Тириэл и здесь привлекал внимание — даже на фоне вампиров с их завораживающей кошачьей грацией он выделялся, словно черный бриллиант в рубиновой оправе.
Я мысленно приказала себе заняться делом, и перестала о нем думать. Ну, почти. Если ожидание неминуемой шпильки можно приравнять к отсутствию впечатлений.
— Полагаю, все присутствующие в курсе причин, вынудивших нас собраться в нынешнем составе, так что перейдем сразу к делу, — деловым тоном начала королева. — Прежде всего, мы желаем поблагодарить Их Высочество Тириэла Аэс'Ардъяр Оорелис, принца Кастеллы, и паладина Храма Тьмы, Вириэля Урисского, за отзывчивость и внимание к нашим проблемам. — Тут последовала короткая пауза на взаимные реверансы и поклоны, сопровождаемая благосклонной улыбкой, во время которой мы как послушные марионетки всем своим видом выражали готовность на подвиги во имя синих глаз королевы [рискованно она это, кстати — Вир ведь может и за Храм обидеться]. — Мы постараемся не остаться в долгу, — переждав положенное время, многообещающе продолжила она. — Теперь я попрошу лорда Хорхе, нашего Лорда-Канцлера, описать ситуацию нашим гостям и вкратце рассказать о последних новостях и возможном развитии событий.
Высокий усатый вампир коротко кивнул, и поднялся.
— В настоящий момент мы возвращаемся к обстановке, последствий которой временно избежали благодаря Их Величеству, — начал он приятным, низким, хорошо поставленным голосом.
Я закурила, не обращая внимания на шокированные взгляды. Нет, никаких ног на стол — но привилегиями предпочитаю пользоваться по-полной, особенно когда чем-то недовольна. Королева проницательно не подала вида, усатый вампир тихонько кашлянул и продолжил излагать.
Длинная речь включала в себя оценку нынешнего состояния замка, комплименты Нахеме, примерную численность защитников, дислокацию и численность нападавших, еще комплименты, основные пути наступления, и еще что-то — стандартный треп, от которого все всегда отталкиваются, но потом не обращают внимания. Ну, почти — все равно случаи, когда теория срабатывает, можно пересчитать по пальцам.
Чем дальше, тем меньше я понимала цели моего присутствия здесь. Из слов канцлера выходило, что ситуация вполне обычная, не требующая особого вмешательства.
— Тогда что требуется от меня? — мой голос прервал мерную речь вампира, и Тириэл вздрогнул, явно только проснувшись, что даже стул заскрипел.
Спать с открытыми глазами — полезное искусство. Даже завидно...
На секунду воцарилась мертвая тишина. Потом Гильермо поднялся, но не успел произнести ни слова.
— Ведь речь вовсе не о войне? — приторно-сладким голосом 'помогла' я.
Граф едва заметно вздрогнул. Промах с точки зрения дипломатии, но делает ему честь как рыцарю, полагаю. А заговорила королева:
— Мы хотим, чтобы Вы укрепили чары защиты замка. И достали для нас один старинный артефакт. Синее Пламя, — сказала она в наползавшей тишине, похожей на туман, густой и липкий.
И покосилась на двуличного рыцаря чуть не с ужасом. Меньше мгновения смотрела, но мне хватило. Время застыло, минуты сбились в стадо, как растерянные овцы, застрявшие в загоне, и вдруг полетели дальше, валясь кучей, перемешиваясь и толкаясь.
— Синее Пламя? — я посмотрела в глаза Гильермо.
Перекинула сигарету из одного уголка рта в другой, заставляя себя не морщиться, до того стало горько в горле. Плохой табак. Никогда больше его брать не буду. Злость стыла на языке, но я не могла себе позволить выразить ее. Не имела права. Лик выбрался из-под стола и безмолвно прижался к моей ноге. Его тепло, тихое сопение успокоили, как ничто другое.
