Возвращение к истокам

— Хочешь, расскажу тебе сказку, маленький человеческий детёныш?— Спросила карта.

— Она всегда имела слабость к детям.— Улыбаясь, полушёпотом пояснил Руди.

— Ой, ты моя маленькая, а где твоя мама?

Едва различимый рот снова расплылся во всё той же довольной улыбке.

Девочка подошла к Анне и, спрятавшись за неё, испуганно взглянула на ожившую карту.

— А вот и наша мамочка, какая милая молодая особа. Прелестно, просто прелестно.

— Меня зовут Анна,— робко произнесла девушка, приподнявшись и слегка поклонившись, протянула руку, а потом резко её отдёрнула.

— Какое прелестное имя, а меня Миледи величают.— Карта слегка вздрогнула, будто попыталась присесть в реверансе.

— Надо же,— ухмыльнулся Руди,— когда мы виделись с тобой в прошлый раз, ты себя кем-то поскромнее, да попроще величала.

— А тебя не спрашивают, старый хрыч,— со злостью прошипела уязвлённая карта.

— Хрыч, говоришь?— Руди наклонился поближе к трёхмерному изображению.— А если этот старый хрыч захочет слегка поточить зубки о твой вонючий пергамент, ты, наверное, несколько по-другому запоёшь?

— Ой, Руди, не подозревала даже, что ты такой обидчивый,— замурлыкала вдруг елейным голоском Миледи.— Не обижайся на меня, ведь я всего лишь уставшая старая женщина.

— Старая женщина...? Миледи, ты что забыла, что понятие старая к тебе не особенно относится, ведь ты бессмертна, к тому же если тебя всё же умерщвляют каким-либо способом, то ты всё равно постоянно перерождаешься.

— Руди, зачем ты распространяешься на столь интимные для меня темы?!— Вновь вспылила Миледи.

— Послушай, леди-миледи, я не хотел тебя обидеть, старушка...

Миледи недовольно поморщилась.

— ... ничего, что я тебя так называю, ведь ты сама упоминала свою старость пару минут назад. Так вот, дело в том, что нам нужна твоя помощь.

— Помощь? Как мило.— Миледи мгновенно расцвела, а затем вдруг состроила высокомерную гримасу, что совсем чуть-чуть отобразилось на прозрачной физиономии карты.— Вот так всегда, если кто-то тебя замечает и вызывает, то только для того, чтобы использовать бедную несчастную женщину по её прямому назначению..., ну, или не совсем по прямому.

— Ох..., Миледи-Миледи, я вот уже многие годы мирюсь с твоим строптивым и ворчливым характером, не позорь ты меня хотя бы при гостях. Попридержи свой длинный бестелесный язычок.— Попросил человек-крыса, смирено качая головой.

Неожиданно из середины карты выметнулся, самый что ни на есть настоящий язык.

— Ну что убедился, что мой язык вполне материален, старый хр...?

— Миледи!— Непривычно громко и строго произнёс Руди.

— А что я такого сказала? Я ничего такого не сказала и совсем уж ничего не имела в виду. Я никого не хотела обидеть. Я просто спокойно произнесла старый хр... храбрый Руди. Но если тебя это оскорбляет, то я больше не в жизнь не назову тебя храбрым, смелым и тому подобным.

— Всё, Миледи, я устал от этого бессмысленного разговора. Или ты перестаёшь болтать по пустякам и помогаешь нам, или я сейчас же возвращаю тебя в прежнее состояние, не реставрируя при этом твои погрешности, сматываю и убираю в самый тёмный шкаф на самую дальнюю полку в этой библиотеке.

— Но почему...?— Начала было канючить та, и в голосе её был слышен неподдельный испуг. По всему было видно, что, несмотря на всю свою кажущуюся смелость, она очень даже побаивалась Руди.

— Да или нет, Миледи? Помогаешь или ложишься на полку, Миледи? Ведёшь себя прилично с моими гостями и мною или ещё полвека будешь пылиться в тёмном не проветриваемом и запылённом углу, обрастая густой пылевой шкуркой?

— Хорошо,— сдалась наконец-то карта, после секундного колебания.

И Анна была готова поклясться, что заметила, как та обиженно поджала губы.

— Я согласна.— Обречённо закончила тем временем пожилая дама.

— Вот и отлично, Миледи, я всё время считал, что ты сможешь добиться многого, стоит только захотеть.— Довольно произнёс Руди, потирая когтистые лапки.— А теперь покажи нам дорогу на Запретную гору.

Карта вздрогнула, покрылась недовольной волной и стала медленно менять изображение.

— Послушай, так называемая Миледи, может быть мне стоит назвать твоё настоящее имя, то самое, с которого всё начиналось, чтобы ты наконец-то перестала пользоваться этими своими выкрутасами?— Тихо проговорил Руди.

— Да, пожалуйста, я просто разминалась, вот вам ваша Запретная гора, только всё равно вы там толком ничего не увидите, впрочем, как и всегда.

Изображение за одно мгновение стало значительно чётче. Появилась мутная картинка какой-то не то горы, не то просто большой возвышенности. Но видимость действительно была, если не нулевая, то что-то очень к этому приближённое. Чёрных движущихся точечек не было и в помине. То есть, то, что перед ними сейчас предстало, вроде бы на первый взгляд не давало им ничего нового.

Руди тяжко вздохнул, похоже, угасала последняя надежда пролить свет на цепь происходящих событий.

— Ничего не изменилось, а я только зря надеялся.— Печально произнёс он.

Но Димитрий не любил сдаваться, поэтому наклонился к изображению насколько смог ближе, отчего оно снова презрительно хмыкнуло, но промолчало и не пошевелилось, и начал внимательно вглядываться в туманные альбионы.

— Руди, поясните-ка мне, пожалуйста, так примерно, где здесь что находится, хотя бы на пальцах, вы ведь там не раз бывали. Сможете?— Он воззрился на человека-крысу.

— Смогу, отчего же не смочь.— Тот тоже придвинулся к изображению, отчего оно вновь недовольно крякнуло, на что он не обратил ровным счётом никакого внимания, ему уже претили высказывания этой старой постоянно недовольной жизнью карты.

— Анна, вы бы может пока пошли с Кристиной в игрушки поиграли или вон книжки почитали бы. Руди, у вас найдутся детские книги?— Димитрий повернулся к собеседнику.

— Кха, кха.— Анна неловко кашлянула.

Димитрий не сразу понял причину её смущения, а потом, всё вспомнив и осознав, и сам слегка смутился.

— Анна, простите Бога ради, я ни в коей мере не имел желания над вами подтрунить, это как-то само слетело с губ. Просто для меня это само собой.... В общем, простите.— Закончил он, побоявшись, что сейчас сморозит ещё большую глупость.

— Ничего страшного, лорд, за это время я узнала вас настолько хорошо, что уверена, вы бы не стали страдать таким детством и высмеивать меня. Кстати, знаете, после ваших уроков, изучение алфавита далось мне как-то совсем уж легко, то есть можно даже сказать, что я, как и было сказано вами чуть раннее, всё схватываю буквально на лету.

— Всё верно, так и должно происходить, вы же магичка, то есть в какой-то степени маг женского пола или ведьма, как хотите, просто необученная. Но способность к скорому обучению у вас в крови.— Подтвердил Руди.

— Поэтому мне уже не настолько стыдно и..., даже знаете что..., пожалуй, я внемлю вашему доброму совету и попробую почитать Кристине. Это будет неплохим уроком для меня и интересно для ребёнка.— Она повернулась к улыбающемуся Руди.— Так, где вы говорите в вашей библиотеке можно найти книжки для детей, если таковые имеются, конечно?

Человек-крыса кивнул в нужную сторону и назвал номера стеллажа и полки.

Анна благодарно улыбнулась и, высоко подняв голову, попыталась гордо удалиться, взяв ребёнка за руку. Но Кристина испортила её грандиозный уход, вырвав руку и прижавшись к Димитрию.

— Как трогательно!— Растроганно произнесла карта, и пара слезинок упала на стол прямо под ней, почти мгновенно после этого исчезнув.— Вы, господин грубиян, наверное, являетесь её папой?

Все несколько сконфужено замолчали, искоса поглядывая друг на друга, но Миледи казалось, совсем не обратила на это внимания, всё вздыхая и умиляясь.

— И когда это только вы успели так подружиться?— Недовольно спросила Анна.

— Суровая жизнь сближает.— Улыбаясь, пояснил Димитрий и, наклонившись, прижал девочку к себе и чмокнул в щёку.— А теперь, подружка, иди с мамой, она почитает тебе интересные книги. Ты замечательная девочка, а все замечательные девочки просто обязаны уметь читать. А теперь беги, малышка.— Он слегка подтолкнул ладонью её в мягкое местечко чуть пониже спины.

Девочка помахала ручкой и вставила свою крошечную ладошку в кисть Анны, и они направились к противоположному стеллажу.

Хамелеоны, немного поразмыслив, двинулись за ними.

— Итак, Руди, приступим?— Произнёс Димитрий, после того как проводил Анну и Кристину задумчивым взглядом.

— Да, конечно, но вот только хотел заметить, что молодые дамы, ваши попутчицы, дамы с характерами.

— Да ещё с какими,— поддакнула Миледи.

Димитрий довольно улыбнулся, почему-то сочтя это за комплимент, да ещё относящийся непосредственно к нему самому.

Прошло два дня с тех пор, как они оказались в этом не то целом подземном городке, не то в одинокой подземной комнате. Магическая буря, по словам человека-крысы, подходила к концу, а это могло означать только одно, то, что вскоре им предстояло малоприятное путешествие на Запретную гору, так как от возможности пройти мимо чужого несчастья Димитрий отказался ещё пару дней назад. После громких дебатов, было принято решение выступить Димитрию и Руди вдвоём, остальные же обитатели должны были продолжать жить всё так же тихо и спокойно, а главное что почти все они оставались в неведении относительно назревающей скороспелой диверсии.

Как выяснилось, Запретную гору опоясывала сеть магических переплетений, через которую было очень тяжело пробиться, но Руди уже давно усмотрел в ней лазейку. Так вот весь простой план состоял в том, чтобы вывести всех миролюбивых, то есть не опасных существ из зоны действия заклинания и повернуть его в обратную сторону. То есть заведомо опасные и агрессивные существа должны были остаться за барьером, который бы удерживал их внутри навеки

вечные, вместе с их помешавшемся на экспериментах создателе. После этой диверсии должны были быть полностью уничтожены лаборатория и все прилегающие к ней строения.

Так, по возможности не прибегая к насилию, они хотели запечатать Запретную гору, заперев зло таившееся в ней. Ну, а что из всего этого вышло, можно судить только по дальнейшему развитию событий.

Глава 11. Кхерх.

ЗА ДВА ДНЯ ДО ПРЕДЫДУЩИХ СОБЫТИЙ.

Кхерх осторожно перебирал ногами, удерживая в длинных руках подобие палицы. Тело, даже поросшее длинными вьющимися волосками, неприятно пощипывало при прикосновении крутящихся в неведомом танце листьев и мельчайших крупинок непонятного происхождения. Всё то, что творилось вокруг него, Кхерху очень не нравилось. Хотя он и имел относительно небольшой размер мозга, но для того, чтобы понять, что вокруг происходит что-то неладное, ума хватило и у него.

Кхерх очень жалел, что забрался так далеко от дома, дичи всё равно не появилось, а неприятностей значительно прибавилось. Все съедобные и несъедобные твари будто бы попрятались отчего-то, и само по себе это уже очень настораживало, а тут ещё этот мерзкий ветер. Подумав своим крошечным мозгом, Кхерх пришёл к выводу, что пора бы было поворачивать домой, оставалось надеяться, что его самке и потомству больше повезло со съедобными корешками.

Кхерх тяжело вздохнул. Вытерев волосатой рукой, с пятью грязными кривоватыми пальцами, лоб, он развернулся, намереваясь двинуться в обратную дорогу поближе к дому. Разыгравшейся не на шутку стихии это пришлось отнюдь не по нраву, и невообразимый порыв ветра одним рывком отбросил его назад.

Вначале тот опешил, пропахав на пятой точке значительную бороздку на поверхности почвы, но, осознав, что впервые, за всю его достаточно долгую жизнь кто-то уложил его на лопатки, и тем более было обидно, что этот кто-то был совершенно бестелесный, взревел как бешеный зверь, коим в принципе он и являлся. Огромная палица взметнулась вверх, и Кхерх завертелся на месте в поисках невидимого врага.

— Кре?— Прорычал он на своём ломаном языке, что в переводе означало вполне банальное "Где?".

Но вокруг по-прежнему никого не было видно, лишь ветер штырхал деревья и кусты из стороны в сторону, да пытался, как можно больнее ущипнуть огромное человекоподобное существо.

Кхерх взревел ещё громче, в бессильной ярости разведя руки в стороны. Несколько минут после этого он размышлял, а потом совершил ещё несколько бесполезных попыток противостоять стихии, которые, как уже было сказано выше, не увенчались особым успехом. Пока ещё он мог останавливаться, застывая на мгновение, но вот повернуть и идти обратно, чья-то могущественная воля ему уже не позволяла. Путь у него теперь был только один, вперёд. Тот самый момент, когда ещё существовала хоть какая-то грань между магией и реальностью, когда ещё была возможность покинуть стены этого невидимого каземата, был им упущен. У Кхерха теперь просто не было никакого шанса и иного выбора, как только идти туда, куда направлял его принудительный ветер.

Он тяжело вздохнул и двинулся вперёд в надежде отыскать хоть какое-то убежище от этой страшной ярости, которая вырвалась на свободу, воплотилась в реальность, обрела неразличимую плоть и теперь терзала всю окружающую его природу и его самого в придачу.

Буря за спиной всё продолжалась, не давая Кхерху изменить направление своего движения, оттого-то ему и приходилось постоянно двигаться вперёд, чтобы не задохнуться от сумасшедшего ветра и сопровождавших его пыли, песка и листьев.

Самым обидным и бесившим его обстоятельством было то, что ему нигде не попадалось хоть какой-нибудь маломальской захудалой пещерки, где он мог бы спрятаться и переждать всю эту разрастающуюся вокруг него природную аномалию. А в том, что это было отклонение от нормы поведения природы, Кхерх нисколько не сомневался, ведь до сих пор, прожив уже большую часть своей жизни, он повидал многое, но такое встретил впервые и, что немаловажно, никто из старейшин вовремя редких их сборов о подобном явлении никогда не рассказывал.

Эх, и говорила же ему его самка, чтобы он не удалялся слишком далеко от территории их обитания. Будь проклята эта его тяга к открыванию новых земель. Старый упрямый болван!

По неприятным ощущениям, переросшим в довольно-таки болезненные, и по нарастающим толчкам в спину, Кхерх понял, что ветер позади него продолжает усиливаться. Ему это не понравилось, ох, как не понравилось. Но что он мог поделать со своей палицей против самой Матушки природы? Ведь он ещё не знал тогда, что столкнулся с магией, перед которой он являлся лишь жалкой букашкой, и его рост, вес и размер не имели здесь ровным счётом никакого значения, а все его попытки выбраться были более чем жалкими, они были просто бессмысленными.

Кхерх не просто брёл, с опаской поглядывая по сторонам, он словно летел, несмотря на его, весьма значительный вес и внушительные размеры, порывы ветра бросали его вперёд словно пушинку, и в один прекрасный момент, он почувствовал, как в буквальном смысле этого слова оторвался от земли.

Выкрикнув слова проклятья, Кхерх перекувыркнулся через голову и распластался на земле. Злость, родившаяся в его душе начала перерастать в панический страх, боязнь неизведанного.