Кастор Прайд. Хохот шута.

А через несколько сарков от них, в мрачном благодушии расположился самый обычный пень. Обычный, это если не считать его размеров с небольшой деревенский домик и форму разжиревшей лягушки. При этом весь пень усеивали крупные, иссиня-черные грибы, тревожно задрожавшие при нашем появлении. Признаться, я почти задрожал вместе с ними. Слишком уж жутко выглядела эта траурная пляска. А ведь я не раз бывал в Шираз Донаре.

Неожиданно мы оказались на более-менее освещенном участке. Здесь было относительно свободно, а, кроме того, имелся небогатый, но достойный выбор направлений для дальнейших поисков. Правда, я все же предпочел бы одно, но непременно верное.

— Эй, вы двое! Кто такие!?

Дамми метнул нож. Не целясь, не думая, не сожалея. Я так метать не умел. Мы обернулись. Клинок послушно вонзился в грудь невысокого человека в просторном балахоне. Он ещё хрипел и пытался взмахнуть выпадающим из рук посохом. Дамми метнул нож еще раз. Последний.

— Первый, — алый цверг вонзил лезвия в землю, очищая от крови. — И честно скажу тебе, Черный. Хорошо бы этим и ограничиться. Не нравиться мне тут.

В этот самый момент, подтверждая опасения Даминиона, на поляну выбежали четверо. Человек, цверг и два ка-рити. Видимо они услышали возглас своего ныне покойного собрата и проявили к нему завидный интерес. К нему, а теперь, следовательно, и к нам.

Дамми вновь предпочел не вступать в заранее обреченные переговоры. Тем более, что клинки в ножны он вложить так и не успел. Но в этот раз, я от него почти не отстал. Мой меч легко рванулся навстречу гневно наклонившего голову ка-рити. В последний момент рогач успел выхватить из-за спины что-то похожее на огромные садовые ножницы и не без умения отбить мой первый выпад. Впрочем, за первым последовал второй, третий и все другие по порядку. Адепт Тайор Ниата явно не ожидал столь яростной атаки и отступал шаг за шагом. Я весело ухмыльнулся в его покрасневшее лицо.

— В сторону! В сторону, обагри тебя хохот!

Я резко отпрыгнул, как всегда без раздумий повинуясь каркающему голосу старого шута. А на том месте, где я только, что находился, возникли длинные, неприятно-желтые шипы на кончиках игл которых, что-то тускло, зловеще блестело. Скорее всего, это был яд. Похоже, мой противник, оказался ко всему прочему "лесным" магом.

За это время я успел ухватить краем глаза состояние дел Дамми. И у него вроде бы все шло по плану. Миниатюрный цверг уже валялся на залитой собственной кровью траве и клянусь встать ему не помогли бы даже все боги Угнанных земель. Остальные участники будем надеяться скоротечной битвы безрезультатно пытались взять Даминиона в "клещи". Правда, выглядели они при этом почти также серьезно, как и сам алый цверг.

Ну что ж, за Дамми можно было быть спокойным. Оставалось разобраться с собственными неурядицами. Тем более, что садовые ножницы промелькнули в непосредственной близости от моей головы.

— Хорош уже копаться, малыш!

Да уж, подбодрить Барги всегда умел. Правда, нужды в этом особой не было. Я и так был бодр как лесной лев поздней весной. И именно эта злосчастная бодрость удерживала мою руку от того, чтобы швырнуть в противника парализующий кристалл. Как ни крути, противников у меня было много, а кристаллов мало.

А поэтому... Выпад! Блок! Укол! Ещё укол! В бедро! В грудь! В голову! Пригнуться! Отпрыгнуть от ещё одной порции шипов! Обманное движение и мгновенный укол в руку. Первая удача! Дальше проще. Дальше аккуратней. Измотать погрустневшего ка-рити. Можно ещё раз оглянуться на Дамми и увидеть, как человек не успевает увернуться от его оскаленного ножа. И два, три, четыре сильных удара в грудь! Так чтобы этот рогатый переросток покачнулся! Чтобы потерял равновесие! Чтобы отступился и подставился! И последний! Резко! Неожиданно! С оттягом! И отойти. Отойти на пару шагов назад, чтобы не забрызгало кровью.

