Редублеман

Клятвенно заверила, что перезвоню ей позже и отключилась. Взгляд медленно скользнул со стола на подоконник, знакомые с детства салфетки, что бабушка подкладывает под цветочные горшки, на неровный слой мастики, филенкой обрамляющей стекло, трещинки в деревянном подоконнике и вырезанной детской рукой слово 'баба'. Я уже и не помню, в каком возрасте и с чего вдруг мне взбрело украсить подоконник, но бабушка, умилившись корявому детскому творчеству, пообещала его сохранить. И слово сдержала, оставив неокрашенным этот кусок на торце. Я провела по буквам подушечками пальцев, улыбнулась печально и, опустив взгляд, заметила рожицу. Димасин корявый смайл!

Вначале даже не поверила, отодвинула от стены стул и прыснула в кулачок. Смайл был в платочке и с лопаткой в руке.

— Точная копия бабушки, — улыбнулась я и позвала младшие дьявольские глазки. — Ди-и-им, а ну-ка иди сюда проказник, сейчас ругаться будем! Это же надо, я для надписи зрела лет шесть, прятала под плинтусом перочинный ножик, а он и дня не провел, но стену увековечил... — Говорю, попутно прислушиваясь, не крадется ли он по коридору, и не слышу ни шороха, ни шагов.

— Дим? — Я поднялась и вышла из кухни. — Дима? — толкнула дверь в мою комнату, насторожилась. Пустота и тишина.

— Олегович... — досмотру подверглась комната бабушки и так называемый зал, где у стены обязательно ютится телевизор на столике, близ которого стоят два верных кресла. Затем погреб в кухне. В ванной ребенка тоже не нашлось, и в груди моей неприятно кольнуло.

И одновременно с этим раздался звонок.

— Слушаю? — прошептала я несчастным голосом, с ужасом представляя, что звонит Олег.

— Соня? — голос Веруни с радостного стал озабоченным. — Что стряслось?

— Вера... — ожидавшая, по закону подлости, услышать Олега, я поначалу растерялась. — А нет-нет, ничего, у тебя как дела? Вик сказал, что ремонтом занялись. Давно?

— Да, — с непонятной интонацией протянула она и жестко потребовала: — Так подруга, не юли, признавайся, что случилось у тебя.

— В квартиру вломились, обои попортили... — я отвечала чуть срывающимся голосом и продолжала искать Димасю, повторно обходя все комнаты, заглядывая под кровати и в шкафы, за занавески. — Что-то пожгли, что-то краской расписали. Хозяйка прилетела, устроила скандал и заявила, что это все мои друзья.

— Ничего себе фантазия.

— В общем, я нынче у бабушки...

— Бли-и-ин, — протянула она. — Тебе податься некуда.

— Есть куда, — попыталась напомнить о маме и той же бабушке, на что моя всезнайка отмахнулась. — Да ты скорее застрелишься, чем останешься у своих. Ну, или начнешь подумывать об этом. Во всяком случае, я бы точно... — на заднем фоне послышался удивленный голос Виктора, Веруня ему что-то беззаботно проворковала, и вновь вернулась ко мне. — Ты только не спеши киснуть, — неправильно поняла она мой шмыг носом и тихий сип, — сейчас я подключу знакомых, и мы найдем, куда тебя на месяц, а то и два приткнуть. Ты только не ре...

— Вера, я расстроена не этим, — перебила ее совсем сиплым голосом, и повинилась, — я Димасю потеряла.

— Где потеряла? Скажи, куда приехать, мы...

— Тихо-тихо, я у бабушки, он тут тоже был. — Я закрыла шкафчик в ванной, и вся мелочевка со звоном посыпалась с него. Принялась собирать, вставая стукнулась о шкафчик повторно. — То есть... ой! Он еще здесь. Не выдвигай спасательную группу, сейчас я успокоюсь и его найду.

— А чего успокаиваться, из-за квартиры, соседки или хозяйки? — вопросила она. — Да плюнь и разотри!

— Просто психанула, — это я ей сообщила, вылетев на улицу и начиная осматривать вначале двор, затем и огород. — Там Захаровна срач подняла, а затем еще и вызвала Борова.

— Ничего себе, паску...

