Нечистый прилив

Нечистый прилив.

Первая глава написана по мотивам собственного сна как законченный самодостаточный текст. Для приведения в литературную форму из "видео-сценарной с роялями", кое-что, известное во сне "по факту", было убрано или переделано, введены предпосылки, дополнительные второстепенные герои, по возможности убраны "рояли в кустах".

Для написания использовался метод "Снежинки" скрещенный с методом ментальных карт.

Разбор на соответствие некоторым литературным канонам и методу Снежинки по ссылке

http://zhurnal.lib.ru/editors/z/zhirow_d_a/5_snezhinka_1.shtml

Вторая и последующие — попытка развить, отягощённая всякой фигнёй.

* * *

Глава 1

Мелкие и крупные монетки поблескивают на ладони. Негусто в карманах у студента. До стипендии далеко, напрягать дополнительно родственников не хочется, сидеть на голом пайке можно, но некомфортно. Остается подработка, благо в неделе есть относительно свободный день. Гордость и юношеский максимализм не позволили в свое время сунуть бутылку военкому — и теперь военная кафедра готовит офицеров ПВО без твоего участия.

Холодный весенний ветерок под скупым солнышком перекатывает по асфальту прошлогоднюю листву и треплет объявления на столбе рядом с троллейбусной остановкой.

Глаз скользит по белым листкам с черными печатными или синими рукописными буквами. Сдам... Продам... Куплю за наличные. Утеряны кошка и барсетка.

Отдельно ярким пятном выделяется глянцевый плакатик. Очередная Вселенская Церковь пастора хрен-с-бугра откроет дополнительную чакру совершенно бесплатно. Спешите видеть столпа духа и просвещения, просветляющий эффект гарантирован, мы в горячей десятке мирового рейтинга тоталитарных сект. Последнее, естественно, в рекламке не указано. Списочек недавно попался на глаза во время вдумчивого интернет-серфинга.

Даю уроки, развлеку свадьбу, предлагаем подработку, бассейн, качалка, каратэ, стоп.

Предлагаем подработку. ЖЭК приглашает внештатных сотрудников для выполнения разовых заданий, оплата по факту, адрес, телефон, схема проезда. Проезд троллейбусами 9,10 маршрутов или маршрутное такси 10,17 без пересадок.

На остановке уже стою, время свободное есть, стоит съездить, уточнить, что да как. А вот и троллейбус на подходе.

Стою на задней площадке. Полупустой транспорт плавно набирает скорость, увозя меня от полудикого городского парка со ставком, через который перекинут длинный каменный мост. Эх, если бы те, кто приезжает замкнуть на его перилах очередной свадебный замочек с гравировкой, не выбрасывали ключи в воду, а вешали рядом. По статистике две трети из них сгниёт под открытым небом совершенно без толку.

На средней площадке нерешительно топчется кондуктор. Она пропустила момент, когда я заходил в троллейбус, а сейчас её гложут сомнения при виде абсолютно отстраненного лица и безразлично скользящего взгляда, в котором равно отражаются поручни, парк за окном, бегущая собачья свадьба и собственно кондуктор. Потоптавшись, садится на место, справедливо решив поберечь ноги. Всё равно будет пробегать позже, чтобы обилетить новых пассажиров. Но меня она забудет. Смотри сквозь кондуктора, когда он идет в твою сторону, и девять раз из десяти он к тебе не подойдет, ведь обычно зайцы начинают прятаться, отворачиваться или ловить взгляд работника горэлектротранспорта, пытаясь вычислить, идет ли он по их душу или все-таки мимо. А так взгляд просто стекает с тебя, ища в салоне знакомые признаки суетливого безбилетника. Время как раз не контролероопасное*, есть смысл поиграть в вероятность. В такие моменты порой бывает даже немного жаль, что с собой месячный проездной на все виды электротранспорта. Но потренироваться, впрочем, всегда стоит. Одно из маленьких дорожных развлечений коренного горожанина.

За окном проплывает город, убаюкивая знакомыми видами. Проносятся машины и спешат по своим делам пешеходы. Тик-так, тик-так, тик-так...Пора на выход. Так, где тут у нас заветная тропка к ЖЭКу?

На столбах и подъездах здесь тоже белеют самодельные объявления. Что-то здесь живет ненормально много животноводов** для городского микрорайона с многоэтажками.

*контролероопасное — по моим наблюдениям, на маршрутах можно выделить две сущности — контролероопасные направления и контролероопасное время. Направления — участки, где контролеры работают значимо чаще. Время — когда контролеры работают намного чаще.

В целом правило выгодного зайцевания сводится к осознанию, когда лучше заплатить, а когда есть смысл поиграть с контролерами в рулетку. Если они угадывают — получают суперприз в виде штрафа.

Естественно, с собой желательно иметь сумму покрывающую штраф с целью минимизации неприятных ощущений.

**ненормально много — вывод сделан из очень большого количества объявлений о пропавших животных

* * *

— Труба прогнила? Где, на четвертом участке? Какая труба, вы ж в прошлом квартале там новьё ставили?

Начальник жэка прикрывает ладонью трубку и кричит через открытую дверь в коридор.

— Тёть Валь, растолкуй молодежи по объявлению. Занят я.

И снова возвращается к телефонной трубке.

— Вы что там, подурели напрочь? Электрокоррозия? Точно? Вызывай энергонадзор, пусть пройдут по подъезду. Развелось хитрожопых. Нет. Новую трубу не дам, сварщика тоже. Как что делать? Сади заплату на клей и изолируй.

— Давай, иди, общайся. Оплата сдельная. Плохо отработаешь — шиш заработаешь. Это он уже мне. И снова возвращается к трубке.

Где то по коридору шаркает таинственная тётя Валя.

— Сволочь у нас какая-то завелась, во что я тебе скажу. Раньше-то у нас всё спокойно было — а теперь эта сволочь повадилась. Кошек сводит, собак, скоро за людей примется, — охотно делится тётя Валя, оказавшаяся бабулей хорошо пенсионного возраста.

— И, главное, никто за руку поймать не может. У соседа сенбернара свели намедни. Здороооооовая животина. И хоть бы кто заметил. Хозяин на поводке выгуливал. Отвернулся — глядь — ан нету собачки. Сам все избегал, милицию вызвонил — и ничего. Как в воду канула. Только поводок и остался. А главное, он их далеко не уводит, животных то. Прям тут убивает и этак землей или ещё чем прикапывает, чтобы не сразу нашли. А у нас район то спальный, дети кругом бегают. Того и гляди в падаль влезут. Подружки моей кошку у неё под окнами и закопал. Хорошая кошка была, сибирская. Она её из деревни привезла. Ласковая да рыжая. Крыс давила. Где такую теперь возьмешь. В городе ж не кошки а тьфу, одно название. Мышей и тех боятся.

На карте ответственности ЖЭКа отмечено двадцать многоэтажек с большими неухоженными дворами. Это все надо обойти, прочесать мелким гребнем, рыхля подозрительные холмики. Кошка к примеру — там же и холмика того фиг да нефига, кочка обыкновенная малозаметная. Перспектива довольно безрадостная даже для оголодавшего общежитского студента, не то что для домашнего пай-мальчика.

— Походишь, поищешь, за тушку найденную отдельная плата значитца. Жильцы скинулись. Где нашел — втыкаешь вешку. Самому с места прибирать не надо. Это уж наши дворники разберутся. Может, кто хозяйскую животину признает да сердешным скажет. Вона, подъезды все объявлениями заклеили. Все надеются, что возвернется пропажа. Животина то — к ней привыкаешь. Ровно к ребятёнку малому. Они б и сами поискали, да у местных глаз замыленный. То ли еще что. А только посторонние натыкаются, а наши нет. Вот ровно на это место смотришь — и нетути ничего, а кто приезжий пальцем тыкает.

Вешками тетя Валя определяет пучок железных прутьев с тряпичными красными ленточками вместо флажков. Похоже, когда то это были электроды для сварки. К ним идет длинная палка-копалка с чем-то вроде грабелек на конце. Дворники такой накалывают мусор с газонов.

Подсохшая земля с пробивающейся травкой. Голые деревья с набухающими почками. Чудный весенний пейзаж. И где то в нем разлагаются тушки животных. Потихоньку лежат под тонким слоем земли и сочатся гнилью, разлагаемые бактериями. Рассадник инфекции. Брррр. Свалить, что ли? Обойдусь без такой радости в жизни. Легко.

Среди прочих объявлений с двери ЖЭКа улыбаются двое, Хозяин и сенбернар.

Стоп. Сочащихся гнилью. Влагой. Где влага — там вода. Ива любит воду. Лозоходцы любят иву. Кажется, есть вариант обойтись малой кровью. Кто б знал прошлым летом, что тогдашнее попадалово может пригодиться сейчас. Или не пригодится, но попробовать стоит.

Память услужливо подсовывает картинки из лета.

— Костюма у тебя нет, команда тебя на роль не заявляла, в правилах и легенде игрушки ни уха, ни рыла. Так что будешь служить родине, куда пошлет. А пошлет она тебя в ряды работников культа. У степных орков как раз шаман не приехал, а отыгрывать надо. Травка сейчас высокая, речка с камышом неподалёку, юбочку да панамку как-нибудь соорудишь.

Сидящий напротив козел практически откровенно ржет в глаза. Козёл — в смысле мастер. Кличка Ментор. Мастер игры. Мастера всегда козлы, это первый закон ролевиков. И они сами это знают. Если вдруг кто-то думает, что мастер не козел — смотри закон первый. Фактически это закон эволюции. Студент приходит к ролевикам, начинает играть и дальше три варианта.

Первый — просто бросает через какое то время. Второй — уходит в реконструкторы, но чтобы железо не пылилось, продолжает выезжать на полигонные игры, глядя сверху вниз на обычных ролевиков и толкинутых. Или ему становится скучно ездить на чужие игры и он организует свою собственную игрушку на полигоне. Становится мастером игры, рассылает командам исходную информацию об игре, живет в мастерятнике, сторожит мертвятник и занимается тем, что бродит по полигону и мешает играть другим в придуманном им мире. Так что козел это венец эволюции ролевика. Это знает каждый. А каждый, кто съездил на полигон, это ощущает всеми фибрами души. Да, есть ещё вариант стать толкинутым. Но о них или молчим, или говорим только хорошее.

Отыгрыш степного шамана на этой игрушке ещё та байда. Шаман должен искать воду в доподлинном прикиде с доподлинными предметами в руках. Кто б этих степных орков живьем видел, чтобы рассуждать о соответствии. Может порядочному вождю без кроссовок фирмы адидас из шалаша выйти стыдно. И спортивного костюма из тонкой шерсти.

Полянка метров десяти в диаметре, трава и колючки по колено, где то на полянке зарыта пластиковая бутыль с водой. Два раза в день шаман должен по два часа искать воду. До обеда и после. Найдешь раньше — твоё счастье. Откажешься — подведешь команду, половина команды отправится в мертвятник, как неполучившие водяные талоны. Жуткая смерть от жажды и четыре часа скуки, пока истечет время. А вокруг носятся радостные чуваки в игровых прикидах, плетя интриги, готовясь к штурмам или идущие по квестам. Особенно прикольно искать в плавках. Обвешаному перевязанными веревочками пучками тростника. И с голыми ногами. Хорошо ещё кеды вполне приличествуют порядочному орку, как оказалось. Практически мокасины, выполненные из органических материалов. И ивовая рогулька в руках. Или её аналог из чего угодно, хоть из вьюнков.

А пока ты бродишь под солнцепеком, в теньке на поваленном бревне сидит Ментор. Тот самый козел из мастерятника подает доброжелательные советы. Как сделать рогульку, как её держать, что думать при поиске. Кого другого уже б трижды послали, но он реально показал, что действительно разбирается, очень быстро отыскав рогулькой связку ключей в спутанной траве. Правда, методику свою называет неклассической. Динамический транс он прикрутил сам. И выбор у тебя небольшой — либо тупо бродить по местности по два часа, делая вид, что ты миноискатель, либо приложить усилия к обучению. Вдруг выйдет. И действительно, через какое-то время начинает худо-бедно получаться. Ментор довольно скалит зубы и угрожает на следующей игре придумать для отыгрыша ещё какую-нибудь чертовщину, которой можно научиться. Мол, есть у него в закромах запасы мудрости немерянные, осталось отловить ученичка поусердней и принудить. Сглаз лесников как тема, чтобы на следующий год разрешили использовать полигон без сопротивления, подойдёт.

Итак, ив вокруг не наблюдается, подходящих рогулек тоже. Поэтому в жертву научной методике приносятся два электрода. Изогнуть мягкую проволоку под углом в виде буквы "Г", короткая часть чуть-чуть больше ладони. Пара картонных трубочек из обложки глянцевого журнала. Свернуты так, чтобы проволока свободно проворачивалась внутри трубочки, но не перекашивалась. Избыточное трение нам не нужно.

В висках, постепенно и ускоряясь, начинает барабанить ритм.

Внимание, в зоне ответственности всплеск спиритической активности, — шепчет голос. Сидящий за заваленным бумагами столом человек досадливо отмахивается. Опять кто-то решил погадать на картах.

— Там -тара-там-там, там-тара-там-там... Вижу камень, вижу трещину, вижу ... Там-таратам -там. Шаг, шаг, шаг, вижу эту полоску, вижу следующую столбик, вижу ещё хрень, вижу обертку. Внутренний диалог сдох. Тамтаратамтам. Глаза расширяются, переставая мигать, скальп и уши чуть-чуть сдвигаются назад, туннельное зрение развертывается на половину окружности и даже чуть больше, звуки все четче. Тамтарататамтам. Шаг, шаг, шаг. По двору спального района большого индустриального города идет племенной шаман Орхын-гаад, искатель вод, говорящий с духами металлов. Там-таратам-там.

— Внимание, активность стабилизировалась на четвертом уровне интенсивности. — Человек за столом снова морщится. По инструкции это уже надо проверить. Наверняка местная гадалка занялась столоверчением или дети балуются вызовом пиковой дамы. Но инструкция есть инструкция.

Короткий жест и невразумительная скороговорка, отдающая команду. Человек снова погружается в бумаги.

Там -тарарамтам. Серый орк почтенного рода. Легкая поступь ведет змеёй. Там-таратамтам. Голова чуть-чуть покачивается на шее, расширяя охват переферийным зрением, шаман замечает все, не обсуждая с собой ничего.

То, что ты видишь, есть то, что ты видишь, молчит обманщик внутри. Тамтаратамам. То, что ты чуешь — боль земли, копьё воткни, дальше иди. Тамтаратамтам. Чутье по верху, степь в груди, духи пляску ведут впереди. Там-таратамтам. Дротик вскрывает нарыв земли. Всё...

С удивлением смотрю на большой замок, разрытый мной в песочнице.

Вот ты где, сенбернар. Пасть приоткрывается, будто для последнего оскала, в полузасыпанных песком глазах меркнет какой-то отблеск, когда то мощные лапы как бы делают конвульсивный гребок. Почудится же. А вот и нет ничего человеческого.

Солидный пучок электродов изрядно похудел, вешки растыканы по двору в каком-то причудливом порядке. Но вижу и отсюда — да, там где они воткнуты, зарыты тушки. Почему то я в этом уверен.

— Внимание. Пси-источник неидентифицирован. Внимание. Напряженность поля снижена на пять процентов. Внимание. Поврежден контролирующий узел гамма-уровня зоны гляза шлюзовой сети, функционал погашен, перезапуск невозможен. Остаточное рассеивание пять минут, прямой переход невозможен.

Вот тут сидящий за столом откидывается на спинку стула и прочувствованно ругается вслух. Это неприятность. Мелочь, но неприятность. Ему ещё надо пока разобраться с бумагами, но гантера послать придется. Нет бога кроме инструкции, в этом человек уверен. Если там действительно вмешался зарвавшийся шаман, ему хватит с запасом.

— За работу вот награда! — практически в классическом бруухианском стиле выражается тетя Валя, отсчитав положенную сумму. Читал когда то такой рассказик. Две или три вешки ошиблись, но следы земляных работ на месте двух из них и электрический кабель, пересекающий двор подсказывают, что у сбоя вполне могли быть причины техногенного характера. Состояние безмыслия и возбуждения еще не прошло, поэтому продолжаю рефлексировать на окружающий мир. В глаза как песок насыпали, поэтому моргать приходится принудительно, смачивая пересохшую роговицу.

Возможно, поэтому замечаю непонятный треск и сразу после этого, чуть-чуть довернув голову, какого-то психа, выбирающегося из бурьяна метрах в пятидесяти. Низенький, жирный, в сером замызганном балахоне с капюшоном, закрывающим верхнюю половину лица. Непонятно, почему я его не заметил, когда он лез в бурьян, у меня все еще очень широкое поле зрения. Псих останавливается и начинает принюхиваться к воздуху, слегка помавая в воздухе палкой. Палка у него чудная, скорее даже посох ростом с самого типа, но наверху вместо набалдашника, что-то типа колыхающейся сероватой медузы. Прямо скажем, с таким фасоном ходить по городу лично я бы поостерегся, да и просто обломался.

— Теть Валь, это у вас местный кадр? — показываю на неформала. Одет странновато.

Тётя Валя близоруко щурится в сторону субъекта

— Что ж там странного? Сейчас полгорода в китайских пуховиках ходит. И клюшку кто-то выбросил наверно, бомжи сейчас все подбирают.

Псих разворачивается в нашу сторону и начинает приближаться, выставив ноздри вперед.

Странно, никогда не замечал за собой способностей с такого расстояния рассмотреть мелкие детали лица, да и сейчас отчетливо вижу только раздувающиеся ноздри и в них неопрятную поросль. Одет он явно не в пуховик, я б сказал плащ-палатку или рясу. Но дожидаться, пока он подойдет поближе, чтобы рассмотреть в подробностях, меня абсолютно не тянет. И я шустренько прощаюсь с бабулей, покидая местность широкими быстрыми шагами.

На остановку уже подходит троллейбус, когда он показывается из-за угла дома. Пока, родной.

Он что, на площадь маршруткой подъехал? Я только добрался, а тип тут как тут. Погуляю в другом месте.

А что он делает в парке? Следит за мной, что-ли. Схожу пожалуй в кафешку. Гулять по парку резко расхотелось.

Твою дивизию растудыть тебя в коромысло, он опять здесь. Серое мурло неспешно движется вдоль витрины к дверям кафетерия. Надо что-то решать. Прохожу кафешку насквозь и выхожу со стороны помещения для курильщиков и литробола. Но сначала звонок.

— Канцлер, ты? Это Валера беспокоит. Химик. Можешь подсказать координаты Ментора, он на летней игрушке мастером был? Спасибо. Записал. Ленке привет.

А теперь ходу.

* * *

Оказалось, что Ментор живет в старом двухэтажном доме недалеко от центра. Весь покрытый желтой побелкой старичок. Такие строили пленные немцы после войны. Из нового — железная дверь на входе в подъезд и кое где металлопластиковые окна. Внизу двери еще дверка — поменьше. Для крыс и домашних животных. Открытая. Захожу в подъезд и захлопываю дверь за собой.

У самого Ментора наружная дверь деревянная, обитая дермантином, с тусклой табличкой номера квартиры. Звонок тоже допотопный. Из тех сверлящих мозг, на которые не обратить внимание сложно.

Зрачок в двери темнеет, лязгает засов и дверь приоткрывается, удерживаемая цепочкой.

— Ты кто?

— Я от Канцлера.

После короткой возни за дверью она раскрывается настежь.

— Заходи. Тебя преследуют?

— Ну... Да.

Меня меряют сумрачным взглядом, знающим всё о боли мира.

— Скорее, во имя Луны.

Дверь за мной захлопывают, гремят цепочка и металлические засовы. Под конец Ментор накладывает поперек двери две широких доски и приколачивает их к косяку толстыми гвоздями.

Стоп. Ментор весь в черном. Сумрачный взгляд из под длиннющей челки, жилетка усаженная множеством значков с зловещими рожами на них. На груди и запястьях масса каких то хреновин типа амулетов.

Песец... Никогда бы не подумал, что он эмо. Вроде ж летом на полигоне был в норме.

— Пойдем, путник. Расскажешь о крадущейся за тобой тьме.

Мдя. Это я сюда зря зашел. Чувак похоже конкретно двинулся. Главное не злить, такие недавно в Питере девчонку съели. Психи, они такие.

Кухонька у Ментора светлая и чистая, о больной голове хозяина напоминают только свисающие по углам гроздья амулетов на любой вкус. От буддистских фишек до фетишей племен мумбо-юмбо. Небольшие, но не повторяющиеся и тщательно изготовленные.

— Садись, идущий. Луна благоприятствует нам в свершениях. Раскрой душу и длань братьев поддержит тебя на пути пролив бальзам мудрости.

Так... только не злить. Надо как то сваливать. Но сначала забить баки, чтобы не кинулся. Впрочем, что-то придумывать излишне, расскажу свою историю. Псих и дурак не одно и то же, может что подскажет. Ну и под своего как раз закошу. Какая там у психологов мантра. Присоединение, ведение, сваливание?

Аккуратно выкладываю события сегодняшнего дня. Про ЖЭК, лозоходство, тушки, Серого. И жду, пытаясь оценить реакцию.

Снова сумрачный взгляд. И вопрос Ментора, хлесткий, как выстрел в ночи.

— Братан, я не понял, ты вообще кто и зачем пришел?

Тихо шумит чайник, подготавливаясь к неспешной беседе. Ментор, уже снявший идиотскую жилетку со значками, ополоснул заварник горячей водой и объясняет, доставая банки с чаем. Я сидел возле окна, глядя на тихий дворик и слушая хозяина.

— Ведем сейчас городскую игрушку по мотивам "Дозоров". Вампиры, оборотни, маги и прочая хрень охотится друг на друга на улицах города. Чтобы участников было больше, подтянули народ со стороны. Всяких там эмо, готов и прочих малолеток с неуравновешенной психикой. Кто заинтересуется — вытащим на клубные тренировки, потом летом на полигон пару раз съездит и все. Был черт те кто — стал приличный ролевик. Вот я тебя за такого и принял. Встретил как полагается, антураж создал, то да сё. А потом слушаю — ты какую-то левую хрень несёшь. Ну нет такой ветки в сценарии, я ж как мастер в курсе. Сначала подумал, что ты псих. Потом заинтересовался, идею для новой городской игрушки ты развернул неплохую.

На стол из буфета перекочевала сахарница.

Ненавязчиво интересуюсь.

— А откуда доски на двери и столько запоров? Необычно как то.

— Прежние съемщики. Наркоту варили. Заколачивали дверь, чтобы милиция сразу не вломилась. Неважно. В общем, у меня сейчас один вопрос, — продолжил Ментор. Хочешь, чтобы я стал одним из мастеров на твоей игрушке или чтобы я помог поагитировать на неё желающих?

— Если я прав — сейчас с нами поиграют, — мрачно буркнул я. Ты же интересовался Серым?

Во двор неспешно переставляя посох с медузой заходил Серый, явно направляясь к подъезду. Ментор тоже глянул в окно и слегка удивился.

— Тю... Этот бомж? Да че ты паришься, сейчас чайку бахнем и выйдем, поинтересуемся, че он за тобой увязался. Не понравится ответ — настучим в моську, чтобы было неповадно. Во имя Луны.

Серый дошагал до подъезда и замер, снова напряженно принюхиваясь. Затем принял какое то решение и замер в ожидании.

Всю жизнь мечтал. Сидим, пьем чай. За окном меня караулит непонятный хмырь. Слабо похоже на мечту об идеальном отдыхе, если вдруг кто меня спросит.

Первая чашка чая ещё не подошла к концу, как щелкнула дверь подъезда и на улицу бодро вытрусила древняя старушка с большой кошелкой, держа на поводке беспородную шавку, осмотрелась и направилась к выходу из двора. Серый скользнул внутрь подъезда, оставив дверь открытой.

— Алира Семеновна за покупками отправилась, — прокомментировал Ментор. Пожалуй, пока что повременим с выходом. И в ответ на мой недоумевающий взгляд, пояснил. Не люблю незапланированных непоняток. Она должна была сейчас устроить бомжу выволочку на полчаса за попытку проникновения в подъезд и очень, очень громко. Единственное развлечение у старушки. И скандалы за открытый подъезд устраивает регулярно, а тут сама не закрыла. Подождем.

Раздался звонок в дверь. Сидим, пьем чай. Хорошо, что входная дверь в квартиру отлично видна и с кухни. Ждем, смотрим.

На лестничной площадке как то засопело и под дверь начала просачиваться едва видимая взгляду дымка, присутствие которой можно было определить разве что по неестественному исчезновению полутеней. Ментор резко подобрался, взгляд стал острым и внимательным.

Дверь слегка дрогнула. По всем замкам и запорам побежала рябь движения. Крючки и цепочки попытались выпрыгнуть из своих петель, ригели засова и пары замков еле двинулись и вернулись на место. Сопение притихло, как будто собираясь с мыслями, дымка втянулась обратно в подъезд.

— За мной, помогай, быстро. Ментор подскочил и молнией метнулся сначала в сторону зала, а потом не останавливаясь к двери спальни.

На пороге новой комнаты я замер. Вместо спальни это оказалась вполне прилично оборудованная мастерская. Ментор как раз одним движением смел со стоявшего там журнального столика мусор и лихорадочно переставлял на него рамки, обвешанные амулетами разных видов и калибров, в том числе недоделанные. Кресты, диски, набитые чем то мешочки с вышивками, перстни в виде черепов или с насечками стилизованными под руны и разнообразные фенечки. Примерно на таких демонстрируют свой товар художники, собирающиеся на улице. Металлическая рамка в несколько рядов и на ней подвешены цепочки с висюльками и прочее.

— Не застывай, аккуратно взялись и понесли. Подпираем дверь, рамки параллельно замкам, в дымку стараемся не заходить,— негромко инструктировал он.

В коридоре звякнуло.

Понесли. Подперли дверь и отскочили. Несколько крючков было уже снято. Дверь закрывали цепочка, засов, два замка и те самые антуражные доски, которыми Ментор забил вход.

— Что это за хрень? — поинтересовался я у Ментора.

— А мне то откуда знать?

— Ты ж там на игрушке говорил что спец по чертовщине. И амулетов гора.

— Я реставратор в краеведческом музее. А в мистику и лозоходство я не верю. Подрабатываю на идиотах.

— Ты ж сам рогулькой ключи находил?

— Другую связку. Заранее там спрятал. Ленка — Анархия попросила помочь с дипломом. Две контрольных группы, на глазах у одной демонстрировали эффективность методики, второй просто рассказали, как делать. Засекали среднее время, за которое плюют на попытку поиска.

— И что с дипломом?

— Поменяла тему, ты ей испортил всю статистику, когда начал банки находить.

За дверью снова заворчало, снова начали исчезать полутени. В проступившей дымке начали явственно мельтешить сероватые точки, в некоторых местах сгущавшиеся чуть ли не в жгуты, ощупывающие запоры. Задетые дымкой амулеты на подвесках закачались. Одни больше, другие меньше. Парочку амулетов дымка как будто обтекала. Засов подался и выскочил из гнезда. Язык цепочки подался влево, натягивая её до упора, а затем тоже выскочил из пазов. Дымка исчезла. Впереди новый раунд.

— Ты заметил? Дымка обогнула несколько вещиц.

— Запомнил какие?

— Вон тот полупрозрачный желтый браслетик, синий мешочек и ещё какие то.

— Забавно, — чуть ли не мурлыкнул Ментор. От размера и формы отталкивание зависит больше чем от материала, но материал не всякий полезен. Морион надо убрать, там действие усиливается. И рубиновую крошку тоже.

Его глаза лихорадочно блестели, похоже, он тоже вызвал у себя динамический транс, стремясь увидеть и запомнить как можно больше.

Он метнулся в другую комнату и почти сразу вернулся, принеся толстую потрепанную тетрадку, ручку и забитый чем то непрозрачный пластиковый пакет.

Амулеты. Культ, свойства, изготовление, материалы — бормотал он, просматривая мелькающие в его руках страницы.

— А говорил что накалываешь психов.

Ментор на миг отвлекся.

— Я мастер, а не жулик. Придурку нужен амулет по оригинальной технологии — он его получит. Дорого и качественно. То, что эта мура бесполезна — его личные проблемы.

Ага... Мешочек синий. Сбор трав... Основной компонент... Приписываемые свойства... Аналог... Применение...

Пока суд да дело — Серый уже расправился с замком цилиндрового типа и дымка поползла обратно за дверь. Я начал прикидать варианты свалить через другой выход. Остался сувальдный и доски. Из вариантов просматривался разве что спрыгнуть с балкона. Как раз окажусь возле выхода из подъезда, но какое то время для отступления выиграю.

Ментор начал лихорадочно потрошить содержимое пакета.

— Мать-и-мачеха, зверобой, крапива, репейник, — бормочет он. Глянь в зрачок, что там, не отрываясь приказал он. Между атаками две-три минуты.

Зря я это сделал. Серый парил над лестничной площадкой, раскинув полы балахона в стороны и сжимая в руках гадко пульсирующий посох. Впрочем, пузырь такого же цвета как и набалдашник, исполняющий роль тела Серого, тоже терял материальность, истончаясь к краям в жутковатом освещении коридора, где тоже исчезли все полутени.

— Самое время поверить в мистику и сделать ноги, — сказал я Ментору. Ещё немного и эта скотина к нам просочится целиком, не обращая внимания на дверь.

— Нее... Есть вариант. Если кто-то баранится в стенку — значит оно ему нужно.

Ментор наконец отобрал несколько нужных ему мешочков и начал доставать оттуда щепотки травы.

— На кухне антресоль — тащи самую пустую консервную банку. И из-под кильки с крышкой тоже тащи — кинул он вдогонку.

Стекляшки, соль, сахар, перец, пластиковые бутылки, две пустые банки из под кильки и ни одной большой.

Тащу все сразу, нож, капельницу, сухой спирт. Кажется, я примерно понял, что имеет в виду Ментор. Курильница или как там его. Если накачать комнату травным дымом и если дым подействует, на какое-то время отобьемся.

— Больших жестянок нет, можно попробовать сочинить из этих.

Амулеты на столе ходят ходуном. Желтый браслет тоже потихоньку раскачивается. Более— менее спокойно висит только синий мешочек.

На моих глазах натужно щелкает последний замок, уже толстые черные щупальца, проросшие в дрожащей дымке, практически непрозрачные, снова вытягиваются в коридор, прощально мазнув по концам досок. И рефлекторно отдергиваются. Где сильнее, где слабее. Рядом с гвоздями доски присыпаны сушеной травой. В нижнем левом углу они отдергиваются особенно сильно.

— Нижний левый ему очень не нравится — сообщаю возвращающемуся из мастерской Ментору. В висках все сильнее колотят барабаны. У Ментора лихорадочно блестят глаза, на щеках румянец, движения резкие и чуть чуть похожи на птичьи. И я знаю, что со стороны выгляжу также.

Ментор бросает мне кусачки я ловлю их с полуоборота. Похоже, нам сейчас не очень-то нужны и слова — идеи витают в воздухе, как и дымка Серого. Время мчится вскачь.

— Это тебе, — сует он несколько мешочков. Дымовуху.

Я уже нарезаю. Бутылка пополам, банка из под кильки внутрь, в недоотрезанной крышечке зажим для таблетки сухого спирта и несколько отверстий. Для вентиляции. Быстро, быстро, еще быстрее. Запрессовываю траву.

Ментор возится с чем-то своим. Режет, прокалывает, втыкает разрезанную капельницу. Немного напоминает кальян или бульбулятор. Но одна из дырок чересчур великовата.

— Поджигаешь, гасишь, с балкона в подъезд.

Он меня наверняка накалывал, что современник, парень явно не местный. Так говорили в Лаконии. Бегу в сторону балкона, ненадолго заглянув к крану. Ментор опять исчезает в стороне мастерской. Дверь квартиры мелко дрожит, тарахтят взбесившиеся амулеты. Мне кажется, или некоторые из них светятся?

Хорошо, что даже у самых пай-мальчиков в детстве порой встречаются мрачные хулиганские тайны. Иногда выдумывать новое проще не с чистого листа. Дымовуха исправно чадит, испуская клубы дыма и, даже, попадает со второго раза в подъезд. После первого раза пришлось затянуть обратно за привязанную веревку, сорванную тут же на балконе.

Влажная трава это очень хорошо. Подъезд потихоньку начинает наполняться дымом. Дальше... А что дальше? Натужный рев со стороны прихожей, с новыми обертонами, которые я раньше не слышал. Кажется, наш серый друг серьезно рассердился. И уже внутри. Хватаю первое, что попало под руку и несусь к двери.

Подбегая к прихожей, вижу, что шутка юмора несколько затянулась и начала надоедать всем участникам. Серый уже внутри, ещё более размытый, чем это я видел сколько то минут назад в дверной глазок. Журнальный столик опрокинут и амулеты разлетелись по всему полу. Серая дымка со змеящимися щупальцами наступает плотным фронтом на медленно отступающего Ментора. В бульбулятор с одной стороны воткнут шланг, с другой выходит щелевидный патрубок, и нагнетаемый пылесосом дым плотными клубами разбивается о границу дымки, тормозя её приближение.

Нам не хватило пары минут, еще б немного и эта струя дыма заполонила бы подъезд, а снизу Серый был бы подперт дымом из моей кадильницы. Какая досада. Дальше думать некогда. В Серого летит то самое "что попало", а за ним табурет и тихонько прикорнувший в углу боевой топор из резины. Кто не видел, какие вмятины топоры из конвеерной ленты оставляют на двухмиллиметровых прокованных пластинах, тот может улыбаться. "Что попало" оказывается кактусом в горшке, прикольно разлетающимся брызгами от встречного удара посоха и пролетающим ошметками, песком и черепками сквозь Серого в нескольких местах, заставив его силуэт радужно зарябить. Табуретка и со свистом крутящийся в воздухе топор пролетают сквозь фигуру без всякого эффекта, с грохотом врезаясь в стенку за ним. Следующим номером летит жменя амулетов и идолов, высокохудожественно выполненных по изначальной технологии и до этого момента ненавязчивой рекламкой скромно украшавших угол квартиры.

Ментор тем временем замирает... И вытаскивает откуда-то из щели бумажный сверточек, сильно смахивающий на гигантскую самокрутку, который и втыкает, предварительно подпалив, в щель на том патрубке пылесоса, которой регулируют мощность засоса мусора. И пылесос очень быстро выкуривает этот натуральный косяк, как подсказывает появившийся в воздухе специфический запах, выплевывая усилившуюся струю в сторону Серого. Медленно плывущий со всех сторон хриплый шепот на миг замирает с тем, чтобы взорваться околесицей переходящей в ультразвуковой вой и Серый... Лопается. Лопается после радужного всплеска по всему объему и своей фигуры и теснившей Ментора дымки. На пол падает осиротевшая хламида, внезапно обретшая материальность и посох, набалдашник на котором съеживается и замирает мутной полупрозрачной плотной каплей с угасающими искрами в глубине. Разлетаются испаряющиеся капли, заполняя прихожую той самой дымкой, но уже без черных вкраплений и начинающей медленно исчезать. Ещё немного и замолкает тот самый незнакомый обертон, оказавшийся воем работающего пылесоса. Тихо и хорошо. Первые несколько секунд. А затем тишина снова взрывается! Внизу в подъезде раздается ругань вернувшейся из магазина бабули, проклинающей задымивших подъезд хулиганов.

Сидим на полу в прихожей, привалившись к стенам спинами. Потихоньку исчезает дымка Серого и выветривается дым воскурявшихся трав. В висках слегка затихает бой барабанов.

— Слышь, Шаман, — говорит Ментор. Ты когда в следующий раз что-то такое накамлаешь, сначала позвони, перед тем как заглянуть. Скорее всего я буду занят. Или вообще в другом городе. И не лазь пока там, где подцепил чудо-юдо. А так заходи, гостем будешь.

— По средам я совершенно свободен.

— Вот по средам и заходи.

Дружно ржем, ощущая как уходит напряжение и дрожь в руках. И мне наверно кажется, но на некоторых разбросанных по полу амулетах краешком глаза можно заметить мерцающие огоньки.

— Интересно, от чего он лопнул. Как ты вообще додумался косяк зарядить?

— Ну, ты в него первым кактус кинул, видал, как гражданин расцветился? Я и подумал, надо разбавить старый рецепт.

— А кактус причем?

— Такой кактус — он всегда причем. Такие кактусы очень любил дедушка Кастанеда.

— Иди ты... Откуда он у тебя взялся?

— Откуда откуда... Прежние квартиранты оставили. Косяк тоже.

— Так всё — таки, как думаешь, что ж он рванул то?

— А черт его знает. Тут дофига что могло сыграть, столько всего намешано. И амулеты и травы и твоя боевая табуретка. Чувак конкретно напрягся, ему б ещё немного... А он расслабился.

Опять ржем.

Краем глаза вижу, что оставшаяся после Серого дымка всё больше разрежается, всасываясь в меня и Ментора. Но почему-то это совершенно не беспокоит. В висках гремят барабаны.

Мелкие и крупные монетки поблескивают на ладони. Негусто в карманах у студента. Холодный весенний ветерок под скупым солнышком перекатывает по асфальту прошлогоднюю листву и треплет объявления на столбе рядом с троллейбусной остановкой.

Ментор предположил, что если с недельку попринимать что либо, тормозящее нервную систему, эти постэффекты уйдут. Мы перестанем видеть потаённые искорки некоторых вещей и знать, что нас ждет за углом. Заодно в толпе перестанем замечать не совсем человеческие лица или таких тварей, как эта мелкая двухголовая дрянь, выгуливающая ухватившуюся за сизое вытянутое щупальце женщину с безучастным лицом и нуждаться в темных очках, чтобы эти твари не заметили наши непроизвольные реакции. Перестанем шарахаться от изредка мелькающих в округе серых фигур в балахонах с ростовыми посохами, спешащими выполнять свои поручения. Оставшейся мелочи не хватит на что-нибудь такое седативное.

Вы скажете, а как же гонорар? А гонорар уже ушел. Всё, что получил в том ЖЭКе ушло на закупку лучших доступных нам ноотропов. Препаратов, после которых мозг работает быстро и аккуратно как часы. На двоих. И постоянно в висках бьётся перестук барабанов, сопровождающих для меня состояние динамического транса. Может быть, многое уйдет, но мы сделаем все, чтобы удержать как можно больше.

Во имя Луны.

*Ставок — диалектное название пруда. (с) вики

*Ноотропные препараты — лекарства, по идее улучшающие работу мозга

Подвох: работу нормально работающего молодого мозга они улучшить не могут, но этого производители не афишируют

Глава 2

Я задумчиво постукивал по ладони плотным набалдашником артефакта. За три дня прошедшие с момента гибели Серого его посох сильно укоротился, став длинной в локоть, а медузоподобное навершие, бывшее раньше величиной с голову человека, съежилось в кулак и мало чем отличалось от мутного оргстекла, потеряв зыбкость очертаний и эфемерные переливы. И если заставить набалдашник на пару секунд слегка измениться в сторону прежнего вида у меня еще получалось ценой серьезного напряжения, то собственно палка вытягиваться отказывалась напрочь.

— Далека дорога моя... Далека легка и пустынна... — мурлыкалась под нос полузабытая мелодия.

Рядом сидел Ментор и меланхолично перебирал свои запасы полудрагоценных и поделочных камней, запасенных для изделий. Отдельно тремя кучками лежали камни, вызвавшие явную реакцию полей артефакта. Условно их можно было обозначить как притягивающие, отталкивающие и блокирующие. Впрочем, эти их свойства проявлялись достаточно слабо, и если бы не благоприобретенное в стычке с покойным умение замечать то, что за неимением лучшего выбора мы обозначили как ауру артефакта, они бы остались по большей части незамеченными.

— Эта даль и глушь не для слабых душ ... Далека дорога моя...

— Харэ скулить... — поднял голову сотоварищ. Надо что-то думать дальше.

— Я как раз думаю... Думаю... Дууууумаюююю...

— И что надумал? — в тоне Ментора явственно засквозила насмешка. Собственно его можно было понять — он хотя и видел ауру, но повлиять на штуковину пока не смог даже в малой степени.

Я преувеличенно осторожно отложил штуковину в сторону и начал вещать.

— Мы ничего не знаем про эту вещь и о том, как она работает. Всякий бред типа медитаций созерцая собственный пуп и обнюхавшись цветов лотоса, с целью постижения таинственной сущности предмета отметаем с негодованием. Намедитировать можно столько всяких глупостей, что потом сами не разберемся, где наносное из читаных шарлатанов подсознание подбросило, а где собственный бред. Нам нужен третий. И этот третий должен быть человеком со специфической фантазией. Беспредельно бурной в строгих рамках логики, но не увязшей в материальном мире.

Ментор замер с очередным камешком в руках.

— Ты ведь не думаешь о том, о ком я сейчас думаю? — полуутвердительно спросил он.

— Просто позвони. Или давай я позвоню. Нам пригодится вся доступная помощь.

Он достал мобилку, сосредоточено потыкал пальцем и легонько перекинул мне.

— Звони. Номер уже выбран.

И действительно, в списке абонентов сереньким была выделена запись. Крейзи. Гудок, второй...

— Лен, привет. Это Химик тебя беспокоит. Мы тут с Ментором интересную штуку добыли. Вот сейчас у него сидим, пытаемся с ней разобраться. Вот хотим тебя тоже пригласить, подумать.

— Привет. Вообще-то я на эту неделю полностью занята. Мне послезавтра сдавать расчетку. — замедленно ответил отстраненный голос.

— Леночка, солнышко, ну правда, очень-очень нужно. Чумовая вещь, тебе понравится, ты такое еще не видела. Знаешь же, что сейчас по городу игра в Дозоры идет? Так это просто жалкая возня.

— Я их делаю как дневной мастер.

— Эээ... Я хотел сказать, что они рядом не попадают, совершенно другой уровень. Нужна твоя светлая голова, у нас у обоих уже мозг просто кипит, срывая крышку.

Вы когда-нибудь пытались вытащить из расчетов увлеченного математика? Я льстил, обещал, уговаривал, манил новыми идеями и проверенными средствами. Разливался соловьем и рассыпался мелким бесом. Никогда не умел разговаривать с девчонками.

— Поможешь разобраться — с меня тортик. Мы бы к тебе сами подъехали, но она просто неперемещаемая... Встречу-провожу, тортик трюфельный свежий, как ты любишь, вот уже стоит только тебя ждет. Ну, когда я тебе врал?!!!

Доносящийся голос постепенно терял отстраненность и начинал сочиться сарказмом. Я мысленно поставил себе плюс. Отстраненный собеседник похож на абсолютно гладкий шар в глубокой лунке, а сарказм... Сарказм это иголочки, за которые можно попробовать перевернуть ежа пузом кверху.

— Спасибо Солнышко, ты не пожалеешь, зуб даю.

Скептическое хмыканье.

— Честное благородное слово! Молочный, с детства в коробочке храню!

Фуф... Кажется получилось. Осталось самое главное.

— Ментор, а где тут рядом трюфельные торты могут продавать? Крейзи через два часа подъедет.

Ментор в ответ смотрит как на идиота. Мол, вот если б я спросил, где вино прикупить. Мдя... Может, она согласится заменить трюфеля на грог из сгущенки? Бутылку водки в квартире я видел.

— И вы выдернули меня ради этой палки? — Леночка начинает хмуриться, глядя на лежащую перед нами магическую штуковину, удачно прикидывающейся сейчас шлангом. То есть просто невзрачным небольшим жезлом с набалдашником. Даже на нормальную палицу не тянет — рукоятка в два раза короче необходимого — всего-то с локоть длиной без всяких полагающихся случаю кабаллистических символов.

— Погоди, посмотри со стороны. Сейчас увидишь. Дай нам пару минуту, надо глаза подготовить...

Ментор поднимается, задергивает плотные шторы и выключает свет, оставляя сумрак.

Закрываю глаза и начинаю молча потихоньку звать барабаны. Тут-туру-дут-ту... Тут-туру-дут-ту... Тут-туру-дут-ту...

Кровь быстрее бежит по венам.

Тут-туру-дут-ту... Тут-туру-дут-ту...

Пульсом тяжелым в висках грохочет

Тут-туру-дут-ту... Тут-туру-дут-ту...

Травы по пояс тянутся к небу

Тут-туру-дут-ту... Тут-туру-дут-ту...

Я растворяюсь в мире огромном, с миром сливаюсь в одно беспредельном. Сила струится во мне растворяясь и вытекая обратно потоком...

Где-то внутри шевельнулся орк-шаман, приподняв суровое обветренное лицо к небу и слегка обнажив клыки с горловым рычаньем... Пора.

Открыв глаза делаю шаг к жезлу и кладу ладонь на шар, стараясь мысленно направить примерещившуюся теплую волну изнутри в глубину... Шар начинает разгораться внутренним светом, на несколько ударов сердца возвращая себе призрачность и зажигая внутри мерцающую искру, а на рукоятке прорезаются россыпью мелких огоньков сложные узоры. Валюсь перед ним на колени, чувствуя себя выжатой тряпкой. Шаман засыпает, утихает стук в висках, мир отодвигается на свое прежнее место. И снова огни плавно гаснут.

Личный рекорд, раньше шар гас существенно быстрей.

Молча сидим в полумраке, каждый по своему осмысливая произошедшее, потом Ментор снова поднимается и включает свет в комнате.

— Забавно. И что это было? — наконец спрашивает Лена. Что-нибудь типа хемилюминисценции для фокусников?

— Угу, фокусников, — хмыкает в ответ Ментор. Только фокусники больно уж недобрые. Страшненькие.

И мы рассказываем свою историю, полную чудес и разоблачений, как выразились бы в старину. Рассказываем и показываем. О закопанных тушках животных и моей шутке с разгонкой психики и лозоходством на гнутых электродах. Показываем как подвешенные на волосках легкие тонкие пластинки, выточенные Ментором, реагируют на поднесенный жезл. На шар и на рукоять — отдельно. Показываем, как начинает светиться шар там, где был разбрызган наш незваный гость. Безошибочно угадываем по ауре с какой стороны крышки перевернутого на пол стола находится набалдашник жезла и есть ли она там вообще. И пока рассказываем, становимся свидетелем еще одного чуда.

Живая мимика Ленкиного лица замирает, мягкие черты становятся жестче, обрисовывая четкий профиль, черные смешливые глаза, сначала скептические и снисходительные, становятся серьезными и сосредоточенными, приобретая сухой острый блеск автоматных дул. Совсем как в ночной драке с гопниками, когда она вместе с парнями полезла драться в Старой крепости Судака на фестивале реконструкторов.

— Ребят, вы понимаете, что если это розыгрыш — вам лучше сказать сразу? — берут нас в перекрестья прицелов глаза, из которых проглядывает серьезная угроза.

Попалась.

— Добро пожаловать, Крейзи,— скалится рядом Ментор.

— Ну, вот теперь точно здравствуй, Крейзи. Добро пожаловать в клуб, — улыбаюсь уже я. Немножко сумасшедшей улыбкой готового вцепиться в глотку всему миру волка. Можешь называть меня Шаман.

Может это для кого то и странно — но именно закоренелые атеисты больше всего приспособлены для того, чтобы легко и свободно использовать идею бредовой реальности в психотехниках. Другое имя для другой реальности это же так просто.

* * *

— Итак, разложим по полочкам, — аккуратно делит у себя в блюдце чайной ложечкой кусочек торта Крейзи. У нас есть странная реальность на некотором участке города, о которой за его пределами люди сразу забывают. Есть два видящих и не забывающих, один из которых может частично как то взаимодействовать, это вы. Есть я, которая ничерта не видит и не может. Есть штука. Назовем ее даже Штука с большой буквы, она же черный ящик. На Штуку как то может воздействовать Шаман и делает она непонятно что, кроме того, что светится. Зачем вы пригласили меня?

— Понимаешь... Мозговой штурм с двух сторон зашел в тупик, а может быть даже у нас сейчас на руках цейтнот, — сосредоточенно перекатывает в пальцах монетку Ментор. За трое суток Штука уменьшилась в четыре раза, разве что толщина палки осталась практически прежней. Может быть, через неделю она вообще загнется, когда у нее батарейки сядут. Похоже, Шаман ее как то подзаряжает, но проблемы в целом это не решает, у него тупо не хватает сил.

— Другими словами на работу как с классическим черным ящиком времени у нас не остается, — подключаюсь я. Разнообразные медитации на объекте тоже по нашим прикидкам вещь дохлая. У нас нет возможности отличить рациональное зерно от фантазий. Да мы даже не можем определить, будет ли оно вообще, у нас нет зацепок и экспериментально его вычленить времени у нас тоже нет. А есть еще проблема Серого — будет ли следующий и если будет, то когда. Осмысленно предположить, что будет, если уже нас не ищет.

— И каким боком в эту картину вписываюсь я?

— У нас есть набор материалов, которые как то реагируют с полями Штуки. Есть библиотека метафизического мусора, скачанная из интернета. У нас есть руки и инструмент Ментора, некоторые мои возможности и разные мысли. По принципу бабочки Лебедева, используя крутильные весы, скорее всего у нас получится успеть замерить изменение взаимодействий с аурой Штуки в зависимости от материала, геометрии пластинок, символов на них нанесенных и, возможно, как то картографировать структуру ауры. А вот правильно интерпретировать и объяснить нам, что мы измерили и картографировали, возможно, сделать математическую модель — сможешь только ты. Собственно с пластинками мы уже начали. Через пару дней закончим заполнять таблицу.

— Я договорился в физической лаборатории универа — там мы сможем исследовать штуку на предмет наличия эффекта Кирлиан, попробовать сфотографировать в динамике изменения ауры и узоры на Штуке до, во время и после подзарядки Шаманом — дополнил Ментор. Обычный цифровой фотоаппарат не успевает без вспышки их заснять, а со вспышкой узоры просто не видно.

— Понятненько... — Крейзи продолжала механически делить кусок торта на все более мелкие кусочки. Понятненько... Не взлетит.

— Высоко нет... Быстро нет... Но низенько низенько, как крокодил... Может и запорхать. Сможем ориентироваться хотя бы приблизительно — может быть, не придется в следующий раз окуривать противника травой в надежде, что он лопнет, поймав приход.

— Корректную модель на таком куцем материале не создашь. Даже хвостик от модели придется строить очень долго и без опытной проверки все будет пшиком. А вдруг феномен исчезнет так же внезапно, как и начался? Опять же взаимодействия в динамике мы не увидим, если они изменяются чересчур быстро или медленно. Мы пойдем другим путем.

— Например?

— Мы знаем, что мы рядом с этой штукой как обезьяны, тыкающие в клавиатуру палкой в попытке догадаться, о принципах работы. Времени у нас в обрез, знаний умений и навыков не хватает. Нам нужен учитель. Но учителя у нас тоже нет. Эти постулаты нам ничего не дают, либо дают в крайне отдаленной перспективе.

— Ты предлагаешь поменять постулаты?

— Да. Я предлагаю принять, что эта Штука хотя бы частично разумна и незаинтересована в своем уничтожении. Сделать максимально быстро то, что вы уже запланировали и начать ее разбирать... или то, что от нее останется. Если не получится — попробуем отловить следующего жезлоносца или одну из тварей-кукловодов, которых вы видите.

— Смело, смело и неожиданно, юная леди,— аккуратно похлопал в ладоши из угла невесть каким образом попавший туда субъект неопределенного возраста и довольно мутного вида. Вижу, что ваши друзья были правы, когда вас пригласили. Позвольте представиться — я тот, кто, если можно так выразиться, живет в набалдашнике вашей Штуки. И он неприятно улыбнулся с выражением некоторого самодовольства на лице.

Чаек резко утерял первоначальную сладость. В голове зашевелились разные мысли.

— И как вы насчет почаевничать? — ненавязчиво поинтересовался уже Ментор. На бывшего жезлоносца вы не очень-то похожи, — нейтрально добавил он, перемещая себе на тарелку еще одну порцию трюфельного торта.

Крейзи прекратила свое издевательство над продуктом и с нехорошим интересом глянула на визитера.

Действительно, гражданин в углу отличался от Серого значительно большими проблемами с материальностью. Проще говоря, просвечивал. Да и одет был побогаче. Когда то. Никаких серых бесформенных балахонов. Камзол с пышными буфами, увесистой декоративной цепью на груди и что-то типа средневековых лосин дополняли поразительно остроносые туфли.

— В другой раз, — нервно дернул щекой гражданин.

Ага... Появился, когда речь зашла о целостности жезла, пытается быть вежливым, а это значит... Вернее, проявился, кто его знает сколько он тут времени ошивается.

— Так кто вы собственно, такой, и что мы можем для вас сделать? — недодуманную мной мысль озвучила Крейзи.

-Мы так понимаем, у вас к нам очень выгодное предложение? — глаза вечно саркастичного Ментора засияли наивностью и доверчивостью.

Щека субъекта дернулась еще раз, а я немножко расслабился, занявшись обдумыванием новой пришедшей в голову мыслью. Вот во что я верил, так это в способность этой парочки торговаться значительно успешнее меня, вымучивая из партнеров по мутным раскладам максимум даже в условиях неполной информации.

Поверьте на слово — расклады мутнее игровых между союзниками по светлой коалиции можно встретить только в парламенте. Но оно и понятно, в парламенте играют профессиональные жуки, имеющие значительно больший лимит времени. Зато, в полном соответствии с дилеммой заключенного, вряд ли у жуков получается подлее, чем у двух завсегдатаев мастерятника и светлых советов. А вот мысль надо было додумать...

— Высокие принципы гуманизма не позволяют нам оставить вас в беде, — вежливо рокотал тем временем внезапно прорезавшимся бархатным баритоном Ментор.

— Конечно — конечно, соглашалась Крейзи, было бы с нашей стороны непростительно выказать даже тень сомнения в вашем высоком происхождении и мы все силы употребим на всемерную помощь.

А шо он собственно хотел то?

— Вы же благородная личность, вы должны понимать, что средство, необходимое для выполнения вашей просьбы — не может быть способом оплаты. В конце концов, это неэтично. Мы же с вами этичные люди, не так ли?

Опа... Уже пошла торговля во всю. А от мысли только хвостик крутится. Хотя... Взгляд упал на обложку лежавшей на диване книги. Взял в руки. Хвостик оформился в мысль и я потянул на себя мобилку Крейзи. Проверил. Скинул короткий получившийся ролик на мобилку Ментора и вернул вещь хозяйке, положив рядом с собой книгу вверх обложкой, на которой красовался красавец в поразительно похожем на наряд нашего гостя одеянии. Единственное — цепь у гостя была существенно толще.

Почтенный магистр Сержес медленно зверел. Да, он понимал, что это не лучший настрой для торговли с теми, от кого зависишь, но долгое отсутствие практики общения сказывалось. В конце концов, трудно сохранить полную адекватность, будучи бестелесно заключенным в практически тюремной изоляции без особой надежды на выход. И вот шанс появился, но эти мерзкие молокососы... Нет, почтенный магистр не был расистом и равно презирал и млекопитающих, и птичьих, и холоднокровных, и даже находящиеся вне классификации сущности, но конкретно эти его немного напрягали. Их нельзя было съесть и нельзя было использовать и применить. Точнее можно было съесть, но только один раз и без особого толка, все равно всю пользу сожрала бы эта тварь-контролер, сидящая в рукояти узилища, а попытки использовать проверенные методы убеждения скатывались с психики молокососов как капли воды с промасленной кожи.

Мысли "батарейки", как он окрестил для себя того, кто мог напрямую подзаряжать его узилище, минуя собственно контролирующий контур в рукояти жезла, петляли как бешеный хкур, постоянно нарезая дикие петли из стороны в сторону и возвращаясь на свой след для перепроверки. Плюс неясная угроза, а на свою интуицию он привык обращать внимание.

От второго — судя по повадкам начинающего артефактора, просто сквозило настолько неприкрытым сумасшествием, что было непонятно как с ним уживаются окружающие.

Самка, выдавшая предложение, вынудившее идти на неподготовленный контакт, тоже нервировала. Но выбора не было, приходилось обрабатывать то, что пришло в руки.

— Вы вряд ли понимаете, как крупно вам повезло, что занятой маг-студиозус нарушил инструкцию и на вашу поимку послал самодельного лабораторного мунклса, а не одного из ловчих, как следовало. Жезлы у них конечно попроще, разум попримитивней, но приспособлены они для погони и захвата разумной дичи куда как лучше. И уж можете мне поверить, даже если бы вы и смогли уничтожить ловчего, ни о каких подарках или приятных мелочах активирующих малые способности для свидетелей гибели мунклса речь бы уже не шла. Малоприятная смерть в муках для всех присутствующих, не больше.

— Ах, так приятно поговорить с истинно разбирающимся существом. Но что вы подразумеваете под малыми способностями?

Глаза самки, только что выпустившей из рук переданную ей коробочку, открылись еще шире.

— Мелочи, — немного снисходительно улыбнулся магистр. Распадающаяся эктоплазменная субстанция произвела выброс некой сущности, чьи флюктуации непроизвольно пробудили у ваших друзей способность зрительно отмечать схожие феномены, хотя и на довольно ущербном уровне. Ну, собственно, в качестве жеста доброй воли...

И он трижды, с некоторой задержкой щелкнул пальцами.

После первого щелчка Крейзи ничего не заметила. После второго — от набалдашника жезла прямо на сидящих за столом пролился поток редких неярких, разноцветных огоньков. После третьего — она увидела, как на них двинулась уже призрачная волна, пульсирующая, переливающаяся всеми цветами спектра и даже более того, а потом угасла. Зато взамен остались редкие искры на месте валявшихся в углу заготовок амулетов Ментора, чуть более крупные и плотные огоньки на месте жезла, а гость оказался окутан едва заметной светящейся дымкой.

— Малые способности присущи почти всем. Если вы теперь возьмете в руки любой предмет, в котором есть заметная энергия, то в зависимости от природной чувствительности вы сможете ощутить нечто, сообщающее вам об этом. Возможно, у вас получится ощутить это, возложив ладони на навершие жезла. Естественно, после некоторой тренировки, но обязательно — я уже вижу, что у вас получится, как и у ваших товарищей.

— Забавно... — похоже, насчет того, что я вижу огоньки, он не в курсе. А как у ребят? — она осторожно скосила глаза в сторону Ментора.

Ментор, в свою очередь, уже успел положить руку около одной из своих валявшихся на столике амулетных заготовок с самым крупным огоньком и едва заметно мотнул головой в отрицании.

— Отлично, — подумала она, — пока играем в тёмную, — и она снова улыбнулась.

— И все это нас приводит к следующему факту, — магистр нехорошо улыбнулся. Теперь уже я могу спросить вас, чем я могу вам помочь? До того, как какой либо третьеразрядный колдунишка из вторженцев обрадуется, узнав, что сможет неплохо подняться по карьерной лестнице, доставив барону ваши шейные позвонки.

