Картина четвертая:
"Лощина Спящих Пауков".
— Лощина Спящих Пауков. Странное название... Где это?
Я отобрал у Керита карту. Покрутил ее влево-вправо, пытаясь сориентировать по сторонам света. Задача оказалась нерешаемой, поскольку никаких сторон света на карте обозначено не было. Левое изделие придворных картографов, что вы от него хотите?
Таковы порядочки нашей веселой жизни. Составителям карт запрещено продавать их на сторону, ибо "Описания подробные земель, гор, лесов и водных просторов, с людьми и животными, на них обитающими" по закону должны идти исключительно на нужды армии, флота и ведомства господина Нариа. Но без карты — никуда, только самый бедный, захудалый караван тронется в путь, обойдясь секретными "описаниями". А непременным отличием таковых должна быть "роза ветров", исправно помещаемая в левом нижнем углу. Вот и приспособились дворцовые рисовальщики — клепают карты по шаблону, а на некоторые стороны света не проставляют — мол, брак производственный. Потом списывают этот "брак", и появляется он в конце концов в уличных лавчонках. Все все понимают, а придраться нельзя: по правилам!
Только грыб зеленый бы их побрал в конце концов, когда-нибудь!
— Так, посмотрим... Вот, седьмая баррикада... Властная улица обозначена, уже легче... Стоп! Эс-Зивер-релли. Вот оно! Южные гербовые ворота. Стало быть, юг...
— Эс-Зивер, — поправил мальчишка.
— Какая разница? Стало быть, юг у нас тут. — Я поставил метку свинцовым карандашом.
— Вы не подписывайте, — осторожно напомнил мой вчерашний спасенный. — Если стража найдет карту с обозначениями...
— То поедем мы ни в какую долину, а прямиком к Кеш-ге в гости, — я свернул матерчатую карту в рулон и упрятал за пазуху. — Ничего, будем надеяться, что тонюсенькую стрелку-точечку они за полноценный указатель не сочтут. Готов в дорогу?
— Вроде бы...
— Не понял, рядовой?
— Всегда готов!
— Вот то-то же! — Я поправил вещмешок, проверив, чтоб ничего не бренчало, не прыгало и не дергалось. То же самое еще раньше проделал с заплечной сумкой Керита. Кажись, полный порядок. Линхельван за спиной — его я никому не доверю, шпага на правом боку, — словом, Менестрель готов в дорогу!
И мальчишка пока держится бодро. Поскольку своих вещей у него нет, то нагрузил я его под завязку продуктами. Пусть привыкает трудовой хлеб зарабатывать, и потом, кто знает, может, Хозяин этот обо всем позаботился, а про провизию-то как раз и забыл...
Несмотря на все старания, на рассвете, который наступил непорядочно быстро, выехать не удалось. Вначале я сгонял Керита в пару ближайших лавчонок за всеми необходимыми покупками, потом куда-то запропастилась почтенная дюна Альгиз, которой я должен был отдать ключ и обязательно намекнуть, что я не умер и не пропал, а потому чтоб не смела сдавать мою комнату и распродавать вещи. Для подкрепления своих слов пришлось выложить определенную сумму задатка, после чего я внимательно посмотрел на отощавший кошелек и потуже затянул его шнурком. Дурак я все-таки, надо было слупить с Хозяина хоть какие командировочные. А то он, хитромордый, дал задание, заболтал мозги и слинял, не попрощавшись. В следующий раз я такого не допущу. Сойдемся пока на том, что первый блин всегда комом...
"Думай впредь, как заключать соглашения с Тьмой. На блюдечке тебе яблочко никто не поднесет". - Проскочила вдруг странная мимолетная мысль, будто даже и не моя, а какая-то чужая... Я внимательно прислушался к своему самочувствию. Внутренним голосом вроде никогда не страдал, хотя разговаривать самому с собой случалось, а тут надо же... А может, это вовсе и не мысль? Померещилось, на самом деле просто обычный громкий шепот из-за спины... Ну да, конечно!
