— Похоже, — я вдохнул холодный воздух и неопределённо пожал плечами. С опаской окинул взглядом подземный ход. Он освещён неясным светом, вероятно лучики солнца нашли какие-то щели и проникли внутрь, поэтому можно что-то различить в полумраке.
— Тогда пойдём? — Катя старается скрыть дрожь.
— А не лучше ли нам вернуться и обойти мимо кладбища? — осторожно замечаю я, как не мне знать, как опасны и непредсказуемы неизвестные подземные ходы.
— Немало времени потеряем ... давай немного пройдём, до поверхности совсем близко, — вздыхает девушка.
— Как знаешь, — я крайне осторожно двинулся вперёд.
Звук шагов гулко разнёсся в пространстве, непонятным образом убежал далеко вперёд, но спустя несколько минут подкрался сзади и погас у самых ног. Ощущение столь неприятное, что я непроизвольно вздрагиваю и оглядываюсь, ожидая увидеть нечто ужасное.
Катя, не замечая, что делает мне больно, вцепилась мне в бок, срывающимся голосом, импульсивно произносит: — Странное эхо ...
Неожиданно темнота с издевкой отзывается: "Странное эхо ... хо-хо-хо" — уносится звук вперёд и, неожиданно сзади чётко произносит: "Странное эхо", — и с шелестом растворяется, напоследок рассмеявшись: "Хо-хо-хо".
Катя взвизгнула и метнулась вперёд. Хватаю её за пояс: — Тихо!!! — и началось:
"Тихо! Хо-хо-хо-хо-хо!" — с радостью откликается эхо и через несколько минут вкрадчиво спрашивает: "Хо-хо-хо?"
— Это просто эхо, — клацая зубами от страха, шепнул я Кате в самое ухо.
"О-о-о-о" — промчался стон под сводами.
Катя энергично кивнула, но в огромных глазах заплясали панические огоньки. Я поднял ладонь, намереваясь привести её в чувства, слегка шлёпнув по щекам, но она наотрез мотнула головой и стиснула зубы. Я обнял её за плечи, и, стараясь сильно не шуметь, побрели дальше.
Разговаривать расхотелось напрочь, как зомби бредём по бесконечному тоннелю, а эхо с маниакальным усердием ловит наши случайные звуки и выдаёт на свой лад. Вот Катя споткнулось, и темнота взорвалась радостной какофонией.
— Однако, — сорвалось с моих губ.
"Однако ... ко-ко-ко", — закудахтало эхо.
Спустя некоторое время эхо начало ослабевать, но на смену выползли непонятные тени. Мне показалось, что-то лохматое, с упитанного кота, стремительно проползло по своду тоннеля. Я в ужасе обернулся, но тёмное пятно растворяется, как чернильная клякса в тазике с водой.
— Что это? — одеревеневшими губами шепнула Катя.
— Глюк словили, — я чувствую, как волосы на голове, становятся дыбом.
— Это тоже глюк? — Катя, трясущимся пальцем, указывает на плотную тень, возникшую позади нас.
Я обомлел, ноги становятся ватными, по коже обильно заструился холодный пот, а во рту, наоборот, так пересохло, что язык показался колючим рашпилем. Мне надо сказать что-то ободряющее, но мой язык лишь оцарапал зубы. Единственное, что я смог, это крепко прижать к себе Катю. Внезапно, пятно, поколебавшись, рассыпается на множество теней и полутеней и, растворяется.
— Вот видишь, это просто глюк! — я глупо хохотнул, размазывая пот по лицу и облечено выдохнул: — Испугалась, напарница?
— Сильно не успела ... да и рядом со мной ты ... такой смелый, — язвительно произносит она.
— Это так, — озабочено произношу я, а сам взглядом ищу какое-нибудь оружие. Увидел обломок камня, хотел его поднять, но передумал, побоялся этим в конец напугать свою девушку.
. Неожиданно по своду что-то проползает и послышался скрип коготков по каменным блокам. Катя вновь вцепилась в меня, но на этот раз я подавил в себе волну ужаса, решительно освободился от её судорожных объятий, подбираю обломок камня и сильно зажимаю в руке, едва не распарывая ладонь об острые грани.
— А это что?! — истерично выкрикивает Катя.