— Да, да именно так. Но это... — беспомощно оглянулась вокруг. Навес проверила, подвал осмотрела, даже на крышу успела подняться, но дверь там закрыта так, что Олегович вряд ли мог проникнуть на чердак.

— Что?

— Черт, я не могу его найти. — Дима! — крик не совсем истеричный, но матушку мальчишки очень даже напомнил. — Ди-и-и-м!

И тишина.

— Вера я перезвоню.

— У тебя полчаса, подруга, а потом я выезжаю, — предупредила она. — Для мальца ремень, для тебя шампусик или валерьянку.

— Спасибо. — Я отключилась и еще раз воззвала зеленоглазое чудо. Чудо не отозвалось. — Господи, а может он на улицу пошел! — Воображение тут же подкинуло новостные сводки о пропаже детей и смертности пешеходов. И пусть у бабушки тут относительно тихо и спокойно, кто знает, что за маньяк мог мимо проехать, или какой сосед перестал дружить с головой.

А дорога пустая и из соседей рядом никого. Подстегиваемая страхом за ребенка, я пробежалась до угла поселка, а затем в сторону озера с камышами. В детстве малышней мы с соседскими мальчишками не редко играли в казаков-разбойников, охотников на уток и 'чай-чай выручай!', строили шалаши, учились плавать и искали сокровища. Ну а теперь еще и детей.

— Дима! — Я осмотрела берега, даже сунулась на шаткий мостик, и, закусив губу, застыла, вглядываясь в поверхность воды. К счастью, водоем измельчал, и чтобы утонуть здесь нужно основательно постараться. — Куда он мог пойти, куда? Господи, может я что-то рассказала, и он решил туда сходить.

Вспомнила, что ему говорила перед приездом про лес и озеро, а еще огород небольшой. Огород осмотрела, озерцо обошла, остался лес, к которому легче всего пройти именно через бабушкин огород. Я побежала обратно и на полпути, запыхавшись, ответила на входящий звонок.

— Верчик, не спеши с вызовом тяжелого подкрепления, кажется, я знаю, куда он... делся. А когда найду, он у меня еще неделю сидеть...

— Соня? — Голос Олега оборвал меня на полуслове. А вот и закон подлости, собственной персоной. — И к кому ты намерена применить ремень?

Вроде бы простой вопрос и интонация мирная, но наш дизайнер, как отец чуда чада, мог неправильно понять ситуацию. Не поймет, ну и к черту. Проблема сейчас в другом. Я не стала отмалчиваться и в лоб сообщила о возникшей неприятности, вернее о пропаже маленькой приятности с зелеными глазами. Ожидавшая отборного мата и самых емких оскорблений на мою голову, я не стала заверять, что вот-вот Димасю найду, и больше это никогда-никогда не повторится. Потому что я ни за что и никогда на себя ответственности о чужом ребенке не возьму. Так и застыла посреди дороги, прикладывая телефон к уху и вслушиваясь в наполненное болью: 'Опять...' Что опять, спросить не успела, Олег потребовал адрес бабушки и сказал, никуда не уезжать.

— Хорошо. — Смахнула слезу и побрела назад. Силы словно бы выкачали, желание продолжить поиски так же угасло, потому что поиски могли быть напрасны. Что значило его 'опять?' Неужели младшие дьявольские глазки у меня выкрали, и чокнутая мамаша опять сорвалась с крючка, сбежала из суда и увезла ребенка в другой город? В этом случае погром в моей съемной квартире выглядит более чем естественно, но остается вопрос.

— Когда они нас выследить успели? Незаметно приехать в поселок, дождаться моего отъезда и... — Я добрела до бабушкиных ворот и присела на покосившуюся скамеечку рядом. — Господи, что делать? Что можно сделать, если во всем виновата я... Не доглядела.

— Соня? — Погруженная в себя я даже не заметила, как бабушка вернулась от соседей. — Соня, ты чего? — Она смахнула с моих щек слезы, заглянула в глаза. — Квартиру все-таки залило, да? Ты поэтому с вещами приехала. А теперь сидишь тут...

— Ба-бу-у-ушка, — я поднялась, обхватила ее руками и призналась: — я Диму потеряла.

