Как украсть амулет. Полная версия.

Там меня он ждет давно, воин, в битвах закаленный,

В чаше горькое вино, взгляд горящий, отрешенный.

Пусть сплетутся пальцы рук, пусть сердца забьются рядом.

Унеси меня, мой друг, вслед далеким звездопадам.

Догорит моя свеча, побледнеет небосвод...

Я теперь обручена, в церковь колокол зовет.

Одного лишь я боюсь — выходя в фате, с цветами,

Я от ужаса споткнусь, — там, в тумане, воин тает...

Все-таки в глубине души я романтичная натура. Варлок снова пошевелился.

— И тебе не противно?

— Что именно? — мой голос прозвучал мелодично и вкрадчиво, как кошачье урчание.

— Ну, с незнакомым пьяным слугой тискаться. Он же ... — Варлок замялся, — ты же его совсем не знаешь.

— Варлок, ну ты даешь! — Я оглянулась на воина, зажгла свечу. Тени красиво падали на его лицо, мощную и вместе с тем гибкую фигуру. Я отвернулась к зеркалу. — Во-первых, я с ним только пообнимаюсь да, может, поцелуюсь. Дальше дело не зайдет, я так думаю. А во-вторых, это — часть моей работы. Кем только я в своей жизни не прикидывалась! И менестрелем, и пастушкой, даже аристократкой. Да и жизнь, Варлок, такая короткая! Особенно у наемника. Приходится брать от нее все, что предлагается, сейчас, потом может уже никогда и не наступить.

Варлок опустил голову. Вертя в руках гребень, я следила за магом, глядя в зеркало. Неверный свет огарка придал обстановке нешуточную интимность и романтичность. Красивый мужчина лежит на кровати, сверкая черными очами, а я трясу перед ним своими роскошными волосами. Интересно, что дальше будет? Размышляя над этим, я взяла баночку с легким ореховым настоем. Главное — правильно наложить на лицо тени, и в свете свечей можно запросто преобразиться, да так, что когда все это смыть, в жизни тебя никто не узнает. Правда, это нужно уметь, — а я умею, и преотлично.

— Ты так спокойно говоришь о том, что в любой момент тебя может подстеречь смерть. Неужели ты не боишься смерти, лучик? — сказано было осторожно, и в то же время нежно, как будто атласом по коже провел. Варлок, Варлок, что ты со мной делаешь?

— Смерть — это не конец. И ты, я думаю, лучше других об этом знаешь. — Я наконец придала лицу нужную мне форму и взялась за правый глаз, черня бровь и подкрашивая ресницы.

— Но ты же не думаешь, что сатиры смогут тебя воскресить, если что.

— Нет. — Докрасив второй глаз, я повернулась к воину. — Но жизнь, Варлок, это бесконечная дорога, уходящая в горизонт. По бокам той дороги раскинулись бескрайние поля васильков да ковыля, которые светятся под полной луной. Так вот, смерть — это всего лишь ворота посреди бесконечной дороги. Мы идем этой дорогой, огибая камни и лужи, иногда углубляемся в поля, потом вновь выходим на дорогу. И однажды мы подходим к воротам, они впускают нас и снова закрываются. И опять — бесконечная дорога до следующих ворот. В это верят все Лунные Лучи.

Варлок внимательно смотрел на меня, словно я только что произнесла откровение всей его жизни. Мне стало неловко. Верования Лучей — это не для всех, но что-то в атмосфере комнаты заставило меня приоткрыть перед магом дверцу своей души. Странно, но мне было очень уютно и тепло, хотелось говорить о таком, чего Тэлль у меня и под пытками бы не вызнал.

Помотав головой, дабы согнать наваждение, я встала и подняла с пола платье, встряхнула его и приложила к себе.

— Ну как тебе? — я нацепила на лицо улыбку и прищурилась. — Смогу я покорить мелкого служаку, а?

Варлок не ответил. Он задумчиво колупал и без того дырявое одеяло, о чем-то напряженно размышляя. Затем посмотрел на меня и спросил:

— Сай, а можно задать тебе личный вопрос?

Я отложила платье и села на прежнее место, лицом к воину.

— Задавай. Только ответа ты можешь не получить.

