Легенда об Огненном Змее (Агентство "Лилит" - 2)

— Ты хочешь сказать, что, если я хочу жить, то мне остаётся только одно — жить на Далейре? Я всегда хотела побывать в этом прекрасном мире, о котором наслушалась от матери, но... Если вдуматься, человеку из моего мира и моего времени не так-то просто привыкнуть к тамошней жизни. Уверена, Дия даже в десять лет была куда лучшим воином, чем я. Мама заставляла меня заниматься фехтованием и айкидо, но... Не скажу, что я в этом преуспела, а когда она исчезла, и вовсе забросила. Сначала у меня была депрессия. Бабушка отвела меня к врачу, и тот велел ни в коем случае меня не перегружать. А потом и с деньгами стало хуже, так что я перестала ходить во всякие там студии и клубы. И не особенно из-за этого расстраивалась. Я всегда больше любила валяться на диване с книгой. Правда, в последнее время жалела, что так мало приёмов знаю. Даже купила книгу и диск о приёмах самозащиты...

— Там тебя и без книг кое-чему научат.

— Если жива останешься, — захихикала Ламия, но, поймав на себе грозный взгляд Астерия, изменила тон. — Это, конечно, шутка, и всё же Огненный Мир полон опасностей. Но ты ведь можешь прикинуться больной или безумной. Ты несколько лет провела в плену у злобных карликов, так что не могла не пострадать. Ты умная девочка. Придумай что-нибудь, чтобы облегчить свою жизнь среди альдов.

Жизнь среди альдов. Среди людей бронзового века, если сравнить с чем-то знакомым. Вообще-то я бы где угодно жила, если бы рядом была Терри. Но там я буду ещё дальше от неё, чем здесь. Сейчас я хотя бы в своём времени.

— Я знаю, что тебя пугает, — сказал Астерий. — Боишься, что больше не увидишь свою любимую, своих друзей. Может быть. Но оставаясь повреждённой, ты точно не сможешь жить среди них. А если энергия твоего мира исцелит тебя, ты найдёшь способ вернуться.

— По-моему, ты не веришь, что я там исцелюсь.

— Мы с Ламией поможем тебе вернуться.

"Мы с Ламией..." Неужели я помирила этих двоих? Хоть какое-то утешение.

— И как вы мне поможете?

— Ты вызовешь Ламию через свой сон. Ляжешь спать и думай о ней, зови её, посылай ей картины того места, где находишься. Возможно, не сразу, но тебе удастся связаться с ней, и вы сделаете мостик, по которому она слетает за тобой и вернёт тебя сюда. Давай-ка на всякий случай отрежем прядку твоих волос, чтобы Ламия держала их при себе. Это упрочит связь между вами.

— С удовольствием, — осклабилась старуха, любовно проведя по моим волосам когтистой лапой. Как ни странно, её жуткие когти не зацепили и не вырвали ни один волосок. — Самое чудесное золото, к которому я когда-либо прикасалась.

Астерий вызвал кого-то из дэлгов, и через минуту ему принесли небольшие серебряные ножницы.

— Не бойся, я осторожно... Отрежу совсем чуть-чуть.

По правде говоря, мне было всё равно, сколько он отрежет. В последнее время я слишком много потеряла, чтобы расстраиваться из-за пряди волос. Но Астерий и впрямь отстриг совсем тонкую прядку. Потом положил её в маленький закрывающийся медальон на золотой цепочке и дал Ламии. Она тут же повесила его на свою тощую покрытую редкой щетиной шею.

— Ну вот, — удовлетворённо произнёс Астерий. — Проблем с языком у тебя явно не будет. Ты так свыклась с этой магической серёжкой в левом ухе, что уже и не замечаешь, что понимаешь любую речь и говоришь на ней. А что до обмана... Иногда он только во благо. И поверь... Если хочешь побольше узнать об этом мире, об их проблемах, то лучше подобраться поближе к сильным мира сего. Очень кстати, что ты оказалась похожа на погибшую принцессу.