— Как потеряла? — Она отстранилась, посмотрела на меня с прищуром. — Когда успела?

— В дом вошла, а его там нет. И на огороде нет, и на озере, и...

— Тихо, тихо, — она двумя руками вновь стерла мои слезы, спросила лукаво. — Везде-везде посмотрела?

— Да я, я... — поймала ее веселый взгляд и искренне возмутилась. — Ну, ба!..

— Тш! — Меня как маленькую за руку взяли, завели во двор, а оттуда в дом и через прихожую в бабушкину комнату. — Ты только не ругайся, но он так хотел поиграть с тобой в прятки и выиграть честно, что я показала ему некоторые потайные места. — С этими словами, она открыла шкаф, сдвинула в сторону вешалки с одеждой и указала на старый сундук, за которым, свернувшись калачиком на одеяле, сладко спал Димася. — Когда я уходила, он прятался тут и очень просил не рассказывать.

— Он... — вдох получился с всхлипом. — Вы... Ты...

— Не виновата, как и ты. Он честно обещал выскочить из шкафа, едва его начнут искать, — улыбнулась бабушка и потрепала меня по плечу. — Но видимо раньше уснул.

— С...с...спасибо, — выдохнула сипло и вышла на улицу. Голос не слушался, но я заставила себя позвонить Вере и Олегу, коротко на одном выдохе без всхлипа отчитаться в том, что пропажа нашлась. А потом медленно присела, обняла столбик перил на крыльце и добрых полчаса ревела, выплескивая страх. Когда приехал старший обладатель дьявольских глаз, я уже не плакала, но и не выпускала из рук грубо обработанную деревяшку.

— Соня?

— Привет, — попытка улыбнуться не удалась, Олег насторожился.

— Что с тобой?

— Испугалась, наревелась, замерзла, — я только сейчас это ощутила, когда горячие руки мужчины коснулись моих пальцев.

— Ты давно здесь сидишь? — он оторвал меня от столбика.

— Нет, — ответила, искренне не понимая, почему он тут, а не возле младших дьявольских глазок. По моему сценарию, он должен был приехать, презрительно бросить 'Спасибо!', забрать ребенка и отбыть в далекие дали со стойким желанием более меня не встречать. А он тут. Сидит на ступеньках, одной рукой обнимая меня за плечи и поглаживая мои пальчики другой. — Дима в доме.

— Я понял.

И тишина. Я говорить не могу из-за кома в горле, который не убрали даже обильные слезы. А Олег просто не стремился прервать молчание. На улице лаяли дворовые собаки, шли редкие прохожие, слышались их переговоры с причитаниями, а где-то вдалеке раздавался громкий смех мужской басовитый и вторил ему детский звонкий.

— Сильно испугалась? — мягкие губы коснулись виска.

— Не считай меня безответственной, по-пожалуйста. — Хотела освободиться от его руки, не позволил, сжал крепче. — Бабушка сказала, что он в доме, а я... я только с квартиры приехала. Там взлом был, и ненормальная соседка, и я вернулась вся на нервах. — Безотрывно смотрю на наши руки, пытаюсь говорить спокойно, а сама опять сиплю. — Зашла на кухню и, кажется, зависла на полчаса или больше, очнулась, позвала его, а в ответ тишина, и... А он оказывается хотел в прятки поиграть. Ждал, что искать буду, обещал сразу выскочить, как позову и ус-с-нул. — прерывистый вдох оборвал на полуслове.

— А ты искала, — заключил Олег.

— Ис-с... ис... — поняла, что ответить без всхлипа не получится, и коротко кивнула. Да.

— Соня, — позвал он тихо.

— Олег, все хо-хорошо. Правда, уже в-все хо...

Вот тут с воплем 'папа!' на дизайнера со спины налетел младший, повис на шее и затараторил:

— А мы клад нашли, и челвей, и... дождь был! А еще, еще...

Чтобы снять с себя Димасю, Олегу пришлось отпустить меня, чем я и воспользовалась. Вначале отсела подальше, а затем и вовсе встала. Восторгов у младшего было море, энергии через край, а мне почему-то сложно его слышать. Устала.

— Вам пора.

