Яд Лунной лилии

Некротек, Черная Книга Повелителя Ничего, его отравленный дар всем побратимам, шелестит страницами под моей рукой. Вечность смотрит сквозь Грезу, на мгновение останавливая ее изменчивый бег. Мы всплываем... точнее — уменьшается глубина нашего Погружения в Грезу Многоликой о мести. Мне не удержать нас долго. Но когда высшее заклятье рушится, отправляя нас сквозь Туман в истинную Тьму Павших, рядом с нами уже мой брат и те, кого он пытался защитить.

Сирены ревут, предупреждая об опасности. Еще одна насмешка Многоликой. Мы рушимся сквозь реальность и бесчисленные Нереальности и Межреальности. Незнакомый брат с удивлением смотрит на меня. Я улыбаюсь, и объясняю ему свои действия:

— Наверху нет выхода отсюда. Множество магов пытались покинуть Шлейф Многоликой, противопоставляя свою волю — ее, стараясь выйти из Города, покинуть Туман и Тьму. Тщетно. Выход есть только там, в глубине. Только пройдя сквозь отчаяние и безумие умирающей девочки, приняв на себя часть ее Судьбы, став капелькой яда в отравленном потоке ее мести — мы сможем уйти отсюда сами... и увести остальных. Тех, кто сможет и захочет уйти, не превратившись в одну из тварей Города, в элемент вечной Грезы, обратившейся Кошмаром.

— А если все-таки вырваться из Тумана? — спросил меня Элезар.

— Окажетесь на ледяном плато, населенном ужасными, искаженными существами, что, возможно, некогда были людьми. Они желают, но не могут прорваться в наш мир через вечно изменчивый Шлейф Многоликой. Желают, но не могут умереть. Желают, но не могут наполнить пустоту своего существования чужими жизнями... Впрочем, иногда последнее их желание все-таки исполняется, когда те, кто сломлены страхом перед Тьмой и Туманом, и тварями, их населяющими, бегут из Города, чье имя давно утеряно, и попадают на плато Рэнг... и становятся их добычей. О героях же, что сумели бы миновать золотой замок в лучах заката и избежать гостеприимства его обитателя в драгоценной маске — я даже и не слышал. Хотя, можете мне поверить, собирал все сведения о плато, которые только мог найти. Но кроме описания внутренних районов, его наименее опасных областей, и золотого замка с дорогой к нему — нашел разве что смутные и неясные упоминания, что Сияющий Трапецоэдр был принесен именно оттуда, — я посмотрел на молодого брата, и обратился к нему. — Брат?

— Олер, — представился он. — В прошлом году я получил кинжал и встретился с принципалом Ордена, — уточнять, кто именно является принципалом, молодой собрат благоразумно не стал. Слишком уж много было вокруг желающих услышать. — Сюда попал из Иллистры, где получил от брата Бастиана задание сопроводить юных леди, — он кивнул в сторону двух тяжело дышащих девчонок в одеяниях черноголовых магов средней руки... или даже несколько ниже среднего уровня. — ... в Покои Кающихся. А эту парочку, — брат кивнул в сторону двоих, прижимающихся друг к другу, следовало отвести к Мастеру Видящему: есть подозрение на ментальное поражение, которое не сумел устранить стажер.

— Опять Ормариен чистили? — усмехнулся я, припомнив самое ходовое задание для подающих надежды стажеров: прогнать через преддверие полей Темной крови, и отправить в Ормариен — там вечно копится мелкое зло, проистекающее из попыток директриссы школы достигнуть некоего, бредово понимаемого общего блага.

— На этот раз, может быть, и зачистили, — отозвался Олер. Признаться, это меня сильно удивило. Если уж неоднократно применявшийся Протокол Экстерминатус не помог... — Привратник заставил директриссу поклясться, что она будет соблюдать Кодексы Империи...