— Сай, — он прожег меня взглядом, казавшимся еще чернее, чем обычно. В глубине его глаз клубилась тьма, живущая в каждом из нас, но на поверхность выходящая только в темноте под одеялом, — скажи, кто для тебя Тэлль?

Я поперхнулась воздухом. Опустив глаза, чтобы не смотреть в опаляющие меня угли Варлока, я машинально накручивала на палец прядь волос. Варлок снова заговорил:

— Прости, что напоминаю, но не злись, ладно? Тогда у своего духа ты просила ... любви, — его голос охрип, он придвинулся к краю кровати, — ты просила его привести тебя к жестокому и красивому воину, который тебе снится. Дух тебе отказал, но ведь Тэлль — как раз такой... Зачем же ты просила ...?

Что-то в его голосе ударило меня, как поленом. Я потрясенно подняла на Варлока глаза — неужели ревнует? Но неприкрытая горечь в голосе мужчины и бешеные искры в его глазах не позволили мне промолчать или съехидничать. А может, потому, что призыв в этих глазах был настолько властным и манящим, что я тонула и даже не пыталась сопротивляться. Не знаю. Я заставила себя ответить:

— Тэлль — мой коллега по цеху, Варлок. Он — мой давний знакомец, и очень умелый любовник. Но еще он — Сумеречный эльф. — Я не отрываясь смотрела в омуты глаз мага, затем усилием воли уставилась в окно. — Между нами есть многое — заказы, посредники, погони, убийства, наши ночи, — но это все. У Тэлля своя жизнь, он, как и я — одиночка. Открыть ему свою душу я бы не решилась никогда, впустить его до дна, разрешив понять меня до самого конца — немыслимо. Наверное, я его все-таки по-своему люблю, но это не та любовь, — закончила я, твердо глядя на Варлока, — которую я просила у Ведущего.

Раздражение поднялось волной и окатило с ног до головы. Варлок молча откинулся на спину, закинув руки за голову. Мне уж начало казаться, что зря я поддалась на его расспросы, и очень на себя за это злилась. Я встала, подхватила платье и отошла к окну, задув по дороге свечу.

— Варлок, ты мог бы не оглядываться? Я переоденусь.

Варлок промычал что-то нечленораздельное. А, леший с тобой, если нравится — смотри. Я быстро влезла в платье, оно было как раз по размеру. Тэлль, дамский угодник, на глаз (или на ощупь?) определил мои обьемы и притянул милую вещицу, с оборками, кружавчиками и шнурованным ярко-синим лифом. Осторожно заправив поврежденное плечо в рукав, я прошуршала мимо кровати к ящику и снова зажгла огарок.

Варлок лежал с закрытыми глазами, ровно и глубоко дыша. Неужели заснул? Я тихонько подошла поближе, вгляделась в его лицо. Нестерпимо захотелось зарыться лицом и руками в его дивные волосы и узнать, как они пахнут. Я сделала движение навстречу, но тут раздался стук в окошко и тихий свист. Я подняла голову, потом посмотрела на Варлока — тот открыл глаза и сердито хрюкнул.

Я подошла к окну, распахнула створки — в темноте шевелились тени, одна махнула рукой. Варлок уже стоял у меня за спиной, жарко дыша в затылок. Раздраженно отвел с моего плеча волосы и принюхался.

— Это Тэлль и еще кто-то.

Я перегнулась через подоконник и тихонько зашептала в темноту:

— Мы сейчас.

— Быстрее давайте, — прошелестело из темноты, как будто ветерок траву погладил. Ладно. Хорошо, что у меня слух кошачий, а то мы бы перекрикиваниями перебудили весь дом.

Варлок непонимающе посмотрел на меня:

— А чего они не поднимаются к нам?

— Варлок, скажи, тебя бы не насторожило, если бы к твоим воинственным постояльцам среди ночи заявились двое, и все четверо ушли в ночь, вооруженные до зубов? А наутро ты бы узнал, что ограбили дом богатого менялы и оставили за собой горы трупов? Я, например, сразу бы к стражникам побежала. — Я пожала плечами и скатала в рулончик штаны и рубаху, завернула в них топорик, натянула сапоги.