Младшие дьявольские глазки, обратив внимание на меня, тут же звонко возвестил:

— А Соня меня не нашла! Я так хорошо спрятался...

Заметив осуждающий взгляд нашего ландшафтника, вовремя предупредила — не ругай и напомнила, что на момент их возвращения в город уже стемнеет.

— Гонишь?

— Нет, просто...

И вот тут как в старой мыльной опере в дверях домика появилась моя бабуля. Довольная, с блестящим взглядом и улыбкой во все тридцать два зуба, из которых семь золотых и два отсутствующих.

— А вот и Олежек пожаловал. Я ведь не ошиблась?

— Он самый, — Олег кивнул и улыбнулся, спасибо, что присмотрели за сыном...

— Что вы, что вы, мальчонка чудо и очень отзывчивый, — и без перехода, — останетесь на ужин?

— Я... — наш дизайнер, вначале посмотрел на веселого Димасю, затем на уставшую меня и был вынужден отказаться. — Нет, спасибо. Спешим.

— Тогда я в дорожку! — воскликнула бабушка и скрылась за дверью. А вслед за ней убежали и меньшие дьявольские глазки, чтобы собрать игрушки и выкопанные утром сокровища.

Мы с Олегом остались стоять все там же на крыльце, взирая на захлопнувшуюся дверь.

— Спорим, Димка первым прибежит, — неожиданно спросил он.

— Вряд ли, ты не знаешь мать моей родительницы.

— И все же Димка, — с каким-то озорством повторил ниш дизайнер.

— Нет, — покачала я головой.

— Да, — не согласился он и протянул мне руку. — На что спорим?

— На... — поначалу задумалась, а затем удивилась. — Ты это у меня спрашиваешь? Сам же предложил...

— Ок. Давай на поход в кино, например.

недоуменно вскинула бровь. Все же с такими пари сталкиваюсь впервые, а если судить по рассказам Верчонка, в спорах с женщинами мужчинам свойственно ставить на кон что-нибудь более интимное: поцелуй, секс, эротические фото, домашнее порно-видео, а тут... кино. Невольно уточнишь:

— Проигравший оплачивает билеты или...? — вопроса не досказала, позволяя ему самостоятельно выбрать ответ.

— Оплачиваю я, — сказал, как отрезал, — а победитель выбирает фильм и места.

— И в чем резон?

— Ну... фильмы разными бывают, — сверкнул он зеленью глаз. Что ж, кажется, Веруня была права, и если выиграет Олег, мы пойдем на фильм для взрослых.

— Хм, давно я ничего такого не смотрела, тем более на большом экране, — произнесла вслух и пожала протянутую ко мне ладонь. Дизайнер тут же поинтересовался, к чему это я сказала. — А может и не придется, — продолжила между тем говорить, — все же зная бабулю, да и слыша ее шаги...

Но мы проиграли оба. Младшие дьявольские глазки и моя великовозрастная интриганка на крыльце оказались разом, потому что вдвоем вынесли мою сумку с вещами, Димасин рюкзак и пакет с горячими пирожками.

— Вот! Хорошо, что вы сейчас едете и Соню забираете...— Олег посмешил взять у них сумки, я с трудом удержалась от того, чтобы не схватиться за голову, а бабушка уверовавшая, что я вещи взяла, дабы переехать к мужчине, еще и уточнила у него: — Вы ведь заберете?

— Да, — заверил ландшафтник, еще не зная, на что подписался.

— Очень рада, — чуть ли не по слогам ответила она и пожелала счастливого пути.

Прервать их и сообщить о том, что я остаюсь у меня просто не хватило духу, а может и мозгов. Уже выйдя за ворота и загрузившись в машину, я тихо простонала:

— Ужасный день! Когда же он закончится.

— А что случилось? — забеспокоился Димася, и я как и надлежит взрослым в шутку пожаловалась.

— Меня только что из дома выгнала родная бабушка.

— Погоди горевать, вон она бежит назад.

— Сейчас облатно позовет, — согласился с отцом младший.

И действительно прибежала, запыхавшаяся, в наспех накинутой на плечи куртке. Постучала в окно со стороны Олега, дождалась когда опустится стекло, вручила мою сумочку и забытый на крыльце телефон и, блестя слезами радости, прошептала: