Клинок и виела (общий файл)

Но не всем удалось добраться до монбельярского судна. Канониры опер-дека дали несколько нестройных залпов и загубили немало пиратов. Пушкари гон-дека палили дружно и пробили корпус бригантины насквозь. Судно держалась на плаву только благодаря мачтам, сцепленным с фрегатом. Но вскоре последние ванты оборвались, и "Праща короля" ушла под воду.

Экипаж затонувшего судна сражался неистово. Врагов было втрое больше, но это ничуть не поколебало решимости моряков, никто из них даже не подумал сдаваться в плен.

Караваджо шел в первых рядах. Перепрыгивал через изрешеченные картечью тела, поваленные бочки и оборванные снасти. В одной руке он держал короткую абордажную саблю, во второй — пистолет. Еще один пистолет ждал своего часа на поясе.

Капитан сражался яростно, пер вперед, как обезумевший вепрь. Он превратился в бездушное существо, не знающее ни усталости, ни пощады. Сражение поглотило всё его внимание, все обострившиеся чувства.

Враг замахивается кувалдой. Удар эфесом ему в нос. Шаг вперед и в сторону, скользящее движение саблей — враг заваливается набок с исполосованным лицом. Впереди двое. У одного из них длинный гарпун. Второй вооружен двумя кинжалами. Караваджо разряжает пистолет в гарпунщика, парирует выпады дымящимся пистолетом, второй выпад — саблей. Ударом ноги в солнечное сплетение валит противника на палубу, на ходу протыкает ему шею. Выбрасывает пистолет и достает запасной. Опускается вниз, уходит от рубящего удара и, выпрямляясь, протыкает врагу нижнюю челюсть. Боковым зрением видит прицелившегося стрелка. Мушкетер далеко, не расправится. Караваджо закрывается убитым матросом. Раздается выстрел. Тело мертвеца вздрагивает. Капитан отбрасывает его идет дальше. Интуиция заставляет взглянуть влево. Караваджо видит дуло, нацеленное на него, и разряжает в неприятеля пистолет. Выбрасывает оружие и вытаскивает из ножен кортик. Впереди опять двое. Один — с пистолетом. Второй — с короткой саблей. Караваджо шарахается в сторону. Раздается выстрел. Пуля рвет правый рукав на парадном мундире и слегка царапает плоть. Караваджо рывком преодолевает разделяющее его и стрелка расстояние, одним ударом срубает ему голову. Сцепляется со вторым матросом. Тот оказывается неплохим фехтовальщиком. С ним приходится повозиться. Караваджо напирает на противника. Моряки "Пращи" пробегают мимо, мчат в стороны кормы, они знают, что капитан не принимает помощи и сам расправляется с теми, с кем встретился в бою.

Монбельярец ловко парировал удары, изредка наносил ответные выпады, но бесконечно отступал. Ему часто приходилось оглядываться, чтобы не напороться на мертвеца или обвисшие снасти. Это его и погубило. Караваджо обезглавил матроса, когда тот, обернувшись и чуть не оступившись, сбился с ритма.

В сражении наметилась короткая пауза. Стрелки "Пращи" уже расправились с монбельярцами, засевшими на марсах. Враги столпились на корме, обступив каюту капитана. Ни у кого из них уже не осталось пистолетов, все были вооружены саблями, кинжалами, кувалдами и дубинками.

— Рыжий, зачисти шканцы, — приказал Караваджо.

Оставив старпома с его экипажем на главной палубе, капитан с двумя десятками матросов спустился в опер-дек.

Там не было ни души, лишь раскуроченные пушки и изуродованные тела. Караваджо поспешил на один дек ниже. Тут кипело сражение. Звенела сталь, изредка раздавались пистолетные выстрелы. Монбельярцев было больше, но гибли они чаще. На фоне остальных сразу узнавался Арацио, сцепившийся одновременно с пятью врагами. Он мастерски орудовал шпагой. Стоило противнику сделать хоть одно неверное движение, как горбун тут же протыкал ему сердце или вспарывал шею.

— Никого не щадить! — прокричал Караваджо и стальным вихрем вклинился в драку.

