Он вскочил, толстые щеки тряслись. Мне почему-то показалось, что на самом деле ему стыдно, и криком толстяк пытается заглушить свою совесть. Но я тут же прервал свои мысли, какая к черту совесть, боится он, похоже. И не знает, как себя вести с нами — если бы, действительно, были в полной его власти, он бы не пугал, а давно бы привел свои угрозы в действие.

И значит, не надо злить его, а просто сидеть и тупо ждать его хозяев, тех кто отправил его сюда. Ну или очередной возможности, мы ведь пока живы, а жизнь штука страшно переменчивая. Уж я-то знаю.

Я повернулся к измученной семье, так быстро потерявшей свою власть над домом, и приложил палец к губам, в надежде, что они поймут этот жест. Они поняли, Верайя что-то шепнула Василаю, тот опустил голову и больше не смотрел на банщика. Мать и дочь тоже уткнулись друг в друга и не поднимали глаз.

Толстый еще покрутился, несколько раз похабно выругался и опять сел в кресло, где опять сразу начал крутить в руках Маузер. Выстрелил бы ты случайно в себя, зло подумал я, и тоже отвел взгляд. Все-таки он нервничает, это было заметно сразу — похоже, не сильно он котируется у своих работодателей. Теперь я уже точно ничего не мог, мой нож так и торчал в шее зонга, Валера был настороже и держал в руках пистолет с пятью или шестью патронами в магазине.

Поэтому у меня появилось время привести в порядок мысли, и хоть немного систематизировать новую информацию. Итак, что я имею. Из хренового: первое — я опять в глубокой заднице, сижу избитый под дулом пистолета бандюка со сдвинутой крышей; второе — скоро должны появиться еще какие-то типы, которым я нужен, и я не сомневаюсь, что не для хороших дел, хорошие люди такого посланца нанимать не стали бы; ну и третье — я ни на йоту не приблизился к главной цели, тому зачем я, вообще, все это затеял — Элен я так и не нашел.

Сейчас, сидя тут в компании чокнутого садиста и запуганной ни в чем неповинной семьи, я уже не мог наверняка сказать, правда ли я сегодня утром слышал и видел свою Ленку. Мир вечной пустыни, казался теперь чем-то далеким, и ничуть не более реальным, чем Москва, или Город.

Что же у меня из хорошего? Пока только одно — я жив. Ну а раз жив, надо придумывать, как выкручиваться из всего этого. Я посмотрел на нашего тюремщика — тот, все также задумчиво глядел куда-то в пространство мимо нас. Иногда, он словно оживал, кидал на нас беглый взгляд, и опять уходил в свои мысли. Странно на него повлияла выпивка, не развеселился, а еще больше помрачнел. Хотя в своей жизни, встречал я и таких. Все-таки, похоже, его тоже что-то беспокоит — в глазах никакой радости, что он выполнил приказ — прихватил меня. Черт с ним, появятся его хозяева, увидим чему он печалится.

Я перевел взгляд на зонга, 'крокодил' после смерти казался еще длиннее, но зато, уже не казался таким страшным. Черт, вот это интересно — откуда взялись здесь эти звери и каким образом они оказались в подчинении у Валеры? А то, что это именно так, он сам сказал. И даже предупредил, что кроме 'мантикоры' и зонга где-то тут есть еще твари. Всех их прислали в помощь ему уже давно, специально на такой случай. Вдруг ему придется воевать. Где он их прятал все это время?

Ну и самое главное — откуда наниматели толстяка, узнали, что я появлюсь именно здесь? Попробовать что ли еще что-нибудь вытянуть у землячка.

— Валера, а откуда ты знаешь, что твоим заказчикам нужен именно я? Они, что — тебе фото показывали?

— А они и не говорили, что это будешь ты.

Неожиданно прямо ответил тот.

— Ты думаешь ты один такой? — он засмеялся. — Нет, вас, похоже, хватает раз засады в разных местах...

Он резко остановился, зло посмотрел на меня и плюнул.

— Ты это кончай свои разговорчики, ничего я тебе рассказывать не буду.

Видимо, сболтнул лишнее, и разозлился, подумал я, глядя на поднявшегося из кресла толстяка. Тот потянулся, закряхтел и подошел к зонгу. Он наклонился и одним движением выдернул из трупа мой нож. Черное лезвие сверкало чистотой, кровь совершенно не задержалась на нем, хотя я своими глазами видел, что из раны кровь течет. Она собралась в лужу под телом и даже сейчас понемногу сочилась. Толстый тоже заметил это — он переводил удивленный взгляд с клинка на рану и обратно.

— Непростой ножичек, — сказал он, взглянув на меня. — Снимай ножны и кинь сюда. Вместе с ремнем.

Он поднял пистолет, и поводил стволом из стороны в сторону, намекая, чтобы я не вздумал дурить. Я и не собирался, запал у меня уже прошел, и я настроился на ожидание. Толстый подобрал ремень, всунул Гарривас в ножны и опять нацелился на кресло, однако сесть не успел.

Внизу снова, который уже раз за этот день, раздались крики, полные страха. Слуги, понял я, так значит они до сих пор там? Я опешил, мне почему-то казалось, что все давно разбежались, ведь там была куча мужиков с оружием, и ни один из них не пришел на помощь хозяевам. Похоже, народ здесь не из смелых. Скорее всего, так и есть — я вспомнил как они вели себя во время нашей схватки с мантикорой.

— Сука! Что там опять?

Он глянул на меня, опять погрозил пистолетом, и предупредил:

— Сидите тихо! Сами знаете, никуда здесь от меня не деться. А ты, — он обращался сейчас только ко мне. — если, бросишь их и попробуешь свалить, знай — я первым делом всем им бошки продырявлю. Пусть их кровь на тебе висит.

— Да иди, не дергайся, — хмуро ответил я. — Куда я денусь, без оружия, с разбитой башкой.

Внизу опять начался шум, и он дернулся туда, однако снова остановился.

— Не, на хрен, если ты сбежишь, я это никак не объясню. Пойдешь со мной.

Он кивнул головой, показывая, чтобы я шел впереди него. Потом обернулся к семье хозяев и предупредил:

— А вы сидите тихо! Если, все пройдет нормально, останетесь живы, опять будете слуг гонять и наслаждаться.

Я оглянулся на хозяев, подмигнул, потом поднялся и пошел к банщику. Он посторонился, пропуская и подтолкнул меня стволом в спину.

— Давай быстрей, может там, за тобой приехали.

Я ничего не ответил, и заковылял вниз. Если те, что должны прибыть за мной, вызывают у людей такие крики, я совсем не хочу знакомиться с ними.

Это были не те, кого ждал толстяк. Мы еще не увидели, что там происходит, однако оба поняли, кто там. Внизу, перекрывая захлебывающийся женский крик, раздалось противное мяуканье, переходящее в рык.

— Сколько их здесь?

— Много! — буркнул он, и подтолкнул меня вперед. По тому, как изменилось выражение его лица, я понял, что он мгновенно успокоился.

— Иди, потихоньку, — он сунул руку в карман и достал какую-то трубочку. Потом поднес её к губам и надул щеки. Я не услышал никакого звука, но яростное мяуканье сразу изменилось. Голос мантикоры стал тише и мяуканье перешло в урчание. Правда, такое мощное, словно урчал лев.

Мы продолжали шагать вниз по лестнице, я впереди, толстый сзади и выше. Он не выпускал изо рта свою трубочку, но при этом не забывал время от времени, тыкать меня стволом в спину. Если до этого, я еще подумывал о том, чтобы как-нибудь ухитриться и отобрать у него оружие, то сейчас, мысли об этом мгновенно вылетели из моей головы. Внизу был такой же страшный зверь, какого я прикончил до этого, но тогда я был вооружен.

В холле был ад. Желудок у меня сжался и комок покатил к горлу. Я едва сдержался, чтобы не выблевать все что съел до этого. На полу посреди комнаты, в сплошном кровавом месиве лежала крылатая тварь и рвала мощным клювом тело женщины. Я все-таки не выдержал, перегнулся через перила и содержимое желудка полилось из меня.

— Вот суки, дал же бог помощничков!

Валера выругался. Как только он заговорил, мантикора подняла голову и птичьи глаза загорелись злостью. Толстяк быстро сунул дудку в рот и снова беззвучно заиграл. Зверь довольно заурчал и продолжил свое пиршество.

В это время опять раздался крик. Кричали на улице. Я поднял голову и разглядел, что стеклянные двери, забрызганные кровью открыты, закрыться им не давало тело мертвого мужчины с оторванной ногой. Рядом валялся топор — похоже, кто-то все-таки пытался схватиться с тварью. То, что я видел дальше, походило на кошмар — на дворе, совсем рядом с убитой нами до этого мантикорой, две таких же твари дрались над телом еще живого мужчины. Он пытался отползти, оставляя за собой кровавый след. Однако, один из зверей заметил это и его гибкий хвост нанес смертельный удар в спину человека.

— Пошли назад! — приказал банщик.

— Ты что?! Сделай что-нибудь со своими тварями! Они же всех убьют.

— Заткнись! Теперь уже поздно. Да и не надо, скоро прибудут командиры, и заберут нас отсюда.

— Пошли, — опять повторил он и прижался к стене чтобы пропустить меня вперед. Я шагнул и тут заметил в углу на повороте свою шпагу, ту, что я оставил, поднимаясь на второй этаж. Она лежала чуть ниже того места, где я сейчас стоял.

Я шагнул, сделал вид, что подскользнулся и неловко упал. Так как я загораживал проход, я надеялся, что толстый не видел оружие. Похоже, этот так и было, он лишь прикрикнул:

— Вставай идиот косолапый, а то так к кошке загремишь. Вишь как она на тебя нацелилась.

Я не смотрел по сторонам, и не видел про что он говорит, вместо этого, я застонал, показывая, что падение было болезненным, и тяжело поднялся. При этом я успел схватить шпагу и прижать её к себе.

— Все, хорош приставляться. Пошли наверх.

— Иду, — простонал я, начал медленно поворачиваться и резко выбросил клинок вперед.

— ... мать! — заорал толстый и каким-то чудом успел отбить шпагу стволом Маузера. И сразу же шагнул вперед, огромный левый кулак, словно поршень летел мне в лицо. Сегодня был явно не мой день, я в отличие от банщика, не смог увернуться, так как когда наносил укол, вложил в него всю массу тела и сейчас заваливался на толстяка. Только успел рефлекторно отвернуть лицо, и получил страшный удар в ухо. Словно кукла я покатился вниз.

В этот раз ему не удалось меня вырубить, все-таки кулак, это не бейсбольная бита. Однако, никаких преимуществ, то, что я остался в сознании мне не дало. Когда я завалился, я опять выронил шпагу и она, звеня, укатилась вниз по ступенькам. Бугай спустился ко мне, подхватил за плечи и одним рывком поднял на ноги. Его разъяренное лицо оказалось рядом с моим.

— Ты что творишь, сука! Я же тебе все ноги переломаю.

В доказательство серьезности своих намерений он ударил ручкой Маузера мне в лоб. Вдруг его лицо изменилось — я понял, что он что-то заметил за моей спиной. А через секунду, я сообразил, что там происходит. Вместо урчания снизу опять раздалось нетерпеливое злое мяуканье. Я повернул голову — страшная тварь бросила свою жертву и приподнялась на передние лапы, злые желтые глаза уставились на нас. Крылья за спиной взвились и снова сложились. Похоже, зверь хочет устроить охоту теперь уже на нас.

— Сука! Я дудку из-за тебя потерял! — в страхе заорал Валера.

Он силой потащил меня наверх, я едва успевал переставлять ноги. Я услышал, как за спиной, что-то загремело и втянул голову в плечи, теперь я сам старался бежать, потому что, как ни противен мне толстый, тварь за спиной пугала меня еще больше.

Толстый тоже оглянулся, ойкнул и отпустил меня. Я по инерции проскочил вперед, запнулся и опять завалился. Надо мной один за другим прогрохотали два выстрела. Я резко перевернулся и сел.

— Черт!

Тварь, ломая перила лестницы, пыталась прорваться наверх. Я не представлял, как можно не попасть с такого расстояния, но на теле мантикоры не было ни одной раны. Но взглянув на Валеру я понял, что это вполне возможно, бандит весь вспотел, руки и губы у него тряслись. Вот тебе и киллер из девяностых, подумал я, обгадился на ходу. Толстяк вдруг развернулся и не обращая больше никакого внимания на меня, помчался вверх по лестнице. Я на четвереньках рванул за ним, но было уже поздно — что-то с такой силой ударило меня в подошву сапога, что мне показалось, что ногу раздробило. Сзади раздался страшный рев-мяуканье и еще более страшный гортанный клич, переходящий в рев. За спиной затрещало и стены заходили ходуном. Я заорал и обернулся.

Похоже, для меня еще не наступил предел ужасов — то, что я увидел было страшнее всего случившегося сегодня. Внизу происходила настоящая битва — все слилось в живой клубок, который катался по залу и крушил все вокруг. Живая куча ревела и мяукала на все голоса. Я сидел не в силах оторваться от страшного зрелища. Кто бы ни был моим спасителем, я искренне желал ему победы. Но, как оказалось, только до тех пор, пока я не понял кто это.

Схватка была недолгой — через пару минут куча распалась, тело мантикоры пролетело от от разбитых стеклянных дверей обратно к подножию лестницы. Зверь еще попытался подняться на подламывающиеся ноги, но раздался резкий шипящий свист, и черная молния одним движением отсекла зверю птичью голову. Тело твари забилось в конвульсиях, разбрасывая обломки стен вперемешку с окровавленными частями тел.

Я открыл рот, но голос у меня пропал, из горла вырывалось только сипение — внизу стоял Охотник. В одной руке он держал втянувшийся в рукоятку хлыст, а в другой похожий на мой, черный нож. Он пристально посмотрел на меня, бородатое лицо ощерилось улыбкой, и Охотник шагнул к лестнице. Я, наконец, очнулся, вскочил и, хромая, потащился наверх, словно мог убежать от этого посланца ада.

Я был притиснут сеткой к крупу дракона, и мог крутить только головой, которая торчала из круглой специальной дыры. Я знал, что с другой стороны, в такой сетке болтается толстый 'землячок' — первый Охотник, вытащил из дома нас обоих. Остальные — Василай, девочка и её мать висели по обоим сторонам дракона второго Охотника. Хотя преследователи остались там, за расколовшим парк взрывом, огнедышащие звери мчались со всей возможной скоростью.

Похоже, Охотники опасались, что блестящие твари могут прорваться и сюда. Я же не видел большой разницы к кому попадать в плен — к вонючим диким Охотникам или к преследовавшим их небесно красивым Ангелам. Кроме того, перед глазами до сих пор стояла сцена во дворе: куча разных тварей — мантикор, зонгов, каких-то полузмей-полудраконов всего с двумя лапами, и прочей нечисти рвалась к нам, но никак не могла пробиться через преградившего им путь Охотника. Тот легко, похоже, даже весело отбивался от фантастических зверей, используя свой смертоносный хлыст. Лишь иногда он наносил удар, по какой-нибудь особенно приблизившейся твари второй рукой, в которой был зажат нож с черным лезвием. Самое страшное, что все эти твари — и человекоподобные и звери, носились среди изорванных, расчлененных тел людей.

В это время второй Охотник упаковал в сеть сначала нас, потом Василая и его семью. Сила у него была как у робота, он словно не заметив веса, одной рукой поднял и закинул в клетку сначала меня, потом всех остальных.

Когда Охотник догнал нас в комнате наверху, Валера попытался сделать то, что пробовал когда-то я — он успел трижды выстрелить в рыжеволосого детину, прежде чем тот, отобрал у него Маузер. Дикарь легко загнул ствол пистолета и выбросил его в угол. Потом отобрал у толстяка мой нож и поймав нас за шиворот, потащил словно нашкодивших котят.