— В жизни не поверю, что наш хозяин настолько умен. — Варлок оделся в момент, и прилаживал к поясу меч.

— Если есть шанс избежать даже минимального риска, то этим шансом надо пользоваться. Многие попадались и не на такой мелочи. На вот, шарики мои — рассуй по карманам. Я два взяла, больше в эту красоту не помещается. — Я покосилась на откровенное декольте. Варлок с интересом глянул туда же, ни капли не смутившись.

Я раздраженно запахнулась в плащ, вызвав у мужчины тихий смешок, и направилась к окну. Шепнув, чтоб ловили мои пожитки, я бросила вниз сверток. Он глухо ударился обо что-то, потом о землю. Кто-то сдавленно ругнулся.

Я занесла было ногу над подоконником и замерла. И как я собираюсь спуститься, завернутая в полпуда ткани? Я оглянулась. Варлок, сложив руки на груди, размышлял о чем-то похожем. Потом он решительно подошел, отодвинул меня от окна и сказал:

— Я спущусь, а ты потом спрыгнешь. Я тебя поймаю.

Я уж открыла было рот, чтобы возразить, что если уж не поймали мой сверток, то и меня поймать будет проблематично, но Варлок впустил в глаза желтый цвет, зажег их, как свечи, и я кивнула. Маг быстро перемахнул подоконник, повис на руках и мягко спрыгнул. Как он ухитряется не отбить себе пятки, прыгая со второго этажа, для меня загадка. Снизу раздался приглушенный вздох, быстрый шепоток, потом выдох:

— Давай!

Я молча посмотрела на ущербный месяц, выдохнула, села на подоконник и прыгнула. Ветер засвистел в ушах, но я постаралась на съеживаться, а лететь как бы на спине, раскрывшись холодному воздуху и придерживая плащ.

На удивление, приземление было удачным. Варлок легко поймал меня, почти не качнувшись. Я спрыгнула с его рук, Тэлль молча подал мне мой сверток.

— Тэлль, держи его при себе. Иначе как я соблазнять буду, топориком, что ли? Мне нужны свободные руки, — промурлыкала я, но Тэлль не отреагировал. Мы в полном молчании пересекли двор и перелезли через невысокий заборчик на улицу. Как я перелазила — умолчу. Главное, что платье не порвала.

На улице можно было говорить, не опасаясь. Тэлль представил нам своего спутника Динэлля, в просторечии Дина, — одного из своих "ребят", тоже Сумеречного, такого же черноволосого, но зеленоглазого. Когда я спросила, почему же он не "-элль", Дин смутился, а Тэлль наставительно сообщил мне, что только высокорожденные имеют привилегию добавлять к своему имени "-элль" в обычном разговоре. Ага, а также развратничать, грабить и убивать, подумалось мне, но я ничего подобного, конечно, вслух не сказала.

Тэлль, наконец, рассмотрел мою маскировку. Цокая языком, он заставил меня покрутиться, рассматривая платье под тяжелым взглядом Варлока. Ставлю два ляна, что Тэлль прекрасно видит, как бесится Варлок, и специально его провоцирует.

Наконец эльф налюбовался всласть, из Варлока чуть дым не пошел, и мы перешли к обсуждению наших дальнейших действий. Оказалось, что Дин лично не знаком со слугой, но знает одного типа, который с этим конюхом на короткой ноге. Они сейчас заседают в одном из кабаков, и конюх уже должен быть такой, как нам надо. Мы с Дином подойдем к ним, выпьем вместе, а потом Дин своего приятеля нейтрализует и оставит меня добивать своей неземной красой пьяного конюха. Я высказала опасение, не перестарается ли Динов приятель, потому что тащить мужика на себе мне как-то не с руки. Но Дин меня заверил, что все будет в порядке, и мы двинулись в кабак.

Тэлль с Варлоком проводили нас до двери кабака и растворились в темноте ближайшей подворотни. Я прижалась к Дину, тот по-хозяйски положил мне на плечо руку. Затем достал из кармана флягу, отпил и протянул мне:

— На, хоть рот прополощи. Мы ж это, веселимся, — он оценивающие посмотрел на меня, явно жалея, что соблазнять этой ночью будут не его. Я глотнула из фляги, отдала Дину, и мы, покачиваясь, ворвались в кабак.