Кхм... — поперхнулся Ментор. Вы действительно знаете, как привлечь внимание. Может, расскажете чуть подробней, почему именно наши?

И магистр с удовольствием, широкими яркими мазками обрисовал общую картину.

Представим, что все существующие миры расположены как зерна в гранате. С верхнего и нижнего полюсов идут толстые вены, разносящие энергию по всему плоду, постепенно разветвляясь и утончаясь. В мирах, которые находятся на этих магистралях циркуляции энергий, естественный уровень достаточно высок и первые маги появились именно там. Собственно эти миры сами по себе полностью источники для магов. Эти маги и привнесли магию в зерна граната, символизирующие собой некие совокупности сходных миров, там магия не менее мощна, но источники очаговые и для того, чтобы использовать это, одаренным необходима сторонняя инициация, которую проводят посвящая силам либо источникам те, кто уже прошел этот путь ранее. И есть миры, находящиеся в пленке, разделяющей кластеры сочных спелых миров. В них стабильных мощных природных источников фактически нет, магический фон очень неровный и его характеристики непредсказуемо меняются от места к месту, иногда с резкими границами и хуже того — подвержен изменениям на одном месте.

Но иногда эти миры все же нужны — для прохода в соседний кластер или, как в данном случае, опытов с магоформированием части мира для тех, кто слишком слаб, чтобы отобрать себе уже удобный кусочек в гранатовом зернышке. Для овощей это назвали бы оранжереей. Мир пленки можно окультурить мощным вторжением. Вводятся мощные силы, воздвигаются зиккураты, стабилизирующие и напитывающие энергетику, и через какое-то время территория присоединена.

Но полюсов то много, гроздьев много — и в случае наглого вторжения естественные противники, которым этот данный конкретный мир абсолютно не нужен, но с целью сохранения паритета входят со своей силой... Для вторженца, если у него нет сразу подавляющего преимущества, это ни к чему хорошему не приводит — вместо нарастить ресурсы ему приходится тратить свои в вялотекущем кофликте, ведь уйти он не может из соображений того же паритета. Миру собственно тоже обычно конец, но миров много, а свои ресурсы ограничены.

Есть две манеры таких уже межгосударственных столкновений. Одна опирается на подавляющую мощь атакующей и защитной магии.

Другая ставит ей палки в колеса, низводя высокое искусство магии в руках адептов до жалкого колдунства и фокусничества, еще более взбаламучивая естественный фон силы.

И тогда все решает грубая мясная мощь армий. Но... Всегда есть но. Если вы находите местного уроженца, самостоятельно инициировавшегося мага, то на какой бы стороне вы ни были — у вас хороший козырь в руке.

Первый шейный позвонок. В руках мастера магии это прекрасный калибровочный инструмент для постоянно меняющегося потока силы, позволяющий использовать своё божественное умение почти полностью. В руках ломастера... В руках ломастера это прекрасный калибровочный инструмент, позволяющий полностью заблокировать возможность магичить в большом радиусе.

Таким образом, поклонники препятствующего стиля организуют из костей самородков мощи местных святых и вставляют их в реликвии. А колдуны войны стараются собрать как можно больше таких фенечек, нося в бою целые ожерелья. И чем больше ожерелье, чем больше разнообразие, тем выше шансы у колдуна оказаться в мире пленки во всей своей силе. Собравший комплект из сорока девяти позвонков практически всегда в силе. Но это, конечно, уже уровень руководства армией.

Самое вкусное в этом то, что блокираторы, отловив такого потенциального чудотворца, перед убоем промывают ему мозги молитвой, постом, недосыпанием и лишениями, с тем, чтобы он настроился на их задающий генератор помех и силы. А колдуны крепят бедолагу в специальных станках, загоняют в мозг электроды и как подопытную крысу, раздражая участки мозга, заставляют гонять через себя все большие и большие потоки силы, наказывая болью и награждая блаженством пока мозг бедолаги не выгорит. Впрочем, блокираторы этого пути тоже не чуждаются, просто выводят подопечного на него чуть-чуть позже.

И самое забавное. Когда троицу поймают. Не если поймают, а когда поймают. С ними это проделают в любом случае, даже если поверят, что инициировались они не сами, а с чьей-то помощью. Просто потому, что такой приз слишком ценен, чтобы его упускать. Просто на всякий случай.

По комнате разнёсся практически одновременный скрип трёх сжимаемых челюстей и магистр удоволетворённо откинулся на спинку стула. Молокососы осознали, что все они в одной лодке. А значит, доброй воли у них прибавится.

— Пам-паммм-а-памм, паараа-ру-рамм — весело выпевала Крейзи по дороге на остановку.

Провожающие её Ментор и я,вновь окрещенный Шаман, тоже выглядели довольными как слоны. Чем, надо сказать, выражения наших физиономий резко отличались от лежавших на лицах печатей суровости, озабоченности и скрытой паники при выходе из квартиры.

— Высокие договаривающиеся стороны поговорили и разошлись счастливыми, в полной уверенности, что каждая из них кинула другую немного дальше, — наконец озвучил витающую в компании мысль Ментор.

— А вот кстати, проговорить это вслух поподробней нам не мешало бы — вмешался я. Может это нас кинули немного дальше, позволив думать, что мы в выигрыше.

Чёрт, люблю побыть в роли адвоката дьявола.

— Разумно маслишь, белоперчаточный ты наш. Растопырим пальцы веером и пересчитаем, кто кому откусил больше. — глаза Крейзи смеялись.

Собственно "магом в перчатках" на одной из игр меня окрестили мастера, которым так и не удалось заставить меня некорректно сформулировать тестовое желание на присвоение игровой квалификации по роли.

Скажем маленькая задачка. Вы стоите на земле, в 10 метрах от вас на высоком десятиметровом столбе банка с пивом. В подчинении злобный джинн, готовый выполнить одно желание дословно, но толкующий его произвольно в заданных рамках. Задача — достать банку с пивом и остаться в живых.

Желаю, чтобы банка оказалась в руке, да? Легко. Банка пива оказывается в вашей руке. Руку естественно отрывает нафиг, так как материализация твердого предмета в тканях вашей конечности, как известно, к добру привести не может. Болевой шок, массированная потеря крови, непродолжительные конвульсии и смерть. Точно выполнивший букву пожелания джин свободен, счастлив и независим.

Желаю, чтобы банка с пивом оказалась в шаге от меня. Да? Легко. Переносишься к банке на расстояние шага. Падение с десятиметровой высоты, конвульсии, смерть.

Желаю, чтобы данная банка пива перенеслась ко мне на расстояние не ближе метра, не нанеся мне ни физического, ни умственного, ни морального урона. Так лучше? Легко. Но не намного и лучше. Упавший сверху рояль давит незадачливого желальщика в лепешку, догоняя на дне разверзшейся под ногами пропасти. Да, рояль он не заказывал, но и от бонусов не отказывался... Мучения, конвульсии, смерть.

Вы ещё претендуете на высокое звание мага Белой Башни или обойдётесь ученичеством? Но это мы, пожалуй, отвлеклись.

Итак, мы на грани неизбежной смерти, деваться нам из города некуда, окружающему грозит жуткий катаклизм, что добавляет безнадёги. Это минусы, вынесенные нами из беседы.

У нас появился заинтересованный в нас проводник в мире магии. Сделать нам нечто, что заставило бы оказывать ему помощь без нашей доброй воли, он не в состоянии. Это плюс.

Мир в котором он живет судя по всему находится в состоянии жуткой феодальной раздробленности, что помимо несомненных выгод для нашего гостя, как жителя того мира, накладывает некий отпечаток на его мировоззрение. И просвещать его не в наших интересах.

Он не представляет себе размеры нашего города, в котором можно прожить всю жизнь, так и не побывав в большей его части. И не осознаёт, что на самом-то деле мы вполне легко и просто можем свалить из города ещё дальше и вполне себе надолго. Нам нет нужды драться у стены как загнанные крысы, а значит, мы можем позволить себе маневр и повыдавливать из гостя что-то большее, чем крохи, едва достаточные для выполнения нами его желаний.

И наконец, мы совершенно точно знаем, что гражданин нас сознательно в нескольких моментах обманывает, а следовательно, как минимум не прочь кинуть. Что, во-первых, снимает самоограничения морального плана с нас по отношению к нему, что необязательно, но приятно. Во-вторых, дает возможность вытянуть из него несколько больше, тем более что он совершенно уверен, что мы верим, что оказались с ним почти в одной лодке и тоже от него зависим. А в третьих дает неплохой шанс, сопоставив его декларируемые желания с производимыми действиями и предоставляемой нам информацией, экстраполируя на вышеозначенную мелкогадостность субъекта и предполагаемые нужды оного — понять, когда именно и на каком моменте ему будет выгодно нас кинуть, а когда будет беречь пуще глаза. И кинуть его тактом раньше.

Жизнь засверкала красками. Пусть не без черных мазков, но что лучше черноты оттенит сверкающий луч надежды?

— Начнём, пожалуй... — я аккуратно почесал за ухом ручкой, еще раз просматривая текст распечаток.

Картина маслом "Магистр и Те Же" на квартире Ментора повторялась уже несколько в ином виде. За вытащенным на центр квартиры столом сидели только я и магистр. Ментор и Крейзи тоже сидели на стульях, но уже как бы немного сзади, готовые вставить свои пять копеек, а то и рубль в случае нужды.

— Почтенный магистр эээ... Сержес.

В то время как мои глаза лихорадочно скользили по подготовленному опорному конспекту, пытаясь заметить упущенное, язык практически без участия мозга начал плести кружева канцелярита. Удобная штука — язык без костей практически идеально подходит к шаблонной форме без смысла.

— Не могу не признать, что мои друзья руководствовались благими намерениями, совершая с вами предварительную беседу, кою целиком справедливо можно было бы обозначить как договором о намерениях высоких договаривающихся сторон...

Довольно вальяжно рассевшийся напротив наглый призрак явно подобрался, услышав пассаж "протокол о намерениях". Чует, собака, где кошка порылась.

Этот так называемый "типа договор" вполне можно переформулировать как обсуждение возможности обсудить возможность обсуждения возможной встречи для обсуждения интересующих нас вопросов. То есть мы договариваться вроде как и не отказались, но поговорить не значит даже пообещать жениться.

— Целиком и полностью поддерживая ваше желание вернуться к жизни достойной и размеренной и всемерно ему сочувствуя, не всё смогли обсудить, а ведь сохранение достойной жизни и для нас, ваших искренних доброжелателей, тоже важно. И посему мои драгоценные друзья доверили мне архиважную миссию по выработке соглашения с вами, достойного претворения в жизнь и полной мерой учитывающего ваши интересы в пределах сил отмеренных нам всем обстоятельствами и текущими и привнесёнными. Обсудить возможности, желания и ваши проблемы, а равно форму и процедуры их предоления к вящему удоволетворению участвующих сторон, опираясь на вековую мудрость людей несравненно более компетентных, нежели мы, в решении проблем сложных и комплексных, в сроки удобоваримые...

Под ссылкой на вековую мудрость скромной скрывалась потертая книжица "Менеджмент для чайников", невесть каким образом затесавшаяся в мои домашние книжные развалы и наскоро проштудированная. Фирменный стиль накачки мозга "упс, завтра экзамен" вновь показал свою неграниченную мощь на крайне ограниченный срок. Да, и ещё были карточки. Толстая пачка карточек, ждущая своего заполнения.

"Мене, мене, текел, фарес" — любили расписывать в свое время неизвестные личности на стенах кромешной ночью. Содержание моих карточек было скромнее. Проект "Ромашка". Цель, сроки, ресурсы.

Начнём с определения цели.

— И посему, давайте точнее определимся. Кто конкретно есть личность, просящая нас о помощи, как должен выглядеть конечный результат в сенсорно очевидных ощущениях и каким образом оной личностью будет определено, что требуемый результат достигнут.

Бойня была эпическая. Нет, я, конечно, некоторым образом предполагал, что все будет непросто. Но одно дело присутствовать при работе системного интегратора "1С", видеомонтажера на затрапезной телестудии или при утрясании условий хозрасчетной работы кафедры с заводом, но вприглядку это совсем другой букет ощущений...

Я дрался как лев... Да, собственно, что я несу? Лев там даже рядом не лежал. Даже как коврик. Магистру, впрочем, тоже пришлось нелегко. Если я всё больше бледнел, отдувался, тёр виски и глаза, надсадно хрипел и жадно дул воду из заранее подготовленного чайника, то призрак распухал, багровел рожей лица, начинал искриться и терял плотность, а под конец в глазах даже прорезалось какое-то новое выражение. Хочется наивно верить, что уважение, хотя, скорее всего, желание удавить ещё в колыбели.

Раунд за раундом с перерывами на чай с плюшками, ополаскивание лица холодной водой и подзарядкой артефакта упертого клиента.

Аргумент парировался контраргументом, принципиальное стремление ускорить процесс билось требованиями к внутренней экологичности процесса. Попытка всучить к реализации голый ритуал накрывалось цитатами из самого клиента, прочно засевшими в памяти с прошлой встречи и неоднократно проработанными дома с карандашом и моими личными пожеланиями к Технике Безопасности. Никаких неопределенных слов или описаний "по ходу дела разберемся", никакой неопределённости, все употребляемые слова из тех, которые "можно положить в тачку".

Призрак выл, стонал, ругался непонятно, но явно непечатно и даже предложил под конец заключить магический контракт, за нарушение которого нарушителя покарают некие Силы с большой буквы, а затем впечатать необходимый для проведения нужного ритуала набор магических примитивов в наши сознания. Так сказать мгновенное обучение до уровня ПТУшника вместо многолетних упражнений.

Это предложение мной было принято с искренним восхищением и отвергнуто с болью во взоре, несмотря на болезненные пинки под столом со стороны Ментора, тем не менее сохранявшего на лице печать незаинтересованной доброжелательности. Скрепя сердце я признался, что взывание к неведомым могущественным силам на территории, вполне вероятно оным не подконтрольным, считаю прямым для них оскорблением, несущим неясные последствия безо всяких гарантий.

Надо мной будут проводить неизвестный мне ритуал, о назначении и побочных эффектах которого мне известно только от заинтересованного лица, да ещё и в неблагоприятной для колдунов обстановке? Я, конечно, храню свой наивный образ в глазах общественности как вазу белого фарфора, но я манал так подставляться. Да и готовый наборчик колдунишки — предложение крайне заманчивое, как и каждое совершенно честное кидалово. Ограниченный набор готовых форм без методы обучения — не мое представление о безоблачном счастье и долгой жизни. Дурных нема, всех съели раньше. Нет, я верю в систему обучения для болонок, но когда речь заходит о долгой перспективе и личном благополучии, предпочитаю классическое образование. Всегда предпочитал знание принципов и методики обучения непрозрачным фокусам.

А за сообщение, что и у них есть представление о неких Силах, искренне благодарен. Может и в самом деле есть не только как философская категория, возьмём на заметку.

В общем и целом, "кровищи было по колено, а топоров осталось столько..." словами незабвенных классиков.

Итак, цель определили. Клиент должен в трезвом уме, твёрдой памяти и при живом теле стоять под небосводом домена Ирринойс, будучи способным двинуться в любом необходимом ему направлении и без преследователей "на плечах". Заявка, прямо скажем, максимум.

Сроки. Со сроками вышла заминка. Объем работ неясен, а ведь в него войдёт и подготовка персонала в нашем лице. Верхний предел в сакральные тридцать лет и три года как-то слабо вдохновлял как магистра, так и нас. Введен был как максимальный срок, за который вторженцы смогут наладить стабильный канал, достаточный для захвата территории. Печаль, но минимальный мог наступить пять минут назад.

А теперь средства. Больше всего бодались именно по средствам и ресурсам, которые должен был предоставить заказчик. Грубо говоря, магистр голосовал за предоставление нам схемы конкретного ритуала и обучению конкретных навыков для его проведения. Я указывал, что по его же словам условия для колдунства, по его же словам, у нас по своему уникальны, побочные эффекты при сложных процедурах исходя из принципов теории надёжности и пророчеств святого Мерфи всегда могут место быть, а потому необходим поэтапная проработка всех элементов вообще и внесения коррекционных поправок в частности. В конце концов, мы у себя одни и навряд ли магистр чтобы с нами случилась фатальная неприятность и затем искать новых партнеров. Заметили? Партнеров, не помощников. Акценты, плавное смещение акцентов... Глядишь, верная терминология со временем поможет ему перестать рассматривать нас как одноразовое мясо, чего бы очень хотелось.

Понятно, что магистр был "всеми щупальцами за" нас угробить, ускорь это приближение его возрождения хоть на минуту, но показать это нам позволить пока что себе не мог, а потому двигался. Скрипел, шёл рябью, но двигался.

Седжес внутренне кипел и бурлил. До того, что возникали трудности с удержанием переговорного облика. Наглая батарейка навязывала ему свои условия. Ему, Великому Магистру. Очень хотелось сжать череп сидящего напротив, притянуть к себе и медленно, с наслаждением высосать через глазницу мозг на глазах у других сидящих рядом молокососов, но этого он позволить себе не мог. Пока не мог. И поддавался, поддавался, рассчитывая в скорейшем времени изменить ситуацию так, что все эти договоренности станут стоить меньше потраченного на их произнесение ветра.

— Ну что же, раз предварительная договорённость достигнута, думаю, не стоит терять времени, — облегченно выдохнул сидящий напротив переговорщик. И начнём обучение с основ.

— Неужто так быстро? — опальный магистр мысленно облизнулся. Никто не может устоять перед быстрой и бесплатной силой. Сейчас, чтобы ни говорил этот молокосос до этого, он предложит обучить их паре обещанных фокусов из наживки, заброшенной Седжесом ранее. Концентрирующий иерограф, выполненный руками самих молокососов, ментограмма подчинения и тогда будет совсем другой разговор о сроках и уровне мер предосторожностей... Что-о-о?!!!

— Прошу вас, Ментор. Вы филолог, вам и карты в руки. Начните с товарищем с языка, описывающего предметную область, а мы с Крейзи послушаем.

* * *

Цель.

Пробить методику обучения и теоретические основы магии соблюдая технику безопасности.

Сроки.

Три года... Через три года все мы заканчиваем свои институты-университеты и возможность заниматься чертовщиной будет резко ограничена. Если не сможем пробиться на достаточный уровень.

Средства.

Использование практического задания для попутного обучения.

"И кинуть его тактом раньше" — бодро провозгласил Ментор. Но... Лично я всегда считал, что честность и следование своим принципам — лучшая политика. Без фанатизма конечно. Проблема заключалась в том, что наши позиции с мутной личностью были несколько неравновесными. Я это сформулировал для себя так:

— Мы нужны магистру потому, что он знает свои возможности.

— Нам магистр нужен потому, что мы хотим его возможности, но мало что о них знаем.

Вывод? Создать условия для того, чтобы он активно делился с нами своими возможностями, минимизировав риск. И сделать это в условиях нехватки информации о партнёре, похоже, работа для меня. Работа для мага в перчатках. И поэтому дома уже лежит заполненные карточки немного другого рода в немного другой папочке.

Если же со мной что-либо случится и мои задумки не сработают... Сработает "мертвая рука" и, надеюсь, "на ять" отработают пять кило самодельного термита. Даже если у эээ... партнёра хватит сил и энергии сохранить поддерживающую его структуру, то у него будут большие проблемы с поиском новых доверчивых олухов из под слоя термитного шлака. Но пока что мы этого гражданину не скажем.

Проект "Суп из топора". Подпроект "Ромашка". И выполненный на канцелярской папке чертежным шрифтом девиз.

"Во имя луны". Х-хе.

*термит — при горении развивает температуру порядка 2500 — 2700*С, горение происходит без доступа воздуха, почти без образования газов и дыма, расплавленные термитные шлаки способны прожигать листовую сталь различной толщины и другие металлы.

Пополнение основного файла от 13/08/2012

Глава 3

— Чисто для справки. С каких пор я, физик, стал филологом? Ты меня с Хинаэлем часом не спутал?

С такого вопроса началось внеочередное заседание особой тройки "на брёвнах". Центральный парк культуры и отдыха у нас очень даже себе замечательный, но исчезнувшие с началом дикого капитализма лавочки восстановили ещё не везде. Говорят, одно время даже примета бытовала — ежели где то появляется кафешка, то в радиусе трех километров исчезают лавочки. Голая сермяжная мистика как она есть.

— Спокойствие, только спокойствие. Это был хитрый финт ушами.

Если бы мировое искусство нуждалось в шедевре "лицо скептика", то оно могло бы получить его совершенно бесплатно, методом слепка с Ментора здесь и сейчас.

— Поясняю. Что такое физик и с чем его едят, у нашего джинна не должно быть особого представления. Кто может знать, что такое теоретическая физика в царстве магии? А вот что такое языковед, по крайней мере как переводчик, может и догадываться. Переводчики у них быть должны.

— Пусть даже так. И чё?

Ну да, все понимают, что модель обстоятельств гостя мы вынужденно создаем из наших заблуждений. Но, как говорили классики психологии, лучше исходить из неверной модели, которую потом можно уточнить, чем работать вообще без модели.

— И есть хороший шанс, что с тобой он будет небрежней, и зацепит термины описывающие понятия, существование которых от нас он предпочел бы скрыть, если бы мы спросили в лоб.

— Бред какой то, — ненавязчиво выразилась Крейзи. В смысле, с переводчиками понятно, но про физиков прозвучало довольно беспомощно.

Кхм... Я на несколько секунд замер, выстраивая логическую цепочку заново. Я ж её думал.

Туда — сюда, туда — сюда... Вот ежели мы берём энту штуку, прикидываем хвост к носу и поворачиваем под таким углом , то... О!

— Переформулирую. Что такое физика он может и не знать, но как то он нас же изначально понял, а значит составил словарь по аналогиям, неважно каким образом. Логично? И вот ежели энта аналогия сработает таким образом, что соотнесёт как родственные теоретическую физику и какой-нибудь ихний туземный теормаг... Клиент насторожится и будет следить за языком не в пример тщательней. А вот ежели их аналогия пойдёт левой тропой изначально, тем больше шансов, что мы не в накладе. Так пойдёт?

— А вдруг у них вся магия на каких нибудь лингвистических структурах и держится? Крэкс-пэкс-фэкс и в дамки?

— А вот ежели так — то мы в любом случае в пролёте, ведь спеца-лингвиста у нас нет и наш гадательный задел испаряется само собой. Я про наши матмодели взаимодействий энергии и вещества если что. В широком смысле этого слова.

Ребята задумались.

— Хм... ну, если на такой козе подъехать, то мать его так, филолог так филолог. Будем надеяться, что это будет паравозик. — прищелкнул пальцами Ментор.

Тут уже в осадок выпали мы с Крейзи. О чём этот чудик?

— Паравозик на мизере. Я за преферанс имею в виду, — пояснил он, верно истолковав наши озадаченные взгляды.

Ну... Паравозик на мизере это святое. Это надо, хоть и призрачно.

— Ладно, с этим вопросом порешали. Теперь подведём итоги по вчерашней викторине, — тут уже роль ведущего взяла Крейзи.

Как ни странно, прошедшая наделяя прошла не так уж и бестолково, как могла бы.

Ментор бомбил гостя вопросами по терминологии, Крейзи периодически подключалась задавая вопросы покрупнее, я мирно захлебывался в потоке информации, стараясь законспектировать для себя хотя бы основные моменты и, по возможности, что понимал из мелких, попутно периодически подзаряжая шар. Еще периодически пинал Ментора под столом, если мне казалось, что он слишком углубляется в вопрос. Ну не то чтобы конкретно под столом и именно пинал — но понять давал.

Прямо скажем, у ребят с конспектированием получалось получше. И, несмотря на внешнюю сумбурность и отсутствие плана расспросов — прямо сейчас некоторое понимание, вроде бы, получили.

Основных моментов было несколько.

Движущей силой магических сообществ были элементальные ордена. Не то, чтобы их члены были самыми сильными или изощрёнными в магии, но у них насчитывалось больше всего членов и возможность расширять подконтрольные территории ну в очень широких пределах, ставя опорные башни, служившие сборщиками, конвертерами и ретрансляторами определённого вида магической энергии. Скажем, рубиновый орден инициировал новых членов, поступавших в школы, в Малых Рубиновых Башнях провинций. Большинство на этом уровне и оставалось. Хорошо отучившиеся, либо изначально состоятельные могли потребовать и пройти за определенную плату дополнительную инициацию в Средних Рубиновых Шпилях учебных академий. И только высшее звено Ордена могло пройти третью инициацию — в Выси Рубинового Огня. Изумрудный, Сапфирный и несколько других действовали точно так же.

Не то что-бы потеряв эту поддержку орденские маги теряли способности колдовать, магичили только так. Но именно в пределах досягаемости башен-ретрансляторов оптимизированные заклинания их школ работали намного лучше других. И по расходу энергии и по эффективности. Соответственно, по ряду причин элементальные ордена грызлись за каждую башню и адепта, а не будь имперского контроля и природной редкости крупных чистых кристаллов — давно бы перешли к стадии горячей войны. Причем, нехватка кристаллов сдерживала даже сильнее.

Ещё один существенный момент, который Крейзи попыталась прояснить сразу — почему именно нам "повезло" попасть в местность, где открылся пробный переход. И таки да, таки прояснила.

Во-первых — высокая энергетическая насыщенность живыми полями живых разумных существ. Во вторых — крайне устойчивый и неестественный, а следовательно, легко опознаваемый рисунок природных энергий в земной коре, оказавшийся сродственным портальной открывающей печати прорвавшегося баронства. Другими словами, то, что под городом причудливо переплелись затопленные и полузаваленные выработки шахтных штреков, дало возможность не только многоэтажкам уходить под землю по самую крышу, но вот и инферналов приманило. Такая себе причина техногенных катастроф плавно переходящая в магогенные, если можно так выразиться. Впрочем, были причины и порадоваться. Доступ к нам совершенно случайно получило очень слабенькое баронство, уже завязшее в нескольких вялотекущих конфликтах и потому финансировавшее этот прорыв по остаточному принципу. Соответственно и выделили совсем не отборные кадры.

Таким образом, сродство портальной печати оказалось недостаточным, чтобы полностью стабилизировать проход. Собственно потому пришельцы и строили из трупов домашних любимцев свою некросеть — она должна была скомпенсировать расхождение энергетических рисунков для более устойчивой связи. При нынешней стабильности перехода рисковать важным ресурсом в виде тяжеловесов магического фронта баронство позволить себе не могло, как и сделать стабильную подпитку для своих специалистов. Слали в основном третьесортную шушваль.

Была еще пара моментов, но эти однозначно получили высший приоритет. И уж самый высший — конечно же как оттянуть котэ за кхм, хвост, то есть отсрочить пришествие большого песца.

— Ну что, — начал Ментор. Я вижу несколько вариантов. Вариант утопический — зарыть все штольни под городом. Вариант идиотический — рвать их некросеть, пока они не придумают что нибудь другое или не заметут нас, что произойдет даже быстрее. Вариант перспективный, но маловероятный и не очень то выгодный — как то повредить их портальную печать, выступающую задающим генератором. Ну или испускающей опорный луч, если так угодно.

— Чет как то не так. Не взлетит. — потерла кончик носа Крейзи. Нам ведь, собственно совсем не надо, чтобы портал полностью закрылся. Если проход совсем исчезнет — то мы не сможем вернуть назад клиента. Если клиент поймёт, что мы приложили к этому руку, а он таки поймёт, ведь без его консультаций по вопросу никак, мало ли что он может утворить.

Интересно, а сможем ли мы сделать так, чтобы барахлила наводка на местную некросеть. Чтобы настройка была постоянно нестабильной или там сигнал двоился как у радаров... Надо конкретно уточнить у магистра.

И ещё. Вы помните, как он описывал процедуры инициаций всех этих элемнтальных орденов?

Ну ещё бы не помнить. Голос магистра прямо звенел патетикой. Как это он там подвывал: "И во мраке башни освещаемой лишь эманацией природной силы неофит в кругу посвященных над простирая длань над чудесным источником света впитывает понимание элемента."

— Так вот... Может там сам то кристалл вообще рояли особо не играет? Чисто как камертон? Опорное значение для настроечной таблицы?

Крейзи замолчала.

— Гы. — Отреагировал Ментор.

— Лол... — эхом ответил я. Хочешь сказать, чисто стержневой цвет элемента, про который он нам с таким придыханием рассказывал, на самом деле может просто оказаться длиной световой волны? Берут за константу и к ней привязываются?

Тогдааа.... Тогда хреново, в универе только газовые лазеры и те на СО2 есть. Драгоценные камни мы не найдём.

— Ну... Ментор почесал себя за ухом... Если все дело в стабильном источнике света постоянной волны... То вопрос как бы выеденного яйца не стоит. Главное чтобы дедуля согласился попробовать.

Великий, а может быть и величайший магистр, как без ложной скромности оценивал себя Седжес, решал для одну небольшую дилемму. Перефразируя слова земного классика, она звучала примерно как "жрать или не жрать". Точнее — жрать однозначно, но кого? По праву гордясь своей способностью объективно оценивать происходящее, он был просто вынужден внести в первоначальные планы некоторые правки.

Как это ни удивительно, молокососы довольно шустро взялись за дело, причем не только шустро, но и обнадёживающе. Раньше ему уже приходилось работать как с дикарями-туземцами, так и с выходцами из довольно просвещенных в магическом плане областей. Практически все соблазненные призрачным запахом могущества напрягались очень активно, более — так старательно, что иначе чем "готовы были хвост себе оборвать" охарактеризовать это было нельзя. И обрывали. И себе и другим. И не только хвосты, но и головы, а вместе с ними — никчемные жизни, стараясь побыстрее постичь могущественные заклинания и не останавливаясь перед гекатомбами жертв и гигантскими расходами. Но вот хотя некоторые были потенциально очень сильны и даже магически образованы по начальным меркам — надежд не оправдывали. Эта же троица надежд изначально не подавала, но вот зародились же. И с этим следовало разобраться до того, как он предпримет необратимые шаги.

Прошло всего две недели по местному отсчёту, после того как он решил временно принять правила игры, навязываемые ему молокососами. Две недели ответов на бессвязные, бессистемные вопросы по несвязанным между собой областям и ни одного, ни единого вопроса, как сотворить то или иное конкретное заклинание. Магистр терпеливо ждал, в то время как за стальными прутьями воли набирала силу ледяная злоба, питавшаяся скрепами нетерпения. И вдруг ему принесли это. Проектное обоснование первой стадии, как значилось на титульном листе.

Первый лист — SWOT анализ. Разделенный на четыре части лист, описывающий текущее положение дел с разных позиций. Сильные стороны, слабые стороны, угрозы и возможности, четко разнесенные по категориям. То, чем он сам занимался обязательном порядке, хоть и не определял это для себя так чётко. И вывод, совершенно не выглядящий неуместным в данной ситуации.

Мало того что логично, но и верно обоснованное с точки зрения выполнения договора с ним.

Необходимость сохранения прохода именно в данной местности — хотя половина идиотов-фанатиков предложила бы его намертво запечатать, в надежде накопить силы в полной безопасности.

Необходимость сохранения нестабильности прохода ниже пороговой черты, достаточной для принятия решения о полномасштабном вторжении — хотя вторая половина тех же идиотов наоборот, постаралась бы приблизить момент прорыва в надежде добраться до новых источников силы после.

Необходимость обеспечить условия для поддержания интереса к проекту со стороны баронства, для чего обеспечить плавающие нерегулярные участки стабильности прохода.

Список ожидаемых выгод от "эксплуатации, добычи и утилизации инфернальных ресурсных феноменов поставляемых баронством для продвижения основного проекта".

Если отвлечься от того, что под оными феноменами подразумевались в том числе и граждане империи, с обоснованием верхней планки потерь "стабилизирующих численность популяции на должном уровне за счёт подпитки портальными поставками". Так вот если отвлечься — этот пункт даже приобретал некую благопристойность, хотя назвав вещи прямо получалась вполне себе людоедская схема. Полезная магистру схема, пусть и троица перехватывала от неё немало.

И в довершение — самое главное. То, без чего вполне себе привлекательные пункты начального плана теряли свою ценность. Объемный раздел "Предположительно осуществимые варианты осуществления контроля завесы комплексными методиками", предоставленный Седжесу на утверждение.

Картографирование потоков силы, снятие схемы корректирующей некросети, размещение корректирующих артефактов. Поиск перспективных точек изъятия. Исполнитель Шаман.

Создание интерактивного макета местности на базе масштабного двумерного подобия с соответствием не ниже девяностовосьми сотых. Расчет узлов силовой матрицы по данным предоставленным Шаманом. Исполнительница Крейзи.

Изготовление основы для корректирующих и регистрирующих подобий, проектирование схемы взаимодействий. Исполнитель Ментор.

Варианты основной и дублирующий — схемы умножения — в смысле раздробления — сигнала портального отклика, реконфигурации силовых потоков, контуры возбуждающие наводки в некросети. Схемы, диаграммы, задающие контуры, расчет потребных материалов, список необходимых конкретных методик для реализации. Дополнительный список дублирующих методик.

И по-прежнему ни одного запроса на активные заклинания, требующих непосредственного участия мага. Только пассивные и полупассивные элементы, в той или иной степени упомянутые Магистром во время марафона вопросов и ответов.

Заманчиво. Крайне заманчиво. Многообещающе и при этом... При этом в троице молокососов не остается лишних участников.

— Хм... Участников. Похоже, я для себя их временно повысил от просто млекопитающих к потенциально полезным особям, — подумал Седжес. И начал вносить правки, как старший товарищ, более знающий и опытный. В том числе добавил в список малый комплекс, которым снабжал своих исполнителей для деликатных поручений. Для многоразовых исполнителей. Бездарно терять свою батарейку только лишь из-за отсутствия элементарных средств защиты он не планировал при любом раскладе.

— Давайте, давайте, нечего отлынивать, — налитые кровью глаза Крейзи нагоняли жути.

— Ленчик сегодня жестокая, — негромко произнёс Ментор, глядя куда-то в потолок.

— Да зверь просто, — безрадостно согласился я. В потолок смотреть уже правда не мог, шея практически отваливалась.

Четыре часа не разгибая спины, ползком по склеенной из множества листов карте из спутниковых фотографий. Будь проклято гуглоземье и программы захвата изображения. В углу тихо и озадаченно светился любопытный призрак. Ну, сначала то он просто мельтешил над нами, пока мы занимались склейкой листов, а сейчас уже тихо и озадаченно замер в углу.

— Поговорите мне ещё, скажите спасибо, что не вам пришлось чистить фото. И за плоттер тоже.

Тут таки да, тут без вариантов. Славься, о тщательнейшая и благороднейшая леди нашего кружка идиотов. Крейзи мало того, что содрала напрямую фотографии земной поверхности, но ещё и прошлась в графическом редакторе по каждому участку, скурпулёзно склеивая их воедино и убирая запечатленные машины и тени от них, попутно восстанавливая фон. Страшно подумать, сколько времени у неё на это ушло. Да ещё и подсуетилась чтобы найти рабочий цветной плоттер, позволяющий печатать фотографическое качество на листах формата А0 и заламинировала сверху. На этом фоне наши усилия выглядели как муравиный чих рядом с мячиком Сизифа.

Расчистить поверхность пола, нанести разметку, тщательно свести листы распечаток в единую карту прорывного района. И потом монотонная работа по нанесению энергетических узлов и силовых линий. Нечего казалось бы особенного — но человек все таки не графопостроитель и ползать над картой с пружинным уголком, стараясь не пропустить ни единого сантиметра — было достаточно сложно. Всё та же старая добрая вариация рамки лозоходца — только с закрепленным вершине угла шилом. Рядом ползал Ментор, отслеживающий куда попадал боёк и ставя на этой отметине цветную метку. И так с шагом чуть ли не миллиметрового разрешения. Шесть чертежных листов формата А0 склеенных воедино. Шесть чертовых самых больших чертежных листов. Спина, шея, колени... Просто кошмар.

После того как магистр провел первичную инициацию на лучах— мои способности к этой чертовщине сильно усилились, вполне возможно, что я бы смог искать людей по фотографиям, а то и трупы, как обещали многие жулики. Нереальная круть, чёрт бы её подрал, из-за которой я сейчас и страдал. Монотонная работа сама по себе поддерживала некую отрешённость от тварного мира, да и шла в этом состоянии она получше. Так что мысли сами по себе ускользали в прошлое, перебирая отдельные картинки.

Вот призрак озадаченно замирает над кучкой мелких радиодеталек, протянутых ему Ментором на ладони. Чуть позже — удивленно разбирается, глядя на разноцветные лучи, бьющие в центре затемнённой одеялами ванной. Честно говоря, первый раз видел, как кто-то может изучать свет, пробуя чуть ли не "на зуб". Разлетающиеся в стороны светодиоды и прочие детали схем, разбросанные гневным магистром, тоже помню. Как пояснил Ментор — фотоны там не той системы оказались. Слишком широкий спектр излучения. Последующую эпопею с поиском уже конкретно полупроводниковых лазеров тоже забыть сложно. Натащили начиная от рубиновооких китайских указок до прикольной зажигалки, сделанной из сломанного Blue-ray c симпатичным голубым лучом.

После тщательного недоверчивого обнюхивания новой партии магистр резко подобрел и как то так ненавязчиво провел круговую инициацию на четырёх разноцветных лучах. А может и не круговую, а пирамидальную. Каждый из нашей троицы занял обычный свет — красный, зеленый и синий. В отличие о первой небрежной затравки, когда Седжес просто махнул на нас рукой — было довольно красиво. Сходящиеся в одну точку из углов равнобедренного треугольника лучи света и проходящий через это точку жаркий голубой луч, занятый самим магистром. Как показала съемка камерой — получившаяся фигура идеально как раз вписывалась в шар, вот только вписанная таким образом пирамида сильно вытягивалась в сторону источника магистра.

Аналога точно такой церемонии не было — вместо круга полных магов на одном свете посвящающих одиночку, фактически друг друга посвятили полный магистр и три неофита в разных светах, пусть мы и тщательно вызубрили инструкции, да ещё и сверили их с полученными ранее данными и здравым смыслом. Подвоха вроде бы не оказалось. Но вот кроме резко повысившейся чувствительности и ещё некоторых мелочей проявилось ещё и некоторое чувство общности, позволявшее немного ощущать состояние друг друга даже в некотором отдалении. И это расстояние, и точность определения состояний плавно повышались со временем. Хорошо ещё от них можно было при желании отстраниться. Чувствовать боли Магистра и Крейзи было бы как то совсем безинтересно.

Шорх-шорх, стук-стук, чирк— чирк, сдвинуть ограничивающую рамку... Шорх-шорх, стук-стук, чирк— чирк... Достало!

Не... так жить нельзя. Останавливаю опостылевшую процедуру, поднимаясь со скрипом в пояснице и коленях

— Фигнёй страдаем. Сначала чай, потом попробуем по другой методе.

Вариант "амёба" в моем исполнении звучал так. Общую закономерность уже определили. Вокруг узлов линии расположены чаще и плотнее. Вместо проползания над каждым миллиметром карты — сначала определить силовые узлы вообще. Вокруг узлов — пройтись максимально плотно. Дальше проходимся с более низким разрешением. Там где подозрение на силовые жгуты — снова детализируем. Раз-два-три в темпе вальса.

Надо ли говорить, что этот вариант Ментор с Крейзи запилили на корню. Зато чайку попили. И снова шорх-шорх, стук чирк. И так пока не вырисовалась относительно полная картина. Что интересно — в шестнадцать цветов. Базовую инициацию конечно мы прошли только по четырем, но эти спектры лежали по всему диапазону и позволяли как то ориентироваться между собой. Честно говоря, из этих шестнадцати я бы не смог назвать большую часть оттенков, но насобачившийся снимать мои ощущения Ментор со своим большим опытом мастера-рукодельщика особых затруднений, похоже, не испытал.

Неожиданный вопрос мы получили от Магистра, когда уже закончили.

— Могу я спросить, на что вы потратили столько времени?

— Конечно, Магистр. Это изображение местности предполагаемого прорыва глазами птицы с высоты примерно тридцати человеческих ростов. Каждое строение, каждая дорога, каждое дерево. И когда мы сможем связать это с реальной местностью, как вы рассказывали о ваших зонах вокруг ключевых крепостей — у нас появятся новые возможности. Не так ли? Жаль, что у нас нет доступа к архиву городского архитектора, тогда бы мы смогли наложить ещё и рукотворные источники помех.

Новые возможности действительно, обещали. И обещали много. Конь в длину как полногтя. Такой детализации добивались разве что в небольших поместьях действительно долго живущих аристократов, переживших не одно покушение или штурм, и вокруг имперских ключевых крепостей. Но и там и там это соответствие поддерживалось скорее работой постоянных рабочих команд и магов-фортификаторов. Сделать же что-либо подобное для городского квартала было настолько трудоёмко, что никто этим не занимался. А эта карта... Так быстро, так четко и покрывая собой территорию больше среднего имперского города. Седжес был впечатлён. Что, впрочем, не помешало ему поинтересоваться, зачем Шаман лезет на гору составленных стульев и мебели.

— Конечно же, мы сделаем копии карты второго порядка. На менее крупном масштабе будет проще разбить территорию на управляемые кластеры, — беззвучно хихикнула Крейзи, делая неприятное движение пальцами.

И если то, что ощутил по докатившемуся от неё эху Магистр, было хотя бы половинной тенью реальных ожиданий — оказаться на месте жертв этих неведомых кластеров пожелало бы прискорбно мало разумных.

— М-да, поддержка гномов нам бы не помешала, — задумчиво ввернула Крейзи, наблюдая, как в сложенное во дворе из кирпичей кострище отправляется очередная пачка мелких гвоздей. Я в это время крутил ручку смахивающей на мясорубку поделки. Собранная Ментором штука упорядочивала уже обработанные гвозди шляпками в одну сторону. Гравитационная сортировка не хухры-мухры, как он выразился. Рядом тихонечко гудел пылесос, нагнетая воздух под кострище. Всего несколько переносок собранных по знакомым — и временная кузня заработала прямо во дворе у Ментора.

Очистка пламенем, науглероживание, закалка и расфасовка по зарядной ленте обычных двадцатимиллиметровых гвоздей была очередным шагом в подготовке поля деятельности. Очередная гениальная поделка Ментора на грани идиотизма была призвана обеспечить нам пару — тройку лишних шансов в кармане. Собственно жаловаться было не на что — разве только на себя. Лыжная палка с толстым цилиндром на конце. При повороте рукоятки — очередной из ленты гвоздей становится в патрон и фиксируется как боёк. Новый поворот — на место бойка становится новый гвоздь — отработавший прячется в контейнер. Локальные испытания на планшете сделанном по технологии Крейзи показали, что такой методы вполне достаточно для забора проб и дальнейшей привязки к ПП-макету. ПП-макетом решили называть планшет подобия местности, сделанный по технологии Крейзи. Кстати, благодаря этому испытанию получилось сделать зону пониженного внимания, что ли, находясь в которой мы не вызывали активного интереса у соседей. Иначе бурного и бессмысленного разговора со старушками было бы не избежать. Нет, они нас видели, замечали, здоровались, могли спокойно подойти, если бы вдруг возникла надобность. Просто не придавали значения как вопросу, дающему повод для обсуждения.

— Особенно пригодилась бы финансовая.

Не знаю, как уж там справлялись со своими делами разнообразные сказочные и не очень персонажи, но наша недолгая практика заставила уже показать дно наши запасы ресурсов. Если быть честными — то основные потери понёс Ментор с его запасом для поделок. С этим надо было что-то решать, вот только с предпринимательской жилкой было однозначно плохо у всех нас.

Самым поганым было то, что полученный от Магистра малый комплекс бытовых заклинаний, как он это назвал, на самом деле при должном развороте мозга подозрительно смахивал на мои скромные детские мечты о работе разведчиком-нелегалом. Никакой тебе джеймсбондовщины со стрельбой и спецэффектами. Моими кумирами были тихие незаметные люди. Такие, как реальный Конан Молодый или выдуманный Эмиль Боев. Тихо и методично подготавливавшие условия, в которых мог возникнуть шанс и реализующие его по полной. Ничего такого вроде бы Магистр и не дал, никаких покровов незримости, телепортаций или пуляния плазменных шаров размером с голову телёнка. Да и заклинаниями это по идее то и не было особо — скорее мелкое колдунство.

Как отвлечь внимание от пятна на одежде. Как прогладить платье руками. Распылить в теплице мельчайшую водяную взвесь или усилить свечение гнилушки. Как разогнать мышей или кротов. В конце концов, как очистить жирную посуду или убрать неприятный запах. Очень быстро осуществляемые и не требующие дополнительных ингридиентов колдунства. Работающие на крохах силы и оставляющие крайне слабые и быстро развеивающиеся следы. Эта была поразительно полезная подборка для любой домохозяйки, стоящей на страже уюта в своём доме.

Только вот после инициации, получив этот стандартный бонус для начинающих — мы провели пару вечеров мозгового штурма. Прикинули хвост к носу. Покрутили с тем, что уже вытащили из клиента Ментор с Крейзи. И решили, что нарушить уют и покой в доме такой домохозяйки решится только полный кретин. Который, впрочем, быстро станет в этом доме мусором из разряда негорючих. Но ненадолго, ведь для уборки мусора тоже была пара-тройка полезностей.

И вот эти легкие незаметные техники, моментально въевшиеся в кровь и плоть начали... Начали утомлять. Своей само собой разумеемостью, что ли, если так можно выразиться. Готовностью сорваться в любой момент и выполнить нужное действие. Даже если на самом-то деле действие было не совсем нужным или несвоевременным. И кажущаяся безнаказанность, которая, как известно, развращает.

Например, вчерашняя неловкость, произошедшая со мной на перекрёстке. Всегда в принципе безразлично относился к бонусам новых хозяев жизни. Единственное — дико ржал каждый раз, увидев громадный розовый сарай на колёсах с хромированными трубами типа Хаммер. А тут, стоя перед дорожной зеброй — реально зацепило. Длинная как белоснежная такса машина с тонированными стеклами и издевательским номерным знаком "Вованыч". И внезапно вспыхнувшее желание неодолимой силы соорудить из белоснежной сверкающей таксы мертвенно белый катафалк вместе со всеми пассажирами.

В этот раз успел, остановил, задушил песню на корню, но если так пойдет и дальше — придётся что-то решать. Импульсивность не мой профиль.

И всё же... Всё же вопрос средств остается открытым. Финансы — кровь войны. Даже такой маленькой магической, которую мы планируем.

— Ой!!!!!! — прилетевшая из ниоткуда плюха вернула в реальность.

— Вернись уже в норму, придурок, — тихое шипение и нехороший прищур нашей принцессы порой бодрят не хуже удара в ухо. Займись укладкой мыслей, слишком уж растрепались. Сам же нам на пальцах растолковывал. Никакой войны чтобы и в намерениях не было, ты понял?!!

Привстав с чурбачка, падаю перед ней на колени и молитвенно заламываю руки...

— Тётенька, прости засранца. Виноват. Осознал. Исправлюсь. Искуплю. Позвольте ручку облобызать, о драгоценнейшая.

Перед носом возникает чумазый кулачок, намекающий на болезненные побои. Осторожно чмокаю в костяшки, съеживаюсь и зажмуриваюсь. Подождав пару секунд в ожидании новой затрещины, осторожно приоткрываю глаз. Кажись, буря пролетела. Её глаза смеются. Но нюх терять нельзя, действительно, сам же давал принципиальную раскладку для товарищей. Надо ставить мозги на место и чем быстрее — тем лучше.

— Омм-мани-падмэ-хооммм...

Любая мантра сойдёт, но можно и так.

— Мысли как вода в хрустальных озерных струях. Разум как луна, чей свет не отбрасывает тень проходя через ветви деревьев.

Рядом негромко переговариваются Ментор и Крейзи. Отдельно стоит термитный чемоданчик с заключающим призрак жезлом. Сидя на коленях с прямой спиной веду настройку... себя ? Всё это можно сделать и по другому, но сегодня так подойдёт больше, я думаю. Может быть, немного странно заниматься этим сидя на вершине террикона — но что уж поделать. Тем более он давно уже выгорел изнутри, да ещё и находится чуть ли не в центре атакуемого вторженцами района.

Стоп... Опять занесло. Никаких театров боевых действий, врагов и конфликтов. Бытие определяет сознание, но и сознание влияет на бытие. А наше отношение определяет нашу реакцию. А значит — чтобы не зарываться на ровном месте, надо сделать подстановку. Есть много разных фишек, но все они просты до безумия и никогда не требовали никакой магии. Только ты, твой разум и твоя моитвация. А мотивация сейчас таки есть.

— Нет врагов, есть оппоненты. Нет конфликтов, есть нерешённые вопросы. Нет вражды, есть то, что нарушает гармонию. Лишь тот достоин победы, кто не смотрит мимо жизни.

Огромный город расстилающийся во все стороны, стрекот кузнечиков и омывающий тело освежающий ветерок. Хм... Помню... Подружиться с местом, подружиться с городом, принять это все став частью... И я почти неосознанно начинаю повторять технику вживания в незнакомую комнату.

С полузакрытыми глазами представляю нежно-голубой луч, вертикально выходит из моей макушки и упирается в зенит. В комнате это был бы потолок, но разве это важно? От этого центрального столба по небосводу начинают тянуться множество линий, в комнате хватило бы четырёх по числу углов — но я же под шатром небес, что тут мелочиться? И, вытянувшись до предела видимости, опускают такие же столбы к поверхности. Это мой объем, это всё я, это всё моё... Я в этом вс...

Шарах!!! Что-то в последнее время удары по голове становятся неприятно обыденными. Пред лицом возникает разъяренная морда магистра.

— Ты что творишь гад! Сматываться надо, быстро, быстро, ещё быстрее. Не дай бог нас срисуют. Ходу!

Вскакиваю на ноги и несусь туда, куда тычет пальцем уже подхвативший чемоданчик Ментор. Узкая вихляющая тропинка на крутом склоне, градусов сорок — пятьдесят. Несущиеся со страшной скоростью навстречу тонкие кривые стволики посадки. Отталкиваюсь, цепляюсь за них, подправляя свой бег и не обращая внимания на хлещущие по ногам кусты и выскакивающее из груди от ужаса, восторга и нехватки воздуха сердце. Крейзи уже внизу, Ментор несется чуть сзади, а на вершине террикона вспухает искрящееся многометровое покрывало и начинает оседать и истончаться, стекая по склону ленивыми языками.

Но этого я уже не вижу. Скорее ощущаю. И, похоже, со мной это ощущение разделяет вся наша четверка. Кажется, там кто-то включил огромную стиральную машинку из набора домохозяйки. Впрочем, мелькнула ободряющая мысль, включи этот кто-то там мясорубку, пока мы ещё находились на вершине, ребята наверняка бы расстроились сильнее. Надеюсь, бить будут без членовредительства. Ох вы ноги мои ноги, птица-тройка в пролёте...

Практически моментально скатившись с вершины, мчимся в сторону ближайшей транспортной развязки. Очень хочется верить, что встревожившее нашего клиента ложная тревога, но верить в это сейчас немного больше, чем непозволительная роскошь. Поэтому мчимся не разбирая дороги. Точнее как раз разбирая и выбирая тщательней обычного — перемахивая заборчики, спрыгивая с парапетов и по большей части игнорируя красивые загибы дорожек, срезая путь где только можно. Хрипя и задыхаясь как загнанные лошади. Чую, если бы попа могла гореть заранее — моя стала бы как реактивный факел. И ведь угадал.

Комнатушка у Ментора всегда была не такой уж большой, да ещё и заваленной всяким хламом. Но когда по ней мечется оскаленное существо с горящими глазами и громыхает чуть ли не на инфразвуке — места становится ещё меньше.

— Тупица! — рычит магистр. Что ты себе думал, пытаясь привязать манор в такое время!? Ты же никто, ни покровителя, ни силы, ни знаний, ни мозгов! Поддержки нет! Ты что, возомнил себя величайшим? Теперь на тебя каждый начнёт охоту! И на тех, кто рядом!

Не очень понимаю, что именно происходит, как и сидящие рядом ребята. Но чувствую себя немного наказанным. В то же время наблюдать за магистром и страшно, и смешно. Двухметровый ящероподобный призрак, смахивающий на оживший кошмар из инопланетного ужастика покрытый пятнистой бронёй бегает по комнатушке, хлеща себя по бокам хвостом как у тушканчика — переростка. Всё же кинопрокат сильно закаляет нервы. Если бы ещё не низкочастотный рык... Хотя Ментор так расслабленно возлегает на своём диванчике, как будто только-только вернулся с фестиваля растоманов.

— Минутку, — в разнос плавно вклинивается спокойная как танк Крейзи. Магистр, мы рады, что вы наконец-то сочли показать нам ваше настоящий облик. Расцениваем это как новый уровень доверия. Но не могли бы вы полнее обрисовать, что именно произошло, чем это грозит и какие меры необходимо предпринять. Выговор Шаману вы сможете сделать позже, мы даже можем специально оставить его в вашем распоряжении, пока вы не выговоритесь.

Магистр замер на полушаге, окинул себя взглядом и тут же рассыпался мелкими искрами, чтобы снова собраться в привычный уже образ средневекового дядющки.

— Что вы имеете в виду?

— Если произошло что-то то реально тревожное, сначала стоит разобраться с этим, верно? Если времени в обрез, то стоит тратить его рационально, — терпеливо пояснила Крейзи.

— Нет, что вы имели в виду под своим "наконец-то"?

— Дык изначально было ясно, что это не ваш настоящий облик, — безмятежно подал голос со своего лежбища Ментор. Одежду, кроме цепи и перстней, вы скопировали с обложки книги, лежавшей на столе в день нашего с вами знакомства. Значит и лицо могли сочинить. А потом вас всё время подводила мелкая моторика. Человек просто не сможет двинуть лицом так, как вы порой делаете. Пластика движений тоже подкачала. Нам было очень интересно, когда вы сочтёте возможным предстать в вашем истинном облике.

— Да, теперь мы в вас увидели даже некоторое очарование. Вам идёт эта хищная сила. Но сейчас хотелось бы вернуться к основному вопросу. К проблеме, которая вас так взволновала.

Крейзи делает паузу, ожидая подробностей. И магистр вываливает нам на руки действительно тяжёлый расклад.

Как бы то ни было — в какой-то момент я начал процедуру, похожую на ритуал привязки мага к месту силы. Пройти его полностью я бы конечно всё равно не смог, просто бы не хватило мизерного запаса сил. Это даже если не учитывать возможность погибнуть на любом из промежуточных этапов, о которых я не имел понятия. Но, хотя в этом плане процедуру вовремя прервали — произошло достаточно очень неприятных вещей.

Эту попытку однозначно засекли. Начать новый ритуал привязки, не закончив начатый или не убрав того, кто его начинал — невозможно довольно длительное время. Следовательно, меня будут искать. Искать, зная что я точно существую, пусть и не зная пока кто я. И оставшийся след в матрице сил манора задержит поисковиков ровно настолько, сколько потребуется для найма профессиональной команды. Команды, специализирующейся на добыче позвонков из диких магов. Что по меркам нашего мира не займет больше двух недель. А потом по созвучию скорее всего найдут и проходивших инициацию в общем круге.

Что касается портала — то эта незапланированная привязка с одной стороны усилила связь между точками выходов, с другой — взбаламутила настройки и сместила привязки, так что искать будут ещё и поэтому. Но постройку разовых порталов для перемещения это даже упростит. И ещё — никто не станет строить плацдарм там, где может под ногами разверзнуться пропасть в любой момент. Там, где неизвестный силы маг может продолжить привязку в момент, когда возможный противник будет атаковать. Чревато.

Когда Магистр закончил — на какое-то время воцарилась полная тишина, нарушаемая лишь мерным постукиванием карандаша по блокноту Крейзи. Ментор подкурил сигарету, так и оставшись лежать на постели, но вместо того чтобы закурить — просто начал пускать колечки, резко подёргивая огоньком сигареты как поплавком. Бездумные глаза наблюдали за струйкой дыма. Я тоже перебирал варианты.

Бежать некуда, драться невозможно, спрятаться здесь, походу, не получится, отбрасывать ласты заранее вариант малопривлекательный. Тишина капала на мозги, воздух казалось замер вместе со временем. И тогда прозвучал вопрос.

— Магистр, остались ли у вас там должники, которые просто не смогут не вернуть долг?

Пополнение основного файла от 20/08/2012

Глава 4

"Ежели в вашей местности ожидаются заморозки, а вы намерены сохранить цветущие растения от непогоды, вам следует вырезать чётное число прутьев размером в половину вашего роста, начертав на каждом из них и самом высоком растении измерительный знак Альтибр. Затем следует воткнуть оные пруты вокруг защищаемых растений, отделив затем от прутьев верхнюю треть. Начертав в удобном месте малый круг и разместив по его краям отделённые части, поместите в него плошку с садовыми курениями или просто пук обильно дымящих при возжигании трав, и плотный дым укроет ваших питомцев тёплым одеялом, не страшащимся дуновений ветров".

Трактат "Наставление доброй хозяйке поместья".

— В Имперскую Академию значит, устроить. Без денег. Без знаний. Без навыков. Без документов. Без способностей. Силёнки на нуле. Держать себя правильно не умеет, а попробует — сдохнет моментом. Как он себе это представляет?

Размышлявший вслух напротив дядя подавлял морально даже больше, чем засосавшая меня ситуация. Крупный гуманоид, нависавший надо мной как скала. Может быть даже человек, но с таким бесстрастным лицом, что и пересекавший щеку грубый ожог не добавлял ощущения живого. Выражаясь в стиле определённой малоуважаемой категории — как же до такого докатилось?

Прошедшая неделя была определённо напряжённой. На посиделки с викториной пришлось забить. Зато обегать весь район прорыва. Да что там обегать — чуть ли не оползать с пробником наперевес. Да, той самой штукой, для которой калили гвозди. Найти здание по подготовленному списку. Выставиться на крайний левый угол по карте. Обойти по часовой стрелке, однократно втыкая на каждом углу гвоздь в землю или асфальт, смотря чем окружен фундамент и пряча использованный в нумерованную обойму. То же самое для перекрестков и поворотов дорог. На гудящих ногах доползти до базы. Связать через материальный агент точки на Большом Планшете Подобия. Протестировать индикаторную связь. Связать с малым оперативным Планшетом Подобия. Втоптать рубиновую пыль в точках концентрации силовых линий на местности, рассчитав соответствие. Протестировать влияние.

