Авианосец дальнего прикрытия

* * *

Микробиологические пробы обследовали долго — реального опыта в этой области ни у кого не было, поэтому действовать приходилось по прописям, а это тот же путь проб и ошибок. Однако передовая группа выдержала карантин без заметных признаков конфликта микрофлор. Местные микробы вредоносного воздействия на людей не оказывали, а человеческие, попав в окружающую среду, не начинали беспредельно размножаться, угнетая аборигенные виды.

Может быть и не все на самом деле так уж безоблачно, но стремительной лавинообразной катастрофы ожидать не приходилось, а в отношении последствий постепенного развития даже неблагоприятной ситуации в области развития инфекционных заболеваний оставалось надеяться только на собственную внимательность.

Разведгруппы обходили окрестности, углублялись в холмы, приносили образцы всё новых и новых растений и животных. Встречали и хищников, похожих на кошачьих. Вообще-то плотоядные из ближайших окрестностей лагеря крупным размером не отличались и вели скрытный образ жизни. На роль царя зверей никто не претендовал. Это почему-то тревожило.

Несколько самодельных сейсмических станций развернули на заметном удалении друг от друг от друга. Они уверенно фиксировали слабые толчки, позволяли определять направление на источник "сигнала" и примерное расстояние до него. В общем-то место для жительства оказалось расположено достаточно выгодно, если рассматривать этот вопрос в плоскости сейсмоопасности — сюда докатывались только отголоски далёких катастроф, не таких уж редких, кстати. Отчего к дрожи земли вскоре привыкли.

Место первой высадки признали вполне подходящим для постоянного поселения. Начался массовый переезд.

* * *

— Кирюшенька! Ты совсем меня не любишь.

— Да, а что, спрашивается мы сегодня с утра пораньше ненавистью, что ли, занимались? Два раза подряд? — юноша ковыряется в бывшей косилке, переоборудуя её для аграрного применения, и сунувшаяся под руку Анита сбила его с мысли. — Потерпи до вечера, пока у меня опять выработается материя любви.

— Фу, какой ты пошлый и циничный. А когда уговаривал, такие хорошие слова говорил, рассказывал, какая я красивая, умная, изящная.

— Так не могу же я всё время одно и то же повторять, тем более — ты и сама про это знаешь, — Кирилл выпятился, отложил в сторону ключ и развёл в стороны испачканные смазкой руки: — Иди сюда. Меня вполне можно обнять без риска испачкаться.

Девушка послушно прильнула к любимому:

— Всё с колёсами своими возишься, бедненький мой, а о крошке своей забываешь, — протянула она капризно. — Вот скажи мне что-нибудь хорошее. Прямо сейчас.

— Шоколад.

— Замечательное слово. Я его тоже очень люблю. И скучаю. Так что давай, налаживай скорее пахалку и попробуем посадить какао-бобы.

— Да ты чо! У нас даже такие семена есть?

— Ну, если и нет, то Гена сделает — он же генный инженер, как-никак!

— Не, ну я в восторге от тебя, моя маленькая, — парень от полноты чувств попытался потискать девушку не испачканными в смазке локтями, неосторожно надавив ей на рёбра.

— Фу, ну какой же ты противный. Как только дождёшься от тебя чего-нибудь хорошего, так тут же больно сделаешь. Теперь у меня на боку будет синяк. Так скоро ты с этим самопахом закончишь?

— Даже и не знаю, — вздохнул юноша. — Сплошная ерунда получается. Ты представляешь себе — натуральный парадокс. Чтобы пахалка хорошо тянула плуг, сама она должна быть тяжелой и за счёт этого крепко цепляться за грунт. С другой, чтобы в этот самый грунт не проваливаться, ей желательно быть полегче или иметь большую площадь опоры. Более-менее удачной комбинацией на здешних грунтах были бы гусеницы в качестве движителя, но мы их с собой не захватили — у нас всё рассчитано на использование колёсных шасси.

— Не поняла. Тут что, не такие грунты, как на Земле?