Позади раздался отчаянный вопль. Дамми умудрился разрубить своего ка-рити едва ли не пополам и теперь не без удовлетворения оглядывал опустевшее поле боя.

— Вот и встретились, — алый цверг вновь вонзил ножи в землю.

Я усмехнулся и только собрался поздравить его с удачным завершением означенной встречи, как вдруг заметил нового, крайне неприятного гостя. Проклятый тайор снова стоял и смотрел на наши невинные развлечения. Но что-то мне подсказывало, что в этот раз укоряющим взглядом он не ограничиться.

Дамми тоже заметил господина Безмолвие. На лице цверга появилась хищная, мстительная улыбка. Костяшки пальцев побелели, так сильно он сжал ножи. А в глазах появился тот самый взгляд. Взгляд, который в Трафлдинге знал каждый бродяга. Арн гор Даминион желал убивать.

— Стой здесь, Черный.

Я благоразумно решил, что в этот раз можно действительно постоять и даже неугомонный Барги не стал оспаривать мое решение. Я непонятным восторгом понял, что увижу сейчас дуэль, вошедшую в легенды задолго до моего рождения. Алый цверг против тайора.

Дамми двигался ровным, неторопливым шагом. Таким ровным и таким неторопливым, что проняло, похоже, даже тайора. Хозяин леса наконец-то проявил некоторую активность и двинулся навстречу цвергу, на ходу доставая откуда-то из-за спины невзрачную духовую трубку. Он сделал ещё один длинный шаг и резко приложил трубку ко рту.

Казалось, Даминион ждал выстрела. Он прыгнул как раз в тот момент, когда короткая, легкая стрела только вырвалась из таящей её темницы. А когда она вонзилась в предназначенное ей место, он был уже далеко. Далеко от стрелы, но близко от пославшего её тайора.

Если этот маневр и произвел на противника Дамми какое-то впечатление, то внешне это не отразилось никоим образом. Более того, тайор успел выстрелить ещё раз. Новую стрелу алый цверг принял на ножи и прыгнул, приближаясь к лесному обитателю уже вплотную.

Надо сказать, они забавно смотрелись вместе. Едва переваливший за полтора сарка Дамми и достигающий двух с половиной сарков тайор. И я думаю мало, кто из дилетантов отдал бы предпочтение цвергу. Но я абсолютно точно знал на кого в этом бою поставил бы любой житель Трафлдинга.

Дамми Серебро ударил первым. Молниеносно, еле различимо. Тайор чуть шевельнул своей трубкой и парировал удар. Дальше для меня все слилось в один сплошной ураган, у которого было два примерно равнозначных эпицентра. Ясными сполохами мелькали бесценные клинки Даминиона. Надежно, стремительно, безошибочно двигались не менее смертоносные руки тайора, все еще сжимающие заветную трубку.

Казалось, этот бой не закончиться никогда. Хотя с его начала прошло не более пяти минут, я уже почти устал следить за точными, неуловимыми движениями, понимая, что сам бы не парировал и половины из них. Однако, несмотря на все свое искусство получили свои первые раны и участники разразившейся дуэли. Теперь к сверканию клинков и смазанным движениям прибавились ещё и срывающиеся с тел капли крови. Крови алой и крови черной.

Вдруг Дамми заревел, подскочил едва ли не на сарк и в прыжке провел какой-то хитрый, невозможный удар обоими ножами в лицо тайора. По всей видимости, удар пришелся по глазам. Тайор дернулся, отступил, пробуял разорвать явно не комфортную для него дистанцию. Но это был заранее сдохший номер. Дамми не дал ему и секунды.

Удары посыпались словно обезумевший град, черная кровь хлынула из тайора, как прорвавшая плотину река, выпала из ослабевших рук смертоносная трубка. А потом рядом с ней упала даже не срубленная, а буквально отпиленная голова. Арн гор Даминион вскинул вверх окровавленные руки, и что-то проревел во славу вечной, хохочущей крови.