Я оглянулся. За спиной никого не было. Керита еще где-то носило. Версия о "громком шепоте" трусливо растаяла, убедившись в собственной глупости.
Ну вот и начались наши таинственные дела...
Короче говоря, вышли мы где-то через часок после восхода солнышка. Сияло оно, противное, на редкость ярко и благостно, словно издеваясь над отягощенным мрачными думами Непонятым Менестрелем. Ну, Хозяин, подсуропил ты мне интригу, ничего не скажешь! Нашел же занятие! Еще вчера был я вольным "должником удачи", а сегодня стал тайным агентом непонятно каких сил, и главное, толком неясно, что я за это получу. Ясно только одно: на благосклонность Господа можно больше не рассчитывать. Мысленно пожмем плечами: как будто раньше она нам сильно помогала, аж жуть...
Выйдя на улицу, мы осмотрелись. Карта не прояснила ситуацию, ибо никакой лощины Апатичных, то есть Спящих Пауков на ней, что характерно, обнаружить не удалось. То ли Кериту попался вовсе негодящий продукт, и лавочнику стоит начистить морду, то ли...
То ли этой лощины нет и не должно быть ни на какой карте. Учитывая специфику дела, я был готов поставить на это целую медную лихсу. На которую можно купить ровнехонько целую половину подковы.
— Так что будем делать? — Поинтересовался мальчишка, оттягивая лямку вещмешка. — И кстати, как мне вообще вас называть? Непонятый Менестрель — слишком длинно и официально.
Я хмыкнул. Волчонок учится хамить...
— Называй меня... — Призадумался. — Лис. Черный Лис, если угодно. А делать мы будем вот что...
Потоптавшись на месте, я развернулся и потопал к Эс-Зивер-релли. Керит, разумеется, двинулся за мной.
Вообще, мальчишка начинал проявлять редкую сообразительность. Не ныл, не доставал с рассуждениями, молча делал, что говорят, а если что и спрашивал, то только по делу. Не люблю, знаете ли, людей, на просьбу сделать то-то и то-то отвечающих: "Зачем? А почему я? А что мне за это будет?". Меня жутко раздражают такие варианты ответа. Тогда уж легче пойти и сделать все самому, как спутники в дороге такие люди невыносимы. Приятно, что Керит оказался исключением.
Вон, топает себе на полшага позади, лицо сосредоточенное (сумки тяжелые), но не обреченное. Напевает под нос что-то ритмичное: трах-та-та-тах, тра-та-та-та-та-та-тах! Так идти легче. Я в его бурчание не вслушиваюсь, меня свои думы гложут. Или не гложут... М-да-а... Действительно, скорее нет! Сам удивлен, признаться. На такое дело идем, мирового масштаба, можно сказать, а голова пустая и беззаботная, как карманы после вчерашнего кутежа. В самом деле, над чем тут думать? Стороны обозначены, ставки сделаны, фигуры введены в бой, а игроки в ожидании хода. Вот сделаем дело, вернемся с победой, тут уж я не я буду, а с Хозяина живьем не слезу! Пусть дает объяснения, кто он такой, откуда взялся, чем ему Эссалон не угодил. Что вообще за игры тут начались: жили-жили мы себе в гармонии с природой и Божественной Семейкой, не так уж и сладко жили, само собой, но и на скуку жаловаться не приходилось. А тут на тебе, заявилась черт-те откуда вначале королева, рода которой ни в одном генеалогическим реестре не найдешь, а потом еще и этот Наместничек! Мстить ему, изволите ли знать, надо. Я, конечно, все понимаю, сам не образец благочиния, но мстить богу... Пока у меня такое в голове не укладывается. Для того, чтобы мстить богу, нужно самому быть богом. А других богов, кроме Эссалона, Творца нашего, чтоб ему... сладко пилось и мягко спалось, нет! Во всяком случае, я таких не знаю.
