Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Дон Аррагуа. Главы 1-6


Опубликован:
17.09.2010 — 29.11.2010
Аннотация:
"Всё в этой истории вытекало одно из другого, как и положено в плотной ткани реальности. Если бы я не познакомился в баре с опасной красавицей Кирой, она не попыталась бы убить меня. Не попытайся Кира меня прикончить, я не стал стал бы аррагуа. Не сделай двое убийц попытку повторить подвиг Киры, я не узнал бы, что стал им. И никогда бы не встретил нежную Са-Итану, мудрого Оррэ, весёлого Змея и царственную Каторру. Дух захватывает от того, сколько раз всё могло сложиться не так или не сложиться вовсе. Сколько всего должно было совпасть и распасться, чтобы я, наконец, стал собой... Но иногда мне кажется, что иначе и не могло быть. Рано или поздно моя кровь привела бы меня к народу аррагуа, моё сердце - к Са-Итане, мой разум - к старику Оррэ, а Древо времени - к необходимости окончательного выбора...". Напоминаю, что ваши комментарии и оценки - двигатель прогресса произведения. Если кого тошнит - тоже непременно пишите, будем искать причины несовместимости.
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

— Да, видел я наших великих учёных — откормлены, как на убой!

— Под клыками Светлого мог по случайности погибнуть будущий великий герой или не менее великий преступник, поэт, целитель, философ...

— Философов как раз не жалко! — вставляю я, живо припоминая институтский курс занудной философической бредятины. Детерминированный экзистенциализм, мать его!

— Побудь серьёзным, Донарр, я перехожу к сути. Светлые получили в этом мире ценный и весьма практичный дар: уметь различать весомых и невесомых.

— То есть, те, кого мы едим, они как бы и так плохие, их не жалко?

— Мы не отличаем плохих от хороших, мальчик мой. Это не наше дело. Мы видим... хм... как бы это выразить...

— Полезных и бесполезных? — без энтузиазма подсказываю я.

— Нет же, нет! Ты мыслишь не в том направлении. Значительных и незначительных. Вот, к примеру... видишь ту девушку в красном?

— Вижу. — Эту девушку я заприметил сразу, такие бросаются в глаза издалека. Длинноногая, длинноволосая блондинка, хорошенькая, грудь в глубоком — не по погоде — вырезе платья покачивается в такт шагам. Первый класс!

— Считай, что она обречена стать пищей. Не Светлым, так другим, потому что её значительность стремится к нулю. Если её не станет прямо сейчас, в эту минуту, в мире абсолютно ничего не изменится.

— А если у неё есть дети? Муж? Мать? Для них тоже ничего не изменится? — Спокойный, лекторский тон Оррэ приводит меня в бешенство. Одно дело — убить, когда пытаются убить тебя, или когда жажда и голод доходят до такой степени, что в голове не остаётся ничего, кроме инстинктов, приказывающих убить, чтобы выжить самому. Но вот так, спокойно прикинув ценность жизни незнакомого тебе человека, признать её недостаточной...

— Обуздай свои эмоции, — советует старик, оборачиваясь и внимательно разглядывая меня. Девушка в расстёгнутом красном пальто проходит мимо нас и, заметив мой пристальный взгляд, улыбается в ответ. Хорошенькая, улыбка приятная. Лет двадцать, вряд ли больше...

— Дети? По всему видно, что их нет, — отрезает Оррэ. — Возможно, что и не будет. Или потомство её окажется таким же незначительным. Или она станет им посредственной матерью. Она совершенно не весома, Донарр, а это значит, что смерть её никого не заставит страдать по-настоящему, а жизнь — ничего не изменит ни в худшую, ни в лучшую сторону. Ни значительных эмоций, ни стоящих мыслей, ни преступных замыслов, ни чудес самопожертвования. Она — как этот палый лист среди множества других под нашими ногами. Убери один из них, убери десяток, убери даже сотню — пейзаж не изменится, Донарр!

Я резко останавливаюсь, Оррэ тоже замирает.

— Значит, как листья под ногами, да? А я? Я тоже был недостаточно полезен?!

— Я не знаю, Донарр, — серьёзно говорит старик, опуская руку мне на плечо и глядя прямо в глаза. — Об этом теперь может рассказать только тот, кто инициировал тебя.

— Тот, кто убил меня, ты хотел сказать.

