Прерванная поездка 2

Полковник снова посмотрел на часы и поторопил добровольца. Его коллеги с плохо скрываемой неприязнью поглядывали на выскочку, но вслух никто не возразил. Когда всё нужные параметры вошли в норму, Лёня стоял в центре круга и нервно перекладывал пистолет из одной руки в другую, чем вызывал опасение случайного выстрела. Но никто не стал его одёргивать, а только включили обратный отсчёт. После щелчка Леонид исчез.

Тридцать четвёртая глава.

Сергей Иванович лежал на мягкой траве и наслаждался пением каких-то птичек, разместившихся высоко в густой кроне. Хотелось так лежать, ни о чём не думать. Тепло, желудок полон.... Что ещё нужно для полного счастья? Давно он не пребывал в подобной безмятежности. Последний отрезок жизни не давал такой возможности. Конечно, он и тогда мог валяться сколько угодно в каком-нибудь пристанище, когда не нужно было куда-то идти в поисках пропитания и выпивки. Но сейчас его ни к какой выпивке не тянуло совершенно. Хотя, за последний год он не помнит дня, чтобы ему не пришлось выпить.

После того, как его подобрали возле Казанского вокзала и, приведя в порядок, спросили, что его вынудило опуститься так низко, на самое дно, он привычно ответил, что он достиг ровной и прочной поверхности, и уверен, что ниже уже не опустится.

Теперь, всматриваясь сквозь ветки дерева над ним, в белые облака, проплывающие по синему небу, он стал вспоминать, как всё произошло на самом деле.

После МГУ, его распределили в Академию труда и социальных отношений. Через несколько месяцев началась перепись населения, и его включили в число переписчиков, чтобы он невзначай задавал вопрос, не имеющийся в переписном листе. Академию интересовала проблема скрытого тунеядства. Когда люди формально числились работающими, в основном дворниками и сторожами, а на самом деле за них работали, главным образом пенсионеры или те, кому нельзя было официально работать, по разным причинам. Нет, они вовсе не эксплуатировали несчастных, всю зарплату они отдавали до копейки или оставляли себе процентов пять, не больше.

Это были в основном люди с высшим образованием, но не желавшие утруждать себя трудовым распорядком, а тяготеющие к творческой деятельности, или просто считающие для себя унижением, ходить на службу. Не состоящие ни в каких творческих союзах, разного рода поэты, музыканты, художники и прочие, варились в своём котле и не хотели иметь никаких дел с государством. Участь Бродского, получившего приговор, как тунеядец, их здорово испугала. Поэтому они и нашли эту лазейку с формальным трудоустройством.

В его переписной участок попал и Курский вокзал, где проводилась перепись среди пассажиров. Так он впервые соприкоснулся с теми, кого называли ставшей в последнее время привычной аббревиатурой — БОМЖ. На следующий год после переписи, его руководитель стал настаивать, чтобы Сергей сел за кандидатскую диссертацию, он же и предложил ему тему, ״Социальной и трудовой адаптации в социалистическое общество лиц без определённого места жительства״, попросту, бродяг.

Не сказать, что он обрадовался этой идее завлаба. Ему хорошо помнился тот запах, вернее, вонь, исходившая от этих субъектов. Но самое большее омерзение вызывали женщины, которых даже в этой среде вообще не считали за людей. Сергей понял причину, по которой именно ему поручили писать ״диссер״ на эту тему. Дело в том, что он ухаживал за рыжеволосой Светочкой Васнецовой, пришедшей к ним через год после него. И на эту симпатичную девушку положил глаз его непосредственный шеф, имевших двух дочерей, ровесниц Светы.

Свадьба состоялась в апреле, а в июне поступило это предложение, от которого он не мог отказаться. Оставался ещё год работы по распределению, поэтому, уволиться он не мог, да и не стал бы, потому, что тогда Светлана бы осталась отрабатывать в Академии без него. А на это он пойти не мог. Поэтому, он дал согласие писать кандидатскую по этой теме.

