Да...
Что тут скажешь — центральный парк самое настоящее райское местечко, и, между прочим, созданное специально. В частности по двум причинам.
Первая заключалась, конечно же, в релаксации. Колонисты, будучи вдали от дома, не должны были чувствовать свою оторванность от дома, и их психика могла бороться изо дня в день с реалиями чуждого им мира. Подобие живого уголка, частицы родины заключённой в капсулу корабля, как нельзя лучше способствовало успокоению души и умиротворению мысли.
Вторая же причина, сподвигшая людей создать на космическом корабле самую настоящую замкнутую экосистему, заключалась в своего рода научном эксперименте.
Центральный парк — это не только место отдыха, а ещё и этакий ковчег, с семенами жизни, взятыми с родной планеты. Считалось, что по прибытию на новую планету, образцы, выращенные на корабле, колонисты попытаются ассимилировать в новых условиях окружающей среды, тем самым, создав через десяток лет наиболее приближённую к земным аналогам флору и фауну — единственно пригодную для физиологии человека.
Поэтому-то в центральном парке, помимо прочего, выращивали фруктовые и плодоовощные культуры, отгораживая их от диких сородичей.
Но даже если условия планеты не способствовали выживанию земных форм жизни, центральный парк, как ковчег, вполне мог обеспечивать колонистов, не столько пищей, сколько крайне важной витаминно-ферментативной базой, оставаясь при этом саморегулируемой закрытой экосистемой. Условия созданные внутри самого корабля это позволяли.
Генераторы полюсных температур, освещённости — насыщенной или умеренной; фильтрационные конденсаты воды — обеспечивающие круговорот жидкости внутри замкнутого пространства. А всяческие автономные механизмы, числом до сотни видов, поддерживали жизнедеятельность экосистемы путём: рыхления почв, к примеру, или отвода влаги по микротрещинам; или вот, утилизация отмёршей материи, такой как: опавшая листва, мёртвые насекомые и тела животных, создавая тем самым продукты распада, используемые растениями, как питательная среда.
Но, к чему такие сложности?
Ха! Дело всё в том, что на земле природа сама контролирует экосистему: дополняя её, видоизменяя и облагораживая. И один из её жирных плюсов — это миллионы насекомых с бессчетным количеством микроорганизмов. Ведь это именно они, путём своей жизнедеятельности создают плодородный слой почвы на земле и ила в воде, а так же питательную среду, являющуюся немаловажным звеном в пищевой цепи.
На корабле же такое количество насекомых и микроорганизмов допустить было просто невозможно, и мало того, что невозможно — опасно! Их же не привяжешь к одному месту обитания. Они разлетятся, разбегутся, расползутся, и ищи их потом, свищи. А через пару месяцев начнётся эрозия металлов, замыкание электрических цепей, бактериальное заражение воздуха, а за ними болезни, мор. Да мало ли что ещё!
Почему и перед закладкой ковчега все образцы почв и растительности, а так же животные прошли санитарно-карантинную обработку. И только уже будучи полностью обеззараженными, они поступили на борт корабля, где были выращены или выведены соответственно путём клонирования. А машинам, или автономным механизмам с вживлённой нейронной сетью, пришлось заменить насекомых и микробов.
Ещё одним немаловажной особенностью центрального парка являлась не целостная обшивка. Именно в этом месте огромные бронепластины складывались лепестками по бокам корабля, открывая чудный вид на небо через сапфировые стёкла. Днём в парке блистал солнечный свет, а ночью тёмное небо переливалось загадочными созвездиями, которым ещё предстояло придумать название, окрестив их чудными именами богов и животных.
И всё-таки особенно красиво здесь было ночью, когда деревьев сад и гладь воды, купались в причудливых цветах, отражаясь в свете сразу трёх лун, иной раз четырёх; но чаще вспыхивали как пожар, когда на небосвод выплывал хозяин этих мест — красно-чёрный газовый гигант.
