тем более не обсуждай вслух. Даже если ты среди тех, кто тоже участвовал. Кто знает, действительно ли рядом нет ещё одних ушей?

Оборачиваюсь к растущему на краю поляны дереву.

— Верно, Леста? Может быть, всё же присоединишься к нашему чаепитию? Кейни сегодня сделала чудесный выбор. Да и стул для тебя уже давно приготовлен.

После некоторой паузы от ствола отделяется фигура, окутанная полупрозрачной дымкой. Ещё немного и дымка будто стекает, впитываясь в землю и открывая нашим взорам ещё одну гостью. Кейни удивлённо хлопает глазами. Что же, уверен, теперь способная девочка этот урок усвоит железно. Мило улыбаюсь гостье.

— Присаживайся. Я специально припасла розовое варенье. В прошлый раз оно тебе очень понравилось, не так ли?

Девушка, которая мне не понравилась. Точнее не то чтобы совсем не понравилась.

За столом пять чайных блюдец. Три небьющихся на столе. Я действительно ожидал эту гостью. В ещё два превратились глаза Кейни. И стрекот насекомых вокруг.

— Действительно, чай чудесный, — наконец вежливо отставляет опустевшую чашку гостья.

— Да, Кейни действительно постаралась сделать вечер незабываемым.

Что мне сразу в Кейни понравилось — она знает, когда следует превратиться в слух. Пока чашки пустели, её удивление немного прошло. И теперь она лишь любопытно поблёскивала глазами из-под полуприкрытых ресниц. А вот ушки, казалось, даже удлиннились.

— Навевает воспоминания. Не так ли? По лесу с криками и гиканьем носились охотницы. Мы же в тишине наслаждались прекрасным напитком.

— Да, это было забавно. И давно вы меня заметили?

— Пожалуй, в тот самый вечер. Видишь ли, мне понравилось, как ты смотрела. Но мне не понравилось, как ты смотрела на меня.

Аккуратно наливаю ещё по чашечке. Гостья принимает без возражений. По глазам видно, что-то обдумывает. Наконец решается.

— Вообще-то я хотела бы уточнить, когда вы обнаружили моё присутствие.

Довольно жмурюсь, мысленно представляя себя огромным кошаком.

— Это моя территория. Какая же хозяйка, не заметит повадившуюся мышь.

Гостья недовольно поджимает губы, но больше вопросов не задаёт. А мой мысленный образ довольства переходит в громовое мурлыканье. Съела. Проглотила. А значит, теперь я тебе и слона с табуреткой всучу. На самом деле именно визиты я обнаружил только после того, как собрал призму для подсветки карты. А дальше дело техники и немножко упорства.

— Так что же ты планируешь делать дальше, дорогая? Продолжишь скрываться в тенях? Пойдёшь к шпилям в надежде, что они тебя примут или облегчат твою участь? Или рискнёшь занять своё место за этим столом? Чего жаждет твоё сердце?

Я, кажется, уже немного научился правильно играть интонациями. Оттенками неуловимыми, но воспринимаемыми. Насмешка. Презрение. Зов. Одна из форм применения ложного выбора во всей красе. Капля к капле. При самом лучшем планировании лишь пятая часть усилий принесёт нужный плод. Значит, делай всё что должен, всё что можешь, даже то, польза от чего призрачна. И не подставляйся. Хотя, оказаться на вершине в один взмах тоже неплохо, если сумеешь удержаться. И научишься правильно использовать все доступные возможности. Обычно такие выскочки небрежны.

— В прошлый раз вы со мной не стали говорить. Что-то изменилось?

— В прошлый раз вы были не готовы слушать. Смотрели снисходительно и немного свысока. Можно сказать, немного забавлялись на мой счёт. Можете ли вы сказать, что и в эту встречу я вам кажусь лишь забавной чудачкой?

Эта девушка мне нужна. Очень нужна. Одна из отпрысков рода, помешанного на военной стезе. С устойчивой репутацией дуроломов, шепотки о чём за спиной их сильно раздражают. В глаза то высказать такое мало кто рискнёт. Даже если может себе позволить. Рода, удерживающего сотни лет помимо основных владений одну небольшую, но очень проблемную территорию. Специально для обучения наследников и наследниц.

Обнаружив её визиты, я понаблюдал с моих теневых троп. Когда её не видят — действительно преображается, становясь стремительным хищником. Пластика движений становится совсем иной. Скрывающий амулет или то, что она использует — делает практически неразличимой на природе. Все шансы за то, что будь она серьёзной — охотницы из той облавы просто никогда бы не вышли из сада снова. Вряд ли такое возможно без серьёзного обучения. Странно, что и она попала в число отверженных. И я навёл справки.

Снисходительно мурлыкаю, накрыв пальцами правой руки тыльную сторону перчатки на левой.

