Вирус

— Полагаю, не помешает, если я приблизительно буду понимать, как работать с вашим оборудованием.

— Не беспокойся, — тряхнула Эф головой, когда я уже лег, — информатика входит в основной пакет.

— Насколько это хреново?

— Тебе по шкале от одного до десяти? — склонилась женщина надо мной.

— Да.

— На сотню.

— Нормально. Начинай, — я закрыл глаза, выдохнул, и холодные ладони опустились мне на виски. Сначала ничего не происходило, а потом сознание заполнили образы и картинки, их было так много, что закружилась голова и дико затошнило, как после кошмарной попойки. Через какое-то время я вообще перестал осознавать себя, окружающее пространство, перестал чувствовать что-то, кроме кошмарной боли, разрывающей голову. А потом я просто отключился.

Веста, дочь третьего лорда Ада, собирательница душ.

— Детка, все готово, — услышала я голос Эф, когда шла из гаража к дому, на улице уже стемнело, стало не так жарко.

— Долго ты, — пробормотала, скидывая разношенные кеды.

— Другая раса — другое сознание. Пришлось адаптироваться и адаптировать, — пожала плечами тетя, закрывая за мной дверь.

Я прошла в гостиную и замерла. Салазар лежал на диване, вперившись пустым взглядом в потолок, и, кажется, даже дышал через раз. На светлом ковре чернели пятна крови, на руках — следы от когтей, уже начавшие затягиваться.

— Эм, Эф, а с ним точно все в порядке?

— Да не волнуйся ты так, просто перезагружается, как компьютер. Еще полчасика, и оклемается.

— Ну ладно, надеюсь, поможет.

— Что, он так тебя достал?

— Не поверишь, но да.

— Ладно, милая, я сделала, как ты просила, а теперь мне пора.

— А чай?

— Обойдусь, — покачала головой Эф, поглядывая на часы. — А ты давай учи его язык.

— Дурацкое условие. Вот зачем он мне нужен, когда я прекрасно могу обойтись простым заклинанием?

— Милая, просто выучи, — Афина поцеловала меня в щеку и растворилась в воронке портала, помахав на прощанье рукой. А дурное предчувствие вцепилось в меня с новой силой.

Черт! Надо как-то отвлечься.

Я подошла ближе к бессознательному эльфу, проверила его пульс, оглядела с ног до головы и, удостоверившись, что все в порядке, спустилась в подвал.

Физические упражнения всегда помогали избавиться от дурного настроения. Я включила музыку, закрыла глаза и начала двигаться.

Сначала разминка, чтобы подготовить тело.

На самом деле, я не особо любила боевые искусства, всегда предпочитала стрелковое оружие, лучше всего, конечно, пистолет, но и лук со стрелами сойдет, в случае чего. Я не любила драться, в отличие от той же Хейли, но это не значит, что не умела. Просто не любила. На мой взгляд, пушка надежнее любого кулака. Ну и вообще мне не очень нравилось вступать с кем-то в контакт. Да, прикосновения — мое слабое место. Я терпеть не могла, когда меня кто-то нечаянно задевал, даже в одежде, да и сама особо не приветствовала физические контакты, особенно рукопожатия, особенно с незнакомцами. Исключение составляли только родственники.

Наверное, именно поэтому из всех видов боевых искусств я выбрала капоэйра. Не то чтобы он бесконтактный, но в игре контактов вполне можно было избежать. А в серьезных соревнованиях, где цель именно завалить противника, я не участвовала. Ну и, потом, это отличный фитнесс.

Я закончила разминку минут через двадцать и начала основной комплекс. Подсечки, атаки, блоки и уходы: кешада и джинга, коутрау и джинга, оле и снова джинга, кадейра, макака и торнадо и джинга, пантейра, джинга и снова кадейра, раштейра, нигачива, реле и эшкива. Правда, эшкиву вот так, сама с собой, выполнять бесполезно. Ну да ладно. Миалу ди компасу, миалу ди френч. Армада.