Дин вел себя просто превосходно — ноги у него заплетались, он лапал меня как хотел и размахивал флягой, ища глазами приятеля. Я хихикала и пыталась отобрать флягу, канюча, что хочу еще. Дин повел меня к столу, за которым восседали двое на изрядном подпитии, но ведущих вполне осмысленную беседу. Плюхнувшись рядом с одним, Дин усадил меня к себе на колено и полез обниматься с приятелем. Приятель Крег страшно удивился "неожиданной" встрече, тут же громовым голосом заказал еще пива (хорошо, от самовара тщедушный конюх уже бы под столом валялся) и небрежно представил нас своему лучшему собутыльнику, конюху Ларку.

Конюх оказался весьма симпатичным, но хилым до невозможности. Соломенные волосы торчали в разные стороны, как солнечные лучики. Он широко нам улыбнулся. Я одарила его оценивающим, а затем и восхищенным взглядом, и молодой конюх немного покраснел. Замечательно, экземпляр — лучше не придумать. Я соскользнула с колен Дина, упоенно что-то рассказывающему Крегу, и присела рядышком. Дин оглянулся, быстро притянул меня одной рукой к себе, а второй провозгласил тост за красивых баб ведерной кружкой. Естественно, тост поддержали, и разговор, как водится, перетек в эту же плоскость. Немного пообсуждав достоинства и недостатки подавальщиц, шнырявших между столами, Дин завел песню о стерве-жене, редкой упырице, шагу ступить не дающей. Тыкая в меня пальцем, он сообщил, что сегодня дражайшая половина изволила уехать к своей маме, не менее редкой занозе, и только я согласилась за два ляна утешить его. Потом Дин нагнулся ко мне, поцеловал, спустился губами к шее и шепнул, что пора его отшивать.

Господа, мой выход!

Я взвизгнула, оттолкнула пьяного Дина и завопила, что мы уговаривались за четыре ляна, а свои два он может засунуть себе ... подальше. Дин попытался меня обнять, заверяя, что недостающие два ляна он отработает натурой. Я завопила еще громче, Дин плюнул и отодвинулся. Ларк смотрел на всю эту сцену во все глаза — зеленый еще, неопытный. Нет, Тэлль молодец, парня подобрал мастерски.

Дин ругнулся еще раз, нахмурился и настороженно уставился на приятеля, якобы что-то вспомнив. Тот занервничал, а Дин подозрительно спросил, правда ли, что его, Дина, женушку не так давно видели в обьятиях Крега? Крег замычал что-то невразумительное, и эльф, покачиваясь, поднялся и предложил Крегу выйти на минутку. Тот стал отнекиваться, но Дин молча сгреб его за грудки и потащил к выходу.

Я притворно вздохнула и проникновенно посмотрела на Ларка, трепеща ресницами. Отпив пива, я провела пальцами по декольте и поинтересовалась, не желает ли молодой мужчина развлечься по-взрослому. Тот хихикнул, раскраснелся, но вроде был не против. Я запросила три ляна, так как очень люблю красавчиков, а красавчик кивнул и встал. Мда, стоит он нетвердо — кажется, Крег таки немного перестарался.

Покачиваясь, мы выплыли из кабака, и я нежно поинтересовалась, действительно ли он конюх. Тот кивнул, а я, не теряя нити разговора, начала нашептывать Ларку на ушко, что я с ним могу сделать на соломе конюшни, и что будет проблематично исполнить в темной подворотне.

Хмель — великая штука! Ларк подозрительно глянул на меня, но я распустила ручонки, поцеловала конюха, и вопрос был улажен. По дороге к дому менялы я успела узнать, что хозяин дома, но конюшня расположена во флигеле. Ларк меня проведет через заднюю калитку, и никто нас не увидит. Отлично, задняя калитка имеется.

— Милашка, а хозяин твой не горазд, случаем, по ночам по конюшням шастать, а? Говорят, у богатых людей даже есть особые на то двери. — Я почти тащила на себе парня, стараясь не скрипеть зубами от боли в плече — пьянчуга навалился рукой прямо на рану.