Средиземье. Путь Майара. Общий текст

Том сам, всегда, говорит правду. Поэтому его слова, и Заклинательные Песни столь сильны и действенны.

Четыре дня не так уж и мало, и за это время можно многое узнать. С Томом этот срок показался мимолетным мигом, который лишь на секунду осветил его обширную память и опыт. Я лишь прикоснулся к его знаниям и мудрости. И уже пора уезжать. Я не мог слишком долго задерживать своё возвращение в Изенгард. Мне еще предстояло наверстать в дороге эти четыре дня, что я провел в Вековечном лесу.

— Много ли гостей тебя посещало, Том? — спросил я его перед расставанием.

— Не мало.

— А были ли среди них Истари, Маги, приплывшие из Валинора?

— Лишь Алатар и Палландо приходили ко мне в гости, — ответил Том, и я почувствовал в его голосе легкую грусть.

А я очень этому удивился. Странно, что всего два Синих Мага посетило такую могущественную и древнюю сущность. Неужели другие не знали о его существовании? Нет, это маловероятно. Те же эльфы Раздола наверняка могли им рассказать. Так в чем дело?

Неужели Саруману, Гэндальфу и Радагасту не интересно познакомиться и пообщаться с Бомбадилом за столько столетий? Не нашли времени или не захотели? Считают себя достаточно мудрыми и знающими, не нуждающимися в лишних советах? Странно всё это.

— А Саурон, видел ли ты его?

— Да, — после недолго молчания, и как мне показалось, неохотно ответил Бомбадил. — Мы с ним встречались.

Сказано это таким тоном, что я понял — время для дальнейших вопросов еще не пришло. Рано мне знать про Саурона, и про содержание его разговоров с Томом.

— Приходи к нам снова, если захочешь, — сказала мне на прощанье Золотинка. А Том долго смотрел мне в глаза, словно пытаясь найти там что-то, ведомое и понятное одному лишь ему.

— Будь же осторожен, Мэлгорн, и не торопись. Обдумывай свои слова и поступки, — так сказал мне Бомбадил при расставании. — Можно стать слугой злата и богатства, но в мире есть более опасные вещи, справиться с которыми не всем дано.

Я поклонился хозяевам, благодаря за кров и беседу, и пошел обратной дорогой, на тропинку к долине Ветлянке. Оглянувшись, я заметил, что Том и его жена смотрят мне в след. А затем Золотинка махнула на прощанье рукой.

Глава шестая.

Ривенделл.

Я возвратился в Изенгард 28 ноября и отдал письмо из Серебристой Гавани в Ортханк. Там его передадут новому гонцу, который поскачет в Осгилиат.

Я же отчитался перед лейтенантом Роэдом о своём путешествии, оформив всё письменным рапортом.

В общей столовой я радостно обнялся с Грестлингом, с которым не виделся больше трех месяцев. Все же хорошо вернуться домой — а Изенгард я уже начинал считать своим домом, по крайней мере, на данный момент.

А потом я отдал Грестлингу на хранение мешочек с деньгами, честно заработанный у разбойников. Грес мой друг, которому полностью доверяю, и пусть эти деньги хранятся у него. Я, как вестник, часто нахожусь в разъездах, и мало ли кто наткнется на них в моё отсутствие. Случаев воровства в Изенгарде не наблюдалось, но всё равно, пусть за ними Грес присматривает.

Следующие месяцы протекали спокойно и неторопливо. Та зима выдалась легкой. Снега падало немного, и когда он шел, то был мягким и приятным. Особых морозов и сильных ветров так же не наблюдалось. Даже северные ветры, непрестанно дующие зимами с Мглистого, в тот год казалось, поутихли и успокоились.

Вот кстати, очевидное влияние гор. На этой широте в Средиземье снежных зим, к которым я так привык по Земле, практически не случается. Небольшие морозцы, да редкий снег — вот и вся зима. Но в районе Изенгарда климат более суровый. Здесь зимой снег падает практически каждый год. Это объясняется близостью гор, со склонов которых периодически срываются вьюги и метели.