— Называй это, как тебе вздумается, мальчик мой. Но ответы на главные твои вопросы знает только твой инициатор. Кстати, мы пришли, Донарр!

Мы стоим около входа на кладбище, и я почему-то ни капли не удивлён.

4

— Дорогие друзья, родственники и коллеги усопшей! — щуплый, дряхлый старичок начинает свою надгробную речь, обращаясь к трём таким же развалинам, собравшимся у дешёвого гроба.

— Даже если один из этих старпёров — коллега, а двое других — друг и родственник, было бы точнее обращаться к ним в единственном числе, — шепчу я идущему рядом со мной Оррэ. — Дорогой друг, дорогой родственник и дорогой коллега!

Мой старик возмущённо шикает, и я затыкаюсь. Мы медленно проходим мимо, сохраняя приличные выражения лиц: у людей скорбь, траур, понимаем...

Но ведь правда, смешно. Меня всегда до истерического смеха доводили все эти торжественные пляски у гробов и тел покойников. Пока живёт человек — слова доброго никто про него скажет. Вот и старушка в гробу, судя по лицу, та ещё ведьма была. Зато стоит только испустить дух, как тут же набегают на пирожки и дармовую водку страждущие близкие, и оказывается, что они вот прямо жизни себе не представляют дальнейшей без этого самого покойного. Начинаются стандартные завывания: не удержали, не уследили, не оценили. Льются горячие слёзы в могилку. А у всех на лицах читается явно только один страх: как бы самому не туда, или хотя бы не скоро. И все, как в хорошем английском детективе, нервно переглядываются: кто следующий?

С этими, впрочем, и так всё понятно: не сегодня, так завтра отправятся вслед за подругой. Старичок-оратор выглядит, как уже при жизни мумифицированный, из остальных тоже песок сыпется. Наверняка уже и места присмотрели, земли прикупили, и где-нибудь в старом буфете лежат белые тапочки на чёрный день.

Кладбище выглядит старым, полузаброшенным. Кажется, оно появилось вместе с городом, вместе с городом росло, но город перерос его, и теперь здесь почти не хоронят. Новое, огромное — всем места хватит! — кладбище открылось на другом конце города, и теперь похоронные автобусы и катафалки отправляются туда. Там все удобства: приличный крематорий, стройные ряды аккуратных участков, мраморные стены с удобными нишами для вазочек с прахом...

Здесь же старые могилы с покосившимися памятниками и вывернутыми крестами медленно зарастают сиренью, акацией и мелким диким кустарником. Не удивлюсь, если три человеческие развалины, встретившиеся нам по пути, окажутся последними, кто упокоится на этом кладбище.

Мы пробираемся вглубь пустынной территории мёртвых, Оррэ задумчиво молчит. Мрачный пейзаж под сереющим небом настраивает на соответствующий лад. Мне впервые приходит в голову, что я понятия не имею, что станет со мной теперь после смерти. А ведь она не за горами! Если опасность для меня представляет только некое оружие крови, значит, именно им старик в нужный момент прикончит меня. А что будет после? Как выглядит это оружие крови? Как оно действует? Рассыплюсь я от него в труху, растаю в воздухе, расплывусь в лужу или сгорю синим пламенем? Или от меня останется нормальный человеческий труп, который Оррэ прикопает где-то здесь, поверх старых покойников?..

Продравшись через особенно густой кустарник, ветви которого протянулись над тропинкой друг к другу с разных сторон и сплелись намертво, мы выбираемся на относительно чистый участок кладбища. Оррэ оглядывается по сторонам, шумно принюхивается и расплывается в довольной улыбке.

Ну-ну, знать бы, чему он так счастлив, может, и мне бы полегчало! Не для меня ли он присмотрел это милое местечко? Скажет сейчас: ложись, дорогой Дон, привыкай к тишине и покою... На всякий случай я быстро закуриваю, а то кто его знает, успеется ли потом? Выпускаю облако дыма и присматриваюсь к старику. Нет, до меня ему сейчас абсолютно нет дела. Он что-то ищет, глаза его внимательно обшаривают местность, а голова наклонилась так сильно, что почти уже лежит на плече, и берет вот-вот соскользнёт на облупившийся крест под ногами...

— Какх! — неожиданно восклицает Оррэ, и этот вопль, похожий на крик гигантской вороны, заставляет меня вздрогнуть и выронить сигарету.

