Покажи мне Бостонское небо

Эулалио задумался, но через несколько секунд выдал ответ:

— Мне кажется, ему стоит прекратить.

— Почему ты так считаешь, Лали?

— Потому что в таком случае он не окажется хотя бы глупцом. Полезность его работы исчисляется сотыми долями процента. А значит, его сила духа не имеет никакого значения, ведь любой смелый поступок должен быть просчитан, так как в противном случае, это — глупость. Я говорю об импульсивном героизме, который зачастую заканчивается смертью. А ведь речь идет о какой-то уборке снега...

— Ты порадовал меня, Эулалио.

— Спасибо, мистер Эйс.

— Но в следующий раз постарайся сам прийти к подобному умозаключению, ведь понятие бритвы Оккама по сути ничего не привнесло в твои рассуждения. Ты нашел решение непростой задачи, основываясь на том, что тебе известно из опыта.

Эван по-отечески хлопнул мальчика по плечу и отправился в уборную. Лали же посмотрел в потолок, понял, что его в очередной раз интеллектуально переиграли и, улыбнувшись самому себе, занялся зарядкой. Такие поражения — лучшие уроки.

Когда Эйс покинул мотель, Аннет еще спала, а Эулалио, выставив минимальную громкость на телевизоре, принялся слушать ведущих утренних новостей.

Каждый шаг — неимоверное усилие, снег в условиях резкого понижения температуры стал рыхлым, сцепление обуви с поверхностью земли оказалось практически нулевым. Но времени на то, чтобы пережидать непогоду не было, да и кто знает, сколько еще будет длиться этот апокалипсис.

Первая попавшаяся телефонная будка располагалась неподалеку от временного убежища Эвана, Аннет и Лали. Когда Эйс связался с Робертом Гендельманом, он услышал лишь одну фразу:

— Хорошие новости, Эван. Чертовски хорошие. Сегодня, то же место, в четырнадцать ноль-ноль.

— Договорились, мистер Гендельман, но прежде мне необходимо навестить одного человека в кампусе Бейтса. Я не задержусь.

До встречи с Робертом оставался приблизительно час, что давало Эйсу возможность еще раз заглянуть в окрестности кампуса. Во-первых — посмотреть на все убогие попытки бюро спрятать снайперов, во-вторых — убедиться, что листовки пошли по рукам студентов колледжа Бейтс.

Эван попытался разглядеть окна верхних этажей домов, расположенных на прилегающей к кампусу территории. Но видимость из-за снежной преграды не превышала и двадцати метров. "Увы, агент Кеннеди, придется обойтись без огневой поддержки".

Все казалось нетронутым.

За исключением нескольких сугробов.

Вряд ли предостережение Эйса сыграло в этом какую-то роль, ведь для людей, отправляющих умирать тысячи человек за пределы Штатов, гибель нескольких, пусть даже и десятков, студентов — не представляет особой проблемы.

Возможно, вся кампания по ликвидации `номера один' ограничится группой захвата и подслушивающим устройством на теле Уэлдона Кеннеди. Но такой ход был бы весьма опрометчивым со стороны бюро.

Эвану казались неуместными вопросы: "Зачем на задержание убийцы выезжает сразу несколько полицейских автомобилей?"

Люди даже не стараются понять простейшую, самую элементарную истину: в случае провала блюстителей закона ждет выволочка, лишение премии и понижение в звании. А потому провал единственной операции — конец любых надежд и мечтаний охранников правопорядка, долгая дорога в подвал социального пространства.

Зайдя в помещение библиотеки, на Эйса набросился мужчина, сделавший три сотни копий того манифеста, что Эван написал двумя днями ранее:

— Мистер Эйс! Мистер Эйс! Простите, что вот так обращаюсь к вам, но вы подписались...

— Все в порядке, мистер...

— Оу, Колдвэлл, Себастьян Колдвелл. Вы не поверите, но вчера вечером все только и говорили о вашем послании!

— Замечательно, мистер Колдвелл. Но откуда такое воодушевление? — Эван уже практически его не слушал.

— А вы не понимаете? — Экзальтированный вид полного мужчины казался несколько нелепым.

