На перекрестках судеб и дорог

— А причем здесь я? — решил я изобразить неосведомленность..

— Мне сказали, будто она нарвалась на банду Рваного Уха и ее вроде бы спас кто-то из твоих ребят. Вот, решил у тебя справки навести. Ничего о том не знаешь?

Точно Яррэ. Так вот кому она записку хотела передать. Надо же, интересно, а что она у него делала? Насколько я помню, он с сородичами вообще не общается.

— А кто тебе эта девушка? Родственница?

— Нет, она... Она спасла мне жизнь и сейчас... гостит у меня, — интересно карты ложатся. Неужто наш вечный одиночка решил устроить наконец свою жизнь? Но Яррэ... Она даже близко не выглядит ему парой!

— И с каких это пор тебе спасают жизнь эльфийки?

— С недавних. Нужно отметить, Яррэ это проделала уже не один раз. Это очень странное создание. Она очень необычна для эльфийки. Маленькая такая, хрупкая, но очень смелая и дерзкая. Так ты знаешь, где она сейчас?

Да, задачка. То ли сказать, то ли нет? Я Ратмира знаю, он и без моей помощи ее найдет — не сегодня, так завтра. Хотя, конечно, догадываюсь, что Яррэ этому не порадуется. У нее, похоже, совсем нет никакого желания демонстрировать Ратмиру свои синяки. Вот тоже вопрос — боится, что поругают, что больше не будут отпускать одну или просто чисто по-женски не хочет плохо выглядеть в глазах эльфа, который небезразличен? Впрочем, почему нет? Я искоса посмотрел на Ратмира. Высокий, фигура очень мускулистая для эльфа, но женщинам это, наоборот, должно нравиться. Черные волосы крупными локонами рассыпались по плечам. Стального серого цвета глаза. Прямой нос. На переносице тонкий косой шрам — след от старого-престарого ранения. Не знаю, почему не заживает, может, маги постарались, впрочем, этот шрам только добавляет шарма. Тонкие губы. Даже по эльфийским меркам очень красив. Не стоит удивляться, что Яррэ могла попасть под его очарование. Насколько я могу судить, у нее с эльфийскими стандартами красоты все далеко не так идеально, значит, почти наверняка в фаворе у противоположного пола не ходила. А тут внимание такого красавца!

Плеснул себе вина в бокал — хоть что-то в этой жизни есть приятное.

— С ней все в порядке, но она не хочет тебя видеть... Пока...

— Где она? Это был ты?!

— Ратмир, кто тебе эта девушка? Ты мне так и не ответил.

— Она мне очень дорога. Думаю, что этого достаточно.

— Ты ее любишь? — пристально посмотрел ему в глаза. Ратмир кивнул. Впрочем, и так очевидно.

— Да... наверное.

— Какая странная формулировка, так любишь или нет? — вот, дурак, сам запутался и девчонку путает.

— Слушай, а к чему ты задаешь мне такие вопросы? Какое это имеет отношение к делу?

— Если дела обстоят именно таким образом, то тебе не следовало ее отпускать одну гулять по городу. Защитник тоже мне, мог бы хоть предупредить ее о том, что опасно. В конце-концов, пусть бы лошадь взяла — все менее страшно. Нет, умотал к своему Сайресу и думать забыл. А если б я не успел?! Что б ты, друг мой, делал?! Ты хоть знаешь, ЧТО они хотели с ней сделать?!

— Я предупреждал ее. Но, наверное, мало. Знаю, что дурак. Так где она? Что с ней?

— С ней все в порядке, я тебе это уже говорил, но в ближайшее время она тебя видеть не хочет. Когда захочет — сама придет.

— Лайк, если ты мне немедленно не скажешь, где Яррэ, я не знаю что с тобой сделаю, — вот прицепился, — Что это за заговор такой?! Я, в конце-концов, за нее отвечаю...

— Что-то ты плохо совсем это делаешь! — я уже начал повышать тон. Еще не хватало, чтоб он мне приказы раздавал.

— Да что на тебя нашло? — Ратмир удивленно на меня уставился.

И впрямь — а что на меня нашло? Надо отвести его к Яррэ, и пусть себе разбираются. В конце-концов никто мне не помешает за ней отдельно присмотреть, чтоб еще куда-нибудь не вляпалась.

