Прерванная поездка 2

Прерванная поездка-2.

Первая глава.

— Ты понимаешь, что тебе грозит за невыполнение приказа по поимке особо опасного государственного преступника!? — Закричал и ударил кулаком по столу, всегда спокойный и вежливый Председатель КГБ. — Самое большее, на что ты можешь рассчитывать после этого, это командовать взводом за Речкой.

И его ярость была всем понятна. Была проведена масштабная работа по обнаружению этого Доронина. Задействовано КГБ, МВД и ВВ. Сотни людей и служебных собак буквально по пятам преследовали его. Один погиб и один ранен. Было два огневых контакта, но без какого-либо положительного результата.

Ему постоянно по радиосвязи докладывали обо всём. Но было необходимо узнать из первых рук, что же там произошло на самом деле. Ибо всё случившееся не укладывалось в привычную схему. А всё необычное, что не вмещается в рамки предсказуемого, вызывало у него сильное раздражение. Это как в шахматной партии, когда по первому ходу соперника можно предугадать всю партию. А здесь противник вынуждал играть по его правилам, не смотря на разницу в мастерстве.

А когда его загнали в буквальном смысле в безвыходное положение, и считали, что он уже у них в руках, но он опять ускользнул. И это при том, что он остался почти безоружным, побросав всё своё имущество, а сам ушёл.

— Чем Вы объясните свой преступный непрофессионализм?

Полковник Разбегаев, стоял, ни жив, не мёртв, хотя он попадал в такие переделки, что генералу Крючкову и не снилось. Но он никогда не праздновал труса и мог первым броситься под пулемётный огонь и выйти победителем. Но это было там, где он сам себе командир и только от него зависело выполнение поставленной задачи. А здесь велась какая-то непонятная игра. Он чувствовал, что за тем рвением, которым сопровождался поиск и погоня Доронина, есть непонятная тайна, но тщательно скрываемая от всех участников.

— Товарищ генерал. В целях поиска и задержания преступника, были блокированы все пути, по которым он пытался вырваться из зоны оцепления. В результате, он понял безуспешность попыток прорваться и решил спрятаться в необслуживаемом усилительном пункте связи. Но был своевременно обнаружен и блокирован. Ему было предложено сдаться, при этом мною было гарантирована безопасность и сохранение жизни на время следствия и суда. Но Доронин, ни на какие контакты не шёл. Когда закончилось время ультиматума, вниз была брошена граната со слезоточивым газом. Он в ответ несколько раз выстрелил, целясь в военнослужащих. Но ни в кого не попал. Затем команда из троих человек в противогазах спустилась вниз. Но Доронина там не обнаружили. В стене была дверь, предназначенная для обслуживания кабеля, но она была закрыта изнутри. Предположив, что преступник смог скрыться за нею, дверь была взорвана. За нею находилось помещение с аппаратурой связи и тоннели, по которым проложены кабеля в интересах обороны страны. Обследование данных тоннелей не выявило никаких признаков проникновения. Тем более, тоннели входили в помещения, в которых неслась круглосуточная дежурная служба.

— Тогда куда же он скрылся?!

— Не нахожу объяснений, как и куда он мог исчезнуть, товарищ генерал.

— Твою мать! Ты же коммунист, а значит и материалист. Человек не может, просто так, взять и исчезнуть. Попросту, раствориться в воздухе. Он не КИО и не ангел бестелесный. Завтра, нет, сегодня же, привлеки геофизиков с их аппаратурой, и обследуйте каждый сантиметр в радиусе полкилометра. Пусть ищут пустоты или тайные ходы, по которым он скрылся.

— Есть! Разрешите идти?

— Идите!

Когда за полковником закрылась дверь, Крючков тяжело опустился в кресло. Он был уверен, что ничего геофизики не найдут. А не отдать такой приказ, было бы не разумным и непонятым подчинёнными, которые понимали, что просто так ни люди, ни предметы не исчезают, здесь не цирк. Пусть ищут ветра в поле, раз не смогли поймать вовремя. А он получил ещё одно доказательство правдивости истории, изложенной Дорониным.

Потом генерал подошёл к среднему сейфу, как и все замаскированный дубовыми панелями. Достал из кармана ключ и открыл тяжёлую дверь. Потом достал второй ключ и открыл опечатанную маленькую дверцу. Внутри отделения был опломбированный железный ящичек.

Поставил его на стол и сорвал пломбу. На замок он не закрывал, так, как в этом уже не было необходимости. Под крышкой лежала та самая тетрадь, переданная Дорониным всего лишь неделю назад. Хотя он и знал её наизусть, но ещё раз вглядывался в строки, написанные шариковой ручкой. Через это визуальное и тактильное восприятие он пытался понять, с кем или с чем ему пришлось столкнуться. Это, сродни тому, как верующие относятся к предметам, которые якобы являются свидетельствами земной жизни Христа. Хотя сравнивать этих персонажей нельзя ни в коем случае, но другого подходящего примера не нашлось. А вот если бы Доронин сидел в камере внутренней тюрьмы или его тело медленно остывало бы в морге, тогда было бы другое дело.

Было время, когда он не верил ни единому написанному слову, а в другой раз считал очень правдоподобным, всё что написал этот геолог. Если исходить из этого, то можно предположить, что та сила, которая перенесла его в это время, в минуту смертельной опасности вернула обратно. И это для всех самое лучшее, что могло случиться.

Гораздо худшее, было бы, если бы его перенесло в прошлое. Тогда, учитывая его решительность в достижении поставленной цели, можно допустить и повторение актов по устранению лиц, виновных в различных прегрешениях перед будущим. Его будущим.

Следовательно, Доронин не простит охоту за ним, и может ликвидировать его каким-либо способом. А фантазии в способах подобных акций ему не занимать. Тем более, располагая информацией об отечественных и зарубежных терактах в его время.

Председатель КГБ в очередной раз засомневался, правильно ли он поступил, не согласившись на дальнейший диалог с ним? Впрочем, ему никогда не приходилось жалеть о принятых решениях и совершённых делах. Тем более, когда на карту поставлено само существование государства. И он не мог поступить, чтобы существовала даже малейшая вероятность утечки информации о далёком будущем, а тем более, о близком. А допустить, что дилетант сможет обыграть самую лучшую и многочисленную спецслужбу мира? Это стало для него самым большим потрясением в карьере.

Хотелось бы верить, что с его исчезновением, кроме обладателя заветной тетради никто в этом мире не знает, что произойдёт в близком и отдалённом времени. Естественно, следует принять поправку на отсутствие некоторых игроков, которые вершили историю.

Ближайшее событие, которое должно произойти, это появление в следующем году немца на Красной площади в День пограничника. Из записи следует, что эта провокация было спланирована людьми тогдашнего генсека, чтобы устранить высшее руководство Вооружённых сил. Что развязало руки в плане капитуляции перед Западом по всем направлениям.

Американцы, которым в ближайшие годы предстояло утилизировать половину своих стратегических ракет, выслуживших сроки, были не на шутку испуганы таким масштабным односторонним разоружением.

Их дипломатия провела такую блистательную работу, что США даже не поверили в такой ошеломительный успех. СССР согласился уменьшить свой, боеспособный ещё на долгие годы, ядерный потенциал до паритета и в ״знак доброй воли״ уничтожить ракеты средней и меньшей дальности. Доходило до того, что требовали от военных, проводивших испытание новейшей гиперзвуковой ракеты, которая по характеристикам не попадала под уничтожение, чтобы она пролетела на тридцать километров дальше.

Военные потом со слезами на глазах наблюдали, как довольные американцы, присутствовавшие на испытаниях, потирали руки. Им, такую ракету, было бы не создать в ближайшие двадцать лет. И настояли на уничтожении не только изготовленных опытных экземплярах, но и всей технической документации и испытательных стендов.

Генерал не в первый раз поразился, что штатский человек, не имеющий никакого отношения к секретам, обладает такой информацией. Он специально перепроверил эти сведения о вооружении, которые описал Доронин, и всё подтвердилось. А может это чья-то игра? И он всего лишь игрушка в чужих руках, даже не догадывался, о своей роли в этой провокации с далеко идущими целями. И эти сведения всего лишь для придания правдоподобности всему остальному, что имеется в тетради.

Правда, из этого ряда выпадает история с ״Адмиралом Нахимовым״. Но, если задаться целью, чтобы поверили в пришельца из другого времени, а значит и во всём том, что он, или они, насочиняли, то теоретически можно подстроить такую катастрофу. А это говорит о большой масштабности задуманного.

Вспомнив события сегодняшнего дня, Крючков засомневался в своих предположениях. Если некие силы проделали такую огромную работу, тогда почему не смогли обеспечить безопасность своей главной фигуры, и едва не допустили захвата? Или они не сомневались, что он сумеет уйти от преследователей и в том подземном колодце он оказался не случайно, а направился к нему целеустремлённо?

Вопросов множество, как и ответов. А какой из них правильный? Как найти ту страницу, где приведён правильный ответ? И не с кем посоветоваться, чтобы решить задачу, не посвятив в тайну другого человека. Тогда секрет перестанет быть таковым.

Пока полковник будет в буквальном смысле рыть землю, есть время для обдумывания, какой следующий шаг предпримет противник.

Вторая глава.

Как же болит голова! А говорят, что мёртвый человек ничего не чувствует. Хотя, кто это может подтвердить. Сейчас набегут какие-то тёмные существа, как в фильме ״Приведение״, и потащат вниз. Даже не стану смотреть на своё тело. Иначе потом не засну, вспоминая увиденное. Интересно, а на том, то есть, уже на этом свете, можно спать и видеть сны?

Оказывается, что можно не только видеть, но и слышать звуки и запахи. Я принюхался. Пахло жареной картошкой. Чудеса какие-то! Разве жареные грешники так должны пахнуть?

Была, не была, открываю глаза. Вижу белый потолок. Больница? Вряд ли, так, как он деревянный, только покрашенный. Даже видны сучки. А стыки досок проклеены бумажной полосой, чтобы не сыпалась пыль с чердака. Видел в деревнях такое.

Допустим, я в деревне. То есть, живой, а не в Аду. То, что мне не место в Раю, понятно и не требует доказательств. Оглядел помещение, в котором оказался. Комната в каком-то доме или квартире. Нет, точно не в квартире. Такую мебель только на дачах терпят. И окна для квартиры малы. Кровати разные. Вернее, одна железная кровать, на которой я лежу, и не новый диван. В простенке на высокой тумбочке чёрно-белый телевизор ״Рекорд 306״. Точно я в сельской местности, где ещё может сохраниться такая архаика.

Прошлый раз я оказался в знакомом месте, а этот дом я не помню. Никаких фотографий в общей рамке, как это принято в сёлах, на стене не было. Но если здесь живут дачники, тогда понятно. В правом углу стол под скатертью. На нём механический будильник ״Слава״ и приёмник ״Альпинист״. Ни газеты, ни календаря. Предметов двадцать первого века не наблюдается, значит, я не дома.

Решёток на окнах нет. Следовательно, и не в тюремной больнице. Тогда где? Недалеко залаяла собака, к ней присоединились ещё две. А петухи не кричат. Или ещё не время? Совсем рядом опять стали стучать по железу. Пойду, осмотрюсь, если только дверь не заперта.

Я не удивлюсь, если окажется, что меня забросило в другое место и время. Интересно бы узнать подробности. Так, а чем закончилась история в колодце связи? Если я просто исчез, то представляю удивление тех, кто спустился вниз. А карьера, а возможно и судьба того, кто командовал моим захватом, могла и рухнуть в одночасье. Такую неудачу без последствий не оставят.

Осторожно опустил ноги на пол и встал с кровати. Немного закружилась голова и я сел обратно. Через минуту лёгкая тошнота прошла, и я повторил попытку. Теперь другое дело. Осторожно подошёл с зеркалу, висевшему в другом простенке. В нём отразилось моё лицо с двухдневной щетиной. Даже не знаю, радоваться, или нет. С одной стороны, не надо привыкать к чужому лицу при бритье. А с другой стороны, меня везде ищут, и тогда опять придётся где-то прятаться. А спать на кровати, даже такой, всё лучше, чем на надувном матрасе.

Пить хочется, а в комнате ничего не на глаза не попадается. Пойду, поищу на кухне, обычно там стоит бак или ведро со свежей водой. На стуле лежала моя штормовка и брюки. Ботинок не было, наверное, за дверью. Одевшись, пошёл к двери и нажал на ручку. Она пошла вниз, и я толкнул дверь. Дальше оказалась кухня, судя по печке с плитой и большой стол, явно обеденный. На лавке под окном стояло эмалированное ведро, а на нём алюминиевый ковшик. Поднял крышку и зачерпнул воду. Приложился к черпаку и с жадностью стал глотать прохладную воду.

Оторвался от него, когда почти всю воду выпил. На газовой двух конфорочной плите стояла кастрюля и сковорода, накрытая крышкой. И именно от неё пахло жареной картошкой. А что в кастрюле? Наверное, первое. Тут мне жутко захотелось борща. Переборол себя, но к кастрюле не прикоснулся, надо знать меру. Пойду на улицу, посмотрю, кто там стучит.

Открыл следующую дверь и вышел в сени. Буду это помещение так называть, раз дом, судя по всему, в сельской местности. Из сеней было две двери, справа и слева. Пошёл вправо и оказался на крыльце дома. Вниз шло три ступеньки и калитка на улицу. За забором была улица, с такими же деревянными домами. Вернулся внутрь и открыл левую дверь. Вниз уже вела крутая деревянная лестница, а ступенек было шесть или семь. Помещение было большим, почти как площадь дома. Служило оно сараем, кладовкой, гардеробом рабочей одежды. В общем, тут хранилось то, чего не надо тащить в жилую часть, но пользоваться им приходится часто. Во двор вела сбитая из простых струганных досок дверь, в данный момент, распахнутая настежь. И там кто-то чем-то периодически стучал.

Выхожу за дверь и вижу парня, лет тридцати, выравнивающего на куске рельса гнутые гвозди. Он увидел меня и отложил молоток.

— Привет, как ты, оклемался?

Парень не знакомый. Может он меня знает, а я его забыл после перенесённых событий?

— Да, привет. Стало лучше. Только голова немного кружится.

— Это хорошо. Думали, если к вечеру не очнёшься, тогда придётся ехать за врачом.

— Далеко?

— В Яковлевку, ближе нет.

— Зачем ехать, если по мобиль... по телефону можно позвонить.

— Со вчерашнего дня не работает. Где-то опять линию оборвало. А ты вообще, кто?

Так. Значит, он меня не знает. Тогда, почему я в этом доме? Подобрали где-то без сознания. Знать бы, в какой части света я нахожусь, и на какой широте. В Подмосковье уже осень настала с ночными заморозками, а здесь ни одного жёлтого листочка. Ростовская область или Краснодарский край? А может Ставропольский? Не был там ни разу, поэтому даже не знаю, какая у них может быть погода в это время года. Надо же, в рифму получилось. А парень всё ждёт ответа. Какое имя мне назвать? Выдумать? А если он мои документы видел, а я назовусь чужим? Или его не имя интересует, а кто я есть по жизни?

— Валерий, меня зовут. Но я больше ничего не помню, всю память, видимо, отшибло....

— Как это, ничего не помнишь? И даже то, кто тебя по голове стукнул? Или ты сам ударился о дерево? А рюкзак твой где?

— Ничего не помню. А где это было?

— Между Фроловкой и нашей деревней, если напрямик через лес идти.

Названия знакомые, но увязать их друг с другом не могу. Фроловка, насколько я помню, в Приморье, а Яковлевка в Калужской области. Хотя, деревень с одинаковыми названиями полно.

— Фроловку помню, а как в лесу оказался, нет.

— Мы подумали, что тебя твои дружки по голове долбанули, ограбили и бросили?

— Я был не один?

— Это тебе знать, с кем ты был. Обычно, ״чёрные копатели״ группой ходят.

Вот так дела! Интересно, к которым именно меня отнесли. Одни раскапывают старые могилы, в надежде поживиться золотом, другие ищут оружие, немецкие награды и солдатские медальоны.

— Нет, я к ним никакого отношения не имею. А кто я, ничего не помню.

— Я тоже так подумал. Ладони у тебя без мозолей от лопат и при тебе ничего сопутствующего не нашли. А может ты тоже за черникой ходил, потом потерялся и упал?

— Какая может быть черника осенью?

— Ничего себе, — удивился парень. — Даже не помнишь, какое сейчас время года. Что же нам с тобой делать? Но ничего, ты уже на ногах, так что, сами к врачу поедем. И а милицию надо будет сходить, вдруг тебя родня в розыск объявила.

То, что в розыске, я и так знаю. В милицию не пойду, лучше сбегу по дороге. А вот то, что сейчас не осень, а средина лета, хорошо. Только вот, знать бы, какого года. Как спросить, чтобы он не сильно удивился вопросу?

— Не в курсе, как там наши на Чемпионате сыграли последний матч?

— Нет, телик не работает, а радиоточку мы не подключали.

— А по транзистору?

— Батарейки только для фонарика есть, к нему не подходят.

И тут облом. Как же узнать?

Третья глава.

Что-то опять голова закружилась. Присел на лавку, подставив лицо солнцу. Хорошо как! Надоело мёрзнуть в подмосковных лесах. А тут опять лето.

Парень не стал больше выравнивать гвозди, видимо пожалев меня, а принялся вытаскивать их из кучи старых досок. Похоже, разобрали какое-то строение, сарай, скорее всего. Вон в углу двора лежат такого же возраста брёвна. А мне надо переварить имеющуюся информацию.

Буду мыслить логически. Чемпионаты по футболу проходят каждые два года. Чередуясь, Мира и Европы. В 1986 году был в Мексике. Это я хорошо помню. В тайге, совсем недавно, ребята обсуждали в столовой исход какого-то матча. Через два года... Чёрт, не помню, где был Европейский Чемпионат. А в 1990? Забыл всё. Помню, что играли в Италии, Франции, Германии. Да, и в США, тоже был чемпионат. А в каких годах наши не играли? Не помню. Может оттого, что головой ударился? А если не ударился, а пуля чего-то там успела задеть в мозгу. Насколько я помню этот момент, то перед тем, как нажал на курок, увидел яркую вспышку. Ещё успел подумать, что бросили световую гранату. ״Заря״, кажется, называется. Или это был момент переноса, а выстрела не было?

Рассказывать, кому попало, кто я такой, теперь уже не стану. Постараюсь остаться незаметным и поскорее определиться. Знать бы, в прошлое или будущее меня перенесло, относительно 1986 года?

— Извини, забыл спросить, как тебя зовут?

Парень отвлёкся на минуту от доски, положив клещи.

— Я Михаил. А друг, с которым мы тебя нашли, Гриша.

— А где он сейчас?

— За черникой с утра ушёл. Вчера так ничего и не собрали, тебя вот тащили сюда.

— Да, мне конечно, спасибо вам надо сказать, сразу и не сообразил. Может в магазин сбегать?

— Откуда здесь магазин. Автолавка будет послезавтра, но там ничего такого не продают.

— Расскажи, как вы меня нашли.

— Что там рассказывать.... Пошли мы, значит, за черникой. У каждого по ведру и пол-литровой банке. Свернули с дороги на тропинку и минут через пять увидели тебя. Ты вышел из-за деревьев, как будто пьяный. Шатаешься весь, обхватив голову руками и закрыв глаза. Потом споткнулся о камень и упал.

— Мы сначала хотели пройти мимо, не хотелось с алкашом связываться. Но Гриша настоял, вдруг кто знакомый. Подошли, перевернули тебя, водкой не пахло, только дымом. Пытались тебя растормошить и поднять на ноги. Но ни в какую. Посмотрели документы и узнали, что ты из Москвы. Решили тебя доставить сюда. А на чём? Транспорта никакого, в деревне есть трактор, но он давно сломан. Пришли к согласию, тащить тебя на закорках по очереди.

— Но быстро поняли, что так только промучаемся. Потом ты вроде стал приходить в себя, но на ногах устоять долго не мог, не то, что идти. Мне пришла идея, сделать подобие носилок. Сняли твою штормовку и Гришкину. Подобрали две длинные палки и продел их в рукава. И так понесли. За час управились.

— Дома попытались привести тебя в чувство нашатырём, но ты через пару минут вырубался снова. Не стали больше мучить, а уложили на кровать. Только проверяли часто, как там ты.

— Сегодня Гришка пошёл один за ягодами, терять два дня было бы слишком. А я остался, надо же за тобой присматривать, — и, видя мою реакцию на последние слова, добавил. — Во всех смыслах. Кто его знает, кто ты и что ты. Да, есть будешь?

— Хорошо бы, а то, как мне что-то подсказывает, последнее время всё на тушёнке сидел.

— Тогда пошли в дом. Я тоже заодно поем.

Борщ, а это был именно он, оказался удивительно вкусным, даже без сметаны и майонеза. Зато со свежей зеленью. Потом на ״ура״ пошла жареная картошка с укропом. Я давно так вкусно не ел. Когда пили чай с сахаром, я спросил у Михаила:

— Покажешь место, где меня нашли?

— Четам показывать, ты и сам найдёшь, я тебе нарисую, как туда дойти.

И вот я иду по натоптанной тропинке к тому месту, где меня подобрали двое парней. Это для меня из того мира, они парни, а для нынешнего, Михаил старше года на три. Из-за поворота показался кто-то с голубым эмалированным ведром, завязанным сверху белой тканью. Можно даже не сомневаться, что это и есть второй мой спаситель. Ровесник товарища, только меньше ростом и чем-то похож на него. Братья? Он тоже с интересом вглядывается в меня. Но солнце бьёт ему в глаза и он не сразу меня узнаёт.

— Здравствуй, Валерий. Так себя чувствуешь?— Говорит он и протягивает руку.

— Здравствуй, Григорий. Нормально чувствую. Спасибо, что дотащили меня до дома. Это где-то здесь я валялся? Мне Миша нарисовал схему, вроде место похожее.

— Да, вон возле той берёзы ты свалился. Появись на минуту позже, и мы бы не заметили. А вышел оттуда, — и он показал рукой на опушку соснового леса.

— Что в той стороне?

— Ничего. Лес. Дальше заброшенный торфяник. Ты что, забыл, откуда пришёл.

— Про то, как здесь оказался, ничего не помню. Я пройдусь, осмотрюсь. Может что-то подскажет, как я здесь оказался. Или найду, какие свои вещи, не мог же я выехать с пустыми руками.

— Это верно. Вдруг, кто тебя подвозил, оглушил и ограбил. А потом завёз в лес и выбросил. А ты потом очнулся и побрёл наугад.

— Может, так оно и было. Но я ощупал голову, шишки нет.

— Это хорошо, значит, сотрясения нет. Могли и химией, какой травенеть, эфир, что ли. Помнишь, в фильме ״Операция ״Ы״, так усыпить собирались Шурика?

— Чего гадать. Надо определяться, что делать дальше. Можно, я у вас сегодня ещё переночую, а завтра поеду домой?

— Как же ты поедешь, раз ничего не помнишь?

— В паспорте прописка указана, а дорогу спрошу.

— Точно, я как-то и не подумал. Ладно, я пошёл, а то ягоды по такой жаре сварятся.

Подождал, пока Гриша отойдёт, я направился к указанному месту. Сильно помятая трава подтвердила, что меня нашли здесь. Ничего интересного не обнаружил и пошёл по своим следам. Они петляли из стороны в сторону. В двух местах были поломаны кусты. Похоже, что здесь я падал. В одном месте нашёл свой носовой платок. Подобрал, а то у меня больше не было.

Так прошёл метров триста-четыреста, как увидел рояль в кустах. Не в буквальном смысле, конечно. А в виде своих вещей, с которыми прятался в последний момент. Вещмешок, карабин и пистолет валялись не далеко друг от друга. Обследовал лес вокруг и ничего больше не нашёл. Похоже, я появился в этом мире именно там, де лежат мои вещи.

Вернулся к ним и стал проверять, ״что я имею с гуся״. А с него у меня теперь есть вышеупомянутый карабин. В вещмешке осталось по две пачки патронов к нему. К ТТ тоже было две, одна из них начатая, и в пистолете осталось четыре патрона. Ещё было две банки тушёнки и одна сгущёнки, две пачки чая, сухой спирт, спички, кружка, ложка, нож, фляга с водой и водкой. И маленький свёрток с нижним бельём, парой носков, кусок полиэтилена. На самом дне, оставшиеся деньги. Тридцать четыре рубля.

Четвёртая глава.

Да, богатство. А если сейчас эти деньги уже не ходят? Что тогда делать, выходить на ״большую дорогу״? У ребят оставаться не буду, переночую и уйду. Вот, только куда? Впрочем, если я в будущем, то у меня спрятана в укромном месте палатка и прочее снаряжение. Опять же, если никто не нашёл. Нет, не хочу прятаться в лесу, а потом опять искать, где бы перезимовать. А если я в прошлом? Чутьё мне подсказывает, что такого не может быть. Судьба, в виде неведомой силы, перебрасывает меня в то время и место, где от меня чего-то требуется. Вот, только бы знать, что именно.

Надо выяснить, какой сейчас год и какова политическая и экономическая ситуация в стране. Для себя решил, что я в будущем и относительно недалеко от 1986 года, судя по косвенным признакам, увиденным в вымирающей деревне. Понять бы, что мне здесь делать, в этой глуши. Хотя, не обязательно что-то должно случиться именно здесь.

Второе, что нужно выяснить, в какой части Советского Союза я нахожусь. Судя по тому, что солнце в полдень было не над самой головой, деревня где-то в средних широтах. Теперь осталось узнать долготу. Когда и где созревает черника? В Европейской части это начало и средина июля. Как с этим делом в Сибири не знаю. Где я бывал, там она не росла.

Постараюсь на косвенных вопросах выяснить, где нахожусь. Что делать с оружием? Оставлять ничего не буду, заберу с собой. Спрячу поблизости от места моего будущего проживания. Винтовку не разобрать, как охотничью двустволку. Придётся замаскировать подо что-то и так везти. Сделать по примеру, как в фильме ״Ворошиловский стрелок״. Должно получиться, как-никак лето, дачный сезон.

Сначала почистил всё своё оружие, тогда было не до этого. Потом перепрятал его и с вещмешком отправился обратно в деревню. Солнце садилось, а положенного для сельской местности стада коров, возвращающихся домой, не наблюдается. Деревня состояла из одной улицы, но по столбам, было понятно, что раньше были дома и в стороне.

Григорий и Михаил поливали огород, набирая воду из бочки. Предложил помощь. Ответили, что уже заканчивают, но надо пополнить ёмкости, чтобы вода за день нагрелась. Они дали два ведра и показали, где колодец. Идти было недалеко, через три дома. Он оказался из дерева, а не из бетонных колец. Стенки изнутри были покрыты какими-то тёмными маленькими грибами. И в воде их тоже хватало. Поэтому, перед тем, как напиться свежей воды, пришлось ребром ладони их выбрасывать из ведра.

Успел сходить три раза, как ребята закончили поливать и тоже стали носить воду. Когда село солнце, налетели комары, но мы уже закончили заполнять все бочки в огороде. А я потом сходил и помылся в бане. Правда, не по настоящему, без пара. Просто нагрели воду. Но всё равно, отмылся и постирал бельё. Тем более что запасное было совсем новым.

За всеми делами, выяснил, что они родные братья. В этом доме раньше жила бабушка по отцу. Но её уже нет, и теперь это их дача. И самое главное, я приблизительно выяснил, где нахожусь, в Тверской области. Вернее, сейчас она называется ещё Калининская. А может, такой и останется.

Сами они из Вязьмы. У них и там частный дом с огородом, но этот бросать не хочется. Семьи пока нет ни у одного. Отпуска взяли на разное время, но с пятидневным перекрытием, чтобы вдвоём выполнить работы, которые одному не осилить. Я и свалился им на голову на третий день их совместного пребывания. Послезавтра Гриша возвращается домой.

— Хочу и я завтра в Москву вернуться, — объявил новость братьям.

— Поживи ещё денёк, а потом вместе с Гришкой и на станцию поедете, — предложил Миша.

Но мне совсем не хочется, чтобы они видели, что я уезжаю с каким-то подозрительным свёртком. Тем более, хочу у них попросить пару старых мешков или какую другую тряпку, чтобы завернуть карабин.

— Спасибо, ребята. Дома, наверное, волнуются. Да и на работе могут быть неприятности. Скажите, как добраться до станции, и во сколько идёт поезд на Москву.

— Только пешком или на попутке, если такая окажется. Пятнадцать километров.

— Ничего себе! Вы так ходите постоянно?

— Не всегда. Ездим на велосипедах, а в Погорелом Городище оставляем у знакомых.

— А с попутками как?

— Надо дойти до Фроловки, а там через них проходит дорога.

— И сколько до неё?

— Мало, пять с половиной километров.

— Это выяснили. А поезд на Москву во сколько?

— Один под утро, Рижский. А из Великих Лук, наоборот, в шесть часов вечера. Но ты можешь на ״тарзане״ доехать до Волоколамска, а там и автобусы и электрички часто ходят.

— На каком Тарзане? — удивился, вспомнив не киношного героя, а мужа одной певички.

— Это поезд такой от Ржева ходит. Тепловоз и четыре вагона. От нас отходит в полдесятого утра.

На том и решили. Встаю в пять, выхожу около шести. За три с половиной часа доберусь без вопросов. На просьбу дать мешки или тряпку, удивились, но расспрашивать не стали, а я не стал пускаться в объяснения.

Лёг спать на той же кровати. Но долго не мог уснуть. Меня мучал вопрос, почему я оказался здесь в таком беспомощном состоянии? Предположил, что это воздействие нервнопаралитического газа, а не слезоточивого, как мне показалось. И я так не выяснил, какой сегодня год. Напрямую не стал спрашивать, а для косвенного вопроса не было повода. Хотел было спросить, не боятся ли собирать ягоды после Чернобыля, но передумал.

И третий вопрос не решил для себя, что же делать дальше? Фамилию мою ребята прочли в паспорте, но никакого вопроса она у них не вызвала. Значит, или до них не дошли сведения обо мне, или этих событий ещё не было. Но в то, что я сместился назад, не верится. Скорее всего, моя история забылась за давностью лет. По любому, ехать нужно. Мне надо узнать, как там мои родители. Я с ними так и не повидался тогда. Только один раз позвонил отцу на работу, и всё.

Завтрашняя поездка многое прояснит.

Пятая глава.

Встали очень рано. Позавтракал я один, тем, что осталось от ужина, отговорив ребят приготовить омлет и сварить яиц на дорогу.

— Тряпки, валяются в сарае. Можешь выбирать любые.

Уже рассвело, но внутри было темновато из-за маленького окошка, тем более выходящего на запад. Поэтому оставил дверь открытой, и огляделся. Справа стояли раскрытые улья, медогонка. На вбитых в столбы гвоздях висели рамки и полурамки. На другой стене висело три велосипедных колеса без покрышек, верёвки, двуручная пила и ржавые цепи, солдатская шинель со споротыми погонами. Слева от двери стоял стол с облупившейся зелёной краской. На нём было навалено всякого слесарного инструмента. А за ним на лавке была свалена куча всяких тряпок. Шинель отклонил по причине большого веса. Перебрал из неё, и взял два халата. Один вылинявший синий, а другой, когда-то был белым, в которых доярки на фермах работают.

Напоследок окинул взглядом сарай и подошёл к шинели, чтобы посмотреть, какие петлицы на ней. Вдруг в одних войсках с кем-то из братьев служил. Снял с гвоздя и развернул к себе. Но петлицы были красные, с общевойсковыми эмблемами. Мотострелковые войска, одним словом. Уже было встряхнул её, что повесить обратно, как почувствовал, что она чем-то зацепилась за мою штормовку. Оказалось, что пуговицы изнутри фиксировались кольцами от гранат. Ничего в этом удивительного нет, мы тоже так делали. Но на кольцах этой шинели, кто-то из братьев оставил ещё и усики. Зачем? Отцепил шинель и повесил обратно на гвоздь. Но потом передумал и отцепил два кольца. Пригодятся, хотя и не знаю, когда и при каких обстоятельствах.

Свернул халаты и вышел из сарая. Братья были в доме. Попрощался и поспешил на вокзал, в не слышанное мною до вчерашнего дня, Погорелое Городище. Первым делом вытащил спрятанное оружие и тщательно укутал его в халаты, добавил пару обструганных палок, концы которых оставил на виду. А теперь пора поторопиться на станцию.

Попутного транспорта не попалось, только один раз навстречу проехал мотоцикл с коляской. Фроловку прошёл, не останавливаясь. Единственный магазин ещё был закрыт. Но на приступке открытия дожидались несколько бабок, внимательно проводивших меня взглядом.

Погода стояла отличная, дорога была сухая. Если бы не редкие и комары и появившееся позднее мошка, было бы вообще замечательно! В основном, гравийная дорога шла лесом, но были участки и через поля. В одном месте пришлось поволноваться. Попалась развилка без знака, какая дорога главная. Пытался определить по тому, какая из них больше наезжена, но не смог. Пришлось вспомнить, что ребята махнули рукой в сторону станции, а это был юго-запад. Правда, никто не даст мне гарантии, что дорога не поменяет своё направление. Ждать, что кто-то появится и будет возможность у кого спросить, я не стал, времени было в обрез.

Посёлок или большое село, где была станция, появился неожиданно. Осталось найти кассу. Впрочем, это оказалось одно окошко под навесом какого-то станционного здания. Очередь для советского времени, была небольшая, около десяти человек. Встал следом за женщиной с корзинками, укрытыми белой материей с фиолетовыми пятнами. Нетрудно было догадаться, что в корзинках черника.

— Один до Волоколамска, — говорю в окошко и протягиваю три рубля.

— Паспорт.

Вот так да! А вот этого никогда не было, чтобы на пригородные поезда продавали по документам.

— Сейчас, одну минуту.

Я пропустил вперёд себя очередника и отошёл в сторону, обдумать, как быть. Мысленно я ещё не готов раскрывать себя так быстро, кто его знает, чем официально закончилась та история. Вдруг я ещё числюсь в розыске. То, что братья не задали никакого вопроса, ещё ни о чём не говорит. Вдруг у кассира есть соответственный список лиц. Динамик сообщил, что поезд вышел с соседней станции.

Повертел головой в поисках подходящего субъекта, которые всегда имеются в таких местах. И точно. В тенёчке сидел мужичок, провожающий голодным взглядом каждого проходящего. Понятно, что ему не еда требуется.

— Привет, батя, выручи, и я тебе помогу.

— Чё хочешь? — спросил ещё не пенсионного возраста человек.

— Торопился на поезд, а паспорт остался в пиджаке. Купи билет, а я в долгу не останусь.

— Что-то я тебя не припомню. Вдруг ты шпион.

— Не смеши людей. Был бы я шпион, у меня было бы с десяток паспортов.

— А кто же ты?

— Тёща купила дом во Фроловке недавно. Мы и приехали всей семьёй. Они остались там, а мне на работу нужно. Чуть не проспал, после вчерашних проводов, — и я выразительно почесал под подбородком.

— Рубль на пиво! — Сказал, как отрезал.

— Без вопросов. На, держи на билет, а гонорар после.

Сам отошёл в так, чтобы меня не было видно от кассы. В это время показался и поезд. Не знаю, сколько он стоит, но минут пятнадцать пройдёт, не меньше. Как я успел заметить, здесь однопутка, поэтому обычно на таких разъездах пропускают встречные поезда.

Вскоре вернулся помогальник. Но билет не протягивал, пока я не положил в другую ладонь бумажный рубль. Поблагодарил его и поспешил к поезду, так, как успел заметить, что все, кому нужно ехать, уже внутри. Я залез во второй. Это был обычный поезд из общих вагонов. В них было относительно свободно, имею в виду, что остались сидячие места. Правда, у окон всё было занято, поэтому сел в купе с краю, лицом по ходу поезда.

Прозвучало объявление, что отправляется поезд, сообщением Ржев-Волоколамск. Сразу после этого тепловоз дал гудок, и здания за окном стали отъезжать назад. Краем глаза успел заметить стенд с какой-то газетой. Эх, жаль не увидел его раньше! А то никакой информации не имею, чтобы определиться, где я сейчас.

Поневоле прислушивался к разговору попутчиков, но ничего конкретного не узнал. Если и заходил разговор о годе, то только в том ключе, что в прошлом году погода была лучше, раз в неделю шёл хороший дождь. А в этом только слегка побрызгал. А поливать уже замучились, да и черника мелкая. И колорадского жука в этом году очень много. А вся химия, которую продают в магазинах, помогает мало. И все разговоры в этом ключе. И ни слова о политике.

Никто по вагонам не ходил с целью продать еду, хозяйственные и всякие другие ״патентованные״ товары. Поэтому я сразу обратил внимание на пожилого человека в железнодорожной форме и папкой в руке. Во второй он держал компостер. Всё ясно, контролёр. Хорошо, что у меня нет привычки ездить без билета.

Поэтому, я продолжил смотреть в окно. Но тут я увидел, что соседи по купе вместе с билетами, готовят паспорта. Ничего себе! Я достал билет и вгляделся в него. Потом перевернул и увидел на обратной стороне фамилию, скреплённой прямоугольным штампом с номером. Наверно, это личной номер кассира или код станции.

Ладно, перейду в другой вагон. А на следующей станции перебегу в уже проверенный контролёром. Но тут мне повезло. Кто-то через два купе от меня ехал без билета. И там разгорелся шумный спор. Безбилетница, по голосу пожилая женщина, говорила, что сейчас денег нет. А когда на конечной станции продаст ягоды, тогда купит два билета. Пока шли пререкания, поезд подъехал к Шаховской. Я не стал искушать судьбу и поспешил на выход.

Вместе со мной вышло человек пятнадцать, а вдвое больше зашло. Так, по железной дороге мне до Москвы не доехать. Остаётся автобус. А за ним далеко ходить не надо. Автостанция была слева от вокзала. Стояли автобусы на разные направления, а в кассе к двум окошкам выстроились изрядные очереди. Поискал глазами список маршрутов и стал в ту, которая работает на Московское направление. Занял очередь и пошёл смотреть расписание. На Москву в день ходит всего два автобуса. Один уже ушёл, а до второго ещё три часа.

Можно попробовать уехать до Волоколамска, а оттуда автобусов должно ходить больше. Но и с этим оказались проблемы. Здесь тоже требовался паспорт. Может, махнуть рукой и взять билет? Не думаю, что сразу после покупки кто-то куда-то передаёт сведения. Правда, если перед этим кассир не сверяется со списком. Подошёл к окошку, присмотреться. На меня тут же набросились, посчитав, что я хочу купить без очереди. Кое-как успокоил людей, я стал наблюдать за процессом покупки билета. Но всё происходило довольно буднично. Вместе с деньгами подавался паспорт и назывался нужный автобус. Через пару минут всё было готово. Ни в какие списки кассир не заглядывала.

Ладно, с этим определился. На всякий случай, узнаю, за сколько доеду на частнике. Их здесь тоже хватало. Они крутились возле касс, демонстративно крутя на указательном пальце ключи от машины.

— Куда ехать? — спросил меня сходу мужик средних лет, увидев мой заинтересованный взгляд.

— В Москву.

— Сороковник.

— Однако...

— Найдёшь ещё троих, по червонцу выйдет.

— Я подумаю.

Что же, цены вполне сопоставимые. Но у меня всего тридцать осталось. А ждать, когда наберётся полный салон, не хочу. Да и денег жалко. Тем более, взять мне их больше негде. Хотя..., нет, за оставшимися на книжке семнадцатью рублями, не пойду.

Вернулся в автостанцию, когда как раз подходила моя очередь. Взял билет до Волоколамска. Отправление через двадцать минут. А оттуда на автобусе, или на электричке. По любому, к трём часам доберусь до Москвы. А там посмотрим.

Шестая глава.

Сбоку от касс был буфет, откуда вкусно пахло ванилью. И я почувствовал, как у меня разыгрался зверский аппетит. Завернул туда и встал в небольшую очередь. Винтовку с палками положил у стены, чтобы была у меня на виду. Ассортимент буфета был привычный для этих годов. Котлета в тесте, пирожки с капустой, картошкой и повидлом, булочки, кофе, какао, компот. Чем же тогда так вкусно пахло? Но ничего, что могло иметь этот запах, ни на витрине, ни на прилавке не наблюдалось. Когда передо мной остался всего один покупатель, открылась дверь за спиной буфетчицы, и женщина в белом халате вынесла алюминиевой поднос, доверху наполненный ватрушками, которые и истончали запах ванили.

У меня возникло такое желания съесть, как минимум половину этого подноса. Вся эта вкусность стоила двенадцать копеек. Купил восемь штук, которые мне завернули в кусок серой промасленной бумаги. Хотел ещё и пару стаканов компота, но по трансляции объявили, что отправляется мой автобус. Бросил ей рубль и не став дожидаться сдачи, выбежал на улицу. И вовремя. Из автобуса выходила женщина-контролёр. Я замахал рукой с билетом. Она проверила его, пожурив меня за то, что мог опоздать. Недовольный водитель вышел из автобуса, чтобы положить в багажное отделение мой длинномерный свёрток. Вещмешок я взял с собой.

Мест свободных в автобусе хватало. Я не стал садиться на своё место у окна, рядом с пенсионером, по виду. Не потому, что мне он чем-то не понравился, а потому, что собрался поесть ватрушек. И сам не люблю, когда рядом со мной кто-то ест. Поэтому ушёл назад и принялся за еду. Когда наелся до отвала, жутко захотелось выпить компот или сок. Тут я вспомнил, что на полке стояли бутылки с каким-то напитком, типа лимонада. Ладно, куплю в Волоколамске.

До него, кстати, доехали очень быстро. На ближайший автобус до Москвы билеты ещё были. Но ждать нужно около часа. Собрался было перебраться на вокзал, чтобы сесть на электричку, но передумал. Оно то-на-то и выйдет. Тем более, автобус доедет быстрее, меньше остановок. Купил билет, уже привычно предъявил паспорт. Кассир бросила на меня удивлённый взгляд, прочитав фамилию, но ничего не спросила.

Купил напиток ״Ситро״ и выпил всю бутылку. Вкусно, несмотря, что тёплое. Когда сытый и довольный, я пошёл искать место, где бы присесть в тенёчке, то увидел киоск ״Союзпечать״. Обрадованный возможностью узнать, наконец, последние новости и год, я поспешил к нему. Первым мне бросился на глаза, стоящий на полке журнал ״Коммунист״, за июль 1988 года. Даже не знаю, как отнестись к этой дате, хорошо это или плохо.

На прилавке из газет была только ״Сельская жизнь״ и ״Красная Звезда״. Купил газету военного ведомства. Она была за пятницу 8 июля 1988 года. Дааа.... Даже не знаю, как отнестись к этому.

На первой странице опубликовано два Указа. Оба о присвоении звания Героя Советского Союза двум лётчикам за мужество и героизм при выполнении интернационального долга. И оба посмертно. Первого звали Руцкой Александр Владимирович. Второй был Дудаев Джохар Мусаевич.

Вот так новости....

До метро Тушинская доехали за два часа. Здесь я вышел и стал гадать, на чём мне дальше ехать. Можно на электричке или автобусе. Остановился на втором варианте. Купил талончики, и было направился е остановке восемьдесят восьмого автобуса, как мой взгляд зацепился за вывеску ״Почта Телефон Телеграф״. В голове созрела одна авантюрная мысль. И пока я не передумал, поспешил внутрь одноэтажного здания.

— Здравствуйте, — говорю я девушке за стойкой.

— Слушаю Вас.

— Можете соединить меня с Владивостоком?

— Вам заказать разговор, или позвонить на номер?

— На номер.

— Пятьдесят копеек минута. Вам сколько минут?

— Я не знаю. Может там никого не будет.

— Тогда внесите три рубля. Если разговор не состоится или будет менее шести минут, остаток верну. А если больше, доплатите.

— Хорошо, — и я положил на стойки зеленоватую трёхрублёвку.

— Говорите номер.

Я назвал, и меня попросили подождать. Кроме меня в зале было ещё шесть человек. Время от времени, назывался какой-нибудь населённый пункт и номер кабины. То, то другой ожидавший переговоров, скрывался за дверью и оттуда начинался доноситься радостный возглас.

— Владивосток! Третья кабина!

Это меня. Вскочил со стула и поспешил к нужной двери. Присел на небольшой стульчик, да так, чтобы сквозь стекло не выпускать из виду завёрнутый карабин.

— Да, слушаю, — раздался в трубке знакомый голос.

— Саня, привет.

— Кто это?

— Попутчик до Ванино.

Стало слышно, как на том конце что-то упало и разбилось. Секунд десять тишины, что я было подумал, что прервалась связь и стал дуть в трубку и несколько раз сказал ״Алло! Алло!״. Потом собеседник неуверенно сказал:

— Так ты же ...ещё два года назад...., как бы сказать, в общем....

— Ладно, я догадываюсь, что ты хочешь сказать. Повторилась та же ситуация, что и тогда. Ну, ты понимаешь.... Позавчера всё произошло.

— Даже не верится!

— Ничего, я уже начинаю привыкать.

— Хочется многое расспросить, но понимаю, не по телефону.

— Ничего, когда-нибудь найдём время. Даже не ожидал тебя застать дома.

— Чёрт! Чуть не забыл! Я в следующий четверг вылетаю в Москву.

— Ты уверен, что тебя отпустят?

— Ты не понял. Помнишь, ты говорил про организацию, твоего профиля, только морскую?

— Возможно. А что?

— Так я сейчас там. И лечу в Николаев принимать новое судно. Чифом, то есть, старпомом.

— Здорово! — обрадовался я за Александра.

— Как мне тебя найти?

Я задумался. Даже не знаю, как у меня сложится сегодняшний день и где придётся заночевать.

— Шесть минут прошло, — раздался женский голос в трубке.

— Девушка, ещё две минуты!

— Продолжайте разговор.

— В пятницу, начиная с полудня, каждые два часа, у места, где якобы секретничали двое, одного из которых, одна дружная компания разбудила перед Новым годом, а потом он долго не знал чем заняться.

— Ты о чём?— прозвучал удивлённый голос.

— У тебя есть время до пятницы, погуг..., почитать справочники.

— Хорошо, я тебя понял. Соображу, как-нибудь. Что тебе привезти из Владика?

— Что привезти? Даже вот так сразу и не соображу....А, придумал. Привези сушёных щупальцев кальмара и крабов.

— И всё? Хорошо, привезу.

— С меня пиво!

— Договорились.

— Две минуты истекли! — в трубке щёлкнуло и стало тихо.

Из кабины вышел в приподнятом настроении, и вовсе не из-за ожидаемых гостинцев. Я снова не один. Отдал рубль телефонистке и вышел на улицу. За углом, на стене почты висели два городских телефона-автомата. Порылся в кармане, ища две копейки. Но таковых не оказалось. Придётся опять потратить десять копеек. А это две поездки на метро или автобусе.

Вставил монету и задумался, гадая, какой номер набирать. Домашний? Рабочий отца или матери? Начал с домашнего. Но никто трубку не снимал. Повторил звонок. Безрезультатно. Ладно, попробую на работу. Отцовский номер я помнил, в отличие от телефона матери. Трубку сняли почти сразу. Ответил молодой женский голос.

— Здравствуйте. А Сергея Ивановича, можно?

— Какого Сергея Ивановича?

— Доронина.

Стало слышно, как девица, неплотно прикрыв трубку рукой, у кого-то спрашивает про отца.

— Алло. Кто его спрашивает? — задал вопрос уже другой человек. Я узнал его, это коллега отца, но из другого отдела. А теперь он в этом кабинете. Молча повесил трубку и пошёл к остановке автобуса.

Седьмая глава.

До парка Покровское-Стрешнево ехать всего пять остановок. Пора спрятать карабин и проверить, сохранился ли тот, из которого стрелял в Лужниках.

Нужное место нашёл быстро. Под кучей всякого лесного мусора выглядывал край вылинявшего оранжевого жилета. Не особо надеясь на удачу, я потянул за него и на свет показался карабин, близнец того, что лежал под ногами. Время не пощадило его, много ржавчины. Тем более, я не успел его почистить. Хотя у меня нужные принадлежности с собой, но сейчас не время и не место для этого.

Карабин вернул на место и сделал всё, как было раньше. Пролежал два года, полежит и ещё несколько дней. А второй спрячу в другом месте. Его нашёл довольно скоро. Тут встал вопрос, что делать с вещмешком? Подумал-подумал и решил его не оставлять. Проверил, как легко вытаскивается пистолет и отправился дальше.

На автобусе доехал до Сокола и ещё раз набрал домашний номер. Но опять безрезультатно. И что делать дальше? Уже четыре пополудни, пора определиться, где ночевать. То, что я задумал, крайне рискованный шаг, но с учётом того, как я понял Сашку, меня в живых не числят. Поэтому, те, кто видел мой паспорт, не встревожились, а только удивились, приняв меня за тёзку того, кто был у всех на слуху два года назад. Чуть не забыл! Я же прошлой осенью женился! Правда, это было в прошлой жизни. Интересно, что стало с нею?

Ещё раз полез в карман штормовки и достал ключи от квартиры. Повертел в руках небольшую связку, вспоминая, какой ключ, к какому замку. Вот этот, даже на вид, очень сложно выглядящий, от нижнего. А тот, который проще, от верхнего. Маленький ключик от почтового ящика. А от чего четвёртый? Повертел его так и сяк, и вспомнил, он от этажной двери, которая вела, вернее, сейчас ведёт в приквартирный холл.

Теперь, пора возвращаться в родные пенаты. Правда, не знаю, как отреагируют на моё воскрешение родители, как бы с ними не случился очередной удар. Предыдущий, я полагаю, был тогда, когда меня посчитали виновным в убийстве троих человек в приморской тайге, хотя на моей совести было только два.

Надо постараться остаться незамеченным для соседей и знакомых. Значит, нужно постараться как можно реже выходить из квартиры. А что меня может вынудить покидать её? Правильно, голод. Зашёл в гастроном и осмотрелся. Особой разницы с ассортиментом двухлетней давности я не заметил. Хотя, кое-что есть. Вновь появился вино — водочный отдел, при Горбачёве повсеместно закрытый. И очереди никакой. Не считать же ею пятерых, изучающих витрину. Весьма богатую, кстати.

Но я пошёл в отдел гастрономии, купить колбасы. Здесь больших достижений незаметно. Была ״Чайная״ по рубль девяносто, и ״Одесская״ по два семьдесят. Взял последнюю, и десяток яиц. Потом купил батон ״Нарезного״ и половинку ״Бородинского״. В овощном отделе купил трёхкилограммовый пакет молодой картошки. Пятёрки как не бывало. И осталось у меня двадцать один рубль. ״Очко״.

Вещмешок забил под завязку и направился к входу в метро. Мимоходом скользнул взглядом по различным киоскам, а потом остановился и подошёл к киоску ״Спортлото״. Дело в том, что я вспомнил, как играл в тот тираж, который будет завтра. Правда, это было не здесь, а во Владивостоке. А дату запомнил потому, что в это время мы перебазировались из-под Находки, где оконтурив али зону дробления для старателей, добывавших золото ниже по ручью. А в камерунке, почти пустой в это время года, где сидело всего пара девушек, по причине малолетних детей не ездящая в поле, кто-то купил пять билетов. И от нечего делать, мы стали их заполнять, тем более что киоск был под окном, не надо было куда-то идти, чтобы бросить в жёлтый ящик.

Что самое удивительное, я помню, какие номера выпали. Дело в том, что я отмечал даты рождения своей родни. Но ни один номер не угадал, а выигрышные отличались ровно на единицу в большую сторону. Я ещё очень долго потом вспоминал этот казус.

На этот раз я свой шанс не упущу, иначе придётся воровать или грабить. Купил пять билетов. На двух отметил все правильные числа. Ещё на двух одно неправильное, а на одном только три правильных. Оторвал одно поле, а остальные опустил в жёлтый ящик. Как потом получить деньги, придумаю.

Довольный как слон, спустился в метро. Доехал с пересадкой до Киевской, потом пересел на троллейбус и поехал дальше. Но передумал выходить на своей остановке и проехал ещё одну. Снял куртку и прикрыл ею вещмешок. Внимательно посматривая по сторонам, дошёл до соседнего со своим дома. Сел на лавочку и стал наблюдать за двором, вдруг родители просто на прогулке или в магазин пошли. И заодно, чтобы не попасться на глаза знакомым. Два окна на седьмом этаже, родителей и кухни выходили во двор, а из моей — на другую сторону. У всех окон были задёрнуты шторы и закрыты форточки.

Где же все? На работе? Возможно. На часах начало шестого. Тут я увидел соседку, живущую ниже этажом. Она с коляской вышла из подъезда. Хотел было вскочить и подойти к ней, чтобы узнать о своих, но вовремя одумался. Наклонив ниже голову, чтобы она не узнала меня, продолжал наблюдение.

Через полчаса перешёл на другое место, чтобы не привлекать к себе особого внимания. Дождался шести часов и решился войти в подъезд, главное, чтобы не сменили код на замке подъезда. Набрал привычные цифры 306. Замок щелкнул, и я вошёл в прохладное нутро. Направился было к лифту, но решил проверить почту. Замок открылся без проблем, значит квартира наша, раз его не поменяли. В ящике было пусто. Странно. Родители выписывали уйму всякой периодики. Успели забрать почту до выхода на работу? Вполне может быть. Почту в эти годы носят рано.

Услышал, как загудел лифт. Лампочки показывали, что он пошёл наверх. Наверняка, кто-то из знакомых будет спускаться. Не стал искушать судьбу и пошёл пешком по лестнице. Чем ближе подходил к своему этажу, тем медленнее. Вот остался последний пролёт. Остановился, но не для того, чтобы перевести дух, а чтобы успокоить биение сердца. Которое так стучало, что, казалось, его слышно на десять метров вокруг.

Когда успокоился, стал внимательно наблюдать и слушать. Но ничего такого, что говорило бы о присутствии посторонних, не заметил. Значит, пора. ״Только бы не поменяли дверь и замки! Только бы не поменяли дверь и замки!״ — повторял я про себя. Дверь осталась та самая, мода и необходимость в железной появится уже довольно скоро. Подошел к первой двери. Замок остался прежний. Вставил ключ и повернул его. Вошёл в холл и сразу направился к своей квартире. Обычно мы запирали только на нижний. Я же начал с верхнего. В два щелчка открыл его и тут же взялся открывать второй. Три оборота против часовой стрелки и я толкнул её от себя.

Быстро вошёл внутрь и сразу закрыл дверь на засов. Теперь можно перевести дух. На меня никто не набросился из засады и теперь можно расслабиться. Опустил тяжёлый мешок на пол и присел на стул. Четверть века не был в этой квартире. Воздух в ней какой-то нежилой. Может оттого, что форточки закрыты, а шторы задёрнуты? Не разуваясь, прошёл по квартире. На тумбочке стоял телефон. Снял трубку и услышал гудки. Набрал номер проверки времени.

— Точное время восемнадцать часов семнадцать минут двадцать секунд.

Надо же! Всё работает, уже легче. Потом тут же себя отругал за опрометчивость. Вдруг телефон на прослушке.

На кухне почему-то не оказалось холодильника, и был перекрыт газовый кран. Интересно, есть ли свет? Щёлкнул выключателем. Лапа в светильнике зажглась. Тут же выключил её обратно. Повернул краны в мойке. Воды не было. Пошёл в туалет к стояку. Открыл люк, чтобы проверить, может здесь перекрыто? Так и есть. Только открыл первый кран, как услышал, что в раковину полилась вода. Открыл второй и шум усилился.

Обычно, выходя из квартиры, никто воду в стояке не перекрывает. Мы это делали только при длительных отлучках. Следовательно, родители не в Москве. А где? И почему исчез холодильник? В ремонте? Всё может быть, но он почти новый, ему трёх лет нет.

Вышел из кухни и пошёл в комнату родителей. Здесь всё вроде на месте. Хотя нет, не хватает телевизора. Тоже в ремонте? И это тоже возможно, зная качество товаров, производимых из радиодеталей, не прошедших военную приёмку. Но этому телевизору почти год, его купил отец с премии, правда, добавив ещё две трети от нужной суммы. Но в версию про ремонт мне как-то мало верится. Скорее всего, продали. А продать могли только в случае острой нужды.

Открыл гардероб. Так и есть, вернее, нет. Нет многих вещей, что зимних, что летних, почти нет обуви. В книжном шкафу всё на месте. Странно, лучше сдать книги в букинистический, чем холодильник. Хотя, в то время хорошие книги были в большем дефиците, чем холодильники. Впрочем, это не проясняет, куда делись родители. В тюрьме, в ссылке? Не исключено. Но тогда бы квартиру отняли.

Ничего толком не выяснив, пошёл в свою комнату. Тут было совсем по-другому. Правда, одежда вся была на месте, но не на своих местах. Я в гардеробе развешиваю не в таком порядке. Выдвинул ящики стола. Всё перерыто, нет двух фотоальбомов. С института и работы. Дембельский у меня лежал в другом месте. Проверил и там. Его тоже нет, как и нет всех моих записных книжек. Что и не удивительно, КГБ просто обязан был проверить все мои связи и знакомства, чтобы держать под наблюдением места моего возможного появления. Надо искать ответ, где же все?

Восьмая глава.

Ладно, на голодный желудок думается не очень. Надо сделать перекус, тем более, колбасу хранить негде, испортится. А яйца? Решено, приготовлю омлет с колбасой. Первым делом принял ванну и переоделся. Гардероб не блистал разнообразием, но главное, что размер подошёл.

Стирального порошка не оказалось, зато было хозяйственное мыло. Перестирал всё, что было нужно, и повесил пока в ванной, а на ночь перевешу на застеклённый балкон. Только нужно будет рано встать, чтобы снять её.

Без информации совсем плохо. Телевизора нет, транзисторный приёмник тоже пропал. Трёхпрограмник на кухне висит, но толку от него никакого. Когда делали ремонт, где-то перебили провод. В общем, полный информационный вакуум. Да, на подоконниках нет ни одного цветочного горшка. А мать любила за ними ухаживать.

Теперь пора и за ужин взяться, пока не стемнело, чтобы не зажигать свет. Очередной облом случился, когда выяснилось, что нет растительного масла. На чём тогда готовить? В нашем доме есть продовольственный магазин, надо только спуститься вниз и обойти дом. Понятно, что этого я делать не буду.

Поиски подходящего заменителя не увенчались успехом, не считать же таковым касторовое масло, обнаруженное в домашней аптечке, тем более, просроченное. Пришлось жарить без масла, благо сковорода тефлоновая. Правда, вкус уже не тот. Можно было приготовить на жире из банки с тушёнкой, но тогда пришлось бы и её съедать, иначе бы испортилась до завтра, даже переложенная в стеклянную банку.

Ещё не настало время круглосуточных магазинов, тогда можно было бы ночью сходить и купить, всё, что мне нужно. Заварка была своя, но этой пачки хватит на пару дней, не больше. И в квартире не оказалось ни грамма. Или я плохо искал? Уже стемнело, поэтому досконально осматривать буду завтра. С такими мыслями пошёл в свою комнату, стелить постель. Бельё стало немного затхлым, но до завтра потерплю, а потом вручную простирну. До ночи высохнет.

Встал рано, потому, что и лёг, как только стемнело. Быстро постирал бельё и повесил на балкон, а выстиранная накануне одежда полностью за ночь высохла. И чем мне себя занять? Начал было глядеть в окно через узкую щель между штор, но это быстро надоело. Может почитать что-нибудь?

Вернулся в свою комнату и подошёл к книжному шкафу, который был во всю стену. Абсолютное большинство книг, стоящих на полке, я уже прочёл. Из тех, которые не раскрывал, в основном классика. Не смог себя заставить взяться за Льва Толстого, Достоевского, Горького. Даже не смотря на убеждения родителей. А вот Чехова прочёл. Но не всего, где-то половину.

Две полки у нас занимали, так называемые, ״макулатурные издания״. Двадцать килограмм её или шесть кило тряпок, и талон на книгу в кармане. Из них прочитана половина, даже Дюма, не стал всего читать. Как-то не до интриг королевского двора. После выхода из детского возраста, мне нравилось читать приключения, фантастику, про войну, но не мемуары. Много книг о путешествиях, и не только художественные. Вот полка, забитая книгами об Антарктиде, написанная полярниками. И я мечтал там побывать, несмотря на то, что не люблю холод. Потом увлёкся книгами наших журналистов и прочих, описывающих разные страны, особенно США.

И вот стою у раскрытого шкафа и рассматриваю корешки, обдумываю, чтобы такого взять почитать от скуки, пока тянется это длинный день средины лета. К вечеру собираюсь улучить момент и выбраться в магазин, подальше от дома, чтобы купить растительного масла и чего-нибудь к чаю. А то смотрю на пакет с картошкой, а что с ней делать, ума не приложу. Жарить не на чем, без масла она будет непонятно какого вкуса. Если отварить, опять же, надо потом сливочное или растительное. Правда, можно запечь в духовке или отварить в мундирах.... Но не хочу такого.

Так, какую же книгу выбрать на сегодня? Наверное, надо такую, которая наиболее соответствует моему сегодняшнему настроению. Или наоборот, наперекор ему. А какое у меня сегодня настроение? Да я и сам не пойму.

На самых верхних полках стояли исключительно научные книги и учебники. Как школьные, так и вузовские. Вот, например, мои самые не любимые, ״Химия״ и ״Биология״. И чего они здесь делают? Насколько помню, из-за нехватки места, я их давно убрал на антресоль. Взобрался на стул, достал книги сбросил их на диван. ״Биология״ при падении раскрылась. Я такое только в кино видел, а сейчас воочию. В учебнике была вырезана середина и там лежала прямоугольная коробочка из-под козинаки.

Сильно заинтригованный, спрыгнул со стула и взял коробочку в руки. Чтобы не раскрылась, поперёк была заклеена бумажной полоской. Подцепил ногтём и разорвал её. Внутри лежали сложенные пополам листы писчей бумаги. Вытащил их, и на дне увидел сберкнижку. Развернул её и узнал, что она заведена на предъявителя. Перевернул страницу. Ого! Четыре с половиной тысячи рублей! Живём! Не иначе семейная заначка была. Только, почему она у меня в комнате оказалась?

Заметно повеселевший, я развернул листки, которые были исписаны очень знакомым почерком.

״Здравствуй, сын. Надеемся, что это ты сейчас читаешь эти строки, а не ....

Начнём, по порядку. Когда к нам пришли и сообщили, что ты в приморской тайге застрелил троих человек, в том числе своего коллегу и милиционера, то мы не поверили ни единому слову. Потом началось ещё большее неправдоподобие. Якобы стал по Москве стрелять всех направо и налево. Я помню, как ты позвонил всего лишь однажды, и то на работу. И твои слова, что многое в сообщениях неправда. Следовательно, есть факты, которые соответствуют действительности. Тогда напрашивается вопрос, почему ты стал убийцей? Даже, если только один человек пострадал от твоих рук.

Но всё равно, в этой истории очень много пятен и фантастических слухов. Якобы ты виновен в гибели Генерального секретаря и его супруги. Что вообще не укладывается в голове. У нас возникла мысль, что кто-то очень похожий совершает эти злодеяния, а обвиняют тебя.

Ты должен понимать, как к нам стали относиться соседи, друзья, коллеги по работе и все родственники, когда листовки с твоим фото и приметами появились повсюду. По-всякому, одним словом. Особенно нервничала мать, от постоянной слежки, прослушивания телефонов. Но это можно пережить. Но когда объявили, что ты застрелен при задержании, мать слегла с инфарктом.

Самое удивительное, что слежка и прослушивание продолжалось, как и внезапные и ночные визиты людей в штатском. То, что тебя не предъявили для опознания, не говоря о том, чтобы выдать тело для похорон, породило сомнение в правдивости всего, что касалось тебя. Тогда мы и вздохнули с облегчением, значит, ты жив и оставил с носом все органы.

Это продолжалось до лета восемьдесят седьмого года. Ты не давал о себе знать, хотя с нас и сняли наблюдение. Или оно осталось, но совершенно незаметным. Про телефон не знаем, так, как нам все опасались даже звонить, а не то, чтобы прийти в гости. Всеобщая отчуждённость знакомых и сотрудников подтолкнули нас подумать о переезде в другой город. Но тут вмешался один случай. В общем, нам предложили уехать на два года на Сахалин. Если быть точнее, то на север острова. Работа по специальности, служебная квартира и, может быть самое главное, под другой фамилией.

Мы не сразу согласились, боялись, что когда ты вернёшься домой, а нас не застанешь. Потом придумали этот ход. Машину так и так пришлось бы продавать. Поэтому, половину денег положили на наш счёт, а половина на ״До востребования״. Не удивляйся, что сумма маленькая на той книжке, что у тебя. Там только половина. На всякий случай, мы открыли тебе два счёта, а сберкассах в других районах, подальше от нашего дома.

Мы в курсе той заварухи, что случилась, когда ты снимал деньги с книжки в соседнем доме. Поняли, что только крайняя нужда заставила тебя пойти на такой отчаянный шаг. Что ни как не соответствовало образу безжалостного убийцы. Такому персонажу ничего не стоило бы добыть деньги с помощью оружия. Что добавило ещё одно сомнение во всей этой истории.

Ближе к делу. Мы считаем, что тебе в нашей квартире оставаться опасно. Поэтому, езжай к хорошим немцам, поселись где-нибудь в лесу, километра два-три от опушки, в самой средине, но не в низине, а чуть повыше. На год и даже больше, тебе денег хватит. А вторую книжку найдёшь в дупле главного дерева, под которым тебе нравилось прятаться.

Чтобы не потерялась связь, дай знать о себе, когда появишься. Отправь открытку по адресу, который лежит в книжке. Подпишись именем того, кто имеет отношение к ״бочкотаре״. Он живёт недалеко отсюда, буквально на соседей улице, дом напротив. Ответ получишь в лесу.

Целуем тебя.״

И знакомая закорючка отца.

Девятая глава.

Закончил читать и у меня появился ком в горле и повлажнели глаза. Что скрывать, для меня было очень важно знать, как они восприняли информацию о моих деяниях. Теперь знаю, что я им по-прежнему дорог, и они не отреклись от меня и не прокляли. Хотя, догадываюсь, чего это им стоило, какое оказывалось давление, особенно по партийной линии. Возможно, их даже исключили из её рядов. Это для меня КПСС известна как партия карьеристов, демагогов и консерваторов. Это раньше она вела страну вперёд, и народ ей доверял, несмотря на репрессии.

Взял в руки сберкнижку и прочёл вложенный в неё листок с адресом отделения. Далеко отсюда, в Солнцево придётся ехать. Впрочем, на электричке быстрее всего. Точно не могу сказать, но платформа от этой улицы далеко, придётся на автобусе добираться. Хотя я и не уверен. Не думаю, что отец выбрал бы сберкассу в плохой доступности. Эх, был бы сейчас интернет!

Значит, продал отец ״Волгу״. Она совсем новая, купили в год избрания Горбачёва, как раз перед Фестивалем Молодёжи и Студентов. Чему быть, того не миновать. В той реальности мы всё равно её продали через год после моей женитьбы. На эти деньги купили мне двух комнатную кооперативную квартиру в соседнем доме. Тогда, да и сейчас, мы жили тоже в двух комнатной квартире, но в ״сталинском״ доме. Выходит, машина сослужила нам в той и в этой жизни.

Теперь надо разгадать шараду, которую отец зашифровал в этом письме. Начнём по порядку. Он советует мне уехать к хорошим немцам. Я помню, когда впервые услышал от него это выражение. По партийной линии отцу поручили оказать содействие в открывающемся Красногорском музее Антифашистов. Там в войну и после неё, находился лагерь немецких военнопленных. А после Курской битвы, на его территорию перевели из Горького Комитет ״Свободная Германия״, вместе со Школой Антифашистов, отгородив от лагеря колючей проволокой. С ними сотрудничал даже фельдмаршал Паулюс. Тогда-то отец и назвал их иронично ״хорошими немцами״.

Теперь, что означает лес. Может, это улица Лесная, на которую мы вышли, когда искали музей? Она совсем рядом с ним. Допустим, что и это разгадали. Дальше упоминается расстояние, два-три километра. Она короткая, меньше километра. Может, это номер дома? Два или три? Или двадцать три? Скорее всего, так и есть. А слова, про средину опушки, но не в низине, а повыше, могут означать средний подъезд и второй этаж. Но там, наверное, не одна квартира на этаже, а больше. Про номер ничего не сказано. Стучаться в каждую и спрашивать, где для меня приготовлено жильё?

Так, прочту ещё раз, внимательнее. Да нет, про номер квартиры ничего не нашёл. Может, забыл написать? Тоже вряд ли. В этом абзаце каждое слово несёт скрытую информацию, но я не могу уловить. Дальше написано про деньги, насколько мне их хватит. Стоп. Откуда он может знать, какие у меня будут траты? Квартира там обойдётся максимум в тридцать рублей в месяц, а то и меньше. На питание трояка в день хватит. Ещё сотня в месяц. На что-нибудь ещё половину от этого. В общем, на две с половиной тысячи в год можно нормально прожить. А если найду, куда устроится, то своего заработка мне хватит. А здесь почти в два раза больше. А ещё где-то и вторая книжка лежит.

Тут что-то не так. Может, здесь зашифрован номер квартиры? Читаю медленно: ״На год и даже больше, тебе денег хватит...״ Год, это двенадцать месяцев. Может, квартира под номером двенадцать? Тогда зачем неопределённость? Больше двенадцати, это и тринадцать, и четырнадцать, и так далее. Пока остановлюсь на числе тринадцать, а там, на месте определюсь.

Теперь про какое-то дупло. Чёрт его знает. Я глянул на часы и решил отложить на потом разгадывание, пора в магазин. Стал складывать бумагу, как на обороте последнего листа увидел продолжение письма.

״P.S. Забыл сказать. Телевизор и холодильник мы не стали забирать с собой, иначе, пришлось бы заказывать контейнер. Отдали, на время нашего отсутствия, Александре Сергеевне, из пятьдесят шестой квартиры. И все комнатные цветы. У неё же ключи от квартиры и почтового ящика. Попросили, чтобы она раз в неделю заходила к нам, проверять, всё ли в порядке и проветривать. Она к нам всегда хорошо относилась. Тебя с ней оставляли, когда ещё маленький был.״

Тогда стало понятно, куда всё это подевалось. Может, к родителям она и хорошо относилась, была лет на десять старше отца, а ко мне и моим сверстникам, не очень. Возможно, это из-за возрастных различий. Или потому, что её дочь рано вышла замуж за военного и всю жизнь мотается по гарнизонам. А той приходится жить одной. Даже не помню, где её муж, ни разу не видел, а интересоваться было ни к чему.

Письмо убрал в карман рубашки и взял сберкнижку, чтобы узнать адрес, куда сообщить о своём появлении, как увидел, что между страниц выглядывает кончик купюры. Это оказалось два четвертака. Ай да батя! Понимал, что пока я не сниму деньги, жить на что-то нужно.

Теперь по магазинам. Раз у меня стало больше денег, то нужно купить что-то вместо вещмешка, а то как-то не серьёзно ходить с ним, да и неудобно. Интересно, городские рюкзаки уже появились в продаже или их время у нас ещё не настало? Надо вспомнить, где здесь ближайший спортивный магазин.

Кажется, был на Кутузовском, недалеко от Триумфальной Арки. Но не уверен. Точно помню, что есть на Площади Гагарина, ״Спартак״ называется. Туда можно доехать на седьмом троллейбусе. Но он ходит редко и делает большую петлю. Ладно, не пожалею два рубля и поеду на такси. По Косыгина будет быстрее.

Так и сделал. Как и оказалось, нужных мне рюкзаков не было. Купил станковый, похожий на ״Ермака״, только в два раза меньше и большую спортивную сумку. Обзавёлся ещё одним фонариком и накупил батареек с запасом. Не знаю, зачем всё это, раз собираюсь жить в квартире? Наверно, по привычке. Потом перешёл через дорогу, в магазин ״Диета״. Растительное масло было только в розлив, в автомате, а у меня не было пустой бутылки.

Вспомнил гастроном ״Спутник״, неподалёку. Там оказалось подсолнечное масло в трёхсотграммовой пластиковой бутылочке. У неё нужно было срезать кончик выступающего носика. Купил заварки, конфет и пряников к чаю. Мясного ничего не стал покупать. Без холодильника по такой жаре пропадёт, а идти к соседке совсем не хочу. Как ей объяснять моё ״воскрешение״, ещё чего доброго, ״кондратий״ хватит. Дома придётся просидеть до понедельника. Сегодня суббота, а в воскресенье сберкасса не работает, кроме дежурной, одной на весь район.

Домой вернулся, когда уже стемнело. Понаблюдал за соседскими окнами, чтобы знать, дома они или нет. Не хочется столкнуться с ними перед самой дверью. Но большинство жителей были на дачах, погода тому способствовала.

Спустя час с удовольствием уплетал жареную картошку с колбасой. Хорошо бы пошла с селёдкой и под пиво, но не время сейчас расслабляться.

Потом, попив чая, продолжил разгадывание шарады. Под каким это главным деревом я любил прятаться? Не помню такого. Если и играл в прятки с отцом, так это только в квартире. А прятаться любил под .... Точно, под большой двуспальной кроватью! Но где же там дупло?

Пошёл в спальню родителей. Кровать была деревянной, с высокой спинкой и на деревянных же резных ножках. Навершия были сделаны в виде шаров. А если ножки полые и книжка спрятана внутри? Взялся за верхушку и попытался снять её. Держится крепко. Проверил все, но ни одна не шевельнулась. Тогда взял нож и просунул между ней и ножкой, вдруг она сидит на клею. Книжку нашёл в третьей по счёту. Углубление было явно недавно выдолблено. Книжка была на ту же сумму, а между страниц лежали ещё сто рублей червонцами и полный адрес дома в Красногорске, и ключ от квартиры. Его я угадал точно.

Что он имел в виду, когда просил подписаться тем, кто имеет отношение к бочкотаре? Первое, что приходит на ум, это Василий Аксёнов, с его рассказом ״Затоваренная бочкотара״. Но, автор живёт где-то за границей. Но это было бы слишком просто, тут кроется другой смысл. Только, как догадаться, какой.

Он предполагал, что это письмо я буду читать здесь же, как только его обнаружу. А что здесь в комнате такое есть, что должно подсказать мне правильный ответ? Я оглянулся, обводя глазами комнату. Ничего такого особенного: письменный стол, диван, гардероб, книжный шкаф. Кресло-кровать и стул, на котором сижу за столом.

Что имел в виду под ״соседней улицей״? Улица, выходит, должна быть не одна, и они должны быть прямыми, относительно, конечно. А что у меня есть такого, наиболее подходящее под это? Оно должно быть как горизонтальным, так и вертикальным. Подошёл к гардеробу и распахнул дверцы. На плечиках весит моя одежда: зимнее пальто, плащ, куртка ״Аляска״, несколько рубашек, два костюма. Причём один, ещё со школьного выпускного. На полках лежит постельное бельё, брюки. В нижних ящиках носки, трусы и всякая мелочь.

Ничего такого, чтобы вызывало ассоциацию с бочкотарой, не вижу. Значит, не шкаф. Смотрю дальше. Письменный стол? Сверху ничего подходящего. Выдвинул ящики. Всякие бумажки, тетради, ручки. За поиском отгадки зарылся с головой в предметы своего детства и юности. Одна коллекция значков, по нынешним, то есть, тем, будущим временам, представляет если не материальную, то познавательную ценность.

Почти час занимался этой ерундой, пока не начали слипаться глаза. Может отложить поиск отгадки на завтра? Ладно, продолжу, не думаю, что осталось долго копаться, почти всё осмотрел, только книжный шкаф остался. Открываю дверцы и окидываю взглядом всё пространство. Одни книги. Так, вертикальные и горизонтальные поверхности. А что, их можно воспринимать и как соседние улицы.

Соседние с какой? Которую полку нужно принять за отправную точку? Самую верхнюю или нижнюю? А что, если считать ею ту полку, где лежало письмо. Быстро взобрался на стул и стал аккуратно вынимать все книги с той полки и складывать на диван. Потом просмотрел каждую книгу по отдельности. Пусто. Начал ставить их обратно, и тут меня озарило. Не сводил взгляда с двух томов. На корешках значилась фамилия автора: ״Владимир Обручёв Земля Санникова״ и ״Владимир Обручёв В дебрях Центральной Азии״.

Вот оно, имя, имеющее отношение к ״бочкотаре״! И ״живёт на соседней улице״. Всё очень просто и никуда не надо ходить. Уже начал в уме прикидывать текст сообщения. Адрес в городе Оха Сахалинской области. Далеко и восемь часов разницы.

Десятая глава.

В воскресенье весь день бездельничал. Проснулся часов в десять и до двенадцати просто лежал, обдумывая сложившиеся обстоятельства. Даже в голову ничего не приходит, чем я буду дальше заниматься. Просто сидеть в Красногорске, пока денег хватит? Так можно и с ума сойти. А если взять и уехать? Устроиться на работу и зажить нормальной жизнью. Только вряд ли так получится. Не у первого, так у второго кадровика или паспортистки возникнет желание проверить, кто я на самом деле. Имя и фамилия у всех на слуху, шум стоял большой, времени прошло мало. Отговорка, что я полный тёзка преступника, не на всех подействует. Стопроцентных совпадений всех данных не бывает.

Достать документы на другое имя? С деньгами, что у меня лежат на книжках можно попытаться это сделать. А с теми, что я должен буду выиграть в спортлото, и подавно. Где бы мне результаты тиража проверить? Да завтра утром и узнаю. Возле остановки как раз и стоит киоск. Там же ״Союзпечать״ и ״Табак״.

Так вот, насчёт паспорта. Те, кто их делает, объявление в газеты не даёт, а знакомых из мира криминала у меня нет никого. Если попытаться найти их осторожными вопросами у потенциальных бандитов, то кто-то обязательно окажется осведомителем и заложит меня без зазрения совести.

У меня есть среди знакомых будущий уголовник, но это когда ещё будет. А что сейчас-то можно сделать? Тем более, нужно не только паспорт, но и кучу других документов, чтобы легализоваться по-настоящему. А не проще ли сбежать за границу? Теперь, когда я не в розыске, добраться до пограничного района или в портовый город, в который заходят иностранные суда, станет гораздо проще.

Так и не придя ни к какому решению, стал готовиться к переезду. В новую сумку стал складывать свою одежду, которая мне впору. И две пары обуви. Не думаю, что сейчас в магазинах можно купить всё, что хочется. Взял и разные мелочи, которые дороги мне как память о тех местах, где был и людях, которых встретил на своём пути. Моих фотографий почти не осталось. Пропали те, на которых я снялся, начиная с окончания школы.

Ещё оставалось кое-что, чего хотелось с собой забрать, но я не стал нагружать себя как верблюда. Кто его знает, как там обстоят дела с квартирой спустя год после отъезда родителей. Если будет возможность, вернусь и заберу оставшееся. Но что-то мне подсказывает, вернуться мне сюда не придётся.

Теперь пора принять ванну, вдруг в Красногорске, как водится, отключили на три недели горячую воду на профилактику. Нежился в горячей ванне с пеной до тех пор, пока вода почти не остыла. Завернулся в белую простыню и вышел из ванной. Банное полотенце может не успеть высохнуть за ночь, а простыня сможет. На улице уже стемнело. Как обычно, свет в квартире не включил и стоял на кухне у окна, разглядывал двор. Тут я услышал звук, словно щёлкнул замок входной двери. Решил убедиться, что не послышалось, вышел из кухни в холл и в это время вспыхнул верхний свет. В прихожей стояла соседка, разинув рот и вытаращив глаза.

— Здравствуйте, Александра Сергеевна, — сказал я то, что всегда делал при встрече с нею.

Та глубоко вздохнула, словно хотела что-то ответить, и молча рухнула на пол. Я подбежал к ней, но потом вспомнил, что под простынёй у меня ничего нет, поспешил в свою комнату одеваться. В трико и майке быстро вернулся обратно. Осмотрел её на предмет видимых травм, но ничего подобного не заметил. Что же мне делать?

Есть два варианта. Быстро собраться и покинуть квартиру. Пусть думает, что хочет. А вдруг она помрёт״? И ещё одну смерть повесят на меня. Тогда есть второй вариант. Попытаться привести её в чувство. Но как? Дать понюхать нашатырь или побрызгать водой? В аптечке нашёл три ампулы. Взял одну и вернулся в прихожую.

Чем её открыть? Искать специальную штучку некогда. Обернул носик ампулы краем простыни, чтобы не порезаться осколками, с хрустом отломил верхушку. Резко запахло аммиаком. Поднёс ампулу к носу соседки. Та дёрнулась и открыла глаза. Но увидев меня, закричала.

Я поднялся и отошёл на два шага.

— Александра Сергеевна, что с Вами? Подумали, что я грабитель? Кстати, а где мои? И вещей не хватает. А откуда у Вас ключ от нашей квартиры? Вам мама оставила, чтобы цветы поливать?

Я умышлено вывалил на неё кучу вопросов, что бы она растерялась, не зная на какого ответа начать. Осторожно поднялась с пола, не сводя с меня глаз. Потом начала пятиться к входной двери. Это меня совсем не устраивало. Не хватает, чтобы стала кричать на весь подъезд, вызывая милицию. Но не за руку же её хватать.

— Александра Сергеевна, так ответьте мне, где все?

Заметив, что она смотрит на рюкзак и сумку, я добавил:

— Только два часа назад приехал, даже вещи не распаковал.

Тут я был спокоен. Сумка и рюкзак новые, в квартире она их раньше видеть не могла.

— Но тебя же объявили уби..., погибшим.

— Когда?! — я всем своим видом выразил глубочайшее удивление.

— Два года, скоро будет.

— И Вы видели моё тело и присутствовали на похоронах?

— Нет, но так сказали твоим родителям, и не только им.

— Ничего себе. Но Вы не ответили, что с родителями. Я звонил с аэропорта несколько раз, но никто не подходил. Их, что, уже нет?

— Да что ты такое говоришь! Живы они. На Сахалин улетели работать. А меня попросили присматривать за квартирой. Телевизор и холодильник временно у меня. И ваши горшки я поливаю тоже дома. Как увидела тебя в белом, и решила, что ты с того света появился. Как только не умерла от разрыва сердца.

— Знаете, прихожая не место для долгого разговора. Пройдёмте на кухню Я только из ванной, толком не обсох, поэтому хочу попить горячего чая.

Задумавшись, как бы решая, уйти из квартиры или рискнуть и остаться, чтобы прояснить так много непонятного. Потом молча кивнула головой и сделала шаг в сторону кухни.

Я зажёг газ и поставил чайник на конфорку. Достал вторую чашку, выложил сладости. Соседка окончательно успокоилась. Во всяком случае, не подавала виду, что меня боится. Вскипел чайник и я налил кипятка в заварочный. Сам предпочитаю заварить непосредственно в кружке, но гостям так не предлагают.

Естественно, всё это время велся дежурный разговор. Она вечером вернулась с дачи и решила проверить квартиру, как обычно делает это раз в неделю. И вовсе не ожидала в ней кого-либо встретить. Дав чаю настояться, я разлил его по чашкам. Отпив пару глотков, приступил к изложению всего того, что произошло два года назад.

— Вы же знаете, что я в институте геофизики работаю, руковожу отрядом в опытной партии. Летом позапрошлого года мы отправились, как обычно по разным районам. Я снова в Приморье. Но буквально через месяц, нас троих перебрасывают на Курилы. Там нам выделили катамаран, на котором мы жили, на нём передвигались с места на место.

— Родители знали, что ты на Курилах?

— Должны были знать, я отправил письмо с судном, которое нас туда доставило.

— Но они были уверены, что ты в другом месте.

— Значит, не дошло.... Так вот. Однажды, когда мы были на острове, случилось землетрясение. Катамаран сорвало с крепления и унесло, неизвестно куда.

— И что же вы?

— Ничего сообщить не можем. Рация осталась на катере. Продукты, кроме того, что в рюкзаке, тоже там.

— Но у вас должно быть расписание радиосвязи, как я понимаю?

Я даже удивился тому, что бывшая учительница биологии знает такие вещи.

— Да какое там расписание! Рация слабая. Чтобы добила до острова, где есть пограничники, нужно подниматься высоко на сопку.

— И что дальше было? За два года вас не могли найти? Как же удалось выжить?

— Выжили, хотя и много всякого пришлось пережить, особенно первое время. Потом, что когда выбирали место, где бы построить стоянку, обнаружили японский продовольственный склад. Остался со времён войны.

— А если бы не нашли?

— Во первых, у нас было оружие. Во вторых, на острове полно всякой дичи. Есть вода.

— Почему же так долго вас искали?

— Потому, что не знали, что мы живы. Катамаран нашли через четыре дня с рыбацкого сейнера. Его выбросило на скалы и разбило очень сильно. Подумали, что и мы погибли. Несколько дней искали ..., так сказать, наши тела, но потом перестали. Тем более, искали в ста милях от нашего острова.

— Как же ты успел натворить столько всего, что тебя искали по всей стране за .... Родители даже поседели от такого, что слышали про тебя.

— Александра Сергеевна! Хоть Вы скажите, что такого я якобы натворил, что на меня все косятся, когда видят мою фамилию в паспорте. Когда нас нашли, то сразу отправили в ГКБ, где нас держали дня три, всё расспрашивали, чем мы занимались всё это время. Словно мы сбежали с острова, а потом опять на него вернулись. Только и узнали нового, что Горбачёв умер, и мы в Пакистан вошли.

— Так ты ничего не знаешь? Говорили, что ты стал бандитом и убиваешь людей ни за что! Твои родители даже поседели от всего этого, как только сердце выдержало.

— Так расскажите, что всё же произошло! Я ничего не могу понять.

Молчание длилось долго. Она только пила чай. Несколько раз словно пыталась начать разговор, но не знала, как. Потом отставила чашку и стала говорить. Надо признаться, слушал я с интересом. Чего только мне молва не приписала! Даже два ограбления. А убитых по всей стране!? Словно я не смог сесть за обед, не застрелив кого-нибудь для аппетита. Вот только с финалом истории полная таинственность.

— Вы знаете меня с детства. Я когда-нибудь давал повод предположить, что способен ни с того, ни сего, стрелять людей по всему Союзу? И что меня одного вся милиция и КГБ не смогут поймать несколько месяцев? И откуда могут быть такие умения и столько оружия?

— Но ты же сам сказал, что у вас на острове было оружие.

— Ага, было. Пистолет, ракетница и охотничья двустволка. Тем более, нас нашли почти через два года, с тех пор, когда его якобы застрелили.

— Кто же тогда это был?

— Я и сам бы хотел это знать. Но те, кто это затеял, никогда не расскажут. У меня такая версия. Когда мы пропали, кто-то решил об этом умолчать и затеял под прикрытием моего имени все эти убийства.

— Но везде были твои фото и описания!

— А как же иначе! Если назвали преступника мною, то и всё остальное должно было соответствовать. Вот потому так долго якобы ловили. Как можно поймать одного человека, если везде фото и ориентировки на другого?

Она ещё раз посмотрела прямо на меня, словно пыталась понять, тот ли я, за кого выдаю. Потом посмотрела на настенные часы, но они стояли. Я специально не стал ставить новую батарейку. Потом перевела взгляд на окно, за которым уже была полная темнота.

— Валера, я пойду к себе. Устала на даче. Да и дочка обещала сегодня позвонить, а я тут сижу.

Я запер за ней дверь и задумался. Поверила ли она моему вранью или нет? Что подумает, если зайдёт завтра, а меня и след простынет? И угораздило же её припереться именно сегодня, а не завтра! Начнёт сейчас рассказывать эту удивительную историю знакомым, и кто-то обязательно захочет выяснить у милиции, как это убийца так рано оказался на свободе, да и вообще, живой.

Может взять, сейчас сразу уехать? Только, куда? От злости я пнул ни в чём не повинную сумку. Ладно, на всякий случай надо собраться и быть готовым уехать в любую минуту.

Одиннадцатая глава.

Переоделся, сварил оставшиеся яйца и готов. Теперь надо решить, сейчас покидать квартиру и тем самым дать повод соседке усомниться в том, что я ей наплёл. Да и куда я подамся в полночь? На вокзал? Сумку сдать в камеру хранения, купить билет до Брянска или Калуги для отвода глаз, если милиция захочет проверить. Вот только не высплюсь, но это можно пережить.

А если завтра зайдёт соседка и поймёт, что я покинул квартиру, едва вернувшись после двухлетнего отсутствия? Даже сам не знаю, что делать. Первым делом сжёг записку от отца. Сберкнижки спрятал во внутренний карман. Не раздеваясь, прилёг на диван. Попробую вздремнуть с полчаса, а там видно будет. Но что-то всё тревожило. Встал и достал пистолет. Разобрал, проверил, чист ли ствол. А ему и некогда было испачкаться за три дня, что прошли после чистки.

Потом зачем-то стал перебирать кольца от запалов. И зачем я их только взял? Собрался было выкинуть, но потом передумал. В голове мелькнула одна шальная мысль. Уже ничего не опасаясь, включил во всей квартире свет и стал кое-что искать. Найденная вещь подверглась нужной обработке и стала пригодна к использованию. Если не сгодиться, переживать не стану.

Взглянул на часы и удивился, что уже два часа ночи. Может плюнуть на всё и завалиться спать, но не раздеваясь? Так и сделаю. Но перед тем как лечь, вышел на балкон подышать ночным воздухом. Жаль не догадался посмотреть в ״Спартаке״ какой-нибудь приёмник, а то без свежих новостей просто тоска. В тайге и то были в курсе всех событий, а здесь в центре страны живу в информационном вакууме.

В соседнем доме горело всего одно окно, да и то погасло через пару минут. Стояла полная тишина. Музыка не орала, петарды не взрывались, пьяницы тоже спали. Немного ещё постоял и решил возвращаться в комнату. Только повернулся, как услышал, что во двор въехала машина и сразу остановилась. Тут же погасли фары, и выключился мотор. Посмотрел вниз и в свете тусклого фонаря увидел милицейский ״Москвич 2140״.

Случилось, наверное, что-то или сотрудник живёт в этом доме. Решил посмотреть, куда они отправятся. То, что в машине не один водитель, я понял по красному огоньку сигареты на пассажирском месте. Когда окурок выбросили в окно, двери с обеих сторон открылись и из машины выли двое, водитель и пассажир. Покрутив головой, направились к моему подъезду.

Интересно, не ко мне ли? Бабка недолго пребывала в сомнениях, и решила прояснить моё воскрешение с помощью милиции? Вполне допускаю. То-то она ушла какая-то задумчивая. Похоже, я в чём-то не убедил её. Эти мысли я уже обдумывал на ходу, надо бежать быстрее из квартиры. Стоп! Я как я убегу, если один из них останется у подъезда? Да и бабка, я уверен, сейчас наблюдает в глазок. Если я выбегу из квартиры с сумками, она точно убедится, что я насочинял ей с три короба.

Придётся приступить к плану ״Б״, как сердце чуяло, что надо что-то придумать. Сумку и рюкзак отнёс в свою комнату и соорудил обманку, накрыв одеялом, словно я уже сплю. В прихожей и холле вывернул слегка лампочки , чтобы погас свет. Теперь к счётчику, который висел у нас в прихожей. Быстро нажал на автоматической пробке кнопочку и свет в квартире погас. Сам же спрячусь за створкой открытой распашной двери в комнате родителей, а пока подежурю у входа.

Пистолет засунул сзади за пояс под куртку. В её наружном кармане лежали мои самоделки. Вот и проверим, как это работает. Стало слышно, как подъехал лифт и остановился на нашем этаже. Несколько минут ничего не происходило, видимо второй сотрудник поднимался по лестнице. В глазок увидел, как они подошли к бабкиной квартире, а та, словно их и ждала, сразу выглянула из-за двери.

Стала шёпотом что-то рассказывать, кивая головой в мою сторону. Милиционеры ещё о чём-то поспрашивали её, та в ответ ещё энергичней закивала головой. Они же с сомнением посмотрели на мою дверь и отрицательно покачали головой. Соседка в ответ протянула им ключ, похоже, от моей квартиры. Ничего, я готов к тому, что они, так или иначе, попытаются попасть в квартиру. Быстро вернулся в комнату и стал за дверь.

Ожидал звонка в квартиру, но они сразу стали открывать замок. Рывком открыли дверь и выждали паузу. Потом один быстро вошёл и стал нащупывать рукой выключатель. Пощёлкав им, но свет не зажёгся.

— Вась, подай фонарь, — прозвучала просьба.

— Товарищ сержант, он в машине остался, — виновато ответил его напарник.

Тогда сержант спросил фонарь у соседки, та ответила, что фонарик оставила на даче, но может принести спички.

— Спички у нас есть. А вам следует уйти в квартиру. Понадобитесь, позовём.

Чиркнули по коробку, и я увидел в щель двух милиционеров. Каждый держал в руке по пистолету. Оглядевшись по сторонам, сержант направился на кухню, попутно заглядывая в ванную и туалет. Потом вернулся оттуда и пошёл в холл. Ближайшая дверь вела в мою комнату. Толкнул её и снова попытался включить свет. Зажглась следующая спичка и он увидел мою обманку.

— Доронин, встаньте! — требовательно прозвучала команда.

Естественно, никто ему не подчинился. Тогда они оба вошли в комнату. Настала моя очередь появления на сцене. Осторожно вышел из комнаты и подошёл к счётчику, тихо довернул пробку. В комнате тотчас вспыхнул свет.

— Оружие на пол! Быстро! — громко крикнул я и направил пистолет на милиционеров. Сержант от испуга выронил спичку, которая сразу погасла.

— Считаю до двух и бросаю гранату! — продолжил я, и кинул им под ноги кольцо с усиками.

Два пистолета синхронно упали на ковёр.

— Руки на затылок и присесть на корточки! — последовала следующая команда.

После того, как они выполнили и её, вывел их гусиным шагом по одному в холл и уложил на пол лицом вниз.

— Ноги развели, руки держим на затылке!

И что мне с ними делать? Встал на стул, ввернул лампочку и сразу вспыхнул свет. Так-то лучше. Не выпуская из виду, подобрал пистолеты и вынул обоймы. Ствол такой же у меня есть свой, прикопан в лесу, а патрон всего один. Забрать бы ещё и запасные у них, но подходить боязно. Надо сначала обезопаситься. Взял приготовленные куски верёвок и привязал их ноги вместе, а затем связал руки. Потом спокойно вынул запасные обоймы из кобур.

— Ты заработал минимум пять лет! — пригрозил сержант.

— Ты кого имеешь в виду?

— Тебя, Доронин...

— Да что ты говоришь! Это в какой статье УК РСФСР написано, что покойника можно судить и приговорить к лишению свободы?

— Какой же ты покойник!

— Разве ты не в курсе, что ״террорист и убийца Доронин״ при задержании оказал сопротивление и ликвидирован? Или он до сих пор в розыске?

— А кого тогда застрелили?

— А я почём знаю.

— Тогда тебе нечего опасаться. Поехали с нами, там разберутся.

— Ты сам-то веришь в то, что сказал?

Ответом была долгая пауза. Да и мне надо задуматься, что с ними делать. Просто отпустить? Ага, так они и уйдут. Чувствую, что история повторяется. Опять в лесу прятаться? Ну, уж нет! Срочно нужно сматываться в Красногорск. Этих оставляю связанными, ничего с ними не случится. Или развяжутся или соседка освободит. Нашёл подходящую тряпку и сделал кляпы. Пришлось дать подзатыльники, чтобы не вертели головой. Проверил узлы на верёвках.

Набросил им на голову простыню, чтобы они не видели, с чем я ухожу. Напоследок осмотрелся. Газ выключен, окна закрыты. Мой взгляд упал на пистолеты. А заберу ка я и их. Семь бед, один ответ. И не надо ехать под Наро-Фоминск, искать припрятанный. А им всё равно попадёт от начальства за то, что упустили меня. А отобранные пистолеты пойдут довеском. Интересно, под чьим именем я буду у них проходить по сводкам? А вот это мы сможем узнать из первых рук.

Наклонился над водителем и стал проверять карманы. Он попытался взбрыкнуть ногами, но после пинка в бок, притих. Вынул ключи от машины и присоединил к трофеям. Наручников, дубинок и носимых раций у них не было. Теперь пора уходить. Тут в дверь позвонили. Я метнулся к двери и приник к глазку. Соседка. Видимо, не терпится узнать, что здесь происходит.

Двенадцатая глава.

Приоткрыл дверь, но так, чтобы не было видно лежащих милиционеров.

— Вам чего надо в три часа ночи, Александра Сергеевна?

Та даже опешила от того, что дверь открыл я.

— Так, это... думала, может тебе нужно чего-то.

— Для того, чего мне нужно от женщины, Вы не подходите, стары очень. А кто Вам позволял пускать без спроса в мою квартиру посторонних? Тем более, когда хозяин спит. Даже не позвонив в звонок. Я могу и в прокуратуру заявление на Вас написать. Неужели это родители разрешили? Ещё подумаю, оставлять пока телевизор и холодильник, самому без них плохо. Ещё есть вопросы?

Бабка даже опешила от всех моих слов и не знала, на какой вопрос отвечать.

— А где два милиционера, что пришли проверить документы?

— Водку пьют вместе со мной и смеются над Вами. Вас не приглашаем, а то мало ли что им в голову взбредёт при виде пьяной и единственной женщины в компании, тем более, ночью. Так что, если хочется мужика, то и вызывали бы в свою квартиру, а не в мою.

Намеренно постарался шокировать соседку этой вульгарщиной, чтобы впредь обходила меня десятой дорогой. От злости или ещё отчего, лицо у неё стало пунцовым. С яростью она взглянула на меня и, развернувшись, пошла к себе. Закрыл ней дверь и стал смотреть в глазок. Свою дверь она захлопнула с силой и закрыла на замок. Теперь она в ярости и наблюдать за моей квартирой не будет. Теперь уже точно, пора. Надел рюкзак, взял сумку и, не прощаясь с милиционерами, вышел из квартиры.

Как можно тише, запер дверь и на лифте спустился вниз. Из подъезда вышел не сразу, а предварительно понаблюдав за обстановкой. Но никого во дворе не было. ״Москвич״ стоял на прежнем месте. Я обогнул дом и к нему подошёл с обратной стороны. Брелока с сигнализацией на связке не было, да и кому бы пришла в те годы мысль угнать такую машину. Открыл двери и забросил в салон вещи. Двигатель завёлся не сразу, забыл про привычку поработать педалью газа. Включил фары и сразу выехал со двора.

Ясен перец, что в Красногорск я на ней не поеду. Сейчас три часа ночи. Электрички начнут ходить после пяти утра. А пока нужно где-то стать, чтобы снять рацию. Выпрямитель или блок питания куплю потом, и буду в курсе того, что обо мне говорят.

Нашёл укромное место между гаражными боксами. В бардачке взял фонарь и стал искать инструменты, которые нашлись в багажнике. Включил в салоне свет и стал снимать рацию. Делать это пришлось в тесноте. На всё ушло полчаса. Уложил её в сумку и стал выбирать, что ещё полезного можно с неё взять. Но больше ничего подходящего не присмотрел.

Куда теперь? Если машину бросить здесь, то до метро добираться неудобно. Пришлось поехать в сторону метро Багратионовская. Там и оставил возле проходной завода, который скоро закроют и сделают из него знаменитую ״Горбушку״. Тут как раз открылось метро и через сорок минут я уже на Тушинской садился в автобус. В Павшине пересел на местный маршрут и вскоре стоял перед дверью нужной квартиры.

Три поворота ключа и я в квартире. Сразу почувствовал затхлый запах. Запер дверь, вещи положил на пол и включил свет в прихожей. Прошёлся по квартире. Да, ״не царские палаты״. Квартира была однокомнатная, но мне хватит. Первым делом распахнул все окна, пусть зайдёт свежий воздух.

Балкон на кухне. Газовая плита, холодильник ״Свияга״, с распахнутой дверцей. В шкафчике над рабочим столом посуда. В столе на нижней полке макароны, гречка, рыбные и мясные консервы. На верхней полке соль, сгущёнка, чай, банка растворимого кофе, сахар, рис, правда, круглозёрный, кондитерские сухари и галеты.

Спасибо, отец, понимал, что возможно мне будет не до походов в магазины. В жилой комнате был обычный диван-книжка. В шкафу постельное и нижнее бельё. На плечиках плащ, зимняя куртка, ботинки и шапка. Как я убедился, моего размера. В выдвижном ящике оказался сюрприз. Два парика, усы и набор для грима. И лист бумаги с коротким словом ״Тебе״.

Чёрно-белый телевизор ״Кварц-306״ на тумбочке и радиола ״Урал-114״. Это здорово, а то без информации, как без денег. Но сейчас не до неё. Пока про меня не растрезвонили по всем каналам, нужно запастись скоропортящимися продуктами, чтобы, как минимум неделю не высовывать носа из квартиры.

Для этого, имеющихся денег хватит, но и только. Как бы мне не хотелось спать, но нужно срочно ехать обратно в Москву и снять все деньги. Помня реалии советских лет, понимаю, что это не так просто. Для больших сумм требовалось предупреждать заранее. Сниму, сколько получится.

Надел парик и нарисовал морщины. Жвачки нет, поэтому сегодня нужно будет купить. В СССР уже давно выпускается отечественная, но не всегда её можно встретить. Придётся заехать на какой-нибудь вокзал и купить импортную у цыган.

Закрыл окна и включил холодильник, пусть намораживается. Вытряхнул всё из рюкзака и вышел из квартиры, предварительно убедившись, что на площадке нет никого из соседей. А сам поспешил обратно. Одна сберкасса находится в районе Щукинской, а другая на Войковской. Практически, на одной ветке Рижской дороги.

Тринадцатая глава.

Через несколько минут пришлось найти укромное место и снять парик, до того сильно зачесалась голова. Сначала пытался сделать это через него, но тот едва не свалился. Оказывается, его тоже нужно уметь носить. Ничего, научусь со временем. А сейчас, думаю, можно обойтись и без парика.

Доехал до платформы Ленинградская. Пять минут пешком, и я у сберкассы. Подёргал ручку двери и только потом увидел график работы. Нужно подождать ещё час. Пришлось заняться поиском тихого места, где можно переждать это время. В газетном киоске купил ״Известия״ и устроился на лавочке. Войду в курс обстановки и лицо прикрою на всякий случай.

Пробежался по заголовкам и обескураженный, отложил газету и задумался. Да и было отчего. Стиль напомнил мне начало девяностых. Потом перепроверил дату и взялся уже за основательное чтение.

״Как стало известно, Моссовет одобрил проведение карнавального шествия в городе, в ближайшее воскресение. Местом проведения выбрано Садовое кольцо. Москва присоединяется к мировым столицам, которые проводят подобные шествия не первый год. Посмотреть и поучаствовать в красочном действии приезжают десятки тысяч иностранных туристов. Стоит отметить, что этот фестиваль не носит никакой политической или идеологической окраски, в отличие от тех, что проводятся в нашей стране много лет. Об этом и символизируют флаги, под которыми проходят участники карнавала. Цвета солнечного спектра, а проще говоря, радуги, несут людям символы радости, единства, братства и счастья для всех. Многочисленные отечественные мастера культуры и искусства выразили горячую поддержку первому фестивалю подобного рода. Оргкомитет выражает твёрдую уверенность, что этот карнавал станет регулярным и охватит многие города Советского Союза.״

В ״той жизни״ в России педерасты так ни разу не добились официального разрешения на подобное мероприятие. И демонстративно устраивали шествия, постоянно нарываясь на силовой разгон. Выходит, они ещё и мазохисты.

Второй интересной для меня новостью была статья, в которой обсуждались возможные причины катастрофы орбитальной станции ״Мир״. Она столкнулась с неизвестным предметом, мгновенно разрушилась, обломки разлетелись, повредив несколько наших и американских спутников. Космонавты погибли мгновенно, даже не успев ничего сообщить. Часть обломков сгорела в атмосфере, что-то упало в океан, а несколько кусков получили импульс в сторону от Земли.

״Председатель КГБ, генерал Олег Калугин, заверил, что муссируемое некоторыми учёными и военными предположение, что виновником этого являются США, абсолютно беспочвенны. Их убеждённость, что это месть за отставание Америки от СССР в космической гонке, якобы случившееся после катастрофы ״Челленджера״, не имеют под собой никаких оснований״.

Увидев фамилию генерала-предателя, я долго протирал глаза. А где же Владимир Крючков? Пролистав страницы, нигде не нашёл ответа на этот вопрос. Второй вопрос, не менее важный, это какова судьба моей тетради? Там ведь было и про Калугина информация. Выходит, что прежний председатель не поверил мне или не успел предпринять меры в отношении предателя. Тогда новый руководитель, если тетрадь попала в его руки, бросит на поиски моей персоны все силы. И постарается помножить меня на ноль, пока я не поделился сведениями с кем-либо ещё.

Посмотрел на часы. Сберкасса открылась десять минут назад, надо поторопиться. Войдя внутрь, удивился, что там уже собралась порядочная очередь, в основном пенсионеры. Оказывается, они пришли класть деньги, полученные на днях. Простоял почти час.

— Здравствуйте, — говорю пожилой операционистке и протягиваю заполненный бланк расходного ордера и сберкнижку. Та очень удивилась сумме, которую я хочу снять. На счету я оставляю всего сто рублей.

— Знаете, мы недавно открылись и столько денег в кассе, наверное, нет.

— А Вы узнайте.

Она протянула ордер тут же рядом сидящему кассиру. Та отрицательно покачала головой и молча показала ей на калькуляторе цифры.

— Я узнала. Мы можем выдать только две тысячи восемьсот. Если бы Вы предупредили нас в пятницу, то мы бы заказали нужную сумму. Или придите за оставшимися деньгами через час-два.

— Хорошо, я так и сделаю.

Переписал ордер и получил часть денег. А потом поехал трамваем на Щукинскую. Там повезло снять всю сумму. Обратно вернулся через полтора часа и получил весь остаток. Теперь нужно запастись продуктами, чтобы не высовывать носа несколько дней.

Первоначальный план сходить на Павшинский рынок отверг, слишком близко к дому. Вспомнил, что неподалёку есть Коптевский рынок. Трамваем до него добраться было проще всего. Купил овощей, мяса, кооперативной колбасы, жареных семечек, хлеба. Обратно добрался тем же путём. Никакой активности милиции по дороге ещё не заметил. ״Дома״ оказался уже после обеда. Ополоснулся под душем и наконец, завалился спать.

Проснулся, когда уже стемнело. Первым делом включил телевизор. Сначала было решил, что он сломан, до того отвык, что ламповые греются так долго. По первой программе показывали ״Место встречи изменить нельзя״. По второй шёл ״Документальный экран״ Роберта Рождественского. Но это был старый выпуск, назывался ״Максимка из Кампучии״, про сироту, которого приютили на советском судне. С удивлением увидел в кадрах хроники и Сашку. Потом вспомнил, что он рассказывал, что пришлось бывать в этой стране после того, как её заняли вьетнамцы.

Дождался ночного выпуска новостей, но ничего мне интересного не увидел. Во всесоюзный розыск меня ещё не объявили. Да и не было ещё в то время, чтобы о криминале говорить в новостях. Потом взялся дочитывать газету.

Война в Афгане ещё продолжалась. Но никаких подробностей не писали. Вести с полей и фабрик, международные обзоры. Особых отличий не нашёл, кроме, конечно, Калугина и гей-парада. Даже неизвестно, кто сейчас у власти, и какая форма правления. По большому счёту, надо бы сходить в библиотеку, и в читальном зале взять подшивку газеты за два года. И только тогда смог бы разобраться, что случилось за это время.

Но с этим придётся повременить. Точно не помню, нужно ли там показывать паспорт, чтобы записаться. Три дня посижу безвылазно дома, а в пятницу поеду на Ленинские горы встречаться с Александром.

Четырнадцатая глава.

— Это точно? Не может быть ошибки? — спросил Председатель КГБ у майора Селиванцева.

— Никак нет, товарищ генерал— майор. Сверили отпечатки пальцев Доронина двухлетней давности с новыми, снятыми в его квартире. Совпадение полное.

— Значит, вероятность ошибки, исключена. Может, это его брат-близнец, о котором мы не знаем?

— Внешняя схожесть не распространяется на индивидуальные отличия. Такого в истории криминалистики не зафиксировано.

— Почему так поздно в этом убедились? Прошло полтора суток.

— МВД не поверило в то, что это тот самый Доронин, ведь его объявили уничтоженным. Тем более, те оперативники отписывались за утраченное служебное оружие.

— Как смог обычный безоружный уголовник справиться с сотрудниками милиции, которые прибыли на его задержание?

— В рапорте всё написано, товарищ генерал. Испугались гранаты и побросали оружие.

— Читал я рапорт, читал. Или они врут или это профессионал. Возможно, даже чей-то агент.

— Из материалов дела, которое мы взяли из архива, это предположение не нашло подтверждения.

— Хорошо, Вы свободны.

Когда майор ушёл, Калугин прочёл внимательно заключение экспертов. Потом встал из-за стола и стал шагами мерять кабинет. Скоро будет два года, как он стал его хозяином. Прежний, генерал Крючков, скоропостижно скончался прямо в автомобиле по дороге на работу, от оторвавшегося тромба. Именно такое заключение выдали врачи. И это произошло буквально через несколько дней после ликвидации террориста номер один, как его потом окрестили сотрудники.

До этого, в мир иной отправился Евгений Примаков, который распорядился проверить некую информацию американского периода работы Олега Калугина. Причём, это распоряжение последовало на следующий день после того, как комитетчики доставили Крючкову некий пакет. А вскоре и Примаков приехал к Председателю. О чём они там совещались, узнать не удалось.

После того, как хозяин этого кабинета скончался, ему и его союзникам внутри и не только, пришлось потратить большое усилие, чтобы занять эту должность и найти таинственную тетрадь. При всей фантастичности её содержания, там была и правда, относительно его. Калугин долго ломал голову, почему его американские друзья его решили сдать, иначе, как мог простой геолог узнать такие подробности. Поэтому он и не поставил их в известность о содержании тетради. На этой информации можно заработать очень большие деньги, если экономическая и техническая информация правдива. Тем более, прежний руководитель успел запустить механизм воплощения многих идей, явно взятых от ״пришельца из будущего״.

Теперь, если этот Доронин ״воскрес״, то вполне может найти нового адресата для своих откровений. Калугин подошёл к столу и передал распоряжение адъютанту вызвать к себе руководителей, которые работали по Доронину два года назад.

Когда собрались все вызванные, Калугин дал им ознакомиться с новым, или старым делом, это смотря, откуда считать. На лицах сотрудников иногда проскальзывали признаки удивления, но не более. Когда все прочли рапорт, и закрыли папки, он спросил:

— Что вы думаете об этом?

— Олег Данилович, как известно, осенью позапрошлого года, при попытке задержания, Валерий Доронин непонятным образом исчез из подземного необслуживаемого пункта связи, — доложил начальник Седьмого Управления, полковник Круглов. — Полковник Разбегаев, руководивший операцией, очень подробно изложил это в рапорте по итогам операции.

— Я читал рапорт. Там упоминается тоннель, ведущий в аппаратную связи ракетной дивизии. Почему не допустили, что дежурная смена могла укрыть преступника? Может она была в сговоре с ним или пошла на это под угрозой?

Полковник не ответил. Калугин обвёл взглядом остальных и сказал:

— Приказываю возобновить поиск Доронина без общественной огласки, только опираясь на себя в сотрудничестве с МВД. Иначе будет слишком много вопросов от населения, а тем более, от журналистов. Впредь никаких переговоров и ультиматумов. При оказании сопротивления или попытке скрыться — огонь на поражение, иначе он вновь оставит всех в дураках. Это насколько надо быть наглым и самоуверенным, чтобы легально вернуться к себе домой и спокойно там обосноваться! — воскликнул генерал.

— Далее, — продолжил он, — Выясните, где скрывался, кто ему помогал. Без соучастников здесь не обошлось. Почему было снято наблюдение с квартиры?

— Я не видел в этом смысла, да и сложно было объяснять сотрудникам целесообразность этого, спустя несколько месяцев после официального объявления о ликвидации Доронина, — произнёс вновь вскочивший с места полковник.

— А как сейчас будете объяснять продолжение якобы завершённых мероприятий?

Тот было задумался на пару секунд, но ответил:

— Что Доронин подстроил собственную гибель, убив другого человека. А труп обезобразил, чтобы затруднить идентификацию. Сам в это время скрывался предположительно у сообщника. А теперь появился вновь, чтобы совершать новые преступления.

— Да...,— скривился Калугин. — Мягко говоря, коряво изложено. Понимаю, что это сырой вариант. Поработайте над обработкой формулировки. Но общий смысл годится. Понимаю, что без широкого оповещения искать будет труднее, но необходимо нейтрализовать его до того, как он начнёт активные действия. По-другому невозможно объяснить его появление в Москве. Используйте все наработки, применявшиеся в прошлый раз.

Затем выслушал каждого, обговаривая конкретные шаги. После двух часов обсуждений, совещание закончилось.

Когда руководители Управлений вышли из кабинета, Калугин нервно забарабанил пальцами по столу, выбивая ими какой-то ритм. Он не о возможных терактах беспокоился, а опасался, что Доронин может помешать некоторым шагам, предпринятым Калугиным. А именно в финансовой сфере, которые были описаны в тетрадке. На кону очень большие деньги очень больших людей. А они провала не простят. Не помогут спастись даже заокеанские коллеги. Знать бы, зачем же всё-таки он объявился вновь?

Может уже поздно что-либо предпринимать, и копии тетрадки разосланы ״заинтересованным лицам״? У него было достаточно времени, чтобы это сделать. Хотя, никаких фактов, что сведения оттуда кем-то внедряются, не зафиксированы. Калугин дал поручения отслеживать подобные факты, но не объяснил причины своего интереса к ним.

Где тогда он пропадал? Если только допустить, что Доронин смог сбежать из того времени и объявиться в этом. В бытность своей работы в Штатах, Калугину поручили собрать сведения о так называемом ״Филадельфийском эксперименте״, когда якобы телепортировался или переместился во времени эсминец ״Элдридж״. Толком так и не удалось узнать, что же произошло на самом деле. Одни агенты подтверждали факт, другие опровергали. Но, как бы то ни было, подобный способ требует много энергии. Откуда ей было взяться в том бункере? Впрочем, там же кабеля связи и электричество для усилителей. А с сорок третьего года техника шагнула далеко вперёд и размеры установки, и энергопотребление могли значительно уменьшиться. Тогда понятно его стремление попасть именно туда. Надо будет осторожно намекнуть специалистам, чтобы они обследовали тот узел связи на предмет его использования в другом качестве.

Похваливший сам себя за подобную идею и заметно повеселевший генерал встал из-за стола и подошёл к окну. Посредине площади стоял памятник основателю спецслужбы. Калугин помнил, что со сносом монумента, история СССР быстро закончилась. И он всё не мог определиться, хорошо это или плохо. И его будущее в США, куда якобы придётся сбежать, казалось уже не самым лучшим вариантом. Здесь у него власть, которой нет ни у кого. И её не нужно менять на должность преподавателя в американском ВУЗе. Но для этого нужно убрать с пути непонятно откуда вновь появившегося Доронина.

Пятнадцатая глава.

По давней привычке, готовя себе завтрак, хотел это делать при включенном телевизоре. Но не тут-то было. Ещё не настали те времена, когда в каждой комнате по аппарату. А привычки принимать пищу в другом помещении, кроме кухни или столовой не признаю. Поэтому, наскоро позавтракав, поспешил в комнату. Включил телевизор и приготовился к поглощению информации.

Но и здесь меня ожидало разочарование, основанное на нынешней действительности. Новостные выпуски у себя мог смотреть в любое время суток, а здесь только всего несколько раз. В девять часов пропустил, а следующие только в полдень.

Ладно, пока займусь раскладыванием вещей по местам. Пусть всё будет лежать так, как я привык, раз мне предстоит здесь пробыть неопределённое время. По ходу дела решил примерить пиджак, который родители перевезли из Москвы. По привычке проверил карманы на предмет забытых предметов и во внутреннем кармане обнаружил письмо, явно адресованное мне, но без прямого упоминания.