Восточней, на бескрайней равнине Каленардона, или западней, в землях дунландцев, климат мягче, и осадков меньше. Хотя, повторюсь, широта этих мест одинаковая.

Служба не тяготила. После поездки в Гавань таких дальних и продолжительных поручений у меня, как у вестника, не было. Я развозил письма и приказы по ближайшим сторожкам и заставам, которые находились, самое большое, в двух-трех днях пути от крепости.

Мне выпало много свободного времени, и я не тратил его впустую. Как и прежде занимался воинскими искусствами, а также, в тех редких случаях, когда комната вестников свободна, и я там находился один, занимался магией.

Впрочем, с магией, дело словно застопорилось. По сути, я мало нового узнал, и практически ничему не научился. Немного освоил исцеление, смог видеть магические потоки и подпитывать с помощью них себя, или окружающих, умею чувствовать энергетику и эмоции собеседника...

Оглядываясь назад, начинаю понимать, что воинские умения прогрессировали куда глубже и сильнее. Впрочем, может так и надо? Всё идет, как идёт, и я не собирался ничего форсировать.

Мы часто сражались в учебном бою с Грестлингом, и я с радостью и удовлетворением замечал, что практически перестал уступать своему другу. Да, он по прежнему превосходил меня в технике. Но вот в выносливости, и особенно в силе, я уже впереди.

Но и Грестлинг не стоял на месте. Он неоднократно признавался мне, что и сам стал сражаться лучше. К тому же он неплохо освоил весторн, и благодаря мне научился не только читать, но и писать.

К тому времени, я стал всё чаще задумываться о своём дальнейшем будущем. Совсем скоро, в первых числах мая, должен закончиться срок трехлетней службы. Что же делать дальше?

Лейтенант гондорской разведки Роэд, и даже капитан Гростлин откровенно говорили, что будут рады, если я еще на три года продлю свою службу. С командиром отряда всё понятно — он не прочь оставить на службе исполнительного, ответственного солдата. А вот у Роэда имелась несколько другая мотивация — этот человек догадывался, что со мной не всё так просто, и при желании я мог бы много интересного рассказать.

Но это мысли и желание других людей. А что же я, что нужно мне?

По идеи, можно остаться в Изенгарде еще на три года, продолжать служить и учиться. Но целых три года, причем в таком неторопливом, а временами и скучном режиме — это перебор.

К тому же я практически выполнил первый этап своего плана — освоился в Средиземье, приобрел первичные навыки, и даже в некоторых из них немного преуспел. У меня появились знакомые, связи, и теперь, на вопрос о прошлом, могу уверенно, спокойно, и главное правдиво отвечать, что служил в Изенгарде. Следовательно, здесь меня больше ничего не держит.

Итак, я решил покинуть крепость, но прежде посоветоваться со своим другом.

Как-то раз, в начале марта, найдя свободный часок после обеда, мы решились пройти по аллеям Изенгарда. Светило еще по-зимнему яркое, но не греющее солнце. Под ногами влажно хлюпал мокрый снег. Между деревьями перелетали многочисленные птички, некоторые из них уже начинали чирикать. Весну, что ли чувствовали?

— Сколько тебе осталось служить по клятве? — спросил я у Грестлинга.

— Я давал очередное слово уже после тебе. Срок закончится через полтора года.

— В сентябре девяносто девятого?

— Не, в октябре. Я немного округлил, говоря про полтора года.

— Что потом собираешься делать? — я дотронулся рукой до прохладной и влажной коры дерева, а потом провел ладонью по лицу. После обеда меня начало что-то клонить в сон, и я взбодрился, немного умывшись.

— Есть предложение? — Грес протяжно зевнул.

— Пока только идея.

— Говори.

— Я вот подумал, может нам в Минас-Итиль отправиться?

— И что там такого интересного? Служба то, везде одинаковая.