Я выдохнул. Конечно, это сильно ограничит возможности директора школы... но, боюсь, что она рано или поздно отыщет очередную лазейку... и вновь устремится к Свету, раня и калеча души всех, кто будет иметь несчастье оказаться поблизости.

Собственно, это я и изложил молодому брату. Тот, вздохнув, согласился.

— Но, все-таки, согласись — молодой Привратник сделал хорошую попытку!

Вот с этим не согласиться было невозможно. Все-таки Неистовая предусмотрела многое... очень многое. Так что у желающей достигнуть абстрактного добра директриссы Бланчфлер — действительно будут проблемы. Впрочем, боюсь, что преодолимые.

— Стойте! — подняла руку Герри, взломщица и разведчица команды Охотников. — Слышите? Звенит что-то!

Я кивнул. Звон действительно приближался. А значит, из Тумана, что пока еще скрывал от нас Город, к нам приближалась первая Тварь.

Неизвестно где. Джат Книжник

Слова Герри заставили меня прислушаться. Действительно, что-то звенело... и звон этот приближался.

— Готовсь! — скомандовал инквизитор, разворачиваясь к источнику звука.

Из слегка расступившегося тумана выдвинулась фигура... Честно говоря, она была не страшнее, чем нежить из Могильников, а уж рядом с Голосом-тех-кого-Нет — и вовсе не смотрелась. Ну что такое — человеческая фигура без рук и лица, что дергаясь и извиваясь, неторопливо приближается, дергаясь на гротескно подгибающихся ногах. Из раны на груди вниз стекала какая-то мерзкого вида темная жидкость, оставлявшая следы на материале Древних у нас под ногами.

Враг не выглядел особенно опасным, но движущуюся фигуру окутывал какой-то кошмарный флер ненависти, боли и безумия. Поддавшись ему, один из младших магов Хризантемы завопил и выплеснул свой страх классическим боевым заклятьем этого Дома, широко известным даже среди черноголовых: Волной Отравленного искажения. Волна искаженного, изломанного пространства, отрицающего саму природу жизни, понеслась вперед. Вообще-то, у младшего мага это должен был получиться очень узкий сектор, практически луч, опасный для всего живого, но неспособный причинить вреда той же нежити или магическим конструктам... Но то ли парень оказался гением, то ли здесь, в этом тумане такие вещи даются легче... Волна понеслась широким фронтом, и заставила трех носильщиков, на свою беду оказавшихся между обезумевшим от страха магом и подступающей угрозой, упасть на землю, корчась в муках агонии.

— Дамэ да! — универсальной отрицающей формулой инквизитор стер атакующее заклятье из реальности, прежде, чем оно успело натворить больше бед, а предводитель нашей, уже явно неудачной экспедиции, оглушил своего слетевшего с катушек подчиненного.

Между тем, безрукая фигура приблизилась на расстояние своего удара. Черная жидкость в ране на груди вскипела и выплеснулась по дуге, накрыв еще одного младшего мага Хризантемы. С воплем тот покатился по серому покрытию ведущей в никуда дороги. Жидкость, похоже, оказавшаяся сильной кислотой, мгновенно сожгла ему лицо, уничтожив глаза. Кричал маг ужасно, но, к счастью, недолго: он быстро затих и замер без движения.

Элезар вскинул руку, в которой сверкнул аметистами боевой жезл. Тонкая лиловая линия на мгновение соединила навершие жезла и рану на груди врага. На мгновение темная фигура стала ослепительно-белой на темно-фиолетовом фоне, а потом — исчезла, распавшись тучей искр.

— Что это было? — спросил Элезар, не обращая внимания на еще живых носильщиков. Впрочем, они были обречены. Нет, если им немедленно влить кое-какие составы из тех, которые варят в Доме Лунной лилии, или же если за них немедленно возьмется целитель из Дома Звездноцвета — у них еще есть шанс... выжить, но остаться калеками на всю жизнь.

