Связанные

Это было настолько восхитительно, что я совершенно утратил над собой контроль. Лежал, упиваясь блаженством, прижимал к себе жаркое податливое тело и улыбался самой тупой улыбкой потолку. А эльфийка, пристроившись на моей груди, что-то мурлыкала, обводя своим восхитительным пальчиком сосок.

— Ты настоящий дикарь, дорогой. Со мной такого давно не было. Может, повторим?

Она немыслимо изогнулась, умудрившись потереться о мое бедро своим лоном. Плоть немедленно отозвалась на этот призыв, хотя все мышцы приятно ныли. Опрокинув эльфийку на спину, я навис над ней, всматриваясь в лицо. Только сейчас до меня дошло, что не темнота скрывает ее от меня, а хитроумное заклинание.

— Покажись мне и назови свое имя, иначе...

Она потерлась щекой об мое плечо.

— Иначе что? Не возьмешь меня еще раз?

— О нет, дорогуша, возьму. Но удовольствия получить не дам. Я буду держать тебя на грани...

— Как пожелаешь, мой повелитель. Я Лелливинель.

Имя показалось очень знакомым. Заклинание, мешавшее разглядеть партнершу, спало. Впрочем, упало кое-что еще.

— Владычица???

Глава 14. Женщины против мужчин

Ох уж эти женщины, и жить с ними нельзя, и пристрелить жалко.

NN

Женька

Забравшись в кресло с ногами, я пыталась разложить по полочкам все, что со мной произошло. А для начала стоит определить, чего я хочу и что я могу. Я хочу... хочу, чтобы Дарелин стал другим. То есть таким, каким я его видела до этого момента, — слегка заносчивым, но добрым и заботливым. Однако это невозможно. Он навсегда останется темным богом, олицетворением зла. Именно сегодня он явил мне свое истинное лицо. И я испугалась как никогда раньше. Конечно, в этом есть и моя вина, я спровоцировала его. Да и, если честно, в последнее время я вела себя безрассудно, чувствуя полную безнаказанность. Теперь надо быть осторожнее. Урок получен и усвоен.

А чего я еще хочу? Наверное, полностью снять проклятие, чтобы не чувствовать себя иждивенкой и бесправной приживалкой. А еще желаю найти свое место в мире. В любом. Я ведь вполне могу работать, заботиться о себе. Как и всякий человек, я чувствую потребность быть нужной. Хоть кому-нибудь. Чувствовать себя не довеском к Дарелину, а самой собой, личностью. Единственной и неповторимой, так сказать.

Так, а каковы мои реальные возможности? Я способна разве что сидеть тихо в уголочке и не вякать, потому что, пока на мне это проклятие, я лишь паразит, который не в состоянии выжить без своего симбионта. Я полное ничтожество.

Подтянув колени к подбородку, я уткнулась в них лбом, стараясь скрыть выступившие слезы. Как-то сразу вспомнилось все плохое, как это обычно бывает в таких случаях.

— Женя? Ты плачешь? Причина во мне?

Дарелин сел на подлокотник и попытался меня обнять, но сразу отстранился. Я не смогла принять его доброту после этой вспышки. Я боялась снова поверить ему, ведь последующее разочарование причиняет невыносимую боль.

— Женька... я ведь никогда не причиню тебе вреда.

И снова этот просительно-виноватый тон. Но как ему теперь верить?

— Только потому, что вы сами от этого пострадаете, мой господин.

Только поэтому. Как я могу тебе верить, если не могу тебя понять? Когда мне кажется, что все в тебе кристально ясно, ты откалываешь что-то такое, дико выбивающее из колеи!

— Ты не права. Я бы никогда не причинил тебе вреда, даже если бы мы не были связаны.

Он сказал это так спокойно и уверенно, что я взбесилась. Как будто что-то взорвалось внутри. Вскочив с кресла, я чуть не опрокинула Дарелина.

— Да никакая я не особенная! Взгляни на меня, господин! Заурядная девчонка с тусклыми глазами и невзрачной внешностью. И ладно, если бы была умная! У меня ведь в школе пятерка была только по пению в третьем классе. В основном четверки и тройки. И не сильная. И никаких способностей нет! Я ничто! Ноль без палочки! Обычная серая мышка. Я не особенная, я самый что ни на есть середняк. И относишься ты, мой господин, ко мне соответственно.

Если поначалу, забывшись в гневе, я бурно жестикулировала, наседая на темного, то к концу монолога здорово об этом пожалела. Дарелин даже не сдвинулся с места, глядя на меня с легкой презрительной усмешкой. Я было попятилась, но сей порыв остановила жесткая рука на моем предплечье.

— А тебе не кажется, что мне лучше знать о собственных чувствах? — жестко поставил меня на место Дарелин всего одним вопросом.

— Пустите, господин. Вы причиняете мне боль.

Он неохотно послушался, выпустив мою руку. Потерев ноющее место, я приподняла рукав, чтобы полюбоваться на место будущих синяков.

— Женька, хватит строить из себя униженную и оскорбленную. В отличие от меня, ты знала, к кому тебя привязывает Демиург!

Да, знала. Но мне было все равно в тот момент! Честное слово, лучше бы с моста прыгнула. Зато не мучилась бы сейчас от неразделенной любви к этому злобному Темному Лорду! Стоп! Что я только что подумала? Какая еще неразделенная любовь? Да он же мне как брат! Ничего я в него не влюблена. Он эгоистичный, самовлюбленный, злобный тиран и деспот! Сатрап, что бы это слово не означало. Если уж я и влюблюсь, то в Шеса. Он, по крайней мере, добрый и отзывчивый. И заботливый. И, главное, любит!

Впрочем, убедить себя окончательно в этом мне не позволил жуткий шум. Что-то довольно объемное скатилось по лестнице и замерло у моих ног. Только секунд через тридцать я опознала в этом комке дроу, тщательно замотанного в простынь. И с мечом наперевес.

— Шес? Что случилось? На тебя напала работница этого дома?

Я честно пыталась пошутить, но поймав абсолютно безумный взгляд своего телохранителя, начала осторожно оглядываться, готовясь к нападению. Но вместо ожидаемого отряда врагов увидела лишь спускающуюся со второго этажа владычицу в легкомысленном пеньюаре, не скрывающем ни малейшей детали.

Дарелин рядом со мной восхищенно присвистнул, отчего меня захлестнула волна раздражения. Шес же как-то умоляюще посмотрел в мою сторону, будто просил защиты. Не понимаю, что происходит?

— Владычица... честно говоря, не ожидала вас здесь увидеть...

И это еще слабо сказано. Во-первых, она сейчас должна быть на балу. А во-вторых, что правительнице эльфов делать в подобном заведении? Да еще и в таком виде! Как будто работает здесь...

— О, балы так ужасающе скучны. Еще семь сотен лет назад я приказала прорыть сюда тайный ход. Как раз в то время, когда в последнем сражении уважаемый Темный Лорд собственной рукой убил моего дражайшего мужа. Честно сказать, он был никудышным в постели. Зато этот дроу, твой спутник, настоящий мастер. Я знала, что в академиях их обучают доставлению удовольствия женщине, но чтобы так!..

Она блаженно закатила глаза, потянулась и как-то хищно облизнулась, глядя на Шеса. Дроу, разволновавшись, быстро превратил простыню в набедренную повязку и ретировался за мою спину.

— А-а... э-э... ну, я рада, что вам понравилось. А теперь мы, пожалуй, пойдем...

От греха подальше.

— Жень, а ты бы хотела, чтобы светлые эльфы заключили союз с темными? — поинтересовалась эльфийка.

Еще бы! Это было бы замечательно. Кес увидел бы, что его сын начал меняться в лучшую сторону, и ослабил бы связь между нами, чтобы я могла уехать от него и некоторое время пожить отдельно. Но как же Шес, наверное, хорош в постели, раз у владычицы совсем крышу сорвало!

Смерив темного заинтересованным взглядом, я попыталась представить его действия, но тут же почувствовала, что заливаюсь краской. Уж очень буйное у меня воображение. Да и женских романов начиталась. Ну, тех самых, с подробным описанием...

— И что для этого надо сделать?

Кого надо убить?

— Всего лишь отдать этого дроу мне в мужья.

Я даже растерялась от подобного хода. Как можно кого-то насильно отправить под венец? А то, что насильно, несомненно. Шес аж весь побледнел и вот-вот рухнет в обморок. Я бы позлорадствовала, если бы не опасалась за его психическое здоровье.

— Но я не могу... — промямлила я.

— Только ты и можешь. Он ведь принадлежит тебе.

Я оглянулась на Шеса и чуть не рассмеялась. Он смотрел на меня, как щенок: преданно и покорно. Ну как я могу такого предать?

— Я... подумаю над вашим предложением, владычица. Мой господин, — обратилась я к Дарелину, — думаю, через пять минут, когда мой телохранитель оденется, мы будем готовы идти.

Дарик хмуро кивнул и направился к выходу, очевидно, не желая ждать меня и Шеса. Тот бочком прокрался мимо любвеобильной эльфийки, после чего бросился наверх за одеждой.

Владычица же поплотнее запахнулась в свой пеньюар.

— Не переживай ты так за своего телохранителя. Я ему не причиню вреда. Просто с первого взгляда поняла, что он — моя судьба. Он станет превосходным мужем. Его ждет блестящее будущее владыки.

А мне казалось, что в лучшем случае — участь принца-консорта. Думаю, многие бы желали подобной участи. Но Шес был действительно напуган. Что с ним эта развратница сотворила?

— Владычица, я вас понимаю, но помочь бессильна. Каким бы не был статус Шеса, этот вопрос он решит сам. Я вмешиваться не стану. Сумеете его очаровать — забирайте. Не сумеете — не обессудьте. Я не хочу потом мучиться угрызениями совести.

Она кивнула, принимая такой ответ, и с улыбкой проследила, как мой телохранитель обходит ее по широкой дуге, чтобы скрыться у меня за спиной. Да уж, вот, оказывается, чего боится бесстрашный воин-дроу.

Дарелин

Выйдя из борделя, я так громко хлопнул дверью, что та треснула в трех местах. Но злость мою это не уняло. Что малявка себе позволяет? Ведет себя так, будто я для нее пустое место! И при этом называет господином! Да это же абсурд какой-то.

В дверь проскользнули Шес и девчонка, которая на меня даже не посмотрела. Величественно двинувшись в сторону дворца, она о чем-то напряженно размышляла, об этом свидетельствовали сведенные к переносице брови и складочка на лбу. Пока я смотрел на нее, злость куда-то ушла, оставив после себя сосущую пустоту и холод. Захотелось немедленно прижать человечку к себе, извиниться за все глупости и насладиться ее теплом. Ага, даст она мне это сделать, как же. В таком состоянии, скорее, оттолкнет.

— Дарелин, с тобой все в порядке?

Во взгляде Шеса я уловил беспокойство. Хотя, может, оно было вызвано происшествием с владычицей. Влип, бедняга, по полной. Мне его даже жаль. Эта эльфийка всегда отличалась... горячим темпераментом. Проще говоря, распутна, как мартовская кошка. Впрочем, надо признать, для нее идеальным вариантом стал бы кто-нибудь из дроу. Их с детства учат быть неутомимыми любовниками, способными довести женщину до помешательства всеми способами. Их учат угадывать тайные желания девушек, искать особо чувствительные места. Собственно, я тоже прошел эту школу, хотя ни разу и не использовал знания на практике. Я же не дроу — я не обязан доставлять удовольствие другим. Я лишь получаю его сам. Хотя с Женькой было бы забавно попробовать. Думаю, было бы приятно увидеть, как она извивается на простынях от захлестнувшего наслаждения.

— Все нормально. Просто вместо отдыха поссорился с нашей малышкой, и теперь она на меня дуется. Ладно, буду изображать верного и пылкого влюбленного, раз уж ты выбыл из этой игры.

Я говорил на иэ'тере, древнем языке дроу, чтобы Женька меня не поняла. С этими женщинами не знаешь, как себя вести. Обижаются на всякие пустяки. Дуры.

— Я еще не выбыл! Я ее люблю...

Я лишь усмехнулся. Шес сказал про любовь слишком неуверенным тоном. Скорее даже, я уловил вопросительные интонации.

— Да не любишь ты ее. Просто она была первой женщиной, которая отнеслась к тебе благосклонно, вот ты и вбил себе в голову, что влюблен. Сколько раз вы ночевали в одной постели, но даже не целовались. Ты не испытываешь к ней влечения, ты просто хочешь ее оберегать и защищать. Так у людей относятся друг к другу друзья или родственники.

У людей... и у эфиров. Моя мать была эфиром-полукровкой. Плод запретного союза сына Туманного рода и человечки. Я плохо ее помню, так как она умерла, когда мне было всего десять. Ее убили фанатики из Туманных во имя борьбы за чистоту крови. Тогда я поклялся, что уничтожу всех эфиров. Но я был слишком слаб и не смог бы выполнить свою клятву. Но выход нашелся быстро: я обратился к Тьме. И она мне дала силу в обмен на обещание отдать ей души всех Туманных. Четыре года я ждал возможности сдержать обещание, тщательно готовясь к мести. Я обучался в гильдии убийц у самых лучших наставников. А в четырнадцатый день рождения начал очищать мир от этих мерзких тварей, эфиров. Сначала я убрал всех послов и членов их семей, вогнав в панику и заставив собраться всех Туманных в одном месте — в горах Аэрис, на их родине. И моей, кстати, тоже. Собрав вокруг себя банду наемников, я принялся уничтожать деревни. Когда мне было семнадцать, я наткнулся на дроу. Тогда еще Тьма считала меня своим пасынком и помогла подчинить этот гордый народ. К восемнадцатилетию я выследил и убил последних из эфиров. Условия сделки были выполнены, и я расстался с Тьмой без сожаления. Она не хотела отпускать меня, свою собственность. У меня ушли долгие годы на борьбу с ней, но победу я одержал, заплатив слишком высокую цену, превратившись в жестокого мерзавца, не способного к нормальной жизни. Я стал Темным Лордом. Я отказался от Тьмы, но Свет меня не принял. Впрочем, как и я его. Я начал новую войну, теперь против Демиурга. Против собственного отца, которого не оказалось рядом, когда он был так нужен. Против отца, который позволил маме умереть.

Я тряхнул головой, отгоняя дурные воспоминания. Шес, глубоко задумавшись над вопросами любви и нелюбви, чуть отстал от нас. Прекрасный шанс побыть наедине с Женькой. Подбежав, я подхватил ее на руки и ослепительно улыбнулся, поймав испуганный и недоумевающий взгляд.

— Кончай на меня дуться, малышка. Признаю, был не прав, исправлюсь. Так что считай это извинениями и начинай улыбаться.

Она растерянно хлопала глазами:

— Господин?

Грр, какой же упрямой она порою бывает!

— Знаешь, мелкая, я буду рад услышать от тебя подобное в постели.

Похабно улыбнувшись, я с радостью отметил, что Женька начинает оттаивать. На щеках появился румянец, а в глазах — раздражение и желание меня убить. Все лучше, чем холодное презрение и показное послушание.

— Мы никогда не окажемся в одной постели! — процедила она.

Ну-ну, это еще посмотрим. И это самое 'мы' здорово звучит.

— Ой, только без провокаций. Так и хочется доказать обратное!

Я рассмеялся над ее попытками отбиться от меня и изобразить гордость и неприступность. Глупенькая. И такая забавная.

— Поставь меня на землю! Немедленно!

Она даже губу закусила от гнева, став невероятно притягательной.

— Снова на 'ты'? Даже не знаю, какие силы за это благодарить.

Я снова улыбнулся ей своей самой лучшей улыбкой, старательно отгоняя видения постельных сцен. Зря мы пошли в этот бордель — после дурацкой неудачи и семи сотен лет воздержания мой голод проявился в полной мере!

— Ты... вы... ух, как я тебя ненавижу! — выпалила девчонка.