— Ну, я не почвовед. Однако колёса тут вязнут, будто в сухом песке. Посмотри, какие вокруг следы. Те, что остались за косилкой! Ладно, что трава эти колеи притрусила, но вообще-то ветром почву помаленьку уносит. Нам пришлось повреждённые места поливать и трамбовать.

— И что? Это тут повсюду так? — озадаченно спросила девушка.

— Вроде бы так. По крайней мере, пробы из всех мест в этом отношении сходны. Не знаю, как это назвать по науке, но под дерновиной очень рыхло. Даже увлажнение помогает ненадолго — вода из верхнего слоя довольно быстро испаряется.

— Что-то мне это напоминает, что-то древнее, какую-то страшилку. Ну, там чудовища ползали под землёй и всех съедали. Их как раз при помощи сейсмографов и обнаруживали, — Анита вдруг вцепилась в Кирилла обеими руками и задрожала всем телом.

— Ну, что ты, маленькая. Передвигаться в такой плотной среде, как грунт, пусть и рыхлый, крупным животным очень тяжело. Вот кротам или разным копающимся жукам тут действительно раздолье. Поэтому никаких ужасных страшилищ, набрасывающихся на нас из-под земли ждать не стоит. А вот чем заменить гусеницы, ума не приложу. Никак без них не получится плуг тащить.

Глава 16 Незадачи

Главный лагерь встал в излучине реки. Кольцевая изгородь, а внутри неё — шатры. Большой в центре, а вокруг — маленькие. По верху высокого плетня расположились приборы наблюдения — шансы на то, что подобное сооружение задержит прекрасно лазающего хищника весьма призрачны, поэтому группа вооружённых дежурных и искусственное освещение по ночам оказались не лишними. Впрочем, отстрел нарушителей не занял слишком много времени — любопытствующие закончились быстро, а сведения о хищниках пополнились несколькими хорошо описанными видами. Твари, внешне сходные с рысью, только чуть крупнее. Аналог леопарда, но с клыками большего размера верхними, и ещё одно создание, более всего напоминающее формой тела ослика, однако, способное хвататься своими снабжёнными пальцами конечностями за ветви и сучья. Зубы у последнего более всего напоминали свиные — то есть подходили для использования как животной, так и растительной пищи.

Все они оказались сумчатыми.

Сажать на поверхность планеты транспорт не стали. Большие сомнения вызывали грунты в месте, где ставили посёлок, а случись махине корабля завалиться, и были бы у людей большие хлопоты. Поэтому всех перевезли на поверхность ботами, ими же перебросили груз. А сама "Антилопа" осталась на стационарной орбите нести боевое дежурство и присматривать за окружающим пространством. Вахты на ней сменялись каждую неделю — для полноценного ведения боя кораблю требовался экипаж не менее, чем из десяти человек, шестеро из которых — пилоты истребителей. Таких смен сформировали шесть, разумеется, исходя из соображения, что невоеннообязаны только маленькие дети и женщины на финальных стадиях беременности. В результате, неделю в невесомости каждый проводил примерно раз в полтора месяца.

Колония сохраняла черты военного лагеря и... да, проблема грунтов оказалась неожиданно острой. Скажем, на территории посёлка дорожки пришлось застелить плетнями, иначе почва перемешивалась ногами пешеходов — покрывающий её дёрн не выдерживал постоянной ходьбы по нему, начинал пылить, разъезжаться, раскисать после дождя, хотя и ненадолго — вода из него уходила быстро, просачиваясь или высыхая. Столбы держались неважно — приходилось захлёстывать их на большую глубину. Почему не закапывать? Стенки ямы быстро оплывали, а уж проверченная скважина смыкалась через считанные минуты после извлечения бура.

Логично было бы поискать для поселения другого места. Так вот. Искали. И выяснили, что такого рода грунты на планете распространены повсюду. Да, есть песчаные наносы или выходы глины, каменистые поверхности. Но это — не совсем то, чего хотелось бы — срочно требовалось выращивать сельскохозяйственные культуры, что на неплодородных участках никто и не подумал пробовать.