— Тварь Города, — пожал плечами инквизитор. — То ли душа одного из несчастных, что пропали здесь, запертая в уродливой плоти, то ли порождение больного разума умирающей в ужасе и мучениях девочки. Наши исследователи так и не пришли к однозначному выводу. Впрочем, здесь, где законы обыденной логики применимы слабо, одно другого не исключает.

— Пф! — фыркнул Элезар, но от лекции об универсальности законов магии — удержался.

Между тем Данни и Айна, под одобрительный кивок инквизитора, прекратили мучения несчастных носильщиков. Маги Хризантемы, посовещавшись, решили часть ноши погибших перераспределить среди оставшихся в живых, а часть, очевидно, пострадавшую при падении, оставить на месте. И мы двинулись дальше.

В какой-то момент я заметил, что нас стало больше, чем было изначально. Рядом с инквизитором весело шагала девушка, немного младше Айны, но уже слишком взрослая, чтобы называть ее "девочкой". Одета она была смело, чтобы не сказать "вызывающе". По крайней мере, в некоторых из посещенных мной деревень за настолько короткую юбку, больше напоминающую широкий пояс, могли и камнями побить. Странного покроя жилетка с капюшоном и четырьмя карманами, не скрывала оранжевой горловины майки. В одном из карманов был установлен незнакомой мне природы осветительный артефакт. Волосы ее, подозрительно светлые, при ближайшем рассмотрении выдавали ее невысокое происхождение темными корнями. Впрочем, относительно высокопоставленные черноголовые частенько пытались "хоть так приблизиться к серебряным владыкам". Разумеется, красить волосы в серебро — безумие, и на такое решаются разве что самоубийцы, которым не хватает духу самим осуществить свое намерение. Но вот такой светлый цвет, в природе не встречающийся — почему бы и нет? Однако что-то (возможно — шелест страниц Книги) подсказывало мне, что этот вывод, хоть и выглядит логичным, в корне неверен. А правильного ответа я, как ни старался, нащупать так и не смог.

Как будто почувствовав мои размышления, подросток оглянулась и подмигнула мне левым глазом. Я чуть было не замер на месте, осознав, что на какой-то момент белок этого глаза стал непроглядно черным, а радужка — полыхнула золотом Тьмы. И шелест Книги намекнул, что облик того, что идет сейчас рядом с нами — скорее результат осознанного выбора, чем что-то навязанное внешними обстоятельствами, и в любой момент может быть отброшен или же изменен. Не говоря уже о том, что ее явно не было рядом с нами, когда мы спускались в подземный лабиринт Орихалка... а сейчас она идет рядом с инквизитором, и это никого не удивляет и не вызывает никаких вопросов.

Я уже собирался спросить об этом, привлечь внимание остальных... но инквизитор отрицательно покачал головой.

Туман чуть раздался, и стало видно, что мы вступили на улицы города Древних. Нельзя сказать, что катастрофа Пришествия Повелителя и прошедшее время оставили от них одни руины. Но те обломки былого величия, что хотя бы относительно уцелели — расположены в таких местах, куда соваться без поддержки серебрянного мага, а лучше — нескольких, — настоящее самоубийство. Впрочем, даже тем, у кого такая поддержка есть, и даже для самих серебряных владык — выживание отнюдь не гарантировано. И что-то кажется мне, что этот город — нифига не исключение.

Я оглянулся по сторонам. В темных окнах были видны бледные лица местных жителей. Они смотрели на нас. Но никто не открыл окно, не заговорил, не вышел поприветствовать чужаков. Такое поведение показалось мне странным. Нет, жители городов частенько не обращают внимания на чужаков, появившихся на улицах их города. Да и друг с другом, случается, не знакомы, и не могут сказать — являются ли проходящие мимо действительно "чужаками", или же просто обитателями какой-нибудь дальней улицы. Но вот так стоять у окон, пялиться... и даже не попытаться заговорить? Может, это связно с тем существом, что сейчас идет рядом с нами, приняв облик девочки-подростка?