Синее Пламя... Знакомое какое-то название. Артефакт, как и сказала вампирша. Что-то я о нем читала. Вот только где? Мм, да, Яшма, я помню — 'читал'. Но вспомнить сразу не удалось. Отложив на потом эту тему, переключилась на другую:
— Рей — это Ваше настоящее имя, не правда ли, граф? — вкрадчиво поинтересовалась я, нарушая большую часть неписанных правил.
Черный рыцарь твердо встретил мой взгляд, но ничего не ответил. Он казался слегка бледным, насколько это вообще для вампиров возможно. Серые глаза казались двумя осколками зеркала, за которым шел дождь.
Нахема, молча, внимала. У меня сложилось впечатление, что она использовала время нашей пикировки, чтобы прийти в себя. Но тут в мой монолог неожиданно вмешался дроу:
— Один слог имени... Ты наследник?! — Тириэл сладко щурил золотые глаза, но почему-то не казался удивленным. Скорее, разочарованным.
— Второй сын, — сказала я раньше, чем кто-то успел ответить. — Наследник — Рё.
— Откуда ты знаешь? — растеряно вскинулась королева, забыв обо всем на свете.
Сказывалась нехватка опыта. Иначе бы она ни за что не позволила себе одной неловкой фразой подтвердить все, мною сказанное, окончательно убедив меня в правильности предположения. Страх, недоумение, подозрение, отчаяние читались на точеном лице, как в открытой книге, написанной на языке, знакомом с детства. Ей нужно лучше владеть собой. Иначе трон под ней пошатнется. Еще сильнее.
Объект нашей беседы оставался безмолвным. Словно его не волновало происходящее. Или, может быть, только может быть, слишком сильно волновало?
Однако невежливо оставлять вопрос коронованной особы без ответа, даже если их величество немного забылись. По крайней мере, у меня не было желания подчеркивать ее промах. Но и оставлять совсем незамеченным грубость — тоже не стоит.
— Я знаком с наследником Властелина, мельком, — пояснила я и поднялась из-за стола.
Коротко кивнула королеве, испрашивая чисто формального разрешения удалиться [она, конечно же, его дала, разумно восприняв мою вежливость], подозвала пса и вышла из зала. Нужно было подумать.
На каменных стенах вокруг замка в это время суток было пустынно. Я обошла почти всю крепость по периметру, по внешнему кругу, но так никого и не встретила — лишь чувствовала иногда острые взгляды, которые, словно наведенные стрелы, жгли спину, не оставляя меня ни на миг. Да тихим гудением отзывались охранные заклятия, вторя каждому шагу. Непривычно для замка в осаде, не правда ли? Буднично.
Лик, как ни в чем не бывало, наслаждался прогулкой. Пес шнырял вокруг, перерывал носом все, что только мог: кучи старых факелов, каким-то образом завалявшиеся в переходах, рваные одеяла, брошенные у самой стены раззявленные сапоги, причудливый медальон на тонкой протравленной ржавчиной цепочке... Заинтересовавшись, я посмотрела на медальон поближе. Пышные заросли лишая свешивались с краев наподобие экзотического покрова, сквозь грязно-серую зелень проглядывало темное серебро с потертым узором из крошек рубина. На темной коже перчатки медальон тускло блестел сквозь налет, оставленный временем, как могут только древние произведения искусства, которые ничто не в силах испортить. Лик поддел меня под руку, пальцы дрогнули, и медальон раскрылся с протестующим скрипом. Внутри, на подушечке из густой, похожей на мех пыли, лежал полупрозрачный ключ. Прямо на моих глазах он растворился в воздухе, истаял, как плохая иллюзия. Вздрогнув, я поспешно завернула находку в платок, собираясь исследовать на досуге, как вдруг, с игривым лаем, пес носом выбил 'игрушку' у меня из рук. Блеснув в лучах заходящего солнца, медальон по дуге пролетел над зубцами и упал за стену, в мгновение ока пропав из виду.
Пальцы странно кольнуло, и все прошло.
— Лик! — я вовремя прикусила язык, с усилием сдержавшись, и так и не обрушив на пса поток своего гнева.