Парирование выпада саблей, удар кортиком под ребро, сильный толчок правым плечом — враг повержен. Два рубящих удара снизу вверх и сверху вниз. Человек с изуродованным лицом падает замертво. Блок коротким клинком. Ложный замах саблей, колющий выпад кортиком, удар ногой. Враг с кровоточащим горлом отлетает в сторону. Перепрыгнув через пушку, Караваджо воткнул в грудь матроса одновременно два клинка. Коленом отшвырнул труп. Кортиком отбил удар, нацеленный в голову. Рубанул саблей, убивая еще одного монбельярца. Слева встал Арацио. Караваджо не раз сражался в паре с горбуном и хорошо знал тактику боевого товарища. Вместе они прикончили нескольких матросов и лейтенанта. Арацио оглушил малолетнего юнгу.

Тяжело дыша, Караваджо осмотрелся. Палубу усеяли трупы товарищей и врагов. Повсюду валялись отрубленные конечности и куски тел. Доски пропитались кровью. В гон-деке монбельярцев уже не осталось, но из экипажа "Пращи" уцелели лишь семеро, считая капитана и горбуна.

— Проклятье, — выдохнул Караваджо. — Надеюсь, старпом оказался более удачливым...

С нижней палубы поднялся окровавленный матрос.

— Рад вас видеть, капитан, — измученно улыбнулся он. — Кубрик захвачен. Нас осталось семеро. Трое ранены. Офицерский состав фрегата забаррикадировался в пороховом трюме. Капитана среди них нет.

— Ломайте двери. Пленных не брать. Ступай. Остальные за мной, — сквозь сомкнутые зубы процедил Караваджо и отправился на верхнюю палубу.

Оказавшись наверху, он не поверил своим глазам. Со старпомом остался лишь десять бойцов. Значит, из всей команды уцелело лишь двадцать пять человек. Этих людей не хватит даже для того, чтобы дойти до ближайшего порта и нанять новый экипаж.

За три дня Караваджо потерял добрую сотню товарищей, с которыми ходил по морям и океанам долгие годы. Конечно, не каждому удается справиться с тремя судами, один из которых — фрегат с двумя батарейными палубами. Это уже и не фрегат, а полноценный линейный корабль! Слава об удалом капитане, захватившем такое судно и потопившем два других, разлетится далеко вокруг, набрать команду не составит труда, но боевых товарищей это не вернет.

Караваджо был вне себя от ярости. Гнев душил его так сильно, что изо рта вырывалось звериное рычание. Измазанный в крови моряк стоял перед ним и боялся потревожить.

— Капитан, — обратился он дрогнувшим голосом. — Те офицеры, что заперлись в пороховом трюме, угрожают взорвать судно, если мы не уберемся восвояси.

— Пусть идут к черту! — окрысился Караваджо. — Так им и передай!

— Но капитан...

— Ладно, скажи, что мы оставим их в живых, но судна им не видать. Все, ступай! — Караваджо переметнул взгляд на старпома. — Докладывай, что тут у вас?

— Ведьма, — уронил Рыжий и осенил себя знамением круга. — Кто ни входит в каюту, так сразу насаживает себя на клинок.

— Так разверните пушку и дайте залп! — с негодованием выпалил Караваджо.

— Не стоит губить ведьму, — сказал горбун и быстрым шагом отправился к баку.

— Ты с ума сошел! Она тебя прикончит!

— Сейчас посмотрим, кто кого, — ухмыльнулся Арацио. — Готовь веревку, капитан.

* * *

Агата не могла поверить в происходящее. Два галеона затонули, словно игрушечные кораблики. Мощнейший фрегат с экипажем в двести пятьдесят человек потерпел поражение в абордаже. А ведь адмирал уверял, что с таким судном не страшны даже эскадры пиратов. Конечно, зачем эскадры, если достаточно одной бригантины?!

Агата оказалась в западне. Все матросы, ценой жизни защитившие ее и капитана, остались на шканцах. Их тела усеяли подступы к каюте, размещенной под баком. Даже капитан фрегата, знаменитый на весь Монбельяр своими грандиозными победами, не справился с пиратами и теперь лежал на койке, истекая кровью. Хлопотавший над ним помощник врача не мог остановить кровотечение — жить раненому оставалось недолго.

