| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Я был ранен и выносил пронзённого десятком стрел Амрода. Помню, повалился без сил в траву, а трава такая мягкая...
Очнулся же я у Вод Пробуждения, причём живой и невредимый, так же как и Амрод, и истекавший кровью Маэлнор. Но душевные-то раны остались, а вокруг всё — как будто ничего не произошло.
Жена моя мне заявила, что я что-то скрываю, значит, у меня кто-то есть. А как я мог ей хоть что-нибудь рассказать, когда сам ничего не пойму, а Форвэ приказал молчать?
Как он нам объяснил, всё вышло из-за грубой небрежности Эру, ведь Адамант — ни что иное, как обломок Чаши, что хранила в себе первозданное пламя, и он никак не должен был попасть в Пятую Эпоху. Илуватар спохватился, да поздно, Канат Мирового Равновесия уже на одном волоске только держится. А изменять Мир — не с руки. Шутка ли, целых пять эпох псу под хвост?!
И тогда Единый остановил Время и обратил его вспять. В результате все события с июня 10-го по март 11-го годов Пятой Эпохи оказались переписаны заново. Вместо Безумной Войны в Средиземье воцарился Вечный Мир. Мы теперь единственные, кто помнит о Потерянном Годе.
— Почему же Единый не стёр вашу память?
— Кто его знает? Может быть, так изначально было задумано, ведь нет темы вне Илуватара. А может быть потому, что мы были уже в другом мире, значит, вне пределов его досягаемости.
— И как же вы вернулись назад?
— Мы, эльфы, привязаны к Арде, а вот остальных после Потерянного Года никто не видел. Может быть, они стали творцами нового мира, ведь у них остался Адамант, несущий в себе отражение Пламени Неугасимого.
— A куда делся этот Потерянный Год?
— Свойств Времени никто не знает, не исключено, что образовалась темпоральная петля, из-за чего я раздвоился, и мой двойник остался в том мире вместе с Фолко и Олмером.
— Вот видишь, у тебя уже двоится! Говорил же я, что ты перепил!
Глава 21. Роковое испытание
— Всё пьёте? — осведомился с порога Амрод.
— Пиво превосходное! — откликнулся Беарнас. — И вообще, ребята они неплохие, не то, что эти орки позорные!
— Да уж, ребята они перспективные, и поют хорошо, — заметил подошедший Маэлнор. — Вот, например, эта тема:
Эй, ты, там, на том берегу!
Ну скажи хоть слово или дай знак!
Эй, ты, там, на том берегу!
Ты мудрец, ты пророк или просто дурак?
— Молодец, Косяк! Здорово он врезал этим валарам! — подхватил Беарнас.
— А как Кэшта? — спросил со вздохом Арагволд.
— Она держится молодцом, — ответил Амрод. — Ей, конечно, тяжело, ведь она ещё не отошла от потери родителей, а тут на её хрупкие плечи навалилась ответственность за целое королевство. Обстановка сложная, кое-кто только и ждёт её ошибки, особенно крайние чеписты, которые недовольны запретом ОУН и Урух. Среди Чепистов обострилась борьба между умеренными во главе с Урюком и крайними, сторонниками Кукурука. Крайние поддержали нескольких гэкачепистов, которые вместе с Гэком вернулись из Рейха и требовали восстановления своих депутатских полномочий, но большинство Курултая отвергло их притязания. Вот в этих условиях Кэшта должна была назвать кандидатуру нового визиря.
— И что? — заинтересовался Беарнас.
— Она сделала единственно правильный выбор! — просиял Маэлнор.
— Глюкодил, что ли? — ехидно осведомился истерлинг.
— А вот и нет! — торжествующе воскликнул Амрод. — Это было бы ошибкой, ведь тогда бы её обвинили в проэльфийском уклоне, а Эльфиниты — самая маленькая фракция, они имеют всего 12% мандатов, и Глюкодил всё равно бы не прошёл. Кэшта предложила на этот пост Урюка, чем показала приверженность традициям и значительно укрепила свой авторитет среди Чепистов. А Чеписты как раз крупнейшая фракция, у них 45% мест в Курултае. Правда, внутри фракции постоянно идёт борьба. Умеренные контролируют где-то треть, примерно столько же у крайних, а остальные колеблются.
— А сколько мест у Гомиков? — поинтересовался человек.
— 30%, у них вторая по численности фракция, ведь у Белоручек всего 13%. Чеписты, не имея абсолютного большинства, обычно блокировались с Белоручками, которых считали меньшим злом. Благодаря этому союзу, они могли беспрепятственно проводить свою политику в обмен на ритуальные заявления о верности идеалам Белой Руки и строительство всё новых памятников Саруману. Но в последнее время влияние Белоручек падает, особенно среди молодёжи.
— Когда вы столько успели узнать? — поразился Арагволд.
— Ну так не вчера на свет родились! — гордо молвил Маэлнор.
— А Урюка-то избрали? — спросил Беарнас.
— Да, и притом единогласно! — радостно провозгласил Амрод. — Правда, ему пришлось сложить полномочия лидера Чепистов.
— Неужели его место занял Кукурук?! — забеспокоился Арагволд.
— К счастью, нет, — успокоил его предводитель 'Аварии'. — Они избрали своим новым председателем Чучхака, считающегося центристом. Чучхак заявил о необходимости сплочения Чепистов под лозунгом Королева — народ — ЧП, а главной своей задачей он видит объединение Родины, то есть возвращение Рейха в Королевство.
— А что сказала Кэшга о вчерашнем? — спросил Арагволд, отводя глаза.
— Она увидела во сне Чёрную Вдову, и та приказала ей взять Кольцо, — мрачно ответил Амрод. — Тут мы бессильны. Теперь Кэшта должна сама выбрать между свободой и несвободой, только от неё сейчас зависит, склонятся ли вновь урукхаи перед Тёмной Волей, или пойдут дальше своим путём.
— Я должен с ней поговорить! — встрепенулся капитан.
— Нет, Арагволд, сейчас ты только помешаешь. Для сопротивления Гаде ей понадобятся все силы. И вообще, тебе сейчас лучше уехать, ведь ты не закончил работу в Райвенделе.
— Какой Райвендел?! — вспыхнул истерлинг. — С ними уже всё ясно, да и вряд ли они поверят мне ещё раз, после моего подозрительного исчезновения!
— В таком состоянии он точно провалится, — поддержал его Беарнас. — Ведь губит людей не пиво, губит людей любовь.
— Пожалуй, вы правы, — согласился Амрод. — Но обещай, что оставишь её в покое, хотя бы сегодня.
— Хорошо, обещаю. Но неужели вы думаете, что эта проклятая ведьма может её...?!
— Гада поставила на колени многих, — печально молвил Маэлнор. — В том числе орков и урукхаев из Рейха.
— Не верю! — стукнул по столу Арагволд и опрокинул кружку.
— И я не верю! — поддержал его облитый пивом Беарнас.
— Нам всем хочется верить в стойкость этого симпатичного народа, — устало сказал Амрод. — Но мы должны быть готовы ко всему.
Глава 22. Точка возврата
Кэшта отправилась спать рано. Перед сном она хорошенько напилась здравура, чтобы снять мучительное напряжение. Бодрящий напиток был единственным, чем ей могли помочь Авари накануне рокового испытания. Судьба урукхаев, а, может быть, и всего Средиземья, теперь зависела только от неё. Чтобы преодолеть предательский страх и настроиться, она повторяла про себя строчки знаменитой песни Лихака 'Будет Новый День'.
Шальные искры канули в золе,
На моей земле пахнет горечью.
Будет Новый День,
Ясный Светлый День!
Костры и звёзды вымокли дотла
На ночной росе, на сыром ветру.
Будет Новый День,
Ясный Светлый День!
Пути — дорожки стоптаны во Тьме,
На моей земле воцарилась Тень.
Будет Новый День,
Ясный Светлый День!
Чем гуще сумрак, тем светлей салют!
Чем темнее Ночь, тем скорей Рассвет!
Будет Новый День,
Ясный Светлый День!
Славлю Новый День,
Ясный Светлый День!!!
Урукхайская королева почувствовала себя значительно лучше, песня Лихака словно перелила в неё мощный заряд решимости и оптимизма. Перед её глазами стояли увиденный недавно распускающийся подснежник и счастливая улыбка сына.
'Пусть будет, что будет!' — решила Кэшта и закрыла глаза.
В тот же миг небо над Урукхайским Королевством потемнело, жалобно заскулили собаки.
— Чувствуют приближение Зверя, — мрачно заметил Маэлнор. — Значит, началось.
— Что за Зверь? — спросил побледневший Арагволд.
— Это огромный чёрный волк, на котором ездит Гада, — пояснил Амрод. — Пожалуй, только Кархарот, вскормлённый самим Морготом чудовищный волк Ангбанда, мог бы сравниться с ним в силе и жестокости.
Сердце Арагволда забилось в учащённом ритме, и он от бессилия заскрипел зубами. Беарнас, подбадривая, хлопнул его по плечу. Многострадальная рана отозвалась острой болью, и от этого стало как-то легче.
Тем временем ужасный волк и его не менее страшная хозяйка подбирались к урукхайской королеве.
— Почему ты не взяла Кольцо?! — зло прошипела Гада.
Две пары горящих глаз, казалось, сверлили насквозь саму душу урукхайки, наполняя всё её существо почти забытым страхом.
— Я не обязана... — с трудом вымолвила Кэшта, пытаясь справиться с охватившим её ужасом.
— Что?! — прорычала Чёрная Вдова. — Ты хоть сама веришь в то, что говоришь?
— Мы — свободный народ... — начала урукхайка.
Но её слова прозвучали как-то тихо и жалко, а потом и вовсе потонули в зловеще-истерическом хохоте Гады.
— Не смеши меня, девчонка! Вы — рабы, потомки рабов, и всегда будете рабами!
— Но уже триста лет мы идём своим путём! — воскликнула Кэшта, хотя сердце её сковал холод, а голос предков подсказывал, что Чёрная Вдова права.
— Глупости! — отрезала Гада. — Просто у вас не было Хозяина. Ведь стоило появиться какому-то Олмеру, который был всего лишь человеком, и вы тут же с радостью стали ему повиноваться. А я намного сильнее Олмера, я — единственная наследница Великой Тьмы! И вы будете повиноваться мне, как повиновались Саруману, Саурону и Морготу!
— Мы никогда не подчинялись Морготу и Саурону! — запротестовала Кэшта, чувствуя, что ей трудно дышать.
— Не вы, так ваши предки, орки, которых потом слегка доделал Саруман для улучшения боевых характеристик.
— Мы не орки! У нас есть и человеческая кровь, и эльфийские гены!
— Чушь! Стыдно верить таким глупым сказкам. Вы — порождение Тьмы, враги всего светлого и доброго. Взгляни на своих земляков из Рейха — они давно уже поняли это и не терзаются глупыми сомнениями!
Удар был нанесён точно. Кэшта тут же вспомнила множество примеров из истории Рейха, подтверждавших правоту сказанного. Да что Рейх? Даже по эту сторону Баградской Стены было много такого, о чём лучше не вспоминать.
Жестокий Гэк, от которого она столько натерпелась... Её собственный отец, избивший маму Кэшты и свою собственную супругу по одному лишь подозрению в измене... Злые насмешки над её глазами, которые все считали страшным уродством...
Хотя все ли? Мама находила их очень красивыми, да и Авари они нравились. А уж эльфы понимают толк в красоте! Все жё, было не только плохое. 'И эпилогом — любовь', — как пел Косяк. При мысли об этих строчках она вновь увидела улыбку сына и распускающийся подснежник.
— Мы — Блудные Дети Эру, нас склонили ко Злу против нашей воли, но мы уже отвергли Тьму, и, хотя и с трудом, но нащупываем собственный путь, — собравшись с силами, гордо произнесла Кэшта.
— Кто научил тебя этим глупостям?! — рассвирепела Гада, а Зверь щёлкнул огромными зубищами. — Посмотри правде в глаза: вы — народ Тьмы! Ты можешь не верить мне, но и валары, которые меня ненавидят, скажут тебе то же самое! У всех, в том числе и у Детей Эру, вы вызываете лишь омерзение, ненависть и презрение!
В подтверждение этих слов из памяти тут же всплыли воспоминания о Последнем Походе, во время которого арнорцы с тупой жестокостью уничтожали детей и женщин её племени. Но сразу ей вспомнился другой человек из Арнора, который тоже служил в гвардии, но, наоборот, готов был отдать за неё жизнь. А эльфы, заботливо укутывавшие её своими плащами во время совместного пути на север? А Моторин, сказавший, что она им как сестра? А Карлсон, поцеловавший ей мизинец на прощание? Нет, времена Последнего Похода давно миновали. С тех пор прошло более трёхсот лет, и многое в Средиземье изменилось. К урукхаям теперь относятся как к одному из многих народов, а вовсе не как к Исчадиям Зла. Её народ живёт сейчас лучше, чем когда-либо раньше, и никакие тени прошлого не помешают ему. Несмотря ни на что 'Будет Новый День, Ясный Светлый День!' И вновь она увидела лицо сына: в глазах явно недетская мудрость и искренняя счастливая улыбка младенца. Подснежник тоже улыбался золотистой сердцевиной цветка. Генетический страх отступил.
— Послушай, Гада, ты просчиталась лет на триста. Тогда ты бы ещё могла закабалить нас. Но каждое новое поколение, рождённое в Пятую Эпоху, становилось свободнее предыдущего. Мы преодолели инстинкт Хозяина, и мой сын уже никогда не будет рабом!
— Молчать! — истерично завопила Чёрная Вдова. — Немедленно иди и возьми Кольцо!
— А пошла ты, Элберет твою Гилтониэль! — смело бросила ей прямо в лицо Кэшта.
Любимое выражение Беарнаса произвело неожиданный эффект: лицо Гады перекосилось от боли и ужаса, а в следующее мгновение она уже испарилась вместе с поджавшим хвост Зверем.
Юная королева открыла глаза. Вокруг было темно и тихо, но на душе сразу стало светло и радостно. Точка возврата была пройдена, и теперь, куда бы не завела судьба урукхаев, в мрачное прошлое дорога им была закрыта. Кэшта встала, подошла к окну, и отдёрнула штору.
Первый солнечный луч пронизал тьму, отразился в её глазах и сверкнул в длинных тёмных волосах.
Начинался рассвет.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