— Думаю, они бы тебя признали, — Ламия ещё раз окинула меня с ног до головы своим бесцветным взглядом. — Ты действительно очень на неё похожа. Разумеется, если бы она дожила до семнадцати лет, она бы изменилась. Может, и сходство с тобой бы уменьшилось, но она не выросла и её родичи не знают, какой бы она стала. Они лишь знают, что давно её не видели и что дети изменяются, пока растут. Они бы признали тебя, но я всё же не уверена, что нам удастся попасть именно в то время. И тем более перейти там в реальность. Астерий, путешествие в город, о котором она думала, далось нам легко, но это было настоящее...

— Придётся использовать магический предмет, который поможет вам открыть двери именно в то время. И он есть. Ты же нашла среди останков принцессы кулон из эльхангона. Этот камень сам по себе обладает магией и сохранил связь со своей прежней обладательницей. Он поможет вам попасть в период, близкий к периоду её жизни. А если ты ещё будешь думать о том дне, когда была там последний раз...

— Да зачем о том дне? — перебила я. — Будем уж тогда думать о том дне, когда принцесса умерла. Появимся там и спасём девочку...

— Нет, моя благородная леди, — Астерий улыбался, но я чувствовала, что он начинает злиться. — Мы не будем спасать никаких девочек. Эта девочка давно мертва, её кулон здесь, и больше он ей не принадлежит. Мы не будет выводить мёртвых из царства смерти, где рано или поздно оказываются все смертные. Она оказалась там слишком рано, но увы, бывает и такое. Она сыграла свою роль в истории, а вот ты действительно способна что-то изменить, поэтому её эльхангон переходит к тебе.

— Поверь, она была не жилец, — добавила старуха. — Люди этого племени почти не болеют, но с ней было что-то не то. Я такие вещи чувствую. А эльхангон пока что мой, и я ещё не решила, отдавать его или нет.

— Да не жадничай, Ламия, у тебя же навалом всяких побрякушек. К тому же даме в твоём возрасте несолидно носить простые камешки. Тебе уж если что и носить, так только настоящее золото и бриллианты.

— Опять издеваешься...

— И в мыслях не было. Завтра выберешь любое украшение в моей сокровищнице. Взамен этого кулона.

— Эльхангон — не простой камешек, хотя и выглядит стекляшкой, когда не светится.

— Ну а светиться он может, только когда находится у того, кому принадлежит по праву. Я знаю об этом камне, Ламия. Он всё равно не твой. Принеси его завтра сюда, и я надеюсь, он признает Диану. Тогда ваше путешествие скорее всего окажется удачным. Выберешь себе завтра что-нибудь красивое...

— А можно диадему Афеллены? Золотую, с такими звёздоч...

— Ну нет, только не украшения моей матери. Ламия, кроме них у меня ещё много чего есть. Слово даю — возьмёшь то, что понравится.

— Ладно, — проворчала старуха. — А теперь мне пора. До завтра, красавица.

Она снова стала бледнеть, и примерно через минуту от неё остался слегка мерцающий туманный силуэт, который вылетел в окно, торопливо открытое одним из дэлгов.

— А эта шерсть у неё на теле...

— Появилась, когда она пыталась сохранить молодость и использовала разную магию, — пояснил Астерий. — После этого прекратила, чтобы ещё хуже не стало.

— Я не гоню тебя, — сказал он, когда дэлги покинули комнату. — И уж поверь, ты меня ничуть не стесняешь. Если не хочешь туда, оставайся. Но учти, ты должна будешь поделиться с Ламией своим сном, раз уж она согласилась помочь.

— Спасибо, что помогаешь мне, Астерий. Я думала, люди для тебя всего лишь игрушки. Терри ты не стал помогать. Там, в логове даркмейстеров...

— Ну, не то чтобы совсем не стал... И я знал, что она справится сама. Я действительно люблю играть, принцесса. Я помогаю людям, когда мне это нравится. Твоя жизнь — очень интересная игра. Жизнь, перетекающая в сказку и наоборот. Отдохни. А потом хорошенько подумай, останешься здесь или отправишься на Хангар-Тану, где сказка, которую тебе рассказывала мать, может стать для тебя реальностью.