— Так. Останавливаемся. Погорячились и будет. Я знаю, что Яррэ не хочет, чтоб ты ее видел. Через пару дней уже она вернется. Ты можешь подождать?

— Она ранена?

— Можно сказать и так.

— Лайк, веди меня к ней немедленно! Она может сколько угодно от меня прятаться, но, не с твой помощью, так без нее я ее найду. Впрочем, я уже даже знаю, где мне в первую очередь нужно ее поискать. 'Остроухий лис', да? — кто б сомневался, что он угадает. Всем известна моя любимая забегаловка, а я и не пытался скрываться. Ну кто ж знал, что Яррэ прячется от кого-то?:

— Ладно, но я сначала предупрежу Яррэ о том, что ты хочешь ее видеть. И не вздумай ее ругать за что-то. Либо посягать на ее свободу! Я буду рядом, учти!

— Хорошо, — неожиданно смирно ответил Ратмир.

До 'Лиса' дошли быстро. Я оставил Ратмира внизу, а сам поднялся наверх. Яррэ открыла быстро. Видно, сидеть взаперти уже надоело.

— Лайк! Привет! Решил компанию мне составить? Смотри как я уже себя подлечила! Послезавтра уже почти совсем будет не заметно! — Яррэ скороговоркой выдала мне все скудные новости на сегодня и попыталась затащить в комнату.

— Яррэ, скажи, а почему ты мне про Ратмира ничего не сказала? — сразу перешел я к делу. Яррэ вздрогнула и уставилась на меня совершенно виноватыми глазами.

— А откуда ты узнал? Ты же ему ничего не сказал? — спросила она.

— Было очень хитро это не узнать, с учетом того, что он сам ко мне сегодня пришел расспрашивать о том, что с тобой и куда я тебя дел.

— Ой... — она покраснела, — а откуда он узнал?

— Яррэ, ну нельзя быть такой наивной. Ты записку передала мальчику рядом с 'Четырьмя сторонами', мальчик это рассказал Ратмиру, который потом просто пошатался по району и послушал сплетни. Неужели ты думаешь, что наша драка прошла незамеченной?! А дальше уже вышли на меня.

— Ты ему все рассказал?!

— А что мне делать оставалось? Он из меня бы всю душу вынул, если б я не привел его сюда. Он внизу, кстати, ждет.

— Оййййй! — пискнула Яррэ и попыталась спрятаться подальше в комнату.

— Что теперь-то? Иди вниз, или, если хочешь, я его наверх приведу.

— Вот невезуха. Веди его лучше сюда, наверное. Тут темнее, — Яррэ понурилась и села на кровать.

Я спустился и позвал Ратмира.

Яррэ

Вот он — закон подлости во всей красе. Ну просила же меня не искать! В следующий раз буду прятаться в чащу леса и ни слова не напишу. Срочно потушила весь свет, чтобы было максимально темно. С замершим сердцем ждала появления ангела возмездия в лице злого (ну а каким ему быть-то после всего?!) как сотня бесов рыцаря. Не долго ждать пришлось. По лестнице раздались шаги и в дверь буквально влетел взволнованный Ратмир.

— Яррэ! — он остановился, как вкопанный в дверях. Еще бы, в коридоре было светло и моя сине-желто-зеленая физиономия получила должную подсветку (хорошо хоть опухоль с губы уже почти сошла). Потом, спустя некоторое время, повернулся к двери, рядом с которой маячил Лайк и спросил каким-то неестественно низким и хриплым голосом, — Это сделал Рваное Ухо?

— А то кто ж еще? — жизнерадостно ухмыльнулся Лайк, — Только ты особо не нервничай, он уже заплатил за все. И его придурки тоже заплатили. Одного Яррэ лично прибила. С остальными я помог. Остался только Рваное Ухо (теперь он уже Безухий), один калека, и одна просто шестерка. Прочие упокоились.

— Этим тоже не жить, — В голосе Ратмира явственно слышался металл, потом он подошел к кровати, сел рядом со мной и очень аккуратно осмотрел мои синяки, — Больно?

Я улыбнулась:

— Бывало и хуже. Что я, с деревьев никогда не падала? — улыбнулась я -вроде ругать не собираются, значит, можно понаглеть.

— Ну почему ты из дома ушла одна? Неужели никого нельзя было попросить с тобой пойти? Хоть Венца? Я ему теперь всыплю по первое число. Приказано было от тебя не отходить! — эх, рановато я обрадовалась! Ратмир не мог так просто успокоится. Хотя, казалось бы, ну что такого страшного? Жива осталась — и хорошо.

— Нет, не надо его наказывать. Я сама удрала. Ты же знаешь, что за мной уследить невозможно, если я куда-то собралась.

— Знаю. Но почему ты потом домой не пошла?

— Вот потому и не пошла, что думала о твоей реакции на это мою отвратительную многоцветную рожу.

— Не смей так говорить, глупая! Что с синяками, что без — ты мне все равно нравишься! Ты даже не представляешь, что со мной было, когда я не обнаружил тебя вечером дома и ночью ты тоже не пришла.

— Да ладно тебе в самом деле! То воем от меня выл, пытался сбагрить куда-нибудь, а то теперь скучать вздумал? И как тебя после этого понимать прикажешь? — краем глаза увидела, как Лайк удрал из комнаты, предусмотрительно прикрыв за собой дверь. В комнате стало почти совсем темно и только приглушенный темными занавесками тусклый свет из окна позволял видеть собеседника, что и к лучшему (в моем случае).

Ратмир повернулся ко мне, в темноте его серые глаза казались совершенно неестественно темными и глубокими.

— Скоро я буду вынужден уехать. Далеко. Вернусь или нет — не знаю, — он поднял руку и ладонью провел по моей щеке, — И я хотел бы, чтобы в тот день, когда я уеду, ты вернулась в Салматру. Здесь будет очень опасно, а я... я не хочу тебя потерять так, как... — он опустил голову.

Что, неужели все-таки все так далеко зашло?! Нет, ерунда, такого не бывает. Спокойно! Взяли себя в руки. Наверняка это просто попытка в очередной раз отослать меня домой.

— Куда ж ты поедешь без оруженосца? — будем изображать полную наивность, — Так что едем вместе, а потом, если уж тебе так неймется — в Хартамлас. Что ты там, правда, забыл — не знаю, но было бы желание...

— Какой оруженосец?! — Ратмир схватил меня за плечи и слегка потряс, — Я не на прогулку отправляюсь! Мне будет куда спокойней, если я буду знать, что ты в безопасности.

— Ратмир, а тебе не кажется, что ты слегка перебарщиваешь с заботой обо мне? Я все же взрослая девочка и если считаю, что мне нужно поехать с тобой, то еду с тобой и ты за меня не в ответе! — пусть объясняется, нечего. Мне вот только воспитателей не хватало.

— Ты что, не понимаешь, совсем ребенок, да? Или притворяешься?! Ты заставила меня опять жить, вернула надежду, вернула способность чувствовать, а теперь?! Ты хоть понимаешь, что будет если с тобой что-то случится? Я не хочу больше испытывать эту дикую боль! Не находишь, что с меня и одного раза было более чем достаточно?! — Ратмир так стиснул мое плечо, что я невольно поморщилась.

— И теперь ты меня запрешь в хрустальный шкафчик и никого не подпустишь? Я тебе ничего не обещала. Нечего меня с Элейной равнять. Я — не она! У вас с ней любовь была, не путай ее с чувством благодарности!

Ратмир резко притянул меня к себе:

— Благодарность? Какая же ты глупая, или просто не хочешь понять? — его лицо оказалось совсем рядом с моим, в глубине глаз таились какие-то странные искорки, внезапно я почувствовала какую-то сильнейшую смесь нежности, страсти и любви, исходящую от него, и совсем растерялась. Его чувства были такими явными и сильными, что даже при моем неразвитом Даре я просто в них растворилась, они накатывали огромными волнами, вытесняя на задний план все остальное. Все сомнения, мысли... Его губы прикоснулись к моим и я совсем потеряла голову. Поцелуи становились все более настойчивыми, отдаваясь, правда, какой-то очень далекой болью в разбитой губе. В какой-то момент я почувствовала во рту вкус крови и все внезапно прекратилось.