— Так просветите меня, Себастьян. — Мысленно Эйс находился уже вдали от этой библиотеки.

— Ваши слова дошли до управления колледжа. Понимаете? Все друг другу рассказывают о том, что вокруг творится что-то неладное. Теория заговора, грязные дела политиков. Что...что может быть интереснее? Знали бы вы, сколько ответов получили студенты, когда прочли это! — На возбужденного мужчину оглянулись несколько ребят из читального зала.

— Каких ответов?

— Ну, знаете же, студенты народ такой — когда выпьют, обсуждают все на свете! Да и время такое — хиппи, черные пантеры, чиканос — всем надоело, что кто-то указывает на их цвет кожи! Даже если то, что вы написали — выдумка, поверьте, это огромный повод в очередной раз воззвать к благоразумию всех, кто стоит за беспорядками на улице. Точно вам говорю... Вы только представьте, что начнется, когда они увезут эти листовки домой, покажут своим друзьям. Безусловно, кто-то отмахнется, скажет, что все это выдумка. Скептицизм ведь никто не отменял. Но гарантирую, все эти разговоры об убийстве доктора Кинга, Кеннеди, о противостоянии сената и бюро* — вновь взбудоражат американцев. Но фоне-то войны во Вьетнаме...

— Достаточно, Себастьян. — С этими словами он направился к дверям. Но не чтобы уйти.

Дайте самым обиженным, униженным и обездоленным повод зацепиться за врага — они сделают все так, будто живут последний день. Их не надо убеждать в чем-то, нет необходимости доказывать им свою правоту.

И Эйс знал это.

А у самого выхода, над которым красовалась надпись "здесь мертвые живут, здесь немые говорят", он услышал: "Эван Патрик Спилнер, это ФБР. Немедленно покиньте здание библиотеки с поднятыми руками".

Эван повернулся к Себастьяну и улыбнулся:

— Пятьдесят два, мистер Колдвелл.

Лали внимательно вслушивался в речь какого-то журналиста:

"Возможно, мы никогда не узнаем, действительно ли Гувер опустился до того, что стал фабриковать улики против невиновного человека. Однако документально подтверждено, что в тысяча девятьсот шестидесятом году он рассматривал возможность использования лживых слухов для нейтрализации члена компартии, "разоблачив" его перед коллегами как осведомителя Федерального бюро. При этом он, правда, предостерег своих сотрудников от излишнего риска, сказав, что данную операцию можно проводить лишь в том случае, если она "обещает полный успех и не скомпрометирует ФБР".

Когда ему сказали, что план операции предусматривает подделку машинописи, Гувер выдвинул возражение, однако не против самой идеи.

Вне зависимости от того, прибегало ФБР к фальсификации в деле Хисса или нет, ясно одно, для Гувера было важнее извлечь из этого дела как можно больше политической выгоды, а не справедливое отправление правосудия. Эти слухи он начал тайно распространять еще с тысяча девятьсот сорок пятого года, задолго до сенсационного заявления Чамберса. Сначала этим занялся Уильям Салливан, который в ту пору ходил у Гувера в любимчиках..."

После этих слов Эулалио выключил порядком поднадоевший телевизор и подошел к Аннет, которая до сих пор не проснулась, не смотря на то, что время подбиралось ко второму часу дня после полудня.

Мальчик аккуратно потеребил плечо девушки и сказал:

— Мисс Лоутон, просыпайтесь.

Но она никак не отреагировала.

— Мисс Лоутон...

Лали склонился над Аннет. Дыхание девушки было слишком слабым, губы приобрели голубоватый оттенок.

— Мисс Лоутон!

Эулалио ударил ее по щеке, чтобы привести в чувства, но никакого результата это не принесло.

Мальчик заметался по комнате, стараясь не впасть в панику и размышляя над тем, что ему делать дальше. Отвезти Аннет в больницу он не мог.

Забыв про обувь, Лали побежал к администратору мотеля, попутно убеждая себя в правильности принятого решения.

Выглянув в библиотечное окно, Эван обнаружил два грузовика, на кузовах которых крупными буквами было набито "Ф.Б.Р."

