— Да что ты понимаешь! — взъярился Пресветлый. — Это огромная честь — служить Великой Матери! И оказана она мне! Я не собираюсь уступать всяким проходимцам!

Гм... Уже не впервые меня обвиняют в том, что я ничего не понимаю в прелестях высоких постов. Даже возразить нечего. Правы, ох как правы!

Темнело. Рассудив, что расстояния, отделяющего лагерь от замка, вполне достаточно для спокойной ночи и презрев требование Лайгола отправляться за лартами немедленно, мы занялись обустройством ночлега. Это действо снова вогнало Пресветлого в ступор — он никогда не видел, чтобы походный шатёр, как он назвал палатку, раскладывался и ставился сам. Сунув нос внутрь и увидев готовую принять усталого путешественника постель, Лайгол совсем ошалел. Но охотников объяснять ему принципы применения бытовой магии в производстве походного снаряжения не нашлось, как, впрочем, и желающих приютить хозяина Западной Руки на ночь. Палаток-то четыре.

Тиана, заварившая кашу со спасением Пресветлого — всё же дама. Поэтому спихнуть ей на ночь гостя совесть не даёт. А мальчишек тоже не хочется оставлять наедине с чужим магом. Я вздохнул и пригласил Лайгола в свою палатку. Благо торговец всунул нам модели, способные становиться многоместными.

На большой Купол Покоя сил тратить не стану. Палатки и так снабжены этим заклинанием — не пропустят внутрь никого, кроме хозяина и приглашённых им людей. А вот личной безопасностью пренебрегать не стоит, хотя Лайгол и не имеет доступа к Силе.

Пресветлый ещё повертелся немного, пару раз пожелал всем демонам объятий Тёмного Отца и притих. Я ещё наблюдал за ним какое-то время, но усталость взяла своё — глаза закрылись сами собой.

Что меня разбудило, я вначале не понял. Потом сообразил — сработал щит. С чего вдруг? Всё спокойно, Лайгол так же лежит на соседней постели, только губы шевелятся, словно с кем-то он говорит во сне... Но почему мне так гадко? Другим словом своё состояние я назвать не могу. Какая-то всеобъемлющая тоска накатила, залила мозги, сковала тело... Да что же это такое!

Ответ я получил, переключившись на Кружево. А получив, сорвался с постели... попытался сорваться. Но не смог пошевелить даже пальцем. Кружево моё черпало сырую Силу и истекало золотом, которое щедро заполняло прозрачное Кружево теоретика, а тот, уже не таясь, сел и следил за моими тщетными попытками подняться, громко нараспев повторяя:

— Хэй нэ Ош-кайе! Ки-рам-ош-мэ!

Плечи его расправились, лицо сияло торжеством. А славный он человек, этот Пресветлый! В сущности, зачем мне Сила? Для всяких глупостей! Тогда как Лайгол с её помощью может сделать столько полезного для империи!

Стоп! Что это я несу?! Какое мне дело до империи?! Э нет, приятель, подожди-ка... Я всё же не на-ош! Недолго думая, я жахнул по вору первым, что пришло на ум — Плетью Огня. И понял, насколько влип. Эй, Кружево, я твой хозяин, а не это существо с разбитой физиономией! Плеть очень медленно, словно нехотя, всё-таки начала формироваться, но Лайгол в очередной раз взвыл своё 'Хэй нэ Ош-кайе!' и она рассыпалась искрами. Лайгол довольно рассмеялся:

— Хорошая Ош-кайе! Сильная! — и снова затянул заклинание, слов которого я уже не понимал. Да и зачем мне? Хозяин сам знает, что делать.

Какой хозяин, Йеруше?! Что за бред! Я бы с удовольствием отхлопал себя по щекам, если бы мог пошевелиться. А ещё лучше — заткнул бы Лайголу рот хоть ненадолго. И уже мало на что надеясь, я сплёл Тихую Печать.

Лайгол захлебнулся словами и забавно выпучил глаза. Наверное, в какие-то моменты я ещё контролирую своё Кружево полностью. Хвала Высшим Силам, назвать Пресветлого славным уже не хочется. В наступившей тишине я почувствовал — отпускает. Кружево моё перестало напоминать дырявое ведро, золотой поток иссяк. Впрочем, в Кружеве Лайгола Силы предостаточно для какой-нибудь пакости.