Враги несколько раз штурмовали каюту. Монбельярцы отбивались отчаянно, но надолго их не хватило. Теперь Агата держала подступы в одиночку и уже отправила на тот свет добрый десяток врагов. Околдовывать приходилось в спешке, что требовало значительных магических затрат. От напряжения и слабости у нее дрожали руки, кружилась голова, носом шла кровь. Напади враги всем скопом, Агата уже не смогла бы отбиться. Но после нескольких неудачных попыток захватить каюту суеверные моряки мялись перед входом в испуге и не решались атаковать.

— Нам надо сдаться, — простонал капитан.

— А как же! — огрызнулась Агата. — Эти пираты никого не пощадили, а для нас сделают исключение.

— Женщину они не тронут...

— После того, как она прикончила десяток их товарищей? Не будьте идиотом, капитан, хотя бы за шаг от смерти. Если бы адмирал выделил стоящего человека, а не расхваленного неудачника...

— Ваши слова лишние, мадам, — вставая, сказал помощник врача. — Капитан отдал Кристе душу.

— Значит, он умер идиотом. Хотя грех не воспользоваться последним шансом. Бери его саблю и иди к пиратам. Попытайся откупиться от них сдачей корабля.

— Но у меня нет таких прав...

— Еще один идиот! — прорычала Агата. — Скажешь, что капитан отдал тебе поручение перед смертью. Никто не усомнится. Иди же, пока не поздно!

Повторять дважды не пришлось. Помощник врача снял с пояса мертвеца саблю и отправился к выходу, но в каюту ворвался плюгавый калека и тут же прикончил неудавшегося парламентера. Агата мгновенно справилась с удивлением и душившей ее яростью, сконцентрировалась на магии. Она почувствовала десяток испуганных пиратов, но не смогла в их числе найти горбуна. Калека уверенной походкой подошел к колдунье и ударом в челюсть повалил на палубу.

— Теперь ты моя, сакристка, — ухмыльнулся он, а в следующее мгновение судно содрогнулось.

На краткий миг фрегат поднялся над водой, и только после этого раздался оглушительный взрыв. Корму и бизань разорвало на части, во все стороны полетели щепа и куски человеческих тел. Нос корабля ухнул под воду, фок и грот мачты навалились сверху, погребая под собой тех немногих, кому удалось выжить.

Караваджо отбросило в сторону. Арацио повезло меньше. Когда прогремел взрыв, он находился в каюте и вместе с носовой надстройкой ушел под воду. Плененная ведьма быстро оправилась от шока и поплыла наверх. Горбун погреб за ней, но запутался в оборванных снастях. Фок-рея потянула его ко дну, а гибкой пумой не удалось перерубить веревки и тросы. Арацио выбросил шпагу, выхватил два кинжала и принялся с ожесточением, быстро теряя воздух, резать снасти.

Мимо проплыл старпом. Рыжий здоровяк, изрешеченным осколками, медленно шел ко дну, оставляя позади себя алый шлейф крови.

Увиденное прибавило Арацио сил. Несколько раз рванув кинжалами, он разрезал сковавшие его веревки. Освободившись, изо всех сил заработал руками и ногами. Быстро оказался на поверхности и с жадностью хватанул воздуха.

Резкий приток кислорода вскружил голову, опьянил. Словно одурманенный, Арацио смотрел по сторонам. Фрегат полностью ушел под воду. Повсюду плавали почерневшие куски рангоута, изорванная и обгоревшая парусина, истекающие кровью люди. Кто-то из выживших греб к берегу, спасая собственную шкуру. Кто-то помогал покалеченным и раненым товарищам. Кто-то держался за реи и, судорожно хватая воздух, молился.

Арацио увидел ведьму, плывущую к берегу, и погреб за ней. На берегу его ждал неприятный сюрприз — моряки, сбежавшие с галеонов. Их было немного, большая часть монбельярцев еще барахталась в воде, но ведьма уже рванулась к ним. Арацио не собирался упускать колдунью и побежал за ней.