Первое время он собирал и обрабатывал чисто теоритические данные. Но настало время, когда пришлось идти, как говориться ״в поле״, то есть, заниматься непосредственным сбором материала. А первый день похода к бомжам? Понятно, что идти к ним в том, в чём ходил на работу, он не станет. Из имевшейся дома одежды, что как-то могла сойти за подходящую к тем условиям, был только костюм стройотрядовца, выцветший и увешанный значками, и имевший кучу нашивок.

Пришлось идти в магазин рабочей одежды и выбрать не столь броское. Надо сказать, что его дебют оказался неудачным. С ним никто не хотел разговаривать, да и сам он не стремился к такому общению. На другой день, он пошёл в места их наиболее вероятного расположения, с маленьким рюкзаком за спиной, в котором была бутылка креплёного вина и два плавленых сырка ״Дружба״. От угощения народ не отказался. А от исповеди, на тему, как они до такой жизни докатились, предпочли уклониться, под предлогом, что им надо спешить к приходу поезда из Симферополя, чтобы собрать пустые бутылки.

Потянулись унылые дни, несмотря на прекрасную летнюю погоду. К нему быстро привыкли, перестав опасаться как вероятного сотрудника милиции. Потом уже не нужно было приносить выпивку, чтобы разговорить собеседника. Тем более, среди них были и такие, которые не употребляли спиртное. Наиболее изворотливые и не искренние, были отсидевшие свой срок. Сергей специально не интересовался у них статьёй и приговором. Во-первых, он кроме двести шестой, других и не знал. А выучить их и показать свои познания в уголовном кодексе, значит оттолкнуть от себя этот скрытный контингент.

Они были мастера сочинять истории, от которых хотелось рыдать на судьбу — злодейку, сгубившую молодость невинно осуждённого. Первое время Сергей пытался добиться пересмотра дел, приговоры по которым он считал несправедливыми. Ему не отказывали с допуску к судебным материалом, благо предписание от руководства Академии, имелось.

Ему пришлось убедиться, что большинство ״невинно осуждённых״ его попросту обманули. Но по трём делам он привлёк юристов и добился пересмотра приговора.

Зимой он занимался обработкой материала, а с конца весны снова был вынужден отправиться в неприглядные места. Некоторых собеседников уже не застал. Кто сел за преступление, кто банально замёрз, уснувший пьяным. Им на смену пришли другие. Это были или новички, или из другого города.

Нельзя сказать, что бродяги были вольны обитать там, где им хотелось. Хотя они и позиционировали себя свободными от государства и общества, но их структура была своеобразно организована по примеру животных на воле или воровской группировки.

Своеобразная стая имела своего вожака и свой ареал обитания, где чужака не жаловали. Каждый член сообщества вносил долю в общую кассу, ״общак״, чтобы главарю не пришлось лично рыться в помойках. Сергею пришлось задабривать вожака дешёвым вином и папиросами, чтобы ему позволили бывать в их постоянного обитания.

Немало имелось и одиночек, которые были представлены сами себе. Они бродили по городу в поисках мест, где можно было найти еду или то, что можно продать и купить выпить и закусить. Они были своеобразными изгоями, их прогоняли из наиболее ״хлебных״мест, находящихся в зоне влияния той или иной группировки. На вопросы Сергея, почему бы им, влачащим такое жалкое состояние, не вернуться к нормальной жизни, отвечали категорическим отказом. Пресловутая свобода от государства, оборачивалась зависимостью от старшего в группировке, милиционера, да и просто хулиганов, показывающих свою удаль и мастерство рукопашного боя, на бродягах.