На этот раз подняться мне удалось. Пресветлый испуганно подался назад, справедливо ожидая возмездия. Вот только ни убивать, ни даже бить его я не стану — много чести. А Колыбельную спою. Пусть отдохнёт от трудов неправедных.

Убедившись, что Лайгол обмяк и спит глубоким сном, я подхватил сумку и выбрался наружу. Светать ещё и не начинало. Разворошив угли и подкинув веток, я нашарил в сумке необходимое и принялся успокаивать нервы — набивать и раскуривать трубку.

Глава 23

Ароматный дым смешивался с запахом костра, а я всё никак не мог успокоиться. Если бы не щит, проснуться мне новым на-ош Лайгола. Полагаю, после он навестил бы и моих коллег. Какая наглость! Почему людям всегда мало оговоренного? Мало, мало, урвать, обмануть... Ведь пообещали же доставить в Ильяли! И взамен ничего особенного не потребовали. Доехал бы спокойно, целым и невредимым. И что за гадкие ощущения! А эти странные приступы покорности? Причём ментальной магией там и не пахло, я уверен. Мне тут же захотелось согнать всех ис-таланских теоретиков в кучу и проделать с ними то же, что и с Лайголом.

Вот ещё вопрос — что с ним делать теперь?

— Бонари, вы почему не спите? — Хастин вылез из своей палатки, моргая и щурясь на свет костра. — А я чувствую — табачным дымом пахнет. Надо же, никогда не видел, как вы курите.

— Ну погляди, — равнодушно ответил я и пыхнул трубкой.

— Что-то случилось? — насторожился менталист.

Я кивнул и описал своё ночное приключение.

— Он что, идиот? — изумился Хастин. — А что вы с ним сделали?

— Воспользовался твоим фирменным способом — спел ему Колыбельную.

— Неужели он всерьёз рассчитывал с вами справиться?!

— Не забывай, что я в глазах Лайгола — не маг-универсал со стажем, а всего лишь зазнавшийся на-ош, пускай даже и с западных гор. И потом, весь мой опыт не помог бы, не поставь я с вечера щит. Да и тот сработал не так — разбудил уже тогда, когда Лайгол тянул через меня Силу.

— А как он пробился через щит?!

— Не знаю, — мрачно сказал я. — Но, поверь, очень хочу узнать! А иначе мне не будет покоя — чтобы какой-то захолустный теоретик вот так запросто, во сне, мог подчинить моё Кружево?! Я же так от всех теоретиков шарахаться стану. А в моём возрасте это несолидно выглядит.

— Ещё бы, — покивал менталист. — Но что нам теперь с ним делать?

— Вот об этом я тоже думаю. Как знать, что взбредёт в пресветлую голову на следующем привале! Караулить его по очереди удовольствие сомнительное, а если учесть, что Лайгол может пробить мои щиты, то и вовсе бессмысленное...

— Погодите, Бонари... Мне и так не очень-то хотелось сопровождать его, а уж теперь... Вам не кажется, что после этой выходки наши обещания теряют значение?

— Обещания Лайголу — да, теряют. А Тиане?

— А надо ли, чтобы Ти этому училась? Довольно мерзкое умение, на мой взгляд, — сказал Хастин.

— Мерзкое. Но ведь Ти будет работать с кристаллом, а не с чужим Кружевом. Возможно, там совсем другой метод.

— Возможно... А возможно, тот же.

— Ты не уверен в ней?

— А вы, мастер? Вы уверены?

Как-то нехорошо выходит. Начали с Лайгола, а перешли на мытьё костей коллеги.

— У меня не было оснований усомниться, — ответил я.

— А был ли повод? — вкрадчиво спросил Хастин.

Да, резонно... Ситуаций, где предполагался бы серьёзный выбор, у нас не возникало. Но я склонен исходить из того, что мои друзья — порядочные люди, если они не доказали обратного.

— Ну что ж, будет случай проверить.

