Ветер странствий

— Я еще помню те времена, когда Аллотар был моим родным домом, — горько усмехнулся эльф. — И помню Серебряных Детей.

— Подождите... вы из Аллотара? — просияла я. Надо же, какая удача. Теперь понятно, почему Дуэт поручил нас заботам именно этого мастера. — Значит, вы сможете открыть нам портал? Ведь связь с миром есть.

Мастер покачал головой.

— Вся связь с Аллотаром прервалась после одного боя, — начал он, но осекся. Впрочем, продолжение я додумала сама, обнаружив к тому же, что в Длаире действует не только телепатия, а вся магия Разума. Я сконцентрировалась, читая чувства мастера. Горечь, до сих пор не излеченная тоска, бывшая потеря... все ясно, либо родные, либо любимая. А может быть, и то, и другое. Насколько я помню из истории, так как эльфы были за Долину, половина их городов была разрушена почти обезумевшими людьми. Именно тогда, кстати, эльфы и стали самым малочисленным народом.

— Извините, — мне стало слегка не по себе. Мьоллен, до сих пор молчавший и стоящий за моей спиной как хмурый страж, тактично кашлянул, напоминая мастеру о том, зачем мы, собственно, пришли.

— Ах да, обучение. Меня зовут Ти'алнир, и вы можете не обращаться ко мне так официально, Равные, — кинул эльф через плечо, поворачиваясь к нам спиной и делая приглашающий жест. Приятно все-таки быть не совсем человеком... странно, но к людям с Серебряной Душой эльфы, славящиеся своей нелюбовью ко всей человеческой расе, относились как к равным. Как и ко всем остальным расам, в принципе. Людей же они не признавали принципиально, но на это была вполне веская причина — слишком много палок было вставлено людьми в эльфийские колеса. А после той войны за Долину уважение к людям пропало раз и навсегда, хотя порой и встречались представители человеческой расы, с которыми эльфы считались. Впрочем, в последнее время в Аллотаре эльфы притихли. Былое величие, что ли, возрождают? Тогда им придется сильно попотеть, поскольку эльфы всегда отличались низкой деторождаемостью, с научной точки зрения не объясняющейся никак. С физиологией у них все в порядке, строение тела от людского ничем принципиальным не отличается, но, все же, уже после третьего ребенка эльфийка становится практически бесплодной.

Возможно, это связано с явлением, которое эльфы называют taliarnil ellenivare, что в переводе на язык Долины означает "угасающее благословение". По поверьям эльфов, женщина, рождая ребенка, дает ему не только жизнь, но и вливает в него благословение, жизненную силу... если хотите, можно сказать — часть души. Естественно, что восполняться ограниченному от природы резерву жизненной силы неоткуда, а с каждым ребенком его становится все меньше. Странно, но такое явление ни коим образом не относится к другим расам, это пресловутое благословение, так отравляющее Бессмертным жизнь, свойственно только эльфам. Правда, они уже несколько столетий думают над тем, как можно обмануть taliarnil ellenivare, но, судя по результатам, то ли мыслительный процесс зашел в тупик, то ли технологии не позволяют. Во всяком случае, если и идет прирост численности, то очень-очень медленно. С другой стороны, природа наделила эльфов большей физической силой, да и многие из них обладают магическими способностями, так что убить или покалечить эльфа — та еще проблема. Видимо, таким образом природа постаралась компенсировать эльфам семейную неполноценность.

Да и в последнее время стало появляться подозрительно много полукровок... видимо, лучезарные наконец сообразили, как еще можно продолжать пускай не чистейший, но все же род.

— Каиса, ты меня слышишь? — вопрос, заданный Мьолленом, застал меня врасплох и заставил вернуться в реальный мир. Оказалось, что пока я размышляла о физиологии эльфов и связанных с ней проблемах, Мьоллен и Ти'алнир успели обсудить проблему и прийти к выводу о том, что занятия будут ежедневными с утра примерно до шести часов вечера, и теперь алед интересовался у меня, не против ли я. Я была не против, поэтому Ти'алнир просиял и куда-то умчался, вернувшись вскоре с двумя зачехленными инструментами. Один из них эльф протянул мне, на втором сомкнулись руки Мьоллена.

Я расстегнула покрытую резьбой пряжку и достала на свет божий небольшую скрипку необычайно красивой работы. Скрипка... я очень люблю этот инструмент, но играю на нем весьма неуверенно, хотя есть пара произведений, которые я знаю превосходно. Меня с детства учили играть на ней, ведь по правилам воспитания благородная девушка обязана уметь рисовать, играть на музыкальных инструментах, танцевать, быть начитанной (в основном это относилось к сентиментальным романам, а не к той кипе научной и исследовательской литературы, перед которой трепетала я) и так далее. Но с тех пор, как я познала всю прелесть жизни путешественника, времени на занятия стало преступно мало.

Мьоллен же... я слышала, как он играет, и каждый раз, слыша очередную мелодию в его исполнении, понимала, что мне таких высот в игре не достигнуть никогда в этой жизни. Я вообще никогда не переставала удивляться Мьоллену, уж слишком много всего он умело в себе совмещал. Историк, ученый, музыкант, авантюрист-путешественник, и вместе с этим — мастер боевых искусств, да к тому же недурно владеющий магией, в том числе и боевой. Кладезь познаний по всему, что касается моего мира и еще десятка других. Пожалуй, мне очень везет с друзьями.

— Ты умеешь играть на скрипке, не так ли? — мастер проницательно посмотрел на меня и на те привычные движения, которыми я взяла инструмент.

— Да, но не слишком хорошо. Вот он, — я кивнула на Мьоллена, — играет прекрасно, можешь мне поверить.

Я посмотрела на аледа и с трудом удержалась от улыбки, потому что Мьоллен смотрел на меня с таким видом, словно сам только что узнал о своих потрясающих способностях.

Знаю, он много раз жаловался мне, что на фоне сородичей его игра кажется блеклой и вялой, но по сравнению с людьми... может быть, конечно, я ничего не понимаю в Истинном Искусстве.

— Каким образом в этом мире творят чары? — полюбопытствовала я, оглаживая полированные бока инструмента. Мне плохо представлялось перетекание магии в музыку. Картина — это еще куда ни шло, но музыка...

— Ну, с чарами ты пока еще погорячилась. Сначала нужно научиться играть так, чтобы ты не задумывалась о том, что играешь. Игра должна стать чем-то... она должна стать частью тебя. Ты понимаешь, о чем я? — мастер пристально посмотрел на меня.

— Э-э-э... примерно.

— Ясно. Начнем с гамм, — широко улыбнулся эльф, доставая нотные листы. Я страдальчески скрипнула зубами — ненавижу монотонные упражнение, требующие терпения и усидчивости. Но о моей любви к тем или иным упражнениям никто не спрашивал.

Весь день, до самого заката, мы разучивали (точнее, повторяли и по тридцать раз проигрывали) гаммы, пассажи и арпеджио, и сие действо мне настолько надоело, что к концу занятия я уже готова была послать к призракам не только скрипку, мастера и ноты, но и Длаир в придачу. Мастер же, наоборот, остался вполне доволен и сказал, что если дело так пойдет, то через пару дней мы уже сможем чаровать над простейшими вещами. А через две недели, может быть, достигнем достаточно уровня для открывания порталов. Мне в это верилось довольно слабо, и я не могла представить, что столь сложный предмет можно изучить за пару недель. Хотя я и сама предложила идею нашего обучения, мне представлялось нереальным ее осуществление. С другой стороны, нас обучают только одному виду применения силы...

Задумавшись, я сбилась и, поймав на себе взгляд Ти'алнира, торопливо заиграла снова, исправляя ошибку. Как ответил на мой возмущенный возглас о занятиях сам мастер, за короткий срок нам нужно было достичь того уровня игры, при котором сам музыкант не задумывается над тем, что он играет. Игра должна стать чем-то вроде дыхания, только тогда можно будет вливать в музыку силу, делая ее чарами. Да, перспективы вырисовывались... пессимистичнее не придумаешь. Мне начало казаться, что за эти короткие две недели я возненавижу свой любимый инструмент до такой степени, что он будет являться мне в кошмарах. С другой стороны, нашелся повод повысить качество своей игры на этом самом инструменте, так что мне грех было жаловаться.

Но так хотелось послать к призракам всю эту затею уже на третий час занятий, когда пальцы вконец онемели и перестали чувствовать уже что-либо...

Глава 12

— Вы любите музыку?

— Пожалуй, да. Но только в хорошем исполнении, — немного криво усмехнулась она, перебирая пальцами по деревянным подлокотникам кресла, в котором сидела.

— Каиса, вставай! — в очередной раз донесся до ушей голос Мьоллена, вот уже на протяжении двадцати минут пытающегося вытащить меня из постели.

Я только пробурчала что-то нечленораздельное и еще крепче обняла подушку. Над ухом послышался вздох, а затем меня перестали трясти. Сладко зевнув, я натянула одеяло до ушей и приготовилась спать дальше, машинально прислушиваясь к звукам в комнате. Послышались шаги, недовольное бурчание, затем где-то полилась вода... хорошо хоть, что она полилась не на меня.

В дреме, в которую я погрузилась, мне снилось, что я лечу. Причем лечу немного странно — лежа на спине, и воздух мягко покачивает меня на своих сильных руках. Воздух, правда, пах немного странно — хвоей и дождем, смутно знакомыми запахами.

А потом я оказалась в море... я слышала шелест волн и ощущала брызги прохладной воды на своей коже. Это последнее ощущение резко заставило меня проснуться. Какие брызги во сне?

Оказалось, что брызги и вода как раз таки были самыми реальными. Мигом проснувшись и поняв, что к чему, я только глухо рыкнула. Дело в том, что алед, которому надоело тратить силы, попросту поднял меня с кровати и засунул в ванну с прохладной водой. Вот откуда и ощущение покачивания, и брызги на коже. И запах хвои, смешанной с дождем — так всегда пахло только от одного мужчины из всех моих знакомых.

— А можно было не бросать меня в воду, а нормально разбудить? — сердито осведомилась я, выжимая волосы и вылезая из ванны, больше похожей на бассейн средних размеров. Вода, особенно с подола ночной рубашки, облепившей тело, лилась на пол водопадом.

— Я потратил на это полчаса.

— Но можно было обойтись какими-нибудь гуманными методами?

— Нет, ты на них не реагировала. К тому же, мы опаздываем.

— Что? Ты что сразу-то не сказал? — я схватила полотенце и взглядом попросила Мьоллена отвернуться.

— Я говорил, пятнадцать раз, но каждый раз ты посылала меня к призракам.

— И сейчас пошлю. Как ты вообще здесь оказался?

— Окно закрывать надо было, — усмехнулся алед, проходя в комнату. — Я жду тебя в коридоре, давай быстрее.

Я кинула в него мокрым полотенцем. Естественно, не попала: алед уже успел закрыть дверь, и полотенце угодило в доску, оставив на ней неровное мокрое пятно.

Я встряхнула мокрой головой. Чудесно, я теперь не смогу эту гриву даже высушить. Впрочем, времени на то, чтобы предаваться горю, у меня не было. По правде сказать, времени вообще не было, поэтому я торопливо начала одеваться, под нос костеря Мьоллена за это купание. В конце концов, есть же более гуманные методы.

Все-таки, хотя мы и торопились, а все равно минут на пять опоздали. Я вздохнула — не люблю опаздывать, хотя иногда и делаю это. Главное — не превращать опоздания в привычку.

— Итак, — эльф прошелся по залу, ничего не сказав по поводу опоздания (немного обоснованного, надо сказать — до середины ночи мы, то есть я, Мьоллен и позже присоединившийся Орлен, гуляли по городу). — За прошедшую неделю вы сделали потрясающие для не сведущего в здешней магии... человека успехи. Впрочем, это легко объясняется тем, что у себя на родине вы неплохо колдовали, особенно юноша, — на этом слове Мьоллен поморщился, но промолчал. Эльфу, который видел еще войну за долину и рождение Длаира, было позволительно назвать тридцатилетнего аледа юношей без всякого зазрения совести. Мастер, тем временем, продолжал: — Думаю, что, возникни непредвиденная ситуация, вы бы смогли сотворить портал хоть сейчас. Правда, при условии, что сконцентрируетесь и сосредоточитесь до предела. Но, пожалуй, испытывать судьбу мы не будем, а пока продолжим занятия. Мне все же хотелось бы закрепить с вами навыки плетения порталов с помощью музыки. Итак, для разминки, — он повернулся ко мне, — Каиса, создай сетку порталов для моего дома. Чтобы из этого зала можно было попасть, скажем, в три комнаты.

Для разминки?! Да, не спорю, творить чары с помощью музыки оказалось не так уж и сложно, главное тут — эмоции и сосредоточенность. Конечно, Орлен долго и возмущенно вопил по тому поводу, что я даже в магии скрипки могу себя жестко контролировать, но я только отшучивалась. В действительности, вся моя жизнь была связана с самоконтролем, а особенно в магии. Если я не буду жестко контролировать свою силу и саму себя, а буду выплескивать в чары только эмоции, то до конца заклинания попросту не доживу, испив внутренние силы, которых не так уж и много. К тому же без самоконтроля в Длаире мне было нельзя, поскольку даже во время игры на скрипке (а, следовательно, и творения чар) я должна была следить за тем, чтобы татуировка не светилась. Ти'алнир прекрасно видел мою Серебряную Душу, даже не глядя на татуировку, но его прислуга до сих пор не догадывалась о том, что я — Серебряное Дитя. И хорошо, что не догадывалась, а то сидеть бы мне сейчас не в этом зале, а в сырой и неуютной камере.

Что ж, разминка так разминка. Вот Ти'алнир, зараза такая, ведь знает, что у меня плохо со связыванием порталов. С другой стороны, нужно же мне это когда-нибудь осваивать, если я хочу попасть домой. Мало ли что.

Я подняла скрипку. Надеюсь, что эльф говорил о непредвиденных ситуациях несерьезно.

Музыка понеслась по залу, повинуясь моей воле. Играть так, чтобы не задумываться об этом... Что ж, не буду задумываться. Игра — мое второе дыхание. Сила понемногу вливалась в музыку, вокруг скрипки клубилось серебристое марево. Знаю, что его быть не должно, но даже Ти'алнир не смог объяснить, откуда оно взялось и что собой представляет. Скорее всего, просто излишки чар, я ведь так и не научилась вкладывать в музыку всю силу, не теряя при этом ни крупицы. Я закрыла глаза, постепенно вплетая музыку в канву дома и нащупывая ниточки, связывающие пространство. Поймать, послать поток силы, связать, отпустить. И все это — без помощи рук, действуя одной только музыкой.

Через несколько минут я открыла глаза, любуясь на свое творение — три портала, заявляющих о своем присутствии вспыхивающими по краям искрами, парили в комнате, словно приглашая в них пройти. Эльф удовлетворенно кивнул, явно удовольствовавшись результатом, и предложил Мьоллену добавить еще парочку, а также связать их все между собой и создать один объединенный. Я хмыкнула: у меня бы не получилось, при всем старании.

Он справился почти без усилий, разве что пальцы и смычок сновали с такой скоростью, словно он не играл, а пилил струны, причем явно надеялся распилить. К счастью, сделать этого ему не удалось. Зато в комнате появилась еще пара порталов, а остальные переплелись между собой. Помедлив, вспыхнул и объединенный.