Но среди этой разномастной людской массы, обычно находился человек, обладавший недюжинным умом, большими знаниями и даром убеждения. Сергею особенно интересно было общаться с таким собеседником. Минус в этом был только в том, что ״на сухую״ разговора не получалось. В трезвом состоянии собеседник откровенничать не желал, а после первого стакана начинался уже предметный разговор. И Сергею тоже пришлось пить, хотя и два раза меньше собеседника, но приходил он домой уже не на твёрдых ногах.

Надо сказать, что этот бродяга, был уникум. С его слов, он имел два высших образования, государственные награды. Был руководителем отдела экспериментальной физики. Чем конкретно тот занимался и в чьей структуре находился отдел, Борис Леонтьевич, так величали его, никогда не признавался.

Когда он привык к Сергею и убедился, что тот не является агентом ни чьей разведки, стал понемногу откровенничать. Что-то о событиях на каком-то перевале на Урале, где якобы по его вине погибли люди, то ещё о чем-то трагическом. На следующий день, Борис Леонтьевич с пристрастием выпытывал у него подробности вчерашнего разговора, чтобы убедиться, что не выболтал никакой тайны.

Однажды, после пятого стакана, признался, что ушёл от всех, после гибели Гагарина. На вопрос, мол, каким образом это могло произойти, ответил, что был эксперимент, совпавший по времени с тем полётом. В институте отрицали всякую связь с эти событием. Но он несколько раз перепроверил все результаты и убедился, что та трагедия лежит и на нём. Тогда ушёл с работы и сильно запил. От него ушла жена, отвернулась вся родня. И в результате он здесь, в этом выселенном доме. А ему осталось совсем недолго, поэтому он, таким образом, хочет сбросить камень с души, поделившись этой тайной с кем-нибудь.

Придя к Борису Леонтьевичу через несколько дней, Сергей узнал, что тот, будучи сильно пьяным, выпал с окна и разбился насмерть. Милиция, когда приехала расследовать этот случай, очень интересовалась, с кем он часто выпивал или приятельствовал. Сергей тогда очень сильно напился и пришёл домой просто во невменяемом состоянии.

Его супругу всё больше стало тревожить это его погружение в жизнь бомжей. И не только выпивка. От одежды Сергея стало попахивать дымом, какой-то химией. Пару раз не ночевал, оттого, что был сильно пьян, и добираться домой, был не в состоянии. А спустя какое-то время она с ужасом обнаружила на голове годовалой дочери вшей. Последовал серьёзный разговор с мужем. Тот клялся, что сократит частоту визитов в их жилища и прекратит пить. Надо отдать должное, что он сдержал своё слово. Всю следующую зиму он работал с накопленным материалом. Но в апреле снова пришёл домой в прежнем состоянии. На следующий день объяснил, что случайно встретил одного знакомого из того сообщества и по случаю выпили. Клялся, что больше этого не будет.

Но потом всё повторилось, как и в прошлом году. Однажды, после отсутствия его в течении трёх дней, он заявился с компании двоих бродяг и заявил, что в семью больше не вернётся. Собрал рюкзак с вещами, взял деньги, оставил ключи от квартиры и ушёл. Проплакав всю ночь, Светлана пришла к директору Академии и рассказала, что произошло. Ток вызвал руководителя Сергея и попенял его за слабый контроль за сотрудниками. На этом всё и закончилось. Руководитель, было, предпринял попытку приударить за ״соломенной вдовой״, но Светлана, у которой закончился срок отработки после ВУЗа, просто уволилась. Соратники Сергея по отделу, взялись за его розыски, чтобы вернуть его в семью, но он прогнал их и предупредил, что в следующий раз будут иметь дело не только с ним, но и с его друзьями.

С того дня прошло пять лет. И вот он лежит в полной безмятежности, словно заново родился. Для себя это воспринял как знак свыше, что перевёрнута очередная глава в его жизни, и теперь всё пойдёт иначе. Облегчённо вздохнув, Сергей поднялся и вышел на опушку. Теперь нужно выбирать, в какую сторону идти. Послышался свист, как будто выходит воздух из камеры, из-ниоткуда, перед ним возник парень, которого он помнит по бункеру. В руках у него был пистолет. В груди Сергея всё оборвалось.