— Скажи мне, Леста. Слабой болезненной девушке, никогда не выходившей из под опеки. Каково чувствовать себя загнанной в местность смерти? Видеть, как на тебя ополчились те, кто пальца твоего не стоит. Кто был бы мёртв в тот же миг, если бы ты действительно того пожелала? Знать, что твои навыки, которые ты оттачиваешь изо дня в день, бесполезны? Бесполезны и опасны для тебя самой.

Гордость такая гордость. Вместо капризной барышни радом со мной полыхает жаром очей сжавшаяся в клубок хищница.

— Я так понимаю, вы видели мои тренировки в саду. Тот, кто может сказать такое, должен уметь и ответить за свои слова.

— Ответить? Мне это совершенно несложно не сложно вам объяснить. Это же элементарно. Это должно быть доступно даже выходцу из такого семейства, как ваше.

— Если бы всё можно было решить пустословьем, болтунов бы посылали в бой первыми.

Вот это дёрганье кота за усы... Понимая, что я знаю о её возможностях и видела тренировки, она ведь действительно сейчас кинется. Что-то действительно во мне меняется. Головокружение от успехов, похоже. Надо срочно принять пилюлю. Если точнее — получить по морде. Физическая боль, а скорее память о боли — всегда прекрасно дополняет холодную логику серьёзной мотивацией.

— Может быть, ты хочешь решить дело схваткой? Тогда, может быть, пари? Но что же ты можешь мне предложить в ответ, милая? Здесь. В этой банке с пауками и слизняками. Где у нас есть всё для существования и ничего для достойной жизни?

Леста с трудом сдерживалась. От сидящей за столом бледной немочи просто веяло снисходительностью. Ненависть, показное презрение, скрытый страх — со всем этим она была знакома. Она бы справилась. Но снисходительность... И от кого?

Она наблюдала за этой девчонкой. А её учили не только смотреть, но и видеть. Слабая. Медлительная. С плохой координацией движений и отвратительной выносливостью. Возможно, протащившая на территорию пансиона несколько слабеньких скрытых амулетов, благодаря которым и смогла отводить глаза от этой поляны. Но Леста сама столкнулась с тем, что ничего действительно существенного пронести было невозможно. Из её любимого набора незамеченными остался только маскирующий да слабенький лечебный. И то потому, что их действие не было непрерывным.

Скорее всего она рассчитывает на что-то другое. Может быть, умеет что-то из боевого колдовства? Вряд ли действительно серьёзное. А значит, вблизи практически беспомощна. Она просто не успеет сделать ничего такого, от чего Леста не успела бы увернуться.

— Я предложила тебе место за этим столом. Но ты же понимаешь, что рядом со мной могут сидеть только равные мне? Ты меня уже немного разочаровала. Когда я выбью из тебя глупость, тебе придётся постараться, чтобы доказать своё право на это место, — снисходительно цедит наглая идиотка напротив.

И Леста сорвалась.

— Пари? Доказать право на место за столом?? Отлично. Тогда докажи сначала, что ты имеешь право на такой длинный язык. И тебе будет очень больно. Ты пожалеешь. Я гарантирую это.

В ответ лишь насмешливое фырканье.

— Конечно. Постарайся. И никаких ограничений, милая. Правда?

Пожалею? Идиотка. Я уже жалею. Только мои сожаления вряд ли помогут на избранном пути. Я сказал, что тут для тебя местность смерти. Это для меня здесь местность смерти. В первую очередь. Только она гораздо больше, чем для других. И будет большим успехом, если я превращу её для себя всего лишь в местность окружения. Точнее, когда превращу. Негативное мышление отметаем как непродуктивное. Кстати. Глаза то у Кейни опять стали совсем как блюдца. С такой непосредственностью надо что-то решать. Леста пока ещё не наша. Хотя, может быть, как раз и не стоит. Обдумаю, в общем. Позже. Сейчас из меня бог черепаху делать будет.

Леста уже достаточно раздражена, чтобы постараться затянуть эту экзекуцию. Чудненько. Что и требовалось. Оставайся она спокойной — было бы без шансов. Давай, выпускай пар. Физически то тебе мало кто может навредить, но кто как не я знает. Как могут выворачивать нервы мелкие пакости изо дня в день. Шепотки за спиной. Давай. Тебе будет полезно. А мне больно, но очень полезно. Понеслась душа в рай по кочкам...

Кейни смотрела во все глаза на развернувшуюся драму. Зачем? Ринне же так ярко и доходчиво объясняла, что истинная мистресс никогда не выйдет на прямое противостояние. По своей воле. И Кейни была абсолютно уверена, что с этой гостьей всё тоже могло пройти мягко. "На касаниях", как любила говорить Ринне, что бы она под этим не подразумевала. И Кейни уже успела оценить результат такого "касания". Прочувствовала эту прелесть. Так зачем сейчас? Видимо, чего-то она ещё не понимала.