— Стой! — прокричал ему вслед Караваджо, только что выбравшийся на берег. — С ума сошел?

— На сегодня еще недостаточно смертей, — хищно оскалился горбун. — Помоги, если кишка не тонка!

Стиснув зубы, Караваджо побежал за бесшабашным горбуном. Ведьма остановилась у отряда моряков. Монбельярцев было шестеро: пять матросов и лейтенант.

— Вперед! Прикончите этих пиратов! — приказал офицер, но моряки не сдвинулся с мест.

— Тот, в мундире, зарубил десятерых, — сказал один из матросов. — А горбун убил не меньше.

— Они — колдун, — испугано прошептал второй монбельярец. — Даже ведьма их боится.

— Да как вы смеете! — побагровел от ярости лейтенант. — Вас вздернут на виселице за неповиновение приказам!

— Уж лучше я уйду в пираты, чем сгину сегодня. После того, что пережил... — сказал первый матрос и, развернувшись, ушел прочь. Остальные последовали за ним.

— Попытаешься ее спасти? — ухмыльнулся Арацио, глядя на офицера. — Или сделаем вид, что не встречались?

— Я этого не допущу...

— Зря, — горбун метнул в лейтенанта кинжал, моряк рухнул замертво с пробитым горлом. — Бежать некуда, ведьма. Даже твои подопечные от тебя отказались.

Магические манипуляции и барахтанье в воде измотали Агату. Она обессилено уселась на песок и исподлобья взглянула на горбатого калеку.

— Ты победил...

Несмотря на проявленную покорность, колдунья не собиралась сдаваться. Горбун не поддавался магическому воздействию, но был еще один человек. Собрав последние силы, Агата ворвалась в мозг капитана, завладела его сознанием и велела прикончить увечного.

Караваджо вскинул саблю и напал. Арацио почувствовал резкое движение позади себя и отскочил в сторону. Сразу поняв, что к чему, он не стал ввязываться в драку, метнулся к колдунье и эфесом ударил ее в висок. Агата обмякла, а к Караваджо вернулось сознание.

Капитан опустил саблю и с недоверием посмотрел на собственные руки. Опять с ним это приключилось. Он уже не раз сталкивался с магами и испытывал перед ними суеверный страх. Ходили слухи, что людей с сильной волей нельзя околдовать. Караваджо не привык верить россказням, но его самолюбие всегда страдало от того, что он был подвержен чужому вмешательству в разум.

— Не стой истуканом, помоги, — сказал горбун, связывая ведьму.

— Что ты делаешь? Прикончи ее, пока не очнулась.

Не обращая внимания на требование товарища, Арацио продолжал вязать колдунью. Закончив, заткнул ей рот кляпом, взвалил безвольное тело себе на плечо и отправился в сторону леса. Не желая оставаться в одиночестве, Караваджо отправился следом.

— Брось ты эту ведьму! — негодовал капитан. — Самим бы ноги унести, а ты еще и этот балласт с собой тащишь. Не нужна она нам!

— Пригодится, — невозмутимо ответил Арацио. — А прикончить всегда успеем.

Глава седьмая,

в которой читатель узнает, что боятся надо не безбожных людей, а верующих, ибо у них есть Бог, который им все прощает.

Сентябрь, 1657 года от рождения Кристы, лесные угодья Эльмоно, Альтония

Пышные, размашистые кроны пробковых дубов гнулись на разгулявшемся ветре, молитвенно кренились к земле и, ударяясь друг о друга, печально стонали. Вторя им, Джеронимо бормотал "Царицу небесную", а Никколо, богохульно поминая прелести Лизы, поддерживал ослабевшего флейтиста. Милано часто озирался по сторонам в поисках погони, подолгу останавливал взгляд на молчаливой, чем-то опечаленной Жюли.

— Не переживайте, — сказал он. — Раненые в надежных руках. Лекарь "Пращи" ловок и опытен.

Жюли шла молча, глядя себе под ноги, изредка поднимала взгляд, чтобы посмотреть на юг, но натыкалась на взволнованные глаза Милано и, краснея, отворачивалась.