Тридцать пятая глава.

— Привет! — воскликнул Леонид. — Даже не верилось, что смогу попасть именно в эту точку, что и ты.

— А ты и не попал. Я появился во-он там, — и Сергей показал рукой влево. Тот повернул в голову в указанную сторону, и Сергей бросился к нему, пытаясь вырвать оружие. Тот среагировал мгновенно, уйдя в сторону и ударом ребра ладони по затылку, сбил нападавшего с ног, что тот упал лицом в крапиву.

— Что, бомжара, не ожидал? Скажи спасибо, что не пристрелил.

Сергей стал приподниматься, упираясь руками в землю, но тут его замутило, и он опять упал. Потом всё же нашёл в себе силы, и встал на ноги, слегка пошатываясь, вращая головой из стороны в сторону. Мелькнувшую было мысль воспользоваться украденным ножом, отбросил как бесполезную.

— За мной послали?

— Угадал. Но не рассчитывай вернуться на дармовые харчи, обратно с собой не потащу.

— Пристрелишь? — и Сергей кивнул головой на пистолет.

— Нет, хотя и обязан.

— Так я тебе и поверил. У вас в ״конторе״ дисциплина и партийная сознательность в крови.

— Чтобы ты в этом понимал... Тебя я не потащу обратно, только потому, что с удвоенной массой поле может не справиться и неизвестно, чем закончиться перенос. Стрелять не стану, потому, что не хочу.

— Накажут...

— А доказательства где?

— Проверят пистолет и поймут.

Леонид молча передёрнул затвор и выстрелил вверх. Сергей даже вздрогнул от неожиданности.

— А теперь пусть проверяют. Но не это для меня сейчас главное, тем более, времени мало. Мне вот что интересно, где это мы сейчас? На окрестности бункера не похоже..., — уже более мирным тоном сказал Леонид, отойдя от Сергея на три шага.

— Не знаю. Тем более, здесь где-то полдень и начало лета.

— Ясно, место может быть сместилось, относительно бункера, а время? Как думаешь?

— Судя по машинам, шестидесятые или начало семидесятых.

— Почему так решил?

״Жигулей״ не видел, и новых ״Волг״ тоже.

Действительно, по дороге, которая была метрах в трёхстах от них, изредка проезжали легковые и грузовые автомобили, ״Москвичи 408״, ״горбатые״ ״Запорожцы״.

— Вот бы добыть какие-нибудь доказательства! Свежую газету, например. Или радио послушать.

Тут он взглянул на часы и погрустнел, приближалось время возвращения. Оглянувшись в поисках материальных доказательств. Но ничего подходящего не увидел. Внутренне пожалел, что не догадался захватить фотоаппарат, нарвал росших с краю поля злаков и сорняков. Пусть там сами определяют приблизительное время года.

— Ты, вот что, беги отсюда подальше, иначе может затянуть вместе со мной. А то застрянем где-то в пустоте. Да и вообще, сваливай от этого места быстрее, кто его знает, сколько ещё сюда народу отправят.

Сергей не стал себя уговаривать. Бросился в заросли и побежал прочь по обнаруженной тропинке. Когда почувствовал, что его ход замедляется, обхватил руками дерево и держался за него. Вскоре тяга исчезла, и он разомкнул руки.

Появление Леонида вызвало в бункере бурю ликования. Со всех сторон посыпались на него вопросы, но руководитель приказал следовать за ним и они пошли в его КУНГ.

— Рассказывай всё по порядку.

— Очутился я на опушке леса, перед полем, засеянным вот этим, — и Леонид положил на стол пучок разных растений. — За полосой поля, метров через триста проходит дорога. На окрестности бункера не похоже, но я их толком и не знаю.