1. ''Близнецы''

Хм... Это заклинание не из разряда простых. Неужели отряд преследуют еще маги? Тогда как они умудрились проникнуть за периметр лагеря и наложить чары на мечи, броню предателей? А убитый именно предатель! Ведь точно такие же заклинания красуются и у местных. Это невозможно — проникнуть в лагерь. Не на час и не на два... полночи минимум. Хм... Невозможно. Значит, предатель-маг среди отряда? Более похоже на правду. Но почему Гор ему ничего об этом не сказал? Сам не знал? Или решил, что излишняя информация ему будет вредна? Нет! Бред. Это необходимо чтобы хорошо защищать — знать о предательстве. Значит, глава Ордена попросту не знал всей плачевной ситуации.

Положив руки на лицо трупа, этим действием вспугнув двух-трех мух — тело уже начало разлагаться (жара, тем более для утра, стоит невероятная — сказывается близость Пустыни), Фэдхи мысленно стал рисовать на груди мертвого руны подчинения. Труп задергался, будучи не особо рад возвращению к подобию жизни.

Ритуал возвращения не сложен... но он самым кардинальным образом отличается от того, чему учат в Конклаве на куцей кафедре ветви Сферы Крови. За время пока Фэдхи находился в Ордене, его многому обучили, многому, чего в остальных магических орденах попросту не знают. Это наследие Осириса, непонятно откуда известное Гору. Наследие самого проклинаемого некроманта в истории этого мира.

... И самого выдающегося.

— Хррр... Крх... Чтрр... Что слушрсь...

Голос мертвого хрипл — гортань пересохла, слова еле различимы и сложно понятны. Но через пару секунд все придет в норму. Оживет. Оживет до достаточной степени, чтобы даже песни петь. Песни о предательстве и ударе в спину.

— Что-что... — некромант усмехнулся. — Ты просто умер. Достаточное объяснение?

Мертвый распахнул глаза, ноги несколько раз конвульсивно дернулись, загребая золу и пепел сгоревшего дома. Мертвый в шоке.

— Я-ххх... Мертвхх...

— Мертвхх, мертвхх... — успокоил последнего Жнец. — Ответь на пару вопросов и я отправлю тебя обратно. На преждевременно прерванный отдых.

— Ия... Ия...

Жнец сел на относительно чистый кусок пола, вытащил флягу, приложился к ней. В горле першит от запаха сгоревшего мяса и лезущего в нос пепла.

— Ответь на два вопроса: "что здесь произошло" и "куда дальше двинулся отряд". Вопросы понятны?

Труп вновь засучил ногами, но заклинание держит цепко, мертвый помимо воли начал говорить:

— Намх дан был приххаз убить Ильтху...

Некромант потер подбородок, укололся об трехдневную щетину, вернулся к реальности.

— Кто отдал приказ? — следующий заход допроса.

Эпилептический припадок мертвого усилился. Фэдхи скривился — упасти Тьма еще язык себе откусит: новый источник информации придется искать. Поэтому слегка привстав, некромант уперся ногой в грудь обнаженного трупа, придавил его. Придавил еще и магией, усиливая нажим на остатки разума поднятого трупа.

— Сантарнияр...

Имя божества вышло отчетливо. Видимо убитый его часто произносил. Но все равно — ему нужно не имя Высшего, а как зовут предателя в отряде. Хотя самоназвание божества многое прояснило — сталкивался уже Жнец с его служителями. Сталкивался и не раз.

— Своему божеству ты можешь идти на... кхм... — некромант замялся: он был очень воспитанным и материться даже в присутствии мертвых не мог (в особенности, в присутствии мертвых — последние всегда отличаются повышенной болтливостью: расскажут же всем). — Короче, можешь идти пешим туром с эротическим уклоном по направлению к своему божеству... А МНЕ СКАЖИ, — хрипит Жнец в лицо мертвому, — МНЕ СКАЖИ ИМЯ ПРЕДАТЕЛЯ В ОТРЯДЕ!

Труп закатил зрачки, веки упали отвесно вниз, мертвый дернулся в очередной раз и замер. Замер и Фэдхи — что-то вокруг происходило. Происходило неприятное. И четко касающееся его. Его и этот труп.

Мертвый открыл глаза. И оттуда, из этих глаз, на некроманта посмотрело совсем иное существо. Абсолютно иное, чем прежний обитатель этой бренной оболочки.

С проклятьями и громкими матами (если вас почтили своим присутствием Высшие, то ругаться можно: ничего приятного с собой диалог с божеством не несет), кроя непристойными словами весь Высший пантеон и в частности данного Сантарнияра, некромант кинулся в сторону от неприятностей. Но камень брошенный трупом вдогонку, словно раненного лебедя, остановил Фэдхи на полпути.

Удар между лопаток, Жнец летит носом в золу, лицо горит — кажется он рассадил его. БЕЗДНА! Вот за внешность я тебя прибью! Будь ты хоть самим Ломиреном — создателем всего сущего!

Разворот на сто восемьдесят градусов — Жнец пошел в атаку. Удар ногой по голове только начавшего приподниматься "божества", шаг вперед — прямой стопою в лицо (со всей силой, всем весом провалившись в удар), злорадно услышать, как хрустнули носовые хрящи под подошвой. А потом как в далекой молодости — бессистемно пинать куда придется. Пинать, пока кусок мяса не перестанет даже шевелиться.

... Вновь повеяло молодостью. Прям возврат в прошлое, в те трущобы, которые Фэдхи старательно из себя вытравливал. Ведь никто не знал, кроме Гора (который в буквальном смысле вытащил его с помойки), что этот красивый и воспитанный молодой человек с самых низов общества. Или скорее даже — с канализации. Что Фэдхи вырос не при дворе какого-то аристократа, а на задних дворах прогнивших трактиров, где искал еду, любую, чтобы хоть как-то заглушить дикий голод, настолько сильный, что не дает даже возможности двигаться, уснуть. Настолько сильный, что съедал последние капли сил, делая из ребенка еле живой труп. И именно на этот труп как-то нарвался Гор. Не прошел мимо. Хотя тогда в мальчишке, у которого даже не было собственного имени, не было и капли силы Сфер. Ни капли собственной. Ведь Фэдхи не был магом, но при этом глава Ордена не прошел мимо. Мимо простого человека. Самого обычного. Остановился, забрал с собой.

Фэдхи ушел в мысли, в то время как тело продолжало превращать оживший труп в кучу перемолотых костей.

Сколько страху было вначале. Что ты! Это же — некроманты. Орден Черной Розы. Его забрали, чтобы превратить в зомбя, как не-мертвых называли в народе (помимо "нежаков"). Но после обстоятельного разговора с Гором, который предложил ему либо остаться, либо вновь быть свободным, только после этого мальчик поверил в первую за свою жизнь улыбку Доли [20].

Так началась его жизнь. Жизнь, в отличие от прошлого существования.

Четыре года учебы (обычным дисциплинам и бою, как с оружием, так и без), четыре года чтобы наверстать все до уровня сверстников. Потом риторика — из Фэдхи хотели сделать (да и сам он был не против) представителя Ордена. Хотели, но все сломалось, когда он на дуэли (а в Городах они запрещены) молодой парень убил спесивого сынка Высшего Дома [21]. Такое не простят. Фэдхи грозила плаха... где его благополучно и четвертовали. О случившимся Гор узнал слишком поздно (об участии в дуэлях парень не распространялся). Но еще недостаточно, чтобы не вернуть своего ученика, или даже скорее — приемного сына, к существованию.

Фэдхи подняли. Вот так и получилось, что молодой парень стал личем. Мертвым магом — Гор поделился громадной толикой собственной силы и способностями со Жнецом.

...После этого пошла совсем иная учеба: организация беспорядков, теория шантажа, тихих убийств, основы диверсионных действий и многое другое. Парня начали перековывать под орудие войны — Жнеца Смерти.

Шагг'ар Аррх. Их мало. Очень мало. И основные задачи перед ними ставит Орден — это поддержание в актуальной стабильности проблему с не-мертвыми. Борьба за их права. Не всегда, пусть, и законными методами.

Бред?

Только на первый взгляд. Многие влиятельные люди хотели бы обрести долголетие, пусть и в состоянии не-мертвого. Многие поддерживают Орден. Деньгами, информацией... Не в открытую. Но многие...

— Хрррмм...

Ушедший мыслями далеко-далеко некромант вновь вернулся к реальности. Опустил взгляд вниз. На него ("не за чтобы не поверил, если бы сам не увидел!" — подумал Жнец), на него глазами на пол-лица смотрел поднятый.

— Ты что, еще не помер до конца, что ли? — от вида мертвого вновь зачесались ссадины на лице, ярость за испорченную внешность опять стала пробиваться наружу.

— Тхы штто? — жалобно смотрит на него "жертва разбоя", выдавливая слова через осколки зубов. — Мня нихзя битьх... Йя бох!!!

Некромант пожал плечами, вроде как: "ну и что?", пнул последний раз не-мертвого (чисто для удовольствия), и коротким ударом, вытащенным из-за пояса стилетом, пробил руны подчинения, отправляя труп обратно на свободу.

Боги, Высшие... Если встретимся лицом к лицу, там будет другой разговор... а пока, пока общаемся через посредников — мы на равных.

— Да живее ты! — голос Ильты дрожит от еле сдерживаемой ярости. Кай-Ю, маг Сферы Воды и лекарь всего отряда, устало ответил:

— Послушайте, есть более тяжело пострадавшие люди. Сейчас им необходима моя помощь. В первую очередь. У Лилит просто отбито лицо и сотрясение. Это не смертельно. Так что — она подождет!

В глазах Ильты загорелись нехорошие огоньки. Кай-Ю, заметив это, со вздохом решил подчиниться (он был малоконфликтным человеком), правда, перед этим выставив требование:

— Помогу. Ладно, я сейчас помогу ей. Но не более пяти минут! И если нет ничего опасного — сразу иду к другим!

Ильта порывисто кивнула и бегом отправилась в свою палатку, куда занесли Лилит. На входе оттолкнув непонятно зачем стоящую тут Тройку, девушка заспешила к себе, ежесекундно оборачиваясь.

Лилит.

Расплывшееся лицо, лопнувшая губа, сломанный нос... Приятного мало. Отек крови настолько жутко разрисовал ее, что Ильту передернуло.

... А ведь она защищала ее. И могла умереть.

Кай-Ю склонился над лежащей в бессознательном состоянии девушкой, простер руки над ее грудью, прислушался к чему-то в себе. Через пару секунд выдал вердикт:

— Как я и говорил — ничего серьезного. Еще минут двадцать и она сама придет в сознание без моей помощи. Лучше чем кидаться с ненужными никому требованиями, умойте ее. Сотрите кровь, грязь. А я, как полностью освобожусь, осмотрю ее и наложу несколько лечебных заклинаний, которые приведут внешность девушки в почти нормальное состояние.

Помыть? Хм...

Кай-Ю, перед тем как выйти, предостерегающе бросил:

— Только осторожней ее двигайте — у девушки трещины в ребрах. Не смертельно, но очень болезненно.

Вода. С этим проблема... Куда налить? Не тащить же тело Лилит к ручью, тем более ее нужно раздеть, перевязать...

— Помочь?

Голос тих, мелодичен, но в нем чувствуется сила.

Тройка.

Магесса Земли.

С чего бы ей помогать? И как вообще она поняла, что Ильте что-то нужно?

Кажется, на лице у девушки написан немой вопрос. По-крайней мере Тройка начала обстоятельно на него отвечать:

— Ты носишься туда-сюда, не зная за что хвататься. Растерянна. Наша воительница у тебя, плюс — отсюда только что вышел лекарь. Пробыл недолго, значит переложит заботу о Лилит на твои плечи.

Помощь. Было бы не лишним. А с чего, только, магесса такая добрая? В благочестивые порывы прислужников Конклава Ильта не верит.

И опять Искуссница прочитала невысказанный вопрос.

— Я хочу поговорить с Лилит, как она придет в себя. Необходимо пролить свет на некоторые ее действия, но нужно предварительно создать некоторую доверительную обстановку...

Ильта злобно взглянула на магессу, прошипела:

— Значит, ты хочешь ее допросить?! Кто тебе вообще давал такое право?! Пока в этом походе главная не ты и не остальные маги!

Тройка вытянула руки, как можно мягче улыбнулась.

— Успокойся, успокойся... Допрос был бы, если я сказала остальным о том, что Лилит тоже маг. Причем запрещенной ветви.

Ильта зашипела: ей и тем кто под ее защитой смеют угрожать?!

— Пойми ты — она же демонолог! — пытается вразумить нанимательницу Тройка.

Губы девушки прорезала ядовитая усмешка.

— Да ты что? Правда? А как ты докажешь? Тем более, если попала мимо цели?! Она некромант — да, но не демонолог. Ошибочка вышла...

Лицо Тройки дернулось в гримасе удивления.

— Некромант?

— Да. Поэтому ты и спутала заклинания. Лилит маг Крови.

Тройка замялась, о чем-то подумала, после пожала плечами и уже спокойно продолжила:

— Но все же — тебе помочь?

Ильта осторожно расстегнула рубашку на Лилит заляпанную чужой и ее кровью, расшнуровала странноватые ботинки, стянула штаны. Вдвоем с Тройкой они перенесли все еще бесчувственное тело девушки в неглубокую каверну, возведенную магессой на скорую руку и наполненную чистой, теплой водой.

В голове Искуссницы, при виде бережного и нежного обращения с телом Лилит, промелькнула мысль: "а почему вообще, собственно, их нанимательница так заботиться об этой девчонке?".

Вопросы, вопросы... Вопросы и сомнения.

Действительно ли она, Тройка, умудрилась спутать заклинания демонологии и какого-то из направлений некромантии?

Действительно ли ошиблась?

Действительно... или все-таки... все-таки правда? А значит Лилит непонятно откуда знает ритуалы демонологии, прочно забытые всеми остальными.

Хм... Магесса отвлеклась от своих мыслей. И тут же подавила некоторые ростки зависти, чисто женские: Лилит красива. Тройка же никогда не отличалась особо приятной внешностью. Миловидна. Это все, что можно о магессе сказать.

... Тут же злорадный внутренний голос добавил: "была Лилит красивой, именно — была". Да, с теперешним ее лицом только подаяния просить. Хотя, Кай-Ю со временем восстановит все как было, но несколько дней девушке придется помучаться со своим внешним видом: смещенный нос, кожа в трех местах порвана, челюсть ей не сломали, но передние зубы раскрошило, губы лопнули сразу в нескольких местах.

Нда... Не слабо ее приложили.

А теперь ждем. Ждем пробуждения нашей спящей "красавицы".

— Дай зеркало! — мой голос тих, но требователен.

— Может не нужно, Лилит? — Ильта замялась, с жалостью посмотрев на меня. Я вновь ощупала лицо, тихо зашипела от боли.

ЧТО ОНИ СО МНОЙ СДЕЛАЛИ?! ДОЛБАННЫЕ ПРИСЛУЖНИКИ НЕНАВИСТНОГО БОЖЕСТВА?!!

— ДАЙ!!! — уже рычу. Все плохое лучше сразу. Ильта мнется, дергает себя за подол рубашки, Тройка (непонятно зачем тут... хотя, это ясно: хочет расспросить меня первой), магесса напряженно смотрит на меня. Ожидает долгой, слезливой истерики и воя по поводу испорченной внешности.

Я им сейчас устрою! Если не выполнят моих мелких требований, я им такой цирк закачу, что они будут не рады, что остались живы!

— Хм... Лиль, может действительно — потерпим с зеркалом, пока нам лицо не подлатает Кай-Ю? — с предложением влез брат.

Ну уж нет!!! Я должна знать, за что ненавижу этого Высшего! Теперь у меня с ним личные счеты. ГРОМАДНЫЕ!

С трудом поднялась, стою, качаюсь, словно после семи бутылок вина с Анубисом. Мило улыбнулась щербатой улыбкой, Ильту и Тройку передернуло. Видимо что-то все-таки проскочило такое... маниакальное.