Он обратился к Себастьяну и студентам, попавшим в ловушку, оставленную здесь им же днем ранее:

— Видите ли, мистер Колдвэлл, все, что происходит с нами в определенный отрезок времени, не случайно. Неужели вы и впрямь подумали, что я — обыкновенный доброжелатель, пожелавший остаться в тени манифеста, якобы раскрывающего глаза юных бунтарей на деятельность силовых и разведывательных структур страны? Отчасти это правда. Но лишь отчасти. Сейчас я продемонстрирую вам то, как можно управлять могущественными людьми, прибегнув к помощи средств массовой информации. Наберите номер, который я вам продиктую, Себастьян, и скажите, что в самом центре кампуса Бейтс творится что-то невероятное, и что вы слышали выстрелы.

Мужчина, нырнув за стойку, вытащил телефон, насколько позволяла это сделать длина провода, и выполнил все требования.

— Поверьте, информационному отделу CBS понравится этот звонок.

Эван надел перчатку и разбил одно из окон, миновав кулаком прутья решетки.

— Специальный агент Уэлдон Кеннеди!

Эйс держался чуть в стороне от окна, чтобы случайная пуля не завершила столь блестящий план.

— Эван Патрик Спилнер, мы не намерены вести какие бы то ни было переговоры. Если через минуту вы не окажетесь на улице с поднятыми руками, мы возьмем здание штурмом.

— И это не смотря на то, что вокруг сотни глаз, агент Кеннеди? Не смотря на то, что у меня несколько заложников? — Эйс подошел к одному из студентов, взял его за руку и подтянул к окну, приставив к горлу бедняги нож. — Он в чем-то виноват, агент Кеннеди?

Все замолчали.

— Вы же понимаете, агент, что я в состоянии расправиться с этими ребятами в мгновение ока, если увижу, что кто-то сделает хоть шаг по направлению к библиотеке? Ах, да, чуть не забыл, более половины кампуса осведомлены о деятельности "КОИНТЕЛПРО", а с минуты на минуты сюда прибудут корреспонденты CBS, Уэлдон. Напрягите каждую из своих краевых извилин, агент Кеннеди. Думаю, мне не стоит вам объяснять, что произойдет, когда телевизионные камеры заснимут все происходящее на фоне несчастных студентов с манифестами о второсортной деятельности вашей программы под эгидой Федерального бюро?

Рука, в которой специальный агент Кеннеди сжимал мегафон, то опускалась, то вновь поднималась ко рту. Провал казался просто оглушительным. Растерянность мужчины Эван определил моментально.

— Вы несколько ошиблись в формулировке, агент, — Эйс кричал все громче, замечая движение возле соседствующих с библиотекой общежитий, — вы не "не намерены вести переговоры", а "вынуждены вести переговоры", но я понимаю. Это ответственный момент. С каждым может случиться подобное.

Чувствуя, что время неумолимо тает, Уэлдон спросил:

— Чего вы хотите?

— Чтобы все ваши люди немедленно покинули территорию кампуса. За исключением вас, агент. Сдайте оружие приятелям. Немедленно.

Уэлдону пришлось повиноваться.

Ведь вариантов осталось немного: позволить преступнику уйти, лелея возможность его поимки в будущем, или же рискнуть и предать деятельность "КОИНТЕЛПРО" огласке.

Бойцы подразделения специального назначения загрузились в автомобили и покинули территорию студенческого городка.

— Агент Кеннеди!

Тот просто поднял глаза.

— Вы забыли о любимой "Беретте 1951М", припрятанной за спиной.

Сотрудник бюро вытащил оружие и бросил его в снег.

— Вы — умница, агент, — студенты, оставшиеся в библиотеке, не могли решить для себя — боятся ли они человека, удерживающего рядом с собой их одногруппника Джорджа, или же восхищаются им.

Пока Уэлдон заходил в здание, Эйс тихо сказал молодым людям:

— Сидите смирно. То, что вы оказались в библиотеке в такой момент — спасло вас. Просто наблюдайте.

Сотрудник бюро стоял в нескольких метрах от Эйса.

— Что теперь, Эван?

— Подойдите ко мне, агент Кеннеди.

Высокий худощавый мужчина медленно направился в сторону Эвана. Сблизившись по максимуму, он резким движением попытался вынуть нож, но его постигла та же участь, что и остальных противников Эйса. Перехватив руку агента, Эван резким движением нанес колющий удар в бедренную мышцу, после чего толкнул визави. Одним движением разрезав текстильные доспехи агента, Эйс изъял записывающее устройство и разбил его о стену.

— Попытка не стоила того, Уэлдон.

Мужчина лишь хрипел от боли, лежа на холодном покрытии библиотечного пола.

— Ах, да, забыл сказать, агент. Ближайшее отделение CBS в сорока километрах отсюда.

Машина скорой помощи прибыла приблизительно через десять минут после вызова.

В номер постучался доктор.

— Открыто!

Когда престарелый мужчина в белом халате подошел к девушке, Лали объяснил, что произошло.

— Ясно.

Врач быстро привел Аннет в чувства.

— Что...что случилось?

— Это называется гипотония. Думаю, нет смысла объяснять более подробно, но я советую вам обратиться в госпиталь, чтобы проверить работу сердечнососудистой системы, — мужчина достал бланк, — так...

Эулалио, не дожидаясь, пока доктор начнет уточнять данные пациента, заглянул за кровать, достал приличную пачку денег и передал врачу.

— Возьмите. И обойдемся без заполнения данных. Спасибо за помощь.

Поначалу мужчину растерялся, но потом посмотрел на мальчика, перевел взгляд на деньги, поблагодарил и удалился.

— Я думал, что будет сложнее разобраться с этим.

— Спасибо, Лали, — Аннет улыбнулась мальчику, потом огляделась по сторонам и спросила, — а где Эван?

— Не знаю, мисс Лоутон, — он просто отмахнулся от ее вопроса, — лежите. Об остальном — чуть позже.

— Выбор места. Эффектный звонок. Листовки. Телевидение. И не у дел остался целый взвод ваших ребят, агент Кеннеди. Внутри я смеюсь, не смотря на обезумевшее выражение моего лица, испещренного многочисленными шрамами. Эван. Патрик. Спилнер. Вы назвали вслух мое имя. Браво, это все, что вы можете доказать. И скажите, агент, вы правда думали, что я не догадаюсь о прослушке телефона безмерно уважаемого мной мистера Гендельмана? Я ведь специально выманил его на кладбище, чтобы дать вам возможность полностью подготовиться "к слежке техническим путем", кажется, именно так вы называете между собой подобные приемы. Вам известно о том, что Картер, сотрудник бюро, — приближенный мистера Гендельмана. Бедолага всеми правдами и неправдами пытался предупредить Роберта о том, что я — безжалостный убийца. Пистолет, который я попросил пробить по базе данных, был лишь отвлекающим маневром, Уэлдон. Конечно, вы не знали, куда отправляется Роберт, и просто позаботились о "жучке" в отсутствие хозяина и сегодняшний звонок, которой я сделал около часа назад, просто сомкнул свои огромные челюсти на вашем плане-перехвате. Должен признать, ваше появление в черте студенческого городка оказалось весьма и весьма оперативным. Вы считаете, что попались на нескольких элементарных движениях? Вы провалились на собственной предсказуемости, Уэлдон. Ваши приятели, устремившиеся прочь отсюда подобно жрицам любви, завидевшим патрульную машину, скорее всего, скажут, что ничего не могли сделать. Что вы уже мертвы. Потом придут на ваши похороны, похлопают по спине несчастную, растоптанную горем миссис Кеннеди. Кто-нибудь из них, вероятно, станет отличной заменой героически погибшему, но так скоропостижно забытому, агенту подразделения "КОИНТЕЛПРО" Уэлдону Кеннеди. Вы умираете внутри, чувствуете это? Чувствуете, как последние секунды чахнут в безмерной глупости и грядущем беспрецедентном разочаровании, агент? Каждое ваше действие нашло окончание в противодействии Эвана Патрика Спилнера. Я позабочусь, чтобы на вашем надгробии красовалась именно эта мемориальная надпись.