— Не скажи... Здесь, в Изенгарде редко-редко что-либо происходит. Тишина и благодать. Последняя стычка с орками когда была? Год назад. А в Итиле постоянная, непрекращающаяся пограничная война.

— На войне часто убивают, — уточнил Грес.

— Ага, но зато там многому можно научиться. Да и на мир посмотреть не плохо.

— Ты что-то знаешь? — десятник испытывающее посмотрел мне в глаза.

— Немного, — я огляделся по сторонам. — Но это только между нами... Через два года там начнется серьезная заварушка, и Гондор, вероятнее всего, потеряет Итиль.

— Ты хочешь этому помешать?

— Не думаю, что этого легко добиться, — я мотнул головой. — Кто я такой, что бы меня выслушали в Королевском Совете? Ну, допустим, объясню, что имел виденье или что-то в этом роде, скажу, что нужно укреплять крепость, и всё в том же духе. Ну и что, кто отнесётся к моим словам серьезно? У Гондора и так есть прекрасная разведка, но даже она не сможет помочь.

— Если крепость падет, то и весь гарнизон, по идеи погибнет. — Грес пощипал себя за ус. — Как-то не хочется умирать...

— На месте что-нибудь придумаем. К тому же, я примерно знаю, когда Итиль будет захвачен, и мы постараемся выжить. А уж если к тому времени, мы с тобой подтянем к себе надежных ребят, то и шансы у нас будут хорошие. Это тебе не Короля убеждать, в том, что в Минас-Итиль надо добавить гарнизон. Это местные вояки, которые прекрасно понимают и видят все расклады.

— В целом, идея неплохая. Да и сам я чувствую, что застоялся, как конь. Посмотреть на мир, побывать в Мордоре — это не так уж и плохо. Да и в Изенгарде меня ничего особо не держит, кроме одного — сына.

— У тебя есть сын? Раньше ты про него не говорил. Почему?

— Да просто повода не случалось.

— Как его зовут, и сколько ему лет?

— Имя — Востлинг. Парню скоро исполнится семнадцать. А живёт он у своей родни, в Белых горах, недалеко от сюда.

— А что, с его матерью ты расстался?

— Не, я не расставался, — Грес нахмурился, словно воспоминания доставляли ему боль, и на некоторое время замолчал. — Её звали Илрин, и я любил её больше жизни...

— Прости, друг, что потревожил твою рану, — очень мягко сказал я, уже догадываясь, что женщина умерла.

— Да, она ушла из этого мира, — Грестлинг отвернулся в сторону, скрывая глаза. — Она была беременна вторым ребенком, но роды оказались сложными.... И она, и малыш погибли.

— Мне очень жаль, и я сочувствую твоему горю, Грес. Пусть же её посмертный путь будет светлым и благостным.

— Спасибо, — Грес благодарно улыбнулся. — Это произошло несколько лет назад, и я думал, что вылечился от этой раны. К сожалению, это не так. Так что ты там говорил про Итиль?— перевел он разговор на другую тему.

— То, что в Мордоре можно неплохо поразвлечься. Если ты не боишься, конечно, — я специально поддел друга, помогая вернуть хорошее настроение.

— Другому я бы кишки выпустил за такие слова, но тебе, по дружбе, прощаю.

— Ну, так и пойдём туда. А если ты еще одного-двух парней подтянешь, то будет совсем неплохо. На месте определимся. Может, и не станем клятву принимать. Останемся свободными, как ветер, и сможем путешествовать.

— В общем, я не против. Но всё равно, это надо хорошенько обдумать, прикинуть все резоны, — Грестлинг нахмурился и посмотрел на горы. — К тому же, мне здесь еще долго небо коптить. А ты сам-то, что собираешься делать всё это время? В крепости то тебе, без клятвы, никто не разрешит остаться.

Да, эта мысль приходила мне в голову. И я так и не придумал, что же мне делать.

Но сейчас, глядя на Грестлинга, и обдумывая его вопрос, чем же мне заняться, пока у друга не закончится клятва, неожиданно ухватил неплохую идею. И чем больше ее обдумывал, тем интересней она казалась...

