Hell Effect

Трибун Артериус пришел в комнату для брифинга предпоследним, буквально на пять минут опередив командующего Пятой группой войск. Обычно Десолас приходил одним из первых, однако звонок с Палавена от патриарха древнего и прославленного рода Артериусов и разговор с отцом занял гораздо больше времени, чем полагал молодой командир. Говорили о многом — Десолас рассказывал в основном о службе и товарищах, а отец, как обычно, вкратце (то есть примерно за полчаса) расписал то, что творится в Ближнем совете Примарха, который, как известно, является болотом, глубиной своей не уступающим самым глубоким трясинам Сур'Кеша. Десоласа прочили на место отца, так что Артериуса патриарх постепенно вводил в курс дела. За беседой с отцом время пролетело быстро, и по окончанию разговора Десолас с удивлением обнаружил, что до совещания осталось десять минут. Так что в зал брифинга Артериус нёсся со скоростью идущего на боевую посадку десантного челнока.

Заняв своё место, турианский офицер кивком головы поприветствовал сидящих рядом командиров и стал ждать легата. Тот ждать себя не заставил.

— Господа, садитесь, — начал командир, — примерно сутки назад в зоне ретранслятора 314 патрульной флотилией под командованием коммандера Кассана была обнаружена группа кораблей неизвестной принадлежности, активирующее масс-реле. Коммандер, действуя в соответствии с инструкциями, попытался окружить флотилию и, установив контакт, дал указание лечь в дрейф. После отсутствия реакции со стороны неизвестных наш крейсер дал предупредительный залп, после чего один из объектов, идентифицированный как "крейсер", открыл огонь по эскадре, серьёзно повредив патрульный крейсер "Легиос".

По рядам слушателей прошла волна шепотков. И было отчего — турианские корабли не могли похвастаться азарийскими щитами, но имели более тяжелую броню, и нанести повреждения крейсеру всего одним залпом дорогого стоило. Конечно, существовала вероятность получить "золотой выстрел", но при полностью заряженных щитах на такое был способен лишь дредноут.

— Так как из-за повреждений "Легиос" более не представлял из себя полноценную боевую единицу, — продолжал легат, — коммандер приказал крейсеру отходить на базу и сообщить о нарушителях. Пришедшие на место боя корабли обнаружили несколько групп обломков, имеющих следы высокотемпературного воздействия, характерного для термоядерного оружия мощностью ориентировочно до ста килотонн.

На этот раз шепотки были гораздо более громкими. Десолас и сам был в шоке — ядерные бомбы последний раз массово использовались во времена Восстаний кроганов. А тут неизвестные ударили по меньшей мере пять раз.

Командующий, проявив редкую терпеливость, переждал шум, и продолжил.

— По результатам расследования выяснилось, что после окончания боя вражеская эскадра отступила через ретранслятор, поэтому высока вероятность того, что мы имеем дело с новой цивилизацией, не имеющей понятия о законах Цитадели как относительно активации масс-реле, так и ограничений на использование оружия массового поражения. Несмотря на это, командованием Пятой группой войск Иерархии принято решение провести рейд в пространство за ретранслятором 314 в качестве ответа на уничтожение патруля. В нашу задачу входит планирование наземной операции, в которую будет входить...

Артериус выходил из комнаты на негнущихся ногах, с головой уйдя в свои мысли. А мысли трибуна были далеки от цензурных. Легат прямым текстом сказал, что они имеют дело с цивилизацией, не имеющей понятия о законах Цитадели, и всё равно вместо того, чтобы послать контактную группу, претор решил послать туда флот и легион. Хотя, если вдуматься, претора понять можно — потеря патрульной группы для флота сродни пощечине, и теперь эти парни жаждут крови пришельцев. Да и самого претора, говоря честь по чести, за оставленный без ответа удар ждало бы снятие с должности, но легче от этого трибуну не становилось.

— Десолас, — окликнул задумавшегося турианца знакомый голос, — можно тебя на пару слов.

Артериус обернулся, и увидел трибуна Виктуса, быстрым шагом догонявшего Десоласа.

— Конечно, Адриан, — кивнул головой трибун, — пройдём.

Дойдя до комнаты Артериуса, офицеры присели, и Виктус осторожно начал.

— Что ты думаешь о нашей новой задаче?

— Честно сказать, — потёр мандибулу Десолас, — она мне более чем не нравится. И я уже серьёзно сомневаюсь в адекватности не только претора, но и нашего легата.

— Ну, легат уж точно не причём, — качнул головой Виктус, — он сам турианец подневольный. А вот самоуправство претора мне лично не нравится. Да, самоуправство, — поднял руку трибун, призывая Артериуса дослушать, — будь уверен, наш командующий сейчас действует в нарушение устава. Думаю, ты не хуже меня понимаешь, что с ним сделает совет преторов за потерю двух крейсеров и четырёх фрегатов, и всем будет плевать, что это по большей части вина Кассана, который неадекватно оценил появление чужих кораблей в зоне патрулирования. Думаешь, наш дорогой командир просто так оказался в этом секторе?

— Да нет, отец меня просветил, — произнёс Десолас, — претором его сделали за ту десантную операцию против батарианцев, когда он, наступая, положил половину легиона. Задачу-то он выполнил, за что и стал претором, но за чудовищные потери его наказали, отправив сюда.

— В точку, Десолас, — поднял палец вверх Виктус, — и для нашего претора, известного карьериста, между прочим, это самая что ни на есть ссылка. А тут вдруг такая возможность выслужиться, и он её, будь уверен, не упустит. Вот только за его награды платить будут наши с тобой, Десолас, легионеры. И помяни моё слово, плата будет очень высокой. Мы фактически ничего не знаем о противнике. Тактика, вооружение, количество — всё это для нас тайна за семью масс-реле.

— Всё ты правильно говоришь, Виктус, — качнул головой Артериус, — вот только нам от этого не легче. Приказ есть приказ, а нам остаётся лишь минимизировать потери, да и самим выжить при этом было бы неплохо.

— Сейчас сделать, конечно, ничего не выйдет, — согласился Адриан, — за саботаж приказа командования нас ждет трибунал. Но вот сказать об этом кому надо нам вполне под силу.

— Я не стукач, Адриан, — вскинулся Десолас, — в нашем штабе и доносить-то уже некому.

— Ха, тут ты прав, — улыбнулся трибун, — но вот если прыгнуть через голову начальства и рассказать о деталях операции нашим знакомым...

— А ведь верно, — просиял Артериус, — даже если мы и не выживем в этой операции, нашему претору все равно отвечать перед Примархом за самоуправство!

Ни Виктус, ни Артериус не знали, что их мысли удивительным образом совпадали с инструкциями одного неприметного турианца, жившего на другом конце планеты. И что уже сейчас оный турианец вовсю строчил отчёт своему начальству о действиях опального претора Иерархии. Отправив отчёт по защищённому каналу, резидент турианской службы безопасности минуту сидел, глядя на монитор. Затем, приняв решение, турианец скопировал отчёт и отправил его уже совсем на другой адрес. В конце концов, торговля секретной информацией всегда была прибыльным, хоть и рискованным делом, а Серый Посредник хорошо платит за такие документы.

* * *

Орбита Шаньси, двое стандартных суток спустя.

Рудзов обессиленно рухнул в кресло в кают-компании и устало потёр виски. Прошедшие с момента боя трое суток казались адом похуже самого сражения. Долетев до планеты буквально на честном слове и на одном движке, "Варяг" зависнув на геостационарной орбите, приступил к ремонту. Впрочем, ремонтом это было назвать сложно — после того, что пережил корабль, ему следовало уйти в "сухой" док (прим. авт. жаргонное название закрытых доков с атмосферой), желательно поближе к метрополии. Увы, Шаньси была молодой колонией, и имела лишь небольшой орбитальный космопорт, проводящий лишь оперативное техническое обслуживание. Справедливости ради стоило заметить, что крейсер восстанавливали, что называется, всем миром, привлекая каждого, кто имел хоть какое-то представление о ремонте космических кораблей. Это было нарушением правил, ведь у большинства привлечённых банально не было допуска на работу с кораблем, но времена были не те, чтобы выбирать. Однако свой результат это дало — за три дня работ техники, поставив рекорд скорости обслуживания и заодно нарушив несколько пунктов регламента ТО, превратили "Варяг" из полумёртвого инвалида в относительно боеспособный корабль. Конечно, был ряд вещей, которые починить не удалось банально из-за отсутствия запчастей — например, одно из лазерных орудий и правый двигатель, но Рудзов на это и не рассчитывал. А вот то, что ремонтники ввели в строй повреждённую плазменную пушку, оказалось приятным сюрпризом. После боя в распоряжении капитана осталось лишь восемь ПКР, из них три термоядерные, и два снаряда с термоядерными БЧ, что, на взгляд Рудзова, было крайне мало, ведь никто не знал, сколько кораблей пришельцев придёт мстить за разбитый флот.

Кстати, о пришельцах. Одновременно с ремонтом экипажу крейсера пришлось возиться с трофеями и пленными. Отходя с поля боя, люди хватали всё, что, по их мнению, представляло хоть какую-то ценность. Большая часть ожидаемо оказалась хламом, но то, что осталось рабочим, в будущем могло принести немалую пользу человечеству.

Отдельным пунктом шли пленные и трупы. На этот раз врагом людей оказались существа, словно застрявшие в своём развитии между динозаврами и птицами. Особенностью пришельцев были костяные наросты по всему телу, которые, по словам учёных, проводивших вскрытие трупов, служили для защиты от радиоактивного излучения, а также вполне могли остановить мелкокалиберную пулю. Молва о внешности инопланетян разнеслась довольно быстро, и вскоре вся планета заочно называла пришельцев "костелицыми". Отдельным пунктом шёл вопрос о пропитании — совершенно неожиданным для людей оказался тот факт, что "велоцирапторы" были существами декстроаминокислотными, и кушать человеческую пищу не могли. Выяснилось это после того, как пятеро пленных через час после кормёжки вдруг забились в конвульсиях и вскорости околели от асфиксии. Поэтому оставшихся пленных Рудзов, недолго думая, переправил на научные корабли. Заодно капитан отдал уходящим кораблям бортовые накопители крейсера, хранившие записи боя с инопланетянами, оставив себе резервный комплект.

От воспоминаний о проделанной работе Андрея Фёдоровича отвлёк вызов с мостика. Тяжело вздохнув, Рудзов поднялся из кресла и, изрыгая про себя проклятия, отправился на палубу. К приходу капитана на мостике царило нездоровое оживление. Уже предчувствующий неладное Андрей Фёдорович сел в капитанское кресло и затребовал доклад.

— Сэр, около десяти минут назад был зафиксирован переход через ретранслятор эскадры из десяти вымпелов с характерным дизайном пришельцев, — отчитался оператор систем слежения, — спутник слежения перед своей гибелью успел заснять и отправить фотографии флота противника.

— Это мы удачно с ремонтом закончили, — подумал Рудзов, вслух отдав команду, — Изображение на экран.

Выведенные снимки показывали довольно внушительный флот. Три крейсера, на первый взгляд однотипных уже встреченным, следовали в ордере, похожем на треугольник, окружённые мелочёвкой из шести эсминцев. Сама по себе эта сила уже внушала, но наибольшее опасение вызывал корабль, который сами крейсера прикрывали. В центре вражеского ордера следовал огромный, примерно километр длиной, звездолёт с характерными для пришельцев "перьями" по бокам. По земной классификации такой корабль назвали бы линкором или ударным кэрриером, и оба варианта для Рудзова были не просто плохими, а х*евыми. Несмотря на то, что пришельцы пока не продемонстрировали ничего из ряда вон выходящего в плане технологий (за исключением своих торпед с неизвестным принципом работы и отличной для земных кораблей маневренности), капитан не питал иллюзий относительно своей судьбы. Даже сам по себе такой корабль, линкор или кэрриер, расправился бы с побитым крейсером, не напрягаясь, да и остальная флотилия пусть и с потерями, но уничтожила бы "Варяг". Впрочем, отступать Рудзов в любом случае не собирался — кроме него защищать планету было некому, а ведь прорвавшиеся пришельцы наверняка начнут бомбить колонию. "Варяг" же, пусть и не в состоянии предотвратить прорыв, вполне способен дать время на подготовку планетарной защиты, заодно подсократив количество вражеских вымпелов.

— Экипаж, внимание! — произнёс Рудзов, переключив селектор связи на трансляцию по кораблю, — три дня назад мы впервые столкнулись в бою с новой угрозой, которую мы так долго ждали. Без объявления причин наша исследовательская эскадра была атакована кораблями чужих, и в тот день мы все, показав свои навыки, исполнили свой долг, защитив наши суда. Но сегодня нам вновь придется столкнуться с мстительными инопланетянами, которые на этот раз пришли к нам. Не скрою, нам предстоит крайне тяжелая битва, в которой не все останутся в живых. Однако лишь наш корабль сейчас стоит между чужими и колонией, и лишь мы в силах дать Шаньси время, чтобы как следует подготовиться и встретить чужих так, как мы встретили демонов. Помните, костелицые здесь, чтобы принести разорение и опустошение в наш мир, а потому я прошу от вас всей вашей силы, навыков и самопожертвования! И пусть мы, возможно, и не выживем, но мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы защитить людей, и сделаем это так, чтобы об этом рассказывали по всему человечеству! Так давайте покажем этим пришельцам, на что способны люди и докажем им, что они связались не с той расой!!!

Экипаж "Варяга" взорвался воодушевлённо-яростным рёвом. Пусть капитан и не был великим оратором, и говорил в общем-то очевидные вещи, но даже такое простое напутствие сильно подняло боевой дух людей. Теперь команда шла в бой с той самой грозной доблестью, о которой пелось в старой песне времён двадцатого века (прим. авт. для тех, кто не в теме, посмотрите советский фильм "Офицеры"). И этот настрой буквально вылился в песню. Неизвестно, кто начал петь первым. Уже после войны одни говорили, что это была инициатива второго пилота, другие говорили, что песню запели в реакторном отсеке, третьи вообще утверждали, что начал комендор оставшейся лазерной пушки. Как бы то ни было, вскоре весь экипаж, включая самого Рудзова, во всю силу лёгких, вкладывая душу, пел песню, на ходу переделывая слова на современный лад.

Наверх, о товарищи, все по местам,