Больше всего бегать пришлось конечно же мне. Идиота ноги кормят чтобы шкуру не содрали, как выразилась наш мозговой центр — Крейзи. Хотя сказать, что я ей завидовал — значило бы соврать. У меня то работа как у землекопа — набрал земли, кинул — пока летит отдыхаешь. Добежал до точки — ткнул гвоздиком — пока меняешь в обойме — отдыхаешь. Она же ползала по карте без остановок в комнате с полным затемнением. Единственное — рядом порхал нежно подсвечивая наш незабвенный дух и время от времени забегали я и Ментор. Я — сдать израсходованные обоймы. Ментор — взять новое задание. И с каждым заходом я видел, как большая наблюдательная карта приобретала всё более объемное осуществление. Не в том плане, что на ней вдруг прорезалось третье измерение зданий или тому подобное. Над ней затрепетали световые линии, начинающие переливаться своей особой жизнью на разной высоте от ламинированной поверхности. Трехмерной и живой становилась карта силовых потоков.

Параллельно обретали жизнь и оперативные планшеты — небольшие участки карты, воздействие на которые должно было помочь воздействовать и на местность. Такие себе карты-вуду, если выразиться шутейно. Ничего особенного, на физический мир воздействовать они бы , конечно не смогли, но навести некоторую рябь... К выводу, что связывать обратной связью с местностью большую карту нет смысла да и тупо опасно — пришли сразу. И яйца в разных корзинах целее, и работать проще.

В общем, от работы, которую делала Ленка — я бы сдох быстрее лошади. Лошадь же помучилась бы наверняка подольше — у неё голова большая. Именно под чутким руководством Крейзи росли теневые тропы, полупроницаемые мембраны кластерных ячеек и просто мёртвые зоны, в которых можно было отсидеться. Что-то по типу кармана невнимания для кузницы Ментора, но на более продвинутом уровне. Вычислить силовую возможность, привязать к физической местности, распланировать их установку так, чтобы наши с Ментором перемещения к необработанным участкам проходили в основном по уже запущенным, пусть и не до конца оформленным тропам. Тропам, на которых засечь магическую активность станет затруднительно.

Ментор тоже метался как проклятый — может быть точек ему приходилось обрабатывать и меньше, но вот лезть в сумерках по ржавым скобам для того, чтобы разместить в трубе котельной очередную поделку со спиральной крыльчаткой — отдельно оплачиваемый геморрой для каскадёра или промышленного альпиниста.

На это ещё накладывалась необходимость соорудить систему независимой подпитки для магистра. Независимой от меня. И даже в этой бешеной круговерти просто физически ощущалось, как каплями утекает время, оставшееся до деадлайна. Контрольного срока, после которого при неполной подготовке шансы выжить станут призрачней существования магистра.

Как-то так получилось, что все вместе мы собрались только на финальный прогон полученного комплекса. Большая карта расположилась на одной из стен, где раньше висел выцветший ковёр. Собственно, ковер там и остался, просто мы его перевесили чуть повыше и закатали вверх, чтобы можно было скрыть карту от гостей. Окна вместо одеял закрыли привезенные Ленкой из дому тяжелые гардины. Слегка опалесцирующая в темноте карта представляла довольно феерическое зрелище, учитывая мерцающие как живые на её фоне силовые линии. Разноцветные светящиеся линии дрожали, шли рябью, сплетались в пульсирующие клубки и меняли толщину жгутов и насыщенность, отбрасывая блики на наши лица. Карта просто дышала жизнью.

— Магистр, ваши знания бесценны, — нарушила тишину Крейзи. Будем надеяться, что и мы вас не подвели.

Щелчок тумблера, скользящее движение ползунка реостата — и по мере увеличения яркости лазерных лучей, упершихся в один из управляющих планшетов — на фоне большой карта начали проявляться дополнительные световые точки и линии, движущиеся и замирающие на месте.

— Рубиновый планшет, — негромко комментировала Крейзи. Автор идеи Ментор. Подсветка четырьмя опорными лучами рубинового спектра, источники из стандартных пишущих приводов. За счет повышения уровня фонового излучения магически активные объекты и сущности превышают порог чувствительности главной карты и отображаются в виде цветовых меток уникального спектра, яркость градуируется по активности. В случае активного подавления магической составляющей — на карте отображаются темные метки. По данным Магистра стандартные амулеты и методы маскировки, не учитывающие природный фон, распознаются уверенно, точность определения категории цели по силе невысокая. В схему заложен резерв модернизации при автоматизации колебания уровня фонового сигнала, предполагается использование генератора белого шума. Основной недостаток — запаздывание сигнала на три с половиной секунды, дешевые пути решения неясны.

Новый щелчок тумблера.

— Изумрудный планшет. Автор идеи Шаман. Создание областей затемнения для облегчения скрытого от наблюдения перемещений и проведения воздействий. Фактически самая тяжелая часть работы — размещение амулетов шунтирующих силовые линии и создающих повышенную зашумлённость. В норме должно заставить огрублять чувствительность сканирующих средств оппонентов в связи с частыми ложными сработками. Чувствительность главной карты в этих областях при работе рубинового планшета так же резко снижена, но есть возможность осуществить проверку, отключив активную подсветку общей территории. В связи с необходимостью имитации первоначального состояния и материальными затруднениями — проложить сплошные тропы не получилось, максимальное прикрытие при передвижении по району в зависимости от маршрута от пятидесяти до восьмидесяти процентов.

— Сапфирный планшет. Идея Великого Магистра Седжеса. Временная блокада избранного сектора. Возмущение потоков до уровня нестабильности. Допущение внешней подпитки только для имеющих код доступа, семь режимов, скользящий переход по частотам задается программируемой формулой, стабильность настройки обеспечивается схемой на кварцевых резонаторах. В качестве управляющих устройств на местах — расположенные в узловых точках сетки напряжений полуактивные резонансные артефакты. Управление собрано на базе пульта радиокоманд для трековых машинок. Требует замены батареек в зависимости от нагрузки. Скажите спасибо товарищу Соболеву, руководителю радиокружка в Доме Пионеров. Подчеркиваю, это глушилка, источник паразитных наводок. Мешать будет абсолютно всем, в том числе и нам. Что, впрочем, соответствует базовой стратегии "дедушка-западло".

И, наконец, хит сезона. Идея Крейзи. Стакан напёрсточника... Прототип комплекта одноразовых планшетов...

Брифинг. Планёрка. Летучка. Мозговой штурм. Всё слилось в этих звуках. Ну, разве ещё мертвящее тиканье допотопного облезлого будильника. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь меня заинтересуют отличия лебеды от полыни, а уж то, что я их буду собирать, специально выехав за город — и в страшном сне привидиться не могло. Модный такой себе плащик — сетка на джутовой основе с вплетенными травинками. Хотя какой там плащик — практически маскбалахон, хотя до полноценного гили и не дотягивает. Так, вместо бесформенных длинных лохм — покрытие как на домике ручейника поверх штормовки. Похожие бахилы, тройка сидоров и что-то вроде отстегиваемой юбки, полностью прикрывающей ноги. По уверению магистра — лучший выбор супротив нечисти по типу серого. Ну, это если колдовать вдруг не начнет. Тройной набор напёрсточника, чуть-чуть фокусов из арсенала бытовой химии и поплевать через плечо. А, совсем забыл, ещё поколдовал над десятком бутылочек водки. Ну, как поколдовать, шучу это я. Всё же каким-то боком немножко химик. Не очень верю этим новомодным штучкам-дрючкам, хе-хе. А вот в мобилку верю. Если аккумулятор хороший и зарядить.

Первые два жезла добыли — комар носа не подточит. Для начала по большой карте определили количество активных патрулей класса Серый. Ментор специально убил пол дня на поиск так запомнившегося нам субъекта, а там уж Крейзи повинуясь телефонным командам поиграла с настройками реостата. Нижний предел — где метка Серго пропадала, оставляя только другие, видимо более высокоранговые цели и верхний — где более слабые источники просто не отображались. Определили семёрку одиноких огоньков и отследили их маршруты патрулирования. По словам Магистра — многовато для рутинного дежурства, видимо действительно ждут повторной попытки захвата манора, как и ожидалось.

Дальше — работа со стаканчиками. Первый стаканчик накрыл перекрёсток, второй стаканчик в зоне невнимания на попечении Ментора, третий в руках. Наши маленькие планшетики-вуду. Плывущее чудо ковыляет по ночной улице, набредает на поле действия планшета. Следующим шагом под него скользит небольшой метровый кружок. Субъект исчезает во вспышке света. Исчезает полностью, включая жезл, плащик и мутные капли. Лепота. Любопытно, что там себе думает напарник.

Звёздное небо над головой, шорох листвы и стрекотание кузнечиков. Ещё бы костерок да кружечку горячего глинтвейна — и не отличить от полигонной игрушки, — размышлял Ментор, растянувшись на туристическом коврике. Где-то там в городе сейчас охотился Шаман. Можно было бы и поменяться ролями, но светиться в таком деле лучше уже засвеченному. Расставленные по полянке пластиковые ведра оттянули руки, но голова шею пока не утомила, — мысленно ухмыльнулся он, поглаживая связку зажигалок.

— Котёнок бежит, — шепнул в наушнике голос Крейзи.

Дешевая зажигалка с вырезанной мордочкой котёнка удобно легла в одну руку, а вторая поднесла к глазам первую карточку. Раз — два — три — открыть рот, закрыть глаза плотным рукавом и зажмуриться — чирк! Пьезоэлемент сработал практически одновременно с тем, как на карточке засветился круг. И тут же по глазам резануло ярчайшей вспышкой, оставив Ментора практически ослепшим. Плесь, стук... Между пальцами утекает пепел карточки. Дернуть зажигалку на себя, потянув привязанную веревку и заставив упасть на первое ведро маскирующую сетку. Подняться на ноги, включить налобный фонарь и двинуться к добыче, доставая на ходу болгарку на аккумуляторах.

Всё как на пробных запусках. Похоже, двадцатиметровый столб взвеси из алюминиевой пудры, марганцовки и ещё какой то дряни, подожженный в верхней части старым каминным фокусом, сработал просто шедеврально. Переведенную на это алюминиевую проволоку было жалко, только себя ещё жальче. Магия — шмагия, главное энергия и импульс. Ну и два симпатически связанных объёма. Шаману там, на своем конце, оставалось только совместить с целью колечко эээ... Призыва? Чёрт, терминология оторви да выбрось. Но что делать, не запихивать же эффект неясной природы в термины квантовой механики. Наукообразие невежества не отменяет, только маскирует. Прикольная это штука, домоводство, если готов приложить фантазию, руки и немножко науки.

Планшетик связанный с перекрестком, тот, что в руках, и тот, что в зоне невнимания — развеиваются быстро теряющей активность пылью. В плюсе имеем пластиковое ведро, заполненное чистейшей эктоплазмой и свеженький жезл, который чутко проинструктированный Магистром Ментор должен располовинить сразу же, на месте.

Как он там оказывается? Ну, глупо же рассчитывать, что клиент сам полезет в подозрительный столб пыли. Поэтому столб стоит наготове рядом с Ментором. Объемный взрыв и вал плазмы солнечных температур, который, как известно, возникает если диаметр канала распостранения взрыва в двадцать раз меньше длины. Затраты по материалам и эффект несравнимы с тем, как если бы попытались заполнить территорию площадью в десятки раз больше. Колечко под ноги конечно же подгоняю я, пальчиком. Наш девиз — личное внимание каждому клиенту... На данном этапе. Кстати, активную взвесь в воздухе поддерживает Ментор и как раз парой-тройкой бытовых колдунств для рачительной хозяюшки. Да и поджигает не огнепроводным шнуром.

В общем, двух клиентов ушатали. Но если после пропажи первого темп движения остальных практически не изменился, то после второго — забегали как ошпаренные, к точке исчезновения потянулось сразу трое, а два оставшихся на патрулировании резко сменили манеру движения на прерывисто-хаотичную. Можно сказать, в стиле вспугнутого таракана.

Один движется как раз к третьей подготовленной ловушке. Если бы я засидку устраивал не находясь в пределах теневой тропы — впору было бы и забеспокоиться, невзирая на костюмчик. Ближе, ближе... Ещё ближе... Снова входящий звонок.

— Сваливай оттуда дворами в сторону старого вокзала, быстро. Очень быстро, — голос Крейзи в наушнике спокоен, но выдает напряжение повышенной звонкостью.

Чёрт, я в последнее время я уже столько убегаю, что впору возвращаться на беговую дорожку. Печально, ведь уже в азарт вошёл. Только выбирать себе координатора, решениям которого не доверяешь — нелогично. Ну, глянем, стайер я или не стайер.

— С точки ушёл, выбираюсь. Что случилось? Проблемы у Ментора? — уточняю по дороге.

— Не поверишь, — нервно хихикает Крейзи. По микрорайону свет вырубили, ничерта не работает. Половина троп погасла и немножко ослепли. Выбирайся сам, подсказать пока свет не дадут ничего не смогу.

Твою ж бога душу дивизию... Несусь ночными дворами, выбирая асфальтированные дорожки. Подвернуть ногу будет немного не в тему.

— Гы, лошадина протопала... Спортсменов развелось. Может, наваляем придурку, чтобы бегал быстрее? — доносится в спину из кучки рубиновых огоньков, только что оставленных позади.

Твою ж бога... А если ещё на патруль наткнусь... Вот так задумавшись о высоком теряешь нюх к действительности. На ходу разрываю последний планшет, стряхиваю пыль с пальцев и расстёгиваю клапан на штормовке. Ножик скидывать пока жалко, но чем черт не шутит. Финский хозбыт, нержавейка, но не складной и в ножнах, если вдруг поймают и докопаются время потеряю. Надо было покупать сразу со справкой. Всё же когда голова бежит, а попа горит — мысли начинают двигаться намного шустрей, давно заметил. Прямо на уровень гениальности выхожу. И кстати о гениальности — где то тут был теневой карман, в котором можно отдышаться и подумать. Как раз возле старой водокачки. Не хватало ещё очертя голову влипнуть в какой-нибудь план— перехват граждан инферналов. Влетаю в густую тень и замираю столбиком, навострив уши.

Вокруг тихо, только где-то вдалеке перебрехиваюся собаки. Набрать воздуху полную грудь, резко сжаться, вы-ы-ыдохнуть, повторить десять раз до восстановления дыхалки. Чёрт, и присесть то где не видно. Очень уж тянет подождать явление богов электрики в относительном комфорте.

— Подумать только, — скрипит по нервам голос Магистра. Да ни один порядочный маг себе не позволит так зависеть от чужой силы! Элементарный состав позволил бы...

— Да — да — да... — снисходительно отмахивается Ментор. Кровь девственницы, зуб улитки, мех жабы... Достать, сварить, взболтать и выкинуть. Мы ведь сразу намекали, что лазать со шприцами по детским садам морально не готовы.

— И что теперь???? — уже привычно ярится магистр. Вы понимаете, чем это могло закончиться для всех нас???

Ещё бы не понимать. Число патрулей на нашей карте возросло до десяти и стали парными. На перекрестках разлеглось подозрительно много бездомных псинок без желтых пятен на ушах, напрочь игнорируя существование службы отлова бродячих животных. Что называется, в воздухе отчётливо запахло формальдегидом.

— Ну, а что теперь... Да то же, что и раньше. Денег нет — есть проблемы, деньги есть — есть всего лишь вопросы. Пары хороших бесперебойников нам бы хватило на несколько часов.

Да уж... Ребятам впору фирму открывать. Кхм... Походу я уже несколько дистанцировался от группы... Невнимательно слушая поднадоевшую перепалку — аккуратно прогоняю блок-схему фестиваля "Печальный нинзя". Фестивалем я решил окрестить процедуру ненавязчивого прощания перед отъездом. Кое-что уже было подготовлено заранее, кое-что готовилось сейчас. Скажем, на кухоньке горел голубоватый язычок кислородно-водородной горелки и с тихим постукиванием сыпался песочек, готовя начинку для очередного финта ушами. Уехать уже не получится, остаться смерти подобно. Дилемма. Впрочем, решение благодаря Магистру всё же обрисовалось, но кое-что надо будет сделать.

— Магистр, у меня вопрос по вот этому контуру... А что если рассмотреть его как проекцию пересечения ...

Леночка требовательно теребит нашего подопечного, будто бы обретя второе дыхание. Я конечно помню, что она как то развлекалась построениями в воображении многомерных объектов — но сам особого восторга не ощутил. Может быть потому, что моего личного воображения больше чем на прохождение банального четырёхмерного примитива сквозь трехмерное пространство не хватает. Туповат-с. Не в том мои плюсы. Зато вот справочник химических и геометрических эффектов для решения изобретательских задач подучил. Любопытнейшее чтиво, когда сказок под рукой нет. Белорусское издательство, надо сказать. У нас то только Гарри Поттера нынче издают.

Дотошность дотошностью, но ведь уже немного поздновато, как ни погляди. Вон Ментор уже почти закончил вырезать досконально выверенную и высочайше одобренную Магистром хреновину из уймы пересекающихся линий разной толщины. Не думал, что он еще и в линогравюре мастак.

Зато у меня получилось уговорить народ на то, чтобы они засунули в графопостроитель этот шикарный кусок толстенного офисного линолеума. Какой я полезный, обнять и плакать. Черт, опять мысли убежали. Схема, схема, схема. Вся наша жизнь — схема и таймлайн. Если накосячу, с чем-то помогут расстаться. Тот же Магистр и поможет. Из чисто гуманных соображений, естественно.

Выйти на вершину. Сбросить ранец, расправить скатку, установить ключи, отцентровать сюрпризы, одеть ранец, принять положение, включить таймер и раскрыть небесный шатёр. По сигналу таймера сбить якорь. На все про все десять минут, с момента восхождения. А, вот и слабое место. Аккуратно вписываю — заранее подготовить на точке ориентиры. Мне там показываться лишний раз уже нельзя, так что возложим на Ментора. Дальше. Что-то я упускаю...

Ночь пережить не поле перейти. Никогда не подозревал за собой такой тщательности и работоспособности. Неужто дурное влияние Крейзи? С такими способностями прямая дорога в укладчики парашютов. Выйти из дому в вечерний сумрак. Отпетлять несколько кварталов, оставляя за собой легкую серебристую дымку очищения. Пусть мой дом и не находится на проблемной территории, лучше всё таки поджать хвост заранее, чем когда наступят. Маякнуть товарищам едва завидев вызванное такси. Вежливый отказ поставить рюкзачок со скаткой в багажник водителя не порадовал, зато просьба ехать по объездной немного взбодрила. Пришлось заранее поморочиться с картой, определяя адрес, по которому надо направить таксиста, чтобы путь пролегал мимо нужного террикона. Нет, не того, на котором нашумел в прошлый раз. Дорога на вершину в сумерках мало походит на дневные фотографии, но лезть совсем вслепую было бы полной глупостью.

Вершина как вершина, лысая и голая. В наушнике успокаивающе бубнит голос Крейзи, отслеживающей городскую активность. В свете фонарика маячки, выставленные Ментором, находятся моментально. Разворачиваю линолеумную подстилку с узором, снимаю маячки для последующей очистки. Устанавливаю вспомогательные предметы. Голова работает как часы, эти действия я трижды по десять раз повторял дома, медленно и плавно, вдумываясь в каждое движение, с перерывом между сериями в три и шесть часов. Не знаю как кому, но хочется жить скучной серенькой жизнью даже больше, чем ярко сгореть спичкой. Чтобы цель была яркой — а путь к ней серенький. Как я тебя понимаю, Эмиль Боев. Намного лучше, чем всяких супершпионов. Вот только сейчас у меня как и у тебя, сказочного персонажа, момент укусить тигра за язык.

Рюкзачок за плечи, выровнять дыхание. Заново перезвонить Крейзи. Включаю таймер.

Омм-мани падмэээ хооом...

Мысли как вода в хрустальных озёрных струях. Разум как луна, пронизывает всё не останавливаясь ни на чём... Лишь тот достоин победы, кто выбирая жизнь готов к смерти...

Странная текстовка, просочившаяся когда то в тайники души с голосом тренера разгоняет последние лишние мысли. Пора строить небесный шатёр. И ввысь уходит сапфирный столб, подпирая сферу небес...

Где-то на краю сознания безмятежные голоса друзей комментируют происходящее на Планшете Подобия. Не только они повлияли на меня через эту странную связь, но и они приняли что-то моё.

Омм-мани падмэээ хооом...

Плевать на канон. Может быть, в устах настоящего буддиста это бы звучало иначе, но какая разница, если так работает для меня. Разбегаются в стороны синие спицы с поддерживающими колоннами. Я это всё, всё это я, город это я...

Я знаю, что с самого первого звука активирован Сапфирный Планшет. Что в городе с ума посходили потоки сил, отзываясь на работу стремительно садящих свои батарейки техномагических поделок Ментора и, возможно, машинам скорой помощи прибавилось работы. Что где-то сжался в струну призрак сварливого магистра, балансируя над стоящим уже на трёх ногах навершием и бодро подпитываясь из пары вновь полученных.

Омм-мани падмэээ хооом...

Би-и-и-ип! Чирикает таймер. Пора.

Аккуратно протягиваю руку, сбивая набок стоявший передо мной подсвечник и проваливаюсь в заговорённый Магистром портал. Грустный клоун исчезает в дымовой завесе. Дальнейшего я увидеть уже не могу, но воображение легко воспроизводит картину происходящего.

Мигом позже открываются мелкие порталы, пересекающие два добытых навершия с небольшой доработкой и гремит взрыв. Если правильно подойти к водке, то получится штука понадёжней нитроглицерина. Спешно сваренный на кухне корунд совсем не замена качественным рубинам, но к чему многое требовать от насыпки для поражающих элементов? Главное, что теперь связанные всё той же симпатической связью практически неуничтожимые частицы распылились по обоим мирам, как и части наверший, создавая надежный якорь. Да ещё и с большой долей надёжности превращая портальную печать баронства в кучу мусора с въевшимися рубиновыми частицами, которую проще выкинуть, чем восстановить. Лучше бы выкинули, расширяя место, куда попадёт связующая пыль.

Эти же мелкие порталы неузнаваемо исковеркают след основного, а взбудораженная прерванным ритуалом сила надолго сделают местность непривлекательной для вторженцев. Что даст возможность Ментору и Крейзи получше разобраться в премудростях Магистра, совсем не пожелавшего вернуться в родные пенаты в текущем виде. Непобедимая пара мозга и рук когда-нибудь достучится и до ног, затихарившихся в чужом краю.

В теории всё красиво, главное по дороге не сдохнуть. И, главное, мозг трёт какое-то упущение. Что-то настолько элементарное, что упустить его как два пальца об...

Тля... Хвостом вас по голове. Должник магистра это хорошо. Но как я этому мужику позвоню?

Чего я уже не увидел, так это две тени, выросшие из ниоткуда практически моментально после последнего взрыва.

— Сбежал, сучонок. Опять сбежал.

Глухая маска не позволяла распознать личность говорившего, но, судя по голосу, ему было бы проще принять зубную боль.

— С каким бы удовольствием я прибил этого недоучку ещё раз.

— Ну не воскрешать же, — хохотнул один из спутников, выковыривая из наплечника крупный острый осколок. Да и кто мог подумать, что многоуважаемый крошка-Седжес спрячется среди лабораторных гомункулов. Нам нужно было скорее поблагодарить беднягу, что дал нам ниточку. Не будь он таким трусоватым и отправь обычного нюхача, а не неучтенную куклу — так бы еще сто лет не узнали, что жив, мерзавчик.

— Тут ты прав, — нехотя признал первый. Но не воскрешать же. Всё равно бы потом прибили. За дурость.

И фигуры тихонечко растаяли в ночи.

Тот же лес, тот же воздух и та же вода... Только чёрт его знает, что делать. Теплившаяся было надежда, что стараниями доброго кудесника меня выбросит прямо к порогу пока неизвестного доброжелателя умерла часа через три блужданий по дикой чаще. Ну как дикой — явно не посадка. И не смешанный лес. Чисто лиственный с отвратительно густым подлеском. Старый лес, в общем. Хорошо ещё баттл двухлитровый захватил и пару батончиков. Вообще в таком разе неплохо бы подошла смесь мёда с орехами... До сих пор помню дрожь ненависти в голосе товарища, рассказывавшего как они ловили в горном лесу гражданина с таким припасом. Они еле ноги таскали, а тот присядет на пенёчек, подкушает из баночки и снова бодрее стрекозла скачет. Так вот сначала они его ловили добросовестно, но чисто по долгу службы, зато когда поймали — долго били уже по велению сердца. Дичает человек на границе. Да, ещё карета с ванной и телевизором бы не помешала. И чтобы всё в стразах от Сваровски. Кто так строит, кто так строит.. Люди, где вы, я вас найду. О, лю... И молнией подскочивший мужик обрушивает на меня топор.

У каждого леса есть свои особенности. Там, где местный охотник — абориген скользнёт лёгкой неслышной тенью, чужак переполошит всю местную живность. Но империя это империя и двойка дозорных бокового охранения наслаждалась благами военной науки, неспешно двигаясь рядом с не подозревающими о чужаках жителями леса.

— Это нам сейчас повезло, — нудно поучал напарника Курчавый, крепко сбитый мужик средних лет. Собственно, кличку он получил еще в молодости. Сейчас ему бы больше подошло Плешивый или там Лысый, но у него на этот счет было свое твердое мнение, частенько замещавшее охочим до уточнения деталей выбитые зубы.

— Вот мы всю дорогу, почитай, прохлаждаемся. Видишь, камень на фибуле нежно-зеленый? Это значит лес как лес. Нижняя планка неразумной опасности, разве что в болото ежели попадем. А был бы цвет как у темного изумруда — вот там бы намаялись. Гадюка на гадюке сидит и пауком или ещё чем ядовитым погоняет. И не через кустики, понимаешь, шмыгнул и ладно — а лианы всю дорогу руби, пока руки отваливаться не начнут.

Напарник, природный альбинос носивший издевательскую кличку Смуглый, привычно хранил на лице маску почтительного внимания и шел чуть сзади и в стороне, чутко вслушиваясь в лесные звуки и набираясь новых впечатлений.

На человека в чудной одежонке наткнулись внезапно, амулеты обнаружения не сработали. А вот чужак разведчиков заметил сразу. И потому Курчавый не раздумывая метнулся вперёд, устранять слишком глазастого парня, хотя обычно посторонних разинь обходили или отпускали. Не по доброте, просто так меньше следов. А вот такой глазастый да невидный был явно лишним. Мог и колдунишкой оказаться, а в споре накоротке чаще выживает тот, кто меньше щёлкает клювом.

— Глуши! — повелительно рыкнул сзади обычно молчаливый альбинос.

И Курчавый еле успел довернуть кисть ударив плашмя, вместо того чтобы разрубить череп. Хотя удар обухом тоже пережил бы не каждый. Впрочем, чужак и так упал как подкошенный. А сам Курчавый всем телом развернулся к напарнику.

— Энто ты кому указывать вздумал, парниша?

— Дык это же деньги. Живые деньги. Ярлычок на нём висит вознаградительный. Почтовый ярлычок.

Сознание возвращалось медленно, плавно и неторопливо, как будто бы выныриваешь из глубокого тёмного омута... В мечтах. Хотелось бы сказать так... Очень хотелось бы. Это лучше пляски святого Витта, поджидавшей меня после встречи с топором. Всё тело дергало, стреляло и передергивало, как будто бригада докторов била молотками по нервным узлам. Голова раскалывалась напополам, а глаза открываться отказывались напрочь. Правда, боль была так себе, вроде и болезненно неимоверно, а вроде бы и по отдельности, в сторонке стоит.

Рядом в это время препирались два голоса — сиплый и повыше тоном, хотя тоже без налёта интиллигентности.

— Глянь, как корёжит. Может и загнуться.

— Зато если не загнётся на своих двоих побежит. Или ты его на себе нести собрался?

— Своё нести не чужое тащить, за такие деньги и расстараться можно.

— Не боись, эта штука штурмовиков на ноги ставит. Сам видел. Руки-ноги перебиты, кишки локтями придерживает в брюхе, чтобы не вывалились, а сам зубами за ногу грызануть норовит.

— А чё ж Хмурого не поставила, раз пользительность такая?

— Да кому он нужен был, тот Хмурый. Дрянь — дрянью, прямо скажу. Он меня перед этим выходом обжулил. А вещица вот она, пригодилась.

— Так ты её что, у него спёр?

— Ты, паря, говори говори, да не заговаривайся... Не спёр, а вернул своё. По справедливости. Да и как ты её сопрёшь? Она ж кровавая, в шкуре у них сидит. Пока хозяин в порядке лечить не будет. Вот Хмурый и того, неловко повернулся, когда лечиться отползал. Пришлось прихватить, чтобы пользительность зазря не пропадала.

— Вещицу прихватил, а ручку отхватил что ль?

— Думай, что говоришь, Смуглый. Он же тебя тоже со своими дружками задирал. Кто тебя отбил, а? Али забыл ужо? — с угрозой надавил сиплый.

— Да ладно, ладно, — сбавил тон второй голос. Я так, для ясности. Я ж не все полезности знаю, вот и интересуюсь.

— С вежеством интересуйся. С пониманием. Рыло чай, твоё, не казённое.

— Подъём, парниша. Корчи прошли, значит, пора пробежаться.

А это уже мне. И легкий намёк в бок, чтобы не спутал, к кому обратились. Похоже, сапогом. Ну что тут можно сказать. Изматывающий бег, сосущая боль под лопаткой, периодические спазмы мышц и аккуратные, но сильные направляющие пинки действительно могут помочь забыть о головной боли. Я уже жаловался, что в последнее время бег занял слишком большое место в моей жизни? Но, как ни странно, через какое-то время мы с болью действительно притерпелись друг другу. Нас друг от друга не тошнило. А я то думал, что как минимум получил сотрясение мозга, если не контузию. Как никак, топором прилетело.

И без того отвратительное настроение лейтенанта Карно, командира отряда наёмных приставов, стало совсем паскудным, когда ему доложили об удаче его подчинённых. Жизнь завидного кавалера, когда у тебя за спиной только куцее жалование офицера влетает в серьёзную монету. Блеск и лоск обходились дорого, истирались быстро, а запустить волосатую лапу в отрядную кассу, по примеру некоторых коллег, было опасно. Почему то такие офицеры имели незадачливую привычку гибнуть на самых простых заданиях, оставляя шикарные салоны осиротевшими. Вот и сейчас его жилистую шею кроме жесткого воротничка натирал долг в несчастные двадцать золотых. Всего два месячных оклада, подумаешь. И из-за такой мелочи отказывать ему в гостеприимстве в салоне мадам Мерены. Непростительно!

Ещё горше становилось при виде ухмыляющейся морды Курчавого, одного отрядных бузотёров. Нет, открыто всё происходило чинно — мирно, но лейтенант не продержался бы столько лет на военной службе, не умея чувствовать подспудные течения среди подчинённых. Бесит, что его оклад почти за два года, упадёт в руки каким-то обормотам. Почти упал. Остро хотелось сделать какую нибудь гадость. И при этом остаться в рамках не только устава, но и неписаных понятий. Другими словами, отобрать себе было нельзя. Если такие недоразумения накапливались, очень просто было свернуть себе шею. Даже инспектируя норы каких нибудь землероек. Зато сделать Кудрявому гадость, поделившись лежащей на душе тяжестью, может и получиться. Настроение начало повышаться.

Всё, что ему надо было сделать — это заставить жертву подписать стандартный контракт. А так как паренёк явно был физически дохловат для линейной службы, а в остальном представлял из себя полное ничтожество — ему была прямая дорога в "пузыри", как называли солдат, приданных звеньям магической поддержки. А там судьба неподготовленного новичка была совершенно ясной и очень короткой. А на подготовку этой овцы, судя по выполняемому заданию, времени у магиков уж точно бы не хватило. Он ещё раз взглянул на стоящую перед ним парочку, потом на забившегося в угол пленника, вздохнул и, подавшись вперёд всем телом, включил свою лучшую роль "отца-командира".

— Вы понимаете, что этот паренёк находится не в нашей юрисдикции?

В общем, как-то так, шаг за прыгом да через пень-колоду, мало-помалу оно и докатилось. Сидящий напротив меня гражданин и был тем самым должником магистра Седжеса, вытащившим меня из очень неприятной ситуации. Кому как, а лично мне ситуация, в которой меня вытащили из лазарета после крайне неприятной процедуры распятия в магической фигуре, казалась именно такой.

— Итак, ты хотел бы устроиться в какое либо учебное заведение, где мог бы получше овладеть магией, верно? — поднял на меня тяжелый взгляд наконец то вынырнувший из своих раздумий дядя.

— Не знаю уж, в какой глубинке Он тебя откопал и зачем ты ему сдался, да и не хочу этого знать. Но позволь мне сначала ещё раз описать тебе, в каком положении ты сейчас находишься.

Вступление было откровенно неудачным, если бы он меня хотел ободрить. А дядя явно к этому не стремился. Да он даже представиться не соизволил, хотя шансов для этого у него была масса.

— Так как ты не гражданин империи, твой статус в империи сейчас ниже чем у собаки. За убийство собаки наложат хотя бы штраф. И получить даже ненаследное неполное гражданство, минуя официальные процедуры, тебе не светит. С этим понятно?

Ну чё ж тут непонятно. Предельно доходчиво.

— Дальше. Обучение в любых имперских заведениях только для граждан и только платное. Бесплатно могут обучить только в подразделениях типа того, откуда я тебя вытащил. И выкуп твоего контракта обошёлся мне явно дороже, чем долг твоему поручителю. Какого хрена ты вообще подписывал контракт? Перестав быть посылкой, ты потерял защиту имперской почты. Так что проплачивать ещё и обучение я тебе точно не стану. Как и сколько-нибудь долго принимать участие в твоей судьбе. Это была разовая помощь.

Да-да, я уже заметил, что почтенного магистра дядя старается даже не упоминать. Явно, что благодарностью в их отношениях и не пахнет. Ну, собственно, именно поэтому мы, подозревая, что за магистром тянется длинный хвост, намеренно исключили из рассмотрения возможных друзей или союзников. На месте возможных недоброжелателей таких мы бы взяли на заметку в первую очередь. Как раз на случай если появится возможность отследить обратный след возможного контакта. Заодно понял, как технично развел добряк командир своих подчинённых.

— По способностям. Возможно до того, как тебя запихали в жертвенник, у тебя и был шанс достичь среднего уровня силёнок. Да, в этих отрядах могут подучить бесплатно и оттуда выходят самые опытные маги поля боя. К сожалению, солдаты обслуги, они же "пузыри", доживают до момента начала реального обучения крайне редко. Именно из-за практики использовать в контролируемом жертвоприношении начиная с самых бесполезных. И именно для того, чтобы их приток не останавливался, во всех магических школах такая высокая оплата без исключений.

Вспыхнувшее в памяти переживание заставило меня скрипнуть зубами. Это ощущение. Это поразительно поганое ощущение уходящей по капле жизни на фоне полной беспомощности. Когда в тебя втыкают толстые иглы само по себе не самое приятное, но когда по ним ещё начинает сочиться жизнь — ты чувствуешь это каждой жилкой твоего существа.

— Проще говоря, не имея даже начальной подготовки как жертвы, ты должен был сдохнуть в том первом бою на жертвеннике в любом случае. Не имеющий возможности сам приостановить поток уходящей энергии во время пыточного ритуала, ты выжил только потому, что нашедшие тебя парни воткнули амулет штурмовика, когда перестарались с ударом по голове. Когда ты был уже практически мёртв — эта штука перемкнула все каналы утечки на себя, заставив всю выдаваемую ритуалом энергию работать только на поддержание жизни и самовосстановление организма. В работу включился следующий в цепочке "пузырь", ты выжил, но эта штука необратимо перепахала тебе все энергоканалы и сгорела, встроив свой слепок. Другими словами, больше ни одна стандартная методика усиления энергетики тебе не подойдёт. Ты останешься на том же уровне, что и сейчас. С тобой просто никто не станет возиться.

Гы. Единственное, что в этой новости может обрадовать — та штука, которая меня вытащила, вроде бы как осталась со мной. И теперь вместо одноразовой батарейки для жертвоприношений я стал чем-то вроде аккумулятора со встроенной защитой от глубокого разряда. Не то, чтобы это сильно помогло в случае, если в следующий раз меня тупо чиркнут ножом по горлу, сбрасывая в отвал — но на этот раз спасло.

— Ну и наконец, хилый варвар-белоручка без сколько-нибудь значимых навыков и способностей, ты сдохнешь на улицах самое большее через неделю даже получив гражданство и кошелёк с золотыми на полгода скромной жизни в трущобах. Ты не умеешь себя вести. Тебя просто увидят и зарежут или сам нарвёшься. Империя это центр цивилизации, тут высокая конкуренция за право на жизнь.

Может быть, мне показалось, но после этой фразы я впервые заметил на каменной маске тень какой-то эмоции. Точнее, мгновенный зырк. Отчетливое понимание, что меня где-то кидают, звенело как проклятый колокольчик. Но с выбором было довольно туго. Заледеневшие до хрустальной четкости варианты, проносившиеся в голове, бились как сосульки об твердь действительности.

— При таком раскладе действительно, единственный вариант для тебя протянуть хотя бы год — пристроиться в закрытое учебное заведение с полным пансионом. И единственный вариант — пансион имперского резерва.

Вот тут до меня плавно дошло. Долго-долго доходившее соображение таки дошло и над головой словно зажглась лампочка, а в голосе сами собой прорезались интонации заправского одессита из старых анекдотов.

— И таки шо вы мине хотите этим сказать? Я таки правильно понял, шо вы таки имеете для миня выгодное предложение, от которого я не могу отказаться?

*стайер — бегун на длинные дистанции

*формальдегид — раствор формальдегида (формалин) используется для бальзамировки тел в моргах и консервации органов

*при сотрясении мозга характерные признаки помимо прочих — темные круги под глазами, головокружение и тошнота; при мозговой контузии — галлюцинации, потеря кратковременной памяти и прочие милые сердцу моменты

* устройство защиты аккумуляторной батареи от глубокого разряда — предназначено для предотвращения глубокого разряда аккумуляторных батарей. Суть схемы в автоматическом отключении нагрузки при уменьшении напряжения батареи до минимально допустимого значения. Можно использовать везде, где используются кислотные или щелочные батареи и где отсутствует постоянный контроль за состоянием аккумуляторов, то есть там, где важно обеспечить предотвращение необратимых процессов, связанных с глубоким разрядом.

Пополнение основного файла от 25/08/2012

Глава 5

"Ежели вы организуете приём или вашему дому выпала честь приветствовать охотничью партию знатных особ, а у вас нехватка челяди, озаботьте садовника доставкой ивового прута и травяной массы. Используя фантазию, волевой знак Тибр и малые сектограммы квири хорошая хозяйка может устроить целое представление, разыгрывая поучительное представление из плетёных фигурок. Пока гости будут отвлечены — вы получите время на завершение приготовлений".

Трактат "Наставление доброй хозяйке поместья".

Предложение у дяденьки действительно было. Предложение довольно странное для такого, как я, чьи недостатки он так наглядно описал. Занять в оном пансионе место отпрыска одного из клиентов.

— У меня есть клиент. Если ты займёшь место от его семейства в пансионе — вопрос с проплатой отпадёт, ты получишь определённый социальный статус и соответственно защиту. Может быть, даже небольшое денежное содержание как член семьи.

— А что получите вы?

— Влиятельного должника.

И гранитную маску наконец то расколола узкая щель улыбки. А я окончательно уверился, что напротив не человек и даже не родственник. Таких зубов у всеядных быть не может. И такого оскала тоже — челюсть не позволит.

— А почему вы это предлагаете именно мне? Уверен, если всё так и обстоит, желающих занять такое место можно найти более чем достаточно. И, как вы правильно подметили — они будут уже готовы жить в этом обществе.

— Пока что считай, что это твоя Харгова птица удачи. Если согласен — в процессе узнаешь все подробности. Когда уже не сможешь повернуть назад. Если нет — дверь открыта на все семь сторон.

Напряжение в гостиничной комнатушке сгустилось просто до физически ощутимого. Дядя интересный, без вопросов. И своего не упустит. Но и играет, похоже, относительно честно. В ответ на мой вопрос мог послать — я бы проглотил. С другой стороны это мог быть намёк, что отказ мне выйдет боком. И я прыгнул как в глубокую воду.

— Ой, да шо вы таки такой сурьёзный, шо мине даже страшно подумать за ваше огорчение. Дайте мине потом возможность чуток подрихтовать результат и сделаем в лучшем виде, не будь я дикий варвар. Хорошие люди завсегда договорятся ко всеобщему удоволетворению.

В воду лучше вливаться водой, да? Камню или огню придётся туго. Порой околовсяческое чтение приносит пользу там, где не ожидаешь. Сейчас вот, припомнив одну из классификаций психотипов бойцов, чуть-чуть отпустил себе нервы непритязательной шуткой, заодно разрядив атмосферу в комнате.

— Хорошо. Я отлучусь на несколько дней. Уточню детали, может твои услуги уже и не понадобятся. Побудь здесь, еду будут приносить. Наружу пока не суйся. И вообще сиди тихо.

Дядя поднялся из кресла, сделав своей монументальной тушей комнатушку совсем маленькой, и вышел из комнаты, оставив меня в глубоком размышлении. Легко сказать "позвольте добавить лёгкие штрихи". Но что из того немногого, что я успел узнать от магистра и за время проведенное среди наемников — мне действительно поможет? А ещё неплохо бы определить свои цели и разобраться с возможностями. А ещё... Тут я принудительно остановил хаотично скачущие мысли и открыл в воображении пока ещё пустующую амбарную книгу — ещё один подарок из набора хитростей домохозяйки. А потом начал чертить схему.

Моя память понемногу улучшалась, чему наверняка помогала недавно привитое правило прокручивать перед сном все события, произошедшие со мной за день в обратном порядке. Вещи, которые я хоть немного помнил, становились той бирочкой, потянув за которую я вытягивал как за леску хоть как то связанные с ними новые вещи. Даже жаль, что практически всё это было несистематизированным мусором с редкими вкраплениями чего-то стоящего. Вот на кой ляд мне могли понадобиться деревья развития навыков игровых персонажей? В общем, дядя мог не волноваться насчёт моего желания пошататься по окрестностям. Дел и так было по горло. Первым пунктом я записал себе пожелание углубить персональную паранойю как залог выживания. Точнее, отдать ей главную шляпу на корабле намерений. А вот курс корабля предстояло для себя уточнить.

Визитка, доставленная графу Неави, ничего ему не говорила. Зато много говорили приложенные рекомендации. Рекомендации от лица очень специфических особ, с которыми ему порой приходилось иметь дело. Только поэтому граф сегодня согласился встретиться с сидящим напротив человеком. Вообще-то имперское дворянство считало ниже своего достоинства общаться с представителями расы хейсов. Точнее побаивалось. Ни один из представителей породистой магической элиты империи не признался бы в этом напрямую, но встречаться с одним из подданных империи, представители которых зачастую входили в карательные отряды, специализировавшихся на зачистке особо зарвавшихся дворян... Было немного неуютно.

Впрочем, это совсем не мешало ему вести лёгкую, ни к чему не обязывающую светскую беседу за бокалом вина с гостем, одновременно прощупывая его отношение к себе и составляя о посетителе своё собственное мнение. Были прецеденты, когда предоставленные рекомендации не совсем верно описывали своего предъявителя.

— Так чем я могу вам помочь, господин Зальцесс?— наконец задал граф вопрос, решив, что времени для того, чтобы составить первое впечатление о посетителе, потрачено достаточно. И оно было, мягко говоря, неоднозначным.

— Видите ли, господин граф, наверняка вы уже в курсе, что предоставленные мной рекомендации поддельные. И знали это ещё до того, как дали согласие на нашу встречу.

Посетитель продолжал безмятежно баюкать в руках бокал, любуясь игрой света.

— У вас была впечатляющая подборка рекомендателей. Вам наверняка пришлось приложить массу усилий, чтобы её составить, — скользнула по лицу графа тень улыбки.

Особы, от лица которых были составлены рекомендации сами по себе были довольно одиозными, а уж чтобы узнать, что все они имели дела с графом...

— Да, пришлось в своё время повозиться, — согласился гость. Но, поверьте, я никогда бы не обнаружил свою осведомлённость перед вами или кем иным, если бы совершенно случайно не узнал, что могу оказать вам существенную услугу.

— Я так понимаю, слово "случайно" в данном случае скорее дань приличиям.

Граф тоже выглядел абсолютно расслабленным, несмотря на то, что разговор пошёл чрезвычайно острый. Фактически, господин Зальцесс только что сообщил, что не планировал использовать эти сведения для шантажа и вместе с тем имел возможность пристально наблюдать за делами графа. Только последнее уже хватило бы на приговор большому количеству разумных.

— Я совершенно случайно узнал, что у вас проблемы с сучьим корпусом.

— Ну какие там проблемы, скорее временные сложности.

Гость совершенно проигнорировал последнюю реплику графа, выложив на столешницу небольшую папку.

— У меня есть кандидат, который может стать идеальным х'серри для вашего семейства. Не дурак, легко приспосабливается, понимает своё место и имеет все качества, для того, чтобы хорошо отыграть роль. При этом полный профан в классической магии, необразован и совершенно не ориентируется в обществе. Он никогда не сможет бросить вызов истинным законным наследникам, даже если они будут младше по возрасту. А потом, когда надобность отпадёт, вы легко сможете убрать этот камень с доски. Если пожелаете. Я взял на себя смелость подготовить прогноз. Если вы найдёте возможность ознакомиться с этим документом, я свяжусь с вами завтра.

У графа от гнева поджались пальцы на ногах. Мерзавец фактически посмел диктовать условия, да ещё и показал свою осведомлённость в том, что время действительно поджимает. Впрочем, это никак не отразилось на остальном теле графа, сохранившем полную расслабленность, а ноги... Ну ноги. Большинство разумных очень внимательно контролирует выражения своих лиц, положение корпуса и действия рук за столом переговоров, но мало кто вспоминает о необходимости следить за выдающими волнение ногами. В туфлях же такую реакцию всё равно никто не заметит, только потому он и позволил себе оставить эту маленькую слабость, безжалостно вытравив все прочие естественные реакции.

— Ну к чему же затягивать. Дайте мне посмотреть на это вашего х'серри, а остальные вопросы мы сможем обсудить, если он подойдёт.

Благожелательная улыбка не покидала лица графа пока ему не доложили, что посетитель благополучно убыл из резиденции. И только потом расколол ни в чём не повинный столик страшным ударом, выпуская накопившееся раздражение. Кто бы сомневался, что х'серри действительно окажется идеальным. Но ознакомиться с оставленной папочкой лично тоже не помешает. Тут граф позволил себе улыбнуться. Возможно, если всё пройдёт удачно, контакт с этим господином Зальцессом окажется весьма ценным приобретением.

Время тянулось как резина. Первые два дня после отлучки моего негостеприимного хозяина я был действительно занят. Но затем отсутствие новых вводных и прочих дополнительных сведений остановили полёт мысли и фантазии. Выжить, вписаться в окружающую среду, прощупать почву на предмет возвращения. Насколько подробно можно расписать эти пункты, имея в основном обзорные, а может быть и неверные сведения, о происходящем вокруг? Да и первоначальный запал немного спал, притупилась острота ощущения опасности. А ещё недвусмысленное распоряжение "не отсвечивать" перед окружающими и я в положении, когда следует прислушаться.

Есть такое наукообразное определение как к "тревожная мотивация". В терминах родных осин это будет "начинает бегать когда жареный петух в попу клюнет". Это обо мне. Когда очевидно подкрадывается полярный песец — я начинаю очень быстро бегать, действовать и ещё быстрее соображать. Не надо далеко ходить — как то мне выпала возможность оставить в кругу общения ну очень милую сердцу девушку, на которую и дохнуть то боялся. Откуда что взялось. И лишь когда дым развеялся, трезво посмотрев на свои действия я понял, что всё что я делал создавало зацепки параллельно сразу по четырём направлениям. Задачу выполнил. Вот только конечную цель изначально поставил неправильно. И по итогу всё вышло как у Наполеона. Столицу то сжёг, да войну профукал. Ни до, ни после повторить такое достижение мне уже не удавалось.

В общем, если с начала этой эскапады я всё время куда -то бежал, подгоняемый временем, опасностью и друзьями, то в полутемной комнатушке, с регулярными поставками еды и без внешних раздражителей — мозг начал засыпать. Разгон сменился торможением. Потихоньку перспективное планирование свелось к упорядочиванию добытых сведений и размышлениям, как использовать вытащенный из памяти улов популярных незнаний к уже известным фокусам. Без натурных экспериментов выходило довольно блекло. Единственное, что порадовало — выяснилось, что использованные Крейзи и Ментором во время лихорадочного окапывания методики аккуратно улеглись на листах моей амбарной книги, впрочем, как и пройденные образовательные курсы, популярное чтиво или сданные расчётки с лабораторными. Если эта штука действительно рассчитана на управление небольшой фермой, то хотел бы я увидеть вариант для завода. А так — всё меньше бодрствуем, всё больше спим, копим силы аки богатырь запечный. Единственное доступное развлечение помимо игр со своим разумом — уборка и благоустройство, используя доступные фокусы.

Ожидание закончилось с приездом благодетеля. Огромная фигура возникла в проёме тихо скрипнувшей двери. Дядя с недрогнувшим лицом осмотрел блистающие чистотой поверхности, стоящие как накрохмаленные занавески с бритвенно острыми складками и натёртый до состояния зеркального паркета пол. Втянул расширившимися ноздрями пахнущий свежестью воздух. Несколько тихих указаний ускорили сборы не хуже пинка. И только покидая комнату последним, дядя позволил себе выразить неудовольствие моими стараниями вслух.

— Придётся временно вселить в комнату какого ни будь забулдыгу. Прислуга этого увидеть не должна.

С подворья ушли без помпы. Ножками, тихо, спокойно, как и большинство народу. И только уже неплохо попетляв по городу сели в полностью закрытый потрёпанный экипаж с запряжённой пегой лошадёнкой, в котором уже сидел кроме возницы ещё один попутчик. Может, у этого экипажа и были какие либо выделяющиеся приметы, вроде необычного орнамента или ещё там чего, но я их определённо распознать бы не смог. Когда то слышал, будто бы у чукч есть чуть ли не сто пятьдесят слов, описывающих разные состояния снега и, описывая снежную равнину, они могут описать путь из одной точки в другую чуть ли не лучше городского путеводителя, используя в качестве ориентиров только состояние снежного покрова. Они знают, на что смотреть. Для меня же экипаж был таким же незапоминающимся, как и лица негров, когда они только появились на наших улицах. И мы покатили, подпрыгивая на ямах и рытвинах, от которых не спасали даже подложенные подушечки.

— Слушай внимательно, — нарушил молчание до этого вполне обходившийся скупыми жестами спутник.

— Ты будешь выступать в роли подмены, замещая родственника влиятельного лица. По ряду причин никто не удивится твоей неосведомлённости и пробелам в знании правил поведения. Провалам в памяти тоже. На самом деле, в определённой мере это сыграет на руку для отыгрыша роли. Вместе с тем особо зарываться не советую, защищать специально тебя никто не будет. И ещё — лично я крайне рекомендую забыть, что это вообще роль. В настоящий момент мы едем туда, где сделают возможным прохождение проверок на инструментальном уровне. Конечно же, в случае, если обман обнаружится, единственным крайним окажешься только ты. А уж безутешные родственники, обнаружив такой чудовищный подлог, всяко потребуют примерного наказания для подлеца, посмевшего бросить тень на имя благородного дома. Всю дополнительную информацию получишь когда и если процедура пройдёт удачно.

Огорчительно. Крайне огорчительно. Только метаться смысла нет. Решение я уже принял.

— Если это действительно важно, мне должны дать время на подготовку. Что с вещами, будет ли выплачиваться какое-то жалованье, доступ к книгам или чему ни будь похожему?

— Ты сейчас на крючке контракта, который я выкупил у роты. Соответственно, чтобы он оставался в силе — тебе будет идти жалованье. В виде содержания из дому. На самом деле, даже больше, чем тебе причитается по контракту, в связи с нестандартным заданием. Считай, что тебе повезло — такой новичок как ты, чтобы получать сержантский оклад, должен прожить достаточно долго.

Хм... Сержант. Сержант в роте получал в месяц пять золотых, что было в два с половиной раза больше, чем у полного рядового и вдвое меньше, чем у лейтенанта. Вроде бы неплохо. С другой стороны зная, что основной доход наёмных приставов составляла добыча и дополнительные вознаграждения от временных нанимателей, вполне может оказаться, что эта сумма из разряда "для поддержания штанов". В общем, опять же, не зная порядок цен, особых выводов не сделаешь.

— Вещи обсуждаемы в пределах разумного. На время подготовки — доступ к книгам, необходимость в которых сможешь обосновать. Времени на подготовку примерно пара недель. Но лично для себя ориентируйся на неделю. Не больше. На этом пока всё.

Оставшуюся часть пути проделали в полном молчании. Новый попутчик тоже не выказывал никакого желания завязать общение, подремывая в своей полумаске. Чёрт его знает, как ему это удавалось при такой тряске. Видимо, это то, что называется "опыт". И я принялся за укладку в памяти деталей сегодняшней прогулки по городу. Люди, здания, животные, улицы и крыши. Режим туриста во всю мощь как он есть. Однажды в большой город запустили несколько туристов и столько же курсантов разведучилища, а затем проверили, сколько деталей заметили обе группы. Итоги теста были однозначны.

К месту назначения добрались уже в сумерках. Не такой уж и большой по меркам современного города особняк нависал чернеющей громадой. И как будто вымерший двор. Хотя кто их знает, может вместо собак здесь держат что-то позагадочней. Или вообще обходятся без живности. Например, сторожевых привидений. Да и химеры, замершие перед входом, выглядели как то уж больно реалистично.

Загадочный спутник как будто растворился в сумраке, едва выпрыгнув из экипажа. Мы же, вместо захода в дом направились в окружающий парк по едва обозначенной зыбкими огоньками тропке. Сумерки, мерцающие огни и пляшущие тени узловатых ветвей чем то напоминали старый городской парк. Ностальгия. Не хватало только доносящихся издали приглушенных звуков открытой танцплощадки, А вот водная гладь обнаружилась довольно скоро, с пересекающим её ажурным мостиком. И небольшой островок с расположенными по кругу тремя большими прямоугольными плитами и невысоким обелиском в центре, подсвеченными разлитой в воздухе голубоватой дымкой.

Одна плита была уже занята спящим худощавым пареньком в не по погоде тёплой одежде. Всё что удалось различить в неверном свете это коротко обрезанные волосы и правильные черты лица.

— Располагайся, — шепнула сгустившаяся из сумрака неясная фигура, указав на плиту по левую руку лежащего тела, и плавно скользнула к последнему постаменту. "Дядя" в это время столбиком замер на мостике, не ступая на остров и почти затерявшись в тенях. Впрочем какой там столбик! Столб! А может даже глыбища. И он явно планировал наблюдать за процессом от начала и до конца. Странно, но от этого стало чуток полегче. Мандраж он дело такое, даже если всё для себя уже решил, тихонечко подкарауливает за углом, чтобы потом как выпрыгнуть!

Ещё неплохо успокаивало осознание того, что для того, чтобы украсть мою тушку или ещё чего в этом стиле — овчинка выделки не стоила. Некондиционный товар, грубо говоря. Ничто так не укрепляет доверие к словам других как перекрёстная проверка сведений. А то, что мне говорил тщательно скрывающий свою личность "дядя" не очень-то отличалось от того, что уже объяснили в роте после неудачного заклания. Впрочем, считать его неудачным или удачным — вопрос сложный. Без бокала не разберёшь.

Постамент оказался на удивление удобным лежбищем для камня. Встретить в таком месте чудо эргономики было неожиданно — такие удачные углубления под тело и лёгкий наклон изножия к обелиску в центре. В голубоватой дымке вокруг обелиска замерцали нежные изумрудные искры, поначалу редкие и слабые. Всё новые и новые огоньки зажигались над обелиском, пока полностью не окутали его светящимся ореолом. В воздухе тенькнул нежный звук и разливающееся по телу тепло заставило смежить веки. Легкая полудрёма окутала пушистым одеялом и понесла по ласковым волнам. Сумерки сменились рассветом, с неба упали солнечные лучи и над серебристыми ковыльными волнами по прихотливой изломанной траектории запорхал удивительный мотылёк. Тонул в море света, слушал зов ветра и качался на воздушных волнах. Головокружительная лёгкость полёта уносила всё дальше и дальше, полностью растворяя в запахах бескрайнего разнотравья, манивших всё дальше и дальше. Дальше и дальше... Да, это место здесь. Моё. Место. Здесь.

Двое сосредоточенно изучали раскатанный на столе лист линолеума с врезанным в центр стеклянным шаром, по всем признакам взятым из снежных сувениров. Тех самых, в которых после встряхивания идёт аммиачный снег, заметая избушки, ели и оленей.

— Магистр, — нарушила тишину Крейзи. Почему сигнал может стать нечётким?

Вопрос действительно был интересным. Согласно схеме, горящей на столе, после заброски через портал Шаман успел разместить все четыре сенсорных кластера. Четыре триады кристаллов, имеющих связь со своими парными двойниками, оставшимися в городе. В теории каждый из этих кластеров мог стать в будущем точкой привязки для портала, но тогда для надёжности можно было ограничиться двумя триадами. Одна триада могла только помочь подтвердить его существование в радиусе чувствительности. Три, расположенные треугольником — направление и примерное расстояние. Четыре же триады расположенные в виде пирамиды и хранящие в себе опознавательный код энергетики Шамана, должны были обеспечить возможность определения его местонахождения даже в глубокой шахте или на дне моря. Не без сложностей, но вполне достаточно для того, чтобы сузить район поиска до дистанции уже достоверно работающей связи между Ментором, Крейзи и магистром Седжесом.

Сейчас, после такого драматического ухода, построение портала было невозможным, но когда возмущения спадут — создать особо защищённый карман на теневой тропе для создания портала будет вполне возможно. И если Шаман продержится до того времени — вытащить его обратно, а пока продолжить углубляться в запредельную премудрость.

Насчет сохранности триад на том конце особых опасений не было. Полностью пассивные, связанные нечеткой связью кристаллы, заглубленные в землю металлическим прутом и киянкой на метровую глубину, можно было бы обнаружить только зная, что они там есть. И то, в первую очередь бы обратили внимание на относительно бесполезные, но существенно более крупные сигнальные кристаллы, которые должны были быть оставлены на полметра ближе к поверхности. Когда Шаман затребовал их наличие в ультимативной форме — Крейзи и Ментору оставалось только согласиться. В конце концов, он же "маг в перчатках", что с него возьмешь. Кроме того и размещать на местности должен был именно он, и шкурой рисковать больше всего выпало именно Шаману. Сейчас же именно нетронутость сигнальных кристаллов относительно основных давала основание считать, что основная схема нетронута.

Старый цифровой фотоаппарат, подвешенный над столом, делал снимок исходящей из крупного огонька в центре шара световой стрелки каждый час. Это позволяло отследить перемещения и позднее, при необходимости, повторить путь с большой точностью. Но если перед этим, несмотря на несколько существенных изменений в окраске источника света, указатель работал вполне удоволетворительно, то сейчас вместо четкой указующей черты на планшете дрожал описываемый лучом сектор. Радиус сектора тоже зыбко колебался, как будто устройство не могло определиться с расстоянием до цели.

— Сложно сказать. Даже будь он мёртв или стань призраком — просто изменился бы свет излучения. И луч бы указывал на место, где лежат основные останки. Пока же всё, что я могу предположить — его каким-то образом стало больше.

— Гы. Незапланированное увеличение поголовья отдельно взятого Шамана, — плоско пошутил Ментор.

— Больше не меньше, — несмотря на оптимистический смысл замечания, от голоса Крейзи повеяло мертвечиной, заставив поёжиться всех присутствующих. Даже проекцию магистра, технически и так не совсем уж живого. В наступившей тишине было отчетливо слышно тиканье механического монстра и жужжание залетевшей мухи.

— Ладно. Каждому овощу своя медведка. Дел ещё полно. Магистр, не соблаговолите ли вы вернуться к нашей традиционной викторине?

Пусть из-за отсутствия штатного адвоката дьявола формат опроса немного изменился, перед обоими опрашивающими лежало по листочку, отражавшему набросанные Шаманом тезисы. Каждый из двоих теперь работал по принципу "за себя и за того парня". Причины извлекать знания именно таким способом немного изменились, но принцип остался прежним. Ментор и Крейзи всё больше и больше подозревали, что основы используемых магистром знаний сформулировал кто-то знавший о предмете больше. Если можно так выразиться, кто-то, кто написал шикарную книгу по типу популярных "Сборников практических рецептов", не особо озадачиваясь теоретическим обоснованием. Сборник ответов "если надо, то делать так" без пояснений "на основании чего". И если выйти за рамки частных случаев конкретных рецептов, то те же знаки давали интересные возможности, уже опробованные ещё до командировки Шамана. Временной командировки.

Не убегай, прекрасное мгновенье. Чудесный сон, подзадержи простую явь... Просыпаться было несколько неуютно. Даже неудобно, как если бы кто-то заставил делать гимнастику в плохо сидящей пиджачной паре. Тело ощущалось откровенно чужим, слабым до безумия и с теми характерными признаками длительного недвижного возлежания, когда кажется будто мясо просто отслаивается от костей. Даже глазные яблоки в глазницах поворачивались болезненно.

Вместо мистических красот природы я вновь оказался в комнате. На этот раз светлой, довольно большой и с явными признаками пошлой роскоши. По крайней мере, монументальное кресло возле изголовья явно выглядело очень солидно. Совсем другой класс по сравнению с уже привычными табуретками или резным стулом, которым так гордился ротный лейтенант. Перина, балдахин... Перина, балдахин... Взгляд скользил по внутреннему убранству, отыскивая всё новые и новые детали. А вот такую мелочь, как украшающую кресло уже довольно поднадоевшую фигуру "дяди" хотелось еще долго не замечать. Ну не ожидал я от него приятных сюрпризов. Как пить дать не ожидал. Хотелось еще немножко понежиться в неведеньи. Самую капельку.

— Вижу, проснулся.

Вспоротая резким голосом тишина жалобно треснула, расходясь по швам. Странно, раньше я и не замечал, что голос у "дяди" такой скрипучий.

— Говорить пока не пытайся, резко двигаться тожже. Будешь готов слушать — кивни. Время у нас пока есть.

И он снова замер в ожидании.

Кивнул, расплатившись за это ещё одной толикой неуюта.

— Значит так. Подмена прошла удоволетворительно. Несколько дней будут болезненные ощущения, пока не привыкнешь к телу. Чтобы ускорить — я с тобой буду заниматься физическими упражнениями каждый день. Дальше. Кроме нас двоих в особняке никого нет. Тебе будут показаны портреты членов семьи, и ты должен будешь заучить имена и степени родства. Лично, естественно, представлен не будешь и своими глазами не увидишь до самого отъезда в пансион. И лучше для тебя чтобы никогда и не увидел, потому что иначе это будет значить, что что-то пошло не так.

Ясненько. Ещё одно подтверждение, что если я влипну — от меня открестятся. Да ещё и наверняка всех собак повесят. Никто меня не видел, я никого не видел. Единственный с кем общался это "дядя", о котором практически ничего не знаю. И всё, что он мне рассказал о заказчиках — может оказаться ложью, призванной очернить благородное семейство. Ай-яй-яй, только подумать, какие только козни не подстроят подлые завистники

— Ты отныне Ринне Неави, только так и никак иначе. Даже в полном одиночестве, когда мы наедине или при встрече с кем-либо из семейства Неави ты это она. При всех возможных накладках ссылайся на длительную болезнь и затворнический образ жизни. История про поразившее одного из членов семьи тяжёлое проклятье довольно известна, так что никто особо не будет удивлён. То, что результатом проклятья стало практически полное уничтожение психики и растительный образ жизни — знали немногие. А теперь только трое.

Какое интересное замечание. Теперь. Теперь только трое. Если подумать, то только в этой комнате таких двое. Значит ли это, что остальные знающие... Ну, кого как, а лично меня это немного взбодрило. С таким уровнем прикрытия не лично меня, а операции — действительно есть шансы. Тут мои мысли сделали петлю, вернувшись к некой детали. Детали, озвученной парой предложений ранее, но ускользнувшей от моего внимания.

— Э... Мне показалось, или мгновением ранее вы упомянули слово "она".

— Естественно. Ты же не можешь отправиться в пансион имперского резерва как парень. В конце концов, это хоть и филиал при имперской академии, но в первую очередь закрытый пансион для воспитания девиц из благородных семей.

Случившийся лёгкий ступор не помешал мне быстрым движением руки проверить под одеялом возникшее подозрение. После чего ступор перешёл в тяжелый. Очень, очень тяжёлый.

— Ну и как вам новый х'серри?

Очередная встреча графа Неави и господина Зальцесса протекала значительно душевней первой.

— Неплохо. Очень даже неплохо. Умеет себя контролировать, быстро приспосабливается. Лицо пока держит не очень, но в данном случае это даже кстати. Ваш разговор после ритуала это вообще нечто. Я правильно понял, что вы его не предупреждали о том, кого именно он будет замещать?

— Вы ведь сами всё видели. Только в самых общих чертах. Да и это благословенное незнание сильно повысило шансы на благополучный исход слияния. Сложно сказать, к чему бы могло привести внутреннее неприятие. Да и он мог попытаться отказаться от роли.

Граф с удоволетворением перебрал в памяти виденное ранее. Поведение х'серри по пути к месту проведения ритуала, где граф играл роль молчаливого попутчика, решая, стоит ли начинать игру или свернуть сразу, пока ещё толком не началась. На самом ритуале и после пробуждения, во время которых он предпочел наблюдать не афишируя своего присутствия. Тень предка, проводившего слияние, приняла замену достаточно дружелюбно, неожиданно дружелюбно.

Всё же было неожиданной удачей найти кого-то достаточно цивилизованного, управляемого и не имеющего характерного рисунка ауры жителя любой из известных империи областей. Благодаря этому при наложении матрицы на дочь сохранились уникальные признаки, запечатлённые в имперском хранилище в детстве. А полученное изменение легко объяснимо воздействием проклятья и последующего лечения. Таким образом, тело с остатками прежней души и новой вселённой сутью действительно можно было выдать за полноценную среднюю дочь, тем самым защитив старшую и младшую от поползновений сучьего корпуса. Этот Зальцесс действительно проделал хорошую работу.

— И чем вы с вашим подопечным сейчас заняты?

— Подопечной, если позволите.

— Ах да, конечно же подопечной. Моей милой дочуркой Ринне.

— Пока что восстанавливаем физическую форму. Ринне запросила полную информацию по пансиону, включая исторические справки и отзывы доступных выпускниц о внутренней жизни. Внутренние уставы, как пансиона, так и самой Имперской Академии. Так же запросила выписки из имперских норм и уложений, а так же исторические справки, что и было предоставлено.

Граф счёл возможным показать гостю своё удивление.

— Выписки касательно норм наследования?

— Нет, ничего в этом ключе. Присоединение новых территорий, улаживание внутренних военных конфликтов и подобное. Дуэльные кодексы, включая неписаные.

— Я вижу, есть что-то ещё, требующее моего одобрения?

— Да. Ознакомившись с уставами пансиона и академии, Ринне сделала запрос на услуги химеролога третьего класса. Так же затребовала разрешение на посещение некоторых частных тематических коллекций и несколько уроков манер у старейшей фрейлины из числа доступных. Книги по домоводству и началам искусства.

Прыть новообретённой дочурки внушала уважение.

— Чем обосновала?

— Нежеланием привлечь излишнее внимание нарушением правил внутреннего распорядка. Необходимостью более качественного создания образа болезненной девочки-затворницы, выросшей на балладах и исторических романах.

— А зачем понадобился химеролог? Хочет завести домашнего любимца?

— Нет. Пожелала провести расширенную химеризацию себя по нормам имперского скаута, что находится в рамках дозволенного уставом как Имперской Академии, так и пансиона. Скорее всего потому, что никто не мог даже предположить себе подобного желания у юницы. По имперскому уложению ей, как дворянке, изменения такого класса даже не обязательно вносить в личную анкету.

— А это то зачем понадобилось?

Господин Зальцесс пожал плечами.

— Повышение физических кондиций до нормы, ведь сейчас организм находится в крайне ослабленном состоянии. Так же расширенная спецификация включает в себя возможность изменять окраску участков кожи в широких пределах. Поскольку её денежное содержание будет невысоким, в целях экономии средств и для поддержания статуса семьи на должном уровне, она пожелала вместо использования косметики иметь возможность использовать эту способность. Тем более иллюзии она использовать не умеет и вряд ли когда-либо окажется способной. Кажется такое изменение пигментации довольно распространено в их краях. Ринне назвала эту манеру "татуаж".

— Хм, — граф задумчиво потер подбородок и чуть не подавился хохотом, представив себе пару знакомых матрон, щеголяющих на очередном приёме макияжем в стиле болотной растительности. Хорошо, разрешаю.

Интересно. Очень интересно. И любопытно. Но вот о шелухе, оставшейся после ритуала, стоит позаботиться особенно тщательно. Первоначально жизнь в той оболочке граф планировал поддерживать ровно столько, сколько потребуется, пока суть х'серри окончательно не срастётся с телом Ринне. Но учитывая уже проявленные способности... Стоило позаботиться о дополнительном поводке. Долгая жизнь приучила графа проявлять осмотрительность. Потому и пережил даже некоторых своих детей и внуков, не говоря уже о многих врагах.

— Ставьте меня в известность, если попросит ещё что-то, что вы расцените как необычное. И вот ещё что. Вы неудачно пошутили о троих знающих. Список я вам дам. Позаботьтесь о том, чтобы это перестало быть дурной шуткой. Срок поступления отодвиньте еще на две недели, письмо в пансион с извинениями я подготовлю. Посмотрим, что ещё она придумает. И подберите из посторонних кого-то, кто будет сопровождать Ринне при посещении коллекций и в городе, а так же заботиться о проживании. Всё же юная леди, даже затворница, должна иметь представление, как обращаться со слугами.

Придя в себя после шокирующего поворота событий, я погрузился в исследовательскую деятельность. Раньше у меня была одна четкая цель — выжить до прихода подмоги. В том, что ребята смогут меня найти, я не сомневался. Не зря, в конце концов, я так тщательно вымерял точки установки сенсорных кластеров. Но после такого, мягко говоря, преображения... В мою тонкую мятущуюся душу закрались некоторые сомнения. Не в ребятах, а в сроках. Вполне возможно, что путь назад придётся пройти, по большей части, опираясь на собственные силы.

Некоторое разнообразие вносили тренировки устраиваемые "дядей". Взять стакан воды, разбить яйцо, вдеть нитку в иголку. Отжаться от стены или несколько раз качнуть пресс, придерживаясь руками за быльца кресла. Ничего особенного. Но очень непросто, если твоё тело в состоянии как у тяжёлого послеоперационного больного.

Итак. Что я узнал о месте, в котором должна будет жить Ринне Неави.

Пансион Имперского Резерва при Имперской Академии. Он же Гиблый Цветник, он же Сучий Корпус. Место, где из юных леди под строгим присмотром доброжелательных наставниц выращивают идеальных матерей семейств. В теории. Где юные прелестницы в обществе милых подруг впитывают дух благородства и осваивают полезные умения. В теории. Место, откуда выходят истинные патриотки империи, готовые положить жизнь на укрепление её границ. Опять же, в теории.

Теперь о практике.

Из этого пансиона выходили как идеальные племенные серые мыши-производительницы, так и последние твари, чьи успехи выделялись даже среди отморозков из высшей знати. Место содержания сломавшихся под гнётом высоких требований аристократической семьи психопаток. Место ссылки несовершеннолетних законных наследниц безвременно почивших старших родственников, пока младшие заняты элегантным переделом чужого наследства. Именно отсюда назначались невесты для граничащих с империей царьков и магов, которых желательно было включить в ряды имперской знати вместе с подвластными доменами. Ими же награждались доказавшие свою силу прочие полезные выскочки из ниоткуда. И неважно, если вдруг срок жизни такой назначенной невесты в качестве законной супруги вдруг оказывался меньше, чем у породистой собаки. Всегда можно было назначить ещё одну.

А теперь вопрос. Что нужно сделать для того, чтобы юная, знатная и, возможно, богатая наследница охотно вышла замуж за любого, на кого укажут? Правильно, устроить ей персональный ад психологического террора. Затравить, проще говоря. И показать, что другого выхода у неё нет и не будет. А кто это сделает? Ведь даже за попытку оскорбления со стороны наставниц их могут растерзать родственники, не особо обращая внимание на преподавательский иммунитет. Согласно дуэльному кодексу или собственным представлениям. Даже не потому, что они что-то сделали, может быть даже желаемое оными родственникам, а чтобы показать другим свою силу.

Как этого добиться? Верно. Создав структуру общества, в котором всё это будет происходить как бы само собой, с энтузиазмом, руками "милых подруг", которым достаточно лёгкого намёка или даже тени намёка. Да, а ещё выпускниц тщательно ограничивали в качестве обучения. Сами понимаете, ни к чему, чтобы особо одарённая девушка, не вынеся особо утонченных дружеских подначек, сожгла несчастных шутниц особенно мерзким заклинанием. Это может создать дурную славу.

Теперь что касается меня. Кажется, кто-то из недругов активно подсуетился, чтобы старшую дочь семейства Неави, Ирейн, поместить в эту клетку, отправив повестку от пансиона. Младшая пока ещё была в безопасности по малолетству, но старшая — умница, красавица, подающая надежды как одарённая — была уже довольно ценным товаром на имперском брачном рынке. И удачная партия могла неплохо усилить позиции семейства Неави. Какая ирония. Если я вдруг случайно сдохну в этом гадючнике в качестве средней дочери, это вполне устроит моих нанимателей, ведь выдать вторую повестку им будет уже нельзя. Радует только то, что и мой выпуск их тоже может устроить. Для гарантии успеха я, с их стороны, сам бы себя поскорее прибил в этом пансионе, но тут есть ньюансы. Может и не взлететь. Так что можно надеяться, что пустят дело на самотёк.

А вот лично мне пускать дело на самотёк никак нельзя. Если при таком раскладе я буду ждать на лавочке у речки, когда мимо пронесёт труп моего врага, вполне может оказаться что труп будет моим.

Итак. Задача. Как одиночке выжить и добиться поддержки в обществе, где должно быть полно более сильных, умных, хитрых, изворотливых и богатых соучениц, варящихся в этом котле заметно дольше? Если хорошо подумать, то ответ очевиден.

Пополнение основного файла от 28/08/2012

Глава 6

"Некоторые виды дичи или рыбы, к примеру, такие как теладский мотылёк или рыбка химурко, хотя и являются изысканным украшением стола, слишком тяжелы или деликатны в разделке, чтобы доверять их обычным ножам. То же порой касается и крупной дичи. Начертав на тыльной стороне перчатки из рыбьего пузыря четыре знака вписанные в октограмму Ментерро по приведенному образцу, вы сделаете процедуру обработки легкой, приятной и безопасной".

Трактат "Наставление доброй хозяйке поместья".

Гиэнне пансиона имперского резерва Летри Рассел ожидала прибытие новой воспитанницы в поразительно дурном расположении духа. Причиной этому послужило лежащее перед ней письмо от графа Неави, в крайне вежливом тоне ставящим руководство пансиона в известность о неизбывной гордости родителя, имеющего счастье обучать свою дочь в одном из благороднейших учебных заведений. Среднюю дочь. Едва вступившую в возраст, когда по велению сердца она смогла ответить на призыв империи. И благодаря этому имеющая возможность с наиболее нежного возраста впитать незыблемые моральные ценности и принципы прославленного пансиона.

Вот же увёртливая тварь...

Украшенные изящным маникюром кисти рук в который раз резко сжались, царапая крытую лаком полированную столешницу. Далеко идущим планам гиэнне, уже твёрдо рассчитывавшей на пополнение своего питомника первоклассным товаром, пришёл конец. Все усилия, потраченные на оформление имперского вызова семье Неави, пошли прахом. А ведь ради этой повестки пришлось задолжать услугу довольно высокопоставленной особе. И не одной. Оставалось только запустить отработанный механизм давления и получить на выходе либо безвольную марионетку, либо самоубийцу, либо психопатку. При любом исходе она получала серьёзные, пусть и не всегда явные выгоды.

Средняя же дочь графа не представляла из себя никакого интереса. Более того, учитывая широко разошедшиеся слухи об её болезни, представляла собой товар не просто малоликвидный, но и попросту опасный. Попытка сбыть проклятую невесту кому-либо значило обеспечить себе серьёзные проблемы в будущем.

После короткого стука в дверь кабинета тенью проскользнула э'гиэнне Кристис, её бессменный заместитель уже долгие десятилетия.

— Прошу прощения, гиэнне, воспитанница Ринне Неави ожидает аудиенции в приёмной.

— Приглашай. Потом распорядись, чтобы мой стол привели в порядок. Совсем разболтались.

И гиэнне аккуратно передвинула стопку корреспонденции, скрывая царапины.

Новая девица удивила уже с порога. Вполне ожидаемо от дочери богатого семейства прибыть одетой по последнему писку столичной моды, искрящейся от драгоценностей. Таких дурёх, стремящихся внушить впечатление значимостью своей семьи при первой встрече, гиэнне Рассел неоднократно обламывала. В конце концов, именно для этого в пансионе существовали жесткие требования к одежде. Вновь же прибывшая...

Этот наряд нельзя было называть даже старомодным. Шляпка с тёмной вуалью, вышедшие из употребления сотни лет назад. Длинные перчатки чуть выше локтя. Строгий колет, отложной воротник и длинная юбка с широким подолом. Передник с едва приличным минимумом кружев. Этот вид можно было назвать скорее архаичным. Ещё больше впечатление усиливалось дополнявшими наряд сложенным зонтиком от солнца и громоздким даже на вид веером, привешенным к боку.

Вошедшая склонилась в глубоком реверансе, придерживая одной рукой юбку, а второй прижимая к груди зонт и книгу в черном переплёте. Надо сказать, довольно нескладном. Похоже, она действительно ещё не отправилась от болезни. И замерла в почтительном ожидании.

— Встань, дитя. Эти шляпка и зонт тебе на самом деле так дороги, что ты не можешь расстаться с ними даже в моём кабинете?

Благожелательный тон и выражение материнской заботы Летри Рассел отработала уже так давно, что удержание этой маски совершенно не требовало усилий.

— Прошу прощения, гиэнне.

Тихий голосок прозвенел как колокольчик, навевая неуловимым акцентом образы древней столицы.

— У меня были некоторые проблемы со здоровьем. Я уже привыкла ощущать их частью себя. И была просто счастлива, когда оказалось, что уставы пансиона и академии позволяют мне сохранить привычное одеяние, помогающее поддерживать телесное здравие.

Выпрямившаяся посетительница ещё плотнее прижала к себе потрёпанный томик.

— Неужели вы так оберегаете именно устав нашего учебного заведения? Вряд ли вам стоит так беспокоиться о его сохранности. Свой экземпляр получает каждая новая ученица.

Гиэнне действительно удивилась.

— Это крайне редкое расширенное издание, отслеживающее изменения с момента основания пансиона с историческими экзерзисами, примерами, наставлениями и поучительными историями. Как истинная дочь империи я не могла сдержать волнение, узнав, что смогу учиться в этих прославленных стенах. И едва представилась возможность, как сразу же озаботилась тем, чтобы впитать дух и букву сиих бесценных наставлений, став примерной воспитанницей.

Разговор в таком духе начал утомлять полновластную хозяйку пансиона. Гостья решительно не давала повода себя одёрнуть, иначе как показав гиэнне с дурной стороны. Может, если попробовать так...

— Приятно это слышать. Не часто к нам поступают столь добросовестные ученицы. Но всё же, милочка, находиться в моём присутствии в головном уборе несколько невежливо, вы не находите?

Мягкий укор, прозвучавший в голосе гиэнне, был просто образцом строгости и доброжелательности одновременно.

— Ещё раз прошу простить, — вновь склонилась в глубоком реверансе девочка. В приёмной мне стало дурно и, не желая вас тревожить, я упустила из виду, что это могло показаться невежливым с моей стороны. Сия вуаль пропитана особым составом, помогающим мне поддерживать силы и оберегает окружающих от излишнего беспокойства на мой счёт. Это стало таким привычным, что я невольно ошиблась.

Она сняла шляпку и на гиэнне глянуло неестественно бледное лицо с глубоко запавшими в синих тенях глазами и лихорадочным румянцем. Лицо ребёнка с короткой аккуратной стрижкой и сочащейся из уголка губ кровью.

— Пожалуйста, наставляйте меня, если я буду делать ошибки, — кротко улыбнулась Ринне.

Кровь засочилась сильнее.

А улыбка у неё очаровательная, автоматически отметила для себя Рассел.

Разговор со старой грымзой начал утомлять. Пусть даже такой короткий, он мог сыграть важную роль в начале моей жизни на новом месте. Поэтому был действительно напряженным. Хорошо ещё реверанс, тень от шляпки и вуаль помогали скрыть внимание, с которым я осматривал кабинет и его хозяйку, отыскивая возможные ключи к её характеру.

Разложенные по всему кабинету личные вещи, пусть и немного. Тётенька похоже из тех, кто старается захватить под себя всю территорию и яростно её охраняет. Это неудивительно, но ещё одно подтверждение всегда кстати, как и опровержение. Держится строго, но явно проглядывает стремление к роскоши. Хотя если бы не потраченная на посещение торговых домов неделя, я бы этого не заметил. Манеру э'гиэнне Кристис заходить к начальнице в кабинет, как и покидать его, я для себя уже отметил. Была бы гиэнне мужиком, определил бы для себя как местного царька. Не раздумывая. Стоп, думать о ней как о добре. Установка на добро.

— Прошу вас, наставляйте меня без всякого снисхождения.

Надкушенная губа саднила. Конечно, я бы предпочел обойтись модными у фокусников капсулами с кровью, но пока что не мог себе такое позволить. И так невнимание "дяди" к моим просьбам во время подготовки в какой то момент стало уж слишком безразличным. А вот отработку чахоточного макияжа в стиле Веры Холодной скрыть было невозможно. Без зеркала, длительных упражнений и подсказок со стороны сделать что-либо естественно выглядящее было определённо нереально. Даже пришлось посетить пару больниц для нищих с благотворительным визитом. Хорошо ещё химеролог оказался неплохим художником. Так что смог проделать со мной желаемую дополнительную коррекцию фигуры без сторонних консультаций. По моим расчётам, хрупкая с виду высокая фигурка с удлинёнными ногами будет котироваться в постоянно воюющей империи крайне низко. Там, где от барышень ждут в основном воспроизведения потомства в возможно больших количествах, стандартом красоты просто обязаны быть формы как у барышень с полотен Рубенса. Биологический императив, так сказать, во всей красе. Другими словами должны цениться широкая попа, огромные груди и очень много мяса.

— Мне не разрешали общаться с сёстрами, — тут кашлянуть и трогательно прижать ко рту белый кружевной платочек, на белом кровавые пятна особенно эффектны. Хотя я всегда мечтала жить в одной комнате с подругой.

Теперь ввернуть пару предложений о надеждах на будущее под мудрым руководством несравненной Рассел. О роли выпускниц пансиона в судьбе империи и своих надеждах занять в их рядах достойное место.

— И если это возможно, я хотела бы взять под свою опеку какую то часть вашего великолепного сада при пансионе, дабы упорным трудом превратить его в место, достойное восхищения.

Гиэнне Рассел становилось всё тяжелее удерживать доброжелательное выражение, выслушивая наивный лепет малолетней дурочки. Да и это лицо раздражало всё больше. Кожа да кости подростка, который никогда не вырастет во что-то приличное, как она уже видела с высоты своего многолетнего опыта. Явная болезненность. Будет просто чудом, если она проживёт достаточно долго. Определённо, слухи были верными и граф неплохо раскошелился. Сначала на лечение, потом чтобы его среднюю дочь признали достаточно здоровой.

— Хорошо, дорогая, — остановила она, наконец, новую воспитанницу. Я разрешаю тебе носить вуаль и дальше. Можешь выбрать себе незанятый участок в саду, если так хочешь. Буду рада увидеть, к чему приведут твои усилия. Но только если это не повредит твоей учёбе и выполнению прочих обязанностей. А сейчас иди. Я распоряжусь, чтобы о тебе позаботились. И вот ещё что. В нашем пансионе принято, чтобы ученица выбрала себе ещё одно имя. Сестринское имя. Ты уже подумала, как желаешь, чтобы тебя звали?

— Гарни. Я хочу, чтобы моим сестринским именем стало Гарни, — бледное личико девочки будто озарилось внутренним светом.

Когда Ринне Неави, она же вновь названная Гарни, покинула кабинет, э'гиэнне Кристис получила распоряжение поселить новую ученицу в отдельную комнату. На всякий случай. Уточнять, насколько она незаразна при плотном общении с другими ученицами, гиэнне Рассел не рискнула, впрочем, как и отправлять на повторное освидетельствование. Ведь с момента вступления на территорию пансиона девочка считалась пребывающей в её личной ответственности. А в сопроводительных документах было ясно указано, что девочка в пансион прибыла абсолютно здоровой.

Так же было передано пожелание для Леди Соцветья отменить тёплый приём для новенькой, сосредоточившись на уже находящихся в обработке.

Вот же увёртливая тварь...

И изящные коготки гиэнне в который раз пробороздили лак столешницы.

А тем временем где-то.

Катящееся по сухой равнине под порывами ветра перекати-поле. Сухие изогнутые стебли, хищные чернеющие шипы. И страх. Кричащий страх на грани жути в полной тишине. Всепоглощающая тьма.

Резиденцию директрисы пансиона я покидал со смешанными чувствами. С одной стороны первый контакт с местной паучихой прошел относительно удачно. И я с полной уверенностью поставил галочки в своей амбарной книге, закрывая первые пункты по плану первичного позиционирования. Во дни суровые испытаний, когда от своего мозга толку нет, истинный студиозус всегда найдёт методичку, не так ли? Вот и я нашёл, на что опереться. Что же, ставлю птички.

Во-первых, опробовал "в боевых условиях" на посторонней первый пункт из моего списка необходимого. Выделяющий внешне телесный признак сработал убойно, даже я смог это заметить на такой матёрой лицемерке.

Во-вторых, отстоял аксессуары, которые должны будут со временем стать моими знаковыми приметами как неотъемлемая часть образа. Это уже не говоря о том, что я определённо рассчитывал на то, что каждый из них будет нести двойное назначение.

В-третьих, выбить сходу разрешение на захват части территории я даже и не надеялся, а на этот момент у меня были большие планы. Но сделать что-либо подобное впоследствии было бы наверняка намного сложнее, ведь пришлось бы пробиваться через посредников. Так что риск получить отказ был вполне оправдан. Эту птичку ставим бонусом в другом разделе.

С другой стороны — неясно получилось с ещё одним существенным моментом. По моим прикидкам очень важно было сделать так, чтобы гиэнне потеряла ко мне всякий интерес. Интерес же окружающих должен был быть умеренно-настороженным. По крайней мере, на первое время. С другой стороны — выделение отдельного помещения как-то выбивалось из этого ряда. Такой шаг директрисы наоборот, мог привлечь слишком много активного внимания со стороны других пансионерок уже на первом этапе, когда я ещё к этому не готов. Учитывая то, что я уже узнал о пансионе, вряд ли активное внимание будет доброжелательным.

Более того, "в связи с поздним прибытием и тэ дэ и тэ пэ" вместо того, чтобы поселить рядом с другими воспитанницами, комнату э'гиенне мне выделила в неиспользуемой башенке на территории сада. Ежу понятно, насчет причин врала. Хотелось верить, что выделила по собственной инициативе, творчески переосмыслив указание директрисы. Иначе это означает, что пункт "оказаться безынтересным для руководства" конкретно провален. Хотя такое территориальное отделение от других уже могло сильно усложнить выполнение некоторых важных пунктов, на которые я сильно рассчитывал. К примеру, прихваченный мною в багаже набор тонкостенных металлических чаш оказывался практически бесполезным. А я ведь очень тщательно выбирал, что должен взять с собой и при этом уложиться в нормы личных вещей для пансионерок. И это только один из моментов. Какая боль, мда. Хотя отдельное место жительства это иногда действительно удобно.

Вторая душевная боль пришла, когда я увидел в конце садовой тропинки выделенное мне для проживания сооружение. Жилым зданием назвать язык не поворачивался. Самое большее — заброшенное строение. Сказать яснее "умри здесь поскорее, детка" было бы, видимо, невозможно. Кажется, с образом "девицы бледного облика" я самую малость переборщил. Конечно же, демонстративное стремление к аскезе и неприхотливость в быту перед другими тоже значились в плане, но именно демонстративное и перед другими. Такими темпами следующая стадия — попасть в категорию гонимых, выполнится чересчур досрочно. Нет-нет-нет, нам такого и даром не надо, и с доплатой не надо.

Шагая по тенистой дорожке, э'гиенне Кристис находилась в некотором затруднении. С одной стороны — воспитанницам позволялось, прибывая в пансион, иметь при себе "ручную кладь с личными вещами, с коей в состоянии управляться без помощи окружающих". Что, как правило, было совсем немного. Но вот можно ли было именовать таковой ручной кладью огромный по сравнению с хозяйкой кожаный короб, решить было затруднительно. Тем не менее, новая воспитанница, по-видимому, действительно почти не испытывала затруднений, волоча по дорожке эту вещь за ручку. Чему немало способствовали вделанные в сам короб небольшие колёса, что не позволяло обозначить сие творение как сундук с тележкой, кои без сомнения были запрещены уставом и подлежали изъятию. Впрочем, гораздо больше э'гиенне интересовало, как воспитанница отнесётся к подготовленному для неё сюрпризу. За время работы в пансионе она научилась получать удоволетворение от таких мелких пакостей ученицам. Так э'гиенне Кристис исцеляла раны, нанесённые её гордости необходимостью склоняться перед тиранией строгой хозяйки. Впрочем, вряд ли она это осознавала. Ведь даже помыслить такое для неё было почти тоже самое, что и поднять открытый бунт. А бунтовщики, пусть даже потенциальные, при гиэнне Летри Рассел не задерживались.

— Вот здесь может быть твой новый дом, Ринне. Конечно, придётся приложить старание, чтобы этот дом стал достойным жилищем для юной леди. Зато он, как и участок сада вокруг, в твоём полном распоряжении.

Трёхэтажная башенка из дикого камня, открывшаяся за поворотом, подслеповато смотрела на мир узкими бойницами, в которых гулял ветер. В конусообразной крыше даже с земли были заметны зияющие дыры. И только единственный вход в башню закрывала крепкая дверь с солидным даже на вид навесным замком. Видимо, чтобы в башне не лазали посторонние.

Почтенная э'гиэнне мысленно облизнулась, предчувствуя, как новенькая начнёт её умолять разместить в другом месте. Вон, она даже замерла, уставившись на башню и прижав ручонки к груди. И великодушная э'гиэнне Кристис даже пойдёт на уступки. Конечно же, получив в свои руки новую должницу. Даже маленькая власть над такой никчемной малявкой это так сладко. Здесь тебе не дом, девочка. Здесь тебе вся знатность и влияние предков не помогут. Ну же, кричи...

— Поразительно! — неожиданно громкий голос воспитанницы аж звенел и прерывался от неподдельного восторга. Я и помыслить не могла, что чаянья мои исполнятся так скоро. Ибо сказано в наставлениях, что истинная хозяйка обратит в цветущий сад даже бесплодную пустыню во славу империи. И мне должно не покладая рук стремиться к сему идеалу, заповеданному первыми основательницами славного пансиона. Воздвигнуть форт возвышающийся над дикими землями, как поступали легендарные властительницы!

Девочка всем телом порывисто повернулась к опешившей э'гиэнне и, сорвав шляпку, уставилась на почтенную Кристис с неприкрытым обожанием.

— Будет ли мне позволено самой привести сию обитель в надлежащий вид, лишь изредка тревожа тэ'гиэнне ключницу на предмет получения потребного для ремонта?

И так большие на исхудалом личике глаза казалось, стали ещё больше с того момента, как Кристис видела её без вуали в кабинете директора, на шейке пульсировала синеватая жилка.

Тск... Малолетняя идиотка. Ничего, ещё на коленях приползёшь. Но вслух э`гиэнне сказала совсем иное.

— Конечно же, дитя моё. Я дам распоряжение тэ'гиэнне, чтобы тебе не препятствовали. Вот ключ от башни. Оставь там багаж и следуй за мной, ведь у нас на сегодня ещё много дел.

Дел действительно оказалось довольно много, как и обещала э'гиэнне, так что окончательно в башню я вернулся уже в сумерках. Встать на учет в учебном отделе. Встать на материальное довольствие. Выяснить вопрос с питанием. Получить постельные и иные принадлежности. Представиться классному руководителю. Получить учебные материалы. Ознакомиться с расписанием и расположением учебных корпусов. Ненавязчиво подтолкнуть э'гиэнне к отдаче распоряжения ключнице-завхозу. Не дай бог старушка потом включит склероз, а то и вовсе дурочку. Перетащить по частям всё полученное в башню. Вообще силенки позволяли оттащить и за одну ходку — но тогда бы вышел из образа болезненной хрупкой девушки.

Думаю, не позаботься я заранее, то свалился бы с ног в оригинальном тщедушном теле уже на половине обхода. А этого допускать было никак нельзя. Казаться на первом этапе гонимым — можно и даже нужно, хотя и чуть позже. Жалким — никак невозможно. Никогда. Хоть сдохни, а позволить себе такое я не мог.

В самой же башне следовало действовать быстро, пока совсем не стемнело. С собой я привёз толстые восковые свечи, но использовать их для освещения было непозволительной расточительностью, а для осветительных огоньков по рецепту магистра понадобились бы дополнительные приготовления, требующие хорошего источника света. Поэтому пришлось ограничиться минимумом приготовлений к ночёвке.

Стелить на древней кровати в единственной более-менее прилично выглядящей комнате я пока не рискнул. Так что вытащенные из моей чудо-сумочки ручки стали чудесными распорками для гамака, подвешенного под толстой и крепкой на вид балкой. Сверху гамак прикрыл полупрозрачный полог из взятых у ключницы штор. А чтобы в щелях не завывал шаловливый ветер, прекрасно сработал рецепт от заморозков, накрыв пологом всю башню. Так что, отходя ко сну, я клятвенно пообещал себе на следующий день вместо жалких царапин на дереве тщательно вырезать небходимые знаки уже в камне. Интересно, выдержит ли такой приёмчик хотя бы небольшой дождь.

— Ринне благополучно прибыла в пансион, в настоящий момент признаков, что у гиэнне возникли к ней дополнительные вопросы, не обнаружено. Зато точно известно, что замена ожидаемой Ирейн Неави на младшую сестру её действительно разочаровала.

Можно сказать, очередная встреча графа и господина Зальцесса проходила в тёплой, дружественной атмосфере. Настолько тёплой и дружественной, насколько только может проходить встреча между высокородным аристократом и человеком с неизвестным прошлым. Пока что усилия графа осторожно пролить свет на загадочную личность господина Зальцесса мягко говоря не окупались.

— В любом случае с её стороны было ошибкой безоговорочно подписать документы о приёме. Впрочем, мало кто мог ожидать такого решения вопроса. Я сам, честно говоря, не ожидал. В любом случае нынешняя Ринне — очень интересная девочка.

— Да, складывается впечатление, что у неё уже есть некоторый опыт. По крайней мере её просьбы были очень четкими. И обошлись совсем недорого, хотя некоторые вещи пришлось изготавливать на заказ.

Граф как раз снова изучал список дел и заказов, сделанных дочуркой во время подготовки к поступлению в пансион.

— Вот к примеру. Зачем юной девушке может понадобиться трельяж — сомнений не вызывает. Но сразу три — это уже становится интересно. Элегантный небьющийся чайный сервиз на несколько персон. Толстые свечи хорошего воска и оловянные подсвечники, в пользу которых она отказалась от намного более дорогих, зато практичных и почти вечных светильников. Наряд, как будто утащенный из шкафа прабабушки. А зачем может понадобиться кожа ящеров такого размера?

— На самом деле, от старинного наряда там только общий фасон, — деликатно поправил графа гость. Основа вполне практична — что-то вроде прочного, легко чистящегося облегченного гамбезона с похожей нижней частью. Остальные элементы накладные и легко заменяемы. Практически, взяв с собой два таких комплекта и дополнив сменными элементами, она взяла с собой целый гардероб, легко поддающийся чистке и ремонту, при этом занимающий относительно немного места. Ринне упомянула, что идею ей подали солдатские подворотнички, что бы она под этим не подразумевала. Кожу же она планирует использовать для проведения пикников на траве с подругами. Если таковыми обзаведется.

— В любом случае, я надеюсь, вы будете приглядывать за моей прелестной дочуркой.

— Естественно. В конце концов, теперь и в моих интересах, чтобы наше с вами долгое сотрудничество ничем не омрачалось.

Тут на ум господину Зальцессу пришло одно из высказываний Ринне, прозвучавшее в ходе обсуждения выбора покроя одежды: "Наши мудрецы считают, что использование брони уместно в любом наряде". Но графу он об этом сообщать не стал, всё же в каком то смысле х'серри оставался на его попечении. В удивительно поганом, должно быть, местечке на этого паренька положил свой глаз беглый магистр.

Утро встретило меня ласковым, бодрящим холодком. Работать, работать, пока светло! Осталось только решить, над чем работать в первую очередь. И как именно. Поэтому, окинув взглядом живописную развалину, при ярком свете выглядевшую ещё более удручающе — я мысленно закатал рукава и аккуратно присел на пенёчек, уже привычно разворачивая в воображении гроссбух.

Дела важные и срочные, дела важные и несрочные, дела неважные но срочные... Как однако модно применение принципа квадратов в наше время. Данный, к примеру, назывался окном Эйзенхауэра. Что важнее — непротекающая крыша над головой или более долгосрочное, но тоже жизненно важное? А может быть плотный завтрак и освещение на вечер? А можно ли кое-что совместить по времени выполнения, есть ли общие элементы? Думай голова, шапку куплю. Только недолго, ведь с сегодняшнего дня начинается и посещение занятий. И грозно нахмурив извилины, голова таки надумала. В бурной перепалке природного безумия с общей необразованностью арбитр логика постановила: "Запрягать телегу впереди коня не след". Другими словами, приоритеты задачам должен проставлять не здравый смысл серого хомяка, а роль, которую я собрался отыгрывать. Если не вживусь в роль, если роль не станет мной — окружающие в любом случае почуют фальшь. А почуют фальшь — тогда и огород то незачем было бы городить, сидел бы серой бесцветной мышью в уголке и не отсвечивал. Авось не заметят и не пришибут. А если уж пришибут, то совершенно случайно, мимоходом.

С ума сойти, как много дел может придумать озадаченная дурная голова, подстёгнутая сильным мотивом. Форпост в диких землях, понимаешь. Дикие земли значит разведка. Разведка земель, ресурсов, обитателей. Дикие земли значит возведение защиты. Ну и обустройство быта конечно же в очередь не последнюю, но по минимуму.

С бытом я начал разбираться в стиле одного моего знакомого, в своё время удивившего меня до безумия. Помнится, заходя во вросший в землю до середины окон дом совершенно затрапезного вида, я не ожидал особых неожиданностей. Но переступив порог — оказался в комнате с угольной печью, отчетливо напомнившей пустующую комнату среднестатистического студенческого общежития или лесного домика на турбазе, с голыми стенами, исцарапанным столом и облупившимся деревянным полом из досок. На потолке висела лампочка с абажуром из газеты. А вот уже из неё вели двери в ещё две комнаты. Налево — закрытая шторой практически стройплощадка с земляным полом. А вот направо... Великолепные обои. Белоснежный кафель пола, укрытый мохнатой дорожкой, плазменный экран на пол стены, кондиционер, подвесной потолок с софитами, проход в блистающую ванную комнату и прорезанное в прихожую фигурное окно с подоконником. И само собой — шикарный диванный уголок, раскладывающийся в приличных размеров... Целомудренно назовем это аэродромом с буквы "тра". Мне до такого великолепия, конечно, было далеко, но вот сам принцип неравномерного обустройства я взял на вооружение не раздумывая.

Крыша башни, как оказалось, со стороны выглядела значительно хуже, чем была на самом деле и с починкой дело терпело, внутренние помещения и лестница нуждались в уборке и кое-где замене досок пола, но в целом я планировал в обозримом будущем просто сорвать настил, обнажив каменные перекрытия. С окнами было тяжело. Фактически, с самого начала в башне меня привлекло то, что она выглядела как настоящее боевое сооружение. Неказисто, и в то же время добротно. И я сильно заподозрил, что строить такое сооружение в отрыве от других, в данной отдельно взятой точке совершенно бессмысленно, если только сама точка не являлась в каком-то смысле уникальной. Возможно, одной из ключевых для обороны. К сожалению это же значило, что бойницы были именно бойницами, следовательно, о готовых оконных переплётах и стеклах по размеру можно было забыть. Впрочем, как раз это было не смертельно.

В самой же комнате после доставки новой кровати одну стену закрыл походный наполеоновский стенной шкаф. Если описать проще — полки закрытые ширмой, примерно в том стиле, который Бонопарт предписал своим офицерам, когда ему надоело заходя в гости вляпываться в бардак. Твердые сдвижные двери на колесиках уже гораздо позже сочинили американцы. Моя сумка, сделанная под впечатлением от походного бара английского танкиста из фильма "Бумбараш", развернулась в прекрасный трельяж с трюмо, содержащим кучу отделений. Остальные зеркала, ранее образовывавшие стенки и переложенные толстыми кожами, чтобы не побились или поцарапались, заняли угол, образовав неплохую стенку в полный рост. Зеркальную стенку я планировал использовать для отработки эффектных поз и прочего.

Ну а завершили начальное обустройство несколько светильничков, дающих белый люминисцентный свет. К сожалению, они требовали периодической дозаправки свежей кровью, по мере того, как использованная ранее сворачивалась. Так что работали недолго. Поэтому же пришлось озаботиться аварийным освещением, убив ночь на поиск светящихся гнилушек в саду. Аскеза это конечно хорошо, но вообще-то мало радости каждый ночной поход в ватерклозет начинать загоняя шип в палец.

Да, и ещё я оборудовал столик и альпийскую горку на соседней полянке. Куда в наше время без места отдохновения, вокруг же сплошной стресс. Вот и авторитеты подсказывают — нельзя строить башню без балкона. Жаль, местные строители с ними не проконсультировались.

Наконец, моя гордость — чудо сочетания враждебной магии и передовых земных технологий. Моё общение с древней, но поразительно юной на вид фрейлиной было недостаточно долгим, чтобы впитать в себя все тонкости старомодного столичного акцента. Прекрасный слух, широчайший голосовой диапазон — оказываются совершенно бесполезны, когда нетренированному человеку надо повторить чужие особенности речи без помощи репетитора. Просто потому что звук, издаваемый собственными голосовыми связками, передается на внутреннее ухо не через барабанные перепонки, а через кости черепа. Фактически, мы себя слышим совсем не так, как окружающие. Но взять образец произношения я смог.

И вот глубокой ночью в заброшенной башне, озаренная лишь светом точечных светильников, в которые время от времени роняет с руки тяжёлые капли крови, старомодно одетая юная особа наговаривает в металлическую чашу текст литании. На столешнице перед глазами девы закреплены широкие увеличительные стекла. А рассматривает она через них две толстенных свечи на вертелах, которые крутят зелёные человечки.

В общем и целом я думаю, что при виде подобной фантасмагории в гробах бы не просто попереворачивало, а раскидало — и не только несчастного изобретателя фонографа, но и половину создателей лингафонных кабинетов. Такие дела.

Появление новой ученицы в пансионе не прошло незамеченным. Вот только поговорить с ней пока ещё никому, кроме учителей, не удавалось. Не потому, что она отмалчивалась или демонстративно игнорировала окружающих. Просто как-то не оказывалась рядом в удобный момент. Когда перерыв между занятиями заканчивался — её ещё не было в аудитории. Когда перерыв начинался — её уже не было. Вот только что сидела прямая, как палка, внимая преподавателю, но стоило моргнуть или отвести взгляд, как её уже не оказывалось на месте. При этом характерный старомодный силуэт в шляпке с вуалью, ажурным зонтиком или веером мелькал в самых разных местах. Её замечали в дальних уголках парка, среди общежитий или в пыльных аудиториях, возле ограждающих пансион от территории собственно Имперской Академии стен. Если же кто-то задавался целью непременно с ней пообщаться — сия особа непременно оказывалась чуть дальше досягаемости. По пансиону поползли слухи.

К сожалению, здесь у меня не было волшебных ручек Крейзи за компьютером и зоркого фотоглаза Большого Брата над облаками. Были отдельные мысли, как восполнить эту нехватку подручными средствами, но опять же, ресурсы пока не позволяли. Поэтому пришлось идти тяжёлым путём. Определить основные ориентиры, сделать циркуль по примеру землемеров и шаг за шагом промерять территорию вокруг башни, выставляя метки на поверхности и затем перенося на одну из захваченных шкур ящеров, совершенно не уступавших линолеуму в плане нерастягиваемости поверхности.

В людных местах с этим было сложнее, поэтому на помощь пришла веревочка, четко ограничивающая длину шага. Провести топографическую съемку, перенести на планшет, привязываясь к ориентирам, разметить силовые линии. И соответственно согласно уже отработанной технологии по территории пансиона начали тянуться теневые тропы. Хорошо, что территорию и сложность не сравнить с городским районом. Тоже не семечки лузгать, но посильно.

Обнаружив место, подходящее для закладки кармана невнимания, я его слегка дорабатывал, затем от него начинал прокладывать коротенькие участки, с тем расчётом, что в дальнейшем они сольются в общую сеть, расползаясь как пятна плесени на сыре. Единственное отличие — карманы я оставлял незавершёнными. Не было особого желания попасться случайно заглянувшему специалисту. Но если в слегка подработанном нужном месте встать так, чтобы каблучки и кончик упёртого в поверхность зонта образовывали дополняющий гексаграмму равносторонний треугольник — всё работало вполне прилично. И это позволяло спокойно наблюдать за поведением старожилов в естественной среде, порой чуть ли не с расстояния вытянутой руки.

Запомнить преподавателей, классифицировать манеру общения и предпочтения. Определить устойчивые группы воспитанниц и обозначить лидеров. Обратить внимание на людей, через которых они общаются. Постепенно вырисовались три основные группы, отношение к которым среди учениц было особенным, можно сказать трепетным. Для себя я их назвал лютиками, мошками и гадами, согласно носимым их членами знаками. Неважно, неброская сережка, заколка, монограмма или булавка — но эти детали с ними были всегда. Отношения между этими группами были скорее натянутыми. Но одна главная для меня черта их объединила. Именно члены этих групп руководили травлей избранных на роль жертв девчонок. Конечно же, сами участие они в этом не принимали, будучи образцами подражания для окружающих. Но пару раз я стал свидетелем практически прямых указаний для отдельных групп. А в награду усердным обещалась возможность в будущем примкнуть к одной из группировок в качестве полноправного члена. Когда место освободится.

Магия-шмагия, люди-нелюди, аристо-быдло. А и тут всё как у людей, с ноткой гордости подытожил я. Всё таки человек действительно царь природы. Я крут. И совершенно так же, как у людей, на роли жертв назначались вполне милые, симпатичные девчонки, в других обстоятельствах никогда бы не попавшие на роль парий.

Цели задавали знаковые, жестко издевались сателлиты, серая масса примыкала к палачам, не желая даже мысленно примерить на себя роль жертвы, без чего невозможно сопереживание и как следствие сочувствие. Зато роли палачей эти серые мыши примеряли охотно и даже вносили свою лепту в травлю, самую малость самоутверждаясь за счет более умных и симпатичных, при этом старательно забывая, что на месте жертвы могут оказаться они сами. Всё как по учебнику. Всё как у людей.

Самое забавное, что такое положение дел все считали самим по себе разумеющимся. Даже не подозревая, насколько это неестественно в замкнутом обществе, где наверху царили главари этой триады. Вызывая трепет, восхищение и стремление подражать. В замкнутой группе может произойти два случая. Выдвинется позитивный лидер, которым все будут восхищаться, к обществу которого стремиться. Душа общества, заводила компаний, образец для подражания. Или негативный лидер. Тот, о котором отозваться дурно, сделать которому гадость или просто оскорбить мимоходом станет нормой хорошего тона для других. Существование этих вариантов параллельно — возможно только в случае, если травля инициирована сверху. Вот такая популярная психология для самых маленьких.

Первичная разведка проведена. Подтверждения получены. Вариант "верный пушкинец", переход на следующую фазу.

Кейни Седдер, дочь виконта Седдер, уже в третий раз присутствовала на этом странном чаепитии. Столик под открытым небом. Горка беспорядочно, но удивительно гармонично разбросанных камней, поросшая растениями. С укрытой вуалью хозяйкой за столиком, которая не проронила в прошлые визиты даже слова. Правда, давая понять что приём окончен, клала перед гостьей новую именную карточку с указанием времени.

Началось всё с необычной визитки, с одной стороны которой были прочерчены две перекрещивающиеся дуги — алая и голубая. С другой — шел тиснёный архаичным шрифтом текст приглашения на чай.

Время. Место. Форма одежды свободная. Пригласительный обязательно иметь при себе. Адресат — Кейни Седдер. Сначала Кейни не собиралась идти, не ожидая ничего хорошего. Но именно в тот вечер на неё опять устроили загонную охоту, рассыпая по парку азартные девичьи возгласы. И запыхавшуюся, исцарапанную девушку ноги будто сами вынесли на указанную поляну, где стояли освещённые мягким светом хрупкий столик со стульями.

Молчаливая хозяйка невозмутимо выставила на столик новую чашку, не выказав малейшего удивления жалким видом гостьи. Налила чай. Пододвинула розетку с вареньем. Коснулась указательным пальцем губ, призывая к молчанию, и приглашающе указала на свободный стул. И так в полном молчании они наблюдали за потерявшими добычу разочарованными охотницами, порой подходившими к самой границе поляны.

В следующую охоту Кейни почти сразу отправилась по адресу, лишь сделав, как уже опытная жертва, несколько ложных петель. Здесь, возле этой странной девушки, было как-то спокойно. Не приходилось постоянно ждать удара в спину. И сегодня она решилась заговорить.

— Почему вы это для меня делаете? Я ведь знаю, я пыталась найти это место сама — тут ничего не было.

Пауза затянулась, пока хозяйка не отставила в сторону пустую чашку.

— Не для тебя. Для себя.

Чистый голос со старомодным имперским акцентом прозвучал очень мягко.

— Ты слышала легенды о спящих? Героях, ждущих в усыпальницах час, когда в родные земли придёт беда, чтобы встать на их защиту в годину суровых испытаний? Это сказки. Но в них достаточно правды, чтобы они стали легендами. Ибо спящий сокрыт в каждом из нас.

Чуть помолчав, девушка продолжила.

— Я верю, что предначертано из сией обители выходить в свет истинным воительницам духа, несущим на крыльях силу империи в дальние пределы. Я прибыла сюда с чистым сердцем, но что я узрела? Под благословенной сенью крыл благородной гиэнне свили гнездо брызжущие ядом твари, повергающие достойных в ничтожество. Попирающие саму суть Имперского Резерва как длани империи, раздвигающей её пределы.

Голос играл и бился, то взмывая ввысь, то снижаясь до шепота, захватывая внимание без остатка.

— В доме родном подпав под злой умысел врагов устояла я. И смертию смерть поправ, вышла долиной смертной тени к свету.

Мало-помалу голос креп.

— Но не легко далась мне сия победа. Я засыпаю без справедливой борьбы. Я засыпаю без врага, ибо нет причины держать глаза открытыми. Без страха, без ненависти, без предубеждений, возрождая из пепла замысел основателей...

Где-то колыхнулось и настороженно замерло на выжженной равнине перекати-поле, как будто настороженно к чему-то прислушиваясь.

Невесть когда снятая шляпка лежала на столике, огромные глаза на удивительно бледном лице девушки полыхали изумрудным огнём, обрамлённые подсвеченным ореолом растрепавшихся коротких волос. Сердце Кейни набатным колоколом бухало и замирало в груди в ожидании чего-то.

— Ты, Кейни Седдер, имперская дворянка, наследница славы империи, наследница силы империи...

— Ты...

Тонкая рука с силой сжала в кулак полыхнувший светом ощетинившийся лезвиями знак на груди, окрасившись рубиновыми каплями, а голос упал до шепота.

— Ты... Одолжишь мне своих врагов?

*Вера Холодная (1893-1919) — известная актриса немого кино (1914-1919), умерла в Одессе, во время съёмок от "испанки" ( шла третья волна мировой пандемии гриппа (1919-1920), ориентировочно переболело не меньше 550 млн. человек, погибло 20-25 млн. — более 1% всей численности населения планеты того времени, составлявшей 1850 млн. Количество умерших от "испанки" было выше количества погибших на всех фронтах первой мировой войны.). Использовала макияж в стиле модных тогда чахоточных чеховских барышень.

Для современного человека жуткое зрелище, однако.

http://www.veraholodnaya.ru/foto.html

* Букет гарни, также пучок душистых трав или пучок пряностей (фр. bouquet garni) — букетик из сухих душистых трав, завернутых в лавровые листья, перевязанный кулинарной ниткой или завёрнутый в мешочек из хлопчатобумажной ткани. Используется как приправа при приготовлении супов, бульонов, тушеных блюд, соусов, с целью улучшения их аромата и вкуса. Часто такой травяной букетик обёртывают ещё ломтиком сала.

*Фонограф — устройство для механической записи и воспроизведения звука на покрытые слоем воска валики.

Пополнение основного файла от 02/09/2012

Глава 7

" Если в вашем доме есть дорогие сердцу вещи, полировка которых сильно попорчена, непритязательное к силе и простое в использовании колдовство поможет вернуть былой блеск. Так же подобным образом можно полировать полы из твердых материалов".

Трактат "Наставление доброй хозяйке поместья".

— Одолжи мне своих врагов! — сделав страшные глаза, шепнул я зеркалу.

Неплохо так вышло, простенько и со вкусом. И пафос зашкаливал. Интересно, как долго продержится эффект. Поняла ли Кейни на что подписалась, а если нет, то когда до неё дойдёт? Я ведь попросил одолжить, а не отдать. Так что участия в разборках, хотя бы на подхвате, ей не избежать. Лучше бы конечно вылепить из неё главного героя, но архитектор человеческих душ из меня вряд ли выйдет. Отсечь лишнее ещё куда ни шло, хотя и сомнительно, но силой нарастить недостающее это уже совсем без шансов. Ладно, может быть будет достаточно полива.

Делай добро и бросай его в воду.

Составить список текущих жертв. Выбрать из них наиболее перспективных, хорошо выглядящих и ещё сопротивляющихся. Заготовить пригласительные карточки. По возможности взять на контроль перемещения кураторов групп давления. Вовремя подсунуть приглашение. И ждать, ждать, ждать — приплывёт ли рыбка. Беготни валом. Поневоле понимаешь, быстрые ноги в юности даются для того, чтобы в зрелости бегали вокруг тебя. Потому что опыт позволяет занять стратегическую точку, как делают зрелые операторы-телевизионщики, и там пить пиво, пока другие суетятся.

Подготовка драматических спецэффектов и общая постановка сценической части тоже отняла немало сил. Чего только стоило набитое травой чучело, посаженное за стол. Пришлось поползать, перемещая светильники, пока меня удовлетворило освещение. Небольшой опыт работы с 3D-max практически не помог.

Из девятнадцати карточек сработали три. Одна девушка мне не понравилась за столом. Не то чтобы совсем не понравилась, но что-то подсказало мне с ней повременить. Аккуратно подставить вторую пока не получалось. А вот с Кейни всё вышло просто замечательно. Достаточно было в пределах слышимости одной из шестёрок заметить воображаемой подруге, что неудачной охотой ну очень недовольны наверху, как беды на девочку просто посыпались. Пришлось спасать. Строить качественные, добротные козни действительно утомительно...

Даже с самыми добрыми намерениями.

На самом деле это я бодрился. Присев у походного трельяжика тщательно, но по большей части механически менял тени вокруг глаз, добиваясь автоматизма. Шлифовка навыков управления расцветкой кожного покрова вообще, и естественного перехода впечатления от больших глаз к огромным в частности — требовала серьёзных усилий. Не всегда же у меня будет возможность неспешно и вдумчиво отсидеться под вуалью. Да я фактически гений, самостоятельно додумавшийся до накожной анимации. Про гения и самостоятельность шучу. Смешно шучу. Как всегда удачно.

Помню, какое впечатление на меня произвел ролик в интернете одной школьницы. С косметичкой в руках она за считанные минуты преобразилась из жуткой прыщавой личинки в прекрасную фемину. Как вспомню, так вздрогну, а потом ещё раз вздрогну и постараюсь забыть. Раньше старался забыть. Сейчас же напротив, я шел по её стопам, пытаясь вспомнить детали чудесного превращения.

Творческий кризис. Вот как назывался настигший меня кошмарный зверь. План намечен, куда двигаться — прозрачно ясно. Принципиальная схема неоднократно опробована на массах и даже, так сказать, художественно переосмыслена и представлена самой широкой публике синематографом. Причем неоднократно. Что надо делать понятно. Одна загвоздка — непонятно, как конкретно в данном случае.

Как истинный пацифист, человек тихий и неконфликтный, чисто рационально я всегда предпочитал прямым напряжённым межличностным тёркам ковровые бомбардировки и убивающий удар в спину. Дороже по ресурсам, зато сильно экономит время и нервы. К сожалению, сейчас это не годилось. Я легко представлял, как отправить на лечение, а то и в морозилку некоторое количество соучениц. Особенно беззаботно шастающих по дикой природе. То есть не по аллеям. Используя самые простые, можно сказать домашние средства. Без всякой магии и личного присутствия в жуткий момент. Проблема была в том, что так делать было нельзя. Даже имея гарантию, что мне всё сойдёт с рук. Теряло смысл.

Восточные авторитеты продвигали мысль, мол, если не знаешь что делать — делай технику. Я не знал. В гроссбухе, помимо поддержки текущей рутины, в окне Эйзенхауэра на месте важных и срочных дел значилось одно. Изыскать вариант действий. Остро не хватало способностей Остапа Ибрагимовича, Великого Комбинатора и сына турецкоподданного в одном флаконе. Что же, делаю технику. Не думаю, что авторитеты имели в виду именно такую, но делаю.

Коррекция овала лица, изменение линии бровей и рисунка губ. Тона или полутона. Эффект свежести кожи или наоборот, запущенности. Жуткие заклинания черной пречерной магии. На самом деле я уже начал жалеть, что так промахнулся с коррекцией фигуры. Идея однозначно была верной в долгоиграющем плане, до которого ещё следовало дожить. А вот в более срочной, животрепещущей перспективе создало дополнительные сложности. И как их преодолеть еще тоже следовало придумать. Но пока что это в категории важных, но не срочных. Примерно там же, где и добыча некоторых дамских вещиц.

Убрать Кейни из под психологического давления. Как минимум — заметно снизить. Зажигательный лозунг в массы это хорошо, но нужно ещё положительное подкрепление и быстро, в течении пары дней максимум. Иначе рискую потерять первого приверженца. Нет, прятаться то она приходить будет, никуда не денется, но вот рассчитывать на что-то большее...

На одной силе личности я шестёрок не задавлю. Собственно, я только раз повстречал гражданина, действительно излучавшего просто физически осязаемую угрозу. Мрачный был типчик. Мордобои были, куда же без них. Включая переломы. Но вот чтобы так, голой невербаликой сходу давить... Возможно, я не в том кругу общения вращался, потому и не встречал больше? Давно было. Скопировать не сумею, да ещё и не помню. Авторитета как такового и зримой силы за плечами тоже пока не имею. Физическая разборка? Не смешите меня. Как минимум несвоевременно, если вообще получится. Зато вот, мышку поймал. Или черт его знает, что оно такое. Комок игл, крыльев, зубов и когтей. Но махонький. Сухари жрёт. А дерево не грызёт. Странный какой то, по уму само такое вырасти не могло. Но больше поймать пока ничего не удалось, а на животину у меня были планы. Вот только стекляшечку достану потолще и опробую.

Я ещё раз покосился на хрумтящую в забитом деревянными планками ящичке тварюшку. Мысли вдруг приняли новое направление. Если так прикинуть, в пансионе я толкусь уже месяц. Да ещё месяц подготовки. Да ещё чуток. Всё время на бегу, в делах, заботах, хлопотах. Ремонтирую башню, оформляю сад, таскаю воду к чаю неблагодарным козам, которые на него даже не приходят. Рою другим ямы, строю козни, плету интриги. Ну, по крайней мере, учусь. Поговорить по человечески просто было некогда и не с кем. С Кейни нельзя, с ней надо держать образ. Да и просто душевного тепла не хватает. Что называется — кинестетическое голодание развилось.

Вот оно, одиночество лидера. От одиночества неудачника отличается тем, что даже если и есть с кем, то всё равно нельзя. Не знаю, намеренно ли это делалось директрисой, или она что-то с этого имела, но на территории пансиона можно было встретить исключительно женские кадры. Согласно всем справочникам — идеальная среда для возникновения ситуативной четотятины и смежных психозов. Ну, к этому я морально не готов, но хоть массажик то не помешал бы. Пожалуй, тут я в первый раз за время, прожитое в пансионе, матом вспомнил "дядю", оказавшего медвежью услугу. И заодно магистра, направившего к такому гаду. Магистра, наверно, зря. Зато немного полегчало. А ещё хотелось нормально пожевать. С детства любил почитать кулинарные рецепты. Хотя бы как нереальную фантастику на наших столах. Вот скажем, про заливную стерлядь. Или там лазанью с грибами и креветками. Да хотя бы картофель с сыром вместо местной полужидкой затирухи в качестве супа... Но где взять тут этот картофель и как он вообще выглядит? Тоска зеленая.

Тут мой взгляд переместился на стопочку листиков, на которых пытался по мере сил схематически набросать лица согласно составленным мной словесным портретам. Сделать гадость — сердцу радость, что-ли... Тратить время на то, чтобы умутить что-нибудь совершенно бесполезное, исходя из общих соображений, не хотелось. Но исходя из конкретных — так ведь и с ума сойти недолго. Невротический психоз детям не игрушка, оно народу надо? Народу оно не надо. Может всё таки... Пошалить? И черт с ней, со стекляшкой потолще. Может быть и стеклопакет подойдёт. Утипусечка ты моя иглозадая... Х-ха, а ведь уже полегчало.

Кадры решают всё. Но откуда взять готовые кадры в наше время? Хорошо быть императором, но и у них есть кадровый голод. Кадровые перестановки тоже, кстати говоря, есть. Кого переставить — с места на место, кого представить — к награде, кого преставить — да так, чтобы и кадр точно умер, и другим неповадно было. В целом хлопот немеряно. Но это отвлечённая лирика. Практика в том, что пока есть сила в рукавицах, приходится подковывать мозги тем, кто есть в наличии. Из всех искусств для нас важнейшим является идеологическая накачка. Причём своевременная...

— Как думаешь, в чём заключалась истинная сила древней империи? — таинственно мерцаю глазищами из-под вуали.

Кейни Седдер вновь присутствовала на чаепитии. На этот раз не потому, что за ней охотились. Просто... Просто здесь, на этой полянке, было действительно хорошо. Тихий журчащий ручеёк то показывался, то снова уходил в камни. Лёгкий рассеянный свет, вечерние шорохи, звуки вечерней живности, ароматный чай. И любимое варенье. А ещё она зачарованно вслушивалась в плавную, негромкую, будто рассуждающую о чём-то с достойной собеседницей речь хозяйки.

— Может быть, в силе оружия? Но империя не всегда была такой сильной, как сейчас. Были вокруг и сильнее. В непогрешимости полководцев или правителей? Империя не всегда достигала успеха. Так почему именно она, а не другие, стала империей? Тогда, может быть, потому что точнее других выбирала цели, продвигаясь на пути господства? Тоже нет, источников силы и богатства не так уж и много, они известны всем значимым игрокам, идущим этим путём. Так в чём же была причина?

— Может, мы были упорней?

— Да, мы были упорней. Но упорство не причина Упорство это следствие. А причина была одна. Страсть! Только Страсть пылающая в сердцах помогала сеять зерна грядущих побед зная, чтоб большинство из них не взойдут. Страсть давала силы принимать поражения, оборачивающиеся победами.

Зазвеневший было голос Ринне снова стал тихим и рассудительным.

— Древняя империя не всегда побеждала в сражениях и войнах, но в итоге всегда одерживала победы. Не выбор одного пути к победе — но победа всеми возможными путями была девизом. Перед прямой атакой мы всегда тщательно подготавливали цели. И ещё мы никогда не отдавали того, что единожды стало нашим.

Армия — коготь империи. Разведка — разум империи. Экономика — хребет империи. Три явных столпа. Но был ещё и четвертый. Мистресс.

— Мистресс? Но при чём тут мистресс? Это же просто художники, завершавшие картины? Нам рассказывали, что это звание переводится как "Наносящие последний мазок".

— Так вот, как сейчас это описывают.

Ринне ненадолго задумалась.

— Что же, сейчас это переводится именно так. Но мне удалось прочитать перевод забытого трактата о деяниях древних мистресс. Первые императоры вкладывали в понятие мистресс ещё один смысл. Мистресс это наносящие последний удар. Мистресс Имперского Резерва.

Непревзойдённая красавица мистресс Аллена Рой. После удачно проведенной интриги была похищена правителем соперничающего государства. Став его супругой, привела сильную страну к ничтожеству, сделав сателлитом будущей империи.

Мистресс Онга Кнев — защищая свой манор после гибели мужа, попросила от города согласившихся на выплату выкупа убийц принести по домашнему любимцу от каждой семьи. А затем, заразив смертельной болезнью, выпустила зверьков возле стен города. И так, сокрушив гнездо врага, сохранила земли.

Поколебавшись, словно решая, стоит ли остановиться, Ринне глухо продолжила.

— Когда ты в кольце врагов — можно потратить ресурсы на то, чтобы нарастить броню. Но нарастившее броню есть черепаха, которой никогда не отрастить убийственный коготь. Обречённая быть запеченной в панцире. Мягкую шкуру от мелких паразитов можно очищать когтями — но в это время коготь мог наносить удар добыче. Форпосты слабых, неспособных к прямому сопротивлению мистресс стали сторожевыми башнями, подобно иглам защищая свои маноры и империю. Своими сердцами сохраняя остроту когтей империи. Улыбаясь противникам, находя союзников, скрывая силу и нанося удары из тьмы. Удары, истинных виновников которых невозможно определить.

И голос Ринне вновь окреп.

— Сие есмь знак судьбы. Во славу мистресс прошлого. Во имя мистресс будущего. Оберегая наследие, встану я в окружении сильнейших врагов. Встану на путь мистресс. Где я стою — стоит моя Сторожевая Башня.

На поляну опустилась тишина, прерываемая лишь стрекотом насекомых.

— Но... Но что ты можешь сделать? Шпиль Луга Соцветий, Шпиль Облачных Мотыльков, Шпиль Драконов... У них в руках всё в пансионе!

— Великая мистресс Вель Жерди сказала — у мистресс должна быть страсть в сердце, ясность в разуме и чистые руки. Руки, не оставляющие улик. Приходи с миром, убивай с любовью, уходи не оглядываясь. Имеющему в сердце страсть нет нужды в злобе и ненависти, это лишь грани страсти, оставляющие плохие морщины на лице. Убивай с любовью — когда последствия взвешены и решение защитить то, что мы любим, принято, мы делаем это очень тщательно, не тратя время на сомнения. Уходи не оглядываясь на прошлое — думая о будущем, тщательней заметаешь следы в настоящем. В этом залог победы.

Неожиданно лицо Ринне оказалось совсем рядом с лицом зачарованной Кейни.

— Сейчас вечер. В саду тихо. Тебя не потревожат. Иди, походи по парку. И когда ты узнаешь знак, будь это через час, через день, неделю или пять минут. Знак, что ты готова стать на путь мистресс. Обрести страсть и силу вместо того, чтобы кончить жизнь изломанной игрушкой. П приходи ко мне.

— Знак? Какой знак?

— Я этого знать не могу. Но ты — узнаешь. Ищи и, когда ты встретишь — ты узнаешь. Иди.

И Кейни... Пошла.

Проводив уходящую девушку взглядом, я позволил себе облегчённо выдохнуть. Вроде как что-то да получилось. Не похоже, что она отправилась прямиком к себе в спальный корпус. Это ж надо было, как она меня чуть не подловила. Кто знал, что такое слово действительно есть. Да ещё и перевод имеет. Одна радость — не ругательство или ещё что сомнительное. Мне-то просто звучание понравилось, когда выбирал поинтереснее. Ну, похоже, принцип "если вас ловят на лжи — продолжайте врать ещё уверенней и быстрее" сработал и сейчас.

Этим вечером я обкатывал на Кейни идейную платформу. Спасибо предкам за обширную базу заготовок. Лёгкая компиляция пересказанных далеко от текста историй Елены Троянской, княгини Ольги и вольное обобщение опыта Феликса Эдмундовича подошли к случаю как нельзя кстати. Правда, был ещё скользкий момент насчет исторической достоверности. К счастью с уроков по предмету "Патриотическая История Империи" я вынес одно стойкое убеждение. Про историю конкретно Древней Империи — никто ничего толком не знает. А раз так, то очень может быть, что у меня на руках не плод личной фантазии, а гипотеза. Впрочем, к чему скромничать? Теория. Практически доказанная. Наверняка имеющая множество подтверждений. Ну не может быть так, чтобы за такое долгое время среди туземных феодалок не нашлось особенно способных. У нас то нашлись. Та же роковая красавица Лукреция Борджиа, не к ночи будь помянута. Не знаю, чем кормили итальянцев — но я б к ней на километр не подошёл, страшидлу страховидному. Народу, по слухам, упокоила массу. Хотя может и врали. Свидетелей, как водится, не нашли. Кстати, надо будет как-нибудь ввернуть в качестве назидательного примера для подражания. Текстовка кстати говоря слабенькая.. Практически — плохой экспромт. Надо бы подшлифовать. Хм... Может, ситхов грабану под шумок. Отличный слоган у ребят. В кассу ляжет как родной.

Пока перекрывал шланг от свежезарытого в альпийской горке бочонка, из которого многострадальные человечки качали воду по замкнутому кругу, для воспроизведения эффекта ручейка — по свежим следам прогнал в памяти, что сделано.

Произвести неполную разборку автомата. Тьфу, мозга, конечно же. За четыре месяца с начала травли девочке психику без меня подрасшатали. Надо признать, неплохо расшатали. Но пока не ушатали. Чудненько.

Произвести чистку, опять же мозга. Вроде как психику немножко укрепил. Последнюю пару дней даже немножко засияла. Будто лампочку от пыли протёрли. Мусор выдул, истинно верную идеологию вдул. Надеюсь, проникнется.

Смазать. Вот тут пока неясно, но старался. Голосом в нужных местах играл, глаза закатывал, добавил экспрессии в жестикуляцию. По крайней мере туловищем под конец извернулся будь здоров. Сложновато было так через столик перегнуться, чтобы чашки с блюдцами не задеть. Надо будет стулья переставить, только прикину как. Чтобы и общаться удобней, и светильники подкармливать незаметно.

Сборка. Тут от меня уже ничего не зависит. Вычитанные книжные фишки вставил вроде бы по уму. Обучающую притчу, хоть и слабоватую — сочинил. Иллюзию ложного выбора втюхал. Пустую метафору впарил. Осталась ждать, захлопнется ли крышка автомата как мне надо. Часа через полтора увижу. Час на поиск, минут десять на обратную дорогу да плюс на поговорить. Если всё сработает верно — ядом в суп ненавистницам может и не плюнет, но палкой по голове сзади может и отоварить, если поручу. Шутка. Впрочем, какие наши годы, всё ещё впереди. Сейчас мне от неё понадобится одна ну очень мелкая услуга. А пока есть время — посижу ещё раз пасьянсик с фотороботами разложу. Не стоит ей пока мои гимнастические упражнения с лентами видеть. Меньше знает — лучше спит. Смотрю на разложенные карточки. Кто же из вас, милые, подходит сейчас для лёгких шалостей лучше прочих, рапунцели вы мои?

— Извините. Это случайно вышло!

Эльни с трудом сдерживала улыбку, глядя на перепуганную мордашку девушки. В другой раз нахалку непременно бы ожидали неприятности. Крупные неприятности. Но эта жалобно хлопающая глазами пунцовая от смущения физиономия напротив просто обезоруживала.

Эльни как раз прогуливалась по аллеям розария, приводя в порядок мысли, когда на неё налетела внезапно вылетевшая из-за кустов девчонка. Несясь с выпученными глазами, как будто за ней гналась сама э'гиэнне, она лишь успела чуть отклониться в сторону, пытаясь избежать столкновения с Эльни. И чуть ли не кубарем покатилась по посыпанной гравием аллее, отлетая за спину невольного препятствия. Но у неё почти получилось увернуться. Так что пострадавшей оказалась только она сама.

Теперь же бегунья сидела на попе, держась за расцарапанную коленку, и испуганно смотрела на Эльни. Заметно было, как она изо всех сил пытается сдержать набухающие слёзы. Особенно потешно смотрелась неловко сидящая форменная шляпка младшекурсницы, чудом удерживающаяся на макушке.

А она забавная, отметила про себя Эльни.

— Вставай. И хватит реветь, — протянула она кружевной платочек преступнице.

— Не реву,— глаза хулиганки покраснели, и, казалось, ещё больше набухли слезами. Ещё чуть-чуть и запруда прорвётся. Так что Эльни решила сменить тему, отвлекая внимание.

— Что же такого могло произойти, раз юная девушка позволяет себе носиться по цветнику, затаптывая старших учениц? Неужели тебя преследовал кто-то страшный?

— Мы ходили смотреть на призрака!

— Призрака?

— Да все говорят, в саду призрак завелся! — шмыганье носом прекратилось. И мы пошли пугаться!

— Пугаться? А почему не обратились к учителям, раз он такой страшный?

— Так если не пугаться, то неинтересно! А у нас тут и так скучно. За весь год только три праздника было.

Девушка вскинула личико к Эльни и просто засияла.

— Вот если ли бы Леди Шпилей захотели устроить праздник для всех, гиэнне наверняка бы им разрешила и все были просто счастливы!

— Ах, простите. Меня уже наверняка ждут! Ещё раз извините! — спохватилась она, вскакивая на ноги.

Шустрая. Даже остановить её не успела, как уже сбежала. Наверняка кого нибудь ещё затопчет. Надо было всё таки поругать.

Эльни улыбнулась и двинулась по аллее дальше, обдумывая новую мысль. Праздник. Что, если действительно предложить Леди Соцветья устроить праздник? Это наверняка сделает Луг более популярным по сравнению с конкурентками. А если Леди эта мысль понравится, то и Эльни наберёт очки в её глазах. Только надо хорошенько обдумать, как преподнести. Чтобы саму Эльни не отодвинули в тень во время подготовки. Особенно эта стерва... Губы симпатичной девушки поджались, делая выражение лица очень неприятным. Теперь оно никого не могло бы успокоить. Скорее напугать.

Известие, что лютики устраивают бал, очень оживило пансион. Вызвав у представителей других шпилей разлив желчи. Новость мгновенно заняла верхнюю строку в списке сплетен. Ученицы шушукались на переменах и устраивали посиделки по вечерам, обсуждая близящееся событие. К сожалению, детали грядущего бала шпилем Соцветья пока скрывались. Было только известно, что бал будет тематическим.

Как-то это всё не вовремя. Бал подразумевает танцы. Неявку же вполне могут воспринять как неуважение. И сделать соответствующие оргвыводы. Я бы на месте лютиков так и сделал. А в местных танцах я, мягко говоря, слабо ориентируюсь. Вряд ли они практикуют упрощённый Ча-ча-ча. Единственный танец с партнёром, которому меня дрессировали на школьный конкурс. На совесть, кстати говоря... Как это было то... Шаг-два-три ча-ча, раз-два-три ча-ча, разворот, шаг-два-три... Забавно, а ведь что-то помню. Даже взгрустнулось немного. Откуда у парня испанская грусть? Надо будет поискать учительницу. Вот с делами только разгребусь.

Сейчас я самостоятельно разучивал совершенно другой танец. Роль партнёра играло существенно переделанное чучело, уже разок пригодившееся при расстановке освещения. Шаг-два-три, взмах форменным шарфиком, поворот, подшаг, плавный наклон, раз-два-три. Если делать медленно — то получалось. Но вот рывки меня категорически не устраивали.

Модифицированное тело за время, проведённое в пансионе, сильно окрепло. Ну, что тут сказать. Природа вокруг непуганая. Здоровое, хоть и непривычное, питание. Режим. Прогулки и работа по хозяйству. Опять же неплохо помогли утяжелители, вложенные мной в перчатки и платье перед приездом в пансион. Постоянное ношение ещё одного собственного веса сильно тонизировало мускулатуру. Жаль, координация после разгрузки действительно хромала. Шаг-два-три взмах, поворот, наклон. Перекатываться, Барсик, а не топать! Не топать, я сказал!

Идея со стеклопакетом оказалась не такой уж продуктивной, как я надеялся. Проще говоря — количество навалившегося геморроя меня расстраивало. Сначала пришлось сделать оснастку для полировки плоскостей неровных стекол. Потом выдумывать что-то для того, чтобы надёжно зафиксировать уже собранный стеклопакет для финальной обработки граней. Поворотный круг на деревянной оси — отдельная песня. И с одним из драгоценных оловянных подсвечников пришлось расстаться, сделав из него отражающий конус. Резать зеркала для опытов было откровенно жалко. Зато полученная по итогу треугольная призма с грехом пополам выдавала на стене симпатичную радугу.

Прямо скажем, до чудес полученное устройство откровенно не дотягивало. Долго мучился с подстройкой. Потом плюнул. Сделал ещё один штурвал, побольше, и экран с щелевидной прорезью. Как ни грустно, бесхозные рубины в пансионе валяться отказывались. В итоге, на подсвеченной карте получилось обнаружить несколько стационарных пятнышек. Даже пара перемещающихся в резиденции гиэнне иногда подсвечивались. Зато окружающая пансион ограда просто сияла. Я и так подозревал что-то в этом роде, просто неприятно убедился.

Какая боль. Столько усилий для столь невнятного результата. К сожалению, полупроводниковые лазеры на батарейках и даже просто бесхозные рубины на территории пансиона не валялись. Надо будет указать гиэнне на эту недоработку. Потом. Совсем потом. Вот станет нечего делать, обязательно попеняю.

Мысли текли неспешно. Шаг-два-три ча-ча. Посыпанный гравием участок пола неприятно поскрипывал. Но уже меньше. Несравненно меньше. Чёрт, знал бы, что для подготовки хорошей шалости требуется так напрягаться — лучше бы продолжил трудиться. И утяжелители на ноги надо сшить. Чую, есть резервы роста. Может, художественной гимнастикой по утрам заняться? Вон как шарфик летает. А вот без спортивных булав обойдусь. Не дело нежным девичьим ручкам ладошки разбивать. Вопросы пойдут, то да сё. Оно мне надо?

Пакетик на два отделения подготовлен. Котёл с водой только крышкой накрыть. Мой определённо ставший любимым садово-огородный трюк тоже. Осталось дождаться положительного отчёта от Кейни и можно стартовать. Опять же, бал на носу. Не до розыгрышей будет. Что же там придумали лютики-цветочки? Самому интересно. В первый раз пойду. Раньше всё больше на утренники да дискотеки хаживал.

Просто бешенство. Только так можно было кратко назвать окутавшее простых членов Шпиля Соцветия состояние. Никогда ещё Луг так не щёлкали по носу. На одну из членов Соцветия осмелились напасть среди бела дня. И мало того — фактически опозорить, приведя в состояние неконтролируемой истерики.

Ледяное бешенство, подобающее главе. Так можно было назвать то, что испытывала Леди Соцветия, идя на встречу с главами шпилей-соперников. Жалкий вид, в котором пребывала главный координатор, ответственная за грядущий бал, выводило её из себя. Девчонка рыдала пока не получила пару увесистых оплеух. И после краткого допроса пострадавшей Кайра Гвилл, Леди Соцветия, послала Алую Просьбу Мотылькам и Драконам. В терминах другого мира и другой реальности это можно было назвать экстренным вызовом на стрелку. Только в очень вежливой форме.

Встречу при Алой Просьбе традиционно проводили на нейтральной территории. Уютный зал в резиденции гиэнне легко вместил и глав шпилей, и сопровождающих первых заместительниц. Учитывая сложность момента, гиэнне Рассел также соизволила почтить своим присутствием подопечных. В конце концов, это они были теми перчатками, через которых она железной рукой правила пансионом. Рядом с креслом гиэнне столбиком замерла в карауле бессменная э'гиэнне Кристис.

Бешенство, переполняющее леди Соцветия, ничуть не отразилось на её манерах.

— Благородная гиэнне. Леди шпиля Облачных Мотыльков. Леди Шпиля Драконов. Прошу прощения, что оторвала вас от дел. К сожалению, случившееся некоторое время назад происшествие требует немедленного рассмотрения.

Кайра окинула взглядом присутствующих. Как и следовало ожидать, на лицах приглашенных отражалось только благожелательное внимание.

— Некоторое время назад мы, Луг Соцветия, с разрешения благородной гиэнне сообщили о празднике, который планируем провести для всех воспитанниц пансиона своими силами. Мною руководство подготовкой была возложена на всем здесь известную Эльни Тибер, подающую большие надежды как член Соцветия. О чем были извещены все здесь присутствующие.

Слова Кайры падали в тишину зала как морозные льдинки.

— Как ни прискорбно, наше стремление украсить жизнь пансиона встретило некоторое непонимание со стороны членов других шпилей. Но я и подумать не могла, что эта неприязнь может вылиться в такую варварскую форму.

Она подала знак, и в зал вошла пострадавшая, вызвав всплеск движения среди присутствующих. Глядя на её лицо, никто бы не подумал, что всего несколько минут назад оно было распухшим от слёз и пощёчин. Девушка замерла в центре зала скорбной статуей. Былая гордость Эльни — прекрасные длинные золотые волосы, топорщились короткими неровно обкромсанными прядями.

— Я хотела бы знать, кто возьмёт на себя ответственность за произошедшее.

Льдинки в голосе Кайри слиплись в мерзлую глыбу давящей тишины.

Моё бодрящее утро началось как всегда, задолго до рассвета. Ещё раз неспешно перепроверить, всё ли готово. Плотно позавтракать. Передать Кейни до занятий заветный пакетик. Дождаться, когда она подаст условленный сигнал готовности.

Перерыв, отмеченный красным в моей мысленной записной книжке, дал старт быстрой смене событий. Ускользнув из класса молнией метнуться к месту закладки. Переодеться в форму с опознавательными знаками средних курсов. Сместиться к месту засады, мимо которого в этот момент обычно проходит намеченная для розыгрыша особа.

Златовласка порадовала своей педантичностью и в этот день, не отклонившись от маршрута пешей прогулки. Моё сердце просто окатила волна горячей благодарности. Да и потом моя дорогая жертва не подвела.

Бесшумный шаг-два-три из-за куста. Взмах. Элегантный шарфик изящной широкой полупетлёй нежно обхватывает горло. Поворот, сжимая концы в обеих руках, подшаг спиной к спине с подсадом и поклон, плавно вытягивая концы перед собой. Старинная метода парижских апашей. Дёшево. Надёжно. Практично. Если не передержать — практически безопасно и для беспечного гуляки, и для уличного разбойника.

И в этот раз культурное наследие великого города не подвело. Удивленная девушка застыла, потом было попыталась сопротивляться, но было уже поздно. Когда тело уже висит плотно обхваченное за шею — сорваться с крючка за считанные секунды крайне тяжело. Чуть-чуть подержав прекратившее сопротивляться тело — аккуратно опустил бедняжку на аллею, проверил дыхание и пустил в ход ножницы. Длинные локоны золотой волной наполняли холщовый мешочек, радуя природным блеском.

Оставив пару завитков на память — накрыл место действия облачком очищения и метнулся в обратный путь. Времени до того, как златорунная овечка придёт в себя, оставалось не так уж много.

Вернуться к закладке с одеждой. Переодеться. Бегом переместиться к котлу. Сбросить туда использованную форму, сетку для волос и мешочек с добычей, предварительно отделив небольшую прядь. Накрыть крышкой. Запалить растопку. По моим расчетам, вода закипит довольно быстро. И чёрта с два через полчаса в этих волосах или на одежде останется хоть одна неразвернувшаяся спираль ДНК. Сварятся как миленькие. Хотя и так в замкнутом сосуде да под водой обнаружить их будет невозможно.

В следующем пункте назначения кромсаю прихваченную прядку на множество коротеньких кусочков и высыпаю вместо дымовых частиц. Отмена колдунства — и легкий ветерок развеивает эту труху по всей территории пансиона. Теперь бегом обратно, время почти на исходе. Тик-так, тик-так стучит сердечко как у загнанной птички. Весело-тик, весело-так...

Вдохновлённые гиэнне шпили показали, в чём заключается их истинная мощь. Мощь железной дисциплины. Через пять минут после шокирующего заявления Леди Соцветий птицами метнулись гонцы. Через пятнадцать — Цветы, Мотыльки и Драконы подняли на ноги весь пансион, вместе с преподавателями руководя воспитанницами. Подгоняя отстающих и проверяя отсутствующих. Через тридцать все обитательницы пансиона без исключений были выстроены на главной аллее по классам.

Лично гиэнне за это время успела проверить место происшествия, вызвав доверенную магиню. Удостоверившись в отсутствии явных улик, дознавательницы сделали следующий шаг. У пострадавшей была изъята прядь волос. Саму девушку разместили в замкнутой гексаграмме. Исключая её существование из списка помех.

Вызванная магиней в присутствии всех пансионерок сущность обследовав прядь замерла в растерянности. Белесое нечто висело на месте, нерешительно подрагивая крылышками и разворачиваясь то в одну, то в другую сторону. Затем магиня пролаяла какой то приказ, и наконец решившаяся на действие тварь метнулась к одной из пансионерок, спеленав её всем телом.

— Так это она? Кто её знает?

Казалось ещё чуть-чуть и глаза Кайры полыхнут багровым светом.

С момента нападения прошло ровно полтора часа.

*Невербалика — Невербальное общение — это коммуникационное взаимодействие между индивидами без использования слов

*Кинестетическое голодание — по-научному это называется "кинестетическое голодание",

а по-простому "некого помацать" -))).

Характерно для многих культур. Следствия активно используются как на психологических тренингах, так и авторитарными сектами любой степени опасности.

*Ситуативная гомосексуальность — однополые сексуальные отношения, не связанные с сексуальной ориентацией.

*СЛОВЕСНЫЙ ПОРТРЕТ (англ. verbal portrait) — в криминалистике описание по определенным правилам наиболее устойчивых признаков внешности человека с использованием установленных терминов, применяемое в целях идентификации личности. ( В том числе поведенческие фишки и разговорные. Прекрасные примеры есть в книге "В августе 44" Богомолова, момент, когда сотрудник СМЕРШ "прокачивает" подозреваемых по мысленному списку)

http://azps.ru/training/cogn/mnemo_imago_verbalis.html

*Притча — назидательная история, фактически — метод обхода критического мышления для втюхивания гнилых идеек клиенту, особенно популярна в религиозных кругах

*Ложный выбор — сделать "самостоятельный" выбор предлагается таким образом, что вероятность выбора клиентом нужного жулику крайне вероятна. Популярно у фокусников, напёрсточников, политиков и бродячих коробейников.

Пример: на вопрос "вы хотите купить А, Б или С" правильный ответ — "пшёл вон"

*Пустая метафора — убойная штука для людей с буйной фантазией и расшатанной психикой. На уравновешенных или без воображения — без спец обработки клиента работает плохо.

*Рапунцель — длинноволосая сказочная девушка

Пополнение основного файла от 10/09/2012

Глава 8

С переливом звонких трелей прилетели тюрлюлели... В наступивших сумерках грустилось особенно хрустально. Хохотали, веселились, подсчитали — прослезились. За что боролся? Столько усилий пошло псу под хвост.

Грустное, душераздирающее зрелище угнетало меня своим непритязательным видом. Деревянная болванка, долженствующая изображать собой лысый череп. Мой лысый череп, если точно. Специально размеры вымерял. Ну что тут скажешь, знание основ геометрии рукам сноровки не прибавляет. Вот были люди в ино время, богатыри, не мы. Обычным ножиком могли ложку вырезать. Правда, заготовки липовые брали, мягкого дерева. А я какой то пенёк из сада приволок. Надписей о породе на нём не было. Я бы обозвал как "ну очень твёрдое дерево".

На болванке топорщилось нечто. Пегое нечто. Положив руку на сердце, можно было сказать, что попытка изготовление парика закончилось провалом. Ах, какие надежды загублены на корню. Какие светлые задумки не осуществятся. И чулок, пущенный на изготовление монтюра, загублен безвозвратно.

Вообще первое предчувствие неудачи посетило меня, когда я вытащил из котелка мешочек с проваренным волосом. Кто бы мог подумать, что у пансионной формы такой нестойкий краситель? Золотое руно превратилось в коричневую тину. Эх, магия-шмагия. Приличную краску на нужды империи выделить жадятся. И нормальную краску для волос не достать. Не корой же красить. Потом борьба со спутавшимися лохмами, требующих вычёсывания, сортировки и навивки на шнуры. Да я на это дело ночь угробил и поллитра крови сдал, не меньше! Ну и финальное пришивание высушенного тресса к монтюру.

Вместо элегантного изделия, в котором не стыдно было бы выйти в общество, на меня смотрела мочалка. В лучшем случае. Хотя на детский спектакль в роли недоброй ведьмы-бабушки, в принципе, сгодилось бы. Если бы удалось нормально подстричь. Но, глядя на получившееся безобразие, надежда на свои навыки парикмахера совсем-совсем умерла. Прилетели тюрлюлели...

Из задумчивости меня вывело издевательское похрупывание. Я уверен, животное в клетке давилось хохотом, глядя на итог моих усилий. Просто инстинкт самосохранения сработал. Поэтому предпочло сомкнуть пасть и давиться сухарём. Я нехорошо покосился на насмешника. Ничего, недолго ему осталось. Вот доработаю фокус-покус, перестанет быть бесполезным. Или просто быть, тут как карта ляжет.

А парик... Да черт с ним, с настоящим париком. Может, получится купить, если есть. Из этого безобразия сделаю косичку и пару хвостиков по местной моде. В головном уборе сойдёт. Хотя ещё подумаю. Справки наведу. Может, тут есть что-то театральной направленности.

Было просто удивительно наблюдать работу настоящей магини живьём. Обычно довольно тусклые энергетические линии вдруг налились красками, стягиваясь к её рукам. А потом так хлоп! Слепились в шапку фокусника. Это я образно. Свою поисковую скотину она достала как кролика. Вот так вот цап-царап и за уши из шляпы вытянула. Особенно волнительный момент наступил, когда существо начало цель выбирать. В жизни должно быть место неведомому. Кого же Кейни выбрала? Это меня интриговало больше всего. Чёткие критерии всё же оставляли некоторую свободу творчества. Иначе дело теряло большую долю обучающего и воспитательного моментов. Да и такую вещь, как психологическая разгрузка, со счетов списывать тоже не стоило.

Тварюшка подёргалась в растерянности. Покружилась на месте и застыла. Затем, подстёгнутая командой хозяйки, всё же прыгнула, сбивая с ног рослую девицу в заднем ряду. Не то чтобы совсем уж щупальца, скорее ложноножки опутали несчастную, лишая подвижности. Лютики тут же сгрудились вокруг неё как на унавоженной клумбе, начав фиксировать лежащую особенно безжалостно. Я бы сказал ударными методами. Ещё через пару минут к веселью присоединились мошки, оттаскивая лютиков. Народ действовал энергично, живо, с энтузиазмом. Удивлённые пансионерки и остолбеневшие дракоши наблюдали за разыгравшейся мистерией со своих мест в партере.

Благородная гиэнне тоже впала в ступор, непривычная к прямому насилию в своём личном присутствии. Если у неё и было боевое прошлое, видимо, кабинетная работа в пансионе притупила реакцию. Безобразную сцену пресекла э'гиэнне, после короткой команды которой дракоши, сбросив оцепенение, бросились растаскивать благородных представительниц Шпилей Соцветья и Мотыльков. Конец буче положила магиня, хлопком в ладони взорвав над веселящимися вовсю девчонками гигантскую шутиху. Тут к действию подключилась и лично гиэнне, наконец выдав руководящее указание.

Удивление такой излишне бурной реакцией на лёгкий розыгрыш настигло и меня.

Ну их, агрессивные какие-то. А ещё будущие леди. Не буду с ними знакомиться.

Хм. Это кажется, пренебрежительно фыркнула та часть меня, которая отвечала за общую концепцию шалости. Правда, в глубине души, всё же что-то робко радовалось. Похоже, это была та часть, которая отвечала за заметание следов. Тоже мне, опора порядка. Ле-е-е-е-ди. Шпана дискотечная. Только стальных набоек на туфельках и браслетов из бритвенных лезвий не хватает.

Новая встреча глав шпилей в присутствии гиэнне произошла на следующий день. На этот раз участников было больше. И не все они добро смотрели друг на друга.

— Я совершала свою обычную прогулку, — рассказывала собранию пострадавшая Эльни. С порученной мне подготовкой бала на должном уровне связано множество вопросов. Поэтому я сосредоточенно обдумывала пути их разрешения. На окружающее обращала мало внимания. Всё, что я помню — как перед глазами мелькнула тень. Шею тут же сдавило чем то мягким и земля ушла из под ног.

Тут её зрачки расширились от пережитого ужаса. Но девушка продолжила.

— Я сначала замерла от удивления, потом попыталась освободиться, но ясность мыслей уже начала меркнуть и я почти сразу потеряла сознание. Очнулась уже когда вокруг никого не было.

— Что ни будь ещё можешь добавить к рассказу? — уточнила гиэнне.

— Да. Когда земля ушла из под ног. Было такое ощущение, будто у меня под спиной что-то упругое. Это всё.

Следующей выступила магиня.

— Когда я обследовала место происшествия, следов, могущих привести к нападающим, там не оказалось. Времени прошло уже довольно много, поэтому сказать точно уже тогда смог бы только специалист. Но, возможно, применили какое-то слабенькое бытовое чистящее заклинание. Возможно, из числа преподаваемых старшим курсам. Но сказать совершенно точно это мог бы только специалист. Я бы рекомендовала пригласить из Академии, потому что ...

— А почему ищейка выбрала именно эту девушку? — прервала её гиэнне. Чего она не собиралась делать совершенно точно, так это давать посторонним возможность сунуть нос в её маленькое царство.

— Когда выяснилось, что на месте нападения следов не осталось, логично сделать следующий шаг. Проверить, не осталось ли следов пострадавшей на нападавших. Кроме того, остриженные волосы исчезли. Найдя их, возможно, мы смогли бы найти и следы злоумышленников.

— Всё же объясните, пожалуйста, выбор ищейки? — не сдержалась уже Леди Мотыльков.

— Позвольте мне сказать, — вмешалась леди Соцветия. Мы, в присутствии представителей Шпиля Драконов тщательно осмотрели одежду. И нашли волосы пострадавшей. Причем...

Тут Кайра сделала паузу, окидывая присутствующих взглядом.

— На спине формы нападавшей волоски были целые. А на левом рукаве — состриженные! Я думаю, этого вполне достаточно для доказательства виновности.

— К сожалению, этого совершенно недостаточно для доказательства чего либо. Совершенно точно известно, что в момент совершения нападения подозреваемая находилась в обществе своих подруг.

— И конечно же, подтвердить это могут только слова представителей мотыльков? — сарказм в голосе Кайры был просто непередаваемым.

— У вас есть весомые основания подвергнуть мои слова сомнению? — вот теперь уже ледком дохнуло от Леди Мотыльков.

— Несправедливо обвиняемая пока ещё является только кандидатом. Но мы рассмотрим возможность досрочного принятия в постоянные члены. И мы не допустим, чтобы наши приверженцы подвергались беспочвенным обвинениям.

Страсти в зале накалялись.

Вокруг нас дышал покоем чудесный вечер.

— Интересно, чем закончится сегодняшнее собрание? Я слышала, там собрались главы шпилей и гиэнне, чтобы разобраться во вчерашнем.

— Сложно сказать, — довольно щурюсь, вдыхая аромат свежеприготовленного чая. Такие посиделки постепенно действительно входят в привычку. Начинаю ценить эти островки спокойствия в суматохе будней. И чай. Сегодняшний сорт принесла Кейни. Впервые. И от этого и без того замечательный чай вдвойне чудесней.

— Скорее всего, благородная гиэнне мудро решит не впутывать в дела пансиона посторонних. А дальше всё зависит от степени взаимного недоверия шпилей. Можешь объяснить, почему ты выбрала именно этого ягнёнка? Получилось удивительно удачно.

Кейни очаровательно смутилась.

— Я очень внимательно отнеслась к твоему списку и пожеланиям.

Список возможных персон действительно был. Как и требования. Если златорунная овечка, можно сказать, выбрала сама себя, то жертвенного ягнёнка должна была выбрать именно Кейни. Чувство соучастия, самостоятельное решение творческой задачи и адреналин должны были укрепить её решимость. И изменить отношение к происходящему с ней по вине шпилей. Вывести с позиции жертвы хотя бы внутренне.

Требования к жертве были просты. Ягнёнок не должен входить в тот же шпиль, что и овечка. Кейни не должна получить прямую выгоду от неприятностей ягнёнка. Она не должна быть в узком кругу, имеющем доступ к телу ягнёнка. И ещё ягнёнок должен был на время большого перерыва иметь обыкновение не находиться на виду у большого количества народа.

— Она ещё не состоит официально в Облаке Мотыльков, но все знают, что она под их опекой, — начала отчёт Кейни. И она лидер одной из групп, издевающихся над ученицами. Если Леди Мотыльков её отдаст на растерзание Лугу Соцветия — Леди потеряет лицо перед своим шпилем, а группа распадется. Если не отдаст — вражда между мотыльками и драконами усилится.

— Заодно могут начать происходить инциденты между поклонницами из числа нейтральных учениц. Уже происходят, — добавляю я.

Всего то и надо было немножко подтолкнуть. Подростки такие чувствительные. По себе знаю.

— Хороший выбор. И как ты себя в результате этого чувствуешь? Не жалеешь, что потратила время не на одну из тех, кто издевался лично над тобой?

— Жалею. Жалею, что пока не могу дотянуться до тех, кто их на меня натравил.

Хха. Неожиданно. Так быстро распробовала кровь? Впрочем, умница. Такое следует поощрить. Мягко накрываю своей ладонью её руку и перехожу на лёгкий пафос.

— Запомни. В этот день ты заложила первый камень. Свой первый камень в основанье Башни Мистресс. Я верю, сможешь стать достойной.

Кейни снова мило смущается.

— Могу я спросить? Откуда взялось содержимое пакетиков?

— Кто знает, — улыбаюсь я под вуалью, мысленно возвращаясь в прошлое.

Занять позицию. Новый макияж сделан перед выходом из башни. Ещё раз проверить, как держатся защёчные вкладки, придающие лицу детскую пухлость. Проверить, как держатся короткие волосы, заколотые под шляпкой от формы младшекурсниц. Вдохнуть из мешочка резкий запах растёртой огородной приправы. Глаза наливаются слезами, краснеет и распухает нос. Старт. Вылетаю из-за поворота чуть ли не сталкиваясь с прогуливающейся девушкой. Отталкиваюсь, аккуратно прихватывая роскошную гриву волос пальцами и приземляюсь за спиной. Теперь неловко присесть и выставить аккуратно расцарапанную коленку.

Пострадавшая девушка разворачивается ко мне, глаза грозно мечут молнии.

Добавляю в голос рыдающие интонации.

— Извините! Это случайно получилось!

Уже потом, шустро откланявшись, проверяю сжатую ладошку. На ладошке осталось несколько драгоценных волосков. Аккуратно упаковываю в пакетик. И ещё надо будет проверить свою форму, может тоже что-то зацепилось.

— Запомни, дорогая. Не всё можно говорить вслух. Если что-то случилось с твоим участием — помни, но не вспоминай без нужды. Тем более не обсуждай вслух. Даже если ты среди тех, кто тоже участвовал. Кто знает, действительно ли рядом нет ещё одних ушей?

Оборачиваюсь к растущему на краю поляны дереву.

— Верно, Леста? Может быть, всё же присоединишься к нашему чаепитию? Кейни сегодня сделала чудесный выбор. Да и стул для тебя уже давно приготовлен.

После некоторой паузы от ствола отделяется фигура, окутанная полупрозрачной дымкой. Ещё немного и дымка будто стекает, впитываясь в землю и открывая нашим взорам ещё одну гостью. Кейни удивлённо хлопает глазами. Что же, уверен, теперь способная девочка этот урок усвоит железно. Мило улыбаюсь гостье.

— Присаживайся. Я специально припасла розовое варенье. В прошлый раз оно тебе очень понравилось, не так ли?

Девушка, которая мне не понравилась. Точнее не то чтобы совсем не понравилась.

За столом пять чайных блюдец. Три небьющихся на столе. Я действительно ожидал эту гостью. В ещё два превратились глаза Кейни. И стрекот насекомых вокруг.

— Действительно, чай чудесный, — наконец вежливо отставляет опустевшую чашку гостья.

— Да, Кейни действительно постаралась сделать вечер незабываемым.

Что мне сразу в Кейни понравилось — она знает, когда следует превратиться в слух. Пока чашки пустели, её удивление немного прошло. И теперь она лишь любопытно поблёскивала глазами из-под полуприкрытых ресниц. А вот ушки, казалось, даже удлиннились.

— Навевает воспоминания. Не так ли? По лесу с криками и гиканьем носились охотницы. Мы же в тишине наслаждались прекрасным напитком.

— Да, это было забавно. И давно вы меня заметили?

— Пожалуй, в тот самый вечер. Видишь ли, мне понравилось, как ты смотрела. Но мне не понравилось, как ты смотрела на меня.

Аккуратно наливаю ещё по чашечке. Гостья принимает без возражений. По глазам видно, что-то обдумывает. Наконец решается.

— Вообще-то я хотела бы уточнить, когда вы обнаружили моё присутствие.

Довольно жмурюсь, мысленно представляя себя огромным кошаком.

— Это моя территория. Какая же хозяйка, не заметит повадившуюся мышь.

Гостья недовольно поджимает губы, но больше вопросов не задаёт. А мой мысленный образ довольства переходит в громовое мурлыканье. Съела. Проглотила. А значит, теперь я тебе и слона с табуреткой всучу. На самом деле именно визиты я обнаружил только после того, как собрал призму для подсветки карты. А дальше дело техники и немножко упорства.

— Так что же ты планируешь делать дальше, дорогая? Продолжишь скрываться в тенях? Пойдёшь к шпилям в надежде, что они тебя примут или облегчат твою участь? Или рискнёшь занять своё место за этим столом? Чего жаждет твоё сердце?

Я, кажется, уже немного научился правильно играть интонациями. Оттенками неуловимыми, но воспринимаемыми. Насмешка. Презрение. Зов. Одна из форм применения ложного выбора во всей красе. Капля к капле. При самом лучшем планировании лишь пятая часть усилий принесёт нужный плод. Значит, делай всё что должен, всё что можешь, даже то, польза от чего призрачна. И не подставляйся. Хотя, оказаться на вершине в один взмах тоже неплохо, если сумеешь удержаться. И научишься правильно использовать все доступные возможности. Обычно такие выскочки небрежны.

— В прошлый раз вы со мной не стали говорить. Что-то изменилось?

— В прошлый раз вы были не готовы слушать. Смотрели снисходительно и немного свысока. Можно сказать, немного забавлялись на мой счёт. Можете ли вы сказать, что и в эту встречу я вам кажусь лишь забавной чудачкой?

Эта девушка мне нужна. Очень нужна. Одна из отпрысков рода, помешанного на военной стезе. С устойчивой репутацией дуроломов, шепотки о чём за спиной их сильно раздражают. В глаза то высказать такое мало кто рискнёт. Даже если может себе позволить. Рода, удерживающего сотни лет помимо основных владений одну небольшую, но очень проблемную территорию. Специально для обучения наследников и наследниц.

Обнаружив её визиты, я понаблюдал с моих теневых троп. Когда её не видят — действительно преображается, становясь стремительным хищником. Пластика движений становится совсем иной. Скрывающий амулет или то, что она использует — делает практически неразличимой на природе. Все шансы за то, что будь она серьёзной — охотницы из той облавы просто никогда бы не вышли из сада снова. Вряд ли такое возможно без серьёзного обучения. Странно, что и она попала в число отверженных. И я навёл справки.

Снисходительно мурлыкаю, накрыв пальцами правой руки тыльную сторону перчатки на левой.

— Скажи мне, Леста. Слабой болезненной девушке, никогда не выходившей из под опеки. Каково чувствовать себя загнанной в местность смерти? Видеть, как на тебя ополчились те, кто пальца твоего не стоит. Кто был бы мёртв в тот же миг, если бы ты действительно того пожелала? Знать, что твои навыки, которые ты оттачиваешь изо дня в день, бесполезны? Бесполезны и опасны для тебя самой.

Гордость такая гордость. Вместо капризной барышни радом со мной полыхает жаром очей сжавшаяся в клубок хищница.

— Я так понимаю, вы видели мои тренировки в саду. Тот, кто может сказать такое, должен уметь и ответить за свои слова.

— Ответить? Мне это совершенно несложно не сложно вам объяснить. Это же элементарно. Это должно быть доступно даже выходцу из такого семейства, как ваше.

— Если бы всё можно было решить пустословьем, болтунов бы посылали в бой первыми.

Вот это дёрганье кота за усы... Понимая, что я знаю о её возможностях и видела тренировки, она ведь действительно сейчас кинется. Что-то действительно во мне меняется. Головокружение от успехов, похоже. Надо срочно принять пилюлю. Если точнее — получить по морде. Физическая боль, а скорее память о боли — всегда прекрасно дополняет холодную логику серьёзной мотивацией.

— Может быть, ты хочешь решить дело схваткой? Тогда, может быть, пари? Но что же ты можешь мне предложить в ответ, милая? Здесь. В этой банке с пауками и слизняками. Где у нас есть всё для существования и ничего для достойной жизни?

Леста с трудом сдерживалась. От сидящей за столом бледной немочи просто веяло снисходительностью. Ненависть, показное презрение, скрытый страх — со всем этим она была знакома. Она бы справилась. Но снисходительность... И от кого?

Она наблюдала за этой девчонкой. А её учили не только смотреть, но и видеть. Слабая. Медлительная. С плохой координацией движений и отвратительной выносливостью. Возможно, протащившая на территорию пансиона несколько слабеньких скрытых амулетов, благодаря которым и смогла отводить глаза от этой поляны. Но Леста сама столкнулась с тем, что ничего действительно существенного пронести было невозможно. Из её любимого набора незамеченными остался только маскирующий да слабенький лечебный. И то потому, что их действие не было непрерывным.

Скорее всего она рассчитывает на что-то другое. Может быть, умеет что-то из боевого колдовства? Вряд ли действительно серьёзное. А значит, вблизи практически беспомощна. Она просто не успеет сделать ничего такого, от чего Леста не успела бы увернуться.

— Я предложила тебе место за этим столом. Но ты же понимаешь, что рядом со мной могут сидеть только равные мне? Ты меня уже немного разочаровала. Когда я выбью из тебя глупость, тебе придётся постараться, чтобы доказать своё право на это место, — снисходительно цедит наглая идиотка напротив.

И Леста сорвалась.

— Пари? Доказать право на место за столом?? Отлично. Тогда докажи сначала, что ты имеешь право на такой длинный язык. И тебе будет очень больно. Ты пожалеешь. Я гарантирую это.

В ответ лишь насмешливое фырканье.

— Конечно. Постарайся. И никаких ограничений, милая. Правда?

Пожалею? Идиотка. Я уже жалею. Только мои сожаления вряд ли помогут на избранном пути. Я сказал, что тут для тебя местность смерти. Это для меня здесь местность смерти. В первую очередь. Только она гораздо больше, чем для других. И будет большим успехом, если я превращу её для себя всего лишь в местность окружения. Точнее, когда превращу. Негативное мышление отметаем как непродуктивное. Кстати. Глаза то у Кейни опять стали совсем как блюдца. С такой непосредственностью надо что-то решать. Леста пока ещё не наша. Хотя, может быть, как раз и не стоит. Обдумаю, в общем. Позже. Сейчас из меня бог черепаху делать будет.

Леста уже достаточно раздражена, чтобы постараться затянуть эту экзекуцию. Чудненько. Что и требовалось. Оставайся она спокойной — было бы без шансов. Давай, выпускай пар. Физически то тебе мало кто может навредить, но кто как не я знает. Как могут выворачивать нервы мелкие пакости изо дня в день. Шепотки за спиной. Давай. Тебе будет полезно. А мне больно, но очень полезно. Понеслась душа в рай по кочкам...

Кейни смотрела во все глаза на развернувшуюся драму. Зачем? Ринне же так ярко и доходчиво объясняла, что истинная мистресс никогда не выйдет на прямое противостояние. По своей воле. И Кейни была абсолютно уверена, что с этой гостьей всё тоже могло пройти мягко. "На касаниях", как любила говорить Ринне, что бы она под этим не подразумевала. И Кейни уже успела оценить результат такого "касания". Прочувствовала эту прелесть. Так зачем сейчас? Видимо, чего-то она ещё не понимала.

Развернувшаяся картина отчетливо попахивала фантасмагорией. Вечерний сумрак, разгоняемый светильниками из покачивающейся травы. Колеблющиеся тени. Изящный столик с чайным сервизом и замершей за ним во внимании девушки в форме пансионерки. И две замершие друг напротив друга поединщицы.

С одной стороны стояла девушка в старомодном темном наряде. Шляпка со скрывающей лицо в тени вуалью. Перчатки до плеч. Длинная юбка, ажурный сложенный зонтик в отведённой руке и веер на поясе.

С другой стороны в зыбком освещении колеблется еле заметная в зыбкой дымке фигура. Девушка за столом подбрасывает в воздух платок. И когда платок касается травы — невидимка просто размывается в прохладном воздухе сумерек. Всего одно длинное смазанное движение. Девушка с зонтиком отлетает в сторону от мощного удара, чудом удержавшись на ногах. И замершая было неясная фигура кидается следом. Разобрать что-либо в этих быстрых движениях практически невозможно. Результат заметен лишь по тому ущербу, который получает девушка в платье. Её давно уже должно было снести с ног. Но она ещё что-то пытается сделать. Перехватывает зонтик двумя руками в попытке остановить град ударов. Страшно. Страшно и интересно. И через скорлупу воспитания у единственной зрительницы избиения прорывается азарт. Азарт сжимает ладони в кулачки и прижимая руки к груди. Вечерняя тишина. И лишь тяжелое дыхание соперниц в тишине и глухие удары разбавляют пение сверчков.

Леста била серьёзно. Как учили дома, выгоняя каждый день на тренировки вместе с братьями и сёстрами, родными, двоюродными и троюродными. Убивать не собиралась. Дурой она себя не считала. В пансионе такое сойти с рук не могло. А вот сделать так, чтобы эта зазнайка взвыла от боли — вполне. Вбить боль в кости этой гадине, отыгрываясь за все неприятности, доставленные ей за время жизни в пансионе. Точно такими же, как эта бледная немочь. Неспособными бросить вызов в глаза. Зато очень способные творить мерзости за спиной. Изводя и доводя до бешенства разными уловками, а потом удивлённо глядя в глаза с честнейшими выражениями на лицах.

Вообще она собиралась сбить противницу с ног первым же ударом. Таким ударом Леста сбивала противников куда тяжелее себя. Худая и длинная — та должна была отлететь как тростинка от удара по корпусу. Неожиданно тяжёлая тростинка. Отлетевшая, но удержавшаяся на ногах. Успевшая отшагнуть в сторону и подставить длинные тонкие руки, блокируя первый удар. Это становилось интересно. И Леста снова атаковала. Противница не пыталась ударить в ответ. Да она бы и не успела. Всё, на что её хватало — это едва-едва успевать чуть сбивать в сторону удары. Она невозмутимо принимала их на затянутые в перчатки предплечья, слегка смещаясь из стороны в сторону. Но все равно получая увесистые удары в корпус. Правда, ощущение от этих ударов было какое-то не такое. Как будто они приходились не в живое тело. Неужели... Защитный панцирь?

Такого оборота Леста ожидать не могла. Не здесь, не среди инфантильных домашних девиц. Но и смутить её такое не могло. Сама напросилась. Не жульничала бы зазнайка — могла остаться с неразбитым лицом. Перчатки, видимо, тоже? А если ударить по ногам?

Черепаха. Наглая черепаха. Злоба взбурлила ещё больше.

Проход вплотную к корпусу противницы, едва успев заблокировать неожиданно тяжелый встречный удар локтем. Зацеп стопой за опорную ногу и сбивающий на траву толчок. Налететь сверху не давая сопернице опомниться и подняться. Нанести ответный удар локтём в область шеи, сметая прикрывающие лицо руки в сторону. Неприятный хруст в месте, куда пришёлся удар, остекленевшие глаза и фонтанчиком выплеснувшаяся изо рта кровь. Что?!! Её шея же только что была прикрыта руками, где они? Убила?!!

И неожиданный мягкий тяжелый удар по голове Лесты, гасящий сознание.

Где-то, на внезапно похолодавшей равнине, замершее перекати-поле встрепенулось и, набирая скорость, покатилось в сторону теплеющего вдали источника.

Чёрт. Больно то как. Можно сказать, план по получению тумаков в одно лицо выполнен и перевыполнен. С трудом пошевелился, приходя в себя после дополнительного удара болью по нервам. Всё же подарочек от тех двух дебилов — просто чудо. Подпортил перспективы, конечно, зато оставил. Перспективы оставил, имеется в виду. Правда, экстренная реанимация "для штурмовиков" это ещё и очень-очень больно, да и другие потери наверняка есть. Сейчас только из под тушки выползу и уточню. Зато жив и относительно здоров. Похоже, женское тело выносит такие подарки судьбы получше моего оригинального. Где-то я такое читал, что у женщин болевой порог повышен относительно мужиков.

Совсем уже было хотел начать выползать из под избившей меня мордобойцы, но вовремя остановился. Она же сейчас не дай бог в себя придёт. Кинется, не разобравшись в ситуации. И в этот раз точно прибьёт. Запас сюрпризов для неё на данный момент у меня полностью исчерпан. Так что сначала двадцать секунд работы. Двадцать секунд работы на двадцать минут относительного спокойствия я обменять могу. Только вот дыхание проверю. Вообще это становится поганой привычкой, такое обращение с дамами. Не дай бог кто подметит. Рано мне ещё Modus operandi вырабатывать. Да и вообще, не стоит оно того.

Кряхтя выбираюсь из под поединщицы и тащу к столику тройной груз. Себя, тушку мордобойцы за шиворот и реально потяжелевшую экипировку. Тяжёлый веер привычно похлопывает по боку. Где-то на полянке остаются лежать зонтик и слетевшая шляпка.

Девочка попалась реально суровая. Не будь у меня пластинок — утяжелителей в перчатках, на корпусе и наголенниках — порхал бы как бабочка. Да и удары помогали гасить, распределяя по большей площади. Замедляли, правда, тоже сильно, но попасть по ней или догнать вариантов не было. Хорошо еще, что она лёгкая, так что упор ей наверняка делали на ударную технику и оружие. Против заломов или выкручиваний такая экипировка мне бы не помогла. Разве что сверху лечь, как Грейси в земных "боях без правил", но кто бы мне дал? Я вообще заметил, что в таких боях, как правило, побеждает самый тяжелый. Главное ухитриться сесть сверху на клиента и начать бить в голову. Если у вас сто сорок кило против восьмидесяти — победа обязательно придёт.

Основной задачей было зафиксировать клиентку на месте на несколько секунд, не обязательно в позе "наездницы". Но головой сверху относительно меня. А потом крэкс-пэкс-фэкс. Мои ненаглядные карточки вуду. Как любит повторять Ментор — "магия-шмагия, главное энергия и импульс". Удар, идущий мне в шею. Руки выбрасываются вперед, выполняя простенький каминный фокус, пережигающий ниточку в одной башенке неподалёку. Ниточка перестаёт удерживать защёлочку. Защёлочка перестаёт удерживать мешочек. Увесистый мешочек, полный мягкой как пух свежевскопанной земли, падает с высоты, передавая импульс и энергию. Действительно взбалтывающий содержимое мозга цели. Ну, может быть, насчёт мягкой как пух я и загнул. Но камни то точно выбрал. Как и высоту падения. Экспериментальным путём.

С удивлением Кейни, во все глаза смотревшей на приближающуюся Ринне, могло поспорить только её же остолбенение. Вот только что вторая поединщица теснила Ринне, обладая явным преимуществом. Кейни сама никогда не занималась тренировками, но сравнить класс бойцов конечно могла. Как боец гостья была на несколько голов выше. И вдруг, когда, казалось, для Ринне всё уже кончено, такая неожиданность. Явного применения силовой магии тоже не было, уж такое бы Кейни вблизи ощутила, как и большинство обитательниц пансиона. Да Ринне и не успела бы. Но вот — спокойно, хотя и медленно — возвращается к чайному столику. Да ещё и ухитряется волочь за собой по земле бесформенную тень недавней соперницы.

— Дорогая, не могла бы ты подобрать мои вещи? И чаю. пожалуйста. Ты сегодня подобрала просто чудесный сорт.

Голос Ринне звучал довольно устало, но мягко. Следов одышки уже не было заметно. Только бледное лицо стало совсем полупрозрачным и резко заострилось. Тем не менее, этот ласковый тон подстегнул Кейни не хуже хлыста, заставив подскочить на месте и ринуться выполнять просьбу.

— А я тут пока займусь неотложным делом, — голос Ринне стал действительно мурлыкающим. Боюсь, нашей гостье надо оказать неотложную помощь. Как можно скорее. Пока она ещё не пришла в себя.

Кейни передёрнула плечами. От этого ласкового мурлыканья стало немного зябко. Немного позже, разливая ароматный горячий чай, она рискнула спросить.

— Почему она упала без чувств в последний момент? Она же явно сильнее, как боец.

— Кто знает, — добродушно мурлыкнула в ответ возящаяся с поверженной противницей Ринне. Может быть, она действительно удивилась? Девушки в наше время такие нежные создания. Чувствительные и нежные.

К таким шуткам в беседах Кейни в последнее время, начала уже привыкать. То ли шутка, то ли ответ. В любом случае — намёк, предлагающий поискать ответ самостоятельно. Похоже, настроение у Ринне действительно было хорошим. Поэтому Кейни решилась задать ещё один вопрос.

— Я не понимаю. Зачем вообще ты так поступила? Ты могла пострадать. Она ведь, скорее всего и так бы присоединилась. Ты сама говорила, что истинная мистресс никогда бы не поступила так, как сейчас сделала ты.

Ответное мурлыканье стало совсем уже ласковым и искрящимся весельем.

— Конечно же ради тебя, глупышка. Да, я пострадала. И заметно сильнее этой бедняжки. Зато ты теперь чуть больше узнаешь о пути мистресс. И отныне всегда будешь помнить. И сможешь провести по этому пути других.

Бедняжка... Кейни искоса бросила взгляд на бесчувственное тело, с которым возилась Ринне. Действительно, в таком бедственном положении, как ныне, можно быть только бедняжкой. Леста была раздета до исподнего, неприлично отсвечивая в сумерках нижним бельём. Аккуратно снятая одежда и несколько украшений на цепочках лежали на стуле. Сейчас же Ринне аккуратно связывала руки бесчувственного тела кружевной лентой, ворочая как ребёнка. Осиротевший передник Лесты со следами споротого великолепия выглядел особенно трогательно. Отдельная кружевная ленточка привязывала девушку за ногу к ножке стола пышными издевательскими бантиками.

Когда Ринне закончила связывать, она дунула на ресницы жертвы и, удоволетворённая результатом, присела к столу, беря чашку.

— Видишь ли, дорогая...

Тут я немного помолчал, ещё раз бегло проверяя тезисы выступления. Конечно, пришлось попыхтеть, освобождая Лесту от совершенно лишнего в данный момент, на мой взгляд, имущества. Зато физический труд дал возможность прийти в себя и привести мысли в порядок.

— Леста замечательная девушка. Очень честная и искренняя. Вместе с тем, выросла в удивительно прямолинейной семье, слишком приверженной к грубой силе. И вряд ли она может искренне уважать кого-то, не доказавшего ей своего превосходства. Впрочем, я бы, пожалуй, справилась с этим. А вот у тебя были бы серьёзные трудности с тем, чтобы она тебя признала как равную себе. Разве я могла допустить такое отношение к своей подруге, уже показавшей свои способности?

Тут я заметил некую обвисшую деталь, ускользнувшую было от моего внимания. Я, конечно, предполагал, что после срабатывания реанимационной структуры какое-то время придётся усиленно отъедаться. Но вот конкретно этот момент я решительно упустил из виду. Можно сказать, проторговал лицом. А ведь видел, видел жирные горбы штурмовиков, за счёт которых их организмы ускоренно восстанавливались. И я уже в который раз пожалел о недостаточно продуманном выборе нового дизайна своего тела. Подумал бы раньше — заказал химерологу сиськи побольше... Настроение сильно просело и продолжало портиться.

— Так уж повелось, что приложение истинной силы становится намного более эффективным, если она правильно направлена. Кроме того, Лесте надо было как то разрядиться. Сбросить нервное напряжение от придирок окружающих. Оставшееся после всех этих её тренировок. И самое главное.

Тут я опять немного помолчал перед включением пафосного режима, для усиления драматического эффекта.

— Путь тени есть путь мистресс. Под светом ли идя, скользя ль во тьме кромешной, тропя свой к цели путь на кромке заблуждений. Но горе той, что положившись лишь на хитрость, сама удар прямой сдержать хоть раз не сможет, выигрывая время к отступленью.

Пафос откровенно не шёл, рифма была слабовата, настроение окончательно упало ниже некуда. И тогда я буркнул, легонечко толкнув носком туфли бездыханную тушку Лесты.

— Всё запомнила, притворяшка? Для тебя же распинаюсь.

*Монтюр — эластичная или жесткая (если надо изменить форму черепа) шапочка ( похожа на шапочки пловцов), на которую при изготовлении парика нашиваются пряди тресса.

*Тресс — подготовленный к использованию для изготовления париков прямой волос ( соответственно креп — подготовленный мелковолнистый волос)

*Местность Окружения, Местность Смерти — когда сзади — неприступные места, а спереди — узкие теснины, это будет местность окружения; когда идти некуда, это будет местность смерти (Сунь-Цзы. Трактат "Искусство войны")

*Modus operandi (сокр. M.O.) — латинская фраза, которая обычно переводится как "образ действия". Данная фраза используется в юриспруденции для описания способа совершения преступления. В криминологии modus operandi служит одним из методов составления психологического профиля преступника. Составление modus operandi того или иного подозреваемого может способствовать в его идентификации и поимке.

Вне юридической терминологии словосочетание может использоваться для описания чьих-либо поведенческих привычек, манеры работы, способа выполнения тех или иных действий.

ЗЫ: грубо говоря — взломщик карманником не станет, как и наоборот.

*Тезисы (англ.) — кратко сформулированные основные положения, главные мысли научного труда, статьи, доклада, курсовой или дипломной работы и т. д.

Пополнение основного файла от 16/09/2012

Глава 9

Всё-таки что-то со мной творится не то. Вот какого дьявола я раздел Лесту до нижнего белья? Амулеты, скорее всего, были среди бижутерии. Ни одной светлой мысли. А что-то придумать надо. Вон, как на меня смотрит Кейни. Ладно. Держать образ. Держа-а-ать!

— Помнишь, я дунула на ресницы, перед тем как сесть за стол? — обращаюсь к Кейни. Простая проверка. Если дрожат — значит, в сознании и не спит. У притворяшки дрожали.

Потом наклоняюсь к Лесте и нежно шепчу грудным голосом, подняв вуаль и обдавая чувствительную раковину ушка теплым дыханием.

— Ждешь момента освободиться? Не выйдет. Кружева крепкие. Да и руки связаны не одним длинным куском, а несколькими короткими. Просто скажи, я развяжу.

Ушко и лицо девушки начали пунцоветь.

— Только что ты будешь делать дальше? Что тебе подсказывает твоя гордость? Сбежать? Снова напасть? Будешь униженно проситься за стол как равная? Или всё же докажешь, что твоя гордость не просто пыль, несомая ветром? Ты сможешь доказать мне, что ты действительно достойна быть мне равной? Доказать уже на моих условиях?

Горящие ненавистью глаза широко распахнулись, и отшатнувшаяся Леста сказала, как сплюнула.

— Т-ты. Обманула.

Захватываю рукой её волосы на затылке и шепчу уже прямо в эти глаза. Как здорово, что догадался связать ей руки за спиной. И запястья. И локти. И колени. И даже удавку на горло не забыл.

— Идиотка. Ты смеешь обвинять других в своей ошибке? Неужели тебя этому учили наставники? Бросать на чужой территории вызов противнику, которого не знаешь?

Постепенно мой шёпот переходит на рык, а я рывком запрокидываю её голову назад и зажигаю в глазах сумасшедшие огоньки. Открывая своим зубам и когтям беззащитное горло Лесты. Встряхиваю девочку, как терьер крысу. Мы конечно, всеядные, но знак вполне универсальный. Демонстрация полной беззащитности жертвы.

— Это ведь ты согласилась на бой без ограничений? Это ведь ты вместо того, чтобы сделать всё быстро и чисто, захотела покуражится над слабым противником, причиняя боль? Это ведь ты опозорила своих учителей, проиграв такой слабачке, как я? А ты вообще имеешь право смотреть на меня с такой ненавистью?

И снова, ослабив хватку, перехожу на интимный шёпот в ушко остолбеневшей девушке.

— Как ты вообще думаешь извиняться, великий боец? Это ведь ты меня убила. До-ро-га-я. Я только исправила твою ошибку.

И уже отстраняясь, отпускаю её голову и сажусь обратно за столик.

— Хорошо. Пошла вон, кошка драная. У меня нет времени на такую, как ты.

Картина маслом.

Поляна, вечер. Я в образе. И двое в шоке. Лепота. Вот только опять меня, кажется, занесло. Девчонка в шоке. Фактически, если Леста вошла в транс — может воспринять мою последнюю реплику как прямую инструкцию. И попытаться уйти. А она мне нужна. Вновь встряхнувшийся мозг просчитывает варианты.

Ну, связанные ножки и отсутствие одежды ей прыть то поурежут, но как её удержать после таких то слов? Не уходи, останься милая, я всё прощу? Не сработает. Даже если сработает, результат будет аховый, полная потеря авторитета. И в итоге выйдет боком. Если её природный дух противоречия сейчас не сработает так, как мне надо, и она уйдёт — потом, скорее всего, не вернётся. Даже если захочет — не вернётся. Из гордости. Тогда... Дать ей повод остаться?

— Видишь ли, дорогая, — негромко обращаюсь уже к Кейни, изящно пригубливая ароматный чай.

— Мы встали на сложный путь. Против мощного противника. Превосходящего в грубой силе нас неизмеримо. Таков путь мистресс. И на этом пути только истинно сильный сможет встать с нами плечом к плечу. А истинная сила... Это дух и разум, способный учиться даже на поражении. Слабая душонка рядом только подведёт.

Подведёт. Слабая. Слабая душонка подведёт... Эти слова как молотом ударили по разуму Лесты. Слабая. Слабая. Слабая душонка. Да как она такое может говорить! Я — не слабая! Я...

Леста приподнялась в траве на локтях, подавшись всем телом к восседающей над ней фигуре. Не обращая внимания на сдавившую горло петлю. И прежде, чем она это осознала, губы Лесты повторили вслух.

— Я не слабая! Я! Не слабая! Я не слабая душонка!

И тогда сидящая снова снизошла к ней, вновь опустившись на траву рядом и приблизив своё лицо к запрокинувшемуся лицу Лесты.

— Так ты готова мне служить? Готова пойти путём силы? Готова принести мне клятву верности всей душой?

И глядя в эти громадные глаза на полупрозрачном осунувшемся лице, горящие внутренним светом, Леста прошептала с перехватывающимся дыханием.

— Клянусь! Истинно Клянусь!

— Хорошо. Тогда прими скрепляющую клятву.

И Леста почувствовала запечатлённый на её губах чувственный поцелуй. И удивительно знакомый металлический привкус. Этот привкус... Кровь? Сердце Лесты бешено колотилось.

Бледное лицо Ринне снова отстранилось. Из уголка губ стекала темная струйка. Действительно. Кровь.

— Теперь ты моя. Вся, — шепнула Ринне.

И дальше с каждым словом начали лопаться опутывающие Лесту узы.

— Телом.

Освободились спутанные колени.

— Разумом.

Спала веревка, опутывавшая кисти рук.

— Сердцем.

Обрели свободу локти.

— Душой.

И разрезана была петля, не дававшая вздохнуть полной грудью. И спала она на траву.

— Я принимаю тебя. Принимаю всю. Ты только моя.

Твоя... Твоя... Да, твоя... Пересыпались грохочущие камни в разуме Лесты.

Пальцы Ринне, затянутые в холодные перчатки, ласково коснулись щеки девушки. Затем пробежались по волосам.

— Ты ведь побудешь пока так, у моих ног? Ради меня?

И сидящая на траве в одном белье. Привязанная кружевной ленточкой к ножке стола смешными бантиками. Имперская дворянка, отпрыск могущественного рода. Грозный боец Леста шепнула в ответ.

— Да.

Растрёпанный шар скрюченных веток несётся по натянутой нити к тёплому источнику. Роняет черные кривые шипы на сухую равнину. Часть смертоносных шипов осыпалась там, где перекати-поле лежало раньше, уже дав редкие всходы. Часть — провалилась мимо путеводной нити, рассеявшись в неизвестности. И в поредевшей клетке проявился нежно оберегаемый, едва теплящийся огонёк. Катится клетка по нити...

Чёрт. Опять меня занесло. В который раз за вечер. Что этот кровавый поцелуй. Что эта идиотская просьба. Странно, что она согласилась. Я бы послал. И прокушенную губу опять саднит. А ведь собирался для большей эффектности только с пальца дать слизнуть капельку крови. Даже картинку такую себе мысленно представил уже. Я, сидя на стуле, протягиваю прокушенный палец сидящей у ног деве. Дева, естественно, в униженной позе смотрит на меня снизу вверх. Сам я весь такой в ореоле света для вящего запечатления момента. На фоне звёздного неба Звёздного? Да. Пока возились, уже вызвездило. И тяжелая темная капля крови окрашивает её губы.

Перчатку то в принципе и снимать не долго, с ритма бы сцену не сбила. Привык уже светильникам подкапывать кровушку. Да и текстовка была... Не задумывал я её такой. Правда, получилась вполне себе удачно. В меру пафосно и душевно. Хоть и не гекзаметр, правда. Полюбившийся мне в последнее время для этих целей. Да и этот момент освобождения от пут с одновременным произнесением слов клятвы... Просто таки штрих мастера. Это надо. Совершенствуюсь что ли? Если долго думать об одном и том же — может начать и получаться. Всё же я умница. Вот только за столом опять на два блюдца больше. Опять у Кейни глаза в пол-лица?

Продолжаем посиделки. Звездное небо над головой в обрамлении темнеющих роскошных древесных крон. Мягкий свет, рассеянный в воздухе. К ногам жмётся полуголая симпатичная девчонка. Дрожит от вечерней прохлады, но жмётся, стараясь заглянуть в глаза. Поглаживаю симпатягу по голове. Мечта. Вот только атмосфера за столиком... Изменилась. Стала холоднее.

Кейни вроде бы снова пришла в себя. Перестала выглядеть такой оглушённой. А выражение на лице другое совсем другое. Настораживающее. Надо бы сразу уточнить. Не нравится мне она такой. Похоже, пора проявить чуткость.

— Кейни, что-то случилось?

Девчонка неловко помялась. Потом осторожно так спросила.

— Мистресс. Вы сразу так и планировали, сделать из Лесты связанную?

— Связанную?

Вопрос, мягко говоря, поставил меня в тупик. При ней же упаковывал. И ещё. Она впервые назвала меня мистресс. И, кажется, с большой буквы.

— Уточни, пожалуйста, вопрос.

Снова миг нерешительности.

— Вы с самого начала хотели сделать из Лесты Связанную Кровницу?

Медленно переварив вопрос, отставляю чашку в сторону.

— Похоже, я всё равно не очень понимаю, о чём ты спрашиваешь. Но то, как ты спрашиваешь, подсказывает мне, что скорее всего нет. К несчастью, наложенное проклятье не прошло даром для моей памяти. Расскажи мне больше. Что именно ты называешь Связанной Кровницей.

Заглядываю Кейни в глаза.

— На долгом пути только бездействующий обходится без многих ошибок. Но часто именно оставаясь на месте, совершает ошибку самую страшную и непоправимую. Я иду вперёд по неизвестной тропе. Я иду на ощупь, на огонёк древней славы. Кто как не ты, идущая со мной, может подсказать, моя бесценная подруга?

Затянувший было зрачки Кейни ледок тает. И она начинает рассказывать. Очень. Очень неприятные вещи.

— Я никогда не слышала именно о таком способе наложения клятвенных уз. Считается, что для их формирования нужен сложный ритуал с участием сильного мага...

Связанные Кровники. Люди, добровольно и чистосердечно подпавшие под Кровную Клятву. Для которых само существование того, с кем они связаны, становится лёгким наркотиком. Частично теряющие самостоятельность. Иногда такими делают ближних телохранителей. И таких не может быть много, поскольку они тоже требуют причащения кровью того, кому дали клятву. Кровная Клятва формирует ещё некую связь. Развивающуюся и укрепляющуюся со временем. Очень индивидуальную по свойствам в каждом случае. И ещё — сделать Связанного Кровника из имперского аристократа значит попасть под очень неприятную статью.

Вот это я называю косяком. Не в плане того, что совершенно случайно попал под местный уголовный кодекс. Я и так в этом плане нахожусь на очень скользком пути. Кроме того, строго говоря, в этом пансионе мы не совсем имперские аристократы. Да и собственно ритуал не проводился.

И не потому, что теперь Лесте будет просто необходимо находиться рядом со мной как можно больше. Самое неприятное, что не желая того я получил вместо нужной мне строптивой и находчивой самостоятельной личности... Собаку. Собаку, ценность которой под большим вопросом.

Непроизвольно кулаки сжались до скрипа кожаных перчаток. На виске набухла и начала пульсировать жилка. Поганая магия-шмагия. Принципиально идея была верной. Всё по отработанной поколениями схеме, все по справочнику. Показать своё превосходство. Унизить. Сбить с толку и заставить сомневаться в себе. Снова сбить с толку, расшатывая психику. Надавить на комплексы и, уронив в бездны отчаянья, пообещать силу. Истинную силу. Что бы она под этим для себя не понимала. Параллельно элементарным словесным трюком связать понятия служения мне и получения силы в одно, не давая опомниться, хотя вообще-то никакой связи здесь нет. Закрепить впечатление каким нибудь сакральноподобным ритуальным действием. А что может выглядеть сакральнее, чем базовые для психики архетипы насилия, крови и секса? Тем более для юной несверленной жемчужины? Скорее всего, несверленной. Добавить ощущение зависимости от освобождающего тебя. Заполировать эффектом запечатления, подобному для новорожденных птенцов.

В теории, всё вместе должно было дать несколько дней, в лучшем случае пару недель, в течение которых она бы вела тише воды, ниже травы. За это время мы с Кейни включили бы её в своё общество. Как равную. Чуток погоняли и приняли. Зато проблем с борьбой за доминирование избежали бы надолго. И мои постулаты приняла бы охотней, находясь в неустойчивом положении психики. Ведь её базовые установки признают примат силы, а значит мои сильнее, раз она проиграла. При этом значительно превосходя меня как боец. Всё чётко, всё идеально. Если бы не чёртова магия-шмагия, вмешавшаяся так не вовремя. Когда у Лесты моими усилиями был предельно ослаблен защитный барьер.

— Кейни, — мертвенным голосом роняю, поднимая взгляд на снова насторожившуюся девушку.

— Порой меня ведёт высшая сила. И другого объяснения случившемуся нет. Возможно, то, что произошло сейчас, к лучшему.

Зажигаю в глазах огонёк ярости, добавляю в голос рыкающие обертоны.

— Но я не позволю, чтобы что-то, возомнившее о себе, что оно выше меня, что бы это ни было — нарушало мои планы. Если в следующий раз ты заметишь что-либо подобное. Останови меня. Подскажи мне. И я сама буду решать, стоит ли мне продолжить.

Опять возвращаюсь к обычному тону.

— Будем надеяться, что раз это не был полноценный ритуал, последствия для Лесты не будут настолько печальны. Что она восстановится, пусть даже на это уйдёт время. Ведь отныне она тоже наша драгоценная подруга. И я буду защищать её, сколько бы времени на это не понадобилось.

Легонько касаюсь прижавшейся к ногам девушки, аккуратно поправляя выбившуюся прядь волос.

— Кейни, ты ведь поможешь мне её одеть? Похоже, первое время Лесте лучше побыть со мной.

Попытка встать со стула, проваливается. Леста ухватилась за погладившую её ладонь, прижала к щеке и не хочет отпускать. Пока Кейни хлопочет, одевая девушку, медленно ворочаю тяжёлые мысли, подводя итоги. Подсчитываю удачи, учитываю поражения.

Сначала с Кейни. Не уверен, как бы это сработало в другой раз. Сейчас, находясь на гребне волны восхищения великолепной Ринне, она мне спустила эту ошибку. Что в свою очередь дало возможность отыграть театр одного актёра. Показал ей свою чуткость, человеческое лицо. Признал своё несовершенство. Подсветил мистический ореол. Продемонстрировал яростную готовность защищать своих, пусть и против неясно чего. Пока что зачёт. Понадеемся, что сегодняшний плюс на минус друг друга нейтрализовали. Всё же я не потерпел поражения в её глазах, это для лидера большой плюс. И, глядя со стороны, она очень близко к сердцу приняла заботу о новой подруге.

Теперь Леста. Приобретение одно и очень сомнительное. Теперь-то она точно не уйдёт сразу. Всё остальное записываем в потери. Похоже, первое время после инициации Связанный Кровью должен быть рядом с субъектом запечатления. Как долго неясно, но в таком виде оставлять её одну нельзя. Вместе с тем уже достаточно поздно, чтобы оставить всё как есть, понадеявшись, что этот период быстро закончится. Значит, остаются два основных варианта.

— Кейни, расскажи мне, как организовано проживание и контроль, когда пансионерки отходят ко сну? И неофициальные исключения, если такие есть.

Вопрос "и в чьем обществе" остаётся висеть в воздухе. Как ни прискорбно, как раз этот момент я не прорабатывал. Было достаточно хлопот с другими, более срочными делами. В уставе же пансиона этот момент освещён прискорбно однобоко. Другими словами отсутствовать в своих спальнях после отбоя строго запрещено.

Система оказалась мало отличающейся от принятой у нас. Двух-трехэтажные общежития для проживания пансионерок, общие длинные коридоры с дверями в комнаты на двоих. Старшая консьержка, контролирующая главный вход и наблюдающая за всем зданием. На каждом этаже назначена присматривающая за поведением прочих воспитанница, проживающая без подселённой соседки, как знак статуса. Даже не удивительно, что это всё сплошь рядовые члены шпилей. Верхушка же, сама Леди и Сподвижницы, проживала в трёх небольших коттеджах, расположенных неподалёку от коттеджа гиэнне. Рассчитанных на пять-шесть человек самое большее и служившие одновременно резиденциями шпилей. У самих Леди конечно комнаты побольше, да и обставлены попышнее, но это только слухи. Рядовым пансионеркам туда хода не было.

В целом принцип ясен. Смотришь, кто, где живет, и уже понимаешь статус. Теряешь статус — оказываешься на помойке среди простых смертных, на которых до этого поглядывала свысока. А смертные — они злопамятные. И бежать особо некуда. Простенько. Надёжно. Со вкусом и гарантией. Но самое главное совсем не это. Главное то, что просочиться в общежитие Лесты без шансов, не получив на то разрешение. Засекут по дороге. Или просто соседка по комнате сдаст смотрительнице этажа. Да и по стенкам я лазать не умею. Ничего не подготовлено. Даже не продумано. Незадача, однако.

Глаза Кейни, наблюдавшей в прихожей, как из моей амуниции выпадают c с тяжёлым лязгом всё новые и новые металлические пластины, снова начали увеличиваться в размерах. Пожалуй, я так скоро выставлю счёт за косметическую операцию хилерскими методами.

Леста, впрочем, тоже порозовела, наблюдая ожившими глазами за процедурой облегчения моего повседневного облачения. А уж как повысилась энергичность! Ещё бы ей не порозоветь. Стакан крови хлопнула залпом. Моей, замечу, крови. Ещё и облизывалась умильно. Ну не стакан, чайную чашку, но её же надо было ещё добыть! За стеной уже привычно потешался мерзкий мыш. Как никак, ради донорского подвига пришлось использовать уготовленные для него средства. А какая была богатая идея! Вставить мышу в вену полый шип и заставить подкармливать светильники по всему дому плюс карту. Но я ещё к этому вернусь. Вот только с регулировкой хозяйственного фокуса разберусь потоньше. Он то мне точно никто. Выпотрошу и высушу, если не сработает. Давно б уже пустил на опыты — да лапы у него тонкие, а венки вообще ниточки. А пока давай, хохочи. Хрумти сухарём, наслаждаясь жизнью.

Из двух вариантов — "троянский конь" и "муравьишка на закате", выбрал "девица в беде". Девица это я. Вариант послать Кейни с рассказом о нездоровье Лесты, упавшей в обморок от сложного перелома ноги в результате удара по черепу, по ряду соображений я отклонил. Простой, надёжный, но одноуровневый. Никаких смежных выгод. Зато потенциально опасный. Потому падать бесчувственным телом на пороге чужой обители буду лично. Во избежание. Но на второй этаж нести меня будет тяжело. Подозрительно тяжело. Так что вот, в быстром темпе сбрасываю вес. Ну и по ходу ставлю задачи подчинённым.

— Леста, заходишь в холл общежития и задерживаешься возле консьержки. Просто так не крутись — задай вопрос, на который она не сможет ответить коротко. Или обратись с просьбой. Скажи, ты знаешь, что можешь спросить? Ты должна обоснованно задержаться в холле минут на пять.

Леста уверенно подтверждает. Глаза смышлёные, искрятся азартом. Надеюсь, заряда бодрости ей хватит, пока не впишусь на постой. Завтра в пансионе выходной — в идеале хотелось бы задержаться на пару дней, но это как получится.

— Кейни, после захода Лесты я начинаю движение мимо парадного входа общежития. Ты выдерживаешь паузу, отпускаешь шагов на двадцать и идёшь следом за мной в некотором отдалении. Шагах в пяти от парадного я упаду в обморок. Если там будут находиться другие пансионерки — действуешь по обстоятельствам. Шарахнутся в сторону — подбежишь проверить состояние. Начнут оказывать помощь — подбежишь и остановишься неподалёку, затем рванёшься ко входу. У тебя ведь был домашний любимец, ты рассказывала? Когда будешь кричать, что у входа девушка упала в обморок, представь, что это опять твоего любимца порвали в клочья. Ты ведь помнишь эти чувства? Умница. Не сдерживайся. Выплесни всю боль, которую сдерживала тогда.

На пол ложатся последние пластины. Теперь сменить накладные элементы и передник. После возни в траве остались чересчур уж явные следы. Мой комплект обычной униформы пансиона уже одела Леста. Немного не по размеру, но это намного лучше, чем запачканная и с оборванным кружевом.

— Дальше опять выход Лесты. Кинешься ко входу. Задача — добиться, чтобы меня определили именно к тебе в комнату и позволили остаться на ночёвку. Покажи своё добросердечие красиво. Ты же что-то любишь? Представь, что я это оно и есть.

Ещё раз осматриваю себя. Пожалуй, веер сегодня стоит оставить в башне. Хотя нет, лишний повод для Кейни попасть в комнату Лесты. Если не меня помогать нести будет, так вещи занесёт. Попрыгали попрыгали... Похоже ничего лишнего больше не выпадает. Было бы несколько неловко, упади забытая увесистая пластина на ногу кому ни будь из будущих знакомых. А теперь ноги в руки и галопом по европам... Кейни ещё к себе возвращаться, если афера удастся. Ни к чему гусей лишний раз дразнить.

— Кейни. Если всё получится. На следующий день зайдёшь к Лесте с визитом. В беспокойстве за здоровье пострадавшей, конечно же. Замотивируем наше знакомство. Ну и если понадобится, то подыграешь мне по обстоятельствам. Я знаю. У тебя получится.

Так. Глубоко вдохнуть и медленно выдохнуть. Пора. Почему то вспомнились выходы в ночь десантно-штурмовых батальонов. Колотит мандраж. Ненавижу действовать без подготовки. Но, судя по услышанному от Лесты о характере консьержки, должно сработать. Энергично потрясаю зонтиком и выдыхаю в голос веселье.

— За работу, мистресс! У нас впереди небольшое практическое занятие.

Ах, девочки-девочки, этот азарт в ваших глазах когда-нибудь надо будет погасить. Но пока — время пошалить. Со мной страшно, но весело. До чёртиков весело в этом сонном болоте. Считайте это новой генеральной политикой партии. Хотя вам я этого конечно не-ска-жу.

Почтенная смотрительница "Обители Алых Пионов" Асагуэлья Кивинко, за глаза величаемая подопечными тётушкой, мирно дремала на своём посту, когда вихрем влетевшая в холл воспитанница начала вытрясать из неё давно требуемые новые занавески.

— Это же безобразие! — гневно звенел голосок атакующего вихря. Леди Соцветья сделала нам замечание уже месяц назад! До каких пор наша комната будет вызывать нарекания?

— Тише, дорогая. Не пристало благовоспитанной девушке вести себя столь шумно.

Большой опыт общения с воспитанницами разных возрастов и темпераментов, помогал почтенной невозмутимо держать оборону.

— Благовоспитанной девушке не пристало получать замечания по вине недоучек! Неужели нельзя было пригласить кого-то более умелого?

Да уж, этот промах был единственной причиной, по которой смотрительница, поимённо помнившая подопечных в лицо, вела себя с нахалкой столь сдержанно. В чем то Леста была права. Позволить использовать подотчетную обитель для демонстрации практических возможностей малоопытной в бытовых умениях магессе, было, мягко говоря, неразумным шагом. В результате вместо аккуратного и незрелищного изгнания из комнат заселившихся со времени последней очистки насекомых, произошло гораздо более зрелищное. Соответственно и более затратное испепеление мошки. Затратное — в плане восстановления нанесённого имуществу ущерба. Кое-где оная мошка заняла места в невыгодной близости от весьма марких вещей. И, что характерно, таковые вещи отказывались отстирываться. Тревожить же по поводу подобного перерасхода почтенную э'гиэнне казалось несколько недальновидным.

— Если бы вы были более усердны на занятиях по ...

Тут речь почтенной Кивинко прервала крайне ворвавшаяся в холл незнакомая девица с побелевшим лицом.

— Помогите! Там у входа девушке плохо! Очень плохо!

Тон у незнкомки был таким встревоженным, что всех, находившихся поблизости, как ветром выдуло на порог. Когда Кивинко вышла на порог, возле распростёртого тела уже хлопотали две воспитанницы из подопечных почтенной, пытаясь расстегнуть лиф пострадавшей и облегчить дыхание. К сожалению, платье было чересчур старомодным, чтобы у них получилось легко справиться с застёжками.

Немедленно оказавшаяся возле девиц смотрительница активировала лечебный браслет и попыталась было отстранить свою недавнюю противницу, уже осторожно похлопывающую несчастную по щекам. Но озаренная целебным облаком лежащая вдруг широко раскрыла невидяще уставившиеся в никуда застывшие глаза и вцепилась в рукав поддерживающей её девушки, что то невнятно бормоча. Бледное, чуть ли не зеленоватое заострившееся лицо с глубоко запавшими глазами смотрелось жутковато. Рядом сиротливо валялись старомодные шляпка и небрежно оброненный зонтик. Впрочем, их тут же подхватила призвавшая на помощь гостья. Тут же начавшая тараторить, пытаясь рассказать сразу всё, но в итоге .

— Я иду... А впереди девушка... И тут...А я... Вдруг она ...

Почтенная прервала бессвязный лепет глупышки коротким движением руки, вмиг превратившись из знакомой обитательницам пионов благодушной тётушки в острую, как лезвие, смотрительницу. Когда она прислушалась, шепот пострадавшей стал отчетливей.

— Сестра... Сестра не уходи...

Тонкие пальцы стиснули захваченный рукав склочницы с такой силой, что даже посинели.

— Тётушка, её срочно надо уложить в постель и вызвать целительницу, — встревожено сказала Леста, пытаясь осторожно высвободиться из мёртвого захвата.

Смотрительница не ответила, сосредоточенно изучая переливы огней на своём браслете. Сильное истощение, малокровие. Было что-то ещё, но явно неопасное в данный момент и трудноуловимое. Слишком трудноуловимое, чтобы даже опытный пользователь обычного медицинского амулета насторожился.

— Хорошо. Перенесите её в комнату...

— Сестра!!!!

В ткань платья вцепилась вторая рука.

— Да, тётушка.

Удивительно легко подхватившая худенькую фигурку Леста единым махом взлетела по лестницам. Уволакивая драгоценную добычу в своё логово. Следом поспешили другие другие воспитанницы и ещё одна взволнованная девчушка, трогательно прижимавшая к себе вещи пострадавшей.

— Не предполагала, что она настолько сильна, — отрешенно отметила для себя Асагуэлья Кивинко, ещё раз утвердившись в верности своей рекомендации. Иногда вспоминавшая свои прошлые наймы тётушка Аспид крайне не советовала Шпилям применять к Лесте прямые силовые методы подавления. Собственно, как и находить во время загонной охоты. Это невинное развлечение было очень полезно для организации вокруг объекта зоны отчуждения среди воспитанниц. Но в случае прямого столкновения могло закончиться весьма печально для загонщиц. Впрочем, тут почтенная смотрительница снова улыбнулась, подергивая уголки глаз сеточкой добродушных лучиков и возвращаясь к уже отработанной роли строгой, но не суровой тётушки для Обители Алых Пионов.

Услав соседку по комнате за разрешением к смотрительнице оставить бедняжку под своим присмотром, Леста развернула бурную деятельность. Устроила отпустившую к этому времени её рукав Ринне на своей постели, подоткнув подушку под голову. Поблагодарила Кейни за принесённые вещи и отправила восвояси, при всех пригласив её заглянуть завтра. Раз уж она так беспокоится о самочувствии незнакомки. Разогнала прочих посетительниц под предлогом того, что пострадавшей нужен доступ к свежему воздуху. И снова вернулась к судорожно дышащей в полузабытьи гостьи.

В отведавшем крови Ринне теле Лесты бурлили непередаваемые ощущения. Такой сильной и бодрой, как сейчас, она себя не чувствовала даже на пике формы. Леста, конечно, понимала, что произошло. В каком предположительно положении она оказалась. После того, как она пришла в себя, Ринне и Кейни ей достаточно полно обрисовали произошедшее. Но всё это шло как бы задним планом, ничуть не задевая её воображение. Случилось и случилось. Как и многие бойцы, леста была чуточку фаталисткой. Главным было то, каким стало её отношение к Ринне. Одно мифическое существо из длинной сказки, возможно, опознало бы как частичку в этом отношении и своё.

Моя прелесссть... Такая жалкая... Тоненькая... Такая соблазнительная. Чарующая. Притягательная. Венка, бьющаяся на тоненькой шее... Внезапно оказавшаяся так близко. Если совсем чуть-чуть, пока никто не видит...

— Стой, дура. Принеси воду и платочек. Увидят тебя с окровавленной мордой — погорим. Быстрее, пока соседка не вернулась.

Тихий голос Ринне, как будто зависший на краешке выдоха, отрезвил. Леста метнулась выполнять просьбу. Вернувшаяся с разрешением от консьержки соседка заметила лишь отстраняющуюся от лица полулежащей беспамятной бедняжки заботливую сиделку, промакнувшую губы пострадавшей влажным платочком. Леста украдкой облизнулась, вновь опуская платок в миску с водой. Определённо, живая влага была лучше. Совсем капелька по сравнению с выпитым в башне, а она уже успокоилась. А эти непередаваемые ощущения при затяжном поцелуе... И ощущение связавшей два сердца живой пульсирующей нити. Позволяющей и после того, как Леста отстранилась, заслышав приближение соседки, продолжать чувствовать близость Ринне. надо бы подготовить пижаму для гостьи. Моя прелесссть... Отходя от постели, чтобы подготовить для себя место ночной сиделки рядом с Ринне, Леста снова облизнулась. На этот раз непроизвольно. Кажется, большая скука для неё в рядах Сучьего Корпуса закончилась.

Какая радость, что небольшие ранки быстро затягиваются. Кушать, разговаривать и прочие милые сердцу мелочи с израненной ротовой полостью могут стать крайне неприятными моментами. Систему для отбора крови я оставил в башне. Без тщательной промывки и замены полого шипа использовать её второй раз я бы не рискнул. Мнительность, видимо.

Делать наружные надрезы, пока сохранялась возможность повторного осмотра моей тушки, было бы крайне неосмотрительно. Впрочем, дать повод осмотреть Лесту, было вообще самым неразумным, на мой взгляд, выбором. Так что пришлось использовать прежнюю методу. Пустив в ход любимые клыки. Любимую губу, соответственно, в расход. Как-то я начинаю удивительно философски относиться к мелкому самотравматизму. Неужто в мазохизм скатываюсь? Хотя кого другого за намеренную порчу любимого меня готов и прибить на месте. Характер портится, видимо. Я же пацифист. Никакого кровопролития, только гуманное сожжение на костре или колесование мягким дробилом. Шутка. Пока что шутка. А вот поменять макияж на более здоровый надо. Наше кредо естественность. Улучшение пришло — нездоровая прозелень ушла. Только так.

Кстати, в этот раз Лесте хватило совсем немного. Потребность уменьшается? Или она только запас пополнила? А может, в чашке питательные свойства ухудшаются? Интересно, если напрямую из запястья угостить. Будет ли эффект равноценным? Поживём — увидим. Пощупаем, потрогаем и на зуб возьмём. Богатая мысль.

Что произойдёт, если я у неё чуток отопью? Надо будет спросить, вдруг согласится. Кстати, глаза то у меня закрыты, но такое ощущение, что я точно знаю, чем Леста занимается. Развивающаяся связь с уникальными характеристиками, говорите. М-да, дурень думой богатеет. Не хватало сделать по незнанию обратную петлю и нарваться. На какой ни-будь опять же непознанный мною обратный резонанс. И окончательно пойти "в разнос". Или нет.

Ладно, теперь насчёт завтрашнего цирка с конями. Что же мне интересного показать местным девочкам-лисичкам, чтобы подманить? Может быть, зайчика? А где зайчик там и волк... Концепция начала вырисовываться.

На следующий день почтенная Кивинко навестила болящую. В сопровождении одной из новых Сподвижниц Леди Соцветья, под опекой шпиля которой находился цветочный сектор общежитий. На этаже возле комнаты предположительно бойкотируемой воспитанницы царило небывалое оживление. Воспитанницы то и дело шмыгали в комнату и из комнаты, возвращаясь уже с подругами. А из самой комнаты доносился звонкий выразительный голос.

— Жил на свете человек — скрюченные ножки. И ходил тот человек по скрюченной дорожке. И вокруг дорожки той — скрюченные ёлки. А под ёлками сидят скрюченные волки...

Рассказ просто пылал страстью и выразительностью так, что проверяющие даже приостановились перед тем, как зайти внутрь. Как ни странно, окно было плотно занавешено одеялом. Но это ничуть не мешало посетительницам с интересом наблюдать за разворачивающейся на большом белом пододеяльнике историей. Роль источника света играл один из светильников, обставленный книгами так, чтобы освещать только пододеяльник. И по белому фону бродили тени. Вырастали горы, пробегали звери, смешной человечек воевал со страшными хищниками. Ладони пострадавшей порой летали в луче как птицы, складываясь в забавных зверюшек. Иногда покидали луч и тень отбрасывали уже смешные плоские фигурки на ниточках. Одна из хозяек комнаты и девушка, в которой почтенная признала вчерашнюю доброжелательницу, помогали. А голос то навевал таинственной жути, то радовался выглянувшему солнышку или очередной кровопролитной победе. И наблюдающие за этим воспитанницы были так увлечены, что далеко не сразу обратили внимание на важных посетительниц. Первой остановилась рассказчица.

— Ах, прошу прощения за невежливость! Вы, видимо, и есть почтеннейшая смотрительница сией прекрасной обители? Позвольте представиться. Я Ринне Неави.

Леста тем временем моментально сдернула закрывающую окно преграду, приводя комнату к надлежащему виду.

— Вы столь великодушно приняли страждущую под сень своих крыльев! Истинно говорю, вас так почитают отданные на ваше попечение, что иного ожидать было бы странно. Вместе с тем примите мою благодарность!

Голос гостьи просто дышала искренностью. Неуловимый же акцент делал её речь ещё более очаровательной.

Немного удивлённая таким бодрым приветствием почтенная Кивинко даже замерла, заново оценивая вчерашнее умертвие. Новая Сподвижница Леди Соцветия, щеголяющая ныне короткой стрижкой, Эльни, тоже удивлённо замерла. Она даже тряхнула головой, что аж никак не подобает благовоспитанной девице. Бледное, измождённое личико рассказчицы кого-то ей неуловимо напомнило.

*Терьеры (англ. terrier из фр. chien terrier 'норная собака' и фр. terrier `нора, логово' (в современном языке означает так же и породу собак) от фр. terre и лат. terra 'земля') — группа пород собак, предназначенных для охоты на норных животных и борьбы с грызунами.

* Гекзаметр — древний стихотворный размер "на распев". Оригинальный на русском не воспроизводим принципиально, поэтому аналогом выступает "русский гекзаметр". Пример — можно глянуть, к примеру, в "Илиаде".

*Методика ломки — прекрасные методические фильмы "Бакенбарды" и "Карьера Альберто Уи" вам в помощь, в наличии на рутрекере. Первый технологичней, второй масштабней. Конструирование ритуала для воздействия на психику из подручных средств — неплохо разобрано в книге "Шаман в большом городе".

*Хилеры — флилиппинские знахари, якобы делающие хирургические операции голыми руками и без послеоперационного периода. Судя по свидетельствам очевидцев могут, излечивая язву желудка, запросто достать из больного пару окровавленных деревянных щепок и злого духа в виде куклы скрученной из перьев, пуха и волос. Без специальных реактивов кровавые следы на клиенте чистыми руками сделать не могут. Кукла одноразовая и тут же сжигается в присутствии клиента. Потому дешевая.

*Аспид —

1) мифическое существо, чудовищный крылатый змей;

2) ядовитая змея, распространённая обычно в Южной Азии, Африке и тропической Америке; также употребляется в переносном значении: коварный, хитрый, злой человек;

Пополнение основного файла от 23/10/2012

Глава 10

Вставай заря приветствием рассвета! Утро началось неожиданно неспокойно. За время гиперактивного бытия в башне уже стало привычно вставать рано и бежать что-то делать. Например, таскать воду. Сегодня тоже проснулся, как по звонку, но куда-то бежать не только не нужно, но и прямо противопоказано. Милый сон скрылся с глаз долой, и возвращаться даже не думал. Зато было время ещё разок продумать вопросы и детали.

Сверхзадачей было привлечь в мой круг общения больше воспитанниц. Попутно начав завоёвывать популярность не только как загадочная девочка. Затея с персональными приглашениями для гонимых отработала с полной отдачей и неожиданно эффективно. Но свой потенциал исчерпала. Вещать же свои идеи с парапета, размахивая пачкой прокламаций, как-то не тянуло. Во-первых, не поймут дирекция и шпили. Во-вторых, местная мораль к этому не располагала. В этой реальности неудобных юродивых было принято ликвидировать.

Другими словами, необходимо было обеспечить приток свежих ушей. Причём находясь в позиции если не законодателя мод, то хотя бы на приличном уровне. Меня должны были воспринимать достаточно серьёзно, чтобы услышать. Моей же задачей будет заставить себя слушать. Причём серьёзный задел был уже сделан. Короля играет свита — и небольшую свиту я уже завёл. Эскапада с заездом, кроме собственно контроля за состоянием Лесты, должна была легализовать наше близкое знакомство. Не вызывая лишних вопросов и даже интереса. Если правильно разыграть карты, даже просто наличие постоянных спутниц будет способствовать росту моей популярности. Хотя бы небольшой процент пансионерок, исходя из общих принципов, должен был на это клюнуть. Вкупе с правильно поставленной обработкой слушательниц, такая постановка вопроса должна была принести свои плоды.

В идеале должен был создаться некий кружок, в котором я мог бы неявно продвигать свои идеи, набирая сторонниц. Ни в жизнь не поверю, что у всех воспитанниц кроме избранной кучки шпилей и ещё меньшей кучки травимых нет подспудных, а то и потаённых желаний. Разбудить эти желания в девушках. Связать возможность реализации с моей персоной. Стать ситом, выцеживающим ценную породу из потока. Вот наша задача.

Даже жаль, что прямое подражание сетевым торговым структурам гибельно в прямом смысле этого слова. Знакомая как-то попала в лапы сетевой пирамиды — очнулась только после того, как отдала все свои деньги, да ещё и у других назанимала. Невзирая на усилия родственников. К сожалению, эффект был не долгосрочным, хотя и убойным. Да и обработка слишком явной А уж историю с бизнесменами, отдававшими кошельки на выходе из кинотеатра после прослушивания лекции по эффективному ведению бизнеса, не помнит только совсем нелюбопытный. Чудо-образец оболванивания, но я такого не потяну. Опять же, добравшись домой, люди всё же одумались. Так что даже если бы и потянул. Нельзя нам без перчаток работать, пока некуда сбежать. И главное — ничего предосудительного рядом с тутошней консьержкой. Много я увидеть не мог. Но вот то как её голос залязгал и четкость действий мне не понравились. Не вяжется со сложившимся из рассказа Лесты образом, шептала заботливо взращиваемая паранойя. А Леста девочка пусть и наивная, но не дура и наблюдательная. Хотя насчёт наивности это как сказать. Разок то всего и поймал на слабости. Хорошо, два раза поймал.

Атака на местных лисичек началась с соседки Лесты по комнате, Милории Красси. Самыми примечательными чертами Милории были общая непримечательность и способности к рукоделию. Возможно, даже тяга. С чего бы ещё с утра пораньше ей было садиться за вышивку? Да и общий вид её уголка, по сравнению с Лестой, как бы намекал на скованную приличиями тягу привлечь внимание если не к лично себе, то хотя бы к своим вещам. Так что наступление началось после поверхностной оценки объекта по старому шаблону и пары выводов спекулятивного характера.

Открываю гроссбух с пунктами.

Девушка как раз сидела неподалёку, сосредоточенно склонившись над пяльцами.

Первым оборону лизнуло ненавязчивое нейтральное замечание.

— Милория, это же ваши вышивки в комнате? Очень... Изящно.

Девушка было покраснела и склонилась над вышивкой ещё сильнее, как её настиг раскрывающий вопрос.

— Почему вы предпочитаете именно эту манеру вышивки?

Не ответить с её стороны было бы грубо, ответить односложно и так, чтобы пресечь дальнейшие расспросы — тяжело. Так мало-помалу рак упирался, но вылезал из норки.

— Просто удовольствие наблюдать за тем, как вы занимаетесь шитьём. Даже захотелось присоединиться, хотя мне этот талант никогда не давался.

Правильно спросить. Выслушать. Перефразировать ответ так, чтобы человеку было понятно, что вы его слушаете. Тонко похвалить. Снова спросить. Загонная охота на человеков. Примерно так же ловят зверьё и рыбу в ловушки. Торговые представители, мечущиеся торговыми точками, называют подобное "воронкой вопросов". Теория, в родном мире лежавшая в голове мёртвым грузом. И вот уже шитьё отложено в сторону, а глаза без пяти минут молчаливой незнакомки возбуждённо блестят, польщённые вниманием гостьи. И даже как-то забылось, что тема уже ушла в сторону от вышивки.

— Вы знаете, Милория, я здесь недавно. Вместе с тем уже заметила, что общественная жизнь пансиона далеко не так интересна, как могла бы быть. Как вы считаете, что её может разнообразить?

Щебет, щебет, щебет... Щебечет, ласточка. В оригинале, конечно, звучит как "щебечет, дура", но так думать о собеседнице и сиять глазами навстречу слишком напряжно. Так что разливайся соловьём без опаски, милая. О тебе думают только хорошо.

— Да, — подтверждаю, — совместные вечера это прекрасная мысль. В старину имперские леди очень ценили на таких приёмах одно очень забавное развлечение. И с вашим тонким вкусом и ловкими пальцами, вы могли бы блистать на таких вечерах. В благодарность за гостеприимство, я хотела бы показать вам, как выглядело это старинное благородное искусство. Вы ведь мне поможете?

Двадцать минут. Двадцать минут на получение разрешения устроить в комнате зрительный зал и обретение активной помощницы-рукодельницы. Здесь действительно скучновато, в этом непуганом заповеднике.

Мало-помалу колесо раскрутилось. На белом экране негр поговорил с ирландцем, летящий силуэт птицы уселся на ветку, обернувшись попугаем. Волк принюхался к морозному воздуху. Потом пришла пора марионеток. Пришлось напрячься, чтобы придумать повод послать её обратиться к соседкам по этажу за дополнительными мелочами. Народ заинтересовался, потянулся на огонёк моей свечи как ночные мотыльки. Постепенно отдельные смешные сценки начали перерастать в истории, вовлекая новых участниц. Вырезать ли дерево или пенёк, набежать ли облачком под рассказ о попавшем под дождь человечке. Охотник стоял на голове приманивая лисичек, лисички кружились вокруг, тыча любопытными носами в ладони. Кто-то уже пробовал сам сложить показанные фигурки или пройтись марионеткой, но как и в истории, немое кино с плохой озвучкой проигрывало хорошей. Тем более что как раз у меня был с собой приличный запас из тысячи и одной истории. Всё шло настолько замечательно, что пора было прервать представление под благовидным предлогом. Например, сославшись на самочувствие. Так что визит смотрительницы пришёлся как нельзя кстати.

— Ах, видите ли, у меня были некоторые проблемы со здоровьем перед приходом в пансион. Было ужасно скучно. Потому для меня стало настоящим спасением, когда одна из старейших фрейлин императорского двора поделилась со мной своими воспоминаниями. Я раньше и не подозревала, что салонные игры могли быть такими интересными...

Так я соловьём разливался для смотрительницы общежития, попутно крепя легенду перед насторожившими ушки лисичками-пансионерками. И даже не то чтобы нагло врал. Фактически, единственным моментом было то, что оная фрейлина и слыхом не слыхивала про театр теней. Так я этого и не сказал прямо. Так... Дал возможность додумать всем желающим. Впрочем, мой язык вёл эту партию практически без участия мозга. Мозг же решал новую насущную проблему. Как всегда оригинальную.

Что делать? Вместе со смотрительницей пришла и наша златорунная овечка. Слегка подстриженная Эльни Тибер собственной персоной. И, похоже, как раз сейчас её мучили какие-то неясные сомнения. Скорее всего, на мой счёт. Это же надо, такая память — истинное сокровище. А ведь только раз видела и в совершенно ином облике. Впрочем, меня по её поводу тоже мучали сомнения, не менее смутные. Так что в этом смысле мы были практически родственными душами. Итак... Всё же она меня не узнает. Не про неё мама ягодку учила... Тьфу. Не для того я в прошлый раз два дня перед зеркалом просидел. Так что поморщит мозг и перестанет. Но вот оно мне такое надо? Практически перед глазами особь, приближённая к леди одного из шпилей. Как аккуратно подъехать к гражданке такого ранга на кривой козе в обычных условиях даже не представляю. Ну, разве что в образе восторженной почитательницы, коих на рубль кучка. И потому совершенно безынтересны для субъекта, если их невозможно использовать. Позиционироваться как таковой прихлебатель нет смысла. Это покосит все смежные проекты, может занять уйму времени и пользы практически не принесёт. Надо чтобы она сам заинтересовалась и сама искала встречи с мной, хотя бы один раз. А дальше можно будет как то потянуть рыбку на ещё один крючок... Но вот как это сделать? Не знаешь что делать — делай технику, да? И... Тут мои мысли сделали небольшую петлю назад. Родственные души, говорите... Может быть, вариацию "февральского человека" сообразить подручными средствами? И как к вопросу подойти?

Делай технику. Зуб даю, милая Эльни сильно удивилась, когда оживлённо трещавшая рассказчица вдруг запнулась, посмотрев на неё. Потянула со столика лист бумаги. И, сделав несколько легких стремительных шагов, вдруг нежно шепнула на ушко.

— Наконец-то мы встретились, Кристина. Заходи как ни будь. Я заварю чудный чай.

И уже потом, возвратившись к себе после этого досадного инцидента, в кармашке передника Эльни обнаружило неуклюже свёрнутый бумажный цветок, чем-то похожий на розу.

Бах! Ба-бах! Бах!

Крейзи являла собой миру островок непоколебимого спокойствия в море хаоса. Хаос создавал Ментор, мечущийся по огромному пустующему залу автосалона с многозарядным строительным пистолетом. Свет в выставочном зале был выключен и свет полной Луны невозбранно проникал сквозь огромные застеклённые проёмы, позволяя предметам отбрасывать призрачные тени. Рядом с Крейзи высилась тренога, являвшая миру примерное подобие лазерного уровня на необычно толстых ножках. Впрочем, это было только внешнее подобие, о чём намекало присутствие магистра в его фантомном облике. Ради разнообразия, в данный момент стилизованное под старину облачение и золотые цепи магистру заменяли синяя спецовка с жёлтой строительной каской и сбруя для строительного инструмента. Точно такие же, в каких щеголяли Крейзи и Ментор. Основная подготовка к установке системы поддержания чистоты малоизвестной фирмы "Клининг-Арт" была уже проведена. Объёмная схема здания с выверенными плоскостями очистки и пылеосаждающими мембранами привязали к силовым потокам пространственного объема. По периметру комплекса зданий расположили избирательные глушители интереса к конструктивным элементам системы. Посадочные места размечены с ценной помощью магистра. Оставалось только закрепить согласно проекту в размеченных точках собственно силовые элементы. Фактически, именно этим сейчас и занимался Ментор, вбивая строительным пистолетом фактически небольшие артефакты, выполненные в форм-факторе дюбелей. А ещё точнее сделанные из обычных строительных дюбелей. Выстрел. Дюбель входит в поверхность по самую шляпку и тут же с ней сливается. Одновременно в зажим пистолета из обоймы становится новый. Магистр наблюдал за этой картиной, изобразив на лице своего фантома отчётливо выраженную презрительную гримасу.

— И ради чего это всё? Вместо того чтобы совершенствоваться в искусстве, вы тратите время на такие жалкие цели.

— Магистр, мы же это уже обсуждали. Нам нужны средства для того, чтобы двигаться дальше.

Безмятежность, сквозившая в голосе Крейзи на фоне резких выстрелов в ночной тиши, просто поражала.

— Средства средства... Жалкие гроши, которые вы тут получите — нельзя назвать средствами! Почти всё заработанное вами уходит на закупку материалов и налоги! Вы можете уже достаточно для того, чтобы просто пойти и отобрать мешок с деньгами у любого курьера и при этом не оставить абсолютно никаких следов! Тем более здесь ни у кого нет ни аурных нюхачей, ни представления о том, что это вообще такое!

— Магистр, средства и деньги это не одно и то же. Сколько раз вам повторять? Я сейчас отрабатываю математические модели и принципы, связанные с использованием объёмного пространства и построением артефактных сетей. Ментор совершенствует свои навыки артефактора и создаёт приёмы, приспособления и оснастку, задел для перехода на качественно новый уровень. Не жду, что вы это поймете — но это сравнимо с шагом от обычного слесаря к слесарю-инструментальщику. И мы с ним постепенно приближаемся к тому, чтобы стать нормальными технологами. Способными самостоятельно разработать, произвести и внедрить на конкретном объекте свои замыслы. Опять же, мы учимся использовать в своих интересах сторонних людей и существующие государственные механизмы. А банальный грабёж... Это просто опасно.

— Чем? Чем опасно? Посмотрите вокруг — опасно мелочь по карманам красть! А укравший миллиард наслаждается властью и богатством! Самый прибыльный бизнес — рейдерский захват чужого имущества с целью его распродажи по частям!

Магистр за прошедшее время уже неплохо разобрался в реалиях окружающего общества и свободно козырял нахватанной из интернета информацией.

— Для нас опасно. Пойти лёгким путём намного проще, чем вернуться. Кроме того, само полное отсутствие прямых следов это уже след. И тогда начнут ловить на косвенных. А мы знаем недостаточно для того, чтобы быть полностью уверенными, что сможем избегать таких следов сколь ни будь долгое время. Максимум — короткая серия, после которой снова надо будет задумываться об организации легального и доходного предприятия. Ну, это если мы не желаем закончить жизнь на помойке, как некоторые.

Вот тут Магистр обиженно нахохлился, сочтя за намёк. Впрочем, не так-то уж он и обиделся. Это отчётливо ощущалось всей троицей присутствующих. Сформированная при инициации на четырёх светах да на четверых углах, включая Шамана, связь, укреплялась всё заметней. Даже изначально находившийся "на отшибе" в этом плане Магистр становился всё читабельней для Ментора и Крейзи. Собственно, и в самом-то разговоре голосом особой необходимости не было, просто так было проще чётко сформулировать мысли. А так на небольших дистанциях эта связь уже вполне заменяла селекторное совещание. И даже находящийся в отдалении Ментор мало того, что был в курсе беседы, несмотря на каску, грохот пистолета в руках и шумоподавляющие наушники, но и мог мысленно вступить в беседу. Что он и сделал, аккуратно вклинившись мыслью.

— Уважаемый. Лучше давайте обсудим вопрос с Шаманом. Что вы думаете по поводу показаний нашего индикатора? Может быть, он вышел из строя и доверять ему больше нельзя?

— Исключено. Полностью исключено.

— Тогда как вы объясните эти новые изменения?

Действительно, изменения были. Во-первых луч, предположительно указывающий на местоположение засланного товарища, вместо пульсирующей смены точек целеуказания окончательно разделился на два чётких стабильных луча. Во-вторых, в глубине изначально чисто рубиновой подсветки, да и самого указующего кристалла, побежали тончайшие муаровые разводы глубокого чёрного цвета. В третьих, один из лучей приобрёл некое дополнительное трудноуловимое отличие. Особенно наглядно показывал, как протекали эти изменения, смонтированный из кадров с круглосуточно следящего за индикатором фотоаппарата видеоролик.

— А никак. Спекулировать на тему можно бесконечно. Но одно ясно — клиент скорее жив. Может быть, даже более, чем жив.

— Вопрос только в том, что именно из себя представляет это самое "более, чем жив".

Мрачная шутка Крейзи восхищённого ажиотажа не вызвала.

— В любом случае, отправиться и выяснить на месте, что конкретно случилось — пока что не вариант. Сейчас отправка туда это дорога в один конец. Даже если там останетесь живы после встречи с природой и разумными. Туда даже проще простого, а вот для возвращения потребуется энергии на порядки больше, если следовать ломовым методом. А сложный вам ещё долго будет недоступен. А потому труд, труд и труд.

— Ну да. Типа, "впегёд, товагищи, овладевайте магическими технологиями на должном уговне". А там либо вы сдохнете, либо ишак, либо эмир...

— В любом случае, у Шамана самые высокие шансы на выживание как личности из вас троих, что бы с ним не произошло. Был бы жив. — нейтрально заметил Магистр. И, отвечая на повисшее в воздухе сдвоенное недоумение партнёров, уточнил.

— Вы, оставшиеся здесь, имеете прочное ядро внутри себя. Орех очень прочен, но если его раздробить — повреждение необратимо. Либо прочный стержень. Мягкий хлыст с упругим стальным стержнем внутри выстоит в бурю, но и его можно переломить. У Шамана же ломаться нечему. Просто бесформенное облако. Каждая капля пара в котором постоянно проверяет свое положение относительно других и цели. Стабильный неуловимый хаос, который принимает всё входящее, переваривает по-своему и выплёвывает чужеродное. Для понимающего это довольно жуткое зрелище. Никогда не знаешь, что он выкинет и когда.

Призрак вспомнил свои начальные планы по поводу троицы нынешних партнёров, и его слегка передёрнуло. Точь в точь как тогда, когда он постфактум узнал о подготовленной Шаманом на этот случай "шуточке с термитом для мёртвой руки и парня в набалдашнике".

Ментор криво ухмыльнулся.

— Да уж. Логика у него всегда железная. Только заранее никогда не угадаешь, от чего отталкиваться будет и как.

— Разработчик нового из него тоже никакой. Но вот собрать монстра из того, что хорошо знает, он может. Предлагаю подумать, как поделиться с ним тем, что мы тут нового накопали...

Хмурая реплика Крейзи завершила коротенькое обсуждение. В неверном лунном свете среди зыбких теней продолжали хлопать выстрелы.

Ах вы коробочки да ящички, о хламосборнички мои... После вылазки за свежими головами в общежитие я таки сделал следующий шаг. Оборудовал постоянное рабочее место в небольшом многогранном зале на нижнем этаже башни. Со смесью рабочего места и девичьего будуара пора было кончать. Вдруг ко мне гости, а я в спецовке? Про спецовку это конечно ради красного словца, но тем не менее. Инструменты и заготовки, разложенные по моей обители, могли навести возможных посетительниц на незапланированные мысли. А незапланированные мысли однозначно потребуют обсудить себя с подругами и знакомыми. И кто знает, чьих ушей это обсуждение достигнет. Не говоря уж о том, какие выводы этот кто-то для себя сделает. Возможно даже оргвыводы с занесением в учётную карточку и постановкой на спецучёт.

Сейчас же было всё красиво. Просторная столешница с несколькими ящиками выгодно отличалась от моего походного варианта "на колёсиках", в том числе наличием нескольких простейших зажимов и упоров. Всё же на изготовление съемных винтовых струбцин, а тем более тисков требовалось несколько больше материалов, инструментов и умений, чем было в наличии. Ростовой трельяж так же перекочевал, расположившись в одном из углов, что обеспечило дорожку для дефиле подлиннее. Ну в том, что достаточно удобное сиденье по типу офисных я расположил лицом к единственному входу, да ещё и в центре нащупанного при начальном составлении карты потоков территории, могу поклясться на голубом глазу. Желательно, чужом.

Были сомнения по поводу дальнейшего упорядочивания, но всё-же малый трельяж с походным секретером тоже перекочевали вниз. Наверху осталось только сравнительно небольшое зеркало. Зато освещение рабочего места можно было сделать просто изумительным с помощью минимального количества светильников. Теперь моя светёлка мало чем отличалась от жилья обычной пансионерки.

Что же касалось компрометирующих бумаг и подобного — у меня их отродясь не водилось. Всё больше привыкая вести записи в виртуальной амбарной книге, любезно предоставленной мне Магистром, я заодно открывал для себя дополнительные функции. Хотя мечта о том, как найти исчерпывающий справочник по эксплуатации нет-нет да и всплывала, с чем я боролся. К чему снова тратить время и силы на сожаления, обдумывая то, что уже исчерпывающе разложил для себя по полочкам? Так что ознакомление с таковым прочно заняло место в списке дел "возможно, когда-нибудь, когда появится возможность". Пока же последним достижением было то, что я вместо толстой амбарной книги перед собой научился видеть перед собой некое подобие планшетного экрана. Впрочем, полупрозрачного и не скрывающего реальность перед глазами. Особый шик такому представлению придавали выделенные каталоги в виде солидных, окантованных бронзой дубовых ящиков с папками. Умозрительно протягиваешь руку и нужное раскрывается в список. Впрочем, пока что это великолепие находилось в начальной стадии организации. Читывал, помнится, любопытную книжицу по этому поводу.

А в голове нежданной гостьей

Тихонько шевелилась мысль

С завыванием продекламировал я, встав в пафосную позу перед своим трельяжом в холодной башне. И пошевелил пальцами на вытянутой перед собой руке.

— Пушкин. Из ненаписанного. — сообщил Мышу за стенкой. Не то, чтобы он спрашивал, просто вешать лапшу на уши себе было глупо, а поговорить хотелось. Девчонок под рукой, как назло, не было. Даже Леста куда-то смоталась по делам. Скорее всего, в библиотеку, искать информацию по кровным клятвам. С другой стороны это не могло не радовать. Опасения насчёт собаки на привязи не оправдались. Возможно, помогла выработанная линия поведения, возможно нестандартная инициация связи. А может быть и просто напугал сам себя. В любом случае, пока вопрос не прояснится, глобальных изменений вносить не стоит. Ритуальный обмен телесными жидкостями по утрам плюс дозированное количество поглаживаний в течении дня действовали на её психику чудотворно. Назначаем задаче поиска информации о клятвах проекта "Любимец" категорию делегированной, статус ожидания. Исполнитель Леста. В конце концов это и в её личных интересах тоже.

Тик-так, тик-так. Постановка целей уровнем дальше чем цели на год пока пустуют. Потихоньку разгребаю ящик с входящими вопросами и данностями. Что-то в мусор, что-то в справочники. Проект "стационарное рабочее место" — в ящик завершённых. Проект "мобильный офис" — в стадии разработки системы ящиков под себя. Бал, театр теней, ещё несколько проектов уже висят. Добавляем в постоянный список снабжение материалами и в список текущих задач — оценку наличия и необходимого. Ежедневник с датами бала и первого назначенного чаепития... С непривычки довольно муторное дело. Хорошо ещё от бумажной работы и реальной канцелярии с папками да степлерами избавлен. Кстати говоря, есть у меня подозрение, что вся эта ерунда крутится не у меня в голове, а просто подключен к удалённому серверу на тонком клиенте, но пока что это некритично. Ставим прояснение вопроса в "когда ни будь".

Проект "театр теней". По ежедневнику послезавтра первая встреча. Два дня на подготовку. Задача первичной рекламы завершена. Проект поддержания интереса плюс подзадача составить списков местных сплетниц и местных девушек — узлов общения делегированы Кейни, статус ожидание. Следующий практический шаг. Составить план вводного двухчасового тренинга-семинара.

Тик-так, щёлк-клац. Общая форма, структура и отдельные приёмы беззастенчиво слизал у городского центра Синтона. Разве что слегка стилизовал под местные реалии. Впрочем, этот центр нелегальный сам по себе, другими словами без фирменной лицензии на отстрел оленей под флагом Синтона. Ведущая сама творчески обработала источник в лице книжек гражданина Козлова и не только. Да все они друг у друга тащат. Так что никаких угрызений совести в принципе быть не может. А вот её высказывание по этому поводу — пробивает на смешок каждый раз.

— Связывалась я с этим Козловым. Денег слишком много хотят. А мне ведь от них кроме вывески, ничего и не нужно. Обломаются.

Отличная ведущая, однако. Было с кем сравнить. Модель плавной обкатки возможных завихрений в процессе тренинга и обработку возражений тоже берём на вооружение. Мысль за мыслью. Уложить, подровнять, распушить. Истинная цель. Декларируемая цель. Место проведения. Организация посадочных мест. Внешний каркас. Внутренне наполнение. В мешке фокусника небольшая азбука из принципов. На них опираются слоги элементарных действий. Из слогов слова -упражнения. Сшиваем в уютный пушистый ковёр, с которого не хочется уходить. Пускаем по краям тихонько звенящую капель нужных мыслей. А перед глазами лисичек крутим разноцветные кубики да сверкающие бусины. Сколько же игрушек в моём ларце. Удержаться от попытки втиснуть всё и сразу — вот главная задача. Простые трюки и доброжелательность. Прикормка. Телесно-ориентированные трюки и упражнения. Раздаточный материал. А вот с прикормкой тяжело, чай чаем, а печенье не помешает. Тик-так, щёлк-клац.

Заглянувший в дверь обычный посторонний увидел бы спокойно сидящую сидящую в кресле девушку в старомодном одеянии. Подняв вуаль — отметил бы немигающий отсутствующий взгляд, сосредоточенно устремлённый в никуда. Но будь у него возможность посмотреть глазами сидящей — увидел бы целый калейдоскоп из ярких кусочков паззлов, разноцветных цепочек и искорок. Мгновенно возникающих ниоткуда, пляшущих на кончиках пальцев размывающихся от скорости движения рук. И либо с лёгким звоном занимающих своё место в растущей объёмной фигурке на простеньком каркасе, либо темнеющих и отметаемых в сторону. На будущее. А ещё из ниоткуда вытягивались, тянулись и куда-то вплетались тончайшие паутинные нити, не имеющие к собираемой конструкции никакого отношения. Если бы он мог видеть своими глазами переплетения силовых потоков, как это получалось у прошедшей инициацию на четырёх светах группы, то заметил бы и любопытные изменения в силовом узле вокруг кресла.

Закончив с планом, я с наслаждением потянулся, откинувшись назад. Где-то вдали ударил колокол, отбивая время. Неужели звонят к полднику? Вот уж не знаю, насколько в этом заслуга именно вновь оборудованного рабочего места. Но думалось тут на удивление хорошо. В голове царила просто звенящая ясность. В какой-то момент стилизованный под старину образ стал для меня просто космическим из фантазий про далёкое будущее. Но по завершении всё опять вернулось к солидному конторскому виду. И я с удовольствием зажал тоненькую стопочку листов в скоросшивателе, оставив перед глазами только лист следующих практических действий. Прикорм может подождать, похожий на этот зал под крышей башни отлично подойдёт для небольшой группы. А вот экран, дополнительные светильники, доски и крепёж для организации сидячих мест следовало организовать.

Приглашать гостей на свою поляну с рукотворным ручейком и декоративной горкой камней я не желал категорически. Пусть и, возможно, в форме пикника на природе, организовать встречу на достойном уровне было бы проще. Впрочем, порыв сразу же обратиться к кастелянше за новой порцией строительных материалов, был остановлен донёсшимся из желудка урчанием. Лелеемый мною образ истинной леди не предполагал собой появление перед другими в неловком положении. Хотя, конечно, переноска досок со склада ручками таковой леди тоже не особо в него вписывалась. Но тут уж кто, если не я? Если доска не идёт к Магомету... Я поднялся и вышел из зала, дважды легонько скрипнув тяжёлой дверью. Надо будет смазать сегодня дверные петли в башне.

Кстати говоря времени, судя до колокольному звону, прошло не так уж много. А есть хочется так, как будто уже наступил поздний вечер. Остаётся вопрос. Какого чёрта я услышал колокольный перезвон в подземной камере. И ещё такой маленький вопросик как кто и зачем колотится в двери моей твердыни.

Стоя в стороне, Кейни с тревогой наблюдала за Лестой, таранящей всем телом мощную дверь. Хрупкая и изящная с виду фигурка раз за разом вбивала себя в толстенные доски. Как ни удивительно доски, способные выдержать удар тараном, даже поскрипывали. Молочная дымка ещё не полностью рассеялась в предрассветном сумраке. И при небольшом усилии воображения можно было представить себе грозного воина, штурмующего замок в одиночку. Вот только отсутствие доспеха на девушке смазывало картину.

Тревожные признаки у Лесты появились ещё вечером, когда она и Кейни пришли к запертой башне. Кейни пришла отчитаться о проделанной работе. У Лесты был дополнительный повод увидеться с Рейной. Хотя девушки стучали довольно долго, никто не ответил. Тогда они решили прочесать территорию пансиона, хотя и без особой надежды. Они понимали, что обнаружить Рейну, когда она этого не желает, было довольно сложно. И чем дольше шли поиски, тем движения Лесты становились всё более нервозными, глаза начали сухо блестеть.

Башня оставалась наглухо запертой, тёмной и безмолвной даже перед самым началом комендантского часа, когда девушки были вынуждены разойтись по общежитиям. Утром же перехватить Лесту около общежития не получилось. Кейни застала такую картину уже подойдя к башне. Единственной реакцией Лесты на попытки увещевания был только хриплое горловое рычание.

— Она там, точно там! Но я её не чувствую! Чувствую, что там, но её саму не чувствую!

Становиться же между Лестой и её целью физически после увиденного ранее на поляне у Кейни не было никакого желания. Хотя мысли на счёт, как остановить происходящее, у неё имелись. Вопрос в том, что все приходящие на ум способы могли привлечь к Рейне и Лесте нежелательное внимание. Оставалось ждать. И Кейни наблюдала за происходящим, стремясь удержать на своём лице холодное выражение. А потом дверь башни распахнулась и возникшая на пороге фигура подхватила на руки устремившуюся в очередной натиск Лесту. Следующим движением Ринне буквально вбила в рот девушки своё окровавленное запястье.

*Открытый вопрос — существуют, чтобы направлять беседу в заданное русло. Открытые вопросы подталкивают человека к развернутому ответу, поэтому снижают риск услышать однозначное "нет" или "да". Объединяются одним общим признаком: они содержат специфический элемент — вопросительное слово (что, кто, где, когда, почему и т.д.). Главная функция этих вопросов — извлечение информации.

*Воронка вопросов — техника, когда торговый представитель с помощью открытых вопросов подводит клиента к принятию определенного решения, а с помощью закрытых обозначает его. Почему воронкой? Потому что наверху широкая неопределенность, а внизу узкая струйка — конкретное решение.

*Февральский человек — уже ставший классическим пример из практики психотерапевта Милтона Эриксона. Клиентке имевшей несчастливое детство под гипнозом в несколько сеансов накладывались воспоминания о гипнотизёре как о друге её отца, с детства появлявшемся рядом в важные моменты её жизни и разделявшем с ней радости. Так в сжатые сроки у девушки появился старинный друг юности, пользовавшийся большим доверием и авторитетом...

*"А там либо вы сдохнете, либо ишак, либо эмир..." — отсылка к байке о ходже Насретдине, взявшегося обучить чтению любимого осла правителя города, взяв предоплату за работу и не указав сроки исполнения в договоре.

*Принцип "мёртвой руки" — срабатывание некоего механизма в случае, если не происходит некое заранее обусловленное повторяющееся событие.

Варианты:

если вытащить из гранаты чеку — то когда рука перестаёт сжимать неостановимый взрыв

если не поступает заданный сигнал в обусловленный период — то производится рассылка компрометирующей информации адресатам

*Синтон — "центр практической психологии", создан Козловым. Книги Козлова читать не могу — "детский язык", притчи плюс другие элементы в тексте лично у меня создают ощущение "подкрадывающейся сзади огородами мохнатой лапы, собирающейся причинить добро". Есть симпатичные простенькие приёмы для самопомощи.

*Полдник — лёгкий приём пищи между обедом и ужином, также название пищи, для этого приготовленной.

Пополнение основного файла от 26/11/2012

Глава 11

Фррррр.... Летит-летит тарелочка пониже облака ходячего, повыше леса стоячего... Пусть не леса, а кустиков, но и забор пансиона перемахнёт запросто. Главное, не переворачивается в полёте. Это важно. Чем-то похожее на фрисби с моими изменениями в конструкции нечто активно перебрасывалось стоявшими в кружочек барышнями. Тарелочка перестала быть плоской. Приобрела внутренний объем и несколько отсеков. И ещё крышечку на защёлках, легко снимающуюся изнутри.

После приснопамятного казуса с пропавшим временем прошло уже две недели. Сложив два и два прийти к выводу, что приоткрылась новая возможность, было элементарно. Вопрос был в том, возможность чего и кому на пользу. Ну и как минимизировать возможные потери на пути её освоения. И потому наконец-то, через многие годы запустения, моя башня вновь обзавелась пусть небольшим, но более-менее постоянным гарнизоном. Другими словами Леста и Кейни получили свои ключи от входа и даже персональные комнаты, которые могли в перспективе обставить сообразно своим вкусам. Как оказалось, сильно отличавшимся от общепринятых в пансионе стандартов. Хотя на ночь им всё равно приходилось уходить в свои общежития. И теперь все мои эксперименты с новым рабочим местом проводились только в присутствии как минимум одной из них. Было бы несколько неловко потеряться в объятиях Морфея на пару недель, да так там и остаться.

Отдельными замками и дверями обзавелись и все внутренние помещения, ведь башня с успехом превратилась в дамский клуб, хотя пока что прямой пользы от него не было. Так, вечерние посиделки трижды в неделю. Барышни начинали собираться сразу после ужина, проводя время перед башней. Сделать несколько ракеток с воланами, как и пару других игр для свежего воздуха, оказалось вполне удачной идеей. Затем, получив приглашение, поднимались в клубную комнату. Впрочем, для них это называлось моим персональным салоном. Совсем по взрослому. Мыш же переехал туда со своей клетью стал чем-то вроде живого символа. Тем более, что никто из наших посетительниц так и не опознал, что же он из себя представляет. Что придало его наличию некий привкус уникальности. А следовательно и элитарности.

Редкий случай, сейчас они наконец то приносили прямую пользу. Тестировали мою новую задумку, сами не подозревая об этом. Точнее, прочность и надёжность материального носителя для вновь перелицованной идеи с зелёными человечками. К сожалению, доступа к новым трюкам пока что получить не удалось. Тщательно перерытая библиотека пансиона подтвердила печальную теорию. Из неё выметено всё потенциально полезное. Всё, что могло бы пригодиться воспитанницам стать кем то больше, чем просто домохозяйками и чадо-производительницами. А скорее всего никогда и не присутствовало. В том числе и что-либо из того, что могло помочь разобраться с вопросом Лесты. Зато за ограждением нашего пансиона, как известно, находилась собственно Имперская Академия. Ресурс, по идее, намного более ценный, хотя и недоступный изнутри. Не с моими возможностями. Что как бы подразумевало следующую цель. Задача "как получить доступ к наружным ресурсам сидя под колпаком и не имея возможность повлиять на сам колпак". Решение элементарное, вопрос как всегда в реализации.

Овечка Эльни, между прочим, за это время пока что ни разу так и не появилась ни в башне, ни в моём окружении. Хотя и получила пару букетиков-напоминаний. Что, впрочем, вполне меня устраивало. Не выбросила же. Точнее, выбросила только первый.

Даже сложись всё идеально, пока что вряд ли близкое общение с ней могло принести пользу, а вот время бы отняло. Совсем не резиновое время. Не знаю, как другие, а вот я был совершенно точно уверен. Контакт с внешним миром должен быть. Но встретить его совсем не подготовленным значило сделать глупость. Возможно, упустить внезапно повившийся шанс. И потому Ринне... танцевала. Пусть и самостоятельно, разучивала новые движения, догоняя упущенную из-за болезни возможность. Готовилась к балу. По крайней мере, так это выглядело со стороны. И на мелькающей между стволов деревьев фигурке старомодное одеяние совсем не выглядело неуместным.

Всё же отсутствие в природе такой вещи, как "мышечная память", она же "память тела", в каком-то смысле прекрасная вещь, если ты об этом знаешь и правильно понимаешь. Тело не может помнить ни плохое, ни хорошее. Значит, всё что нужно и ненужно, содержит только твой собственный разум. И потому вместо засорения головы ненужными восклицаниями по поводу неуклюжести собственного тела — можешь полностью переключиться на поиски способов правильно его контролировать.

Тщательно отработанные перед зеркалом реверансы. Теперь повторяю на неровной и неоднородной поверхности. Реверанс обычный. Реверанс с извлечением веера. Что есть полноценный реверанс? Вежливое почтительное приветствие. Отшаг в сторону от приветствуемого с полуприседом, в каком-то смысле демонстрация подчинённости. С короткой юбкой или в брюках не производится. Говоря технически — резкое смещение силуэта в сторону от первичной проекции, грубо говоря — с линии атаки. С резким уменьшением потенциальной площади поражения в фронтальной плоскости. Юбка, вздувающаяся колоколом и замирающая своей кромкой на самой поверхности с одновременным хлопком свободной рукой по пряжке. Особое внимание на то, чтобы вышагнуть за пределы ометаемого контура. Вариант неклассический, но делать иначе нет смысла. Впрочем, всегда можно свалить на древнюю империю.

Как сделать так, чтобы начальное движение и положение практически не отличались друг от друга? Плавность переходящая в скорость. Раскрытие, полураскрытие, сложенный. Отмахнуться, закрыться, нанести хлыстообразный удар. Хотя если дело дойдёт до последнего — значит что-то пошло совсем уже не так.

С зонтиком проще. Всего два положения готовности и намного большая площадь перекрытия силуэта. Увесистый, однако, получился. Как и пластины веера — несколько сдвоенных слоев ткани, проклеенные между собой плюс декоративный слой сверху. Но ничего, сгибается-сворачивается неплохо. Плюс для зонта дополнительная пачка платочков. В веере слои сразу строенные. Как ни как толщина пластин позволяет. Да и принцип немного другой. Больше подходящий для замкнутых помещений.

Многослойная ткань это опять же, наконец доведённая до ума старая идея. Именно прицел на подобное и был одой из причин выбора именно такого экстравагантного наряда. Карта вуду в новом соусе. Теперь уже как защитный элемент. Так что можно сказать, в каком то смысле теперь танки и мои родственники. По крайней мере в части наличия активной брони. Слабое воздействие нейтрализуют, а то и отразят. Кувалдой бил, накрыв ячейкой вареное яйцо. Чуток треснуло.

Сильное, впрочем, тоже могут отразить. В теории. Но только раз каждый слой и если кратковременный импульс. Потому в слое несколько шестиугольных ячеек, смыкающихся между собой по типу пчелиных сот. И ячейки в соседних слоях смещены относительно друга. Оно так и ремонтопригодность выше. А уж какой негнущийся вид приобрели навесные комплекты из множества рюшечек и фестончиков для основы моего костюма... Крахмал на века. Не иначе.

Ну что тут поделать. Одноразовые заменители из подручных материалов это всё, что я могу себе позволить. Идея витала перед мысленным взором довольно долго, пока не приобрела зримые очертания. Основной затык — множество одинаковых элементов. Совершенно однотипных. Вычерчивать каждый от руки? Нежелательно. Использовать шаблон? Уже теплее и быстрее. Но ещё не то. Посадить за работу зелёных человечков? Можно, тем более они уже не такие уж и зелёные стали. Травяные чучелки вполне заменили кожаные фигурки с деревянными костями. Да и движения стали куда как точнее. Хотя из ограничений по габаритам пока выбраться не удалось. По итогу поточное производство стало включать в себя штамп со сменным бойком, выколотку и пару деревянных клиновых прессов. Технокомики на марше вторгаются в сказочную страну, да-с.

Реверанс. Снова смещение. Укол зонтиком в землю. Снова смещение. Присед на одно колено с разворотом в противоположную сторону. Местные кадры, знай, о чём я думал, конструируя такую систему, сочтут за идиота. Наши пистолетчики может быть и не сочтут. Впрочем, чу-у-у-у... Серебристый звон колокольчика в руках Кейни приглашает собравшихся войти в башню, открывая новый вечер посиделок. А значит пора и мне.

Просиять глазами навстречу входящей. Улыбнуться. Тепло приобнять, коснувшись щекой к щеке. Мурлыкнуть.

— Рада встрече. Сердечно рада. Побудь сегодня с нами. Я рада подруге...

Спектакль двадцати секунд. Встреча. Приветствие. Неясное обещание чего-то хорошего.

Друг друга, конечно, большая часть перед заходом видели внизу или раньше в пансионе. Возможно, даже активно общался, но это всё неважно. Здесь особое место. В особом месте — особые законы. Здесь нормально то, что там, за гранью — может смущать.

Оставь внизу стесняющую поклажу. Внимательные руки помогут сбросить тяжесть. Пусть лишняя одежда останется на стене. Поднимись выше. Если идёшь в первый раз — тебя проводят и подскажут, мягко журча тихим голоском за ушком. Выбери в ларце небольшую карточку, на которой начертано что-либо подходящее сейчас твоему настроению. Иное имя ли, силуэт ли зверя. Когда ни будь ты сделаешь свою постоянную карточку. И оставишь в ларце. А пока выбери ту, что приглянулась. Закрой глаза и трижды хлопни в ладони... Разреши себе сейчас побыть кем то ещё, оставив имя за порогом... Сбросив обувь ступи на мягкий ковёр. Поприветствуй хозяйку. Обними всех уже вошедших подруг и встреть тех, кто только вступили на ковёр. Даже если видишь подругу впервые или не очень ладишь там, за гранью. Но там за гранью — не ты. И здесь за гранью — не она. Обратись к ней верно. Ты же видишь карточку на груди. И она назовёт тебя в ответ. Негромкое журчание крохотных водопадов. Радужные блики света, дробящиеся под куполом. Всё немножко не так. Можно быть кем-то другой. Можно быть истинной собой. И кто знает, какая из них кто. Тут тепло. Тут распускаются цветы души. Чайный клуб мистресс Гарни.

И мистресс расскажет тебе, что нельзя войти в одну воду дважды и потому каждый раз стоит поискать в той воде новый вкус. Что каждая встреча здесь уникальна и уже потому стоит её оценить. И этот уникальный вкус привносишь изменяющаяся ты. Особенная каждый раз, подобно бегущей воде. Ты особенная уже потому, что это ты. Среди всех. А напевный голос с ускользающим акцентом вливается в звенящую тишину по мере того как длинные пальцы играют с языками пламени над жаровней, готовя чудесный напиток.

Все что мы видим лишь отражение в наших глазах того, что мы способны увидеть. Заметить. Обратить внимание. В мире есть много важных вещей и ещё больше неважных. И вместе с тем существование большинства из этих разных вещей возникает и длится намного дольше, чем единственный миг. Порой достаточно долго для того, чтобы по многу раз измениться от важного к неважному и даже более того. Для разных людей в один момент это важное для нас может быть совершенно неважным для них, но разве от этого оно перестаёт быть важным для нас?

Сильна империя. Пока она сильна окружены заботой любимые дети её. И потому долг дочерей крепить её корни, дабы сохранить и преумножить, передавая по наследству силу и славу потомкам потомков своих. И всё же хоть и подобна империя единому живому существу, всё же не существо она. И потому голову для важного единую имея, вынуждена полагаться на многие большие головы в решении вопросов важных и неважных. И ведь голова голове рознь, в разные стороны смотрят, на разное внимание обращая порою упускают из виду то важное что может показаться маловажным, отдавая решение головам поменьше да поглупее, ибо не равны живые твари равными между собой, будь они разумными или неразумными. Чем больше то, зачем такая голова следить приставлена, тем больше важного ускользнуть от её внимания готово. И кто же рачительней хозяйки присмотрит за тем, что в заботах да хлопотах пропустили головы большие да высоко сидящее, отдав на попечение головам поменьше да неразумнее. И разве кто может лучше хозяйки понять, как лучше применить найденное.

И потому печально видеть, как ускользающее из рук голов больших от нехватки времени рушит судьбы особых дочерей её, самим временем выбранных. Избранных нести дальше свет империи, дабы не померк он вовеки веков. И узрев на самом краю гибельного небытия сию истину простую воспряла к жизни я. Смертию смерть поправ идя долиной смертной тени увидела я путь к подругам новым. Кровь дочерей империи есть те рог и кость, что нерушимой делает оружье прорубающее путь в будущее. И всё же...Всё же... Сколь почётно стать частью той силы, что направляет разящий клинок украсив рукоять, столь же печально быть лучшей костью пущенной на клей.

Нас тысячи приходят в это место. И после выпуска мы растекаемся по всей империи от края и до края. Неся с собою единую культуру. Связуя подобно клею дальние уголки. Но разве лишь на это годятся несущие в себе наследство предыдущих славных поколений? Сколь расточительно. И потому хозяйкой стать судьбе своей есть главный долг. И нет важнее вещи для тех, кто чувствует особую судьбу. Не клеем быть, но стать хозяйкой мира, мистресс!

Ах, кстати как! Подруги дорогие! Мне вспомнилась старинная легенда, что есть у каждого укромное местечко, куда пройти лишь он способен сам. Но путь сей указать способна только сама эта легенда. Позволите ли мне порадовать ей вас?

Не знаю как кому, но мне такая работёнка напоминает работу лудильщика-коробейника. Хотя видеть живьём и не мог.

Ножи точу, посуду починяю.

Красивый бантик всучу замарашке,

Красавице же бус не пожалею

А чем расплатится — решу уже позднее.

И всё же, всё же. Пусть туго и со скрипом, но идёт. Подкрасить. Заполировать. Глядишь, там серенькое стало гадким черным, а тут приобрело глубокий чёрный цвет. А было бы нужным — могло стать белым. Моральный устои моих слушательниц расшатать я не в силах, но вот слегка подкрасить в нужный цвет вполне. Тут подмазать. Там подтолкнуть. Кое-где чуть-чуть сточить напильником. Главное, не врать. Доверие вещь деликатная, хрупнуло — и уже не восстановишь. Они же должны просто верить, что всё что делаю, я делаю лишь им на благо, и что я точно знаю, что именно есть это благо для них. Ну или что-то в этом роде. Тезис, кстати говоря, не мой. Спёр у Альберто Уи.

И кстати об этой легенде. Она же моя сто первая стандартная рассказка, известная под любопытным названием "Дом моей души". Конечно же, пройти вслед за ними к этому дому никому не под силу. Да даже увидеть то не получится, в лучшем случае услышать невнятное описание. Это если не сильный телепат или кто-то подобный, конечно же. К счастью это и не нужно. Мне ведь вполне достаточно, если в этом доме они с приязнью в сердце найдут меня. А ведь найдут. Обязательно найдут. И будут находить каждый раз, когда захотят в него вернуться. Хотя я уже об этом уже ничего не узнаю. Магия длинного языка она такая магия. Это крэкс -пэкс -фэкс Магистра штука точная. Щёлкнул тумблер — оно зажужжало. Щёлкнул не так — руку оторвало. Ну или просто не сработало. До сих пор, кстати говоря, побаливает ручка то. С тех пор экспериментальные конфигурации рун от фокуса для разделки дичи на тыльной стороне кисти не накалываю. В смысле не проявляю, хамелеоны мы или кто. Не всё же такое добро только на наведение красоты переводить. Как некто не говорил — даже давясь листвой зри в корень.

Нынешнее моё кредо таково: на родимом тельце — только проверенные узоры. И таки да, насчёт родимого кто другой может таки поспорить. Но скажем решительное нет псевдофилософской демагогии. Внутри тела я и замены пока не предвидится. Следовательно, оно моё, родное, неотъемлемое от меня и неделимое, а прочие мнения посылаются лесом. Даже если они тоже мои и подспудно шевелятся в уголках сознания.

Но, собственно, пора переходить к следующему пункту повестки дня. А именно — стародавнему развлечению благородных дам давно почившей империи. Театр теней, пришедший к нам от основателей. Хотя, думаю, поднимись где вдруг из небытия одна из живших в то время особ — она бы сильно удивилась, услышав эту историю. Гложут меня смутные сомнения, что не до того им было. Хлопот хватало понасущней, чем в гости ходить. Например, как бы кто в гости не пришёл незваным да самих хозяев на ноль не помножил.

— Йоу, Ментор. Наш заказ придёт завтра. А у тебя как дело продвигается?

Глядя на безмятежное лицо Крейзи, можно было ожидать, что она наслаждается прогулкой в парке. Как будто она и не ощущала исходящие от Ментора флюиды. Похоже, что сложная интерференция гармоник злобы и нервозности, исходящие от бедолаги, её даже развлекали. По крайней мере, легкий налёт злорадства из под этой спокойной глади сквозил.

— Целиком и полностью отдаётся работе. Просто горит.

В отличие от Крейзи, глубокоуважаемый Магистр Хеджес своего злорадства не скрывал принципиально. Однозначно, если бы потирание потных ладошек не противоречило лелеемому магистром образу великого и могучего, то в мастерской стоял бы постоянный шелест.

Вкратце суть объединившего троицу конфликта можно было обозначить так: пришествие Шамана. Частичное. Если точнее — то на базе успевшего наложиться на личности Крейзи, Ментора и Магистра отпечатка отбывшего Шамана и оставшихся в памяти образцов его поведения, Магистром был синтезирован симулякр. С подачи Ментора, кстати. Не полной личности. Только той его части, которую Ментор в своё время обозвал Маг В Перчатках. Ментору, видите ли, захотелось иметь независимого постановщика Технического Задания и Отдел Приёмки в одном лице. Мол, сам он слишком занят проработкой технической части, чтобы тщательно заморачиваться ещё и этими вопросами. Магистра эта тема перкосила сразу после того, как Ментор её озвучил. Впрочем, всё же он нехотя согласился, что раз подпроекту спасения утопающего быть, будет справедливо припрячь этого самого утопающего хотя бы опосредованно. Глаза Крейзи приобрели мечтательный оттенок, а по губам скользнула неопределённая улыбка. Но возражений не поступило и от неё. И теперь результат квинтэссенции их усилий напрямую выводил свои требования и рекомендации на экраны. При этом относительно свободно пользуясь сведениями о возможностях задействованных лиц. В частности, арсенале средств лично Магистра. Что, в свою очередь, вызывало немотивированные приливы желчи у непосредственного исполнителя технической части Ментора.

В общем и целом основная проблема была в том, что если послать объект в мир иной по маяку было относительно легко и доступно. А вот вытащить объект больше определённого размера очень затратно и требовало длительной подготовки уже там. И пока проблема безопасности не решится — на непосредственную отправку кого-то из участников оным симулякром было наложено вето. Под решением же проблемы симулякром понималось тщательная разведка приборными способами и установка маяка в гарантированно безопасном месте. При этом высадка по имеющимся сигналам отметалась изначально.

Место высадки может быть в опасном окружении, не дающем возможности построить обратный переход. В список включались звери, твари, люди в конце концов. В том числе намеренно поджидающие гостей. Не следовало исключать саму местность. К примеру, болото или крутой склон, где незадачливый пришелец легко мог склеить ласты, свернуть шею, и наконец, просто пустить пузыри. Так как маяк исполнялся на базе кристаллов из той же партии искусственных рубинов, что использовалась и для распыления взрывом — не исключалось и попадание в мышиную нору с соответствующим результатом. Образ шикарной смеси органики из вторженца и окружающей породы был передан симулякром подопечным настолько чётко и реалистично, что всех ещё живых участников группы начало подташнивать. Впрочем, вариант материализации прямо над ранее рабочей печатью в центре вражеской цитадели тоже прельщал мало.

Таким образом, бойня стояла жуткая. Начальные предложения и планы соратников Шамана рвались как британский флаг, вываливались в пухе и золе, а затем снова рвались. Но уже в стиле Бобика и тряпки.

Итоговый же план состоял в отправке технических средств по наводке биоагентов. Под биоагентами, в свою очередь, понимался бокс на несколько живых существ. Три мыши, три воробья и три земноводных, сиречь жабы, с врезанными в черепа наводящими кристаллами должны были отправиться вторыми. Первым же должен был отправиться небольшой ящичек. Необходимо было прояснить — будет ли вообще работать в месте назначения электроника и источники энергии, а если будет, то как и какие. Граничным же условием было собрать данные за наименее возможное количество переходов. Скрытность, однако. Во главе угла стояла скрытность.

И сейчас Ментор страдал, делая затребованные дублирующие механизмы для возврата через заданный промежуток времени. Электрический, электронный, электрохимический, два типа химических. Не была забыта симулякром и старая добрая физхимия. Отдельной строкой шли механический с заводом от часов и самый смешной — срабатывающий от упругого элемента в виде лука. Тетиву через определённый срок должно было перерезать лезвие бритвы, толкаемое разбухающим от воды в трубочке горохом. Когда же симулякр предложил ещё продублировать схему растворяющимся в воде кусочком рафинада — Ментор взвился окончательно. Но тут вмешалась Крейзи. Она легко переключившаяся в режим наслаждения происходящим чистого учёного. И напомнила Ментору, что отдать вожжи планирования в надёжные руки было его персональной инициативой.

Мятеж был подавлен. Тем более, что все, даже не успевшие окончательно сработать элементы, привезли бы ей новые данные. К примеру, насколько бы разрушилась под действием кислоты мембрана в сравнении с контрольной. Как бы разрядились конденсатор, литиевая батарея и обычный химический аккумулятор. На взгляд Ментора, она пугающе быстро деградировала к типажу сумасшедшего профессора. Впрочем, озвучивать свою мысль он мудро не стал. Единственное, чего Ментор смог добиться — так это выдавить финансы на передачу проектирования и изготовления отдельных элементов найденным им субподрядчикам. Таким же рукастым студентам. Неплохо оплачиваемым, хоть и работающим в тёмную, кстати говоря. А пока данные не были получены, Крейзи просто занялась закупкой некоторых вещиц. Того, что потребуется в следующий раз.

Легкий интернет-шопинг. Что может быть приятней, когда рядом для общей пользы страдает над работой Ментор? Разве что заставить его работать в огне над текущей водой.

Что может быть приятней, чем расслабленно наблюдать, как другие трудятся для твоей пользы? Тем более в окружении языков пламени и текущей воды. Неплохо постарался с оформлением. Прямо скажем, творчески слизал у массовиков-затейников, работавших на гражданина Адольфа. Впрочем, ребята его лучшего друга Бенито тоже не отставали. В своё время. Единственно, пляшущие языки огня всё же были не настоящими. Натурализм натурализмом, но и провести пол жизни, сначала собирая компоненты для факелов, а затем проветривая и отмывая от копоти своё жилище, идея слабо привлекательная. Так что на помощь пришли аккуратно воспроизведённые светильники рекламирующие кофейни. Из чего смог, конечно.

Так к чему я вспомнил плохишей Адика и Бенни? Факельные шествия, броская символика и псевдоязыческие ритуалы неплохо протоптались по психике их последователей. Особенно подрастающего поколения. А этот девиз "Сила через радость"? Практически руководство к действию. Приманить удовольствием, чтобы лепить из подопечных то, что тебе нужно. Всё же богатая идея. Осуществить, конечно, непросто, но богатая.

Примерно такие мысли лениво крутилась в моей голове. Как раз до того момента, пока силуэт как раз в этот момент рассказывающей историю с тенями девушки вдруг не замерцал переливами огней. В следующий миг прянувшая в мою сторону с её рук тень все мысли вышибла почище нашатыря. Да что там вышибла. Просто вогнала в оцепенение. Только и успел, что раскрыть перед собой веер. Под моим зачарованным взором черными хлопьями рассыпалось моё творение. Любимое, практически выстраданное детище. Стоившее немало бессонных ночей. Моя защита. Проявившиеся на одежде чёткие шестигранники превращались в угольные снежинки и отпадали, отшелушиваясь от основы. Точнее, выпадали отдельные кусочки, оставляя на своём месте тончайшее кружево непроглядной тьмы и медленно исчезали, едва коснувшись пола. Впрочем, там, где эти чёрные хлопья касались отполированного мною камня, пол исчезал тоже.

Столько трудов. Прибью гадину. Если выживу, точно прибью.

Холодная мысль отстранённо мелькнула в стылых глубинах разума, лениво шевельнув хвостом и ушла на глубину.

Вот ты какой, режим замедленной видеосъемки. Да, похоже, ещё и объектив широкоугольный. Вижу и замечаю сразу всё, происходящее в комнате. Расширившиеся глаза Кейни. Трепещущий язычок светильника у входа. Замершую фигуру рассказчицы, выпучившую глаза. С рук тянется трепещущее серое полотнище, а объёмный силуэт пронизан переливчатой ажурной конструкцией из нитей и огоньков. Надо же, уже два раза давал дуба, а увидеть такое сподобился впервые... Опыт не пропьёшь?

Веер был сожран практически мгновенно. По крайней мере, встревоженная происходящим Леста едва успела привстать со своего места. Дальше уже слегка потерявшая активность тень скользнула на мой фартук и вскарабкалась во все стороны, оставляя нити основы потолще. Забавно. Ослабела или материал играет роль? А может важно то, что формула изготовления ячеек отличается от тех, что использованы для веера? Голодная тень всё сильнее наливалась чернотой. Остатки фартука и кружев соскользнули под ноги как намыленные.

Почему? Ага. Завязки и крепления сожрала. Неукреплённые, однако. Упущение. Хотя сейчас один чёрт бы не спасло. Леста уже сгруппировалась для прыжка, а вот Кейни зачем-то потянулась к стоящему рядом с ней блюду. Печенья захотела? Заесть стресс сладким? Оцепенение уже немного отпустило моё тело. Начинаю заваливаться на бок, стремясь уйти из сектора поражения. Но только начинаю. Со скоростью замороженной улитки. А тень уже жрёт мою броню. Точнее, мой гамбинезон и перчатки со вставками из металлических пластин. Вуаль пока игнорирует. Пластины просто растворяются в этой тени, от них не остаётся даже падающих снежинок.

Точно, убью скотину. Где я здесь такой второй костюм возьму? Прекрасно выделанная кожа куцехвостых ящеров. И пластины. Мне бы только немножко выжить. А уж там взвоешь, овца. И шкуру сниму. На шмотки. Подготовлю тебе небо с овчинку. Для показа. Персональное небо персональной овце. Вполне символично.

Кстати говоря. А жрёт то послойно. Прямо как слизывающий вкусность ребёнок. Можно сказать, деликатно и тщательно. Глядишь, может быть и успею отклониться. Хоть самую малость уйти с вектора атаки. Леста уже в прыжке. Язычок псевдопламени успел шелохнуться ещё раз. Тенеплётка так и стоит. А ведь это та серая мышка. Соседка Лесты по комнате с удивительно ловкими пальцами. Замерла в ступоре.

Кейни... Кейни метнула блюдо, совершенно не заботясь о судьбе приготовленного ею с таким тщанием печенья. Кажется, кто-то сейчас огребёт по шаловливым ручкам. Какая способная девушка наша Кейни. Кто бы мог подумать. Тень дожирает последний слой и дальше мне останутся только нательное бельё и шляпка с вуалью. Чё ж она, гадина, лавку не жрёт вместо кружевных безделушек. Ну или просто камень под ногами. Я бы даже нисколько не обиделся за полировку. Даже на пол-столько не обиделся. А потом окончательно ставшая угольной и очень ажурной тень прильнула к голой коже. Тело будто покрылось внезапно открывшимися трещинами. Откуда-то снизу, возможно из подвала башни, в меня воткнулись яркие, разноцветные, сочные лучи. И почти одновременно произошли ещё два события. Удар в бок от Лесты, выносящий меня из под удара. Удар брошенным Кейни блюдом, отбросивший руки тенеплётки в сторону и разбивший сплетение её пальцев. Такая боль...

Где-то там, над безжизненной равниной, сухое небо пошло трещинами. Воздух содрогнулся от мощного разряда и засочился бурой дымкой. И там, где до этого чуткое перекати-поле уже не столько сковывало, сколько оберегало нежную сердцевину, проявилось две черно-белые девчушки. Почти близнецы. Почти — потому что при всём сходстве в мелких деталях они различались как негатив и позитив. Припавшая на колено чёрная и покоящаяся на её руках белая.

-Хей, сестрица. Пора просыпаться. У нас, кажется, есть дела. Хотя... Побудем так ещё немного...

Девочка-негатив со вкусом облизнулась, держа в руках клубок сахарной ваты на палочке. Точно такой же, как и зажатый в руках близняшки, только абсолютно чёрный. Впрочем, клубок в руках девочки-позитива назвать белым было нельзя. Цвета нитей точь-в-точь повторяли те, которыми башня окутала Ринне.

То же место, та же равнина. Лишь перекати-поля больше нет.

Для находящихся в залитом полумраком зале посетительниц чайного салона мистресс Гарни всё случившееся будто слилось воедино. Миг — и от стоящей перед ними девчонки-рассказчицы вопреки направлению падающего из проектора света протянулась тень. Два — в воздух практически одновременно взвились тело Лесты и рассыпающее печенье блюдо из рук Кейни. Три — и выбитое сильным ударом со своего место тело хозяйки тяжело падает набок, а блюдо звенит, встретившись с камнем пола. Четыре — замершее на полу в пляшущих факельных тенях кажется безжизненной разрезанной тушей... И наступившая тишина, готовая разорваться многоголосым паническим воплем, как только кто-нибудь сделает первое движение. Как только первые лёгкие наполнятся воздухом.

А затем в башне раздался такой знакомый голос хозяйки. Единственно, ставший чуть более хриплым и с чётко прорезавшимся архаичным имперским говором, обычно едва заметным.

— Удивительно. Так вот почему...

Ринне неловко перекатилась на полу. Подтянула под себя руки. И, собравшись, с силами, оторвалась от каменных плит.

Потом двинулась к одиноко стоящей на месте виновнице произошедшего. И практически голая фигура, покрытая кровавыми разводами, совсем не выглядела неуместно или жалко в этом царстве пляшущего полумрака и звенящей воды. Звонкая пощёчина наотмашь, от которой несчастную аж шатнуло, а след от руки Ринне загорелся багровым.

— Гордись наследьем предков. Как смеешь в небреженье держать ты дар, завещанный потомкам. Случайно выпустив и не убив при этом. Почти позор.

А потом руки мистресс Гарни легли на плечи замершей перепуганной девушки. Набирающий силу голос зазвенел, прихотливо переламываясь под сводами башни.

— Владей! Гордись! И овладевши этим даром, когда ни будь ты сможешь защитить себя. Себя, детей своих и род!

А затем обернулась к другим.

— Слушайте же и услышьте, вы, сидящие здесь. Истинно вам говорю. Случившееся есть лишь верный знак для нас...

Похоже, время сработки реанимации ускорилось. Может, приближается к начальным параметрам амулета? И то правда, толку от штурмовика, пролежавшего дохлым всю стычку. Так и голову раз десять мимоходом отчекрыжат, пока поднимется. Сказать, что ощущения по возвращению в сознание были восхитительными, было нельзя. Скорее, незабываемыми. Ноги дрожали и подгибались. Да и вообще, букет ощущений не очень. Включая головную боль из разряда "действительно выедающую вам глаза".

Остро хотелось оторвать этой овце голову. Или сдавить горло обеими руками, а потом долго и тщательно звенеть черепом о камни. Так, без особой причины. Чисто делясь пережитым. Но дело есть дело. Вот только разок в ухо. Чтобы не прибить, но от души. Не всегда стоит уклоняться от исполнения чистых порывов души. Они, как правило, благородны. А вот дальше, вместо осуществления приятных сердцу мелких прихотей, в дело вступил кот Баюн. Мой ласковый и златоречивый внутренний питомец. Эх гусли мои да самогуды мои... Хотя, скорее не гусляр, а шарманщик, ревностно чтящий затверженные тезисы и повторяющий их на все лады.

Что я знаю о тенеплётке? Серая мышка. Дворянка, конечно, но что-то захудалое. Бедный род, даже не относящийся к старому имперскому дворянству. Как сюда-то попала. Значит, от этого и буду плясать.

— Люди могут врать и летописи могут врать, да кровь не врёт.

Так, медленно и раздумчиво, я начал вещать. Начал раздумчивый набор разгона, если кому-то симпатичен подобный каламбур.

Сколь быстролётно время. История порой непостоянна. Порой в истории горниле теряется и некогда могучий род. Попасть в опалу или захиреть, с утерей лучших на полях сражений. Завистники порою отбирают даже имя, лишь оставляя корни в стороне. Но кровь не врёт. И через поколенья передается дар. Тот, что позволил возвыситься тем первым. Самым первым. Но кто ж его хранитель?

Вкратце суть речи сводилась к тому, что лишь женские особи в силу некоторых причин могут точно передать потомку набор родовых свойств. Не сильно при этом педалируя тему рогатых и прочих копытных. Вместе с тем, не упустив шанса намекнуть на толстые обстоятельства. Ведь даже самые ценные дары могли оказаться в, казалось бы, захудалых фамилиях. Ну там... Охоты. Пьянки. Разграбленье. Порой побочные последствия штурмов городов и прочих превратностей жизни...

Всё же неплохо, когда тебя понемногу привыкают слушать. Кого другого уже бы затоптали, небось. В общем и целом, пропагандировал модель передачи наследной силы на манер счёта родства по модели одного многочисленного, но больно уж неприкаянного до недавнего времени народа.

— Вы дочери империи. А это значит в каждой дремлет сила. Особенная сила. В ком то дремлет, а в ком-то уже готова к пробужденью. И ту, что шанс упустит к возвышенью рода, и предки проклянут, и те кто будет позже.

Не знаю, как уж оно выглядело со стороны, но для экспромта должно было выглядеть неплохо. Общий антураж, предварительная поготовка, лёгкий ступор. Звенящий пафос в исполнении, смею надеяться, уже немного авторитетной персоны. Много мелких правд и капелька лести. Ложь очень важна. Но врать надо красиво. Всё ради той единственной, которой так хотелось снова съездить в ухо. До дрожи в голосе и руках.

Лишь когда уже все расходились, впечатлённые в той или иной степени, я позволил себе капнуть яду на ушко уходящей соседке Лесты.

— За небреженье даром и предки проклянут, и те, кто будет следом...

Девушка дёрнулась, услышав прошелестевший нежный голосок.

— Только особенно бояться тебе следует совсем не их. И даже не тех, кто узнает, что в тебе есть убийственная сила, которую ты, Милория, не контролируешь. Не твоих подруг.

И легонько царапнул нежную кожу на шее девчонки, добывая рубиновую каплю крови. Глаза уже было отошедшей от происшествия Милории Красси заворожено следили за розовым язычком, чувственно слизнувшим с острого ноготка божественную жидкость.

— Я жду тебя и завтра тоже. У нас с тобою долгий путь, ты же понимаешь.

Мысль о том, что пора бы уж и одеться, озарила когда последняя гостья уже покинула башню. Как раз когда взгляд упал на оставшееся после гостин безобразие и остатки милых сердцу шмоток. Ведь даже никто ни полусловом, ни полувзглядом не намекнул. Надо будет что-то решать. Необходимость использовать стандартную униформу пансиона отчаянно не грела мятущийся разум, спешно перебирающий варианты.

*Мышечная память, память тела — несуществующие фикции, затуманивающие благодаря неверной терминологии своим существованием существо вопроса. Из-за чего неверные выводы только увеличивают время, необходимые для обучения. У куска мяса нет памяти. Есть "двигательные автоматизмы", мозг, их формирующий и содержащий, спинной мозг, передающий команды, и собственно конечности. Именно поэтому между тупыми монотонными повторениями движений с думами о своём и их осознанной проработкой — пропасть. Понимать бы это раньше...

*" Как некто не говорил" — этот некто, естественно, Козьма Прутков. С другой стороны он вполне мог просто оставить от фразы лишь самое существенное. Да запросто, хвостом его по голове.

*Адик, Бенни, "Сила через радость" — соответственно Адольф Гитлер и Бенито Муссолини. Ну и девиз гитлерюгенда — системы патриотического воспитания в гитлеровской Германии. Факелы, символика, созданная в стиле мистических культов. Мифология, прочие милые вкусности активно использовались для промывания мозгов и создания незабываемых переживаний. Экстаз, восторг, восхищение переходящее в оргазм — и всё это связывалось с культом маленького плюгавого человечка, истерически вопящего с высокой трибуны. Впрочем, истерия тоже зажигала толпу, сливая её в единый монолит. Ну а если кто неохотно сливался с толпой, принудительно сливали на мыло и удобрения в специально предназначенных для этого учреждениях тщательно подготовленные специалисты. Руками самих невосторженно мыслящих. Ради вящей экономичности процесса.

Пополнение основного файла от 11/03/2013

Глава 12

— Усё погибло, шеф... Портсигар золотой, отечественный. Шуба норковая... Тоже три... Ничего же непосильным трудом ниточка к ниточке собранного не осталось!

Примерно таки мысли шевелились каждый раз, когда проходил мимо остатков былой роскоши. Иногда даже вырывался тяжкий вздох. Предупреждала же мама, мол, ежели будешь привязываться к вещам — утонешь. Человек должен звучать голым. То есть и голым должен звучать гордо.

Запомнил. Осознал. Уже звучал. Но шикарные шмотки один чёрт жалко. Гамбинезончик со сменным декоративным обвесом. Набор пусть химически грязных, но дорогих сердцу как чистых, первоэлементов фасованных. Это я о металлических пластинах. А может и не первоэлементов. Сами мы не местные, кто тут знает, чем металлы считаются. И вместо этого великолепия по нынешним голодным меркам — груда недоразумения, сваленная в кладовой.

Насчёт сваленной кучу груды это шутка такая. Разбрасываться даже вещами ненужными, на которые перевелись вещи нужные — не наш метод. Так что отдельные куски, на которые рассыпалась одежда, были аккуратно разложены по полу. Эх, мне б за стену, мне бы к банку... Жалованье же капает, можно было бы прибарахлиться. Впрочем, вспомнив модные журналы, я бы мог назвать получившееся нечто набором выкроек. Много — много черных кружев правильного рисунка, лишь самую чуть цветом отличающиеся от абсолютно чёрного тела. То есть рассмотреть фактуру поверхности я все-таки мог, пусть и с затруднениями.

Толку, впрочем, от этой выставки лоскутов особого не было. У девчонок при попытке дотронуться голой рукой начинались зуд и жжение, кожа шла красными пятнами. Мыш при попытке подсунуть под нос, панически рвал когти в самый дальний угол клетки. Мои же навыки в рукоделии можно смело охарактеризовать как "оторви да выбрось". Да подальше.

Вкупе с неизвестными характеристиками полученного материала получалось грустно. На удивление, как раз к моей коже эта материя прямо ластилась. Прилегала как родная и держалась не хуже, чем на липучках. Гладенькая, прохладненькая. При всей ажурности, практически непроглядная для глаза. Если бы ещё не возникающий под ней контурный рисунок на манер черепашьего панциря, сходивший довольно медленно. И это явно была не просто окраска. Как хамелеон заявляю с полной ответственностью. Не пигмент это кожный, не пигмент. И когда отрывал о кожи, складывалось некое впечатление тянущихся нитей. Не то что бы было что-то видно, а так, как бы мнилось.

Кроить заново из захваченных с воли шкур пока как то не горело. Запасы они или есть, или их нет. Всё было не настолько плохо, чтобы всё кинуть на наращивание брони, по образцу утраченной. Как показала практика, не больно то и полезной она оказалась. Вот мышка пробегала, хвостиком махнула — хана скорлупке. Хорошо яичко опять оклемалось, хоть и исхудало. Всё ж непосильным трудом нажранное опять в никуда... Груди висят, попа сморщилась, тоненькие мышцы выпирают. Потому как жировая прослойка по всему телу тоже ушла на ремонт. Суповой набор "Кащеюшка".

Барышни толстопопики! Спешите видеть! Революционный метод экстренного похудания! Скажи "нет" диете! Пара часов в обществе нашего палача сделают то, что не под силу даже анорексии! Как то так...

— Леста, дорогая, что там у нас с местами под дэлони?

Последние пару дней Леста по моей просьбе обходила границы пансиона в поисках возможности для установки наблюдательных площадок. Наши местные ельфы, помнится, такое дэлонями обзывали. А пильфы просто обзывали. По пьяни то туда не заберёшься особо в ночи. А там палатка, кострище, теплые вещи... Но не суть. Это же прямо таки неловко. Там, за оградой — большой мир. А мы его в упор не видим. Посидеть в тенёчке, попить чаю с плюшками, посмотреть на мальчиков в неестественной среде обучения... Чем не занятие для одиноких скучающих барышень?

— Нет возможности. Сад старый, но деревья по большей части невысокие. И кроны редкие. Подходящих развилок для засидок рядом с охранным периметром нет. Только если сидеть, прижавшись к стволам.

Ну уж... К стволам. Нешто подвесную седушку приспособить не выйдет. Всё разумней. Вдруг голова закружится от обилия прихлынувших чувств в девичьей груди. С другой стороны у Магомета, помнится, были сходные проблемы.

— Жаль. Меняем план. Брось вот этот камень как можно дальше, будь добра.

Увесистый булыжничек, брошенный крепкой ручкой Лесты, улетел метров на сорок. Ей бы танки встречать... Из окопа.

— Замечательно. Нарисуй, пожалуйста, для меня следующее. Вот так, вдоль ограды пансиона. Что находится с нашей стороны. На бросок камнем. Что с противоположной, но уже на три-четыре броска. Без особых подробностей, просто контуры — где там дорожки, кустарник и деревья. Здания, если есть. И отдельно — где время от времени бродят мальчики. Если есть место, где собираются особо лихие и придурковатые на вид компании — отметь особо.

Леста будто растворилась в воздухе, а я уже развернулся к Кейни.

— Кейни, дорогая, что там у нас с колокольчиками?

К сожалению, ничего более-менее внятного касательно теории распространения слухов в моих запасниках памяти не было. Поэтому пришлось руководствоваться здравым смыслом. Плюс, самую малость, легендой о "шести рукопожатиях". Но не буду же я называть особо общительных персон в общении со здешними подружками "социальными хабами"? Да и сплетницами таких не всегда определишь. Так что окрестили мы их между собой девочками-колокольчиками. Которые всех знают и кого все знают.

— Всё хорошо.

Светлая улыбка Кейни просто тёплой лапкой по сердцу. Вот как-то захотелось мне ненавязчиво распространить интересный слух по пансиону. Так сказать, если шило в мешке не утаишь — покажи его всем в правильном свете. Точнее говоря, в нужном.

Вкратце, суть сводилась к озвученному мной в башне во время казуса с Милорией Красси. Мол, есть у каждой в крови шанс на возвышение. Дар истинных предков превыше официальной родословной. И если его пробудить, то можно будет устроить себе намного более выгодную партию. А если кто этим пренебрежёт и даже не попытается... Сама себя со свету сживёт, увидев блистающих подруг из бывших замарашек.

Присутствовавшим на встрече девушкам было подсказано, что особо распространяться по этому поводу не в их интересах. Особенно насчёт личностей тех, кто там был. Но надеяться удержать такое под спудом не следовало. В конце концов, почти у каждой есть доверенные подруги. Максимум неделя затишья, ну две, а потом количество носителей тайны набрало бы критическую массу. И совсем не стоило давать сплетням истолковать успех тенеплётши в отрицательном ключе.

— Хм. А если чуть подробней, по персоналиям?

Сплетница Меннезингер. Поставлена в известность "случайно подслушанным разговором". Конечно же, "неизвестных особ". Не очень поверила, но загорелась. Она, всё-таки, действительно амбициозна. Да и слух достаточно вкусный. Особенно уверенно высказанное знание, что у кое-кого уже получилось. Из искры всех поджарит пламя. Очень активная девушка.

Леди Затейница. С её лёгкой руки по пансиону периодически расходились повальные увлечения всякой чепухой. В этот раз в милые шаловливые ручки попал таинственный ритуал на качественно состаренной бумаге. Стилизованный под "древний" ритуал требовал трёх подруг, вставших в круг спинами к центру в укромном месте. Слегка переделанная имперская литания, успешно наводившая сон на пансионерок, вполне могла послужить трансовым ключом к делу. Колеблющееся пламя свечей тоже. А могло и не послужить, но тут было слишком много неясностей. В месте, просто напичканном носительницами отборных родословных, по теории вероятности хоть у кого-то да должно было сработать. Поверить в то, что случай с Милорией был единичным, я отказывался. А там как дело пойдёт.

Три участницы были названы в целях техники безопасности. Как показала практика, ставить подобные эксперименты лицами друг к другу было как минимум опасно. Соответственно, та, у которой что-либо получалось в ходе ритуала, именовалась пробудившейся. Две другие — размыкающими круг и должны были вытащить подругу в случае необходимости из её состояния. Целью же ритуала был "поиск родовой мудры". Особой комбинации положения тела, рук, кистей и пальцев, при котором откроется дар крови. Рисунки нескольких начальных мудр для пальцев прилагался. Положение тела было уже откровенной отсебятиной с моей стороны. Йоги бы не одобрили.

Леди Трибун. Уже рванулась в бой очертя голову. Доказывая направо и налево, что этого не может быть, потому что быть такого не может. При этом крайне добросовестно излагая, чего именно не может быть. Вкупе с точнейшим изложением ритуала и собственными примечаниями, как именно его должно было бы улучшить, чтобы он сработал. Хоть в штат зачисляй, как разработчицу. Яростное опровержение успешных случаев. Напор, натиск, бескомпромиссность. Всё, как и ожидалось от общеизвестного рупора Драконьего шпиля. Воздействие на массы, как и следовало ожидать, по большей части противоположное. Котёл пансиона начинал потихоньку закипать. Казённо выражаясь — в результате проведенных мероприятий.

— Превыше всяких похвал, дорогая. Есть ли возможность ещё подтолкнуть умы? Особо не подставляясь, конечно же.

— Поищу, подумаю. Я думаю, ещё несколько историй успеха не повредят.

И дочь виконта Седдер тоже испаряется, влекомая постепенно становящейся родной стихией интриг.

Кейни, моя ты лапочка. Вот послушал и сердце растаяло. Как такое солнышко, как ты, могла пропадать в болотной тине — ума не приложу. Подмётки же на ходу рвёт. И колокольчики сама вычислила, и подоходцы предложила. Мне оставалось руку только к форме ритуала приложить, да инструкцию толково стилизовать. Ну и аккуратно употребить на благое дело совершенно бестолковую библиотечную книженцию.

Описание непонятных обычаев неизвестных народностей в свете просвещённых обрядов империи, выполненные на качественной бумаге. Такой расход ценных ресурсов всегда казался мне излишеством. А насчёт просьбы "не подставляться" это конечно уже поздновато. И так засветимся по полной программе. Одна надежда — запалить всё вокруг, чтобы источник был неявным.

К сожалению, на данный момент Кейни выпадала из участия в проекте "Огонёк для мотылька", над которым я уже какое-то время трудился. Леста вот по нему работала, а Кейни пришлось срочно отвлечься, чтобы гасить пожар контрподжогом. Я бы сказал, пускать встречный пал. Так что небольшую задачку пришлось навесить и на Милорию, по вине которой я оказался в таких стесняющих обстоятельствах. Общую цель для неё, конечно же, не озвучивали. Вот начнёт, втянется... И если сработает — захлопнем крышечку. Коготок увяз — всей птичке пропасть...

След бабочки. Кружевной платочек с замысловатым вензелем. Остатки пирожного с особого дня. Ещё всякая безобидная и совершенно бестолковая мелочёвка. Милория удивлялась, но старательно выполняла просимое. Быстро и аккуратно. Стоило только поморщиться и сделать неловкое движение, намекающее на страдания от нанесённых ею ран. Бедняжка просто хвост готова была себе оборвать. От старательности. Будь она, конечно, хвостатой.

Одновременно, никак благодаря тому, что всё делалось по свежим следам, шли неплохие подвижки и с её талантом. Вот так сразу ничего не получилось. Но потом я, в который раз перетащив свои вещички, очистил нижний зал. Чисто на всякий пожарный случай. Поставил бедолагу в центр энергетического узла и заставил, после небольшого внушения, повторять знаменательное выступление. Тщательно следя за телом подопытной. Ведя голосом трансовую начитку. И вот те самые огоньки в теле Милории, замеченные во время активировавшейся тени, начали потихоньку проявляться. Складываться в структуру.

И практически на ручном управлении с моей стороны дело пошло. Горячо-холодно. Делай не знаю как, но с этого момента точно не так. А вот так примерно пойдёт. Прежней силы пока не было, но легкую, дрожащую тень, практически ластящуюся к её рукам, мы уже получили. И она уже сожрала без остатка пару воздушных платочков, не оставив даже пепла и выжрав небольшую ямку в каменном полу.

Так что первичную гипотезу, что от моего одеяния осталась не столько материя, сколько эээ... Как бы назвать то. Ну не владею я специальной терминологией по предмету. Назовем это заклинательными контурами. Можно было считать вчерне доказанной. Хотя пробный лоскут с нанесенными ячейками эта бледная копия пока что что жрать отказывалась. На Мыше пока решил не экспериментировать. Везучая скотинка, однако. Жрать от пуза на халяву. Спать на мягком. Никаких тебе хищников под боком и нервных обязанностей...

Дополнительным плюсом, полученным этой возни, стали некоторые моменты, включенные в подготовленный к распространению ритуал. Да и сама тенеплётка потихоньку да полегоньку перестала вздрагивать, когда на её ладошках начинала трепетать коротенькая тень. Очень, очень хорошая девочка. Капелька страха, щепоть чувства вины, ложечка демонстрируемой приязни и дружелюбия. И почему, глядя на неё, порой я вспоминаю пластилин из детской коробочки?

Но про "План Б" тоже не следует забывать. И ровным шагом, могучим напором... Во глубины подземелий... Шагоооооом.. Марш! Ать-два... Не след магистровому сундучку со знаниями прохлаждаться в самоуспокоении. Пыль метёлочкой стряхнём, глянем под другим углом. Вспомнилось мне, намедни, этакое феерическое зрелище. Столб пламени и падающий в жестяное ведёрко жезл свежезабитого Серого. Ну или пригрезилось, меня то рядом в тот момент не было. Возле ведёрка Ментор околачивался, пока я пальчиком по планшеточке водил. Как же мы там тогда извратились? Ведь что-то же смутно помню...

Кстати о птичках... Зацепившись за ТУ реальность мысль вновь сделала непредсказуемый скачок и вытянула из шапки ещё одну зацепку. Тончайшее кружево своей чернотой напоминающее угольный фильтр. Фильтр само собой фильтрует и задерживает чем-то напоминая мембрану. Мембрана вещь хорошая, помнится, известный гортекс собственно и есть мембрана на изнанке добротной ткани, без которой просто бы разорвался. А по технологию фирмы добротную вещь с гортекс-мембраной в первую очередь можно отличить по тому, что куски мембраны не прошивают. Только склейка и никак иначе. Другими словами моя органическая неспособность к орудованию швейными принадлежностями из технологического процесса выпадает как класс, достаточно нарезать лент и хороший клей. Мелькнувшая Мысль с красной пометкой срочности о необходимости додумать вносится в мой внутренний гроссбух и пинком выбрасывается из головы, уступая магистальную линию предыдущей.

Вот тот переброс жезла... Крайне важно определить пропускную способность и сопутствующие затраты. На целостность плевать, не тот случай. Вопрос в том, сколько может пропустить и можно ли сделать процесс переноса массы относительно непрерывным. В случае успеха "План Б" станет, фактически, последней соломинкой для утопающего. Смешно сказать, но в роли вдохновителя для него выступил тот самый бесполезный Мыш при очередной ненавязчивой попытке побега. Вроде бы как местами и летучий, но попытаться подрыть выход из клетки не постеснялся. Чисто тебе туннельная крыса, а не гордый ночной вомпер. Вот тут-то меня и попёрло, как поручика Ржевского в английском игорном клубе.

Туннельные крысы. Так назывались специальные американские отряды, обильно дохнувшие соответственно в партизанских туннелях во время войны во Вьетнаме. Ползёт себе, значит, бравый, но очень уж мелкий на фоне обычного американского солдата джи-ай по темной узкой норе сложного профиля. Пистолет да фонарик в руках, телефонная трубка в зубах, из попы телефонный кабель торчит. Партизан ищет. А вокруг то забавней чем в городке ужасов. То гадюка на лесочке с потолочка нежно подкусывает, то крючья да колья из земли выскакивают, то ручные гранаты сверху совершенно случайно падают. Ширина туннеля семьдесят сантиметров, высота девяносто. Беги-спасайся куда хочешь и ни в чем себе не отказывай. Это не считая подземных сифонов, коими вьетнамские товарищи от отравы да напалма спасались, по принципу гидрозатвора. И вот ныряет в такой подзатопленный переходик мужественный джи-ай. Плывёт к выходу пока в легких воздуху хватит. А на выходе частенько решёточка под гладью водной и воздуха на обратный путь уже никак не хватает... И так сотни километров подземного Диснейленда для американских туристов.

Но главное — рыли эти десятки километров обычные вьетнамские крестьяне своим крестьянским инструментом в сводное от работы на полях и отстрела чужеземных гостей время. И дальше услужливая память начала подбрасывать новые детали от времён недавних до почти стародавних.

Пара зэков из харьковской тюрьмы сбежала, прорыв подземный подземный ход длинною более шестисот метров. Полгода рыли, утрамбовав значительную часть вынятого грунта в кабинете начальника тюрьмы, где они же делали ремонт, сильно подняв уровень пола. Одного поймали на третий день, второго через месяц у родственников. Администрация даже заявку в книгу рекордов Гиннеса подала.

Семидесятилетний старичок, упорно строящий своими руками метро в родной отдельно взятой деревне и уже прорывший пару станционных переходов и казахстанский энтузиаст, прокопавший сотни метров из съемного гаража под банк. Банк, кстати говоря, грабить постеснялся, ограничившись проломленным полом в подвале и тихой ночной прогулкой по безлюдной караулке. Затем судился с банком по поводу выставленного счёта за ремонт и судья никак не мог понять, почему в счёт включили ремонт потолков, в том числе соседних помещений.

Некогда читанные автобиографические "Записки капитана охраны" некоего замка Кольдиц, боровшемуся с побегами заключённых из фашистского плена, причудливо переплетались с нормативами выборки разных грунтов времён войны в Корее и приключениями графа Монте-Кристо. Ну и совсем уж сверху в бурлящую кашу упала схема крепежа подземных галерей военных сапёров времён первой мировой войны и используемого англичанами тогда станка для ройки полулёжа. В одном и том же грунте там, где немцы проходили два метра в сутки, англичане рыли восемь.

И вот эта-то каша, нажав на неведомые ранее рычаги моей чуткой натуры, дала пищу плану последней надежды, заодно активировав синдром того самого пресловутого Монте-Кристо. Ширина попы плюс десять сантиметров. Высота в половину моего нынешнего роста. В аккурат вьетнамский размерчик. И еще дважды по два сантиметра. Крепёж — четыре толстых доски по периметру с шипами для соединения. И, прикинув потребный объем работ по выемке твердого грунта и его выноса из подземной галереи, получаем на выходе, что идея отстой. Не то чтобы нереализуема в принципе, но явно не для утончённой натуры нежной барышни, занятой одновременно в десятке других проектов и на уроках. Однозначно. Дадим жёсткий отлуп грубой лопате и ломику в девичьих пальчиках. Скажем высоким технологиям решительное "да". Ну или той смеси средневековых технологий, современных идей и магии для домохозяек с мелкими доработками. Сумрачный гений это не про меня. Больше жизнерадостного кретинизма, товарищи, и всё наладится. Ну а почему последняя соломинка на крайний случай? Ничто не ново под луной. Опять же вспоминаем судьбу харьковских зэков... Моё главное оружие — огромный запас типовых поведенческих схем на задворках памяти. Кто, что и как делал, плюс во что это вылилось и почему. И никакого изобретения велосипедов. Вот в таком аспекте разрез, значит. Здравствуй, моя радость...

И я нежно погладил по горизонтальному брусу действующую модель моего КоГИКа, иначе говоря Комбайна Горнопроходческого Идиотического в Квадрате. Ну как идиотического. И потому что конструкция оторви да выбрось. И потому, что для противостояния оному охранный периметр пансиона должен был быть возведён существом, коему в голову пришла бы идиотская идея о хрупкой воспитаннице, роющей на восьми метровой глубине подземный ход за пределы охраняемой зоны почти механическим способом.

Горнопроходческий щит без брони головной части. Основной идеей конструкции была та самая английская штуковина из первой мировой. Тогда работала группа из восьми солдат. Один солдатик в полулежачем положении рыл лопатой стенку, вбивая лезвие сильнейшими мышцами ног и спины. Второй солдатик подползая снизу отбирал разрыхлённый грунт и ссыпал его в мешки. Следующий крепил выработку и передавал мешки дальше по цепочке. Парочка отдыхала снаружи норы, расслабленно дыша полной грудью и, между делом, беспрерывно закачивая насосом в нору свежий воздух.

Лишних солдат не было. Лопаты, как и насоса, тоже. Непреодолимое желание лично рыть, копать и носить, впрочем, так же отсутствовали как класс. Были брусья, доски, а так же довольно грубое подобие транспортира и водяного уровня. А ещё драгоценные микрочеловечки на тарелочках и да, кухонные печати для разделки добычи и домоводческие для полировки полов. В итоге несколько фрез на прямоугольной раме, вращаемые человечками аккуратненько формировали проем, выгрызая грунт с фронта. Фрезы... Сам себя не похвалишь — ходишь как оплёванный, что называется. Несколько грубых подобий человеческих кистей на крестовинах с нанесенными печатями. Почти паропанк, разве что руки не латунные. Потихоньку, полегоньку, не более двадцати сантиметров в час в кремнезёме. Кстати говоря, великолепный показатель, вполне укладывающийся в китайские нормативы без использования взрывчатки. Сутки — два метра проходки и время на перемонтаж и техническое обслуживание конструкции. В свою очередь рама подавалась вперед закрепленным в козлах брусом наподобие штока, а равномерность и одновременность подачи обеспечивалась несколькими деревянными же штырями в рабочей зоне. Элементарный блок с противовесом в виде закрепленного ящика обеспечивал усилие подачи. С этим более-менее разобрался. А вот как убирать натёртый грунт из рабочей зоны? Попытка наладить путём перемещения системой транспортеров в ящик противовеса малость не выдержала поверки практикой. Слишком сложно сделать, слишком тяжеловесно и ненадёжно. В результате лучшее время работы под нагрузкой пять минут, если округлить в большую сторону.

То ли дело под ту же раму с фрезами подцепить обычный совочек с забавным рисунком и посмотреть, какой кровью оно мне обойдётся. Как же там было то? Построение знака для ловушки начиналось с равностороннего треугольника, как впрочем и все прочие... Все прочие... В мозгу звякнул очередной звоночек.

Полумрак надёжно скрывал замершую фигурку, замершую в необычном полуприседе, в коем некоторые могли бы опознать стойку трёх кругов. На заправленной постели лежал аккуратно сложенный лист. Тщательно перенесённое с одной из первых копий содержимое уже, в общем-то, не очень то и требовалось девушке. Что-что, а память у неё всегда была отличной.

"... небесной дорогой от земли к храму льется вода..." — сосредоточенно шептали губы.

"Открывая путь предков, ищи своё воплощение, отразив от начала. Ищи форму через цвет, наполняя движением, вслушиваясь в звук. Ищи свободу в себе, предлагая свою волей силе новый путь. Лишь вставший на дорогу воссияет в силе."

Строчки разлетевшегося по пансиону списка с древнего свитка не всегда были понятны, но привлекали своим обещанием. Обещанием, которое, как шептались по уголкам, для некоторых уже исполнилось. И девушка искала, понемногу открывая для себя в этой неопределённости смысл. Под смеженными веками волновалось видение бесформенного облака. Тянущиеся облака, льющиеся углы, выпирающие расщелины, хаос клубился и перетекал из одной невозможности в другую. Но иногда... Иногда, казалось, вот-вот и что-то сложится, наполняя грудь смешанным выражением жажды и восторга...

— Величайшая цивилизационная роль Империи состоит в том, что... — Однообразно зудел у доски голос делающей доклад одноклассницы. Навевающая скуку нудятина, склоняемая из раза в раз на все лады. Раньше Ализия, чтобы хоть как то отвлечься, смотрела в окно рядом с партой, состроив подобающее выражение предельного внимания на лице. Но с недавнего времени её сосредоточенность перестала быть показной. Вот только внимание было снова направлено совсем не на доклад.

"...льется вода, наполняя энергией стрелу ветра..." — проговаривала она про себя текст литании, под страшным секретом выведанной у подружки. Идеальная осанка, сосредоточенный взгляд в никуда и руки под партой, вслед за текстом строящие из пальцев тайные знаки. Вода, энергия, стрела ветра — перетекали пальцы из одного знака в другой. Иногда Ализия сбивалась и тогда начинала проговаривать текст заново с упорством, достойным лучшего применения. И вместе с текстом руки под партой заново начинали пляску изменений, строя "небесную лестницу". Когда она сможет повторить литанию без ошибок, она обязательно войдёт в круг.

— Эти цветочницы слишком много себе позволяют в последнее время. Мы просто обязаны поставить их на место.

Перед зеркалом леди шпиля драконов, поджав губы, охотно делилась своим плохим настроением с окружающими. А хорошим оно перестало быть с того самого момента, как она узнала о разрешении гиэнне дать им на откуп проведение бала. Случившееся же позднее недоразумение это плохое настроение превратило в просто омерзительное.

— Меня! Меня!!! Отчитывать как девчонку! Обвинять в такой нелепости!

Этот нелёгкий груз раздражительности действительно угнетал её приближённых. Улыбаться, кивать, поддакивать этой надоедливой стерве, терпеливо снося её раздражение. Какое унижение. Как будто никто не знает, почему именно она возглавила шпиль, хотя есть куда более достойные кандидатуры. А ведь потом бросишь тех, кто так преданно тебя поддерживает всё это время.

По губам улыбчивой хохотушки, почти постоянно находящейся рядом любимицы леди шпиля, промелькнула мимолётная тень, почти превратившая выражение искреннего восхищения мудростью леди в гримасу презрения.

Впрочем, совсем недавно появилось одно средство. Может быть, всё ещё повернётся к лучшему. И тоненькие пальцы рук, поддерживающих перед главой шпиля зеркало, непроизвольно сжались. Даже ногти побелели.

Непозволительно выказывать публично свои истинные чувства. Конечно, можно всегда списать этот жест на возмущение, охватившее при мыслях о подлости противниц. Но лучше давить плохие привычки на корню, показывая окружающим только тщательно отобранные реакции. И глаза любимицы продолжали восхищённо округляться при особо удачных язвительных репликах леди шпиля, а губы — поддакивать. И только в самых глубинах существа звенела натянутая струна, повторяя литанию.

"... стрелу ветра, поражающую око мудрости..." — звенела струна в душе.

Зараза, обещающая указать путь к могуществу, расползалась по "сучьему корпусу". Подобно вьюнку, взбирающемуся по стене из дикого камня, цеплялась за самые тонкие изъяны натуры. Любопытство, страх, азарт, зависть — в дело годилось всё. И порой угли разгорались даже на самых прогоревших пепелищах. Сладкие истории успеха разлетались птицами. И, как ни странно, пока что оставались в тайне от администрации. Даже попадая к тем, кто обычно исправно длился новостями с наставниками, слухи будто отсеивались магическим барьером... Почему то их старались приберечь для себя. Так, на всякий случай. До проверки личными силами. Естественно, только для того, чтобы передать вышестоящим исключительно проверенную информацию.

Хочешь отомстить — готовь сразу две могилы, советуют мудрые трактаты. Вторую могилу врагу. Первую — тому, кто станет основой для надёжного проклятия. Все эти заговоры да нашептывания, проклятия на вынятом следе али на крови все одно что пыль на ветру. Такую малость легко снимает порой даже деревенский знахарь, не говоря уже о дипломированных специалистах империи. Истинно же проклятие хитро и коварно, прячется и скрывается в недрах поражённого как разумное существо. Потому и следует его делать из разумного же существа. Захватить, обездолить, измучить до последнего и зажечь звериную тягу к выживанию, снабдив хитрыми уловками. Заставить возненавидеть цель, из-за которой сырьё для проклятия терпит лишения и вселить ненасытную жадность к обладанию тем, что есть у цели взамен отобранного своего. А затем уничтожить живое тело и полученную сущность натравить на жертву, не оставив иного выбора как бороться, выкраивая себе лишнюю толику времени существования. И в конце и жертва и палач погибнут в разрушенных противоборством разуме и теле. Дорого и долго создавать истинно надёжное проклятие. Лишь редкие и дорогие специалисты способны на это. Могилой больше — такая мелочь...

Место для комментирования: http://samlib.ru/comment/z/zhirow_d_a/000_nechist_priliv

*абсолютно чёрное тело — физическая идеализация, поглощает все падающего на него электромагнитного излучения и ничего не отражает. Но может излучать любое электромагнитное излучение и визуально иметь цвет. Спектр излучения зависит только от его температуры. По идее, должно отлично скрадывать детали своей поверхности.

* "Шесть рукопожатий" — распостранённая байка о том, что любой человек в мире знаком с любым другим через цепочку максимум в шесть личных знакомств. По ряду причин работает далеко не всегда ( подробный разбор http://offline.computerra.ru/2004/529/32072/ ). Важный момент — что длину "цепочки знакомств" между людьми сильно укорачивают сверхобщительные граждане с массой знакомств, в том числе между разными социальными и профессиональными группами. Следовательно — распространять информацию (а следовательно и слухи) так же выгоднее через них. Как частный случай — использование популярных блоггеров как рекламных агентов или агентов влияния.

*Мудры— йога для кистей рук и пальцев. По некоторым определениям это определенные положения пальцев рук, благодаря которым создаются энергетические конфигурации, непосредственно воздействующие на человека. Выполняя необходимые для себя мудры, можно улучшить здоровье, внести ясность, увеличить осознанность и многое другое. Насчёт энергетических каналов не уверен, но так как на кистях много активных нервных окончаний — почему легкий массаж на что-то и не влиял? Не всё ж себе уши мять.

*Встречный пал — метод тушения лесных или степных пожаров, требующий тщательного расчёта. Вырубается просека, из деревьев сооружается что-то вроде баррикады. Учитывается направление ветра и как только большой пожар становится верховым ( в результате мощная конвенкция засасывает воздух перед фронтом пожара понизу, создавая встречный ветер), баррикада поджигается и гонится навстречу основному огню, сжигая топливо на пути распространения. В степи применялось почти аналогично.

Подробно http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1456385

— Что касается подземки -

*Подборка общих сведений по туннельной войне — от 1917 до войны в Чечне, крайне любопытно было всё это читать http://taktika.start.bg/Надземно-подземна+отбрана+(ru)-11488

*Корея или как северные корейцы и китайцы дядюшке Джо ручки обломали, включая нормативы копки http://militera.lib.ru/h/korea_50_53/13.html

Дополнительный материал http://rufort.info/index.php?topic=664.0

*Кольдиц. Записки капитана охраны. 1940-1945 http://www.e-reading-lib.org/book.php?book=1003595

*Охота на туннельных крыс в картинках и фотографиях

http://www.dal.by/news/69/03-09-12-31/

и в художественном фильме "Тоннельные крысы / Туннели смерти / 1968. Tunnel Rats"

http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=3816629

*Хитромудрые бритты в 1914

http://www.popmech.ru/article/8196-taynaya-podzemnaya-voyna/

и в 1916, фильм "Ниже холма 60 / Beneath Hill 60"

http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=3646519

Пополнение основного файла от 26/03/2013

Глава 13

— Отлично, просто отлично... — задумчиво бормотала Крейзи, сверяя содержимое наконец-то полученной доставки со своим списком закупок.

Обстановка была обычная, умеренно рабочая. За своим компом возился Ментор, основательно поднаторевший за последние недели во владении автокадом. Полупрозрачный Магистр задумчиво зависал в углу с телевизором. И не скажешь, что компания выселилась из жилой квартиры и въехала в специально снятый офис. Довольно большую комнату в украденном у системы образования общежитии, на самом деле. Зато на одной из трёх главных улиц города. Соответственно, юридический адрес в документах смотрелся солидней.

Похоже, всё на месте... Зонды метеорологические пятнадцать штук, баллончики с газом в комплекте, боксы для подводной съемки три штуки, клетка пластиковая одна штука, механизмы к игрушкам, фотоаппараты, прочие милые сердцу вещички...

— Мальчики, меняем план...

— Шо, опять??? — недобро зыркнули от монитора буркала, достойные кролика-альбиноса. Насыщенный рубиновый цвет глаза Ментора приобрели в попытках уместить максимум кустарного изготовления устройств в относительно небольшой объем металлического ящика. Проблема была даже не столько в размещении, сколько сохранении при этом работоспособности и одновременного обеспечения неизвлекаемости элементов без знания правильного порядка разборки.

Магистр, уже позаботившийся об основном элементе, гарантировавшем уничтожение ящика со всем содержимым и возможных следов к отправителям, продолжал безучастно зависать в углу перед телевизором. Эмулировав в себе экспертную личность с худшими чертами Шамана, например такой, как способность поднимать тревогу из-за возможности вариантов развития событий с пренебрежимо ничтожной степенью вероятности, он заодно приобрёл стойкое нежелание лично тревожиться при недостатке информации. Чем, впрочем, раздражал Ментора ещё больше.

— С ящиком больше особо не возись, сделай так, чтобы всё хорошо держалось и легко заменялось в чемодане. Сделаем не ловушку, а просто переносную лабораторию. Можно в парочке чемоданов. Мы пойдём другим путём...

Тут Крейзи внезапно замерла на месте, втупив остекленевший взор в дальний угол комнаты и беззвучно шевеля губами.

В горле автоматически метнувшего взгляд в тот же угол Ментора родилось тихое рычание. Высказанное предводительницей обесценивало всю его уже проделанную работу, едва не доведшую до взрыва мозга. Такое он мог состряпать на коленке без всякого автокада.

— В общем, переносная лаборатория это не срочно. — отмёрзла через мгновение Крейзи. Просто пойди и налови мне воробьёв. Только живьём. И побольше. Бодрых таких.

Тут пришла очередь подзависнуть Ментора, а призрак соизволил перенести свой взор от экрана с бегающими человечками на Крейзи.

— Побольше это сколько? Десятка хватит? — оправившись от неожиданного удара, обманчиво кротко поинтересовался Ментор.

Крейзи вновь молча уставилась в угол, шевеля губами... Впрочем, в этот раз зашевелились ещё и пальцы. Нет, хороший математик не подсчитывал на пальцах. Скорее, эти движения сопровождали путь извилистой мысли Крейзи в неведомом пространстве.

Еще через пару минут её глаза опять прояснились.

— Нет, десятка мало, с учётом потерь надо хотя бы штук сорок. С девчонками на биофаке я уже договорилась. Но сначала надо будет кое-что подготовить.

Тут до Крейзи дошло, что багровый огонь, медленно, но верно разгоравшийся в глазах Ментора, это нечто большее, чем обычное покраснение от переутомления. И она подняла руку в останавливающем жесте.

— Спокойствие, только спокойствие. Я сейчас всё объясню. И воробьи нам нужны не прямо сегодня, и даже не завтра с утра. Сначала придётся плотно поработать...

И поработать таки пришлось. Работали руки, ноги и мозги. Собственно говоря, поначалу даже такого матёрого исколдователя как Магистр привело в ступор требование Крейзи обеспечить автоматическое определение состояния воробья в параллельном мире. Летит птичка, не летит птичка... Более того — просто перепархивает с места на место или же целеустремлённо гребёт крыльями куда подальше. Впрочем, требование соорудить компактные воробьиные пугалки тоже слабо помогли справиться с удивлением. По итогу эти плюс ещё некоторое количество дополняющих друг друга требований нашли своё воплощение в системе печатей... Которые ещё надо было ухитриться нанести на тушки и крылья подопытных не повредив плотное оперение. В результате, выражаясь техническими терминами, каждый гордый птиц стал сам себе носителем пассивного отражателя и пугателя. Для пугателя сильно пригодились записи тревожного воробьиного крика. Мега-маг конструирующий печать-пугалку для воробьёв... Это было в чём-то даже эпично.

Отдельной строкой шёл незабвенный подвиг Ментора, сочинявшего вновь заказанное оборудование, одновременно кося одним глазом на рассыпанную приманку. Руки его были заняты ноутбуком, но подвиг его был бессмертен. Дождаться прилёта новой, ещё непуганой стайки, выждать момент и резко дёрнуть ногой с привязанным шнуром так, чтобы на пернатых добровольцев упала растянутая на легкой изогнутой крестовине рыболовная сеть. Грустнее этого зрелища, пожалуй, были только его же попытки охоты на воробьев в нежном отрочестве, когда в роли ловушки выступали пяток кирпичей и подпорка с привязанной суровой ниткой. Похоже, инстинкт добытчика у Ментора проснулся поразительно рано. Ах... Детство золотое... Эффективности тогда было маловато, но вот энтузиазма — хоть отбавляй.

На долю самой Крейзи остались поиски стартовых площадок для воплощения замысла и их тщательная разметка. Что не говори, но даже в городе найти относительно укромные места с неиспользуемой ровной поверхностью даже под десяток рядом расположенных пентаграмм приемлемого размера стало затруднительно. Все более-менее подходящие уже давно прихватизировали под автостоянки и постройку магазинчиков. Дикие же автовладельцы-одиночки забивали свои колымаги в такие щели, что следующей ступенью искусства парковки, казалось, будет только парковка на подоконниках и балконах. Крыши же, расположенные над жилыми квартирами, вычёркивались по умолчанию.

Как зачастую происходит при тщательном планировании и аккуратном исполнении, собственно само действо прошло быстро и практически буднично. Крэкс-пэкс-фэкс, щёлкнула пальцами Крейзи и тут же дала ходу с предварительно уже зачищенного места активации. Путь спешно ретирующейся заклинательницы отмечался только рассыпающимися вокруг Крейзи полюбившимися ещё Шаману облачками снежной чистоты...

Полыхнувшие пронзительно-синим светом электросварки пентаграммы ненавязчиво переправили практически уже раскрывающиеся клетки с крылатыми гостями по случайным векторам проколов. Ни один из векторов не был привязан к маяку, оставленному Шаманом. Просто хаотичные скачки по следу рубиновой крошки, вбитой в тот мир первозасланцем.

Короткими, но быстрыми прыжками... В общем, быстро и целеустремлённо удаляющаяся Крейзи уже не могла видеть, как второй фазой эти же пентаграммы уничтожили само воспоминание о себе, в очередной раз перепахивая структуру энергопотоков в пространстве, не говоря уже о физических следах. Но очень на это рассчитывала.

Щёлк-щелк... Ложились костяшки домино. Пернатые эмиссары в места назначения явились во всёй славе. Точки прибытия полыхнули ядовито-фиолетовым перед тем, как в их пределах протаяли из ниоткуда полностью распахнувшиеся клети. И крылатые тени с бодрым заполошным чириканьем рванули во все стороны, подобно осколкам при взрыве. Впрочем, взрывы тоже себя ждать не заставили. Не очень сильные. Худо ли, бедно ли, но на ликвидацию самих клетей и испарение не успевших удалиться за пределы пятнадцатиметрового радиуса птичек их хватило. По крайней мере, нанесённые на птиц печати не подлежали реконструкции совершенно точно. Ну и попутно слегка обуглился служка, решивший передохнуть в бывшей портальной зале баронства. Что тут можно сказать... Два часа обесточивания крупного городского микрорайона выраженная в краденых киловаттах — вполне себе солидная величина. Даже учитывая потери при перегонке. Так погибло две трети посланцев, попав в замкнутые закрытые объёмы типа помещений, щелей или нор. Малая часть погибла ещё быстрее, материализовавшись просто в смешанной с пылью почве свалки или в стенах, оставив после себя неэстетично проступившие на фоне вызванных взрывами трещин кровавые пятна. В тишину баронства пришли бодрость и энергичные перемещения всех заинтересованных лиц...

В это самое время уцелевшие счастливчики чепушили крыльями во все стороны, подталкиваемые в спины персональными генераторами воробьиной паники. Много ли мало ли, но на пять минут птичьего форсажа на максимальной высоте пославшие определённо рассчитывали. Тревога — это не от семечки к семечке перелетать. Тут грести надо.

К исходу пятой минуты сработала вершина орнитологической мысли. Хрустальный шар для наблюдения за состоянием подопечных в иных мирах, состряпанный Магистром, уже отобрал самых прытких. И над стабильно удаляющимися от энергетического следа портала особями вновь полыхнуло фиолетовым. В этот раз с места отправки, расположенного уже в совсем другом месте, спешно ретировался заметая следы уже Ментор. Традиция закладывалась может быть и нервная, но с точки зрения симулякра Шамана, раскормившегося на базе знаний Магистра, крайне здоровая.

На этот раз из филетового сияния на маленькие головы вывалились угловатые ажурные коробки со стремительно надувающимися над ними пузырями метеозондов. Птичьи сердца начали разрываться. Впрочем, до земли всё равно долетал только пепел. Печально. Но в этом можно было найти и оптимистическую нотку. Возможная угроза аборигенному биоценозу от иномирных тварей была устранена в зародыше. С гибелью последней птахи распался в пыль и артефакт наблюдения. Полупрозрачные же пузыри метеозондов, быстро надуваемые подогретым газом из баллонов, сначала приостанавливали падение передвижных приемных пентаграмм, а затем утаскивали их в хмурые небеса. Часть агрегатов была основательно уничтожена наконец-то полностью развернувшейся защитой главной твердыни домена. Впрочем, благодаря заложенному Крейзи резервированию уровень потерь оказался вполне приемлемым. И теперь несколько всплывших в эшелоны постоянных ветров агрегатов, ради отправки которых и затевался весь сыр-бор, со скоростью хорошего бегуна разлетались под чужим небом в разные стороны. Остальное оборудование уже ждало своего часа. В приоткрытую дверь ещё не вошли, но ботинок в щель уже вставили. И что самое замечательное — ногу, вставившую этот ботинок, поймать было нереально. Не в этот раз, по заверениям Магистра. А повторять этот финт ушами никто и не планировал. По крайней мере, не в этом баронстве.

Тишина, спокойствие, благолепие... Вот верный признак правильно провёрнутой аферы. Так рассуждала Крейзи, мысленно оглаживая материальное воплощение своей следующей задумки. Там, под чужим небом, дрейфовали в небесах приёмные пентаграммы. Здесь же ждали своего часа спаренные фотоаппараты — электронный и плёночный, связанные через спуск с механизмом выпуска специального маячка. Маячок напоминал собой оперённую металлическую стрелу, какие сбрасывали на противников пилоты в первую мировую войну. И всё это добро крепилось на ещё одной одноразовой конструкции, которая должна была отправить оборудование обратно.

Всё очень просто. Элементарная идея. Срабатывает механизм. Из гондолы выскальзывает стрежень с уникальным маячком, стремясь добраться до земли и зарыться в поверхность поглубже. Одновременно срабатывает фотооборудование. Следом с лёгкой вспышкой отправляется обратно шпионское оборудование, а отработавшая пентаграмма сбрасывается вниз. Даже если приёмные корзины отработают всего по паре раз и снимки получить не удастся — это будет уже совсем другой коленкор... Совсе-е-ем иной... Паранойя ласково баюкала в костлявых ладонях свою новую приверженку.

Ту-дух... Ту-дух... Ту-дух... Обтянутый прочной кожей перчаток кулачок Лесты раз за разом встречался с мишенью и неожиданно сильные звуки ударов эхом разлетались по пустому помещению и коридорам башни. Сначала ударная поверхность врезались в смягчающую подложку, заменяющую слой живой плоти поверх костей. Затем продолжающийся удар с глухим стуком вбивал упругий деревянный язык в доску-отбойник, обучая тело бьющего доносить силу вглубь тела противника, не растрачивая понапрасну.

Слышишь, как звенит при правильном ударе? В старой империи говорили, что без макивары нет удара, а без удара нет бойца. Вот какой-то лекарь и смастерил такую штуку. Её так и называли — камертон злого лекаря. Прими подарок, ты мне нужна сильной и счастливой, — улыбалась смастерившая для неё приспособление Ринне.

Дома у Лесты тоже было что-то подобное, но там это были просто упругие доски с обмоткой, вкопанные в землю. Только позади на бечеве подвешивался грузик, отскакивавший при хорошем ударе. Потом его приходилось останавливать рукой или ждать, пока он остановится перед тем, как ударить снова. А ещё подарок позволял быстро и точно регулировать желаемую силу, с которой надо наносить удар.

Ту-дух... Ту-дух... Ту-дух...

— Я всё ещё ищу тебя, ту единственную, которую потеряла когда-то... В звёздном лесу, за зеркалом... На развалинах построен мой лабиринт... Лабиринт моего сердца...— упрямо шептали губы терзающей мишень девушки.

Милория аккуратно отложила в сторону шитьё и снова прислушалась к доносящимся звукам ударов.

— Похоже, Леста и сегодня не в духе.

Кейни, сосредоточенно черкавшая что-то на листе бумаги, бросила на неё косой взгляд.

— Не она одна. После того вечера многие так ходят. И принесло же эту стриженую овц... — резко оборвала она себя на полуслове.

Милория согласно промолчала. Тот вечер действительно вышел... Запоминающимся. Совершенно не так как тот, когда с её пальцев впервые метнулась тень, иначе, но и он засел в памяти намертво.

Как ни странно для воспитанниц закрытого заведения, столько внимания уделяющего привитию скромности и кротости своим подопечным, пролитая при всех кровь и запах опасности только привлекли желающих ещё сильнее. И хозяйка башни, выждав некоторое время, воспользовалась этим на полную. Для новичков всё оставалось по-прежнему. Пришедших впервые просто затапливало "лучами добра и света". Так однажды, среди своих, пошутила Ринне, характеризуя атмосферу доброжелательности на своих вечерах. Для того же, чтобы новичок попал на последнюю часть, требовались две поручительницы. Так же постепенно правилом хорошего тона стало обсуждать даже между собой всё, происходящее после открытой части, именуя хозяйку башни только как мистресс Гарни, а самих себя — кругом, в противовес шпилям. И конечно же, при посторонних не обсуждать вообще.

Собственно говоря, с Лестой и Кейни Ринне обсуждала и введение глухих накидок и полумасок по образцу тайных обществ, но отказалась от этой идеи. С одной стороны такая анонимность способствовала бы раскрепощению гостей и сохранению тайны личностей членов от вновь пришедших. С другой стороны, даже не учитывая трудностей с поиском материи, такие атрибуты слишком бы однозначно указали на особый характер происходящего, узнай об этом посторонние. Вместе с тем главным оружием до сих пор оставались слово и зрелищность. И терять возможность отслеживать впечатления обрабатываемой массы было бы непозволительной роскошью. Тем более терять присущую разгорячившейся толпе способность увлекать за собой тех, кто, будучи сам по себе, не поддался бы общему настроению. Проще говоря, наводить истерию. Вот только об этом моменте она не говорила даже с ближним кругом. Ни к чему это было.

Зато как-то незаметно нормой стали выступления под ритмичное выстукивание пальцами по туго натянутой коже бубна. Первыми, как раз надев полумаски, в круг, обратившись спинами друг к другу под мерный речитатив, стали именно Леста, Кейни и сама Ринне. И снова метнулись в стороны слова, обещающие силу и положение, отмщение и победу. Слова о возложенных на алтарь жертвах, коим пристало самим творить свою судьбу во славу Империи, а не бесславно и бессловесно принять чужую волю. И извивались под тревожный ритм гибкие тела в пляске теней и света на обнажённой коже, втягивая зрительниц в порочный круг нервной дрожи и возбуждения. И окутала руки Кейни нежная бирюзовая дымка, ластящаяся к её коже как прирученный зверь. И обняли тело Лесты дымные языки багрового пламени. Опасные даже на первый взгляд проявления силы обняли, ластились, и затем, казалось, сменили хозяек, слегка потеряв в насыщенности и чувстве излучаемой опасности. Тот самый истинный экспромт, который готовится за неделю. На самом деле, куда больше недели. С того самого момента, как Ринне начала безжалостно натаскивать тенеплётку во владении чернотой, пытаясь заодно разобраться в своём способе видения сил, в тот же круг в подвале башни становились и обе её подруги. Становились, стараясь сложить в узор увиденные Ринне огни уже в своих телах. Тянулись за новой силой до изнеможения, повинуясь неясным жестами и словам, стараясь ощутить их значение в своём естестве. А к поражённо затихшим зрительницам, оборвавшим негромкие шепотки и пересуды, прянули новые слова. Льстящие самолюбию и поднимающие в своих глазах, зовущие встать на путь равных за совершенно смешную цену. Встань на путь мистресс и ты не останешься в стороне. Признай в себе гордость, стань опорой круга. И тебе помогут пробудить мощь истинного наследия, наследия по праву крови. То, что поможет занять тебе лучшее место под солнцем. Дьявол шептал слова искуса, опуская детали. Шептал всё то, что уста Ринне научились нести уже практически без участия разума, переплетая словеса от одной опорной фразы к другой.

Дьявол молчал, о том, что действие даже своей личной пробудившейся силы на тело владетельницы пока неизвестно. Не говоря уже об отражении силы, позаимствованной в малом круге у другой. Молчал о том, что даже в круге есть центр и его определённо проще удержать тому, кто его вокруг себя очертил. Тому, кто получит авторитет, обучая других. А где авторитет, там и возможность не только влияния на их поступки, но порой и повиновение от тех, кого он вовлёк. Дьявол шептал обманывая правдой, будучи честным в каждом произнесённом слове. И эти слова под негромкий рокот бубна намертво въедались в хорошо подготовленную почву разумов пленниц Сучьего Корпуса. И Дьявол молчал, как молчала безмагией и чернота кружев, оплетающая фигуру Ринне.

В следующий раз Ринне в круге сменила уже тенеплётка. А через время в круг начали выходить новые участницы, из тех, что время от времени исчезали из круговорота обычных своих дел. Тех, что находили возможность уговорить башню принять себя. За совершенно символическую плату, конечно же. Девушки привыкали выполнять незначительные просьбы мистресс Гарни.

Впрочем, в тот вечер всё пошло немного не так. В первую очередь потому, что на вечер решила заглянуть такая важная особа, как представительница шпиля цветов Эльни Тибер. Возможно потому, что её любопытство было всё же разожжено знаками внимания от становившейся довольно известной в среде пансионерок Ринне. Так что в этот раз на последнюю часть вечера, наречённую вечерним чаепитием, смогли остаться все. Ни дымных огней, ни танцев. Только сдержанность, чай, благочестие и скромно присевшая перед гостями Ринне.

— Спасибо всем, кто смог задержаться на наши вечерние чтения. — с искренней благодарностью мягко мурлыкал голос с еле уловимым акцентом. Сегодня моя очередь и я расскажу вам историю, дошедшую до меня из старых времён, времён древней империи. Болезнь, насланная врагом, вынуждала меня искать возможность отвлечься от грусти лишь тем, что я могла найти под крышей. Так уж получилось, что старый архив стал для меня отдушиной в чреде унылых дней. И однажды я наткнулась на записи той, кто во многом стал для меня примером. Обложка была слишком ветхой для того, чтобы сохранить имя той, что это написала. Да и на страницах порой невозможно было разобрать целые куски, потому я не смогла понять всё. Тем же, что смогла — охотно поделюсь с вами так, как это мне запомнилось... Но сначала, немного притушим огни... Этой истории пристало звучать под пламя лишь одной свечи...

Рассказчица немного помолчала... И немного напевно повела рассказ, чуть пересыпая речь архаичными оборотами.

— Был в славном городе Вэрронэ могучий род, что заставлял дрожать своих врагов от страха. Бойцами и богатством славен был, но вот родились у главы в семействе сын и дочь. Сын по стопам отца пошёл, а дочь... Дочь в нежном возрасте отправили подальше с глаз. В уединённую обитель, где взрастить должны из девочки покорную родителям примерную жену и дочь. Так всё похоже, да? Ничто не ново под пустыми небесами... Оторванная от семьи и от привычного уклада, совсем одна среди чужих людей, в тоске, она там встретила её. Подругу. Ту, чья живость стала тем лучом в промозглом тёмном царстве, что осветил её житьё-бытьё и придал силу жить...

Если бы кто ни будь осведомлённый задался целью проследить происхождение развёртываемой перед зрительницами панорамы, он был бы обескуражен. Поистине гремучая смесь сюжетов гомеровского Одиссея и Ромео и Джульетты с десятками других, не таких известных и неизвестных вообще. Кровь и слёзы, победы и поражения, противостояние подруг, оказавшихся единственными живыми наследницами родов, состоявших в кровной вражде друг с другом. Убойные строки, выдранные с кровью и аккуратно перелицованные из десятков проникновенных монологов. Ринне давно уже не сидела на месте, она металась и приостанавливалась, бурно жестикулировала и бессильно роняла руки. Вместе с рассказчицей под сводами старой башни металась гибкая тень. Голос звонко взлетал ввысь, напряжённо прорывался через барьеры и рушился сухим скрипом на камни. Остапа несло. И всё же... Сквозь череду рождений и смертей, проваленных и осуществленных отравленных планов, которыми на протяжении десятков лет обменивались бывшие подруги выполняя волю своих родов... Звенели горечь и тоска. Тоска по улыбке той, что была рядом. Тоска по времени, когда рождённой в сердце паре слов не хватило смелости, чтобы прозвучать открыто... А потом уже не девочке, а победительнице принесли дневник. Дневник погибшей в этом противостоянии подруги, в котором притаилась та же печаль. Эхо тех же непроизнесённых слов. И улыбалась своим последователям маска могущественной главы рода. Лишь в ночи, из года в год возжигая жертвенный огонь перед зеркалами, она вновь и вновь молчала слова непроизнесённой тоски.

— Я всё ещё ищу тебя, ту единственную, которую потеряла когда-то... В звёздном лесу, за зеркалом... На развалинах построен мой лабиринт... Лабиринт моего сердца...

Рассказчица уже загасила свечу и неслышной тенью выскользнула из комнаты, а те, кто её слушал, продолжали зачарованно вслушиваться в тишину. Молчали, пока в кромешном мраке их глаза не начали распознавать выложенные гнилушками указатели к выходу. Молчали, пока спускались к выходу по подсвеченным нежно-зелёным светом лестнице. Впрочем, и по дороге к своим общежитиям мало кто пожелал что-то сказать. Нарушить тишину и смолкнуть, услышав, как жалко звучит собственный голос.

Ту-дух... Ту-дух... Ту-дух...

Хотела бы я знать, сколько в этой истории правды. Впрочем, плевать и на саму историю, и на её достоверность. Такое нельзя сочинить на ходу, значит, Ринне её подготовила заранее. Зачем она её рассказала, вот что важно... Специально готовила на такой случай? А кстати... Такой это какой... Именно к визиту проверяющих или специально для стриженой? — тяжёлыми камнями ворочались мысли Кейни, вновь вернувшейся к бумаге, испещрённой стрелками и перечёркнутыми кругами. Метод критического пути, как это обозвала Ринне и предложила разобраться. Хотя... Предложила, скорее, мистресс Гарни. Фактически, приказ в очень мягкой форме. Впрочем, действительно интересно... Кто бы мог подумать, что организация лесного пикника на большое количество персон настолько непростое дело. Недаром слуг подготавливать место посылают за день. И как это время подготовки ужать посильнее голову приходится поломать...

— Ходят. Но Леста, по моему, приняла особенно близко к сердцу. — вздохнула тенеплётка, вновь возвращаясь к вышивке. Даже удивительно. Не думала, что она такая впечатлительная.

Ничего удивительного... С такой то связью много и не надо. И так наглядеться на Ринне не может. Одна из задачек, ждущих своего решения. Жаль, что наша библиотека совершенно бесполезна. — мысленно поморщилась Кейни. Впрочем, вслух она сказала совсем другое.

— Может, она просто волнуется за Ринне? Ринне не очень хорошо выглядит последнее время. Как бы не вернулась болезнь. Я слышала, такое иногда бывает даже после лучших врачей.

— Думаешь? Она ведь с самого начала такая бледная была.

— Если присмотреться, заметно, что она немного похудела.

Бледная... Цвет лица... Нашла на что смотреть. Похоже, на лице Ринне здоровье вообще никак не отражается. Недавно торопились, обе запыхались, а выглядела всё равно как на картине. Даже завидно. Хотя, если это из-за болезни, лучше обойтись.

И в комнате вновь воцарилось молчание.

Ту-дух... Ту-дух... Ту-дух...

Удобно откинувшись на спинку плетёного кресла, я опять прислушался к доносящимся ударам и тихонечко поморщился... Хорошо конечно, когда всем есть чем заняться, но иногда немножко тишины не помешает. Тут, понимаешь, творческие муки во всю, а рядом будто гвозди вколачивают.

Кхм... Как же там было то? Ля-ля-ля...Ля-ля-ля... Тьфу ты напасть... Насвистеть могу, а вот как это в нотах без подручного инструмента выразить... Собачий вальс могу по памяти записать. Что могу то могу. Или там коробейников с коробочкой. Остальное не могу. Рояля под руками не хватает, там всё просто. Если одним пальцем настучать. Ещё на гитаре могу. Правда, уже совсем без нот. Кузнечика. Шесть блатных аккордов не в счёт. Точнее шестнадцать, но их я по аппликатуре учил. Рисунок грифа и на каком ладу какую струну нажимать. Шербургские зонтики опять же... Фоновую партию. Или там ещё... Как же там у Высоцкого было... Четыре года шорхался наш баркас по морю... Эмм.. Четыре года шарил в море наш баркас... Стоп... Чет не то... Баркас у рыбачки Сони был... О! Четыре года рыскал в море наш кор-р-рсар-р-р! Ну и капитан так, грозно, надёжно: Ещё не вечер-р-р! Помню же кое-что. Что ж так с памятью то туго... Мысли немного путаются. И в голове шумит. Низкое давление не шутка. А откуда ему взяться то, высокому? Тут и нормального пока дождёшься...

Жаль. Я думал, вопрос памяти решён кардинально. Может потому, что только на слух учил? Или там рукописный текст не подлежит восстановлению из архивов. Если вопрос в печатном слове, то вот, например... Чё-чёр-р-рный рынок! Чёт или нечет... Кто-то нервно запихивал царский червонец в сопливый платок... Намного лучше. Но тематически и идеологически неверно. Народ этого не поймёт. На котором начертан бодрящий девиз "Облапошь дурака". Слишком революционно, выражать прямым языком неписаные принципы аристократии. И местной и так, вообще. Хотя местные скорее прибьют. Облапошат не облапошат, а прибьют один чёрт. Из принципа. Впрочем, наши не лучше. Хотя это я опять отвлёкся. Что ж, не получается полностью вспомнить текстовку, значит остаётся сочинить по мотивам, смысл то я помню. Мелодии впрочем, тоже. По большей части. Главное — аранжировки помню один в один. Вон, Рикки Мартин чужое взял, по своему обработал и красавец! Ламбада опять же, автор мелодию придумывал, страдал... И никто не помнит, что за мужики первыми играли. А потом пришёл хороший аранжировщик и новый хит весь мир обошёл. В общем, обработки помню. Что могу, то могу. К сожалению, в этих краях это скорее минус. Жирный такой минус. Тошнит меня от местных музыкантов. Ритмический рисунок не выражен, строй корявый, и вообще гадость. Пишут, штатовцы в своей тюрьме непривычных к западной музыке арабов тяжёлым роком пытали. Охотно верю... Местная музыка по ушам как серпом по... Ну, в данном случае по грудям, да. За временным отсутствием других нежных наружных органов... Камерное исполнение заточено под одинокое завывание или хоровое, но для кастратов. Ещё местные маршевые мотивы знаю, пошагать то хоть и сбоку от доблестной пехоты, но пришлось. Только вот таких слов порядочные девушки знать то не должны. Как там гражданин Красновский писал... Для начала надо проработать методологию. О чём должна быть песня, или что-то типа того... Гр-р-р-р... Тьфу ты пропасть. Думал, как две копейки об стол... Копейки копейки... Два сольди, вот эту помню. И вот эту... Двести лет цыганка мне жизни нагадала. Вот эти обе подойдут и идеологически и психологически. Только у девчат поинтересоваться надо, кто здесь на гадания монополию держит. Чтобы не обмишулиться на ровном месте. Турум-пурум...

Ту-дух... Ту-дух... Ту-дух...

О... А вот сейчас совершенно вовремя. Не зря я Лесте макивару подсунул. И девочке польза, и я не сплю. . Не просто так подсунул, залегендировал. Камертон злого лекаря... Звучит, а? Чёрт, опять в высокое головой ушёл, как бы уши ободком короны не обкорнало. Леди без ушей выглядит довольно нелепо, как мне думается. Тем более в ушах уже немного шумит. И мысли путаются. Сто-о-оп! Опять по кругу мысль пошла. Дурень думой богатеет... А мне работать надо. Еще ручкой раз-два, сжать-разжать, сжать разжать... Совсем немного и норматив будет выполнен. Пол стакана в день это немного. Как раз на пару метров. Ну, что у нас тут? По полупрозрачному капилляру самодельной капельницы через вставленный в вену полый шип неохотно сцеживалась алая жидкость. Водички надо было попить сначала. Да и вообще, пора бы перерыв сделать на недельку да восстановиться. Впрочем, до намеченной точки осталось немного, а дальше вверх, что куда легче и быстрее. Жаль, первоначальную конструкцию пришлось переделывать. Не взлетел мой роющий комбайн в таком виде. Конструкционный материал не позволил. Пришлось делать тупо, но чётко, без танцующих человечков. И более затратно по личным ресурсам на проходку. Вот они, ресурсы, капают. Зато, глянь на агрегат кто со стороны, наверняка бы припомнил пару проектов вечного двигателя. Всего три массо-передающих плоскости и больше никаких добрых дел. Одна работает на подбор, одна на вращение и одна на передачу отработанного. Ломаться почти нечему, тупо как топор. Вот только есть постоянно хочется. Даже жрать.

Интересно, кровь это питательно? Острый розовый язычок жадно облизнул пунцовые губы и заодно обежал слегка подросшие и заострившиеся за последнее время клычки. Неужто маг что-то напахал? Всё же не совсем стандартную модификацию выполнял. Мог и стратить чуток. Даже за такие деньги. Штучная работа она и в Африке штучная.

По капилляру в стаканчик тягуче лилась алая жидкость... За стенкой злорадно шуршал Мыш. Всё шло хорошо. Как надо. Лично мне надо.

Ту-дух... Ту-дух... Ту-дух...

Место для комментирования: http://samlib.ru/comment/z/zhirow_d_a/000_nechist_priliv

*Ловушка для воробьёв из кирпичей — будете смеяться, но сложенная из четырех кирпичей с накрывающим пятым конструкция таки работала. Неэлегантно, но дёшево, быстро, сердито и весело...

*Орнитология — наука, изучающая птиц, в том числе поведение в естественной среде.

*Совсем другой коленкор — совсем другое дело, причём гораздо лучше, чем было.

*Наведённая истерия — просто кто не видел, как это происходит

http://www.youtube.com/watch?v=Hcoa4nXdzC8 на 28:44 ролика интересное, показательное, хотя и короткое интервью с уже хорошо обученной девочкой

на примере съемок с богородичной — http://www.youtube.com/watch?v=6uvUx5aB1ZE

у "заводил" — гипертрофированная эмоциональность на лицах, игра голосом и т.п. и т.д.

В принципе, самонаведённая истерия состояние прикольное, вполне себе достижимое в домашних условиях без всяких помогальников, в мозгу вырабатываются природные наркотики. Дёшево, сердито, внешний объект особо не важен — хоть пню молись, буквально. Вот только психика расшатывается капитально.

*Метод Критического Пути — планирование работ на основе сетевых графиков, лично нам, на технической специальности, давал в институте препод по экономике. Если хорошо представляешь порядок и трудовые и временные затраты на составляющие работы — помогает прикинуть действительно необходимое время. Часть метода PERT http://ru.wikipedia.org/wiki/PERT ,про который мало что знаю кроме того, что в полном варианте он позволяет планировать большие проекты, о которых начальное представление смутное.

*Два сольди — сан-ремовский мне не очень вариант нравится, хоть и занял тогда 2е место, а вот Агуреева — лапочка.

http://www.youtube.com/watch?v=t16te0924y0

*Без макивары нет удара — в переводе с оригинала звучит как "Без макивары нет карате", если верить уважаемым людям

*Позади на бечеве подвешивался грузик — девушка, видимо японка, работает в додзё с традиционной макиварой (начиная с 1:30 ролика)

http://www.youtube.com/watch?v=HKwO5-ji1rQ

*Камертон злого лекаря — вообще-то макивара доктора Шилова, ведущего курс набивки "Железный кулак", она же "Камертон Шилова" — приспособление для набивки конечностей, постановки и отработки ударов. Особенность — возможность регулировать сопротивление удару. Бадюк рекомендует. К сожалению, ни разу не волшебная пилюля и многолетних упражнений не отменяет. http://www.makiwara.ru/