— Прости, — сказал тихо Ратмир, отстраняясь от меня, — Я не хотел делать тебе больно, не подумал, не смог сдержаться, — он поспешно достал из кармана платок и аккуратно вытер кровь с моей губы. Пока целовались, открылась ранка и теперь опять начала кровоточить.

Голова сильно кружилась, а кончики ушей горели огнем. Стало ужасно неловко находится рядом с ним. Я не знала, как теперь себя теперь вести. Поэтому растерянно смотрела на пол и молчала.

— Я люблю тебя, Яррэ! Ты появилась в моей жизни как вспышка молнии, но я больше всего на свете боюсь, что так же и исчезнешь. Тогда жить станет совсем не за чем, — сказал тихо Ратмир, вставая с кровати.

Я совершенно растерялась. И что с ним делать прикажете? Что говорить? Я даже не знаю, какие чувства я испытываю к нему. Да, он мне нравится, но люблю ли я его или просто улавливаю его чувства? Совершенно очевидно, что мой Дар активировался сам (уж не знаю, почему именно сейчас) и теперь я совсем уязвима для чужих эмоций. Папа меня предупреждал, что самое опасное, когда Дар пробудился, но ты еще не умеешь отделять свои переживания от чужих. Так легко, к примеру, возненавидеть себя, потому что чужой негатив ко мне будет приниматься за мой собственный. Вот потому-то Дар этот и опасен сам по себе. А уж в сочетании с Даром исцеления... Целитель может лечить, но может и убивать... самого себя, к примеру. Ненависть в сердце рожденного спасать убивает своего хозяина. И вот теперь... Как бы только не перепутать одно с другим, как бы только не принять чужое за свое. Не было печали! Но как же мне понравилось... Ой, опять уши горят. Держим себя в руках!

— Пойдем, я домой тебя отведу, — он протянул мне руку. Я слегка помедлила — после случившегося было неловко к нему прикасаться, и вообще даже смотреть на него. Видимо, Ратмир расценил мое промедление по-своему, потому что опустил руку и виновато произнес, — Не думай, я сказал тебе все это не для того, чтобы услышать ответ, а для того, чтоб ты просто понимала, что в любой момент можешь на меня рассчитывать. Клянусь, я постараюсь больше ни словом, ни жестом не напоминать тебе о сегодняшнем разговоре. Пусть будет как прежде. Прости, что сегодня не сдержался. Я не хотел портить наши с тобой отношения.

Ну как на него сердиться после этого? Вот я и не сержусь. В конце-концов, мне очень понравилось с ним целоваться вне зависимости от того, испытывала ли я его чувства или же свои собственные. Какая разница, в самом-то деле, если итог был приятен? Другой вопрос, что превращать это в серьезные отношения сейчас не стоит, во всяком случае, пока я не соберусь с мыслями и не решу, что же все-таки чувствую сама.

— У тебя есть какой-нибудь шарф? — Ратмир удивленно посмотрел на меня.

— Что, прости?

— Шарф!

— А зачем тебе шарф?

— Тебе руки связать, зачем же еще?! — надо ж обста縘овку разряжать, а лучше, чем мои плоские шутки, для этого не придумать.

— Яррэ, я не понимаю. Зачем мне руки связывать?

— Ну чтоб избавить тебя от соблазнов в виде меня. Я давно подозревала, что из девушек тебе нравятся те, у которых физиономия разноцветная, желательно еще и с разводами. Хорошо б еще и глаза тебе завязать...

Ратмир стоял и смотрел на меня взглядом кролика, перед которым удав решил танцевать стриптиз (наверное, в качестве одежды используя свою старую кожу). Я сжалилась:

— Если кроме шуток, то мне надо лицо чем-то замотать, чтоб прохожих не распугивать. В конце-концов, я ж эльфийка, не стоит портить отношение людей к нашей расе, а то еще решат, что все эльфы похожи на бандитов с большой дороги, — я встала с кровати, — Да что ты встал столбом? Не сержусь я на тебя совсем. Мне даже понравилось! Ты хорошо целуешься, — кокетливо подмигнула, — Правда, сравнивать мне было не с кем. Будем считать поэтому, что ты самый лучший! Так, ну что ж делать? Шарфа нет. Ладно, будем домой закоулками добираться.