Я немедленно принимаюсь обшаривать переплетение ссохшихся веток, травы и грязного целлофана под ногами, но сигарета как в воду канула. Последняя, между прочим.

— Твою мать!.. — с чувством комментирую я, ненавидя Оррэ от всей души. — Твою сраную зубастую мать!

— Оррэ! — откликается незнакомый голос.

На этот раз я даже не вздрагиваю. Просто оглядываюсь по сторонам, чтобы лишний раз убедиться, что вокруг по-прежнему никого. То ли Оррэ забил стрелу человеку-невидимке, то ли решил поупражняться в чревовещательстве. Я склоняюсь ко второму, потому что понял уже, что от старика можно ожидать чего угодно, да и голос прозвучал так нечленораздельно, будто издали его органом, совсем к этому не приспособленным.

"Сенсация! Великий Оррэ по вечерам на старом кладбище разговаривает с собственной задницей! — мысленно рисую я заголовок для жёлтой прессы. — После многодневных упражнений жопа ответила великому учёному, что чувствует себя нормально и готова к конструктивному диалогу! О чём поведают нам разверзшиеся уста органа, молчавшего столько лет?".

Оррэ радостно глядит в пространство перед собой, я смотрю на него. Несколько минут ничего не происходит. Когда я дохожу до той точки кипения, на которой вполне способен уже поведать ему о своих забавных предположениях, и даже прочищаю горло для первой фразы, прямо перед нами появляется крупное зеленоватое нечто. Выглядит это так, будто в кладбищенских декорациях возникает маленькая щель, в которую протискивается, согнувшись, крупное тело. Затем пришелец выпрямляется, пространство подёргивается лёгкой рябью и возвращается в нормальное состояние.

— Оррэ! — повторяет чудовище голосом, который прозвучал несколько минут назад.

— Какх! — ласково отзывается старик, раскрывая ему объятия и крепко похлопывая по плечу. Меня ощутимо тошнит.

Невыразимая вонь, напоминающая о дохлых крысах, протухшей рыбе и гнилой стоячей воде, тянется за пришельцем густым шлейфом. Линия волос начинается примерно на макушке, оставляя открытым морщинистый лоб. Грязные спутанные космы лежат на спине и плечах. Глаза под низкими кустистыми бровями кажутся крошечными и мутными, с красными прожилками, как у алкаша с двадцатилетним стажем. Черты лица не предвещают ничего хорошего: мясистый бесформенный нос, глядящий вбок, узкая полоска рта, огромный подбородок, поросший густой рыжеватой щетиной.

Одет этот монстр скромно. В грязные джинсы, косо ободранные на уровне чуть ниже колена, и видавшую виды кожаную жилетку, криво застёгнутую на одну пуговицу. Огромные босые ступни его покрыты коркой подсохшей грязи. Крючковатые пальцы украшены длинными ногтями, под которыми темнеет жирный чернозём. В разбойничьей ухмылке, которой он одаряет меня, открываются великолепные лошадиные зубы, изрядно пожелтевшие, но внушительные.

Может, я и принял бы его за человека — среди бомжей и не такие экземпляры встречаются! — если бы не цвет кожи. Доминирует там жёлтый, но крупные зеленые и голубые пятна, местами накладывающиеся друг на друга, тоже занимают немалое пространство. Под пятнистой кожей скрыты завидных размеров мускулы, грозно вспухающие при каждом движении монстра. Рост его стремится к двум метрам, но это трудно определить с первого взгляда, потому что пришелец жутко сутулится. В целом он похож на пещерного человека, который утонул, дня три провалялся в воде, а потом выполз на зов Оррэ.

— Донарр! — объясняет старик, отстраняясь от пятнистого вонючего друга и указывая рукой в мою сторону. — Донарр — друг.

Пришелец внимательно оглядывает меня, бешено раздувая вывернутые ноздри с пучками волос. И, несмотря на его внушительные габариты и угрожающий вид, я не чувствую ни опасности, ни страха.

— Какх! — удовлетворенно выдыхает он, тыча оттопыренным большим пальцем в свою пятнистую грудь. — Идём.

Мы продолжаем кладбищенскую экскурсию. Теперь нас уже трое, и проводником становится Какх. Он ведет нас едва заметными тропами, мимо надбитых, тонущих в земле надгробий, а иногда и прямо по ним. Со спины он похож на большую цирковую гориллу, которую смеха ради обрили наголо, раскрасили и обрядили в женский парик и лохмотья. Только мне ни капли не смешно.