Но теперь всё это в прошлом. Так было там когда-то...
Сейчас же перед глазами десантников предстала совсем иная картина. Бронепластины сомкнуты неплотно. И, несмотря на то, что снаружи стоит светлый день, лучи солнца, пробиваясь сквозь щель, лишь тонут во мраке, не способные разогнать тьму.
Вода испарилась, иссушив источники. Ручьи прекратили свой стремительный бег, иссякли реки, а засохли реки, замолчали и водопады — и высохло озеро. Нет больше жизни в ковчеге, нет на корабле больше рая.
С уходом воды, засохли деревья. Будто скрученные артритом голые, почерневшие стволы — всё указывало на то, что деревья умирали мучительной смертью и долго, очень долго, как не умирает ни одно живое существо на Земле. За это время трава успела окончательно превратиться в труху и пылью осесть по всему кораблю.
А вскоре высохла и почва, превратившись в одних местах в камень со множеством трещин и ран, а в других в песок и сейчас мелко шуршала, осыпаясь с террас.
Не слышно больше в парке птиц; не летают в нём и бабочки со стрекозами, и не плещется рыба; не журчит вода и не шумит листва, отныне здесь лишь мгла вокруг и тишина, прерываемая воем ветра, что постепенно укутывал слоем пыли и песка кости животных, да и птиц, — этакий памятник смерти из высохших мумий.
-Всё погибло, — хрустя подошвами по жухлой листве, убивалась Кэс. Она брала в руки почерневшие листья и они рассыпались в прах. Девушка хотела его сдуть с ладони, но вспомнила о шлеме и просто смахнула пыль. Всюду тлен и прах. Он витает в воздухе в виде мелкой пыли. Он — это памятник смерти. — Ничего не выжило. Всё погибли. Всё, — бубнила Кэс, оглядывая посеревшие террасы. — Высохло. А как здесь должно быть было красиво. Я только слышала о таких системах замкнутой экосистемы, но никогда не видела. На Земле есть нечто подобное, но там ботанические сады не полностью автоматизированы, как здесь. Здесь было удивительное место.
-Не-то слово удивительное. У меня аж мурашки по коже бегут от этого места, — поёжился в ответ Званцев, не отрывая взгляд от сотен вздымающихся почти что до самого потолка террас.
-Кэс, ты можешь определить, когда отключилась система жизнеобеспечения? — обратился Сайлус к ксенобиологу, медленно оглядывая парк.
Девушка призадумалась. Растёрла несколько листьев в пыль, поломала ветки на кустах и деревьях, потрогала твёрдую почву и уже после всех этих недолгих манипуляций выдала свою версию:
-Если вот так сразу, на вскидку, то... — снова закатила она глаза, ведя подсчёт, — где-то два года назад, судя по характеру отмирания растительных волокон. Хорошо, что в этом парке практически отсутствовала микрофлора, растения остались, можно сказать, не тронутыми.
-Это точно? — переспросил Сайлус.
-Ну, нет, конечно, — пожала плечами Кэс. — Не совсем.
-Что не совсем?
-В смысле: не совсем точно. Но я могу попробовать назвать и поточней, но надо кое-что для этого сделать, — объяснила, наконец, Кэс, своё колебание в собственной уверенности.
-Ну так делай, а не болтовню здесь разводи, — поморщившись, поторопил её Сайлус.
Девушка с минуту походила по парку, стараясь не отдаляться от группы, нашла самое крупное дерево, и без сожалений разрезала его пополам, открывая сердцевину или спил. Затем наклонилась над пеньком и стала медленно водить по спилу пальцем. Потом подняла голову и сказала:
-Ну, как я и говорила года два назад, — и стала объяснять. — Деревья одни из самых живучих созданий. Даже будучи сломанными пополам или засохшими, они могут жить ещё не один год, в ожидании благоприятных условий. Но здесь мы уже видим картину полного разрушения растительных клеток. И время, когда это произошло, качественно указывают нам вот эти годовые кольца, — указала девушка на пенёк. — Вот они. Видите. Как всем должно быть известно, эти деревья генетически выращивались уже на самом корабле, с добавками гормона роста. Следовательно, срок жизни этих деревьев должен совпадать со сроком нахождения корабля на этой планете, и эта цифра нам известна — пятнадцать лет. Колец же на спиле — четырнадцать, что и понятно, ведь примерно только год строили этот парк. А теперь дальше. Видите, все кольца равномерные и отстоят друг от друга примерно на равном расстоянии. Это говорит о том, что дерево за всю свою жизнь на корабле не испытывала дискомфорта. Ему было тепло, сытно и вольготно. Но вот эти последние два кольца, — Кэс провела пальцем по кромке спила-среза, — практически сливаются друг с другом. Видите, какой резкий контраст? Вот именно с этих пор, дерево стало ощущать нехватку света, воды и питания, но ещё какое-то время держалось, боролось за собственную жизнь, но в конце всё-таки погибло, а вместе с ним погиб и весь парк.
-Значит, прошло уже два года с того момента, как что-то случилось на корабле — пробормотал Сайлус, соглашаясь с выводами девушки. Он и сам, что-то слышал о годовых кольцах, и не верить заключениям специалиста просто не мог, хотя названная цифра убивала всякую надежду на спасения хоть кого-то из колонистов.
"Слишком длительный срок прошёл с тех пор. Сомневаюсь, что здесь кто-нибудь выжил". — Мелькнуло неутешительно в его голове мысль, но озвучил он совсем другу:
-Молодец Кэс, — искренне похвалил он девушку. — С твоей подачи, у нас теперь есть приблизительная дата исчезновения колонистов. А это уже что-то. Хоть какая-то информация.
-Поисковой группе один и два, приказываю вернуться на базу, — неожиданно для всех сквозь тишину парка, прорезался взволнованный голос Ямото. — По прибытию, командирам групп явиться в зал тактического планирования. Есть срочный разговор.
-Вас понял. — Сайлус отключил связь и, повернулся к бойцам. — Все слышали, возвращаемся! Ровен, выпускай светлячков, не будем заставлять нашего капитана ждать.
"Дельтовец", как и раньше достал из загашника два небольших шара и после того как они покрылись светящимися искрами, послал их по коридору рабочей зоны.
-Вперёд, — скомандовал Сайлус и первым перешёл на бег трусцой.
— Глава 12.
-Итак, как я понял из выше сказанного, все наши опасения сбылись. "Виктории" нет на орбите, — уточняя, подвёл неутешительный итог командир разведчиков, после того как услышал доклад техников из уст самого капитана Ямото.
-Но, но куда она могла подеваться? — отказывался поверить в услышанное лейтенант Крапивин. Он, как и многие на корабле ещё пребывал в блаженном неверии, по поводу их билета домой. И вдруг всем его надеждам пришёл крах. — Куда она могла запропаститься? Корабль же не мог сам улететь или сойти с орбиты? Или мог? Скажите же, мог корабль просто поменять орбиту? — с мольбой вглядываясь в глаза капитана, просил он.
-Нет, — безжалостно отрезал Ямото. — "Виктория" не поменяла орбиту и не сошла с неё.
-Так что же тогда с ней произошло?! — закричал Крапивин. — Куда она, чёрт возьми, по вашему делась? Поищите снова! Включите радар и ищите! Ищите до тех пор пока не найдёте! Она там на орбите. Она там! Вы просто её проглядели!
-Лейтенант заткнитесь и возьмите себя в руки! — сорвался на крик и Ямото. — Я не потерплю здесь истерик!
-Но...
-Я приказываю вам успокоиться и захлопнуть рот, лейтенант! Не можете себя сдерживать, так извольте покинуть помещение, без вас тут как-нибудь разберёмся!