— Не ори! — я встряхиваю её как куклу.
— Кирилл, я боюсь, миленький, сделай что-нибудь!
— Успокойся и не кричи, прижмись к стене и не дёргайся, можешь даже закрыть глаза. Это какое-то насекомое, отобьёмся! — я решительно взмахнул камнем.
Почти полуметровое пятно зависает на потолке, принимает очертания лохматого паука и деловито пускает из брюшка липкую нить, плавно скользит вниз, но у самого пола, словно в раздумье, зависает.
— Мерзость то какая! — вырывается у меня. Более не размышляя, с силой размахиваюсь, и швыряю камень прямо в центр светящихся глаз.
Тварь от удара содрогнулась и быстро подтянулась на толстой нити к потолку.
— Катя, беги!!! — заорал я и поволок её прочь от ужасного места.
Тоннель словно затягивает, мы несёмся в самую глубину, а ему нет конца и края, но вроде за спиной тихо. Я решился посмотреть через плечо, лучше б этого не делал. Оказывается, за нами несётся настоящая лавина из лохматых тварей, которые впопыхах наскакивают друг на друга и, попутно затевают между собой яростные схватки.
Внезапно тоннель раздваивается, но времени на размышление нет, я сворачиваю влево и, как в омут, кидаюсь в него, увлекая за собой напарницу.
Вероятно, выбор оказывается правильным, тени за спиной растворяются и даже полностью исчезает назойливое эхо.
На этот раз нас окружает тишина, такая вязкая, что любой шорох не успевает сформироваться и обволакивается словно войлоком. Вроде неплохо, но это начинает выводить из себя. Шаги звучат неестественно тихо, будто идёшь в воде, даже воздух тянется следом как тягучий кисель. Странно, но в этом мире тишины обостряются все чувства, я пытаюсь уловить любой звук, но всё тонет, словно в забитой ватой комнате, появляется подозрительность, граничащая с паранойей. Я даже стал сознательно вызвать шум, цепляя ногами каменную крошку, кашляю, а один раз, не удержался, бешено вращая глазами, посылаю кого подальше, но всё гаснет, кажется, весь мир оглох.
— Ещё немного и я сойду с ума! — застонала Катя.
— Я тоже!!! — зло выкрикнул я.
— Что же делать?!! — прокричало она, но её голос звучит словно издалека.
Теряя рассудок, я нагибаюсь, хватаю булыжник и запускаю вперёд. Он вязнет в каком-то дрожащем пространстве, словно тоннель закупорен мембранной.
— Мы в замкнутом пространстве! Это ловушка!!! — вырывается у меня и неожиданно звучит отрезвляюще спокойный голос: — Кирилл, только без паники, мне и так плохо, но если ты слетишь с катушек, а я вижу, всё к этому идёт, бесстрашный ты наш, то мне лучше сразу умереть, вот прямо здесь, на этом грязном полу.
Я оторопело посмотрел на Катю, заглянул в огромные глаза. Внезапно её чёрные зрачки вытянулись в вертикальные линии.
— Ты хочешь напоить свой камень кровью? — с ужасом догадался я.
— Так будет лучше! — девушка поднесла к ладони осколок от черепка.
— Не делай этого! — испугался я, но и у самого появляется безумное желание окунуть своё "чёрное сердце" в кровь.
— Не делай, не делай!!! — злобно прорычала Катя, хватает с пола булыжник, с остервенением запускает в пульсирующее пространство и с ненавистью выкрикивает: — Получайте, гады!!! — внезапно пелена лопнула, скручивается и опадает.
— Тихо! Не кричи в уши ... слышишь, звук появился! — обомлел я, затем ударил камнем о стену, и с удовольствием прислушался к возникшему эху.
— Со второй попытки мы всё же пробили мембрану! — засмеялась Катя.
Мы выскакиваем из тоннеля и оказываемся в небольшой пещерке, с выбитыми наружу окнами. Внезапно на них, словно набрасывают покрывало, солнечный свет моментально гаснет и всё наполняется темнотой.
— Ой! — вскрикивает девушка, прижимается ко мне. Обхватываю руками, пытаюсь успокоить, но самого сотрясает дрожь. Мы стоим напротив одного из ответвлений, в его недрах слышится неясный шум, и, словно летучая мышь, из него вырывается из белёсое образование, обдаёт тленом разложения и зависает над головами, шум усиливается, скоро на нас бросятся несметные полчища неизвестных существ.
— Давай вниз! — толкаю девушку вперёд.
— Здесь тоже преграда!
Пол под ногами идёт трещинами, стены содрогнулись, выпадает каменный блок, обнажая неизвестный лаз.
— Бежим туда! — заскакиваю наверх, затягиваю Катю.
Оттуда веет спокойствием, он не заселён непонятными существами. Подстёгиваемые безумным страхом, мы устремляемся в самые глубины подземного хода.
Сзади слышатся вздохи, бормотание, но они потихоньку замолкают — наш тоннель защищён от их вторжения.
— Кто это? — пытается найти у меня ответ Катя.
Мне хочется сказать, что это души умерших, но, наверное, это не так.
— Может, кто-то открыл "дверь" в иной мир? — делает предположение моя напарница.
— Сложно сказать, очевидно, мы переступили некую черту, связывающую нас с другими измерениями.
— Нас хотели убить?
Я задумался: — Вероятно да, но в любом случае, пока мы в безопасности.
— Как здесь темно!
— Воздух чистый, где-то должен быть выход.
— Кирилл, почему на нас всё так навалилось? — едва не всхлипывает девушка, она страшно трусит, сквозь её руку ощущаю, как её сотрясает озноб.
— Наверное, нам по судьбе так заказано, — я пытаюсь усмехнуться, но страх наваливается как душная подушка на рот.
— Я хочу свой камушек напоить кровью, — всхлипнула Катя.
Вздрагиваю и сильно пугаюсь, я тоже постоянно об этом думаю, но Дарьюшка предупреждала: — Вот этого делать не надо!
— Почему!
— Ты сроднишься с теми, кто остался сзади. Будешь разносить смерть и тлен, — стараюсь говорить убедительно, но желание захватывает душу, почти вытаскиваю камень, мотаю головой в злости.
— Тебе плохо? — догадывается девушка.
— Ужасно! — сознаюсь я.
— Тогда мне спокойно, у меня те же чувства, — делает она неожиданное умозаключение,— вместе терпеть легче, — поспешно добавляет она.
Подземный ход вначале идёт ровно, затем резко обрывается, из темноты со свистом струится леденящий воздух, руками ощупываю стены, они покрыты льдом. Вниз ведут скользкие ступени, пойдёшь по ним и мигом скатишься в пропасть.
— Ты чего остановился? — шёпотом спрашивает девушка.
— Ледяные ступеньки, нам не спуститься, — обречённо говорю я.
— Но другого пути нет?
— Ты проницательна, — выдавливаю из себя горький смешок.
— Тогда мы пойдём вниз.
— Покатимся.
— У меня есть шарфик, будем друг друга страховать.
— А ты отчаянная, — хвалю её, но думаю это не реально. Хотя, если ещё использовать мой ремень, стоит попробовать, в любом случае другого пути нет.
Сдёргиваю ремень, связываю с платком, получилось метра два, не густо. Катя стаскивает поясок с пальто, ещё полметра.
— Я пошла, — она обкрутила кисть руки шарфиком, делает шаг вниз, моментально поскальзывается, ловлю её как окуня на спиннинг. Она сильно не барахтается, за что-то цепляется: — Теперь ты, — слышу её милый голосок. М-да, меня точно не удержит, криво улыбаюсь, но становлюсь на ледяные ступени, чудом не поскальзываюсь, прохожу несколько шагов, становлюсь рядом с ней.
— Как ты? — шепчет она.
— Вспотел, ужасно жарко.
— Мне тоже, только пальцы мёрзнут, за кусок льда держусь.
Нахожу ледяную кромку, обхватываю: — Вперёд, Катюша.
Она делает шаг, вновь срывается. Чудом удерживаюсь, стиснул зубы в напряжении. Она не проронила ни звука, болтается как сосиска на верёвке, но вот, извернулась, заскочила на ступеньку.
— Здесь перила! — раздаётся её радостный голос.
Сползаю, к девушке, точно перила. Теперь будет легче, можно перевести дух.
— Знать бы, куда ведёт этот ход, — тоскливо замечает Катя.
— Ветер сильный, явно вырывается не из щели, есть широкое отверстие, — хочу успокоить её.
— Будем надеяться. Пошли, что ли? — она вновь поскальзывается, но перила спасают.
— Что у тебя за обувь? — удивляюсь я.
— Классная, подошвы кожаные, — с гордостью произносит она.
— Лучше б резиновые.
— Ещё калоши посоветуй, — язвит она.
— В данном случае, много отдал бы за калоши, лучшая обувь для скалолазов.
— Я не скалолазка, а обычная девочка, — фыркает Катя.
— Быстро пришла в себя, — удивляюсь я.
— А я никуда и не уходила.
"Вот язва" — думаю я.
— Нет, стерва, — она читает мои мысли.
Мне становится смешно, рядом хихикнула Катя, цепляется за мою руку. По тому, как подрагивают пальцы, понимаю, она на гране нервного напряжения и сейчас лишь хорохорится.
— Катюша, прорвёмся! Ты знай, я тебя не брошу!
Она утыкается мне в грудь: — Кирилл, мне так страшно никогда не было!
— Знаю, — глажу её волосы и целую в макушку.
— Ты мне как брат, — вздыхает девушка.
Перила, словно подарок судьбы, не будь их, летели б неизвестно куда, под землёй много ловушек.
Спускаемся метров двадцать, Катюша летает через каждую ступеньку, подошвы у неё исключительно скользкие, к тому же покрылись тонким слоем льда. Приходится её постоянно поддерживать.
Наконец адские ступени заканчиваются, стоим на ровном полу. Он тоже ледяной, а наклон, всё же есть, Катя это мгновенно доказывает, валится на попу и тихонько едет вперёд. Чтоб ей не было скучно, плюхаюсь рядом, скользим как на эскалаторе в метро. Незаметно набираем приличную скорость, тормозить не получается. Со свистом несёмся в темноту, орём так, что вибрируют перепонки. Душа давно рухнула в пятки, но мы находим оптимальное решение, расслабляемся и получаем удовольствие, словно это аттракцион, а не кошмарный полёт в неизвестность.
Внезапно появляется свет, вылетаем, как из пушки ядра и стремительно выезжаем в центр ледяного озера освещённого широким лучом света, струящегося из отверстия высоко над головой. Под ногами лёд изумительной чистоты, дно можно рассмотреть в мельчайших подробностях, по бокам вздымаются ледяные органы, а со стен свисают прозрачные сосульки.
— Вот это да, какая красота! — ахнула Катя.
— Это конечно здорово, — я тоже восхищён, но на душе творится что-то неладное, как это похоже на западню. — Отсюда нам не выбраться, отверстие слишком высоко, к моему великому сожалению крыльев у нас нет.
Восхищённая улыбка сходит с лица напарницы: — И что нам делать? — она с тревогой посмотрела на спуск, с которого мы так лихо скатились.
— По нему мы тоже не выберемся, — с горечью произношу я.
— Это я и сама знаю! — нервно отреагировала Катя. — Может у тебя есть какие-то мысли? Поделись надеждой, напарник!
— Очень образно! — фыркнул я. — Давай-ка мы лучше, обследуем этот зал.
— Кирилл, посмотри, вроде ступеньки! Там в стене чёрное пятно ... это ход! Неужели выход!
— Уж слишком всё просто, — нахмурился я, но ноги сами понесли к ледяным ступеням. Смешно расставляя ноги, за мной поспешила Катюша. У ледяного органа она всё же грохнулась на четвереньки, я протянул руку, напарница сердито отмахнулась, быстро вскочила на ноги, но вновь теряет равновесие, но я успел подхватить её за шиворот и выдернуть на площадку перед ступенями.
— Я бы и сама добралась! — вместо спасибо проворчала Катя и в раздражении смахнула со лба непослушную чёлку. — Чего на меня уставился, я в порядке, просто очень скользкие подошвы.
— Знаю, — хмыкнул я. — Пошли, что ли? — я подтолкнул её вперёд.
На наше счастье у входа в новый тоннель лёд исчез, это обрадовало и озадачило одновременно. Не в силах сделать шаг, я как вкопанный остановился, внезапно почувствовал, как нагревается мой чёрный камень, который я в последнее время стал называть своим вторым сердцем.