Ривенделл или Раздол, и его Владыка Элронд Полуэльф, который славится своим гостеприимством и мудростью. Эльфы Раздола принимают многочисленных путников, и всем одинаково рады. И там не надо никаких верительных писем или авторитетных рекомендаций. Приезжай, живи, учись, и занимайся, чем хочешь. Главное не доставляй неудобств хозяевам этого места, и не порть отношений с другими гостями.

Вроде всё просто. Может так и есть на самом деле, и мне не стоит усложнять ситуацию? А провести больше года среди эльфов, это же замечательная возможность и перспектива.

В тот день я ничего не сказал другу. Мне следовало самому все еще раз обдумать прикинуть другие варианты.

В марте мы с Грестлингом несколько раз возвращались к этой теме. И решили все же податься в Минас-Итиль. Грес смелый мужик, со здоровой авантюрной жилкой, любившей опасность. Ну а мне надо продолжать учиться, и настоящая полноценная война подходила для этого как нельзя лучше.

Конечно, это не шутки. Всё будет серьезно. К тому же там, среди врагов, и назгулы, и потомки черных нуменорцев. Но, собственно говоря, мне здесь жить тысячу лет. И неужели за всё это время у меня не будет по жизни опасностей и неприятных случаев? Глупо так думать. Поэтому от трудностей следует не бежать, а, наоборот, на данном этапе, даже искать их.

В конце апреля у нас с Грестлингом состоялся очередной разговор, в котором я упомянул, что твердо решил посетить Раздол и пожить там.

— Раздол, — переспросил меня Грес. — Что-то я вроде про него слышал. Что это за место?

— Это замок эльфов на западном склоне Мглистых гор, недалеко от тракта.

— Вот жеж, — Грестлинг замысловато выругался. — Я бы тоже не отказался посетить такое место. Почему всё самое интересное происходит без меня?

Его слова звучали как шутка, но также я расслышал нотку обиды.

— Ты же знаешь, — я положил ему руку на плечо, — если бы мог, я бы остался в Изенграде на эти полтора года, пока заканчивается твоя службы. Но на такой короткий срок клятвы нет, а простого гражданского, пусть и проверенного трехлетней службой, оставлять в крепости запрещено по уставу.

— Да я, в общем-то, понимаю, — Гресс улыбнулся.

— После Итиля, если сложится всё хорошо, мы посетим много интересных мест, — пообещал я другу.

Моя служба закончилась второго мая 1998г. Третьей Эпохи. По идеи, я должен служить до второго августа, до дня, когда приносил свою клятву, но в Гондоре считали по иному, и в срок службы зачли три первых месяца, когда я проходил испытательный срок.

В тот день капитан Гростлин провел небольшое собрание, на котором присутствовало около двадцати человек, по большей части новичков. Капитан отряда отметил мою хорошую службу, отсутствие замечаний и старательность. Затем, в качестве поощрения, подарил в вечное пользование тот меч, который мне дали, когда я стал вестником.

Основная идея данного действия проста и понятна — показать новичкам как надо служить, а заодно подчеркнуть, что Гондор умеет ценить хороших воинов, всегда готов принять их обратно на службу, и не чужд благодарности. Меч то на самом деле не такое уж и дешевое оружие. Например, моего месячного жалования едва хватит на его покупку.

Раз у меня появилось новое, лучшего качества оружие, то со старым, с тем, что я начинал свой путь, можно и расстаться. Я продал свой первый меч кузнецу в Изенгардской слободе. Денег он дал хоть и не много, но и то, хлеб.

Затем я договорился с Ортханком и выкупил Яблоко — тут как раз и пригодились мои капиталы.

На тот момент, я уже разбирался в местных ценах и понимал, что Изенгард содрал с меня завышенную сумму. Яблоко не молод, и стоит дешевле запрошенной цены. Но я отнесся к этому спокойно — это всего лишь деньги, а Яблоко не просто конь, а верный друг.