Мы идём гуськом, я замыкаю процессию. Кладбище занимает приличную территорию. Продвигаемся мы довольно неспешно, пейзаж весьма уныл и однообразен, так что я успеваю почти задремать на ходу. Когда Оррэ неожиданно останавливается, я налетаю на него. И автоматически бормочу — "упс, виноват", прежде чем застыть с разинутым ртом.

Зрелище, открывшееся нам, определенно относится к категории "Не для слабонервных!". Целая компания зеленовато-голубеньких "какхов" сосредоточенно раскапывает чью-то могилу. Приглядевшись, я замечаю среди них особей женского пола и даже детей. Отличить их от мужчин сложно, но можно. Все одинаково безобразные, с грубыми чертами и огромными лысинами от лба до макушки, но "дамы" сложены поизящнее и ростом пониже, а некоторые малыши кажутся даже не очень страшными. Все одеты в рваньё и обноски, о происхождении которых лучше даже не задумываться. Я насчитываю четырнадцать голов и сбиваюсь со счёта, потому что не отличаю одного от другого. Целое семейство. Или, скорее, табор.

Какх здесь, похоже, за главного, потому что он тут же принимается бегать вокруг могилы и раздавать отрывистые нечленораздельные команды остальным. Пользуясь его отсутствием, я тихо шепчу Оррэ на ухо:

— Кто это?

Он отвечает так же тихо:

— Ругуллы.

— Ага. Не далее как сегодня утром ты, кажется, говорил, что меня укусил безмозглый ругулл...

Старик, поморщившись, почёсывает бородку.

— Я вынужден признать, что был несправедлив, Донарр. По отношению к ругуллам, естественно. Это замечательный народ, один из немногих, кто живёт достойно и не сбивается с пути.

— Так и путь-то у них не особенно сложный... — замечаю я, скривившись.

Усилия ругуллов как раз увенчались успехом. Двое из них спрыгивают в разрытую могилу и, поковырявшись там немного, дают отмашку тем, кто наверху. Гроб поднимается из ямы с помощью двух крепких канатов, пропущенных под ним, под одобрительные крики присутствующих.

Одним сильным ударом ноги Какх сбивает с гроба тяжёлую крышку, да так, что она (крышка) отлетает в сторону на добрый метр. Внутри обнаруживается благообразный дедок в чёрном костюме. Судя по виду и запаху, довольно свежий. Кареглазая малышка, стоящая неподалёку от меня, звучно сглатывает слюну и облизывается.

"Интересно, откуда у неё такое нарядное, прямо-таки кукольное платье?.." — думаю я. Потому что мне просто необходимо срочно подумать о какой угодно ерунде, лишь бы отвлечься от того, что сейчас будет происходить.

И оно начинается. После секундного замешательства ругуллы дружно бросаются к гробу, но грозный вопль вожака заставляет их умерить пыл. Какх принимается собственноручно делить добычу между соплеменниками.

Прижимая мертвое тело к груди бережно, как мать — ребенка, Какх освобождает его от одежды. Когда рядом с ним вырастает горка вещей, а труп остаётся в одном белье, вожак аккуратно укладывает его обратно в гроб и начинает вызывать к себе тех, кому повезло сегодня. Названные выступают вперед из круга, получают распределённый им предмет и немедленно напяливают на себя, прямо поверх другого тряпья.

— Трусы это гордое племя считает избытком цивилизации? — шепотом интересуюсь я у своего старика.

— Нательное бельё, по их мнению, принадлежит покойному, — поясняет Оррэ. — Если они присвоят его, дух покойника разгневается и отомстит.

— А за костюмчик он, значит, в обиде не будет?

— Тело и одежда являются законной добычей ругуллов. Аррагуа берут живую кровь, ругуллы — мёртвую плоть. Есть определенный порядок, Донарр, заведенный раз и навсегда.

В этот момент ругуллы принимаются за мёртвую плоть. Как только Какх и его сородичи извлекают из тряпичных недр по короткому кривому ножу, я отворачиваюсь. Так всем будет спокойнее. Блевануть на весёлом пиршестве друзей Оррэ будет, пожалуй, не лучшим проявлением дружелюбия с моей стороны. А предательский рвотный позыв явно даёт понять, что строго отмеряет разумные пределы моей толерантности к чужим обычаям.

123 ... 1718192021 ... 242526
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх