Похоже обычный работник телеграфной ленты и штемпеля в этих краях являлся не самой малозаметной личностью. Нагрянувшая популярность, Гаю хоть немного и льстила, но одновременно и смущала. Он как-то не привык быть настолько в центре внимания.

По словам лесорубов дом Нонния располагался чуть в стороне от посёлка, на омуте возле утёсов. Дорога, по которой Гай сюда добирался, заканчивалась ровно на центральной площади, так что дальше ему пришлось следовать по весьма узкой тропе, крайне замысловато проплетённой между прибрежных скал и избежавших топора вековых елей. Замшелые валуны, грозно нависшие над тропой утёсы, и мрачные древесные великаны, выпускавшие на дорогу узловатые щупальца своих корней, навевали телеграфисту полузабытые образы из слышанных в детстве легенд и сказок — хитрых стеклянных человечков, игривых русалок и суровых горных духов. Даже пегая лошадка посерьёзнела и внимательно смотрела, куда ставить копыто.

За очередным поворотом Гаю открылся небольшой плёс, окружённый невырубленным лесом. Справа в него впадал бежавший со склона ручей. В устье виднелись проступавшие из глубины серые валуны. По ним, слегка покачиваясь и балансируя широко расставленными руками, перебиралась босая девушка лет шестнадцати.

Гай решил не окликать её, чтобы та ненароком не упала, но его пегая коняга была не столь деликатна, и самым наглым образом фыркнула и заржала. Девушка ойкнула, но каким-то чудом устояла на валуне.

— Ты меня напугал...

И неё было продолговатое, с длинноватой челюстью веснушчатое лицо и выгоревшие почти до соломенного цвета волосы. Она перепрыгнула с валуна на песок и внимательно посмотрела на Гая, не подходя, впрочем, слишком близко.

— Я ищу Нонния Квадрагеса, — по возможности дружелюбно сказал Гай; девушка производила впечатление способной испугаться и убежать.

— А вам зачем?

Она одёрнула клетчатую юбку и придала лицу серьёзно-насупленное выражение.

— У меня к нему дело.

Гай немного подумал и добавил.

— Меня зовут Гай. Гай Нердий. Я телеграфист из Острога.

— А-а-а... — понимающе сказала девушка, — а меня Тина. Пойдёмте.

Она развернулась и побежала вверх по ручью. Посмотрев в ту сторону, Гай заметил поднимавшийся над кронами лёгкий дымок.

Его источником оказалась печная труба небольшой бревенчатой хибары, пристроенной к утёсу. Чуть дальше Гай разглядел заросшее крапивой устье шахты.

— Вот, — сообщила Тина, — наш дом.

Коловший дрова перед входом пожилой человек выглядел не столь наивно и непосредственно. По крайней мере, он молча смерил гостя пристальным взглядом из-под седых бровей. Даже и не думая при этом убирать колун.

Гай ещё раз представился.

— Наслышан, — кивнул пожилой человек, и опустил колун.

— А вы, я так понимаю, Нонний Квадрагес? — на всякий случай уточнил Гай.

— Ну родился я вроде как с этим именем... — человек повернулся к девушке и упрекнул, — сколько раз я тебе говорил, будь осторожнее с незнакомцами, Тина.

— Да какой это незнакомец, это же телеграфист, — фыркнула та.

Нонний со вздохом покачал головой.

— У тебя дело какое? — спросил он Гая, откладывая колун и забрасывая свежеколотые чурки в поленницу.

— Да, — кивнул тот, — где мы могли бы поговорить?

Нонний кивком указал на дверь.

Внутри хибара оказалась тёмной, бедной и не слишком просторной. Один угол был отделён ситцевой занавеской в горошек, а самым впечатляющим предметом обстановки являлась чугунная печка с литой дверцей, украшенной довольно безвкусными рельефными цветочками. Шаги по доскам пола отдавались неожиданно гулко. Рядом со столом Гай заметил ведущий в подпол люк. Похоже старый шахтёр выстроил своё жильё прямо на старых выработках. Ну или слегка увлёкся прокапывая подвал...

Они устроились за столом возле окна, и Гай достал свои бумаги.

— Что вы можете об этом сказать?

Сказанное оказалось для него не то чтобы совсем неожиданным. Но умеренно желательным.

— Вы уверены?

— Я тридцать лет в горном деле, юноша, — осуждающе покачал головой Нонний, — если ты мне не доверяешь, зачем было приходить?

— Нет. Я не сомневаюсь. Просто оно достаточно важно. Очень многое от этого зависит...

— Так я всегда им это говорил, — Нонний пожал плечами, — нету там ничего. Туфта. Пирит один. Но нет, захотели сами проверить... Вот и нарвались. Кашу с тыквой будешь?

Тина сняла с уютно потрескивавшей буржуйки внушительных размеров чугунок и водрузила его на стол.

Гай вежливо покачал головой.

— Я бы хотел вернуться в город.

— Не дури, — отмахнулся Нонний, — куда ты на ночь глядя потащишься. Утром вернёшься.

Вдалеке, в глубине леса, кто-то тоскливо завыл. Гай подумал, что, несмотря на его все его надежды, это всё же вряд ли была собака...

— Тина тебе одеяло на сеновал вынесет. Ночи ещё тёплые, не околеешь, — добавил горняк, раскладывая кашу по тарелкам.

Утро выдалось серым. Над рекой завис лёгкий туман. Небо было пасмурным, но не слишком тёмным.

— К обеду распогодится, — пообещала Тина, ставя ведро с водой к умывальнику.

Гай кивнул. Погода его в данный момент не очень волновала. Его мысли были заняты куда более серьёзными вещами. В первую очередь тем, что делать по возвращении в Острог. Найденные им в молитвеннике бумаги выглядели подлинными. Возможно именно "теми штуками" которые Аллий "захватил" в лагере геологов после бойни. И которые были его козырем. Доказательствами.

Если Нонний не ошибается, то геологи ничего не нашли. И версия событий, казавшаяся после бегства Дуэрфы наиболее очевидной, рассыпается. Поскольку именно он от этого заключения геологов оказывался в выигрыше, и ни малейших оснований их убивать не имел...

— А эти бумаги, — не удержалась Тина, всё ещё стоявшая возле умывальника, — они ведь про тех геологов? Которых туземцы перебили?

— Угу, — Гай отряхнул мокрые руки.

Девушка протянула ему полотенце.

— А вы их по телеграфу получили?

— Нет.

— А я думала по телеграфу, — разочарованно вздохнула Тина, — жалко геологов. Они весёлые были. Один из них мне зеркальце подарил. В серебряной оправе.

Гай вернул полотенце.

— В горах опасно, — заметил он в основном, чтобы не казаться слишком невежливым, не отвечая на реплики девушки, — им стоило быть осторожнее...

— Не-а, — мотнула головой Тина, — просто у них было на роду написано так сгинуть. Мне одна старая колдунья-туземка говорила, что если кому на роду написано, так никуда от того не денешься. Поэтому мне в горах не опасно.

— Да?

— Мне грозит опасность от воды. И от утят.

— Утят!? — опешил Гай.

— Ну, она так сказала, — девушка подхватила ведро, чтобы унести, — не знаю уж, что она имела в виду, может и ничего серьёзного... Она вообще довольно странная. Особенно как зелий всяких своих хлебнёт. Но в лес я всё равно не боюсь ходить. Лесорубы здесь почти всех зверей распугали.

— А сами лесорубы не страшные?

Девушка фыркнула.

— Они медленные. Я быстрее бегаю...

Перед домом заржали лошади.

— Мне пора... — сказал Гай, натягивая рубаху.

— "Лошади", — пронеслось в мозгу, — "две лошади. Но у Нонния не было лошади, там только моя".

Сделать окончательные выводы из этого умозаключения он не успел. Из-за угла вылетела Тари.

— Вот ты где...

Она замерла на полуслове и с подозрением оглядела Тину с ведром и Гая с наполовину натянутой рубахой и соломой в волосах.

— Что тут у вас происходит?

Тина начала слегка пофыркивать, закрывая лицо рукой. Она вообще производила впечатление довольно-таки смешливой девушки.

— Э-э-э... М-м-м-м... — пробормотал Гай, — а что ты здесь делаешь, Тари?

Телеграфистка упёрлась руками в бока и гневно произнесла.

— Пока ты здесь на природе развлекаешься, в городе чёрт-те что творится!

Тина опустила ведро и начала давиться смехом.

— Не вижу здесь ничего смешного, — мрачно посмотрела в её сторону Тари, — и что это ещё за пигалица?

Гай закончил с рубахой и выдернул из шевелюры пару соломин.

— Я долго вчера сюда добирался. Возвращаться было уже поздно. А что случилось?

— Ужас! — сообщила Тари, и её лицо утратило выражение подозрительного скептицизма, — просто ужас. Не успел ты уехать, как они нашли Дуэрфу!

— В городе?! — Гай ощутил, что понемногу начинает холодеть.

— Да, Представляешь! Его всё это время прятала у себя эта лошадь Гвейд! А ещё строила из себя такую всю официальную и законопослушную...

— Его схватили?!

Девушка отрицательно покачала головой.

— Сбежал. Опять. Схватили Гвейд.

— Она в порядке?

Тари снова поглядела на него с подозрением.

— Ты так за неё переживаешь?

— Она спасла мне жизнь... И она может многое знать. Вообще Тари, это что — ревность?

— Ревность?! — вспылила девушка, — тоже мне нашла к кому ревновать! И кого!

— Ладно, ладно, я погорячился. Так она жива?

— Жива. Только в камере. Но это ерунда. Из-за этой самодовольной дылды я бы сюда чуть свет не помчалась...

— И что ещё случилось?

— Они предположили, что ты мог погибнуть. Что тебя захватили туземцы. Сообщники Дуэрфы. Его ведь схватили, когда он пытался тебя разыскать...

— Меня? Но зачем?

Впрочем Гай уже понял зачем...

— "Проклятье. Мне не стоило говорить с Гвейд перед отъездом. Они с Дуэрфой решили меня найти и подставились. Проклятье, кто ж знал, что она его прячет?"

— Я побежала к папе, и он сказал, куда и зачем ты поехал. И тут я испугалась, что с тобой по дороге может что-то случиться. Тебе не стоит пока возвращаться в город.

— Предлагаешь отсидеться здесь?

Тина опять начала давиться смешками. Тари с большим подозрением глянула в её сторону.

— Нет. Пожалуй, стоит найти место более... хмм... безопасное. И не такое весёлое.

— Хорошо. Подожди у входа. Я заседлаю лошадь.

Тари нервно прохаживалась взад и вперёд у дома. С её точки зрения Гай слишком уж тянул со сборами. Её это раздражало, и когда она заметила новых визитёров, было уже поздно.

— Гай! Г-гай... — она моргнула, глядя в чёрную бездну ствола, и поняла, что собственный голос её предал.

Человек в парусиновом плаще жестом указал в сторону. Тари попятилась и остановилась, чувствуя спиной брёвна сруба.

Их было трое.

Девушка попыталась сдвинуться боком к углу дома, но её движение заметили и предостерегающе качнули головой. Она замерла.

Только бы он смог разглядеть происходящее через окно. В доме был задний выход... Или не было? Она не могла вспомнить.

— Что вам надо? — попыталась спросить она; голос сел и звучал сипло и незнакомо.

Ей не ответили.

Небритый тип с вечно прищуренным глазом достал из седельной сумки два туго завёрнутых в бежевую вощёную бумагу цилиндра. На бумаге виднелись надписи. Тари не могла их прочитать. Но это и не требовалось, она и так знала, что там написано...

— "Нет... Только не это."

Небритый вынул из кармана два обрезка чёрного жирного шнура и сноровисто воткнул их металлическими наконечниками в мягкие торцы цилиндров.

— "Почему они там, в доме, ничего не видят?"

Тари хотелось закричать, но горло свело судорогй.

Человек в парусиновой накидке взял цилиндры у прищуренного, и бесшумно проскользнул к двери.

— Нет, — едва слышно прошептала она, — не надо. Пожалуйста.

Прищуренный кивнул.

В наступившей тишине оглушительно чиркнула спичка. Потом заскрипела открываемая дверь.

— Не-е-ет!!! — Тари рванулась от стены, но третий из пришельцев схватил её за плечо и отшвырнул назад.

Человек в плаще забросил шашки в дверную щель и отступил, прижавшись к стене.

Хибара содрогнулась. С крыши посыпалась дранка, дверь распахнулась и слетела с петель. По двору закувыркалась выброшенная ударной волной чугунная печная заслонка с безвкусными розочками.

— Обыщите трупы, — распорядился небритый, вскакивая в седло, — босс сказал, что бумаги должны быть при нём. И не оставляйте свидетелей. Но сперва найдите бумаги...

Тари покачивало. Она пыталась оторваться от стены, но земля уходила из-под ног.

Человек в парусиновом плаще подошёл к ещё курившемуся дверному проёму. Второй держал под прицелом Тари.

Тари сглотнула. И услышала выстрелы.

Дальнейшее она воспринимала довольно отстранённо. С точки зрения сознания, поглощённого выбором — потеряться уже сейчас или ещё немного подождать...

Подошедший к двери человек упал. В проёме возник Гай с револьвером. Из-за его спины с ружьём наперевес выскочил Нонний. Карауливший Тари второй стрелок не ожидал такого подвоха от трупов и опомнился слишком поздно. Один из полудюжины выстрелов зацепил его в плечо. Он выпустил оружие и зигзагом помчался к лошади. Прищуренный хлестнул лошадь и рванул по тропе вдоль ручья. За ним помчался раненый, ухитрившийся взобраться в седло второй лошади.

Револьвер Гая бессильно клацал им вслед опустевшим барабаном. Нонний закончил перезаряжать, облизнул губы, присел на колено и выстрелил. Уже достигший было поворота, один из всадников махнул руками и свалился в ручей.

Горняк выругался и сплюнул.

— Отменный выстрел, — пробормотал Гай, опуская давно уже разряженный револьвер.

— Я целил в лошадь... — покачал головой Нонний.

Сознание Тари решило, что, пожалуй, можно уже и не теряться.

— Ты в порядке? — Гай подбежал к всё ещё продолжавшей сползать по стене девушке, — я тебя не зацепил?

— Я? В полном. В отличие от тебя, в меня динамитными шашками не кидались! Как ты выжил?

— У старика оказался шикарный подвал... Ты уверена, что с тобой всё в порядке?

Тари оторвалась от стены и ощупала плечо.

— Вроде не вывихнул... Я в порядке. Хотя тебе всё ж таки надо учиться пользоваться револьвером. Ты в меня чуть не попал.

И она показала на пробоину в стене в какой-то паре ладоней от своей головы.

— Это мой первый опыт... — смутился Гай, — однако теперь нам придётся срочно возвращаться в город. События начинают принимать чрезмерно уж неприятный оборот.

День был похож на вчерашний. Такой же ясный и тихий. И стрекозы всё так же висели над рекой. Только вот настроение Гая стало куда менее беззаботным. Он думал.

— Значит, получается, Дуэрфа не виноват? — нарушила молчание Тари.

— Похоже на то...

— Ты уверен?

— Смотри сама, — Гай обрадовался возможности порассуждать вслух, и увидеть хоть какой-то отклик на свои мысли, — Лустроний утверждал, что торговец капитально вложился в недвижимость в Броде. То же говорил мне и трактирщик Пим. Да и сам Дуэрфа как-то обмолвился, что все его деньги помещены в дело. Так что это похоже на правду.

— И он мог вернуть эти деньги с прибылью, только если бы дорогу построили через Кедровый Брод?

— Именно. Так что результаты геологической разведки оказывались ему как раз на руку. Дуэрфе незачем было убивать геологов. И "боссом" из записей Аллия он являться не может. Тем не менее, он как то в это замешан. По крайней мере, он знал об убийстве и пытался выкрасть дневник и документы...

— Так значит он второй. Как его, "шляпа", правильно?