Когда селение росм пропало из виду, и закончились подготовленные к зиме поля, сирин неожиданно спросил:
— Дюс, скажи, почему ты пожелал Ситлали стать доброй матерью?
Я удивленно поднял брови в ответ:
— Плохое пожелание?
Агаи пожал плечами, перехватил поудобнее бурдюк и заявил:
— Но разве не правильнее было бы сказать — "заботливой матерью"?
Сначала во мне поднялось раздражение.
Опять лезет не в свое дело, умник! Берется судить, что правильно, а что — нет.
Но потом я призадумался, что было бы важнее для моего ребенка? Забота или доброта?
Ответ пришел фактически сразу, и я процедил сквозь зубы:
— Да, ошибся. Надо было сказать — любящей.
На это заявление маг лишь состроил огорченное лицо. Да и хорошо, что промолчал: не его собачье дело копаться в моей душе, я сам стараюсь в нее лишний раз не заглядывать.
До заката еще оставалось два часа, и чтобы не ломать раньше времени заклинание невидимости, мы решили немного поспать в ближайшей к лагерю роще. Не отдохнем, конечно, толком, но по-другому сегодня не получится — лишние сутки промедления могут обернуться неприятностями.
Я плотно закутался в плащ — с севера дул холодный ветер, предвестник надвигающейся непогоды — и спрятался за столетним дубом. Сквозь облысевшие кроны деревьев просвечивало бледное осеннее небо, оно на глазах затягивалось черными тучами, кажется, снеговыми.
Плохо. Если погода не изменится, не миновать нам метели и свежего снега в горах. А он может серьезно оттянуть приятную встречу с домашним уютом. Если, конечно, можно примерить слово "уют" к замку нежити. До Пустоши осталось всего полперехода, а до замка вампиров — недели три. С одной стороны, это совсем немного, а с другой — первый месяц зимы все-таки придется встретить в пути. Холодновато будет в горах, зато ночных гостей поубавится: самые крупные и опасные твари залягут в спячку. Правда, взамен может встретиться кое-что похуже: говорят, с холодами в Пустоши появляется особая дрянь, способная нападать даже днем. Не знаю, насколько это соответствует истине, мне в Проклятых землях зимой побывать не довелось. Но зато всем известно, что с первым морозом жизнь в приграничье становится намного напряженнее: стаи мелкой нежити перебираются ближе к людям.
Я оглянулся на мага — Агаи уже почти спал. Земля была закрыта плотным слоем опавших листьев, а в воздухе висел тонкий аромат осени и грибов. Среди оголившихся ветвей перепархивали мелкие птахи, кося на нас полными любопытства глазами.
Это тихое предзимнее запустение навевало желание устроиться в спячку, забившись в берлогу, как медведь. Вот только сон меня не брал — не давала покоя степная конница и вопрос, как сирин протащат ее через край, кишащий ночными тварями.
— Агаи, — окликнул я оборотня.
Сирин поднял тяжелые веки, зевнул во весь рот, и вяло пробурчал:
— Что?
— Ваши маги способны миновать Пустошь, не используя крылья и пристанищ на земле? Они справятся с нежитью?
Юноша нахмурился:
— Нет. Настолько надежное колдовство еще не известно.
— А как же твой контур? Он задержал проклятие, — напомнил я о давнем случае, еще в начале нашего пути.
Кто знает, может, это просто аптекарь слишком слаб, а его сородичи способны на большее?
Парень в ответ лишь пожал плечами:
— Ну, я же не сказал, что мы ничего не умеем. Просто заклинание не выдержит сильного давления. От мелкой пакости защитит, а вот существ ...
Сирин замялся, подбирая подходящее слово.
— Существ, насыщенных темной.... лимфой, не задержит. Особенно, если их много.
Я сменил позу, повернувшись так, чтобы хорошо было видно мага, и уточнил:
— То есть крокутов и шушваль удержит, а умертвие — нет?
Агаи кивнул:
— Верно. Хотя стаю шушвали тоже не выдержит. У нее довольно мощная сущность.