Растения на этих почвах, чувствовали себя превосходно и развивались, как положено, радуя глаз уверенными всходами. Редиску-скороспелку, кстати, уже отведали. Один из сортов репы тоже оправдал ожидания. Одна беда — работать на земле приходилось практически вручную, да ещё и прикрепив к подошвам обуви снегоступы, чтобы не проминать дёрн. Это в тропиках-то, где жарко, парко, да ещё и лучи местного солнца обжигают кожу. Шапки-зонтики, которые поначалу не особо жаловали из-за громоздкости, быстро завоевали популярность. Форма одежда тоже стремительно изменилась — просторные рубахи с длинным рукавом и широкие штаны шили из постельного белья, от которого постепенно отказывались в пользу помещения свободнодышащего тела на решётчатую или сетчатую поверхность — хоть и намерзают в полярных областях огромные ледяные шапки, но в тропической зоне по-прежнему царит устойчивая жара с небольшим суточным градиентом температуры. Избыточной влажности не чувствуется — дожди случаются, но это не мощные тропические ливни, а вполне обычные, умеренной продолжительности периоды плохой погоды, когда с мрачного неба то и дело моросит. Тем не менее, почва попадает в реки в значительных количествах — очень уж она лёгкая и слабосвязанная. Поэтому источники воды буквально кишат органикой — кто там только не живёт. Разумеется, вопрос с фильтрованием и последующей дезинфекцией пришлось решать в первую очередь. Собственно, на эти нужды и потратили значительную часть канистр, труб и шлангов, припасённых боцманом. Отчего затея с добычей разных полезностей из морской воды была вынужденно отложена — увы, материально-техническое обеспечение у колонии отсутствовало напрочь.

Питались преимущественно, мясом. Каждое утро бот совершал короткий рейс в степную зону, где прямо с воздуха отстреливали нескольких животных, а потом везли туши домой. Заниматься же рыболовством оказалось некому — сидеть с удочкой некогда, сеть сплести не из чего, вода в реке мутная, рыба мелкая и костлявая. И чего с ней заморачиваться, если руки требуются в сотнях других мест. Детские — в том числе. Малышей учили и воспитывали по вечерам, а в остальное время — эксплуатировали наравне со взрослыми. В меру сил и умений, понятно. В воздухе запахло робинзонадой — без поддержки внешнего мира сохранять привычный технический уровень оказалось невозможно — отступление в области технологий началось сразу во многих пунктах, и ни на одном направлении никакого прорыва не намечалось.

Первой сказалась нехватка тканей, потом наметился дефицит посуды, недостаточно оказалось и электроосветительной арматуры... практически всего было недостаточно, а тут ещё и потряхивало время от времени, и грибковые заболевания стали отмечаться всё чаще и чаще. Правда, справлялись с ними уверенно, но, когда где-то чешется, это раздражает.

* * *

— Кирюха! Это что за лыжеход ты придумываешь? — Анита, с тех пор как их чете выделили отдельный шатёр, ведёт себя с непринуждённостью матроны, пытаясь концентрировать усилия спутника жизни исключительно в полезных направлениях.

— Понимаешь, какая фигня! У нас куча блоков управления для роботов имеется Я ещё в полёте освоил их программирование. Сделать для них исполнительные устройства никаких проблем нет. Более того, для этих роботов имеется куча работы. Но самих их не на что поставить. Вот и возникла у меня мысль попробовать построить шагающее шасси — такое, какие делают для крупных экскаваторов.

— И с какой скоростью твои детища станут передвигаться, горе луковое? — Девушка покровительственно взъерошила шевелюру своего юного мужа.

— Знаешь, я ведь не собираюсь устраивать гонок. Шаг — обработка участка. Потом — ещё один шаг, и снова обработка. Только механизм выходит громоздкий. Ума не приложу, где взять на него металла.