Заводной, быстрый ритм беримбау заставлял ускоряться, тело дрожало от напряжения, а все внутри меня дрожало от восторга. Это было так здорово и я настолько увлеклась, что не заметила, как у меня появились гости, пока большие ладони не легли мне на талию. Я даже не помню, что именно сделала, но через секунду эльф лежал на лопатках, а в грудь ему упирался ствол.

— Сдаюсь? — насмешливо выгнул он бровь, я фыркнула и убрала пистолет, но слезать не торопилась. — Что это только что было?

— Вид боевого искусства. Как ты себя чувствуешь?

— Отлично, только голова еще квадратная. Хочу научиться.

— Научу. Когда мир спасешь, — пообещала я, склоняясь все ниже к его лицу. Вдруг мучительно захотелось продолжить то, что мы начали в обед. И, вообще, я девушка одинокая, нельзя расхаживать передо мной без рубашки, имея такое великолепное тело.

Я прижалась к его губам, обрывая на полуслове, слегка прикусила и тут же загладила свою вину, скользнув языком в рот.

Салазар плотнее сжал мою талию, а через миг уже я лежала на полу, обхватив его ногами, а он полностью завладел моим ртом. О да, целоваться этот мужчина определенно умел. Он будто дразнил меня, то отступая, то наоборот проникая глубже, лаская небо и внутреннюю сторону губ, втягивая мой язык в рот, посасывая и покусывая. А вокруг нас плотным облаком висел хаос, переливаясь и мерцая, как темно-фиолетовое море.

Руки ученого пробрались под майку, а длинные пальцы выписывали на коже круги.

Я застонала и прогнулась, когда горячая ладонь накрыла чашечку бюстгальтера, вцепилась в мужскую шею, запустила пальцы в волосы.

Хотелось больше.

Хотелось намного больше.

Его запах сводил с ума, его руки и губы почти лишали рассудка.

Темный чуть приподнял меня, намереваясь избавиться от лишней одежды, нетерпеливо дернул майку, разрывая тонкую ткань, я помогла ему справиться с лифчиком.

Он замер на несколько мгновений, уложив меня на спину. Просто сидел и смотрел, а я горела и таяла под его голодным взглядом, наблюдая, как темнеют, становясь почти бордовыми, красные глаза.

— Ты... идеальна, — прорычал Салазар, и от этого рыка волна дрожи пробежала по всему телу, а с губ сорвался легкий стон. Я плотнее сжала ноги и потянула эльфа на себя.

— Не заставляй меня просить, — прохрипела, и мужчина снова впился мне в губы. Эльф был таким жадным и таким требовательным, что я почти задыхалась. Вскрикнула, ощутив его поцелуи сначала на шее, потом на ключице, и протяжно застонала, когда язык наконец-то добрался до груди. Темный почти издевался, невероятно медленно покусывая один сосок, поглаживая большим пальцем руки второй.

В какой-то момент его рука оказалась между нашими телами, Зар скользнул в меня двумя пальцами и удовлетворенно улыбнулся, услышав мой крик. Когда длинные пальцы начали двигаться, все вообще поплыло перед глазами. Кажется, я до крови расцарапала ему спину. А потом место пальцев заняли губы.

И он снова дразнил и мучил. То проникая внутрь, то лаская набухший бугорок.

— Салазар...

— Да?

— Салазар, — задыхалась я, стараясь на ощупь найти застежку на его брюках, а когда нашла, стонать и задыхаться начал уже он.

Я размазала горячую каплю по головке с таким удовольствием и так медленно, как только могла, эльф стиснул челюсти и откинул голову назад, шипя сквозь зубы.

Мои пальцы пробежались вверх и вниз, обхватили член плотнее, другая рука коснулась яичек.

— Я-Беда, ты же помнишь? — каким-то чудом удалось спросить мне почти нормальным голосом. И темный зарычал. Натурально зарычал, как рычат дикие звери, тигры, запертые в клетке. Он схватил меня за запястья, стянул штаны и одним резким движением вошел.

Да!

Я вцепилась зубами Зару в плечо, потом снова откинулась назад, а темный удерживал мой взгляд, теснее прижимая к себе.

Высвободила одну из рук и обхватила его шею, подтянулась, эльф отпустил вторую руку. Я села, заставляя сесть и его, продолжая смотреть в кровавые глаза, провела ноготками по затылку, переместилась к губам, к маленькому соску, обвела языком татуировку.

— Сильнее, — прохрипела, и он задвигался во мне быстрее.

Я была почти на грани, ничего не соображала, ничего не видела, кроме его глаз, ничего не чувствовала, кроме его сильного горячего тела, кроме бешеных движений.

Толчок, толчок, толчок.

Он почти вдавил меня в себя.

Толчок, толчок, толчок.

Я всхлипывала и закусывала губы.

Толчок. Толчок. Толчок!

И меня больше нет, я рассыпалась, исчезла, провалилась, закричав, не в силах остановиться.

Салазар что-то прорычал, сделал еще два движения бедрами, и его член запульсировал внутри. Несколько секунд, и эльф тоже хрипло простонал, еще сильнее стискивая руки на моей талии.

— Почему "Я-Беда"? — мы все еще лежали на полу и не могли пошевелиться.

— Нежелательная тема, — пробормотала.

— Давай, мелкая, рассказывай, — почти в точности повторил он мои слова.

— Не отстанешь?

— Нет.

— Упрямый мужчина, — положила голову ему на плечо и зевнула. Разговаривать мне не хотелось. Да чего уж там, даже моргать было лень. — Когда я была маленькой...

— Как будто ты сейчас большая.

Эту реплику предпочла пропустить мимо ушей.

— ... у нас с мамой была традиция: раз в неделю мы садились на качели под гранатовым деревом и делились впечатлениями о неделе. Это было наше с ней время больших С.

— Больших С?

— Больших Секретов, — улыбнулась я. — Я не думала, что ябедничаю, но мама... Она до сих пор трясется над всеми нами, как курица над яйцом. Не дай Бог ее деток кто-то обидит. Все, весь Ад может начинать молиться. Но тогда я этого не понимала, только удивлялась, когда вдруг меня неожиданно переставали дразнить или так же неожиданно извинялись.

— Тебя дразнили?

— А тебя что, нет? Всех дразнят, это нормально, — удивилась я, глядя на темного.

— Меня не дразнили, меня всегда боялись.

— Почему?

— Знали, что после наступит моя очередь.

— Ты такой мстительный?

— Ну должен же был я хоть что-то унаследовать от отца. Я в детстве вообще был неугомонным противным мальчишкой. Это сейчас немного успокоился.

— Да уж читала я про проклятье, наложенное тобой на начальника городской стражи. Что он тебе сделал?

— Нелестно отзывался о моем отце.

— Но...

— Веста, — глаза Салазара нехорошо сверкнули, — сам я могу думать о нем, что угодно, но это не значит, что я выражаю свои мысли вслух. Тем более я не позволю делать это какому-то постороннему идиоту, которому захотелось просто покрасоваться перед кучкой сопливых новобранцев.

— Я тебя услышала, — кивнула я, усмехнувшись про себя. Не так все просто с тобой, да, эльф?

— А вот я тебя — нет. Так что там с "Я-Бедой"?

— Ну, в общем, моя излишняя откровенность с мамой вылилась в то, что я стала "Ябедой". Было забавно, меня дразнили, а я не понимала, почему. Потом дошло, лет в десять. Тогда я стала четко сортировать то, что можно рассказывать маме и что нельзя. Но "Ябеда" уже прочно за мной закрепилось. А через два года проснулся мой дар, — я замолчала, говорить дальше не хотелось.

— И?

— И я убила своего друга. Просто прикоснулась, и он упал, как подкошенный. Я даже не поняла, что произошло, да и никто не понял.

— Мне жаль.

— Мне тоже, но... Мойры сказали, что такова была его судьба, в этот вечер он так или иначе бы умер. По идее, мне должно было стать легче, но не стало. Боль утихла потом, гораздо позже. Я долго искала в себе силы заткнуть эту старую ведьму, в итоге заткнула.

— Твой друг, он был человеком?

Я нахмурилась, приподнялась, с неохотой отрываясь от теплого тела.

— С чего ты взял?

— Просто наблюдал сегодня за тобой. То, как ты относишься к людям, Ви — это не равнодушие, это страх. Ты боишься их сломать.

— Умный, да? — выгнула бровь, не скрывая грустной улыбки, Салазар кивнул. — Да, боюсь. Они хрупкие, как хрусталь, бьются так легко.

— Я не буду говорить тебе, что ты не права.

— Да знаю, знаю... И борюсь с этим. У меня есть друзья среди людей, просто я теперь гораздо осторожнее.

— Я так и понял. Дальше?

— А что дальше? Я попала в Совет и из "Ябеды" превратилась в "Я-Беду". Собирательница душ ничего, кроме беды, принести не может.

— Неправда.

— Правда, Салазар, — улыбнулась. — Это нормально, я уже давно не заморачиваюсь. Пусть думают и говорят, что хотят, а мне удалось перерасти стадию "хорошая девочка", порвать тетрадки и сжечь дневник, куда какие-то незнакомые мне личности имели наглость ставить оценки.

— Рвать тетрадки — это сложно, — темный осторожно гладил меня по плечу, голос звучал задумчиво.

— Узнаю тон эксперта в этом вопросе, — хмыкнула. Как же хорошо, что Эф все-таки удалось впихнуть в эльфа невпихуемое.

— Да. Я свои порвал, когда принимал решение о карьере ученого.

— Почему твой отец был против?

— Считал, что наука — недостойное занятие для эльфа. Все мужчины в нашей семье были военными. Делали головокружительную карьеру на этом поприще. Вот только мне было не интересно.

— То есть ты сейчас станешь меня уверять, что ни разу не держал в руках меч? — пальцы сами собой пробежались по кубикам пресса. Салазар перехватил мою руку и прижал к горячему боку.

— А ты разве не в курсе? — удивленно округлил мужчина глаза, я отрицательно помотала головой.

— Совет не заострял на этом внимание. Написано только, что ты служил, ну и дается перечисление видов оружия, которым владеешь.

— Я правда служил лет тридцать. Дослужился до прикара. У вас это что-то вроде полковника, ну а потом мне надоело. Хотелось чего-то большего, казалось, что я могу сделать что-то большее. Сначала перевелся в штаб, потом ушел преподавателем в академию. Ее ректор мне и помог, почти ткнул меня мордой в собственные возможности.

— Долго сопротивлялся?

— Долго, еще лет десять жил с постоянным ощущением, что сам себе ломаю позвоночник и выворачиваю жилы. Метался от одного к другому, тяжелее всего было, когда отец отрекся. Но ничего, в итоге справился.

— Хорошо, что справился, — я зажмурилась и блаженно потянулась. — А твоя татуировка?

— Это, — он сделал короткую паузу, — это метка рода.

— Такая большая?

— Да. Чем древнее род, тем больше метка, чем больше ответвлений у рода, тем больше ответвлений и у нее.

— И зачем она нужна? — я снова приподнялась, пытливо заглядывая Салазару в глаза, он принялся сосредоточенно наматывать прядь моих волос на палец.

— Тебе не понравится мой ответ.

— Говори уже, интриган, — легко ткнула его кулаком в грудь.

— Зачем она конкретно нужна, никто не знает, но у нас есть традиция... В общем, после смерти темного с него снимают кожу, а ту часть, где татуировка, помещают в стазис.

— Зачем?

— Потом вешают на стену в родовом поместье. У многих целые галереи. Вместо портретов такие вот панно.

— Мерзость какая, — наморщила я нос, все еще стараясь переварить услышанное. И чем больше старалась, тем больше кривилась. Освежевать труп — гадость. А Салазар вдруг начал мелко трястись. В красных глазах плескался смех. — Ты...

Он расхохотался в голос, а я снова легко стукнула его кулаком.

— Додумался, тоже мне.

— Ви, я просто не смог удержаться, у тебя было такое лицо...

— Какое лицо?