Это пояснение меня насторожило.
— Что значит — "мощная сущность"?
Маг вздохнул:
— Ну не знаю, как понятнее объяснить, что я вижу. Просто кто-то из нежити немного... живее, что ли. Как вампиры, которых мой контур не держит совсем. А кто-то... вообще состоит не из плоти, а из магии. Как твое проклятие. Это же было чистое колдовство. Вот с такими тварюшками у меня хорошо получается: заклинание оттягивает их энергию на себя и поглощает. Подобная пакость боится лезть в круг.
Я досадливо поморщился — совсем меня умник запутал.
Агаи, уловив мое недовольство, снова вздохнул:
— Я плохо объясняю, да и сам толком не понимаю, что к чему, и отчего именно так получается. Только скажу — все защитные заклинания живых магов построены по общему принципу, и контур, созданный без привязки к ... материи, серьезную нежить не удержит. Каким бы сильным ни был маг. Все заклинания плетутся по одному закону, понимаешь?
Я немного подумал и решил уточнить:
— То есть магам просто не дано создать непробиваемую стену из воздуха, так получается? А как же святилище в Пустоши? Там и стен-то толком нет. Одни валуны.
Сирин в ответ усмехнулся.
— Я же сказал — нашим магам. И еще тем, кто использует магию этого мира. А в том святилище все завязано на.. на, — волшебник сначала очертил в воздухе невидимый шар, словно ему слов не хватило, и лишь затем закончил: — ... на магии смерти. Нам, сирин, эта сторона не дана. Да и людям тоже. Хотя среди них все же нет-нет, а встречаются исключения. Вы зовете их некромантами.
Немного помолчав, юноша тихо добавил:
— Если бы мы владели даром смерти, думаешь, сидели бы до сих пор в холодных горах? Нашими покойниками отмечены земли от Наорга до предгорий Юндвари! Было бы легче легкого набрать армию мертвецов, как это сделал ты.
Заявление мага осветило мою способность создавать умертвия с неожиданной стороны. Во время сражения с оборотнями я использовал ее совершенно бездумно, приняв случившееся как факт. Ну да, умею, и что? Некроманты еще не на такое способны. Правда, мне для создания нежити заклинания не нужны, но все-таки в этой способности я не уникален. Или — уникален?
— Мне дана особая магия? — я решил до конца прояснить этот вопрос. Задан он был не случайно — требовалось узнать мнение мага, который не в состоянии соврать. Бывшее высочество, конечно, светлая голова, алхимик и все такое... но он тоже мог ошибаться или попросту упускать из виду важную деталь.
Агаи кивнул и поежился, то ли от холода, то ли от собственных мыслей:
— Не удивлюсь, если ты действительно окажешься сыном самого Мо. Знаешь, как ты колдуешь?
Я лишь хмыкнул — откуда?
Сирин проворчал:
— Вот то-то и оно, что не знаешь. А так не бывает! Магические способности — всего лишь инструмент, которым еще надо научиться пользоваться! А ты...
Агаи возмущенно передернул плечами:
— Ты колдуешь, словно дышишь — не замечая. Такое только демонам по зубам!
Последнее предложение прозвучало очень уверенно, кажется, в душе у аптекаря не осталось и тени сомнений.
Я осклабился в недоброй усмешке:
— Надо же, оказывается, предательство тебя ничему не научило.
Юноша, вздрогнув, прикусил губу и сдвинул брови:
— Живые слишком мало знают о природе демонов. Возможно, они совсем не зло. Ну... не совсем зло. Я много думал об этом. О себе, о тебе...
На этом слове голос сирин сломался:
— ... и о том, что натворил. Если ты все-таки демон, то это ничего не меняет! Я и без клятвы буду тебе верен...
Тут меня повело от злости: будет он верен, скотина.
— Вот только от правды все равно никуда не деться... Только демоны могут поднимать мертвецов так, как это делаешь ты. Дюс, твой отец пожаловал в наш мир из преисподней!