Мне не хотелось ни о чём думать. В кои-то веки мне хотелось, чтобы кто-то принял решение за меня. Засыпая, я мечтала о том, чтобы этот кто-то — хоть человек, хоть демон, хоть чудовище из преисподней — явился ко мне во сне и сказал, как я должна поступить. Мне приснилась мать, но когда я спросила её совета, она лишь презрительно на меня посмотрела и начала таять в воздухе, превращаясь в туманную фигуру, — совсем как недавно Ламия. А может, это и была Ламия, которая снова вторглась в мои сны? Призрачная фигура вылетела в окно, которое почему-то оказалось открытым, и её поглотила тьма, подсвеченная зловещим пурпуром. По комнате скользили красноватые блики. Я подошла к окну и обомлела — подо мной раскинулся разрушенный, охваченный пламенем город. Опять... Сперва я решила, что это Молосс, но картина приблизилась, и я увидела улицу Серебряных Тополей. Мой замок был ещё цел, но его окружала стена пламени. Вернее, странного пламенеющего тумана, в котором копошились какие-то твари. Я проснулась с чётким осознанием, что этот кошмар будет преследовать меня, если я не приму правильное решение. А оно было только одно.

В комнате царил синеватый сумрак. Точно такой же был и за окном. Я обрадовалась, заметив, что постепенно светлеет, но вскоре поняла, что увидеть больше, чем ночью, мне не удастся. Внизу клубился густой туман, который поднимался всё выше и выше. Горы на горизонте были скрыты не то туманом, не то грозовыми тучами. Скорее тучами, потому что серебристую синеву то и дело пронзали вспышки молний.

Когда туман поднялся до окон, в дверь робко постучали. Двое дэлгов принесли столик с обильным завтраком. Густое варево из чего-то вроде бобов, большой кусок мяса. В высоком бокале дымился тёмный напиток, отдалённо напоминающий колу, а в приземистой чаше на короткой ножке была густая золотистая масса, похожая на мёд. Возможно, это и был мёд. Я не стала выяснять. Я знала, что травить меня тут никто не собирается. Один из дэлгов прошёлся по комнате, касаясь стен, и они засветились голубовато-зелёным светом.

— А за окнами у вас когда-нибудь светло бывает? — поинтересовалась я.

— Совсем светло нет, — ответил второй "Амур". — Но когда Адена проходит мимо большой звезды, тут почти светло. В ближайшее время этого не будет. Сделать свет ярче, госпожа?

— Нет, спасибо. А сейчас что, утро?

— Можно и так сказать. Свет грозовой звезды доходит до нас в течение восьми земных часов. Господин решил измерять время человеческими часами — так удобней. Потом наступят Часы Тьмы, потом появится Сафира, а через несколько часов после её ухода Алая Звезда.

Тут он выразительно на меня посмотрел, как бы напоминая, что с восходом Алой Звезды для меня всё может измениться. Если я захочу.

После еды меня несколько часов никто не тревожил. Я долго плескалась в купальне, сохла, блаженствуя на лежанке, накрытой пушистым покрывалом. Потом замоталась в мохнатый кусок ткани, который идентифицировала как полотенце, и отправилась обследовать огромный платяной шкаф. Свою одежду я постирала и оставила сушить в купальне, положив её, как на батарею, на одного из зелёных драконов. Они нагревались из-за тёплой воды, которая бежала из их пастей.

Меня поразили не только роскошные и вычурные наряды, коими изобиловал шкаф, но и то, что они висели на плечиках, словно бы купленных в одном из супермаркетов Деламара. Сколько эта одежда тут хранилась? Тысячи или миллионы лет? Неизвестные мне ткани выглядели, как новые. Все они — и тонкие, и плотные — были приятны на ощупь и ничем не пахли. Наверное, тут использовался какой-то магический способ хранения вещей. Абсолютно все эти наряды были мне безнадёжно велики. Интересно, если я что-нибудь из них выберу, Астерий заставит дэлгов перешивать их? Или уменьшит одежду при помощи магии?

