Скованные одной цепью

— Были ли среди этих "некоторых ваших родичей" ваш отец и ваш кузен Сириус Альтаир Блек? — спросил Тофти.

— Отец не считал меня своей "достойной" дочерью, но не отрекался от меня. Оговорюсь сразу — в отцовском завещании я не фигурирую, так как сама этого не захотела и добровольно отказалась от своей доли наследства в пользу присутствующей здесь Нарциссы. Что касается кузена — да, он тоже знал.

— Поддерживали ли вы отношения между собой? В последние два года его жизни?

— Самые дружеские. Сириус жил у нас около полугода, — улыбнулась Андромеда.

— Как вы отнеслись к тому, что ваш кузен завещал всё своё имущество своему крестнику, а не вам, своей кузине?

— Простите, профессор Тофти, но вы, судя по этому вопросу, не очень хорошо знакомы с завещанием Сириуса. Он назначил меня своей душеприказчицей. Мне ничего не нужно из имущества кузена, кроме этой безделушки, — она показала серебряную брошь на своей мантии, — и я сразу попросила это у Сириуса — просто на память. И — это я, зная Сириуса, что он большой любитель рисковать жизнью по поводу и без повода, настояла на том, что он составил завещание. О своих правах на имущество родителей он узнал опять-таки от меня, профессор.

— А вы знали, что ваш кузен...

— ... был осуждён за чужие преступления, бежал из Азкабана? Знала. Но, будучи отвергнутой магическим миром, сочла себя не обязанной идти на поводу у всех этих краучей и им подобных. И я знала, что Сириус не способен на те преступления, в которых его обвиняли, хотя доказать этого мы не могли. Мы с Регом до последнего занимались поиском доказательств невиновности Сириуса.

— Регом???????????

— Анди говорит обо мне, — послышался тихий, низкий голос. Все обернулись и застыли с вытянувшимися от потрясения лицами.

Глава 21. Тайна открывается. Блек против Амбридж

— Дя... Профессор Пьенс! — ахнул Гарри громче, чем сам того ожидал Впрочем, потрясены были все, кроме Дамблдора, в глазах которого играли бесенята, профессора Тофти и миссис Тонкс, уступившей место новому свидетелю.

— Регулус Сандерс Август Пьенс, первоначальное имя — Регулус Август Блек, — негромко представился тот. — Младший сводный брат покойного Сириуса Альтаира Блека. Слухи о моей безвременной кончине были несколько преждевременны, хотя и не столь далеки от истины.

— Вы — Регулус Август Блек? — спросил с улыбкой профессор Тофти.

— Я вам это уже сказал. Но впоследствии, после своей так называемой гибели, я взял материнский вариант имени и фамилию — Сандерс Август Пьенс.

— На то были серьёзные причины? — спросил Перси, подняв руку.

— Стремление полностью изменить свою жизнь считается серьёзной причиной?

— Ещё один вопрос. Не так давно я, по причинам, не имеющим отношения к данному делу, пытался...

— Пытались найти фамилию Пьенс в ваших реестрах? Её там никогда не было, это американская фамилия, — усмехнулся Регулус. — Поэтому её у вас и не может быть, мистер Уизли. А теперь ближе к делу. До смены имени я был последним достойным представителем рода Блеков мужеска пола и по закону, даже нося фамилию матери, имею полное право претендовать на отцовское имущество. Но я не хочу иметь со своей семьёй ничего общего. Кроме того, давно замечено, что богатства Блеков не принесли счастья никому из них, словно на него наложено мощное проклятие. В этом случае, во избежание катастрофы, полагается передавать проклятое имущество в иной род, не имеющий никакого отношения к роду Блеков — в нашем случае. Сириус завещал это своему крестнику, сыну своего лучшего друга — и теперь род Блеков должен возродиться и преумножить свою славу — так всегда бывает. Но, в любом случае, пока я жив и жив мой сын — никто да не может претендовать на наследство Сириуса, таков закон. И этот закон не препятствовал моему брату составить именно такое завещание, а Гарри Поттеру — принять завещанное ему имущество.

— Регулус... Невероятно... — шептала Нарцисса, теряя лицо. Кузен холодно поклонился.

— Но как вы докажете, что и в самом деле являетесь тем, за кого себя выдаёте?! — выкрикнула Амбридж. — Доказательства!

— Достаточно ли вам будет допросить меня под воздействием сыворотки правды? — невозмутимо спросил Регулус. — Согласен и на соответствующее заклинание, хотя Нарцисса уже опознала меня.

— Я тоже могу подтвердить, что Сандерс Август Пьенс и Регулус Август Блек — одно и то же лицо, — невозмутимо проговорил Дамблдор.

— В таком случае вы ОБЯЗАНЫ принять наследство! — взвизгнула Амбридж. — Не вижу оснований для смены имени и отказа от родовых прав, тем более, в пользу...

— Основания были, уважаемая мисс, и основания более, нежели основательные, — улыбнулся Регулус, но многим от его улыбки стало не по себе. — Родовое проклятие — чем не основание? И — закончите свою фразу, прошу вас. Но не забудьте, что мы с Гарри не так давно стали родственниками — не кровными, но всё же довольно-таки близкими. Что это значит, вы должны понимать. Молчите, вам уже нечего сказать?

— Вы... вы...

— Договаривайте.

— Вы преступник! Пожиратель смерти! Вам самое место в Азкабане! Очередной образец "проницательности" Дамблдора! Всем известно, что красуется у вас на запястье! Скольких невинных людей вы убили, Блек?! По этой причине вы скрылись от правосудия?! Что вы теперь скажете или ВАМ нечего сказать?!

— Меня судили и я провёл в Азкабане два года, поскольку я никого не убивал и сильно не мучил, непростительных заклятий не применял, а, наоборот, был их жертвой, к тому же, я сам явился с повинной. На вашей же совести значительно больше невинных жертв.

— Что?!

— Разве нет?

— Назовите хотя бы одного!

— Очень хорошо, раз вы сами просите... Но для начала напомню, что сам я в жизни никого не убивал. Заклятья пытки — накладывал, но не более. Вы же, уважаемая мисс, обрекли на страдания и мучительную смерть сотни невинных. Именно вы в самом начале своей политической карьеры, вместе с моей тётушкой Энид, ввели закон, по которому разрешается убивать домовых эльфов. Только в нашем лондонском родовом особняке стены украшены головами двадцати домовиков!

— Это...

— Это только начало, пятидесятые годы. В середине шестидесятых, если вы помните, в Шропшире погибло около тысячи человек и ещё столько же понесли серьёзные увечья при встречах с вампирами. Такое произошло впервые с 1786 года — когда на столь незначительной территории было замечено свыше тысячи вампиров — а та численность их жертв, что я привёл — цифра только официальная, в действительности, учитывая... Она будет несколько выше. Это дало вам основание послать в Шропшир несколько усиленных бригад для ликвидации вампиров. Но один из тех кровопийц уцелел, он до сих пор жив и бережёт, как зеницу ока, документ, по которому министерство отдавало Шропшир на растерзание вампирам, под этим пактом стояла ваша кровавая подпись, мисс Амбридж! Это вы, собрав вампиров по всей Англии, Шотландии и даже за пределами нашего острова, натравили их на мирных жителей, только для того, чтобы увеличить свою славу борца с "нелюдьми". И что вам до того, что при этом пострадают невинные?

В зале воцарилась тишина — все были потрясены до глубины души этими разоблачениями.

— Два года тому назад, — продолжал добивать противницу Регулус, — вы провели новый закон, против оборотней, и этим самым способствовали увеличению их численности. Скажете — нет?

— Каким это образом? — не выдержал кто-то.

— Судите сами. Ещё три года тому назад оборотни могли работать и зарабатывать себе на пропитание. Возможно, их заработки, были невелики, но они не голодали и имели возможность покупать себе аконитовое зелье, довольно дорогое, но всё же... И случаев пополнений их рядов был не слишком много и то зверствовали только строго определённые личности — Фенрир Грейбак, Уго Джонс и иже с ними. Другие же вполне даже неплохо обходились без человеческой плоти. После проведения закона оборотни утратили всякую возможность зарабатывать себе на хлеб и зелье. Результат — целые стаи свирепых монстров, которые в человеческом виде вынуждены промышлять кражами, а в зверином... И это ещё не все ваши преступления. Гарри, продемонстрируй Визенгамоту свою руку... Вы думаете, Гарри с этим родился или по доброй воле вырезал это? Каким же садистом должен быть человек, чтобы так изуродовать подростка? А Минерва МакГонагалл, которая неделю пребывала в магической коме после ВАШЕГО проклятья? Ваши помощники отвели тогда палочки, а вы запустили в пожилую женщину Ступефай майнором! Были и другие жертвы... а чего стоит ваш новый проект, направленный против кентавров и водяных? Это тоже ваши жертвы!

— Но мы сейчас занимаемся другим делом! — пискнула какая-то женщина.

— Я отвечал на вопрос, не более, — возразил Регулус. — Претензии — к многоНЕуважаемой мисс Амбридж. Но, возвращаясь к делу, повторяю: я — последний из Блеков и по закону я первый должен опротестовывать завещание брата, но я не собираюсь этого делать, поскольку считаю последнюю волю Сириуса законной и у нас нет закона, позволяющего судиться родственникам, а Гарри — племянник моей жены и таким образом является членом нашего рода.

— Рода Блеков? — взвизгнула Нарцисса. — Это ничтожество?! Это...

— Если бы ты не была моей кузиной, я привлёк бы тебя к ответственности за оскорбление моих родных. Гарри — мой племянник. Более того, я намерен его усыновить, несмотря даже на противостояние Петунии... Если, конечно, он сам не будет против.

Гарри с удивлением взирал на своего "дядю Августа", тот улыбнулся ему. Приглядевшись, юноша увидел, что Регулус очень похож на брата — чуть пониже ростом, волосы светлее и без загнанного выражения глаз, а в общем — вылитый Сириус! И как он сам этого не замечал!

— Я думаю, — поднялся профессор Тофти, — не имеет смысла больше ломать эту комедию, согласитесь, за наличием одного из сыновей Амадеуса Блека и старшей сестры, не состоящей в раздоре с законом, миссис Малфой не имеет право претендовать на наследство Блеков, а поскольку, ни мистер Регулус Блек, ни миссис Тонкс, урождённая Блек, не оспаривают решения покойного мистера Сириуса Альтаира Блека?

— Не оспариваю.

— Разумеется, нет.

— ...Гарри имеет полное право наследовать своему крёстному. Спорить здесь не о чем.

— Регулус и Андромеда предали свою семью! — упорствовала Нарцисса. — Один отрёкся от благородной фамилии, другая снюхалась с маглом и плодит полукровных идиотов...

— Ни смена имени, ни брак с маглом не является преступлением! — гневно вспыхнула Андромеда. — А что касается моих детей, то, напомни, сколько СОВ получил Драко? Шесть? А Нимфадора, самая неудачливая из моих — семь! И... Как самочувствие твоего сыночка? Я слышала, ему был вынесен диагноз: болезнь Варро? Просто удивительно...

— Что такое болезнь Варро? — шепотом спросил Гарри у профессора Тофти.

— Редчайший магический недуг. Если на протяжении нескольких поколений две семьи будут родниться только друг с другом... Предположим, что ты вырастешь и женишься, у твоей жены есть брат или сестра. У вас обоих — у тебя и у твоего шурина — будут дети — вы их пожените. У ваших детей тоже будут дети — они переженятся между собой и так далее, твои внуки, правнуки, праправнуки будут родниться только с внуками, правнуками, праправнуками брата или сестры твоей супруги. На каком-нибудь этапе обязательно родится ребёнок-варро. Для него самого это будет ещё ничего,, носитель формально абсолютно здоров, но он не может иметь полноценного потомства — он будет либо бесплоден, либо его потомки будут рождаться сквибами. Сам варро всегда единственный ребёнок в семье. Такая вот болезнь вырождения. Малфой-младший этим летом лежал в госпитале Мунго, я ещё думал, почему... И я вообще не могу понять, как такое могло случиться. Чтобы Блеки и Малфои были столь неосторожны, невероятно! Это — недуг чистокровных волшебников...

Пока профессор объяснял всё Гарри, разбушевавшихся сестёр растащили. Собственно, Андромеда успокоилась почти сразу, ограничившись парой резких слов и оплеухой, но Нарцисса долго шипела, вырываясь из рук Регулуса и Штаера.

— Суд постановил, — поднялся со своего места Перси, — истице отказать, за неимением законных оснований для претензий. Миссис Тонкс за нанесение оскорблений словом в присутствии свидетелей приговаривается к штрафу в пятьдесят галлеонов. Миссис Малфой за нанесение оскорблений словом и делом в присутствии свидетелей приговаривается к штрафу в сто галлеонов! Решение суда окончательное и обжалованию не подлежит! Все свободны!

— Спасибо, профессор, — сказал Тофти, пожимая Регулусу руку. — Я и не надеялся, что вы нам поможете. Большое спасибо.

— Я сам принял решение в самый последний момент. Но вы с Анди блестяще справились бы и без меня. Жаль только, что наши красавицы сцепились. В конце концов, Нарцисса не знала, что Люциус — её кузен... И в первом же поколении варро! Невероятно!..

— Значит, для Малфоев будущего нет? — спросил Гарри, когда они с Регулусом направлялись к ближайшему камину.

— Для Драко — нет. Но я надеюсь, — Регулус коснулся его уха, — ты не станешь брать пример с Андромеды? Им и так тяжело... Ладно, всё хорошо, что хорошо кончается, твоё наследство мы в конечном итоге отстояли.

— Да, спасибо...

— Что, не ожидал такого? Ладно, чтобы ты больше не мучился: Себастиан — брат-близнец Люциуса. Тереза одно время была женой Абраксаса Клодия Малфоя, но тот кормил её круциатусами каждый день, вот она и не выдержала. Да и рождение близнецов не утихомирило старика, напротив: согласно пророчеству, рождение близнецов влечёт за собой самый бесславный конец рода. И вот — Басс носит другую фамилию — фамилию жены, — Люциус в Азкабане, Драко если и станет отцом, то отцом сквибов. Малфои выродились, всё... Но не говори об этом друзьям, а то они Малфою совсем проходу не дадут своими насмешками.

— А о вас можно? Что вы брат Сириуса?

— Обо мне? Можешь, беды не будет.

— И, значит, вы тоже дружили с моим отцом?

— Нет. С Джеймсом дружил только Сириус, мы с твоим отцом не пересекались. Ты думаешь сейчас о фениксе? Дело в том, что у Терезы двое сыновей носили имя Август. Вот Август-второй поддерживал отношения с твоим отцом, отчего феникс оказался у него, и со мной, откуда я о нём знаю.

— Феникс! — ахнул Гарри. — У Перси в кабинете стоит голограмма феникса!

— Это называется магограмма. Интересно, надо бы на неё взглянуть... Перси, минуточку!

Глава 22. Важный разговор

Вернулся Гарри в приподнятом настроении и с фениксом в руках. Перси, только услышав об этой магограмме, подарил её Поттеру, дружески потрепав его по плечу. С молодого чиновника, судя по всему, вместе с проклятием, сняли всю его заносчивость и спесь.

По возвращении Гарри в Хогвартс его окружила огромная толпа друзей всем хотелось знать, чем всё кончилось и как проходил суд. Юноша отвечал кратко, не вдаваясь в подробности, но потом отозвал в сторону Мародёров и Гермиону, им он рассказал всё: и об Андромеде, и о неожиданном саморазоблачении профессора Пьенса, и о его ссоре с Амбридж и даже историю с Малфоями, взяв с друзей слово, что всё останется в строжайшей тайне и что они не станут нападать на Драко по этому поводу. Друзья долго переваривали полученную информацию.