Снова послышался знакомый звон. На этот раз я не смог удержаться, и обратился за помощью к Книге. Там было записано немного, но главное я понял — он предупреждает о приближении опасности. Точнее... я твердо знаю, что, перелистнув страницу, я узнаю больше, а потом — еще и еще... Но мне пока что не выдержать этого знания. Книга сама предостерегает меня, но при этом не навязывает решения. И я закрыл ее, и отпустил в нереальность, из которую смогу снова добыть ее при необходимости.

Я коснулся плеча идущего впереди Данни, и, когда он оглянулся, сложил из пальцев условную комбинацию "враг", а потом — указал в направлении источника звука. Данни также молча выдвинулся в сторону неведомой пока что опасности, жестом отозвав оглянувшуюся на него Айну, которая оказалась между ним и приближающимся врагом.

Звон неторопливо приближался. И вот враг показался. Это оказалась огромная, не имеющая четких очертаний, прозрачно-черная туша, в глубинах которой непрерывно появлялись и исчезали серебряные искры. Туша передвигалась, выбрасывая ложноножки. Ползла она неторопливо, но я откуда-то знал, что при необходимости тварь может перемещаться очень быстро.

Тварь заметила нас. Стена, мимо которой она проползала, буквально взорвалась, и довольно крупный обломок полетел в Данни. По логике он должен был сбить нашего щитоносца и, как минимум, переломать ему несколько костей. Но Данни принял этот удар на щит, даже не пошатнувшись.

Айна выстрелила. Но серебряная стрела, способная положить на месте не слишком сильного Лишенного покоя, бесследно канула в темной туше, стремительно теряющей прозрачность.

Тварь приближалась неторопливо, будто играясь с обреченной добычей. На выброшенных в нашу сторону псевдоподиях... или, в данном случае правильнее сказать — псевдоцефалиях? стали формироваться зубастые пасти.

Айна закрыла глаза, подняла лук и, прошептав уже использованную инквизитором универсальную формулу отрицания, выстрелила под крутым углом. На этот раз стрела ударила в тварь практически сверху... И могучее тело, игравшееся еще несколькими крупными обломками камня, буквально расплескалось мелкими лужицами черной маслянистой жижи. Магия, поддерживающая существование этого неестественного организма — оказалась преодолена и рассеяна.

— Пока что не вижу ничего особенно страшного, — фыркнул Элезар.

— Ничего еще не кончилось, — в первый раз за все время пребывания рядом с нами заговорила девочка-подросток, вызвав удивленный взгляд мага Хризантемы, видимо, только что заметившего ее присутствие. — Город опаснее своих обитателей!

С руки девушки сорвалась дымная спираль, и расплескала горожанина, выбитого неведомой тварью из, как выяснилось, весьма относительной безопасности его собственного дома. Девушка рассмеялась, и, широкими шагами исчезла за поворотом улицы. Разумеется, когда мы добрались туда — там уже никого не было.

Неизвестно где. Айрис

Когда я пришла в себя, то была немало удивлена: меня несли на волшебных носилках, как какую-нибудь благородную девицу из услужающих Великому Дому. Гравви шагал рядом. Одной рукой он касался моего лба, а другой — машинально перебирал неподписанные фиалы у себя на поясе. Мирный, безобидный жест... если не знать — что именно у него там понавешано. Я — знаю. Тварь третьего, или даже четвертого класса опасности одним фиалом в прах развеет!

Но почему Гравви идет рядом со мной? Ведь я, даже не приподнимаясь с носилок, слышу, что неподалеку идет бой! А ведь в Ормариене он первым бросался во всякую заваруху, стремясь опробовать все новые и новые составы! И про "четвертый класс опасности" — это я лично видела! А тут...

Я попыталась приподняться, собирая силы для заклятья, но неожиданно твердая рука Гравви не дала мне этого сделать.

— Лежи! — твердо сказал он.