Общий файл Зари

Дорожка вилась вдоль озера, солнышко стелилось бликами по поверхности воды. Легкий ветерок поддувал в сторону степи, недалеко справа шатались макушки вставшей на праведный путь рощи. Сегодня мы не торопились и днем устроили привал с костром на берегу. Прихваченные шашлыки разлились по прогалине мужепривлекающим запахом, троица петлями шастала около кострища пока я орудовала с шампурами и нарезала овощи. После продолжительного обеда парни побежали купаться а я лежала на песке и наблюдала за впавшими в детство спутниками.

Крики чаек на сине-голубом горизонте, золотой песок и палящее солнце. Я сижу на корточках и старательно закапываю 'мину' — выловленную медузу. По правде, их там было с пяток. Больших, с бабушкину ладошку размером. Я их боялась, но ловила не я, а Доун.

Его голос. Идет. Приглаживаю ладошкой разровненный песок и еще слегка присыпаю сверху совсем сухим — белым. Бежит Джейк, я еле успеваю ухватить его за руку и отвести от незаметной ловушки. А вон и вредная буфетчица. Скорчив рожицы и высунув языки мы стоим за ничем не примечательным бурханчиком. Еще чуть-чуть... Мы пускаемся в бег, а толстая тетка проваливается по колено в водянисто-склизкую массу. Как она ругалась!!! Весь пляж повернул головы и не отворачивался до самого конца. Конца нашего... Подоспевшие бабушки схватив нас за уши долго и прилюдно отчитывали нашкодивших детей. Но не смотря на распухшие уши мы вышли победителями — буфетчица от лаза на батут нас больше не осмеливалась гонять. Медуз в море предостаточно.

Это было лето после окончания младшей школы. Два месяца моря без домашних заданий, продленок и учителей.

Я моргнула. Самое время, моржеватые парни несли в моем направлении кружку с водой. Вспрыгнув я под хохот убежала к костру. Однозначно, впали в детство. И на температуру воды им хоть бы хны, осень, а они плещутся аки русалы.

На море оказывается ездила... Мы ездили. Узнать во взъерошеном худющем пацаненке рассудительного Джея было сложно, но можно. И сейчас в его глазах то и дело проскальзывал озорной лучик, карий сироп ни чуть не изменился.

Пакуя вещи я заглядывала под первый пласт собственной памяти. Впервые видение случилось наяву а не во сне, и дало оно больше предыдущих вместе взятых. Вся жизнь до средней школы прокручивалась как лента кинофильма.

Я родилась в Фэлборне, штате Ахил. Вскоре после рождения мы с родителями переехали в небольшой городок — Гатток соседнего штата Этэн. Там проживала мать отца — моя любимая бабушка Ота. К четвертому Дню Рождения родители оставили нас. Мама с папой занимались профессиональным горным туризмом и скалолазанием, их забрал обвал на кармалунском хребте. Сошедшая лавина тогда унесла жизнь сорока человек, из попавших под волну стихийного бедствия восьми групп вернулись лишь шестеро. Родителей среди них не было.

Потерю перенесли без сантиментов. Я в четыре года ничего практически не понимала, а бабушка была счастлива что на голову нездоровый сынуля не потащил с собой меня, раньше в рюкзаке с собой не единожды таскали. Чистый горный воздух, говорят, на детском здоровье очень хорошо сказывается.

Так я осталась с бабушкой. Доун из года в год черз забор кидал камушки в мое окошко, вытаскивал на карьер с друзьями и турпоходы в соседний огород, его родители возили нас в садик и из него же забирали вечерами, летом нас перевозили на ранчо и там мы терроризировали работников. После поступления в школу мама и отец Джейка приезжали к нам только по праздникам, работа отнимала много времени, кидала их по всей стране и даже загранице. Мы не скучали. Пакостиничали классной руководительнице смежного класса, подвешивали пакеты с водой во взрослой уборной, тырили журналы и раскладывали кнопки на стульях. В общем, вели себя как нормальные дети. Младшую школу мы закончили с тройками, на самом деле означающими двойки. Но перенести нас еще лишний год педсостав не мог, и скрепя сердцем нарисовал нужные баллы.

Прежние предположения о несоответствии миров подтвердились. Там — заводы, асфальт, машины и небоскребы, тут — фермы, двухколейки, лошади и срубы. Но все же... Это один мир. Просто существующие тут люди и нелюди не подозревают о соседстве. А они, тоесть мы, по каким-то пока не ясным причинам держим свое существование в тайне. Дожила, мелкая, до секретов планетарного масштаба... И как домой пробраться если даже не понимаю где это — дом?? Жаль, что дальше воспоминания так и остались отрывочными...

— Кончай в облаках витать. — Джей отобрал завязки и затянул сумку, переодетые собранные братья стояли поотдаль. Лев цивилизованно не требовал продолжить банкет с шашлыками и я закинула полегчавшую сумку на плечо. Новопреобретенная недвижимость ждет, а вопросы, рано или поздно найдут свои ответы.

По рассчетам к ночи мы при таком темпе должны были подойти на место, и точно, вместе с луной над далеким пролеском показался ДОМ. Просто домом язык назвать ЭТО не поворачивался. Белокаменный фасад строения ширился метров на сто. Молочные громады колонн попирали козырек крыльца, рассчитанного на заезд кареты дальнего следования. На втором этаже всю ширину здания занял балкон с низким мраморным парапетом. Балкон поменьше украшал и третий этаж, венчала великолепие треугольная крыша с круглым витражом, изображающим цветущий ирис. Высокие арочные окна зияли темнотой. Особняк в целом для запущенного выглядил прилично, светлая краска нигде не облупилась, стекла в целости и сохранности. Вернисаж задумывался как минидворец, и надо сказать, задумка строителей удалась вполне. Умеют эльфы строить, когда захотят. Расколдуем, ипподром устроим. Что еще с такой территорией делать?..

Перво-наперво у поместья с кругом почета прошел Джейк с маленькой коробочкой, уместившейся на ладони. Над ней он тайком сидел с месяц, а когда закончил продемонстрировал нам детектор магоизлучения. Как он его умудрился собрать из местных подручных материалов остается для меня загадкой, но прибор работал. Наше жилище показывало умеренный магический фон без превышения нормы. Помимо наложенных при постройке заклятий ничего не выявилось. Где, спрашивается, призраки и прочая нечисть? Особняк молча возвышался над пролеском, оставляя ответ за новоприбывшими. Придется входить.

Облегчив сумки еще раз — голодные мужчины страшнее бесов, мы подступили вплотную к двустворчатой двери из черного дерева. Тяжелые бронзовые кольца блестели на лунном свете, будто только начищенные. Незапертую дверь мы дружно сочли плохим предзнаменованием, но иных вариантов не предвиделось и потянув кольца на себя мы вошли в дом. От магического фонаря Дима по бордовым обоям с золотисто-рыжим цветочным орнаментом пробежал свет, из темноты проступил теряющийся вдали коридор. Ровно сияющие голубоватым светом лампады в руках высветили длинный проход с закрытыми дверями по бокам. Мимо поплыли тени от настенных магических светильников. Заряд давно истощился и полые плошки, на которых обычно лежали светящиеся сферы сейчас пустовали, напоминая собой мыльницы и опоржненные миски для подношений. Ажурные крепления сплетали на стенах дрожащие теневые орнаменты. Ворсистый ковер топил гул шагов.

Дим возглавил шествие и первым попробовал открыть боковые двери, но ни одна из них не поддалась. Ломать что-либо в построенном эльфами доме было бесполезно — магия дома сохраняла целостность первичной формы, повредить такую практически не реально даже мне. В конце прохода оказался первый зал с так и не снятой прежними владельцами картиной. Полотно неизвестного художника висело над камином и изображало пустошь с заброшенным домом. Строение немного напоминало само поместье, но казалось более маленьким, обшарпанным и старым. На асфальтово-сером небе не проглядывало ни луны, ни солнца. Не возможно понять какое время суток и года хотел изобразить автор. Болотная трава прорастала сквозь мощеное крыльцо и доходила до занавешенных окон, за которыми происходило нечто откровенно страшное. Меня передернуло. Рыжие тени за мутно-желтыми шторами картины кромсали друг друга, за полукруглым окошком низкий мужчина в колпаке шута протыкал изогнутой саблей даму с пышной прической, с кинжала худого поситителя окошка поотдаль капали четко прорисованные капли, бочкоподобный усач в крайнем окне накидывал висилицу на шею спиной стоящей девушки. Не подозревающая об уготованной судьбе барышня беседовала с оторванной головой, коя держалась ей на вытянутой руке. В каждом окне первого этажа кто-то умирал. Окна второго не светились, а на третьем, чердачном, за раздвинутой шторой сидел художник и рисовал... Эту самую картину.

Холст произвел угнетающее впечатление, для дома с приведениями самое то. Странно, но кроме него стену украшали рамы с зеркалами разного размера. Бирка ниже единственного полотна была девственно чиста, без автора и названия, зато у каждого зеркала имелось и то и другое. Бродящие по залу Джей с Рамин исползали зал вдоль и поперек но источников магии не нашли. Вампирское чутье молчало. Картина с зеркалами вели себя прилично и мы двинулись дальше к дверям в другом конце зала. Рамин с Солнечным распахнули двери, за ними виднелся все тот же коридор. Спутники уже прошли вперед и я поспешила догнать их, как вдруг поняла что иду на одном месте, пардон, уже бегу на одном месте. Крик слился с треском захлопнувшейся за мужскими спинами створки. И наступила тишина. Внезапно возвращенная возможность передвижения вписала многострадальный лоб в несговорчивую деревяху. С той стороны не донеслось ни звука. Попытка достучаться ничего не принесла, окаменевшие ручки не двигались ни на миллиметр, на крики никто не отвечал. Я в панике оглянулась на дверь, через которую мы вошли. Добежать до нее я не успела, с похоронным стуком она закрылась прямо перед носом. Окон в зале не предусматривалось. Влипла так влипла.

Вытащенный нож из голенища сапога придал уверенности и я отступила на середину комнаты. На лбу наливалась шишка размером с яйцо. С шумом вырывалось дыхание, сердце бешено стучало, гнало прохладную кровь. Обычно лампада давала достаточно света, но по краям залы мрак начал принимать почти осязаемые очертания, придавая страху видимую форму. В панике я рванула к двери за которой скрылись мужчины и резко потянула ее на себя. Удивительно, но ручка подалась с легкостью, чуть не расшибив при этом лоб повторно. Коридор пустовал, и защелкнув за собой замок я пошла вперед. Замигал магический светильник, скрипнула, приоткрываясь, первая дверь справа. В образовавшуюся щель полился бледный свет. Приглашают... Слух и нос молчали, я толкнула рукоять. За исключением проникающего сквозь окно лунного света ничего. Ни Рамин ни Джея. С прежними помещениями коморка состояла в резком контрасте. Серые потрепанные обои, покрытый щербинами пыльный пол. За окном с бежевыми потрескавшимися рамами чернела непроглядная тьма. Тишину разорвал шкрябающе-пронзительный вой — с той стороны по стеклу кривыми грязно-коричневыми когтями провела шестипалая ладонь. Хозяина длани я не увидела а с визгом, неприличествующем вампирке, выскочила в коридор захлопнув дверцу. Погорячились с домиком, могли бы и в Гарень вернуться...

За время пребывания в комнате коридор неуловимо изменился, стены окрасились в болезненно желтый, исчез ковер, обнажив кривые скрипучие половицы, замерцали по бокам зеленоватые светильники. Только двери по бокам остались неизменными. В конце виднелся закрытый проход, вскрыть замок, ясно, не удалось. Подсказкой за спиной приоткрылась дверь, следующая за той, от куда я только сбежала. Хотите сказать, пока в каждую не загляну, на следующий уровень не пройти? Местный ужастик, однозначно, пересидел в онлайне...

Предоставленная к обследованию горница на первое впечатление смотрелась безобидной — детская с кучей игрушек и балдахином над пустой кроваткой. В углу стоит маленький комод с флакончиками и заколками для волос, с зеркала свисают разноцветные ленты. Что тут страшного? Комната юной модницы освещалась разреженным светом, лившимся ниоткуда, и я не сразу обратила внимания на кукол. Выколотые зрачки и нарисованные красной краской слезы на фарфоровых личиках с пухлыми губками вызвали судорогу. Ребенок маньяк... или... взгляд проследил направление, которое указывал перст самого большого пупса — куклы маньяки. Из-под края свешивающейся на пол простыни торчала маленькая ножка в луже чего-то бурого. Сладкий запах. Кровь. Белая ткань стремительно пропитывалась алым, пятно расползалось. От удушающего запаха я отпрянула, над ухом просвистело — в противоположную стену над местом, где только что была моя голова, воткнулся кухонный тесак. Быстрый оборот назад выхватил перемены среди горы игрушек, рука пупса была отведена назад. Не отрывая взгляда я попятилась в коридор. Дверь закрылась. Фуф, пронесло.

Лампады по прежнему мигали зеленоватыми отсветами, и я погасила светильник, убрав его в сумку. Нечего зря магоэнергию переводить. Следующей подалась дверь напротив. Наученая горьким опытом, вначале посунула голову и огляделась. На очереди посещений рабочая мастерская токседермиста: меж уставленными шкафами стенами растянулись веревки со шкурками, пушистыми лапками, хвостами и кусками кожи пресмыкающихся. Стол с аккуратло разложенными инструментами блистал чистотой и порядком, многочисленные бутылочки с разноцветными жидкостями наполняли шкафы со стеклянными дверцами. Вдоль задней стенки стояли чучела животных от зайца до двухметрового бурого медведя, воздевающего лапы и щерящего пасть. Дабы исключить дальнейшие недоразумения по вредительству шкуры собственной я прошлась вдоль шеренги и обнюхала каждого. Стеклянные глаза оставались стеклянными, оживать никто не спешил. Ну и когда убивать начнут? Для проверки подергала ручку закрывшейся двери. Не подается. Значит, ждем.

Стоящая тишина и бездействие напрягали, от нечего делать я подошла к столу. На столешнице по центру возлежала недоделанная заготовка зубастого зверька, похожего на мангуста. Наполовину набитая шкурка смотрела провалами глазных впадин и маленькими острыми зубками в оскале. Мне что, доделывать за кем-то работу предлагается?

Прошло еще десять минут, все осталось по прежнему. Мангуст-хорек с собратьями не подавал признаков жизни, дверь не открывалась. Ждут от меня действий... Так и быть, рискну. Я прикоснулась к шкурке и перевернула ее спину. Не ожила. Уже без опаски я зачерпнула из мешка на полу опилки и стала набивать чучелко через разрез на животе, голубые глазки бусинки, найденные в коробочке внутри стола встали как родные. Иголки с нитями отыскались в шкафу, не церемонясь я вела себя по-хозяйски. Иголка с продетой жилкой воткнулась в плотную шкурку, и в этот момент глаза мигнули, а пасть острыми зубами с писком впилась мне в палец! От неожиданности я выпустила иголку из рук вместе с кусачей шкурой. Упав на стол, она мгновенно вернулась в неживое состояние. Чучела у стены дисциплинированно не шевелились, дверь тоже. Прокусанный палец кровил и вопиял о возмездии. Больно-то как!!!

Бинт из сумки с бальзамом кровотечение не остановил, кровь не сворачивалась. Выходит, зверюшка не так проста... Регенерация приказала долго жить. Замотанный на манер мумиии палец медленно но верно пропитывал бинт кровью. Выход из ситуации подсказала куча тряпья, сваленного за шкафом у чучела лисицы. Порвав его на ленты я плотно обмотала мордочку животного и когтистые лапки. Когда иголка воткнулась в кожу мой пациент заново задергался пытаясь вырваться, но я приготовилась к повороту событий и крепко прижимала шкурку к столу, делая неровные стежки на пузе. Обрезание узелка чучело упокоило. Мстительно я засунула зверушку в пасть медведя и вышла в открывшуюся дверь. А ведь кто-то косолапого шил...