И Крапивин успокоился, к своей чести, сгорбившись под тяжёлым взглядом командира. Хотя в глазах так и остался стоять призрак озвученного вопроса: Так куда же подевалась "Виктория"?
Тот же вопрос вскоре озвучил и Сайлус, только уже более спокойным голосом. Ямото переместил свой тяжелый взгляд на него, поиграл желваками и вдруг тоже сник, растеряв весь свой запал.
-На этот счёт, у нас нет точного ответа, есть лишь теория, но я склонен ей верить. Слишком уж всё сходиться, — продекламировал капитан, беря в руки электронный планшет. — После включения радары, мы обнаружили на орбите вот это. — Половина тактического зала утонула в голографическом изображении планеты и её орбиты.
-Наше внимание привлекли, вот эти вот, на первый взгляд непонятные образования, похожие на метеоритные осколки, — вещал Ямото, увеличивая масштаб изображения. — Но вскоре оказалось, что мы ошиблись с поспешным выводом. С помощью компьютерного анализа мы попытались сложить всё эти осколки воедино и посмотреть, какую форму имело космическое тело до разрушения. И вот что у нас получилось. — Изображение непонятных комков покрылись сеткой. После чего осколки произвольно завращались и вдруг, вытягиваясь и утолщаясь, стали слипаться между собой, постепенно формируя остов корабля. И уже через две минуту перед зрителями сформировалось изображение космического корабля, с огромными прорехами в борту, как будто что-то выдрали из корпуса. Но, не смотря на пробелы в полученном изображение, в нём уже явственно проступали черты "Виктории", а автоматическая дорисовка окончательно развеяла все иллюзии неверующих в страшную правду скептиков.
-Это... Это же "Виктория"! — сразу же узнал черты корабля лейтенант Крапивин, зажимая рот.
-Да, это "Виктория", — кивая, тихо подтвердил Ямото, не отрывая глаз от изображения. — По какой-то необъяснимой нам пока причине корабль взорвался. Часть обломков рассеялось по орбите в оплавленном состоянии, а часть упало на поверхность планеты. Они и сейчас ещё продолжают падать.
-Как вы думаете, что могло вызвать разрушение корабля? — открыл рот Сайлус, как только Ямото закрыл свой.
Капитан лишь пожал плечами:
-Спросите лучше своего человека. У него всегда на всё найдётся свой ответ в отличие от меня. Да к тому же он вам понятней объяснит.
Квотермейер, находясь всё это время за спинами командиров, вышел вперёд, облачённый в облегающий белый комбинезон, и переняв из рук Ямото электронный планшет, изменил изображение голограммы, отдалив планету так, чтобы зрители смогли охватить взглядом всю планетарную систему спутников вокруг газового гиганта.
-Сейчас мы не можем в точности восстановить события, произошедшие на орбите, — сказал разведчик, произведя необходимые манипуляции, — но кое-что нам стало ясно, после компьютерного анализа и совместной работы с "Хароном". А именно. — Голограмму планет пересекли пунктирные линии, прямые и изгибающиеся, а газовый гигант накрыло витками прозрачная сфера, простирающаяся за пределы планетарной системы. — Когда корабль вышел из гиперпространства. — Квотермейер указал на вектор входа в систему. — Он не смог угодить в нулевую точку данного пространства. То есть, то место где сила ускорения и торможения должны были уравняться по значению. То ли бортовой компьютер неправильно произвёл расчёт точки выхода, а может у нас просто имелось мало информации. Видите, — показал Квотермейер на прозрачную сферу, — это гравитационное поле газовой планеты, а это наш вектор входа. Как видите, при входе в систему произошёл гравитационный излом и скручивание, после чего корабль просто развалился на мелкие части, не сумев самостоятельно погасить инерцию. К счастью, до разрушения он успел катапультировать экипаж и грузовые контейнеры, придав контейнерам, вторичный вектор движения, что и спасло всех нас.