Этого мерзавца вообще что-нибудь, кроме моего происхождения, волнует?
Я не выдержал и вызверился:
— Мы вроде как этот вопрос уже обсудили! Хватит! Возвращаться к нему не желаю!
Юноша мрачно огрызнулся:
— Ну, думать-то ты не запретишь!
Я оскалился:
— Уверен?
Сирин тут же насупился и замолк, а я, содрав со ствола кусок коры, принялся бездумно его ломать.
Получалось, можно успокоиться, раз Агаи подтвердил, что Пустошь для сирин непроходима. Вот только вопреки здравому смыслу, облегчение не наступило, и мага я в этом не винил: сомнения глодали не его, а мою душу. Что-то я опять упускал... Что-то ускользало от внимания... Что-то очень важное.
Я плотнее вжался спиной в дерево — ледяной ветер пробирал до костей — и попытался вспомнить каждый день нашего бегства из Сырта, каждое более-менее важное происшествие.
Что не давало мне покоя?! Наше столкновение с оборотнями?
Нет!
Рождение из неприкаянных душ умертвий?
Снова нет!
Вампиры? Вампиры...
Я не удержался от вздоха — вампиры, словно плохо отлаженная струна, заставляли раздраженно морщиться. И вовсе не потому, что я не доверял им в полной мере.... Просто порой они казались удивительно уязвимыми, несмотря на всю свою силу. Способными рассыпаться на куски в самый ответственный момент. Я даже мог сказать, когда появилось это чувство — после того клятого "вещего" сна!
И тут до меня дошло... Головоломка, что не давала покоя, сложилась...
Если это действительно так.... Если то, что я видел во сне, и правда случится.... Пустошь станет безопасна на много дней пути! Потому что все ее обитатели исчезнут — превратятся в серый пепел!
Но как тогда быть с надеждой Андру? Он явно рассчитывает укрыться в своем замке, хотя знает о грозящей опасности намного больше меня. Может, не все так безнадежно, как кажется?
Я резко поднялся, следом, не понимая, какая муха меня укусила, испуганно вскинулся Агаи. Мне же требовалось немедленно поговорить с Андру.
Плотные сумерки быстро окутывали лик Энеи, сгущая темноту. Дольше ждать не имело смысла, но на всякий случай, я пристально оглядел небеса. Неуютно в них было сейчас, пожалуй.
Я накинул на голову капюшон плаща и приказал:
— Пошли, надо быстрее выходить, пока возможность есть.
У самого лагеря у меня мелькнула интересная мысль, и я не удержался от вопроса:
— Агаи, а что будет с куполом невидимости в мороз?
Маг так и застыл на месте с открытым ртом:
— Я не знаю!
— Ну вот и подумай на досуге.
Все лучше, чем всякой ерундой голову забивать.
* * *
Ветер зло рванул полы плаща и попытался скинуть меня с лошади. Даже не верилось, что утром светило солнце и можно было ходить в одном камзоле. За полночи пути я успел продрогнуть до костей: плотная шерсть уже не спасала от непогоды.
Я придержал коня, пропустил мимо отряд и задержался взглядом на Эрхене, закутанной по самые уши в мой меховой плащ. Она не сразу согласилась его взять, пришлось объяснить, что она, Эрхена, может мерзнуть сколько угодно, раз головы на плечах нет, а вот Морре коченеть никто не позволит. Девушка тут же попыталась всучить мне малышку, но я препираний не допустил, процедив "Делай, что приказали!". И заслужил обиженный взгляд Морры. Честно заработанный взгляд: в дороге я хоть и держал ее на виду, а все-таки сторонился и на руки не брал — не до того было. Пришлось мысленно пообещать, что на первом же привале исправлю ситуацию.
Наконец мы остановились, выбрав для лагеря небольшую лощину: она неплохо защищала от ветра. Стоило мне спрыгнуть с коня, как рядом молчаливой тенью оказалась Эрхена. Упрямая девчонка попыталась вернуть плащ.
