Да, это была Анжела. Она стояла у порога с виноватым выражением лица и с тремя большими пакетами в руках.
— Привет, — поздоровалась она. — Войти можно?
— Входи, — позволила я, пропуская гостью. — Но Соби не хочет тебя видеть.
— Это понятно, — тяжко вздохнула Анжела и, войдя, протянула мне джинсовую куртку. — Вот возьми, он вчера забыл её у меня. Мне обязательно надо помириться с Соби. Не хочу, чтоб у него оставалось обо мне такое ужасное впечатление. Ты не представляешь, я целую ночь мучилась, совесть всю мою душу изгрызла. Я должна добиться от Соби прощения.
— Я тебя понимаю. И тоже считаю, что вы должны поговорить, — согласилась я. — Иди, он в спальне. Но приготовься к самому страшному гневу.
Анжела опустила пакеты на пол, посмотревшись в зеркало, оценила свой внешний вид. В этот раз она оделась довольно скромно: широкая тёмная юбка ниже колен, бежевая кофточка под горло; макияж почти отсутствовал. Сразу видно, не для забавы пришла.
Мы прошли в комнату. Я остановилась у арки, Анжела прошла в спальню. Соби наблюдал за гостьей напряжённо и недоверчиво. Под таким взглядом Анжела почувствовала себя неловко. Даже растерялась немного.
— Коничива, Соби-сан, — неуверенно проговорила девушка.
— Зачем пришла? — мрачно отозвался парень.
— Мириться.
— Дарэга! Атти икэ! [ Ещё чего! Иди отсюда! ]
Анжела робко подошла к кровати и опустилась на пол, сев на колени и покорно склонив голову.
— Гомэн, Соби-сан, варука тта. Окоранайдэ. Онэгаи. [ Прости, Соби-сан, я виновата. Не сердись. Пожалуйста. ]
— Бака! Ахо! Кичигаи! Дарэ-ни котоваттэ сонна кото-о шита но ка?! [ Дурра! Идиотка! Сумасшедшая! Кто тебе позволил так поступать?! ]
И Соби понесло. Он жарко изливал на голову бедной Анжелы всё своё негодование, всю злость и обиду. Он от души высказывал всё, что думает о ней и о её поступке. Но, видимо, всё-таки чувство жалости к искренне кающемуся существу в нём ещё оставалось, так как свои негативные эмоции Соби воспроизводил исключительно на японском языке. Мы с Анжелой слушали его, распахнув глаза, оцепенев, словно под гипнозом. Впрочем, несмотря на то, что мы не понимали ни одного слова, по очень выразительной мимике оратора смысл речи был более чем понятен.
— Боку-ва субэтэ о кататта. Има сацусато усэро! [ Я всё сказал. Теперь проваливай! ] — завершил Соби и, скрестив на груди руки и демонстративно отвернувшись от причины своего недовольства, замолчал.
— С ума сойти! Обязательно выучу японский! — восхищённо выдохнула Анжела но, придя в реальность, тут же вернулась к собеседнику. — Соби, я прекрасно понимаю твои чувства. Я очень, очень раскаиваюсь в своём поступке. Хадзукашии. Хонто дэс. [ Мне стыдно. Честное слово. ]
— Мало верится, — буркнул Соби.
Парень ещё обижался, но было заметно, что основной пар он уже выпустил.
— Признаю, что поступила с тобой очень плохо, что...
— Плохо?! — вновь вспыхнул Соби, вонзив во врага испепеляющий взгляд. — Ты поступила омерзительно! Ты... Ты...
Соби покосился в мою сторону и сжал губы, будто слово, которое он хотел сказать, не предназначалось для моего слуха.
Как раз в этот момент мой умненький сотовый телефончик звонко сообщил, что получил SMS. Я взяла его с полки и отправилась на диван, позволив Анжеле и Соби выяснять отношения без моего участия. Однако дойдя до дивана, я вовсе не занялась посланием, а приблизившись к стене и притаившись, напрягла слух. Что поделать, женский инстинкт любопытства был сильнее моей скромности и морали.
— Всё понимаю, — негромко говорила тем временем Анжела. — Твоё негодование совершенно справедливо. Из-за меня ты чуть не умер...
— Это ерунда. Давление, врач — это пустяки, — тихо отмахнулся Соби и значительно тише добавил. — Ты унизила меня. Унизила, как мужчину. Выставила перед Миленой каким-то... плейбоем. Не хочу прощать тебя.
— Я влюбилась в тебя, Соби. Мой рассудок повредился от любви к тебе, — стонала Анжела.
— Это твои проблемы, — холодно ответил Соби.
— Неужели это не может оправдать меня?
— Нет.
— А тебе... тебе разве нравится Милена?
— Не твоё дело.
— Ты должен был сразу мне сказать это. Я бы никогда не посмела отнимать парня у моей подруги.
— Да Милена и не видит во мне парня.
— Не может быть! — ахнула Анжела. — Но вы ещё так мало общаетесь. Знаешь, Милена, она... Подожди-ка.
Я прекрасно знала, что может означать это слово, сказанное таким тоном, так как и сама не раз пользовалась им, когда желала проверить, не подслушивает ли кто. И потому я немедленно отскочила на другой конец дивана и сделала вид, будто занята ответом на SMS. Боковым зрением я заметила, как Анжела выглянула из спальни и вновь исчезла. Я тут же заняла прежнюю позицию шпиона.
— Милена не такая как кажется, — шептала Анжела. — Сверху сугробы, а внутри-то подснежники.
— Но зачем? — Соби так же перешёл на шёпот.
— Не знаю. Может, защитная реакция?
Анжела начала говорить ещё тише. А слов Соби я уже не разобрала. Шёпот говорящих стал похож на некое шуршание. Конечно, хорошо, что Соби и Анжела помирились, но теперь они превратились в каких-то сообщников. Оставив попытки что-либо расслышать, я села и откинулась на спинку дивана. Наверняка Анжела сейчас выложит Соби все мои тайны, а может, и даст совет, как лучше меня охмурить. Сердцеед. Теперь я ещё больше буду сопротивляться ему. Выстрою стену моей крепости ещё выше.
А надо ли? Вдруг я действительно по-настоящему ему понравилась? Так же, как и он мне? Я невольно вспомнила украдкой сорванный поцелуй и вкус мягких мужских губ. Вспомнила и немедленно скинула эти воспоминания. Ни к чему они. Эти чувства лишние. Ведь мы с Соби скоро расстанемся и, скорее всего, навсегда.
И вообще, почему я позволяю этим заговорщикам так долго шушукаться? Да ещё и обо мне. Да ещё и в моём доме. Я встала и вышла к арке. Скрестив по-турецки ноги, Соби сидел посреди кровати, его вид был хмур и серьёзен. Рядом, совсем близко, ну совсем близко к нему, поджав ноги, сидела Анжела и что-то очень тихо шептала, почти на ухо. Она меня не видела, так как находилась ко мне спиной, но Соби заметил сразу и молча замер, остановив на мне непонятный, ничего не выражающий взгляд. Странно, но парень почему-то не прервал шёпот собеседницы, хотя наверняка понимал, что сейчас в моих глазах они двое выглядят крайне подозрительными.
— Как у вас тут тихо стало! — заметила я, не сумев сдержать в голосе обиду на их шушуканье. — Вижу, перемирие прошло успешно.
Услыхав мой голос, Анжела тут же обернулась. Вид её был самый невинный.
— Соби очень упрям, — высказала она, — и очень обижен.
Неожиданно Анжела ахнула, вскочила и побежала к своим пакетам, которые оставила в коридоре. Мы с Соби с любопытством следили за ней. Вернулась подруга с какой-то маленькой длинной и почти плоской коробочкой в руках. Сев на кровать, Анжела протянула Соби принесённый предмет.
— Это тебе, — сказала она. — От меня подарок.
Любопытство вытеснило из меня все другие чувства, и я подошла поближе. Соби же не пошевелился, лишь с подозрением покосился на подарок.
— Подлизываешься? — буркнул он.
— Да, — честно признала Анжела. — Не хочется, чтобы у тебя остались обо мне только плохие воспоминания. Прими, пожалуйста. Кокоро-кара. [ От всей души ]
И видно, Соби-сан смягчился. Он взял коробочку и, повертев её, открыл. Увидев содержимое, парень слегка подивился, но после его губы растянулись в довольной улыбке.
— Хáси?
— Я знаю, что у тебя есть подобная вещичка, — поясняла Анжела. — Но эти палочки такие красивые... Я подумала, они обязательно понравятся тебе...
Соби достал одну из палочек и рассмотрел её. Она действительно была довольно красивой: тёмное лакированное дерево с позолоченным спиральным рисунком на утолщённом конце и несколькими иероглифами.
— И что здесь написано? — поинтересовалась я.
— Иттадакимас. Что-то вроде "Благодарю за хлеб насущный", — ответил Соби.
— Ты не откажешься от моего скромного подарка? — с нескрываемой надеждой спросила Анжела.
— Скромный, но красивый. И всегда нужный, — Соби послал девушке одну из своих очаровательных улыбок. — Аригато. Юруши тэяру. [ Спасибо. Так и быть, прощаю. ]
Анжела облегчённо выдохнула — прощение получено. А Соби взял в руку обе палочки и, умело зажав их между пальцами, весело постучал ими друг об друга.
— К такому подарку ещё бы и еду японскую! — высказал он пожелание.
— Так я её тоже принесла! — радостно сообщила Анжела и, вскочив, снова побежала к пакетам.
Мы с Соби непонимающе переглянулись. А Анжела, прихватив все три пакета, вновь появилась в комнате и остановилась напротив арки.
— Я заказала обед на трёх человек в лучшем японском ресторане! Там очень вкусно готовят. Я знаю, была там один раз. Я не знаю твоего вкуса, Соби, а потому заказала всё подряд и сакэ взяла десять бутылочек... Будем пировать! Я угощаю! Так сказать, в качестве искупления тяжких грехов моих.
Довольная Анжела отправилась в кухню. Не знаю, как Соби, но я вдруг остро почувствовала голод. Анжела знала, чем искупать грехи. Мы поспешили следом за нашей гостьей. Анжела уже выкладывала на кухонный стол огромное количество пластиковых коробок с едой.
— Надеюсь, вы ещё не обедали? — спросила Анжела, не отрываясь от работы.
— Нет ещё, — ответил Соби, приблизившись к девушке и с интересом наблюдая, как растёт количество съестного. — Но мы уже начинали задумываться над этим вопросом.
Выложив все коробки, Анжела взяла последний пакет и стала выставлять на обеденный стол небольшие пузатые бутылки.
— Зачем так много? — подошла я к подруге. — Мы же сопьёмся.
— С этого? — хмыкнула Анжела. — Сакэ слабенькое. Да и бутылки, смотри, какие маленькие.
А в это время Соби поочерёдно открывал коробки и, с детским любопытством рассматривая их содержимое, восхищённо выдыхал:
— Икэру! Кэкко дэс! О! Корэ-ва нанида? [ Здóрово! Очень хорошо! А это что такое? ]
Он так был поглощён осмотром и даже кое-какой дегустацией яств, что совсем перестал обращать на нас внимание.
— Мм! Хонто-ни умай! [ Действительно вкусно! ] Сушими... Якитори... Сайко! [ Отлично! ] Тэмпура... О! Тэмпаньяки! Вот это я и хотел сегодня приготовить. — Соби подхватил палочками немного риса и отправил в рот. — Ёку. [ хорошо ] Но я всё равно лучше делаю.
— Он потрясающий парень! — вздохнула мне в ухо Анжела. — Какая же я идиотка, что так ужасно поступила с ним. Теперь мне его не вернуть. Ни за что не вернуть. Хоть бы дружбу наладить.
Я тоже с не меньшим интересом наблюдала за моим другом. Казалось, вид всяких вкусностей полностью затмил собой и болезнь, и обиды, и даже просто плохое настроение.
— Считай, что мост дружбы уже возведён, — прошептала я. — Ибо мужчина, он и в Азии мужчина, и путь к его сердцу также лежит через желудок.
— О! И десерт предусмотрен! Миготодэс! [ Превосходно! ] Всё! Давайте обедать! — распорядился Соби. — Милена-тян, освободи место на столе и поставь рюмки. А я пока выложу еду на тарелки.
Я выполнила указания моего министра по кухне. Оставила на столе три бутылки, остальные составила на подоконник. Приготовила две рюмки. Тем временем Соби деловито выкладывал на чистые тарелки бóльшую часть кушаний и выставлял приготовленное на обеденный стол.
— Здесь только две табуретки. Пойду, принесу стул, — сказала Анжела и отправилась в комнату.
Соби как-то умудрился уместить на заставленном столе ещё одну тарелку.
— А почему только две рюмки? — заметил он. — Ты не любишь сакэ?
— Почему я? Это тебе врач запретила сегодня горячительные напитки.
Соби застыл в недоумении.
— Что врач запретила? — вернулась в кухню Анжела со стулом. — Валентина Павловна приходила?
— Да. Была утром, — пояснила я. — И сказала, что сегодня Соби нужно больше отдыхать и воздержаться от алкоголя и физических нагрузок.
— Ох, а я и не подумала об этом, — расстроилась Анжела. — Я бы не стала заказывать столько сакэ. Ну ладно, выпьем мы с тобой за здоровье Соби. Оставим ему на завтра две-три бутылочки.
— Две-три? — Я с сомнением покосилась на толпу пузатых бутылок на подоконнике.
— Ну, можно штук шесть, — поправилась Анжела, поглядев туда же. — Ты же составишь ему компанию.
— Вы опять?! — вдруг рявкнул возмущённый мужской голос.
Мы с Анжелой испуганно оглянулись на этот взрыв. Глаза парня округлились от негодования, язык угрожающе цокнул.
— Вы снова из меня дурака делаете? Я, между прочим, здесь присутствую и вполне могу участвовать в разговоре о самом себе.
— Соби, мы только... — попыталась оправдаться я.
Но парень зыркнул на меня так, что я тут же замолчала.
— Я не болен, я хорошо себя чувствую. Ты предлагаешь мне быть сторонним наблюдателем? Либо мы пьём все, либо не пьёт никто. По-моему, это будет справедливо.
В кухне повисла тишина. Анжела смиренно молчала, понимая, что после вчерашних дел она не имеет никакого права голоса. Соби, скрестив на груди руки, терпеливо ждал решения. Моего решения. Мне не хотелось так глупо подвергать здоровье Соби даже малому риску, однако, я понимала, что отказав всем в выпивке, нанесу ущерб празднику и, что ещё хуже, вконец испорчу настроение и без того обиженного нами мужчины.
— Хорошо, — сделала я одолжение. — Пей, раз ты так уверен в себе. Но постарайся не напиться.
— Я не пьяница и меру знаю, — огрызнулся Соби.
— Вот и отлично.
Я выставила на стол третью рюмку. Соби остался доволен моим решением.
Мы все сели за стол. Соби открыл бутылку. И тут я обратила внимание, что из всех столовых приборов возле моей тарелки лежали только две палочки. Конечно, не такие красивые, как у моего друга, простые деревянные. Но как бы они не выглядели, в качестве замены вилки и ложки палочки меня не устраивали.
— Соби, подай мне, пожалуйста, вилку, — попросила я.
— Никаких вилок, — заявил вредный Соби. — Раз у нас обед в японском стиле, то и есть будем хáси.
Я недоумённо воззрилась на него. Смотрите, как раскомандывался! Почувствовал себя хозяином положения?
— Извини, но я буду есть вилкой, — пока ещё спокойно возразила я.
Соби устало вздохнул, отставил бутылку.
— Ты не умеешь есть палочками? — спросил он.
— Ни разу в жизни ими не пользовалась, — без какого-либо стыда ответила я.
— Так давай я тебя научу.
— Не надо.
Но Соби уже загорелся.
— Давай, это проще, чем кажется.
Вскочив с места, парень в один прыжок оказался возле меня и, нависнув надо мной, азартно принялся за обучение.
— Одну палочку зажимаешь межу этими пальцами, вторую — между этими. Она подвижная. Вот так, как клюв аиста. Теперь берёшь кусочек...
— Не получается.
— Потому что стараешься двумя палочками двигать. Нижней поддеваешь, верхней придерживаешь. Давай, сорэ-ва кантан-ни [ это просто ].
— Нет, неудобно. — Я с нервом отложила палочки.