— На один погрузчик смонтировали жалюзийники, но он у нас что-то простаивает без работы, — задумалась Анита. — А ведь с его помощью можно попытаться поймать железный метеорит. Точно. Было бы железо, а уж нужную деталь из него вылепить — это просто дело времени. У меня как раз через четыре дня дежурство на орбите, — мечтательно закатила она глаза. — Слушай, поменяйся с кем-нибудь, чтобы мы там оказались вместе. Чем болтаться в пустоте без дела, присматривая за тем, как 3D принтер лепит тяпки и рыхлители, да считать звёзды на обзорных экранах, лучше сгонять на окраину системы и поохотиться на железяки. Сменный командир у нас — База. Я с ним завтра поговорю, когда будем сажать манго.

* * *

— На столе лежит арбуз

На арбузе — муха

Муха злится на арбуз,

Что не лезет в брюхо, — задумчиво продекламировал сменный командир корабля, едва аппаратура обработала данные телеметрии.

"Антилопа" достаточно сблизилась с обнаруженным небесным телом, чтобы понять — им его не увезти.

— А что ты хотел, с первого-то раза? — воскликнула Зиночка — сменный командир эскадрильи. — Понятно, что первыми радар обнаружит крупные объекты, а то что нам требуется — сущая мелочь в космических-то масштабах.

— Как ни крути, придется раскидывать сеть истребителей, чтобы повысить вероятность обнаружения мелких металлических образований.

— Ух! Наконец-то полетаем всласть, — прозвучал мечтательный голос Саньки из средней группы, только что допущенного к самостоятельному пилотированию истребителя.

— Часы, проведённые в пустоте, наедине с приборами. Скука долгого полёта по заранее заданному маршруту, — зевнула в микрофон искушенная уже в подобных "мероприятиях" Оленька. — Налетаисси исчо, милай...

База привычно вводил через терминал полётные задания в память истребителей:

— Давайте, ребятки, разбредайтесь шустрее по кабинкам. Кирюша — тебе сегодня погрузчик. Вова — на кран приёмки машин. Пошли, пошли, просыпайтесь сонные тетери! — обстановка в секторе Зенау оставалась спокойной, отчего дежурства проходили скучно. Однообразие изредка прерывалось учебными полётами, работой на имитаторе и скромным объёмом регламентных работ. Учебными тревогами экипаж старались не беспокоить, чтобы очень молодые люди, в обычной обстановке считающиеся детьми, не теряли настроя на серьёзность ситуации — именно в этой смене собралось особенно много несовершеннолетних, таких, что могут и заиграться. Именно поэтому с ними нужно всегда всерьёз.

* * *

— Вот зараза! Шесть метров в поперечнике, — сетует на весь эфир Анита. — Он же опять в трюм не пройдёт! База! Можно я его ракетой расколю?

— Не надо ракетой, — запрещает руководитель полётов, он же — командир корабля, а одновременно и пилот и штурман. — Не подастся наружному взрыву сплошной металл. И вообще, чем бы ты по нему ни шибанула, или не оставишь в боку ничего, кроме вмятины, или разнесёшь вдребезги так, что потом по всей системе придётся за гоняться за осколками. Так что запиши его траекторию и поищи другой "слиток" поменьше.

— Кирилл! Доворачивай на меня. База! Тут целый рой идёт. Причем наблюдаю много мелких объектов. Правда, сигнал смешанный, то есть — не один металл, тут, похоже, и каменные глыбы присутствуют, и ледяные, — а вот и доклад об удачной находке.

— Сопровождай его, Зиночка. Иду на сближение. Будешь нам вместо маяка. Остальные — продолжать поиск, — "Антилопа" поправила вектор движения и занялась уравниванием скорости с метеорным роем. Со стороны звезды туда же подтягивался погрузчик, до этого момента участвовавший в поиске вместе с остальными. Впрочем, отсутствие аппаратуры дальнего обнаружения на этом агрегате, делало его работу в качестве разведчика чисто символической.