И сильно сомневаюсь, что знает хоть кто-нибудь. Даже в молодости, когда на службы и мессы в храмы Творца хаживал, ни разу от храмовников ничего такого не слышал. Бог — Один, Бог — Вечен, Бог — Всемогущ! Именно это вбивают с детства в наши непутевые головы. Бог — это Суть, Бог — это Смысл. В Него нельзя не верить, потому что Он существует и является людям. И даже Дети его, полубоги-эссы — разве не живое доказательство Его существованию? Разве мираж Заоблачный Город?
Наверное, я слишком мало ходил в Храмы и слишком много времени посвящал искусству меча и стихосложения. Мало во мне веры было в Тебя, Господи, мало веры Тебе, поскольку ни хрена хорошего Ты для меня не сделал. Может быть, потому, что не резон Тебе помогать неверящему, и получается тогда замкнутый круг. Может быть, я сам виноват в неверии своем. Но такой уж я человек: эгоистичный и самолюбивый. Волк-одиночка, честно говоря.
Слишком горд, чтобы просить и стоять на коленях даже перед Тобой, Господи.
И поскольку не вошел Ты в мое положение, ничем не помог и ничего не сделал, то уж теперь извини, что поставил я на темную лошадку...
Жизнь на улицах шла своим чередом. Кипела, бурлила, журчала и переливалась из порожнего в пустое, доказывая самый главный в мире постулат: жизнь, зараза такая, продолжается! Она всегда продолжается, что бы ни случилось. Закон Мироздания, однако.
В обычном режиме работали лавчонки и мастерские, туда-сюда сновали деловитые мужчины и веселые розовощекие девушки. Кровь с молоком, туго зашнурованный лиф еле держится, а от быстрой ходьбы юбка волнующе овевает стройные ножки. Просто прелесть, что такое! То-то Керит, хоть и топает за мной, как солдат походным маршем, но еще, ты посмотри, успевает каждой встречной красавице уделить положенную долю внимания. Энергии у парня — хоть отбавляй, если ума столько же, то в жизни не пропадет. Из таких вот Керитов и получаются геройские первопроходцы и отважные мореплаватели. Если в первом же бою стрелу своей геройской грудью не поймают.
Мы шли, полной грудью вдыхая воздух Нижнего Города. Воздух свободы, воздух вольности, — нет здесь никакой такой полиции, не подсматривает из каждой щелки недреманное око господина Нариа, благодать, так твою мать, наполняет душу! Вон собачатся между собой два мирных обывателя — торговец овощами и содержатель какой-то забегаловки, вот вежливо стучатся в запертую днем дверь публичного дома крепкие мальчики в суконных безрукавках, дабы выяснить, не иначе, некоторые финансовые вопросы, вот вообще трогательная сцена: такой же точно мальчик с бычьей шеей и обмотанной кожей дубинкой на поясе преподносит синий тюльпан миловидной девушке в скромном платьице. Девушка — сама невинность, и мальчик очень деликатен и осторожен. Идиллия, однако.
И какое кому дело до того, что девица эта — дочь одного из "ночных королей", законных ныне хозяев Нижнего Города? А мальчик принадлежит к другому "ночному" клану. Чтоб разбираться в таких тонкостях, нужно не меньше года прожить в Нижнем Городе, проникнуться его духом, уцелеть в полудюжине стычек и выпить "за жисть" с бывшими смертельными врагами. Наша жизнь проста и сложна одновременно, и надо просто понять ее, поверить в нее...
Многие горожане узнавали меня, приветствовали дружеским кивком, справлялись о личных делах и любопытствовали, когда и где будет следующий концерт. Отвечать приходилось на ходу: все в порядке, жив-здоров, уезжаю по личным делам, о концерте договоримся, когда вернусь, а когда вернусь, неизвестно. За Керитом приходилось присматривать, ибо его то и дело останавливали "поговорить" уже упомянутые крепкие ребята. Что поделать, я предупреждал: не любят у нас дворянчиков, а переодеваться он так и не захотел. Я и не настаивал, не хочу терять время, да и в провинции графский костюмчик нам сгодится...
К счастью, помогал мой авторитет: Черного Менестреля знали многие как Внизу, так и Вверху. А я знал лично практически всех "ночных королей", держащих эту территорию. Хочешь жить — умей вертеться, и хорошие связи у нас стоят порой поболее звонких монет. Одно полушепотом названное имя, и ребята с клановыми татуировками уважительно отваливали. Однако у таких связей есть и обратная сторона: трепать свое имя попусту "держатели" не позволяют никому. За базар и мне придется ответить, как вернусь домой. Скорее всего, обойдется парочкой именных концертов...
Одним словом, вот так, без особых приключений (как ни странно, не правда ли?), мы дотопали до Эс-Зивер-релли, то есть Южных Гербовых ворот. О которых, наверное, стоит рассказать поподробнее.
Внешняя стена в лучшую сторону отличалась от внутренней. Возвели ее в незапамятные времена, когда Ра-Тусс жил под постоянной угрозой набегов южных кочевых племен. Стенку отгрохали на славу, из лучшего камня, и защитников выделили в особое подразделение. Их так и назвали — Стражи Стены. Правда, доказать свою нужность ребятам так ни разу и не удалось, ибо тогдашний король вскорости охладел к идее оборонительной войны и затеял войну наступательную. Кочевников прижали к морю и частью сбросили в него, а частью ассимилировали, вынудив жить оседло. Ни шута бы, ясен пень, у короля из этой затеи не вышло, кабы не одобрившие законопроект эссы. Они же и помогли с выполнением: с боевыми отрядами кочевников армии короля справились сами, а вот мирное (относительно) население — женщины, старики и дети — подверглись насильственному изменению сознания. Все разом, одновременно. И приняли оседлую жизнь, забыв старые кочевья. Воздействие косвенно оказало влияние даже на самого короля и его венценосных соседей, заставив кое о чем призадуматься...
С тех пор Ра-Тусс не подвергался нападениям и осадам, и поэтому Стражи Стены хоть и сохранили свое особое положение, но приобрели качественно новый статус. Формально они относились к армии, но с некоторых пор вояк переводили в Стражи Стены в наказание или почетную ссылку. Когда не знаешь, куды деть неугодного чем-то офицера, когда наказывать его вроде и не за что, а видеть не хватает сил, выход прост: перевести в Стражи Стены! Оттуда дорога она — на почетную пенсию в мизерном размере, карьерный рост заблокирован наглухо на звании старшего сирэ. Всего-то навсего приравнивается к командующему отрядом наемников из ста — ста пятидесяти бойцов...
Единственная, пожалуй что, привилегия, оставшаяся у Стражей Стены, заключалась в том, что они выращивали редчайшие синие тюльпаны, символ королевской власти. Военным пришлось переквалифицироваться в садовников. Единственная на весь материк плантация этих тюльпанов находилась прямо на Стене, лианы увивали ее, поднимаясь по вбитым в швы колышкам, а корнями уходя в землю. Почему так, почему они не росли нигде больше, кроме как на Стене, никто не знал. И откуда появились, тоже. Просто вскоре после завершения войны с кочевниками Страж, завершавший утренний обход участка, заметил и сорвал удивительной красоты ярко-синий цветок, нежный, как поцелуй невинной девушки. Лепестков всегда было ровно пять, а цвет обладал таким сложным набором оттенков, что их сочетания так и не смогли за несколько веков добиться придворные красильщики тканей. Синий тюльпан был объявлен величайшей ценностью королевства, его преподносили на приемах послам государств, с которыми хотели заключить союз, их дарили особы графского и герцогского рода своим возлюбленным с предложением руки и сердца, и не было девушки, отказавшей такой просьбе и такому подарку. Синие тюльпаны стали символом верности.
Говорили, что они очень долго стоят в доме, где супруги верны друг другу, и умирают сразу же после измены одного из них.
Говорили, что одно прикосновение синего тюльпана может излечить от бесплодия или проблем с мужской силой.
Говорили, что в присутствии синего тюльпана невозможно врать...