Ученик виновато качнул хвостом, потом неожиданно замер в типичной охотничьей стойке и приглушенно зарычал, глядя куда-то в сторону леса. Будто мог видеть сквозь камни. Из-под тенистой кроны, беззвучно и торжественно, как на парадных военных полотнах, выезжали мэйны, и застывали вокруг замка широким кольцом. Перед лицом такого зрелища утеря какого-то старого медальона показалась сущим пустяком.
Через два часа стало совершенно ясно, что тщательно скрываемая паника Нахемы обоснованна. Давно уже не видели в Империи объединенных кланов! Мэйны входили в состав светлой империи, и редко пересекали наши границы. Более пяти сотен лет их преследовали гражданские войны, клан шел против клана, и кровавой вендетте, казалось, не будет конца. А вот ведь — главы трех кланов выступили вместе против вампирского гнезда, не успевшего ничем особо зловещим прославиться за последнюю тысячу лет правления Лиама. Что в этих вампирах особенного, что им уделяют столько внимания? Или, если дело не в гнезде Нахемы, почему именно этим путем идут мэйны? Ведь, судя по докладам Ги... Рея, и наших разведчиков, поселение неподалеку основано уже почти семь лет как, и никаких разногласий не было. Сходить бы, узнать...
Я подавила это импульсивное желание крайне вовремя — у моих ног с коротким свистом вонзилась стрела. Золотистое оперение дрожало, переливаясь маленькой радугой. К черенку стрелы алой шелковой лентой было привязано послание.
Быстро произнесенное заклинание, и с части стрелы сползла позолота. Зато теперь ее можно было касаться, не отравившись. Еще миг — и клочок шелковистой бумаги оказался у меня в руках. Все же странные существа эти мэйны... пока послание у меня, на виду, ни один из них не причинит мне вреда. Дипломатическая неприкосновенность. Но стоит отложить его прочь.... Я усмехнулась. Кажется, работка предстоит интересная. Развернула послание.
Через три минуты я все еще с возрастающим недоумением крутила в руках таинственную записку. Текст, нужно отдать ему должное, не делался понятней. Какие-то каллиграфические крючочки и точечки, равномерно распределенные в соответствии с неизвестным алфавитом, тускло отливали золотом, создавая удивительное впечатление, словно с листа мне причудливо улыбается — именно улыбается — и подмигивает глаз.
Мог мэйнийский язык измениться так быстро?.. Курс современного мэйнийского у нас вел заезжий аристократ-филолог, прославившийся глубиной своих изыскательных трактатов, редакторской деятельностью в имперской типографии и абсолютной грамотностью. И я испытывала вполне обоснованные сомнения, что преподаваемый им предмет способен был подвергнуться столь кардинальным изменениям за каких-то два месяца. Версии старых языков, или наречий, также отпадали — Дайго давал нам краткий курс языков и наречий земель Империй. Полный мог бы отнять всю жизнь. Следовательно, дело не в экзотичности каллиграфии. Первым, что пришло в голову, была магия. Однако, перепробовав на послании все известные мне раскрывающие суть вещей чары, начиная от простой ругани (потрясающе действует иногда!) и заканчивая сложнейшим семиступенчатым ритуалом, выведавшим, к моему искреннему удивлению, лишь остаточный карандашный рисунок, существовавший недавно на отсутствующей ныне части, я получила отрицательный результат. Тоже, конечно, результат, но как-то не утешало. Хотя рисунок был, безусловно, красивым. Люблю лис и драконов.
Оставалось два варианта. Либо послание предназначено не мне, либо зачаровано на конкретное время проявления. И, конечно, есть еще один вариант, запасной. О котором мне очень не хотелось думать. Сопровождающийся ослиными ушками у отражения в зеркале.
'Странненько, странненько...' — как говорил персонаж одного из моих снов. Я убрала бумагу в карман под доспех, и пошла обратно. В конце концов, нужно было решить и пару других вопросов.
— Прогуливаетесь, паладин?.. — послышался бархатный низкий голос откуда-то из-за спины.
