"Маг" Вторая книга серии "Истринский цикл". Закончена.

У ворот крепости стояла группа стражников, подозрительно осматривающих все коляски, повозки, все компании отъезжающих, и особенно, если среди них была женщина. Влад закусил губу — неспроста это все. Видимо оправдываются его подозрения: или Варуту обнаружили, или Камбаза.

Их небольшой караван двинулся к проходу, встав в очередь с остальными отъезжающими. Очередь двигалась медленно, наконец, они приблизились к проверяющим. Стражники окинули взглядом троих мужчин, и один из них, который выглядел как командир, направился к навьюченным лошадям с явным намерением потыкать в содержимое мешков. У Влада даже дыхание сперло — в тех мешках лежали сокровища. Он сосредоточился и начал излучать стражнику: 'Тебе неинтересен этот караван, в повозках за ним лежит ценный груз, за который тебе дадут денег — иди туда, иди туда!'

Военный замер, как будто вспоминая, куда и зачем он шел, потом опомнился и, изменив направление, двинулся к повозкам, стоявшим за ними, нетерпеливо махнув группе Влада рукой: 'Проезжайте!', что они поскорее и сделали. Над головой мелькнул арочный свод крепости, пыль булыжной мостовой сменилась грунтовой дорогой, и караван выехал на тракт.

'Ну, наконец-то, — вздохнул Влад. — Домой!' Ему вспомнилось, как он давным-давно ездил на машине в командировку в Алма-Ату. Это заняло, только в одну сторону, несколько дней. Когда он уже ехал обратно, после недель путешествия, измученный дорогой и делами, в магнитоле звучали песни группы 'ДДТ', и самая из них популярная была:

'Еду я на родину!

Пусть кричат — уродина,

А она нам нравится...'

Вот и теперь в голове у него крутились и крутились эти слова, вызывая щемящее чувство и комок в горле, — а где она, Родина? Это Земля, со старой жизнью, или клиника, с Марьяной, девушками и выбитым трактом, где она? Он не знал ответа.

Несколько часов они двигались на север, стараясь не задерживаться нигде, и все время Влада не оставляло чувство опасности сзади, нарастающее и нарастающее. Он не обращал внимания ни на летающих над головой стаи цветных птиц, ни на пышную зелень и яркие цветы у опушки тропического леса, подступающего к тракту, его не интересовали фрукты, которые крестьяне выноси к дороге, в надежде заработать медяк-другой, — все захлестывала тревога. Скоро пригородные деревни закончились, и вокруг уже было только молчание леса, жужжание пролетающих насекомых, цвирканье многочисленных пестрых птиц.

Влад достал из кармана несколько перстней, взятых из мешка Амалии, выбрал из них три, с камнями побольше — он предпочел алмазы, не очень крупные, но вполне приемлемые для его задачи, и стал делать из них амулеты. Это уже не заняло много времени — он отработал систему зарядки амулетов, зато заполнение их Силой отняло несколько часов, и вскоре в его руках оказались три амулета, защищающие и от магии, и от физического воздействия. Он подозвал вначале Казала, приказал ему надеть на палец амулет. Влад подобрал размер перстня на глаз и не промахнулся — он подошел, затем он настроил амулет на ауру охранника. Следом он сотворил амулет для Амалии. В оба амулета он внес небольшие поправки — замкнул структуру, чтобы никто не мог откачать из них Силу, кроме него самого. Прежний опыт жизни ему показал, что лучше постараться предусмотреть непредусмотримое. Он ведь смог вычерпать Силу из чужих амулетов, а вдруг кто-то еще сможет? Хотя... для этого надо быть таким же, как он. На свой палец он тоже надел новый амулет — он, конечно, не шел ни в какое сравнение с его прежним, но был вполне способен защитить от неприятностей. Впрочем, скоро они не заставили себя ждать...

На горизонте Влад заметил острым глазом отряд вооруженных латников, сверкающих остриями копий и шишаками на шлемах. Они неслись рысью, соблюдая при этом строгий порядок, и быстро приближались. Влад пересчитал всадников, их оказалось сорок человек. Видимо, погоня. Он огляделся по сторонам — вбок вела неприметная дорожка, возможно, оставленная лесорубами или каким-то лесником. Маленький караван быстро свернул в лес, подгоняемый Владом, и скоро их накрыл полог влажной зелени. Под ногами стояла сочная зеленая трава, пахло цветами, раздавленными конскими копытами. Рысящие лошади били по лужам так, что брызги летели на стволы замшелых деревьев. Скоро показался просвет, и дорожка вывела путников на широкую поляну, густо заросшую жирными сочными травами. Влад крикнул:

— Давай туда! — И указал на противоположную сторону поляны, где стоял обветшалый дом, с провалившейся деревянной крышей и покосившимся забором вокруг запущенного садика. Одной стороной поляна выходила к небольшому пруду, в который вливался заболоченный ручей. Над ними вились мириады жужжащих насекомых и стаи огромных, как вертолеты, стрекоз, мелькающих серебристыми молниями над покоем темного пруда.

Путники сходу проскочили за дом и спрятали коней — Влад все-таки надеялся в глубине души, что этот отряд направлялся не за ними, что это ошибка. Но ее не произошло. Через пятнадцать минут раздался топот множества копыт, и, взметая пучки порванной вьющейся травы и комья грязи, на поляну влетели закованные в металл всадники. Они резко застопорили своих рысаков, спрыгнули на землю, а их предводитель вышел вперед и крикнул звонким юношеским голосом, довольно высокопарно и важно:

— Выходите! Я знаю, что вы здесь! Если вы сдадитесь, ваша смерть будет легкой, а если нет, вы будете умирать часами! Амалия, мерзкая сучка, околдовавшая отца и похитившая семейные ценности, выходи! И ты, ее подстилка, мерзкий раб! И ты, продажный Казал! Я знаю, что вы здесь!

— Это кто такой? — вполголоса спросил у Амалии Влад. — Сынок Камбаза, что ли? Он же, кажется, только завтра к вечеру должен был вернуться?

— Он, сын, — с равнодушным презрением протянула Амалия. — Он все это время меня ненавидел. Его мать умерла еще при родах... А когда Камбаз женился на мне, он меня возненавидел всей душой.

'И не мудрено было возненавидеть! — усмехнулся про себя Влад. — Такую сучку сам бог велел ненавидеть. Вот только, что делать? Валить всех? Может, переговорить с ними, уйдут? Не хватит ли крови? Солдат жалко... попробую!' — решил он и спросил у Амалии вполголоса:

— Как его звать?

— Максуд.

— Эй, Максуд, давай поговорим! Я не хочу вашей крови, давай разойдемся миром. Я отдам тебе все сокровища, что мы взяли из дома, а ты нас отпустишь! Как тебе это соглашение? Ты же знаешь меня, многие из вас умрут сегодня на этой поляне!

Максуд помолчал, потом снял шлем и взял его в руку, приглаживая другой потные слипшиеся волосы, и крикнул в ответ:

— Кто там говорит? Это ты, раб? Ты с этой сучкой убил моего отца! Ты все равно умрешь!

— Максуд! Я не убивал твоего отца, это сделал магик-лекарь, там лежит его труп, я его уже наказал за это деяние, давай разойдемся миром, не губи своих людей и себя, ты еще молодой парень! Все твои воины и ты умрете здесь, одумайся!

— Ты трус и бахвал! Выходи сюда, покажись, раб!

— Казал, охраняй лошадей, не давай им разбежаться и не подпускай никого из противников. Стойте тут и ждите меня.

Влад вышел из-за укрытия и спокойно направился к стоявшему перед группой воинов Максуду. По прыщавому юношескому лицу прошла тень удивления:

— Как ты снял ошейник? Ты кто, раб?

— Начнем с того, что я не раб. Я барон Унгерн, граф Савалов, магик и лекарь. Меня захватили раненого в плен и продали в казарму бойцов. Сейчас я возвращаюсь домой. Я не убивал твоего отца, клянусь честью! — Влад спокойно смотрел в лицо Максуда, видя, как по нему поочередно пробегают волны удивления, неприязни, ненависти и ярости.

— Я не верю тебе, жалкий раб! Ты все равно умрешь! — Максуд кипел от гнева и от желания сразу кинуться в бой. Ну как же, перед ним лишь три человека. Раб, правда, сильный боец, но он без брони. Охранник да мерзкая мачеха, которую он ненавидел. Она как-то надсмеялась над ним, назвав жалким подобием мужчины, лечь с которым может заставить женщину только топор палача.

Максуд надвинул на голову шлем и потянул из ножен меч.

— Максуд, остановись, не будь дураком! — Влад вытянул руки и ударил перед ним в земелю двумя потоками голубых молний, взметнувших комья земли и с шипением погасших в траве. — Остановись!

Один из воинов рядом с Максудом наклонился и сказал тому на ухо, негромким голосом:

— Господин! Похоже, этот человек не врет. Может, заберем у него, как он предлагает, сокровища и вернемся домой? Вы теперь глава рода, будете управлять, как захотите, зачем рисковать?

— Я сказал — убить его! Я хозяин! Выполняйте, что я сказал! — Максуд с обнаженным мечом, встав в стойку, двинулся вперед, к Владу.

Неожиданно лошади дико заржали, воины с трудом удерживали поводья в руках, а один из людей Максуда с ужасом на лице показал на что-то сзади Влада. Но Максуд, не обращая внимания на шум, в ярости бежал к стоящему в двадцати шагах от него лекарю — и вдруг какая-то зеленая масса залепила его лицо и стекла на грудь. Она пузырилась, в воздухе поплыл запах серы — парень дико закричал, прижав руки к лицу и пытаясь его обтереть, упал на траву и несколько секунд катался по ней, счищая вместе с зеленью куски кожи и мяса со своего черепа, а потом затих.

— Зеленушка, я рад тебя видеть! — Влад обернулся и посмотрел на огромную шершавую морду с белыми тридцатисантиметровыми зубами, нависшую над ним на высоте второго этажа. — Ну и плевок у тебя! А воняет-то как! Интересно, какой состав твоей слюны?

— Не отвлекайся, закончи с этими чучелами, мне надо с тобой поговорить. И говори мысленно, нечего орать на весь мир.

Влад опять повернулся к застывшим в ужасе солдатам и осведомился:

— Господа, я надеюсь, вопрос исчерпан? Ваш хозяин мертв из-за своей дури, вы живы, у вас еще все впереди — идите себе с богом. Я вас отпускаю. — Влад хихикнул про себя: 'Властелин отпускает неразумных людишек... хе-хе-хе. Все-таки приятно быть в силе, а не рабом в ошейнике'

Лекарь повернулся спиной к воинам, и вдруг какой-то безумный берсерк с воем кинулся на тираннозавра, с копьем наперевес. Тот с интересом покосился на него, потом резко хлестнул хвостом, подбив под колени, шагнул, пригвоздив его лапой к земле, и одним движением громадных челюстей откусил ему голову, вместе со шлемом, потом мотнул головой и выплюнул ее, как шар для кегельбана под ноги застывших в оцепенении солдат. Обезглавленное тело дернулось в судорогах несколько раз, рефлекторно сжимая и разжимая мертвые руки на древке копья и исторгая фонтан крови, потом успокоилось в красно-бурой луже.

— Ну что за дурак?! — развел руками Влад. — Господа, еще есть у вас такие же идиоты? Нет? Ну быстро тогда отсюда! Мой ручной дракон уже хочет пообедать вашим глупым товарищем и дебилом хозяином, я не думаю, что это зрелище доставит вам удовольствие. Кыш отсюда!

— Ручной дракон? Ах ты, наглый человечишка! — Дракон задохнулся от возмущения. — И жрать я этих поганцев не хочу! — Он наклонил голову и вытер морду о куст. — До сих пор мерзкий привкус в пасти! Помню, когда я был маленький и не знал, что такое скунс, я поймал его и лизнул... я блевал потом два дня! Вот такие и вы, люди. Тьфу, на тебя!

— Э-э! Ты это брось, Зеленушка! Видал я, как ты плюешься! Интересно, а как ты остальные делишки делаешь, огнем писаешь? Хм... оставим эту тему, — ухмыльнулся Влад. — Сейчас эти уроды свалят и поговорим.

'Уроды' тем временем лихорадочно запрыгивали в седла своих коней — те из бойцов, которые сумели их удержать. Ну а кому это не удалось, пытались поймать своих беглецов, или просто улепетывали со всех ног, цепляясь за стремена более удачливых соратников. Скоро на поляне остались лишь Влад, Зеленушка, маленький караван, спрятавшийся за домом, да трупы глупых противников, не знавших простой истины, что на танк с зубочисткой наперевес не ходят.

Влад повернулся к дракону:

— Ты как тут оказался? Как меня нашел?

— Встретил — случайно. Нашел — не случайно.

— Как это понять? Объясни.

— Я тебе говорил, что будет встреча предводителей родов. Так вот, она состоится завтра. Тут, рядом. Поэтому я предлагаю тебе найти место для ночевки, а завтра мы с тобой отправимся на совет.

Влад, конечно, ожидал этого, но не так скоро. Все это отодвигалось далеко вперед, и вдруг — вот и оно. 'Сколько же я бродил по миру? Боже ж ты мой... Казалось, этот, с позволения сказать, 'саммит', так далек от меня по времени, что я успею все продумать: что сказать, как ответить... и как всегда — проблема свалилась на голову нежданно-негаданно'.

— Хорошо. Я уеду версты на три отсюда — тут место засвечено, а завтра ты меня найдешь. Хорошо?

— Да. Это будет правильно. Я пошел на охоту, завтра тебя навещу. — Дракон растворился в зарослях, как будто зеленая тень.

Лекаря всегда удивляла способность такого огромного существа передвигаться бесшумно и незаметно — может, в этом и состоял секрет долгого сосуществования драконов рядом с людьми?

Влад зашагал к каравану. Охранник и Амалия ждали его возле лошадей, ничему не удивляясь, совершенно спокойно. Влад приказал им следовать за ним, уселся в седло, и они двинулись вперед.

Уже было довольно поздно, под сводами деревьев-исполинов царил сумрак. Влад ехал и размышлял над странным поведением его спутников. Казалось бы, они должны были быть напуганы, изумлены... или хоть как-то отреагировать на появление тираннозавра, на опасность погибнуть в бою с отрядом воинов, но нет — они были совершенно спокойны, как зомби, или роботы. Как будто ментальная атака выжгла в них все живое: эмоции, желания, страх, ненависть, любовь, отвращение, — все человеческое. Лекарю было не по себе. Что хуже — отрубить человеку голову, или превратить его в биоробота? Ну ладно, Амалия это заслужила, а Казал? Он-то за что? И сам же себе ответил: за то, что служил негодяям! Ну что стоило ему уйти, стать наемником или солдатом, а он ведь остался и охранял тех, кто точно заслуживал казни.

В дороге Влад порасспросил своих спутников о том, чем занимался Камбаз. Оказалось, это был один из крупнейших пиратских главарей. Нет, он сам, лично, не отправлялся на разбой — для того у него были и корабли, и нужные люди. Он снаряжал экспедиции работорговцев для отлова людей, торговал имуществом, добытым грабежами на море. Кроме того он все время подогревал какие-то локальные войны между народами, чтобы поставлять тем или иным сторонам (ему это было безразлично) оружие, в обмен на рабов. Если Истрия еще как-то заботилась о своих подневольных крестьянах, которые жили тысячи лет в рабских условиях, жили и размножались, то Викантия, как паук, высасывала из них соки и убивала за считанные годы... чтобы привезти еще больше новых рабов.

'Не хочешь ли ты заняться освобождением рабов, после того, как побывал рабом?' — с усмешкой спросил себя Влад. Он подумал, и ответил сам себе: 'Не хочется. Почему-то участь Спартака мне не кажется заманчивой. Да и глупо. Этот мир не созрел для свободы. Все, что я могу сделать, это обеспечить свободу своим крестьянам в пределах своего графства. И то с опаской, чтобы соседи не узнали. Иначе скандала не избежать. Да и, по большому счету — какая мне разница? Все эти прекраснодушные порывы, конечно, похвальны, но кончиться могут только большой кровью. Меня придушат, крестьян продадут другим хозяевам — мне это надо? Время у меня есть... не надо спешить. Давай-ка разберись с драконами, а там видно будет'.