— Знаете, Бонари, — медленно начал менталист, — иногда мне кажется, что вы намеренно ходите по самому краю пропасти, каждый миг рискуя свалиться. А удача когда-нибудь может и отвернуться, раздражённая вашей бесшабашностью.

Забавно слышать такие обвинения. Отсмеявшись, я пояснил:

— На самом деле я старый зануда и перестраховщик. И поскольку эта роль мне не слишком по душе, борюсь со своим занудством по мере сил.

— Лучше бы ему победить в этот раз, — пробормотал Хастин и уже громче спросил: — То есть, вы намерены дать Тиане возможность выбирать?

— Конечно. В худшем случае мы потеряем друга, и в королевство я, конечно, её не пущу. А ряды ис-таланских магов пополнятся.

— И вам не будет жаль? — поражённо смотрел на меня Хастин.

— Будет, — сказал я твёрдо. — Будет безумно жаль. Но это будет её выбор. И её жизнь.

— Ну-ну... — протянул он.

— Кстати, проверь, будь добр, мои мозги, — попросил я. — Как бы наш приятель не оставил там якорь. Я не нашёл, но это не означает, что его нет.

— Лайгол не владеет ментальной магией.

— Сам знаю. Но чем-то иным владеет определённо. Иначе с чего бы я стал думать о нём как о хозяине?

— Даже так?! — Хастин присвистнул. — Посмотрю, конечно.

Вмешательство ментального мага — тоже вещь не из приятных. Даже открыв разум добровольно, я чувствовал, будто мозги мои расплескались по черепу жидкой кашей, в которой орудует черпаком трудолюбивый повар. Хорошо хоть недолго, всё-таки Хастин — специалист высокого класса.

— Ну что? — едва вернулась возможность мыслить, спросил я.

— Вы правы, Бонари, — Хастин был хмур чрезвычайно. — Якорь таки был, причём я такого ещё не встречал. В следующий раз Лайгол бы вломился в Кружево без всяких возражений с вашей стороны. Я снял, не волнуйтесь.

— Благодарю.

— И вам спасибо.

— Мне-то за что?!

— За доверие, — ответил менталист.

— Глупости какие! — отрезал я. — Список моих друзей короток, но он всё же есть. Чему ты улыбаешься?

— Да так, — Хастин уже веселился вовсю, — размышляю о превратностях судьбы. Никогда не предполагал, что назову другом одного из величайших мятежников королевства.

— Мятежников?! Величайших?! — расхохотался я. — Что за чепуха!

И тут меня осенило.

— Хастин! Скажи, а не взял ли ты с собой подарок господина Дарона?

— Какой подарок? — Хастин замер в замешательстве, потом вскинул голову: — Печать?

— Именно, — ухмыльнулся я. — Лучшего гаранта безопасности и не придумать.

— Да, я не стал оставлять её дома. Но...

— Есть возражения?

— Нет, — покачал головой менталист. — Кроме того, что это подло.

— Согласен. Но уж не подлее выходки Лайгола. Есть другие соображения, как обезвредить нашего подопечного до конца путешествия?

Хастин подумал, ещё раз покачал головой и молча пошёл к своей палатке. Всё-таки молодости свойственно впадать в крайности — я ещё помню, как Хастин хвастался умением насылать Безумный Танец, а теперь ему претит наложить Печать Силы на спящего мерзавца.

Я не буду столь принципиален. В конце концов, Лайгол сам виноват — не нужно было меня трогать.

А вот и Хастин вернулся с амулетом, всё такой же молчаливый и печальный. Ну, займёмся делом. Пресветлый по-прежнему спит — на этот раз мои ментальные способности оказались на высоте. Печать заняла своё место, породнив меня с хозяином Западной Руки — теперь без моего вмешательства от неё не избавиться. Повинуясь приказу, серые нити ринулись на захват. Наконец-то есть возможность рассмотреть магическую сущность теоретика на наглядном пособии.