״Эта квартира снята и оплачена нами на два года, начиная с августа 1987 года, на период нашего отъезда из Москвы. Хозяева квартиры отбыли в трёхгодовую командировку в Сомали. Коммунальные платежи оплачиваются автоматически со счёта в сберкассе, специально открытого для этой цели. Счёт за электричество, газ и воду, оплачивается из расчёта сто киловатт в месяц и потребление газа и воды на двух проживающих. Книжки по уплате коммунальных услуг находятся в верхнем ящике гардероба. Телефон отсутствует.״

Вот так, всё просто и понятно. И не нужно ломать голову, гадая о законности и длительности моего пребывания здесь. Что не может не радовать и опасаться любого звука за дверью, что в любой момент могут прийти настоящие жильцы.

Потом за чаем стал дочитывать газеты. Одну пятничную, другую вчерашнюю. Но ничего кардинально нового не нашлось. Вести с полей, фабрик-заводов, фельетон про бюрократа, подготовка к Олимпиаде в Сеуле.

Вялые обвинения США за сбитый ВМС США иранский пассажирский самолёт, в котором погибло 290 человек.

А вот маленькая информация о продолжающейся забастовке в Армении. Не помню, была она в той действительности или нет.

В рубрике ״Происшествия״, о взрыве и пожаре в Северном море, в результате чего разрушена буровая платформа Piper Alpha, погибло 165 нефтяников и 2 спасателя.

В Москве, в Центре международной торговли, проведён 1-й международный аукцион произведений советского искусства, подготовленный британским аукционным домом 'Сотби'.

А вот это уже интересно. Оказывается, в Армении и Азербайджане вовсю идут столкновения. Для их пресечения в мае введены войска. А я думал, что там всё началось позже.

В разделе ״Спорт״ увидел результаты последнего тиража ״Спортлото״. Достал корешки билетов и сверился. Так и есть, все мои билеты выиграли! В общей сумме мне достанется двадцать семь тысяч шестьсот сорок рублей. Только как их получить после последних событий? Будет над чем поломать голову.

Тут подошло время включить телевизор. Диктор Виктор Балашов, поздоровавшись, начал зачитывать текст. Как обычно, пошли официальные сообщения и репортажи с участием Первого лица в государстве. И это ״лицо״ меня сильно озадачило. И было от чего. Им оказался некто Ефрем Евсеевич Соколов. Я пытался понять, кто это и откуда он взялся, но не смог. Помню, что был с такой фамилией маршал, Министр обороны. Но этот совсем другой. И должность у него осталась Генеральный секретарь ЦК КПСС. Был репортаж о его поездке в Ростовскую область, где началась уборка зерновых.

Второй новостью стало то, что Председателем Президиума Верховного Совета СССР был не кто иной, а Динмухамед Ахмедович Кунаев, бывший Первым секретарём Казахстана. В декабре 1986 года его сменили на Колбина из Ульяновской области. Тогда-то и начались первые волнения на национальной почве. Сейчас он читал по бумажке Указ о награждении Орденом Ленина какого-то партийного деятеля. Перечислил эти заслуги и в конце назвал главную ״... и в связи с шестидесятилетием.״ В общем, ничего не изменилось. Даже сложилось такое впечатление, словно вернулись брежневские времена. Ни слова про ״ускорение״, ״гласность״, ״перестройку״ и т.д.

Просмотрел весь выпуск новостей, но не услышал ни одного слова о Компартии РСФСР. А очень хотелось бы узнать, кто там ״рулит״. Больше в тот день включать его не стал, неинтересно. Не зная чем себя занять, разобрал и собрал оружие, протёр патроны. Потом полез в хозяйский книжный шкаф и стал выбирать, чтобы почитать. Книг было всего три полки, да и то в основном ״макулатурные״ издания. У нас у самих полно таких книг в квартире. За талон на одну книгу нужно сдать двадцать килограмм макулатуры, либо шесть кило тряпок. Газет и журналов мы выписывали много, а пункт приёма был в соседнем дворе. Вот только наличие книги в специальных отделах книжных магазинов приходилось всё время ״мониторить״.

Дюма не захотел читать, а взялся за ״Робинзона Круза״. К полуночи закончил её и даже расстроился, что так быстро справился с книгой. На третий день вынужденного безделья, в дверь кто-то позвонил. Я даже едва не свалился с дивана. По привычке поспешил было к двери, чтобы открыть, но успел одёрнуть руку от замка. В глазок смотреть не стал, а прислушался к тому, что там за дверью. Я люблю ходить в квартире только босиком, поэтому не побоялся, что мои шаги услышали. Ещё раза два позвонили, а потом шаги удалились. Вскоре донеслась трель у соседней двери. Кто-то открыл дверь и я услышал, что звонивший представился участковым. Он стал интересоваться, кто живёт в ״моей״ квартире.

Женский голос ответил, что давно никого не видела. Но знает, что жильцы уехали за границу в прошлом году и квартиру кому-то сдали. А живёт ли кто в ней, не знает. Участковый, в свою очередь заметил, что электросчётчик крутится. Значит, кто-то там должен быть. Я оглянулся, но свет нигде не горел, а телевизор не работал. Тут до меня донёсся звук выключившегося компрессора холодильника. Эх, нет бы ему выключиться минут десять назад!

В свою очередь, женщина не поверила участковому, и они подошли к щитку. Она и говорит ему, что сейчас счётчик стоит, как всегда. Тот стал уверять её, что он только что работал. Та начала с ним спорить, а я опрометью бросился на кухню и выдернул вилку из розетки. Вернувшись в прихожую, я понял, что она убедила милиционера, что он перепутал счётчики. Тот ещё пару раз названивал мне, естественно, без результата. Потом позвонил в третью квартиру на площадке, чтобы расспросить других соседей, но там ни кого не оказалось.

Когда он ушёл, я сквозь занавески кухни увидел, как он, задрав голову, смотрит на окно. Что-то отметил в какой-то тетради, ушёл. Я же сел на табурет и задумался. Это по мою душу или простая формальность честного участкового по работе с населением? Если допустить первое предположение, то мне нужно отсюда уходить. А куда? Если второе, то он попросит мой паспорт и прочтёт фамилию. Не думаю, что моя стычка с оперативниками в Москве осталась без должных выводов. Ориентировки по моей персоне должны уже быть разосланы если не по всей стране, то по центральной части как минимум.

Нет, хватит бегать, надоело! Родители вложили столько сил и средств, чтобы я устроился здесь, а я всё брошу и подамся в бега? И какой от этого толк? С моими деньгами можно сделать новые документы и легализоваться. Но потом всю жизнь опасаться любого шороха и внимательного взгляда? Решено, никуда не убегаю, но пути к отступлению приготовлю, на всякий случай. Снять квартирку можно без проблем, скоро этим и займусь. А пока спать. Завтра прилетает Сашка, надо встретить. Надеюсь, он догадался, где я буду его ожидать. Включил холодильник, пусть поработает до утра, потом выключу. Особо скоропортящихся продуктов нет, а куплю лучше свежих.

Утром, как можно тише вышел из квартиры и вместе с толпой работяг пошёл к станции. Доехал до Рижского вокзала, а оттуда на метро до Ленинского проспекта. В гастрономе купил четыре бутылки ״Жигулёвского״ пива. Правда, не холодного, но такие ещё времена. Спустился вниз на набережную и по ней не спеша пошёл в сторону Ленинских гор. Особую милицейскую активность не заметил. На мне был парик, чёрные зеркальные очки, аккуратная маленькая бородка. Вот она была натуральная, не зря я четыре дня не брился, а сегодня утром подровнял и выглядел вполне импозантно.

После метромоста, свернул на асфальтированную дорожку, которая плавно шла вверх. Многочисленные любители бегать трусцой и кататься на велосипедах, на меня не обращали никакого внимания, что не могло не радовать. Как не старался я тянуть время, но пришёл слишком рано. До назначенного времени оставалось больше часа. Раздумывая, чем себя занять, чуть было не решился прогуляться к своему дому, тут до него минут двадцать или две остановки на троллейбусе, но потом отогнал от себя эту дурацкую мысль. Идти на смотровую площадку тоже не стоит.

Выбрал тропинку, идущую вниз, и стал спускаться. Ушло на это пятнадцать минут. Постоял возле пирса, куда причаливают прогулочные теплоходы, и отправился обратно наверх, но уже по другой тропинке. У нужного места стояла группка людей, похоже, что экскурсия. Мне только на руку. Стал сзади и сделал вид, что слушаю экскурсовода, а сам поглядываю по сторонам.

— Какое пиво? — услышал я громкий шепот в правом ухе.

От неожиданности чуть не выронил пакет с бутылками, потому что хотел выхватить пистолет, а нужная рука была занята. Резко обернулся и увидел ухмыляющееся лицо Александра.

Шестнадцатая глава.

— Как ты меня ..., — я тут же осёкся и отошёл от группы.

Молча показал на тропинку, ведущую вниз, и пошёл следом, украдкой оглянувшись. Никто из экскурсантов не обратил на нас никакого внимания. Когда мы скрылись за поворотом, то я остановился.

— Как же я рад тебя видеть, Саня! А то за всё время не с кем, словом перекинуться.

— Взаимно, Валера. А вычислил я тебя с помощью дедукции. То, что ты мне назначил встретиться на месте клятвы Герцена и Огарёва, я не долго расшифровывал. Только место не знал, где это. А потом купил карту ״Памятники и достопримечательности Москвы״, и нашёл.

_ Я и не сомневался в этом. А меня как узнал?

— Присмотрелся к людям, что стояли там. Понял, что ты не будешь отсвечивать в стороне. И внешность постараешься изменить. И только у тебя был пакет, в котором явно позвякивали бутылки.

— Нечего сказать, удивил. Пошли тогда выпьем это пиво, пока оно не прокисло. Вон родник, давай охладим малость, чтобы не так противно было пить.

У родника было несколько подростков с велосипедами. Поэтому я решил пройти к другому роднику, там точно никого не будет. Мы несколько раз там жарили шашлыки и кур. Место до того дикое, что если кому-то завязать глаза и привести сюда, то он ни за что не догадается, что это Москва, а конкретно подножие Ленинских гор. Там место рядом место болотистое, ёжики живут и полная тишина.

Минут через десять мы уже были там, по дороге обсуждая о перелёте из Владика. Прилетел он в Домодедово, на электричке доехал до Павелецкого вокзала, где и оставил багаж. Дальше ему лететь из Внукова.

Устроились на поваленном дереве.

— Когда у тебя самолёт до Николаева?

— В воскресенье, в полвосьмого вечера.

— Нормально. Тогда поедем ко мне в Красногорск, там и поживёшь.

— В Красногорск? Ты же говорил, что живёшь в Москве...

— Почти так оно и есть. Отсюда до квартиры, где я прописан, минут пятнадцать нормальным шагом идти. Но пришлось четыре дня назад уносить оттуда ноги, причём, заодно разоружив двух милиционеров.

Я рассказал ему про это событие, а потом поведал обо всём, что произошло со мной, как мы расстались в Ванино. Он только и делал, что покачивал головой от удивления. Про пиво вспомнили только через час, когда я дошёл до моего ״возрождения״. Сашка, извинившись, достал из ״Дипломата״ пакетики с сушёными кальмарами. Пиво под них было в самый раз. Дальше я продолжил повествование уже про новое время.

— Интересно, то оружие что ты прятал, убегая, сохранилось?

— Откуда мне знать! Надо ехать на место, смотреть. Но зачем?

— Вдруг пригодится, как в прошлый раз.

— У меня два карабина, пистолеты. ППШ только для ближнего боя. А у меня только две руки. Тем более, я даже не въехал в современный политический расклад. Например, откуда взялся новый генсек?

— При Горбачёве он был Первым секретарём Белоруссии, ты просто забыл.

— Наверное.... А Калугин когда и как стал Председателем КГБ?

— Через неделю или больше, как объявили о твоей, так сказать ликвидации, Крючков скончался. Что с сердцем, точно не помню, а в море газет свежих нет.

— Если тетрадь с моими откровениями оказалась у Калугина, а он из неё информацию передал Штатам, то СССР трындец придёт ещё быстрее.

— Эй, ты что, хочешь и его грохнуть? Да ещё один? Спалишься вмиг только при попытке что-либо узнать, у тебя нет знаний о новых реалиях.

— Да я и при старых не знал, где живут прежние Председатели. Про Андропова, что он жил на Кутузовском, написали только после его смерти. Да и жил ли он там, или только прописан был.

— Вот видишь. А если тебе снова записать тетрадь и отправить ещё кому-нибудь?

— Например?

— Откуда мне знать, кто из них в будущем близко к власти окажется порядочным человеком.

— Вот именно. Смотря, какой уровень власти. Допустим, где-то руководит предприятием, все не нарадуются. А как подняли на республиканский или всесоюзный уровень, так гнильца и вылезла. Ты лучше расскажи, что такого случилось в мире и СССР за два года? И куда подевалась компартия РСФСР?

— Как-то она сама рассосалась. Толком ничего не сообщалось. Просто перестали о ней упоминать. Никакой компании по замене партбилетов или создании парткомов всех уровней не было. Так, что, ты не зря тогда пострелял в Лужниках.

Потом Сашка перечислил все заметные события. Особых различий со своим временем, я не нашёл. Руст, кстати, так и не полетел к нам на самолёте. Про вывод войск из Афганистана никто даже не заикается. Лучше стало с продуктами и промтоварами. Не только импорт помог, но и стали покупать лицензии и производить у себя. Кооперативы работают по мелочам, в основном бытовые услуги.

— А как тебе ״Взгляд״ и ״До и после полуночи״?

— Ты о чём?

— Как, ты не смотришь телевизор? Это же такие передачи!

— Ни разу не слышал о них.

— Странно.... Впрочем, это производные от той, прежней гласности. Значит, умерли, не родившись. Даже не знаю, хорошо это, или плохо. А сами передачи были очень интересные.

Я вкратце рассказал Александру о них и о знаменитых ведущих. Когда пиво закончилось, начали думать, что дальше делать. Не в том смысле, что добавить ещё по бутылочке. Во Владике уже поздний вечер, да и в самолёте он мало поспал.

— Ладно, забираем пустую тару, донесём до остановки, там есть урна. Потом поедем ко мне. Чёрт! Я же забыл, что ко мне приходил участковый!

— Ничего себе! Как это тебя так быстро вычислили?

— Вернее, не ко мне, а проверить, кто сейчас живёт в этой квартире, раз хозяева уехали.

— И ты показал ему фальшивые документы?

— Да ты что! Откуда мне их взять. Я даже из квартиры не выходил. Он с соседкой разговаривал, когда я не стал открывать дверь, после того, как он звонил несколько раз.

— Соседка молодая? Одна живёт?

— Ну ты и спросил, я её даже не видел, только голос слышал через дверь. Но голос не старческий, это точно.

И я подробно рассказал ему о том, что и как происходило вчера вечером. За разговором мы, и не заметили, как дошли до остановки. Избавившись от бутылок, сели в подошедший троллейбус тридцать четвёртого маршрута и поехали к Киевскому вокзалу. Когда вышли с него, Сашка огляделся и задал неожиданный вопрос:

— Сколько комплектов ключей у тебя с собой?

— Один, конечно.

— Дай мне и покури минут пять.

Ничего не понимаю, но покорно вытащил связку. Отделил те, которые от съёмной квартиры и протянул ему. Тот быстро направился к будке с надписью ״Металлоремонт״. Я же пошёл в скверик и уселся на скамейку. Через дорожку, на газоне расположились цыгане, человек двадцать. Детвора галдела, бегала, подбегала к прохожим и чего-то выпрашивала, протягивая руки, ладошками вверх. Ко мне тоже подошла цыганка и сказала:

— Мужчина, можно у Вас спросить?

— Конечно можно, но справка платная. И деньги вперёд.

Та опешила от такого ответа и пошла к подъехавшему автобусу. Сколько себя помню, с началом лета здесь всегда появлялись цыгане. Спали у одного из закрытых входов в вокзал. Но пройдут годы и на месте этого сквера и фабрики по копированию фильмов, построят огромный торговый центр.

— Хватит сидеть, поехали в твой Красногорск. Только давай зайдём вон в тот гастроном, что через дорогу. Далеко, хоть ехать? — весело проговорил Сашка.

— Смотря откуда. С Рижского дальше, чем с Тушино.

— Значит, поедем с Тушино.

По дороге он рассказал, что задумал. По мне, это была авантюра чистой воды. Но ничего другого, мне в голову не приходило, кроме переезда на новое место. Когда подошли к месту, откуда виден дом и моё окно, Александр предложил:

— Ты давай где-нибудь пристройся, чтобы не маячить, а когда я выставлю на подоконник горшок с цветком, можешь смело заходить.

— Откуда там живой горшок, если год никто не живёт?

— Да, не подумал. Что там ещё в фильмах выставляют на подоконник в качестве сигнала?

— Не ломай голову, просто отодвинь одну половинку шторы и всё.

— Так просто? Хорошо, так и сделаю. А ты наберись терпения.

Он ушёл, а я направился к киоску с мороженым, иначе просто так сидеть не нравится. Почти через час, когда уже пропало всё терпение, я увидел сигнал. Ухмыльнувшись от того, что всё и прямо походит на кино, поспешил ״домой״. Дверь была немного приоткрыта, поэтому не пришлось щёлкать замком. Когда запер её за собой, увидел выходящего из кухни, довольного приморского гостя. Он и рассказал, как всё прошло.

После того, как зашёл в квартиру, то минут через десять, он постучался к соседке, чтобы попросить немного соли. Она стала его расспрашивать, кто он, когда и как здесь оказался. Тот наплёл ей, что сам он из Краснотуринска, его организация сняла для своих сотрудников эту квартиру, чтобы прилетающие в командировку люди не бегали в поисках места в московских гостиницах. Да и по деньгам это дешевле выходит. Сам живёт здесь уже неделю.

Та в ответ ему и говорит, что ни разу не слышала, как он входит-уходит отсюда. Тот в ответ, что очень жаль, что не удалось случайно встретиться с такой очаровательной соседкой. Та так и зарделась от смущения. Как сказал Саня, она тянет на ״четвёрку с минусом״. Учительница в младших классах, сейчас, как и школьники, на каникулах. Что-то мне ״везёт״ на соседках-учителях, помрачнел я.

Рассказала и о вчерашнем приходе участкового. В красках расписала, историю со счётчиком. Сашка посмеялся вместе с нею, но ответил, его в тот момент здесь не было, и что прав был участковый. А счётчик крутился из-за холодильника. Больше в квартире ничего включённым не было.

Это я так вкратце описываю, а на самом деле большая часть разговора проходила у неё на кухне, куда она пригласила его на чай. Сашка, как галантный мужчина, вернулся в квартиру и принёс к чаю коробку конфет, которую он купил в гастрономе на Дорогомиловской улице. Там же он купил и бутылку чешского ликёра, но это уже для возможного продолжения знакомства. Главное, он сказал, что скоро должен прилететь ещё один сотрудник. Это на тот случай, если она увидит меня вместе с Александром или уже одного.

В общем, его идея удалась. Теперь будем сообща думать, что дальше делать.

Семнадцатая глава.

За завтраком я рассказал Сашке о ״Спортлото״ и показал оставшиеся две части. Его сильно впечатлила сумма выигрыша.

— Такие деньжищи! Лет десять можно ничего не делать.

— Половина твоя.

— А мне за что? Я заработаю, а ты на нелегальном положении. Тебе нужнее.

— Толку от этих карточек, если я получить не смогу.

— Это почему?

— Чтобы получить деньги, нужно сдать одну часть и ждать месяц. Наверняка, потребуется паспорт. Когда я вспомнил этот тираж, про меня ещё не знали. А сейчас, похоже, снова начали искать.

— Блин, как же жалко, что такая сумма достанется одному государству!

— Поэтому и предлагаю тебе за пятьдесят процентов оформить выигрыш на себя. Ты сдашь корешки от своего имени. А после получения денег, половину вернёшь мне. И не отмахивайся так, иначе мне вообще ничего не достанется.

— Всё понимаю, но половина .... Ты больше прав имеешь.

— Плюнь и разотри! Не попадись мне это киоск и не вспомни я про этот тираж, не было бы ни копейки. Так что, Саня, не стой из себя стеснительную барышню и давай обговорим, как это всё провернуть.

Договорились быстро. Карточки сдаст в Николаеве. Деньги получит уже во Владивостоке, а то и в том же Николаеве. Суда принимаются не очень быстро. А проверка билета займёт месяц. Мою долю привезёт лично. Самолёт туда-обратно обойдётся почти в триста рублей. А при таких деньгах — капля в море.

— Ладно, глобальные проблемы решили. А теперь перейдём к мелким. Что же ты всё-таки собираешься делать? Сидеть в этой квартире и проедать деньги?

Я тяжело вздохнул, и не сразу ответил.

— Сам не знаю. Обстоятельства меняются с такой скоростью, что не знаю, что завтра делать, а не то, что на несколько лет загадывать.

— Да и я не про отдалённое будущее. Честно говоря, даже не узнаю тебя. Там, во Владике, ты был весь такой деятельный и знал всё наперёд. И в Москве, судя по результату, ты вёл очень ״активный образ жизни״. Сейчас по тебе видно, что не очень-то ты и рад этому результату. Я прав?

— Отчасти, Саня. Хорошо, что удалось сорвать то, что уготовили стране главные коммунисты и несостоявшиеся демократы. Но поворота к лучшему не наблюдаю. А наоборот, возврат к до горбачёвскому периоду. И, что самое поганое, знания, переданные мною, скорее всего, попали во враждебные руки.

— Честно говоря, я пока не видел, чтобы где-то появилась подвижка в тех направлениях, которые совершат революцию в технике и электронике в будущем.

— Сразу и не заметишь. Это надо просмотреть биржевые котировки за последние два года. И инвестиционные проекты, в которые устремились деньги. Тем белее, Калугин не столько идейный предатель, а экономический. Не думаю, что он поспешит в Лэнгли с бесценными, в прямом смысле сведениями. Вполне допускаю, что захочет воспользоваться информацией. Но он не технарь и не экономист. Значит, будет вынужден сотрудничать с отечественными специалистами.

— Выходит, нужно расспросить этих ״яйцеголовых״ и ....

— И как ты всё это представляешь, Саня?

— Никак. Это ты должен знать всех светил советской науки и техники.

— Это не тот путь. Очень длительный и неэффективный.

— Ладно, зайдём с другой стороны. Кто, кроме генерала Крючкова, показал себя честным человеком и патриотом? Думаю, что такие были. Вспоминай. А я пока пойду поесть приготовлю. И ещё, может, я за пивом сбегаю? Мне опасаться нечего, да и для поддержки легенды полезно. Щупальца остались, не с чаем же их пить или всухомятку жевать.

— Как хочешь. Правда, я не ходил по здешним магазинам. Поэтому не знаю, что и где продаётся.

— А это и не обязательно. Первый встречный мужик даст все нужные ответы.

Удивительно, но факт, вернулся он с пивом. Бутылки были тотчас отправлены в холодильник, а крабы выставлены на стол.

— Слушай, Валера. Пока я ходил, то по дороге вспомнил, как ты рассказывал о событиях девяносто первого года. Тогда несколько человек застрелились. Выходит, сейчас они живы и можно выйти на них и поговорить. Как думаешь?

— У тебя хорошая память. Только покончили они с собой все по-разному. Но как ты себе это представляешь контакт с ними? Борис Пуго, тогда был министром внутренних дел. Он выстрелил в жену и застрелился сам. В это время уже ломали дверь, чтобы его арестовать. Если мне не изменяет память, он сейчас Первый секретарь где-то в Прибалтике.

Помню, в КВНе даже песенку переиначили:

— На медведя, я, друзья

— Выйду без испуга.

— Если с Пуго буду я,

— А медведь без Пуго.

— Верно, память и тебя не подводит. Он Латвией руководит, — уточнил Александр.

— Сам понимаешь, до Риги мне не добраться.

— Ладно, оставим это как запасной вариант. А кто остальные?

— Один из ЦК партии. Выбросился из окна. Или кто помог. Ходила версия, что он знал про ״золото партии״. Ещё один, Маршал Ахромеев. Когда его похоронили, нашлись подонки, которые в эту же ночь раскопали могилу и забрали его китель.

— Ничего себе! Значит, как эти минимум трое, обязаны тебе жизнью.

Сашка вскочил на ноги и нервно заходил по комнате. Потом решительно повернулся ко мне и приказал:

— Пиво подождёт! Поехали искать их адреса и договариваться о встрече.

— Не думаю, что мне так и назовут адрес маршала или Управделами ЦК КПСС.

— Я знаю, как добыть если не адрес, то телефон маршала. И не делай такие глаза. Мой однокашник по мореходке, пошёл по военной службе и сейчас здесь в Генштабе. Уверен, что он владеет нужной информацией. Главное, убедить поделиться ею со мной или с тобой.

Мы перебрали несколько вариантов легенд, чтобы тот понял, что кроме Ахромеева, никому эту тайну доверить нельзя. Сошлись на одном. При вдумчивом анализе видно, что всё шито белыми нитками, но если ошарашить собеседника и не дать ему время на обдумывание, то выглядит всё правдоподобно. Не стали откладывать это дело на завтра, так, как Сашке улетать. Главное, чтобы нужные нам люди были в Москве.

На автобусе доехали до Москвы и стали искать такой телефон-автомат, с которого можно было говорить свободно, не опасаясь быть услышанными прохожими. Таковой нашёлся на стене одного заводоуправления. А по случаю субботы, предприятие не работало.

Сашкиного приятеля дома не оказалось, но его сын дал телефон товарища, у которого он отмечает день рождения. Тот не сразу вспомнил владивостоксого товарища, но потом обрадовался. Стал зазывать в гости, но Сашка сослался на страшную занятость и попросил о срочной встрече где-нибудь в безлюдном месте. То, что тот сильно удивился, мало сказать. Предлагал поговорить в понедельник или, в крайнем случае, завтра. Но Александр настоял на немедленной встрече.

Рандеву наметили в Филёвском парке. Мы пришли первые и заняли отдалённую лавочку, чудесным образом оказавшуюся свободной.

Восемнадцатая глава.

Григорий, именно так звали приятеля Александра, пришёл вовремя. Был он в ״гражданке״ и слегка навеселе. Познакомившись, он весело сказал, глядя на меня:

— А у Вас ус отклеился!

Я машинально коснулся пальцами места под носом и тут же одёрнул руку. Сашка на мгновение замер, а потом быстро сообразил, как найти выход из этого положения.

— Вот видишь, у нас даже нет времени и возможности, чтобы хорошо загримировать Валерия. Если его опознают те, кто ищет его по всему миру, то нам придётся потом жалеть всю жизнь.

Григорий стал всматриваться в моё лицо, пытаясь узнать, кто я такой. Я гадал, как будем выкручиваться из этой ситуации. Но тот только пожал плечами, показывая этим, что не смог узнать, кто я такой. Или сделал вид.

— Валерий — это настоящее имя?

— Гриша, у нас нет времени, чтобы играть в ״угадайку״. Дело в том, что я тайно вывез Валерия из-за границы, где он работал под прикрытием. Ему грозила смертельная опасность, потому, что Валерий узнал нечто, что ставит под вопрос существование у нас социалистического строя и жизни некоторых руководителей государства, высших военачальников и множества просто советских граждан!

— И как же он добирался до Москвы, в багаже?

— Я отдаю должное твоему юмору, но должен понимать, что у Валерия может быть не один паспорт.

— А я чем могу помочь? Не лучше ему пойти туда, кто государственной безопасностью занимается по долгу службы? Кому, как не ему знать об этом.

— Скажу прямо. Сейчас ситуация в таких делах напоминает сороковой — сорок первый год, когда донесениям из-за рубежа не верили, либо информаторов расстреливали.

— Саня, сегодня не первое апреля! Или ты поддатый? Слушаю тебя и не пойму, ты это всерьёз?

— Конечно нет! Это я чисто для того, чтобы пошутить над тобой, прилетел сегодня из Владика, а завтра улетаю обратно! — с иронией ответил Александр.

Григорий как-то вдруг стал серьёзнее. Он снова стал вглядываться в меня.

— Хорошо, допустим, что в твоих словах есть рациональное зерно. От меня, что вам надо конкретно?

— Валерий обязан передать эту информацию как можно быстрее, а точнее, не позже, чем сегодня. Он не уверен ни в одном из своих коллег. Но точно знает, что маршал Ахромеев не предатель, — и, видя, как Григорий пытается его перебить, остановил его жестом и продолжил: — Не возражай! Знаю, что ты хочешь сказать. Но других вариантов нет, а времени всё меньше и меньше. Крайне важно, чтобы ты устроил встречу с маршалом.

— Блин, ну вы даёте. Да кто я такой, чтобы решать, кому встречаться с ним!

— Давай так договоримся. Ты даёшь нам номер телефона, по которому мы тебе звоним, а ты сообщаешь, что Валерия ждут там-то и там-то. Или номер телефона, по которому нам напрямую дадут эту информацию. Названивать тебе будем в пять минут после начала каждого часа. Если результата ещё нет, ты сбрасываешь трубку.

— Прямо как в шпионских фильмах! — засмеялся Григорий. Ладно, чёрт с вами. Никаких подробностей у вас выпытывать не стану, не первый день в армии. Но если меня завтра пошлют в Афган или понизят в должности и звании....

— Поверь, это не самый худший вариант, — ״успокоил״ его Сашка.

Расставшись, как выяснилось, с майором, мы уехали из парка. В Москве полно мест, где можно спокойно сидеть и не привлекать внимания, тем более в летний субботний вечер. Тем более, голова под париком по такой жаре сильно чесалась. Сашке постоянно приходилось контролировать, чтобы парик сидел ровно. Так и перемещались по городу, от одного телефона-автомата, к другому. На четвёртый звонок, уже перед самым заходом солнца, на том конце сняли трубку.

— Санаторий ״Архангельское״, в двадцать один тридцать, у ворот с западной стороны. Назовёшь свою фамилию.

Сашка даже спросить ничего не успел, как на том конце положили трубку. На часах было без десяти девять. С такси связываться не стали, а ״поймали״ частника. На место успели за пять минут до назначенного часа. Нужные ворота я отыскал быстро, в своё время бывал в здешнем музее. Открылась калитка, вделанная в правую створку, и оттуда вышел парень в солдатской форме. Сашка назвал свою фамилию, и мы пошли вслед за военным. Но он повёл нас не в главный корпус или в один из флигелей, а в сторону парка. Перед началом аллеи он остановился и рукой показал направление, куда нам идти дальше. После прямого участка был поворот, и после него мы увидели беседку, в которой сидел маршал. Правда, он был в синем тренировочном костюме, но всё равно, такой же узнаваемый. При нашем приближении, он поднялся и сделал шаг навстречу.

— Здравия желаем, товарищ Маршал Советского Союза, — поздоровался первым Александр, а я вслед кивнул головой.

Ахромеев пожал каждому руку и пригласил присаживаться. Я вгляделся в лицо маршала. Было видно, что ему немного за шестьдесят, вид довольно-таки бравый. Но в глазах читалась сильная усталость. Поэтому, он сейчас и в санатории. На столике стоял большой китайский термос, сахарница с рафинадом и три чашки с ложечками. В блюде было печенье, пряники.

— Угощайтесь, — предложил он и стал отвинчивать крышку термоса.

Ничего не оставалось, как ״подчиниться приказу״. После того, как все сделали по паре глотков, маршал спросил:

— Слушаю вас.

Мы переглянулись, решая, кому первому начать. Ладно, Сашка и так сделал сегодня много для того, чтобы эта встреча состоялась. Поэтому, пора мне ״бросаться под танк״.

— Товарищ маршал... Я сниму с себя эту маскировку, чтобы было всё по-честному. Без этого, мне бы трудно пришлось перемещаться по городу.

Сдёрнул парик и оторвал приклеенные усы. Ахромеев стал пристально вглядываться в меня. Потом откинулся на спинку кресла и произнёс:

— А Вам чем же я не угодил, товарищ Доронин? Вы, чей на самом деле? Я знал, что Вы исчезли при захвате. Кто за Вами стоит?

— Сколько у меня времени для ответа на Ваши вопросы, пока не прибежит охрана?

— Здесь распорядок установлен главврачом. Отбой в двадцать два часа. Поэтому, у Вас пятнадцать минут. Уложитесь?

— Постараюсь. Только, если не будет вопросов. Но это маловероятно. Только хочу сначала сказать самое главное, касающееся Вас. В конце августа девяносто первого года, Вы покончили бы с собой в своём кабинете. После моего вмешательства, надеюсь, такого не произойдёт.

И не дав тому опомниться, начал рассказывать со случая в Лефортовском тоннеле. После того, как описал появление в тайге, маршал поднялся, чтобы уйти.

— Дальше самое интересное начинается, но я изменю хронологию событий, иначе не будут понятны мотивы моих действий, — остановил я его. Он посмотрел на часы и, махнув рукой, сел обратно в кресло.

Я продолжил, но только стал рассказывать о реальных событиях, которые произошли со страной с восемьдесят шестого года. Интересно было наблюдать за меняющимся выражением его лица. От нескрываемого недоверия и желания всё это прекратить сейчас же, до удивления и желания задать вопрос. Когда я дошёл до Второй Чеченской войны, Сашка прервал меня:

— Валерий, время вышло.

Девятнадцатая глава.

Я остановился на полуслове. Ахромеев встал и прошёлся туда-сюда по беседке. Потом остановился и резко повернулся ко мне.

— Доронин, ты на что рассчитывал, добиваясь этой встречи? Прятался где-то два года, так и продолжал бы в этом духе... Я не думаю, что тебя отдадут под суд. Лиц, официально признанных мёртвыми нельзя привлечь. Впрочем, суд может быть и закрытым, но это вряд ли. Тебя, конечно, допросят, чтобы выявить сообщников. Но потом намажут лоб зелёнкой и .... Так что, даже на пожизненное пребывание в закрытой психушке можешь не надеяться. Хотя, судя по твоим прежним и сегодняшним поступкам, тебя там самое место.

— Товарищ маршал ...

— Никакой я тебе не товарищ!

— У меня есть одно неоспоримое доказательство, что это не фантазии и бред! А скоро будет и второе!

— Ты о чём?

— Я дважды звонил в милицию за сутки до кораблекрушения ״Адмирала Нахимова״!

— И что?

— Мне не поверили.... Или поверили, но не до конца. В моей истории, погибло четыреста человек, а в новой реальности, триста. Запись звонка должна сохраниться, если специально не уничтожили, чтобы их не обвинили в преднамеренном скрытии важной информации.

— Мало ли кто балуется по телефону.... Если на каждый бред реагировать....

— В будущем будут реагировать на любое сообщение о бомбах, даже если это явно детский голос сообщает о бомбе в школе накануне контрольной. Все будут понимать, что это ложное сообщение, но всё равно, всех эвакуируют, территорию оцепят, приедут пожарные, медики, сапёры. И такая реакция будет везде и всегда. Даже из-за забытого кем-то пакета, происходит срочная эвакуация огромного торгового центра, равного десяти московским ГУМам.

— Твои фантазии я уже наслушался. Мне пора в палату, а тебе в камеру, — и Ахромеев поманил к себе солдата, стоявшего на повороте аллеи. Я увидел, как побледнел Сашка, да и у меня вспотели ладони. Оглянулся по сторонам. Если сейчас нам броситься в кусты, а потом к реке, то сможем уйти. А если там катер? Да ещё и не стемнело полностью, ещё бы полчаса.... Надо потянуть время.

-А ещё я знаю, когда произойдёт у нас катастрофическое землетрясение, там погибнут уже десятки тысяч! — выкрикнул я.

— Подробности следователю госбезопасности расскажешь.

— Нет смысла, дважды повторять одно и то же. Два года назад, за несколько дней до ..., как меня ...., того ..., я передал генералу Крючкову общую тетрадь с описанием всего того, что произошло в мире за все те годы, какой прогресс в технике, названия фирм, сделавший в этом большой рывок, и мотивы моих поступков по устранению врагов СССР и новой России.

Ахромеев жестом остановил солдата и тот вернулся на своё место. Я продолжил.

— Но он почему-то быстро умер, как я узнал вчера, вслед за Примаковым, который не мог быть не посвящённым в эти сведения, полученные от меня. А приемник Председателя КГБ американский агент уже несколько десятилетий. Так, что, проживу я минут десять, после того, как меня отсюда заберут. А Вы немножко дольше, но до рассвета ни Вы, ни тот военный, ни Александр, не доживёте. Получится, что я спас Вас от смерти в девяносто первом году, а сами ускорили её на три года раньше.

— Почему ты выбрал меня для изложения всей этой бредятины?

— Я просто больше никого не знаю среди видных политиков и авторитетных военных разной принадлежности, кто из них честный и преданный своей стране. А Вы своим поступком доказали, что такие были. И на всю страну, таковых всего трое. И вообще, никто не оказал никакого сопротивления государственному перевороту, совершённому так называемыми ״демократами״

— Значит, тебе советская власть нравиться больше, чем другая?

— Нет, тут трудно измерить, какая лучше — хуже. Там и там было и есть всякое. Я вовсе не хочу возвращаться в тот Советский Союз, но и повторения того, как формировалась новая Россия, тоже не хочу. И уж тем более, не хочу, чтобы те сведения, что я передал, не пошли во вред, пока ещё Советскому Союзу. Вот Вы, чтобы на моём месте сделали, допустим, оказавшись в тридцать девятом или сороковом году?

Ахромеев снова задумался. Было видно, что он хочет ещё что-то уточнить, но не решается. А я, тем временем, стал нашёптывать Сашке, как и куда отсюда бежать, если нас задумают схватить. Он с сомнением поглядел на предполагаемый путь и пожал плечами. Наконец маршал остановился прямо напротив меня и, глядя в упор, сказал:

— Давай сделаем так. Поселишься здесь в отдельной палате, обеспечим охраной. Ты слово в слово напишешь то, что написал прежнему Председателю КГБ. А потом посмотрим, что дальше делать. Согласен?

— А после того, как я поставлю последнюю точку, мне тут же влепят пулю в лоб.

— Ты же сам сказал, что доверяешь мне, и вдруг такие абсурдные мысли.

— Не абсурдные, а здравые. Доверие доверю рознь. Предлагаю свой вариант. Мы сейчас уходим. Я сажусь за написание доклада. Потом прячу в укромном месте, а по номеру, который Вы мне дадите, сообщаю место закладки пакета. Только так и не иначе.

— А не молод ли ты мне свои условия ставить? И кому, маршалу? — разгорячился Ахромеев. Солдат встрепенулся и сделал пару шагов в нашу сторону, но потом вернулся на своё место. Я опять толкнул Сашку в бок, чтобы приготовился давать дёру отсюда. Наговорив ещё немало уничижительных слов в мой адрес, хозяин положения успокоился.

— Ладно, можно и так. Получишь телефон. Адъютанту расскажешь, где будет спрятана тетрадь. А мне скажи, кого ты собираешься ещё застрелить в ближайшие дни?

— Никого не собираюсь. Политический расклад мне не до конца понятен. Адъютанту я ничего передавать не буду, телефоны в Минобороны могут прослушиваться. Даже Ваш прямой номер от этого не застрахован. Лучше я позвоню Вашим знакомым, главное, чтобы не военным, которым можно доверить забрать пакет. Генерал Калугин, возможно, допускает мысль, что я постараюсь ещё кому-нибудь доверить свою тайну.

Маршал почесал затылок, словно старается что-то вспомнить. Потом обратился к нам обоим:

— Есть на чём записать?

У Александра нашёлся блокнот и ручка. Ахромеев быстро набросал несколько цифр и имя абонента. Потом хотел добавить ещё что-то, но не стал. Вернул всё обратно и направился к выходу из беседки. Выйдя из неё, обернулся:

— Когда, приблизительно будет всё готово?

— Дня три, не меньше.

Ничего не ответил и направился по освещённой дорожке в сторону санатория. Мы же, пошли к калитке, к которой нас проводил солдат. Не знаю, как Сашка, а меня так и подмывало оглянуться, чтобы убедиться, что следом не бегут нас задерживать. Или это случиться за территорией? Но так никого не было. Только выйдя на Ильинское шоссе, меня отпустило. Где-то тут должна быть остановка автобуса. Правда, не знаю, до которого часа он ходит. Ничего, поймаем легковую машину. Но за десять минут не проехало ни одной.

— Сань, давай пойдём потихоньку, чего просто так стоять. Машина появится, тогда попробуем тормознуть.

Он молча согласился. По нему было видно, что он только начинает отходить от прошедшей встречи с маршалом. За всё это время, не проронил ни слова. Так прошли с километр, как навстречу показались фары, по всей видимости, легкового автомобиля. Я поднял руку, голосуя. Когда машина, сбавив ход, проезжала мимо, я в испуге одёрнул руку, увидев милицейскую раскраску на ״Жигулях״. Тут же визгнули тормоза и автомобиль резко остановился. Не сговариваясь, мы бросились вправо, в тёмные заросли. Вслед нам раздались пистолетные выстрелы. Одновременно чей-то голос вызывал по рации ״Гранит״. Но о чём он ему докладывал, мы не услышали из-за треска веток и новой серии выстрелов. Мы бежали, не разбирая дороги, выставив вперёд руки, чтобы не выколоть глаза о какой-нибудь сучок, пока не оказались на укатанной грунтовке. Остановились, тяжело дыша и прислушиваясь к возможной погони.

— Как думаешь, за нами погоняться? — спросил Сашка, согнувшись и сплёвывая.

— Нет. Они думают, что у меня с собой полно оружия. Сейчас дождутся помощи, а потом начнут с собаками прочёсывать местность.

— И чего, тогда мы ждём? Впереди река, нам придётся её переплывать.

— Есть другие варианты?

— Как не быть. Впереди Новая Рига. Можно завладеть машиной и покружить по дорогам, сбивая погоню с толку.

— А нельзя обойтись без захвата, если просто уговорить водителя подбросить нас до куда-нибудь?

— Где гарантия, что потом не сдаст? Не будем время терять, побежали.

Двадцатая глава.

Не останавливаясь, за десять минут добежали до трассы. Машин ехало мало. Оно и понятно, субботний вечер, все на дачах. Это завтра вереницы автомобилей поползут в Москву. Решили перебежать на другую сторону, но на средине я оглянулся и увидел справа, метрах в двухстах автозаправку. Указал рукой Сашке, и мы по обочине поспешили туда.

Затаились под прикрытием крайнего дерева, но не стали углубляться дальше, помня, какие ״минные поля״ наличествуют вокруг таких мест. Ждали не долго. Подъехал бортовой ЗИЛ 130.

— Саня, как только он сдаст талоны и вставит пистолет в горловину, я его вырубаю и оттаскиваю в кусты, заправщице не видно место, где бак. А ты продолжай, как ни в чём не бывало заправлять. Потом угоняем машину. Отвезу тебя домой, а её отгоню куда-нибудь к Ленинградке.

— Валера, откуда у тебя столько кровожадности? А потом на чём будешь добираться? Я лучше сам подойду и спрошу, куда он едет, уговорю подвезти, причину придумаю. Как только он согласится, подам знак, а ты лезь в кузов и лежи тихо.

Так и получилось. Сашка уговорил его за трояк подвезти до Волоколамского шоссе, там как раз платформа ״Трикотажная״, мол, надо успеть на электричку. Я забрался в кузов, в котором ничего сейчас не было, а перед этим явно возили кирпич. Выбрался тоже без помех. Домой действительно поехали на электричке, но в разных вагонах, да и ехать всего одну остановку.

— Как они тебя узнали? — спросил он, когда мы, оказались дома.

— Элементарно, потеря бдительности. Когда возвращались от маршала, я не надел парик и не приклеил усы. А потом, когда хотел их тормознуть, они сбавили скорость и я в свете фар был как на фотографии. А уж потом, когда разобрался, что к чему, было уже поздно.

Сашкин самолёт улетает в полседьмого вечера. Поэтому, до трёх часов я нагрузил его по полной программе. Сначала послал на Павшинский рынок за продуктами. Накупил фруктов, овощей. Не стал экономить деньги, и всё привёз на такси. Потом пошёл по магазинам за другими продуктами. Заодно я попросил его купить шариковых ручек, пару общих тетрадей, пачку писчей бумаги и пачку копирок. Последнему пункту он очень удивился.

— А этот тебе зачем? Кому ещё собрался отправить свои ״воспоминания о будущем״?

— Не знаю пока. Зато, новый адресат будет голову ломать, кто ещё у меня в союзниках. Или тебе отдам один экземпляр. Какую тебе копию, вторую или третью? Могу и первую. Эх, был бы сейчас здесь компьютер с принтером! Всё не привыкну, что нельзя править текст без зачёркивания. Да и копирки бы не понадобились. Ладно, ступай, а то нам ещё пиво нужно допить с крабами. Заодно и обсудим всякие моменты.

За обедом обговорили, как будем поддерживать связь друг с другом. Писать письма и отправлять ему радиограммы, проблемы не было. А вот обратная связь отсутствовала. Обсудили разные варианты, но пока не нашли подходящий. Договорились, что как появится, то я ему сообщу.

— Скажи, а что вообще ты собираешься дальше делать, после того, как передашь Ахромееву свой доклад? Продолжать прятаться и убегать?

— Даже не знаю. Но постоянно бегать и скрываться мне надоело. Попытаюсь достать новые документы, правда, не знаю никого из тех, кто этим занимается. Потом переберусь куда-нибудь и легализуюсь.

— А если тебе за бугор свалить? Я могу попытаться этому поспособствовать. Деньги у тебя есть, ещё выигрышные получишь. А там поменяешь на доллары, один к пяти.

— Ага, а там меня начнут проверять. А под ״сывороткой правды״ или на полиграфе всё и выпытают. Два года назад была конкретная цель, и я её добился. А теперь, даже не знаю, зачем меня перебросили в это время.

Так, ты что, считаешь, что кто-то, — и Сашка показал пальцем вверх, — тобой руководит?

— Если бы руководил, а то бросают, как щенка в воду и плыви. Понять бы, как этот перенос действует!

— И что тогда?

— Ещё не думал, но считаю, что нужно поехать на последнее место и посмотреть, что к чему. Заодно посмотрю, как моё имущество, что пришлось оставить при бегстве, цело ли.

Сашка нанёс ״визит вежливости״ соседке, прихватив в подарок крабовую лапу. За чаем они мило поболтали, и она рассказала, что вчера опять приходил участковый. Но нас никого не было, а она ему сообщила, кто тут живёт. Тот что-то отметил в блокноте, и ушёл довольный.

Александр уехал во Внуково, а я остался обдумывать, как быть дальше. Свежих продуктов хватит дня на три, можно из дому не выходить. За это время смогу написать требуемый текст. А что потом? Не думаю, что Ахромеев возьмёт меня под свою защиту, не в его власти противостоять КГБ. Опять же, надо подумать, стоит ли посвящать его во все технические подробности будущего? Решил, что это напишу, но эти страницы передавать не буду. Посмотрю, что дальше будет.

К вечеру действие пива сошло на нет, и я засел за писанину. Это был ещё тот адский труд. Я уже пожалел, что решил писать под две копирки. Степлера купить не догадался, и порядочно помучился, каждый раз ровняя страницы. Мои мучения закончились на третий день. Страницы я не нумеровал, поэтому отделил из тех, предназначенных маршалу, с десяток, которые описывали мобильную связь, интернет, различную оргтехнику. Не только в плане устройства, принципе работы, а какие фирмы-производители, имена разработчиков идей, которые знал. Ему я решил отдать первую копию.

Когда перечитал всё написанное, у меня появилась одна шальная мысль, что я было, сразу её отогнал. Но потом, взвесив за и против, признал её стоящей. Не дав себе остыть от неё, взялся за ручку.

В четверг, предпринял все меры для маскировки, чтобы не одна деталь не совпала с той, в чём ходили к маршалу, отправился в Москву. Пришлось изрядно поездить по городу. Тетрадь спрятал в лесопарке у метро Коньково. Оттуда же позвонил и назвал место закладки. Хотя так и подмывало посмотреть, как и кто её будет изымать, но пересилил себя и уехал на Киевскую.

Здесь, в треугольнике, образованном Кутузовским проспектом, Дорогомиловской улицей и набережной Тараса Шевченко, жили сотрудники иностранных представительств и журналисты. Конечно, я не знал, кто и в каком доме, но помню, что когда обстреливали Белый дом, то американцы вели прямой репортаж из своей квартиры. Конечно, можно расспросить местных подростков. Они-то точно знают, даже в каком подъезде. В те годы, были любители собирать коллекции всего иностранного: банки из-под кока-колы, пива, пустые бутылки, сигаретные пачки, иллюстрированные журналы. И всё это размещали на полках в своих квартирах. Да и не только там. Во всех барах Союза, были аналогичные полки за спиной бармена.

Изображая походкой и одеждой провинциального почти пенсионера, прошёлся по этому району. Понимаю, что эти дома, и их постояльцы под круглосуточным присмотром, особо не пялился на них. Только примечал, где стоят иномарки и слышна западная речь. На набережной, так там, вообще было проще, так, как висели вывески с названием зарубежных торговых представительств. Но для меня этот путь не годится.

Когда шёл по второму кругу, якобы возвращаясь обратно с пакетом, в котором два нарезных батона, увидел, как к одному дому подъехал микроавтобус, и из него стали выгружать аппаратуру. А в руках одного была профессиональная видеокамера. Вот оно, то, что мне нужно! Полез в пакет, достал из него батон и откусил с краю. Потом положил батон обратно. Но вынул оттуда уже пакет и быстро сунул в руки тому, у кого они в этот момент были свободны. Только и успел добавить на словах, что это сенсация. Иностранец сразу смекнул, в чём дело, даже можно было и не говорить. Молниеносно спрятал передачу за пазуху, поднял кофр и понёс его в подъезд, что-то успев сказать своим спутникам.

Я же, не меняя темпа, спокойно пошёл дальше, изредка доставая хлеб и откусывая от него. Теперь пора домой.

Двадцать первая глава.

Генерал Калугин включил магнитофон, чтобы послушать записанную специалистами радиопередачу. Перед этим он прочёл распечатанную расшифровку, но она не передаёт интонацию диктора.

После того, как она поздоровалась с ״советскими радиослушателями״, зачитала главные новости. А потом перешла к не менее главной:

״К западным корреспондентам в Москве, попал в руки документ, в котором признание человека, названного в США ״русским Ли Харли Освальдом״. Он подробно описывает все совершённые им убийства, но не объясняет причину, по которой стрелял в этих людей.

Журналисты, прочитавшие это признание, сочли его фальшивкой КГБ, подброшенным им в целях провокации. Тем более, как было объявлено осенью позапрошлого года, Валерий Доронин, был убит в момент захвата.

Была ещё версия, что это признание было написано им перед тем, как погибнуть, и пролежало неизвестно где всё это время. А его сообщник, либо доверенное лицо, решило предать дневник гласности.

Но тот, кто назвался Дорониным, решил доказать, что это он и в данный момент жив. Окончание своего послания, а вернее левую половину, он писал на листе писчей бумаги, а правую на первой странице свежей газеты ״Правда״. Причём, строки переходили с бумаги на газету. Тем самым он доказывал, что текст написан на днях.

Не объясняя причину того, зачем стрелял по людям, он, в то же время, настаивает на том, что попал под воздействие психотропного оружия. Иначе никак невозможно найти причину, по которой он стал убивать людей, о которых он до этого ни разу не слышал.

Также подробно, он описывает, как закончилась операция по его поимке. В тот момент, когда он, скрываясь от погони, забежал в лес, его словно укололи иглой, и он потерял сознание. Вместо него, видимо, от погони побежал кто-то другой, раз существует множество свидетелей, того, как происходил якобы последний бой.

Его привели в чувство неизвестные люди в чёрных вязаных масках с прорезями для глаз. На автомобиле отвезли, как он полагает, в закрытый военный санаторий или дом отдыха. Там его поселили в маленький домик, огороженный высоким металлическим забором. Длина сторон составляла от трёхсот пятидесяти, до пятисот шагов. Было приказано не выходить за пределы огороженной территории. Но у него и самого, что удивительно, ни разу не возникло такого желания. Как он полагает, на него продолжало оказываться некое воздействие, типа гипноза.

Всё это время он находился в полной информационной изоляции. Не было ни телевизора, ни радио, ни газет. Ещё он жалел отсутствие какого-то интернета и мобильного телефона. Наверно, это он вычитал в многочисленных фантастических романах, единственный жанр которых был представлен в книжном шкафу. Кто и почему решил, что ему нужно читать только такую литературу, неизвестно.

Готовила еду и занималась всем хозяйством женщина, комната которой была по соседству. Она же и оказывала ему сексуальные услуги. Стоит добавить, что женщины была разные. Их периодически меняли, но строго выверенного интервала не было. Одну могли заменить через неделю, другая жила почти три месяца. Повторно ни одна не возвращалась.

Никакой информации о политике, экономике ему не удалось от них узнать. Разговоры могли вести только о погоде, кухонных и хозяйственных делах в домике, сексе. Он даже не был уверен в их именах. Продукты и бытовые принадлежности доставлялись регулярно на грузовом фургоне. Водитель и сопровождающий груз, с Дорониным в разговор не вступали.

Две недели назад в тех местах разразилась очень сильная гроза. Он с женщиной в этот момент сидели на лавочке под высоким деревом. В этот момент рядом с ними ударила молния. Очнувшись, он увидел, что женщина мертва. А он сам получил ожог правой части тела. И с этой минуты он почувствовал себя самим собой. Состояние безразличия и инфальтильности исчезло, словно спала пелена с глаз. Попытался оказать помощь пострадавшей женщине, но безрезультатно. Часов он не имел, поэтому не мог знать, сколько времени прошло с того момента, когда их поразила молния.

Он собрал свои вещи и покинул закрытую территорию. Доехал до своего дома и стал там жить. Но потом туда нагрянула милиция. Тогда пришлось покинуть свою квартиру и переехать жить в другое место.

Он так и не смог выяснить, кто стоит за этими событиями и почему выбрали именно его. Поэтому, он опасается обращаться, как он написал, в ״силовые структуры״. А для того, чтобы мир узнал, как всё происходило, он и решал предать гласности своё признание.

Далее он оговорил условные сигналы, после получения которых, он может продолжить контакты.״

Потом началась дискуссия приглашённых экспертов, но Калугин не стал их слушать, достаточно было прочитать. Они ничего толком не знали и толкли воду в ступе.

В кабинет зашёл дежурный и доложил, что вызванные офицеры ожидают в приёмной.

— Пусть заходят.

Когда все расселись, Председатель КГБ спросил их, все ли ознакомлены с радиопередачей конкретной западной радиостанции. Собравшиеся дружно подтвердили, что прочли.

— Прошу высказаться.

Первым стал докладывать Начальник Седьмого управления.

— Товарищ Председатель, сотрудниками наружного наблюдения не зафиксирован контакт данного субъекта с иностранными журналистами.

— А если он передал этот подрывной материал через уборщицу или дворника дома, где живут иностранцы?

— Тогда материал попал бы прямиком к нам, а не к ним.

— Садитесь. Что нам скажет представитель от МВД?

— За время, прошедшее с началом новой фазы обнаружения и поимки Доронина, никакой информации о его местонахождении не поступало. Участковые проверили все квартиры, которые сдаются внаём, но его нет среди этих жильцов. Оперативники, в том числе в штатском, также, не зафиксировали его появление в городе и области.

— Возможно, не все поверили, что он вернулся.

— Никак нет. Однажды, патруль, было, принял неизвестного за разыскиваемого, и пытался его задержать, но они скрылись.

— Не понял. Почему он во множественном числе?

— Докладываю. В прошедшую субботу, в двадцать два сорок пять, патруль на автомобиле двигался по Ильинскому шоссе, в сторону Рублёвского. На обочине стояли два человека, и один из них поднял руку, голосуя, чтобы подвезли. Оперативники стали притормаживать. Когда до неизвестных оставалось несколько метров, голосующий резко опустил руку, и оба бросились бежать. Наряд выскочил из машины и приказал им остановиться, и сделал предупредительный выстрел вверх, а потом в сторону убежавших.

— Почему не преследовали его?

— Из ориентировки они знали, что Доронин, за которого они первоначально приняли неизвестного, завладел двумя пистолетами с боезапасом, а в кустах ночью могли попасть в засаду. Поэтому они доложили Оперативному дежурному Красногорского РОВД. Прибывшая группа быстрого реагирования провела розыскные мероприятия, но они не дали результата.

— Почему я узнаю об этом только сейчас? — с трудом сдерживая раздражение, спросил генерал.

— Они пришли к выводу, что это не разыскиваемый субъект, а кто-то другой, который не хочет иметь дело с милицией. Зная, что Доронин не останавливается перед применением оружия и один справился с вооружённым нарядом в Москве, то он бы не стал убегать, а расстрелял бы патруль и кроме оружия, завладел бы служебными удостоверениями и автомобилем. А эти неизвестные просто трусливо убежали.

Калугин едва сдержался, чтобы не наорать при всех на милицейского полковника. Мало того, что упустили, так ещё и скрыли от Комитета о данном факте. Может, и поэтому, тот пошёл на контакт с иностранцами, чтобы показать нам, что он такой неуловимый. То, что это был он, Калугин не сомневался. Милиционеры его явно опознали, иначе бы не открыли стрельбу. Что же ему, точнее им, нужно было в том районе? Или у него там лежбище, или он возвращался к себе. Что-то одно.

— Что находится в том районе, где это произошло?

— Ничего особенного, частный сектор, дачи. Немного дальше, санаторий ״Архангельское״.

Так, уже теплее. Интересно, кто ему был там нужен? Очередное убийство готовит? Или ....

— Все свободны.

Когда за последним закрылась дверь, в кабинет вошёл дежурный.

— Принесите мне список всех сотрудников санатория ״Архангельское״, и отдыхающих там за последнюю неделю.

Ждать пришлось часа два. Потом он стал вчитываться в многочисленные фамилии. Но никого, кто бы заинтересовал Доронина, он не заметил. Просматривая повторно, Калугин ״споткнулся״ об маршала Ахромеева. Не то, чтобы он его не знал, а то, что эта фамилия как-то уже была связана с Дорониным. Но каким образом, вспомнить не удалось. Пришлось сесть за чтение секретной тетради. На страницах, повествующих о ГКЧП и событиях, случившихся потом, он встретил знакомую фамилию.

С какой тогда целью Доронин оказался возле санатория? Готовил очередное преступление? Откуда он сумел узнать, что маршал находится там? Хотя, ... он уже доказал, что для него нет невозможного. Надо будет предупредить маршала, организовать охрану и выставить скрытое наблюдение.

Уже по дороге домой, обдумывая, кто будет очередной жертвой террориста, если удастся предотвратить покушение на маршала, Калугина поразила внезапная догадка. На первый взгляд и неправдоподобная, но чего только не бывает. Что, если Ахромеев не очередная жертва, а будущий союзник Доронина? Тогда все задуманные меры остаются в силе, кроме предупреждения маршала.

Двадцать вторая глава.

После последней вылазки в город, прошло три дня. Один раз постучалась соседка, похоже, её интересовало, кто это на смену Сашки поселился в квартире. Я как раз в ванной экспериментировал с маскировкой. В таком виде дверь и открыл. Судя по её реакции, грим получился на славу. Она только скользнула по мне взглядом, даже не зацепившись, чтобы оценить. И стала заглядывать через плечо, в надежде увидеть у меня за спиной более интересного соседа.

Никого, естественно, не увидела, спросила который час, а то у неё якобы остановился завод на будильнике, а завтра рано вставать. Я назвал точное время, про себя усмехаясь. Дело в том, что у неё на левой руке были изящные часики, и к тому же исправно шедшие. Поблагодарив, она ушла, даже не спросив, как меня зовут.

Теперь я могу быть уверен, что вторично она уже не заглянет ״за солью״. А главное, на улице, я точно не привлеку внимание. Пора сходить купить свежих продуктов и заодно проверить, как грим на жаре держится. Состарил я себя лет на двадцать, главное, чтобы парик не выдал, он без седины.

Сегодня был выходной, народу на улицах много. Кто по магазинам, кто на рынок. Много явно шли на пруды, которых здесь несколько. Я поспешил на рынок, пока там людно. К своему удивлению, услышал, что говорят про меня. Когда стоял в очереди за помидорами и огурцами, сзади негромко переговаривались двое.

— Позавчера по ״Голосу״ передали, что тот террорист, который Горбачёва убил, живой и вроде книгу написал, в Америке вышла.

Я слегка обернулся на эту новость. Через одного человека от меня стояли двое пожилых мужчин. В руках давно забытые авоськи с капустой. Как я понял, речь идёт обо мне. Только, откуда книга взялась? Не ожидал такой оперативности.

— Ты сам слушал или от кого-то узнал? — спросил его собеседник.

— Да парни с моей бригады, в курилке рассказали. Собрались музыку западную послушать, а вместо него стали читать, как он убивал людей в Москве и на Дальнем востоке. Они ещё и ״Архипелаг ГУЛАГ״ два раза в неделю читают по радио.

— Я думаю, враньё это. Его же тогда застрелили. Если бы сбежал, то не стали бы прекращать розыск. И все листовки с фотографией потом поснимали. Враньё...

— Парни говорили, что его якобы и поймали. Но спрятали. А теперь, выходит, его вывезли на Запад или сам сбежал.

— Кто и от кого спрятал?

— Не знаю. Может, опять КГБ с милицией власть не поделят.

— Не забивай голову ерундой. Ты, лучше скажи, подписался на новые облигации?

— Конечно. И жену уговорил. Ещё бы, через пять лет в два раза больше получим! А ты как?

— Боюсь, как бы потом не пришлось ждать тридцать лет, как со сталинскими займами. Совсем ведь недавно погашать стали.

Мне так и не удалось понять, что за облигации такие, что-то новенькое. В те годы были в ходу ״Страхование к бракосочетанию״, ״К пенсии״, и ещё какие-то. Подошла моя очередь. Купил овощей, я отошёл в сторону. Раз обо мне уже говорят по радио, значит, власть должна что-то ответить на вопросы корреспондентов. Это же сенсация для журналистов, а когда в стране пребывание тишь да гладь, то им писать приходится всякую чушь, а с нею на первую страницу не попадёшь и популярности, вкупе с деньгами, не заработаешь. После Чернобыля стали проводиться всякие брифинги. Демонстрировали гласность. А может, этого уже нет?

Купил вишни и яблок нового урожая, и пошёл домой. Потом направился на центральную улицу по магазинам. Зашёл в универмаг. Меня привлёк отдел по продаже телевизоров. Хочу купить себе маленький такой, портативный. Вдруг переду куда, а там телевизора не будет. А ещё можно и в лесу смотреть, только запастись аккумулятором надо. То, что меня поразила убогость ассортимента, значит, ничего не сказать. Цветных не было ни одного. Да если бы и были, то зачем мне такой огромный и тяжёлый ящик? Чёрно-белые, пятьдесят четыре сантиметра по диагонали, присутствовали. Но и они мне не нужны. В самом конце, увидел пару маленьких.

Мне сразу приглянулся ״ Шилялис״, жёлтого цвета. Уже хотел купить, как решил поинтересоваться у продавца, сколько он весит. Оказалось, четыре с половиной килограмма. ״Юность-406״ вообще ровно в два раза больше. А, вот, ״ Электроника-408Д״, всего три кило. Да и стоила она всего сто семьдесят пять рублей. Как говорится, ״заверните״. Но сначала, надо проверить, работает ли он.

Продавец включил аппарат и стал щёлкать, выискивая работающие каналы. Попали на первую программу. Как раз шли новости, и был репортаж о вчерашнем митинге в Лужниках. Надо же, снова там начинают мозги людям парить. Коротко показали выступавших, и я узнал вечных диссидентов: Сахаров с Боннэр, Ковалёв, Новодворская и кто-то из ранее высланных, Буковский или Щаранский. Потом пошёл другой сюжет.

Проверка телевизора закончилась, и продавец упаковывал его обратно в коробку. Купил заодно комнатную антенну, а то встроенная не внушает мне доверия. Здесь же, купил батареек для своего приёмника, спрятанного два года назад. Я его упаковал очень хорошо, отсыреть не должен.

Вышел из универмага, и собрался было возвращаться, как увидел в соседнем доме магазин спорттоваров. Надо зайти, прикупить чего-нибудь полезного. Но только вошёл и меня осенило. Справа от входа продавали мотоциклы. Но не они меня интересовали, я на них и ездить не умею. А привлёк моё внимание мопед. Имя моего избранника было — 'Карпаты-турист'. Цена всего двести пятьдесят шесть рублей. У него было ветровое стекло, а сзади по бокам две сумки.

Теперь я точно поеду по местам двухгодичной давности. Ни разу на них не ездил, но, думаю, справлюсь. Права не нужны, номера тоже. Пробежался по магазину. Купил шлем, очки, канистру на пять литров, полиэтиленовый навес и коврик. Можно будет ехать и без парика и грима меньше накладывать.

Заплатил за мопед и поинтересовался у продавца, кто сможет сделать всю необходимую послепродажную подготовку. Он назвал адрес умельца, и я довольный покатил покупку к мастеру. Через полчаса я уговорил мужика взяться за работу сегодня, чтобы завтра можно было подарить мопед сыну. Такую легенду пришлось придумать. За срочность пообещал заплатить две цены. Он для вида отнекивался, но согласился. Тем более, это не ломаный чинить, а привести в порядок новый агрегат. В договор входила и полная заправка в правильных пропорциях.

Договорились, что за мопедом я зайду завтра, а пока занялся подготовкой к отъезду. Правдивых карт ещё так и не появилось, поэтому я засел за Атлас автомобильных дорог и примерно выбрал маршрут. За три дня управлюсь и вернусь.

С утра собрался и с рюкзаком тихо вышел из квартиры. Мастер уже был в гараже и проверял двигатель на разных режимах, но сильно не газовал. Потом проехал немного, чтобы убедиться, как работают тормоза и переключаются передачи. Затем провёл для меня маленький ликбез. Посмотрел, как я усвоил урок и с сомнением покачал головой.

— Вы только сразу на дорогу не выезжайте, — наставлял он меня. — Потренируйтесь на просёлочной или в лесу. А через день можно и начинать ехать. Да и то, лучше по обочине.

Я его заверил, что так и сделаю. Расплатился и повёл мопед в руках. Только зайдя за угол, я завёл его и потихоньку поехал, привыкая к новому, для меня, виду транспорта. Через километр я уже чувствовал себя настолько уверенно, что позволил себе выехать на асфальт. Зеркало заднего вида мне давало возможность заранее заметить попутный грузовик или автобус, чтобы съехать на обочину. Иначе поток воздуха мешал управлению, да и страшновато-то было, это не в машине сидеть.

Проезжая мимо ״Архангельского״, подумал, здесь ещё Ахромеев, или проверяет сведения из тетради. Когда проезжал мимо леса, завернул туда и снял с себя лишнюю маскировку. А то в парике и каске совсем не хорошо.

Останавливался каждые полчаса, чтобы не насиловать двигатель, хотя и хотелось придавить газу а не ехать со скоростью тридцать километров. Отсутствие карты и нормальных указателей, приводило к тому, что я дважды возвращался, после того, как убеждался в том, что еду явно не туда. На Можайке заправился ״до полного״, чтобы не тратить из канистры. И через час свернул перед Наро-Фоминском на знакомую дорогу к моему лагерю, где я провёл долгое время.

Двадцать третья глава.

За месяц, то есть, за два года, бывшая лесовозная дорога изменилась в лучшую сторону. Ямы засыпаны грунтом, бугры срезаны, поваленные деревья убраны. Никакого покрытия нет, но в сырую погоду по ней грузовики явно, не ездят. Никак, под дачи отдали места в этой стороне. Мне, так и лучше, еду без остановок, чтобы не перетаскивать мопед через поваленные деревья. Кроме дороги, здесь больше ничего не изменилось.

Да.... Сколько раз я здесь ходил пешком. А тут, взял и за пару минут доехал! На ״мою поляну״ уже была протоптана хорошая такая тропа, не иначе в этом году здесь много ягод или грибов. Но когда доехал до места своей бывшей стоянки, то у меня глаза на лоб полезли. И было от чего.

Там, где раньше стояла палатка, был сооружён внушительный шалаш, больше, чем у Ленина в Разливе. На берёзе был прибит большой кусок фанеры, с надписью:

״Здесь была ставка Валерия Доронина. Героя НАШЕГО времени.״ Заглушил мопед и пошёл рассмотреть поближе этот архитектурный памятник. Рядом с шалашом был навес, под которым соорудили стол и две лавки. В одном ящике, выполнявшем роль урны, было полно бутылок, от пива, вина, водки. Во втором, валялись жестяные и стеклянные консервные банки. Дальше было подобие очага.

Обескураженный, я заглянул в шалаш. В нём явно жили. На земле были уложены доски, потом несколько матрасов и покрыто старыми одеялами. Один матрас, свёрнутый в валик, служил подушкой. На вбитом в жердину гвозде, висел котелок. Под ним тоже был ящик, но уже с крышкой. Внутри была разнокалиберная посуда. Гранёные стаканы, стопки, эмалированные кружки и миски, ложки и вилки.

— Эй, а ну вылазь оттуда! Сначала купи билет, а потом смотри! — донеслось снаружи.

Я вышел из шалаша и увидел трёх парней, стоявших полукругом. Они опирались о лопаты и недружелюбно смотрели на меня. Двоих я узнал. Они из той троицы, которые догнали меня на тропе, когда я возвращался из Москвы. А в последний день, их было двое. А третий, его имя даже помню, Петруха, побежал меня закладывать. Вот он, голубчик, стоит слева. А справа, Гриша, который собирался в Гагры махнуть на свою долю от премии.

Меня они узнать не могут. На голове каска и очки.

— Что за билеты?

— За просмотр. Как в музее.

— Понятно. И сколько стоит?

Они переглянулись, чтобы решить, сколько с меня содрать.

— Три, нет, пять рублей, — назвал цену жадный Гриша.

— Кто будет проводить экскурсию?

— Вот он, — и показал рукой на своего давнего друга.

Я задумался. Продолжать ״валять Ваньку״ или послать их куда подальше? Что меня здесь теперь держит? Место занято, а я собирался здесь передохнуть и перекусить. Что ещё? Проверить сохранность ПМ с одним патроном? Зачем? У меня и так хватает. Вчера, когда ходил в лес прятать на время моего отсутствия оружие, всё не мог решить, сколько пистолетов брать с собой. В итоге, взял один ТТ и один Макарова. Первый под курткой на груди, а второй за спиной. Если будут наглеть, можно будет пугнуть одним только видом. Решил посмотреть, что дальше будет.

— Даю трояк, хотя в Оружейную палату и то дешевле билеты. Давай, рассказывай про современного Печорина.

Петя неохотно подошёл, оглянувшись на друзей. Остановился, переминаясь с ноги на ногу. По всему было видно, что для него это дебют.

— Ну,... в общем ..., два года назад, тут жил и работал ..., герой наш... нашего времени, Валерий э..., Доронин. Он здесь планировал, а потом там осуществлял свои акции. Вот.

— Он жил в этом шалаше?

— В похожем. Настоящий шалаш конфисковало КГБ.

Я еле сдержался, чтобы не рассмеяться.

— А с кем он здесь жил? Или это он один всё выпил? — и я показал рукой на ящик с пустыми бутылками.

Петя замялся, не зная, что сказать. Посмотрел на друзей, ожидая, что они помогут. Но те оставались безучастными. Я решил разрулить ситуацию, спросив о том, много ли бывает здесь посетителей и когда открылся этот музей.

— Это наша идея открыть музей. Сделали на майские праздники. До этого много любопытных приходило сюда. Тем более, мы были знакомы с Дорониным. Поэтому имеем право на то, чтобы иметь себе с этого небольшую прибыль.

— С вами абсолютно согласен. Только не пойму, зачем вам лопаты? Или вы ходили картошку ветеранам окучивать?

Ребята замялись, не зная, что ответить. Но я и так понял, что ищут что-нибудь из того, что я мог бы закопать в окрестностях.

— Зачем вам деньги, если вы получили премию за доносительство, где скрывается Доронин?

Сказать, что двое впали в ступор, это мало будет. Их третий приятель поворачивал голову то к одному, то к другому. Потом тот новичок, вышел вперёд и сказал с негодованием:

— Послушайте, папаша. Мы не из тех, кто может донести на Героя!

— Ты, может и не доносчик, а вот твои приятели, на это способны, и не дав им возразить, спросил в упор. — Гриша, тебя что, ״Ява״ уже не устраивает? А может, разбил по пьяни, когда в Гаграх отдыхал? Петя, а ты чего молчишь? — обращаюсь к его давнему приятелю. — Или тебе деньги не нужны были?

Двое даже рты открыли от неожиданности. Никак не думали, что они напоролись на знакомого.

— Не понял, — промолвил новичок. И обращаясь к своим приятелям, спросил: — Вы что, знаете этого мужика? И про какую ״Яву״ он говорит? У тебя же никогда не было мотоцикла.

— Первый раз видим. Хотя в очках не узнать, может и знакомый. Голос, точно где-то слышал, а где, не помню, — ответил Гриша. Петя промолчал, ничего не понимая.

— Да, видите вы меня действительно в первый раз. Валерий мой двоюродный брат. Мне достался его дневник, котрый он вёл всё это время. Я решил найти тех, кто его заложил. Когда вы его выследили, то Петьку отправили звонить. А сами решали, на что потратить премиальные за доносительство. А потом заподозрили Петра, что деньги выплатят только ему и поэтому, решили бежать в Афанасовку. Было такое?

— Вить, ты не слушай его! Врёт он всё! — воскликнул Гриша.

— Да ну! Пойдём, напомню тебе, к какому дереву вас привязали.

— Про это можно было узнать от кого угодно. А где другие доказательства?

— Могу дословно пересказать их первую встречу на тропинке в лесу, когда их спас отец одного из них. Иначе в кустах остались бы лежать три трупа. Было такое? — резко спросил я парней. Но они в спор больше не вступали. Было видно, что они пожалели, что затронули эту тему.

— Вот что ещё. Вы зря надеетесь здесь что-то откопать, — показал я на их лопаты. — Он тогда всё вывез на другой машине и перепрятал совсем в другом месте.

— Нет, не хочу идти на экскурсию. Тем более, денег столько нет, копеек сорок всего.

— Это уже никого не интересует. Ты всё уже посмотрел без разрешения. Значит, плати и штраф, как за проезд безбилетный проезд в автобусе, — встрял новичок, а компания одобрительно заулыбалась.

— А если нет денег, то можешь оставить в залог мопед. Отдадим, когда принесёшь червонец, — это уже добавил Гриша.

Завёл мопед и, не оглядываясь, поехал обратно, не обращая внимания на спор, разгоревшийся после моих слов. Выехал на дорогу перед деревней и остановился. Не думаю, что они меня узнали. Даже, если и возникла у них такая мысль, то решат, что обознались. Все должны были помнить о том, что со мной покончено. Испортили мне настроение. Хотел посидеть на старом месте, вспомнить всякое ....

Двадцать четвёртая глава.

К просеке, где тогда пришлось бросить грузовик, приехал под вечер. Нынешний год был более засушливый, поэтому смог провести мопед через речку, через другой брод, выше того, где переезжал на машине. Точное место, где оставил его, не определил, но оно мне и ни к чему. Главное, узнать, уцелело ли оружие и боеприпасы. Прятал тогда в спешке, и не сделал привязку к заметным ориентирам.

Но я запомнил направление, в какую сторону от машины нужно идти. Немного покружив, нашёл искомое место. Несмотря на то, что закладка была сделана наспех, её никто не обнаружил. Вероятно, просто не предполагали, что мне есть, что прятать. А может, плохо искали или помог разбросанный перец, но всё оказалось в сохранности.

Конечно, ржавчина появилась, но это поправимо. Я не забыл захватить с собой все нужные принадлежности. Решил заночевать здесь, а на досуге заняться чисткой. Соорудил импровизированный шалаш, разжёг костерок. После ужина с тушёнкой из тайника, взялся за чистку оружия. Монотонная работа отвлекала от мыслей насчёт долговременных планов.

После чистки разложил весь арсенал и стал думать, что дальше с ним делать. Понятно, что дальше продолжу поездку без него, а потом? Само собой, домой не повезу, но может, перебросить его ближе к Москве? Правда, тогда придётся нагрузиться как верблюд. А мопед ещё не прошёл полную обкатку. Да и какая разница, где оно лежит. Военных действий ни в ближайшем, ни дальнейшем будущем, не планирую.

И я в очередной раз задумался над тем, почему я оказался в этом конкретном году, а не вернулся в своё время. Действительность изменилась и находится в своеобразном застое. Перестройка уже не упоминается, гласность вовсе не та, которая была тогда. Кооперация только обозначена и имеется всего несколько артелей по бытовому обслуживанию. Политическая обстановка тоже невнятная. Новых друзей не появилось, но и врагов не убавилось. Значительно уменьшилась финансовая поддержка стран ״выбравших некапиталистический путь развития״.

В экономике ухудшений нет, а даже стало немного лучше. Сужу не по статистическим отчётам, а по очередям в магазинах, они стало значительно короче. Я имею в виду не за импортным ширпотребом, там без изменений, а за обычным повседневным ассортиментом и продуктами. Подозреваю, что положительную роль в этом сыграла отмена ״сухого закона״. А ещё я обратил внимание, что нет больших очередей на АЗС, что традиционно происходило летом и осенью. Всё это объясняли уборочной компанией, словно трактора и комбайны ездят на бензине.

В Афгане воюют довольно-таки успешно. Чего стоит только переход на нашу сторону Ахмад Шах Масуда, ״ Панджшерского льва״. Про Бен Ладена ничего не знаю или он был в то время не на слуху. Похоже, что Крючков успел передать указания по Афганистану, сделав вывод из моей тетради.

Те политики, оставшиеся в живых, которые в той реальности стали играть разрушительную роль, никак себя не проявляют. Оно и понятно, их привели во властные коридоры те, кто уже два года на том свете. Единственные, кто ведёт себя нагло, это разного рода правозащитники. И не похоже, что власть их опасается. Милиция ещё не вооружилась резиновыми ״демократизаторами״ и не носит бронежилеты.

Из нового, что меня заинтересовало, это реклама облигаций с небывалыми процентами. А аббревиатура ВВВ, до боли напоминает пресловутый МММ. Не знаю, как она расшифровывается, но то, что эта явная пирамида дело рук генерала Калугина, не сомневаюсь нисколько. Особо настораживает, что эти облигации выпустил не Госбанк СССР, а некий Фонд развития общества. Что это такое и с чем его едят — непонятно.

Кое-что я узнал за чисткой оружия, попутно слушая приёмник. Настроил его на ״Маяк״, чтобы следить за новостями, их там передают каждые полчаса. А ещё послушать радиостанцию ״Юность״, на которой часто крутят хорошую музыку.

Так и определившись, что к чему, занялся упаковкой оружия, для долговременного лежания в земле. На этот раз, времени у меня было много. Выбрал более сухое место и с простой привязкой к опоре ЛЭП, под номером двести пятьдесят шесть. От неё, столько же шагов перпендикулярно на юг.

Ночь была тёплой, поэтому не замёрз, да и комары не доставали. После завтрака, задумался о дальнейшем пути. Не в том смысле, что не знал, чем заняться, а как проехать туда, где закончился период моего пребывания в этом мире. Я тогда бежал не то, чтобы сломя голову, но не всегда по дороге. Постараюсь максимально придерживаться того пути, насколько его помню его, да и для меня прошло всего два месяца.

Свернул лагерь и отправился в путь. Особых препятствий не было. Если где не мог проехать, просто объезжал это место, в целом выдерживая нужное направление. Вот это поле, где школьники подбирали картошку. А здесь путь ведёт к воинской части, где мне пришлось обстрелять военных, чтобы они не пустились в погоню за мной. Но сейчас я лучше объеду это место. Хотел найти свой рюкзак, который я сбросил почти на ходу. Но не смог. Или поисковики или местные нашли.... Да и чёрт с ним, ничего особо ценного там не было.

Потом леса стало меньше, пошли поля и овраги. Тут я немного заплутал. Названия деревень мне ничего не могли подсказать, так, как я их тогда обходил, вернее, оббегал. Но вот я выбрался на дорогу и увидел тот самый бункер.

А вот здесь, я притормозил и свернул в лесопосадку. Возле бункера стояли явно военные ЗИЛ-131 с будкой и мачтой антенны и УАЗ -״буханка״. Странно, что они здесь делают? Хотя, почему странно, это военный объект, и мало ли какие работы нужно вести связистам. Ладно, пережду в стороне, не весь же день они тут будут ковыряться.

Перебрался в рощу, откуда было хорошо видно нужное место. Поставил мопед в тень, а сам устроился немного в глубине, так, чтобы видеть бункер, а самому оставаться незамеченным. В спиртовке вскипятил кружку чая и стал наблюдать за техниками. Но те и не думали сворачиваться. Кроме людей в военной форме, половина была в гражданской одежде, в основном в чёрных халатах. Они сновали туда-сюда, перекладывали какие-то кабеля. Иногда доносилось тарахтение электрогенератора и гудение. Пару раз мне показалось, что было слышно собачье повизгивание и лай.

Время приближалось к вечеру, а активность не снижалась. Похоже, что сегодня они не закончат свои ремонтные работы. Мне ничего не остаётся, как устраиваться на ночёвку. Углубился в лес и выбрал подходящее место. Обустроился, как мог и вернулся на опушку. Возле бункера тоже готовились к ночёвке. УАЗ куда уехал, а вскоре вернулся, Похоже, ездили в ближайший магазин. Я обошёл лесопосадку и выглянул с другой стороны. Возле деревьев стояла армейская палатка, был сооружён навес, под ним стол и деревянные лавки.

Ужинало восемь человек, ещё четверо сидели в сторонке и курили. Охранения никакого нет или я его не вижу. О чём шёл разговор, не разобрать, а приближаться я опасался. Подождал ещё немного и вернулся на своё место. Мне торопиться некуда, у меня бессрочный отпуск. А у них командировка, не иначе.

Утром опять занял позицию на опушке. Возле бункера уже продолжилась непонятная работа. Мне послышалось или действительно орал кот? У них что, пикник с домашними животными. Впрочем, это может быть и местный, деревня-то рядом, а он мог мышковать по полям. Потом пришёл к их лагерю на запах колбасы или тушёнки и решил утащить кусок, но попался.

К обеду мне уже надоело сидеть просто так и наблюдать за их непонятной деятельностью. Потом у меня появилась одна авантюрная идея. Свернул свой лагерь, разгрузил мопед и всё замаскировал. Себе оставил только ПМ, спрятав под рубашку. Выкатил мопед на дорогу. Свинтил колпачок с переднего колеса и надавил на золотник. Воздух со свистом стал выходить наружу. Оставил самую малость, только чтобы не жевало камеру. Не заводя мотор, покатил мопед по дороге.

Когда поравнялся с просветом напротив бункера, остановился, словно впервые увидел их. Огляделся, как бы раздумывая, потом повернул направо и покатил мопед к ним. Меня заметили и прекратили работу, ожидая узнать, что мне надо. Вперёд вышел мужчина средних лет в халате поверх костюма и жестом остановил меня.

— Чего тебе надо?

Сделав вид, что грубый том меня нисколько не смутил, ответил с виноватым видом.

— Колесо спустило, а накачать нечем. Вот и веду его в руках почти два километра. Может у вас есть насос?

Тот задумался и повернулся к коллегам. Те о чём-то посовещались, и один из них положительно кивнул головой.

— Иди к водителю, спроси у него, — и показал рукой на УАЗ.

Я не спеша покатил мопед в указанном направлении, стараясь не смотреть по сторонам, понимая, что за мной внимательно наблюдают.

Двадцать пятая глава.

Возле машины лежал в тенёчке молодой, лет двадцати пяти, парень. При моём появлении он приподнялся.

— Вот, — показываю на спущенное колесо. — Те люди сказали, что у тебя есть насос.

— Так его ещё найти надо, валяется где-то в ящиках. И почему сразу ко мне? Вон у ЗИЛка можно прямо с ресивера взять.

— Мне всё равно у кого, пойду спрашивать у других.

— Ладно. Подождите пару минут, не ходите никуда, сейчас найду, — и парень полез в салон. Я же, уселся на чурбачок в тени машины.

Пока водитель, так и не представившись, чего-то там перекидывал, я стал прислушиваться, о чём говорят остальные. Но обрывки из доносившихся фраз ничего не проясняли. Потом кто-то пришёл под навес, который с той стороны за машиной и раздражённым голосом продолжил ранее начатый разговор.

״... — Чёртов кот! Все руки расцарапал! И кому пришла идея с ним?

— Что ещё оставалось делать, когда одна собака сдохла, а другая исчезла.

— Куда она могла сбежать из железной бочки? Там же не было ни одной дырки. А все люки закрыты. А та сдохла, потому, что импульсы были не той частоты.

— Той, не той.... Пока не проверишь, не узнаешь, какой она должна быть. А вторая собака, если не сбежала, значит, эксперимент удался, и она перенеслась в другое время. Другого объяснения нет. Можно прокалывать дырочку.

— Даже если она и перенеслась куда-то, то доказательств нет. Нужно опять продолжить с теми же самыми параметрами.

— Завтра обещали доставить из питомника ещё трёх собак.

— Сутки терять не хочется. Мы к концу дня уже должны доложить о результатах.

— Поехали по деревням и поймаем парочку псов.

— Не пори ерунды, а то вместо новой дырочки, как бы не пришлось зашивать старую. Надо что-то придумать. Давай включим в режиме с обратной полярностью и попробуем вернуть пса, если он жив. И больше никаких котов.״

Последние слова прозвучали тише, похоже, говорившие пошли дальше. Теперь мне стало понятно, чем занимаются эти ״связисты״. Значит, Калугин или Ахромеев хотят убедиться, что я действительно переместился во времени. И это единственный на сегодня работающий портал. Ведь Лефортовского тоннеля ещё нет. Тут появился водитель с насосом, и мне пришлось заняться колесом.

— Как же Вы поехали и не проверили камеру?

— Мопед не мой, сына. А всё было нормально. Вот и не знаю, что с ней случилось, вдруг проколол. Тогда докачу до Нефёдовки, а там у меня свояк, я к нему и ехал в гости. У него и заклею.

Накачал быстро. Послюнявил золотник, проверяя, не травит ли воздух. Как и ожидалось, всё было в порядке.

— Спасибо тебе. Поеду, пока не спустило, если вдруг камера проколота.

— В следующий раз без насоса не выезжайте. И сына предупредите.

Завёл мотор и медленно вывернул за машину. На моё тарахтение обернулось несколько человек. Быстро перекинувшись между собою парой фраз, один из них поспешил мне наперерез. Я едва успел вывернуть руль и остановиться.

— Послушайте! — крикнул он, стараясь перекричать шум мотора. — Вы очень спешите?

— Не очень, но время уже много потерял из-за спущенного колеса.

— Мы Вас долго не задержим. У Вас техническое образование?

— ... Да. ПТУ закончил. А что?

— Нам нужно сегодня закончить работу, а грамотных технарей не хватает.

— Так я ничего не понимаю в электричестве, всего лишь слесарь по ремонту тракторов.

Говоривший запнулся на полуслове, не зная, что сказать дальше.

— Да Вы справитесь, там ничего сложного нет.

— Тем более, зачем я вам. Вон любой водитель сможет сделать тоже, что и я. А то вдруг что-то включу не так, а вам будут неприятности. А вообще, я электричества боюсь. Меня один раз так ударило, что теперь дома даже лампочку сын меняет, — последние слова я произнёс, уже трогаясь с места.

Мне что-то крикнули вдогонку, но я сделал вид, что за шумом двигателя не расслышал. Чего-чего, а быть подопытным кроликом не хочу. Начнут датчики цеплять, найдут милицейский пистолет, и всё, сливай воду. Когда скрылся от них за поворотом, заглушил мопед и закатил его поглубже в кусты. Сам же лесопосадкой вернулся обратно и залёг в густой траве на краю. Отсюда до бункера было метров двадцать.

Специалисты собрались под навесом столовой и за чаем что-то горячо обсуждали. Из грузовика техники вынесли две большие пустые клетки и стали загружать в УАЗ. Но им крикнули, что ехать не понадобится. Потом споры продолжились. Прошло с полчаса. Наконец, все встали из-за стола, и стали расходиться по своим местам.

Затарахтел генератор. В кунге, откуда шли кабеля в бункер, собрались несколько человек. Через открытую дверь изредка доносились непонятные команды: ״Обратный импульс!״, ״Шире канал!״, ״Держать пик!״ и т.д. Сейчас уже не могу все вспомнить, а так бы записал. Гудение какого-то прибора в кунге то усиливалось, то затихало. Иногда звук напоминал громкий визг.

В сам бункер, как я помню, ушло двое техников. Там периодически происходили резкие хлопки. Иногда гудеть переставало и техники начинали сновать туда-сюда. За два часа пребывания в кустах я весь измаялся. Приходилось отвлекаться на лесных муравьёв, заползавших в штанины, на мух, старавшихся укусить за нос. А когда из-под навеса потянуло запахом разогретой тушёнки, так я вообще чуть не завыл от голода. Вода во фляжке уже закончилась и добавилась жажда. Одно утешало, что день приближался к вечеру и здесь тоже должны заканчивать работу на сегодня.

Завтра они вообще собирались свернуть свою работу, и я тоже вернусь в Красногорск. Всё равно ничего здесь не пойму, раз такие умы не разобрались. В будке продолжали работать, громко выкрикивая разные термины, на которые я перестал обращать внимания, терпеливо дожидаясь окончания ״рабочего дня״.

Но вдруг из бункера послышался особо громкий треск, напоминающий звук при коротком замыкании. После этого кто-то громко закричал, словно увидел что-то ужасное. Замыкание произошло и в будке с аппаратурой. Из неё повалил дым, и там началась суета с тушением, и было не до происходящего внизу. Поэтому не сразу обратили внимание, что основные события разыгрались там. А зря. Я даже привстал от удивления, когда увидел, что из бункера выскочил мокрый и голый парень. Правда, потом понял, что он был в трусах или плавках почти телесного цвета.

Оказавшись на улице, тот дико стал озираться, вертя головой по сторонам и поглядывая на небо. Похоже, он был ошарашен и не знал, что делать. Спустя секунд десять, из бункера, пошатываясь, вышел техник, держась двумя руками за голову. Увидев перед собой парня, убрал руки с головы и, протянув их к нему, крикнул:

-Держи его!

Но тот, словно получил импульс, рванул в лесопосадку слева от меня. Я тоже не стал дожидаться, когда здесь окажутся все преследователи, вскочил и побежал назад. Оказавшись возле мопеда, завёл его и поехал по дороге в сторону, куда побежал парень. Приходилось часто оглядываться, чтобы не прозевать момент, когда появятся машины с погоней. А пока их не было, я скрылся за поворотом и сбавил скорость.

Похоже, что я сильно обогнал беглеца и могу перехватить его здесь. По полям он не побежит и отсиживаться в лесу поблизости от места, откуда убежал, не станет. dd>

Двадцать шестая глава.

Впереди увидел просвет и подъехал ближе. Это оказался проезд на поля. Здесь решил дожидаться чудика. То, что он как лось рванул в заросли, говорит о том, что будет бежать, пока есть силы. И здесь ему придётся выйти на открытое пространство. Главное, не спугнуть. А как это сделать, ума не приложу.

Значит, у них уже был подопытный, вместо закончившихся собак. Какой-то пьянчужка, которого уговорили за бутылку помочь в очень простом деле. Похоже, он им надоел или не устроил по другой причине, поэтому решили уговорить меня, раз сам им в руки пришёл. Только почему он в одних трусах? Хотя, там может и очень жарко от аппаратуры, да и датчики цеплять лучше на голое тело. Ладно, появится, расспрошу подробно.

Сел так, чтобы видеть и дорогу, по которой могут приехать технари, и беглеца, если он выскочит сходу. Меня же, не видно никому. Думаю, что почти все побежали ловить плод своих трудов. Но вскоре поймут, что так не догнать и разделятся. Одни продолжат погоню на своих двоих, а другие захотят догнать его на колёсах. Уверен, что уже передали по рации об этом событии и скоро здесь могут оказаться настоящие загонщики.

Долго ждать не пришлось. Беглец сходу выскочил на открытое пространство и резко остановился, оглядываясь назад и прислушиваясь, нет ли погони. Только сейчас его рассмотрел. Приблизительно моего возраста. Ростом на пару сантиметров выше, худощавый, складок жира не наблюдается. По нему было видно, что он сильно устал, после бега в зарослях. Тело его было всё исцарапано ветками деревьев и кустарником. На ватных ногах он подошёл к дороге, всматриваясь вдаль. Потом стал явно прикидывать дальнейший путь, явно намереваясь сменить направление. Надо бы его окрикнуть, но как сделать, чтобы он ещё больше не испугался? До него метров десять. Если я встану или громко крикну, он побежит дальше.

— Эй, Пятница, — крикнул я как бы громким шёпотом, — надо быстрее перебраться в тот лесок за полем!

Тот быстро так крутнулся на месте, вглядываясь в кусты и готовясь сорваться дальше.

— Я здесь. Не бойся.

Специально дёрнул ветку, чтобы указать своё местонахождение и стал медленно подниматься. Тот сделал пару шагов назад.

— Ты кто? — спросил он на удивление спокойным голосом. — И почему Пятница?

— Я Валерий. А ситуация похожа на ту, что была в той самой книге. Но пора бежать. У меня тут мопед. Не знаю, потянет ли он двоих, но ноги отсюда нужно уносить, как можно быстрее.

— Я если я не соглашусь?

— Твоё право. Но тут устроят такую облаву и тебя поймают, как дважды два, и меня за компанию.

Я выкатил мопед и завёл мотор.

— Где достал такой раритет?

— Сам ты раритет. Купил пару дней назад в магазине.

— Верю. Каких только магазинов не бывает.

— Хватит болтать! — пресёк его желание поговорить. — Садись на багажник, и попробуем, может этот Боливар и вывезет двоих, — и, видя его нерешительность, добавил. — Через пять секунд я уезжаю один. Мне тоже нет резона попадаться им на глаза.

Но он даже не успел договорить, как он подбежал и уселся сзади, поджав босые ноги, чтобы они не цеплялись за землю. Я начал потихоньку трогаться, но мопед заглох. Быстро завёл его снова и, прибавив газа, тронулся с места. Руль слушался уже не так, и двигатель ревел очень громко. Но главное, мы поехали. Сначала метров сто по асфальту, чтобы сбить со следа, а потом я свернул на тропку, уходившую в поле.

— Оглядывайся чаще! Не прозевай погоню! — стараясь перекричать мотор, крикнул пассажиру.

Ехали мы, как назло, медленнее ожидаемого. Не знаю, выйдет ли боком двигателю эта поездка, но он пока тянет. Не надеясь на незнакомца, я периодически поворачивал голову влево, чтобы не пропустить появление машин. Поле было слегка холмистое и, если что, можно залечь. Невысокая трава и рельеф помогут нам остаться незамеченными.

Когда въехали под деревья, я облегчённо остановился и заглушил мотор. Прислонил мопед к дереву и стал прислушиваться, едет ли погоня. Вскоре послышался звук едущих на большой скорости автомобилей. Это был УАЗ и ГАЗ 66. Было видно, как они несколько раз останавливались, и на дорогу спрыгивало по одному человеку. Значит, они хотят хоть такими силами перехватить беглеца, пока не примчались профессиональные ловцы. И чего он им сдался? Хотя, мало ли чего наслушался и насмотрелся там, внизу. А вдобавок и аппаратуру сжёг.

— Тебя как всё-таки зовут?

— Пятница.

— Как знаешь. Твоя деревня далеко отсюда? Я могу за одеждой к тебе домой съездить.

— Я разве похож на деревенского? — с явной обидой ответил он.

— По трусам не определишь. Просто поблизости городов нет.

— Вижу. А что это за местность?

— В смысле?

— Ближайший город какой?

— Козельск.

— Это где?

— Ну, ты даёшь! Местный и не знаешь свои окрестности.

— Не местный нисколько. И как здесь оказался, не пойму, — обескуражено ответил парень.

— Ты что, пьяный был, и не помнишь, когда тебя схватили?

— Да не пью совсем! Помню, что переплывал реку. Одежду и обувь сложил и привязал к куску пенопласта и так толкал его перед собой. Тут началась гроза. А вдобавок, в этом месте ЛЭП проходила с одного берега на другой. Потом как шарахнет молния! И я очнулся в какой-то железной бочке, а вокруг модификаторы. Ну, я и двинул одному прямо в лоб, а другого оттолкнул ногой и бежать. Потом на тебя напоролся. А зовут меня Андрей. Вот и вся история.

М-да. Выходит, что его переместили из другого места. Или времени? Вообще-то, как уже было со мной, места исчезновения и появления не совпадают. Неужели, эксперимент у них удался? Он, похоже, ничего пока не понял. И что за ״модификаторы״? Ладно, для серьёзного разговора это место не подходит. Да и мы слишком близко от бункера.

— В общем, сделаем так. Пойдём сейчас в одно место, там у меня палатка и всё такое. Забираем и уходим подальше отсюда. Потом попытаемся разобраться, как ты здесь оказался. И ещё нужно тебе одежду достать. У меня запасного комплекта нет, но тут несколько деревень, а там должно быть хоть какое-нибудь сельпо.

— Как видишь, у меня даже нет кармана для кошелька, — сострил Андрей.

— Моих хватит. Ты только скажешь, какие нужны размеры.

До моего лагеря шли молча, ведя мопед в руках. Как бы ни хотелось засыпать его расспросами, но лучше подожду до того момента, когда он будет сидеть одетым и не чувствовать определённой неловкости. По нему видно, что у него вопросов не меньше, чем у меня. Вон, как вертит головой, не понимая, где оказался. Всё-таки, процесс переноса во времени оказался управляемым. Та собака, которая исчезла, на самом деле была отправлена в другое время. А этот парень, перемещён, помимо его воли, в это время.

То, что аппаратура оказалась выведенной из строя, не означает, что нельзя создать новую. И записи на ״бумажных носителях״, а проще говоря, в журнале, никуда не денутся, эксперимент будет повторён. А после достижения стабильных и управляемых результатов, можно ожидать заброски людей с конкретными целями для любых вмешательств в ход истории. В том числе и в ту, которую я изменил. Начнутся гонки на опережение.

Двадцать седьмая глава.

Быстро достал палатку и остальное снаряжение. Оружие и патроны ему не светил, чтобы не шокировать парня. Теперь нужно решать, куда уходить. Желательно туда, где у меня спрятан весь запас, возле просеки. Для начала, оврагами переберёмся в другой лесной массив. Там поставим палатку, и я съезжу в деревню, чтобы купить ему, во что одеться и обуться. Заодно и комплект посуды, не будем же мы есть по очереди. Навьючил всё на мопед и повёл его в руках.

Он по дороге спрашивал меня, как я оказался там, где его пытали. Ответил, что провожу отпуск в поездках, а тут, проезжая мимо того места, увидел, как кто-то, зачем-то тащит в бункер собак. Стало интересно. Разбил палатку, чтобы здесь переночевать и ради интереса решил понаблюдать.

Откровенничать с ним я пока не собираюсь. Кто его знает, кто он по жизни. Вернусь из магазина и за ужином разберусь, кто такой.

Вскоре нашли подходящее место для лагеря, рядом с ручейком. Оставил его обустраиваться, а сам поторопился в магазин, пока он работает. Мне повезло, успел за полчаса до закрытия. Особо хорошего ассортимента не стоило ожидать в подобном сельпо. Но простые брюки, рубашку, трусы-носки, купил. Из обуви выбора вообще почти не было. Были резиновые и кирзовые сапоги, и такие же ботинки, прозванные в народе ״говнодавами״. Мне повезло. Продавщица вспомнила, что есть кеды. Вот их я и взял.

Для бритья пришлось взять станок и безопасные лезвия ״Нева״. Сам я бреюсь привычными мне, односторонними станками, но тут их не было. Нашлась в лавке и эмалированная посуда, миски и кружки. Накупил немного съестного. Уже уходя, оглянулся по сторонам, и увидел надувной матрас. К нему прибавил и два байковых одеяла. Подушки брать не стал, под голову сойдёт и свёрнутая одежда. Завершил шопинг клеёнкой.

Тюк получился изрядный, но не тяжёлый. Помучился, привязывая его к мопеду, но зато нормально доехал, правда, часто оглядываясь на груз, чтобы ненароком не потерять. Последние метров сто мопед вёл в руках, протискиваясь сквозь заросли к выбранной полянке, дополнительно ориентируясь по запаху костра. Как только вышел на неё, то и встал.

— Вот, блин! — вырвалось у меня. И было от чего досадовать. Андрей сидел возле костра и слушал приёмник, прижав его к уху, словно боялся пропустить даже одно слово. На его лице было неподдельное удивление. Он даже не заметил моего появления. И как у меня вылетело из головы, что приёмник в рюкзаке сродни бомбе, которая может взорвать неподготовленного человека. Когда я подкатил мопед к самой палатке, он только тогда повернул голову и убрал приёмник.

— Это правда, что здесь говорят?

— Ну, ты и спросил! Откуда мне знать, что ты слушаешь. Водка, что ли, опять подорожала?

— Хотя бы то, что наши спортсмены собираются выступать на Летней Олимпиаде в Сеуле.

— Да пусть едут, тоже мне трагедия. Или ты против?

— — Но в этом году уже были Олимпийские игры, в Дели.

— — Ты про какую Олимпиаду говоришь? Не может быть в один год двое игр. Будет одна и та в Сеуле..

— — Но она была в восемьдесят восьмом году! Через десять лет, после моего рождения!

— — Не была, а только будет через полтора месяца. Стоп! Как это десять лет, после твоего рождения? Я чего-то не врубаюсь...

— — Передавали не только про спортсменов. А ещё и про Афганистан, как мы оказываем им интернациональную помощь. Но война там закончилась лет десять назад.

— Я ничего не понимаю. Чего это ты так удивляешься новостям, давно радио не слушал или телека нет?

— Дело в том, что я не могу понять, почему по радио дают понять, что сейчас именно тот год, который я догадался.

— Сейчас действительно восемьдесят восьмой. Почему для тебя это новость?

— Я сплю или действительно каким-то образом оказался в прошлом.

— Первое можешь легко проверить, сунув руку в костёр. А на счёт второго ..., ты никому больше об этом не говорю. Иначе твоим соседом по палате окажется Наполеон Бонапарт. Только, он, в отличие от тебя оказался в будущем, и ничему не удивляется.

— Ты считаешь, что я выдумываю?

— Может тебя так сильно шандарахнуло молнией или что-то вкололи в бункере? Давай оставим разговор на после ужина, я страшно голодный. Тем более, вода в котелке скоро вся выкипит.

Он ничего не ответил, и мы занялись готовкой. Забросил в котелок макароны и стал помешивать, при этом продолжаю наблюдать за Андреем. Одежда и обувь ему оказались впору. Я на всякий случай, заранее оторвал все ценники и этикетки, чтобы по ним нельзя было определить год и цену.

— И сколько я тебе должен за обновку? — поинтересовался Андрей.

— А сам, как считаешь? — ответил я.

Он ещё раз оглядел себя и ответил:

— Рублей восемьдесят.

Ничего себе! Я точно не считал, но где-то так и есть. Выходит, он не из будущего, а из этого времени. А может из прошлого? В советское время цены не менялись десятилетиями. Тогда зачем эта комедия с радио?

— Почти в точку. Но я не настаиваю на скором возмещении. Когда будут деньги, тогда и отдашь.

Обратил внимание, что он недоверчиво рассматривал продукты, но ничего не спросил.

Аппетит у всех оказался отменный. Ужин у нас был по-флотски. Макароны с тушёнкой съели полностью. За едой было не до разговоров. Расслабились уже за чаем. После разговоров на отвлечённые темы, а как бы, между прочим, спросил его, зачем он переплывал реку, а не перешёл по мосту.

— Так кто меня через него пропустит? Там же пост стоит.

— Где этот мост?

— Около Пущино, через Оку.

— Мост железнодорожный?

— Нет, обычный. Симферопольское шоссе.

— Первый раз слышу, чтобы на автомобильном мосту стояла охрана и никого не пускали.

— Почему не пускают, пускают. Только на меня ориентировка, схватят сразу.

— Так ты в розыске!? И за что?

Андрей замолчал, ничего не ответив. Да, попал я, приютил уголовника. Уже темнеет, надо на ночёвку устраиваться. Что же, мне ночь не спать, держа наготове оружие? А отправить его восвояси нехорошо будет. Ладно, лезть в душу не буду, захочет — расскажет. Поставил котелок прямо на угли, я подогрел чай, жирновата тушёнка. Предложил Андрею, он не отказался. Пили молча, только он иногда бросал на меня быстрый взгляд и снова опускал глаза вниз. Потом не выдержал и спросил:

— Валер, это точно, что сейчас тысяча девятьсот восемьдесят восьмой год?

— Во всяком случае, с утра был именно этот такой.

— Значит, когда ударила молния, меня перенесло на двадцать лет назад.... В голове не укладывается...

— Вот-вот, и я о том. Тем более, никаких доказательств у тебя нет. Похоже, дело как раз в голове, — я продолжал гнуть свою линию неверия в перенос. Пусть сам начнёт рассказывать.

— Я тоже не верю, что это случилось, но допустить такое могу. Тогда тебе могу кое-что рассказать, чтобы ты поверил.

— В сказку? Чтобы ты не поведал, проверить невозможно. У тебя же нет с собой смартфона с выходом в интернет, — рискнул я проверить, знакомы ему эти понятия или нет.

Мои последние слова повергли его в ступор. Он уставился на меня с удивлением. Потом взял приёмник и стал крутить настройку, ища волну с новостями. Я взглянул на часы и сказал ему:

— До новостей две минуты, ״Маяк״ на двести пятидесяти метрах на средних волнах.

Ничего мне не ответил, только прибавил громкость. Я же подошёл к палатке и стал устраивать постель, пока совсем не стемнело. Места для двоих будет впритык, но не оставлять же его на улице. Стал надувать матрас, когда услышал позывные радиостанции. Но не стал возвращаться, пусть один слушает. Закончил с приготовлениями и выбрался наружу. По радио опять звучала музыка. Андрей взял банку консервов и разглядывает донышко, там, где выдавлена дата изготовления. Увидев меня, отложил её на место.

— У меня нет таких доказательств из моего года, как у тебя, — и он показал рукой на приёмник и банку. — Но я действительно оттуда.

Я ничего не ответил, только молча пожал плечами. Тот продолжил:

— Откуда тебе известно про интернет и мобильную связь?

— Я с детства читаю не только ״Мурзилку״ и ״Крокодил״. Могу и про полёт на Марс рассказать. Если ты действительно не выдумываешь, то скажи, нашли космонавты там разумную жизнь, или только развалины?

— Никто на Марс ещё не летал.

— Ни за что не поверю! Через двенадцать лет после старта первой ракеты, на Луну уже высадились люди. А тут прошло, как ты говоришь, столько лет, но до сих пор на Марс не полетели?

— Полетели американцы, но их корабль куда-то пропал на подлёте. Потом наши через пять лет отправились, но тоже пропали. После этого два раза запускали автоматы, но они ничего не нашли, стало. Летают только на орбиту Земли.

— Ладно, мы не летаем, а с нами инопланетяне установили уже связь?

— Нет никаких инопланетян, это всё выдумки.

— Да? А у нас показывают столько контактёров с ними, словно каждый пятый землянин с ними общался и даже летал на их корабле. И это все твои доказательства? Такое любой школьник выдумает. Как там Китай поживает?

— Вымирает.

— То есть, как вымирает?!

— Ты когда-нибудь слышал о ГМО?

Двадцать восьмая глава.

— ГМО? Нет, не помню. А должен?

— Ну, если принять как данность, что сейчас тот год, то можешь и не знать. Но если ты читал не только ״Мурзилку״ и ״Крокодил״, то мог бы и слышать. А вообще, это Генетически Модифицированный Организм. Чтобы было ещё понятнее, методом генной инженерии изменяют генотип. К примеру, ешь лук, а он на вкус как яблоко.

— Зачем? Чем плохи эти продукты сами по себе?

— Ничем. Это к тому, как можно изменить внутреннее содержание, а форму оставить прежней.

— А зачем менять и какое оно отношение имеет к вымиранию Китая? И причём тут ты?

— Как всегда бывает, задумано было с хорошей целью. Чтобы колорадский жук не ел картошку, растения были невосприимчивы к различным болезням. Одним словом, чтобы повысить урожайность и снизить потери. Заодно можно придавать дополнительные полезные свойства...

— Разве это плохо?

— Забыл, куда ведёт дорога, вымощенная благими намерениями? Так и в этом случае. И её, как всегда, проложили американцы. Вначале для себя, чтобы увеличить производство сельхоз культур, а потом, когда узнали про все свойства, стали насаждать по всему миру. В основном, конечно, подсылать своеобразного троянского коня своим противникам и конкурентам.

— Что за свойства?

— Их несколько. Семена, генетически изменённые, дают отличный урожай. Но фермеры обязаны каждый год покупать семена, а не использовать для этого часть собранного урожая. Многие решили не тратиться на покупку семян, а засеяли теми, что собрали. Снова получили богатый урожай и плюнули на требования закупать посевной материал. На третий год ничего не взошло. До сильного голода не дошло, сумели продержаться, но паника была. И это не в одной стране. Бросились покупать, а там цена выросла вдвое. Ничего не оставалось делать, как согласиться.

— Из-за хлеба такая паника?

— Хлеб, это только одна и не самая главная часть. Большая часть идёт на корм скоту и птице. Вот там-то и была паника настоящая, когда стали забивать и пускать под нож почти половину поголовья. Цены на мясо сразу упали, что привело к разорению многих фермеров и опять же к волнениям.

— Почему не вернулись к обычным семенам?

— Где их столько набрать? Да и с годами оно утратило былую всхожесть. А те семена, которые имелись в профильных институтах, на рынок не идут, это фонды. Чтобы вырастить требуемый объём, нужно много лет.

— Это только хлебное зерно?

— Нет. Кукуруза, если вырастала, то без початков, горох без стручков. И так далее. Но к ежегодной покупке семян можно привыкнуть, но дальше пошло непредсказуемо. А может, так было задумано. Куры, питавшиеся кормом из ГМО, несли яйца, из которых не вылуплялись цыплята. Потом выяснилось, что и остальной скот стал бесплоден. Не сразу связали это с модифицированными кормами. Прошло несколько лет. Поголовье стало стремительно уменьшаться. Зачем держать столько живности, если она не может дать потомство, а только потребляет корма. Всё острее чувствовался дефицит продовольствия. И тут уже во всём мире забили настоящую тревогу.

— Нашли выход?

— Он был известен с самого начала. Вернуться к обычным семенам и живности, не употреблявшим корма, выращенные по новой технологии.

— Значит, всё нормализовалось?

— Как бы ни так! Исходного материала было катастрофически мало. За него начались даже вооружённые схватки. По странам рыскали специальные отряды, выискивая территории, где вели сельское хозяйство без новых технологий. А когда выяснилось, что и у людей произошли генетические изменения, то мир вообще съехал с катушек.

— Что именно изменилось?

— То, что и у животных. Нарушилась репродуктивная функция организма. Но у людей произошло это гораздо позже. Сказалось то, что животные и птица ест преимущественно только однообразный корм, а человек употребляет более разнообразную пищу, и она не всегда выращена с применением ГМО.

— Что-то у тебя мрачная картина нарисовалась. Как может за несколько лет поставить весь мир на грань вымирания одна страна, даже если это США? Они, что, самоубийцы?

— Ты прав, одной стране это не под силу. Нашлись последователи и в других странах. Думаю, что они объединены в одну сеть или организацию. Такое нельзя провернуть без единого руководства.

— Значит, из-за этого Китай стал вымирать?

— А из-за чего же? Вот, только я сомневаюсь, что в этом козни только американцев. Думаю, что когда китайские руководители узнали об этом побочном эффекте, то они пошли на сознательное внедрение всё модифицированной линейки в продовольственную цепь. Другого действенного способа ограничить рост населения не нашлось.

— Погоди, у них же существует программа: ״Одна семья — один ребёнок״.

— А толку. В сельской местности, где живёт большинство населения, этот норматив почти не соблюдался. Иначе, в старости, родители окажутся на грани голодной смерти, так, как в стране пенсионного обеспечения не существует. Содержание родителей возложено на детей. Доходы в Китае и так, самые маленькие в мире, а тут одна семья должна содержать три, свою и обоих супругов.

— Так у них народу больше миллиарда, сразу и не заметят падения прироста.

— Тут наложилось два фактора. Голод, который свёл в могилу за три года почти сто миллионов. И обычная смертность, которая превысила рождаемость в пять раз. В итоге, в Китае сейчас живёт всего шестьсот миллионов.

Я даже присвистнул от удивления. Не месту вспомнилась шутка, про то, что как их всех закапывать. И это без ядерной войны и за счёт самих вымирающих стран. План, что ни говори, идеальный. Интересно, какая умная голова до этого додумалась?

— А другие страны, Индия, например?

— Она обогнала Китай по населению, там рождаемость хотя и ограничивали, но в основном хирургическими методами. И у большинства крестьян не было денег на покупку чудо — семян, да и урожаи там в долине Ганга хорошие и без них. Её вечный враг — Пакистан, пострадал сильно. Чем Индия не преминула воспользоваться и восстановила полный контроль над спорными территориями.

— Мрачная картина вырисовывается, такое просто не придумаешь. Неужели никто в мире не спросил с американцев за это?

— Пытались. Но как телёнок может бодаться с дубом?

— Ну а сами США, разве не пострадали от этого?

— Там этот процесс был контролируемым и выборочным. Продукты с ГМО поставлялись преимущественно в те супермаркеты, в которых по социальным картам отоваривались преимущественно негры. Целые поколения нигде не работающих, ведущих праздный и преступный образ жизни, тяжёлой гирей висели на шее Америки. Вот они и стали подопытными кроликами нового генетического оружия. Но это потом выяснилось, а вначале, действительно хотели добиться повышения урожайности.

— Попробую догадаться. Вояки, узнав о таком побочном эффекте, засекретили данные и взяли дальнейшее использование под свой контроль?

— Не знаю, вояки или АНБ, но нигде открыто не сообщалось о грозящей опасности. Но я бы не стал сваливать всё на Штаты. Верные союзники обрадовались такой возможностью и стали решать свои проблемы.

— М...да. Надеюсь, нашу страну это затронуло в меньшей степени?

— Статистика засекречена. Но нас уверяют, что ״ситуация под контролем״, ״семенной фонд сохранён в первозданности״, ״угрозы вырождения советского народа нет״...

— Какого народа?!

— Советского, какого же ещё...

Да, тут я едва не прокололся раньше времени. Раз есть такой народ, значит, и существует Советская власть, и СССР, как её держатель. Плохо это или хорошо? А кто его знает. Неизвестно, какого типа режим там установился. Во всяком случае, не либеральней нынешнего, раз на мостах проверяют документы.

Двадцать девятая глава.

Калугин раздражённый ходил взад-вперёд по кабинету, ожидая прибытия с докладом виновников сегодняшнего провала. Карандаш, который был у него в руке, когда он встал из-за стола, мелкими обломками валялся на ковре. Когда ему сообщили, что в результате эксперимента, удалось добиться некоторых результатов, то он никак не предполагал, что этот результат из тех, что хуже не придумаешь.

Услышав стук в дверь, он остановился и обернулся. Открылась дверь и дежурный помощник доложил, что вызванные сотрудники прибыли и, не дожидаясь ответа, распахнул дверь и посторонился, тем самым приглашая их войти. В кабинет вошли трое руководителей служб. Устроившись в конце длинного стола, они ждали, кому прикажут докладывать первым.

Председатель КГБ обвёл присутствующих тяжёлым взглядом и обратился к Руководителю Седьмого управления с неожиданным для этой ситуации, вопросом:

— Где Доронин?

Вскочивший генерал, ответил без заминки:

— В данный момент проводятся розыскные мероприятия. К этой минуте его местонахождение ещё не установлено.

— Как тогда вы сможете найти уже двоих, если в отношении одного не продвинулись ни на шаг? — приземлил генерала Председатель.

— Приложим все усилия, товарищ генерал.

— Прилагайте, прилагайте.... Так, доложите по существу сегодняшнего происшествия на точке предполагаемого переноса, — обратился он к Начальнику Оперативно-технического управления.

Полковник Абрикосов, встал из-за стола и раскрыл перед собой папку с документами. Надел очки и не вчитываясь в текст, только бросая изредка вниз, короткие взгляды для уточнения цифр, стал докладывать.

— На объекте ״П״, проводились исследования по программе ״Хронос״. Научной группе было задание доказать научными методами невозможность перемещения живых биологических организмов, методом молекулярного переноса из одного места или времени в другое. Этой группе приходилось в своё время опровергать инструментальными методами, так называемых ״экстрасенсов״. В эксперименте участвовали две собаки из нашей лаборатории. Одна погибла, видимо по причине перегрева крови от электромагнитной индукции. Вторая исчезла. Высказывались предположения, что она смогла убежать из бункера. Но, по общему мнению, собаку унесло потоком высокоэнергетических частиц, вырабатываемых пульсирующим резонатором с положительной составляющей. В связи с расходованием опытного материала, было решено приостановить эксперимент до получения нового. Но их поступление ожидалось не ранее завтрашнего дня.

— Что, нельзя было достать собак на месте, вместо того, чтобы терять сутки? — тихим голосом, но с металлом в нём, спросил Калугин.

— Была такая идея, но её отвергли по причине чистоты эксперимента. Врачи, предварительно должны были бы обследовать животное, но с нами не было соответствующего оборудования. Некоторые энтузиасты решили вместо животного использовать для этого случайного прохожего.

— Кто такой?

— Да тракторист местный какой-то. У его мопеда спустило колесо, когда ехал к родне. Увидел нас и попросил насос. А майор Митрофанов решил привлечь его. Но тот отказался по причине малограмотности и уехал, а мы не стали настаивать. А потом, примерно через полчаса, когда стали экспериментировать с отрицательной составляющей, из бункера выскочил мокрый полуголый мужик.

— Значит, его одежда осталась в низу? И что в карманах?

— Не было никакой одежды, товарищ генерал. Мы там всё обыскали, вдруг уронил что. Но только мокрые следы босых ног и кусок пенопласта. Но этой воды раньше там не было, техника безопасности соблюдается неукоснительно.

-Так. Вы можете сейчас категорически утверждать, что этот неизвестный не мог ниоткуда взяться, кроме как из другого места или времени? Из донесения этого не следует.

Докладчик ответил не сразу, стал машинально перебирать бумаги в папке, словно ища единственно нужный лист. Потом выпрямился, даже не вглядываясь в документы, произнёс:

— Товарищ генерал. Проанализировав все обстоятельства проводимых опытов, и опросив участников, мы пришли к выводу, что имеем два успешных результата. Это исчезнувшая собака и появившийся мужчина. Мы допускаем, что конечный пункт прибытия животного и начальный убытия человека, совпадают. Иными словами, собака осталась в том месте, откуда появился неизвестный.

— Вам должно быть известно, что для подтверждения ваших выводов, не хватает одной мелочи, того самого, который появился и стремительно исчез. А все эти записи с формулами и цифрами, — Калугин кивнул головой на папку. — Яйца выеденного не стоят.... Как мог один, как вы говорите, мокрый и полуголый, пешком уйти от взвода сотрудников на автотехнике?

— Никто не был готов к тому, что ниоткуда может появиться некто. Как таковой, охраны было два человека, но и они смотрели, главным образом, за оборудованием и техникой. Поэтому, сразу и не поняли, кто это за человек, и что он здесь делает. А когда из бункера выбежали учёные и стали расспрашивать, куда он делся, только потом поняли, что это результат проводимого эксперимента. Трое бросились за ним в лесопосадку и, не обнаружив беглеца, вернулись. Только потом решили догонять на автомобилях, одновременно доложив о происшествии в Управление. Своими силами беглеца найти не удалось. Произвели досмотр всего проходящего автотранспорта и опрос водителей и пассажиров. Прибывшие сотрудники из Седьмого управления со служебными собаками также не нашли его. В данный момент, розыскные мероприятия продолжаются в сотрудничестве с органами МВД.

Калугин дослушал доклад и задумался. В том, что сбежал ниоткуда появившийся человек, в этом и его вина. Он не смог напрямую сказать руководителю Управления, что возможно такое развитие событий. Проверялась возможность перемещения из бункера куда-то, но никак, не в обратном направлении. Можно признать доказанным факт перемещения в пространстве, а может, и во времени. А потеря такого ценного объекта, это удар по его самолюбию. Теперь очень важно не допустить контакта с посторонним, кем бы он ни был.

— Эксперимент продолжать, с учётом полученных результатов. Охрану и секретность обеспечить на необходимом уровне. Беглец должен быть пойман к исходу завтрашних суток. Полуголый, он по любому будет стремиться выйти на контакт с местным населением. В таком случае, его обнаружение неизбежно. Причину его розыска придумали?

— Так точно! — ответил начальник Седьмого управления. — Указали, что это разыскиваемый маньяк — убийца. Правда, возникают вопросы отсутствия фото, только невнятные описания. Никто толком его не разглядел, всех смутил его почти голый вид.

— Среди сотрудников были женщины?

— Нет, но ...

— Не оправдание. После задержания, не вести с ним никакие разговоры, изолировать от всех и доставить сюда незамедлительно. Всех, кто из посторонних имел с ним контакт, также задержать и доставить в Москву. Совещание закончено.

Когда вызванные разошлись, генерал стал вчитываться в бумаги, которые оставил полковник. Таблицы с цифрами и формулами ничего ему сказать не могли, пусть с ними работают специалисты. Пусть сделают главный вывод — откуда прибыл пришелец? Из прошлого или из будущего? Если из прошлого, то практического он интереса уже не представляет, только научный, ему он не нужен, пусть учёные его забирают. А если из будущего, даже малоудалённого от сегодняшнего дня, то ему цены нет. Тогда Доронин потерял свою ценность и его можно списать. Надо будет, как только поймают новичка, отдать соответствующее распоряжение.

Тридцатая глава.

— Ладно, Андрей. Чувствую, что это длинная история. Давай, завтра продолжим разговор, а сейчас пора отдыхать.

— Я не против, сам с трудом зевоту сдерживаю.

— Вот и ладненько. Костёр почти догорел, можно не заливать. Вот, только разворошу угли, чтобы быстрее погасли. Я там постелил тебе слева.

Пока он устраивался в палатке, я смотрел на гаснущие угли и размышлял. В своём времени о таких проблемах и не слышал. Хотя, провалился сюда из года, который наступил гораздо позже. Тут только два варианта. Или история изменилась, или у нас с ним разные миры. Во втором случае, ничего поправить невозможно, да и в первом тоже.

Отсюда надо уходить как можно быстрее, сразу после завтрака. Если комитетчики поняли, что новичок появился ниоткуда, то землю будут рыть, чтобы вернуть результат своих трудов. Заодно попытаются повторить опыт. Не думаю, что им повезёт во второй раз. Тут совпало по времени два фактора: гроза в будущем и эксперимент в настоящем. Им удастся только ещё отправить в неизвестность свору собак, даже какого-нибудь ״добровольца״, которым мог оказаться и я.

Для начала, переберёмся подальше отсюда на место, где я оставил своё снаряжение и оружие. С утра начнут искать и перекроют дороги. А вообще, нужно быстрее переправить его ко мне в Красногорск, но как? На мопеде вдвоём не проедем. Даже до первого лагеря придётся как-то добираться. Катить его в руках всю дорогу?

Идеальный вариант, это достать машину. Угнать без ключей не сумею, значит придётся захватывать, а это уже другая статья. Хотя, их на мне и так, как на собаке блох. Вскоре стали слипаться глаза, я полез в палатку и сразу уснул, сказался суматошный день.

Проснулся от запаха дыма. Не сразу понял, что происходит, а потом догадался, Андрей разжёг костёр. И точно, тот сидел у костра и ждал, когда закипит вода в котелке. Поздоровавшись, я побежал умываться. К моему возвращению, котелок с чаем уже был отодвинут в сторону, а на углях стояли открытые банки с консервами.

— Здорово у тебя получается, — похвалил я Андрея. — Где научился?

— Жизнь заставила.

Когда завтракали, тот неожиданно спросил:

— Так, это правда, что сейчас восемьдесят восьмой год?

— Что толку мне тебе ещё раз отвечать, если ты мне не поверишь без доказательств. Хотя, вот мелочь, можешь посмотреть, какие у нас ходят деньги. Или, ты думаешь, что я специально их приготовил, потом ждал, когда ты выскочишь и побежишь голяком. А все остальные люди, просто массовка. Этакие съёмки передачи ״Розыгрыш״.

Он внимательно просмотрел их, а заодно и бумажные. Возвращая, ответил, что у них точно такие деньги, только на монетах другие даты.

— Тогда, я сам имею право спросить у тебя доказательства, что ты из другого года. Иначе, это просто набор вымыслов, которые нельзя проверить, а значит, и проверить.

— Ты сам видишь, что ничего материального, кроме трусов, у меня нет и взять их из воздуха я не сумею.

Я не успел ответить, как вдруг в небе послышался громкий рокот вертолёта. Андрей начал вертеть головой, пытаясь понять, откуда он приближается. Тут и к бабке ходить не надо, это ищут беглеца. Мельком глянул на костёр. Прогорел и даже не дымит.

— Быстро под дерево! — и подавая пример, бросился туда первый. Андрей не стал себя уговаривать и последовал за мной. Самого вертолёта увидеть не удалось, он пролетел где-то сзади.

— Андрей, нет времени на пикировки, договорим, когда время будет! Быстро сворачиваем лагерь и уходим отсюда!

— Чего ты решил, что это меня ищут? Мало ли зачем летают...

— Хорошо, если бы так оказалось. Но ты очень ценная птица, и будут искать всё равно, пока не надоест.

Собрались быстро. Навьючили всё на мопед и по очереди вели его в руках. Только на подъёмах и при переправе через ручьи, я заводил его, и мотор вытягивал сам себя. Дорого избегали, чтобы нас никто не увидел. А сыскарям не составит труда, сложить дважды-два, увязав по приметам меня с мопедом и неизвестного. Пару раз видели вертолёты, но они пролетали далеко в стороне. Похоже, это не по наши души, так, как над лесом не кружили и галсами не ходили, а летели в одном направлении. Возможно, здесь стоит воинская часть, а лётчики совершают свои плановые полёты. На место, где у меня оставлена нычка с оружием и припасами, пришли засветло. Оборудовали стоянку и принялись за ужин.

— Валер, а почему мы пришли именно сюда?— спросил Андрей, оглядывая ничем не примечательные окрестности.

— Был пару раз здесь. Даже некоторые припасы припрятаны неподалёку.

— А дальше, куда пойдём?

— Если правда, всё что ты сказал ...

— Ну, опять заладил, чем мне тебе доказать?

— Не перебивай. Если всё так и есть на самом деле, то тебе некуда идти. Кстати, а ты сам, откуда?

— Из Москвы, в Текстильщиках живу ...жил.

— Да ну? А где именно?

— На Грайвороновской. А что?

— На Саратовской у нас сидел отдел, часто приходилось там бывать.

— Да, это рядом. Надо же....А я работал на Щукинской, в институте микробиологии.

— Значит, и ты приложил руку к этой заразе?

— Нет, у меня было другое направление. Но потом оно пересеклось с последствиями, которое оказывает ГМО на микроорганизмы. Но то, что это пагубно и для высших организмов, стало известно много позже. И то почти случайно. Как было с той же виагрой, чьи побочные последствия превратили в очень даже полезные, но совсем для другой части тела, — с усмешкой закончил Андрей.

— Вечер воспоминаний, это, конечно, хорошо, но надо решить, как дальше быть, не в палатке же останешься жить.

— Даже не знаю.... Если сейчас, действительно, прошлое, то дома мне делать нечего. Даже не знаю, есть ли там я, которому, сейчас десять лет. И как родители отнесутся к моему появлению?

— Это и для меня загадка.... Сделаем так. Для начала нужно добраться до Красногорска, где я снимаю квартиру. А потом будем думать, что делать дальше.

— На мопеде, что ли, будем ехать или в руках поведём?

— Я понимаю, твою иронию. Но есть один вариант, который нужно испробовать. В километре отсюда стоит деревня, через которую проходит дорога, ведущая на Козельск. Так, на перекладных можно добраться, до Калуги. А там, электричкой, или автобусом до Москвы. Правда, есть одна засада, при покупке билета требуют паспорт. Как вариант, можно попытаться доехать на попутках.

— С мопедом, мало кто согласится подбросить.

— А я и не буду напрашиваться. Буду ехать следом, чтобы, если что, помочь.

— Тебе виднее, я в нынешних реалиях не разбираюсь.

— Тогда давай устраиваться на ночёвку, а с восходом выдвигаемся к трассе.

Проснулись затемно, по-быстрому собравшись, мы двинулись по краю просеки ЛЭП, к деревне. Речку пересекали вброд, раздевшись по пояс, благо вода была тёплая. Слева была деревня, которая уже просыпалась. Обошли её стороной, чтобы не вызывать лишнего любопытства. За дорогой было поле, где мне пришлось обстрелять погнавшихся милиционеров. Вправо трасса шла через лес и реку. Слева виднелась деревня, но дорога проходила не через неё, а в стороне. И на повороте, стояло строение, которое служило остановкой. Решили идти туда и ждать автобуса там.

Судя по расписанию, первый автобус должен быть буквально через десять минут. Нам здорово повезло, потому, что следующий будет только через два часа. Я дал Андрею двадцать рублей разными купюрами и больше рубля мелочью. Сам же, поскорее убрался за деревья, чтобы меня не заметили. И вовремя. Дорога здесь была прямая, как стрела и меня могут увидеть издалека. Повезло ещё, что метрах в трёхстах был небольшой перепад, и я успел спрятаться, как через минуту подъехал ПАЗик.

В нём сидело несколько человек, в основном пожилые женщины. Похоже, ехали на рынок. Кондуктора не было, и Андрей отдал деньги водителю. Больше никто здесь не садился и не сходил. Когда автобус въехал в лес, я отправился следом. Буду держаться всё время сзади, страховать. До Козельска доехали быстро, только четыре раза останавливался автобус, подбирая пассажиров.

Автостанция была там же, где и вокзал. Народу набралось на площади порядочно, вероятно ждали первый поезд. Дежурный милиционер стоял возле входа в вокзал, но документы не спрашивал. Он то, сразу определит в Андрее чужака и захочет узнать, кто он. Как мы и договаривались, Андрей сошёл с автобуса и пошёл к торговым рядам, к которому устремилось большинство пассажиров с автобуса, неся мешки и сумки. Андрей даже помог одной бабусе тащить здоровую сумку, взявшись за вторую ручку. Потом помогал ей выкладывать на прилавок, банки и пакеты с чем-то молочным.

Итогом этой помощи стало то, что бабка пошла и купила ему билет на поезд до Сухиничей. Об этом он мне успел сказать почти на ходу, торопясь вместе с толпой к прибывающему составу. Дождался, когда он тронулся, и я поехал в том же направлении, только по асфальту.

Тридцать первая глава.

Как выяснилось, расписание было составлено так, чтобы пассажиры успевали пересесть из одного поезда, на другой. Когда я приехал вслед за Андреем, на соседний путь ожидался проходящий пригородный поезд до Калуги. Но перед ним, буквально через пять минут, должен появиться пассажирский до Москвы. Стоит он всего две минуты. Об этом мне сообщил Андрей, успевший всё разузнать. Был соблазн купить билет до столицы. Постоит в Калуге, пока сменят локомотив, а дальше без остановок. Но здесь могут и при посадке в вагон проверить документы.

Так, что, пришлось с сожалением посмотреть прибытие и отправление этого поезда. К этому времени, на руках у нас были билеты до Калуги. Я не оговорился. Мне повезло увидеть, что в ожидании электрички стоит парень с мопедом. Заинтересовавшись, я подошёл узнать, не собирается ли он с ним садиться в вагон. Оказывается, мопед можно провозить в тамбуре, купив для него второй билет.

Оставив Андрея сторожить технику, я пошёл за ними. Ввиду большого количества желающих уехать, документы особо не требовали. Достаточно было просто назвать фамилию. Вернулся с билетами и обговорил с Андреем дальнейшие действия. Доедем до Калуги. Потом он, взяв билет до Москвы, сойдёт в Апрелевке. Оттуда на частнике поедет в Одинцово, далее в Строгино, а потом уже и в Красногорск.

Дал ему дубликат ключа, вдруг, доберётся раньше меня. Я же, сойдя в Калуге, сразу проеду своим ходом до следующей остановки. И только там снова сяду на электричку.

Ехали без трудностей, даже контролёров не было. В Калуге выяснилось, что я не успею доехать до следующей станции, так как электричка скоро отходит, а следующая будет почти через два часа. Пришлось рискнуть и сесть на поезд здесь. И правильно сделал. Там платформа была низкая и не представляю, как бы я залазил в вагон с мопедом.

Сошли в Апрелевке, и через полтора часа я уже был ״дома״, а ещё через час прибыл и Андрей. Довольно быстро он определил, что это не моя квартира. Пришлось соврать, про конфликт с родителями после развода, поэтому и снял жильё здесь. Он придирчиво осмотрел всю квартиру и согласился, что теперь окончательно убедился в том, что он в прошлом.

Сбегал в магазин, купить свежих продуктов и бутылку ״Изабеллы״, отметить прибытие и чтобы спокойно обсудить, что же делать дальше. А главное, мне хотелось узнать о его времени всё.

Когда я вернулся, то увидел Андрея, уставившегося в телевизор.

— Как ты можешь смотреть без пульта и тем более не цветной?

— Зачем пульт, если всего три программы? Так вообще облениться можно.

— Кое в чём ты прав. У нас тоже раньше был похожий телик, и ничего, жили как все.

Выпили по паре рюмок за ужином и больше стало не до вина, так увлеклись разговором. Нет, оно было нормальное, молдавского разлива. Это вскоре начнут продавать всякую гадость под заманчивыми названиями. А может и не начнут, последовательность событий сбилась с прежнего пути. Сама беседа свелась к политической и экономической обстановке в мире и стране, по состоянию на две тысячи восьмой год. Вкратце описание выглядит следующим образом:

— Советский Союз существует, а количество соцстран уменьшилось. Но этому нашлось простое объяснение. В СССР на правах союзных республик вошла Монголия, Болгария и Северная Корея. Статус ״Свободно присоединившегося государства״ получила Республика Куба. Нас уже перестала волновать проблема с голосованием в ООН. Всё равно, мы окажемся в меньшинстве. А не выгодные нам решения, мы заблокируем своим правом ״вето״. Во многом это стало следствием того, что наша страна пересмотрела политику безвозмездной помощи всяким режимам, только на том основании, что они провозгласили ״некапиталистический путь развития״.

— ЮАР по-прежнему является государством проводящим политику жёсткого апартеида, но СССР установил с ней дипломатические отношения, чем вызвал вой недовольства сопредельных государств, Анголы и Мозамбика. Нельсон Мандела тихо ״почил в бозе״ на острове, где отбывал тюремный срок.

— Китай, как уже говорилось, потерял половину населения и больше ничем не прославился. Умерил свой воинственный пыл и тихо варится в своём котле, выпуская на внешний рынок свои традиционные товары: термоса, фонарики, кеды, пуховики и всякий прочий текстиль. Иностранные компании разместили там только такие производства, на закрытии которых в своих странах настаивали ״зелёные״. Гонконг, юридически перешедший Китаю, продолжает жить, как и жил.

— Так называемые при мне, ״молодые драконы״, страны Юго-Восточной Азии, не стали таковыми. Прирост населения у них застыл на месте. Инвестиции в промышленное производство в мире, не получили своё развитие, так, как при не растущем населении, спрос не увеличился на столько, чтобы с ним не справилось имеющееся производство. Первые попытки некоторых владельцев перенести предприятия в Азию, мотивировав своим правительствам эти планы низкой зарплатой местных рабочих и тем самым снижением цены на товары, были восприняты благосклонно, если не сказать восторженно. Но потом натолкнулись на мощнейшее протестное движение трудящихся в этих странах. Их профсоюзные лидеры, расписали такую апокалиптическую картину будущего своих стран, с умершим производством, массовой безработицей, обнищанием народа и пришедших в упадок промышленных городах, что на улицы вышли миллионы. Уверен, что моя ״шпаргалка״ здесь сыграла основную роль. Президенты и партии, активно восхвалявшие планы глав корпораций, потерпели сокрушительные поражения на прошедших в тот период выборах. Только японские власти проявили твёрдость характера и перенесли в Южную Корею сборку устаревших моделей автомобилей и производство различной радиоэлектроники.

— Никаких ״бархатных״ и всяких других революций в соцстранах не произошло. Генерал Ярузельский разогнал ״Солидарность״ и снова упёк за решётку Валенсу с соратниками. Остальные разбежались по Европе, рассчитывая на поддержку Запада. Но ему было не до них. В остальных государствах соцлагеря протестные движения были задавлены в зародыше. В этих странах прошли выборы, где без революционных потрясений сменились их руководители, десятилетия, стоявшие у руля. Народ воспрял духом и больше не помышлял о ״демократических преобразованиях״ идущих снизу.

— У нас, же, перемены были не менее грандиозные. Созданы две новые партии, ״Народная״ и ״Трудовая״. Первой руководит Юрий Черниченко, который стал широко известен народу, как ведущий программы ״Сельский час״. Помниться, я даже звонил ему пару раз, накануне первых выборов Народных депутатов, благо в то время узнать домашний телефон было очень просто, стоило лишь набрать номер справочной. А вечером, накануне голосования, расклеил в своём дворе листовки, которые написал цветными фломастерами, призывая голосовать за его и Ельцина. Второй партией руководит Николай Травкин, тоже известный, как строитель из Подмосковья, Герой Социалистического труда. Что характерно, они оба в моё время тоже руководили партиями, один Крестьянской, а другой Демократической. Здесь же, эти партии вели настоящую конструктивную критику и предлагали наиболее справедливые законы и действия. Их однопартийцы становились министрами и на деле доказывали, что слова не расходятся с делами.

— В экономике произошли действительно позитивные перемены. В первую очередь, появились в нормальном достатке продукты. И не только из-за возросшего производства. Просто снизили потери, начиная от поля, и заканчивая базами. Перестали закупать зерно за границей, которое шло преимущественно на производство корма для скота или отправлялось в ״дружественные страны״. Об этом прямо свидетельствует то, что в сопоставимых цифрах, населения и сбора зерновых СССР, к примеру, 1986 и 1996 годов, сбор был одинаков, но разница по факту колоссальная. Из собранного в первую дату четверть пропала, а в другую, не досчитались только два процента. Мяса произвели вдвое больше, чем десять лет назад, и не только его. В общем, народ забыл про талоны и очереди за колбасой. Подобные преобразования происходили и в промышленности, особенно в производстве товаров народного потребления. Пресловутые джинсы и видеомагнитофоны мировых брендов, делались на отечественных предприятиях при жёстком контроле иностранных компаний, которые дрались за право разместить свои производства в нашей стране. К слову, ״Макдональдсы״ у нас так и не появились.

В общем, не жизнь, а сказка. Они обычно заканчиваются словами: ״И стали они жить-поживать, и добра наживать״. Но дальше уже пошло тоже как в сказке, то есть, чем дальше, тем страшнее.

ПРОДА.

Тридцать вторая глава.

Пятые сутки продолжались безрезультатные поиски сбежавшего пришельца. А на месте непонятно как удавшегося эксперимента, произошли большие перемены. Поворот с дороги и на сто метров вокруг бункера закрыли деревянным щитовым забором с железными воротами. Позднее намечено огородить бетонными плитами. Оперативно привезли трансформатор и запитали его от высоковольтной линии, проходящей вдоль лесопосадки. Теперь не нужно гонять генератор, тем более, его мощности не хватило бы, чтобы удовлетворить все потребности. По периметру установили прожектора, которыми осветили не только внутреннюю территорию, но и подступы к научной площадке, как стали именовать это место экспериментаторы.

Загородили большой вольер, в котором разместились клетки с животными, теперь недостатка в них не будет. В ближайшей воинской части, в помещении гауптвахты, всё готово для содержания нескольких человек, без роду и племени, которых доставили из одного приёмника-распределителя. Их проверили на наличие проблем с сердцем. Двоих пришлось отправить, а трое остались, пребывая в неведении, для чего их так досконально проверяли врачи.

Когда проверяли их биографии, выяснилась поразительная картина: большинство бомжей не какие-то потомственные алкаши и тунеядцы, а люди с высшим или средним образованием. Разными путями они оказались в своём нынешнем положении. Многие ушли из семей после разводов, и дошли до ручки. Если они срочно понадобятся, то их доставят на закреплённом за группой вертолёте. Стоит он в вертолётном полку в получасовой готовности.

Эксперименты не проводились только на следующий день, после появления ниоткуда человека. Досконально всё проверив и проанализировав, учёные пришли к выводу, что перенос биологического объекта состоялся. Но один удавшийся эксперимент не считается доказательством теории, нужно получить ещё несколько положительных результатов.

Доставили ещё два комплекта аппаратуры, взамен сгоревшей, и продолжили опыты. Удалось повторить отправку в никуда нескольких живых организмов, от крысы до собаки. Сегодня настала очередь примата, а точнее, макаки-резус. И здесь удалось добиться положительного результата. А сейчас в столовой, выполнявшая функцию конференц-зала, развернулся жаркий спор, на счёт того, что надо довести дело до логического конца, то есть, нужно отправить за черту человека.

Учёные, привыкшие работать с животными, не смогли заставить себя провести подобную процедуры к себе подобным. То, что предыдущие живые объекты исчезали, ещё не давало гарантии, что они остались живы, а не распались на атомы. Оппоненты настаивали на примере того парня, который появился из-ниоткуда и довольно резво от них сбежал.

Остановились на том, чтобы провести одновременно двойной эксперимент. Одним словом, отправить связанного кролика туда, и тут же запустить обратный процесс. И вот белый и пушистый кролик с красными глазами сидит на площадке и грызёт морковку. В бункере собралось столько народу, что пришлось часть из них прогнать, чтобы не отвлекали. Когда конденсаторы набрали достаточный заряд, руководитель лично щёлкнул рубильником. Спустя полсекунды кролик исчез. Тут же линию переключили на второй комплект конденсаторов и перебросили рубильник. Щелчок тумблера, снова запахло озоном и на прежнем месте появился тот же кролик, но уже без морковки. Уши прижаты к голове и испуг в глазах. Потом он встрепенулся, из-под куцего хвоста покатились чёрные горошины, и стал озираться в поисках корма. Один из лаборантов протянул ему оранжевое лакомство, и тот впился в него зубами.

Раздались аплодисменты. Кто-то предложил качать руководителя, но тут же одумался, было слишком тесно. Вернулись в столовую и стали горячо обсуждать результат успешного эксперимента. Включили запись и на мониторе просмотрели весь процесс исчезновения и появления кролика. Сверили записи всех параметров аппаратуры с соотношением массы биологических объектов. Потом руководитель ушёл в КУНГ с радиостанцией докладывать результат и чтобы получить ״добро״ на опыт с человеком.

Попросили подождать, такая просьба требует взвешенного решения и соблюдения маломальской формальности. Ждать пришлось почти час. Ответ дали положительный, но ответственность возложили на руководителя. Хотя она и так на нём была на всё время опытов. Полковник Абрикосов тут же связался с вертолётным полком и затребовал одного из троих бомжей.

— Так, товарищи, всем внимание, — обратился руководитель Научно-технического отдела к учёным. — Получил разрешение на проведение эксперимента с человеком. Прошу предельной концентрации и осознания ответственности за него, кем бы он ни был. Мы не гитлеровцы, чтобы ставить ни во что жизнь и здоровье конкретного человека. Он такой же советский человек, как и все мы. Возможно, повторяю, возможно, за опытом приедет наблюдать кто-то из руководителей. Прошу это учесть. Приведите свой вид в порядок, а я распоряжусь, чтобы и на территории всё было как надо в подобных случаях.

Проигнорировав слова насчёт внешнего вида, учёные поспешили к бункеру. Но их там остановили, попросив подождать, пока солдаты уберут продукты жизнедеятельности животных. Потом закипела работа и на всей территории. Хотя особо напрягаться не пришлось, должный порядок поддерживался постоянно. Послышался шум вертолёта и на поле стал садиться МИ-2. Двое сотрудников в гражданском, вывели мужчину лет сорока, недоумённо озирающегося по сторонам. Его завели в столовую, и усадили обедать, всем видом демонстрируя мирный характер его перемещения в новое для него место.

Пока тот обедал, начальник лаборатории напутствовал его. Дело в том, что испытуемый в своё время закончил философский факультет МГУ. Занимался научной работой. Как-то ему поручили собрать материал о бомжах, или как их называют на Дальнем Востоке — бичах. Он до того поразился их многообразному составу, что увлёкся этим исследованием по-настоящему. Конечно, были там и бывшие зэки, алкоголики, алиментщики. В итоге втянулся в их жизнь и ушёл из семьи. Алкоголиком ещё не стал, но пить пристрастился.

— Видите ли, Сергей Иванович, — начал с ним беседу начлаб. — Нам очень нужно ваше участие в этом эксперименте. Занимаясь вопросами мозговой активности, мы стали решать проблему возникновения сновидений. Вам должно быть известно, что характер и образы сновидений, зависят от эмоционального состояния человека, а также информации, поступающей из вне во время сна. Вы согласны с этим?

— Да, я знаком с подобными материалами, тут ничего нового Вы не сообщили.

— Да, это так. Вы также слышали, что есть места, в которых люди чувствуют себя неуютно, тревожатся без видимой причины. Ночью им сняться ужасные кошмары. Стоит им сменить комнату или переехать в другое место, как всё это прекращается. Нам удалось найти несколько подобных мест, изучая архивы и даже выслушивая всякий, на первый взгляд, вздор. Как я сказал, их выявлено несколько, в разных частях страны. Самый ближайший к Москве, находится здесь.

— В этом бункере? — Философ показал рукой на бугор с железной дверью.

— Это необслуживаемый пункт связи. Узнали о нём, как то часто бывает, совершенно случайно. Иногда ему требуется ремонт или профилактика. Специалистам приходилось ночевать здесь, чтобы не возвращаться в часть. И им виделись сновидения, никак не связанные с их работой или ещё чем-нибудь. И самое странное, всем одни и те же. И это не обязательно были кошмары.

— Моя роль, в этом какая?

— Дело в том, что мы изучили и выяснили характер волн, вызывающих эти явления. Выбрали вас как специалиста и непредвзятого, человека со стороны, чтобы подтвердить наши выводы.

— Опутаете меня проводами и пустите ток? — горько ухмыльнулся Сергей Иванович.

— Ни в коем случае! Аппаратура будет стоять в стороне и воздействовать будет полем. Характер и величины вам сообщить не могу, сами понимаете. Но смею Вас уверить, что это абсолютно безопасно. Проведено множество экспериментов и все животные остались живы. Но, сами понимаете, сообщить, что они видели, они не в состоянии. Хотя датчики фиксировали, что сновидения есть. И по их поведению во время сна, стало очевидно, что он настолько реалистичен, что они воспринимают его как явь. Поэтому, нам очень важно Ваше восприятие этого состояния. Вы меня понимаете?

— Понимаю. Но неужели не смогли найти более подходящей кандидатуры, чем я?

— Скажу откровенно. Дело в финансировании. Мы, по разным причинам, затянули здесь работу. Финансирование этой программы было утверждено ещё в прошлом году. В итоге, средств почти не осталось. И начальство решило найти добровольца, в вашей среде. Нет, не думайте, что Вы будите участвовать в этом задаром. Мы заплатим, но всего лишь треть, от той суммы, которая полагалась бы нашему сотруднику. Скажу откровенно, просились наши специалисты, чтобы самим поучаствовать и заработать. Но я был бы обязан платить деньги, которых нет. Естественно, на следующий год я запрошу увеличить финансирование, но результат желательно получить уже в этом году.

— Почему здесь военные вокруг? Вы из ״почтового ящика״?

— Не все. А военные потому здесь, что через этот бункер проходит линия связи. Они её и обслуживают. А что за связь и откуда-куда, сказать не имею право. Поверите, нам и самим было бы проще, если бы аномалия располагалась в чистом поле или лесу. Если захотите с нами продолжить сотрудничество и в дальнейшем, то в следующий раз поедем в восхитительное место! Вот там и обойдёмся без них. Приятного Вам аппетита, а я пойду проверю готовность.

Тем временем, в бункере вовсю кипела работа. Перепроверялась вся аппаратура и ещё раз определялись параметры предстоящего эксперимента, распределялись роли каждого сотрудника и оговаривался алгоритм действий в той или иной нештатной ситуации. Когда все приготовления были закончены и у всех стали чесаться руки, чтобы скорее начать самый главный эксперимент в их жизни.

Полковник тоже заметно нервничал, поминутно оглядываясь на КУНГ радиостанции, ожидая радиста с сообщением, когда прибудет начальство. Открылась долгожданная дверь и ему сообщили, что можно начинать, если всё готово. Высказалось пожелание, что если будет положительный результат, тогда кто-либо прибудет на повторный эксперимент.

Учёные, сидящие в курилке, с волнением наблюдали за приближавшимся руководителем.

— В общем, так. Начнём через пятнадцать минут, то есть, в шесть часов. Действуем по схеме, как в последнем эксперименте. При положительном результате, после того, как я доложу наверх, возможно придётся повторить опыт в присутствии высокого чина из Комитета. Но я предлагаю пойти дальше. Я не думаю, что непосредственный участник эксперимента, сможет за пару секунд определить, где он окажется. Поэтому, я бы предложил увеличить временной интервал между прибытием туда и возвращением обратно. Чтобы экспериментатор каким-то способом сумел выяснить, время и место его попадания. Тем самым мы сможем вычислить те параметры, которые позволят нам сделать управляемым процесс выбора времени и вектора той точки, в которую необходимо попасть. Но это уже не наша прерогатива.

За пять минут до начала, все уже были на своих местах. В центре площадки, окружённой со всех сторон, невозмутимо стоял главный участник. За обедом ему дали успокоительного, чтобы физические параметры сердечной и нервной деятельности, не повлияли на результат.

Тридцать третья глава.

— Сергей Иванович, закройте глаза, — посоветовал ему техник.

Включили запись параметров и ждали команды на начало нового этапа невиданного эксперимента. В условленное время, по звуковому и световому сигналу был подан ток на установку. Щелчок и испытатель исчез. Мгновенно подключили новый блок конденсаторов и задали зеркальные параметры, но команды на включение не последовало. Руководитель смотрел на секундомер и шевелил губами, словно повторял цифры вслед за стрелкой, хотя работал и электронный таймер, отсчитывавший даже тысячные доли секунды.

Все затаили дыхание и ждали. Когда секундная стрелка сделала пять оборотов, полковник махнул рукой и тотчас раздался щелчок. В центре появился тот, кто отсутствовал всё это время. Он едва устоял на ногах, и на лице у него было написано недовольство произошедшим.

— Мы Вас разбудили? Как спалось, что видели? — посыпались вопросы со всех сторон, но руководитель пресёк их и повёл героя в свой вагончик.

— Рассказывайте, о чём был сон? — нетерпеливо он заговорил с ним, включая чайник.

— Ничего не запомнил.

— Как это, ничего? Вы должны были видеть его!

— Откуда Вы в этом уверены? Вам собачки рассказали? — парировал Сергей Иванович.

— Приборы показывали у них активность определённой части головного мозга.

— Но на мне не было никаких проводов. Вы забыли их подключить.

Полковник понял, что дал маху. Естественно, никто и не собирался их цеплять. Теперь нужно как-то выкручиваться, придумывая причину, по которой не закрепили датчики. ״Чёрт бы побрал, этого учёного. Вторым номером нужно вызвать кого-нибудь попроще...״

— Но Вы же не собака, Сергей Иванович. Сможете сами поведать. Поэтому и не стали опутывать Вас датчиками. Тем более, я же обещал, что никаких проводов не будет. Помните?

— Помню, конечно. Но, к сожалению, ничего не помню. Со мной так часто бывает. Проснусь и сразу забываю.

— Хорошо, придётся повторить опыт. И на этот раз, постарайтесь запомнить всё и с подробностями. Подождите пока в столовой, пока готовится аппаратура.

Они вышли из вагончика вместе. Полковник пошёл к радистам докладывать в Комитет, а Сергей Иванович направился в столовую, чтобы присесть и обдумать, что дальше делать. Сел за крайний стол и, оглянувшись по сторонам, разжал кулак. У него на ладони лежали две свежесорванные ромашки. Он заулыбался, словно чего-то задумал. Принесли ужин, и он стал неторопливо кушать, не забыв попросить добавку. Сам отнёс посуду к месту, где её мыл дневальный солдат и незаметно взял один из ножей, которым чистили картошку. Вернулся на своё место и, обернув лезвие салфеткой, осторожно засунул его в носок под штанину.

В столовой ужинали все техники, негромко обсуждая успех эксперимента и делясь предположениями, где был подопытный — в прошлом или будущем, изредка бросая взгляды на героя, но решаясь спросить об этом его напрямую. Полковник вернулся только через полчаса. Завидев его, отложили вилки и стали ждать указаний.

— Через час к нам прилетит высокий чин, хочет лично наблюдать за экспериментом. Чтобы всё прошло на отлично, считаю нужным повторить опыт, увеличив время до возврата вдвое. Оплата сверхурочных и премия гарантирована. Начнём через двадцать минут.

Все поднялись и поспешили к бункеру, не зная, радоваться или огорчаться. Несомненно, лишних денег не бывает, но также известно, что приезд высокого начальства приносит всем немало дополнительных хлопот и нервозности. Как бы не пришлось пахать до полуночи.

Подготовка к очередному опыту не заняла много времени и философ уже стоит в центре площадки, немного взволнованный.

— Сергей Иванович. Убедительно прошу запомнить всё, что увидите, до мельчайших подробностей. Это очень важно для всех, — напутствовал полковник.

— Постараюсь. Могу даже записать, если дадите бумагу и карандаш.

— А может тебе ещё фотоаппарат выдать? — встрял начальник лаборатории.

— Прекратите! А Вы, Сергей Иванович, отнеситесь к нашей работе со всей серьёзностью. Мы надеемся на Ваше благоразумие и понимание.

— Готовность одна минута! — оповестил кто-то из техников.

Учёные отошли от центра бункера и стали наблюдать за меняющимися красными цифрами электронного секундомера. Как только единица сменилась нулём, щёлкнуло реле, и человек исчез. На табло стали мелькать цифры длительности эксперимента.

Тем временем, Сергей Иванович, открыл глаза и осмотрелся. Опушка леса, дальше узкая полоска чем-то засеянного поля, по краю которого росли васильки и ромашки, а за ним асфальтированная дорога. По ней изредка проезжают грузовые и легковые автомобили. Судя по высоте взошедшего злака, сейчас начало лета. Убедившись, что место то же самое, что и в прошлый раз, Сергей бросился, что есть силы, бежать вдоль леса. Неизвестно, сколько времени ему отвели на пребывание здесь, и какой радиус воздействия электромагнитного поля, но возвращаться назад он не намерен.

Отбежав метров пятьсот, он остановился и, согнувшись пополам, стал втягивать в себя с шумом воздух. Как говорят, нездоровый образ жизни и всё прочее, не благоприятствуют таким нагрузкам. Спустя минуту, он собрался продолжить бег, как ноги подкосились и он упал. Перед глазами замелькали искорки, и стало меркнуть. Превозмогая адскую боль, он стал ползти вперёд, цепляясь за траву и подтягивая непослушное тело, мыча от отчаяния. Боль в голове усиливалась, он уже готов был отпустить руки, как она стала стихать и резко прекратилась.

Не веря до конца в случившееся, он не разжимал руки, вцепившиеся в пучки полыни. Потом вскочил и, шатаясь в стороны, продолжил бег, не останавливаюсь до тех пор, пока не упал обессиленный. Но всё же нашёл в себе ещё чуть-чуть воли и заполз в кусты, чтобы его не было видно с дороги.

Тем временем, в бункере воцарилась тишина. Когда после начала обратного процесса, подопытный не появился в центре круга, никто не мог поверить в случившееся. На полковнике не было лица. Он не произнёс ни слова, а подчинённые стали проверять записи всех параметров, выискивая ошибку в расчётах или сбой в работе аппаратуры. Но всё было в точности, как в прошлом эксперименте.

Кто-то предположил верную мысль, что непосредственный участник эксперимента мог отойти в сторону от точки появления, а мощности и длительности поля не хватило для втягивания обратно.

Полковник посмотрел на часы. До прилёта начальства оставалось совсем мало времени. Если не удастся исправить ситуацию, неизвестно, чем закончится сегодняшний визит. Два беглеца — это уж слишком.

— Как заряд на конденсаторах? — спросил он.

— Девяносто процентов.

— Кто добровольно отправиться за пропавшим? По возвращении с ним, обещаю повышение в звании и премиальные.

Ответом было молчание. Никто не знает, хватит ли заряда импульса, чтобы затащить сюда двоих. А если поле исчезнет на переносе, что станет с людьми? Это и высказал полковнику руководитель группы.

Вместо ответа, тот вылез из бункера и вскоре вернулся обратно. В руках бы пистолет Макарова.

— Тогда так. Во избежание раскрытия государственной тайны и при невозможности возврата объекта, он подлежит уничтожению. Кто готов это исполнить?

Вызвался инженер Леонид Мирошкин. Он был недавний выпускник физтеха и лёгок на подъём. Его откровенно тяготила возня с собачками и хомяками в НИИ. А здесь он увлёкся практической работой с видимым результатом и внутренне был готов сам броситься в авантюру, но помалкивал. А тут подвернулся такой случай! Естественно, ни в кого он стрелять не собирался, но побывать самому за гранью реальности было для него неслыханной удачей.

— Время на выполнение задание даю десять минут, а потом нужно вернуться в точку для переноса. На всякий случай, если не успеешь, импульс будем повторять каждые полчаса.

Полковник снова посмотрел на часы и поторопил добровольца. Его коллеги с плохо скрываемой неприязнью поглядывали на выскочку, но вслух никто не возразил. Когда всё нужные параметры вошли в норму, Лёня стоял в центре круга и нервно перекладывал пистолет из одной руки в другую, чем вызывал опасение случайного выстрела. Но никто не стал его одёргивать, а только включили обратный отсчёт. После щелчка Леонид исчез.

Тридцать четвёртая глава.

Сергей Иванович лежал на мягкой траве и наслаждался пением каких-то птичек, разместившихся высоко в густой кроне. Хотелось так лежать, ни о чём не думать. Тепло, желудок полон.... Что ещё нужно для полного счастья? Давно он не пребывал в подобной безмятежности. Последний отрезок жизни не давал такой возможности. Конечно, он и тогда мог валяться сколько угодно в каком-нибудь пристанище, когда не нужно было куда-то идти в поисках пропитания и выпивки. Но сейчас его ни к какой выпивке не тянуло совершенно. Хотя, за последний год он не помнит дня, чтобы ему не пришлось выпить.

После того, как его подобрали возле Казанского вокзала и, приведя в порядок, спросили, что его вынудило опуститься так низко, на самое дно, он привычно ответил, что он достиг ровной и прочной поверхности, и уверен, что ниже уже не опустится.

Теперь, всматриваясь сквозь ветки дерева над ним, в белые облака, проплывающие по синему небу, он стал вспоминать, как всё произошло на самом деле.

После МГУ, его распределили в Академию труда и социальных отношений. Через несколько месяцев началась перепись населения, и его включили в число переписчиков, чтобы он невзначай задавал вопрос, не имеющийся в переписном листе. Академию интересовала проблема скрытого тунеядства. Когда люди формально числились работающими, в основном дворниками и сторожами, а на самом деле за них работали, главным образом пенсионеры или те, кому нельзя было официально работать, по разным причинам. Нет, они вовсе не эксплуатировали несчастных, всю зарплату они отдавали до копейки или оставляли себе процентов пять, не больше.

Это были в основном люди с высшим образованием, но не желавшие утруждать себя трудовым распорядком, а тяготеющие к творческой деятельности, или просто считающие для себя унижением, ходить на службу. Не состоящие ни в каких творческих союзах, разного рода поэты, музыканты, художники и прочие, варились в своём котле и не хотели иметь никаких дел с государством. Участь Бродского, получившего приговор, как тунеядец, их здорово испугала. Поэтому они и нашли эту лазейку с формальным трудоустройством.

В его переписной участок попал и Курский вокзал, где проводилась перепись среди пассажиров. Так он впервые соприкоснулся с теми, кого называли ставшей в последнее время привычной аббревиатурой — БОМЖ. На следующий год после переписи, его руководитель стал настаивать, чтобы Сергей сел за кандидатскую диссертацию, он же и предложил ему тему, ״Социальной и трудовой адаптации в социалистическое общество лиц без определённого места жительства״, попросту, бродяг.

Не сказать, что он обрадовался этой идее завлаба. Ему хорошо помнился тот запах, вернее, вонь, исходившая от этих субъектов. Но самое большее омерзение вызывали женщины, которых даже в этой среде вообще не считали за людей. Сергей понял причину, по которой именно ему поручили писать ״диссер״ на эту тему. Дело в том, что он ухаживал за рыжеволосой Светочкой Васнецовой, пришедшей к ним через год после него. И на эту симпатичную девушку положил глаз его непосредственный шеф, имевших двух дочерей, ровесниц Светы.

Свадьба состоялась в апреле, а в июне поступило это предложение, от которого он не мог отказаться. Оставался ещё год работы по распределению, поэтому, уволиться он не мог, да и не стал бы, потому, что тогда Светлана бы осталась отрабатывать в Академии без него. А на это он пойти не мог. Поэтому, он дал согласие писать кандидатскую по этой теме.

Первое время он собирал и обрабатывал чисто теоритические данные. Но настало время, когда пришлось идти, как говориться ״в поле״, то есть, заниматься непосредственным сбором материала. А первый день похода к бомжам? Понятно, что идти к ним в том, в чём ходил на работу, он не станет. Из имевшейся дома одежды, что как-то могла сойти за подходящую к тем условиям, был только костюм стройотрядовца, выцветший и увешанный значками, и имевший кучу нашивок.

Пришлось идти в магазин рабочей одежды и выбрать не столь броское. Надо сказать, что его дебют оказался неудачным. С ним никто не хотел разговаривать, да и сам он не стремился к такому общению. На другой день, он пошёл в места их наиболее вероятного расположения, с маленьким рюкзаком за спиной, в котором была бутылка креплёного вина и два плавленых сырка ״Дружба״. От угощения народ не отказался. А от исповеди, на тему, как они до такой жизни докатились, предпочли уклониться, под предлогом, что им надо спешить к приходу поезда из Симферополя, чтобы собрать пустые бутылки.

Потянулись унылые дни, несмотря на прекрасную летнюю погоду. К нему быстро привыкли, перестав опасаться как вероятного сотрудника милиции. Потом уже не нужно было приносить выпивку, чтобы разговорить собеседника. Тем более, среди них были и такие, которые не употребляли спиртное. Наиболее изворотливые и не искренние, были отсидевшие свой срок. Сергей специально не интересовался у них статьёй и приговором. Во-первых, он кроме двести шестой, других и не знал. А выучить их и показать свои познания в уголовном кодексе, значит оттолкнуть от себя этот скрытный контингент.

Они были мастера сочинять истории, от которых хотелось рыдать на судьбу — злодейку, сгубившую молодость невинно осуждённого. Первое время Сергей пытался добиться пересмотра дел, приговоры по которым он считал несправедливыми. Ему не отказывали с допуску к судебным материалом, благо предписание от руководства Академии, имелось.

Ему пришлось убедиться, что большинство ״невинно осуждённых״ его попросту обманули. Но по трём делам он привлёк юристов и добился пересмотра приговора.

Зимой он занимался обработкой материала, а с конца весны снова был вынужден отправиться в неприглядные места. Некоторых собеседников уже не застал. Кто сел за преступление, кто банально замёрз, уснувший пьяным. Им на смену пришли другие. Это были или новички, или из другого города.

Нельзя сказать, что бродяги были вольны обитать там, где им хотелось. Хотя они и позиционировали себя свободными от государства и общества, но их структура была своеобразно организована по примеру животных на воле или воровской группировки.

Своеобразная стая имела своего вожака и свой ареал обитания, где чужака не жаловали. Каждый член сообщества вносил долю в общую кассу, ״общак״, чтобы главарю не пришлось лично рыться в помойках. Сергею пришлось задабривать вожака дешёвым вином и папиросами, чтобы ему позволили бывать в их постоянного обитания.

Немало имелось и одиночек, которые были представлены сами себе. Они бродили по городу в поисках мест, где можно было найти еду или то, что можно продать и купить выпить и закусить. Они были своеобразными изгоями, их прогоняли из наиболее ״хлебных״мест, находящихся в зоне влияния той или иной группировки. На вопросы Сергея, почему бы им, влачащим такое жалкое состояние, не вернуться к нормальной жизни, отвечали категорическим отказом. Пресловутая свобода от государства, оборачивалась зависимостью от старшего в группировке, милиционера, да и просто хулиганов, показывающих свою удаль и мастерство рукопашного боя, на бродягах.

Но среди этой разномастной людской массы, обычно находился человек, обладавший недюжинным умом, большими знаниями и даром убеждения. Сергею особенно интересно было общаться с таким собеседником. Минус в этом был только в том, что ״на сухую״ разговора не получалось. В трезвом состоянии собеседник откровенничать не желал, а после первого стакана начинался уже предметный разговор. И Сергею тоже пришлось пить, хотя и два раза меньше собеседника, но приходил он домой уже не на твёрдых ногах.

Надо сказать, что этот бродяга, был уникум. С его слов, он имел два высших образования, государственные награды. Был руководителем отдела экспериментальной физики. Чем конкретно тот занимался и в чьей структуре находился отдел, Борис Леонтьевич, так величали его, никогда не признавался.

Когда он привык к Сергею и убедился, что тот не является агентом ни чьей разведки, стал понемногу откровенничать. Что-то о событиях на каком-то перевале на Урале, где якобы по его вине погибли люди, то ещё о чем-то трагическом. На следующий день, Борис Леонтьевич с пристрастием выпытывал у него подробности вчерашнего разговора, чтобы убедиться, что не выболтал никакой тайны.

Однажды, после пятого стакана, признался, что ушёл от всех, после гибели Гагарина. На вопрос, мол, каким образом это могло произойти, ответил, что был эксперимент, совпавший по времени с тем полётом. В институте отрицали всякую связь с эти событием. Но он несколько раз перепроверил все результаты и убедился, что та трагедия лежит и на нём. Тогда ушёл с работы и сильно запил. От него ушла жена, отвернулась вся родня. И в результате он здесь, в этом выселенном доме. А ему осталось совсем недолго, поэтому он, таким образом, хочет сбросить камень с души, поделившись этой тайной с кем-нибудь.

Придя к Борису Леонтьевичу через несколько дней, Сергей узнал, что тот, будучи сильно пьяным, выпал с окна и разбился насмерть. Милиция, когда приехала расследовать этот случай, очень интересовалась, с кем он часто выпивал или приятельствовал. Сергей тогда очень сильно напился и пришёл домой просто во невменяемом состоянии.

Его супругу всё больше стало тревожить это его погружение в жизнь бомжей. И не только выпивка. От одежды Сергея стало попахивать дымом, какой-то химией. Пару раз не ночевал, оттого, что был сильно пьян, и добираться домой, был не в состоянии. А спустя какое-то время она с ужасом обнаружила на голове годовалой дочери вшей. Последовал серьёзный разговор с мужем. Тот клялся, что сократит частоту визитов в их жилища и прекратит пить. Надо отдать должное, что он сдержал своё слово. Всю следующую зиму он работал с накопленным материалом. Но в апреле снова пришёл домой в прежнем состоянии. На следующий день объяснил, что случайно встретил одного знакомого из того сообщества и по случаю выпили. Клялся, что больше этого не будет.

Но потом всё повторилось, как и в прошлом году. Однажды, после отсутствия его в течении трёх дней, он заявился с компании двоих бродяг и заявил, что в семью больше не вернётся. Собрал рюкзак с вещами, взял деньги, оставил ключи от квартиры и ушёл. Проплакав всю ночь, Светлана пришла к директору Академии и рассказала, что произошло. Ток вызвал руководителя Сергея и попенял его за слабый контроль за сотрудниками. На этом всё и закончилось. Руководитель, было, предпринял попытку приударить за ״соломенной вдовой״, но Светлана, у которой закончился срок отработки после ВУЗа, просто уволилась. Соратники Сергея по отделу, взялись за его розыски, чтобы вернуть его в семью, но он прогнал их и предупредил, что в следующий раз будут иметь дело не только с ним, но и с его друзьями.

С того дня прошло пять лет. И вот он лежит в полной безмятежности, словно заново родился. Для себя это воспринял как знак свыше, что перевёрнута очередная глава в его жизни, и теперь всё пойдёт иначе. Облегчённо вздохнув, Сергей поднялся и вышел на опушку. Теперь нужно выбирать, в какую сторону идти. Послышался свист, как будто выходит воздух из камеры, из-ниоткуда, перед ним возник парень, которого он помнит по бункеру. В руках у него был пистолет. В груди Сергея всё оборвалось.

Тридцать пятая глава.

— Привет! — воскликнул Леонид. — Даже не верилось, что смогу попасть именно в эту точку, что и ты.

— А ты и не попал. Я появился во-он там, — и Сергей показал рукой влево. Тот повернул в голову в указанную сторону, и Сергей бросился к нему, пытаясь вырвать оружие. Тот среагировал мгновенно, уйдя в сторону и ударом ребра ладони по затылку, сбил нападавшего с ног, что тот упал лицом в крапиву.

— Что, бомжара, не ожидал? Скажи спасибо, что не пристрелил.

Сергей стал приподниматься, упираясь руками в землю, но тут его замутило, и он опять упал. Потом всё же нашёл в себе силы, и встал на ноги, слегка пошатываясь, вращая головой из стороны в сторону. Мелькнувшую было мысль воспользоваться украденным ножом, отбросил как бесполезную.

— За мной послали?

— Угадал. Но не рассчитывай вернуться на дармовые харчи, обратно с собой не потащу.

— Пристрелишь? — и Сергей кивнул головой на пистолет.

— Нет, хотя и обязан.

— Так я тебе и поверил. У вас в ״конторе״ дисциплина и партийная сознательность в крови.

— Чтобы ты в этом понимал... Тебя я не потащу обратно, только потому, что с удвоенной массой поле может не справиться и неизвестно, чем закончиться перенос. Стрелять не стану, потому, что не хочу.

— Накажут...

— А доказательства где?

— Проверят пистолет и поймут.

Леонид молча передёрнул затвор и выстрелил вверх. Сергей даже вздрогнул от неожиданности.

— А теперь пусть проверяют. Но не это для меня сейчас главное, тем более, времени мало. Мне вот что интересно, где это мы сейчас? На окрестности бункера не похоже..., — уже более мирным тоном сказал Леонид, отойдя от Сергея на три шага.

— Не знаю. Тем более, здесь где-то полдень и начало лета.

— Ясно, место может быть сместилось, относительно бункера, а время? Как думаешь?

— Судя по машинам, шестидесятые или начало семидесятых.

— Почему так решил?

״Жигулей״ не видел, и новых ״Волг״ тоже.

Действительно, по дороге, которая была метрах в трёхстах от них, изредка проезжали легковые и грузовые автомобили, ״Москвичи 408״, ״горбатые״ ״Запорожцы״.

— Вот бы добыть какие-нибудь доказательства! Свежую газету, например. Или радио послушать.

Тут он взглянул на часы и погрустнел, приближалось время возвращения. Оглянувшись в поисках материальных доказательств. Но ничего подходящего не увидел. Внутренне пожалел, что не догадался захватить фотоаппарат, нарвал росших с краю поля злаков и сорняков. Пусть там сами определяют приблизительное время года.

— Ты, вот что, беги отсюда подальше, иначе может затянуть вместе со мной. А то застрянем где-то в пустоте. Да и вообще, сваливай от этого места быстрее, кто его знает, сколько ещё сюда народу отправят.

Сергей не стал себя уговаривать. Бросился в заросли и побежал прочь по обнаруженной тропинке. Когда почувствовал, что его ход замедляется, обхватил руками дерево и держался за него. Вскоре тяга исчезла, и он разомкнул руки.

Появление Леонида вызвало в бункере бурю ликования. Со всех сторон посыпались на него вопросы, но руководитель приказал следовать за ним и они пошли в его КУНГ.

— Рассказывай всё по порядку.

— Очутился я на опушке леса, перед полем, засеянным вот этим, — и Леонид положил на стол пучок разных растений. — За полосой поля, метров через триста проходит дорога. На окрестности бункера не похоже, но я их толком и не знаю.

— С этим понятно, завтра, как рассветёт, можно будет проехаться по округе, может и узнаешь место. Теперь главное, видел бомжа?

— Да, видел. Он был метрах в двухстах, стоял и осматривался. Тот заметил меня, бросился бежать вдоль леса. Я за ним. Когда до него оставалось метров пятьдесят, он бросился в заросли. Я выстрелил, но не похоже, что попал. Забежал в том же месте в лес, но его уже не было видно. Крови тоже не заметил. Не стал его искать, опасался, что не успею ко времени возврата.

— Забыл, что мы бы повторяли процесс каждые полчаса?

— Помнил. Но боялся, что не найду точку. Не успел её зафиксировать, бросившись в погоню.

Полковник промолчал, постукивая пальцами по столу, о чём-то размышляя.

— Ладно, отправим сотрудника, он его найдёт. Продолжай.

— Кроме места, отличающегося от нашей точки, не совпадает время суток и года. Приблизительно полдень и начало лета. Да и год, похоже, более ранний. Возвращаясь к месту переноса, обратил внимание на приезжающие автомобили. Моделей, выпуска позже семидесятого года, не попалось на глаза.

— Вот как.... Ну, это ещё ничего не значит. Сам говоришь, сельская местность. А если бы тебе попалась подвода, и больше ничего? Решил бы, что ещё начало века? То-то же. Не будем спешить с выводами. Иди, напиши подробный рапорт, а я пойду выбирать добровольца на поиски беглеца.

Когда полковник объяснял пятерым солдатам из отделения охраны будущую задачу, послышался рокот приближающегося вертолёта. Отпустил их по местам, заторопился к точке посадки и сразу пожалел о своей спешке. Поднявшаяся пыль покрыла костюм и голову серым налётом и заскрипела на зубах. Отбегать было уже поздно, и он дождался, пока не остановятся винты.

Из ״Ми 8״ высочило два человека, а следом спустился Председатель. Потом ещё несколько человек. Полковник пригласил гостей в столовую, а сам с генералом прошёл в КУНГ.

— Докладывай, почему дал уйти подопытному, нарушив тем самым гостайну?

״Откуда узнал? И кто успел настучать?״ — пронеслись мысли в голове полковника.

— Причина, по которой он не вернулся, изучается. Возможно, отошёл от точки появления на некое расстояние, которое оказалось за пределами поля и его мощности оказалось недостаточно для захвата объекта.

— Что предприняли для исправления оплошности?

— Был отправлен вооружённый доброволец, из числа научного персонала, чтобы устранить её. Но подопытный испугался сотрудника с пистолетом в руках и скрылся в лесу. Готовится к выполнению данной задачи профессиональный специалист.

— Не затягивай с этим. А теперь проводи к установке.

Вокруг бункера было выставлено дополнительное оцепление. Полковник удивился большому количеству незнакомых людей. Похоже, с генералом прилетело много своих людей. Спустились вниз. Калугин поморщился от запаха, но ничего не сказал. У стоек аппаратуры стояли техники, следили за показаниями приборов и записывали все параметры в журналы, помимо того, что всё снималось на две видео камеры и магнитные накопители.

Руководитель объяснил ему назначение всех блоков, последовательность действий. Спустился майор, начальник охраны объекта и доложил, что военнослужащий готов отправиться выполнять задание. Получив добро, крикнул, чтобы тот спускался. Только показались в проёме ноги спускавшегося вниз добровольца, как снаружи послышался грохот вертолёта, да и не одного. И звук был мощнее того, на котором прилетел Председатель. Все недоумённо завертели головами, не решаясь вслух задать вопрос. Калугин был удивлён не меньше их. Вопросительно посмотрел на полковника, но по нему было видно, что тот обескуражен, как и все.

Из громкоговорителя вертолёта послышалась команда, но слова точно было не разобрать. Следом раздались автоматные очереди, а потом заработал пулемёт. На лице Председателя отразилось понимание того, что происходит. Он оттолкнул какого-то инженера и встал в круг. Полковник удивлённо глядел во все глаза на генерала, не решаясь тому помешать.

— Включай оба блока конденсаторов на полную мощность! Через двадцать четыре часа запустишь обратный процесс! Понял!?

— Так точно, товарищ генерал.

На этих словах стрельба наверху стихла. Все замерли, прислушиваясь. Стало слышно, как садился один вертолёт, а другой кружил вокруг. Снова раздалась автоматная очередь, прервавшаяся после короткой пулемётной. Снова из громкоговорителя раздалась команда.

— Включай перенос! — скомандовал генерал. Техник вопросительно глянул на полковника и тот кивнул головой.

Щёлкнули реле и усиленно загудели генераторы. Председатель исчез. В ту же секунду он увидел, что падает на дно окопа, а в ста метрах прямо перед ним на мгновение остановился танк с угловатой башней и выстрелил из пушки. Генерал уже упал на дно окопа, прямо на убитого бойца с винтовкой в руках. Рядом валялась, видимо выпавшая из руки, бутылка с тёмной жидкостью. Слышно было, что где-то стреляют из винтовок и пулемёта.

Снаряд просвистел прямо над окопом и влетел в бункер. Никто ничего не успел понять и почувствовать, как взрыв танкового снаряда уничтожил всё и всех. До Калугина долетел кусок какого-то прибора, больно ударив его по спине. Откуда-то ударила пушка, и танк затих, а потом задымил и внутри взорвался боезапас. Раздалось громкое ״Ура!!״

— Эй, боец, тебе что, отдельная команда нужна!? В атаку, бегом! — послышалось откуда-то сверху. Калугин повернул голову, и увидел военного в выгоревшей форме, с кубиками на петлицах, фуражке и пистолетом в руке.

Тридцать шестая глава.

В бункере погибли все, кто находился в тот момент в самом низу и в верхней части. А снаружи пострадал только часовой, который стоял с поднятыми руками. Его повалило распахнувшейся от взрывной волны дверью. Но ничего не сломал, а только получил синяк во всю спину. Никто ничего не мог понять, что произошло. Одни подумали, что это случилось по вине нападавших, а те, в свою очередь, полагали, что комитетчики подорвали себя сами.

Когда совместными усилиями потушили пожар в бункере, то при свете фонарей открылась очень удручающая картина. В самом низу было месиво из людей и всякого железа. В верхней половине, вздыбившийся пол был пробит во многих местах чем-то очень острым. Кто-то, подобрав застрявший в отверстии кусок металла, предположил, что это похоже на осколок снаряда. Но ему никто не поверил, так, как снаряду неоткуда было взяться, на вертолётах были только пулемёты, да и по бункеру огонь не вели, выполняя приказ.

Когда солдаты вытаскивали останки погибших наверх, не одного вырвало, а двое упали в обморок. Подполковник ГРУ Анатолий Сивоконь, руководивший операцией спецназа, пытался обнаружить среди убитых Председателя КГБ. Вызывали оставшихся в живых обитателей лагеря, чтобы они опознали своих. Не удалось идентифицировать только двоих. Но неопознанные были в халатах, а значит, это кто-то из учёных, на генерале была другая одежда.

Кто-то высказал предположение, что в суматохе Калугин мог выбежать из бункера и скрыться в лесопосадке. Часовой это отрицал, но правду от него, по понятной причине, и не ожидали. Вертолёты не были оборудованы приборами для обнаружения людей в лесу и в тёмное время суток, но имелся прожектор. Пришлось отправить на нём одно отделение солдат, на блокирование возможных путей отхода генерала. Также были вызваны кинологи, чтобы начать прочёсывание окрестностей.

Тем временем, подполковник тянул с докладом наверх. Он понимал, что операция с треском провалилась. Ему было приказано захватить объект и людей. Особо ставился упор на сохранность оборудования и всей документации. А с учёных не должен был упасть ни один волос. Ни одна из поставленных задач не была выполнена.

Генерал Калугин, о его прибытии сюда узнали уже в полёте, не задержан, аппаратура уничтожена, все, кто имел с ней дело — погибли. Он не имел право спрашивать, чем они тут занимались, но то, что к этому место было приковано внимание Председателя КГБ и Министра Обороны, говорило о многом. Сивоконь даже не стал гадать, чего его ждёт по возвращении. Но мысленно он уже вновь примерял ״афганку״ на себя. Хотя он вернулся оттуда буквально пару месяцев назад, и готов был отправиться туда в любое время, но только не в качестве проштрафившегося.

По его приказу, вся имеющаяся документация была собрана в одном месте и взята под охрану. Через час ожидался приезд автомобилей для вывоза останков и взорванного оборудования. Майор из Особого отдела проводил допросы, а подполковник, чтобы занять время, находился в КУНГе бывшего руководителя этой опытной площадки, где составлялась опись найденных документов. Ему хотелось понять, для чего, помимо животных в вольерах, привезли сюда и троих человек из спецприёмника для бродяг. И где третий, который должен был быть здесь. Среди погибших его также не оказалось.

К этому времени, он отправил шифрограмму руководству и ожидал дальнейших распоряжений. А пока просматривал документы, которые находились на столе руководителя отдела. Среди прочих, его внимание привлекли два отчёта, датированные сегодняшним числом и отмеченные с разницей в один час. После первого прочтения, он решил, что это отрывок из художественной книги или пересказ чьего-то бреда.

Первый документ был составлен и подписан полковником Абрикосовым. В нём описывался как удавшийся, эксперимент с подопытным, под псевдонимом ״философ״. Потом этот участник не вернулся назад в результате повторного эксперимента. Значит, одним пропавшим стало меньше. Полковника уже не было в живых, поэтому, расспросить некого.

Второй рапорт писал непосредственный участник, инженер Леонид Мирошник. Так там вообще была описана полная чушь, что якобы он переместился за секунду в другое место и время, а потом вернулся. В нём описывался эпизод с обнаружением ״философа״ и попыткой его устранить, чтобы тот не смог разгласить гостайну. Судя по указанному времени написания рапорта, это было в минуту начала операции по взятии под контроль данного объекта. Если автор документа не побежал в бункер, значит, вполне мог остаться в живых.

Подполковник Сивоконь затребовал списки находящихся сейчас под охраной в столовой. Быстро пробежал по списку из двадцати одной фамилии. Под номером семнадцать значился Мирошник. Приказал доставить его в КУНГ. ״Теперь надо обдумать, как построить с ним разговор. Сюда бы особиста, он в этих делах разбирается, но посвящать его в суть дела не имею права. Если спрошу, правда или нет, что изложено в документе, догадается, что я не в курсе проводимых работ и скроет очень важные факты. Значит, построим этот допрос от обратного״.

И вот инженер стоит перед ним, слегка волнуясь и пряча глаза. Показав рукой на стул, предложил сесть.

— Леонид ..., извините, как Вас по отчеству?

— Николаевич.

— Так вот, Леонид Николаевич. Прочёл Ваш рапорт и понял, что приказ по поимке и возвращению сюда ״философа״ или его устранению, не выполнен по Вашей вине.

— Да, всё верно. Но моя здесь только в том, что я не очень метко стреляю на большие расстояния. А вернуть ...? Без детальных расчётов мощности и векторной направленности поля для переменных масс, первой и второй фазы одного эксперимента, можно было потерять два объекта.

— Кто должен был проводить эти расчёты и почему их не сделали?

— Да все и должны были.... А не сделали, потому, что оставалось мало времени до прилёта товарища Председателя КГБ. Но по любому, это могло занять не один час, и даже без испытаний, только теория. Это же не рыбки по лабиринту в бассейне гонять, — улыбаясь закончил Леонид.

— Простите.... Какие рыбки? У вас здесь были только животные, — уточнил подполковник.

— Это не здесь, а на моём прежнем месте. В лаборатории биокибернетики.

— Не будем отвлекаться. Вот этот букет, — и Сивоконь взял в руки пучок растений, — Вы предъявили в качестве доказательства пребывания в ином времени. Что-то они не слишком весомые, — и как бы для убедительности своих слов потряс над столом.

— У меня не было времени для поиска более веских, вместо этих не очень весомых доказательств.

— А если предоставить нужное время, приведёте такие доказательства?

— Даже не представляю, сколько его понадобиться, после того, как вы уничтожили всё оборудование и убили всех моих коллег, — срывающимся голосом закончил Леонид.

— А вот с этого места подробней. Взрыв произошёл изнутри, ещё до того, как первый десантник ступил на землю. Выходит, твои коллеги сами себя подорвали. Значит, заранее готовились к этому. Боялись разоблачения потому, что занимались опасной для государства деятельностью? Так?

— Нет, конечно, нет! — яростно возразил инженер. — Проверялась гипотеза, или теория, не важно, как её назвать, что можно перемещать биологические объекты в другое место, а может и время.

— Распыляя их на атомы?

— Не знаю, на атомы или ещё мельче. Но каким-то образом эти объекты исчезали. Потом научились их возвращать. Правда, не только тех, которых отправляли сами. Однажды, полем затащило оттуда неизвестного человека....

— Стоп! В Вашем рапорте это не указано, — перебил его подполковник.

— Так это было почти неделю назад.

— И где он сейчас? Под какой фамилией в списке?

— Не знаю где. Убежал сразу. Пытались найти, но не смогли.

— Теперь ответьте мне на такой вопрос ...

Но ему не дали договорить. Вызывали к рации. Инженер оправился к остальным, Сивоконь поспешил к вертолёту.

— Ты что натворил?! — донеслось из наушников.

— Мои люди не причём. Они готовились к чему-то подобному и сделали то, что произошло.

— Почему упустили Самого?

— Выясняем обстоятельства. Принимаем все необходимые меры.

— Выяснил, чем они на самом деле там занимались?

— Так точно! Только на словах, доказательств практически нет.

— Утром ко мне с докладом. Захвати всё, что наскребёшь.

— Слушаюсь!

 

Тридцать седьмая глава.

 

Прилетевшие кинологи обшарили все окрестности, но следов генерала Калугина не обнаружили. Улететь он тоже не мог. И среди погибших его не оказалось. Остаётся только один вариант, который проверить невозможно. Да и поверить не получается. Слов одного инженера и нескольких листов бумаги для этого недостаточно. Но, как бы — то ни было, того тоже захватил с собой.

С такими мыслями и всеми собранными бумагами, подполковник с инженером, на рассвете отбыл на доклад к руководству. Час полёта и короткий отрезок на машине, не развеяли его невесёлых мыслей. Как только дежурный доложил о его прибытии, сразу был принят руководителем. Тот кивком головы указал на стул, и молча уставился на подполковника.

Там продолжалось очень долгую минуту. Потом он кивнул головой на белый телефонный аппарат, сказал:

— Докладывать будешь не мне, а Ахромееву. Почему, не знаю. И учёного забирай. Вопросы задавать не надо. Выполняй.

— Есть! — Ответил подполковник и вышел с кабинета, озадаченный от перемен.

У подъезда уже стояли две чёрные ״Волги״. Распахнулась дверь задней машины, указывая, на какой ему предстоит ехать. Он сел первым, следом инженер. Выехали за город. Через полчаса, обе машины были на даче маршала. Встречавший их офицер забрал папку и велел ждать, а пока предложил чай с тульскими пряниками. Прошёл почти час. Наконец, он же провёл их в кабинет, где подождали, минут пять под присмотром офицера. Хозяин кабинета вошёл быстрым шагом, что они даже вздрогнули от неожиданности. Встали по стойке ״смирно״. Он ответил и сделал жест, приглашающий присаживаться. Ахромеев был в летней рубашке с короткими рукавами и с погонами. Брюки с широкими лампасами, но тоже летние. В руках была их папка, которую он, раскрыв посредине, положил на стол.

— Леонид Аркадьевич, — обратился маршал к инженеру. — Как Вы считаете, животные, и люди действительно куда-то перемещались, или это мистификация?

Не ожидавший этого вопроса вскочил, тот вскочил, и по-военному ответил:

— Никак нет, товарищ маршал.

— Что именно ״никак нет״?

— Это не мистификация!

— Да Вы присядьте, это дача, а не Генштаб. Какие доказательства имеются?

— Ну..., все видели, что объекты исчезали, а потом снова появлялись.... Правда, не всегда.

— Кто-нибудь ещё, кроме Вас, может это подтвердить?

— Никак нет, все погибли...

— Значит, доказательств нет. А средства потрачены..., — резюмировал ответы инженера Ахромеев.

— Я же сам был где-то, скорее всего в прошлом!

— Чем докажете, что были, а не находились под воздействием гипноза или психотропного вещества?

— Да как это ..., все же видели..., я же сам видел ...отчёт перед Вами..., — разволновался Леонид.

— Вы успокойтесь. Отчёт я читал внимательно. Вами написано, что бомжа убеждали в том, что ему всё приснилось. Где гарантия, что это действительно был не сон, а реальность?

— Трава осталась там. Я её сорвал в том месте, куда попал.

— Можно подумать, что в окрестностях объекта одна пустыня, — не унимался маршал.

Подполковник, вначале опешил от такого разговора, а потом сам себе признал, что, действительно, никаких доказательств и свидетелей, нет. Его самого не расспрашивали, поэтому, он с интересом наблюдал, как развиваются события.

— Если Вы так уверены в своих словах, то ответьте, мог Председатель КГБ сам переместиться куда-нибудь случайно?

— Случайно никак не получится. Включение установки невозможно с точки переноса.

— Хорошо. А кто тогда это сделал и почему?

— Я не знаю, меня же там не было во время... нападения....

— Это было не нападение, запомни раз и навсегда. Огонь открыли снизу.

— А зачем же тогда прилетели военные?

— Теперь это уже не важно, после того, как в бункере совершили самоподрыв.

— Не могли они этого сделать!

— А кто мог?! — Не давая тому опомниться, тот час спросил Ахромеев.

— Я думал, что это сделали те, кто на ... прилетел.

— Их задача как раз была оберегать Вашу группу, а не уничтожать. Ну ладно, что произошло, того уже не вернёшь. Если генерала отправили куда-то Ваши коллеги... Его нужно выручать, возвращать обратно. Как Вы думаете, где он сейчас?

— Если настройки не менялись, то он мог очутиться там же, куда отправили бомжа и где я побывал. Но это ничего не даст, установка ведь уничтожена...

— Там было какое-то специальное, уникальное оборудование для перемещения?

— Нет, что Вы.

— Его можно где-то достать?

— Конечно. Это серийная аппаратура. В нашем отделе есть ещё два таких комплекта.

— А данные, по которым выставлялись нужные параметры, они сохранились?

— Нет, там же был пожар. А дубликаты из соображений сохранения гостайны не делались.

— Значит, спасти человека не удастся, — горестно подытожил маршал.

— Почему же не удастся! — Горячо возразил ему Леонид.— Я помню все данные. Если будет собрана вся установка на прежнем месте, то можно попытаться его вернуть обратно.

— А в другом месте, её можно собрать? Почему именно там?

— Не знаю.... Сказали, что эта точка подходит идеально. А мы вопросы больше и не стали задавать.

— Хорошо. Подождите в приёмной.

Когда за инженером затворилась дверь, он посмотрел в упор на Сивоконя и жёстким тоном спросил:

— Так, подполковник. Ты понял, что натворил или нет?

Тот вскочил и встал по стойке ״смирно״.

— Товарищ маршал! По нам первыми огонь открыла охрана объекта. Могли случайно убить пилотов или повредить вертолёты так, что они бы упали со всем десантом прямо на объект. По громкоговорителю ...

— Чего ты мне пересказываешь свой рапорт, который я внимательно прочёл! Объясни, почему произошёл взрыв?

— Эксперты, как отмечено в рапорте, обнаружили осколки артиллерийского снаряда. Даже сохранилось донышко. Одному из них пришла в голову мысль собрать их, как делают археологи с черепками горшков всяких. Когда сложили все найденные, то определили, что снаряд имел калибр семьдесят пять миллиметров.

— Ты хочешь сказать, что это немецкий снаряд? Откуда ему там взяться?

— Не знаю, товарищ маршал. Хотя, в войну там были немцы, а снаряд пролежал с той поры.

— Как он в бункере мог оказаться, если только не принести специально. Постройка послевоенная. Да, а что на гильзе, нет обозначений?

— Гильзы не нашли, значит и не было. Только сейчас подумал, товарищ маршал. В бункере отчётливо видно место, куда попал и после этого взорвался снаряд. А гильзы нет, значит, он откуда-то прилетел. Вручную взорвать его, чтобы оставить такой след — не получиться...

— Стоп! Это же что, получается? Снаряд прилетел откуда-то, и это не самоподрыв!? Так-так-так...Чёрт, даже в голове не укладывается.... Если Калугин, убегая, перемещался куда-то, то откуда там пуши? Инженер уверяет, что побывал предположительно в конце шестидесятых. А война четверть века, как закончилась, и полигонов нет поблизости...

Ахромеев вызвал офицера и велел позвать в инженера. Когда тот вошёл и едва сел на прежнее место, как маршал спросил его:

— Скажите, параметры установки всегда были одинаковые?

— Нет, разные, пока не добились устойчивых результатов с животными. С тех пор всегда были одни и те же, только менялся вектор, чтобы возвращать опытные объекты.

— Как думаете, на что влияет изменения мощности параметров в разные стороны?

— Этого мы ещё не узнали. Но, я полагаю, если допустить, что нами пробит коридор во времени, то чем больше мощность, тем дальше в прошлое можно попасть.

— Только в прошлое?

— Пока да, насколько можно судить по всего лишь одному подтверждённому результату.

— На сколько процентов была задействована установка, при переносе на восемнадцать двадцать лет назад?

Леонид задумался, припоминая и сопоставляя выставленные значения. Потом, не очень уверенно, доложил:

— Считаю, что на тридцать-сорок процентов, не меньше.

— Выходит, что сорок процентов даёт разницу в двадцать лет, а сто процентов — в пятьдесят? Так?

— Не обязательно график будет иметь такую направленность. Может уменьшаться, и также увеличиваться. А то и вообще, идти по параболе. Нужно экспериментировать.

— Ещё одна неясность. Почему только в прошлое, а не в будущее?

— Да мы вообще до вчерашнего дня не знали, куда исчезали собаки! Их же не спросишь. Если бы можно было продолжить работу, то выявили бы конкретную закономерность. Но этого уже не будет...

— Почему? Сами же сказали, что оборудование соответствующее имеется.

— А специалистов где взять? Я всего лишь один из десятка, и то не самый опытный.

— А если Вам поручить возглавить научную группу с широкими полномочиями на привлечение кого угодно, справитесь?

Леонид задумался, понимая, что от его ответа зависит не только карьера и материальные блага, но возможно и научная слава, о которой правда, в их кругах и мечтать бесполезно, ввиду закрытости результатов. В другой стране можно было бы рассчитывать и на Нобеля, чем чёрт не шутит. Хотя,... там бы тоже засекретили это открытие.

— Я согласен, — коротко ответил он, наконец.

— Вот и славно. В соседней комнате пока подготовьте список необходимого оборудования и нужных специалистов.

После того, как за инженером снова закрылась дверь, Ахромеев встал из-за стола и стал нервно ходить по кабинету.

— Теперь понятно, откуда прилетел снаряд? — спросил он неожиданно остановившись напротив подполковника.

— Пятьдесят лет назад здесь войны ещё не было, — прикинув в уме цифры ответил он.

— Эти подсчёты, как ты слышал, только примерные. Немцев отсюда, то есть, оттуда, прогнали весной сорок второго. Тем более, не известно, точка переноса остаётся неизменной или смещается. Так что, берись ты за дело и чтобы в максимально короткие сроки возобновились эксперименты. До Калугина нужно добраться во чтобы не стало!

— Да, Председателя нужно выручать, если действительно он попал на войну. Ведь, может и погибнуть.

— Да если бы я точно знал, что его там убьют, я бы и пальцем не пошевелил, чтобы его спасти. Но он такой, изворотливый гад, что может выкрутиться даже там. А потом сделает так, что мы скоро лопнем как мыльные пузыри, и от многих даже мокрого места не останется!

Сивоконь очень удивился последним словам маршала, что отразилось на его лице. Ахромеев заметил это, и понял, что сгоряча сболтнул лишнего. Да и ладно. Всё равно придётся отправить его с командой на поиски генерала. Если, конечно, удастся наладить работу установки.

— Ступай к инженеру, и беритесь за дело. Времени раскачиваться нет ни минуты.

* * *

После этих слов, два человека в наушниках, посмотрели друг на друга и загадочно ухмыльнулись. Они сидели в небольшом помещении, сплошь заставленной какой-то аппаратурой. Перед ними крутились огромные бобины с магнитной лентой. В шкафу позади них, этих бобин с записями, было десятки. Но самой ценой стала только одна, на которую записался весь прослушанный разговор. Они даже не надеялись на подобный успех, посчитав задание, порученное им месяц назад, бредом сумасшедшего. Теперь они поняли, что их шеф знал об этой ״бомбе״. Только ли об этой?

Тридцать восьмая глава.

Когда назавтра стали завозить оборудование, то инженер удивился тому, что в бункере уже было пусто. Но устанавливать ещё было рано, так, как военные связисты чинили свои кабеля, перебитые во время взрыва. Обещали закончить к утру. И Леонид вернулся в отдел, стал подбирать новый состав научной группы. Коллегам довели, что во время эксперимента, взорвался снаряд, оставшийся с войны. Сапёры обследовали вокруг на сто метров, и обезвредили ещё несколько боеприпасов. Следовательно, им ничего больше не угрожает.

Военные выкрутились из той ситуации, при которой исчез генерал Калугин. Ахромеев, как только узнал о провале операции, убедил Министра обороны, что от Председателя КГБ поступил личный звонок ему, с просьбой обеспечит охрану некого объекта. Как объяснил Калугин, в Комитете произошла утечка информации. У того возникло опасение, что неназванная иностранная разведка проявила сильный интерес к этой научной работе, ведущейся под грифом ״совершенно секретно״, и утечка сведений, а тем более захват объекта, нанесёт непоправимый ущерб государству в целом.

Министерство обороны направило к данному объекту спецподразделение ГРУ, но генерал Калугин, по непонятной причине не предупредил охрану, либо предатель, внедрённый на объект, дезинформировал её, и те восприняли это как нападение, что привело к ужасной трагедии.

Поэтому, на объекте заменили всех сотрудников и техперсонал, кроме одного учёного, способного восстановить научную работу и выяснить судьбу Председателя КГБ, числящегося пропавшим без вести.

Касаемо научной составляющей, то опыты подтвердили, объяснял Леонид Мирошник коллегам, правильность выбранного направления. И больше не придётся выслушивать бред всякого рода шарлатанов и душевно больных, которые нескончаемой вереницей прошли через их отдел, красочно повествуя о контактах с пришельцами и давно почившими историческими личностями. А именно самому и с документальным подтверждением, поучаствовать в выдающемся открытии, достойным, по меньшей мере, Нобеля. Правда, им он не ״светит״ по причине строжайшей секретности. Но и отечественные премии их не обойдут, в случае достижения управляемого процесса.

Министр обороны, в свою очередь, доложил об этом происшествии руководству страны и заручился согласием на то, что работа на данном объекте будет проходить под контролем ГРУ. Предавать огласке данное происшествие, а тем более, участие в нём Председателя КГБ, считать преждевременным.

После того, как военные связисты закончили свою работу, начался монтаж оборудования. Леонид, единственный, кто обладал всеми параметрами, был нарасхват и едва с ног не валился. Один день ушёл на прогон всех параметров вхолостую, и только на четвёртые сутки приступили к работе с собаками. Из отправленных четырёх, удалось вернуть назад только одну. Решили, что поле не стабильное и ״плывёт״, поэтому не удаётся зафиксировать нужную составляющую. Потом кто-то предположил, что собаки просто убегают с точки переноса. Поэтому, в следующих сеансах, стали связывать собакам лапы и добились стопроцентного возвращения участников эксперимента. Инженер злорадно подумал, что так нужно было поступить и с бомжом.

Главным вопросом всей работы являлось определение режимов для заданных параметров времени в точке переноса. Одна умная голова предложила закрепить на спине собаки своеобразный штатив с видеокамерой, которую включали за пять секунд до отправки. А чтобы собака не свалила камеру при попытке отползти или перевернуться, псине сделали укол для обездвиживания.

И вот все собрались у монитора. С волнением они следили за тем, как делаются приготовления к просмотру. В столовой собрался весь техперсонал, кроме охраны и хозвзвода. Сивоконь, от волнения не знал куда деть свои руки, которые всё время почему-то тянулись к кобуре. Сейчас, впервые все увидят, что существует другая реальность, которая, казалось бы, прошла, исчезла навсегда. Тогда и рапорт Мирошника не окажется вымыслом, а значит можно будет найти и самого генерала Калугина.

Наконец, настал ключевой момент — нажатие на клавишу воспроизведения. Но ничего не увидели, только пустой экран. Даже своих лиц, которые начали снимать при включении камеры в бункере. То, что камера работа всё это время, было видно по перемотке плёнки. Разочарованию не было предела. Посыпались разные предположения, почему нет записи. Чтобы убедиться, что камера исправна, проверили, как она снимает здесь. Всё оказалось в порядке, но на всякий случай, вставили новую кассету, предварительно испытав её с камерой. Следующая собака отправилась в точку, по параметрам совпадавшая с той, где был Леонид и бомж, чтобы по отснятым кадрам убедиться в том, что можно будет самим выбирать отклонения от неё в ту или иную временную и пространственную составляющую.

Но и на этот раз на кассете ничего не было. Долго ломали голову, пока Игорь Переверзев не предположил, что плёнка при работе установки, элементарно размагничивается. Провели тут же несколько испытаний и убедились в его правоте. Теперь встала дилемма, что делать? Было предложено оправить камеру с обычной киноплёнкой. Но где её сейчас взять? Пока привезут из Москвы специалиста со всей лабораторией для проявки, пройдёт не один час. Но данное поручение отправили в их институт.

На этот раз, уже Леонид высказал идею вместо кинокамеры, прикрепить обычный фотоаппарат. Тем более, таковой, вместе с необходимым для проявки и печать готовых снимков, имеется в КУНГе. Им оказался фотоаппарат 'ЛОМО-135М', с заводом на восемь кадров. Осталось придумать, как собака будет нажимать на кнопку, чтобы сделать снимки. Но с этой задачей справились, применив несколько электромагнитных реле, аккумулятор от мотоцикла и всякие мелочи.

Аппарат мог снимать три кадра в секунду, но это показалось слишком быстрым. За счёт добавления в схему привода нескольких конденсаторов, срабатывать затвор смог раз в тридцать секунд. Отсняли одну кассету, пока не добились нужного результата. Плёнку решили использовать позитивную, чтобы не терять времени на печать снимков. Но у лаборанта была всего одна кассета с такой плёнкой. Поэтому, на доводку автоматического срабатывания, тратили негативную. Конструкция получилась довольно громоздкая, штатив не получалось закрепить на собаке. Потом додумались эту платформу закрепить ремнями на самой крупной собаке.

Уже стемнело. Предположение, что если в той точке время суток синхронное с этим местом, то без вспышки на снимках ничего не разглядеть. А утром можно будет и кинокамеру отправить. Но нетерпение всех участников было так велико, что медлить не хотелось, да и подполковник, не стал препятствовать.

Поначалу в бункер набилось столько народа, что Сивоконю пришлось больше половины выставить на улицу, всё равно, пока не проявят плёнку, ничего интересного не увидеть. Врач сделал укол и собака уснула. Наркоз будет действовать тридцать минут, что достаточно для опыта. Быстро закрепили платформу и подали питание на схему привода пуска затвора. После того, как прозвучал щелчок и был сделан первый кадр, включили установку и спустя десять секунд собака исчезла.

В бункере воцарилась тишина, но не абсолютная. Работала аппаратура, гудели вентиляторы. Но не было ни одного звука, издаваемые голосом. В заданное время, автоматика перебросили нужное реле и спустя две секунды, на площадке появилась спящая собака. Техник первым делом бросился к фотоаппарату. Счётчик показал, что отснято все восемь кадров. Он тут же побежал проявлять плёнку.

Через полчаса все собравшиеся в столовой, ждали результатов. Натянули белую клеёнку, снятую со стола и приготовили диапроектор. Наконец, появился лаборант, с загадочной улыбкой, которую он старался спрятать. Сел на своё место и вставил плёнку. Погасили свет, и вот на клеёнке появился первый кадр. Все радостно загудели, когда на экране появилось сосредоточенные лица двух инженеров, словно их не видели долгие годы. Когда возбуждённые голоса стихли, техник провернул колёсико, и появилось дерево, вернее нижняя часть ствола. А что это за дерево, и какое время года, неизвестно. Листья в кадр не попали, а на земле не было ни одной травинки.

Главный результат, что это была не ночь и снимок получился. Значит, время в том месте отличалось от ихнего. Раздались громкие аплодисменты и все вскочили, поздравляя друг друга. Угомонившись, сели на места и потребовали ״крутить кино״ дальше. Но последующие кадры были как близнецы братья. Раздались предложения, поставить платформу на вращающееся основание, чтобы отснять панораму. Встал подполковник и похвалил за это предложение, но платформа должна вращать кинокамеру, которую доставят в ближайшие часы. А опыт провести уже завтра. Народ поднялся и направился искать нужные детали, на ходу обговаривая техническую сторону.

В обед всё уже было готово и испытано. Плёнка не засвечивалась, только слегка напоминала звёздное небо. Значит, поле оказывает влияние на неё, хотя и не портя всей картины. Леонид предложил подполковнику выставить максимальные параметры, которые могли быть задействованы в тот роковой день. Тот согласился. Катушка плёнки была рассчитана на десятиминутную съёмку. Камера должна была сделать за это время два полных оборота.

И вот собака на исходной точке. Укол, ремнями обхватывают её по кругу, крепя платформу. Нажимают и фиксируют пусковую кнопку. Загудел моторчик, проматывая плёнку, а второй начал вращать камеру. Леонид включил установку и собака исчезла.

Потянулись томительные минуты ожидания. И вот собака на прежнем месте. У всех присутствовавших вырвался возглас отчаяния. Собака была вся в крови, а камера была разбита. Врач и лаборант бросились к собаке. Она ещё была жива. Рана оказалась в районе правого бедра. Лаборант быстро открутил камеру от платформы, испачкавшись в крови, и выбежал из бункера. Кто-то помог отвязать платформу, и они понесли собаку. Остальные стали возбуждённо переговариваться, обсуждая случившееся. Сивоконь пошёл вслед за врачом, надеясь узнать от него первого причину случившегося, плёнка, если не повреждена, прольёт свет на это. Но потребуется время.

Врач вышел через пятнадцать минут и доложил, что в собаку проткнули прутом, либо выстрелили. Жизненно важные органы не задеты, раневой канал прошёл через мягкие ткани, и она потеряла много крови.

Обескураженный от такой новости, подполковник направился в столовую. Там уже её завесили с боков брезентом, чтобы дневной свет не мешал видеть изображение на экране. Другого помещения, подходящего для этого, здесь не было, разве что, солдатская палатка.

И вот спустя час, лаборант появился в столовой. Его лицо было невозмутимым и сосредоточенным. Полковник еле удержал себя, чтобы по пути не расспросить его об отснятом материале. Тот вставил катушку в кинопроектор и на экране, привезённом вместе с камерой, появились узнаваемые лица. Затем несколько секунд был только белый квадрат, а потом на экране появилось то, что заставило всех невольно вскрикнуть. И было от чего.

Перед ними проплывала цветная панорама поля боя, так, как были видны подбитые танки с крестами, ряд порванного заграждения с колючей проволокой, дымящиеся развалины с торчащими печными трубами какого-то села. Потом стал виден окоп, с горой отстрелянных гильз на переднем плане, вздыбленные брёвна разбитого блиндажа. У многих пересохло во рту от увиденного, но они, не моргая смотрели на экран. Это даже не напоминало кино, так снять невозможно, словно они присутствовали на том месте, хотя съёмка была без звука.

Когда камера почти завершила первый оборот, все снова вскрикнули, увидев троих в немецкой форме, узнаваемых касках и карабинах за плечами. Они ходили по полю боя и что-то искали, спускаясь в окоп или наклоняясь над брустверами. Камера стала совершать второй оборот и все нетерпеливо стали поглядывать на часы, ожидая, когда же закончится время до возвращения животного, внутренне догадываясь, что же тогда произошло.

И действительно, когда в кадре снова появились немцы, один из них пристально вглядывался в сторону камеры, явно пытаясь понять, что перед ним. Было видно, что он кричит своим приятелям и показывает рукой на сидящих в столовой. Присутствующие на просмотре, казалось, перестали дышать, наблюдая, как камера отворачивает от немцев. На последних секундах было видно, как фашист снимает карабин с плеча, и тот остался за кадром. Потом камера дёрнулась и завалилась на бок, показывая небо и кусок дальнего леса. Через секунд двадцать, в кадре появилось удивлённое лицо стрелявшего в собаку. Потом опять белый свет и на экране их испуганные лица в бункере.

Тридцать девятая глава.

Когда промелькнул последний кадр, маршал Ахромеев продолжил сидеть, молча анализируя увиденное. Потом повернулся к подполковнику и инженеру.

— Уверены, что это подлинные кадры?

— Старший лейтенант Федорчук ни на секунду не оставлял лаборанта с плёнкой одного. — Заверил того Сивоконь.

— А при проявке подменить?

— Бачок и стол, где происходил процесс, был проверен. Ничего лишнего не было. Наш сотрудник потом изучил всю катушку и никакого монтажа не обнаружил. А заранее записать первые и последние кадры, которые в бункере, никак невозможно.

Маршал встал и быстро прошёлся по кабинету до окна. Отвернул правой рукой штору и стал смотреть на начинающийся рассвет, потом несколько раз пересёк кабинет, туда-обратно, сел на своё место, и попросил инженера перемотать плёнку на начало и включить воспроизведение ещё раз и быть готовым останавливать в нужных местах.

Первый раз остановил, когда шла панорама местности.

— Кто-нибудь узнаёт это место? Есть что-то похожее в окрестностях бункера?

Инженер и подполковник вглядывались в кадр, но потом дали отрицательный ответ. Даже, если это и одно и то же место, то узнаваемых ориентиров не нашлось.

Потом уже маршал сам вглядывался в кадры с подбитой техникой и солдатами, что-то искавшие на поле боя. Кто они были — трофейщики или похоронная команда, не ясно. После просмотра он встал, и вновь стал быстро ходить по кабинету.

— В общем, картина такая вырисовывается. Перед нами поле боя, после отхода наших войск. Два подбитых танка. Один Т-III, другой T-IV. У солдат немецкая винтовка Маузер 98. Снаряжение ещё добротное, морды не исхудалые и усталые, наглости много. Год, сорок первый или сорок второй, конец лета или начало сентября. Скажите, Леонид Аркадьевич, — обратился он к инженеру. — Это самая крайняя точка в прошлое, куда в состоянии ״добить״ ваша аппаратура?

— Экспериментально нет никакой привязки мощности к удалённости по времени. Мы полагаем, что масса перемещаемого объекта должна влиять на дальность, но это требует доказательств.

— Каким образом их можно получить?

— Только опытным путём. И чем больше их будет проделано, тем точнее результат. К примеру. Оправляем собаку весом пять килограмм, и с камерой. Потом, восьмикилограммовую, не меняя при этом мощность и остальные параметры установки. По записи определяем, есть отклонение по времени и месту. И так до самой крупной. Дальше уже к ней пристёгиваем мелкую, потом крупнее. В общем, по нарастающей...

— И сколько времени понадобится, чтобы собрать необходимый материал? — Перебил его Ахромеев.

— Смотря, какая точность требуется. От нескольких дней до месяцев.

— Даю на это дело сутки, начиная с завтрашнего дня. А сегодня займитесь комплектованием киноаппаратуры и остального. Послезавтра начнём забрасывать на ту сторону группу для поиска генерала Калугина.

— Стоп, стоп! — Запротестовал инженер.

— В чём дело?

— Понимаете, для того, чтобы не растерять людей по времени, нужно очень тщательно откалибровать аппаратуру....

— Вот и калибруйте. Можете идти. Подполковник, задержитесь.

Подождав, когда за инженером закроется дверь, маршал продолжил:

— Сегодня начнём готовить людей к заброске. Амуниция, вооружение времён Великой Отечественной Войны имеется в достатке.... Кое чего добавим из современного, конечно, но со строжайшим наставлением, уничтожить при попытке завладения немцами. Ты остаёшься в бункере и контролируешь всё до мельчайшей детали.... Если провалим операцию.... Лучше сразу застрелиться.... Кстати, Доронин уже бесполезен, надо связаться с МВД и КГБ, пусть сворачивают розыскные мероприятия. Не до него, если в прошлом оказались два беглеца, философ и генерал, а у нас прибавился ещё один пришелец непонятно откуда. Прямо проходной двор, какой-то.

— Доронин, Доронин.... Это тот, кто покушался на Горбачёва? Он же ликвидирован!

— Если бы, если бы.... Ушёл из того самого бункера на два года вперёд и снова очутился здесь. Я даже с ним имел беседу месяц назад. Вот так, подполковник, — закончил маршал, наблюдая, как вытягивается у того лицо.

* * *

Обер-лейтенант Вильцмен, командир сапёрной роты, сидел за столом в доме местной учительницы, и заканчивал опись вещей, обнаруженных его солдатами на отвоёванных у большевиков позициях. К описи прилагался перевод документов, сделанный этой самой учительницей, преподававшей в школе немецкий язык.

Странного и непонятного набрался полный вещмешок и тринадцать пунктов в описи:

1. Пиджак и брюки гражданского покроя, тёмно-синего цвета. Судя по ярлыку, пошито фирмой Valentino.

2. Рубашка кремовая, с длинными рукавами, изготовлена там же, где и костюм.

3. Туфли коричневые, кожаные, фирмы CHURCH'S.

4. Носовой платок Colombo.

5. Галстук тёмно-вишнёвый Colombo.

6. Запонки из белого металла, с камнем зелёного цвета.

7. Бумажник кожаный Tuscany.

8. Бумажные купюры достоинством сто рублей — пять штук.

9. Бумажные купюры достоинством пятьдесят рублей — одна штука.

10. Бумажные купюры достоинством десять рублей — три штуки.

11. Монеты из белого металла достоинством двадцать копеек — одна штука.

12. Удостоверение Председателя КГБ СССР, на имя генерал-майора Калугина Олега Даниловича, выданное 26 октября 1986 года.

13. Расчёска из пластмассы, коричневая.

Одежда была грязная, так как её нашли присыпанной в окопе, когда вытаскивали оттуда погибшего русского солдата. Он был без формы и обуви, только нижнее бельё. Рядом валялась винтовка без патронов. Солдаты и не собирались всё это тащить в расположение, но их заинтересовали новые, с нестёртыми каблуками туфли, что никак не связывалось с этим местом. Потом вытащили бумажник и удостоверение. Правда, понять, что в нём написано, не смогли, но фото в генеральской форме их заинтересовало, как и деньги с портретом их вождя Ленина.

Лицо полураздетого трупа не походило на фото из документа. Следовательно, можно предположить, что советский генерал переоделся в солдатскую форму и скрывается в лесу. Но тут всё упирается в дату и фото. У них нет погон, а на фото генерал в парадной форме и у него погоны с одной большой звездой. А дата отстоит от сегодняшней почти на сорок пять лет.

Доверять переводу в документе на сто процентов он бы не стал, но цифры и без перевода понятны. Впрочем, это не его, строевого офицера дело. Сейчас посыльный с охраной отвезёт рюкзак с вещами и бумагами в штаб полка, а там пусть решают, что дальше делать. Если это чей-то розыгрыш, то насмешек не оберёшься.

Обер-лейтенант вызвал вестового и приказал с двумя солдатами из взвода охраны батальона доставить всё это в штаб. Когда они ушли, он сразу выбросил этот эпизод из головы, так, как приказали сниматься с этой деревни, и двигаться вслед наступающей немецкой армии. Наступая такими темпами, через месяц его рота разместится уже не в деревенской хате, а в московском особняке.

Сороковая глава.

С самого утра на объекте кипела работа. Слышался собачий лай, бегали техники, сверкала сварка, мастеря конструкции для кинокамер и фотоаппаратов, которых навезли с десяток. Из Москвы пригнали настоящую кино-фотолабораторию, с целым штатом специалистов.

Леонид с товарищами уже провели пять забросок ״на ту сторону״, с целью выработать алгоритм по переносу живых объектов. Но ничего так и не прояснилось. Вторая собака, отправленная с теми же параметрами мощности установки, но с весом вдвое большим, привезла съёмку совсем другого места, чем та, которая была легче. Если бы изменилось только время, то можно было проследить зависимость от массы.

У него возникло предположение, что разнос по месту может смещаться, как в том случае с бомжом. Кадры съёмки это и подтвердили, когда прокрутили несколько раз плёнку, и обнаружили общий для обоих случаев, стог сена, но снятый с разных сторон и на значительном расстоянии от первой заброски.

Справедливо рассудив, что отправлять собак в сорок первый год и проводить настройку шкалы, будет не разумным. Поэтому, установку испытывали на девяносто процентов от максимальной мощности. Места появления в другом времени оказались щадящими для животных. Ни разу не пришлось оказаться на проезжей части или в поле зрения людей. Хотя автомобили и люди в кадр попадали.

К концу дня набрали некоторого материала, но разум подсказывал, что ״тренировки на кошечках״, не могут заменить человека. Поэтому, Леонид пошёл к подполковнику, и убедил его отправить одно из своих сотрудников в то же место, что и животных, чтобы поставить сегодня, если не точку, то хотя бы запятую, или многоточие. Забросок решили сделать две, с грузом и без. Но когда до включения установки оставалось несколько минут, разразился сильнейший ливень с грозой, длившийся с перерывами почти до утра. Она, то приближалась, то удалялась. Дважды пропадало электричество. Сгорели три блока с аппаратурой и один комплект конденсаторов. Естественно, ни о какой отправке не могло быть и речи.

Утром прибыли спецназовцы ГРУ, числом в пять человек, но по объекту ходили пока в современной форме. Леонид с подполковником собрали их в штабном домике, который был привезён буквально вчера.

-Товарищи, — начал Сивоконь. — Вам уже довели задачу, которую необходимо выполнить, во чтобы не стало, повторяться не буду, и поэтому затронем техническую сторону. О ней доложит Леонид Аркадьевич. Прошу.

— Отправка на ту сторону будет производиться по одному человеку, мощность установки ещё мала для групповой заброски. Точки прибытия не всегда чётко фиксированы, существует небольшой люфт, в несколько сот метров. Для того, чтобы при возвращении стартовать с места, на которое прибыли, для его фиксации каждому будет роздан своеобразный личный знак с порядковым номером. Вернее, их четыре штуки. Объясняю, для чего и как его использовать.

Леонид открыл коробку, стоявшую перед ним. Оттуда вынул деревянные колышки десяти сантиметровой длины, сверху был прибит фанерный диск с выжженной цифрой.

— Видите, на одном пикете, назовём его так, имеется только цифра. В данном случае, это ״пять״. На трёх остальных та же цифра, но пронзённая стрелкой. Возникает естественный вопрос: — Для чего? Объясняю. Как только вы переноситесь в некое место, то вбиваете ногой, либо ещё чем-то, колышек с одной цифрой прямо себе под ноги, словно гвоздь. Желательно, по самую шляпку. Затем, отсчитываете в любую сторону десять шагов, и втыкаете второй колышек, но чтобы стрелка указывала на точку прибытия. Также поступаете с остальными. Если по каким-либо причинам будут уничтожены, похищены или иным способом утеряны любые три пикета, то даже одного оставшегося будет достаточно для нахождения точки возврата. Вопросы есть?

— А если пропадут все четыре? — Спросил один из слушателей. Их Леониду не представляли, а тем более на форме не было никаких знаков различия.

— Не мне вас учить, какие существуют способы фиксации на местности неких условных точек. Начиная от простейшей затёски на дереве, сломанной ветки.... Ну, что там ещё может быть.... Да..., взять да положить на нужное место тот же обычный камень. В общем, любым подручным предметом, даже просто сапогом прочертить на земле линии. Оправка будет производиться по одному, как я уже говорил. С интервалом в тридцать минут. На возврат установка будет включаться ровно через сутки, с той же разницей. И будет повторяться каждые шесть часов до полного вашего возвращения.... У меня всё.

— Значит, каждый, чтобы вернуться, должен прийти на свою точку? — Это уже интересуется второй спецназовец.

— Не обязательно, но желательно для большей гарантии. В каком месте откроется окно и в какой последовательности, достоверно неизвестно. Но то, что объект будет возвращён обратно, сомнений нет. Опыты это подтвердили.

— А какой радиус захвата полем? Или стоять нужно именно в той точке, в которую переместился?

— Точных замеров не успели сделать, но несколько метров определённо есть. Естественно, на периферии поле слабее, но тяга достаточная для захвата и переноса. Всё зависит от длительности работы установки.

— Если нет вопросов, то готовьтесь к переходу. Задачи вам всем ясны, очерёдность расписана. Заброска начнётся в восемь ноль-ноль, — подытожил инструктаж подполковник.

Они оба вышли из помещения и направились к бункеру.

— Надо было им сказать, что на самом деле они там будут первыми, после собак. А то получается, что мы их обманули, насчёт гарантии возврата, — завёл разговор Леонид. Сивоконь его резко одёрнул.

— Плох тот солдат, который перед наступлением очень подробно интересуется отходом. Не об этом ему сейчас нужно думать, а о том, как выполнить задание!

Инженер промолчал, понимая, что переубедить не получится. Тем более, все сейчас пребывают в сильном волнении. Шутка ли, целый отряд отправляют в сорок первый год, прямо на линию фронта! Это не собачек на лужайки забрасывать.

В бункере уже всё было готово. Персонал по пятому разу перепроверил все заданные параметры и тихо переговариваясь, ожидал, когда же наступит эта минута. Наконец, в бункер спустился спецназовец в форме начала войны с сержантскими треугольниками на петлицах, на голове каска. За спиной был солдатский вещмешок, на плече висел ППШ. Слева на боку в петельку были вставлены четыре колышка. В ременных подсумках были гранаты. Все враз замолчали, осознав, что через несколько минут, он окажется из мирного восемьдесят восьмого года на настоящей войне, которую все видели только в кино, А два дня назад и почти воочию, на кадрах принесённых раненой собакой.

Солдат, а в действительности, скорее всего офицер, немного стушевался от такого внимания и в нерешительности остановился перед площадкой, не решаясь без приказа встать на неё. Подполковник взглянул на часы, и молча кивнул тому головой. Тот ответил ״Есть!״, и шагнул вперёд. Повернулся сначала в одну сторону, потом в другую и вопросительно посмотрел на Леонида.

— Становитесь, как Вам удобно. Только не шевелитесь, — успокоил его инженер.

— Начинаем отчёт, — произнёс инженер Рябушкин, отвечавший за включение установки. — Тридцать секунд!

— Двадцать!

— Десять!

Ноль! — И тут громко щёлкнуло реле, и загудел генератор, подавая ток на катушки силового поля. Прошли положенные секунды, но солдат по-прежнему оставался на своём месте. Инженер подскочил к пульту и проверил параметры, вдруг включена обратная составляющая. Но всё было правильно. Спустя полминуты, установка выключилась, конденсаторы отдали весь заряд. Спецназовец недоумённо посмотрел на подполковника. Тот рукой подозвал инженера, и они поднялись наверх.

— Я слушаю Ваши оправдания! — С металлом в голосе потребовал Сивоконь.

— Ничего не понимаю! — Воскликнул тот. — Всё отработало в штатном режиме!

— Почему же не произошёл перенос?

— Не знаю. Я же говорил маршалу, что нужно провести много экспериментов, чтобы добиться полной картины. Может, большое количество металла поглощает поле и его мощности недостаточно для срабатывания. Но это только предположение, без испытания определить причину невозможно, — закончил сумбурную речь Леонид.

— Невозможно — такого слова я не желаю слышать! А отправлять на передовую бойца с голыми руками .... Как Вам только в голову пришла такая ахинея! — Распалился подполковник.

-Что Вы! И в мыслях такого не было! Это же только гипотеза, не подтверждённая экспериментально. Предлагаю отправить туда самого большого пса с оружием. Закрепим его на попоне, чтобы не свалилось. И через тридцать секунд вернём обратно. Если убедимся, что установка работает штатно, повторим уже с солдатом, но со вторым номером, — предложил выход из непростой ситуации Леонид.

Сорок первая глава.

В страшной спешке сварганили не помост на собаку, а что-то вроде попоны, и к ней прикрепили всё оружие, которое имел невезучий спецназовец. Естественно, там не было патронов. А гранаты были без запала. Само собой, камера тоже заняла своё место.

Когда после укола собака уснула, то в условленное время включили установку. Параметры были те же, что и при прошлой неудачной попытке. Собака исчезла. У Леонида, как и у всех, вырвался вздох облегчения. Возврат настроили через пять минут, чтобы не терять много времени, главное, чтобы состоялся перенос, а камера сделает один оборот. Собака вернулась в прежнем виде, камера ещё крутилась. Тут уже все заговорили, радуясь успеху. Даже Сивоконь не сдержал довольной улыбки. Спецназовец, находившийся всё время в бункере, расслабился, убедившись в том, что возврат действительно удаётся.

С отправкой решили подождать, пока не проявят плёнку, чтобы узнать, какова реальная обстановка в точке появления. Ожидание не затянулось. Пока техник заряжал её в кинопроектор, собравшиеся спецназовцы тихо переговаривались, строя предположения о том, что им придётся увидеть. Вчера группе показали весь ролик, когда ранили собаку, чтобы имели представление, в какую ситуацию могут попасть, и быть готовыми к самым решительным действиям с первой секунды.

Вот затарахтел проектор, и все затихли. На первых кадрах, как обычно, были лица тех, кто находился возле установки. Потом просто белый квадрат и сразу яркое солнце, бившее прямо объектив. Невозможно понять, это утро или конец дня. Потом камера повернулась и все присутствующие просто ахнули от увиденного. На поле шёл настоящий бой. На наши позиции шло не менее десятка танков, а позади них несколько бронемашин, видимо с пехотой. Ещё два танка стояли, видимо, подбиты, но не дымились. С первого кадра было видно, что на этот раз съёмка велась с другого места, но место боя было тем же.

На поле, то там то тут, вздымалась земля от разрывов снарядов, стреляли наши и фашисты. И это было в поле зрения половины оборота камеры. Потом в кадр попали деревья, под прикрытием которых стояли пушки, похоже, противотанковые, так, как их стволы были почти горизонтальные. Потом снова в кадре солнце, белый квадрат и внутреннее пространство бункера с напряжёнными лицами инженеров.

Аплодисментов не последовало, стояла тишина. Все осознали, что война не кончилась много лет назад, а идёт именно в эту минуту и секунду. И стоит пройти пару десятков шагов и можно оказаться на настоящей войне, в которой в данный момент, с отчаянием отбивают немецкую атаку наши солдаты, не ведая о том, что за ними наблюдают их потомки. Эти ребята успели повоевать ״за речкой״, где им приходилось проявлять самый настоящий героизм. Но он не идёт ни в какое сравнение с тем, как сражаются в той, от исхода которой зависела жизнь всех, кто был за спинами защитников.

Молча встали и разошлись. Леонид с подполковником и первым бойцом спустились обратно в бункер. Инженера, на этот раз, на просмотр не ходили, готовили аппаратуру к переносу. Спецназовец стал надевать снаряжение и приводить оружие и гранаты в боевое положение. Когда поступила команда занять место на платформе, то он спокойно стал на неё и замер. Начался обратный отсчёт. Потом сработало включение генератора, загудела обмотка и ....

Ничего! Как он стоял на месте, так и остался. Леонид увидел в висевшем на стойке с аппаратурой небольшом зеркале, что у него побелело лицо, а вдобавок почувствовал, что и онемело. У подполковника, наоборот, оно побагровело. Спецназовец удивлённо поглядывал на них, не решаясь задать вопрос. Инженера суетливо сверяли записи предыдущего переноса, с установленными параметрами. Всё было сделано как надо, но опять повторилась прежняя ситуация.

* * *

вашу мать!!! — Взорвался подполковник. — Это саботаж! Комитет вас отобрал, чтобы вредить нам? Если следующая попытка не удастся, отдам всех под трибунал! Всем ясно? Не слышу ответа!

Инженеры, занятые поиском ошибки в вводе данных, вразнобой ответили, что задача ясна. Сивоконь ушел, потребовав повторить заброску через полчаса. Они протестировали всю аппаратуру, и только развели руками, всё было в порядке. Предположение одного из них, что вчерашняя гроза повлияла каким-то образом — отвергли примером с удачным экспериментом с собакой. Осталось пятнадцать минут. Леонид предложил проверить на себе работу установки. Вместо оружия взял на руки сгоревший вчера блок конденсаторов и встал на исходную точку. Его даже не стали отговаривать или требовать согласия подполковника, так, как не надеялись на положительный результат.

Последовали привычные действия по включению установки, и .... Леонид исчез. Всё так и уставились на пустое место, где он стоял ещё секунду назад. Кто-то бросился наверх, доложить руководителю, а все остальные следили за секундной стрелкой, ожидая, когда пройдут условленные три минуты. Раздался щелчок срабатывания обратного процесса, и на площадке появился Леонид. К нему испуганно бросилось трое техников, стоявших ближе всего. И было от чего испугаться. Леонид сидел на корточках, обхватив голову руками. Конденсаторов, взятых в качестве балласта, при нём уже не было. Как только до него дотронулись, он убрал руки и испуганно оглянулся. Увидев вокруг себя испуганных товарищей, облегчённо вздохнул и выпрямился. В этот момент вниз торопливо спустился подполковник. Мгновенно оценив обстановку, выпалил целую очередь вопросов:

— Нашли причину? В чём была ошибка? Кто её допустил?

Леонид, пришедший в себя от пережитого за чертой, решил отвечать сам.

— Товарищ подполковник. Все параметры остались без изменения. И мой перенос подтвердил это. Следовательно, установка работает штатно, можно приступать к выполнению задания.

— Почему отправились без моего разрешения?

— Честно говоря, не надеялся, что сработает как надо.

— Вы даже не представляете, какую глупость, да что там, глупость, преступление совершили! Мало нам одного Калугина у немцев, так ещё и Вы туда же!

— Признаю, что это было сделано безрассудно, не подумав о последствиях..., — с виноватым видом ответил Леонид.

— Где Вы оказались и что там произошло?

— Оказался там, где и все животные побывали. Но только в воронке на нейтральной полосе во время обстрела наших позиций. Поэтому, пришлось пригнуться, чтобы не зацепило.

— Где тот груз, что взяли с собой?

Инженер дёрнулся было к площадке за ним, но увидел, что там пусто. Потом что-то вспомнил и проговорил:

— Там остался, в воронке....

—

* * *

дь! — Только и смог сказать Сивоконь. — Похоже, вы нисколько не осознаёте последствий Вашего раздолбайства.

— Так... они же не исправны....

— Но по ним можно понять, что они из будущего.

— Там всего несколько цифр и букв.

— Год указан?

— Две цифры обозначают месяц, а две год. Да убедитесь сами, их здесь полно, — и Леонид подвёл подполковника к точно такому блоку, но рабочему. Сивоконь вгляделся в белые алюминиевые цилиндры, сантиметров десять в диаметре. Потом немного успокоился и приказал возобновить заброску.

В третий раз первый номер стоит на стартовом месте, уже более спокойный, чем ранее. Леонид лично проверил, что все параметры установки такие, как и предыдущий раз. После окончания отсчёта сработало реле и всё произошло, как обычно. То есть, ничего не получилось! Тут впору поверить в нечистую силу, иначе нет никакого объяснения тому, что все попытки отправить спецназовца неудачны. Леонид Мирошкин, сразу предложил себя, чтобы доказать, что установка работает.

— Не стоит, — отказал ему Сивоконь. — Я Вам верю. Может дело именно в конкретном человеке, а? Пригласите второго, нет, лучше четвёртый номер, проверим кое-чего на нём.

Пока установка набирала нужный режим, новый спецназовец готовился к заброске. Ему объяснили, что и как, и он встал в центр площадки. Но и тут им не повезло. Он как стоял, так там и остался. Присутствующие только вслух выругались и развели руками от бессилия, что-либо понять. На удивление, полковник совсем не разозлился, а о чём-то задумался. Потом поманил рукой инженера и полез первым из нижнего отсека бункера. Леонид шёл следом и недоумевал спокойствию, которое демонстрировал Сивоконь. Они вышли на улицу и направились к кунгу с радиостанцией. Велев Леониду подождать снаружи, подполковник влез внутрь.

Вышел через десять минут и сказал, чтобы тот собирался, предстоит поездка в Москву. Леонид пошёл в свой вагончик, с упавшим настроением. Тут и гадать нечего, все шишки свалят на него. От работы на этом объекте отстранят, коллеги уже без него прекрасно справляются с работой. Гораздо хуже будет, если начнут подозревать в саботаже, чтобы сорвать поиски Председателя КГБ.

Занятый своими тяжёлыми мыслями, он и не заметил, как приехали. Выйдя из машины, он увидел какое-то служебное здание. Подполковник на всех постах показывал какую-то бумагу. И вот они в чьей-то приёмной. Недолгое ожидание, и их пригласили в кабинет. Немного робея, Леонид пошёл следом за подполковником. От того, кто оказался хозяином кабинета, ему не стало легче. За стол сидел ни кто иной, как маршал Ахромеев.

Сорок вторая глава.

Подполковник пожелал ему здравия, а инженер просто поздоровался, и они сели за стол с зелёным сукном. Маршал внимательно посмотрел по очереди на каждого и неожиданно обратился к инженеру:

— Леонид Аркадьевич, Вы не выполнили приказ.

— Я не понимаю, что случилось, — вскочил инженер. — Установка работает. Перемещение происходит в заданное место и время.

— Сидите-сидите. Это я знаю. Но группа должна была отправиться на задание сегодня. Но им это не удалось, а Вы смогли там побывать. Значит, Вам и предстоит выполнить важную задачу по поиску и возвращению Председателя КГБ. Тем более, имеете звание старшего лейтенанта Комитета Государственной Безопасности.

Инженер Мирошкин опять вскочил с растерянным взглядом, и стал крутить головой, вглядываясь в лица военных, надеясь увидеть шутливое выражение. Но они смотрели на него со всей серьёзностью и ждали ответа.

— Но я ״пиджак״, и не имею специальной подготовки.... Да и что я один смогу там сделать, да и немецкого языка не знаю..., — виновато закончил он.

— А Вам и не надо вести с фашистами никаких бесед, не для того туда отправляетесь. А всего лишь найти, где генерал Калугин прячется от них, и помочь ему вернуться обратно. Иначе, вы должны понять, как может повернуться история, если фашисты смогут узнать, что будет даже не через сорок лет, а всего лишь через год или полгода.

— Олег Данилович никогда не сдастся фашистам! — Запальчиво выкрикнул Леонид.

— Конечно, не сдастся, он же генерал и коммунист. Но он может попасть под разрыв снаряда и потерять сознание. Или его обнаружат спящим. Да, и, в конце концов, какой-нибудь предатель его выдаст, — закончил маршал.

— Может, попытаться ещё раз, вдруг получиться.

— Вы сами, верите в успех?

Инженер пожал плечами и ничего не ответил. Маршал посмотрел на подполковника, а тот только покачал головой и ничего не сказал. Тогда Ахромеев подошёл к инженеру, надавил рукой ему на плечо, предлагая тому сесть на стул. Потом обошёл стол и сел напротив его. Внимательно всматривался в инженера, а потом неожиданно спросил:

— Леонид Аркадьевич, только не обижайтесь, как Вы думаете, почему собакам и Вам сегодня удаются перемещения, а спецназовцам нет?

Леонид, ожидавший совсем другой вопрос, растерялся. Не зная, что ответить, снова пожал плечами.

— Уверен, что Вы знаете ответ, только не решаетесь его высказать. Подумайте хорошенько.

Инженер последовал его совету и задумался. ״Что общего, что общего? И он и собаки перемещались. И не по одному разу. А спецназовцы? У них не получилось. А почему? Потому, что до этого не перемещались. Что с того? Нет, это не причём, собаки, как и он, тоже когда-то сделали это впервые. А военные? До сегодняшнего дня их не было, вот и не перемещались. Какая разница, когда кому выпало стать в центр площадки. А если есть разница? Что такое особенное произошло между вчерашним и сегодняшним днём? Вроде ничего такого, если не считать грозы и сгоревшие блоки.... А может в этом и есть причина? Нет, вряд ли. ״Железо״ установили точно такое же, аппаратура продолжила работать, он и собака побывали в сорок первом году.... А ГРУшникам не удалось ни разу. Виновата гроза? Почему же тогда им можно перемещаться, а воякам нет? Не может же аппаратура решать, кому ״давать разрешение на взлёт״, а кому нет? А если просто заменить блоки другими и проверить?״

— Я считаю, что сбой в работе установки произошёл по причине выхода из строя части оборудования из-за грозы. Их замена привела к сбою в волновом потоке, который, возможно, создал своеобразный код ״свой — чужой״. И тем, кто до сегодняшнего дня не перемещался, закрылся доступ. — Как на автомате проговорил Леонид и перевёл дух.

— Интересная гипотеза, возможно и верная. Но, следуя Вашей логике, Вы тоже не смогли бы сегодня переместиться, но получилось. Что скажете? — Продолжил маршал.

— Почему не должен, я же раньше перемещался? — Недоумённо ответил инженер.

— Раньше — это когда?

— В тот день, когда хотели вернуть бомжа.

— Что ещё случилось в этот день? — Наседал на него Ахромеев.

— Прилетел Председатель КГБ, потом десант ГРУ, генерал исчез, и от взрыва погибли все, кто был в бункере и уничтожена установка.

— У Вас хорошая память. А откуда она возьмётся у этого ..., как Вы сказали?

— Волнового потока, — подсказал Леонид.

— Да. Именно его. Откуда у него возьмётся память, если он уничтожен взрывом. Насколько я информирован, на новом оборудовании, до сегодняшнего дня Вы не перемещались.

— Тогда я ничего не понимаю. Или всё-таки происходит сбой в работе, а мы не можем его определить.

— Нам думается, что причина во вчерашней грозе.

— Так мы же заменили все сгоревшие блоки, — напомнил инженер.

— А только ли в них дело?

— Конечно, может ещё какая деталь полетела в другом месте, но на работу в целом не повлияла. Тогда нужно заменить полностью всю установку, — сделал вывод Леонид.

— Конечно, попробовать можно. А если не поможет? Думается, что гроза повлияла на геомагнитное поле в районе бункера, это если не брать во внимание метафизику.

— Значит, ничего не удастся исправить без новой грозы? Тогда мы долго не сможем отправить отряд на поиски генерала Калугина.

— Не бывает безвыходных положений. Можете перечислить хронологически всех людей, кто прошёл через бункер в обе стороны?

— Смогу. Первым был неизвестный мужик в голом виде, выскочивший из бункера и убежавший в неизвестном направлении. Потом бомж. Первый раз сходил туда-обратно, а во второй сбежал. Я, отправившийся на его поиски.... Председатель КГБ .... И всё.

— Есть ещё один человек, первопроходец, можно сказать. И он справился без всякой установки, одним заходом сразу туда и обратно, достаточно было пошевелить пальцем, указательным..., — с иронией сказал маршал, обведя взглядом обоих гостей.

— Да? А когда это было? Нам об этом случае ничего не доводили.

— Ушёл два года назад, а вернулся совсем недавно. Вам объяснили, почему эксперимент проводится в таком неподходящем месте?

— Кто ушёл? — Спросил Леонид, вместо ответа на последний вопрос.

— Вы не ответили, — настаивал на своём Ахромеев.

— Сказали, что по данным, полученных в прежние годы во время секретных изысканий в оборонных целях, неожиданно произошёл пробой во времени. Окно открылось на несколько секунд, и учёные увидели встречный конный бой. По будёновкам на кавалеристах, предположили, что это годы Гражданской войны. Через несколько днй был арестован Лаврентий Берия, и эти сведения так засекретили, что даже в Академии наук об этом не узнали. А в этом году, последний участник той научной группы, умирая от рака, позвал к себе в палату Председателя КГБ, и рассказал ему о том событии. Отчёт с документацией долго искали, но всё же удалось обнаружить в архиве. И в целях повышения обороноспособности страны, принято решение проверить результаты той работы.

— Михаил Потапович, — впервые назвав подполковника по имени-отчеству, усмехаясь, обратился к нему Ахромеев. — Какие сказочники работают в ״канторе״! Глядишь, и книжку выпустят, ещё один писатель появится из их рядов. Видать, не даёт покоя слава одного генерала армии.

Леонид понял, что собеседники прекрасно знают подоплёку всей этой истории, а правды не говорят.

— Можно всё-таки узнать, кто и как смог без серьёзной аппаратуры совершить переход через временной барьер, а тем более, в обе стороны и вдобавок, с двухгодичным перескоком? Или это секретная личность и факт события не подлежит разглашению? — Заумно поинтересовался инженер.

Собеседники по достоинству оценили уловку Леонида, заулыбались. Ахромеев решил, что пора посвятить его во всё, иначе, Калугина не достать.

Сорок третья глава.

Прошло две недели, как Андрей оказался в этом мире. Пока жил у меня, но собирается переезжать. Я нашёл ему квартиру, через две улицы от моей. Обоим надоела неустроенность. На раскладушке ещё можно переночевать один или два раза, а больше уже не захочется. Деньги пока были, а двадцать пять рублей в месяц, не такая уж большая цена.

Мне и ему завтра должны сделать новый паспорт, и тогда пойду платить за три месяца, хозяин квартиры без документов не сдаёт. Человека, который обещал помочь с ними, нашёл мой гость. Вернее, не нашёл, он его знал давно, ещё по той жизни. Естественно, просто так, заявиться к нему и объяснить своё появление, невозможно. Но у Андрея была пара фактов, которые он знал, и они позволили мне договориться на счёт документов, паспортов и трудовых книжек, хотя работать никто и не собирался. Но пока статью о тунеядстве не отменили, надо где-то числиться. Достаточно найти место, где можно только оформиться, но работать самому не обязательно. В основном дворником, но и не только.

Я дал несколько радиограмм Сашке, в которых сообщил свою новую фамилию и номера почтовых отделений, на которые можно писать ״до востребования״ и высылать переводы моей доли выигрыша в лотерею. На несколько лет хватит, а если захочу поработать, то и дольше.

Андрею я пока не открылся, что и сам из другого времени, тем более, что оно уже изменилось, и рассказывать о том, чего уже не будет, нет никакого смысла. Может и наступит такой момент, но когда это оно ещё настанет.... А пока нужно жить настоящим, которое Андрей тоже хочет изменить. Но не в глобальном масштабе, а только касаемо ГМО, но тогда это приведёт к тому, что и не будет тех трагических событий, и ход истории свернёт непонятно куда. Но как это ему объяснить, что даже незначительное изменение в прошлом, может привести к глобальным сдвигам в будущем?

Но для достижения максимального эффекта, ему нужно отправиться в США, где находится центр по разработке, и где собраны ведущие учёные в этой области. Хотя, по моему мнению, уже поздно, что-либо предпринимать, данной темой занимаются во многих странах. И загнать зубную пасту обратно в тюбик уже не получится. Ему хочется спасти мир, как героям в штатовских фильмах. Но цель у него есть и это хорошо, иначе с тоски помрёшь от осознания того, что вписаться в существующую реальность будет непросто.

Я же, часто себя мучил вопросами, как так получилось, что попал в прошлое в себя молодого, а Андрей остался таким же, каким и был? А потом я переместился в будущее вместе со всем, что было на мне и в руках. Его и мои ״перелёты״ происходили помимо нашей воли, а сейчас КГБ пытается сделать управляемый процесс. К чему это может привести, даже страшно подумать.... По силе и масштабам воздействия на мировые события это будет похлеще ядерного оружия. Даже я в одиночку, с помощью подручных средств и стрелкового оружия, сумел натворить, казалось бы, немного, но мир так изменился, что не всякая война на такое способна.

А пока схожу в магазин и на рынок, да и газет свежих куплю. Сидеть в четырёх стенах надоедает. Недалеко от нашего дома есть большой пруд, оборудованный для купания. Погода стоит отличная. Вот мы и уходим туда на весь день. Пиво принципиально не берём, хотя оно и продаётся. Не на пляже, конечно, но по дороге к нему. Вот на обратном пути и прихватываем по паре бутылочек.

Всё не так скучно сидеть вечером. Смотреть телевизор надоело смертельно. Новости по первой программе, словно под копирку. Вначале официоз, потом экономика и сельское хозяйство, события за рубежом, спорт и погода. Вражеские голоса и то интереснее послушать, но они и приврать горазды. Например, неделю назад сообщили об исчезновении Председателя КГБ. Он же не такая публичная фигура, чтобы каждый день мелькать на экране, тем более, в советское время освещали в основном поездки и выступления Генерального секретаря, а других мы и не видели на экранах.

А больше ничего особенного в мире и не происходит. Правозащитники и диссиденты как-то поутихли, в Афганистане народ и правительство против того, чтобы наши войска уходили оттуда. Да и в мире увидели, что мы не какие-то там захватчики, нам и своей территории хватает.

Железную дорогу, например, тянем до Кабула и в Индию через Пакистан, а также ответвление на иранское побережье, где взяли в аренду на девяносто девять лет десять квадратных километров, для строительства торгового порта и военно-морской базы. Японцам, раз и навсегда, посоветовали забыть про ״северные территории״. Иначе найдём других покупателей для своего сырья, а заказы на трубы и металлопрокат больше размещать не станет, наращиваем мощности на своих заводах.

В общем, мне нравиться, что так идут дела. Но проклятое ГМО не пожалеет многих. Думаю, что, пока не поздно, накупить всяких семян и перейти на натуральное хозяйство. Куплю дом, где-нибудь в Черноземье, или на Кубани, и буду кушать только своё. Хотя, это не спасёт. Невозможно полностью перейти на самообеспечение, многие продукты придётся покупать. Да и не лежит у меня душа к каторжному труду в подсобном хозяйстве. Одно дело, на даче огурчики-помидорчики, и лучок-редиску выращивать.

Так, что нужно будет усадить Андрея за стол, пусть опишет, куда нас заведёт желание защитить картошку от колорадского жука. А я уж постараюсь передать её компетентным лицам. Но не только Ахромееву, но ещё парочке адресатов. Кстати, как там у него с анализом моей работы, что передал полмесяца назад? Почему бы мне не сделать неожиданный ход, позвонив на связной телефон? Вдруг, там накопились вопросы или требуются некоторые уточнения.

Сказано-сделано. Сел на электричку и доехал до ״Ленинградской״, а оттуда до метро Речной вокзал. Автоматов там очень много, выбрал такой, чтобы рядом никто невольно не подслушал.

— Здравствуйте, я тот, кто звонил Вам насчёт небольшой посылки.

На том конце провода несколько секунд была тишина, а потом произнесли:

— Да, здравствуйте, я понял, кто это. Честно говоря, уже и не ожидали, что позвоните, но очень надеялись, хотя договорённости по этому поводу не было. Вы, наверное, по поводу объявления?

— Объявления!? Извините, или я ошибся номером, или Вы меня с кем-то перепутали?

— Постойте! Возможно, Вы не читали газет на этой неделе, поэтому и не в курсе.

— Всего доброго, позвоню на днях, — и повесил трубку.

Я где-то слышал, что нужна минута, чтобы определить, откуда идёт звонок. Поэтому, на всякий случай, прервал разговор на пятьдесят первой секунде. Перезванивать я буду сегодня, только с другого места. Чёрт, надо было спросить, какую газету и за какое число нужно прочесть. За подшивкой нужно идти в читальный зал библиотеки. Или в ״красный уголок״ какого-нибудь ЖЭКа.

По дороге к метро, увидел слева аллею, вдоль которой стояли стенды с газетами, наклеенные с обеих сторон. Пойду, посмотрю, может там, где и старые висят. Народу почти не было, так, парочка пенсионеров читала ״Советский спорт״. Начал по порядку. Проглядел ״Правду״, но ничего, что могло привлечь моё внимание, не нашёл. Следующей была ״Красная звезда״. Тоже ничего такого, но всё равно почитал, что там пишут про Афган. А в самом конце статьи А. Проханова, был интересный посыл, что он хочет, чтобы откликнулся участник грандиозных и героических событий, хотя происходивших не в Афганистане.

Если это обо мне, то, причём здесь этот ״Соловей Генерального штаба״, как его называли те, кто желал нашего поражения. Да и как я с ним свяжусь? Впрочем, я и забыл, что служба ״09״ ещё выполняет свою функцию. Ладно, читаем дальше. ״Сельская жизнь״ ничего не подсказала, а вот, ״Вечерняя Москва״, уже написала конкретнее.

В рубрике ״Объявления״, была просьба, пассажиру поезда ״Владивосток-Москва״, забывшему свои вещи в вагоне, позвонить в ״Стол находок״. Я уже было хотел отойти от стенда, как обратил внимание, что номер телефона был именно тот, по которому я только что звонил.

Что из этого следует? Я понадобился маршалу для уточнения некоторых пунктов из тетради? Больше не для чего, я так полагаю. Ладно, перезвоню прямо сейчас, только с другого места, телефонов предостаточно.

— Я по объявлению, — сразу сказал в трубку, как только там ответили.

— Хорошо. Через час подойдите к автомобилю ״ГАЗ-52״, с надписью ״Вода״ на цистерне, на автозаправке по Волоколамскому шоссе, напротив Пятнадцатого автобусного парка. Всё будет в порядке, поиск прекращён. Вы меня поняли?

— До свидания.

Не стал я ничего обещать, потому, что был озадачен напором собеседника, не дававшего вставить даже слово. Времени не хватит, чтобы доехать в Красногорск, и вернуться на место встречи. Кто его знает, чем закончится сегодняшний день, а Андрей останется в неведении, куда я подевался.

Ещё раз взглянул на часы и решительно поднял руку при виде приближавшейся легковушки.

— Командир, до Павшина подбросишь?

Водила, немного помялся и выпалил:

— ״Пятерик״!

— ״Трояк״ всегда было, — говорю я и сажусь на заднее сидение.

— Мне же обратно возвращаться! — Пробурчал тот, не трогаясь с места.

— Так и быть, рубль накину, — пообещал я. Тот недовольно покачал головой, но включил скорость, трогаясь с места.

Сорок четвёртая глава.

Андрея застал в квартире, лежащего на диване и читающего ״Мёртвые души״. Он удивился, что я пришёл с пустыми руками, хотя отправился на рынок.

— Слушай меня внимательно, — начал я с порога. — Мне срочно нужно кое-с кем встретиться. Что из этого выйдет, я не знаю. Может даже такое случиться, что и не вернусь сюда.

— Вообще? — Удивлённо спросил Андрей.

— Может и так случиться. Я же говорю, совершенно не представляю, чем это закончится.

— Тогда зачем идёшь на неё? — Ещё больше удивился он.

— Даже сам не знаю, но чувствую, что надо. Один раз уже была такая встреча, всё обошлось. Может, и сейчас всё так будет, но, кто его знает. Поэтому, вот адрес товарища из Владика. Напиши ему, что переводы пусть пока не шлёт. Когда можно будет, тогда сообщу дополнительно. Подпишешься моим именем.

— А мне что делать здесь? Квартира тебе сдана. Придёт хозяйка и выставит меня, а то и вообще, милицию вызовет.

— Да, кстати. За документами пойдёшь сам, объяснишь, что у меня срочное дело, не терпящее отлагательства. Аванс я заплатил, а остальная сумма лежит в моём чемодане, конверт с Новогодней надписью. А все остальные деньги на дне, под рубашкой.

— А не сгущаешь ли ты краски?

— Может, и сгущаю, но у меня может всё и обойдётся. Если, вдруг, тебя отсюда попрут, то с новыми документами, снимешь другую квартиру. Адрес напишешь карандашом над дверью подъезда с внутренней стороны. Вопросы остались?

— Куча, но что толку их задавать, если ничего не ясно. Вернёшься — сам расскажешь.

— Хорошо. А сейчас мне пора.

Условленный автомобиль стоял вторым в очереди на заправку семьдесят шестым бензином. Я открыл пассажирскую дверь и молча уселся на сидении, только кивнул головой водителю, повернувшему голову в мою сторону.

Заправились и поехали. Он тоже молча протянул мне чёрную вязаную шапочку. Понятно, чтобы не запомнил место, куда едем. Хмыкнув, я напялил головной убор до самых плеч и закрыл глаза, даже не буду считать повороты и пытаться понять, где окажусь в скором, надеюсь, времени.

Наверное, я даже задремал, и проснулся от того, что мы остановились. Открыл глаза и ничего не увидел, и только потом вспомнил, что на голове шапка. Вскоре мы снова поехали, но очень медленно, явно по кругу, и остановились. Дверь с моей стороны открылась, и меня взяли за правую руку. Я осторожно вылез из кабины и пошёл следом за поводырём.

Вошли в какое-то помещение и с меня стащили шапку. Оглянувшись, увидел за круглым столом троих человек. Мне знаком был только один, маршал Ахромеев. Вслух поздоровавшись, я сел за единственный свободный стул. Провожатый вышел, закрыв за собой дверь.

— Здравствуйте, Валерий, — произнёс маршал. — Прошу прощение за некие неудобства, которые Вы претерпели, но это мелочь, на которую не стоит зацикливаться. Позвольте представить моих гостей.

— Подполковник Сивоконь, Михаил Потапович, и инженер, Леонид Аркадьевич Мирошник, — названные кивнули головой, не вставая с места, но с интересом всматриваясь в меня, пытаясь понять, кто я такой.

— Не узнали? — С насмешливой улыбкой Ахромеев посмотрел на тех двоих. — А ведь, Валерий, очень известная личность. Герой, в своём роде. Два года назад о нём говорил весь мир. Правда, сейчас у него шкиперская бородка, и пробор на левую сторону.

Похоже, что они догадались, кто перед ними, но не решались поверить, вдруг речь шла о ком-то другом, о котором я сам мог и не знать, проскочив эти два года за одну секунду.

— Ладно, время дорого. Это действительно, Валерий Доронин, собственной персоной. Вдаваться в воспоминания не будем. Если захочет, сам потом расскажет, на досуге. А сейчас перейдём к делу. — И обратился ко мне с неожиданным вопросом: — Что Вам известно об исчезновении Председателя КГБ?

— Слышал, что он пропал, и больше ничего.

— Откуда узнали?

— Радио слушал...

— Понятно, какое радио.... Дело в том, что никто не знает, куда он делся. Предположительно, я повторяю, предположительно, хотя и с большой долей вероятности, что он сейчас находится на оккупированной территории.

— Кем оккупированной? — С недоумением я оглядел всех присутствующих. — На нас напали?

— Да, напали. Вероломно, без объявления войны, в четыре часа утра двадцать второго июня сорок первого года.— Почти по-Левитански, произнёс маршал.

— Хотите сказать, что он перенёсся во времена Великой Отечественной войны? Но каким образом?

— Как ни прискорбно признать, но это факт. Наши учёные воссоздали условия, при которых происходит управляемый перенос из одного времени в другое, и обратно. Подробности и всякие параметры мы опустим, не это сейчас главное. Валерий, на своём примере, Вы прекрасно понимаете, чем грозит вмешательство в истории на таком удалении от сегодняшнего дня. Ваши проделки, назовём их так, покажутся детской игрой. Тем более, учитывая личностные качества генерала.

После этих слов, подполковник и инженер с удивлением посмотрели на меня и маршала. Похоже, они не в курсе моего ״доклада״. Если Калугин и правда там, то действительно, даже страшно представить, чем это обернётся. Впрочем, одно дело сотрудничать с чужой разведкой, а другое, стать не просто предателем, а виновником гибели всей страны. Не хочется верить, что он на это способен в здравом уме. Но если фашисты прознают, кто он такой и откуда взялся, то вытянут всю информацию, до последней капли. И пресекут все попытки покончить с собой, если хватит у того духу, это сделать. Но я, каким боком причастен к этому? Пусть отправляются туда, раз научились это делать, и ищут генерала.

Я отвлёкся от размышлений и увидел, что все с интересом наблюдают за мной.

— Гадаете, зачем Вас сюда привезли? — Спросил Ахромеев.

— Честно говоря, не понимаю, чем я могу помочь в поисках. Там я не был....

— Ничего не поправимого нет, побываете. А причину нашего интереса к Вашей персоне, объяснит Леонид Аркадьевич.

— Почти Якубович, — улыбаясь, произнёс я.

— Какой ещё Якубович? — Недоумённо спросил маршал.

— Да был, такой телеведущий, а может и сейчас есть, если попал на телевидение. Надо будет спросить ...., — и тут я осёкся, а потом продолжил. — Извините, что перебил.

— Дело в том, что в результате трагических событий, происшедших на объекте, Председатель КГБ, находившийся в тот момент рядом с установкой, каким-то образом её активировал и произошёл перенос его в момент атаки фашистов на наши позиции. Окно не успело захлопнуться, как танковый снаряд влетел в бункер и разорвался..., — совсем тихо закончил он предложение, сделал паузу, облизывая пересохшие губы, а потом продолжил. — Погибли все, кто там находился. Соответственно, и вся аппаратура оказалась уничтоженной. Я в тот момент в кунге писал отчёт о своём перемещении в прошлое, правда, не столь отдалённое.

— А почему решили, что генерал остался жив, а не погиб во время взрыва?

— Может и погиб. Но мы исходим из худшего прогноза. Пока не найдём ответ, будем считать, что Председатель КГБ жив, и может попасть в плен к фашистам, — по-военному, чётко ответил за инженера подполковник.

— А я-то, зачем вам нужен, не пойму. Пошлите спецназ и геройствуйте там! — Почти воскликнул я.

— Я не закончил свою речь, — сказал инженер. — Мы восстановили оборудование и продолжили опыты с перемещением во времени животных. Даже смогли документально установить, точку в пространстве и времени, в которой пропал генерал Калугин. Но в результате грозы, часть аппаратуры вышла из строя. Заменили повреждённые блоки, и спецгруппа была готова отправиться на поиски. Но перенос не состоялся. Сделали несколько попыток, но безрезультатно. И, что удивительно и не понятно, животные и я, смогли перемеситься туда и благополучно вернуться, а военнослужащим не удалось.

— Этот вопрос не ко мне, я в вашей аппаратуре ничего не понимаю и помочь ничем не смогу, — надеясь, что разочаровываю их, произнёс я.

— Валерий, Вам не придётся чинить установку, специалистов грамотных хватает, — взял слово маршал. — Я закончу за Леонида. Дело в том, как мы смогли убедиться, в данный момент, отправиться в прошлое могут только те, кому удалось перемещаться до того, как случилась гроза. Может быть, там проблема не только в оборудовании, но и в физическом поле, вокруг этого места, где стоит установка.

— Так переместите её в другое место, — раздражённо предложил я, уже понимая, куда клонит он.

— Не уверены, что это поможет, хотя и будем пытаться пробовать разные варианты. Но времени нет. Поэтому, Вам с Леонидом предстоит отправиться, предположительно, в сорок первый год.

— Вдвоём против наступающих немцев на танках!?

— А что делать? Мы здесь, времени тоже, терять не будем, а постараемся добиться того, чтобы вам на помощь отправить профессионалов.

Сорок пятая глава.

— Неужели только учёный испытал на себе переход? Одного удачного опыта для статистики мало, можно вообще зависнуть между прошлым и будущим, что наши атомы так разлетятся, потом и не соберёшь.

— Вообще-то, зафиксированных переходов было три. Правда, первый случай произошёл незапланированный нами и в обратную сторону, — нерешительно ответил инженер.

— В смысле?

— Когда мы готовили установку к работе с животными, извне произошёл пробой и в бункере появился неизвестный, который воспользовался нештатной ситуацией и скрылся. Попытки его обнаружить не увенчались успехом, — с виноватой интонацией закончил Леонид.

— А второй?

— Второй.... После опыта с животными, перешли к высшим существам, то есть, к эксперименту с людьми. Вернувшись оттуда, подоп..., экспериментатор заявил, что сон не запомнил ...

— Стоп! — Перебил я его. — Какой сон?

— Дело в том, что мы не стали посвящать его в истинную сущность эксперимента. Просто объяснили, что проводим опыты по разгадке сновидений и изучению мозговой активности во время сна. Поэтому, мы отправили его повторно, настойчиво попросив хорошо запомнить свой ״сон״. Но испытуемый не вернулся.

— Погиб?

— Мы не знали, что с ним случилось. Оправили меня, чтобы всё выяснить. Но с ним всё оказалось в порядке. Просто он решил стать невозвращенцем, — закончил инженер.

— Вот уж не поверю, что вы его вот так просто взяли и отпустили. Таково в практике КГБ не случалось.

— Честное слово, его никто и пальцем не тронул, — заметно быстрее, чем необходимо, проговорил Леонид.

— Ага, только ледорубом, по темечку ״тюк״, и нет проблемы.

— Валерий, хоть Вы сейчас не упоминайте врага Советской власти, не тот масштаб, бомж и Троцкий, — вмешался в разговор маршал.

— Хорошо. Выяснилось, что через установку было четыре удачных перемещения, а не два, как ранее сказано.

— А толку? — Раздражённо заметил Сивоконь. — Где искать этих беглецов? Так, что, придётся, пока двоим, а там видно будет.

Я задумался. Гарантии, что нам удастся справиться, нет никакой. Никаких навыков диверсионно-разведывательной деятельности у меня нет и быть не могло. Стрелять из ПМ могу, АКМ разбирал. ... Вот и всё. Учёный, как и все в Комитете, подготовлен лучше, но не намного, не его специализация. А главное, что при любых раскладах, мне не дадут вернуться обратно, там и закопают. ТАКИХ свидетелей ни одна служба не оставляет в живых. И рассчитывать, что смогу один переиграть КГБэшника, не стоит. Был бы я не один ... Блин! А Андрей?! Хотя..., нет, вряд ли он загорится этой идеей, сейчас голова забита проблемой ГМО, какое ему дело до Калугина, тем более, в сорок первом году. А если попытаться хотя бы поговорить? Но как это сделать? Стоит мне заикнуться, что знаю, где он находится, как меня возьмут в оборот и выпытают всё. Тем самым раскрою его и своё убежище.

— Хорошо, я готов. Когда нужно отправляться?

— Вот и славно, Валерий. Я знал, что в Вас сомневаться не придётся, более ответственного за судьбу страны, найти будет трудно, — обрадовался Ахромеев. — А по срокам? Сами понимаете, что нужно было ещё вчера. Но и спешка в этом деле чревата. Подполковник распорядится, чтобы вас подготовили к заброске. Подобрать снаряжение, карты нескольких вероятных мест, так, как не удалось определить точные координаты на той стороне. Думаю, что завтра к вечеру, будем готовы.

— Тогда, я попрошу Вас дать мне возможность, завершить кое-какие дела...

— Что ещё за дела у Вас могут быть? — Сердито перебил меня Сивоконь.

— Мало ли. Вдруг я утюг забыл выключить или газ плохо закрыл... Обещаю, утром, в часов восемь, буду на том же месте, где и сегодня меня ждала машина.

Собеседники переглянулись, не зная, как поступить, явно боясь, что я на самом деле, ищу способ сбежать. Маршал задумался, но ненадолго.

— Договорились. Как я уже только что сказал, Вам верю. Распоряжусь, чтобы отвезли туда, откуда привезли. А завтра там же и подберут.

Хотелось облегчённо выдохнуть, но опасался, что неправильно поймут. За дверью снова надели шапочку, а на АЗС сняли. Не стал особо шифроваться и домой поехал только с одной пересадкой и пробежкой через частный сектор. Андрей лежал на кровати с неизменной книжкой Гоголя, но тотчас вскочил, как только щёлкнул замок.

— Ну ты меня и напугал!

— Ерунда, нашёл чего бояться, тебе не пять лет. Лучше расскажи, что успел сделать.

— Оправил телеграмму, забрал документы...

— Как забрал? Разве не завтра надо было?

— У нас был оговорен люфт. Они были готовы ещё вчера. Если всё нормально, то, как и договаривались. А в случае крайней необходимости, можно было забрать и сегодня.

— Здорово! Хотя..., в общем, нам они сейчас без надобности, там нужны будут совсем другие.

— Как это без надобности? Столько денег угрохали! — Горячился Андрей.

— В общем, слушай всю историю без купюр. Хотя, нет. Говорить придётся долго, может, сходишь, купишь пару пива, а я пока разберусь с вещами.

— Не надо никуда ходить, я как чувствовал, купил по дороге, уже наверное остыло.

— Добро, тогда слушай, а делами займусь потом, время терпит.

Рассказывал я часа два, если не больше. Когда закончил, солнце уже село, но темнота ещё не наступила. Андрей, вначале скептически отнёсся к моему перемещению, но я быстро поставил его на место, напомнив обстоятельства его же появления в этом мире. Потом он взял себя в руки и задавал только уточняющие вопросы, когда я сбивался в последовательности описываемых событий.

После того, как очень подробно описал сегодняшнюю беседу, он вопросительно посмотрел на меня и сказал:

— Во сколько выходим?

— То есть?

— Нужно выспаться, вдруг рано вставать, а за линией фронта не до сна будет.

— С чего это ты решил?

— Только не говори мне, что тебе нужно столько времени, для улаживания каких-то выдуманных дел. Я бы на твоём месте, готовился бы к походу, тренировался стрелять из оружия того времени. Впрочем, стрелять не самое главное. Сборка-разборка ППШ, чтение карт того периода.... Да, что там говорить, дел более важных полно, а не трусы выбирать, тем более, там кальсоны в ходу.

— Честно признаюсь, думал, что тебя придётся долго уговаривать.

— Почему?

— Как же, тебе ведь ГМО нужно остановить, а не по лесам бегать.

— Одно другому не помешает. Тем более, как я понял, в данный момент исследования уже идут в нескольких странах, справиться мне одному не под силу. А если начинать вмешиваться, то сорок первый год, как раз подойдёт.

— Над ним начали работать ещё тогда?! — Удивился я.

— Нет, не начали. Но некоторые фигуранты уже родились, и в Германии в частности. Буду душить их в колыбельках, — закончил он, зло ухмыляясь.

— Ну ты и даёшь! Ладно, там видно будет. Я пока напишу письмо предкам, чтобы не волновались, а ты собери всё, что может дать понять, кто мы такие, в том числе, и новые документы. Потом закопаем до возвращения.

— Рассчитываешь вернуться?

— Не думаю, но надо быть готовым к любым поворотам.

Утром, я открыл дверь грузовика и полез в кабину, следом Андрей. Водила удивлённо посмотрел по очереди на обоих.

— Это со мной, — ответил я коротко на его немой вопрос.

Тот пожал плечами, и продемонстрировал всего одну шапочку. Я засмеялся, тот тоже улыбнулся, махнул рукой, включил скорость, и мы выехали с заправки.

Сорок шестая глава.

Единственная заминка случилась на пропускном пункте. Не могу сказать, здесь я был вчера, или меня привезли на новое место. Дежурный на КПП удивился, что в кабине два пассажира, и ушёл докладывать. Потом ворота разъехались, и мы проследовали вглубь территории, которая была довольно обширная. У ворот большого строения остановились, и тут к нам вышли знакомый подполковник и незнакомый майор.

— Кто таков? — Спросил у меня Сивоконь, головой указав на Андрея.

— Тот, кто выскочил из бункера..

— Да? Как тебе удалось его так быстро найти?

— Встретил по дороге, в одних трусах. Но это уже дело прошлое. Он готов на выполнение важного государственного задания, — с пафосом, но внутренне смеясь, доложил я бравому вояке.

— Вчера не мог предупредить?

— Он даже не был в курсе, кто я такой.

— Разберёмся.

В помещении, похожем на обычную казарму, провели в класс, где по стенам висели плакаты, на которых наглядно изображено устройство различного стрелкового оружия. Одна стена была полностью отдана образцам нашего и немецкого оружия периода Великой отечественной войны. Сами же образцы лежали на столах. Здесь же присутствовало два преподавателя с капитанскими погонами. Учёный уже сидел за одним из столов, с интересом вертя в руках немецкий пистолет-пулемёт. Обернувшись на звук, он отложил оружие и подошёл к нам. Поздоровавшись с каждым за руку, внимательно посмотрел на Андрея.

— Пойдёт третьим. — Коротко ответил подполковник на немой вопрос инженера.

— Так, раз это не ״философ״, значит это тот мокрый чёрт из табакерки. Почти все в сборе, осталось встретить Д'Артаньяна, и будет полный комплект.

— Смотрите, как бы он не оказался кардиналом, — остудил его пыл Сивоконь. — Займитесь изучением оружия. Через два часа практическая стрельба. После обеда работа с картами и радиодело. А я распоряжусь насчёт экипировки для вновь прибывшего.

Прикинув на глаз размеры Андрея и уточнил насчёт обуви, вышел. Мне учёба далась легко, это как второгоднику снова оказаться в классе. Во Владике у меня было уйма времени на изучение ППШ и ТТ. Капитан только удивлённо поднял брови, глядя как мне удаётся лихо справиться с разборкой раритета, но вопросов не задавал. Напарники, наоборот, едва не пообломали ногти, не зная, как справиться с той или иной деталью, хотя не в пример АК, их здесь было меньше. Потом и они оценили простоту конструкции.

Самым муторным было снаряжать дисковый магазин. Когда я спросил, почему бы не снабдить нас рожковыми, капитал заметил, что они стали применяться с февраля сорок второго года.

— Ну и что? Кто об этом знает на передовой? Диски нужно подбирать под каждый автомат индивидуально, а рожки этого не требуют.

Капитан посоветовался с напарником и согласился. Каждому выдадут по два диска, подогнав их ко всем автоматам и по три рожка, все уже снарядим заранее. И по два боезапаса в вещмешках. Вес получился изрядный, но придётся терпеть, раз подписались на эту авантюру.

Стрельба ни у кого не вызвала особых трудностей, только чистка не понравилась никому, но оказалась гораздо проще, чем ״калаша״. Аппетит нагуляли изрядный и поэтому ели молча, не отвлекаясь. К стрельбам нас уже переодели в форму бойцов РККА. Так, как старшим у нас будет Леонид, ему выдали форму старшего лейтенанта. Я сержант, а Андрей ефрейтор. На стрельбище мы немного её пообтёрли, чтобы обвыкнуть самим, но и заодно привести её в нужный вид.

Когда вернулись в класс, то нас там ожидал подполковник с ещё одним офицером. На столах были разложены стопки карт, на каждом по одной из областей, всего пять.

— Место назначения неизвестно, но мы приблизительно очертили наиболее вероятные. Перед вами карты Калининской, Смоленской, Калужской, Брянской и Московской областей. Мы нанесли на них линии фронта по состоянию с пятнадцатого августа и по тридцатое сентября, с шагом в пять дней, с номерами частей и фамилиями командиров, как наших, так и немецких.

— И это всё мы должны взять с собой?! — Воскликнул я. — А если они попадут к немцам? Или наоборот, мы выйдем на своих? Нас тут же расстреляют, как шпионов!

— Отвечаю по порядку. Берёте только по одной карте, каждой прифронтовой местности. Все обозначения нанесены специальным составом, увидеть можно только при помощи вот этого фонарика, — и офицер взял со стола и показал нам с виду обычный квадратный фонарик, с разными светофильтрами. У меня в детстве был подобный.

Два часа мы, работали с картами, которые послужили основой для тех, что мы берём с собой, запоминали названия деревень вдоль линии фронта. Потом пошли в радиокласс, приготовившись к изучению ламповой радиостанции, с два пуда весом. Интересно, кому ״повезёт״ стать радистом?

Но тут я не угадал. Нас снабдили, как бы точнее выразиться, рациями, на подобие шпионских, как в кино, скрытого ношения. Нынешние телохранители высокопоставленных особ носят похожие. Но всё равно, точного примера привести не могу, да и не имею права. Дальность действия на открытой местности три километра, а в лесу не более одного. Аккумуляторы на приём позволяют работать пять суток, а на передачу один час.

Ещё два комплекта запасных, замаскированных в обмылки хозяйственного мыла. Никакого зарядного нам не полагалось. Частота только одна, всё равно никто в то время нас подслушать не сможет. Для того, чтобы рации не достались врагу, достаточно ударить чем-то тяжёлым или бросить с силой на твёрдую поверхность. Внутри какая-то страшно едкая кислота всё разъест за считанные секунды. Надо признаться, рации нам понравились больше всего.

Потом нас снабдили документами, что мы являемся разведчиками Генерального штаба. На моё замечание, что настоящие разведчики за линию фронта никаких документов не брали, мне ответили, что это для нашей территории. А в немецком тылу их показывать нашим командирам-окруженцам, если таковые попадутся, и не надо. Они также мгновенно уничтожаются, стоит только намочить. Поэтому, их поместили в резиновые чехольчики, с заклеенным краем.

Сухпайки были обычные для того времени, как и котелки с ложками. Единственное, что вместо стеклянных фляжек, снабдили алюминиевыми, в матерчатых чехлах.

Наконец, самое неприятное. Нам показали, где находятся ампулы с цианистым калием. Его следовало принять сразу после уничтожения раций, при угрозе пленения фашистами. Тут мы вдруг сразу посерьёзнели и осознали, что на той стороне идёт самая настоящая война, на которой убивают. Затем мы несколько раз посмотрели записи с камер, которые отправляли с собаками, а Леонид рассказал про свои ощущения от пребывания на передовой.

После ужина, когда каждый укладывал свой вещмешок и распределял остальное по другим местам, прибыл маршал Ахромеев. Он вызвал к себе Андрея и подробно расспросил его. Но тут мы были готовы к этому. По моей просьбе, он до полуночи записывал информацию о своём времени, которая уже кардинально отличалась от моей. Эту тетрадь ты запаковали и по приезду сразу отдали подполковнику, предупредив его, что она предназначена исключительно для маршала.

Мы уже стали волноваться, что Андрея могут не пустить с нами, но спустя час, тот появился в комнате, где мы базировались. Оказывается, маршал прочёл, что было в тетради, и задавал уточняющие вопросы. Не отпускать его с нами, хотя и не хотелось, но тот понимал, что если к кому-нибудь попадёт информация от Калугина, то тогда будет совсем другая реальность.

Потом он с подполковником пришли к нам. Никаких речей, подчёркивающих особую важность задания, которое мы должны выполнить, и традиционных напутствий, говорить не стал. Просто пожелал удачи и сказал, что надеется всех нас видеть здесь в том же или расширенном составе. Потом он повернулся и вышел из помещения. Тут я вспомнил про одно событие, и бросился вслед за ним. Все удивились, а подполковник даже попытался схватить меня, но я увернулся.

— Товарищ маршал, — крикнул я уже в коридоре вдогонку Ахромееву. Тот шёл с адъютантом и что-то говорил ему. Они обернулись и вопросительно посмотрели на меня.

— Товарищ маршал, буквально два слова.

Ахромеев кивнул адъютанту и тот вышел за дверь.

— Слушаю Вас.

— В декабре этого года, число точно не помню, где-то между шестым и девятым, в Армении, а конкретно, Спитаке и Ленинакане, произойдёт страшное землетрясение, девять баллов. Погибнет двадцать пять тысяч человек.

— Понятно, жаль, что точной даты не помните. Но и за это спасибо. Да, такие события происходят независимо от того, какая власть в стране. Ещё раз, удачи вам.

Я вернулся обратно и объяснил, что именно сказал маршалу. Андрей ответил, что и он не помнит точного числа, когда оно произошло.

— Так, раз всё, что нужно сделали, пора отправляться на точку, — подытожил подполковник.

Сорок седьмая глава.

Но сразу отправиться не получилось. Сивоконь уже на пороге нас всех остановил и велел подстричься по-фронтовому, то есть, на лысо. Мы все запротестовали, особенно Леонид. Тогда он пошёл на компромисс. Старший лейтенант будет подстрижен под полубокс, а мы на голо, но через самую крупную насадку, чтобы щетина была как минимум двухнедельной. Поворчав для вида, согласились. Быстро нашлось трое мастеров, которые в бытовой комнате нас привели в уставной вид. Мы только отказались от брызгания одеколоном, чтобы не демаскировать себя в лесу.

Последним этапом была оружейка. Каждому причитался ППШ, ТТ, пять Ф-1, столько же РГ-42, финский нож и патроны. Когда я задал вопрос, как граната образца сорок второго года будет смотреться в сорок первом, мне ответили, что так же, как и секторный магазин к ППШ. Тем более, причина донельзя прозаическая, гранат довоенных годов в арсенал просто нет, только в музеях и где-нибудь в земле на полях сражений. Но нам будут благодарны, если мы привезём несколько ״рабочих״ экземпляров.

Да, чуть не забыл. Нам выдали бронежелеты скрытого ношения. Их мы надели под нижнее бельё. Они кевларовые и относительно лёгкие. Как нас заверили, держат выстрел ТТ, ״Вальтера״ и ״Парабеллума״ с расстояния не ближе десяти метров, автоматы, что наши, что немецкие — пятьдесят метров, убить не убьёт, но травма гарантирована. Пулю из винтовки не выдержит.

Поверх гимнастёрок, надели разгрузку, но не фабричного, а ручного изготовления, с кривыми стежками и прочим, чтобы показать кустарность и ״самопальность״, их заготовлено с десяток, специально для того отряда, что никак не может переправиться на ту сторону.

У каждого была хорошая аптечка с современными препаратами. Естественно, без упаковок, а в жестяных баночках, как из-под леденцов. На донышке было нацарапано назначение.

Андрею было поручено носить два тонких непромокаемых брезентовых полотна, чтобы можно было защититься от всяких невзгод, будет вместо палатки. У меня с ним ещё и по топорику.

Дальше началось очень интересное кино. В боксах, куда нас привели, стояли две чёрных ״Волги״, два армейских УАЗика, один ГАЗ-66, ЗИЛ-131 и ״Волга״ военной автоинспекции. Возле всех автомобилей стояли водители и старшие машин. Я даже возгордился, что нас будут везти такой представительной автоколонной, и гадал, в какую легковушку посадят меня.

״Но тут пришёл Ржевский и всё опошлил״, нас всех отвели к невзрачному УАЗику с мятым передним крылом. Все расселись по машинам и только тогда открылись ворота боксов. Завелись одновременно двигатели и автомобили медленно выехали на площадку. На улице уже стемнело, но фонари на территории почему-то горели не везде, а только перед входами в казармы и другие здания. И поехали мы не через главные ворота, а те, которые предназначены для пожарного выезда и не открываются годами.

Попетляв по улицам, заехали во двор какого-то медицинского учреждения. Там на площадке стоял санитарный вертолёт. Нас быстро пересадили в него. Внутри он явно был военный, судя по пулемёту, закреплённому на штатный вертлюг, у которого сидели два бойца. Только мы пристегнулись, вертолёт взлетел. Вопросов подполковнику мы не задавали. И так было понятно, что нас хотят обезопасить от неприятных сюрпризов. Подполковник надел гарнитуру и с кем-то переговаривался, но на его лице не отображалось никаких эмоций. Бойцы ни на секунду не отрывались от оружия, были готовы в любой момент сдвинуть дверь и открыть огонь.

Летели мы не по прямой, а по дуге, взяв сначала на север, а потом вдоль железной дороги, о которой можно было догадаться по мощному лучу прожектора, освещавшего путь.

Минут за пятнадцать до подлёта, двери открыли, и в проём выдвинулся ствол пулемёта и первый номер передёрнул затвор. Похоже, что нашей миссии уделяет внимание не только Ахромеев. На место прилетели незадолго до полуночи. На площадке место было всего одно, и оно было занято таким же санитарным вертолётом, как и тот, на котором мы прилетели. При нашем приближении, он взлетел и стал кружить в стороне. Но ничего страшного так и не произошло, сели мягко и нас сразу сопроводили в бункер. Но я успел заметить, как за месяц всё изменилось.

Территория стала больше раза в два. Высокий и капитальный забор, две вышки с часовыми, палатки и домики, несколько автомобилей, та же вертолётная площадка. И довольно-таки больше народу видно, даже не смотря на ночное время. Сам бункер был накрыт большой армейской палаткой, а под ней из блоков выложены стены и перекрыт бетонными панелями. Дверь как в бомбоубежище, но с бойницей. Охрана перед ней и за ней.

Внутри же, изменения были гораздо больше. В верхней части всё было приведено в божеский вид и стояло какое-то оборудование. Люк вниз имел очень серьёзный вид и походил на те, которые стоят на подводных лодках.

Подполковник попросил подождать пару минут здесь и оставил нас в компании с Сергеем, коллегой Леонида. Тот с нескрываемым интересом смотрел на нас и на своего товарища. Разговорившись, тот поведал, что всё готово к нашей отправке. За сегодня было три успешных заброски собак с камерами. Удалось приблизительно определиться с разницей по времени. В точке заброса, местное время отстаёт от московского, часов на девять. Время года приблизительно конец августа, начало сентября. Географически юго-западнее или западнее Москвы. Если сопоставить с обстановкой на фронтах того периода, то это Брянская, Калужская или Смоленская области.

Ни немецких, ни наших войск не наблюдается. Подбитый танк исчез, наверно утащили в ремонт. Правда, камера каждый раз оказывается в новом месте, но разброс не больше километра. Однажды попали в ночь. Никаких огней не наблюдали, да и снять ничего толком не получилось, экспозиция была выставлена для солнечного дня.

— Вам будут выданы каждому по двое часов. Марки ״ЗиМ״. На первых установлено московское время. На вторых вы установите текущее время того времени, простите за тавтологию. Установку будем включать каждые шесть часов, начиная с ноля часов, через сутки после вашей отправки, — довёл до нас новый знакомец.

Вернулся подполковник. По лицу было видно, что произошло что-то не хорошее. Сергей быстро отправился вниз, а Сивоконь обвёл всех взглядом и медленно, почти по слогам, произнёс:

— Ребята, прошу вас выполнить задание, каким бы трудным оно не оказалось.... Физики будут добиваться, чтобы отправить и группу спецназа, но за результат полной уверенности нет.... Не надо геройствовать, хотя я прекрасно понимаю чувства любого советского человека при виде фашистских захватчиков.... Даже если вы выиграете какой-то бой, но не справитесь с основной задачей, то все усилия, наши и ваши, пойдут насмарку. Последнее. Чтобы состоялась заброска, погибло две группы, которых приняли за вас. Не хочу, чтобы их смерти оказались напрасными.

Значит, были опасения, что коллеги Председателя КГБ хотят помешать поискам. Или это неизвестная третья сила в курсе всего эксперимента? Тогда не исключена вероятность захвата установки или её уничтожения. Неуютно нам придётся от мыслей, что возвращение может и не состояться. Поэтому, нужно их засунуть куда глубже, иначе толку не будет, если всё время будем думать об отступлении.

Тут снизу крикнули, что объявлена пятиминутная готовность. И у меня от сердца отлегло, что скоро перейдём черту, за которой останутся интриги этого времени и наступит пора конкретных и решительных действий, где враг не скрывается под личиной, а имеет вполне конкретные отличия. Правда, и среди своих уже появляются предатели и изменники.

Первым уходит на ту сторону Леонид, через пятнадцать минут Андрей. Спускаемся по очереди. Надеваем на руки часы. Инженер привычно занимает место в центре площадки и выглядит совершенно спокойным, только не знает, куда деть руки. То возьмётся правой за ремень автомата, висящего на плече, то вытянет их по швам.

— Леонид Аркадьевич, мы же определились, что в руках должен быть пистолет, — напомнил подполковник.

Инженер уверенно вытащил ТТ из кобуры и молча кивнул.

— Пошла последняя минута! — Объявил руководитель научной группы, не сводя глаз с монитора.

Все словно затаили дыхание. За пять секунд раздались сигналы, наподобие тех, что по радио каждый час предают точное время. Загудел генератор, создавая нужную мощность поля, и Леонид исчез. Все продолжали смотреть на то место, где он только что стоял и молчали. Никаких тебе аплодисментов или криков ״Ура!״. Я посмотрел на Андрея. Тот с нескрываемым любопытством наблюдал за всем этим, что было понятно, он не жалеет о своём решении. А я, в свою очередь, доволен тем, что не ошибся в нём.

Когда и он отправился на ту сторону, я с любопытством стал на нужное место. Интересно было прислушаться кс себе и сравнить ощущения, когда знаешь, что именно произойдёт. Хотя у меня и было два переноса, но они происходили неожиданно и в трагические моменты. А здесь даже интересно будет перемещаться в полном сознании. Буду глядеть во все глаза, может, что-нибудь увижу в момент переноса.

Третий раз прозвучали слова руководителя, с которым нас так и не познакомили, как и со всей научной группой. С первым звуковым сигналом я напрягся, до боли сжав рукоятку пистолета....

—

* * *

*! — Вырвалось у меня, когда я со всего маху свалился в какой-то колючий куст.

— С прибытием! — Прозвучало в правом ухе в два голоса.

Сорок восьмая глава.

Лейтенант не стал дожидаться, когда ополченец вылезет из окопа, бросился вперёд, увлекая за собой редкую цепь бойцов. Они бежали, тяжело дыша, вжав головы в плечи, изредка стреляя из винтовок. Ни криков ״Ура!״, ни других призывов. Бежали молча, стиснув зубы и понимая свою обречённость. За три дня боёв на этом рубеже, их осталось едва четверть. Боеприпасы были на исходе, все противотанковые орудия разбиты, а немцы давят и давят.

Когда наши, изрядно поредевшие бойцы, добежали до окопов противника, и дело даже дошло до штыков, как на их тыловые позиции с фланга вышли фашистские танки. Обозники, штаб батальона вступил с ними в бой, гранатами подбил один танк и бутылками с горючей жидкостью поджёг второй. Но пулемётчики на подоспевших мотоциклах, кинжальным огнём перебили почти всех отчаянных защитников. Лишь немногие попали в плен, да и то, половина была ранена или контужена.

Нашим бойцам, вступившим в рукопашную схватку с немцами, не оставалось ничего другого, как можно дороже продать свою жизнь. Только единицы подняли руки.

Всё это видел генерал, когда осмелился немного высунуть голову из окопа. Времени на раздумья не было. Бросив взгляд в одну и другую сторону, он приподнял убитого бойца. Тело ещё не задеревенело, поэтому ему удалось снять его гимнастёрку без особых усилий. А вот со штанами вышла непредвиденная заминка. Чтобы их снять, нужно было разуть солдата, а это оказалось не так-то просто. Почти до колена, штанины были заправлены в обмотки, а на ногах ботинки. Забирать также кальсоны и рубашку он побрезговал, похоже, бойцам бельё не меняли как минимум, последние полмесяца.

В кармане обнаружил солдатскую книжку, на имя Гаврилюка Петра Захаровича, двадцатого года рождения. Пришлось её спрятать, так как, разница в годах была слишком большая. Быстро снял свой костюм и рубашку с галстуком. Переоделся, хотя и было неприятно надевать на себя одежду с убитого, и долго провозился с обувкой. Благо, размер был слегка великоват. Теперь нужно было подумать об оружии. Взял винтовку и передёрнул затвор. Оттуда выпал всего один патрон. В подсумках, карманах и сидоре было пусто, на дне окопа валялись только стреляные гильзы. ״Брать винтовку с одним патроном в надежде со временем разжиться ими? А если нарвусь на немцев? Увидев меня с оружием — сразу выстрелят. Нет, с одним патроном не навоюешь, а потом повезёт, и найду что-нибудь подходящее. И угораздило же меня попасть на войну! Интересно, какой сейчас год? Сорок первый или сорок второй? ״

Но времени, чтобы обдумать этот вопрос, ему не дали немцы. На их позициях стихла стрельба, и оттуда появились шеренги солдат, которые под прикрытием брони, двинулись на позиции советских войск, откуда не раздавалось ни одного выстрела.

Калугин, пригибаясь, побежал на правый фланг, где не могло быть немцев, так, как там была низина, и между деревьев проглядывала вода. Вспомнил про свою одежду и быстро вернулся. Закапывать было нечем, пришлось слегка присыпать глиной, имевшейся под ногами, опасался высовываться из окопа, чтобы нагрести из бруствера.

Окоп становился всё мельче, и ему пришлось согнуться ещё ниже, а потом вообще ползти, благо до ближайших зарослей было метров пять. Сзади вспыхнула короткая перестрелка, но после взрыва гранаты больше не возобновилась. Генерал ещё энергичней заработал локтями и едва не оказался в воде. После секундного замешательства, развернулся, подобрал подходящую палку, проверил глубину. Оказалось довольно мелко, меньше полуметра, можно идти во весь рост, но тогда его могут заметить немцы. Оглянувшись, Калугин понял, что незаметное понижение рельефа, скрыло его от противника. Поэтому, можно пробраться до густых зарослей и не ползком в холодной, как он убедился, воде. Но до них было метров сто почти открытого пространства, с редкими кустиками и деревьями.

Прощупывая дно палкой, он устремился вперёд, чтобы засветло уйти как можно дальше от поля боя. Кое-где глубина была по пояс и даже по грудь, вероятно, это воронки от снарядов или авиабомб, так, как диаметр таких резких понижений был не больше пяти метров.

Добравшись до кустов, он увидел, что обмотки размотались и волочатся. Выдернув их с ботинок, и хотел было вообще выбросить, но потом передумал и намотал на палку, отогнав от себя мелькнувшую было мысль, использовать их вместо белого флага. Пора двигаться дальше. Машинально оглянувшись назад, он увидел троих немцев, стоявших на берегу и глядевших на болото. Один из них, казалось, показывал прямо на него. Калугин так и замер. Он понял, что фашист показывает на след от разошедшейся ряски, оставшийся после его прохода. Догадываясь, что будет дальше, генерал глубоко вздохнул, погрузился в холодную воду с головой, и, хватаясь за растения у дна, чтобы не всплывать, быстро переместился метров на десять в сторону, где рос камыш и были кочки с осокой.

Калугин с опозданием вспомнил, что его Ролекс не водопроницаем, придётся покупать новый. Но тут же удивился тому, какая абсурдная мысль сидит в его голове, когда он сам в болотной воде прячется от немцев. После того, как набрав в лёгкие воздуха, снова ушёл под воду, послышались выстрелы. Он с удвоенной скоростью продвинулся ещё дальше. Голова готова была взорваться от недостатка воздуха, но он, собрав последние силы, продвинулся ещё на пару метров.

Ему повезло, что немцы стреляли наудачу и из карабинов, пули из автоматных очередей веером могли бы его зацепить. Погрузившись в воду по самый подбородок, он следил за тем, как фашисты, немного постояв и сделав ещё несколько выстрелов, развернулись и ушли. Звуки боя отодвигались всё дальше и дальше, понемногу стихая. Трясясь от холода, он выждал ещё минут десять и пошёл дальше, надеясь выйти на сухое место и обсушиться. Хотя, как это ему удастся сделать без огня, он ещё не придумал.

Болото оказалось совсем небольшим, и не глубоким. Скорее всего, это даже и не болото было, а непроточная старица реки, которая открылась взору Калугина за полосой деревьев, росших на песчаном пригорке. Речка была так себе, обычная. В том месте, ширина метров восемь-десять, течение не быстрое. На обоих берегах, заросли кустарников и деревьев подходили к самой воде. Обзор в обе стороны был небольшой, но никакого моста не наблюдалось. Придётся форсировать вплавь, только потом можно расслабиться и проанализировать случившееся.

Переправа никаких трудностей не составила. Заросли на том берегу были сплошными, еле удалось найти подходящую полянку для привала. Очень хотелось обсушиться и обогреться, благо хвороста здесь было немало. Но спичек или зажигалки не имелось. Хорошо, что погода стояла солнечная. Калугин разделся догола и, выжав одежду, развесил её на солнечной стороне. Сам же уселся на поваленное дерево, стал размышлять.

״Итак, что мы имеем с гуся? Да, а где здесь проходит линия фронта? Может, по этой речке? Тогда, на чьей стороне я? Угораздило же меня так далеко забраться! Какая разница, насколько бы лет я тогда убежал, на год или на десять лет? Так нет же, праздновал труса и приказал включить максимальную мощность. И теперь я в самой, что ни на есть ж

* * *

! Или даже глубже, хотя, куда уж .... И никто мне на выручку не придёт, как я понял, установка уничтожена. Следовательно, надо свыкнуться со случившимся и воспользоваться своим уникальным положением со всей пользой.

А как это сделать? Из доказательств только доку... Чёрт, они же остались в костюме! Не стал сразу выкладывать их из карманов в грязь, а потом и не до этого стало. А если вещи найдут немцы, что тогда? Тут бабка надвое сказала. Или поймут, что проиграли нам и попытаются сохранить Германию и нынешний режим, или же, изменят стратегию, чтобы победить, не взирая ни на что. Но первым делом, постараются найти меня, пока я не вышел к своим. А в удостоверении моё фото, что сильно облегчит им поиск. Разошлют всем фельджандармам и полицаям, а те будут землю рыть. Попадать к ним хуже смерти. А меня ничего нет, чтобы застрелиться, в крайнем случае. Придётся спровоцировать, чтобы они это сделали сами. Но, опять же, пока не поймут, кто я такой, потом будет бесполезно. Значит, нужно пробираться к своим.

СМЕРШ ещё не создан, но особые отделы хлеб даром не едят. Если не шлёпнут сразу, то после проверки любой моей выдуманной легенды с приговором не затянут. Не говорить же, кто я есть на самом деле.... А если рискнуть? Бесполезно, никакой офицер не отправит донесение, что у него объявился пришелец из будущего. А может, попытаться добраться до отца в Питер? С его возможностями легче будет добиться моей легализации. Хотя, о чём это я? Представляю, как к нему заявляется, начинающий седеть и лысеть мужик, почти в два раза старше, в солдатской форме, и заявляет, что он его сын. Тем более, Ленинград если уже не в блокаде, то скоро таковым станет. Сейчас, сорок первый или сорок второй год, конец лета или начало осени. Да и не доберусь я с этих мест, судя по растительности, это не ближайшие к городу области, а местность, гораздо южнее.

Придётся искать своих, прибиться к какой-нибудь части, и попытаться легализоваться в этом мире. Ага, из генерала превратиться в рядового.״

Солнце скрылось за деревьями и стало прохладно сидеть абсолютно голым. Генерал стал было одеваться, и тут до него дошло, что носить такие труселя и носки очень опасно. С большим сожалением пришлось снять их, и забросить в кусты, не копать же землю руками. Давно не стиранное грубое солдатское обмундирование, да на голом теле, очень раздражительно подействовало на генерала, что он поздно услышал, как сквозь заросли к поляне приближались какие-то люди. То, что это не звери, выдавало металлическое позвякивание. Калугин так и застыл, пытаясь понять, кто это и куда бежать, в крайнем случае.

Сорок девятая глава.

Оглядевшись, он понял, что самым надёжным укрытием будет кустарник, куда выброшены трусы и носки.

Звук приближался и генерал забеспокоился ещё больше, понимая, что они выберут именно это место для бивака, других подходящих в округе не наблюдалось, да и день заканчивался. Он пролез глубже в заросли, не очень далеко, но так, чтобы видеть тех, кто появится на поляне. Лёг на землю, и стал ожидать появления незнакомцев. Кусты затрещали, и в просвете показалась серая голова лошади. Могучее тело раздвинуло ветки и она, фыркнув, выскочила на поляну и принялась щипать траву. Остатки сбруи свисали до самой земли, а позвякивали железные детали, так напугав генерала.

Он, успокоившись, выбрался из кустов, и подошёл к лошади, которая почти не обратила на него никакого внимания, только мельком взглянув одним глазом, даже не поднимая голову. Седла на ней не было, значит не верховая. А без него далеко не уехать, да и не приходилось ни разу ездить верхом. Но и бросать здесь не стоит. Если попадётся на пути деревня, то можно будет обменять на что-то полезное.

Стараясь не подставиться под удар задними копытами, генерал подобрал остатки упряжи и потянул их на себя. Лошадь удивлённо подняла голову, не переставая жевать траву, но подчинилась. Он повёл её к реке, помня где-то услышанное, что жажда для лошадей гораздо хуже переносится, чем голод. Оглянувшись и увидев более свободный проход сквозь заросли, Калугин повёл лошадь за собой.

— Эй, а ну оставь чужое имущество! — Неожиданно раздался за спиной чей-то окрик.

Генерал хотел было броситься бежать, как до него дошло, что кричат по-русски. Стараясь не выглядеть испуганным, он обернулся. К нему приближался солдат, в красноармейской форме. Судя по отсутствию на петлицах каких-либо знаков различия, это был рядовой, лет пятидесяти. Никакого оружия при нём не было, только противогазная сумка висела на левом боку. Лошадь тихо заржала, услышав голос незнакомца. Похоже, они были знакомы.

— Ты кто такой? С какого полка? — Не унимался боец.

Калугин хотел было осадить того за нарушение субординации, но вовремя вспомнил, что у него тоже ״чистые״ петлицы.

— Не ори так, немцы близко, — осадил он рядового.

Тот мгновенно переменился и завертел головой по сторонам.

— Да не здесь, а на том берегу. А лошади надо попить дать, иначе долго не продержится.

— Так там же немцы, сам сказал...

— К берегу им не просто подобраться, болото не даст.

— Откуда знаешь?

— Так я сам недавно с той стороны перебрался, фор..., гимнастёрка ещё не просохла.

— Сбежал? — С металлом в голосе спросил боец.

— Ещё чего! Контузило от близкого разрыва, а когда очнулся, немцы уже добивали наших в тылу. Винтовка разбита..., гранат нет.... Не сдаваться же фашистам. Решил пробиваться к своим. А тут и лошадь на меня вышла.

— Иртыш.

— Какой Иртыш?

— Это конь, зовут Иртыш.

Генерал даже сконфузился от того, что не сподобился узнать пол животного.

— Надо же. Сам я городской, с конями дел не имел никаких, — оправдывался он.

— Кем же работал до войны, что лошадей не видел?

— Счетоводом в жилконторе. А лошадей видел, как же не видеть. Но под хвост им не заглядывал.

Тот только тихо захихикал в ответ.

— Это котам заглядывают под хвост, а у коня ״хозяйство״ на виду.

Иртыш не обращал никакого внимание на их пикировку, занятый поеданием сочной травы.

— Так это твой конь?

— Да. Ещё была Камбала, вместе они телегу таскали, так её осколком или пулей убило...

— Когда?

— Давеча. Я раненых в медсанбат отвёз и возвращался к своим, как налетели их самолёты. А я ехал следом за нашими полуторками со снарядами. Немцы как начали поливать из пулемётов и кидать бомбы, что все бросились, кто куда. Кобыла пала. Я только обрезал упряжь, а тут взорвалась машина со снарядами, конь и вырвался. А мне без подводы никак нельзя, раненых много. Вот я и пошёл его искать, как налёт закончился. Хорошо, что успел углядеть, в какую сторону он убежал.

— Где винтовку потерял?

— А у меня её никогда и не было, ездовым не выдали, и не только нам, даже шофёра без них ездят. Да и куда им, в кабине не поместится.

За разговором они добрались до берега, но сразу выходить на открытое место не отважились, немного понаблюдали. Только убедившись, что немцев на этом и том берегу нет, подвели коня к воде, а сами остались у края леса, прислушиваясь к звукам далёкой стрельбы и артиллеристским выстрелам. Дождавшись, когда тот напился, быстро вернулись на поляну. Калугин решил примкнуть к части, в которой служил ездовой, назвавшийся Прокопием.

На дороге, к которой вышли через полчаса, уже никого не было, вдалеке дымились остатки разбитого грузовика. Прокопий запряг коня, и они покатили к расположению батальона, в котором ему предстоит воевать, если только особист не усомнится в его легенде. Но на месте всем было не до Калугина. Ему пришлось помогать ездовому грузить раненых, а потом разгружать снаряды к ״сорокопятке״. Прокопий только и успел, что подвести Калугина к одному из ротных. Тому было совсем не до новичка. Он только записал его фамилию и определил подносчиком снарядов к пушке. А предложить новому бойцу поесть, даже и не подумал. Пришлось сказать, что не ел со вчерашнего дня. Ротный в недоумении уставился на нового бойца, но потом понял, к чему это он сказал. Остановил пробегавшего солдата и приказал отвести подносчика снарядов к полевой кухне.

Повар был занят готовкой ужина, но Калугину выставил котелок с тем, что перед этим выскреб из котла. Перловая каша слегка была пригоревшей и никакого мяса не содержала. Достал из кармана ложку, взятую у убитого бойца, и зацепил самую малость. Он переборол себя и попробовал еду, но она оказалась на вкус не хуже, чем выглядела. Потом не заметил, как каша закончилась. Сказал спасибо повару и повернулся, чтобы уйти, как тот окликнул его.

— Боец, а кто за тебя будет котелок мыть?

Калугин сконфузился и поинтересовался, где это можно сделать. Повар зачерпнул горячей воду и головой указал на кучу сухой травы, сваленной неподалёку.

С чисткой котелка управился быстро, благо жира почти не было. Тут ему захотелось чая, но просить было ещё рано, вода ещё не закипела.

Потом пошёл к артиллеристам, но те уже закончили чистку орудия и курили, сидя на снарядных ящиках. Калугин присел рядом и с наслаждением вытянул ноги. Но это удовольствие было грубо прервано вестовым, вызвавшим его к ротному. В палатке, кроме хозяина, сидел капитан. Петлицы были обычные, значит не особист.

— Я командир разведвзвода батальона, капитан Сидорушкин, — начал он говорить, как только Калугин доложился, назвавшись званием и фамилией погибшего бойца. — Расскажи, как ты сбежал с поля боя.

— Никак нет, товарищ капитан.

— Чего никак нет? Признаваться не будешь? — В его голосе чувствовалась неприкрытая угроза.

— С поля боя не сбежал, а после того, как выбрался из-под завала, по позиции ходили немцы. Чтобы не попасть в плен, по ходу сообщения пробрался на правый фланг. Потом форсировал болото и реку.

— Оружие и красноармейскую книжку оставил врагу?

Своеобразный допрос продолжался почти час. Калугин применил весь свой арсенал кадрового разведчика, чтобы его не поймали на нестыковках. Да и капитан был не профессионал в своём деле. Видимо убедившись, что перед ними не шпион или дезертир, подробно расспросили о последнем бое и сверили их позиции на карте. Территория за речкой почти попала на карту только самым краем, да и то, только лес. А поле, на котором произошёл бой, на ней не было.

Калугин пытался увидеть хоть какое-то знакомое название, но не нашёл. Наконец, ему приказали возвращаться к артиллеристам, пообещав продолжение дознания уже с особистом, как только он вернётся.

Уже почти стемнело, бойцы сидели кто где, и стучали ложками по стенкам котелка. Калугину есть особо не хотелось, но он помнил, что такую возможность упускать никогда нельзя, а на войне в особенности, неизвестно, когда подвернётся ещё такое ещё раз.

Пятидесятая глава.

Их расчёт в караул не распределили, поэтому удалось, как следует выспаться, что было даже удивительно, учитывая, столько пришлось пережить за день. Но в избе, которую заняли его товарищи, было тепло и имелось что положить на пол.

Это была его первая ночь в новом мире. События, уложившиеся в неполные сутки, не давали уснуть. До этой минуты ему некогда было обдумать всё, что произошло с ним с той секунды, когда он спустился в бункер. И сейчас гадал, правильно ли он поступил, сбежав из своего времени? В голову лезли разные варианты того, как следует поступить в его случае.

— "Признаться кто я и откуда? А доказательства где? Показать где выбросил трусы с носками? Подумают что издеваюсь и сгоряча могут прямо на месте пристрелить. Или особист решит, что перед ним просто трус, и отправит в штрафную роту. Хотя нет, их ещё не создали. Тогда могут запросто расстрелять. Опять же, это вряд ли, он же не сбежал с поля боя. Впрочем, именно так и решат в его ситуации, учитывая и то, каким образом он появился в их части". Но усталость взяла своё, и он, не приняв окончательного решения, уснул, не помешал даже громкий храп одного из бойцов.

Утром прибежал ротный и приказал выдвинуть орудия на позицию. Её пришлось спешно оборудовать в трёхстах метрах от развилки. За полкилометра до неё, дорога выходила из леса. Одна шла в "их" деревню, а другая уходила через поле и заворачивала в другой лес. Задача была очень проста — не пропустить немцев. Расчёт укомплектован полностью, по шестьдесят снарядов на каждое орудие, бойцы обстрелянные, драться готовы.

Трава было мокрой от росы, да вдобавок с низины выползал туман, прибавляя сырости. Судя по всему, вторая половина августа. Калугин, да и весь расчёт промокли по пояс, оборудовав позицию справа от дороги, чтобы не вытаптывать неубранную рожь. Деревня состояла из одной длинной улицы по обе стороны от дороги. На задах были огороды, также отданные под зерновые, но в отличие от колхозных, снопы уже убраны в небольшие копны.

Когда работа подходила к концу, его с котелками всего расчёта отправили за завтраком, чтобы всем не оставлять позицию. Так же поступили и остальные. Пехотинцы уже стучали ложками, им — то окопы передвигать не пришлось.

Возле полевой кухни долго не задержался. Похоже, он пришёл в числе последних, но зато и порции получились немного больше чем у первых, хотя еда была уже и не такой горячей. Чай выдали на всех в термосе, который нужно будет вернуть. Но только ложки стали царапать дно, как прозвучала команда:

— К бою!

Позакрывав и отставив котелки, бойцы поспешили к пушкам, а пехотинцы задёргали затворы винтовок, тревожно прислушиваясь к рокоту моторов, доносившимся из леса. Расчёты встали по номерам и не сводили взгляда с того места, где дорога выходила из леса.

Вот показался первый танк, за ним второй, таща на буксире грузовик с бойцами.

— Похоже, что наши.... — Неуверенно пронеслось по позиции.

— Не расслабляться! — Прикрикнув на расчёт командир орудия, всматриваясь в вытягивающуюся из леса редкую колону пеших. Потом выехало несколько повозок, которых тащили где одна, а где две лошади.

Танки остановились, как и вся колона, и от неё отделился верховой и поскакал к обороняющимся.

— Не стрелять! — Прозвучало справа, где видимо был ротный. Верховой повернул в ту сторону, завидев его, когда тот поднялся на бруствер окопа и наклонившись что-то быстро ему проговорил. Потом он повернулся к своим и махнул рукой. Колона снова пришла в движение.

— Отбой тревоге! Всем продолжить приём пищи! Но никто не ринулся к оставленным котелкам, а все всматривались в приближавшихся бойцов, может это часть из состава их дивизии и есть надежда узнать кого-либо. Танки свернули в сторону, куда их направил кто-то из командиров, а пешие и гужевые пошли прямо в деревню. В колоне было немало раненых, видимо легко, а повозках по двое лежали тяжёлые. Последняя упряжка тащила командирскую эмку, в окне которой Калугин увидел только забинтованную голову в фуражке.

Как потом он узнал из разговоров товарищей, прибывшее подразделение относилось к соседней дивизии и отступила из под какого-то Крындычевска. Ожидалось, что они укрепят оборону, но у них приказ следовать дальше, тем более к танковым орудиям в деревне не имелось снарядов.

Прошло несколько дней, на их участке немцев не было, хотя и ожидали, что они появятся следом за отступившей частью. Слышавшаяся орудийная канонада со временем стихла, только фашистские самолёты регулярно летели на восток. Пару раз над ними кружила ״рама״, что не предвещало ничего хорошего, несмотря на все старания по маскировке. Поля к этому времени убрали, чему откровенно говоря, все радовались, иначе бы в первый же бой всё сгорело. Мужиков в местной бригаде колхоза осталось мало, а тракторов вообще ни одного. Из районной МТС всю технику мобилизовали, а без них прицепные косилки бесполезны. Поэтому бойцы пришлись как раз впору, тем более в основном это были вчерашние крестьяне.

В один день, полуторка, уехавшая в дивизию, вернулась очень быстро. Вскоре до всех дошла плохая новость-они в окружении. Немцы прорвали оборону на стыке двух дивизий и перерезали дорогу в город, где дислоцировался штаб.

Калугин, с одной стороны успокоился, что ради него, не станет особый отдел идти на прорыв, с другой стороны он знал из истории, как складывалась судьба попавших в окружение. Бежать сейчас было бы безрассудством, а идти не прорыв вместе со всеми было двояко опасно. Можно было либо погибнуть, или после выхода к своим потом бы его подвергли более тщательной проверке. Для себя он решил, что по возможности на марше через лес незаметно уйти в сторону, а там уже видно будет.

Но всё пошло немного не так. Через день после факта, что они в немецком тылу, а приказа на прорыв ещё не поступило, всех заставил тревожно встрепенуться чей-то крик:

-Немцы!!!

Ещё не прозвучала команда — ״К бою!״, как расчёты уже бежали к орудиям, а пехотинцы попрыгали в окопы. Взоры всех были устремлены к тому месту, откуда привычно и ожидали нападения. Хотя в сложившейся ситуации оно могло прийти уже и с тыла.

Первыми, выскочили на простор три мотоцикла с коляской. У развилки остановились, но сделанные кем-то несколько неточных выстрелов из винтовки, вынудили их быстро развернуться и уехать обратно.

— Эх, жалко заминировать выезд из леса нечем, тогда бы получился совсем другой коленкор... — с досадой произнёс заряжающий.

— Заряжай! — скомандовал командир и у Калугина забрали снаряд, который он держал всё это время в руках, и он тут же, развернувшись, побежал к зарядным ящикам.

Ожидая дальнейшей команды, поймал себя на мысли, что ничуть не комплексует, из генерала, превратившись в "рядового необученного", из руководителя самой могущественной спецслужбы в мире, в последний номер орудийного расчёта. Но долго предаваться раздумьям об этой метаморфозе не пришлось. Послышался свист и далеко за спиной взорвался снаряд. Калугин от неожиданности присел, хотя ни один осколок до них не долетел. Командир поднёс бинокль к глазам, высматривая, откуда стреляют. На дороге никого не было.

Следующий снаряд разорвался левее. Тогда стало понятно, откуда ведётся обстрел. Из леса выкатился танк, и после остановки выстрелил в третий раз, а следом за ним появились ещё два таких же и веером разъехались в разные стороны.

Выпустили ещё каждый по два снаряда, маневрируя после каждого, но наши так и не выстрелили. Как понял Калугин из обсуждения бойцов, дистанция была слишком большая, чтобы подбить танк. Максимум, удалось бы сбить гусеницу, но танковая пушка продолжила бы обстрел.

Танки разъехались ещё дальше от дороги вдоль поля, изредка постреливая. Но не только по нашим позициям, но и по деревне, где в некоторых местах были попадания в постройки, но начавшийся пожар тушить никто из бойцов не стал, приказа не было. Вряд ли в деревне найдутся храбрецы лезть под обстрел. Но, судя по звонким ударам в какую-то железку, потому что церкви в деревне не было, один смелый нашёлся.

Танки немного маневрировали, чтобы не подставиться под обстрел и с подоспевшей пехотой, где-то по взводу за каждым, двинулись на их позицию. Все орудия открыли огонь, но пока безрезультатно. Только фланговые пулемётчики могли записать в свой актив с десяток убитых.

Разрывы снарядов не давали возможность бежать во весь рост, поэтому Калугин припал на колено, но окрик командира орудия, заставил его подняться и передать снаряд.

— Тащи весь ящик, некогда по одному!

— Есть!

Соседнее орудие подбило левый танк и тот закружил и остановился, но не перестал вести огонь. Но следующие снаряды попали в мотор и он задымил. Бойцы, воодушевлённые увиденным успокоились и стали тщательнее прицеливаться, не смотря на ранение наводчика их орудия. Свист осколков и пуль всё-таки заставил Калугина тащить ползком очередной ящик. Лейтенант ничего на этот раз не сказал, видимо понимая, что если убьют подносчика, то какое-то время будут вообще без снарядов, пока подоспеет пехотинец с другой позиции.

И вот второй танк загорелся с первого же попадания, на этот раз отличился их расчёт. Лейтенант крикнул санитара и, отстранив раненого, стал сам за прицел.

— Осколочный заряжай!

Калугин вспомнил, что ни одного осколочного он не подносил. Бросив ящик с бронебойными, привстал и пригибаясь побежал за снарядами.

Только было схватил ящик, как услышал мат от лейтенанта, адресованный ему. Это его подстегнуло, да и близких разрывов больше не было. Руки отваливались от тяжести, и Калугин был готов вот-вот упасть, но тут чьи-то руки вырвали у него ящик. Это санитар, закончив перевязывать наводчика, бросился на помощь, немецкая пехота уже подошла слишком близко, а левофланговый пулемёт молчал.

Теперь два орудия били по третьему танку, а ихнее осколочными снарядами отсекало пехоту. Пехотинцы в окопах вели огонь из трёхлинеек, но мало результатный. Третий танк, после двух срикошетивших попаданий, стал отступать задним ходом, стреляя на коротких остановках. Очередным выстрелом ему всё-таки удалось подбить одно орудие, но второе попало куда-то в ходовую и он резко встал. Экипаж быстро покинул машину, но близкий разрыв снаряда уложил их всех, если и ранил, то вывел из строя надолго, если не навсегда.

Атака явно захлебнулась, но бойцы особо и не радовались, понимая, что сейчас за них возьмутся куда с более серьёзными силами. Но хуже всего, что сначала прилетят бомбардировщики, а у наших из зенитного вооружения только спаренная установка из двух Максимов. Правда, командиры несколько раз отрабатывали со всеми бойцами залповый огонь из винтовок по самолётам с положения ״лёжа״.

Отступающие немцы подобрали раненых и потащили назад, команды стрелять по ним не было. У командиров не было резона им препятствовать. Иначе пришлось бы их подбирать самим и оказывать помощь, охранять. А потом бы всё равно пришлось бы бросать, не прорываться же с ними из окружения. А если оставить на поле, то крики и стоны раненых будут действовать своим бойцам на психику. А так у немцев забот прибавится.

Некоторые бойцы сожалели, что сейчас только средина дня, и до темноты ещё далеко, за трофеями никто не позволит лезть. А в сложившейся ситуации с окружением, это всё-таки какая никакая, а поддержка.

Калугин стал припоминать картину боя и вдруг осознал, что не видел фашистов с автоматами, все они стреляли из карабинов или с пулемётов. Тогда почему в советских фильмах их поголовно показывают исключительно стрелявшими очередями и веером? Надо будет указать на это режиссёрам. ״Ага, как только встречу первого, так и передам, но до Ташкента ещё добраться надо״.

Когда со стороны немцев прекратился обстрел, бойцы занялись устранением повреждений на позициях, а орудийные расчёты стали перемещать пушки на запасные позиции. Калугин засыпал в снарядные ящики землю и укладывал спереди. Потом стал переносить снаряды со старого места. Все работали споро, тревожно поглядывая на небо и в сторону леса, не зная, откуда в первую очередь ожидать нападения. Пожар в деревне потушили, благо снаряд попал не в дом, а в баню, которая стояла на задах и недалеко от пожарного пруда. Раненый наводчик после перевязки остался на позиции, отказавшись отправляться в деревню, где в школе четырёхлетке расположилась санрота.

Калугина снова отправили за едой на всю батарею, чему он обрадовался, надеясь узнать какие-нибудь новости, а заодно и отвлечься от вида сгоревших танков и трупов немецких солдат, ближайший из которых был всего в метрах ста или даже меньше.

Пятьдесят первая глава.

Берлин. Район Далем. Здесь, в особняке Вилла Вурмбах, расположенном на тихой зелёной улице, под усиленной охраной исключительно подразделением СС, собрались всего лишь пятеро. Больше никого во всём трёхэтажном доме не было. Весь персонал, работавший в особняке, собрали во флигеле в самом дальнем углу обширной территории.

Во главе огромного овального стола из чёрного дерева, за которым умещается три десятка человек, сидел Президент 'Аненербе' и он же Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. Слева и справа расположилось руководство исследовательского общества, но далеко не все, а всего лишь четверо: Директор, научный куратор: Вальтер Вюст, глава Финансового управления Карл Фитцнер, глава Фонда 'Немецкое общество по изучению древней германской истории и наследия предков', но обычно название сокращали до 'Наследие предков', Бруно Гальке, руководитель Исследовательского отдела средних веков и новейшей истории Герман Леффлер.

На столике справа от Гиммлера стоял металлический кофр с шифровым замком. Рейхсфюрер ещё раз посмотрел на присутствующих и протянул Вальтеру Вюсту тонкую коричневую папку с надписью 'Совершенно секретно' и добавил:

— После прочтения передадите следующему. Все вопросы после. Вальтер Вюст, невысокий, слегка полноватый сорокалетний господин, одновременно является ректором Мюнхенского университета, вчера вечером был срочно вызван в Берлин без объяснения причины. По приезду его сразу перевезли сюда.

Он раскрыл папку и стал молча читать первый документ, вернее рапорт некого обер-лейтенанта Курта Вильцмена. За ним с любопытством наблюдали коллеги. Прочтя первый документ, он взялся за второй, который был втрое короче и по сути всего лишь сопроводительным к списку вещей, перечисленных в первом рапорте. Перевернув лист, и не увидев больше ничего, молча передал Карлу Фитцеру.

Тот сначала бегло пробежался глазами по тексту, при этом его брови удивлённо выгнулись. Он бросил взгляды на Гиммлера и Вюста, и, увидев их серьёзные лица, стал читать бумаги основательно.

Гальке и Леффлер прочли документы молча. Гиммлер оставил папку открытой и сказал:

— Господа, предвижу ваш первый же вопрос, знает ли об этом Фюрер? Отвечаю. Доложу после нашего совещания, когда мы разберёмся, не является ли всё это фальшивкой, подброшенной большевиками. И какой вывод из этого следует. Для этого мы и здесь и собрались. Лично я их ещё не рассматривал, полагая, что это следует делать нам всем одновременно. Хочу сразу проинформировать, есть первая жертва этих находок. Это командир полка, которому поступили эти находки. После написания сопроводительного письма и отправки артефактов к нам, он застрелился.

— Почему?

— Записки не оставил, но могу предположить, что он поверил в их подлинность и пришёл к выводу, что Германия проиграла войну. Исходя из имеющихся фактов, это не может быть доказанным.

— Но генеральская форма на фото, герб СССР, такой же, как и сейчас, монеты ...— произнёс неуверенно Герман Леффлер.

— Всё это можно подделать, но зачем тогда прятать? А если бы сапёры не нашли? — задал встречный вопрос Карл Фитцнер.

— Я не понимаю одного. Почему тогда одежда гражданская, если её владелец генерал? И тем более не советского изготовления, а скорее всего итальянского и британского, хотя такие названия я слышу впервые,— добавил Вальтер Вюст.

— А ты что думаешь, Бруно? — спросил Гиммлер у четвёртого участника совещания, который не спешил задавать вопрос.

— Я хочу сначала увидеть все эти предметы своими глазами,— ответил глава Фонда 'Наследие предков'.

Гиммлер встал и открыл кофр. Присутствующие за столом вытянули шеи, стараясь рассмотреть содержимое. Он стал доставать по одному предмету, упакованному в водонепроницаемый мешок и, сорвав пломбу, доставать и раскладывать на столе в том порядке, в каком была составлена опись.

Все вещи были в том состоянии, в котором их передали командиру роты. Сохранившаяся кое-где земля и прочий мусор просыпались на пол и частично на стол. Но никто не обращал на это внимание, с большим любопытством всматриваясь в сенсационные находки. С одной стороны, им хотелось поверить, что их оставил человек, переместившийся из далёкого будущего, но с другой стороны означало, что немецкая раса проиграла варварам с востока, и весь их труд доказательств величия арийцев над всеми остальными, оказался напрасным.

Осмотрев предметы, каждый выбрал свой объект интереса и направились к шкафам, которые занимали всю длину стены зала совещаний. В большинстве за стёклами которыми видны книги, а три шкафа были с глухими дверцами. Из них учёные стали вынимать различные приборы, каталоги, справочники.

Карл Фитцнер, надев белые перчатки, аккуратно взял монету, бумажные купюры, удостоверение и стал внимательно рассматривать их под микроскопом, сверяясь с каким-то справочником и что-то записывать в журнал.

Бруно Гальке и Германа Леффлера заинтересовала одежда, которую они осматривали, как и все в перчатках, выворачивая её наизнанку и вглядываясь в швы и вчитываясь в многочисленные бирки. С каждого предмета выдёргивая по нитке. Сначала осматривая под микроскопом, а потом поджигая от спиртовки, отчего в зале запахло горелой шерстью, хлопком и чем-то синтетическим. Не менее тщательно они изучали туфли. Мелким надфилем стачивая образцы с подошвы, каблука, стелек и внутренней поверхности. Также сделали соскоб краски.

Им было непривычно самим заниматься таким делом, для этого были многочисленные лаборатории со штатом сотрудников. Но они понимали, что круг допущенных к этой тайне, пока не может быть расширен.

Вальтер Вюст внимательно наблюдал за их работой, подходя к учёным, задавал уточняющие вопросы, читал результаты исследований. С каждой минутой его лицо мрачнело и становилось задумчивей.

Гиммлер молча наблюдал со своего места, несколько раз при этом перечитывая рапорты. Иногда прохаживался по залу, но к учёным не подходил, а только прислушивался к их разговорам.

Прошло не меньше трёх часов, когда Вюст подошёл к нему и доложил, что они закончили и готовы сообщить результаты.

Снова все расселись по своим местам и первым стал докладывать Карл Фитцнер.

— Господин Рейхсфюрер, по результатам исследований монеты, купюр и удостоверения могу доложить следующее. Сначала по монете номиналом двадцать копеек1982 года. Металл — медно-никелевый-цинковый сплав, диаметр 21.8 миллиметров, вес 3.4 грамма. Количество лент на гербе с надписью ״Пролетарии всех стран соединяйтесь״ — пятнадцать.

Монета этого же номинала1941года. Металл — медно-никелевый сплав, диаметр 21.8 миллиметров, вес 3.4 грамма. Количество лент на гербе с надписью ״Пролетарии всех стран соединяйтесь״ — одиннадцать.

Бумажные купюры все 1961 года. Скорее всего, это год введение данного образца, так как разница в двадцать пять лет с датой удостоверения и сохранность купюр позволяет сделать вывод, что купюры имеют срок нахождения в обороте не более года. Различие банкнот кардинальные, как в оформлении и размерах. На современных отсутствуют водяные знаки, а на представленных образцах имеется знак в виде профиля их прежнего вождя Ленина. Количество лент на гербе с надписью ״Пролетарии всех стран соединяйтесь״ соответственно одиннадцать и пятнадцать.

Теперь удостоверение. Сравнивать, естественно не с чем, но данный образец обладает всеми для него необходимыми свойствами, чтобы утверждать, что он выполнен на оборудовании, которого сейчас не существует. Я закончил.

— Хорошо Карл, есть к нему вопросы? Тогда послушаем Бруно.

— Слушаюсь, господин Рейхсфюрер. Итак, данные предметы одежды и обуви, имеют явно фабричное изготовление высочайшего качества. Материалы, использованные для их изготовления, выполнены на уровне, которого нет в данное время. Вещи явно использовались очень малый срок, костюм, вероятно, подвергся чистке химическими препаратами, состав которых не позволяет провести данную процедуру в домашних, либо кустарных условиях. То же самое относится к обуви, срок носки очень не значителен, повреждений окраски верха не имеется, как и стёртости каблука и подошвы. У меня всё.

— Благодарю. Вальтер, какой из всего следует вывод?

— Генрих, на основании всех исследований, которые мы смогли провести в данных условиях, я осмелюсь утверждать, что представленные предметы изготовлены не в настоящее время. Вот результаты, — и он положил перед рейхсфюрером несколько листков.

Гиммлер ничего не сказал и явно задумался над тем, что из всего этого следует, вчитываясь в бумаги и делая какие-то записи. Молчание затягивалось. Наконец, он встряхнул головой, словно отгоняя последние сомнения, сказал.

— Господа, я полностью доверяю вашим выводам и теперь встал вопрос, что привело к такому результату? У меня есть три предположения.

— Первое: Великая Германия, Рейх, проиграл войну большевикам.

— Второе: Германия и Советский Союз на каком-то этапе заключили мир и сохранили каждый свою государственность.

— Третье: Германия победила, но спустя годы, в результате неизвестных событий внешних или внутренних, советы восстановили свою страну и режим.

— У кого есть ещё варианты?— и он оглядел присутствующих.

— У меня не вариант, а вопрос, — произнёс Герман Леффлер. — С какой тогда целью отправлен из будущего такой высокопоставленный руководитель, если советы не проиграли? По современному, его должность соответствует руководителю НКВД. И то, что он прибыл в момент войны в одежде совсем не подходящей для этого.... А потом переоделся в первое попавшееся обмундирование убитого солдата.... И главное, как его появление может повлиять на ход войны и всей истории?

— Вот об этом нам теперь и стоит всем подумать, — произнёс Гиммлер.— Его такое появление совсем не укладывается в описанное Гербертом Уэллсом, но подходит под случай в ״Янках короля Артура״ Марка Твена, то есть, случайное. Тогда делаем вывод. Его появление на стороне большевиков и информация из будущего, может нанести непоправимый Великой Германии и кардинально повлиять на ход войны не в нашу пользу. А также наоборот, если нам удастся его найти, это может ускорить нашу победу на всех фронтах. А если он по какой-либо причине погибнет до того, как войдёт в контакт не важно, на чьей стороне, то мы всё равно будем иметь преимущество, так как понимаем, что нам необходимо добиться полной победы над русскими!

— Как мы его сможем найти в той обстановке на Восточном фронте, и одновременно сохранить в тайне его вне нашего времени происхождение? — спросил Вальтер Вюст. Гиммлер встал из-за стола, держа в руках лист бумаги, на которой он что-то записывал после доклада учёных, обвёл их взглядом и ответил:

— Я наметил вот такие меры по поиску и задержанию русского генерала, не раскрывая всю правду.

-Первое — найти и собрать в одном месте всех участников боя в тот день, сапёров, трофейщиков и похоронную команду, работавших на том месте.

— Второе — оцепить в радиусе километра место обнаружения артефактов.

— Третье — подготовить текст листовки с фотографией из удостоверения, отретушировав генеральскую форму, заменив на солдатскую.

— Четвёртое — Вам со специалистами необходимо сегодня же вылететь на место обнаружения артефактов, изучить место их обнаружения, и выяснить всё, что способствовало появлению этого русского.

— Пятое — Сформировать и отправить не позже завтрашнего дня спецотряд на поиск и его поимку. Я на днях лично прибуду на место. Мне докладывать о ходе расследования дважды в день. Сегодня же доложу Фюреру о наших выводах и предпринимаемых мерах. С нами Бог и Великий Фюрер! Хайль Гитлер!

— Зиг Хайль! — вскочив из-за стола, ответили учёные.

Пятьдесят вторая глава.

Дожидались рассвета недалеко от места прибытия, костра не разводили по понятным причинам, да и не холодно было, только выпавшая роса создала небольшой дискомфорт. Никто так и не сомкнул глаз, было не до сна. Неизвестно, куда нас выбросило, вдруг поблизости стоят немцы. Пока это ещё не укладывалось в голове, так как всего пару часов назад мы были далеко отсюда, как и по расстоянию, так и по времени.

Редкие и далёкие орудийные выстрелы, которых не спутать с грозой, подтверждали то, что перенос получился.

Как только погасли звёзды, мы вернулись к месту прибытия, чтобы запомнить его и сделать привязку к ориентирам. Разброс точек оказался самым минимальным, буквально пару метров. Честно сказать, нам крупно повезло. Я один попал в кусты, росшие между грунтовой дорогой и краем опушки смешанного леса. Напарники ״приземлились״ в густую траву, что хорошо скрыло наши пикеты, а если бы это случилось на дороге, то пришлось бы отметку переносить, не оставлять же на виду. Посовещавшись, решили плотно поесть, неизвестно, как дальше сложиться, да и сама обстановка усиливала чувство голода, хотя перед заброской нас сытно покормили. Сверили часы. От восемьдесят восьмого года разница была в семнадцать часов назад или семь часов вперёд, смотря, откуда считать.

Потом разберёмся, когда и узнаем, какое сегодня число.

Дорогой недавно пользовались, судя по следам от колёс грузовых автомобилей. Но не часто, так как между колеями росла трава, скорее всего это был просёлок. Пока рано доставать карту, чтобы определиться, где мы. Решили пойти вправо. Естественно, не по дороге, а лесом, параллельно ей.

Звуки войны стихли, и снова не поверилось, что мы не у себя, настолько окружающая действительность была мирной. Похоже, дождя не было дня три, как минимум, земля сухая. Среди густого ельника под ногами шуршала опавшая хвоя, на свободных участках ноги путались в траве. Тропинки не было, да и зачем кому-то нужно здесь ходить, если рядом проходит дорога.

То тут, то там попадались грибы, в основном подосиновики, не считая сыроежек. Так и хотелось набрать и вечером пожарить с картошкой. Стал глазами высматривать ягоды, но земляника с черникой уже отошла, а малинник тут не рос, темно для него.

Леонид, шедший первым, вдруг остановился, крутя головой и как бы принюхиваясь. Мы тоже последовали его примеру, но ничего особенного не почувствовали. Тут он махнул нам рукой, подзывая, и свернул вправо, в низину.

Тут уже и я ощутил запах тления, и догадался, что мы сейчас увидим. Так и оказалось. Под густой кроной ели, на снятой гимнастёрке лежал наш боец. Судя по неумело перебинтованной груди, он скончался от раны. Рядом лежала винтовка СВТ с оптическим прицелом. Молча сняли каски и теперь-то осознали, что попали на взаправдашнюю войну и здесь по-настоящему убивают.

Выбрали место для могилы и через полчаса похоронили героя. Солдатская книжка была пробита осколком и слиплась от крови, смогли прочесть только имя — ״Иван״ и две буквы отчества ״Се...״. Так на затёсанной палке и написали. Медальона не оказалось. Когда определимся с местоположением, пометим на карте.

-Лёня, я возьму ״светку״? — неожиданно спросил Андрей, беря в руку винтовку. Мы удивлённо посмотрели на него.

-Во-первых, зачем она тебе? — задал встречный вопрос Леонид, — и во-вторых, давай договоримся в последний раз, здесь нет ни Лёни, ни Леонида и даже Леонида Аркадьевича, также, и нет Сергея со всеми производными. Уяснил, товарищ ефрейтор?

— Так точно! Товарищ старший лейтенант! — браво ответил он, и тихо добавил: — Почти три обоймы патронов, винтовка в хорошем состоянии, солдат молодец, ухаживал, у меня такая дома осталась, стрелять умею.

— Если не лень тащить, можешь взять.

В тягостном отправились дальше. Вскоре в небе послышался нарастающий гул. Остановились и, задрав головы, стали смотреть. А вот и первые звенья немецких бомбардировщиков стали видны в просвете веток. Выше их летели истребители. Насчитали тридцать три бомбардировщика и десять истребителей. Возможно, самолётов было и больше, но из-за деревьев всех не рассмотреть. В просвете деревьев стала видна опушка леса, а за нею поле со сгоревшим урожаем. Правда, не полностью, кое-где остались участки в сохранности, но колхозники почему-то не убирают даже их. Подобрались к самим крайним деревьям, но местность пока не похожа на ту, с киноплёнки. Решили рассмотреть с как можно больших ракурсов, и пошли дальше. Но поле и с других сторон не оказалось знакомым. Посовещавшись, решили вдоль дороги, которая дальше уходила в лес, а если и там не найдём то место, то проверим противоположное направление, а потом всё в радиусе трёх километров. Не думаю, что разброс был очень большим.

Но этого делать не пришлось. Сначала нам пришлось затаиться, послышался звук моторов нескольких автомобилей. Колона явно ехала навстречу нам. Потом стало слышно, что техника остановилась, и прозвучали резкие команды. Слов было не разобрать, но мы догадались, что сейчас здесь будет очень людно.

— Уходим! Быстро!

Нас долго упрашивать не пришлось, и мы, пригибаясь и прячась за деревьями, бросились вглубь леса. Пробежав с километр, резко повернули влево. Продолжали бежать не останавливаясь, пока впереди снова не увидели просвет. Остановились и стали прислушиваться. Тишина была не абсолютной. Где-то на востоке были слышны разрывы бомб или снарядов, в небе гудели самолёты, возвращавшиеся после налёта на наши позиции. Я начал было их пересчитывать, но потом бросил эту затею, над головами были густые ветки. Так и не удалось узнать, проредили наши лётчики и зенитчики фашистов или нет.

— Оставайтесь на месте, я осмотрюсь, — приказал старший, а мы стали наблюдать за тем, чтобы на нас никто не вышел незамеченным.

Леонид отсутствовал с полчаса и вернулся повеселевший. -

Есть хорошая новость. Похоже, мы вышли к тому полю, правда, с этого ракурса камера ни разу не снимала, но есть знакомые ориентиры.

Мы облегчённо вздохнули.

— Но есть и плохая. Везде, куда смог разглядеть, оцепление стоит, нам никак не пробраться к месту вероятного переноса Калугина.

— А если ночью попробовать? — предложил я.

— Пробовать будем по всякому, но хотелось бы узнать, с чего вдруг здесь появилось оцепление. На кадрах мы его не видели. Не хочется даже предположить, что из-за нашего беглеца.

-Если бы его поймали немцы, то охранять такую площадь и смысла не было, — добавил я.

— Интересно, облава, которая высадилась из машин, не по нашу честь? — непонятно кому задал вопрос Андрей.

— Гадать можно сколько угодно, а делать что будем? — обратился к нам старший лейтенант.

— На войне, чтобы получить информацию о противнике, берут ״языка״, самый верный способ, — внёс я такое предложение, чтобы быстрее закончить с этим делом и вернуться назад.

— Так из нас никто немецкого не знает, не будем же мы ждать, когда здесь появятся оставшиеся в Москве спецназовцы. А вдруг ничего с установкой не получится наладить?

— Боюсь я, что эта наладка может так сработать, что забросит нас вообще непонятно куда, а мне уже надоело прыгать по разным временам.

— Если мы не знаем немецкого, значит, нужен русский ״язык״. А это, как правило, будет полицай. Но я пока их в оцеплении не заметил, тем более что я далеко не ходил.

— Раз в оцеплении полицаев не видать, нужно искать их в деревне. Правда, я не уверен, что они так быстро проявились, немцы только недавно заняли село.

— Кто его знает, сколько времени прошло, два дня, или две не недели, листва ещё зелёная. Впрочем, трава кое-где стала желтеть, но сравнить не с чем, плёнка была чёрно-белая.

— А почему на цветную не снимали?

— Её проявлять долго, а мы торопились.

— Понятно, тогда давайте пробираться к деревне. Далеко до неё? — спросил Андрей.

— Километра полтора отсюда видны печные трубы сгоревших домов, а уцелели ещё дома, не разглядеть, холм мешает.

— Я предлагаю туда и выдвинуться, — внёс я своё предложение, ну не нравятся мне те немцы, что спешились, явно ищут кого-то.

— Сержант прав, — перешёл на официоз Леонид.— Дорогу пересекать опасно, обойдём поле по дуге, лесом. Я впереди, ефрейтор замыкающий.

Пришлось немного углубиться, лес стал более редким. То и дело под ноги попадались пеньки, видимо деревенские тут рубили деревья для своих нужд. Хорошо, что хворост за собой подобрали, иначе бы хруст стоял, а нам эта демаскировка ни к чему.

Двигались быстро, не забывая смотреть во все стороны. Но пока ничего интересного обнаружить не удалось, не считая всё тех же грибов. Я не удержался и сорвал маленький подберёзовик, пусть лежит в кармане, мне нравится запах свежих грибов. Если всё пойдёт как надо, обязательно нарву их перед возвращением.

Вскоре всюду стали видны следы прошедшего боя: просека в редколесье от прошедшего танка, стреляные гильзы, чья могила без таблички, окровавленные бинты, консервные банки, многочисленные кострища и прочий сопутствующий мусор.

Прибавилось комаров, явно приближаемся к воде. Но тут по знаку Леонида мы резко присели, взяв оружие на изготовку. Потянулись тревожные минуты ожидания ясности. Помимо наблюдения вперёд, я не забывал оглядываться назад, и прислушиваться, как бы не оказаться в западне. Вот показался Леонид, осторожно приближающийся к нам, показывая знаками, чтобы мы отошли назад.

Развернувшись, и стараясь быть тише и ниже, мы отошли метров на триста, когда Леонид скомандовал: — Стойте.

— В общем, так. Впереди немцы, их много и явно что-то ищут. Обойти справа не получится, слышно, как у них под ногами чавкает вода, по-видимому, болото.

— Да, дела плохи, но оставаться здесь и дожидаться темноты опасно, сзади не меньше роты фрицев, возможно даже с собаками, хотя пока их лая не слышал, — я как нанятый при каждом случае упоминал про тех спешившихся солдат, если они нас обнаружат, то на этом наша ״командировка״ на войну и закончится.

— Сержант прав, нужно отсюда уходить. Единственный путь, это через болото.

— Если только оно проходимое, — выразил сомнение Андрей.

— Вот и проверишь. Ты появился в наше время из воды, тебе и карты в руки.

— Хорошо.

— Не ״хорошо״, а — ״Слушаюсь, товарищ старший лейтенант!״ — Не забывайте тренироваться в уставном обращении к командирам, если хотим не погореть на вот такой ерунде. Понимаю, что непривычно, но времени на притирку и привыкание нам не дали. А сейчас будем стараться говорить реже, а больше жестами общаться, а то могут услышать, по воде звук распространяется дальше.

Ефрейтор выслушал старшего лейтенанта и двинулся вперёд, что-то высматривая под ногами. Вот он остановился и поднял длинную палку с ветками, похоже на маленькое деревце, сломанное кем-то. Мы тоже стали присматривать каждый себе подходящую палку, будем глубину промерять, да и вытаскивать провалившегося спутника будет сподручней.

Вскоре действительно показалась открытая вода, с росшими прямо в ней кустами, но скорее всего они произрастали на кочках, густо заросших осокой.

Андрей сразу в воду не полез, а высматривал по каким-то признакам подходящее место. Потом прошёл немного влево, сунул палку в глубину, там было с полметра. Вынул её и посмотрел, насколько она вошла в ил. Потом потыкал ею вправо-влево и осторожно сделал первый шаг. Потоптался немного и тихо, чтобы не плескалась вода, пошёл вперёд.

Нам ничего не оставалось, как последовать за ним, след в след. Подумал было, что надо портянки вынуть, иначе ходить в мокрых не комфортно, но потом передумал, есть запасная пара, а без портянок ноге в сапоге будет слишком свободно. Случись увязнуть в трясине, там могут и остаться.

ПРОДА.

Пятьдесят третья глава.

Скорее всего, это ещё не было болото, трясины под ногами не чувствовалось, а только ил и стебли водной растительности. И вода не имела характерного запаха. Дно немного понижалось, вода уже дошла до пояса. Мы остановились, переместив вещмешки со спины на плечи.

Вскоре дно стало повышаться, и мы вышли на берег. Впереди был невысокий кустарник, а через метров тридцать за ним снова вода, на этот раз это уже река. Значит, мы форсировали старицу, ещё не превратившуюся в болото.

Теперь надо было решать, перебираться на другой берег, или идти по этому водоразделу? Выбрали второй вариант.

Тут была неприметная тропинка, вот по ней я и пошёл, иначе бы пришлось пробираться зарослями, а через них ничего толком не увидишь, да и шуметь не стоит. Раз это старица, то впереди должен быть перешеек. Вот по нему мы и обойдём немцев, конечно, при условии, что их там не будет.

Так почти и вышло. Почти, потому что перешеек действительно был, немцев не было, а были два мужика возле лодки. Сначала я услышал сильный запах, явно курили махорку или самосад. Сразу понятно, что это не немцы, но кто, полицаи? Вот сейчас и узнаем.

Коротко посовещавшись, решили обойти с трёх сторон, чтобы те не удрали в кусты. На берегу речки, лицом к воде, сидело двое пожилых дедов, явно за пятьдесят, под мобилизацию не попали, но и белых повязок не наблюдалось. Одеты, как и принято в то время: стёганая телогрейка, шаровары, заправленные в сапоги, на голове кепка. И какой от них будет толк, только засветимся. Удочек в руках не было, явно не рыбачат. Хотя, могли и донку забросить, или ״морду״.

Тем временем, селяне очень громко обсуждали какого-то соседа по имени Михайло, который в прошлом году отказался одолжить лошадь, те самым не помог им в вывозе сена с дальнего покоса, и явно никого не опасались.

Но тут у Андрея звякнул ремень на автомате, и деды обернулись. Ничего не оставалось, как негромко им:

— Здорово, колхозники.

— И вам не хворать.

— Чего сидим, кого ждём?

— Так, ...это,..., германцев. Кого же ещё?

Вот этого я никак не ожидал услышать, чтобы вот так, открыто признаться бойцам Красной армии.... Однако!

Показав Андрею, чтобы наблюдал за тылом, мы подошли к дедам. Оказывается, они здесь не просто так сидели. Под обрывистым берегом к корням росшей на берегу берёзы была привязаны две лодки и рядом сушились вёсла.

— А где хлеб-соль? — с издёвкой спросил наш командир.

Колхозники недоумённо переглянулись, и один из них как-то виновато оглядываясь на напарника ответил: — Мы же не знали, что наши вернуться, а то бы ...

— Стоп! Кто это ״ваши״? — не сдержался Леонид.

— Так..., Красная армия, кто же ещё?

— Ты что, нас за дураков считаешь? Сам же сказал, что немцев ждёте! — не на шутку разозлился старший лейтенант.

Вот что удалось у них выяснить. Это были жители ближайшей деревни, но не той, которая сильно разрушенная была видна за полем, а соседняя, война её не затронула. Несколько дней назад в их деревню приехало несколько грузовиков с солдатами, автобус, и три легковых автомобиля. Сопровождали два бронетранспортёра.

Солдаты выставили оцепление вокруг деревни, очень тщательно обыскали все строения, от погреба до чердака, прочесали окрестности, жителям запретили покидать свои дворы.

Всех допросили. Интересовались каким-то советским солдатом, показывая фото.

— Как выглядел солдат?

— В гимнастёрке, пожилой.

— А подробнее?

Старик замялся, а потом полез за пазуху и достал сложенный вдвое листок. Сказал, что припас его для самокруток. Это оказалась листовка на русском и немецком. На фото был Калугин в солдатской форме. Из текста следовало, что за его поимку назначалась награда в десять тысяч рейхсмарок или сто тысяч рублей. Насколько помню, это сумма просто запредельная. Особенно учитывая, что рейхсмарки, а не оккупационные. Или их ввели позже? Ни имени, ни фамилии разыскиваемого не было.

Леонид вернул листовку со словами, что в нашей части похожего не припомнит и перевёл разговор на другую тему, не дав им повода нас подозревать в том, что и мы ищем этого беглеца.

Теперь немцы стали искать его за старицей и речкой, мобилизовав местных жителей с их лодками для переправы на другой берег. Что-то там нашли и стали прочёсывать в основном тот берег, при этом, не снимая оцепление на этом берегу. Поймали нескольких солдат, которые прятались в лесу, в основном раненые. Но раз поиски продолжаются, значит, разыскиваемого бойца среди них не оказалось.

— Что, всех немцев перевозите на этих лодках?

— Нет, только пятерых. Остальные ездят на машинах. В десяти верстах отсюда есть мост. Правда, его наши подорвали, но немцы снова восстановили.

— И где те немцы, для которых лодки?

— На том берегу, к вечеру должны вернуться.

— А почему ждёте на этом?

— Так велено.

Мы отошли в сторону, не спуская глаз с колхозников, и стали совещаться.

Откуда у них фото? Поймали, переодели в солдатскую форму, сфотографировали и отпустили, а потом стали искать? Ерунда какая-то выходит. Значит, они каким-то образом достали его документы, уж больно фото на листовке смахивает на фотографию с удостоверения. Узнать бы, что им ещё известно о нём. А как?

Самое скверное из этого выходит то, что немцы признали его появление из будущего, и теперь будут рыть землю до тех пор, пока не захватят его живым или мёртвым. Отсюда они могли сделать ещё один вывод, что победил Советский Союз. Теперь у фашистов не остаётся никакой другой цели, как полная победа над нами. А для этого они могут перебросить на Восточный фронт ещё больше войск и наступать, не считаясь с потерями.

И кого в этом винить в первую очередь, Калугина? Я бы теперь не стал так утверждать. Не будь этой установки, он и не сбежал бы сюда. Хотя, честно признаться, на мне тоже большая часть вины лежит. Сидел бы с самого моего появления тихо как мышь, получал выгоду из своего положения, не стремился переписывать историю, и тогда бы не возникла смертельная опасность для страны.

И нам не надо, чтобы они заподозрили, что им интересуется ещё кто-то. И в чём-то они нам помогают, если перенесли поиски на тот берег, то для этого есть веские основания. У дедов мы узнали название деревни, района и речки, потом сориентируемся по карте. Про область, год и месяц, не стали уточнять, это бы выглядело несколько странно.

Теперь уже нет смысла пробираться на место прибытия Калугина, явно немцы там всё перерыли в буквальном и переносном смысле.

Поисковые группы на том берегу, сколько их — неизвестно. Справиться с пятью можно, но будет шум. Да ещё неизвестно, как поведут себя лодочники. Вдруг испугаются, что их потом расстреляют. Возьмут и предупредят фрицев. Значит, нужно их перехватить на том берегу. Что мы с ними будем делать без знания немецкого языка? Тихо взять не сможем, а на стрельбу сбегутся остальные. Тут такой напрашивается простой вывод, раз Калугина ищут, значит, не нашли. А если немцы узнают, что за их целью появились другие охотники, то они только обрадуются, поняв, что мы современники Калугина и ״зайцев״ в лесу прибавилось.

В общем, с немцами решили пока не связываться. Одно дело, выйти на самого осведомлённого, другое — на поисковиков. Опять же, проблема с переводчиком, это не общение туриста на пальцах в лавке или на улице где-нибудь в турпоездке. Раз поиски переместились на тот берег, значит и нам туда дорога.

Приказав дедам садиться в лодки, следов забрались и мы. Я в одну, остальные в другую. Те было стали убеждать, что все поместимся в одной, но мы настояли. Не хватало того, чтобы один помчался предупреждать немцев, мало ли. Леонид с Андреем в лодке негромко переговаривались, но так, чтобы колхозник их мог слышать. Они стали обсуждать, как им найти свою часть и вместе двигаться к линии фронта и выйти к нашим.

Мы понимали, что суёмся волку в пасть, но выхода не было. Если немцы его найдут первыми, отбить нам не удастся.

Едва ступили на другой берег, мы быстро направились в другую сторону от тропы, хорошо видимой в высокой траве, не хватало ещё столкнуться с немцами лоб в лоб. Густой кустарник, росший от самого берега, сильно ограничивал обзор, но мы полагали, что немцы не станут сидеть тут в засаде, их район поиска за несколько дней явно сместился на несколько километров от реки, как и оцепление. Немного настораживала орудийная канонада, как будто приближающаяся с северного направления, с утра она была еле слышна.

Немного погодя нашли удобное место, откуда просматривалось во все стороны и достали карты, теперь будем определяться с местоположением. Но оказалось, что это не так-то просто, найти деревню и речку. С трудом, но искомые названия отыскались в Смоленской области, юго-западнее Ельни. Привязавшись к ориентирам, определились со своим местонахождением. Теперь предстояло сделать тоже самое с датой. На мой вскользь заданный невинный вопрос дедам — "Какой сегодня день?", — получил такой же ответ: — ״Третье число с утра было, значит, среда״.

Теперь бы узнать, в каком месяце и году среда выпала на третье число. Со школы все знают, что война началась в воскресенье двадцать второго июня сорок первого года. Вот мы и начали на пальцах вычислять. И по нашим подсчётам вышло, а мы проверили ещё раз, что сегодня третье сентября сорок первого года. В сорок втором дата и день недели совпасть не смогут, мы даже не стали проверять.

Оставив Андрея наблюдателем, укрылись плащ-палаткой и стали с фонариком смотреть оперативную обстановку. Увиденное одновременно обрадовало и огорчило. Обрадовало то, что через два дня немцев отсюда выбьют, а огорчило то, что линия фронта будет проходить в этих местах, и мы окажемся между молотом и наковальней. Тут уже не до поиска, когда на голову будут сыпаться снаряды и бомбы.

А пока нас заинтересовала одна стрелковая дивизия или её часть, находящаяся в окружении, в пяти километрах западнее. Если искать Калугина, то лучше начать с неё, прочёсывать леса в поисках одного человека нашими силами нереально. Если немецкие поисковики почувствуют, что им фронт здесь не удержать, а его поймать не удастся, то могут бросить все силы на ликвидацию окружённой части, а потом проверить, есть среди убитых их объект или нет.

Значит, у нас сутки, чтобы пробраться к окружённым бойцам и найти Калугина.