Обернувшись, я вгляделась в глубокие тени, наползавшие на высокий и узкий оконный проем одной из башен, располагавшийся в паре метрах над стеной. Интересно, он долго подбирал эту реплику? Дроу расположился на подоконнике, кажется, с гитарой в руках, свесив одну ногу наружу. Будто звездочки, капли света загадочно мерцали в безбрежной черноте высоких сапог, светились бриллианты в каблуке. Интересно, из чьей шкуры они скроены?..
— Да вот, задачки решаю. По математике, — я легкомысленно помахала стрелой, подняла взгляд. — Правду ли говорят, дроу почти догнали в меткости своих светлых собратьев?
Принц выдохнул резко, сдержал вспышку гнева, но тот все равно отразился во вспыхнувших глазах.
— В пещерах особо не постреляешь... — промурлыкал он, задумчиво тронув струны кончиками пальцев.
Гитара отозвалась тихим аккордом, похожим на крик чайки.
— Да, вы правы, — вздохнув, я примирительно улыбнулась. — Принц, позвольте личный вопрос?
— Да? — дроу показался мне заинтригованным, хотя теперь на его скорее утонченном, чем красивом лице застыла вежливо-теплая маска, скрывавшая все эмоции.
— Из кожи какого зверя пошиты Ваши сапоги?
Я могла гордиться собой — глаза дроу расширились, едва не выкатываясь из орбит, он поперхнулся и вдруг звонко рассмеялся, опасно наклонившись наружу — длинные серебристые пряди с красноватым отливом свесились вниз занавесом, лишь немногим не дотягиваясь до моей макушки.
— Вириэль... — новый приступ смеха потребовал от темнейшего еще некоторых усилий, чтобы взять себя в руки. Дроу справился с этим, но подобный подвиг оставил свой след — улыбка пряталась в глубине зрачков, и вдруг оказалось, что они умеют быть теплыми, а взгляд его — почти мягким. — Горный змей, как его иногда называют. Аспид(1).
Рассказывая, он спрыгнул с подоконника, легко приземлился, чуть согнув колени, выпрямился и остановился рядом со мной.
— Прогуляемся, сэр рыцарь?..
Я кивнула, проигнорировав понижение в звании, и с энтузиазмом зашла на еще один круг по крепостным стенам гнезда. Принц последовал за мной с упорством, достойным лучшего применения.
Все новые и новые отряды мэйнов появлялись из леса, и выстраивались вокруг замка. Яркие, красивые, аккуратные — будто игрушечные солдатики. По ним можно было изучать классические построения.
— Удивительно. Столько кланов, солнечные, лунные — это только те, кого я успел заметить. Кажется, даже представители Старшего рода и Изгнанники мелькали... С чего бы такой союз?.. — размышляла я вслух.
— Роскошные декорации требуют либо потрясающей импровизации, либо значительной подготовки. Что выбираем?.. — непривычно беззлобно уронил дроу. В такой формулировке вопрос прозвучал исключительно риторически. Тириэл помолчал, встряхнул головой, словно отгоняя ненужные мысли. И заключил: — И все же хотелось бы знать, какие роли отводятся нам в этой пьесе.
— Вы тоже не... — я осеклась, не договорив, отчаянно подбирая слова для, казалось бы, такого простого вопроса.
Тириэл избавил меня от мучений. Вздохнул, умопомрачительно потянулся, небрежно сбросив с плеча гитару.
— Не до конца понимаю, что происходит. Вы угадали, Вириэль. А я не люблю зря терять своих людей.
Странная интонация. Многозначная, бескомпромиссная, ярая. И немного фальшивая, вот только в какой части? Или это опять дает себя знать паранойя?
— Я получил это послание сегодня. И не смог расшифровать, — сначала я не собиралась говорить никому о письме, но теперь эта информация идеально подходила для того, чтобы изменить ход беседы. Я еще не знала, кому из них и в чем именно можно верить. А письмо от общих врагов — сравнительно безопасная тема.