Да, того сплетения нитей, которое наши учёные называют преобразователем, у Лайгола нет. Когда Печать накладывали на моих ребят, её щупальца проникали только в преобразователь, лишая возможности плести чары. Здесь же, не найдя требуемого, амулет словно паутиной затянул всё Кружево, окрасил серым нити, вытесняя остатки моего золота и перекрывая доступ чистой Силе. Ну что ж, вот проснётся Лайгол, и поглядим, насколько эффективен этот способ усмирения слишком рьяных любителей чужого Кружева. Интересно только, сможет ли он объяснит Тиане принцип работы с кристаллом в таком состоянии...

Я устало растянулся на постели. Лайгол будет спать ещё несколько часов, надо тоже отдохнуть.

Разбудили меня громкие вопли. Я выполз из палатки, поминая демонов, и застал в самом разгаре неприятную, но вполне ожидаемую сцену: Пресветлый, щеголяя голым торсом, тоже клял демонов, но гораздо громче, чем я. Он сидел на земле, вцепившись в Печать, перемежал брань жалобами, взывая к Великой Матери, и вид имел совершенно безумный. Тиана изумлённо глядела на Лайгола, забыв про кипящий котелок. Ран, кажется, порывался оказать Пресветлому медицинскую помощь, но его удерживал Хастин, который понимал происходящее.

— Что за истерика, Лайгол? — недовольно спросил я.

— А! Что это такое?! — с новыми силами заорал он.

— Это за ночное представление, — пожал я плечами. — Вы так старались, не мог же я оставить без оплаты ваш труд.

— Но...

— Господин Лайгол... — с мягкой укоризной сказал я. — вы же не рассчитывали остаться безнаказанным, правда?

— Ты! Ты демон!

— Странно вы людей делите. На демонов, на-ош и себя. Не заткни я вас ночью, стал бы вашим на-ош. Раз не позволил этого, выходит, демон. Может, всё-таки существует ещё какая-то категория?

Пресветлый хрипло выдал новую порцию проклятий, на этот раз обойдясь известными мне словами. Хвала Высшим Силам, Печать помешает им осуществиться. Я вовсе не хочу есть то, что пожелал Пресветлый, и размножаться указанным им способом.

— Мастер, что происходит? — пакет в руках Тианы вот-вот грозил просыпаться крупой в костёр, минуя котелок.

Значит, Хастин ничего не рассказал, оставив это на мою долю.

— Ничего, Ти, — лучезарно улыбнулся я, — кроме того, что мы все чуть не стали на-ош господина Лайгола этой ночью.

— Это правда? — Тиана смотрела на своего протеже с удивлённым возмущением. — Впрочем, что я спрашиваю, конечно, правда! О, вы идиот, Лайгол!

Пресветлый в ответ просипел что-то невразумительное, однако раскаяния в его тоне не было, а была только злость и яростное негодование.

— Ничего, Пресветлый, ничего, — снисходительно улыбнулся я, — это отучит вас нападать на людей во сне и выбьет из вашего чёрствого сердца хоть немного собственного превосходства и неблагодарности.

— Я теперь твой раб? — спросил у меня Лайгол, зло глядя исподлобья.

— Раб? Странное слово. Что это значит?

— Довольно издеваться! — воскликнул он. — Да, я хотел подчинить твою Ош-кайе. Можешь убить, мне терять нечего. О, как я был глуп, когда связался с демонами! Теперь Великая Мать отвернулась от меня, я немощен, я никто...

— Я над вами не издевался, — прервал я патетическое самобичевание Пресветлого, — и действительно не знаю этого слова. Как вы сказали? Да, раб.

До Лайгола дошло, что его не обманывают.

— Раб — это и есть никто. Существо без имени, без прав на чувства, поступки и жизнь, -трагически заломив брови, объяснил он.

— Так ваши на-ош — раб?

— Рабы, — поправил меня Лайгол, потом добавил: — Нет, на-ош — это на-ош. Бедные дети, попавшие под влияние Тёмного Отца ещё в утробе матери, и несущие его метку. Заточение — для их же блага, они живут в уюте и достатке, хоть и под замком.

Ну, эту песню я уже слышал. Погодите-ка...

— А это, случайно, не в месте обитания на-ош я вас нашёл? Ну, такая уютная камера на две спальни в подземелье?

— Я был вынужден перевести их в подвал! Иначе они все сбежали бы к Альнолу!