— Нравится?

Я вздрогнула от его голоса и еле успела подхватить сползающее с меня полотенце.

— А стучаться не обязательно?

— Извини. Постоянно забываю о стыдливости, которая свойственная большинству человеческих племён. Я повидал так много женщин и мужчин, что меня давно уже не возбуждают даже самые прекрасные тела. Тебе что-нибудь понравилось?

— Всё. Но всё это мне велико. И я сомневаюсь, что альды носили такую одежду. Они были воины, охотники...

— Да, они одевались легко. И даже доспехи у них были лёгкие, хотя и очень прочные. Из тонгинита. Чудесного металла, который на Хангар-Тану фонтанами выплёскивался из недр земли. Там же часто были явления вроде извержения вулканов. Причём нередко в самых неожиданных местах. Некоторые люди умели определять места возможных извержений и образования новых гейзеров, а ещё лучше это умели сахи, карлики-маги. Так значит, ты решила отправиться на Хангар-Тану?

— Да. То, что сейчас творится в моём мире, связано с этой планетой. Быть может, мне удастся что-то узнать об этом. И вернуться, чтобы предотвратить катастрофу на Ариане. Я смогу вернуться?

— Надеюсь, что да. Но не знаю, сколько ты сможешь тут жить. Если честно, я даже не знаю, сколько ты сможешь прожить на Хангар-Тану. Материя и энергия этого мира действует на тебя благотворно, но... Ты остаёшься неполной, Диана, и я не знаю, как восстановить одно из твоих тел. Я не знаю, но, возможно, ты решишь эту проблему там. Оставь это тряпьё. Мои слуги сделают тебе подходящий наряд. А нам с тобой надо поговорить. Придумать историю, которую ты расскажешь своим соплеменникам.

— Якобы своим.

— Почему якобы? Это твой народ, принцесса.

— Астерий... А может, вы с Ламией перебросите меня на Хангар-Тану в то время, когда даркмейстеры сделали тоннель и туда проникли урмиане? Тогда я смогу узнать, что стало с моим народом. Анда — женщина-эод из Маатлана — сказала, что на Хангар-Тану должны быть врата, которые эойи сделали, чтобы люди смогли покинуть планету в случае бедствия. И даже заклинание им оставили, которое старейшины должны были передавать из поколения в поколение. Теперь мне известно, что бедствие там скорее всего устроили урмиане. Я бы так побольше обо всём об этом узнала и...

— Дитя моё, ты забыла, что Ламия не умеет путешествовать во времени. Она может проникнуть только в знакомое ей прошлое, то есть то, где она побывала, когда оно было для неё настоящим, только через чей-то сон или грёзу и благодаря магическому предмету. Хотелось бы верить, что этот кулон признает тебя. Я уже давно не могу перемещаться во времени. Я не так силён, как думают люди, которые имеют со мной дело, и предпочитаю, чтобы они считали меня более сильным, чем я есть.

"Потому и используешь всякие дешёвые фокусы, — добавила я про себя, — растворяясь в темноте или искажая свою личину..."

Астерий так пристально на меня смотрел, что мне показалось, он понял, о чём я думаю. В его тёмных глазах не было гнева. Лишь бесконечная усталость.

— Надеюсь, Ламия нас не обманет, — промолвил он и вышел, оставив меня среди разбросанного по ковру сверкающего золотым шитьём и бисером "тряпья".

Ламия не обманула. Она появилась в отведённых мне покоях с первыми лучами Алой Звезды. Тень с головой чудовища и когтистыми конечностями, влетев в окно, сперва забилась в тёмный угол — словно решила слиться с темнотой, потом посветлела и начала постепенно обретать очертания уродливой старухи.

— Могла бы порадовать нас более приятным обликом, — съязвил Астерий.

— На превращения тратишь силы, а они мне пригодятся. Будешь издеваться, так вообще никуда не пойду.

— Ладно, не злись. Когда вернёшься, тебя ждёт моя сокровищница.

— А ты ещё должен обеспечить мне удачное возвращение.