Я отмахнулся:
— Не морозься. Вот разведем костер, тогда отдашь.
Девушка поджала губы, но возразить не решилась.
Далеко за дровами ходить не пришлось: поперек лощины лежало дерево. Видно, еще весной его подмыл поток талой воды, а позже ветер завершил дело. Вампиры подтащили ясень к кострищу, а я, обрубив ветки топориком, подложил сухих листьев и мха. Бревно вспыхнуло так неожиданно и горячо, что едва удалось отпрянуть в сторону, чтобы не обжечься.
Не успел я выругаться, как услышал виноватое:
— Прости, не рассчитал немножко.
Эдхед то... все-то у этого мага через одно место выходит.
Пока я возился с костром, кровососы соорудили из молодых сосенок и еловых веток небольшой навес с расчетом на непогоду. А на застывшую разом землю постелили толстый слой лапника.
Навес поставили достаточно близко от костра: так, чтобы до него дошло тепло огня. Про себя вампиры тоже не забыли, соорудив нечто похожее немного в стороне. Упыри легче живых переносили холод, но все-таки не настолько, чтобы совсем обходиться без удобств.
По обыкновению часть этернус Андру сразу отпустил на охоту, но я обратил внимание, что сегодня дозорных было больше на два упыря. И это правильно. Рядом с Проклятыми землями дополнительная осторожность не помешает.
Воспользовавшись моментом, пока мои любопытные друзья заняты обустройством ночлега, я отвел правителя нежити в сторону и потребовал ответа на мучивший меня вопрос:
— Ваша светлость, скажите, на сколько дней пути солнечный ветер вычистит Пустошь?
Вампир едва заметно улыбнулся:
— А я думал, когда вы, Дюс, наконец поинтересуетесь этим.
— Так на сколько?
Внешне правитель нежити остался таким же невозмутимым, как и всегда. Не похоже было, что его сколько-нибудь волнует подгонявшая нас опасность.
— Как вы догадались? — ответил по своему обыкновению вопросом на вопрос упырь.
Ненавижу эту манеру!
— Так на сколько? — на этот раз я решил не идти у кровососа на поводу и добиться своего.
Вампир вздохнул:
— Фактически всю.
Мо шизане.... Это хуже чем я думал.
— Откуда тогда такая уверенность, что вы вообще выживете? — мрачно поинтересовался я, раздумывая, не поздно ли мне переиграть и изменить планы.
Без вампиров выход только один — бежать как можно дальше: в Тмарское княжество, за Северные болота, в Ингахию, да хоть на острова к варварам! Хотя надежнее всего была бы Риволия — оттуда бы нас сам Мо не вытащил — но для этого требовалось как минимум стать людьми. Жрецов Тудо Вэ личиной не проведешь, те еще ищейки. К ним и в человеческой ипостаси не больно-то сунешься.
Должно быть, эти размышления отразились на моем лице, потому что Андру сказал:
— Не переживайте, мы не рассыплемся. Думаете, иначе я стал бы тащить вас к себе во владения?
Вампир покачал головой:
— Я никогда и ни за что не допущу, чтобы Морра попала в руки сирин.
"Никогда и ни за что не допущу"... Вывод из этих слов следовал только один.
Я небрежно поинтересовался:
— Это ведь не в первый раз? Нечто подобное уже происходило?
Андру ответил спокойной улыбкой:
— Вы сегодня на удивление догадливы.
На душе стало легче. Если этернус уже сталкивались с этой бедой, значит, могут правильно рассчитать ее опасность.
Я кивнул:
— Прекрасно.
И не удержался от последнего вопроса:
— Андру, вы хорошо понимаете, что значит безопасная Пустошь?
Вампир ответил прямым взглядом:
— Конечно. Весной сирин нападут.
Правитель нежити напрасных иллюзий не питал. Тем лучше. Значит, успел разработать план. Притом такой, что крылатой пакости сильно не поздоровится: голова у бывшего высочества работала на удивление хорошо.