33

— Как думаешь, много времени пройдет, прежде чем их обнаружат? — я омерзением посмотрел на очередное творение местных садовников.

— Как всегда, меньше чем нужно, — Дамми смотрел только вперед.

Мы неуверенно шли по очередной тропинке, неустанно выискивая признаки хоть какого-то подобия выхода из этого, давно опостылевшего огорода. И вот уже целый час поиски наши были увенчаны лишь пеплом разочарований. Между тем с каждой безрезультатно проведенной минутой вероятность неудачи всего предприятия только увеличивалась.

— Кстати, ты как насчет пожрать, Черный? — Дамми остановился возле очередного дерева, с веток которого свешивались аппетитные нежно-розовые плоды в форме неправильных звезд.

— Я только за. Но ты уверен в том, что знаешь, что именно будешь жрать? — я выразительно обвел рукой окружающий нас пейзаж.

— А твои хваленые таблетки от голода?

— Оставил, — я невольно выругался. — Не думал, что наш поход затянется.

— Значит, остается только терпеть?

— Значит, так.

— А может, кровь с ним? — Дамми не отрывал голодного взора от плодов-звезд.

— А вдруг отравленные, — я решил ненадолго стать голосом разума в нашем дуэте. — Или хуже того — невкусные.

— Вот и попробую, — цверг протянул руку и аккуратно сорвал одну из звездочек. — Клянусь кровью, меня еще не один яд не брал.

С этими словами он откусил, чуть ли не половину плода и довольно захрустел, одновременно пытаясь что-то мне сказать. Получилось у него это только секунд через десять активного пережевывания.

— Все путем, Черный, — Дамми блаженно улыбнулся. — Вкусно и, скорее всего не отравлено.

— Скорее всего... — повторил я без особой радости в голосе.

— Короче, не хочешь — не ешь, — Дамми дожевал первую звезду и без тени сомнений потянулся за следующей.

Когда он схватился за третью, я все-таки сломался. Смотреть на довольную, с каждой минутой все более сытую морду моего приятеля было выше абсолютно любых сил. Так, что я с опаской, но все же откусил небольшой кусочек загадочного плода. Как ни странно оказалось действительно довольно вкусно. Что-то среднее между сливовым пирогом, свежей сметаной и лесными орехами. Через пять минут я съел уже три штуки. Не сказать, конечно, что наелся, но голод на пару часов прибил. Оставалось надеяться, что я не свалюсь в скором времени от неведомой и неизлечимой болезни.

— Ну вот, а ты боялся, — Дамми бросил в кусты остатки шестой по счету звезды и повеселевшим взглядом посмотрел в сторону предполагаемого выхода. — Теперь дело как всегда за малым.

Я согласно усмехнулся, и мы вновь устремились по постепенно расширяющейся тропинке. Через пару минут она стала уже дорожкой, а потом и вовсе полноценной дорогой, по краям которой расположились не детские кошмары любого здравомыслящего человека, а красивые раскидистые деревья, украшенные густой, трепещущей на легком ветру листвой.

Сад преображался на глазах. Как будто на смену сумасшедшим садовникам пришли старательные и трудолюбивые демиурги. Даже Дамми чуть разгладил свой вечнохмурый взор, глядя на открывающееся великолепие. Все оттенки влюблено-зеленого, ясно-голубого, солнечно-желтого и других столь же поэтически беспроигрышных цветов закружились вокруг нас в одном стремительном хороводе. Хотелось смеяться и танцевать с первой попавшейся девушкой. И мне с большим трудом удалось подавить этот граничащий с кретинизмом восторг.

Вдруг слева возникла небольшая уютная полянка, на которой приветливо стоял маленький, похожий на игрушку домик. Мы быстро переглянулись и приняли молчаливое решение. Проходить мимо было бы, пожалуй, несколько недальновидно. В связи с этим, буквально через минуту мы уже стояли возле аккуратной двери с привязанным к ней посеребренным молоточком.

Дамми ухмыльнулся, резким движением порвал тонкую цепочку и спрятал молоточек в карман, после чего с силой ударил в дверь ногой. Дверь распахнулась. Мы шагнули через порог и вошли в наполненное мягким полумраком помещение. Кроме полумрака там оказались три широкие лестницы, две вверх, одна вниз, а также огромный камин, в котором мерно подрагивало спокойное пламя. А вот обитателей этой милой конуры пока видно не было.

— Вверх, вниз? — цверг немного озадачено смотрел на местный интерьер.

— Вверх, так вверх.

Мы подошли к ближайшей лестнице, и мне запоздало пришло в голову, что домик то вроде был одноэтажный. Правда, мысль эту я повесил на первом же суку своего легкомыслия. Тем более что Дамми уже оторвался от меня без малого на пять ступенек. А мне почему-то так не хотелось вновь становиться вторым.

Мы поднялись на третий этаж и медленно пошли по узкому коридору, взирающему на нас разноцветными глазами-дверьми. Я наугад толкнул одну из них. Дверь не шелохнулась. Похоже, здесь нужен был ключ. Или меч. Тремя точными ударами я привел дверной замок в полную негодность и в гуле неразличимых за скрипом половиц фанфар вошел в огромную комнату, посередине которой стоял причудливый фонтан.

Я оглянулся назад. Дамми застыл на пороге и похоже не собирался следовать за мной. Я махнул ему рукой и подошел к фонтану. Он не работал и, судя по позеленевшим фигурам, не работал давно. Однако вода в нем все еще была. Мутная, зловещего вида, она почему-то притягивал к себе. Хотелось наклониться набрать пригоршню и утолить, наконец, терзающую меня жажду. Жажду?

— На, набери, — цверг неожиданно оказался рядом со мной и протягивал флягу для воды.

— Зачем?

— Ну, раз уж пришли...

— Ну, если только наполовину.

Я набрал половину фляги и тут же сделал из нее большой глоток. Вода оказалась густой как кисель, с легкими нотками смерти во вкусе. Наверное, кто-то когда-то здесь утонул. Я протянул флягу Дамми. Тот взял, завинтил и спрятал в карман.

— На бледно-гневный день, — пояснил он.

Мы вышли из комнаты и вновь пошли по разноцветному коридору, то и дело, толкая безвольные двери. Большинство из них оказалось не заперто и неинтересно. А оставшееся меньшинство мы малодушно пропускали, решив, что знамена времени слишком истрепались для того, чтобы терзать их столь частыми остановками. Ведь в конечном итоге нам была нужна лишь одна дверь.

И её мы, конечно, узнали сразу. Высокая, массивная, украшенная внушающими трепет надписями. А какой не поддающийся грубым словам цвет был у этой замечательной двери. Да, мы абсолютно точно поняли, что это именно та дверь. Тем более что она оказалась не заперта.

Мы переступили высокий порог и увидели громоздкий письменный стол, за которым сидел маленький, суетливого вида лепрекон. Он с неудовольствием окинул нас снисходительным взглядом и тут же вернулся к увлеченному созерцанию каких-то бумажек.

— Подождите, — буркнул он, не поднимая головы.

В ответ на это предложение Дамми подошел к столу и вонзил нож между растопыренных пальцев лепрекона. Тот соблаговолил поднять на цверга скучный взор и устало вздохнул.

— Вижу у вас что-то серьезное, — он щелкнул по кривому лезвию. — Но все же прошу кратко и строго по существу.

— Мы хотим уйти, — Даминион выдернул и спрятал нож. — Шальная кровь, мы очень хотим уйти!

— Очень, очень, — я решило также принять участие в разговоре.

— Очень, очень, говорите, — лепрекон на секунду зажмурился. — Иаааах! — неожиданно заорал он. — Дробись все в крошево! Беру на себя вечный грех! — он вскочил на коротенькие ножки. — Уходите! Уходите навсегда! И пусть я больше не увижу ваших лживых глаз!